Дух и прах

Глава 10

Для вторжения на кладбище мой наряд совершенно не подходил.

Спринг-Крик, штат Миннесота, – маленький городок примерно в часе езды от городов-близнецов (Миннеаполиса и Сент-Пола), и искомый погост располагался как раз на его окраине. Мы припарковались на узкой улочке позади места назначения и начали пробираться к ограждению через хрустевшую от инея траву.

Дрожа в позаимствованном пальто, я вытаращилась на забор, через который согласно ожиданиям Карсона должна была перелезть: кирпич и железо, и высота метра под два. Луна все еще ярко светила, позволяя разглядеть заостренные вершины металлических прутьев. Люди в Миннесоте что, так отчаянно стремятся в неприемные часы навестить своих безвременно ушедших?

– А ты не мог бы просто вскрыть замок на главных воротах? – прошептала я, несмотря на то, что мы были единственными людьми на километры вокруг. Но голоса разносятся, и я не хотела случайно разбудить мертвых.

Карсон не стал отрицать, что взламывание замков входит в набор его навыков:

– Лезть через главные ворота слишком рисковано. Скорее всего, там камеры наблюдения. И не уверен, что за нами не было хвоста.

– Думаешь, кто-то мог нас выследить?

Хуже уже знакомых мне людей, которые могли бы доставить неприятности – головорезов Магуайра, Тейлора с Джерардом и каких-нибудь местных полицейских или охранников, – были только безымянные, безликие «другие», похитившие девушку и хладнокровно застрелившие ее телохранителя.

– Я принял меры предосторожности, – заверил меня Карсон. – Однако гарантии не дам. – Он присел и предложил свои сомкнутые руки в качестве подножки. – Давай. Я тебя подсажу.

Я осмотрела шипы по верху забора – затупленные и преимущественно показушные, но все же шипы. Затем перевела взгляд на Карсона, прикидывая на глазок уровни поля зрения (его) и края одежды (моей).

– Ты, должно быть, шутишь.

– Что? – В его голосе прозвучал вызов. – Никогда не была чирлидером?

Дурацкий вопрос, и, судя по взгляду стажера на мою футболку с черепом Хэлло Китти, он это знал.

– Ты что ли был?

Вряд ли. Во-первых, я не могла представить, что стажировка у криминального авторитета оставляла достаточно много времени для университетской спортивной команды. Во-вторых, он был недостаточно симпатичным. Может, и маскировался под приличного мальчика для отвода глаз, но в его пристальном взгляде присутствовала «нет-времени-на-ерунду» напряженность, а в линии подбородка – не соответствующая возрасту твердость, словно Карсону пришлось закаляться в ускоренном темпе.

Он приподнял бровь – опять же с вызовом:

– Не веришь, что каждую субботу я радостно улюлюкаю и настраиваю «Сусликов» на победу?

Я фыркнула, выпустив облачко пара в холодный воздух:

– Сначала тебе надо радоваться научиться.

Тут уголок его рта изогнулся в ехидной усмешке – не совсем уж веселой, лишь намек на ответный юмор и прорезавшуюся ямочку привлекательного парня.

Пресвятая Мария Магдалина. Не замерзни мои легкие наполовину, дыхание бы со свистом их покинуло.

Нет, Карсона нельзя назвать симпатичным. Он хуже. С чертовщинкой.

Из темноты послышался бесплотный вздох:

– Буду чрезвычайно признательна, если вы двое прекратите флиртовать и займетесь наконец этим неблаговидным делом.

Миссис Хардвик, наша призрачная дуэнья, по-прежнему нас сопровождала. Она исчезала, когда я не уделяла ей внимания, но бабуле всегда удавалось возникнуть, когда было что сказать.

– Хорошо. – В ответ на озадаченный взгляд Карсона я объяснила: – Миссис Хардвик теряет терпение.

Нет причин упоминать часть о флирте. Хорошо хоть со льдом в жилах покраснеть я не могла. Я поставила ногу на сцепленные руки стажера и предупредила:

– Под юбку не заглядывать.

– Глаза в пол, – сдержанно пообещал он – Слово скаута.

Я беспокоилась только из принципа. Мое бунтарство проявлялось многими способами, но непристойное нижнее белье к ним не относилось. Я общалась со слишком большим количеством теней, умерших в смущении, поскольку они не слушались своих матерей на этот счет.

Для равновесия я схватилась за прутья ограждения. На счет Карсона подпрыгнула, в то время как он поднял меня как пушинку. Каким-то образом мне удалось не насадиться на один из острых концов, затем зацепиться носком за поперечную перекладину, перевалиться и спрыгнуть по другую сторону.

Карсон, насколько я могла судить, просто перемахнул через забор. Наверное, парень в самом деле джедай.

– Куда? – спросил он, подув на сложенные пригоршней ладони.

– Дай мне секунду. – Я сгибала пальцы, разгоняя кровь и вместе с ней свое непостижимое «я». Затем раскинула свою экстрасенсорную сущность, будто работающую на шестом чувстве радиолокационную сеть, и сориентировалась.

Вокруг нас располагались относительно свежие могилы. Тут и там слышались слабые, приглушенные землей отголоски задержавшихся душ. Позже, когда прах вернется к праху, последние фантомные следы по эту сторону Завесы распадутся и исчезнут.

– Тебе не жутко? – спросил Карсон. – На кладбище находиться?

Теперь настала моя очередь приподнимать бровь:

– Жутко по сравнению с чем? С разговором с мертвой бабушкой Алексис на заднем сиденье «Тауруса»?

Это очко он оставил за мной.

– Ну если так ставить вопрос…

Я спрятала руки в карманы пальто, сжав в правой ладони ключ от усыпальницы. По телу пробежало электрическое покалывание, неся с собой едва уловимую информацию, как вкус, который я могла попробовать, но не находила слов, чтобы описать.

– Все фантомы в этом месте, – я обвела пространство вокруг нас, – спят. Захоронения, проведенные надлежащим образом, так и выглядят. Большинство духов тусуется уже в лучшем мире. Остаются лишь воспоминания навещающих их родных и близких людей. Они сливаются воедино, и на самом деле это даже в какой-то степени мило.

Видение больше походило на написанную акварелью абстракцию, чем на лоскутное одеяло. Однако с ключом в руке, я могла ощущать, какая часть этой экстрасенсорной пальчиковой живописи нам требовалась. Подобное притягивает подобное, и ключ тянулся к замку.

По кладбищу разнесся приглушенный лязг металла о металл. Я подпрыгнула, и Карсон тоже, но откуда пришел шум – мы не знали.

– Ты это слышал, верно? – прошептала я, неуверенная и напуганная, несмотря на свою хвастливую речь о спящих покойниках.

Вглядываясь в темноту, мы в итоге встали спина к спине, так, чтобы ничто не могло незаметно подкрасться к нам со стороны заиндевевших надгробий и черных отбрасываемых луной теней под ними.

– Ага. – Низкий голос Карсона отозвался в моих лопатках. – Но это могло быть в паре километров отсюда или даже больше. Ночью звуки далеко разносятся.

– Ладно. – Я снова стиснула ключ в кармане. – Но все равно давай поспешим.

Стажер взмахнул рукой, приглашая меня взять инициативу на себя:

– Начнем, Макдуф.

Мать моя женщина. Он только что процитировал Шекспира и вручил мне поводья этой спятившей повозки. Хорошо, что моего внимания требовали дела поважнее, чем попытки разгадать этого парня. Он намного больше, нежели просто наемный здоровяк.

Я пробиралась через аккуратные ряды современных мраморных надгробий туда, где мемориальные камни выглядели более изношенными, эклектичными и неровными. Там располагалось несколько небольших склепов, но мы направились к отделанному мрамором строению из песчаника с фигурно подстриженными кустами на страже у двери. Миниатюрный особняк для мертвых.

Остановившись в нескольких шагах от входа, я проверила место своими другими чувствами. Жизненная сила Карсона создавала в спиритическом пейзаже отвлекающий гравитационный колодец. Я подстроилась под его присутствие как пилот под скорость ветра. Не из своих девчачьих соображений. То же самое я проделывала с Тейлором, но к нему я привыкла. Работать с ним было все равно, что предварительно настраивать мое экстрасенсорное радио.

– Подай мне ключ, – попросил Карсон прежде, чем я слишком забеспокоилась о Тейлоре и о том, что происходило в этот момент в особняке Магуайра.

Я передала Карсону требуемое, с удовольствием позволяя ему взять на себя ведущую роль в гробнице-расхитительной части. У двери он достал из кармана пальто небольшой фонарик и с его помощью отыскал замочную скважину. Для поворота ключа потребовалось некоторое усилие, но он наконец провернулся с громким лязгающим звуком рычажков.

Дверь плавно отворилась. Я задержала дыхание, как только вихрь воздуха ворвался внутрь, расшвыривая пожухлую листву вокруг наших ног. Однако ничего смертельного оттуда не пригнал, и я позволила себе выдохнуть.

– По крайней мере, не похоже, что здесь погребен Дракула, – заметил Карсон, вторя моему облегчению.

Я выглянула из-за его плеча, пока он водил лучом фонарика по гробницам, запечатанным гладкими камнями с именами тех, кто покоится внутри. В помещении пахло полиролью для металла и холодным мрамором, с дуновением классического цветочного аромата, говорящего о том, что рядом витает наша миссис Хардвик. Усыпальница выглядела чистой, но казалась гулкой и пустой, даже с позиции моей чувствительности к фантомам. Все давно покинули это место или же спали глубоким сном.

Я обогнула Карсона и вошла внутрь; шаги отдавались эхом. Стажер следил за моими передвижениями с помощью фонарика. Стены покрывал не только мрамор – в одном конце здания имелся витраж, и еще один над дверью.

– Что мы ищем? – спросил Карсон.

Хороший вопрос.

– Нечто, не принадлежащее этому месту, полагаю.

Луч пронесся над подписанными склепами. Большая семья. Старая усыпальница. Множество склепов. Карсон озвучил то, о чем я подумала:

– Откуда начнем? Я как-то не привык вскрывать могилы без особой необходимости. И кувалду не захватил.

– Дай мне минутку.

Бабушка Алексис казалась лишь слабым свечением в тенях погребальной камеры, но туманная аура приняла знакомые очертания, стоило мне обратить на нее внимание.

– Вам известно, когда Алексис последний раз сюда приходила? – поинтересовалась я. Не чересчур ли надеяться, что тогда Алексис надевала жемчуга миссис Хардвик? Если она сюда вообще приходила. Я начинала сомневаться в гениальности этого плана.

В тоне тени сквозило разочарование:

– В последний раз я приходила сюда с Алексис при жизни, когда та была еще совсем ребенком. В мое время люди навещали своих безвременно ушедших близких. Дважды в месяц я приносила мистеру Хардвику цветы.

Она кивнула на обложенный мрамором склеп с человеческий рост. Надпись гласила: «ДЖЕЙМС ХАРДВИК III. ЛЮБИМЫЙ МУЖ И ОТЕЦ». Рядом висел медный канделябр. Я решила было, что он служил чем-то вроде светильника – между усыпальницами равномерно распределялись и другие. И только потом сообразила, что это пустые цветочные вазы.

Миссис Хардвик неодобрительно хмыкнула:

– Думаю, понятно, что долгое время здесь никто не появлялся.

– Алекс что-нибудь говорила, когда прятала ключ в сейф? – продолжала допытываться я. – Вы чувствовали ее мысли, например, могла ли она спрятать что-нибудь здесь?

– Нет. – Очертания тени стали размытыми, слабыми. – Я хочу помочь Алексис, но это сложнее, чем я думала.

Я поняла, что была единственной причиной, по которой миссис Хардвик сохраняла связность и сознательность. Стоило мне ослабить экстрасенсорную хватку, бабуля растворилась туманным облачком, но я по-прежнему могла чувствовать, как она витает вокруг неким бесформенным образом.

– Что она сказала? – спросил Карсон резко, а может, встревожено. В том смысле, что от пребывания во тьме среди покойников некоторых людей пробирает.

– Она не знает, когда Алексис в последний раз сюда приходила, – ответила я. – И это означает лишь, что Алексис в момент визита не надевала ожерелье. Мы опять вернулись туда, откуда начали.

– Как насчет?… – Он указал фонариком на склепы с останками предков Алексис по материнской линии.

Я глубоко вздохнула, просто прикидывая, каких усилий потребует получение чего-либо связного из сохранившихся там обрывков воспоминаний. Удастся ли мне справиться с этой задачей, не запустив руки по крайней мере в один комплект физических останков?

– Тут особо не с чем работать, – объяснила я. – Прежде чем я попытаюсь совершить чудо, давай поищем признаки какого-либо вмешательства, как если бы Алексис что-нибудь прятала. Ты проверяешь физические, я охватываю экстрасенсорные.

– Понял.

Карсон приступил к методичному изучению облицованных мрамором склепов, пробегая руками и светом фонарика по перемычкам и выступам на фасаде. Так я осталась в полутьме, но для того, чтобы прочитать духов и понять, что они не потревожены и бесполезны, свет мне был не нужен.

В итоге я остановилась там, где исчезла миссис Хардвик. Передо мной бок о бок стояли два склепа. В одном из них покоился мистер Хардвик Третий. Гравировка на другом склепе гласила: «АЛЕКСАНДРА ХЭТТЕРСЛИ ХАРДВИК, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА И МАТЬ».

Сумасшествие какое-то. Как такая девушка, как Алексис, могла что-то спрятать в одном из склепов? Даже будь они пустыми и незапечатанными, понадобилась бы команда грузчиков, чтобы их открыть.

Тогда зачем сюда приходить? Я представила себя на ее месте, как делала со слишком старыми и потрепанными для того, чтобы должным образом их прочитать, фантомами. Должно быть, Алексис считала это место надежным. Она приходила сюда со своей бабушкой – возможно, сработали приятные ассоциации. Они приносили цветы…

В яблочко! Ответ оказался у меня под носом. Вернее, я пялилась прямо на него – пустая медная ваза как раз над уровнем глаз, между мистером и миссис Джеймс Хардвик Третий.

– Карсон, иди сюда! – В вазу определенно можно было спрятать какой-то небольшой предмет. Я могла достать до края сосуда, но залезть в него – никак. – Подсадишь меня еще разок?

Он понял, что я задумала, и протянул мне фонарик, затем подставил сцепленные руки, как делал у кладбищенского забора. Я оперлась на «ступеньку», схватившись для равновесия за плечо стажера.

Плечи у него были хорошие, твердые, и Карсон, не шелохнувшись, принял мой вес. Наверху я пробыла достаточно долго лишь для того, чтобы запустить руку в вазу и схватить находящийся внутри предмет. Я издала приглушенный возглас триумфа, и Карсон опустил меня обратно, затем придвинулся ближе, чтобы посмотреть, когда я направила луч фонарика на сокровище в своей ладони.

Это оказалась пластиковая мумия около восьми сантиметров в длину, обмотанная белыми бинтами и готовая лечь в саркофаг. Или, может, пробудиться и волочиться за Борисом Карлоффым, не знаю.

– Это определенно не шакал, – заметила я, не зная, что и думать. Просто тупиковая ситуация.

Карсон взял фигурку из моей руки:

– Не сказал бы, что ее спрятала тут Алексис. Может, какой-нибудь ребенок оставил свою игрушку?

– Ребенок не смог бы положить ее в вазу, слишком высоко.

– На ней что-то написано? – Он повертел пластиковую фигурку в свете фонарика. – Кажется, это «о» и «и».

Кусочки головоломки выстроились у меня в голове. Я представила Алексис, изучающую древние миры, такие как Рим и Греция, – и мгновенно мысленно перенеслась через Средиземное море в Египет.

Древний Египет с его мумиями, гробницами, замысловатыми погребальными ритуалами и пантеоном божеств с головами животных.

– Карсон, – от волнения я схватила его за руку, – должно быть, это подсказка. Знаешь, кто был древнеегипетским богом мумификации? Анубис. Бог с головой шакала.

Я видела, что Карсон тоже сложил два и два:

– То есть ты думаешь, эта штуковина имеет отношение к шакалу Оостерхауса?

– Если Алексис ее здесь оставила, – ответила я, – то для совпадения многовато…

Не успела я договорить, как миссис Хардвик появилась так внезапно и ярко, что я вскрикнула и выронила фонарик. Карсон успел поймать его до того, как тот упал на землю.

– Кто-то идет, – сказала тень, ее очертания дрожали от спешки и эмоций. – И одного из них я видела раньше, с Алексис.

– Одного из них? – переспросила я, и Карсон внимательно на меня посмотрел. Я не сводила глаз с миссис Хардвик. – Сколько их там?

– Трое, – предупредила она. – И они знают, что вы здесь.