Дух города

Глава 14

Сегодняшний вечер я проводил на кухне в компании Хвоста. Он сидел на табуретке и пил пиво из жестяной банки, игнорируя большие пивные бокалы, которые я нашел на его кухне. Я уже озвучил ему просьбу сходить с диггером в подземелье. Хвост, учуяв какую-то тайну, явно сделал стойку:

— Понимаешь, ты для нас еще чужой человек, а для диггера вообще незнакомый. Да и я с тобой общаюсь только пару дней. То, что ты друг Ланы, для меня хорошая рекомендация. Я с ней лет десять знаком, помню еще мелкой девчонкой, но это я, а вот диггер ни с тобой, ни с Ланой близко не знаком. А тут такое дело — поход в подземелье. Да еще и в самый центр города. Тут абы кого не возьмешь. Нужно определенное доверие к человеку. Надеюсь, ты догадываешься, что шляться по подземелью — дело опасное? Всякое может случиться, так что я с вами.

Он написал сообщение своему другу и, дождавшись ответа, продолжил:

— Диггер согласен, только, если и я буду. Место встречи скинет завтра. Планируй часов на одиннадцать вечера. Народу на улице уже будет значительно меньше, и проблем быть не должно, — все мои возражения по поводу того, что мы отлично сходим и вдвоем, он отмел:

— Ты не смотри, что я такой шалопай. Я окончил университет, причем весьма приличный. Дипломированный специалист по маркетингу. Работу вообще без труда нашел. Работал в крупной западной компании. Но меня хватило всего на полгода. Не могу я выносить этот западный корпоративный стиль. К тому же у меня много друзей и дел. Я люблю гулять с девушками, и вообще жизнь — очень интересная штука. А с той работой такое не проходило. Вместо графика, указанного в договоре, с 9 до 18, считалось совершенно нормальным сидеть на работе до девяти, или даже десяти вечера. Я полгода стойко в пять минут седьмого каждый вечер покидал офис. Сначала на меня просто косо смотрели, потом делали замечания. Потом вообще стали угрожать увольнением. Но я им каждый раз показывал пункт в договоре, в котором четко прописан рабочий режим сотрудника. И все. Надо задержаться — оплачивайте дополнительное время по специальной ставке. Ах, не будете оплачивать? Тогда я пошел! В итоге, полюбовно договорились. Мне выплатили зарплату и премию, и я с ними распрощался.

Хвост открыл следующую банку пива и продолжил свои откровения:

— В общем, что делать дальше, непонятно. Работать на дядю мне не понравилось. Создать какую-нибудь компанию — так денег таких нет. Да и работать пришлось бы, наверняка, вообще круглые сутки. А вот кофе на вынос пошел отлично. Минимум затрат, минимум моего времени, и дело на мази. Нет, конечно, первые два года пришлось поработать. И, честно говоря, прилично так поработать. А потом все наладилось, и мне опять стало скучно. Понимаешь? Ску-ч-но! — по слогам произнес он. — Опять все превратилось в рутину. Хорошо, что я нашел себе увлечение. Я с детства верил во всякие сверхъестественные штуки. Зачитывался фэнтези. Книгами о магах. И да, мне скоро уже будет тридцать, но я по-прежнему верю в волшебство и в магов. И, как оказалось, таких людей у нас в городе немало. Мы делимся новостями, ведем каналы на ютубе, пишем на форумах. Встречаемся, обсуждаем. И тут появляешься ты! Я верю своим предчувствиям — с тобой связана какая-то тайна. Твоя просьба спуститься под землю, и там помочь тебе отыскать непонятно что, очень сильно пахнет тайной. И ты говоришь мне, после всего этого, остаться дома? Мне? Пока вы будете открывать какие-то неведомые тайны? Да никогда! Я тебе понятно объяснил? — Он поставил пустую банку из под пива под стол и уставился на меня, ожидая моего решения.

— Понятно. От тебя нам никуда не деться. Но не думаю, что мы откроем какие-нибудь тайны, — я печально покачал головой, принимая действительность.

— Сам диггер с его живой водой — уже тайна. Я, честно признаться, и сам ходил с ним в поисках мифического источника. Причем не раз. Это на людях я насмехаюсь над ним, но в душе-то верю в эту историю. Ведь это лишнее подтверждение того, что в мире не все так просто, как кажется. И есть много такого, чего мы не знаем. Но если искать, если настроиться на нужную волну, то мы обязательно чего-нибудь отыщем. Так что завтра ты, я и диггер выдвигаемся в поход на поиск очередного чуда, — он решительно хлопнул руками по своим коленям.

Хвост совсем сбил меня такими разговорами. Все попытки объяснить, что чуда нет, и не предвидится, разбивались о его ехидную усмешку: мол, говори-говори, но я-то знаю, что чудо есть.

В конце концов, наговорившись и пообещав все устроить, Хвост отпустил меня спать. Когда моя голова коснулась подушки, я почти моментально провалился в видение.

Я оказался в каком-то доме, явно в столовой. Через грязные стекла окон в комнату пробивался тусклый свет. Во главе стола сидел старый мужчина, еще не дед, но уже в годах. Наверное, ему было лет шестьдесят, но он выглядел очень замученным и изморенным. Впалые щеки, худые грязные руки с длинными сухими пальцами. Одет он был очень бедно. Рядом с ним сидели еще три человека. Усталая служанка накрывала на стол. Еды было мало: каша, немного несвежего хлеба и кувшин с водой, из которого участники застолья разливали ее себе по кружкам. Все четверо были чем-то схожи, наверное, усталостью и обреченностью, которая ощущалась в каждом их движении. Все они неярко светились золотистым светом. Ярче всех светился мужчина во главе стола. Он и начал беседу:

— Дела не становятся лучше. Я бы сказал, что с каждым днем все хуже и хуже. Моровая язва поглотила Москву. Темный народ не желает лечиться. Мародеры грабят умерших и их дома, и разносят болезнь, — мужчина обвел собравшихся за столом внимательным взглядом и отпил воды из глиняной чашки.

— Говорят, что императрица направила к нам Григория Григорьевича Орлова. Он сегодня должен прибыть с гвардейцами и навести порядок, — вступил в беседу один из мужчин, одетый более богато.

— Дай-то бог. Надо будет предложить ему нашу помощь. Сейчас в городе безвластие. Мы, чем можем, помогаем докторам и духовенству, но на все наших сил не хватает.

— Да, — грустно сказал еще один участник завтрака, — мы поставили на ноги архиепископа Амвросия, а на днях обезумевшая толпа людей забила его до смерти на пороге церкви, — он перекрестился посмотрел на сидящего мужчину во главе стала.

— Если так и дальше будет продолжаться, город обезлюдеет, — ответил тот, — сколько у вас осталось живой воды?

— Мы каждый день собираем, но, целитель, вы же знаете, что живая вода не может излечить от моровой язвы. От нее может спасти лишь ваша кровь. Мы добавляли ее в живую воду для лучшего эффекта, но у нас запасы вашей крови уже закончилась.

— Второй день мне не удается выжать из себя ни капли крови. Я режу руку, рана зарастает, но кровь не идет, — он грустно развел руками.

— Вам нужен покой и хорошее питание, и, бог даст, кровь снова пойдет.

— Какой тут покой, когда люди мрут тысячами? И с питанием проблема во всем городе. Все поставки продовольствия прекратились еще в прошлом месяце. Доедаем последнее. Крестьяне боятся везти еду в чумной город. Для лечения пока придется обходиться живой водой, она, хоть и не лечит до конца, но останавливает на время течение болезни. Организму становится легче с ней справиться. Это пока единственное, что у нас есть.

— Мы согласны, целитель, это пока единственный вариант. Обычно выживает каждый десятый, но если пить живую воду, то выживает три-четыре человека из десяти. Живая вода дает людям хоть какие-то шансы.

— Есть новости от хранительницы Эльзы? Она второй день не приходит к нам.

— Целитель, простите, но мне вчера сообщили, что Эльза скончалась от чумы. Она не пила воду с вашей кровью, все раздала больным, а себя не уберегла. У нее было слишком доброе сердце. А после того, как узнала о смерти своих детей, она сильно сдала.

— Это глупо, — целитель нахмурился, — она умерла сама, и лишила город своего источника и своих умений. Надеюсь, вы не пренебрегаете моей кровью?

— Нет, мы понимаем, что в это время наша жизнь важна для всего города.

— Хорошо, — целитель устало вздохнул и обвел всех присутствующих взглядом, — я пойду, попробую уснуть. Как появится граф Орлов, разбудите меня. Мы должны оказать ему помощь. Возможно, только он, с данной ему Императрицей властью, сможет навести порядок в городе, и спасти оставшихся жителей, — целитель с трудом поднялся из-за стола и шаркающей походкой вышел из комнаты. Я еще немного поприсутствовал за столом, но там ничего интересного не происходило. Тогда я вылетел наружу из дома.

Со времен нашествия ханского войска во главе с Тохтамышем город разительно переменился. Улицы были вымощены камнем и стали шире, дома выше и богаче. В городе появилось много церквей.

Я слышал непрерывный колокольный звон, который окутывал все пространство, укрывал его, как покрывалом. На улицах было безлюдно. То тут, то там мелькали серыми тенями бедно одетые мужички, которые быстро исчезали в переулках. Вдоль домов лежали мертвые люди, которых никто не вывозил. Это было ужасное зрелище. Я вылетел на небольшую площадь. Здесь горел костер, рядом с которым сидели усталые солдаты, а поодаль высилась гора трупов жителей города. Для солдат, судя по всему, это превратилось в обыденное зрелище: они молча сидели у костра, разворачивая тряпицы с едой, и завтракали. Во всех их неторопливых движениях сквозила обреченность.

— На войне было не так страшно, — начал разговор один из стражников, — там было все проще и понятней. На войне многое от тебя зависит, от твоей военной выучки, от товарищей. А здесь…

— Да, — поддержал его другой, — здесь никогда не знаешь, проснешься ты утром, или нет. Да и мужичье обезумело, это же надо! — Он возмущенно взмахнул руками показывая на улицу.

— Ну, их понять можно, ведь мало кто переживет мор. Умирать никому не хочется. Вот и дичают люди, — апатично сказал один из стражников.

— Оставаться надо людьми, тем более, перед лицом смерти. А если уж, не приведи Господи, заразился, то и умирай дома, как человек. Но нет, озлобились. Грабят, убивают. Пытаются сбежать из города. Не слушают никого, сказано же — не трогать трупы, не грабить. Зараза же! Так нет, лишняя копейка им дороже своей жизни. Так и сами пропадают ни за грош, и разносят заразу дальше. И к докторам не идут.

— Так доктора иноземные, нет у народа к ним доверия. Кого они раньше лечили? Бояр да дворян. А что они хорошего сделали простому народу, вот скажи, Михась, ты был хоть раз у дохтура? — обратился один из них к своему соседу.

— Не, ну их. Мне старуха, если что, всегда сделает настойку, а эти только кровь пускать и умеют, — стражник перекрестился и сплюнул на землю.

— Ну вот, а ты говоришь. Не пойдут мужики к ним. Не пойдут, — стражники задумчиво замолчали, а я решил вернуться в дом к целителю, очень мне не хотелось оставаться на улице. Страшное было зрелище. Не приятное.

Я подлетел обратно к дому, и с удивлением понял, что уже наступил вечер. Целитель выглядел несколько лучше, чем утром, рядом с ним стоял хранитель, тот, что был одет побогаче.

— Ну что, брат Савелий, пора нам увидеться с князем Орловым? Где он, думаешь, остановился? В Кремле?

— В Кремле, где же еще князю-то останавливаться, — кивая каждому своему слову ответил Савелий.

— Открой тогда туда дверь сам, не был я в покоях Кремля ни разу, не по чину мне. А ты, насколько я знаю, бывал там на пирах.

— Бывал, — Савелий провел рукой по стене и, открыв дверь, протянул руку целителю. Они прошли внутрь, я пролетел за ними. Мы оказались в богато украшенной, но, по всему видно, казенной комнате.

— Куда мы попали? — не громко обратился целитель к Савелию, — и как нам найти князя Орлова?

— Тут прошения обычно принимают, запомнил я хорошо это место. А Орлов вон, во дворе как раз, — сказал подошедший к окну Савелий, — сейчас спустимся и выйдем к нему.

Во дворе стоял князь Григорий Григорьевич Орлов, в окружении своей свиты, и раздавал команды. Выглядел он грозно и, одновременно, помпезно. Широкое круглое лицо с красными щеками, расшитый камзол из дорогой ткани, серо-голубые глаза, невысокий рост. Но в данный момент он был главой всего города, и прекрасно это знал. Несмотря на его какой-то детский, добродушный вид, чувствовалось, что командовать он привык и умеет, и, в случае необходимости, спокойно отдаст приказ вздернуть провинившегося на ближайшем дереве. Целитель поежился, но эта встреча была необходима. Они с Савелием протиснулись к князю Орлову, стараясь не привлекать к себе внимание окружающих.

— Князь, — тихо обратился к нему Савелий, и они с целителем низко поклонились любимцу императрицы. Орлов резко повернулся, и с удивлением уставился на просто одетых мужиков. Рядом с ним даже одежды Савелия смотрелись как-то убого, и он застеснялся своего вида.

— Кто такие? Что надобно? — строгим голосом спросил Орлов.

— Хранитель я Духа и живой воды, а это целитель. Не знаю, слышали ли вы о нас… — подобострастно проговорил Савелий.

— Наслышан, наслышан, — Орлов повернулся к целителю, — скажите, как вы могли допустить моровую язву в своем городе? Куда вы смотрели? Почему Дух не предпринял никаких мер? Что вообще тут творится? О чем вы думали? Чем вы вообще здесь занимаетесь? — говорил он очень эмоционально, размахивая руками и слегка брызжа слюной на собеседника.

— Простите, князь, — поклонился опять ему целитель, который, видно было, слегка оробел и испугался подобного напора, — я целитель этого города. Но я всего десять дней, как им стал. А моровая язва пришла уже месяц как. Дух ослаб, и не смог противостоять мору. Меня призвал.

— У вас есть имя, Целитель? Кем до того были? — уже более спокойно поинтересовался Григорий Григорьевич.

— Зиновий я. Из дворян сам. Обедневшие мы. Батюшка спустил все деньги на карты.

— Чем можете помочь нам? Что уже сделали?

— Лечили мы духовенство, помогали прошлой голове города, Еропкину. Но он не желал с нами дел иметь. Уповал на докторов иноземных. По больницам роздали живой воды.

— А что кровь ваша? — было видно, что Орлов разбирается в данном вопросе.

— Оскудела, ваше благородие. Два дня не идет из меня кровь. Ни сна, ни еды. Обессилел я. Как пойдет, сразу вас готов излечить. Вы сейчас здесь — самый важный человек. Только вы сможете управиться, — подобострастно проговорил целитель.

— Императрица, когда сюда отправляла, дала мне маленький запасец, — Орлов достал небольшую фляжку и показал целителю, — так что оставьте свою для более важных дел и других лиц. Вас определю на довольствие. При мне будете. Завтра решим, кому, и в каких количествах, ваши лечебные средства отправить. А сейчас на постой. Отоспитесь, и с утра увидимся. А то смотреть на вас страшно. Вы только видом своим распугаете мне всех больных. И так никто не хочет лечиться. Боятся докторов сильнее, чем заразы, — недовольно сморщив лицо произнес он.

Целитель Зиновий и хранитель низко поклонились князю и пошли за молодым гвардейцем, которого им выделили, чтобы показать спальни для гостей. Отойдя от группы начальников, гвардеец не выдержал:

— А что, вы и вправду целитель? И лечить можете, даже от моровой язвы? В народе ходят слухи о вас. Так ли это? — Не громко, стараясь, чтобы никто не услышал проговорил гвардеец.

— Так, так, — рассеянно отвечал Зиновий. — Лечить могу, но мало. И умею пока немного. Совсем недавно стал я целителем.

— И что, если я заражусь, вылечите? — В его голосе прозвучало столько надежды, что целитель сбился с шага и посмотрел на своего сопровождающего.

— Будет на то дозволение князя, вылечит, — грубо прервал его Савелий, — отведи нас сначала поесть. А то уже совсем скоро живот к спине прилипнет. Да и лечить пока не чем. Время нужно. — гвардеец покивал и молча пошел дальше показывая дорогу.

Они пошли в трапезную, а я опять внезапно переместился во времени. Оказался снова во дворе Московского Кремля. На площади, у входа в дом, стоял князь Орлов, выглядевший уже не настолько пышущим здоровьем, как прежде. Рядом с ним был целитель, который, напротив, выглядел куда как лучше, чем раньше. Добротная одежда и более упитанный вид превратили его в нормального человека, а не как прежде, когда он, казалось, стоял на пороге смерти. За его плечом стояли хранитель Савелий и какой-то поп.

— Ну что ж, — говорил уверенно князь Орлов, — покидаю я вас. Ждет меня императрица, буду дальше служить ей и Родине нашей. Осень уже вовсю. Снег скоро, а дел накопилось невпроворот, — он попрощался с сопровождающими, и сел в карету. Поп перекрестил отправившуюся вслед за ним кавалькаду и повернулся к целителю:

— Все в руках господа. И господь даровал нам спасенье. И вас благодарю за службу. Помогли вы. В трудную минуту не струсили, не сбежали, как многие, — он печально покачал головой.

— Это и наша забота, чтобы город выжил, жил дальше и процветал, — ответил целитель и поклонился.

— Но без князя Григория Григорьевича было бы трудно. Крепкая власть в трудное время нужна, — поп посмотрел вслед быстро удаляющейся карете.

— Нужна. Но очень уж жестко он наводит порядок. Сколько народу перевешал. Других насильно сгонял в больницы и похоронные команды. Одним словом, солдат! — вмешался в разговор хранитель.

— Перевешал он мародеров. А если там оказались невинные жертвы, то господь на небесах разберется. Люди же в похоронных командах деньгу получали, по восемь копеек за работу. Пусть и жестко, но разумно он поступал. И с голодом управились, и мор отогнали, — он повернулся к церкви, стоявшей невдалеке от них, и трижды, с поклоном, перекрестился, — идите, но не забывайте о своем долге перед господом, городом и народом!

Меня резко выкинуло из видения и последнее, что я запомнил — спины идущих рука об руку целителя и хранителя на фоне московского Кремля.

Обращение к читателям: Если вам нравится книга, не сочтите за труд и поставьте лайк. Добавьте книгу в библиотеку, а автора в друзья. Так вы сможет получать уведомление о публикации новых глав. Спасибо!