Но именно в этот день их удача, наконец, начала меняться. Сестры свернули с Торговой дороги и направились по тропинке между полями с высокой зеленой травой. Вдоль тропы не было никакого укрытия, только поля, так что Карина и остальные держались далеко позади, наблюдая, как Сестры спускаются по пологому склону к тому, что оказалось еще одним обнесенным стеной поселением.

— Это тюрьма, — сказал Рохеса.

— Еще один сад, — сказала Лотти.

— Как в тюрьме, из которой вы сбежали? — спросила Эмилия.

Карина кивнула.

— Да, но я думаю, что этот меньше. Полей для обработки не так много. Хозяйственных построек не так много.

— Это значит, что Сестер может быть не так много, — сказала Лотти. — Или рабов.

— Нам нужно туда, — сказала Карина. — Нам нужно найти Реву и вытащить ее.

— Это если она вообще в тюрьме, — заметила Рохеса. — Мы не знаем наверняка. Мы не видели ее среди заключенных, пока следили за ними.

— Она должна быть, — Карина глядела на тюрьму, пока ее глаза не защипало от ветра. Когда маленькая ладонь согрела ее плечо, она моргнула, и покатилось несколько слез.

— Карина, — мягко сказала Лотти, сжимая плечо Карины. — Тебе нужно приготовиться к худшему. Мы все надеемся, что Рева там, и если она там, мы сможем ее вытащить. Но мы не знаем наверняка. Записка в рюкзаке Ревы могла быть от кого угодно. Мы не знаем, кто следил за ней и почему, ведь она скрыла это от нас. Ты должна признать тот факт, что у Ревы были секреты. Она может даже не хотеть, чтобы ее нашли.

Карина убрала руку Лотти со своего плеча.

— Нет. Она не оставила бы нас в таком состоянии. Не когда бандиты сражались с нами. Она хороший человек и хорошая подруга, — Карина сжала кулаки. Она не могла представить себе, что Рева бросит их вот так. Рева была ее единственной настоящей подругой. Она бы не…

— Если хотите, я могу войти в тюрьму, — сказала Эмилия, немного сняв напряжение после вспышки Карина. — Я могу превратиться в ворону и пролететь над тюрьмой. Оттуда я смогу увидеть все, что происходит.

— Это блестящая идея, — согласилась Рохеса. Ты сможешь сообщить нам, есть ли здесь Рева, и обо всех возможных выходах.

— Мы вызволим рабов, даже если Ревы там нет, — сказала Карина. — Я не оставлю ни одну из этих женщин гнить в этой тюрьме.

Наступило долгое молчание. Карине было все равно, что думают другие. Она не могла вынести мысли о тех женщинах, запертых в сарае. Она не могла просто отвернуться и уйти от них всех.

— Есть ли у нас силы для этого? — сказала Лотти. — Я… я не уверена, Карина. Мы устали от пути. Никто из нас уже несколько дней не ел прилично.

— Я могу превратиться в одну из Сестер, — сказала Карина. — Тогда все, что мне нужно сделать, это дать заключенным ключ, отвлечь Сестер и выпустить пленников. Мы можем сделать это точно так же, как сделали это в Садах.

— На это ушли недели планирования, — предупредила Лотти. — Не будем спешить. Эмилия, ты примешь форму ворона и осмотришь тюрьму?

Карина еще не видела, чтобы девочка превращалась в птицу. Это произошло в мгновение ока, в один момент Эмилия стояла там, слегка сутулясь, как всегда. А потом она превратилась в кричащую черную птицу, парящую перед глазами Карины, широко раскрыла крылья и захлопала по ветру. Карина наклонилась, подняла одежду Эмилии с грязной тропы и сложила ее в сумку.

— Будь нашими глазами, Эмилия, — кивнула Карина.

Птица каркнула, взмахнула большими крыльями и улетела вдаль. Рука Лотти скользнула в ладонь Карины, заставив Карину вспомнить ту ночь, когда они вырвались из Садов Аниоса. До этого момента Карина никогда в жизни так не боялась. Сможет ли она снова пройти через все это? Да. Она отдаст жизнь за Реву, сестру, которой у нее никогда не было. Она сделает то же самое для всех них и будет надеяться, что они отнесутся к ней так же. Это то, что делают семьи, они борются друг за друга.

Но Карине было страшно, и ей нужно было смягчить ужас, растекающийся по венам, как ледяная вода.

— Я когда-нибудь рассказывала вам о королях-драконах? — спросила Карин.

Лотти и Рохеса собрались вокруг нее, и она рассказала им о четырех королях-драконах Эсталы и ведьме, которая привела их всех к гибели. Она тихо шептала это, они сгрудились за камнем на случай, если на тропе появятся новые Сестры, слушали предупреждающую историю о том, как важно слышать правильный совет, доверять тому человеку. Все это время Карина чувствовала прохладу северного ветра на своих руках.

Что, если Рева не хочет, чтобы ее нашли?

Она не позволяла себе сказать это, но чувствовала, что все остальные думают об этом. Что, если записка в сумке Ревы была перепиской между Ревой и кем-то еще? Что, если вместо того, чтобы быть схваченной кем-то, Рева пошла с ним? Нет. Она не верила. Она так не думала. Но, тем не менее, после того, как Карина перестала рассказывать историю, она обнаружила, что сидит в тишине, глядя в серое небо над головой, задаваясь вопросом, правильно ли они поступают.

Ее мысли прервало карканье вороны. Эмилия спикировала за камень и приняла человеческий облик, съежившись, чтобы согреться от холодного воздуха на коже. Карина передала Эмилии одежду и подождала, пока она заговорит.

— Здесь, по крайней мере, две дюжины рабов, — сказала Эмилия. — Десять охранников, некоторые караулят у ворот. Другие — вдоль стен. У всех длинные мечи, у некоторых луки. Восемь Сестер.

— А Рева? — сказала Карина.

— Я ее не видела. Но я не видела всех новых рабов. Их поселили во флигеле. Я ждала и смотрела так долго, как только могла, но один из стражей следил за мной, у него был лук.

— Ты хорошо рассмотрела план? — спросила Лотти.

Эмилия кивнула.

— Да. Я могу нарисовать его для вас.

— Мы делаем это? — спросила Рохеса. — Мы вломимся во владения, чтобы освободить рабов?

— Мы должны проголосовать, — сказала Лотти. — Я знаю, что говорила об осторожности, но я считаю, что мы должны помочь этим женщинам, если сможем. Я голосую «за».

— Я голосую «за», — сказала Эмилия. — Я видела, как они живут. Это не жизнь.

Рохеса кивнула.

— И я голосую «за». Мы не можем оставить их на произвол Сестер.

— Я голосую «за», — сказала Карина. Она кивнула и улыбнулась остальным, но внутри ее мутило.






























21

РЕВА


Когда Рева набралась сил и ее лодыжка зажила, ее перевели в другую пещеру без выхода в лес. Возможно, Арон боялся, что она сможет протиснуться через окошко и превратиться в дракона. Она не могла отрицать, что мечтала о моменте, когда сможет расправить крылья и взлететь над лесом. Но вместо этого она оказалась в ловушке в грязной дыре. Рева ненавидела темную комнату без окон. Единственным источником света была жаровня, которую Сэм держал зажженной днем ​​и ночью, и тусклый свет из туннелей пещер на склоне холма.

Если не считать узкой комнаты с недостаточным освещением, Рева обнаружила, что ее похитители были нежными. Они позволили ей ходить под присмотром через туннели. Ей приносили еду и воду. Сэм сидел и болтал с ней, чтобы провести время, о своих многочисленных путешествиях по городам. Рева внимательно слушала, надеясь уловить название, которое указало бы, где они находятся в Эстале. Но Сэм был слишком осторожен. Вместо этого он говорил о деревенских мальчиках, похабных женщинах с красными лицами, которые работали в тавернах, и о том, как он их всех перехитрил.

— Ты здорово помогла, — сказал Сэм. — Я видел, как ты и твои подруги выступали в городах. Нет ничего лучше, чем отвлеченная толпа.

Рева цокнула языком.

— Ты украл у них. Ты воровал у людей, у которых и без того мало.

— Я делаю то, что необходимо для выживания моей семьи. Ты не понимаешь, что значит ходить среди теней. Никто не может знать, что мы существуем. Мы не можем торговать. Мы не можем быть частью этого мира.

— Кто преследует вас? — спросила Рева. Они были в ее комнате, жаровня горела между ними. Она наклонилась к Сэму. — Кто они? Мои родители были драконами? Их тоже убили охотники на драконов? — ее тело горело от вопросов, требующих ответов. — Кем ты был до того, как переехал в эти пещеры? Я вижу твои бриджи и камзол. Их много раз штопали, но раньше они были прекрасной одеждой. Когда-то вы были богатой семьей. Кем?

Сэм вздохнул.

— Тебе нравится задавать вопросы, да? — он вытащил из кармана яблоко и разрезал его маленьким острым ножом. — Улези, — он бросил Реве кусочек яблока.

— Что такое улези?

— Ответ на твой вопрос, — он отрезал немного кожуры от своего яблока и сунул кусок в рот. — Они — охотники на драконов, хотя это лишь в какой-то степени описывает, кто они такие. Улези — не драконы и не люди; они нечто среднее. Они живут только для того, чтобы выслеживать и убивать драконьих оборотней. Это у них в крови и костях. Они ненавидят нас каждой частью себя, телом и душой.

— Но какие они? Между драконами и людьми? Я не понимаю.

— Вместо кожи у них чешуя, а вместо пальцев когти. Давным-давно, когда Эсталой правили короли-драконы, по всему королевству жило множество оборотней-драконов. Некоторые спаривались с людьми, и вместо того, чтобы создавать больше драконов, они создали улези.

Рева наклонилась еще сильнее.

— Это всегда происходит, когда драконы спариваются с людьми?

Сэм покачал головой.

— Это редкость. Большую часть времени младенец будет приобретать характеристики того или другого. Будет либо драконом, либо человеком. Но бывают случаи, когда происходит какое-то вмешательство — то ли от железа, то ли от крови, я не знаю, — и рождается малыш-улези. Спустя много поколений осталась лишь горстка улези, но они — свирепые воины и ненавидят своих драконьих родственников. Они хотят нашей смерти. Они живут как культ, с одной целью — стереть нас с лица земли.

— Значит, помимо Ордена Понимания, порабощающего и убивающего менти, есть улези, охотящиеся и убивающие последних из драконов?

Сэм одарил Реву полуулыбкой, разрезая яблоко.

— Да. Теперь ты понимаешь, почему мы живем в этих пещерах?

Рева на мгновение задумалась. Ее разум был заполнен мыслями о смерти ее родителей. Все эти годы она думала, что менти виноваты в смерти ее родителей, а потом обнаружила, что сама — менти. Великий оборотень, как и старые короли-драконы. Тогда она не знала, кого или что винить. Теперь, когда она знала всю эту новую информацию, казалось маловероятным, что менти убили ее родителей. Зачем им убивать товарищей-менти? Рева выросла, не зная о силе менти своих родителей, но раскрылись ли ее родители другим союзникам? А теперь она узнала об улези. Если было известно, что ее родители были драконами, неужели улези выследили и убили их?

Но потом она подумала о своем покойном муже, генерале Унне. Он участвовал в восстании против менти. И он оказался тоже менти. Мир был настолько сложен, что у нее кружилась голова.

— Мои родители, — сказала Рева. — Они погибли во время восстания менти. А что, если их убили не менти, а эти улези? Скорее всего, они убили их. Это логичная причина их убийства. Кто-то, должно быть, знал, что мои родители были драконами, и улези охотились на них и убили.

Сэм проткнул яблоко ножом.

— Идем. Я хочу показать тебе кое-что, — Сэм вскочил на ноги легким прыжком, который почти заставил Реву улыбнуться, несмотря на ее мрачные мысли.

Она последовала за ним через изгибы и повороты пещер, пока они не вышли к большому сводчатому отверстию в камне. Они шагнули под арку, и Рева ахнула. Пространство за аркой было таким же огромным, как большой зал королевской крепости. Потолок из натурального камня возвышался над ее головой, переходя в отверстие в скале, пропуская солнечный свет длинными лучами белого золота. Вдоль каменных стен рос зеленый мох, а из земли торчало несколько сорняков. Рева провела пальцами по мху, наслаждаясь его ощущением на своей коже. Хотя прошло всего несколько дней с тех пор, как ее похитили драконы, казалось, что прошло много времени с тех пор, как она прикасалась к чему-либо, кроме камня. Она поспешила вперед и подняла лицо к небу. Она закрыла глаза и грелась на солнце.

— Почему ты не приводил меня сюда раньше? — спросила Рева.

Но Сэм не ответил. Рева почувствовала, как в воздухе повеяло переменами, и развернулась. Там стоял Сэм в образе дракона, зеленая чешуя мерцала глубочайшим синим цветом, он двигал своим телом под теплым сиянием света, проникающего в пещеру.

— Меняйся, — скомандовал Сэм, из его ноздрей шел пар.

Дракон вырвался из нее сам. Она не понимала, как сильно ей не хватало формы дракона. Теперь, когда она стала сильнее, ее изменение было быстрым и легким. Она почувствовала, как разворачиваются ее крылья, а когти царапают камень. В животе было тепло, когда вспыхнул огонь. Она открыла пасть и издала рев.

— Хорошо, — сказал Сэм. — А теперь не отставай от меня.

Он оттолкнулся от земли, хлопая крыльями, и воздух двигался вместе с ним. Рева со смехом последовала за ним, двигая огромными крыльями и сгибая колени, чтобы подняться с земли. Сэм уже был высоко над щелью в потолке, через которую просачивалось солнце. Реве нужно было спешить, чтобы догнать его. Она взмахнула крыльями и вытянула шею, но Сэм был намного быстрее, несмотря на свои большие размеры. Он обернулся и рассмеялся, когда она изо всех сил старалась не отставать, выпуская в ее сторону немного огня. Но Рева была не из тех, кто легко сдавался, и она не любила проигрывать. Она подумала о многочисленных гонках против Луки, когда они преследовали друг друга в коридорах Крепости Несры. Она не проиграла ни разу.

Пока они летали вокруг великой пещеры, Рева знала, что ей не победить. Сэм был быстрее и сильнее и, казалось, не уставал, тогда как Реве хотелось опуститься на землю. Она почувствовала облегчение, когда Сэм замедлился и спикировал на каменный пол пещеры. Грудь Ревы вздымалась от тяжелых вдохов.

— Я никогда не встречал дракона, который так плохо летает, — усмехнулся он.

— Драконов осталось мало, — заметила Рева.

— Даже если бы их была сотня, ты все равно была бы худшей, — сказал Сэм. — А теперь выдохни в меня огнём.

Рева глубоко вздохнула, призвала огонь и выплюнула его в сторону Сэма. Он просто сделал шаг назад и позволил огню пройти мимо него. Затем он рассмеялся.

— Тебя никто не учил, как дышать огнем?

— Нет, — отрезала Рева. — Моих родителей убили прежде, чем они смогли научить меня.

Сэм опустил голову.

— Я дурак. Прости. Я… я забыл на мгновение. Я научу тебя, как это сделать. Во-первых, нужно уметь держать огонь. Нужно вдохнуть и почувствовать огонь внутри себя, согревающий тебя, твою кровь. Затем держи его в своем животе, позволяя ему расти и расти, — Сэм медленно вдохнул, затем осторожно повернул голову из стороны в сторону и закрыл глаза, наслаждаясь теплом пламени внутри себя. Глубокий рык вырвался из его груди, прежде чем из него вырвалось огромное пламя, такое яркое, что Реве почти пришлось отвернуться. Огонь опьянял ее, манил к себе. Он был прекраснее чистейших бриллиантов и горячее самой большой жаровни.

В этот момент она забыла о Карине, она забыла о Сестрах, она даже забыла о повстанцах-менти в Зантосе, к которым она так сильно хотела присоединиться. Вместо этого она сосредоточилась на огне дракона внутри себя, втягивая его, позволяя ему согреть ее кровь и закрутиться внутри ее живота. Она позволяла огню разгораться, пока не могла уже терпеть.

— Вот именно, — подбодрил Сэм. — Ты — Скальда, древний бог огня. Твоё пламя ярче солнца. Теперь пусть он вырвется из тебя.

Рева открыла пасть и взревела так громко, как только осмелилась. Огонь был жарче и ярче, чем любое пламя, которое она создавала раньше. Он почти заполнил пещеру, танцуя и пульсируя, как живое существо. После этого ее челюсти сомкнулись, и она почувствовала одышку. Она хрипела, изо всех сил пытаясь наполнить легкие кислородом. Рева почувствовала, как ее форма дракона исчезает, она превратилась в обнаженную девушку на земле. Сэм изменил облик и поспешил к ней, наклонился, чтобы помочь ей сесть. В груди Ревы была боль, в легких горело.

— Дыши, — мягко сказал он, обнимая ее за плечи. — Дыши медленно. Прости меня, Рева. Я позволяю тебе делать слишком много, — его голос звучал грустно, и на мгновение Реве захотелось заверить его, что она не винит его и быстро приходит в себя от минутного проявления слабости.

Потом она поняла, что они оба обнажены и прижались друг к другу. Рева чувствовала его грудь на своей груди. Его мускулы были крепче, чем она думала. Слегка округлое лицо Сэма контрастировало с твердыми мышцами его тела. Он был довольно худым, с сильными руками и ногами. Она отпрянула, встала и отвернулась от него, торопливо натянула свое разорванное платье. Хотя швы в основном были разорваны, она все же смогла завязать его вокруг талии, чтобы прикрыть свое тело. Когда она повернулась к Сэму, он был в тунике, закрывавшей его почти до колен.

— Прости, — сказал он. — Я не хотел…

Его лицо было красным от смущения, но Рева рожала и делила зал с десятками других женщин. Она не так стеснялась своего тела, как многие другие семнадцатилетние женщины. Но она смутилась, и щеки ее покраснели. Она наслаждалась ощущением его рук вокруг нее. Сэм был мальчиком, который вырвал ее у подруг, и все же она прильнула в его объятиях и наслаждалась теплом его кожи на своей.

— Как твоя грудь? — спросил Сэм.

Рука Ревы взлетела к ее горлу, потом уперлась в верхнюю часть груди.

— Я перевела дыхание. Спасибо.

— Я забыл, что можно приложить слишком много усилий, выдыхая огонь. Это было для меня легко так долго, — он пожал плечами, провел рукой по волосам. Он подобрал штаны и натянул их. — И мне придется показать тебе, как менять облик, не порвав одежду. Как ты справлялась до сих пор?

Рива посмотрела на свое платье.

— Обычно я сначала раздеваюсь. Полагаю, я забыла, учитывая все происходящее.

— Я провожу тебя в твою комнату, — сказал Сэм, неловко отодвигаясь от нее, все еще неловкий и застенчивый с тех пор, как задел Реву своим телом.

То, что он вел ее через туннели, было лишь напоминанием о том, что она здесь не гостья, а пленница. Неважно, насколько он был добр к ней, сколько еды приносил, сколько учил ее быть драконом, он всегда будет ее похитителем. Она почувствовала, как на глазах выступили горячие слезы. Слезы стыда. Слезы разочарования. На краткий миг она забыла о своей жизни вне дракона, и это было то, что она больше не могла себе позволить.

На обратном пути в темную комнату, где с ней обращались как с заключенной, Рева услышала одинокий голос. Это был голос, наполненный горем, от которого ее сердце хотело разорваться. Сэм издал долгий вздох.

— Это снова поет мама. Она сидит у входа в пещеру и поет.

Рева вошла в свою темную комнату, когда услышала последнюю строчку песни… Мы виноваты в крови на наших руках.




























22

СЕРЕНА


Ее плен начался с апатии, она смотрела из окна на город внизу. Ее глаза почти не отрывались от окна, и она ни разу его не закрыла. Она ждала. Ждала и ждала. Но птицы не было, и она чувствовала себя одинокой.

И бедная Каролина, которую у нее отняли. Что стало с Каролиной? Серена знала, что ее сестра не плохо справляется с пленом. Серена не знала, чтобы Каролина оставалась на одном месте дольше нескольких минут. Девочка всегда была вихрем в замке, перемещаясь из одного угла в другой, в то время как Серена, которая всегда отвечала за присмотр за младшей сестрой, сидела с книгой на коленях и чайником рядом с ней, увлеченная произведениями великой библиотеки.

Но теперь Серена ходила по комнате, как животное в клетке. Она чувствовала дикое отчаяние, кровь кипела, кожа зудела. Прошло три дня с тех пор, как она послала свою птицу с такой важной вестью, и ей нужно было узнать ответ.

Когда дверь Серены открылась, она так быстро развернулась, что споткнулась о свою длинную юбку и потеряла равновесие. Ее поймал ее страж Като.

Глаза Серены расширились. Она не видела Като со времени злополучного ужина с лордом Сильвором и лордом Луэзом. С этого момента ее охраняли Братья Стефана, а не кто-либо из ее обычных стражей, а ее служанки были заменены Сестрами.

— Как ты…?

— Король Стефан слег в постель, Ваше Высочество. Многие Братья были отправлены ухаживать за ним, поэтому стражей попросили следить за вашей комнатой. В основном это были люди короля Стефана, но я дружу с несколькими, так что мне удалось прийти, — Като тяжело дышал, и его щеки порозовели, будто он бросился в ее покои так быстро, как только мог.

Никогда еще Серена не была так рада видеть дружелюбное лицо и так тронута его попытками увидеть ее.

— За мной сейчас следят?

Като сглотнул.

— Да, многие из людей короля Стефана. Но они не такие, как Братья.

— Они позволят мне уйти? — спросила Серена.

— Не думаю, что они это сделают, ваше высочество, — сказал Като. — Это люди Стефана. Но я должен был прийти и проверить вас. И я должен был рассказать вам о вашем брате.

— А о моем брате… Он умирает? — Серена наклонилась к своему страже. Она не верила, что будет желать смерти своему младшему брату, но так вышло, она надеялась, что его жестокому правлению скоро придет конец.

— Так говорят, — признал Като.

— А что насчет лорда Зимина и генерала Аренцы? Где они?

— Их не видели в Крепости Несры с похорон королевы Марии, ваше высочество. Некоторые говорят, что они бежали из Реялона, потому что предали корону.

Серена выпрямила спину и сжала в кулаках юбку платья. Значит, они бросили ее в час нужды. Они должны были стать ее союзниками, но оказались трусами. Серена покачала головой. Королевством руководили трусы, все до одного. Но она не будет трусихой.

— Отведи меня к королю, — приказала Серена.

Като открыл рот.

— Но, ваше высочество, я не думаю…

— Я должна пойти к моему умирающему брату, — Серена прошла через комнату к открытой двери. — Вы все должны отвести меня к моему брату. Я хочу выразить свое почтение.

Два солдата с мощными челюстями уставились на нее пустыми глазами.

— Наш приказ — держать вас здесь, ваше высочество.

— Мой брат, король, умирает. Вы не думаете, что он хотел бы увидеть свою сестру в последний раз?

Двое солдат посмотрели друг на друга, а затем снова на Серену. Тот, что справа, с самой толстой челюстью, сказал:

— Но это не то, что приказал король…

— Король на смертном одре, — сказала Серена, вскинув голову. — Вы знаете, кто следующий в очереди на трон?

— Эм, вы, ваше высочество? — сказал тот, что слева, чей шлем казался слишком маленьким для его толстой головы.

— О, ты умный. Верно. Я. И если вы вежливо сопроводите меня к покоям моего брата, я буду очень-очень благодарна, — Серена широко улыбнулась, добавляя намек на зубы, на всякий случай.

— Сюда, ваше высочество.

Два солдата поспешили по коридору, их броня гремела. Серена услышала тихий смех Като за ней. Он не знали, как ее сердце колотилось об ребра, и как ее мутило от страха. Они не видели пот над ее верхней губой, на ее ладонях. Она продолжала идти по Крепости Несры с высоко поднятой головой, а потом… потом она почувствовала, как кто-то потянул ее за руку. Сердце Серены дрогнуло, когда она потянулась к Като, который мягко сжал ее руку. Она почувствовала гладкую прохладу металла, помещенного в ее руку. Это был нож, точно; Като дал ей нож.

Серена быстро подняла маленький кинжал вдоль предплечья и спрятала его в рукаве платья. На ней было одно из ее самых пышных платьев, которое выбрала ее новая служанка. Она была благодарна за это.

Двое стражников остановились у входа в покои короля, которые охраняли четыре Брата с кинжалами и железными дубинками на поясе.

— Принцесса Серена просит встречи с королем Стефаном, — сказал страж с большой головой и маленьким шлемом.

— Король не принимает гостей, — ответил Брат.

Страж повернулся к Серене, и она прошла вперед, чтобы встретить Брата.

— Я слышала, что мой дорогой король Стефан тяжело болен, и я хочу выразить ему свое почтение, — сказала она самым сладким голосом и широко открыла глаза. Ей не нравилось использовать такие инструменты, но она видела, как ее мать использовала красоту, чтобы добиться своего, и она видела, как мужчины реагировали на эту уловку. Это было эффективно. — Я уверена, что вы понимаете, будучи Братом Ордена. У вас много братьев, все вам дороги. Что ж, к сожалению, если Просвещенный Бог не вмешается, у меня останется только один брат. Я отчаянно хочу увидеть короля Стефана в постели. Я не смогу жить, если у меня не будет возможности попрощаться.

Братья колебались, но Серена терпеливо стояла, аккуратно сложив руки перед юбкой. Пока они совещались, она скрыла нож в рукаве. Что она собиралась с ним делать? Она понятия не имела. Она плохо соображала, когда брала у Като кинжал, а теперь шла в покои короля с оружием в рукаве. Была ли она дурой? Или она была смелой?

Двери открылись, и Серена вошла. Запах комнаты ударил по ней сразу же. Она почувствовала запах инфекции своего брата. Два Брата стояли с закрытыми глазами, склонив головы, рядом со столом Стефана. Они даже не заметили ее, когда она прошла мимо них к кровати Стефана. С Като позади нее она прошла под аркой, которая отделяла спальню Стефана от его приемной. Именно там она увидела его и тихо ахнула.

Ее младший брат был бледной, худой, сморщенной оболочкой человека, окруженной множеством вещей и людей. Братья склонились над ним, шепча в молитве. Кровать была завалена окровавленными тряпками и мисками с желто-зеленой жидкостью, вонявшей так, что Серену тошнило. Простыни были в медицинских инструментах — длинных тонких кусках металла с острыми концами и окровавленными иглами. На мгновение Серене захотелось развернуться и выбежать из комнаты, но тут ее увидел брат Миккел и указал на нее.

— Схватить принцессу! — приказал брат Миккел. Брат потел в мантии. Его уставшие глаза налились кровью и вылезли из орбит. Мужчина выглядел диким, почти невменяемым. Серена сделала шаг назад.

— Нет, — прохрипел Стефан. — Я хочу знать, почему моя сестра навестила меня, — дыхание Стефана было затруднено. Он был обнажен до пояса, и Серена могла видеть множество шрамов на его коже. Они истекли кровью.

— Я пришла посмотреть, как ты, — сказала Серена. — Я беспокоилась о вас, ваше величество.

Стефан издал хриплый, глухой смешок.

— Ты имеешь в виду, что хочешь увидеть, что я болен, чтобы начать согревать мой трон. Вот почему ты здесь, не так ли, дорогая сестра?

Серена задрала подбородок и покачала головой.

— Почему ты не даешь себя любить? — может, в ней было немного пыла Каролины, потому что Серена не хотела больше следить за словами. Она заметила, что Като придвинулся к ней ближе. — Вы удерживали меня в покоях три дня, Ваше Величество. Я здесь, чтобы сказать, что я больше не буду в плену. Ты больше не годишься для правления. Ты умираешь, Стефан. У тебя чума, и ты умираешь. Всему этому пора положить конец. Позволь мне править временно. Сделай одно доброе дело как король. Отмени эти нелепые браки и позволь мне править. Я лучший выбор для королевства, и в глубине души, знаю, ты это понимаешь.

— Ты не достойна править Эсталой! — Брат Миккел взорвался. — Твой отец никогда бы не позволил женщине править.

— Мой отец прислушивался к совету, и он прислушивался к своим женам и дочерям. Он понимал нашу ценность, — это было не совсем так, но Серене надоело, что с ней разговаривают свысока. Ей надоели мужчины, говорящие ей, что она может и чего не может делать. Ей надоело, что ее домом управляли мужчины, которые хотели причинить дому вред. — Стефан, прислушайся к моим словам. Я не желаю тебе зла, но я люблю королевство и не буду смотреть, как оно рушится у меня на глазах из-за того, что ты не смог или не захотел исполнить свой королевский долг, — она подошла к кровати и опустилась на колени рядом с братом, не обращая внимания на звон металла позади нее, мужчины обнажали свои мечи и кинжалы. — Ты не хочешь этого делать. Отмени браки. Сделай меня управляющей здесь и сейчас.

— Не делайте этого, Ваше Величество, — сказал брат Миккел. — Ваша сестра не та, кем кажется. Она соблазнила свою охрану и половину двора. Она шлюха, и ей нельзя доверять.

Серена посмотрела на брата.

— Это ложь! Я не брала в свою спальню ни одного мужчину. Откажись от своих слов!

— Не стану, — сказал брат Миккел. — Я говорю правду, и меня не заставят замолчать.

— Хватит! — вмешался Стефан. Сила его слов вызвала у него приступ кашля. Он склонился и откашлял гадко пахнущую жижу из горла, вытер рот ладонью, пока Брат быстро убрал за ним. — Братья, проводите мою сестру в ее спальню. Она останется там до свадьбы с лордом Луэзом. Я не на смертном одре, сестра. Как бы неудобно это ни было для тебя, я останусь. А теперь схватите ее!

Серена поднялась на ноги и отшатнулась от кровати.

— Нет! Ты не можешь… Стефан, пожалуйста! — прежде чем она сообразила, что делает, она выхватила кинжал из рукава и провела лезвием по щеке Брата. Она ударила еще раз, попав другому по плечу, из раны брызнула кровь, и она упала на каменный пол Крепости Несры.

А потом все стало как в тумане. Като обнажил свой длинный меч и сразил Брата с кровью на щеке. Ее страж повернулся, поднял меч и вонзил его в грудь другого Брата. Серена закричала, когда Братья бросились на ее стража, мужчину, который был чуть старше мальчика, который рисковал своей жизнью, чтобы прийти в ее покои только для того, чтобы убедиться, что она в порядке. Она закричала, и крик эхом разнесся по залу, прорезав наполненный зловонием воздух, когда меч Като пронзил грудь его врага. Ее храбрый страж сражался хорошо и храбро, но он был один против многих.

Серена попыталась подбежать к нему, но ее схватили за руки и оттащили подальше от драки. Кинжал выпал из ее пальцев, и она упала на колени. Ее волосы выбились из косы и упали ей на глаза, но когда она подняла голову, прядь волос сдвинулась, позволяя ей увидеть конец боя. Брат вонзил свой кинжал Като в грудь. Она все еще кричала, его били железными дубинками, пока он не упал лицом вперед на холодный твердый камень.

Кровь медленно заполняла щели между каменными плитами, просачиваясь по земле к ее коленям, и Като умер.









































23

ЛУКА


Лука провел пальцами по тонкой коже, гладкой на ощупь и сильно пахнущей землей. Он поднял бриджи со стола и проверил их руками. Они были податливыми, но крепкими, хорошо смазанными и не сковывали движений.

— Эта броня… — он не мог подобрать слов.

— Это не доспехи, — сказала Таня. — Но это можно надеть поверх кольчуги. Я сама следила за пошивом. Кто бы мог подумать, что в Золотом дворце есть такой хороший кожевник? Я думала, все они носят в бою чистое золото, но ошибалась, — она усмехнулась.

— Это прекрасный подарок, — Луку переполняли эмоции, поэтому он поднял кожаный жилет и пальцами изучил пряжки.

— За это заплатила не я, а лорд Тиниан, но я позаботилась о том, чтобы они все сделали правильно. Смотри, рукавицы закрывают тыльную сторону твоих рук, но оставляют ладони открытыми. Таким образом, можно легко владеть огнем. Я знаю, что дар менти легче применять без помех в виде ткани.

— Я не знаю, что сказать, — Лука покачал головой и, наконец, оторвал взгляд от прекрасной кожаной брони, чтобы встретиться взглядом с Таней.

Она тут же отвернулась, пожав плечами.

— Это всего лишь кожа. Мне жаль, что нельзя больше, хотя сверху можно надеть куски вареной кожи, а лорд Тиниан предоставил прекрасную кольчугу под нее.

— Швы прекрасны, — рассуждал Лука. — Кто эта фигура на груди?

— А-а, это Скальда, Бог Огня. Он носит корону пламени. Некоторые говорят, что силы менти исходят от Древних Богов, Стихийных Богов.

— Если это правда, от какого Бога ты получила свои силы? — спросил Лука.

— Райния, богиня воды. Она правит морями, наполовину женщина и наполовину змея, и заманивает мужчин на смерть своей песней. Моряки до сих пор поклоняются Райнии. Вот почему так много женщин-змей на носу лодок в Золотом порту.

— Их не позволяли в Эстале, — сказал Лука. — Мой отец никогда не позволял жителям Эсталы поклоняться богам менти. Был только один Бог, Просвещенный Бог, и его младший брат, принц Аниос. Когда-то Просвещенная вера помогала нам прогрессировать в исцелении и мышлении, но теперь я слышу, что мой брат Стефан останавливает этот прогресс. Мое царство превратилось в место страха. Люди боятся всех и всего вокруг себя.

Таня положила руку ему на плечо.

— Ты покажешь им, как быть храбрыми. Ты настоящий король, и твой народ признает это.

— Они будут бояться меня так же, как Стефана, чумы и менти. Я не уверен, что смогу это изменить, когда сниму своего брата с трона, — Лука положил броню на стол в оружейной.

— Ну же, давай перестанем говорить о таких тяжелых вещах. Пришло время проверить доспехи, король Лука, — когда Таня улыбнулась ему, на ее правой щеке появилась ямочка. Раньше он этого не замечал, но это было весьма очаровательно.

Ему пришлось отвлечься от ямочки на достаточно долгое время, чтобы отнести новые доспехи в свои покои и переодеться с помощью оруженосца, предоставленного лордом Тинианом. Во дворе Лука выбрал тренировочный меч и побежал к Тане и Нико, которые уже тренировались с деревянным мечами и щитами. Нико парировал удар Тани и уклонился от другого, после чего сделал ложный маневр и попал Тане по ребрам, прежде чем она смогла поднять свой щит.

— Ты намного лучше, когда твой отец не смотрит, — заметил Лука.

— Ты так думаешь? — Нико остановился, запыхавшись и покраснев. Таня ударила его мечом по голове, и он нахмурился, а она расхохоталась. — Это не было почетным ударом.

— Я — не благородная леди, — возразила Таня.

— Моя очередь, — сказал Лука, поворачивая меч в руке.

Таня вытянула руки и покрутила головой из стороны в сторону.

— Как пожелаете, ваше величество, — она саркастически сделала реверанс, и Нико усмехнулся.

Лука знал, что не тренировался с тех пор, как они прибыли в Золотой Дворец, и боялся, что все забыл, но новая броня помогала ему, подстраиваясь под его тело. Он с легкостью парировал первый удар Тани, прежде чем опуститься на колено и сделать выпад вверх. Его меч встретился с ее, отталкивая его. Лука откатился, восстановил равновесие и вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы поднять щит. Таня не сдерживалась, что ему очень нравилось.

Она отскочила от него, когда он рассек воздух своим мечом, подходя справа, чтобы нанести удар, но Таня была быстрой, как кошка, отпрянула от него, поддерживая его движение и используя всю его энергию. Он знал, что она сражается, используя свое легкое тело, утомляя врага, поэтому изменил тактику, пытаясь понять, куда она двинется дальше. Он смотрел на ее ноги и на то, как она двигала телом, пытаясь предугадать место ее следующего удара и как ему противостоять. Он отгонял ее к стене замка.

Наконец, Таня начала нападать, нанесла удар по щиту Луки. Он обнаружил, что отступал, пока парировал ее удары, но на его стороне была сила, и он сопротивлялся. Но когда он как раз наносил удар слева, она пригнулась и перекатилась между его ног. Лука, спотыкаясь, шагнул вперед, выпрямился и развернулся.

— Слишком медленно, — сказала она с ухмылкой.

Ее меч двигался почти как хлыст, заставляя Луку поднять щит. Но на этот раз он не стал рисковать. Он встретил ее удар, но поднял щит и надавил на ее меч. Внезапный толчок выбил Таню из равновесия, и она упала на задницу, ругаясь на ходу.

Лука поднял меч, чтобы направить на ее шею, когда ее нога вылетела из-под него. Все, что он мог сделать, это отбросить меч, чтобы не ударить ее им по горлу. Его глаза расширились, он упал на нее со щитом и всем остальным. Какое-то время он лежал там, ошеломленный, лицом в нескольких дюймах от ее, вдыхая ее медовый запах. Но потом он оторвался от земли.

— Я мог убить тебя! — Лука в гневе швырнул свой щит на пыльную землю.

— Это был тренировочный меч, — Таня встала и отряхнулась.

— Я целился мечом тебе в горло. Если бы я не бросил его вовремя…

— Я бы ушла с дороги, — сказала она, пожав плечами.

— Вы друг друга стоите, — сказал Нико. — Вы оба вели себя как на поле боя. Мой отец испепелил бы вас, — он прислонился к деревянному манекену-мишени и улыбался от уха до уха.

— Что ж, хорошо, что его здесь нет, — сказал Лука. Он сердито отряхнул свою новую броню и поймал улыбающуюся ему Таню. Лука знал, что он тоже улыбнется, если взглянет на нее, поэтому сосредоточился на том, чтобы стряхнуть с доспехов каждую пылинку.

— Ваше Величество.

Лука не мог привыкнуть слышать эти слова в свой адрес. Он поднял голову и увидел лорда Тиниана, спешащего через двор с куском пергамента, трепещущим между пальцами.

— Ваше величество, вы должны скорее подойти. У нас известие из Реялона.

Все мысли о Тане и ее бесчестных боевых приемах исчезли из его головы. Он поспешил вслед за лордом Тинианом в крепость. Хотя лорд был старше и крупнее, он шел быстрыми широкими шагами, а его длинная мантия шуршала по мраморному полу. Лорд Тиниан двигался с такой настойчивостью, что его сердце затрепетало. Что может быть так актуально? Война началась? Он собирался драться? До сих пор он встречался только с двумя командирами Тиниана, и ему все еще нужно было работать с ними над тактикой. Он не чувствовал себя подготовленным.

Он оглянулся, гадая, шли ли за ним Таня и Нико. Они шли, но держались в стороне, позволяя Луке идти с лордом Тинианом. Лука почувствовал себя странно, будучи впереди своих друзей с членом Золотого Совета. Хотя он знал, что у него была ответственность перед Эсталой, он все еще чувствовал себя парнем, которому следовало бы проводить дни, возясь с тренировочными мечами и щитами. Матиас так не думал. Он должен был больше походить на своего старшего брата. Он должен был подняться и заявить о своей судьбе. Когда они вошли в Кабинет, остальные члены Золотого Совета уже ждали.

Лорд Тиниан бросил пергамент на стол перед остальными лордами.

— Это срочная записка от принцессы Серены. Король Стефан выдает ее замуж за лорда против ее воли. Он также нашел пару для Каролины, младшей сестры. Она считает, что Стефан боится, что Серена заберет у него корону. Он все еще болен и у него паранойя.

— Могу я прочитать письмо?

Лорд Тиниан кивнул.

В письме содержалась вся информация, которую передал лорд Тиниан. Серена казалась испуганной; ее ладонь смазала буквы, хотя он узнал ее почерк. Письмо было создано наспех, что не предвещало ничего хорошего. Если Серена торопилась, это означало, что она опасалась за свою жизнь, или за жизнь Каролины, или за то и другое. Возможно, за ней следили шпионы Стефана.

— Она кажется испуганной. Моя сестра редко боится. Но она возраста брака. Почему ее так пугает мысль о замужестве? — спросил Лука.

— Мы все должны быть обеспокоены, — ответил лорд Тиниан. — Муж усложняет ее претензии на престол. Это ослабляет ее позиции и приближает Орден Понимания на шаг к тому, чтобы захватить власть в случае смерти вашего брата. Мне кажется, что король Стефан начинает принимать меры, чтобы его сестра не смогла претендовать на трон в случае его смерти, и он действует быстро, потому что считает, что время может быть на исходе. Все это время вы находитесь в Зантосе, изгнанный из Эсталы. Нам нужно изменить это. Если вы тут, когда умрет ваш брат, и ваша сестра в это время выйдет замуж, то это дает Ордену возможность захватить власть.

— Вы хотите действовать? Сейчас?

— Да, — сказал лорд Тиниан.

Остальная часть совета кивала. Лука чуть не выронил пергамент, но вместо этого опустил его. Лорды были правы. Он должен был помочь своей сестре. Серена всегда хорошо к нему относилась, а Каролина была совсем ребенком. Было бы неправильно, если бы их заставляли выйти замуж против их воли. В его голове вспыхнул образ генерала Унны, забирающего Реву из Крепости Несры, и Лука почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Он не допустит, чтобы это повторилось.

— Как скоро мы сможем отплыть в Зантос? — спросил Лука.

Лорд Тиниан улыбнулся.

— Завтра.














24

КАРИНА


Память Карины о Сестрах из Садов Аниоса была ясна, как никогда. Она не думала, что когда-нибудь забудет лица сестры Валерии, сестры Лори или сестры Мелли. Она выбрала сестру Лори, поскольку, по крайней мере, Лори иногда ходила по Эстале, помогая красть девушек-менти для порабощения.

У них было два комплекта одежды. Один они украли у Сестры после того, как освободили двух девушек-менти на Торговой дороге, когда они путешествовали с Ревой. Рохеса и Лотти связали Сестру и оставили ее там, потому что не могли убить женщину. Карина могла использовать ее личность, но она так и не узнала имя Сестры и боялась, что раскроет свою истинную личность. По крайней мере, здесь она могла придумать какую-нибудь правдоподобную историю.

Другой комплект одежды они украли, одежда сушилась в саду фермы к югу от реки Ланти. Они покрасили его растительным красителем, чтобы получить правильный синий цвет.

Был разговор о том, как заставить Сестер открыть ворота. Карину беспокоила мысль о том, что все они войдут одновременно, и она придумала притвориться раненой, чтобы они открыли ворота ей одной. Но это было правдоподобно только в том случае, если Карине действительно было больно, и ей понадобится вся ее энергия, чтобы помочь женщинам в лагере. В конце концов, они решили, что Карина будет играть сестру Лори, а Рохеса будет как еще одна сестра, которую они могли выдать под другим именем. Лотти и Эмилия были двумя женщинами-менти, которых они схватили. Их история будет заключаться в том, что сестра Лори должна была отвести двух женщин в сады под горами Тасме, но на них напали бандиты, которые украли их оружие и припасы. Рохеса все еще была в синяках после драки с ворами, что, по крайней мере, добавляло правдоподобия их истории.

Они связали руки Лотти и Эмилии веревкой — железа у них не было, так что приходилось надеяться, что сестры не будут в этом сомневаться, — и медленно пошли к воротам, пробираясь по размякшей тропинке. Карина еще никогда так не волновалась, даже когда они сбежали из Садов Аниоса. Но когда они были узниками, им было нечего терять, а теперь они могли лишиться свободы. Или жизни. Но она не могла повернуться спиной к рабам в этих стенах. Рева не стала бы, и именно так Карина знала, что поступает правильно.

Она начала песню Аниоса, пела высоко и ясно под облачным небом. Рохеса присоединилась к ней, ее голос дрожал от страха. Карина старалась не смотреть на стражей на башнях, глядящих на них. Что они думали? Будут ли они пускать стрелы?

Исцели меня, Аниос.

Песня продолжалась по мере того, как они приближались, пока страж не закричал.

— Стойте!

Они остановились.

— Сегодня мы не ждем сестер, — крикнул охранник. — Кто вы и что вы здесь делаете?

— Я сестра Лори, — сказала Карин. — Я шла в Сады Аниоса в горах Тасме с сестрой Аной и этими двумя нарушителями закона, когда на Торговой дороге на нас напали бандиты. Они забрали нашу еду и имущество. У нас есть только одежда на нас. Не могли бы вы предоставить убежище во имя Аниоса?

Было слишком далеко, чтобы разглядеть выражение лица стража, но Карина почувствовала его колебания. Ее сердце билось так быстро, что она чувствовала это в пальцах, и она знала, что вся дрожит от страха.

— Подождите, — крикнул страж, прежде чем исчезнуть с башни.

Взгляд Карины блуждал по высокой стене. Хотя один страж ушел, еще несколько человек стояли со стрелами в длинных луках. Они не доверяли ей ни капельки, да и не должны были. Она переминалась с ноги на ногу, ожидая стража, Рохеса мягко опустила ладонь на сгиб ее локтя, чтобы успокоить. Карина глубоко вдохнула и надеялась, что пот на ее лбу сойдет за туман, спускающийся с облачного неба.

Когда ворота открылись, скрип замков заставил Карину вздрогнуть. Но она подняла голову и разжала кулаки, сжатые в ожидании стража. Она заставила себя расслабить плечи и хотя бы попытаться подражать непринужденным манерам сестры Лори.

Сестра, которую Карина никогда раньше не видела, вышла из ворот, сопровождаемая двумя стражниками, держащими руки на рукоятях мечей. Карина улыбнулась Сестре, надеясь, что она передала то же выражение лица, которое всегда было у Лори, когда она гуляла по Садам Аниоса.

— Сестра, как я рада, — сказала женщина, поднимая свою одежду из грязи. — Сколько времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?

— О, конечно, слишком долго, — сказала Карина, надеясь, что у нее в глазах тот же огонек, что был у Лори, когда она шутила.

Сестра захихикала. Она была слишком стара, чтобы хихикать как девочка, ее глаза были налитыми кровью, а румяные щеки были в морщинах.

— Ты всегда смешила меня. Итак, в какие неприятности вы попали, и кто такая сестра Ана? Мы не встречались.

— Сестра Ана присоединилась к нам две недели назад из Реялона. Ее лично выбрал добрый король Стефан, — сказала Карина, почти встревоженная тем, как легко ложь слетала с ее языка. Может, ее мать была права насчет нее все это время. Может, она действительно была демоном в девичьей шкуре. — Сестра, я рада тебя видеть. Бедная сестра Ана пострадала от рук грозных бандитов, которые украли у нас на Торговой дороге. Мы голодны и в синяках. Мы в твоей власти.

— Я это вижу, — сказала Сестра, внимательно рассматривая их. Карине хотелось, чтобы она знала имя Сестры, чтобы называть ее по нему. — Пусть Аниос сразит их. Воровство у святых сестер — поистине ужасное преступление. А что у вас здесь? — Сестра указала на Лотти и Эмилию.

Карина грубо толкнула Эмилию вперед.

— Это две карманные воровки, которых мы поймали возле Башен Авалона. Они не менти, но без сомнения лишились бы рук, если бы остались в королевстве. По крайней мере, в Садах они пригодятся.

— Без железа? — спросила Сестра.

Карина покачала головой.

— Мы берегли железо для настоящих менти. Когда бандиты напали, они забрали все. Несомненно, они продадут цепи кузнецу за копейки.

Сестра кивнула.

— Вы должны войти и отдохнуть. Я прикажу сестре Алине зарезать курицу в вашу честь.

— Вы так добры, — сказала Карина. И все же ей хотелось бы знать имя этой женщины. Как долго она сможет не называть Сестру по имени? Без сомнения, вскоре это станет подозрительным, тем более что она не познакомила женщину с Рохесой. Карина чувствовала, как пот бежит по ее спине, но пыталась не обращать внимания на сковывающий страх и вместо этого осмотрела тюрьму как можно сильнее.

Ворота закрылись за ними, оставив их в маленьком дворе, похожем на двор в Садах Аниоса. Планировка была немного другой, но там была небольшая крепость, предположительно, где спали Сестры, сторожевая башня и несколько хозяйственных построек. Карина видела мертвые глаза девушек, стирающих белье, выметающих грязную солому из загонов для животных и несущих корзины с яйцами, все время звеня цепями. Когда они направились к крепости, Карина увидела край зеленого загона за зданиями. Ей казалось, что за стеной были посевы. Не было внешней стены, подобной Садам, из которых она сбежала. По крайней мере, это сделало бы побег более простой задачей, хотя у них было меньше времени на организацию. Она не могла вечно притворяться сестрой Лори.

Прежде чем они добрались до крепости, сестра остановилась и махнула рукой одному из стражников.

— Сопроводите заключенных в сарай и убедитесь, что они закованы в кандалы.

Желудок Карины сжался. Она ожидала, что это произойдет, но реальность заставила ее бояться. Что, если они потерпят неудачу? Лотти и Эмилия будут в цепях. Она поймала взгляд Лотти и постаралась не удерживать его слишком долго, но в глазах Лотти мелькнул страх.

— Девочек нужно накормить, чтобы они были сильными для завтрашней работы.

Глаза Сестры загорелись.

— Да, сестра Лори, вы правы. Нет смысла терять способных работников даже на минуту. Мы заставим их работать здесь, пока вы не поправитесь достаточно, чтобы вернуться в Сады в горах Тасме. А теперь давайте поедим, и вы расскажете мне все о своем путешествии. И я надеюсь узнать вас поближе, сестра Ана, — женщина повернулась к Рохесе.

Карина обнаружила, что дрожит, когда Лотти и Эмилию увели, а остальные направились в маленькую крепость. Карина никогда раньше не видела, как жили Сестры, но замок оказался уютным, со шкурами на сиденьях, в общей комнате ревел огонь, а со стен свисали гобелены с изображением Аниоса. У главной двери стоял страж, а также стражи ходили по коридорам. Ей было интересно, сколько король заплатил за всю эту охрану. Стоило ли? Сколько денег заработали рабы короны? Сколько еды они приготовили здесь? Сколько нормальных людей Эсталы прожили свои дни, не зная, что хлеб, который они ели, был из рук раба? Сколько лордов и дам носили сшитую ими одежду?

— Сядьте у огня, Сестра Лори, — сказала женщина. — Я велю принести хлеба и молока.

Она кивнула и вышла из комнаты. Карина выдохнула с облегчением.

— Что мы будем делать? — прошептала Рохеса. — Повсюду охрана. Даже если мы добудем ключ, стражи нападут, как только увидят, что девушки убегают.

— Мы должны сделать это ночью, — сказала Карин. — И мы должны вывести из строя стражей на нашем пути.

Рохеса жевала ноготь большого пальца, глядя на поленья в огне.

— А как же Сестра? Ты сможешь продержаться остаток дня, даже не зная ее имени? Она поймет, что что-то не так.

— Мы должны быть глазами и ушами, — ответила Карина. — Узнай, как ее зовут. Слушай Сестер вокруг нас.

Но все, что Карина могла слышать, это потрескивание огня и шуршание мантий, когда Сестры проходили мимо. Вокруг них не собирались женщины, раскрывающие секреты тюрьмы. Стражи не сплетничали, проходя мимо. Место было тихое. Слишком тихое.

«Что, если они уже подозревают нас?» — задумалась Карина.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Сестра вернулась с двумя горячими тарелками похлебки. К тому времени Карина насчитала в замке еще пять Сестер, ни одна из которых не остановилась, чтобы поговорить с ними, но смотрела на них, с подозрением щурясь.

— Скажите, сестра Лори, вы видели девушку с загорелой кожей и темными волосами? У нее карие глаза. Она путешествует со стройной блондинкой с кожей цвета меда.

Карина чуть не подавилась похлебкой, когда вопрос возник из ниоткуда.

— Мы не видели этих девушек.

— Мы тоже, — ответила Сестра.

Похлебка в руках Карины больше не пахла соблазнительно. Это вполне могла быть чаша с червями. Если они искали Реву, значит, они ее не схватили. Ее глаза обжигали слезы, но Карина знала, что Сестра наблюдает за ней, и знала, что она не могла показывать никаких эмоций.

— Вы описываете убийц сестры Валерии, — сказала Карина. — Вы забываете, что я была близка с сестрой Валерией. Мы вместе работали в Садах в горах Тасме. Эти убийцы забрали у нас прекрасную женщину и оставили Сады в клочьях. Вот почему я с сестрой Аной ищу новых работников.

Сестра медленно кивнула.

— Вы, должно быть, проголодались, Сестра. Не дайте похлебке остыть.

Это была проверка? Ей было трудно сосредоточиться. Ревы здесь не было. Они прошли весь этот путь зря. Карина неохотно зарылась в похлебку ложкой и взяла немного в рот.

— Вкусно, — она улыбнулась, думая о Реве, где-то там, в мире, а не в этой тюрьме. Что они сделали? Она должна была думать о девушках, которых они собирались освободить. Если они могли. Карина проглотила похлебку. Они совершили ошибку, придя сюда. Настоящего плана не было. У них не было Ревы, чтобы напугать Сестер и заставить их освободить заключенных. Она была дурой, полной дурой, если думала, что сможет сделать это без Ревы.

— Говорят, девушка, убившая сестру Валерию, — мерзкая тварь с чешуей на коже и пламенем вместо языка. Говорят, она — какой-то дракон и что она сожгла половину порта Монте.

— Пусть Аниос заберет ее, — пробормотала Карина. Она уставилась на свою тарелку, пытаясь заставить себя не позволить рукам дрожать. — Да рассудит их всех Аниос.

— Верно, — сказала Сестра. К облегчению Карины, она сменила тему и начала расспрашивать Рохесу о ее происхождении. — Я слышала, вы были избраны королем Стефаном. Какая честь.

— Да, Сестра. Я работала в храме за пределами Реялона, когда меня выбрали для двора Крепости Несры. Пока я была там, было решено, что я присоединюсь к Садам Аниоса, распространяя слово Просвещенных и захватывая тех, кто их оскверняет.

— Я сама работала в Реялоне, — сказала Сестра. Она расслабилась в кресле у огня, вытянув ноги к теплу. Но Карине казалось, что она все еще испытывает их каждым словом. — Как назывался храм?

— О, это был очень маленький храм в деревушке, я уверена, что вы никогда о нем не слышали, — ответил Рохеса. — Храм Салзиса — я говорю «храм», на самом деле это была скорее глиняная хижина. Но мы были набожны в нашем поклонении, — яркая улыбка Рохесы была напряжена в уголках

— Вы правы, я никогда не слышала о храме Салзис, — сказала Сестра. — Как странно, что такую ​​молодую женщину, как вы, выбрали из маленького деревенского храма.

Карина услышала, как Рохеса сглотнула. Но вскоре Рохеса взяла себя в руки и продолжила:

— Король Стефан всегда ищет набожных последователей Аниоса. Он широко ищет подходящего кандидата.

— Король Стефан достоин хвалы, — сказала Сестра.

Карина заставила себя соскоблить остатки мяса из миски. Она улыбнулась и сказала:

— Это было восхитительно, сестра. Я благодарю за гостеприимство, но у нас был очень длинный день. Думаю, нам пора уходить на покой, если у вас есть кровати для нас.

Сестра встала и потянулась.

— Конечно. Пойдемте за мной. Вы можете оставить свои тарелки на столе, мы их уберем позже.

Карина сделала, как ей сказали, задвинула стул под стол и расправила юбки. Все время она чувствовала на себе взгляд Сестры, наблюдающей за каждым движением.

— Я могу себе представить, как вы устали, — сказала Сестра, шагая по замку. У женщины были длинные ноги и широкие шаги. — Вы прошли трудный путь. Но все кончено, и теперь ты можешь отдохнуть.

— Еще раз благодарим вас за гостеприимство, — сказала Карина.

Сестра свернула за угол и продолжила путь через крепость.

— Вы знали, что у грязной девицы, убившей сестру Валерию, была подруга, которая, по-видимому, может принимать любую форму? Говорят, она может подражать кому угодно.

Холод пробежал по коже Карины.

— Я этого не знала, — ее горло пересохло, она едва выдавила слова.

— Вы знали это, сестра Ана? — спросила Сестра.

— Нет, — сказала Рохеса, ее верхняя губа дрожала. — Не знала.

Сестра остановилась и повернулась в узком коридоре к ним обеим.

— К нам поступали сообщения о том, что грязная менти выдавала себя за Сестру. Эта ложная сестра пытается освободить заключенных до того, как огромный зверь обрушит огонь на наших святых Сестер.

— Это… я н-н-не з-знала… об этом, — Карина сделала шаг назад, потянувшись к каменной стене дрожащими пальцами.

Но Сестра сделала еще шаг, чтобы закрыть брешь.

— Жаль, сестра Лори, потому что это увлекательная история. И вот мы в ваших покоях. Мы рады видеть вас здесь, сестра Лори, но, боюсь, у меня есть условие, чтобы предоставить вам кровати. Мы встречались много раз, сестра Лори, так что вам не составит труда ответить на этот вопрос.

Карина облизнула пересохшие губы.

— Какой вопрос?

Сестра наклонилась вперед.

— Как меня зовут?

Это произошло в мгновение ока. Руки Сестры схватили Карину, а Рохеса превратилась в пантеру. Рохеса бросилась к Сестре, но раздался ужасный вой и свист стрелы, за которыми последовал визг и удар. Карина звала Рохесу, когда ей на запястья надели кандалы. Стрела попала подруге в плечо, сбив ее с ног, но Карина не могла сказать, была ли рана смертельной. Она боролась со стражами, они оттаскивали ее от Рохесы, которая неподвижно лежала на полу в коридоре. Карина закричала, и ее маска пропала. Она больше не была сестрой Лори, она была Кариной, и она снова была рабыней.



















25

РЕВА


В последующие дни Рева нашла утешение в похожем на пещеру зале, где Сэм учил ее дышать огнем. Это было единственное место, где она могла чувствовать солнце на своем лице и ощущать ветер в волосах. Это было единственное место, где она могла расправить крылья и полететь, но, несмотря на свободу, которую она чувствовала как дракон, она все равно чувствовала себя птицей в клетке. По крайней мере, она узнала больше о полетах в клетке с похитителями, чем вне ее.

Рева хотела бы знать Сэма при других обстоятельствах. Ей бы очень хотелось узнать, других драконов. Драконов, с которыми она могла учиться, расти и разделять жизнь. Но Сэм и его семья разрушили возможность для дружбы, похитив ее и заперев в крошечных пещерах.

Когда начались дожди, Рева все же пошла в большую пещеру и посмотрела на естественное окно в каменной крыше. Оно было слишком мало для нее, чтобы пролезть как дракон, но она задавалась вопросом, сможет ли она пролезть сквозь него как человек. Дождь омывал ее кожу, промочил одежду.

— Опять думаешь о побеге?

Голос резко вырвал ее из размышлений, дав Реве мало времени, чтобы прийти в себя, когда она столкнулась лицом к лицу с одним из своих похитителей. Карлия стояла у входа в пещеру, прислонившись к стене. Она хмурилась, что делала часто.

— Я удивлена, что ты еще не сбежала, — сказала Карлия, приподняв брови. — Я начинаю верить, что ты хочешь остаться здесь.

Рева открыла было рот, чтобы возразить, но что-то ее остановило. Была ли Карлия права? Рева взглянула на отверстие в скале над своей головой и подумала, не могла ли она уже сбежать, если бы попыталась. Она не пыталась. Когда она была пленницей в Садах Аниоса, она обдумывала все возможные способы побега, прежде чем остановилась на том, который сработает. Почему она не делала этого здесь? Почему она тратила все свое время на то, чтобы учиться летать с Сэмом?

«Потому что мне это нравится», — поняла она. Эта мысль потрясла ее.

— Почему ты не убежала? — наконец, сказала Рева. — Кажется, ты не хочешь быть здесь.

Девушка ухмыльнулась.

— Я не хочу быть здесь, но это лучше, чем бросить семью.

— Ты имеешь в виду семью трусов. Прячетесь здесь, в этих пещерах. Что это за жизнь? — спросила Рева.

— Ты ничего о нас не знаешь, — сказала Карлия. — Ты лишь глупая маленькая девочка, которая думает, что знает кое-что о мире, но ошибается, сильно ошибается. Ты дура. Ты ничего не знаешь об улези и о том, на что они способны.

Рева бросилась к девушке, разбрызгивая дождевую воду по всей земле.

— Они убили моих родителей? Расскажи мне. Они убили их, пока я пряталась от злоумышленников? Они это сделали?

— Я ничего не знаю о твоих драгоценных родителях, — выплюнула Карлия, прежде чем отвернуться.

Рева колебалась. Что-то в глазах девушки заставило ее задуматься. Была ли это вспышка гнева? Вспышка страха? Она видела, как блестели глаза Карлии, как она отвернулась от нее. Могла ли Карлия скрывать информацию о смерти родителей Ревы? Возможно, Карлия знала об улези больше, чем показывала. Возможно, вся семья знала больше.

Карлия начала выходить из пещеры, Рева протянула руку и схватила ее за плечо, но затем она увидела крупную фигуру Арона, идущего к ним, и ее рука опустилась. Карлия отступила, давая Арону возможность пройти в пещеру.

— Девочки, о чем болтаете? — спросил Арон, скрестив руки на груди и широко улыбаясь. У Ревы сложилось впечатление, что в мыслях Арона все молодые женщины говорили только о прическах и куклах, даже девушки в неволе.

— Я считаю, что Карлия знает о смерти моих родителей больше, чем она признает. А это значит, что вы знаете больше. И ты, Сэм, — краем глаза Рева заметила мальчика в коридоре за пределами большой пещеры. — Вы все знаете больше, чем говорите мне. Если улези убили моих родителей, почему просто не сказать мне? Наверняка, вы хотите, чтобы я поняла, почему вы так боитесь улези. Вы хотите, чтобы я была достаточно осторожна и напугана, чтобы держаться от них подальше и оставаться вне поля зрения. Если они убили моих родителей, не думаете, что знание этого меня вразумит?

Арон смотрел на нее с легкой ухмылкой на губах. Несмотря на то, что большая пещера была как банкетный зал крепости, Арон, казалось, сделал комнату меньше. Мышцы его рук напряглись, он шагнул к Реве, заставив ее отступить на шаг. Реве приходилось сталкиваться с мужчинами более грозными, чем Арон, но она все еще опасалась его размера и осознавала тот факт, что он в любой момент может превратиться в дракона.

— Рева Авалон, ты — та самая девушка, которая стояла передо мной и говорила со стальной решимостью в глазах, что однажды сбежишь из этих пещер? Ты — та самая девушка, которая смотрела на меня с вызовом, прежде чем поняла, что мы не причиним тебе вреда?

Рева кивнула.

— Да. Это была я.

— Тогда ты — та девушка, которая решит преследовать убийц твоей семьи до края известного мира. Ты не думаешь, что я понимаю это больше, чем кто-либо? Улези убили моего ребенка. Я хочу отомстить, но мне нужно защищать остальных членов моей семьи. У тебя не осталось семьи и тебе нечего терять. Это делает тебя опасной, — Арон наклонился до ее роста, его лицо было всего в нескольких дюймах от ее.

Пока Рева обдумывала слова Арона, Сэм провел руками по волосам и покачал головой. Похоже, он был не согласен с отцом. Или, по крайней мере, он был чем-то рассержен.

— Я ошибаюсь, Рева? — сказал Арон.

Рева молчала. Конечно, она хотела бы отомстить за свою семью, но она не могла вернуть их. Больше всего на свете она хотела правды.

— Вы забрали меня у моих подруг и держали в заточении в этой сырой дыре, которую вы называете домом. Вы должны мне правду, и вы должны мне право сделать выбор в отношении моего пути. Я слышала ваши опасения и слышала вашу историю, теперь пришло время рассказать мне, что вы знаете о моей истории.

Арон громко выдохнул.

— Думаешь, ты слышала нашу историю? Нет, — он наклонился к ней, его горячее дыхание было в нескольких дюймах от ее лица. — У меня был еще один сын, и его звали Ливо. Ему было шесть лет, когда улези украли его у нас. Мы уже покинули свои дома и бежали от них, но улези были неумолимы. Они шли за нами по пятам, как охотничьи собаки. Я чувствовал их зубы. Тебя когда-нибудь преследовали, Рева?

Она подумала о людях короля в таверне на рынках Илкты и о том, как эти люди дрались с ее собственной гвардией. Она подумала о Сестрах, преследующих ее по Эстале, желающие заставить ее заплатить за свои преступления.

— Да.

— Нас безжалостно преследовали в течение года или больше, и они все время шли по пятам. А потом, однажды ночью, когда мы разбили лагерь в Южной Ирринтии, они пришли за нами. Шел снег. Ночь была холодная, и на полузамерзших лесных тропах лежала белая пыль. Мы сгрудились у костра, чтобы согреться, когда на нас напали люди-ящеры. Мы превратились в драконов, но в пылу атаки забыли, что Ливо слишком юн, чтобы перевоплощаться. Они схватили его и убежали. Я преследовал их как дракон и как человек, но улези заметали следы. Они двигаются быстрее людей и сливаются с тенями благодаря многоцветной чешуе. Они растаяли в лесу, хотя мы искали несколько дней. Неделями.

— Что случилось с Ливо? — спросила Рева.

— Они прислали нам его сердце, завернутое в одеяло, которое было на нем в ту ночь, когда его похитили, — в голосе Арона почти не было эмоций, но Рева видела огонь в его глазах.

Она чувствовала себя так, будто ее окатили холодной водой. Пальцы дрожали, слезы обжигали глаза, но она не позволяла им пролиться, хотя ей и хотелось.

«Я собираю слезы, — подумала Рева. — Я храню их как имущество».

— Значит, моих родителей убили улези, — прошептала Рева. — Если они поступили так с ребенком, то…

— Улези способны на все, — ответил Арон все тем же монотонным голосом. — Они хотят, чтобы мы умерли. У них в крови мстить тем, кто обрек их на существование. Теперь ты понимаешь, почему мы прячемся. Теперь ты видишь, что ты не можешь жить как дракон там. Пойми, Рева. Либо ты остаешься с нами и живешь так, как Боги предназначили тебе жить, как дракон, либо ты живешь там и забываешь, что когда-то была драконом. Это не так уж плохо. После первого года ты забудешь, как превратиться в дракона. Мне сказали, что это исчезает и никогда не возвращается.

Несмотря на все ее усилия, горячая слеза покатилась из глаза и устремилась по ее носу. Она никогда не испытывала такой свободы, как тогда, когда расправила крылья и оторвала ноги от земли. Это было частью нее, как шрамы на животе и сердце, бьющееся в груди. Могла ли она подавить эту часть себя? Она подняла голову и посмотрела на Сэма. Несмотря ни на что, она сблизилась с ним и не могла думать, что с ним может случиться что-то плохое.

— Мне нужно время, — сказал Рева. — Я останусь здесь, пока не приму решение.

Арон кивнул.

— Думаю, это лучше всего.

— Это улези убили моих родителей, не так ли? — спросила Рева.

— Да, — сказал Арон. — Это они.

Сэм первым вышел из пещеры. По его напряженным плечам Рева поняла, что он чем-то расстроен, вероятно, из-за слов о младшем брате. Рева всегда горевала из-за того, что ей не хватило силы или смелости спасти родителей от убийц, но Рева была ребенком, а не взрослой. У нее не было младшего брата или сестры, но она воображала, что если бы они были, она чувствовала бы ответственность за него или нее.

«Должно быть, Сэм несет тяжелую ношу на своих напряженных плечах», — подумала она.

Когда остальные драконы покинули пещеру, Рева собиралась пойти за Сэмом, поговорить с ним, но обнаружила, что забрела в жилые помещения, используемые другими. Она все еще была мокрой от дождя, и ей хотелось посидеть у костра, который весь день согревал пещеру. И тут жена Арона, Диана, сидела и смотрела на лес внизу. Она всегда сидела близко к узкой щели в стене пещеры, раскачиваясь и напевая тихие песни.

Рива подумала об истории Арона и о том, как жестоко она закончилась. Если бы кто-то из ее детей был жив, и Рева получила одно из их сердец, завернутое в нежное одеяло, она не могла представить, какое горе она испытала бы. Она не могла себе представить, как была бы ранена морально.

Рева взяла шкуру с пола пещеры и подошла к Диане. Она обернула шкуру вокруг плеч и села рядом с женщиной. Диана сидела, подогнув ноги и сутулясь, и очень тихо пела свою песню. Она напомнила Реве ребенка, пытающегося уйти от мира.

— Я сожалею о том, что случилось с Ливо, — сказал Рева. — Я знаю, что эти слова могут звучать пусто, когда вам больно. Бог свидетель, я слышала это достаточно раз после смерти моих родителей.

Рева не узнала тихую песню Дианы, женщина продолжала петь. Невозможно было сказать, слышала ли ее Диана, но Рева надеялась, что некоторые из ее слов дошли до женщины. Рева наблюдала, как Диана продолжала раскачиваться, и заметила, что женщина теребила маленький предмет в руках. Рева увидела, что она гладила предмет, но не могла понять, что это за предмет.

— Я тоже теряла детей, — сказала Рева. — Все они имели имена в моем сердце, даже если не прожили достаточно долго, чтобы получить имена перед Богом. Они погребены под щебнем и грязью, — Рева сжала в кулаке ткань своего мокрого платья. — Возможно, однажды я смогу вернуться и заняться их могилами. Дать им покой, которого они заслуживают.

Рева еще раз взглянула на Диану, чтобы увидеть, есть ли в ее глазах узнавание, позволяющее предположить, что женщина слушает ее. Не было. Рева вздохнула и встала, чтобы уйти.

— Мы не должны были убивать их, — голос Дианы был низким и тихим, как и ее пение. Звучал издалека, будто она ни с кем не разговаривала. Рева снова села рядом с ней. — Это было не правильно. Я не хотела, но Арон сказал, что мы должны. Так лучше, сказал он. Они отказались идти с нами. Не спрятались бы. Они были эгоистичны. Мы потеряли нашего мальчика. Они должны были уйти, — она повернулась к Реве и схватила ее обеими руками. — Мы потеряли нашего мальчика, и они знали это, но все равно не уходили. Убийцы Ливо никогда не остановятся. Улези не останавливаются. Они ставили все это под угрозу. Нас бы поймали. Они знали слишком много. Они должны были… должны были поверить, что мы все погибли. Все, — она отпустила руки Ревы и отвернулась. — Все пропали.

Наконец, Рева разжала ладонь и уставилась на предмет, который Диана вложила в ее руку. Она бросила его на пол и в ужасе попятилась. Предмет со звоном упал, а затем медленно покатился к входу в пещеру. Рева низко наклонилась и снова подняла его. Она поднесла его близко к лицу, изучая каждую деталь, каждую грань. Ее рука так крепко сжала его, что она почувствовала, как острые края впиваются ей в кожу.

Не было ошибки. Предметом, с которым играла Диана, была брошь ее матери.





















26

ЛУКА


Флот лорда Тиниана заполнил весь Золотой порт. Люди хлынули на галеры, как рои мух, и Лука представил, как этот же рой наводнил его родной город. Его ладони зудели, он в волнении ходил взад-вперед. На подведение итогов не было времени. Командующий армией лорда Тиниана сообщил ему, что они собираются сделать, а именно сломать ворота тараном, обстрелять его город и взять штурмом Крепость Несры. Роль Луки во всем этом заключалась в том, чтобы отступить и дать мужчинам повод сражаться. Но зачем им драться за него? Это была не их битва, и он не был их королем. Он был из Эсталы, его Золотой Совет хотел видеть на троне. Им было бы все равно, если бы он умер, пока Серена не вышла замуж.

— Ваше Величество.

Знакомый голос вырвал его из раздумий. Лука развернулся и посмотрел на своего старого друга, его грудь наполнилась воздухом. Послали за братом Аксилом, и Лука испытал большое облегчение, увидев его.

— Рад тебя видеть, — сказал брат Аксил, его ярко-голубые глаза сияли.

— Я тоже рад вас видеть, — ответил Лука. — Остальные повстанцы?

— Они на кораблях перед тобой, — сказал брат Аксил. — Кто-то работает гребцами, кто-то будет сражаться. Другие ищут убежища.

От этой мысли у Луки вскипела кровь.

— Они слишком слабы, чтобы идти.

Брат Аксил пожал плечами.

— Им был предоставлен выбор. Они могут остаться здесь и получить провизию или наблюдать, как тебя коронуют. Никто из них не хотел упустить шанс увидеть одного из своих королем.

Лука покачал головой.

— Я не чувствую себя королем, — часть его хотела передать работу Серене, но было ли это столь же эгоистично, как взять корону? Он знал свою сестру и сомневался, что она хотела этого бремени больше, чем он.

— Хорошо, — сказал брат Аксил. — Вам пора подниматься на борт, Ваше Величество, — Брат Аксил указал на ожидающий его военный корабль. Лорд Тиниан и командир Ингран уже были на борту.

— Ты будешь рядом со мной? — спросил Лука. У него пересохло в горле, когда он прохрипел эти слова, и он был рад, что никто вокруг не услышал, как он говорит так ​​слабо. Хотя он все еще чувствовал себя мальчиком, он знал, что на самом деле он мужчина и должен вести себя как мужчина. Но все, о чем он мог думать, это как Матиас поднял его с земли, когда его сбросило с лошади. Он хотел видеть Матиаса сейчас, но брат Аксил был следующим лучшим вариантом.

— Я всегда буду рядом, Ваше Величество, — сказал Брат Аксил. — И не потому, что ты мой король, а потому, что ты сын, которого у меня никогда не было.

Это было то, что Луке нужно было услышать. У него все еще была семья, что бы ни случилось в Реялоне после того, как корабли отплывут. Наконец, он смог сделать первый шаг и взобраться на борт галеры, получившей соответствующее название «Королева звезд». Он думал о Серене, когда садился на борт, и о гобеленах из звезд на стенах ее комнаты.

«Ты все еще любишь смотреть на звезды, Серена? Она была в безопасности? Была ли она жива?».

Но Лука повернулся, когда сделал первый шаг к «Королеве звезд».

— Но вы не можете быть рядом со мной.

Аксил нахмурился.

— Что вы имеете в виду, ваше величество?

— Не тогда, когда начнется битва. Аксил, вы не боец. Вы…

— Старый, — сказал Аксил с улыбкой.

Лука пожал плечами.

— Я не так собирался это сформулировать.

— Как ты собирался это сформулировать? — спросил Аксил.

— Не такой закаленный?

Мужчина рассмеялся.

— Возможно, ты прав.

— Вам следует отправиться в путешествие на одном из кораблей, оставшихся в тылу флота, — сказал Лука. — Когда начнется бой, вы останетесь на корабле до тех пор, пока он не перестанет быть безопасным. Затем я прикажу стражам отвести вас в безопасное место, пока мы не захватим Крепость Несры. Если покажется, что битва закончится не в нашу пользу, вы должны вернуться в Зантос на самом быстром корабле. Я прикажу командиру Инграну устроить это.

Аксил медленно кивнул.

— Битва не подведет. Я верю в тебя, Лука.

Лука пожал руку Аксилу, прежде чем старик вернулся в порт. С его плеч упал груз при мысли о безопасности своего советника. Он снова понадобится ему, но он не мог командовать битвой, беспокоясь об Аксиле.

— Тебе идет, — Таня приветствовала его кривой усмешкой, слева от ее рта образовалась привлекательная ямочка.

Лука уставился на гибкую кожаную броню, которую он носил.

— И ощущается приятно.

— Ты готов стать королем? — спросила Таня, уперев руку в бедро.

Нет.

Таня рассмеялась и покачала головой.

Когда галера отплыла из гавани, Луку мутило, и не только от движения моря. Хорошие люди сразятся за него, как только высадятся в Эстале. Он знал, что солдаты записывались в армию за стабильную зарплату, чтобы прокормить свои семьи. Почти всегда это были отчаянные люди, нуждавшиеся в деньгах, а не герои, ищущие боевой славы. Они были обычными людьми, не темами песен. Многие из них будут отброшены в сторону в битве, умрут там, где их ранят. Но он знал, что если он не согласится сместить своего брата с трона, то от его руки погибнет еще больше, а когда он умрет сам, то злобное существо Миккел присвоит трон себе. Ему приходилось драться. Он должен был это сделать, чтобы избавить свой дом от жестоких существ, захвативших его.

Его отвели под палубу в кабинет капитана для дополнительной военной подготовки. Слова командира Инграна доносились как через туман. Городские ворота могут быть взломаны, сказал мужчина, потому что Стефан не будет ожидать атаки Зантоса. Они были слишком невежественны, чтобы подумать о гневе Зантоса после того, как Стефан не выполнил соглашение, и неспособности Стефана справиться с чумой. Он был слишком высокомерным и глупым. Так что, по словам командира Инграна, они с легкостью прорвутся через городские ворота.

Лука заставил себя сосредоточиться.

— А жители Реялона?

— Мои люди — честные солдаты, — ответил командир Ингран. — Разграбления города не будет. Им приказано сражаться только с городской стражей на пути к Крепости Несры.

Лука не был уверен, что солдаты будут придерживаться этих правил, но мало что мог сделать, чтобы остановить их.

— Если мы услышим о безосновательных ранениях мирных жителей, мы накажем этих солдат.

— Конечно, Ваше Величество, — сказал командир Ингран, хотя и не встречался взглядом с Лукой.

«Королева Звезд» с легкостью рассекала спокойные воды в сопровождении флота. Желудок Луки по-прежнему сжимался, заставляя его отказываться от еды. Он не мог есть, зная, что завтра они прибудут в Королевский порт. Узнал ли Стефан о флоте? Конечно, у него были шпионы в Зантосе, но решение действовать было настолько быстрым, что они, возможно, умудрились начать путешествие незаметно для Эсталы. Даже если бы Стефан знал в этот самый момент, ему потребовалось бы время, чтобы собрать достаточно людей, чтобы устроить настоящий бой. Там были городская стража и Братья из Ордена Понимания, но остальная армия была рассеяна по всей Эстале, без сомнения, казнила менти без всякой причины.

Когда небо потемнело, Лука отправился в свои покои, чтобы отдохнуть. Его руки дрожали, когда он стягивал ботинки, но он надеялся, что его разум достаточно устал, чтобы позволить ему уснуть. Но когда он уже собирался раздеться, в дверь его каюты тихо постучали. Держа руку на кинжале, Лука открыл дверь.

Мимо него проскользнула Таня. Она блестела в лунном свете, на ее темной коже сиял пот. Ее глаза были широко раскрыты и полны энергии.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Лука.

Она покачала головой.

— Я вряд ли смогу спать сегодня ночью. Я… я хотела тебя увидеть.

Лука сел на свою кровать, а Таня неловко стояла перед ним. Он думал попросить ее сесть рядом с ним, но эта мысль вызвала у него волнение. Она выглядела хорошенькой, стоя вот так. Он отвел взгляд, смущенный своими мыслями.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Лука.

Таня пересекла пространство между ними и села на кровать рядом с ним. Ее колено задело его колено, и Лука сухо сглотнул. Зачем она пришла сюда? Он ей нравился? Он должен думать о завтрашней битве, а не о Тане, девушке, с которой он, скорее всего, никогда не сможет быть так. Не как муж и жена. Если Лука по-настоящему возьмет на себя роль короля, ему придется заключить союз, а не жениться на мятежнице-менти, потому что она ему нравилась.

Но она ему нравилась.

— Я думала… — Таня притихла и потянула за нить на тунике. — Я… Должна сказать тебе, что я простила тебя за ложь, которую ты наговорил повстанцам, когда впервые пришел в лагерь. Теперь я понимаю, что ты сделал это из-за обстоятельств, в которых оказался. Но когда я впервые узнала, я разозлилась на тебя. Сильно.

Лука вспомнил молчание вокруг и резкие взгляды, которыми его встречали, когда он поднимал голову во время еды.

— Я знаю.

— Это все потому, что ты мне нравишься, Лука, — она цокнула языком. — Принц Лука. Скоро станет королем Лукой.

Лука коротко вдохнул. Ему казалось, что его грудь сжал железный кулак, но в то же время кровь горячо и быстро текла по его телу. В последний раз он чувствовал себя таким живым, когда сражался со своим братом.

— Ты мне тоже нравишься. Очень нравишься, Таня, — железный кулак отпустил его грудь, и он, наконец, почувствовал облегчение, произнеся слова, которые неделями крутились у него в голове.

— Вот почему я должна тебе сказать, — Таня наклонилась и уткнулась лицом в ладони. — Я совершила глупую ошибку. Очень глупую ошибку.

— Что случилось? — Лука положил руку ей на плечо, хмурясь от беспокойства. Он никогда не видел Таню такой несчастной.

Когда он услышал ее всхлип, он испугался. Что могло быть настолько плохим, что заставило Таню, одну из самых сильных людей, которых он знал, расплакаться?

— Это была я. Я была шпионом.

Лука был в замешательстве.

— О чем ты говоришь? Какой шпион?

— Я сообщила Золотому Совету, к какому лорду мы шли в Золотом Порте. Из-за меня мы попали в плен к лорду Тиниану, — она села прямо и вытерла глаза пальцами.

— О чем ты говоришь? Как ты вообще могла сообщить Золотому Совету? — Лука убрал руку и сжал ладони на своих коленях.

— Я дочь лорда, Лука, — призналась она. — Я сбежала из дома, когда они обнаружили, что я — менти, потому что я не могла контролировать свои силы. Но у меня всегда была возможность вернуться к ним. Я солгала. Прости.

Лука встал, внезапно наполнившись гневной энергией. Он начал ходить по крошечному пространству своей каюты.

— Я знала, к какому лорду пройдет Джеральдо, потому что слышала, как он говорил об этом лорде с Нико еще до того, как ты пришел в лагерь. Я знала, где живет этот лорд, и я знала, что могу сообщить об этом Золотому Совету, пробравшись в Золотой Порт и заплатив посыльному. Я подождала, пока лагерь затихнет, и улизнула. Я просто хотела, чтобы ты ушел, Лука. Прости, мне было больно, и я винила тебя во всем, в нападении, во всем. Это было до того, как я узнала, насколько злой твой брат. Я никогда… я никогда не думала, что ты можешь заменить его на троне. Я никогда не думала об этом. Я была просто злой и глупой, и мне очень жаль.

— Уходи, — сказал Лука. Он отвернул от нее голову, чтобы не видеть слез в ее глазах. Он не хотел смотреть на нее. Он не пожалеет ее.

Она выбежала из комнаты с опущенной головой, и Лука захлопнул за ней дверь. Его руки дрожали, пока он отрывал доспехи от своего тела часть за частью.































27

СЕРЕНА


Под ее окном звучало пение с улиц Реялона. Серена сидела на своем подоконнике и смотрела, как по улицам движется еще одна процессия, ударяя по своей уже разодранной плоти. Серене всегда нравился тот факт, что окна ее покоев выходили окнами на город, но теперь она жаждала другого вида. Все, кроме боли и страдания, которые она видела.

Глаза горели от непролитых слез. Каждый раз, когда ночью она опускала голову на подушку, она видела, как кровь Като стекает на каменный пол Крепости Несры. Като был мертв, а ее брат все еще цеплялся за жизнь в своих мокрых от пота простынях, и она ничего не могла с этим поделать. Она ничего не слышала от своего связного в Зантосе, и все ее новые стражи были людьми Миккела, которым она не могла доверять и которые ничего не говорили ей о дворе. Где лорд Зимин и генерал Аренца? Насколько ей было известно, мужчины сбежали из Реялона, оставив ее одну, запертую в ее покоях. Серена видела только стражей, назначенных братом Миккелом, и новую служанку, которая была еще одним членом Ордена Понимания, Сестрой в синей мантии с постоянно хмурым лицом.

Но все же Серена не плакала и не понимала, почему слезы не льются. Возможно, она слишком устала, чтобы продолжать бороться, и плач был похож на борьбу. Вместо этого она была оболочкой, ожидающей, когда ее раздавит сапогом ее брата.

Ее дверь открылась, и в комнату ворвалась кричащая Каролина, а за ней — брат Миккел. Серена вскочила на ноги и мгновенно оказалась рядом с сестрой, прижимая ребенка ближе к бедру. Она смотрела на Миккела, поглаживая локоны Каролины, пытаясь безуспешно успокоить ее. Сестра Леда — новая служанка — принесла два бледно-розовых платья, и все внутри Серены сжалось.

— Пора, — прошептала Серена.

— Я не хочу, — голос Каролины был мягче, чем когда-либо, и это разбило сердце Серены. Она прижала сестру к груди, обхватив руками ее голову.

— Невесты будут прекрасны, — сказал брат Миккел с распростертыми руками, изображая святого человека посреди проповеди. — Самые красивые невесты в Эстале. Король Стефан будет очень доволен.

— Король Стефан будет присутствовать на церемонии? — Серена дрожала от гнева, держа в руках рыдающую сестру. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не налететь на мужчину и не исцарапать его лицо. Она ненавидела его даже больше, чем своего брата, потому что Миккел был настоящей злобой Эсталы. Именно Миккел влиял на Стефана. Ее брат не был невиновен во всем этом, но именно Миккел манипулировал. Миккел был человеком с мозгами, в то время как Стефан был озлобленным маленьким мальчиком с амбициями выше его интеллекта.

И она позволила этому мужчине одолеть себя.

Брат Миккел повернулся к сестре Леде.

— Убедись, что самая младшая девочка вымоет лицо перед церемонией. Когда закончишь с ними, они должны выглядеть как принцессы. Я вернусь, чтобы отнести их в часовню, — он снова перевел взгляд на Серену. — Просвещенный Бог ждет, чтобы засвидетельствовать их клятвы.

— Просвещенный Бог осудит вас за то, что вы сделали, — сказала Серена. — Вы безбожники!

Но Миккел уже вышел из комнаты так же небрежно, как и вошел. Каролина, наконец, подняла голову, оставив большое мокрое пятно на платье Серены. Дверь закрылась, и двое стражей ждали у выхода, глядя прямо перед собой. Серена стояла в центре своей комнаты, сжав кулаки по бокам, не зная, что делать дальше. Каролина подошла к кровати, где сестра Леда раскладывала два платья, не переставая напевать. Ее младшая сестра уставилась на гобелен на противоположной стене.

«Что бы сделал Матиас? — Серена зажмурилась и попыталась отгородиться от всех людей вокруг нее. — Стражи у дверей. Стефан, прикованный к кровати. Миккел вернется за нами, без сомнения, с еще большей охраной. Каролина рыдает. Если бы я была мужчиной, я могла бы пробить путь из замка, но я не могу. Сообразительность — это одно, но когда тебя перехитрили, что делать дальше?».

Ее сообщение Зантосу было ее последней надеждой, теперь она это знала, и не было никакого способа узнать, дошло ли сообщение до Золотого Совета. Единственное, что она могла сейчас сделать, это попытаться отсрочить свадьбу как можно сильнее в надежде, что помощь уже едет из Зантоса.

— Сестра Леда, неужели в наш особенный день мы не будем пить вино? — спросила Серена. — Немного вина может улучшить наше настроение перед церемонией. Может, кто-нибудь из круглоголовых у двери пошлет за слугой.

— Не вижу повода отказать, — ответила Сестра. Она, без сомнения, ощутила облегчение, увидев, что Серена не собиралась спорить с ней во время переодевания.

— И я бы хотела, чтобы мои волосы были заплетены, — сказала Серена. — Я видела особый стиль на покойной королеве несколько месяцев назад. Очень замысловатый, с косами, идущими вдоль макушки, как корона, — Серена показала пальцами. — Думаю, нам с Каролиной подошел бы такой стиль. Лорд Луэз был бы рад.

— Очень хорошо, Ваше Высочество, — сказала Сестра.

— И, может, мне стоит принять ванну? Круглоголовый охранник слева, пошлите за горячей водой, вином, инжиром в меду, фисташковым пирогом и оливками.

— Да, Ваше Высочество, — ответил страж.

— Ваше Высочество, разумно ли заказывать так много…

— Вы откажете нам в день нашей свадьбы? — спросила Серена сестру Леду.

Женщина тонко улыбнулась.

— Конечно нет, ваше высочество.

— Хорошо.

Серена улыбнулась про себя. Может и не сильно, но хоть немного это помогло. Брат Миккел не потащит ее голую и мокрую в часовню, ему придется хотя бы подождать, пока она высохнет и оденется.

Тем не менее, ее расстроило то, как быстро слуги вернулись с медной ванной и горячей водой. Серена разделась за занавесками, разделяющими ее комнату, и шумела из-за температуры воды. Когда она решила, что больше не может шуметь, то погрузилась в воду и запрокинула голову, все время стараясь не встречаться с Каролиной взглядом. Она знала, что ее младшая сестра не понимала, почему она принимала ванну в такое напряженное время, и она не могла объяснить, что так тянула время так сильно, как могла, не вызывая подозрений. Каролина села и продолжала безучастно смотреть, пока Сестра заплетала ей волосы.

Серена руководила попыткой Сестры заплести волосы Каролины, пока намеренно оставалась в ванне, пока не стало холодно. Сестра Леда вздохнула и возмутилась, когда Серена заставила ее распустить волосы Каролины и начать все заново в третий раз. На четвертой попытке в дверь постучали. Серена услышала, как страж открыл дверь, после чего раздались громкие возражения брата Миккела.

Серена спокойно вышла из ванны, завернулась в халат и обошла ширму, а там стояли покрасневшие стражи с братом Миккелом.

— Церемония вот-вот начнется, — сказал Миккел. — Почему вы не одеты?

Серена намеренно невнятно говорила, когда отвечала:

— Мы делаем себя самыми красивыми невестами, которых когда-либо видел Реялон, — она споткнулась и поскользнулась на мокром полу, хихикая при падении.

— Ты напилась. Сестра Леда!

Серене пришлось сдержать улыбку, когда взволнованная Сестра прошла к ним, пот блестел на ее лбу.

— Принцесса, она хотела…

— Сорвать церемонию, дура! Плесни на нее холодной водой, чтобы она протрезвела, и одень ее. Меня не волнует, как она выглядит, пока она может ходить и произносить клятвы.

Серена позволила своему телу обмякнуть, когда Сестра попыталась поднять ее с пола. В конце концов, стражам пришлось поднять ее и отнести за ширму. Когда она намеренно притворилась, что засыпает на кровати, ее ударили по лицу, это заставило ее открыть глаза, и она увидела холодное выражение лица брата Миккела, глядящего на нее свысока.

— Я знаю, что ты делаешь, маленькая шлюха, — он говорил, стиснув зубы, так что его голос прозвучал как шипение, на Серену вылетала слюна. — Одевайся. Живо.

Брат отошел и поправил свою мантию, а у Серены пересохло от страха в горле. Ее сердце колотилось, но она не могла показать это. Ей нужно было постараться, чтобы фарс продолжался как можно дольше. Каролина подошла ближе и сжала ее ладонь.

— Сейчас я оденусь, — сказала Каролина. — Я могу сделать это, чтобы тебя не ранили, сестра.

Серена улыбнулась младшей сестре, и, наконец, слезы выступили у нее на глазах, но она подавила их, прежде чем они успели политься так быстро, как им хотелось.

И тут она услышала, как открылась дверь в ее покои. Серена поспешила к ширме и выглянула. С Миккелом разговаривал еще один Брат. Двое мужчин стояли близко друг к другу, и лицо Миккела, казалось, побледнело. Он получил плохие новости. Волосы встали дыбом на затылке. Может, это было подкрепление из Зантоса? Они пришли, чтобы помочь лишить принца Стефана короны? Она могла только надеяться, что была права. Она знала, что Золотой Совет был недоволен тем, что Эстала нарушила торговое соглашение, которое было заключено до того, как Совет разрешил Стефану безопасный проход в лагерь повстанцев, и она знала, что Стефан еще больше оскорбил их, отказавшись от помощи во время эпидемии чумы.

Сработал ли ее план?

Когда она увидела, что брат Миккел идет к ширме, она откинулась на спинку кровати и сделала вид, что расчесывает волосы. Она знала, что ее щеки раскраснелись от горячей ванны и вина, поэтому еще изображала пьяную. Теперь еще важнее было задержать церемонию.

Брат Миккел грубо стащил ее с кровати, вырвал у нее из рук щетку и швырнул на пол. Халат упал с ее тела, но его это, похоже, не волновало.

— Сестра Леда, одень ее сейчас же, — приказал он.

Сестра надевала на нее платье, занавеска открылась, и Каролина, и сестра Леда завизжали. Смущенный страж опустил глаза, увидев полуодетую Серену. Но Серена не беспокоилась. У нее были более серьезные заботы.

— Милорд… мой, кхм… Брат Миккел, вы срочно нужны, — сказал мужчины.

— Разве ты не видишь, что я занят?

— Это… это важно. Они…

Брат Миккел отпустил ее запястье и повернулся достаточно быстро, чтобы дать пощечину охраннику, не дав ему сказать больше.

— Очень хорошо, — Серена смотрела, как Брат уходит за ширму. — Убедитесь, что они доберутся до часовни, — приказал он стражникам у двери.

Серена не сводила глаз с Каролины, а сестра Леда продолжала затягивать ее платье. Ей отчаянно хотелось передать ей невысказанные слова, но она не знала, как сделать это, не вызвав подозрений.

— План с красивой прической рухнул, — сказала Леда. — Теперь я могу только расчесать вам волосы, — она цокнула языком. — Если бы вы были моей дочерью, я бы вас отшлепала за плохое поведение. Вы должны быть благодарны королю Стефану за то, что он нашел вам такую ​​прекрасную пару. Немногим девушкам твоего возраста так повезло.

— Я знаю, — тихо сказала Серена. Была причина, по которой брат Миккел так резко покинул комнату. Серена знала, что Миккел был властным человеком, который не оставил бы ее в руках стражей без веской причины.

«Они… Кто они?».

Может, это был Золотой Совет? Могли ли это быть корабли из Зантоса? Ей очень хотелось выглянуть в окно и узнать, но ее окно не выходило на Порт.

Когда Серена была одета, Леда и стражи вывели Серену и Каролину из ее покоев. Серена ставила одну ногу перед другой, ее сердце быстро колотилось. Она протянула руку и сжала ладонь Каролины.

«Мне нужно больше времени», — подумала она. Она замедлила шаги, пытаясь ясно мыслить. Пока они шли, в противоположном направлении спешили два Брата с бледной кожей и суровыми лицами. Серене хотелось знать наверняка, что Зантос откликнулся на ее крик о помощи.

Она глубоко вдохнула и сделала выбор.

Она побежала, потянув Каролину за собой. Каролина ответила быстро, поравнялась с сестрой.

— Что ты делаешь? — прошептала Каролина, они убегали от стражей.

Серена оглянулась. Двое круглоголовых охранников бежали за ними, надув щеки от напряжения.

— Оттягиваю, — она потянула их за угол и спустилась по крутым ступеням к подземельям.

— Мы не можем сбежать, — сказала Каролина. — Не этим путем.

— Я не собираюсь сбежать, — они спешили вниз по ступенькам так быстро, как только могли. — Я послала ворону в Зантос и сказала им, что нас запер король. Думаю, Зантос прислал корабли. Скорее. Не позволяй им поймать нас так быстро.

Добравшись до подземелья, девушки помчались дальше. Потрясенный страж наблюдал, как они пробежали мимо него к тюремным камерам. Серена не думала далеко вперед, она просто выбрала наиболее доступный маршрут. После того, как они добрались до камер, им больше некуда было идти. Этого хватит? Она задумалась. Они поспешили сделать еще два поворота и, наконец, зашли в тупик.

Она обернулась и увидела заключенного, наблюдающего за ней через решетку своей тюремной камеры.

— Ты. Причаливали ли корабли в порту?

От мужчины исходил резкий запах, и Серена не желала даже представить, что это могло быть. Месяцы без мытья, несомненно.

— Они болтают внизу, — беспомощно ответил он. — Эти стражи много болтают. Ты хорошенькая. Ты выпустишь отсюда невинного человека?

— Я уверена, что ты невиновен. И я уверена, что ты хороший человек. Вот почему ты скажешь мне правду, да, сэр? — осторожно сказала Серена. — Кто-нибудь из стражей упоминал корабли? Кто-нибудь упоминал Зантос? Сегодня, сэр.

— Может быть, — ответил он.

— Тогда скажи принцессе, добрый молодец, и, может, ты когда-нибудь будешь вознагражден, — сказала она.

Мужчина облизнул губы, прежде чем улыбнулся, обнажая пожелтевшие зубы. Серена слышала топот сапог по камню.

— Скорее, — попросила она.

— Говорят, корабли пришли из-за Моря Царей, и они недовольны какой-то свадьбой. Говорят, король умирает, и никто не знает, кто придет к власти. Маленький принц — мальчик, едва оторвавшийся от груди, а другой убил настоящего наследника — Матиаса, не так ли?

— Да, Матиаса, — ответила Серена. — Что-нибудь еще? — Каролина прижалась всем телом к ​​Серене, когда услышала приближающиеся голоса стражей.

— Они идут за вами, да? — мужчина прижался лицом к решетке. — Кто из них идет за вами? Стражи? Или те корабли?

Кровь Серены похолодела. Корабли были здесь, и Золотой Совет пришел на ее зов, но что будет после этого? Произойдет битва, возможно, осада, и Стефан будет свергнут с трона. Но что потом? Могла ли она доверять… кому-нибудь?

Круглоголовые охранники завернули за угол. Тот, что справа, выругался, когда приблизился к ней, схватил ее за запястье и грубо оттащил от стены подземелья.

— Пойдемте, ваше высочество. Пора выходить замуж.













































28

РЕВА


Ветер и дождь выли вне пещеры, Рева глядела на брошь в своей ладони. Она потрясенно посмотрела на Диану.

— Откуда у тебя это? Почему ты дала мне мамину брошь?

Но Диана только смотрела на нее.

Рева нагнулась и схватила женщину за воротник туники.

— Где ты это взяла? Скажи мне!

Диана снова запела свою песню, по-видимому, не обращая внимания на проявление агрессии Ревы. То, как женщина переходила от ясности к безумию, злило Реву. Все, чего она хотела после долгих лет неуверенности, — это правда. Она так и не узнала, кто убил ее родителей — это были безликие бойцы-менти во время восстания менти. Она не видела их и не знала их имен. А потом ей рассказали об улези и заставили поверить, что ей, наконец, рассказали правду о смерти ее родителей.

Пока Диана не сжала руки и не вложила в ее ладонь маленький металлический предмет.

Диана, давшая ей брошь, означала только одно: Арон, Диана, Карлия и… и Сэм… Они — один из них, а, может, и все они — были там, когда умерли ее родители. Один из них, все они, некоторые из них — это не имело значения. Кто-то в этой пещере убил ее семью.

Она ударила женщину по лицу, ослепленная яростью.

— Ты убила их! Ты убила их!

Диана взвыла, когда Рева ударила ее, и пещера наполнилась отчаянными криками ярости и боли обеих женщин. И только когда Рева услышала топот Арона и остальных, спешащих в пещеру, она остановилась. Она подняла Диану на ноги и прижала булавку броши к ее шее.

— Я не могу убить ее этим, — сказал Рева. — Но я могу причинить ей боль.

Арон перестал двигаться и остался у костра в центре комнаты, а Сэм и Карлия держались сзади.

— Рева, опусти брошь, чтобы я мог объяснить.

— Вы убили моих родителей, — сказал Рева. — А потом соврали, что это сделали улези.

— Я не лгал, — сказал Арон. — Я рассказал, что сделали с нами улези. Я ничего не говорил тебе о твоих родителях.

Рива вонзила булавку в шею Дианы, пустив кровь. Ее кожа была горячей от гнева. Она была дурой, начав доверять Сэму после того, как он похитил ее у подруг. Все это время она жила с убийцами. Убийцами ее родителей.

— Расскажите, что случилось. Объясните, почему, — ее голос дрожал от волнения, а глаза обжигали непролитые слезы. Она была так счастлива, когда были живы ее родители, а эти люди отняли у нее это счастье.

— Мы потеряли ребенка, Рева, — сказал Арон. Он сделал небольшой шаг вперед, подняв руки. — Улези все еще охотились на нас. Единственное, что мы могли сделать, это заставить улези поверить, что в мире больше нет драконов. Во время хаоса восстания менти было проще, чем когда-либо, инсценировать собственную смерть. Все, что нам было нужно, это чтобы свидетель поверил, что я погиб на поле боя, и чтобы наш замок был разграблен. Мы подожгли замок, одев тела жертв войны в свою одежду. Я был ранен на поле боя, и кто-нибудь мог заподозрить, что я умер в канаве где-то между этим местом и Реялоном. Но оставались твои родители. Мы пошли к ним, а это означало, что мы рисковали всем, но мы пошли к ним, потому что знали, что они были последними драконами, кроме нас. Мы умоляли их сделать то же самое, инсценировать свою смерть и скрыться с нами. Но твой отец был слишком горд, Рева. Он отказался идти с нами. Он все еще верил, что однажды менти будут жить в мире с остальной частью Эсталы. Он был идиотом, Рева, и собирался разрушить наш план побега. Улези пытали бы твоих родителей, пока они не раскрыли бы, что мы живы, потому что они так делают. Твои родители никогда бы не выжили. Я убил их из доброты, — глаза Арона были дикими от пыла, пока он цедил слова, и Рева поняла, что он действительно верил всему, что говорил.

— Вы убили моих родителей из доброты? — Рева недоверчиво смотрела на него. — Я помню кровь на стенах. Я помню, как их рвали в клочья. Чудовище убило их, чудовище, которому это нравилось. Ты думал об убийстве снова, Арон? Поэтому я здесь? Ты собираешься разорвать мне горло и покрыть кровью стены пещеры?

Грудь Арона вздымалась и опадала, его лицо покраснело. Темные тучи снаружи отбрасывали тень на пещеру, глаза Арона превратились в темные, пустые глазницы.

— Единственное, о чем я жалею, так это что не убил тебя.

Рева издала вопль от ярости, вонзив булавку от броши в шею Дианы, оставив на ее плоти глубокую рану. Этот крик ярости был встречен воплем Арона, он бросился на Реву, схватил ее за горло обеими руками. Рева уронила брошь, когда большие руки Арона лишили ее воздуха, сжимая все сильнее. Она царапала его пальцы ногтями, пуская кровь, извиваясь в его хватке. Ее чувства притупились, мир, казалось, замедлился, но она могла слышать крики позади Арона, которые не давали ей потерять сознание. Карлия и Сэм кричали на отца. Руки Сэма были на руке Арона, отчаянно пытаясь оттащить его, но руки Арона давили, казалось, голова Ревы вот-вот оторвется.

Арон начал поднимать Реву с пола, ее ноги болтались в воздухе. Она продолжала безрезультатно царапать его руки — мужчина был силен и решителен; он не собирался ее отпускать. Сэм бил отца сначала по ребрам, а затем по лицу. Он навалился всем своим весом на мужчину, но Арон даже не моргнул. Он продолжал смотреть в глаза Реве, и Рева увидела ненависть, пронзившую ее до мозга костей. Она увидела, как Сэм смотрел на нее с изможденным выражением ужаса, и почти улыбнулась ему, теперь зная, что вот-вот умрет. Но выражение лица Сэма изменилось на решительный хмурый взгляд, он вынул из-за пояса кинжал и вонзил его в бок Арона.

Рот Ревы открылся от шока, когда Арон уронил ее на землю. Она обмякла, как груда выброшенного белья, Арон повернулся к своему сыну. Кинжал все еще торчал из его бока. Он вытащил его, и из раны потекла красная кровь.

— Я не могу позволить тебе убить ее, отец, — сказал Сэм. Его голос звучал смиренно и грустно. — Она не заслуживает смерти за преступление, совершенное тобой.

Рева поднялась на ноги, все еще хватая ртом воздух, коснулась синяков на горле. Она оглядела комнату и увидела, что Карлия обрабатывала рану Дианы, пока Сэм боролся со своим отцом. Сэм встал между Ароном и Ревой. За широкими плечами Сэма она увидела опущенный взгляд Арона и знала, что Арон не позволит сыну встать на пути к ее убийству. Рева оттолкнула Сэма от отца, когда Арон бросился на нее с кулаками. Она упала на Сэма, откатилась и вскочила на ноги, убегая от мужчины.

Но Сэм бросился на отца, что вынудило Арона ударить сына по носу. Диана закричала, а Карлия выкрикнула имя Сэма, но лицо мужчины было красным и решительным, вена пульсировала на виске. Он был убийцей, и ничто не могло его остановить.

Рива попятилась от него к туннелям в задней части пещеры. Ее взгляд искал в комнате оружие, но она не увидела ничего, кроме тарелок и горшков, шкур и льняных простыней. Тем временем Арон все еще держал в руке окровавленный нож, которым его ранили, и она видела, что он намеревается его использовать.

— Отец, остановись! — воскликнула Карлия.

Диана вскочила на ноги, вытянув руку, словно собиралась дотянуться до мужа и оттащить его. Карлия перевязала шею Дианы, но кровь уже просачивалась сквозь повязку.

— Арон, нет. Остановись. Пожалуйста, прекрати, — умоляла Диана.

Он не слушал. Его костяшки пальцев побелели, он крепче сжал нож и зашагал к Реве, его глаза все еще были темными в тени пещеры. Рева почувствовала пульс в зубах и кончиках пальцев, страх овладел ее телом. Ей нужно было уйти от него, но куда ей идти в извилистом лабиринте туннелей? Но другого выхода не было — ей пришлось бежать от него. Она выбежала из пещеры, спеша в темноту узких каменных коридоров, извивавшихся в скале. Она подняла длинную юбку выше колен и побежала так быстро, как только могла, чтобы не споткнуться. Позади нее раздавались вопли и крики, достаточно громкие, чтобы заглушить шаги Арона, но она знала, что он преследует ее. Она знала, что он хотел разорвать ее этим ножом в руке. Арон был не из тех, кто легко сдастся, если поставит перед собой задачу, и покончить с ее жизнью было его задачей, его целью.

Она бежала.

Туннели извивались, минуя маленькие и большие пещеры. Хотя Реву продержали в пещерах недолго, она знала некоторые из поворотов и чувствовала, что понимала, в каком направлении она движется. По крайней мере, она надеялась каждой частью своего тела, что была права, потому что был только один способ избежать судьбы, которую Арон хотел навязать ей.

Не обращая внимания на боль в уставших мышцах, Рева подошла к открытому входу в большую пещеру, где Сэм учил ее летать. Она нетерпеливо побежала в центр большой пещеры, готовая расправить крылья и полететь, но, сосредоточившись на окошке наверху, она не услышала шагов Арона позади себя. Он поймал ее за волосы и болезненно дернул, вырвав при этом прядь волос с ее головы. Внезапная боль заставила ее громко закричать, когда ее потащили, она потеряла равновесие и чуть не упала.

Горячее дыхание Арона коснулось ее уха, он сжал сильнее ее волосы, вырвав еще больше прядей с ее головы. Рева заставила себя удержать равновесие и наступила мужчине на ногу, но вскоре почувствовала остроту кончика лезвия, вонзившегося ей в бок. Лезвие вошло наполовину, прежде чем Сэм схватил Арона за руку и оттащил его от Ревы.

— Отстань от меня! — Арон отстранился от Сэма. — Если ты думаешь, что я не зарублю тебя, чтобы добраться до нее, ты ошибаешься.

Сэм в ужасе уставился на отца.

— Что ты делаешь? Зачем?

Диана и Карлия ворвались в пещеру, бледные и потные. Теплая кровь стекала по голове Ревы, и из раны на боку текло еще больше крови, но ей повезло, что рана не была глубокой. Она игнорировала жгучую боль и прижала ладонь к ране на теле, чтобы остановить кровотечение.

— С ней нужно разобраться, — сказал Арон. — Она представляет угрозу для нашей семьи. Она…

— Ты представляешь угрозу для нашей семьи! — закричала Карлия. — Ты чудовище! Не Рева. Не улези. Ты!

Но Арон, казалось, игнорировал дочь, снова обратил внимание на Реву. Он снова пошел к ней с ножом, и Рева с сокрушительной уверенностью поняла, что скоро умрет. Она была прижата к стене, и ей некуда было идти, а Арон был слишком силен, полон решимости, она не могла с ним бороться. Она подумала о Карине, Эмми, и Луке, о своих бедных родителях, убитых этим мужчиной.

А потом она подумала о драконе внутри себя, и ее крылья раскрылись перед Ароном и его семьей. Арон быстро изменился, выронил нож из руки и превратился в большого красного дракона на ее глазах. Она взмахнула крыльями, чтобы подняться с земли. Арон собирался сделать то же самое, когда Диана бросилась, все еще в человеческом обличии, на когти Арона. Арон попытался вывернуться, но каждое движение врезалось в его жену, разрывая ей кожу. Карлия в ужасе закричала. Сэм превратился в дракона и ударил отца когтями. Арон в панике выдохнул пламя, прежде чем снова превратиться в мужчину и опуститься на колени рядом с женой.

Рева замерла, наблюдая за происходящим сверху. Диана бросилась в острые когти Арона, и когти ее мужа пронзили ее грудь. Она остановила его своей жертвой, и теперь Арон плакал над телом своей мертвой жены.

«Он так старался спасти свою семью, что разбил ее», — подумала Рева. Точно так же, как он разрушил ее семью.

Карлия молча отошла от родителей, подняла нож с земли и вонзила его в грудь отца. Рева смотрела, как Арон упал на каменный пол, его руки лихорадочно искали нож в сердце, а из ран сочилась кровь. Безумные движения его рук замедлились, остановились, и жизнь угасла в его глазах.

Это было слишком. Рева достаточно увидела и услышала. Ей нужно было выбраться отсюда и никогда больше сюда не приходить. Она взлетела на самый верх пещеры, не обращая внимания на крики Сэма, чтобы она остановилась. Ухватившись когтем за край естественного окна, она снова превратилась в женщину, выбралась в узкую щель в камне, ее бедра задели грубую скалу, но она протиснулась в дыру. Когда она, наконец, освободилась, она рухнула на вершину скалы, задыхаясь.

Она сбежала.








































29

ЛУКА


Луке хотелось бы представить, что запах Королевского порта напомнит о доме, но на самом деле он пах как любой другой порт: солью, рыбой и специями. Перед ним были сцены хаоса, простые люди бежали между пришвартованными кораблями, а вдоль гавани стояли рыбные прилавки. Городская стража бросилась занимать свои места, их красные плащи развевались на ветру. Лука щурился от яркого солнца, чтобы сосчитать, со сколькими они столкнутся в порту. Он видел примерно треть городской стражи на пристани, лучников вдоль городских стен Реялона и синие мантии Братьев Понимания, смешанные с красными плащами стражников.

— Их мало, — заметил Лука. — Должно быть, они защищают Крепость Несры.

— Трус, — сказал командир Ингран. — Он позволит городу пасть, пока он в безопасности в своем замке.

— Сомневаюсь, что мой брат сейчас принимает решения, — ответил Лука. — Говорят, он умирает. Это все брат Миккел.

Командующий Ингран хмыкнул в знак согласия.

Лука теребил рукоять своего меча, глядя на лица людей, выстроившихся вдоль порта. Когда-то эти люди были его защитниками. Теперь они были его врагами, и он мог быть вынужден уничтожить их в бою.

«Я делал это раньше, — подумал он. — Я могу сделать это снова», — тогда он защищал своих друзей, повстанцев-менти от своего брата. Теперь он защищал королевство Эстала — свой дом — не только от своего брата, но и от коварного Ордена Понимания. Он должен был сосредоточиться.

Он все думал о Тане, которая выдала его Золотому Совету. Почему она рассказала ему в ночь перед битвой? Сможет ли он снова доверять ей? Он выбросил эти мысли из головы и вместо этого сосредоточился на ритмичном шелесте волн. Когда корабль подошел к гавани, у него пересохло в горле, напряглись мышцы. Ему стало жарко, и сердцебиение участилось.

Он привык к шуму Королевского порта, когда торговцы привозили свои товары для продажи в городе. Но этот энергичный шум сегодня пропал, и вместо него появилась молчаливая городская стража, ожидающая их с оружием. Простые люди ушли, чему Лука обрадовался. Он не мог вынести мысли о том, что в бою пострадают невинные люди, но он знал, что обычно они больше всего страдают во время войны.

— Лучники, — крикнул командующий Ингран. — Берите стрелы. Готовьтесь.

Лучники на корабле вложили стрелы в луки и подняли оружие выше.

— Стойте, — предупредил Ингран.

Лука слышал натяжение тетивы и скрип дерева. Он почувствовал, как воздух изменился, люди приготовили луки, чтобы обрушить на врагов дождь стрел. Но его армия была не единственной, вооруженной луками и стрелами. Он взглянул на городскую стену и увидел фигурки стражи своего брата, поднимающие свои луки.

— Ждите, — сказал Ингран.

Они еще не были в пределах досягаемости. Они потеряли бы половину своих стрел в море, если бы не были осторожны.

— Принц Лука, — предупредил Ингран.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник