— Принц Лука, пожалуйста, — сказал лорд Тиниан, повысив голос. — Я только хочу поговорить с вами наедине.

Но Лука не хотел садиться.

— Отпустите их! Я не буду говорить с вами, пока вы не отпустите моих друзей и не скажете мне, зачем привели меня сюда. Почему я ваш пленник? Скажите сейчас! Я требую этого.

— Очень хорошо, — ответил лорд Тиниан. Он жестом приказал стражам отпустить Таню, Луку и Джеральдо. — Вас привели сюда по одной простой причине. Вы заменишь своего брата, короля Луку. Вы законный король, и мы хотим обеспечить ваше восхождение на трон Эсталы.



















10

РЕВА


Рева учуяла процессию раньше, чем увидела. Гадкий запах крови ударил по ее горлу, ее чуть не стошнило. Она повернулась на узкой дороге и смотрела, как много мужчин и женщин приближались к ее группе. Она давно не видела так много людей, шагающих вместе. В последний раз, когда она была прикована к группе из дюжины женщин, ее украли, и она попала в рабство.

Рохеса вытащила кинжал и стояла, готовая действовать.

— Погоди, — Карина опустила ладонь на запястье Рохесы. — Вряд ли они за нами.

Карина была права. Люди, шагающие к ним, не смотрели на них. Они будто ни на что не смотрели. Они спотыкались, шатались все вместе, шаркали по грубой земле босыми ногами. Рева скривилась, увидев кровь на пальцах ног, разорванные пятки. Она скривилась сильнее, увидев хлысты, которыми люди били себя по спинам.

— Что происходит? — прошептала Рева.

Процессия приблизилась, тихо говоря. Гул голосов был едва слышным, но она различила слово «Аниос». Ее кровь похолодела.

— Нужно уходить, — Рева повела других от дороги и вдоль берега к ближайшему ручью. Она не хотела снова видеть лица тех людей. Она уже знала, что их глаза будут в ее снах еще долго.

— Кто это был? — прошептала Эмилия.

— Похоже, я поняла, — ответила Лотти. — Поклонники Аниоса.

— А хлысты и цепи? — Карина покачала головой. — Зачем кому-то делать это с собой?

— Может, они хотят наказания, — ответила Лотти. — В моей старой деревне Брат говорил, что, если мы плохо себя вели, Просвещенный Бог накажет нас. Может, они наказывают себя, чтобы Богу не нужно было.

— Это чума, — сказала Рева. — Она заставляет людей творить глупости.

— Люди в отчаянии, — сказала Рохеса. — А отчаяние — опасная штука.

Они молчали, выпили немного воды из ручья и пошли дальше. С побега из прошлой деревни они не видели Сестер. Они, казалось, оторвались от них, но Рева сомневалась, что Сестры так просто сдадутся.

Ночью ей снилось, каким мог быть Зантос. Она знала, что там было жарче, чем в Эстале, что там были горы в пепле и большой вулкан, Зин, который было видно во всей стране. Но она знала лишь это. Она надеялась, что Лука был там, но она не знала, как его найти. Днем они шли вдоль ручья, игнорируя дорогу. Они выходили на Торговую дорогу, когда поля или леса не позволяли пройти по ним. Порой они проходили болота, которые могли утянуть их в глубины земли, или леса с волками, воющими в ночи. Дорога была не безопаснее, с бандитами и угрозой Сестер. Они ели вяленое мясо, пили из ручья, находили грибы и ягоды. Лотти и Эмилия знали, какие ягоды можно есть. Реве нравилось изучать их названия. Золотые ягоды. Эльфийские ягоды. Красные ягоды. Сладкие и спелые, вкусные, но не сытные.

Ее желудок урчал, пока они шли. Припасы из последней деревни кончились, и им нужно было придумать, как заработать денег, чтобы купить больше припасов. Но они теперь были знамениты. Сестры будут ждать их в следующем поселении между этим местом и Южным побережьем. Рева подумала о старом доме своих родителей. Башни Авалона теперь принадлежали одному из новых генералов короля Стефана. Иногда она задавалась вопросом, сможет ли она пройти туда и найти друга, который поможет ей, но это было слишком рискованно.

Наконец, они очутились на Торговой дороге, шли к следующей деревне. Рева не знала ее названия. Она была слишком далеко на юге, чтобы быть в старых владениях ее отца. Ей было все равно. Группа была изможденной и уставшей. Они бы спели за объедки, если придется. Они впадали в отчаяние.

Но они не были в таком отчаянии, как некоторые люди, которых они встретили на дороге.

Когда деревни были захвачены больными чумой, люди пытались нести своих больных в Реялон за помощью. Но, судя по трупам, скопившимся у обочины дороги, не многие из них выжили. В воздухе было полно мух, и запах почти отбил у Ревы аппетит. Она заставила себя смотреть на дорогу, в то время как ее глаза наполнились слезами из-за того, что бедные души остались позади. Она хотела остановиться и закопать их, но голод вынуждал ее, а слабость все равно помешала бы ей выполнить задание.

Наступили сумерки, и свет сменился с розового на серый, оставив множество теней, в которых могли спрятаться воры. Они были в плачевном состоянии и в своей безнадежности были легкой добычей хищников на Торговой дороге. Рева первая поняла, что что-то не так. Она почувствовала, что за ними наблюдают, когда волосы на руках встали дыбом. Она покрутила головой, пытаясь найти человека, наблюдающего за ними, но со всех сторон никого не было.

Карина посмотрела на нее.

— Что такое?

— Я подумала…

Рева не закончила, группа мужчин выпрыгнула из теней ближайшей рощи. Рева потянулась к кинжалу. Рохеса зарычала, намек на кошку срывался с ее изогнутых губ. Карина вытащила из-за пояса кинжал, Лотти подняла руки, готовая биться водой. Рева переживала за Эмилию, не привыкшую к жизни в дороге. Эмилия подошла ближе к Реве, согнувшись, будто пытаясь стать меньше.

— Ну-ну, дамы, — к ним подошел самый высокий из воров. Свет был тусклым, но все же достаточно ярким, чтобы Рева могла видеть желтизну его зубов и налитые кровью глаза. Он шатался, его тело кренилось влево, и Рева подумала, не был ли он слегка пьян.

Пьяные мужчины были опасны и непредсказуемы. Они не всегда знали, чего хотят. Это могло быть золото, драка, а то и хуже.

— Никто не обязан страдать, — продолжил вор. — Отдайте свои сумки, и можете идти.

Рева повернулась к подругам. Она ни на мгновение не поверила вору, но не хотела драться, если Карина и другие не хотели драться вместе с ней. Она посмотрела на мужчину перед ней, и ярость вскипела в ее крови. Они усердно работали за те небольшие деньги, которые собрали, и мысль о том, что они потеряют все, что им удалось собрать в своих путешествиях, была отвратительна. У них все еще не было достаточно средств, чтобы добраться до Зантоса, но это было лучше, чем ничего, и она не хотела это терять.

— Оставь нас в покое, — сказала Рева. — Уходи сейчас же и оставь нас в покое.

Вор начал смеяться. Его голова двигалась вверх и вниз, оценивая ее тело, взвешивая. Она была мясом, костями и сухожилиями, созданными для удовольствия, а не мозгом, личностью или даже человеком. Она сжала свободную руку в кулак и попыталась успокоиться. Сможет ли она превратиться в дракона? Она чувствовала себя такой слабой и вялой. Как она могла так драться?

— О, маленькая девочка. Мы не уйдем отсюда с пустыми руками. А вы выглядите такими маленькими и милыми.

— Закрой рот, — сказала Рохеса.

— Подойди к нам, и ты подхватишь чуму, — сказала Карина. Она стала кашлять в кулак. — Вот так. Мы идем в Реялон, чтобы лечиться. Мы больны.

Это заставило вора задуматься.

— Вы блефуете, — его голос прозвучал торопливо. Сдавленно. Он был напуган.

Лотти закашляла.

— Мы не врем. Мы подцепили ее. Мы умираем. Я покажу тебе фурункулы, чтобы доказать.

Один из воров стал смеяться, но высокий повернулся и зашипел на него.

— Вы не больны. Иначе вы не шли бы. А теперь отдайте нам то, чего мы хотим.

Рохеса изменилась первой. Рева с трепетом наблюдала, как она превратилась в черную пантеру и бросилась на самого высокого вора. Ее переход был медленным, но она его сделала, и это вселило в Реву надежду. Она искала в себе чешую, но прежде чем она успела измениться, чья-то рука зажала ей рот, другая рука схватила ее за талию, и ее потянули прочь. Она брыкалась, пыталась кричать сквозь пальцы нападавшего. Перед ней Лотти и Рохеса сражались с ворами, Лотти посылала струи воды в неряшливых мужчин, а Рохеса била их мощными лапами. Затем Эмилия превратилась в гигантскую черную ворону, взлетела в воздух и начала атаковать воров клювом и когтями. Только Карина стояла в центре в своем облике, с кинжалом в руке. Она ударила кинжалом в сторону невысокого толстого вора, пытавшегося схватить ее за запястье. Рева оттаскивала мощная сила, она направила свой взгляд на Карину, желая, чтобы ее подруга повернулась. Она молила Карину обернуться и увидеть, что ее там нет.

Но было слишком много хаоса. Женщины были слишком вовлечены в борьбу с ворами. Ее женщины. Ее подруги. Рева сосредоточилась на попытке превратиться в дракона, но когда она почувствовала, как чешуя появляется с дрожью на ее руках, ее швырнуло в камень, и мир погрузился во тьму.





































11

КАРИНА


Карина не была ни драконом, ни пантерой, и она не могла управлять огромными струями воды, способными сбить человека с ног, поэтому, когда воры напали, Карина замерла. Да, она могла превратиться почти в любого человека в мире, но как это ей помогло бы? Как это сделало ее сильнее и быстрее? Под иллюзией она все еще была самой собой: Кариной — невысокой, легкой, как пучок сена, и далеко не мастером владения оружием.

Рохеса сражалась с главарем воров, Лотти билась с невысоким толстяком, а Эмилия, теперь уже большая ворона с ужасающими когтями, царапала и клевала вора, который казался самым молодым. Именно тогда двое мужчин поняли, что Карина стоит посреди битвы и ничего не делает, и пошли к ней. Карина повернулась туда, где должна была находиться Рева, чтобы крикнуть ей, чтобы она превратилась в дракона. Но Ревы там не было. Карина снова замерла. Где была Рева? Им нужен был дракон. Две сильные руки обвились вокруг нее, и мысли Карины заметались. Рева не оставила бы их посреди боя. Возможно, она убежала в лес, чтобы измениться, чтобы вернуться и отпугнуть воров, сохраняя при этом свою анонимность.

Карина боролась с вором, глядя в лес, надеясь и молясь, чтобы дракон вылетел оттуда, ее живот пылал. Вор поднял ее над землей и потащил назад. Карина закричала и попыталась использовать свой кинжал, хотя ее руки были прижаты к бокам. Но другой вор увидел ее и быстро выхватил кинжал из ее руки. Пантера Рохеса набросилась на мужчину с ее кинжалом, сбила его на землю. Пантера зарычала и ударила его когтями по лицу. Затем пантера повернулась к ней, и Карина увидела, как кошка оскалилась и зарычала.

Но по-прежнему вор крепко держал Карину. Рохеса шагнула к ним, мужчина потянул Карину назад, ее черная шерсть блестела в свете заката. Карина начала потеть, наблюдая за мощными мышцами пантеры под гладкой шерстью. Несмотря на то, что Рохеса была ее подругой, она не была уверена, чего бояться больше: Рохесы или вора, держащего ее в заложниках. Если Рохеса набросится на вора, могла она промахнуться и убить ее? Она покачала головой, пытаясь сказать Рохесе, чтобы она не прыгала, но кошка, похоже, не слушала.

Когда Рохеса перенесла вес на задние лапы, готовясь к прыжку, Карина беспомощно наблюдала, как невысокий толстый вор, с которым сражалась Лотти, вышел из тени и взмахнул ножом. Пантера успела заметить вора вовремя, откатившись, так что нож едва зацепил ее сильную заднюю лапу. Но мужчине, державшему Карину, этого было достаточно, чтобы оттащить ее подальше от остальных, взять за плечи и развернуть лицом к себе.

— Давай посмотрим на тебя, — сказал он медленным и невнятным голосом.

Карина съежилась от его прогорклого дыхания, когда он притянул ее ближе к себе, впился в нее взглядом. Она отвернулась, стыдясь слез, которые потекли по ее щекам. Она была трусихой. Все остальные были сильными, а она была трусихой.

Нет.

Голос был тихим, но шел изнутри.

Ты вырвалась из Садов Аниоса. Ты помогла спасти многих молодых девушек от Сестер.

Но это было с Ревой.

Рева тоже нуждалась в твоей помощи.

Карина подняла голову и посмотрела на мужчину перед ней. Он был не так высок; быть может, на ладонь выше нее. Он был ненамного старше ее, возможно, чуть за двадцать. Он был пьян, поэтому его рефлексы не были такими быстрыми. Он не ел в последнее время. Она увидела его впалые скулы и темные круги вокруг глаз.

Он совсем не пугал.

Она запомнила каждую черту, каждый изъян и лопнувший сосуд, а потом воссоздала его вплоть до желтеющих зубов и торчащих бровей.

— Нравится то, что ты видишь? — спросила Карина.

Мужчина отпрыгнул от нее, указывая на нее дрожащим пальцем.

— Ты… демон.

— Это ты видишь в зеркале? — спросила Карина, рыча. — Не нравится? Не хочешь уже рассмотреть? — она шагнула к мужчине, все еще с его лицом, говоря его голосом.

— Прочь! — завопил мужчина. — Ланден, Дарро, уходим.

Карина подняла кулак и оскалилась.

— Эти женщины — демоны!

Другой мужчина вторил:

— Это того не стоит. Они того не стоят.

Карина смотрела, как воры побежали от них, некоторые держались за раненые руки, кровь текла между их пальцев. Она была взволнована. Она не была сильной, не могла превратиться в сильного зверя, но у нее было оружие. Она рассмеялась, согнулась и подняла кинжал с земли.

— Пожалуйста, измени облик, — попросила Лотти. — Это лицо жуткое.

Карина стала собой и тряхнула длинными волосами.

— Так лучше, — она оглядела их группу, и восторг сменился тревогой. — Где Рева?

Рохеса в облике человека прошла к краю дороги и обратно.

— Куда она ушла?

— Кто-нибудь видел, чтобы один из воров ее забрал? — спросила Лотти.

Карина покачала головой.

— Думаю, все они убежали, но я не уверена. Кто-нибудь успел сосчитать, сколько их было?

— Пять, — сказала Рохеса.

— Я думала: шесть, — сказала Лотти.

— Я думала: пять, — сказала Эмилия.

— Тогда мы не знаем точно. Я не считала их, пока они убегали. Рева пропала во время боя. Она не оставила бы нас так, — сказала Карина.

— Точно, — согласилась Рохеса.

Эмилия поспешила к кому на дороге.

— Ее сумка. Когда ее забрали, сумка осталась. Может, заглянем?

— Как это поможет, если ее забрал один из воров? — сказала Лотти.

— Может, это не были воры, — ответила Эмилия. — Разве Рева не вела себя странно в последнее время? Она все оглядывалась, рассматривала толпу, словно ожидала, что ее могли преследовать.

Карина нахмурилась и переглянулась с Лотти.

— Ты это заметила?

— Да, — призналась Эмилия. — Но только из-за того, что я думала, как Рева изменилась с моего детства. Она стала осторожнее. А потом в деревне она казалась… — Эмилия пожала плечами. — Напуганной.

— Почему я не заметила? — буркнула Карина. — Открой ее сумку.

— Погодите, — Лотти подняла руку, мешая Эмилии открыть сумку. — Мы в опасности на Торговой дороге. Мы уставшие, голодные и в синяках от боя. Мы должны сначала найти укрытие.

— Но Рева может быть близко, — возразила Карина. — Нужно следовать за ней, иначе мы потеряем ее след за ночь.

— Да, пожалуй, ты права, — призналась Лотти. — Давайте быстро это обдумаем. Помните, мы шли на юг. Воры смотрели на север.

— Верно, — сказала Карина.

— Значит, мы бы заметили Реву, если бы ее схватили и потащили на юг, ты так не думаешь? На севере есть лес, недалеко от дороги. Бьюсь об заклад, она ее забрали туда. Рохеса, ты можешь по запаху выследить ее, как пантера?

— Да, я охочусь, как и любая другая кошка, — ответила Рохеса. — Но мое тело слабое. Я не думаю, что смогу снова изменить облик сегодня.

— Мы пойдем в лес, — сказала Лотти. — До ночи осталось немного света. Найдем ягоды, дрова для костра и ручей. Потом проверим сумку Ревы.

Карина согласилась, радуясь, что у Лотти была голова на плечах. Карина уже начала так сильно паниковать, что не могла ясно мыслить. Пока они шли в лес в свете заходящего солнца, Карина не могла перестать думать о том, что сказала Эмилия. Неужели Рева действительно была настороженной и испуганной? Если она боялась, что кто-то преследует ее, почему она не рассказала Карине о своих опасениях? Карина не могла не чувствовать себя обиженной. Рева была ей как сестра, и она отвечала тем же. И все же она хранила тайну — большую тайну.

Лес был редким, холодным и неприветливым, но женщинам удалось насобирать достаточно сухих веток, чтобы разжечь огонь. Рохеса даже поймала белку, которую они зажарили на костре и поделили между собой. Карине все время не терпелось открыть сумку Ревы и узнать, нет ли еще каких-нибудь секретов. Они искали следы в лесу, но свет уже тускнел, и разглядеть было нечего. Рохесе нужно было отдохнуть, прежде чем она сможет выследить Реву по запаху. Хотя Карине это не нравилось, для них имело смысл сесть, поесть, а затем продолжить поиски, и ее урчащий желудок согласился.

Слизнув жир из пальцев, Карина потянулась к сумке Ревы и расстегнула ремешки. Она рылась в одежде, не зная, что ищет. Большую часть сумки заняли костюмы для выступлений в деревне, а также краски для лица и тела. Оставалось немного вяленого мяса, немного орехов и мешочек с монетами, которые Рева собирала для пути на лодке до Зантоса.

— Что-нибудь есть? — с нетерпением спросила Эмилия.

Карина вздохнула.

— Ничего.

— Ты проверила карман спереди? — сказала Эмилия.

Карина подняла сумку. В скудном лунном свете она не увидела маленький карман на передней части сумки. Ее решимость возродилась, она полезла в карман и поймала небольшой кусочек пергамента. Она вытащила записку и поспешила ближе к огню, чтобы лучше видеть.

— Что в ней? — спросила Лотти.

Карина открыла и закрыла рот, пытаясь понять, что она видела. А потом ответила:

— Там говорится: «Мы знаем, кто ты. Мы идем за тобой».
















12

СЕРЕНА


Долгий подъем по ступенькам Всевидящей башни. Отец Серены был для нее загадочной фигурой, человеком, сыгравшим огромную роль в ее жизни, но никогда не подходившим на роль любящего отца. Он был для нее в большей степени королем, и она мало знала о нем. Но был один секрет, который она всегда знала. Она знала, что он регулярно посещал эту башню в течение многих лет.

Это была чистая случайность, что она обнаружила своего отца, подкрадывающегося к башне только с одним стражем. Ей было десять лет, худенькая девчушка бегала по замку с Матиасом. Они играли в прятки. Их стражи должны были наблюдать за ними, но Матиас знал о секретном проходе, которого не знали стражи ее отца. Они исчезли в дверном проеме и оказались у подножия ступенек, ведущих к Всевидящей башне. Вместе они взглянули на ступеньки и услышали голос отца.

Матиас хотел последовать пройти в башню, но Серена знала, что если они это сделают, пути назад уже не будет. Их поймают и накажут. Брат Аксил, несомненно, заставит их запоминать больше карт, и им больше никогда не позволят бродить по Крепости Несры.

Но Серена возвращалась к этому месту снова и снова. Много раз она слышала голос отца или видела его стражу у подножия лестницы. Она так и не узнала, зачем он ходил сюда, но, по крайней мере, почувствовала связь с его памятью, когда крутые ступени напрягли мышцы ее ног.

Серена была слишком осторожна, чтобы подняться на башню с Матиасом. Что он подумал бы о ней сейчас? Он, конечно, назвал бы ее дурой. Насколько она знала, она могла подниматься навстречу собственной смерти. С ней не было стража, который мог бы ее защитить. Она была одна. И она встречалась с мужчиной, который мог быть врагом, а мог и не быть. Это не было похоже на ту практичную и логичную Серену, которую знал и на которую жаловался ее брат; это была легкомысленная Серена, пытающаяся играть в политическую игру и, возможно, не сумевшая продержаться самостоятельно.

О, она была не в себе, она знала это. Она пыталась убедить себя в обратном, но знала это. О чем она думала, приходя сюда? Почему она не выбросила записку лорда Зимина и не вернулась к роли послушной сестры? Ее сердце начало быстро биться, когда она приблизилась к последнему лестничному пролету. Боги! Как ее отец ходил тут, особенно когда стал старше? Он приходил сюда перед смертью? Была ли причина, по которой он бросился с балкона? Серене не нравилось думать о смерти отца. Он всегда был слишком силен, чтобы сделать что-то подобное. Она не могла думать об этой слабости своего отца. Это был не он. Этого не могло быть.

Когда Серена подошла к двери в комнату на самом верху башни, она глубоко вдохнула. Это был момент истины. Это был риск. Сейчас или никогда.

«Я поднялась по ступенькам, Матиас. Это то, что вы бы сделали».

Она открыла дверь.

— Вы пришли. Я волновался, что вы этого не сделаете, — лорд Зимин улыбнулся ей, но в темной комнате она не могла видеть его глаз. Рядом с ним стоял высокий мужчина.

— Я пришла, — сказала Серена. — И я верю, что я в безопасности, учитывая, что я проявила доверие.

— Конечно, — сказал лорд Зимин. — Я не поэтому приглашаю вас сюда, моя дорогая девочка.

Серена не могла расслабиться. Казалось, он говорил серьезно, но доверять человеку в Крепости Несры было так же глупо, как встретиться с ним наедине в темной комнате.

— Кто это с вами? — она указала подбородком на тень рядом с лордом Зимином.

Мужчина шагнул вперед, и лунный свет осветил его черты. Генерал Аренца, начальник городской стражи. Заместитель Стефана после брата Миккела.

— Я не узнала вас, генерал, — заметила Серена.

Аренца указал на свою мантию.

— Я решил, что моя броня может быть слишком заметной для такой встречи. Я благодарен, что вы решили встретиться с нами. Я понимаю, что это было не легким решением.

— Верно, — сказала Серена. — Я до сих пор не уверена, было ли это правильным решением. Я не знаю, кому вы верны.

— Вам, дорогая принцесса, — ответил господин Зимин.

— Против кого? — Серене нужно было услышать слова.

— Вашего брата, конечно, — сказал Зимин.

Серена молчала. Ее взгляд скользил по стенам комнаты, проверяя каждую тень и каждый уголок в поисках любопытных глаз и ушей.

— Никто нас тут не услышит, — сказал генерал Аренца. — Возможно, вы не знаете, но ваш отец много лет держал ведьму в этой комнате. Вы все еще можете увидеть ее следы на стенах.

Серена поискала в темноте и обнаружила кости и ветки на камнях. В этом месте стоял сырой запах, смешанный с оттенком смерти, словно застоявшаяся кровь просочилась в камни, и ее невозможно было смыть. Она боролась с приступом тошноты, пытаясь сосредоточиться на том, что происходило перед ней.

— Почему вы пригласили меня сюда? — сказала она.

— Мне нужно перейти к делу, Ваше Высочество. Пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю, что рискую так же, как и вы. Мне опасно признаваться в этом вам, но это нужно сказать. Принцесса Серена, я предлагаю вам стать законной наследницей Эсталы. Вы достойны управлять королевством, а не ваш брат. Он болен и не слушает совета. Он слишком вовлечен в Орден Понимания, и мы обеспокоены его расходами, — лорд Зимин скрестил руки на выступающем животе.

— Но вы сидели на той встрече и соглашались со всем, что он сказал, — сказала Серена.

— Да, но только по необходимости, — ответил генерал Аренца. — Ваш брат уже убрал многих советников вашего отца из Крепости. Мы понимаем, что если мы выскажем свое несогласие, ваш брат прогонит нас и заменит людьми, которые действительно с ним согласятся.

— Скорее всего, еще Братьев, — сказала Серена. — Кажется, у Стефана бесконечный запас фанатиков из Ордена Понимания.

— Орден становится сильнее, — признал лорд Зимин. — Брат Миккел продолжает превращать хороших и чистых религиозных людей в жестоких головорезов. Это распространяется по всему городу и даже дальше, в сельские районы. Чума не помогает. Страх заставляет обычного человека вести себя необычным образом, особенно когда речь идет о религии. Ваш прапрапрадедушка обнаружил это, когда поклонники водной стихии топили тысячи маленьких детей в жертву своему Богу.

— Я читала об этом, — сказала Серена. — Это назвали Морской Трагедией. Двести девушек из бедных деревень были собраны и сброшены в Море Королей. Это было во время худшей засухи в Эстале. Люди желали воды.

— Да, а теперь они хотят отпущения грехов. Они наказывают себя именем Аниоса в надежде, что не заболеют чумой. Но то, что вы сказали на заседании совета, верно. Этим людям нужно лекарство, а не двадцать ударов плетью, — лицо лорда Зимина вспыхнуло от страсти. — Я знаю больше, чем кто-либо в этой комнате. Моя дочь Мария умирает.

— Мои глубочайшие соболезнования вам, милорд. Я не знала, что она так больна, — Серена не очень хорошо знала жену своего брата, но была опечалена, услышав о ее состоянии. Она знала, что королева больна, но понятия не имела, как болезнь усилилась.

— Ваш брат тоже должен умереть, но Миккел, кажется, каким-то образом сохраняет ему жизнь, — сказал лорд Зимин.

— У него чума, — согласилась Серена. — Конечно, это означает, что нам нужно только выждать. Он не продержится дольше нескольких недель, — желание смерти ее брата казалось ей неправильным в глубине души, но лорд Зимин был прав насчет правления Стефана Эсталой. Пока Миккел был рядом, со Стефаном не выйдет спорить. Стефан никогда не был частью семьи; он всегда был отделен от других. Она не была уверена, как это произошло, но так было, и теперь она знала, что Стефан никогда не будет доверять ей и не будет слушать ее.

— Ах, с этим планом есть проблема, — сказал генерал Аренца. — Король Стефан поставил брата Миккела во главе королевской армии. У меня под контролем городская стража, что дает нам две тысячи человек. У брата Миккела больше десяти тысяч.

— Но, конечно, как наследница Стефана, я бы имела право на королевскую армию, — ответила Серена.

— Да, — сказал генерал Аренца. — Но мы не можем исключать верность Брату. Эти десять тысяч — сложное число. Более тысячи человек из армии умерли от чумы с момента ее вспышки, а потом еще более двух тысяч человек. Мы теряем людей из-за чумы, но они присоединяются толпами. А среди новобранцев много молодых людей. Теперь этих молодых людей кормят ложью о том, что менти вызвали эту болезнь, отвергнув Просвещенного Бога. Их превращают в верных поклонников Ордена.

— А Орден — это Брат Миккел. Он — главное лицо. Он набирает власть, — сказала Серена. — Он — наш истинный враг.

— Если мы убьем его, мы сделаем его мучеником. Если мы оставим его в живых, он будет контролировать столько людей, сколько пожелает.

Серена хотела сесть, но в комнате не было ничего, кроме грязного каменного пола. Вместо этого она отвернулась от двух мужчин и принялась расхаживать, пытаясь думать. Какие были варианты? Только один.

— Вы хотите воевать, — сказала Серена.

— Если мы сможем найти вашего брата и остальных повстанцев-менти, у нас появится шанс, — сказал генерал Аренца. — Мы не знаем, жив ли он и может ли он править, но мы знаем, что вы живы. Вы здесь и можете заручиться поддержкой лордов королевства. У каждого из них есть люди, которые могут бороться за дело. Затем, если мы найдем Луку, мы сможем собрать его людей, чтобы они присоединились к нам.

— Но мой отец воевал против менти. Что подумают простые жители Эсталы? — Серена с трудом могла понять идею сражения вместе с менти. Ей это было странно. Они были врагом. Они всегда были врагами.

— Простым людям нужен справедливый король или королева. С этим может помочь только возвращение менти в Эсталу, — сказал лорд Зимин. — И нам понадобится помощь от Зантоса.

— Людям это не понравится, — со смехом сказала Серена. — Они думают о Зантосе с пренебрежением. Зантос — наш богатый сосед, бедняки легко превращают его во врага. Эстала уже много лет ненавидит Зантос.

— Да, — сказал генерал Аренца. — Но это может быть наш лучший способ помочь людям.

Серена провела пальцами по волосам.

— Я не могу… не могу позволить этому случиться. Война во время чумы? Слишком многие умрут. Я не могу этого допустить. У нас нет другого выбора, кроме как позволить Стефану умереть, а потом разобраться с последствиями. Если начнется война, так тому и быть.

— Принцесса, я думаю, вы ошибаетесь. Несомненно, будет много смертей, но, по крайней мере, так вы обеспечиваете жизнь и свободу многим грядущим поколениям. Брат Миккел хочет только власти. Его правление принесет жителям Эсталы сплошное страдание.

— Мы знаем это наверняка? — Серена снова начала ходить. — Можем ли мы сделать это, потому что мы выступим против религии, которая распространяется по земле так же быстро, как чума? Можем ли мы это оправдать?

— Людей порабощают, принцесса! Людей казнят! Люди сами себя наказывают, — взорвался господин Зимин. — Мы обязаны вмешаться.

— Мне нужно подумать об этом, — сказала Серена. — Я… я должна уйти и обдумать все это. Мы должны быть осторожны. Эта встреча и так была изменой, но начать получать поддержку от лордов Королевства — это точно измена.

— Я не остановлюсь, — сказал лорд Зимин. — Я продолжу ходить к лордам в Ирринтии, потому что считаю, что это правильно. Послушайте меня, принцесса. Моя дочь — королева. Зачем мне говорить эти вещи, если я не верю в них? Дело не в политике. Не во власти. Я мало что выиграю от всего этого. Дело в правильном и неправильном. На какой стороне вы хотите быть, принцесса? Верной? Или неправильной?

— Принцесса Серена, если позволите, я хотел бы задать еще один вопрос, — сказал генерал Аренца. — Как умер ваш отец? Он покончил с собой, и если да, то зачем? Или его вытолкнули из балконного окна? И если да, то кто больше всего выиграл от смерти вашего отца?




































13

СТЕФАН


Никто не говорил ему, что быть королем так скучно. Были дни, когда он на самом деле получал больше удовольствия от вскрытия своих фурункулов, чем от подписания документов и выслушивания жалоб придворных. И все хотели денег. Одна только Гильдия Целителей потребовала пятьдесят тысяч софий. Вместо этого он послал многих Братьев на помощь Целителям, когда они боролись с всепоглощающей чумой. Несмотря на предупреждения и многочисленные жалобы, Стефан не ожидал, что чума распространится так быстро. Он не ожидал, что уже погибло столько людей.

Он ненавидел эту заразу. Он ненавидел, что все еще был болен и что, сколько бы раз брат Миккел ни втыкал горячую иглу в его фурункулы, и сколько бы он ни пил кровь казненных менти, он все равно ложился в постель, кашляя, дрожа и с температурой. Лихорадка мешала его разуму. Ночью ему снились драконы, летающие по Эстале и выпускающие огонь в облака. Это было нелепо. Он был единственным драконом. Он был королем — он заслужил быть драконом. Любой другой был бы самозванцем, он был в этом уверен.

Но эти лихорадочные сны говорили о другом. Он больше не чувствовал себя одиноким. И он не чувствовал себя уникальным и могущественным. Болезнь мешала ему превратиться в дракона, оставив его простым человеком. Простой человек, который был королем и не мог расслабиться ни на одну секунду.

Стервятники кружили, это он знал. Они думали, что он умирает. Стефан не мог отдыхать ни мгновения. Фактически, он должен был присутствовать во всем, чтобы его доверенные «советники» не поверили, что его легко свергнуть. Он ходил на все собрания совета. Он собирал двор. Он появился на балконе Крепости Несры, чтобы произнести важную речь о том, как корона справляется с текущим кризисом. Он сделал все это при поддержке брата Миккела и его многочисленных настоек. Ночью зрение Стефана было затуманено, и он потел в своих простынях, но утром он вставал и заставлял себя бодрствовать и быть способным выполнять свои королевские обязанности.

Он должен был.

Когда Стефан получил корону, он принял несколько очень важных решений. Одним из таких решений было позволить брату Миккелу нанять нескольких братьев, чтобы они внимательно следили за каждым из его совета. Эти братья сообщили ему, что его старшая сестра Серена и его тесть, лорд Зимин, недавно встретились. Он не знал, сколько раз, но одного раза было достаточно, чтобы возникли подозрения.

Они составляли заговор против него, он знал это. Все они. Они увидели слабого короля и намеревались свергнуть его ради кого-то другого. Серена была наиболее вероятным кандидатом. Каролина была слишком молода; ни одна из жен Давэда не хотела бы такой задачи. Единственной другой альтернативой был бы его брат Лука, которого никто не видел после битвы. Кто угодно, только не Лука. Он мог драться с Сереной. Она была ему не ровня. Но Лука… В таком состоянии Лука мог убить его в одно мгновение. Лука с его отвратительными способностями менти. Он коснулся шрамов на лице, и они пылали.

Стефан раздевался перед сном, когда один из мальчиков-слуг ворвался в его комнату. Стефан хотел отругать его за дерзость, но выражение лица мальчика заставило его задуматься. Он был бледен, пот блестел на верхней губе.

— Что такое? — спросил Стефан.

— Леди Мария, — ответил мальчик. — Вам лучше поскорее пойти.

— Приведи брата Миккела, — сообщил мальчику Стефан.

Леди Зимин спала в своих покоях с тех пор, как слегла, когда чума обострилась. Тоники брата Миккела не действовали на нее. Стефан не знал почему, но предположил, что она была хрупкой женщиной, а не королем-драконом.

Его жена казалась меньше, когда он вошел в комнату. Она тонула в центре большой кровати с балдахином, а шкуры были нагромождены поверх ее крошечного тела. Несмотря на то, что жаровня горела, и в комнате было почти неприятно тепло, Мария дрожала так сильно, что у нее стучали зубы. На ее нижней губе была кровь. Стефан обошел ее, чтобы вытереть кровь рукавом, игнорируя то, как она отпрянула от него.

— Моя любовь, — сказал он. — Моя бедная, милая жена. Ты сильно страдаешь.

— Т-ты сделал это со мной, — сказала она.

Стефан нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Т-ты вызвал у меня эту б-болезнь. Т-ты был первым. Это все и-из-за тебя.

Выражение лица Стефана стало жестче. Он не мог поверить, что она говорила ему такие вещи.

— Менти начали эту чуму. Я знаю, лихорадка сводит тебя с ума, но все же.

— Н-нет. Ты принес эту чуму из Зантоса. Т-ты был п-первым. Т-ты должен у-у-умирать, а не я, — Мария отвернулась от него.

Брат Миккел вошел в комнату, а Стефан стоял, пошатываясь от слов жены. Как она могла быть такой жестокой? Что он сделал, чтобы она так его ненавидела? Он сжимал и разжимал кулаки, обдумывая то, что она сказала. Он не вернулся в Эсталу с чумой; он заразился чумой от какого-то придурка-придворного. Он вернулся всего лишь с простудой, какой-то аллергической реакцией на проклятую змею, укусившую его за большой палец. Он почти потерял большой палец. Он посмотрел на него сейчас, все еще опухший, все еще красный, под перчаткой, которую он всегда носил. Его жена, к сожалению, говорила ​​чушь из-за лихорадки.

Он отошел, когда Миккел начал давать лекарство. Бедняжка Мария стала игольницей для большой иглы Миккела. Затем ей дали еще тоника и подложили подушки. Ее голова склонилась набок, а дыхание стало хриплым.

Брат Миккел нахмурился, и Стефан начал волноваться. Его старейший советник не собирался допустить, чтобы его жена умерла, верно?

Дыхание Марии с хрипом вырывалось из ее полой груди, воздух царапал ее изнутри. Стефан зажал уши руками, чтобы не слышать звук. Он не мог этого вынести. Он даже задержался у подушки, его пальцы жаждали положить конец ее страданиям. Вместо этого он отпустил уши и взял ее за руку. Она уже покинула свое тело. Ее глаза были закрыты, и, несмотря на то, что она еще дышала, Стефан знал, что от женщины, на которой он женился, мало что осталось.

Она сделала последний вздох через несколько мгновений после того, как лорд Зимин ворвался в комнату. Стефан даже не поднял головы, чтобы поприветствовать мужчину. Он уставился на безжизненную руку в своей собственной, а затем уронил мертвую руку на кровать.

— О, моя милая дочка.

Стефан отвернулся, когда лорд Зимин начал плакать над телом своего ребенка. Это был неприятный, интимный момент слабости, которого Стефан не хотел видеть. Он прошел в другой конец комнаты и сел у туалетного столика Марии. Его пальцы прошлись по заостренным краям ее гребня и по ленточкам, привязанным к декоративной подставке для драгоценностей в форме дерева. Они развевались, как флаги на ветру.

— Нам нужно будет найти вам новую жену, Ваше Величество, — сказал брат Миккел.

— Тебе нет дела ни до меня, ни до Марии, — сказал Стефан. — Все, что тебя волнует, — это наследник. Это безопаснее, да? Если у меня будет сын? Таким образом, моей сестре будет труднее претендовать на трон, когда я умру. Тебе все еще нужно беспокоиться о Луке, брат. Не забывай его.

— Вы не умрете, мой король. Я позабочусь об этом.

— Как позаботился о том, чтобы моя жена не умерла? — Стефан рассмеялся так же хрипло, как дышала в конце Мария. — Получилось плохо.

Стефан устал, ему было плохо. Голова, казалось, была сделана из свинца, давила на шею, он хотел рухнуть на землю и больше не вставать. Он вздохнул, не желая ничего, кроме как лечь в постель и очень долго спать.

— Вы король, — сказал брат Миккел, приподняв брови. — Вы не умрете.

Стефан взглянул на лорда Зимина, который все еще склонялся над телом дочери и плакал. Стефан сначала полагал, что лорд Зимин будет ему верен. По правде говоря, Стефан считал этого человека слишком глупым, чтобы не быть ему верным, тем более что король Давэд устроил брак между Стефаном и Марией. Конечно, его отец не устроил бы женитьбу, если бы думал, что лорд отвернется от его сына? Но, возможно, отец Стефана не осознавал, что так скоро умрет. Возможно, он думал, что успеет обеспечить верность Зимина.

Какой бы ни была причина, Стефан знал, что должен быть осторожен. Зимин, его сестра Серена и Аниос знает, кто еще, кружили, как стервятники, из-за его болезни. Стефан не зря столкнул отца с балконного окна. Он боролся за корону и намеревался сохранить ее.

— Найди мне жену, — сказал Стефан. — Но сначала найди двух мужей, по одному на каждую из моих сестер.

Брат Миккел улыбнулся.



































14

РЕВА


Ветки кустов царапали кожу Ревы, пока ее тащили через лес так быстро, что ее ноги ехали по земле, пока отчаянно пыталась не отставать от напавшего. Она кричала, но ее вопли потонули в шуме боя на Торговой дороге, и вскоре они уже были слишком далеко от дороги, чтобы ее подруги могли ее услышать.

Рева испугалась. Она боялась больше, чем когда-либо раньше. Что этот человек собирался с ней сделать? Все ее тело похолодело от страха; он даже проник в ее кости и легкие. Каждая часть ее тела была холодной, кроме талии, где руки мужчины обвили ее, придавив ее руки. Будут синяки, она была в этом уверена.

Ее ноги спотыкались об землю, она решила прекратить попытки бороться с ним и позволила себе свободно повиснуть в его руках. Было ясно, что она не в состоянии вырваться из его хватки, и, по крайней мере, теперь она могла сохранить энергию для удобного момента, чтобы сбежать.

И тут она почувствовала губы у своего уха.

— Не волнуйся. Я не собираюсь причинять тебе боль.

Голос оказался мягче и моложе, чем она ожидала. Может, ее похитителем был мальчик? Рева знала, что она была легкой как перышко после нескольких недель выживания на скудном питании. Она знала, что без сил дракона она была слаба, как ребенок. Некоторые парни из деревень были высокими и широкоплечими из-за труда на фермах. Они могли бы поднять ее и бросить, если бы хотели. Она не могла с ними сравниться.

Но она не видела мальчика среди воров. Значит, этот мальчик был кем-то совсем другим? Или он стоял позади нее, ожидая возможности украсть ее, чтобы потом присоединиться к остальным?

— Кто ты? — выдохнула она.

Ответа не было, но его темп замедлился. Либо он устал, либо был близок к намеченной цели.

— Я сожалею, что мне пришлось это сделать, — сказал он, избегая ее вопроса.

Он остановился, и Рева вскинула голову, озираясь. Они все еще были в лесу, укрывшись в густой рощице. Она знала, что они ушли довольно далеко от дороги, потому что почти не было света от заходящего солнца, проникающего сквозь деревья. Похититель толкнул ее на лесную подстилку — не силой, но решительно. Наконец, она посмотрела на нападавшего и резко вдохнула.

Это был мальчик из деревни, тот самый, который смотрел на нее, когда они уходили. Он был высоким и широким, как она и подозревала, но в его карих глазах была юность, а лицо было слегка округлое. Он был ее возраста, она видела это, ему было не больше семнадцати лет.

— Чего ты хочешь от меня? — Рева смотрела на мальчика, стоявшего над ней.

— Я хочу накормить тебя для начала, — сказал он. Уголки его губ изогнулись в усмешке, но Рева не думала, что в этом есть что-то смешное. Она была похищена.

Он полез в свою кожаную сумку и вытащил яблоко, которое затем протянул Реве в качестве подношения. В животе у нее заурчало, рот наполнился слюной, но она отвернулась. Мальчик пожал плечами и откусил яблоко, сок потек по его подбородку. Увидев это, Рева протянула руку и вырвала яблоко из его рук, прежде чем съесть за пять укусов. Усмешка мальчика стала шире, и она ненавидела его каждой частью своей души.

Когда она закончила, она вытерла рот тыльной стороной ладони и угрюмо села на землю, думая о том, как бы сбежать. Ей нужно было время, чтобы взять себя в руки, прежде чем она найдет силы, чтобы уйти от мальчика. Он был больше, сильнее и, возможно, быстрее. Но в ее распоряжении было одно оружие, и она должна быть уверена, что сможет им воспользоваться. Прямо сейчас она сомневалась, что ее тело выдержит превращение в дракона. Ей просто нужно было мгновение.

— У тебя есть еще? — спросила она.

Мальчик бросил ей второе яблоко, а потом бурдюк. Она жадно пила из фляги, прежде чем протянуть руку за добавкой.

Мальчик только улыбнулся.

— Боюсь, это все.

— Тогда тебе придется ответить на мои вопросы, — сказал Рева. — Кто ты и почему забрал меня у моих подруг?

— Кто-то может сказать, что я спас тебя от бандитов на дороге.

Рева нахмурилась.

— Мы собирались драться. Ты лишил моих подруг… — она остановилась, понимая, что была близка к тому, чтобы выболтать свой секрет.

— Чего? — спросил он, его карие глаза мерцали.

— Ничего.

Она заметила, что поверх туники он носил кожаную куртку, а его ботинки, хотя и поношенные, были хорошо сшиты. Кем бы ни был этот мальчик, он не был беден.

— Это ты оставил мне записку? — спросила она.

Это заставило мальчика задуматься. Он опустился на землю, сел рядом с ней и положил руку на приподнятое колено.

— Это ты, — сказала Рева. — Ты следил за мной, да? Как долго ты следишь за мной и чего хочешь от меня? — она подошла ближе к нему, встав на колени с поднятыми руками. — Скажи мне!

Он оттолкнул ее от себя, заставив сесть на место.

— Я пока не могу тебе сказать. Мне нужно отвести тебя куда-то, но ты не можешь биться со мной всю дорогу. Пожалуйста, просто делай то, что я говорю, и тебе не будет больно. Меня зовут Сэм. Вот. Теперь ты знаешь мое имя. Я ответил на один из твоих вопросов.

— Я спросила, кто ты, а не как тебя зовут, — сказал Рева. — Мне плевать на твое имя, но я хотела бы знать, почему ты утаскиваешь девушек в лес. Ты вор? Насильник?

— Я не насильник! — сказал он, широко раскрыв рот.

Рева действовала быстро, пока он был удивлен. Она вскочила и побежала по лесу, не обращая внимания на то, куда она направляется. Она пробивалась сквозь деревья, ища открытое пространство. Ей нужно было место, если она собиралась превратиться в дракона.

Наконец, деревья расступились, и ее руки больше не били низкие ветки и кусты. Она открылась и почувствовала, как рвется ее одежда. Позади нее раздался крик, но она не обратила внимания, она сосредоточилась на ощущении, как чешуя тянется по ее рукам, она сосредоточилась на огне, разгорающемся в ее животе. И она почувствовала, как крылья отрывают ее ноги от земли. К тому времени, как она оказалась в воздухе, она превратилась полностью в дракона с когтями и зубами, парящего в темнеющем небе, над которым мерцала луна. Она была свободна.

По крайней мере, так было до тех пор, пока она не услышала рев позади себя. Рева заставила себя оглянуться, хотя и была уверена, что звук ей почудился. Но когда она оглянулась, то чуть не упала с неба от шока. Более крупный, яркий, грозный дракон с легкостью летел по небу, пикировал под ней, а затем поднялся перед ней и заставил ее отпрянуть. У него была зеленая кожа с чешуей, которая сияла синим, когда на нее падал свет заходящего солнца. Он был красив, но хотя она благоговела перед ним, он пытался похитить ее, и ей нужно было бежать.

— Не делай этого, — крикнул дракон. Хотя он говорил на языке, которого она никогда раньше не слышала, она поняла его. — Я сильнее тебя. Ты не уйдешь от меня и не победишь меня в битве.

Рева попыталась нырнуть влево и улететь, но дракон Сэм оказался быстрее и подрезал ее. Рева поднялась над ним, но ее крылья были не такими сильными, и он с легкостью последовал за ней. Она ударила его когтями, но он оттолкнул ее когтистые лапы от себя, не теряя равновесия. Наконец, она выпустила в его сторону мощную струю пламени, но Сэм с легкостью уклонился от пламени.

Пока Сэм уклонялся, Рева изо всех сил захлопала крыльями и как можно быстрее полетела прочь от него. Вскоре Сэм оказался за ней. Она почувствовала рывок сзади и взревела, зубы Сэма вцепились ей в хвост. Она боролась с ним, но он был силен и тянул ее назад. Рева попыталась вырваться из хватки дракона, не обращая внимания на боль, пока его зубы впивались все глубже и глубже. В конце концов, Сэм отпустил ее, и она бросилась прочь.

Он взлетел рядом с ней.

— Прекрати это! Я не хочу причинить тебе вред. Позволь мне поговорить с тобой.

— Ты не говорил мне, что ты дракон, — крикнула она в ответ. — Ты похититель и дракон. Отстань от меня!

— Пожалуйста, Рева, — умолял он.

— Откуда ты знаешь мое имя? — спросила она.

— Я слышал, как одна из твоих подруг звала тебя по имени, — сказал он.

Рева покачала головой и захлопала крыльями так быстро, как только могла. На этот раз, когда Сэм попытался схватить ее зубами, она махнула хвостом и ударила его по носу. Сэм в гневе выпустил струю оранжевого пламени, прежде чем догнал ее. Рева полетела вправо, врезавшись в него. Столкновение стоило ей столько же, сколько и ему. Она взревела от боли и попыталась восстановить равновесие, но повредила крыло. Она запаниковала, когда поняла, что у нее больше нет энергии, чтобы держаться в небе. Вскоре она понеслась к земле, пытаясь ухватиться за воздух. Ее крылья бесполезно хлопали, далеко не так быстро, как ей нужно было. У Ревы кончилась энергия, и ее тело начало меняться. Она почувствовала, как чешуя отступает, а крылья сжимаются.

«НЕТ», — подумала она, пытаясь заставить себя остаться в форме дракона. По крайней мере, твердая чешуя смягчит падение лучше, чем ее мягкая человеческая плоть.

Сэм яростно устремился за ней. Когда Рева увидела темные очертания деревьев с раскинувшейся перед ней темно-синей травой, Сэм снова поймал ее за хвост. Она чувствовала, как он пытается поднять ее обратно в небо, но ее тело билось в конвульсиях, пытаясь снова превратиться в девушку. Челюсти Сэма разжались, и она полетела к земле. Ему удалось только смягчить ее падение, когда она врезалась в поле, полудракон-полудевушка, все ее тело болело. Она попыталась заговорить, но не могла, она могла только попытаться вдохнуть, когда Сэм приземлился на землю рядом с ней, все еще в форме дракона, глядя на нее, когда она превратилась в простую девушку.

— Ты… лжец, — прошептала она.

Дракон начал превращаться в мальчика, а затем мир померк для Ревы Авалон.














15

ЛУКА


Крылья дракона раскинулись за головой лысого человека, с костяными когтями на сгибах крыльев. Это зрелище заставило Луку содрогнуться, но он знал, что это было не настоящим. Это была красочная мозаика, выложенная плиткой на стене зала Золотого Совета, с двумя яркими сапфирами вместо глаз дракона. Эти глаза смотрели на Луку почти с вызовом, мешая сосредоточиться на совете и словах, которые они произносили.

— Принц Лука, вы уже встречались со мной, — сказал лорд Тиниан. — Но позвольте мне представить вас остальным членам Золотого Совета. Лорд Ризик, второй советник Зантоса и лорд финансов.

— Рад познакомиться с вами, ваше величество, — лорд Ризик был лысым мужчиной под драконом. Он был невысоким мужчиной с кожей такой же коричневой, как и его глаза, и гибким телосложением. Лука видел форму его бицепсов под розовой мантией.

— И я, лорд Ризик, — сказал Лука с искренней, как он надеялся, улыбкой.

— Лорд Озда, лорд Золотого Берега и третий советник Зантоса, — лорд Тиниан указал на высокого мужчину, глаза которого занимали почти все его узкое лицо.

— Ваше Величество, — сказал лорд Озда, слегка склонив голову.

— Рад познакомиться с вами, лорд Озда, — сказал Лука, слегка поклонившись в ответ.

— Лорд Нирро, четвертый советник Зантоса и лорд сельской земли.

— Ваше Величество, — лорд Нирро был таким же широким, как и Озда, с потными темными волосами, спускавшимися до шеи. Он часто ерзал на месте, и каждый раз стул стонал, будто вот-вот мог сломаться.

— Лорд Нирро, с удовольствием, — сказал Лука, сомневаясь, что запомнит хотя бы одно из этих имен.

— И, наконец, лорд Рамсиран, пятый советник Зантоса и лорд путешествий и торговли.

Последний мужчина был ниже остальных на ширину ладони, был лысым, как Лорд Ризик, и у него были сухие потрескавшиеся губы, отчего Луке захотелось выпить чашку воды.

— Приятно познакомиться с вами, ваше величество. Недавно я встретил вашего брата принца Стефана. Боюсь, это было в плохих обстоятельствах.

— О? — Лука заинтересовался. — Как так?

— Ваш брат весьма усердно искал вас, Ваше Величество. Я одобрил его просьбу, хотя мне стыдно признаться в этом.

Вот как Стефану удалось найти безопасный проход через Зантос. Он пошел в Золотой Совет, или, возможно, его отец. Это был тревожный поворот событий. Лука взглянул на кандалы на запястьях. Будто они не были достаточным напоминанием о том, что он не может доверять Золотому Совету, теперь он услышал от них, что они уже работали с его братом.

— Что мой брат предложил взамен? — спросил Лука. Отношения между Зантосом и Эсталой были напряженными, каждое десятилетие или около того они были на грани войны. Лука не был экспертом в дипломатических отношениях, но он знал, что принцу Эсталы придется предложить сделку, чтобы получить полную свободу действий в стране.

— Мы заключили сделку, которая принесет Зантосу большую пользу в торговле между нашими двумя странами. Но становится ясно, что ваш брат не собирается выполнять свою часть сделки. Многих наших торговцев возвращают в Королевский порт и говорят, что они не могут продавать свои товары. Некоторых арестовали и отправили в Крепость Несры. На наших кораблях ищут менти и сжигают со всем товаром. Ваше Величество, это военные действия, — лорд Рамсиран умоляюще протянул руки.

— Чума, — напомнил Лука лорду. — Возможно, сейчас не время продвигать путешествия и торговлю между Зантосом и Эсталой.

Лорд откинулся на спинку стула.

— Значит, вы согласны со Стефаном Змеем? Тиниан, ты сказал мне, что этот был другим.

— Я не согласен с моим братом, — сказал Лука. — Но вы должны понимать, что это безумие — развивать торговлю между двумя странами посреди эпидемии чумы. Сейчас не время торговать специями в Реялоне.

— Мы не продаем специи! — взорвался лорд. — Мы посылаем лекарства от чумы. Хотя нам еще предстоит найти лекарство, нам удалось создать различные тонизирующие средства, которые контролируют симптомы и облегчают страдания. А ваш брат посылает нам эти корабли в огне.

— Вы посылаете лекарства? — Лука был ошеломлен. Конечно, даже его брат не был настолько идиотом, чтобы сжигать лекарства, которые могли бы помочь его народу.

— Боюсь, что да, Ваше Величество, — ответил лорд Тиниан.

— Зачем Стефану это делать? В ущерб собственному народу? — Лука покачал головой.

— Наши источники говорят, что король Стефан вкладывает деньги в новые храмы для Ордена Понимания, — объявил лорд Тиниан.

— Что? — желудок Луки рухнул. Его брат был не в себе сильнее, чем он думал. Брат Миккел явно повлиял на Стефана в этом решении, но любой взрослый мужчина мог понять, что глупо отказываться от проверенных лекарств в пользу дорогих храмов. Брат Аксил был бы в ярости из-за такой перемены в образе Просвещенных. — Боюсь, мой брат находится под злым влиянием члена Ордена. Стефан слаб, и его легко вести. Это хуже, чем я мог себе представить, — Лука покачал головой. — Ничего из этого не должно было произойти. Мой отец должен быть жив. Матиас должен быть наследником. Если бы я никогда… — Лука резко поднял взгляд, поняв, что позволил себе открыть больше.

— Все в порядке, ваше величество, — сказал лорд Тиниан. — До нас дошли слухи о вашем старшем брате Матиасе. Мы благосклонно относились к нему. Он всегда был готов работать с нами и всегда выполнял обещания. Была ли причина, по которой вы убили его?

— Это было случайно, — сказал Лука. — Я внезапно обрел свои силы менти, и он встал у меня на пути.

— У меня был двоюродный брат-менти, — сказал лорд Тиниан. — Маг воды. Он утопил свою мать, когда силы открылись, — лорд Тиниан наклонился к Луке. — Есть причина, по которой объявление менти вне закона было ошибкой в ​​Эстале и Зантосе. Те, кого этому не учат родители, бабушки и дедушки, плохо переносят открытие. Я всегда так думал, хотя мое мнение не пользовалось особой популярностью.

Лорд Нирро хмыкнул, его стул скрипнул. Лорд Тиниан закатил глаза.

— Кроме этого, — сказал Лука. — Я не понимаю, что вы хотите, чтобы я сделал с моим братом. Я в Зантосе, в надетых тобой кандалах. Мой брат — король Эсталы, и у него есть армия. Он не откажется от престола легко.

— Вам нужно знать еще кое-что, — сказал лорд Тиниан. — Наши источники сообщают нам, что король Стефан болен. У него проявляются симптомы чумы с тех пор, как он вернулся в ваше королевство. На самом деле, он даже чихал во время своей коронации.

— Вы уверены? — спросил Лука.

— Это говорят наши источники.

— Но чума неизлечима, — Лука на мгновение замолчал. На сердце у него было тяжело из-за судьбы брата, но было и облегчение. — Тогда нам нужно подождать, пока он не умрет.

— Нет, если только мы не хотим, чтобы Орден Понимания захватил трон. Брат Миккел — самый влиятельный человек в Эстале. Но мы не без сил. В Зантосе много хороших бойцов. Вы видели их в действии. Я хочу предложить вам этих людей, чтобы избавить Эсталу от правления вашего брата и одновременно уничтожить Орден Понимания, — лорд Тиниан резко замолчал и взглянул на лорда Озду.

Что-то он не говорил, в этом Лука был уверен. Что Золотой Совет скрывал от него? Он сузил глаза и осмотрел каждого из лордов. Он не мог доверять им, насколько он знал, но они предлагали ему все, что он хотел для повстанцев-менти. Он хотел денег и хотел больше бойцов. Если бы он решил работать с ними, у него было бы все это.

— Где Джеральдо и остальные? — спросил Лука.

— Они устроились удобно и в безопасности, — ответил лорд Тиниан. — Мы позаботились о том, чтобы их накормили, напоили и одели. Вы можете быть уверены, что мы хорошо о них позаботимся.

Лука посмотрел на дракона.

— Странно, что у вас на стене дворца изображен дракон. Насколько мне известно, короли-драконы когда-либо правили только в Эстале.

— Вы правы, Ваш Величество, они тут не правили. Но это не значит, что у нас в Зантосе никогда не было драконов. Короли-драконы были не единственными менти, которые могли становиться драконами, — сказал лорд Тиниан.

— Это так? — спросил Лука.

— Да.

— Вы проверяли воздействие чумы на менти? — спросил Лука. — Например, как справляются менти со способностью превращаться в больших зверей?

— Мы не тестировали чуму на больных менти. Но я знаю, что менти, как правило, сильнее и устойчивее к болезням. У них не будет иммунитета, но есть большая вероятность, что они будут жить с симптомами в течение более длительного периода времени, — ответил лорд Тиниан.

— Если менти обладают более сильным сопротивлением чуме и могут жить дольше, значит ли это, что у них больше шансов на излечение, чем у обычного человека? — спросил Лука.

— Да, я бы так сказал, — лорд Тиниан переглянулся с другими членами Золотого Совета. — Почему вы задаете эти вопросы, ваше величество?

— Мозаика дракона позади вас. Я видел такого своими глазами. Он не был на стене или плитке пола дворца, это был настоящий дракон, вздымающийся на пепельном фоне Долины Теней. Когда мой брат атаковал со своими людьми, мы долго и упорно сражались с хорошими солдатами. Мы использовали все силы, которые у нас были, и это истощило нас. И затем, в самом конце, я столкнулся со своим братом, чтобы положить конец битве. Именно тогда он превратился в свое истинное «я».

Лорд Тиниан наклонился вперед.

— Что вы говорите?

— Я говорю, что мой брат — последний из королей драконов. Он дракон, менти-оборотень, и он король Эсталы. Этот бой не будет легким. Потери будут с обеих сторон. Мой брат может страдать от чумы, но мы не можем игнорировать тот факт, что он дракон. Если есть что-то, что вы мне не говорите, сейчас самое время открыть это.

Лорд Тиниан еще раз взглянул на свой совет. Он пожал плечами и, наконец, ответил.

— Ваша старшая сестра Серена немного общалась с советом.

— Что это значит? — спросил Лука.

— Это значит, что она друг совета.

Лука издал тихий смешок.

— Итак, у вас моя сестра и я. Если один потерпит неудачу, возможно, вы сможете посадить на трон другого. В любом случае вы выиграете — у вас есть король или королева Эсталы, которые будут выполнять ваши приказы. Что ж, это очень умно.

— У нас есть казна и люди для этой битвы, — холодно ответил лорд Тиниан. — Мы заслужили право на дружеские отношения с правителем Эсталы.

Лука потер подбородок и обдумал предложение Золотого Совета. Затем он поднял запястья.

— Я хочу, чтобы с моих запястий сняли эти кандалы. Я хочу, чтобы у моих друзей не было кандалов, и они могли бродить по замку и уходить, если захотят. Тогда я буду работать с вами, чтобы свергнуть моего брата и освободить Эсталу из тисков Ордена Понимания.



















































16

СЕРЕНА


В дни, последовавшие за встречей с лордом Зиминым и генералом Аренцой, Серена большую часть времени проводила в своих покоях, обдумывая их разговор. Сколько бы она ни думала о словах лорда Зимина, она все равно возвращалась к той же проблеме — если она согласится помочь свергнуть Стефана и Орден Понимания, многие люди в Эстале погибнут. Все солдаты, отчаянно идущие в армию, чтобы заработать деньги для своих больных членов семьи, окажутся в опасности. Многих зарежут, как свиней на ферме. Сможет ли она жить с грузом их смертей на своих плечах? Но сколько бы книг по истории она ни читала, она не могла найти альтернативного решения войне. Все всегда, казалось, вело к войне.

Ни один король не был свергнут со времен королей-драконов. Были войны, но они всегда были против менти. Теперь она подумывала объединить силы с менти и даже предоставить им привилегии, если они будут сражаться с ней. Она была сумасшедшей? Она смотрела на свой гобелен и вспоминала времена, когда она подумывала о том, чтобы войти в Сестринство, чтобы стать одной из Просвещенных. Могла ли она отвернуться от своей религии? Или менти могли жить рядом с ними в мире? Скольким она могла бы пожертвовать и при этом спокойно спать по ночам?

Ее отец ненавидел колдовство менти, и в детстве Серена думала, что его слово правдивее, чем чье-либо. Она ловила каждое из этих слов, веря, что ее отец был величайшим человеком, который когда-либо жил. Величайший король. Но, повзрослев, она поняла, что это не так. Для нее, как и для всех, было поразительным осознание того, что ее родители не знают всех ответов и могут ошибаться.

И теперь она всем сердцем верила, что ее брат убил ее отца. Стефан был убийцей, совершившим отцеубийство и цареубийство в одном гнусном преступлении. Конечно, он вытолкнул их отца из балконного окна. Почему она не поняла этого раньше? Как ему это сошло с рук? Страх. Вокруг Стефана был Орден Понимания, словно защитный огненный плащ, который обжигает любого, кто приближается.

«Отец, прости меня», — подумала она. Она не могла вынести того, что считала его таким слабым. Он не был великим человеком, но он был ее отцом и до самого конца заслуживал ее доверия.

Дверь ее комнаты распахнулась, и вошла Априла с длинным бумажным пакетом.

— Что это такое? — спросила Серена, вставая из-за стола.

Априла переместилась за ширму, которая разделяла комнаты Серены на ее спальню и комнату для чтения. Она положила сверток на край кровати и потянула за веревку, чтобы открыть его.

— Это подарок короля Стефана, ваше высочество, — сказала она. — Я не знаю, что это может быть, но это похоже на одежду.

Серена подошла ближе, когда сверток открылся, и внутри оказалось тёмно-бордовое платье. Оно было сделано из тонкого шелка, скорее всего, привезенного из Зантоса, с вышивкой золотыми нитями и жемчугом вдоль корсажа и юбки. Серена приподняла платье, чтобы лучше рассмотреть.

— О, это прекрасно, Ваше Высочество. Они похожи на звезды, не так ли?

Серена провела пальцем по выпуклостям жемчужин. Они действительно были похожи на звезды, точно так же, как ее гобелен со звездами. Цвет был бы идеальным на фоне ее загорелой кожи и каштановых волос. Это было действительно красивое платье, но что оно означало?

Пока Серена любовалась платьем, она услышала, как распахнулась ее дверь, и обошла ширму, чтобы встретиться лицом к лицу с незваным гостем. В нее полетел сверток зеленого шелка.

— Что это? — спросил тихий, но яростный голос. — Неужели он хочет щеголять мной, как чистокровной кобылкой? Тебе тоже принесли?

— Каролина, ты можешь успокоиться на минутку? Дай мне подумать, — Серена подняла с пола зеленое шелковое платье и осмотрела его. Платье было короче и тоньше в талии, идеально подошло Каролине, и было вышито оленями и волками, двумя животными, на которых Каролина любила охотиться.

Но ее тринадцатилетняя сестра вовсе не была в восторге от платья. Она ходила по покоям Серены, и с каждым шагом ее щеки становились все более красными.

— Ты читала записку? — спросила Каролина.

Априла поспешила вперед со сложенным пергаментом. Серена открыла его и прочла записку. Она должна была надеть платье и присоединиться к Стефану за ужином. Он хотел провести время со своими сестрами и думал, что этот подарок поможет восстановить мосты, которые они сожгли в прошлом.

Она положила письмо на стол и нахмурилась. Это было не похоже на Стефана. Он не дарил подарков и не угощал сестер ужинами. Большую часть времени он избегал их.

— Понимаешь теперь? — спросила Каролина. — Ты знаешь, что он делает?

— Да, кажется, знаю, — сказала Серена.

— И что мы будем с этим делать? — спросила Каролина.

Серена взяла со стола лист пергамента, окунула перо в баночку с чернилами и начала писать письмо. Это было не первое ее письмо с тех пор, как она познакомилась с лордом Зимином. Хотя она не приняла еще решений относительно Стефана и Ордена Понимания, она начала связываться с некоторыми лордами, проверяя их верность ее отцу и королю Стефану, надеясь, что кто-то проявит верность ей и ее отцу, а не ее брату. Но это письмо было другим. Это было для кого-то другого, и, возможно, это было ее последнее средство.

Но когда Серена услышала восклицание своего стража снаружи комнаты и услышала тяжелый стук в дверь, она поняла, что у нее нет времени. Она сунула письмо в ящик стола и отошла. Дверь открылась, и ее страж вошел первым.

— Человек короля Стефана, брат Дамоло, — объявил Като.

— Добро пожаловать, брат, — сказала Серена. — Что я могу сделать для вас в этот прекрасный день?

— Ваше Высочество, вы сегодня сияете. И, принцесса Каролина, вы тоже сияете.

— Заткнись, — ответила Каролина.

Брат отпрянул на шаг, явно потрясенный оскорблением Каролины. Его рот был открыт, напоминая Серене рыб в пруду на территории замка.

— Мы можем вам чем-нибудь помочь, брат? — спросила Серена, пытаясь сдержать смех в своем голосе.

— Король Стефан хотел бы, чтобы вы были с ним за ужином сегодня. Он попросил меня привести вас из любезности. Он подумал, что вы оценили бы компанию в пути.

— Он прислал охрану из любезности? — сказала Серена. — Это не очень похоже на вежливость, а у меня уже есть собственная охрана.

— Я не страж, ваше высочество, — ответил брат Дамоло.

— Хорошо, мы пойдем с вами, — Серена шагнула к двери, но брат Дамоло преградил ей путь. Като потянулся к рукояти меча. Серена подняла руку, чтобы он встал спокойно.

— Ах, король Стефан очень хотел бы видеть вас обеих в платьях, которые сшили по его приказу. Они из очень хорошей ткани и стоят много денег, — сказал Брат.

— Я не буду носить это нелепое платье. Я надену свою тунику и бриджи, — Каролина уставилась на брата Дамоло с такой ненавистью, что кровь застыла бы в жилах, будь она крупнее.

— Боюсь, я должен настоять, — Брату Дамоло удалось сделать голос сильным, но он сделал шаг в сторону от Каролины.

Серена положила ладонь на плечо Каролины.

— Мы будем в платьях. Вы позволите нам переодеться?

Брат Дамоло не отошел от двери.

— Вы слышали принцессу, — прорычал Като. — Немедленно покиньте ее покои.

Брат Дамоло побледнел и сглотнул, но стоял на своем.

— Боюсь, мне приказано оставаться в покоях, пока две принцессы не будут готовы к особому ужину.

Серене пришлось сдерживать Каролину, пока брат Дамоло дрожал в своем одеянии.

— Всё в порядке. Сейчас мы переоденемся, — Серена потащила Каролину за ширму к кровати.

— Что ты делаешь? — спросила Каролина.

— Убеждаюсь, чтобы мы и наша охрана — наши друзья — останемся живы. А теперь надень это дурацкое платье.

Каролина надулась, снимая брюки и камзол ради зеленого шелкового платья с длинными рукавами. Серена расплела волосы Каролины из косичек и позволила им упасть ей на плечи. Ее младшая сестра выглядела довольно мило, хотя было несколько абсурдно видеть ее в юбках, а не в грязных брюках.

— Он хочет, чтобы мы вышли замуж, — сказала Каролина, произнеся слова, которые наполнили Серену ужасом. — Он хочет, чтобы мы вышли замуж и уехали отсюда. Я не буду этого делать, сестра. Нет. Если я выйду замуж, мне придется рожать, а я не хочу.

Серена смахнула слезы со щек сестры.

— Это всего лишь один ужин. Он не может выдать нас сегодня без предупреждения и без разрешения двора. Сегодня с нами ничего не случится. Мы пойдем на ужин, улыбнемся и обменяемся любезностями, а потом придумаем, как выпутаться из этой неразберихи.

— Обещаешь, Серена? — спросила Каролина.

— Обещаю, — ответила Серена. А потом она сделала то, чего не делала уже очень давно. Она притянула сестру к себе и крепко обняла.

Но пока их вели по прохладным коридорам Крепости Несры, Серена не была уверена, что ее решимость так сильна, как ей хотелось бы. Больше всего ее беспокоила младшая сестра. При всей свирепости Каролины она все еще была тринадцатилетней девочкой, и Серена не считала ее готовой к замужеству. В Эстале был обычай, женщина считалась готовой к браку с тринадцати лет, но это был обычай, с которым Серена никогда не соглашалась. Конечно, ее отец хотел, чтобы она вышла замуж довольно быстро после ее тринадцатого дня рождения. Он даже выбрал несколько кандидатов, и именно поэтому Серена так стремилась присоединиться к Сестринству. Но после продолжительного разговора с отцом было решено, что Серена подождет, пока ей будет удобно жениться. Ее отец согласился не использовать ее в качестве дипломатической пешки, как использовались большинство принцесс.

И сегодня это могло измениться.

Возможно, она сможет убедить Стефана выдать ее замуж за какого-нибудь глупого северного лорда, в то время как Каролина сможет остаться в Крепости Несры и продолжать пробираться на охоту с луком и стрелами.

Или, возможно, пришло время согласиться с планом лорда Зимина.

Они вошли в покои Стефана, где длинный стол был накрыт лучшей скатертью. На столе были груды фруктов в изящных тарелках, баранья нога, кувшины со сладким вином и жареные овощи. Как они и подозревали, на ужине были дополнительные гости, а также стражи, выстроившиеся вдоль стен.

— Ах, мои милые сестрички, — Стефан встал и раскрыл руки, чтобы поприветствовать их. Серена отметила, что его кожа была восковой и бледной. Его глаза были тусклыми, что выдавало его болезнь. Стефан мог сколько угодно притворяться здоровым, но все знали, что он умирал от чумы. Ее мутило от одного его присутствия. Она была удивлена, что кто-то вообще согласился ужинать с ним. Кандидаты должны были отчаянно нуждаться в женах. — Платья идеальны, как я и думал. Вы обе прекрасно выглядите сегодня.

— Спасибо, Ваше Величество, — сказала Серена. Она бросила взгляд на Каролину.

— Спасибо, Ваше Величество, — процедила Каролина сквозь зубы.

Когда Стефан жестом пригласил их сесть, Серена позволила себе осмотреть других мужчин за столом. Тот, что был рядом с Сереной, был старше, хотя и не настолько стар, как ее разум выдумал в страхе. У него была седина на висках и в бороде, несколько морщин вокруг глаз, но его голубые глаза все еще блестели. По оценкам Серены, ему было за сорок.

— Я хотел бы познакомить вас с лордом Луэзом, одним из моих лучших генералов, а в настоящее время — лордом Башен Авалона на Фиуринском побережье. Красивое место, не так ли, Луэз? — сказал Стефан.

— Пляжи теплые и уединенные, — сказал Луэз. — С лазурным морем и дельфинами у берегов.

— Звучит прекрасно, — признала Серена. Она улыбнулась мужчине, но обнаружила, что не могла встретиться с ним взглядом.

— И Каролина, познакомься с Антоном Сильвором, сыном лорда Сильвора из Баниты. Антон из длинной династии лордов, которые всегда были верны трону. Ваш двоюродный дедушка служил в королевской гвардии, не так ли?

— Да, много лет, — сказал Антон. — Приятно познакомиться с вами, принцесса.

Серена увидела — с некоторым облегчением, — что мальчик, которого Стефан выбрал для Каролины, был молод — не старше двадцати — и очень нервничал. Он был тощим, с длинными пальцами и приятными зелеными глазами. По крайней мере, он не был громадным великим генералом. Серена, по крайней мере, была рада, что Стефан не был чрезвычайно жесток к ним обеим в выборе мужей. Но они оба были из семей, предположительно верных Стефану. Луэз был генералом в армии Стефана, и Серена знала о нем достаточно, чтобы знать, что он работал с Орденом Понимания. О Сильворах она знала меньше. Возможно, предложение им Каролины было способом завоевать их доверие. В любом случае, Стефан снова обеспечил себе поддержку при дворе с двумя могущественными лордами, у которых были люди на службе. Кроме того, если бы Серена была замужем, ее притязания на трон были бы ослаблены мужем рядом с ней.

Она заставила себя съесть восхитительную баранину, заметила, что ее руки дрожат, пока она держит столовые приборы. Ей нужно было сосредоточиться и не забывать о себе. Что бы ни говорил Стефан, его интересовал не только ужин, особенно с этими двумя мужчинами, за которых он явно собирался выдать их замуж.

Вечер продолжался, было сказано много любезностей, но царила атмосфера беспокойства. Серена видела, что сначала Каролина пыталась улыбаться и вежливо отвечать на вопросы, но она видела и хмурые взгляды сестры на Стефана и то, как она время от времени щурилась, наклоняясь, чтобы съесть своего ягненка. Это был первый раз, когда Серена видела, что ее сестра была близка к слезам, и это одновременно беспокоило ее и вызывалось злость на брата за то, что он навязал им эту ситуацию. Ее отец никогда бы так с ней не поступил, и королевство знало, что он не был героем.

— Могу я сказать, что у вас очень красивое платье, — сказал Антон Сильвор Каролине. Он нервно потягивал вино и, наконец, перестал запинаться. — Цвет подходит к вашему изысканному цвету лица.

Это было безобидное замечание, но Серена видела, что Каролину это раздражает. Ее младшая сестра ненавидела, когда ей напоминали, что она девочка, не говоря уже о красоте. Сделайте ей комплимент за умение обращаться с луком или свирепый характер, и она загорится, но упомяните о ее внешности, и она будет дуться целыми днями.

— Очень мило с вашей стороны, — сказала Серена, заполняя неловкое молчание, затянувшееся на слишком много мгновений. — Не так ли, Каролина?

Девушка положила жареную картошку на тарелку и пожала плечами.

— Думаю, моя сестра устала. Возможно, нам следует уйти на ночь и…

— Я не устала, — отрезала Каролина.

— Да, устала, — настаивала Серена.

— Мои милые сестры, вы даже не закончили есть. Десерт еще не принесли. Оставайтесь и наслаждайтесь едой, — сказал Стефан, широко улыбаясь.

— Хватит указывать мне, что делать, — сказала Каролина скорее звериным, чем человеческим голосом. Ее вилка заскребла по тарелке, она продолжила сердито бороться с картошкой.

— Я твой король, — сказал Стефан. — Я прикажу тебе делать то, что мне заблагорассудится.

Антон Сильвор встал.

— При всем уважении к вам, Ваше Величество, но, полагаю, добрая принцесса Серена может быть права. Я уже задержался…

— Сядьте!

Раздался ужасающий крик, высокий, как флейта, и в три раза громче. Антон Сильвор взвизгнул, когда Каролина вонзила вилку ему в тыльную сторону ладони. Бедный мальчик в ужасе поднял руку, и красная кровь закапала на стол. Серена быстро обошла стол и обернула руку салфеткой, чтобы остановить кровь.

— Приведите целителя, — приказала она ближайшему слуге.

— Приведи брата Миккела, — поправил Стефан.

Каролина отошла от стола, слезы потекли быстрыми каплями.

— Я не… я не хотела этого делать.

— Идиотка, — Стефан сделал шаг вперед и ударил Каролину по лицу тыльной стороной ладони.

Серена отпустила Антона и поспешила к сестре. На этот раз Каролина не сопротивлялась, что, как знала Серена, было благословением. Вместо этого она уткнулась головой в платье сестры и зарыдала так сильно, что Серена чувствовала, как вздымается и опускается ее грудь.

— Вы сейчас счастливы? — Серена почувствовала, как ее лицо покраснело, когда она отчитывала брата. — Это то, чего вы хотели от нас, ваше величество? Мы станем хорошими женами, да? Две принцессы будут проданы тому, кто больше заплатит.

— Думаю, ваша сестра, возможно, напряжена событиями… — начал лорд Луэз.

— Нет, милорд, — возразила Серена. — Я не напряжена. Я в гневе, и меня предал мой брат-король, который не сказал нам, что мы встретимся с нашими будущими мужьями, и не посоветовался с нами по поводу брака.

— Это правда, Ваше Величество? — лорд Луэз посмотрел на короля темными глазами, щурясь.

— Моя сестра ошибается, — сказал Стефан холодным голосом, от которого у Серены пробежали мурашки по спине. Ему нужно было только кивнуть стражам вокруг комнаты, чтобы они подошли к Серене и ее сестре. — Я думаю, волнение этого вечера действительно сказалось на них. Возможно, вам обеим следует уйти на ночь пораньше. Мои искренние извинения вам, лорд Луэз, и вам, мой хороший друг Антон. Брат Миккел скоро будет здесь, чтобы заняться вашей раной. Он лучший целитель в королевстве.

Стражи вывели Серену и ее сестру из комнаты, и голос Стефана затих. Серена сжимала плечи Каролины, пока они шли по крепости.

— Моя сестра расстроена. Думаю, ей следует остаться на ночь в моих покоях, — сказала Серена страже.

Ответа не было.

Когда они подошли ближе к покоям Каролины, страж вырвал девушку из рук Серены и повел в ее покои. Серена могла слышать рыдания сестры, пока ее вели в ее комнату.

Серена сделала все возможное, чтобы не заплакать. Она прикусила губу, чтобы та не дрожала. Она не позволит им увидеть себя самой слабой. Она не позволит им этого.

Когда ее довели до ее покоев, Серена услышала, как щелкнул замок в ее двери. Като был убран. Она была одна, и у нее не было союзников. Серена поспешила к своему столу и взяла пергамент, который она написала перед ужином. Она знала, что теперь она пленница. Эти стражи не отходили от ее двери. Но у нее остался козырь в рукаве.

Серена закончила записку и свернула кусочек пергамента как можно плотнее. Затем она открыла балконные двери и свистнула. Ворона спикировала почти сразу и приземлилась на перила балкона. Она погладила перья на ее спине, прежде чем аккуратно привязать письмо к ее лапе. Затем она подняла ворону, и черные крылья унесли ее в ночь.











































17

КАРИНА


Маленькое тело Лотти извивалось и брыкалось во сне, не давая Карине уснуть. Ночью в лесу было холодно, хотя они поддерживали огонь в костре и жались друг к другу, чтобы согреться. Она дрожала в своем тонком платье и плотнее куталась в протертое одеяло. Она думала, что чем дальше на юг они пройдут, тем теплее будет, но среди ночи в лесу и с ветром, дующим с севера, холод пробирал ее до костей.

Солнце, казалось, взошло через мгновение после того, как глаза Карины, наконец, закрылись. Она проснулась с болью в животе и во всех конечностях. Она совсем не чувствовала себя отдохнувшей, а Ревы все не было. Ее не было всю ночь.

— Я так голодна, — сказала Лотти. — У нас осталось мясо из последней деревни?

Карина покачала головой.

— Мы съели последнее прошлой ночью.

— Ягоды? — спросила Лотти.

— Придется еще поискать, — ответила Карина. Она чувствовала пустоту внутри. Она увидела, как Рохеса скривилась, когда проснулась, от травмы от их драки с ворами. — Тебе плохо, Рохеса?

Крупная женщина покачала головой, но Карине не понравилось выражение ее лица. Ей было больно.

Когда Эмилия проснулась, Рохеса превратилась в пантеру и попыталась отыскать Реву. Остальные шли следом, волоча сумки и перешагивая кривые ветки леса. Карина еще не согрелась от холодной ночи. Ее платье было влажным от росы, а в ботинках была новая дыра, от которой мерзли пальцы ног.

Они зашли глубже в лес, отводя с дороги тонкие ветки и колючие пальцы кустов, следуя за мягкими подушечками пантеры, пока Рохеса быстро двигалась между деревьями. По мере того, как кровь Карины медленно согревалась, у нее появилась надежда, что они смогут найти Реву. Рохеса определенно шла по следу. С кем бы ни была Рева, он обязательно остановился бы ночью, в кромешной тьме леса ночью никто не мог ничего разглядеть. Они не могли быть так далеко впереди. Карина обнаружила в себе энергию, о которой не подозревала, и она почти перепрыгивала открытые корни деревьев.

Но когда они вышли на поляну, пошел дождь. Он начался как легкий дождь, перерос в сильный ливень и через несколько минут полил еще мощнее. Рохеса снова превратилась в человека и облачилась в свои бриджи и жилетку.

— Запах исчез, — сказала она. — Я не могу уловить его, когда идет дождь. Следов больше нет. Смотрите. Они останавливались здесь. А потом будто растворились в воздухе. Я не понимаю.

Карина быстро осмотрела тропу, пока ее не смыло дождем.

— Возможно, мы пропустили остальные их следы из-за дождя, — сказала Эмилия. — Они, должно быть, продолжили путь на север. Мы все еще движемся на север? — она поворачивала голову, хмуро глядя по сторонам.

— Трудно сказать в этих лесах, — громко сказала Карина. Дождь лил так сильно, что ей пришлось повысить голос. — Я думаю, мы можем заблудиться.

— Нужно двигаться, — крикнула Лотти. — Земля превращается в грязь, — она указала на лесную подстилку, которая двигалась вместе с потоком воды.

Пока женщины шли через лес, Карина взяла за руку Лотти, чтобы не упасть. Ее платье промокло, облепило тело. Дождь лил так сильно и быстро, что она едва могла держать глаза открытыми. Вода струилась по ее лицу, смачивая ресницы, брызгая с носа и капая в рот. Все они взялись за руки, когда добрались до склона, их ноги боролись с движущейся грязью. Карина была напряжена, опасалась, что земля будет двигаться слишком быстро и смоет их. Но Лотти смогла отвести часть воды от них, чтобы создать более безопасный путь.

Проливной дождь усилил запахи леса. Земля, плесень, соль и пот покрывали ее платье, ее кожу. Ее ноги спотыкались при ходьбе, и недавно обретенная энергия медленно угасала. Когда они, наконец, подошли к опушке леса, все они рухнули в грязь, переводили дыхание. Карине надоело чувствовать холод и сырость. Впервые ей почти захотелось вернуться в сарай в Садах. Почти. Но потом она подумала о ночах, которые провела в мокрых туниках из грубой ткани, дрожа рядом с десятками тел. Нет, она не будет думать об этом месте. Вместо этого она будет думать о своей деревне, своей матери и кровати, на которой когда-то спала. Ее старый соломенный матрас вряд ли можно было назвать роскошью, но он был роскошен по сравнению с тем местом, где они недавно спали.

— Мы недалеко от Торговой дороги, — сказала Рохеса, щурясь от дождя. — Мы голодны и мокры. Лучшее, что мы можем сделать, это отправиться в ближайшую деревню. По крайней мере, тогда мы потратим часть сэкономленных монет на еду и горячую ванну. И тому, кто похитил Реву, тоже может понадобиться укрытие.

Карина покачала головой.

— Нет, они никогда не рискнули бы забрать ее в деревню. Но Рохеса права, нам нужно поесть и высушить одежду.

Карине было плохо, пока они шли по Торговой дороге. Если бы они сейчас натолкнулись на бандитов, то стали бы легкой добычей. Мало того, они давали тому, кто забрал Реву, еще больше времени, чтобы оторваться. Им нужно было найти убежище, им отчаянно нужна была горячая пища, но она не могла избавиться от ощущения, что подводит Реву.

«Что, если мы никогда не найдем ее?».

И тут она вспомнила, что Рева — дракон. Рева могла делать все, что хотела. Она была сильной, могущественной, была из знати. У ее ног был весь мир, а у Карины ничего не было.

Следующее поселение, которое они нашли, было даже не деревней, но там была таверна, и это было главным. Они шли уже несколько часов под дождем и оставили лужи на полу таверны, пока шли к хозяину. Жена хозяина цокала, вытирая воду, и на ходу задевала их шваброй за лодыжки.

Рохеса опустила на барную стойку несколько серебряных софий.

— Комната. Столько горячей еды, сколько сможете приготовить. Столько горячей воды, сколько сможете принести нам.

Хозяин пересчитал монеты и кивнул. Он показал им путь в маленькую комнату, не говоря ни слова. Но Карину это не волновало, и она подозревала, что другим женщинам тоже не было до этого дела. Они укрылись от дождя, и у них была еда. Хозяин даже развел для них огонь и зажег жаровню. Женщины едва дождались, пока он уйдет, и начали раздеваться.

Немного погодя жена принесла чистые одеяла и поднос с похлёбкой и хлебом. Похлебка не была густой, а хлеб был черствым, но Карина решила, что это самое вкусное блюдо, которое она когда-либо пробовала. Каждую каплю вытирали хлебом, а когда кончился хлеб, пустили в ход пальцы.

Несмотря на отсутствие Ревы, Карина не могла отрицать, что день, проведенный в комнате таверны, пока они грелись, был одним из лучших в ее жизни. Одеяло было из такой грубой шерсти, что у нее зудела кожа, но сидеть у огня в тепле было чудесно. Затем, одна за другой, они купались в горячей воде. Но день клонился к концу, и они не могли игнорировать неотложный вопрос об исчезновении Ревы.

— Кто-то забрал ее, когда мы дрались с ворами, — сказала Карина, размышляя вслух. — Но почему? Если бы это был кто-то из воров, он наверняка забрал бы и ее сумку.

— Возможно, он думал, что остальные обворуют нас, а Реву он хотел за ее тело, — ответила Рохеса.

Карина почувствовала ком в горле, но попыталась сосредоточиться и продолжить тщательно обдумывать, что могло произойти.

— Может, кто-то воспользовался шансом? Сестры? Мы знаем, что они ищут нас.

— Разве они не захотят схватить нас всех? — отметила Эмилия.

— Рева убила сестру Валерию. Рева — их приоритет, а не мы, — ответила Лотти.

— Она права, — сказала Карин. — Они хотят ее больше, чем нас. Особенно, если мы защищались от группы бандитов. Без сомнения, они думали, что воры все равно убьют нас. Это явно Сестры. Подумайте о записке в сумке Ревы. Это должны быть Сестры. Они выжидали, пока мы обошли каждую деревню, исполняя песни, как дуры.

— Нам нужны были деньги, — напомнила ей Рохеса. — Мы должны были есть.

— Нам нужно одеться и идти, — сказала Карина. — Нам придется использовать оставшиеся деньги, которые мы сэкономили для Зантоса, и купить припасы. Пойдем на север по Торговой дороге. Возможно, сможем обогнать сестер. Я бы поставила на то, что они вернут Реву в Сады.

Огонь потрескивал, женщины собирали свои вещи и одевались. Был полдень, когда они вышли из таверны. Рохеса подошла к хозяину таверны, чтобы спросить его, где они могли купить припасы для пути, а Карина вышла в маленькое поселение, чтобы наполнить легкие свежим воздухом. Дождь прекратился, и вышло теплое солнце, чтобы высушить грязь. Ее ботинки все еще застревали в мягкой почве, но они не скользили, как это было в лесу. Она уже собиралась заговорить с женщиной, несущей двух мертвых кроликов через поляну между фермой и таверной, когда звук остановил ее.

Пение.

Она знала эти голоса. Она знала, что такое звук звенящего света.

Она повернулась и поспешила в таверну. Лотти была ближе всего к ней, поэтому она схватила ее и прошептала ей на ухо:

— Сестры близко.

Лотти схватила Рохесу за руку, пока Рохеса набивала свою сумку солониной.

— Нужно уходить.

Карина схватила Эмилию за локоть и повела вперед, спеша через поселок на звук певцов. Было похоже, что они уходят из деревни, но Карина только догадывалась — трудно было уловить звуки, доносившиеся до них ветром. Возможно, Сестра остановилась в этой маленькой деревне за припасами, как это сделали Карина и другие. Она могла только надеяться, что Рева с ними и что они смогут вырвать ее из когтей Сестер. Но было почти невозможно увидеть, что происходит, не подойдя слишком близко к Сестрам и не рискуя собственным разоблачением.

— Постой, — сказала Лотти. — Мы будем следовать за ними, но нельзя попадаться на глаза.

— Нам нужно посмотреть, у них ли Рева, — настаивала Карин.

— Послушай, — сказала Лотти. — Нам слышно, как они поют. Там полдюжины, а то и больше. Слышишь звук цепей? Их слишком много, чтобы мы могли подобраться слишком близко. Нам нужно быть вдали от них. Нам нужно оставаться скрытыми.

Хотя она знала, что Лотти была права, Карина не могла не скрипеть зубами от разочарования. Ей нужно было точно знать, с ними ли Рева. Но даже если бы ей удалось хотя бы мельком увидеть Сестер и их пленников, не было гарантии, что она увидела бы Реву среди остальных. Это не стоило риска.

Она пошла более неторопливым шагом. Она позволила песне Сестер стать ее ориентиром.








18

РЕВА


Хлопанье крыльев наполняло ее уши, как шум разбивающихся волн. Она видела море с высоты и знала, куда летела. Тепло Зантоса взывало к ней, как маяк, но существовал барьер. Она боролась с ветром, который толкал ее к Эстале.

Рева резко проснулась и села прямо. У нее болела спина. Ее ноги онемели, а тело было таким холодным, что она дрожала.

И она была голой.

Она укуталась в шкуры, озираясь. Она сидела на небольшой куче шкур на твердой каменистой земле. Над ее головой был высокий потолок, тоже каменный, а рядом с ней стояла небольшая тарелка с хлебом и сыром, а также чашка с водой. Рева выпила воду, поела и медленно поднялась на ноги. Она вздрогнула, перенеся вес на правую лодыжку. Она проверила ее во второй раз. Она не была сломана, но было больно. Должно быть, она подвернула ногу, когда… когда… Что случилось? Она упала с неба. Точно. Она была в форме дракона и упала с неба, потому что была слаба.

Но что еще хуже — с ней был второй дракон. Рева рванулась вперед, отчаянно пытаясь понять, что происходит. В конце концов, она была не последним драконом — был еще один, и его звали Сэм. Куда он делся?

Рева подошла к дальней стене, где она видела солнечный свет. В скале была щель, пропускающая свет в полутемную комнату. Ей пришлось встать на носочки, чтобы посмотреть в щель, но когда она это сделала, то сразу поняла, где находится. Она была высоко на скале в пещере. За пределами пещеры лил дождь, заглушая звуки окружающего мира и закрывая большую часть обзора тучами, но она видела верхушки деревьев, виднеющиеся среди мрачного неба.

Он привел ее в пещеру, но зачем? Она доковыляла до центра убежища и нашла груду чистой одежды, аккуратно сложенной рядом с ее «кроватью». Она сбросила шкуры и быстро оделась, ей не нравилось ощущение холодного воздуха на коже. Платье было простым, теплым и закрывало ее до пола. Рукава были длинные, до запястий, обнимали ее и согревали. Сидело на удивление хорошо, хотя и было свободно в груди и талии.

Рева прошла по пещере, хромая, исследуя каждую стену. Она была удивлена, обнаружив дверь, встроенную в камень в задней части пещеры. Она проверила ручку, и дверь широко открылась, легко двигаясь на петлях. Но открылась во тьму. Она попыталась, прихрамывая, пройти вперед наощупь, но когда споткнулась и упала на больную лодыжку, то решила вернуться в пещеру, где неуклюже встала у окна и смотрела, как дождь льет на лес внизу.

Где она была? Сэм мог унести ее далеко, если прилетел сюда драконом в темноте. Снега и льда не было, так что она не была в самых северных частях Баниты и Ирринтии. Было трудно сказать, были ли они на юге, где было тепло, ведь дождь охлаждал воздух.

Когда дверь открылась, Рева быстро повернулась и поморщилась от ушибленной лодыжки. Она встала спиной к сырой стене пещеры, ее грудь вздымалась и опадала, она тяжело дышала. Ее сердце билось так быстро, что ей показалось, будто она слышит его сквозь шум дождя за пещерой.

— Ты все еще голодна? — спросил Сэм. — Я принес немного фруктов. Я не был уверен, хватит ли хлеба и сыра, ты была такой легкой, когда… — он покраснел и отвел взгляд.

Реву не интересовало его смущение.

— Где я? Зачем ты привел меня сюда?

— Нет причин бояться, — сказал он. — Обещаю, я не причиню тебе вреда.

— Я не боюсь, — сказала Рева. — Но я хотела бы получить некоторые ответы. Припоминаю, прошлой ночью ты плохо отвечал на мои вопросы.

Сэм подошел к ней, сел на землю, поставил миску и жестом пригласил Реву присоединиться к нему. Сначала она сопротивлялась, но была полна решимости выяснить, почему она здесь. И она села.

— Ты видел, кто я, вчера вечером, — сказал он. — Я — дракон, как и ты. Я уже давно знал, что ты дракон, и хотел поговорить с тобой, но это было трудно. Были осложнения, и я не был уверен, что ты захочешь говорить со мной. Я решил… Мы решили… что мне нужно привести тебя сюда, чтобы ты поняла, что происходит. Я сожалею, что мне пришлось схватить тебя таким образом. Это было…

— Глупо? — подсказала Рева.

— Возможно, — сказал Сэм с улыбкой. — Идем со мной. Я хочу показать тебе кое-что, — Сэм встал и помог Реве встать. — Ты неудачно приземлилась прошлой ночью на лодыжку. Я пытался смягчить твое падение, как мог.

— Как ты так хорошо летаешь? — спросила Рева, хотя и пожалела, что спросила об этом, потому что глаза Сэма загорелись, и он, похоже, воспринял ее вопрос как своего рода подтверждение. Она не хотела, чтобы он думал, что она рада быть здесь. Как бы он ни был мил с ней сейчас, он все равно похитил ее у ее подруг. Рева подумала о Карине, и у нее сжалось сердце.

— Требуется много практики. А еще не стоит быть голодной и истощенной. Вот, обопрись на меня, чтобы убрать вес со своей лодыжки.

Рева скрестила руки на груди и отвернулась от него. Она не собиралась прислоняться телом к ​​парню, который украл ее у подруг. Мысль о том, как близко она подошла к Зантосу, ранила ее больше, чем растяжение лодыжки.

— Ладно. Это твоя лодыжка, — Сэм пожал плечами и прошел через дверь в темный коридор. Он взял у двери зажженную свечу и повел Реву в коридор. — Я знаю, что жить в пещере немного странно, но как только я все покажу, думаю, ты поймешь.

Рева хромала за Сэмом, размышляя, не принять ли ей его предложение помощи в пути по извилистым и темным туннелям пещер. В какой скале была построена эта пещерная система? Они были далеко на севере, в горах Тасме? Наверняка, тут были бы снег и лед, если бы они были так далеко на севере. Или, может, они были глубже в стране от побережья Фиурин. Она знала, что между башнями Авалон и замком Унна есть возвышенность. По крайней мере, это было бы лучше, чем горы Баниты.

Пламя свечи мерцало, они пересекали туннели, которые, должно быть, вели к новым пещерам. Сэм преодолевал повороты, как мог только тот, кто провел много лет в одном месте. Рева видела, как легко заблудится в этом каменном лабиринте.

Наконец, они подошли к большой пещере с зажженной жаровней у входа. Реву окутало тепло, она прошла, хромая, в то, что, как она думала, было гостиной. Здесь были люди, похожие на Сэма. Женщина сидела, прислонившись спиной к каменной стене, и смотрела на открытый вход в пещеру, где хлестал дождь, безжалостный плеск воды заглушал обычные звуки тихой комнаты. У нее были длинные темные волосы того же оттенка, что и у Сэма. Посреди комнаты, где горел огонь, стоял еще один мужчина. Он мешал в горшочке что-то, что пахло сладко и восхитительно. Он был выше и шире, но у него были такие же глубокие карие глаза и бронзовая кожа, как у Сэма. Его лицо было не таким круглым, как у Сэма, а точеным и изможденным от времени. А еще тут была высокая стройная девушка, полулежала на шкурах и читала большую книгу в жестком кожаном переплете. Ее длинные темные волосы закрывали лицо, пока она не подняла глаза, и Рева увидела глаза Сэма.

Мужчина и девушка посмотрели на Реву, когда она вошла, но женщина продолжала смотреть на дождь.

— Рева, это моя семья. Это мой отец Арон, моя мать Диана и моя сестра Карлия.

— Добро пожаловать в наш дом, Рева. Ты голодна? Есть теплая медовая каша, — сказал Арон, продолжая помешивать еду. Рева отметила, как необычно было видеть мужчину, готовящего в доме с двумя женщинами.

— Да, — ответила Рева. — Я замерзла, устала, ранена и голодна из-за вашего сына.

— Ты уже была голодна, — отметил Сэм.

Рева бросила на него мрачный взгляд.

— Но, по крайней мере, я была свободна. Теперь я будто пленница семьи драконов, обитающей в пещере. Я понятия не имею, почему я здесь, но, по крайней мере, если я поем, я стану достаточно сильной, чтобы сбежать.

— Молодая женщина с духом и умом, — сказал Арон, передавая Реве тарелку овсянки. — Я думаю, мы прекрасно поладим.

Рева зачерпнула кашу грубой деревянной ложкой из миски. Только после третьей ложки она заговорила:

— Я обычно не дружу с похитителями, и вы должны знать, что я сбегаю из каждой ловушки, в которую попадаю.

— Тебя не оставят здесь навсегда, — сказал Арон. — Но нам было необходимо привести тебя сюда. Пожалуйста, садись, Рева, — Арон указал на маленькую деревянную табуретку.

Рева присела, чтобы дать отдохнуть травмированной лодыжке.

Арон опустил черпак и пододвинул к Реве такой же табурет, чтобы они оказались лицом к лицу. Часть его тела загораживала немного свет, проникающий во вход пещеры, но огонь делал его лицо оранжевым. Его коричневая кожа свидетельствовала о южном происхождении. Он был еще более загорелым, чем она.

— Есть причина, по которой мы живем в изоляции, Рева. Но это не значит, что мы не ходим в населенные пункты. Когда мы это делаем, мы слушаем, что говорят люди. Знаешь, что люди говорят уже несколько недель?

Рева покачала головой. От его медленного низкого голоса у нее на руках появились мурашки.

— Говорят, дракон убил Сестру. Говорят, дракон поднялся на дыбы, ударил по Сестре огнем, а потом проглотил ее целиком. Затем дракон выпустил огонь в людей в Монте. Говорят, что в Зантосе были сожжены корабли и доносились крики матросов. Говорят, этот дракон бродит по Ланте в поисках Сестер, чтобы убить их. Так говорят.

— Я не сжигала корабли и не убивала невинных людей, — сказала Рева. Несмотря на прохладу от сырого воздуха, Рева вспотела.

— Мы думали, что мы последние драконы, Рева, — сказал Арон. — Раньше мы знали драконов по всей Эстале, не то чтобы их было много. Теперь их нет, кроме людей, которых ты видишь в этой комнате, и… тебя.

— Это не значит, что можно украсть меня и держать в плену.

— Мы должны были остановить тебя. Мы должны были привести тебя сюда и показать, что нельзя раскрывать свою форму дракона всем. Есть причина, по которой мы остаемся в этих пещерах. За нами охотятся убийцы драконов, и нас мало осталось в живых, чтобы дать отпор. Ты подвергаешь опасности нас так же, как и себя. Мы пошли на многое, чтобы нас считали мертвыми. Убийцы думают, что в Эстале не осталось драконов. Вот так мы и выживаем.

Рева мгновение молчала. Она не учла тот факт, что драконов может быть больше, или что есть люди, которые охотятся на драконов.

— Ваш сын украл меня, когда я защищала своих подруг. Он обвил меня руками и потащил через лес, мои руки исцарапаны до крови. Он похитил меня вместо того, чтобы поговорить со мной. Почему я должна верить всему, что вы видели, или доверять кому-либо из вас?

— Ты бы пошла со мной добровольно? — спросил Сэм. — Я следил за тобой и видел, как ты поешь. Я видел, как вы держались за руки группой, и я видел пыл на ваших лицах. Я знал, что ты меня не послушаешь. Я должен был что-то сделать, отец.

— Сэм, ты не дал этой молодой женщине выбора, как должен был, — сказал Арон.

— Отец!

Реве пришлось прикусить губу, чтобы сдержать улыбку. Наблюдать за тем, как отец делает выговор Сэму, было приятно после ужасной ночи.

— Но ты поступил правильно для семьи. Рева, ты должна понять, как это тяжело для нас. За нами охотились те убийцы, и они… — он сделал паузу, на мгновение закрыл глаза. — Они убили моего ребенка. Мы все еще в печали. Вот почему Диана… Вот почему Диане трудно сосредоточиться на многих вещах одновременно. Пойми, мы были в отчаянии. Мы не можем допустить, чтобы ты путешествовала по Эстале, раскрывая себя посреди дня и перед людьми. Если охотники на драконов обнаружат тебя, они снова начнут охоту, и если они это сделают, они могут найти нас.

Рева повернулась и посмотрела на Диану, сидящую у входа в пещеру и наблюдающую за дождем. Именно тогда она поняла, что они не позволят ей уйти.










































19

ЛУКА


Свет мерцал на поверхности золотой крепости, отражаясь от доспехов и щитов мужчин, стоящих перед Лукой. Он сглотнул, глядя на сотни солдат, стоящих перед ним с опущенными забралами, с мечами и щитами в руках. Глаза Луки скользнули по второй группе мужчин. Они были одеты в ту же свободную черную одежду, что и охранники, которые забрали Луку, Джеральдо и остальных у особняка благодетеля Джеральдо. Лука смотрел на них с комом в горле.

— Пять тысяч готовы слушаться вас, — сказал лорд Тиниан. — Это должно соответствовать любой армии короля Стефана, которая есть в его распоряжении. К тому же у вас есть повстанцы-менти с их способностями. Думаю, этого достаточно, чтобы свергнуть вашего брата и установить нового короля.

«Или королеву, — подумал Лука, — в зависимости от того, в каком вы настроении», — он ходил вдоль первого ряда солдат, надеясь, что, если он вытянется и заложит руки за спину, он сможет выглядеть в некотором роде величаво. Он хотел, чтобы с ним был брат Аксил. Он чувствовал себя одиноко, имея дело с Золотым Советом и их сделками. Что он должен был делать? Что он должен был сказать? Он чувствовал себя кораблем на суше. Эта жизнь не была предназначена для него, он каким-то образом попал в нее, и теперь он должен был мужественно принять вызов. Ему очень хотелось, но в то же время он сжал одну руку в другой, чтобы ладони не дрожали.

— Вы довольны, Ваше Величество? — спросил лорд Тиниан.

— У вас здесь большая армия хороших бойцов, — ответил Лука, надеясь, что его ответ будет уместным и «королевским». Он оглянулся на мужчин, нахмурился и увел лорда Тиниана от них. — Для меня большая честь, что вы хотите, чтобы я командовал этой самой свирепой армией, милорд.

— Я рад, что это есть для вас, — лорд Тиниан слегка поклонился. Когда он выпрямился, он сказал. — Но я боюсь, что осталось больше недосказанного, чем сказанного. Я ценю честность, Ваше Величество. Расскажите мне о своих опасениях.

— Мой отец проводил много времени с моим старшим братом Матиасом, обучая его тактике боя. Боюсь, я не мой брат. Все верили, что я болел большую часть своей жизни. Никто не верил, что я доживу до совершеннолетия. Меня никогда не считали королем, — Лука вздохнул. — Я не командир. Если я поведу ваших людей в бой, я совершу ошибки, и многие погибнут, возможно, потерпят неудачу. Я не хочу, чтобы на моих руках была кровь невинных молодых людей.

Лорд Тиниан молчал, как показалось Луке целую вечность. Наконец, он сказал:

— Только хороший лидер и мудрый человек может признавать свои слабости. Принц Лука, вы оказываете себе медвежью услугу, еще и оскорбляете меня. Я знаю, что вы не командир, каким был ваш брат Матиас. Я знаю, что вы неопытны в военном искусстве. Но вы уже храбро сражались и победили своего брата. Я не ожидал, что вы будете командовать битвой. У меня много людей, которые могут дать вам хороший совет. Вы являетесь номинальным главой этой войны. Вы — человек, который сплотит их, даст им повод для борьбы. Вы — король, который объединит свою разделенную страну, когда победит своего брата и заявит права на трон, который по праву принадлежит вам.

— Мои люди думают, что я совершил братоубийство, — сказал Лука.

— Ваши люди умирают от чумы. Они забудут о Матиасе, если вы сможете им помочь. Мы можем помочь, но король Стефан этим не пользуется. Вы принесете им помощь в самый темный час. Вы тот, ради кого они сплотятся.

Возвращаясь к золотой крепости, Лука не мог не прокручивать в уме слова лорда Тиниана. Мог ли он быть человеком, способным объединить свой народ? Несмотря на то, что Лука был сыном короля, он никогда не считал себя особенным. Он никогда не был наследником престола, и он никогда не был здоров, пока в тот момент, когда он обрел свои силы менти, все не изменилось. По крайней мере, Стефану удалось найти хотя бы небольшое количество последователей. Был Миккел и другие странные Братья Ордена, которые считали Стефана кем-то особенным и заслуживающим внимания. Даже повстанцы-менти слушались Джеральдо, а не его.

Он волочил ноги, пока шел в крепость, его ботинки шаркали по изысканным мраморным плитам. Крепость всегда была полна слуг и придворных. Золотой Совет управлял замком как местом работы, чем замком. У его отца было много советников и послов в Крепости Несры, которые писали документы и законы, но не на том же уровне, что и Золотой Совет. Многие мужчины носили свитки и спешили по просторным залам. Он поймал себя на том, что уклонялся и петлял, чтобы не наткнуться на них.

Наблюдая за тем, как работает замок, он внезапно почувствовал себя уставшим, и ему стало интересно, о чем они пишут. Это была еще одна тайна, в которую он не был посвящен. Еще одна часть управления королевством, которую он не понимал.

Он бесцельно бродил по замку, теряясь в коридорах, обеденных залах, бальных залах и комнатах отдыха. Наконец, он остановился, когда услышал звон стали в коридорах, подозрительно напоминающий бой на мечах. Он поспешил на шум, опасаясь, что его обещание безопасности всем повстанцам-менти было проигнорировано, и что одного из его друзей убивали, пока он бродил по замку. Но когда он ворвался в комнату, там был только один человек. Таня. Она стояла и смотрела на него, ее грудь быстро вздымалась и опадала от усилий. В ее руках были кинжалы, и она стояла с напряженным телом, готовая к бою. Ее кожа блестела от пота. Увидев Луку, она опустила оружие и кивнула.

— Ваше величество, — сказала она с насмешливым поклоном.

Лука проигнорировал это пренебрежение.

— Что ты делаешь? — он оглядел комнату. Сам того не осознавая, он забрел в комнату для слуг. Кровати здесь были поменьше, с тонкими одеялами и небольшим тазом вместо большой ванны. — Тебя послали сюда? Но я ясно дал понять лордам, что они должны относиться к тебе так же.

Таня закатила глаза.

— Не говори глупостей, принц. Разве это не очевидно? Я попросила быть здесь. Я не хочу спать в тех нелепых кроватях. Здесь мое место, внизу, с крысами.

— Плохо так говорить о трудолюбивых слугах Золотого замка.

— Нет, настоящие крысы. Я помогла повару выгнать одну из кухонь ранее. Не ешь суп.

Лука сморщил нос.

— Спасибо за предупреждение, — он подошел к кровати и сел. — Так чем ты занимаешься?

— На что это похоже? Я тренируюсь. Если будет война, я не собираюсь убивать себя. Я хочу быть готовой.

Лука кивнул, но мысли его уже блуждали. Его друзья собирались принять участие в этой войне. Что, если он потеряет Таню или Нико? Или брата Аксила?

— Что с лицом? — спросила Таня.

Лука пожал плечами.

— Золотой совет показал мне людей, которыми они хотят, чтобы я командовал. Их более пяти тысяч. Те, кого я видел сегодня, были молодыми. Ненамного старше тебя или меня. Многие из них умрут.

— Многие люди все равно умрут, если истории о твоем брате правдивы. Некоторые говорят, что он убил твоего отца.

— Меня бы это не удивило, — признался Лука. — Но меня ничто в Стефане не удивляет.

Таня вернулась к борьбе со своими невидимыми врагами, рубила кинжалами с угрожающей скоростью.

— Война будет, независимо от того, командуешь ты или нет. Так что лучше соберись, принц. Если ты потерпишь неудачу, ты подведешь нас всех.

— Вот этого я и боюсь.

— Какой смысл бояться? Это ничего не изменит, — она прекратила тренировку, вздохнула, положила кинжалы на столик и пошла к Луке. — Я о том, что все боятся, но они все равно это делают. Страх — это хорошо, в каком-то смысле. Это означает, что ты достаточно переживаешь из-за того, чтобы сделать хорошую работу. Но нет смысла позволять страху управлять тобой, иначе ты ничего не сделаешь правильно. Используй свой страх, чтобы стать лучше, узнать больше, достичь большего. Ты не будешь первым трусливым принцем в битве. Ты будешь не первым командиром, который боится того, что будет, и кто погибнет, и даже боится за свою жизнь, и не поранишься ли ты. Ты не такой уж особенный, принц Лука, — она одарила его кривой ухмылкой.

Несмотря на то, что она указала на каждую его слабость, он почувствовал себя лучше. Она была права, он не был особенным, но это значило только то, что у него была работа. Внезапно то, что когда-то казалось ему туманным и недосягаемым, теперь стало совершенно ясным. Он точно знал, что делать.

— Таня, — спросил он, ободренный вновь обретенной ясностью. — Могу я задать вопрос?

— Да, — сказала она, но с предупреждением в голосе, намекавшим Луке, что она может не отвечать ему.

— Думаешь, ты когда-нибудь простишь меня за то, что я солгал тебе о том, кто я такой?

Таня уперла руки в бока и хмуро посмотрела на него.

— Глупый принц. Уже простила.
































20

КАРИНА


После дождя наступили дни серого тумана, и он становился только хуже, пока они следовали за Сестрами все дальше на север, подальше от южных портов, до которых Рева долго добиралась. Карина попыталась забраться на деревья в лесу, чтобы увидеть группу, которую Сестры вели по Торговой Дороге. Она напрягала глаза, чтобы мельком увидеть подругу, идущую позади сестер. Женщины звенели, пересекая суровую местность с кандалами на лодыжках и наручниками на запястьях. Как бы высоко ни взбиралась Карина, она не могла разглядеть среди них Реву, только смесь каштановых и белокурых голов, которые могли принадлежать кому угодно.

Но они продолжали следовать за Сестрами, за которыми было легко следить благодаря их постоянному пению. Сестры не беспокоились о бандитах. У них не было денег, и они полагались на доброту жителей деревень, которые обеспечивали их едой и питьем в пути. Из-за чумы люди были более щедры, чем когда-либо, к Сестрам, несмотря на то, что у них было мало припасов. Они отдавали свою пищу в надежде на доброту Просвещенного Бога. Почему всегда самые бедные отдавали больше всего? Карина не понимала.

Когда Сестры остановились, чтобы разбить лагерь, Карина и другие сделали это, но они не могли разжечь костер, поэтому они сгрудились, чтобы согреться, пока серый туман превращался во тьму ночи, питаясь остатками еды из последней деревни. Еду делили на крошечные порции, но к тому времени Карина привыкла есть понемногу и почти привыкла к голоду в желудке. Она использовала это как мотивацию для продолжения.

После ночи сна по очереди под беззвездным небом, беспокоясь о волках, ищущих добычу, Карина и остальные продолжили следовать за Сестрами. Но в этот день они устали и потеряли надежду. Они шли молча. Эмилия споткнулась о юбку, упала в грязь и несколько секунд не шевелилась. Карина шагнула вперед, чтобы помочь ей, но Эмилия, казалось, пришла в себя и поднялась на ноги.

Она вытерла грязь с подбородка.

— Это не может продолжаться.

— Дай еще немного времени, — умоляла Карина. — Нам нужно знать.

— Рева спасла нас всех, — согласилась Лотти.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник