Драконы войны

Глава 2

В земли Кенора пришел месяц Лета, время цветов. Вдоль изгородей и на склонах холмов рассыпались полевые маки. Небывалый урожай озимой пшеницы был уже собран, но в полях еще дозревали рожь, овес, ячмень и репа. Владельцы фруктовых садов восторженно говорили о будущем урожае. Во всем Кеноре фермеры приветствовали нынешний год как один из прекраснейших в этом столетии.

Атмосфера праздника чувствовалась в провинции повсюду и во всем – от радостного пения на полях до необычно щедрых жертвоприношений в храмах Великой Матери.

И еще – под голубыми небесами и ярким солнцем кенорцы собрались на Летние Игры, хозяином которых в этом году был Второй марнерийский легион, расквартированный в Форте Далхаузи.

Игры удались. Толпа в девять тысяч человек переполнила трибуны, наблюдая за необычайно представительными состязаниями первого дня – состязаниями кенорских лучников. А вечером все девять тысяч пели и танцевали, пока разные гильдии ловко выкачивали из них деньги в шумных палатках, растянувшихся вдоль дороги из города в форт.

Участники соревнований из других кенорских легионов и даже отдельные воинские соединения, которые смогли всеми правдами и не правдами просочиться в Далхаузи, чтобы поддержать своих, заполнили улицы и аллеи форта. Вечер только-только наступал, но уже было продано много пива, а зеленые холмы, окружавшие форт, были наполнены разноцветном красок, криками зазывал и гомоном толпы.

И в этот шум ворвался еще один звук – четко различимый звон мечей, звон стали, крушащей сталь, сопровождаемый ритмичным грохотом сталкивающихся тяжелых щитов. То и дело доносился гром аплодисментов. В самом деле, хотя стрельба из луков и соревнования атлетов были в большой чести, именно поединки драконов привлекали самые большие толпы зрителей.

Один за другим выступали самые лучшие громадные боевые драконы со специально затупленными клинками, облаченные в тяжелую броню, шлемы на подкладке и кольчуги поверх хвостов. Из-за этого драконы двигались медленней, чем обычно, и реже пользовались хвостовыми булавами.

В общем, это было великолепное зрелище, и толпе оно всегда нравилось. Огромные звери – от десяти до двенадцати футов ростом и до пяти тонн весом

– подпрыгивали и толкали друг друга на ринге, играя свистящими в воздухе мечами и массивными щитами. По правде говоря, драконы получали от происходящего не меньше удовольствия, чем зрители. Что-то в природе вивернов Аргоната делало их воинственными. Им нравились сражения, и еще – им нравилось наблюдать за сражениями.

Конечно, здесь все было совсем не так, как в настоящем бою. Это был спорт, драконы были едва видны под глухой броней и скорее напоминали горы металлических пластин, а не живых существ. Но болельщики знали силу и слабости каждого участника и теперь непрерывно обменивались мнениями и вопросами.

Будет ли Гашольт из риотвийского легиона чемпионом второй год подряд? Каково положение странного дикого дракона, который служит во Втором марнерийском легионе? И что слышно о легендарном Базиле Хвостоломе? После подвигов в Туммузе Оргмеине его авторитет все возрастал. Останется ли он сейчас достойным своей славы? Прошлым летом Второй марнерийский отсутствовал, он был в далекой земле Урдха и поэтому пропустил Летние Игры.

Теперь Хвостолому предстоит соперничество с драконами, подобными Гашольту Великому. Болельщики на играх с удовольствием предвкушали наслаждение от их боев.

Вечер только начинался, но над четырьмя рингами, где шли поединки, уже вилась пыль. Каждый из рингов был окружен тесным кольцом дешевых деревянных скамеек, высоко поднятых над землей и заполненных тысячами зрителей. Вместе с шумом и взметенной пылью оттуда доносился резкий запах драконов – виверны боролись не жалея сил.

Схватки были относительно короткими, всего по десять минут с пятиминутным перерывом. Победителя определяло жюри из шести судей – дракониров, выбранных по жребию. Они подсчитывали боевые комбинации, туше, падения и ошибки. Удары мечом по голове были запрещены.

На втором ринге ожидали Базила из Куоша, широко известного под именем Хвостолом. Этой кличке он был обязан изгибающемуся под необычным углом кривому концу хвоста. Гибкий кончик был разительно не похож на свое основание – словно его приставили от другого существа. Ходила легенда, что хвост стал таким под действием колдовских чар.

Противником База в этот день был Буртонг из Тридцать третьего кадейнского легиона – мощный медношкурый дракон. Драконы этой породы были из самых крупных. Обычно медные тяжеловесы не допускались к поединкам на мечах – они были несколько медлительны. И вообще на спортивных аренах преобладала худощавая, даже костлявая неопытная молодежь.

Релкин, драконир Базила, задохнулся от смеха, когда прочел список участников соревнований.

– Ты выиграешь в первом же раунде. Для тебя выбрали медношкурого кадейнца. Базил был далеко не так спокоен.

– Буртонг? Они поставили меня против Буртонга?

– Именно, – подтвердил Релкин. – Буртонг – он же медняк, должен весить тонны четыре. Ты с ним легко справишься.

Базил не был в этом уверен.

– Это необычный дракон, он не похож на остальных тяжеловесов. Говорят, он здорово работает мечом.

Релкин не мог поверить своим ушам, во всяком случае он это продемонстрировал.

– Ты же говоришь о медняке. Баз. Он вдвое тяжелее тебя, ну, почти вдвое, это же медный! Большой тяжелый чурбан, ты вокруг него танцевать сможешь!

– Глупый мальчишка. Медношкурые, допускаю, обычно медлительны, но этот совсем другой. Я много слышал о нем. У него мощная хватка задними лапами, он хорошо двигается и очень умело работает хвостовой булавой.

Релкин не стал продолжать разговор. Это было просто смешно. Он не мог понять, зачем им беспокоиться о предстоящем матче.

Но когда он увидел Буртонга, выходящего из дверей напротив Базила, то с огорчением отметил легкость, с которой передвигался кадейнский чемпион. Буртонг обнажил тупой учебный клинок и сделал несколько быстрых движений. Меч летал со свистом. Затем Буртонг выполнил несколько петель хвостом, разрезая воздух хвостовой булавой и заставляя его звенеть. Это произвело на Релкина, помимо его желания, сильное впечатление.

– Следи за его хвостом, – сказал он своему дракону.

Базил промолчал, он уже отметил проявленные его противником способности. Он сжал рукоять затупленного меча – неуклюжей стандартной продукции кузнецов легиона. В нем не чувствовалось той энергии и той живости, которыми был полон его собственный клинок Экатор.

Буртонг стоял в боевой стойке. Прозвучали трубы. Базил осторожно сделал шаг вперед. Медношкурый был очень большим, выше Базила на полголовы и значительно шире.

Они медленно пошли по кругу с мечами наготове, внимательно следя друг за другом.

Базил был почти готов использовать хитрый прием – низкую подсечку с одновременным ударом хвостовой булавы, – но Буртонг сделал выпад первым. Его хвост резко распрямился и понесся к противнику – Баз закрылся щитом. Меч Буртонга тоже пришел в движение – Баз парировал, едва успев вовремя. Руки Буртонга были сильными, почти сразу последовал новый удар. Баз перешел в оборону. Медняк из Кадейна по праву носил звание чемпиона.

Буртонг нанес рубящий удар сверху и тут же грохнул по щиту Базила своим собственным. Никогда раньше Баз не сталкивался с такой силищей. На мгновение он перестал ощущать подошвы своих огромных ног, а затем понял, что его на дюйм или два вдавило в землю.

Надо что-то придумать и перейти от обороны к нападению, или он будет раздавлен более крупным и более сильным драконом. Базил развернулся, хлестнул Буртонга хвостом, выиграв около ярда, и встал лицом к лицу с противником. Медношкурый вновь двинулся вперед, правда, чуть тяжеловато, но все же быстро. Хвостолом сменил стойку и попытался провести серию ударов на уровне пояса, завершив ее неожиданным хвостовым захлестом сзади. Буртонг отразил атаку и сам перешел в нападение, тесня База щитом и ударами наотмашь.

Он чуть не поразил Базила в плечо, но тот увернулся и почувствовал, что боковой удар Буртонга снес кусок его щита. Если бы щит не смягчил чудовищный толчок, более легкий дракон наверняка был бы сбит с ног. Воистину это был необыкновенный медношкурый!

Мечи со звоном скрестились, и Буртонг стал теснить База. Тому не удавалось больше перехватить инициативу, и, кружа по арене, он начал терять надежду. Вновь и вновь меч Буртонга обрушивался вниз, а дракон из Марнери мог только парировать и отступать.

Буртонг прибег к сложной комбинации, включающей последовательные боковые выпады, чередующиеся удары передними и задними лапами и сокрушительные атаки щитом. Дважды Баз был отброшен этой комбинацией, но на третий раз обыграл соперника: он блокировал боковой удар щитом, сделал обманное движение, затем бросок вперед и оказался в зоне ближнего боя. Хвост Базила развернулся и снес шлем медношкурого, одновременно последовал сильный и неожиданный толчок, и Буртонг потерял равновесие. И едва он зашатался, меч База, сверкнув, ударил по боковым пластинам брони.

Релкин, забыв о своих страхах, в восхищении замурлыкал. Этот медный кадейнец встретил достойного противника – куошита-кожистоспинника.

Несколько мгновений спустя прозвенел звонок на перерыв. Хвостолом бессильно опустился на скамью. Релкин принес ему воды и начал шептать советы. Дракон едва прислушивался. По правде говоря, в голове у него шумело, а руки бессильно повисли вдоль тела. Чертовски хорошо, что ему удалось заработать очко; он был уверен, что придется сдаться еще до конца этого раунда.

– Давай, Баз, ты его достал, а теперь добей!

Базил пробормотал сдержанное ругательство по адресу всех дракониров с их дурацкими, а главное, такими своевременными советами и вернулся на ринг.

Поединок продолжался почти так же, как шел в первой половине первого раунда: Буртонг был сильным противником и управлялся с мечом необычайно быстро для любого дракона, тем более для такого тяжелого, как медношкурый. Базил провел много времени в обороне, ему удался еще один выпад хвостом, и он получил пол-очка за то, что сбросил с Буртонга шлем. Затем он едва не потерял собственный шлем под неожиданной сокрушительной оплеухой медного хвоста.

Баз отступил на секунду, надеясь, что в голове перестанет звенеть, и в тот же миг Буртонг с размаха обрушил на него щит. Кожистоспинник с ужасным грохотом упал на землю.

Он откатился в сторону и попытался встать на ноги. Буртонг приближался. Баз поднял щит как раз вовремя, чтобы отбить следующий удар, которым медный вполне мог бы закончить поединок. Не вставая, рубанул по коленям, и Буртонг отступил. Баз поднялся и, шатаясь, попятился. Буртонг шел на него.

Они сошлись. Буртонг зашипел ему на ухо:

– Дракон перед тобой думает, будто знаменитый Хвостолом полагал, что ему предстоит легкий бой.

Они разошлись, пытаясь при этом нанести удар сбоку, но результат был ничтожен: мечи лишь скользнули по щитам. Оба одновременно пустили в ход хвостовые палицы, и вот здесь-то странный ломаный хвост Базила показал свою настоящую мощь. Захлестнув Буртонга петлей, он обрушил на плечо и шлем медношкурого ошеломляющий удар булавы.

Драконы снова сцепились. Базил с хрустом раздвинул челюсти и прорычал:

– Дракон перед тобой знает, что не бывает на свете таких вещей, как легкий бой.

Буртонг перехватил щит задней лапой, развернул и с силой обрушил на противника. Баз отступил, искры посыпались у него из глаз. Буртонг ударил еще раз. У Базила хватило сил только на то, чтобы увернуться, подставив меч. Буртонг, храпя и предвкушая победу, пошел в наступление. Хвостолом отчаянно отбивался. Буртонг замахнулся и с силой рубанул по плечу, заработав очередное очко.

Это был могучий удар. Базил был ранен, его рука, державшая меч, онемела. Ему оставалось только отступать, обороняясь щитом и хвостом.

Счет оставался ничейным, а до конца схватки была еще одна минута. При равенстве в счете им предстояло продолжение поединка, еще один раунд. Базил боялся даже думать об этом.

Он попытался осторожно пошевелить плечом и рукой. Перелома вроде не было, кости целы. Онемение проходило. Баз с облегчением зашипел. «В этом драконе еще сохранилось желание биться», – подумал он о себе.

Они вновь столкнулись грудь в грудь, и их скрестившиеся клинки выбили сноп искр.

– Думаю, ты устал, Хвостолом, – прорычал Буртонг.

– Ну, это мы еще посмотрим, – ответил Базил, уловив в словах медняка намек на желание поскорее закончить бой.

После следующей серии ударов, заметив, что могучий Буртонг явно сбавил темп. Баз решился на последнюю попытку переломить ход боя в свою пользу.

Буртонг в очередной раз развернулся, щиты сшиблись, и Хвостолом снова отлетел назад. Медношкурый довольно зашипел и, пошатываясь, пошел на противника с опущенным мечом. Баз увернулся, размахнулся и полоснул по бронированной пояснице, выиграв желанное очко.

Буртонг зарычал от огорчения и уставился на куошита со смешанным чувством ярости и признания чужого превосходства. Теперь он двигался все медленнее. Десять минут боя для него были много больше, чем он мог выдержать.

Но он не желал сдаваться: не мог же медношкурый позволить небольшим и шустрым драконам заметить свою слабость. Поэтому Буртонг вновь устремился вперед и выполнил серию грозных ударов передними лапами, пытаясь сокрушить оборону Хвостолома.

Базил легко отразил их и увернулся от неприятного хвостового выпада противника, в то время как его собственный искривленный хвост скользнул вперед и ударил булавой по прорези шлема Буртонга.

Чемпион из Кадейна в ярости закричал и возобновил свои усилия, но он уже не владел собой и задыхался. Базил легко уклонялся от него и получил еще одно очко за удар по бедру.

Трубы возвестили о финале поединка. Продолжительные аплодисменты прокатились по рядам зрителей.

Базил и Буртонг сошлись в центре. В глазах Буртонга застыла обида.

– Я не могу в это поверить. Я был уверен, что одолею тебя, Хвостолом.

– Ты хорошо бился, Буртонг, и ты, несомненно, самый быстрый медношкурый, которого я когда-либо встречал.

Гордость Буртонга была частично спасена.

– Для меня было честью сразиться с тобой, Хвостолом, хотя думаю, что в следующий раз мне повезет больше.

Базил с трудом доковылял до Релкина, который торопливо подсчитывал очки. Разница была очень маленькой. Все зависело от того, как оценят судьи падение и шатание Базила.

– Должно быть, для победы хватит, – бормотал Релкин, когда Баз сел рядом, поднял ведро с водой и осушил до дна. В этот момент дракон должен был признаться себе, что, по правде сказать, ему уже безразлично, выиграл он или проиграл. Ему уже было плохо, а в дальнейшем он должен был чувствовать себя все хуже и хуже.

Релкин тотчас снял с него латы и джобогин.

– Скверный удар, – пробормотал он, в то время как его искусные пальцы исследовали раны и определяли степень опасности.

Несколько драконов подошли, чтобы переговорить с Хвостоломом. Первым был мощный дикий и грозный дракон – Пурпурно-Зеленый с Кривой горы, гигант почти пяти тонн весом, гораздо крупнее любого медношкурого. Он пожал руку Базилу и пробормотал что-то на драконьем языке. Затем подошла шелковисто-зеленая Альсебра, дракониха, которой не суждено было иметь детей, новенькая в Сто девятом марнерийском драконьем эскадроне.

– Хорошая техника фехтования, Хвостолом. И защищался ты неплохо.

– Спасибо, Альсебра. Для медняка он был очень быстрым.

Все это время Релкин поглядывал в сторону ринга, где в отгороженной занавесями кабинке заседали судьи. Релкин знал, что среди них нет ни одного драконира из Сто девятого, поэтому нельзя рассчитывать на безусловный настрои жюри в их пользу.

Решения об исходе поединка все не было, мрачная и молчаливая толпа зрителей томилась от неопределенности. Они все ждали и ждали, а в это время жюри дракониров спорило по поводу каждого удачного удара, вновь и вновь пересчитывая очки.

Наконец судьи откинули занавеси и огласили свое решение. Победа была присуждена Базилу Хвостолому из Куоша с перевесом в пол-очка.

Релкин глубоко и облегченно вздохнул. За пять серебряных монет можно было больше не беспокоиться. Фактически они должны были превратиться в десять серебряных – как только он отловит Свейна из Ривинанта и получит свой выигрыш. Тем не менее бой был тяжелым до одури. Его дракону пришлось несладко.

Базил со стоном заставил себя подняться и, ведомый Релкином, направился к главным воротам Форта Далхаузи. Вокруг них суетилась толпа в поисках еды, пива и мест получше. Все время подходили зрители, чтобы разглядеть поближе знаменитого дракона Хвостолома, к чему Базил относился благожелательно.

Внезапно Релкин увидел хорошо знакомую угловатую фигуру. Он вытянулся. Базил тоже остановился, глядя на возникшего перед ним Таррента, командира эскадрона.

Темные глаза Таррента были мрачнее обычного, и его брови при виде Релкина нахмурились. Выражение лица командира было страдальческим – как у человека, проигравшего по крупному. Не заключил ли он пари против Хвостолома? Против дракона из своей собственной части?

Релкин и командир эскадрона Дигаль Таррент никогда не испытывали Друг к другу пылкой любви. Точнее, более справедливо было бы сказать, что все подразделение и его командир особой любви друг к другу не питали. Новый начальник прибыл ранней весной и положил конец вольной жизни эскадрона при старшем драконире Хэтлине. Хэтлин получил повышение и отправился в Форт Кенор, в новое подразделение драконов.

Таррент был проклятием для Сто девятого драконьего эскадрона, который никогда не страдал от начальства и привык к свободе отношений, а вовсе не к маршировке и муштре. Конечно, Сто девятый интересовался не только тренировками и фехтованием. Дракониры заботились о здоровье и настроении своих драконов, но отнюдь не о сверкающем снаряжении.

Командир Таррент, со своей стороны, потребовал, чтобы у подчиненных все блестело – полированные латы, шлемы, мечи, ножны и вообще все, что есть металлического. Беспокоила его и шаткая мораль разболтавшихся воинов. Вскоре после прибытия он издал приказ, в котором заклеймил Сто девятый как пьяниц – за распитие чрезмерного количества пива, в том числе имбирного и безалкологольного – и объявил, что будет строго преследовать азартные игры. Прошел пугающий слух, что Таррент – тайный член пуританской секты дианинов. В Сто девятом целыми неделями царило уныние.

– Сэр! – Релкин отдал честь. Таррент был одним из тех офицеров, которые настаивали на отдании чести и выполнении других формальностей.

Таррент с кислой гримасой отсалютовал в ответ.

– Итак, драконир Релкин, полагаю, что нам сегодня повезло. Возможно, необходимо больше тренироваться с мечом? – В голосе командира эскадрона звучала явная враждебность.

– Этот медный из Кадейна оказался весьма подвижным, сэр. К счастью, наш кожистоспинник был побыстрее.

Базил не любил Таррента так же, как и все, и по возможности избегал разговоров с командиром. Таррент на мгновение уставился в большие черные глаза дракона и отвел взгляд.

– Гм-м-м, ну да, вы так думаете. – Таррент отошел.

Релкин, обуреваемый дурными предчувствиями, уставился ему вслед. У Таррента были фавориты. Релкин знал, что никогда не станет одним из них. Он задумался, что же все-таки в нем так не нравится Тарренту.

То немногое, что они знали о командире эскадрона, сводилось к следующему: он потерял своего собственного дракона несколько лет назад в результате несчастного случая; он принимал участие в какой-то вылазке против Теитола, получил боевую звезду и гордо носил ее, не снимая.

Свейн говорил, что Таррент завидовал славе Базила как героя Туммуз Оргмеина.

Релкин пожал плечами. И это тоже им придется как-то пережить. Они должны. Им предстоит еще девять лет службы до того, как они смогут уйти в отставку и начать новую жизнь в качестве фермеров.

Центральные ворота неясно вырисовывались впереди. Человек и его дракон продолжали свой путь в форт, оставив позади разноцветные палатки и шумную толпу участников празднества. На территории форта они увидели знакомые очертания белоснежных каменных и деревянных строений, крыши, покрытые шифером и соломой, казармы для людей и драконов Второго марнерийского легиона.

Со времени их возвращения из южной империи Урдх в прошлом году во Втором марнерийском едва ли прибавилось народу, но в последнее время в нем стало явно тесно, особенно когда командир эскадрона Таррент шнырял повсюду и везде можно было наткнуться на тяжелый повелительный взгляд его темных яростных глаз.