Драконы войны

Глава 24

Вернувшись на «Альбу», Релкину пришлось вытерпеть гнев командира эскадрона Таррента и насмешки приятелей-дракониров. Моно, который лучше всех умел работать с иголкой, заштопал ему спину, по ходу дела обрушив на Релкина целую лавину вопросов. Естественно, расспрашивал, что тот вытворял с девушкой-эльфом. Релкин, который во время этой процедуры только сжимал зубы и жмурился, наконец не выдержал и ухмыльнулся:

– Я никак не мог остановиться, Моно, ты же знаешь, что Релкин – великий любовник и все такое.

Базил, который сидел рядом с ними, расхохотался:

– Эльф поняла желание малыша оплодотворить ее яйца, в этом все и дело.

Смех замер, глаза дракона вспыхнули недобрым огнем:

– Но для гномов будет лучше, если я никогда не встречусь с ними. Пусть только попробуют еще раз украсть моего драконира!

Когда Релкин пришел в себя, он вернулся к обычной жизни – наряды и наказания, а также недолгие свободные часы, когда можно было подумать о будущем.

Арнейс, зеленая провинция по другую сторону горного кряжа Мальгун, недалеко от Кадейна, была известна своими красными винами. Почему ему следовало быть там, чтобы свершилась его судьба, оставалось загадкой.

Кроме того, была какая-то тайна и с Синни. Что хотели от него эти странные существа? Он припомнил жуткие очертания, которые появились в воздухе над его головой, когда он сидел в колодце в Дзу, и содрогнулся.

И вспомнил слова смуглой ведьмы Рибелы: «На сфере судьбы находится все, малыш. Тут есть кусочки для каждого из нас и даже для тебя, и самый маленький кусочек может играть жизненно важную роль в судьбе миров».

Драконир решился написать леди Лессис. Под руководством своего терпеливого учителя в форте, который учил письму смешанный класс из легионеров и сельских мальчишек, Релкин серьезно работал всю зиму, чтобы научиться хорошо читать и писать. Лессис говорила, что ждет его писем. Теперь он был готов. Возможно, Великая Ведьма сможет ответить на те многочисленные вопросы, которые теснились в его голове.

Он скреб полы и чистил картошку, он мыл посуду, он красил. Проходил день за днем, «Альба» медленно, но неуклонно шла вверх по реке, борясь с течением.

Спина Релкина зажила, пурпурный синяк над скулой постепенно превратился в коричневый, а затем исчез совсем. Наконец они достигли Даркмонского Водопада, где река падала на тысячу футов на протяжении полумили. Они высадились и прошли пешком по имперской дороге, вдоль гигантских элеваторов, построенных имперскими же инженерами. Эти элеваторы были одним из чудес Кенора. Мешки с зерном легко скользили вниз по желобам, направляясь в доки, где их грузили на суда.

В общей сложности элеваторов было семь. Если в одной системе происходил сбой, рабочие команды без промедления перебрасывали зерно на соседнюю. Элеваторы были прекрасным примером имперской инженерной мысли во всем ее блеске.

На вершине отряд сделал короткий привал. Долина верхнего колена реки была диким заброшенным местом, сильно отличающимся от низовьев. Отсюда отряд начал свой марш.

Позднее в этот же день они миновали команду землечерпалки, занятую очистительными работами на верхних притоках. Три громадных старых медношкурых дракона сидели на берегу, пожирая завтрак. Двенадцать человек и вдвое больше лошадей, масса оборудования – все это обеспечивало работу землечерпалки, полупогруженной в воду канала.

Старые драконы и драконы Сто девятого обменивались дружескими приветствиями и сочными выражениями, пока колонна проходила мимо.

Миновав землечерпалку, драконы Сто девятого погрузились в дискуссию о перспективах такого труда. Отставным драконам предоставлялась на выбор или работа на фермах в Кеноре в составе инженерного корпуса, или отправка домой, в деревни, где они родились.

– Инженерные драконы хорошо живут, – сказал Антер, зеленый дракон из Аубинаса.

– Им хорошо платят, и едят они что хотят, – добавил драконир Хальм из Орса.

– И должны каждый день вот так копать? – спросил Пурпурно-Зеленый.

– Они и мосты строят. Это воистину большая часть Усилий Империи.

– Я, пожалуй, подумаю об этом, – сказал Пурпурно-Зеленый. – Это получше, чем выращивать растения и бороться за жизнь.

– Зато фермеры владеют своей землей, и у драконов тоже есть на нее права, – сказал Базил.

– Не верю я этим вещам. Если вся эта земля полностью заселена, кто позволит драконам получить свое?

– Империя всегда будет отдавать часть драконам, – заявил Хальм из Орса.

– Но Империя не может существовать вечно, – сказала Альсебра, шелковисто-зеленая дракониха из Аубинаса. – Люди управляют друг другом по-разному, и только Империя показала, что она друг драконам.

Остальные драконы посмотрели на Альсебру и тяжело закивали, соглашаясь. Дракониха была фантастически образована и, в чем они нехотя признавались, была здорово умнее их всех. К тому же она прекрасно владела своим мечом Андаунтом. Все драконы Сто девятого одновременно и опасались ее, и тянулись к ней, исключая, конечно, Хвостолома, сердце которого, как известно, сейчас плыло в безбрежности северных небес, высматривая стада мигрирующих животных.

– Альсебре нечего беспокоиться. Империя просуществует дольше, чем любой дракон из присутствующих.

– Но однажды, Хвостолом, здесь будет много-много людей, и тогда они не захотят, чтобы драконы жили среди них. Ты же знаешь, как это бывает в городах.

– В Марнери хорошо относятся к драконам.

– Да, но не всегда. Полагаю, что у тебя есть собственный плохой опыт.

Базил кивнул, вспомнив про свою первую службу, когда он работал на барона из Боргана в провинции Синий Камень. Своим знакомством с троллями совсем еще юный тогда дракон был обязан именно этой службе.

– Но фермер может вырастить богатый урожай зерна для Империи. Он может стать богатым, нанять людей и коней, чтобы они трудились на него. Дракону же при этом не дают больше работы.

– Это звучит для меня интереснее, – прорычал большой старый медношкурый Чектор.

– А драконы-инженеры путешествуют. Можно объехать всю Империю. Строить мосты в Кадейне. Чистить реки в Кеноре, – сказал Антер.

– Ага, наш зеленый захотел попутешествовать, – заметил Влок. – Прими совет от дракона – не лезь ты никуда.

– Влок много ездил? – спросила Альсебра.

– Влок посмотрел мир.

– Если так, то почему не надо путешествовать?

– Это неудобно. На кораблях все сидят в курятниках как курицы. Все рассмеялись.

– Ну этот Влок, ему бы еще и крылья, – заметила Альсебра.

Это отвлекло общее внимание от Пурпурно-Зеленого.

– Клянусь огнем Глабадзы, это не совсем хорошая идея! – прогрохотал он.

По дороге эскадрону повстречалась повозка, которую тащила упряжка громадных лошадей.

– Таких больших лошадей я никогда не видел, – заметил маленький Джак.

– Это имперские тягачи, – сказал Мануэль.

– Имперские? – переспросил Свейн. – Ты уверен?

– Конечно, посмотри на них. Видишь, гривы и хвосты у них белые, а сами они серые, это и есть признак имперских тягачей.

– Весь Кохон славится своими лошадьми, – сказал Брайон. – Пшеница да лошади, как они говорят.

– В имперские тягачи отбирают самых больших.

– А какие они на вкус? – с невинным видом спросил Пурпурно-Зеленый. Все дракониры с отвращением скорчили рожи.

– Ба! – прорычал Пурпурно-Зеленый, который время от времени облизывался, созерцая гладкие покачивающиеся бока имперских тягачей. – Дракониры просто никогда раньше не ели лошадей. Я покажу вам, как это делается.

Мальчики пожали плечами и попросили его успокоиться.

На следующий день ранним утром они вошли в город Кохон. На торговых улицах вовсю сновал народ, аппетитный запах горячего хлеба и жареного бекона поднимался из кухонь и плыл вдоль доков. И все же драконирам казалось, что чего-то не хватает.

Город Кохон вырос у подножья обрывистых скал Келдерберга, его улицы петляли по склонам, застроенные то прекрасными домами из дерева и кирпича, то мазанками. Все говорило о процветании и благоденствии. Город был центром растущей провинции.

Высокое Озеро протянулось на юг и на восток более чем на десять миль. На севере лежали плодородные долины Кохона, а на западе высилась темная громада Черной Горы.

Релкин оценивающе посмотрел на нее. Трудновато будет гоняться там за бандитами.

Эскадрон направился к форту, построенному над городом. По дороге мальчики отметили, что, если не считать торгового района города, улицы были тихими и мрачными. На всех прохожих, которых они встречали, были черные одежды. Это напомнило Свейну людей Урдха, многие из которых одевались только в черное. Удивляло и обилие черных шляп с высокими тульями и широкими полями, скрывающими лицо.

– А заметили еще кое-что? – спросил Джак.

– Они закрыли все пивные, – ответил Релкин.

– Да, это так, – отозвался Свейн с большим удивлением в голосе.

– И все трактиры?

– Похоже на то.

– И куда смотрит этот старый Каймо? – проворчал Свейн.

Выйдя за город, они миновали аккуратные дома с внушительными каменными стенами и толстым слоем соломы на крышах. Зимы здесь были короткими, но жестокими, что объяснялось географическим положением. В окнах мелькали порой детские лица, на которых при виде марширующих людей и драконов отражалось уныние.

Форт казался небольшим, даже крошечным после Далхаузи. Обычно здесь была расквартирована кавалерия, редко превышающая шестьдесят сабель. Теперь на бывшем парадном плацу воздвигли палатки и сарай для драконов. Вскоре место приняло обжитой вид.

Капитан Идс появился после того, как все расселились. Он выглядел весьма озабоченным:

– Я понимаю, насколько вам сейчас будет неприятно, но очень скоро мы начнем патрулирование, и это во многом облегчит нашу жизнь.

Хотя его слова были встречены молчанием, тон его тем не менее оставался мрачным:

– Боюсь, у меня плохие новости. Во время нашего пребывания здесь, в Кохоне, пить мы будем только воду. Никаких увольнений, никто не будет отпущен в город, кроме патрульных. Спешу уверить вас, что это не мои прихоти, а требование старейшин города.

Все стояли как пораженные молнией. Дело в том, что у легионеров была привычка ежедневно пить пиво. Его пили и солдаты, и драконы, и дракониры. На пьянство смотрели косо, и оно было редким. Но каждый ежедневно получал свою порцию, и никто не страдал от отсутствия пива больше, чем драконы.

Капитан Идс видел вопрос в глазах каждого подчиненного.

– Я постараюсь объяснить. Вот уже год, как в городе правит секта дианинов. Для тех, кто не слышал о них, скажу, что дианины очень любят всякие запреты. Они недовольны любым проявлением фривольности. Они запретили все алкогольные напитки. По правде говоря, они запретили очень многое. Даже танцы, чеснок и газеты. Полагаю, вы согласитесь, что город без пива и танцев – это не тот город, который следует посещать. Мы здесь – нежеланные гости. Мы не будем заходить в этот город. Понятно?

Лицо Идса имело необычное выражение в этот момент. Он был явно обозлен развитием событий. Эти подлецы-горожане хотели, чего там скрывать, чтобы люди и драконы карабкались по горам и сражались с краллами, но при этом не желали пускать своих защитников на улицы города. Роркер Идс с удовольствием повернул бы все свое воинство и отплыл обратно. Ему было наплевать, что сделали краллы в этом проклятом месте, если оно было таким же скверным, как и его обитатели.

Несколько позже Релкин проходил мимо группы негодующих солдат, которые с озлоблением спорили о дианинах:

– Так они же фанатики, скажу я вам. У нас их в Во сейчас полным-полно. Они хотят, чтобы все девушки ходили только в черном.

– Да, несладко нам здесь придется. Один из солдат заметил Релкина:

– Эй, Релкин, иди сюда. Что там твои драконы думают обо всем этом?

– В Урдхе их морили голодом, и они едва оправились от этого. Я имею в виду, что они никого не съели, но были близки к этому. И теперь они станут худыми и нервными. Им нравится пиво. И мне не хотелось бы оказаться рядом, если они возьмутся за мечи.

– Будем надеяться, что нас будут посылать в патруль с утра пораньше. Уж лучше сидеть где-нибудь в лесу, чем торчать здесь. Если драконы будут очень нервничать, можно быть уверенным, что лошади это почувствуют, и тогда наступит наша очередь расхлебывать неприятности.

Релкин согласился. Намного лучше находиться в патруле, чем в этом маленьком тесном форте, где вдобавок еще нет пива. Он вздохнул про себя – жизнь здесь могла стать достаточно сложной.