Драконы пропавшей звезды

22. Встреча старых друзей

Ни один кендер не может унывать подолгу, даже если причина уныния — его собственное привидение. Конечно, увидев его, Тассельхоф испытал довольно неприятные чувства, но он умел с ними справляться. Для этого требуется лишь задержать на несколько мгновений дыхание и выпить пять глотков воды, после чего все неприятные чувства мигом улетучиваются. Проделав такую операцию, Тассельхоф решил немедленно покинуть гадкое место и никогда, никогда в него не возвращаться.

Наблюдения за мхом и воспоминания о папочке принесли Тасу мало пользы. Мох облепил деревья и камни со всех сторон, не подсказывая путнику, как определить северную сторону в этом ужасном лесу. И после ряда бесполезных попыток Тассельхоф решил вернуться к проверенным временем способам ориентирования в пространстве, которые были разработаны многими поколениями кендеров, одержимых страстью к путешествиям. Одним из самых надежных был метод «внутреннего компаса».

Теория, на которой он основан, состоит в следующем. Хорошо известно, что тело живого существа состоит из различных элементов, в частности железа. Убедиться в этом можно, попробовав на вкус капельку крови, — она довольно кислая и железистая. А раз в крови есть железо, оно стремится на север, под стать стрелке компаса. (Кендеры даже утверждают, что все мы уже давно собрались бы на северном полюсе, если бы позволили своей крови течь, куда ей хочется. Но в таком случае земля перевернулась бы вверх тормашками.)

Итак, чтобы запустить ваш «внутренний компас», вам следует зажмурить глаза, вытянуть вперед правую руку, выставить указательный палец и три раза повернуться налево. После чего, открыв глаза, вы обнаружите, что смотрите прямо на север.

Кендеры, прибегая к этому методу, никогда не попадали туда, куда хотели, но зато неизменно оказывались там, где было очень интересно. Тассельхоф вот уже несколько часов бродил по Найтлунду (применив знаменитый метод, он твердо знал, что не заблудился) и пока что не нашел ни Соланта, ни выхода из леса. И как раз когда он собирался воспользоваться «внутренним компасом» снова, он услышал голоса, настоящие живые голоса, а не тот омерзительный шепот, который исходил от мертвецов.

Природный инстинкт чуть было не побудил Тассельхофа немедленно побежать на эти голоса, явно принадлежавшие тем, кто потерялся в этом лесу, и предложить им свой чудесный способ найтись. Но тут он услышал еще один голос, звучавший прямо у него в голове и очень похожий на голос Таниса Полуэльфа. Раньше в подобных ситуациях Танис советовал Тасу не торопиться и сперва поразмыслить о том, не идет ли его поступок «вразрез с инстинктом самосохранения». Иногда Тас даже прислушивался к этому совету.

На этот раз Тассельхоф, вспомнив, что он убежал от Даламара и Палина, которые хотели убить его, предположил, что они отправились за ним вдогонку или послали своих «миньонов». Он не раз слышал, что маги имеют обыкновение посылать вместо себя этих самых «миньонов». Последние представлялись ему кем-то вроде маленьких рыбок, но все же он решил последовать инстинкту самосохранения, взобраться на дерево, спрятаться и посмотреть, что будет дальше.

Быстро и ловко вскарабкался он по ветвям и удобно расположился в густой зелени кипариса. И тут три человека вышли из чащи и прошли прямо под ним.

Увидев, что это Неракские Рыцари, Тас мысленно поздравил себя с тем, что в этот раз прислушался к совету Таниса. Вслед за первыми тремя целая армия Рыцарей Тьмы и пеших солдат промаршировала под деревом, на котором сидел Тассельхоф. Они шагали очень быстро и, кажется, были не в самом лучшем расположении духа. Некоторые бросали косые взгляды по сторонам, другие, наоборот, шли, уставившись в землю. Они почти не разговаривали друг с другом, а если и говорили, то очень тихо. Вот уже хвост колонны поравнялся с деревом, и Тас поздравил себя с тем, что все обошлось, как вдруг колонна остановилась.

Солдаты стояли под деревом, на котором сидел Тас, и он прекрасно видел, как сильно они устали. Однако, когда до их ушей донеслась команда сделать пятнадцатиминутный привал, никто из них не выглядел довольным. Лишь несколько человек присели на землю, не снимая поклажи.

— Я бы не стал здесь задерживаться, — проговорил один. — Не хотелось бы провести еще одну ночь в этом логове смерти.

— Точно, — кивнул другой. — Надо идти в Солант. Прямо сейчас, не мешкая. Уж лучше сражаться с врагом из плоти и крови, чем с этими призраками, к которым не знаешь как и подступиться.

— Нас всего двести человек, и мы собираемся атаковать Солант, — проворчал третий. — Дерьмо! Даже если бы нас было двести тысяч, нам и тогда не взять этого города! Даже с помощью Единого Бога. Там стены высотой с гору Небеспокойсь. И охраняются соответственно. У них такая здоровенная баллиста, что ею можно сбить дракона в полете.

— Ты то же самое говорил перед захватом Сильваноста, — раздраженно оборвал его кто-то из товарищей. — Помните, ребята? «Даже если бы нас было две сотни тысяч, нам и тогда не разбить этих остроухих».

Все рассмеялись, но смех был нервным.

— Привал окончен, — послышалась команда.

Солдаты поднялись с земли и начали строиться. Находившиеся в авангарде, получив какое-то известие, оборачивались, передавая его дальше.

— Ищите кендера, — пронеслось по рядом. — Ищите кендера.

Задние ряды нетерпеливо поторапливали стоящих впереди, те наконец тронулись с места, и вскоре вся колонна скрылась из глаз Тассельхофа.

— «Ищите кендера», — повторил Тас. — Ха! Это точно миньоны Даламара. Нужно подождать, пока они отойдут подальше. — Интересно, кто это — Единый Бог? Ох, и скучно же ему, наверное, одному! Может, это Фисбен? Нет, он наверняка задевал бы куда-нибудь этот мир, как вечно делал это со своей шляпой. У-упс! — произнес кендер, увидев, что рыцари скрылись как раз там, куда был направлен его указательный палец. — Они идут прямо на север. Значит, мне нужно идти в какую-нибудь другую сторону. Лучше всего в противоположную.

Тот факт, что именно таким образом кендер выбрался из Найтлунда и нашел дорогу в Солант, говорит о том, насколько надежен пресловутый метод «внутреннего компаса».

Добравшись до высоких стен Соланта, Тассельхоф остановился, чтобы немножко передохнуть и поглазеть на толпы людей, входивших в город и покидавших его. Те, что направлялись в город, выстроились в длинную и почти неподвижную очередь. Женщины обмахивались веерами и судачили о том о сем. Фермеры дремали на телегах, уверенные, что лошади будут сами продвигаться вперед по мере возможности. Солдаты у караулки внимательно следили за тем, чтобы в очереди сохранялся порядок и никто, раздраженный ожиданием, не лез вперед. Собственно, никто и не выглядел раздраженным или удивленным задержкой, все были к ней готовы.

Каждого, кто входил в город, часовые подвергали допросу. Они обыскивали сумки, досматривали фургоны с поклажей. Если последние были нагружены съестными припасами, то их тоже подвергали тщательному досмотру, вынимая корзины и тыкая пиками в сено. Ознакомившись с правилами и совершенно искренне решив, что такую строгость можно только приветствовать, Тассельхоф встал в конец очереди.

— Привет, как вы тут поживаете? — с лучезарной улыбкой обратился он к почтенного вида женщине с корзиной яблок; та разговаривала со своей соседкой, тоже весьма почтенных размеров дамой, державшей в руках лукошко яиц. — Меня зовут Тассельхоф Непоседа. Батюшки, какая длиннющая очередь! А нет ли какой-нибудь другой дороги в этот город?

Обе женщины одновременно повернулись к нему, и их лица тут же приняли самое свирепое выражение, а та, что с яблоками, почему-то замахнулась на кендера кулаком.

— Держись от меня подальше, дрянь ты эдакая! Зря теряешь тут время. В город таких не пускают. Нам кендеры не нужны!

— Фу, какие неприветливые, — пробормотал Тассельхоф и отошел в сторону. Он присел неподалеку в тени дерева и принялся грызть яблоко. Пока он предавался этому занятию, не спуская глаз с ворот, ни один кендер не вошел в город, а, наоборот, двоих вышвырнули за его пределы.

Тас подождал, пока те поднимутся, отряхнутся и подберут свои сумочки, и принялся кричать и размахивать руками, подзывая кендеров к себе. Обрадованные тем, что встретили соплеменника, они подбежали к Тасу.

— Ливорт Ловкач, — представился один из них, протягивая руку.

— Мерибель Оленья Шерсть, — пропела другая, тоже протягивая руку.

— Тассельхоф Непоседа, — солидно сказал Тас.

— Нет, в самом деле? — обрадовалась Мерибель. — Мы же с тобой встречались на прошлой неделе. Только ты выглядел немножко иначе. Ты что-то сделал с волосами?

— А что у тебя в сумочках? — прервал ее Ливорт.

С волнением обдумывая ответ на этот интересный вопрос, Тас, в свою очередь, спросил, что находится у них в сумочках, после чего последовал сеанс общего ныряния в эти самые сумочки и обмена их содержимым. Затем Тас объяснил, что он не один из бесчисленных Тассельхофов, слоняющихся по Ансалону, а тот самый, подлинный Тассельхоф. С особой гордостью он продемонстрировал обломки устройства для путешествий во времени, попутно рассказав, как он и Карамон отправились однажды в прошлое и как это путешествие закончилось тем, что он ненароком угодил в Бездну, откуда прыгнул в будущее, которое оказалось вовсе не будущем, а неизвестно чем.

Эта история произвела на его собеседников огромное впечатление. Они оценили обломки и были счастливы обменять на их часть самые ценные из своих сокровищ. Тас внимательно проследил за тем, как обломки исчезают в чужих сумочках, глубоко сомневаясь, что они там надолго задержатся. Но игра стоила свеч. Наконец, когда все, что можно обменять, было обменяно и каждая история, достойная рассказа, была рассказана, он поведал новым друзьям о том, как оказался в Соланте.

— Мною предприняты некие чрезвычайно важные поиски. — Бросив взгляд на собеседников, Тас убедился, что они прониклись должным почтением. — Поиски одного Соламнийского Рыцаря.

— Тогда ты пришел куда надо, — сказал Ливорт, показывая большим пальцем через плечо. — Там их так много, что яблоку негде упасть.

— А что ты будешь с ним делать, когда найдешь? — Мерибель подняла брови. — По-моему, они совсем не забавные.

— Мой рыцарь особенный, — объяснил Тас. — Мы с ним раньше уже встречались, только я потом его потерял и теперь надеюсь, что он здесь, они ведь любят собираться вместе... Мой рыцарь во-о-от такой вышины, — кендер приподнялся на цыпочки и, насколько мог, высоко задрал руку, — и страх какой безобразный, даже для человека, а волосы у него цвета пшеничной лепешки.

Кендеры переглянулись и покачали головами. Им довелось видеть разных рыцарей, и кое-кого из них они кратенько описали, но Тас ни в ком не узнал того, кого искал.

— Нет, это не то, — сказал он, — опять усаживаясь на землю, — мне нужен мой собственный. Мы с ним ужасные друзья. Придется мне самому взглянуть. Эти женщины сказали мне — да, кстати о яблоках, кто-нибудь из вас любит яблоки? В общем, эти женщины сказали мне, что кендеров не пускают в Солант.

— Это не так. На самом деле кендеров здесь очень даже любят, — заверила Таса Мерибель.

— Это они нарочно так говорят, для виду, — добавил Ливорт.

— В Соланте они даже не бросают кендеров в тюрьму, вот, — с энтузиазмом продолжала Мерибель. — Ты только вообрази! Едва они хватают... э-э, ну, в общем, видят тебя, — сразу дают тебе вооруженный эскорт, ведут через весь город и...

— Так, чтобы ты мог видеть все достопримечательности...

— И потом выводят через главные ворота. Как настоящую знаменитость.

Тассельхоф вынужден был согласиться, что, коли так, Солант действительно довольно приятное место. Теперь ему надо было проникнуть в город. Новые друзья тут же познакомили Таса с несколькими малоизвестными путями и пояснили, что следует иметь альтернативный маршрут — на случай, если основную дорогу перекроет патруль.

Попрощавшись, Тас отправился попытать счастья. Маршрут номер два сработал необыкновенно удачно (мы, к сожалению, не можем раскрыть вам его, ибо нас настоятельно просили этого не делать), и через час Тассельхоф вошел в город — потный, грязный, в разорванной одежде, но зато с нетронутыми сумочками.

Очарованный несметным количеством людей и величиной города, Тас бродил по улицам до тех пор, пока у него не заболели ноги. Он видел множество рыцарей, но никто из них даже отдаленно не напоминал Герарда. Тас, конечно, не преминул бы остановить кое-кого из них и хорошенько расспросить, но побоялся встретить «теплый» прием, наподобие того, который описали его новые друзья. Хотя его весьма прельщала перспектива осмотреть все городские достопримечательности в сопровождении вооруженного эскорта и покинуть Солант через самые главные ворота, он отложил этот вариант до лучших времен и продолжил свои поиски.

К заходу солнца Тас начал серьезно досадовать на Герарда за то, что тот не появляется. Устав от бесплодных прогулок по улицам и от докучной игры в прятки с часовыми (поначалу весело, но быстро надоедает), Тас мрачно решил, что сейчас он сядет и будет отдыхать, пусть Герард сам его ищет. И устроился в тени большой статуи около фонтана, поближе к центральной улице, справедливо решив, что так он лучше будет видеть горожан и Герард волей-неволей найдет его.

Он сидел, уткнув подбородок в ладошку, и думал, какую из гостиниц ему предпочесть, чтобы пообедать, как вдруг у городских ворот мелькнул кто-то очень ему знакомый. Это не был Герард, но этот «кто-то» был еще лучше. Тассельхоф с радостным криком вскочил на ноги.

— Золотая Луна! — закричал он, размахивая руками.

Действительно, как раз в эту самую минуту через главные ворота шествовала Золотая Луна, облаченная в белые одежды Первой Наставницы Цитадели Света. Часовой, который сопровождал ее, что-то сказал, и Золотая Луна кивком поблагодарила его. Он отдал честь и вернулся к своим обязанностям. Следом за Золотой Луной ковыляла маленькая, неряшливого вида фигурка, с трудом приноравливаясь к широкому шагу женщины. Но Тас был так счастлив видеть Золотую Луну, что не только не замечал никого рядом, но даже забыл о Герарде. Если кто и мог спасти его от всяких Даламаров с Палинами, так это только Золотая Луна.

Тас перебежал оживленную улицу. Налетая на прохожих и увиливая от стражей порядка, он уже собирался, как обычно, кинуться в объятия Золотой Луны, но вдруг недоумевающе замер на месте.

Это действительно была Золотая Луна, но в то же время и не она. Внешне она была такой же юной, такой же красивой, прекрасные волосы сохраняли серебристо-золотой цвет. Но теперь эти волосы повисли неопрятными прядями, а в глазах застыло выражение странной сосредоточенности, как будто она пребывала где-то очень далеко. Белые одежды были покрыты пылью, подол обтрепался. Она едва не падала от усталости, но продолжала целеустремленно идти, опираясь на посох. Маленькая фигурка не отставала от нее ни на шаг.

— Золотая Луна? — неуверенно спросил Тассельхоф.

Она не остановилась, хотя глянула в его сторону.

— Здравствуй, Тас, — обронила она рассеянно.

Вот так. «Здравствуй, Тас». Нет чтобы сказать: «Как я рада тебя видеть!» или «Где это ты был столько времени, Тасик?» Ничего подобного. «Здравствуй, Тас», и все.

Но зато неожиданное внимание проявила маленькая фигурка, шагавшая рядом с Золотой Луной и выказывавшая все признаки радости.

— Непоседа!

— Конундрум! — воскликнул Тас, разглядев черты гнома под густым слоем пыли.

Они обменялись рукопожатием.

— Что ты здесь делаешь? — живо спросил Тас. — Последний раз, когда я тебя видел, ты составлял карту Зеленого Лабиринта. Кстати, когда я в прошлый раз видел Зеленый Лабиринт, он был в огне.

Слишком поздно Тас понял, что такие душераздирающие новости не стоит сообщать, предварительно не подготовив слушателя.

— В огне! — ахнул гном. — Цель Всей Моей Жизни! В огне!

Схватившись за сердце, гном привалился к стене ближайшего дома. Тас остановился и стал махать перед его лицом шляпой, стараясь не терять из виду Золотую Луну. Не заметив происшествия с гномом, она продолжала упорно идти вперед. Когда Конундрум очухался, Тас схватил его за руку и повлек вслед за Золотой Луной.

— Ну, чего ты, — успокаивающе бормотал Тас, поддерживая гнома, который едва переставлял ноги. — Ты только подумай, когда они начнут снова строить Лабиринт, то сразу же придут к тебе, ведь такая карта есть только у тебя!

— Точно! — воскликнул Конундрум и мгновенно ожил. — Ты абсолютно прав. — Он чуть было опять не застрял, пытаясь достать что-то из походного мешка, но Тас торопливо повлек гнома дальше.

— Между прочим, как вы оба оказались в Соланте? — спросил кендер, стремясь отвлечь гнома от мыслей о Зеленом Лабиринте.

Конундрум угостил Таса роскошным рассказом о крушении «Непотопляемого», о том, как он и Золотая Луна оказались на пустынном берегу и с тех пор брели пешком.

— Ты не поверишь, — Конундрум понизил голос до трагического шепота, — но она идет следом за мертвецами!

— Ну и что? Я только что вышел из леса, в котором этих мертвецов было полным-полно.

— Да ты что? В самом деле? — Гном недоверчиво уставился на кендера.

— Я теперь с этими неупокоенными легко управляюсь! — Тас с беспечным видом махнул рукой. — Там и скелетов всяких сколько хочешь, и оторванных рук и ног, и призраков, звякающих цепями... никаких проблем для опытного путешественника. У меня есть специальная Магическая Ложка, которую дал мне мой дядюшка Пружина. Если хочешь посмотреть, то...

И Тас принялся шарить в своих сумочках, но застыл на месте, наткнувшись на обломки магического устройства.

— Лично я думаю, что эта женщина ненормальная, повернутая, с приветом и мозги набекрень, — понизив голос, говорил в это время Конундрум.

— Я думаю, ты прав, — взглянув на Золотую Луну и вздохнув, согласился Тас. — Она ведет себя не так, как должна себя вести та Золотая Луна, которую я знаю. Та Золотая Луна ни за что не позволила бы двум злющим магам отправить милого кендера просто так, за здорово живешь, под пяту жуткого гиганта. — Тас потрепал гнома по руке. — Ужасно хорошо, что ты теперь о ней заботишься.

Но Конундрум неожиданно опустил глаза и махнул рукой.

— Не хочу вводить тебя в заблуждение, — сказал он. — Я бы ни за что не стал этим заниматься, если бы не деньги. Вот посмотри сюда. А?

С опаской оглянувшись, чтобы проверить, не околачивается ли поблизости какой-нибудь карманный воришка, гном достал из мешка внушительных размеров кошелек, туго набитый монетами. Тассельхоф выразил свое восхищение и потянулся потрогать монетки. Гном строго хлопнул его по ладони и быстро засунул кошелек обратно.

— И не вздумай им интересоваться! — сурово погрозил он пальцем.

— Я деньгами вообще не интересуюсь, — беззаботно отозвался Тас, потирая покрасневшие костяшки пальцев. — Их тяжело таскать, и вообще, на что они мне? Вот, например, у меня есть яблоки. И никто не спросит, откуда они у меня. А если бы я вздумал покупать их, ко мне тут же пристали бы с вопросами: не украл ли я деньги? Нет, лучше сразу яблоки. Ты согласен?

— При чем тут какие-то несчастные яблоки? Или какие-то дурацкие ложки? — завопил Кондундрум, размахивая коротенькими ручками.

— Но ты первый начал, — возразил Тас, однако вспомнив, сколь раздражительны бывают гномы, вежливо переменил тему разговора. — Кстати, а откуда у тебя эти деньги?

— Их дают ей, — мигом успокоившись, принялся объяснять гном и махнул рукой в сторону Золотой Луны. — Куда бы мы ни пришли, люди дают ей деньги, или предлагают переночевать у них, или кормят и поят. К ней все ужасно добры. И ко мне тоже... Раньше вечно приставали с глупыми вопросами типа: «Кто заплатит за поломку этой вещи?», или «Это так и должно дымиться?», или что-нибудь еще в этом роде. А когда я с Золотой Луной, мне таких глупостей никто не говорит. Наоборот, они и мне предлагают холодный эль, и разную еду, и ночлег, и даже деньги. Ей они совсем не нужны. Она их мне отдает. Ее деньги я тоже прячу сюда. — Конундрум опять разволновался. — Ведь на починку «Непотопляемого» наверняка уйдет уйма монет. Я думаю, он был застрахован на случай небольшой поломки, а не катастрофического разрушения.

Тас почувствовал, что разговор уходит в совсем не интересную область, и поспешил прервать гнома.

— Между прочим, куда мы идем?

— У нее какое-то дело к рыцарям, — отмахнулся Конундрум. — Надеюсь, к живым, хотя не уверен в этом.

Ты представить себе не можешь, как мне надоело все время слушать про мертвецов.

— Рыцари! — обрадовался Тассельхоф. — У меня тоже дело к рыцарям!

В эту самую минуту Золотая Луна остановилась, растерянно оглядываясь и, похоже, не зная, куда ей идти. Тассельхоф оставил гнома, углубившегося в тему страхового бизнеса, и направился к Золотой Луне, полагая, что ей требуется помощь.

Но она не обратила на него никакого внимания, а остановила незнакомую женщину, которая, судя по накидке с вышитой на ней красной розой, была Соламнийским Рыцарем. Женщина ответила на какой-то вопрос Золотой Луны и спросила, что привело ее в Солант.

— Меня зовут Золотая Луна, я целительница Цитадели Света, — последовал ответ. — Мне необходимо обратиться к Совету Рыцарей.

— А я госпожа Одила, Рыцарь Розы, — представилась в свою очередь женщина и поклонилась. — Мы слышали о Золотой Луне из Цитадели Света. Весьма почтенная женщина, достойная всякого уважения. Вы, по-видимому, ее дочь?

— Да, — помолчав, со вздохом ответила Золотая Луна. — Я ее дочь.

Госпожа Одила снова поклонилась.

— Добро пожаловать в Солант, дочь Золотой Луны. Совету Рыцарей необходимо решить много вопросов, но они будут рады случаю получить известия от целителей Цитадели Света. Особенно после того ужасного нападения на остров Шэлси.

— Какого нападения? — Золотая Луна внезапно так побледнела, что Тассельхоф поспешил сочувственно сжать ее руку.

— Хотите, я вам расскажу? — предложил он.

— Боже милостивый, да ведь это же кендер! — воскликнула госпожа Одила таким тоном, каким она могла бы воскликнуть: «Боже милостивый, да ведь это же говорящий клоп!» В мгновение ока она ухватила кендера за руку и встала между ним и Золотой Луной. — Не беспокойтесь, госпожа целительница! Эти маленькие негодяи такие приставучие! Заберите-ка его, пока...

— Я вам никакой не маленький негодяй! — негодующе вскричал Тассельхоф. — Я здесь с Золотой Луной! То есть с ее дочерью. Я друг матери этой женщины!

— А я ее менеджер, — с важностью встрял Конундрум. — Если вы намерены пожертвовать некоторую сумму...

— Что за нападение на Цитадель Света? — в отчаянии спрашивала меж тем Золотая Луна кендера, — Это правда, Тас? Что там случилось?

— Все началось как раз тогда, когда... Извините меня, но вы же видите, что я разговариваю с Золотой Луной! — вскричал Тас, уже барахтаясь в руках стражника.

— Оставьте его, прошу вас. Он действительно со мной, — твердо сказала Золотая Луна. — Я за него отвечаю.

Стражник чрезвычайно удивился, но не посмел возразить почтенной целительнице Цитадели Света. Он глянул на госпожу Одилу, та пожала плечами и вполголоса заметила:

— Не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы его удалили из города не позже завтрашнего дня.

Тас тем временем уже приступил к своей истории.

— Все началось как раз тогда, когда я вошел к Палину в комнату, потому что решил быть благородным, и вернуться в прошлое, и дать той ноге наступить на меня, только потом я передумал. Видишь ли, все-таки, если посмотреть...

— Тас! — перебила его женщина и хорошенько встряхнула за плечи. — Ты говорил о нападении.

— Ах, да. Ну, в общем, мы с Палином побеседовали, и тут я выглянул в окно и увидел, что на Цитадель летит огромный дракон.

— Что за дракон? — Золотая Луна испуганно прижала руку к сердцу.

— Берилл, конечно. Та самая, которая раньше наслала на меня проклятие. Я это точно знаю, потому что у меня внутри все съежилось и скрючилось, даже в животе. И у Палина тоже. Мы попробовали спастись с помощью магического устройства, но Палин как раз сломал его. А Берилл уже налетела на Цитадель, и с ней много других драконов и драконидов попрыгало с неба, и люди стали бегать и кричать. Ну точно как в Тарсисе. Помнишь, Золотая Луна? Когда на нас напали красные драконы, и на меня обрушился дом, и мы потеряли Таниса и Рейстлина?

— О, мои ученики! — прошептала Золотая Луна, едва держась на ногах. — Как же мои ученики?

— Целительница, пожалуйста, присядьте, — заботливо предложила Золотой Луне госпожа Одила и подвела ее к низкой скамье у фонтана.

— Может ли это быть правдой? — подняла на нее вопрошающие глаза целительница.

— Вынуждена огорчить вас, но, как это ни странно, рассказ кендера соответствует действительности. Мы получили донесения от соламнийского гарнизона, расквартированного на острове Шэлси, в которых сообщалось о нападении Берилл и других драконов на Цитадель. Это послужило причиной многих разрушений, но большинство людей уцелело, они сумели спастись в центральной части острова.

— Благодарю Единого Бога, — прошептала Золотая Луна.

— Что вы сказали, целительница? — переспросила пораженная госпожа Одила. — Что вы такое говорите?

— Я не помню, — неуверенно ответила Золотая Луна. — Что именно я сказала?

— Вы сказали «Благодарю Единого Бога»! Мы не слышали о возвращении Богов на Кринн. — Госпожа Одила выглядела чрезвычайно заинтересованной. — Может быть, вам что-нибудь об этом известно?

— Хотела бы я, чтобы мне что-нибудь об этом стало известно, — тихо проговорила Золотая Луна. Глаза ее рассеянно смотрели вдаль. — Понятия не имею, почему я так сказала.

— И я тоже спасся, — громко вставил Тас, намереваясь отвлечь ее от грустных мыслей. — Вместе с Палином. Это было так здорово! Палин бросил в драконидов обломки нашего артефакта, и вышла такая отличная магия! И мы побежали к серебряной лестнице, а кругом дым так и клубился по всему Зеленому Лабиринту...

При новом упоминании о страшной судьбе Цели Всей Его Жизни Конундрум засопел и тяжело опустился рядом с Золотой Луной.

— И тут Даламар спас нас! — объявил Тас — Вот только что мы стояли на самом краю серебряной лестницы, а тут бац — и мы уже в Башне Высшего Волшебства в Палантасе. Только она уже не в Палантасе. Хотя все еще Башня Высшего Волшебства.

— Ну и враль же ты! — почти восхищенно протянула госпожа Одила, и Тас поспешил принять это за комплимент.

— Благодарю вас, — скромно поклонился он, — но я тут пока еще ни слова не придумал. Я и вправду нашел Даламара и Башню. Они ведь давно потерялись, я так понимаю?

— И я бросила их в такой беде, — говорила меж тем Золотая Луна, будто про себя, не обращая никакого внимания на болтовню кендера. — Я оставила моих людей в то время, когда на них напали драконы. Голоса мертвецов зовут меня куда-то... Я должна следовать за ними!

— Вы слышите, что она говорит? — спросил гном, тыкая Одилу пальцем в бок. — Мертвецы разные. Голоса всякие. Это ведь она с ними разговаривает, знаете? Она сумасшедшая. Настоящая сумасшедшая. — И он полез в походный мешок за своим кошельком. — Если вы намерены сделать небольшое пожертвование... Имейте в виду, ваш взнос исключается из суммы, подлежащей налогообложению.

Госпожа Одила смотрела на них так, будто все они нуждались в небольших пожертвованиях. Но когда леди-рыцарь перевела глаза на Золотую Луну и увидела охватившую целительницу усталость, выражение ее лица смягчилось. Она обняла Золотую Луну за плечи и помогла ей подняться.

— Вы пережили сильное потрясение, целительница. Вы совершили далекое путешествие и в довольно странной компании. Пойдемте со мной. Я отведу вас к Звездочету Микелису.

— О, я же знакома с ним! — обрадованно воскликнула Золотая Луна, но тут же вздохнула. — Хотя сейчас он не узнает меня.

Госпожа Одила повела ее прочь. Тас и Конундрум торопливо вскочили и последовали за ними. Услышав их шаги, госпожа Одила оглянулась с таким видом, что Тас сразу понял, чем ему это грозит. Когда на лице у рыцаря появляется подобное выражение, совершенно ясно, что он собирается вызвать часовых, дабы они упрятали кое-кого в тюрьму. Этим «кое-кем», конечно, будет он сам. И Тас поспешил высказаться первым.

— Кстати, госпожа Одила, вы не знаете рыцаря по имени Герард Ут-Мондар? Видите ли, я разыскиваю его.

Одила, уже открывшая рот, чтобы и в самом деле позвать часового, изумленно уставилась на кендера.

— Что ты сказал?

— Герард Ут-Мондар. Вы знаете его?

— Предположим, знаю. Извините меня, целительница, я на минутку вас оставлю. Это не займет много времени. — И госпожа Одила присела на корточки перед Тасом и внимательно заглянула ему в глаза. — Опиши-ка его мне.

— Ну, волосы у него такого цвета, как те пшеничные лепешки, что пекла Тика, и сначала лицо кажется безобразным, но почему-то потом, когда вы к нему привыкнете, оно становится уже не таким безобразным, особенно когда вы вспомните, что он спас вас от Рыцарей Тьмы. А глаза у него, как... Ну, есть еще такие цветы, как их там?

— Синие, как васильки, — протянула Одила. — Пшеничные лепешки и васильки. Да, ты неплохо его описал. Но откуда ты его знаешь?

— А как же, мы с ним закадычные друзья. Мы вместе путешествовали в Квалинести и...

— Ах, вот где он был! — Одила не сводила внимательных глаз с кендера. — Твой друг Герард здесь, в Соланте. И должен предстать перед Советом Рыцарей. Его подозревают в шпионаже.

— Это что, такая болезнь? Ух, как жаль. А где он сейчас? Я уверен, он ужасно обрадуется, если увидит меня.

— Пожалуй, такая встреча была бы интересной. Стража, уведите этих двоих. Я полагаю, что гном тоже участвует в вашей затее?

— Да, разумеется. — Тас крепко схватил Конундрума за руку. — Он наш казначей.

— Молчи про деньги! — сварливо прошипел Конундрум, запахиваясь в свои одежки.

— Тут какая-то путаница, — громко зашептал ему Тассельхоф. — Но ты не волнуйся, Конундрум. Я все устрою.

Зная, что слова «я все устрою» в истории Кринна всегда означали большие неприятности для любого, кто связался с кендером, Конундрум приуныл.