Дракон старой ведьмы

Глава 2 «Всеглядный» полет

– Надо же, как крепко держит! – Хозяйственный, кряхтя, в который раз попытался выдернуть рубиновый посох из руки волшебника. – Похоже, намертво примерзло… Может, кипятком на палку полить? Осторожненько.

– Ага, – поддакнул Тимка, для пущей безопасности держась от Бони подальше, – ты еще предложи ее газовой сваркой разогреть! Осторожненько, до полного расплавления.

– Заваркой? – не понял мальчика дракон. – Ну ежели очень надо, так я мигом чайку накипячу. А как лучше, с сахаром или без? Или, может, кофейком попробовать?

– Вы, знатоки! – Хозяйственный бросил бестолково дергать посох и обернулся к друзьям, уперев руки в бока. Усы у него воинственно встали торчком, в глазах сверкали молнии. – Помолчали бы лучше! Один, видите ли, великим колдуном себя возомнил, другой только о чае и может думать. Вы лучше бы чего дельного предложили, чем дурака валять!

– Знаешь что, – Тимка нерешительно шагнул поближе к Хозяйственному и показал пальцем на камень, который Боня впопыхах уронил под стол, – попробуй теперь ты этим зрачком поработать. Вдруг у тебя он не усыпительным будет, а разбудительным?

Хозяйственный молча поднял камень, осмотрел его со всех сторон.

– Где у него кнопка? – не глядя на Тимку, сердито спросил Боня. – На что надо нажать, чтобы сработало?

– Ты зрачок в руках погрей, – торопливо стал объяснять мальчик, – а когда он светиться начнет, направь каменюку на Олафа и сильно сожми, тогда и сработает. Может быть.

– Понятно, – Боня укрыл зрачок в ладонях и стал терпеливо ждать. Минут через пять Хозяйственный обнаружил, что камень не только не нагрелся и не засветился, а вроде бы стал даже еще холоднее и чернее. И даже через полчаса согревания камень все также оставался ледяным. А через час Боня выронил морозный зрачок из онемевших рук и, стуча зубами от холода, погнал дракона срочно заваривать чай.

– Не такое оно простое дело, волшебные камни отогревать, – глубокомысленно заметил Тим, подбирая зрачок с пола. – Это вам не пирожки лопать или дракона за чаем гонять! Тут творчески надо, с умом.

– Т-тоже мне т-творец, – пробормотал Хозяйственный, усиленно растирая руки и притоптывая на месте, будто только с мороза пришел, – умный какой нашелся! Д-давай, сделай хоть ч-что-нибудь, н-не стой столбом.

– Фокус! – крикнул Тим, несильно сжав зрачок в руке. – Покус! – и показал оторопевшему Бонифацию светящийся камень.

– Ну и ну, – Хозяйственный даже заикаться перестал, – ого! Действительно, заработало. Так чего ты ждешь? Давай, пробуй!

И Тим попробовал. Камень исправно стрелял чем-то невидимым – Тимкину руку то и дело швыряло отдачей в сторону, пришлось даже прижать кулак со зрачком к животу – а Олаф как сидел в кресле без признаков жизни, так и продолжал сидеть. Более того, он, похоже, вовсе не расколдовывался, а скорее наоборот, все сильнее и сильнее заколдовывался! Потому что если раньше волшебник всего лишь поблескивал чем-то вроде покрывшего его тонкого слоя стекла, то теперь Олаф словно сидел внутри глыбы прозрачнейшего горного хрусталя – прочно, монументально и недосягаемо. Но это был не хрусталь: Боня попробовал поковырять глыбу столовым ножом – нож легко вошел в прозрачную массу, да там и остался. Вытащить его назад Хозяйственный не смог.

– Все, хватит, – наконец не выдержал Каник, с тревогой наблюдавший за Тимкиными магическими экспериментами, – кончайте Олафа консервировать! Сколько можно над человеком издеваться. Вы его так сейчас уделали, как и сама Лурда не смогла бы!

– Да уж, – неохотно согласился Боня, – далеко ведьме до Тимкиных талантов. Он у нас мальчик хоть и неколдучий, заклинаниям неподвластный, но вредное волшебство у него на удивление хорошо получается. Профессионально, – и Хозяйственный с огорченным видом плюхнулся на стул, демонстративно отвернувшись от Тимки.

– Кстати, – Тим хлопнул себя по лбу ладонью, – Лурда! Она же здесь, рядом! Как я про нее забыл? Надо у ведьмы совета спросить, – и мальчик скорым шагом направился к большой, почти метр на метр, картине, одиноко висевшей на стене возле дальнего окна.

– Она тебе насоветует, – пренебрежительно хмыкнул Боня, но встал и пошел за Тимкой.

Когда-то король Бегий, один из прежних правителей Закрытого королевства, подарил Олафу картину. Не ахти какое произведение, так себе полотно, но ценность картины была в том, что Бегий сам написал ее. В знак особого уважения к волшебнику.

Спустя много лет Олаф нашел новое применение для ценного подарка: он заключил в него проштрафившихся ведьму Лурду и коварного Торсуна, последнего правителя Королевства.

Тимка и Боня одновременно остановились перед картиной. Тим внимательно вгляделся в королевское произведение: на обрамленном золотым багетом холсте был изображен королевский бильярдный зал с широченным игральным столом посреди и с роскошной вычурной мебелью вдоль стен. Раньше, когда Тимка впервые увидел картину, на ней царили порядок и какое-то торжественное спокойствие. Нынче все выглядело иначе: пол был завален пустыми консервными банками, грязными тряпками, обрывками бумажек. С бильярдного стола кто-то сорвал зеленое сукно и старательно разодрал его на лоскутки. У шкафов были отодраны все дверцы, а у стульев не хватало ножек. Вообще создавалось такое впечатление, что в нарисованном зале похозяйничала веселая стая чокнутых обезьян. Бабуинов, например. Или горилл.

– От души постарались, – оценил увиденное Хозяйственный, – со знанием дела ломали! С чувством. – Боня повернулся к мальчику:

– И у этих ненормальных ты хочешь просить помощи?

– Может, это они нарочно, – предположил Тим, – чтобы Олафу досадить, в знак протеста.

– С них станется, – поморщился Хозяйственный, – что-что, а насвинячить эта парочка горазда. Хоть в знак протеста, хоть просто так. Давай, вызывай ведьму!

Тимка осторожно постучал пальцем по обрамлению картины:

– Уважаемая Лурда! Отзовитесь, пожалуйста.

Тим и Боня подождали минуту, но на картине ничего не изменилось – никто не появился по Тимкиному зову.

– Эх, Тим, не умеешь ты с ведьмами правильно обращаться. – Хозяйственный отодвинул мальчика в сторону от картины, сложил руки на груди, нахмурился и, топнув ногой, зычно крикнул:

– Лурда, ведьма вредная! А ну-ка появись немедленно, не то мы твою картину вверх ногами перевернем! Или что другое с ней интересное учудим.

– Из рогатки расстреляем, – тут же подсказал Тимка, – из скорострельной. Прямой наводкой.

– Тихо! – Боня сердито глянул на мальчика. – Не мешай работать… Гляди-ка! Подействовало.

Внутри картины началось шевеление: то ли сильный ветер подул, то ли короткое землетрясение – вернее, картинотрясение – случилось, но мусор на полу зала вдруг закрутился в вихре и вылетел в открытое нарисованное окно. Стол поехал в сторону, уперся в разбитые шкафы, а на освободившемся месте возникла ведьма.

Выглядела Лурда нынче несколько странно: в зеленом парчовом платье с высоким стоячим воротником, в темно-зеленых сапожках, с маленькой золотой короной на седой пышной прическе – она скорее походила на какую-нибудь добрую фею весеннего леса, чем на былую зловредную чародейку. В руке Лурда держала короткий изумрудный жезл, уменьшенную копию своего прежнего рубинового посоха.

– Интересно, зачем она такая травяная? – шепотом спросил Тимка.

– Кто ж ее знает, – тоже шепотом ответил Боня, – небось в тюбике с зеленой краской ночевала. С нее станется.

– Кто звал? – ведьма, близоруко щурясь, подошла ближе к невидимой границе, отделявшей ее рисованный мир от мира Бони и Тимки. – А-а, – вглядевшись, разочарованно протянула Лурда, – наши бравые охотнички за ведьмами… Я думала, кто посолидней будет. Чего надо?

Хозяйственный открыл было рот, чтобы всего лишь дипломатично поинтересоваться, где живут драконы, – о случившейся с волшебником беде он и не собирался говорить, – как Тимка выпалил скороговоркой:

– Змея с Драконом на свободе, а я нечаянно Олафа в хрустальную глыбу заколдовал, и нам очень нужна ваша помощь. Скажите, где живут горные драконы?

Боня закрыл рот и с кислым видом покосился на мальчика. Все, что не надо было говорить, было уже сказано.

– На свободе? И Змея и Дракон? – Лурда изумленно задрала брови. – Олафа заколдовал? – ведьма задумчиво потерла жезлом щеку, звонко расхохоталась. – Право слово, молодцы, одобряю! Значит, конец теперь Закрытому королевству – ведь Олаф теперь вам не подмога… А после зверята и остальные королевства угробят, а заодно и всех бесполезных людишек, что в тех королевствах проживают… И вас угробят. И Олафа! Хм, славно… Что ж, в добрый час! Знаете что – ничего я вам не скажу. Ладно, я пошла, – ведьма подмигнула опешившему Тимке и величаво взмахнула жезлом.

– Эй, погоди, – встрепенулся Хозяйственный, – как это «я пошла»? Куда пошла? Стой, кому говорю! Уходить она собралась, деловая… Ты сначала головой своей подумай – если звери все-все уничтожат, так они и дворец этот, и картину вместе с тобой не пожалеют!

– Дурачье вы. И Олаф ваш не умнее оказался, – ведьма зло скривила губы. – Вы думаете, что наказали меня, когда в картину засунули? Не-ет, все очень даже не так оказалось. Эта картина, между прочим, вмещает целый мир! Свой, особенный мир. Ведь там, – Лурда кивнула в сторону нарисованного окна, куда вылетел мусор, – идет настоящая серьезная жизнь. А сама картина – всего лишь дверца из вашей реальности в другую. И каждая, повторяю, каждая картина, когда бы и где бы она не была нарисована, – это всегда новый, неповторимый мир, со своими законами и со своей жизнью. Где-то там, – ведьма небрежно ткнула жезлом назад через плечо, – они все неощутимо соприкасаются друг с дружкой.

Что мне ваши мелочные дела и ваш неблагодарный мир! Когда-нибудь я найду то самое необходимое заклинание, которое сможет открыть мне переход в любую из этих нарисованных реальностей! Выберу себе мир по собственному вкусу и буду там править. Вот только пусть мой новый посох немного подрастет, – ведьма ласково погладила изумрудный жезл, – силенок наберет. А там посмотрим.

– З-зараза, – в сердцах ругнулся Хозяйственный. – Вот я сейчас эту художественную дверцу вместе с тобой со стены как сорву! И сапогами по ней, сапогами!

– Хоть сожги – мне все равно ничего не будет. Этот мир теперь неуничтожим, – равнодушно ответила Лурда, взмахнула жезлом и исчезла.

– Вот так, – крякнул Боня и тоскливо посмотрел на Тимку. – Что скажешь?

– А что тут говорить, – Тим пожал плечами, – пошли чай пить. Каник расстарался, целый самовар кипятка из своей пещеры приволок. Пошли, – мальчик потянул Хозяйственного за руку к столу.

Пили чай молча и грустно, не глядя друг на дружку. Точно только что с похорон вернулись. Да оно к тому и близко было – ведь пока они тут чаи гоняют, где-то Змея и Дракон наверняка ведут свой бесконечный волшебный бой, громя мимоходом целые города.

– Знаете что, – наконец сказал Тимка, поставив пустую кружку на стол, – давайте, раз никто ничего дельного предложить не может, хоть во «всегляд» посмотрим. Авось чего интересного увидим!

– Верно, – оживился Бонифаций. – И то дело. Ну-ка, дракон, включай свою штуковину. – Хозяйственный вынул из кармана белый носовой платок, подтянул к себе хрустальный шар на подставке и тщательно протер его. – Чего это хрусталина у тебя такая грязная? – Боня брезгливо оглядел ставший серым платок.

– В кофе недавно уронил, – коротко пояснил дракон, делая лапами непонятные пассы над хрустальным шаром, – в сладкий. И забыл облизать.

– Ага, – сказал Хозяйственный, подумала и незаметно выбросил платок под стол.

Внутри шара беспорядочно замелькали неясные тени. Наконец изображение установилось, стало ярким и сочным. Тимка присмотрелся: в шаре, маленькие, но поразительно реальные сидели за столом и Боня, и Каник, и он сам.

– Точка отправления, понимаешь, – тихо пояснил дракон. – Куда глядеть будем? В какую сторону? Только предупреждаю – у меня в пещере «всегляд» не очень-то всеглядил. До горизонта только.

– Мы же в башне, на верхотуре, – Тимка осторожно дотронулся до холодного шара пальцем, – он теперь куда дальше видеть должен… Ух ты, какое изображение! Цветное, резкое, ясное. Прямо «Сони» какое-то!

– Сони в постелях лежат, а мы спать пока не будем. – Хозяйственный отодвинул Тимкину руку от шара. – Не цапай, сломаешь. Каник, а как насчет звука?

– Звука нет, – с сожалением развел лапами дракон, – не научил меня Олаф звуки из «всегляда» добывать. Сказал, мол, довольно с тебя и просмотра.

– Ну ладно, – Боня поудобнее устроился на стуле, закинул ногу на ногу. – Рули машинку. Поехали!

– Куда рулить? – деловито поинтересовался дракон.

– Давай по кругу, – приказал Хозяйственный, – и понемногу удаляйся от башни. Тогда больше увидим.

– Правильно, – одобрил Тимка, – но только не очень быстро. А то у меня в глазах рябить будет. Я в компьютерные игры и то стараюсь помедленнее играть. А тут «всеглядный» полет!

Каник угукнул и щелкнул по шару когтем; шар принялся плавно вращаться на подставке. Внутри хрустального шара замелькали картинки: вот замок Олафа на высокой скале (вид со всех сторон); вот горы, охраняющие долину с замком; равнина, где когда-то хозяйничал охранный колдовской дождь; болото с жуткими «заморочками»…

– Стоп, – Хозяйственный резко подался к изображению. Дракон тут же коснулся когтем подставки шара, и тот остановился.

Перед ними была столица Королевства. Вернее, под ними – «всегляд» показывал город сверху, с высоты птичьего полета: город был пуст. Нигде не было видно ни одного человека. Вездесущие кошки – и те исчезли!

– Вон оно как, – угрюмо пробормотал себе под нос Боня, – всех разогнали, зверюки… Ладно, полетели дальше.

А дальше пошли леса, маленькие безлюдные поселочки… Мелькнул и скрылся в деревьях сгоревший замок рыцаря Бронса; чуть погодя пронеслась мимо гора с пещерой, где жил Каник. Потом потянулись приграничные пустоши. И наконец в шаре высветились места, где прежде находились невидимые волшебные стены.

В свое время эти стены защищали Закрытое королевство от возможного нападения каких-нибудь коварных врагов. Теперь стен не было, а были вместо них широкие и глубокие рвы, заполненные мутной водой.

– Плакала наша защита, – грустно вздохнул Хозяйственный, – приходи, завоевывай кто хочет.

– Не переживай, – успокоил его Тимка, – может, и завоевывать больше некому будет.

– Это еще страшнее, – убежденно сказал Бонифаций и мрачно умолк.

Едва только волшебный взгляд миновал бывшие границы Королевства, как с изображением начало твориться что-то неладное: оно становилось то слишком ярким, то тускнело до невидимости; цвет пропал полностью. Наконец изображение исчезло вовсе.

– Приехали, – сообщил Каник, – дальше не видно, сплошные помехи.

– Напряжение село, – авторитетно сказал Тимка. – Или контакты забарахлили. Да у тебя шар, наверное, дефективный! Ты по нему кружкой постучи как следует, он и заработает.

– Ты лучше себя по голове кружкой постучи, – возмутился дракон, – по дефективной! Надо же, по волшебному шару стучать удумал, понимаешь, – Каник на всякий случай отодвинул шар подальше от Тимки.

Хозяйственный, не вникая в перепалку между драконом и мальчиком, сосредоточенно думал о чем-то своем, по привычке теребя усы. Придя к какому-то решению, он встал со стула; Тимка и Каник, враз умолкнув, уставились на Боню.

– Значит, так, – веско сказал Хозяйственный, для убедительности поставив ногу на стул, – слушайте мое королевское решение! Помощи ждать неоткуда, потому мы сами найдем драконью гору и уговорим царя драконов нам помочь. Потом разобьем в пух и прах Змею и с победой вернемся домой. Вот таким образом. – Боня оглядел притихших друзей. – Вопросы есть?

– Никаких, – Тимка в восторге застучал кулаками по столу, – отличное решение! Всю жизнь мечтал на колдовских змей поохотиться. А мы из чего убивать Змею будем – из пушки или из гранатомета? Давай ее бомбами закидаем! Или лучше ракетой застрелим, межконтинентальной. Атомной.

– Ну с Тимкой все ясно, – усмехнулся Хозяйственный, – ему бы только повоевать. А ты, Каник? Пойдешь с нами?

– Ох-хо, – дракон задумчиво почесал лапой темечко, аккурат между вислыми ушами, помолчал. – Нет, пожалуй, не пойду, – Каник виновато отвел взгляд в сторону от Хозяйственного.

– Почему? – поразился Боня, даже ногу со стула снял.

– Видишь ли, – запинаясь и с трудом подбирая нужные слова, принялся объяснять дракон, – я бы и рад. Да. Несомненно. Но дело в том, понимаешь, что кто-то должен остаться здесь! Для охраны и догляда. Негоже Олафа в таком состоянии одного бросать, мало ли что с ним может приключиться… Опять же замок бесхозным станет. А в нем столько ценностей и магических вещей по всяким тайникам запрятано, что любой негодник с удовольствием весь замок по камушкам разберет, лишь бы ими завладеть. Да и Лурда в картине… Мало ли что она, понимаешь, вам наговорила! А сама, может быть, ждет не дождется когда все отсюда уйдут, чтобы из картины каким-нибудь окаянным способом выбраться и снова начать бедокурить. Нет, нельзя мне уходить, – Каник помотал головой, – никак нельзя. К тому же мой старый дедушка в моей пещере… Вы о нем и забыли небось. А кто его кормить будет?

– Ладно, – неожиданно легко согласился с драконом Бонифаций, – уговорил. Тогда я назначаю тебя замковым сторожем с выгонятельно-кусательными обязанностями. Смотри зорко во «всегляд» днем и ночью, чтобы ни один грабитель в замок не влез! А Лурда из картины не вылезла.

– Слушаюсь! – дракон с готовностью вскочил и застыл по стойке «смирно», приложив лапу к оттопыренному мохнатому уху. – Так точно! Будет исполнено. Рад стараться!

– Никогда не слышал про цепных военных драконов, которые охраняли бы не золото, а пустой дворец с заколдованным в нем волшебником, – пробормотал Тимка.

– …И данной мне королевской властью присваиваю тебе на время боевых действий воинское звание капитан, – Хозяйственный на миг запнулся, решительно рубанул воздух рукой. – Да чего там мелочиться – генерал! Генерал-дракон высшей армейской категории, с обязательным ношением бриллиантовой звезды на атласной перевязи. Звезду с перевязью возьмешь у меня в сейфе, во дворце, когда время свободное будет. Ключ от сейфа под ковриком. Все, генерал, свободен!

– Со звездой – это, однако, перебор, – осуждающе заметил Тимка, когда дракон от избытка чувств грохнулся в обморок. – Эк ты его из рядовых да сразу в генералы! Такое не каждый человек выдержит, что уж говорить о всяких чувствительных драконах. – Тим потянул Бонифация за рукав. – Что нам теперь с Каником делать?

– Ничего страшного, – Хозяйственный, очень довольный собой, гордо посмотрел на мальчика, – от счастья не умирают. Очнется.

– Верно, – во весь рот зевнул Тимка, – поспит и очнется. Все правильно.

Тим неожиданно почувствовал, что смертельно устал. И то сказать – сколько всего, за один день случилось! Он и сам, как дракон, готов был сейчас свалиться прямо здесь, на пол, и уснуть.

– Эге, да ты же на ходу спишь! – вдруг заметил Хозяйственный. – А ну-ка давай иди к себе в комнату и немедленно ложись спать. Слышишь – немедленно! Помнишь, где она?

– Помню, – ответил Тимка и вяло побрел по коридору в глубь замка.

– А я пока с генералом побуду, – сказал Бонифаций, садясь на пол, – надо же ему будет объяснить, когда он проснется, как правильно носить перевязь со звездой. А то еще по простоте своей что-нибудь не так сде… – Хозяйственный не договорил, привалился к теплому генеральскому боку и громко захрапел.