Дракон и принцесса

Часть 2 Принцесса у дракона

Она ступала через вечную ночь, дрожа от страха и от холода. Платье стесняло движения и путалось в ногах. Ничего, подумала она почти спокойно, все кончится быстро. Совсем не больно — чудище так велико, что, наверное, проглотит ее целиком.

Теперь стало теплее, но усилился запах — не отвратительный и даже не совсем неприятный. Он не походил на смрад животного, скорее на усиленный запах тлеющего дерева.

Принцессе показалось, что впереди слышен звук, подобный тяжелому, низкому дыханию.

Она едва перевела дух, как рядом заскрежетало, и из темноты вынырнула слабо светящаяся красным драконья голова. Огромные небесно-голубые глаза уставились на девушку, челюсти с загнутыми желтыми зубами приоткрылись, принцессу обдало мускусом и оглушило ревом. Только секунду спустя она поняла, что рев складывается в слова:

— Фу-у-у, как же от вас воняет!! Зачем вы душились такой дрянью?!!

Слишком много для потрясенных девичьих нервов — Алгария упала в обморок.

Она очнулась от ветра, порывами дующего в лицо. Оказалось, ее, лежащую на полу пещеры, обмахивают довольно грязным куском шкуры. Шкуру держала чешуйчатая темно-бордовая лапа с черными саблевидными когтями. Свет исходил от кристаллов, там и сям разбросанных в трещинах стен.

Дракон сидел рядом, подвернув хвост, и только сейчас ее поразило, насколько же он громаден. Голубые, совсем человеческие, если б не размеры, глаза отстраненно разглядывали жертву с гребнистой, вытянутой головы. Дракон оказался даже красив — по-своему совершенный живой организм в чешуйчатой бордово-синей броне. Красные кожистые крылья чудовище сложило за спиной.

— Вы… вы… — принцесса не знала, что сказать.

— Ха-ха-ха! — поняв, что почти оглушил девушку, дракон понизил голос до просто рокочущего баса. — Довольно смешно ты говоришь! Политес между человеком и драконом — ха и еще раз ха! Давай уж на «ты»!

— Давайте… давай, — совсем тихо произнесла Алгария и нашла в себе смелость поинтересоваться: — Вы… вы съедите меня?

— Ты что, дура что ли?! — дракон явно был шокирован, так что приоткрыл пасть. — Я людей вообще не ем! Да еще женщину! За кого, хотелось бы знать, меня принимают?!

Принцесса ощутила, что краснеет.

Новая мысль пришла ей в голову.

— Тогда зачем я вам? Если… если вы хоть притронетесь ко мне, я убью себя! — Она вынула кинжал и направила себе в грудь.

— Я же сказал, на «ты»! — рыкнул дракон, и только через минуту до него дошло. Причудливая багровая морда скривилась в гримасе. — Да ты… ты рехнулась, что ли?! И не мечта-ай! Вот девки пошли!

Принцесса покраснела еще сильнее. Потом тихонько сказала:

— Послушай, нет ли у тебя в пещере какого-нибудь… ну, место потемнее…

— Потемнее? — дракон почесал лапой голову. Теперь стало ясно, что светится не его тело — просто чешуя мерцает от кристаллов. — Во-от та расщелина!

— Спасибо. — Принцесса постаралась забраться в расщелину поглубже, там и вправду было совсем темно.

— Эй, у тебя платье зацепилось!

— Так ты меня видишь?! — казалось, краснее быть уже нельзя, но она сумела.

— Конечно! — удивился дракон. — У меня зрение в сто раз лучше кошачьего.

— Тогда отвернись, пожалуйста. И закрой глаза!

— Вот еще придумки… — дракон повиновался и для надежности зажал веки лапой.

Скоро Алгария почти поборола страх. Почти, потому что каждое резкое движение чудища заставляло ее вздрагивать и сжиматься. Дракон при этом поглядывал иронически. Потом пошел в глубь пещеры, вернулся с какими-то черными камнями. Сложил кучей на полу, выдохнул — поднялся дымок, потом разгорелось яркое пламя. Сразу стало уютнее, Алгария подвинулась к огню, только теперь понимая, как замерзла.

— Грейся! — пробасило чудовище. — Нус-с, изволь… Я тебя сюда не приглашал. Изволь сказать, что с тобой делать? Если хочешь, так и быть, я тебя отнесу домой, но завтра — сейчас погода нелетная.

— Мне домой нельзя… — вздохнула принцесса. — Если я вернусь, друиды объявят меня колдуньей и наверное казнят. Даже отец не поможет.

— И другие то же говорили, — заметил дракон.

— Другие?

— Другие девицы.

— Что ты с ними сделал?!

— Я? — дракон изобразил гримасу, какую можно было счесть улыбкой. — Ничего особенного. Подальше, за сталактитами, у меня сокровищница. Скопил помаленьку за годы из пожертвований, так, из любви к красивым вещам. Даю ей нагрести в подол золота, сколько унесет, и отправляю в какой-нибудь город поприличнее, где не обидят. Красивые девственницы с полной сумой золота на дороге не валяются, так что теперь у меня во всех этих городах есть крестники. Иные уже и сами дедушки. Правда, ни одна на крестины не позвала. — Дракон зевнул, распахнув розовую пасть. — Если бы какой рыцарь подвернулся, я б тебя ему сдал, но они давно уже не наведывались…

— А с ними… ты их…

— Драконья сила! Да на хрена мне их мясо! Баранина куда мягче! Просто — вваливается такой молодец в пещеру. Тут я подхожу, хватаю его лапой и говорю: «Выбирай. Или я тебя тут схарчу, или дам тебе полпуда золотых и свой зуб в придачу — они у меня постоянно выпадают — меняются. Можешь хвастать потом, что победил дракона. Но чтоб никогда, ни за что ноги твоей здесь больше не было!» И знаешь, что всегда выбирают?

— Догадываюсь, — кивнула принцесса. — Значит, вот оно как… Был у меня один такой поклонник, хвастал и зуб показывал…

— Ты хоть кто такая? — дракон разглядывал ее голубыми глазами. В глубине зрачков светились ум и что-то похожее на жалость.

— Принцесса Алгария Ордорская! — девушка встала и склонилась в реверансе.

— Ох! — дракон всплеснул лапами и тоскливо застонал. — О-оу! Ты вправду принцесса?!

— Именно так. — Алгарию немного обидела такая реакция.

— Ой, какое невезение! Только тебя тут не хватало! Пламя и когти! И ведь сидел, никого не трогал, и на — суют тебе всякую… Извини пожалуйста, — спохватился дракон. — Но менее всего на свете мне тут нужна принцесса!

— Почему? — ей и правда стало любопытно.

— Нипочему! — буркнул ящер. — По кочану и по затылку… Лучше спать ложись. Я тебе сейчас шкуры принесу. Утром подумаем, куда тебя сбагрить.

Но поспать им не дали.

Около полуночи послышался дальний, неприятный свист и перед пещерой оземь ударилось что-то очень тяжелое. Принцесса проснулась, когда дракон уже стоял на всех четырех и прислушивался. Красноватые бока ходили ходуном, длинный хвост извивался, полусложенные крылья подрагивали алыми всполохами.

Дракон медленно вышел из пещеры, — Алгария следом подобралась к выходу и стала свидетельницей дальнейшего.

У входа стоял зеленый дракон — крупнее и сильнее ее нового знакомого. В кроваво-красных глазах светилась ярость. Зеленый вытянул шею и проревел металлическим голосом:

— Эй, ты, трус! Иди сюда, я тебе шею сверну, пиявка! — и кинулся в бой.

Красный взлетел, увернувшись от струи пламени, и хлестнул врага хвостом. Зеленый рявкнул, поднимаясь следом. Красный набрал высоту, сложил крылья и ринулся вниз — зеленый снова не попал. Они кружили, зеленый изрыгал огонь, но красный не отвечал, уворачиваясь и хлеща то хвостом, то крылом. Наконец зеленый истощил огнемет и рванулся на таран. Оба рухнули, — камни застонали, но зеленый был ловче — он оказался сверху.

Красный отбивался, но тут его гибкость не могла помочь — враг вцепился в него задними лапами и разрывал чешуи когтями передних, челюстям норовя перекусить шею. Принцесса вскрикнула — на камни хлынула кровь, запенилась горячим озером вокруг драконьих туш. Красный выдыхался.

Его хвост конвульсивно дернулся и острием на конце воткнулся меж ребер, под зеленую чешую. Противник взревел и вскинул морду от боли. И тогда красный выдохнул оранжево-дымный факел ему в глаза. Зеленый завизжал, так что Алгария зажала уши, и рванулся прочь, нелепо вихляя крыльями. В горах нельзя летать вслепую — дракон ударился о соседнюю скалу. Безжизненное тело упало вниз, как зеленая тряпка. Где-то в ущелье послышался глухой удар.

Красный едва дополз до пещеры. Глубокие раны сплошь избороздили медную чешую.

— Пламя и когти!.. Ведь уже столько лет не прилетал… — прохрипел дракон. — Ты приносишь одно несчастье… Справа в глубине пещеры есть мясо, с голоду не помри… — голубые глаза закрылись и черный раздвоенный язык вывалился изо рта.

Принцессе никогда не доводилось лечить драконов, но она мужественно взялась за дело. От дракона шел жар — она могла не бояться замерзнуть. Растопленным снегом она промыла раны и постаралась хоть немного защитить вход в пещеру от ветра. Дракон в забытье часто вздрагивал и тихо, жалобно стонал.

Мясо оказалось копченым и на диво вкусным, — дракон коптил его своим огнем. Только на третий день он открыл глаза, и тогда принцесса радостно захлопала в ладоши — она вся испереживалась. Но едва она попыталась, поблагодарив за спасение, поцеловать его в нос, дракон отшатнулся, словно ошпаренный.

Он был еще слишком слаб, чтобы далеко отходить от пещеры, не говоря уж о полете, и добросердечная Алгария приняла обязанности драконьей сиделки.

Когда дракону становилось лучше, они мило болтали, и заметно было, что чудищу это приятно. И все же он нет-нет да и поглядывал на девушку с подозрением. Через неделю она прямо потребовала объяснить, в чем дело. Дракон прищурился, помедлил, и неохотно сказал:

— Видишь ли, если бы ты не была принцессой…

— Ты презираешь королевские фамилии? Может, ты в душе революционер?

— Да наплевать мне на королей! Когти и пламя! Вы мне все на одно лицо. Дело не в том.

— Ну и?..

— Когда-то, много-много лет назад, когда я был совсем молоденький…

— Воображаю!

— Не перебивай. Далеко отсюда я встретил старого и мудрого дракона, обладавшего пророческим даром. И он мне предсказал, что я превращусь… превращусь…

— Не тяни, умоляю!

— Превращусь… тошно подумать… в человека. В прекрасного юношу, понятно?! Но такой кошмар может случиться, только если прекрасная принцесса спасет мне жизнь, полюбит меня и поцелует. После этакого я очень нервно отношусь к принцессам, знаешь ли…

— А что плохого?

— Да как ты не понимаешь! Ведь я прожил уже полтораста лет, свободный, крылатый, никем не стесняемый. Предаюсь размышлениям и философским изысканиям в уединении. И сменить такую жизнь на ваш страстный, комариный век! Человечишки! Думаете, лучше вашего бытия представить нельзя! — дракон обиделся и замолчал.

Смутно, сквозь сон, принцесса услышала легкий топот и позвякивание. Она нехотя подняла голову, забросив волосы за плечо — жизнь в пещере, без мытья и ухода, стала почти привычной.

Дракон спал, распластавшись на полу. Похоже, ему опять стало хуже — бока вздувались, из самой глубокой раны на ребрах сочилась темная кровь. Топот прекратился, но звяканье раздалось снова — кто-то вошел в пещеру.

Она выбралась из-под засаленной шкуры — своего одеяла. Перед головой дракона в слабом мерцании кристаллов стоял рыцарь в полном вооружении, подымая длинный меч.

— Нет, не смей! — ему в руку вцепилось растрепанное рыжее существо в изорванном платье. Дракон заворчал, зафыркал во сне. Рыцарь поспешно отступил, схватил девушку за плечо стальной перчаткой и потащил к выходу.

Там он махом закинул Алгарию на высокое украшенное седло поджидающего вороного коня. В пещере взревел проснувшийся дракон. Принцесса попыталась вырваться, но рыцарь уже гнал коня прочь, крепко держа ее перед собой.

Только теперь, при солнечном свете, Алгария рассмотрела щит похитителя — разделенный на черную и белую половины серебряным мечом рукояткой вверх. Рыцарь откинул забрало, открыв жесткое синеглазое молодое лицо, обрамленное черными волосами, и воскликнул:

— Вот так номер! Впервые вижу, чтоб так отбивались от спасителя! Похоже, ты, бедняжка, немного тронулась рассудком. Неудивительно! Давно тебя похитила эта тварь?

— Не смейте называть его так! Он никогда бы не напал на беззащитного! И он меня не похищал!

— Я же не такой дурак, чтобы бросать вызов ящерице! Лови момент, вот как я считаю. А ты, кажется, хорошенькая! Ну, ну, сиди смирно!

Они спускались так быстро, как только позволяли ноги жеребца — рыцарь поспешал подальше убраться от дракона, не выпуская добычу. Густой туман затянул ущелья, и конь с двойной ношей скоро совсем скрылся с глаз, выбирая тропу ощупью — умное животное не обращало внимания на прикрикивания хозяина.

Рыцарский лагерь стоял у подножия гор. В общем-то, это были всего-навсего три бело-синих полосатых шатра, возле которых стояли привязанные лошади и неспешно возились оруженосцы и слуги. Рыцарь грубо снял Алгарию с коня и почти втолкнул в шатер. Внутри, казалось, стояли синеватые сумерки.

— Ну, теперь посиди тут, а я пока занят. И не вздумай сбежать — слуги будут стеречь!

Посреди шатра возвышался раскладной столик с серебряным кувшином, вместо стульев были дорожные сундуки. На полу у дальней стенки устроено мягкое ложе из восточных тканей и мехов — рыцарь, пленивший девушку, явно не относился к славной когорте отшельников-стоиков.

Принцесса присела на ложе и попыталась разобраться в себе. Внутренний голос твердил, что все к лучшему, теперь не нужно спать на вонючих шкурах в компании чудовища, вокруг люди, да еще благородного сословия.

— Все хорошо! — вслух сказала она.

И вдруг ощутила, что все вовсе не хорошо, как себя не убеждай. В пещере было… да, холодно и негде помыться, но все же гораздо спокойнее, чем здесь. Может, причиной дракон? Он защитил ее однажды и защищал бы еще… И никогда не причинил бы ей вреда. А тут… Она кое-что слышала о нравах странствующих рыцарей, и это кое-что ей не нравилось. Нет, но… И тут глаза ее стали закрываться, а ложе оказалось таким мягким…

Во сне она лежала в своей спальне в башне старого родного замка и чего-то ждала. Был вечер, в приоткрытое окно тихо веяло запахом цветов, и птичка в саду щелкала немудреную песенку. «Радуется жизни…» — подумала принцесса, и ей показалась, что птичка та самая, спасенная от кошки.

Оконная створка скрипнула, и в проем вскочил молодой человек с длинными золотистыми локонами, одетый в причудливый красно-фиолетовый наряд. Он приблизился и изящно поклонился, блеснув улыбкой в голубых глазах, чем-то очень знакомых. Следом в комнату ворвался грубый рев, и Алгария пробудилась резко, словно от удара ножом.

Рев был настоящий — в шатер ввалилась разудалая компания с ее спасителем во главе. В руках они сжимали бутылки и кувшины — похоже, попойка шла уже давненько.

— Э, а славную зверюшку ты отхватил! — заорал кто-то.

— Да, если ее помыть, так просто о-о…

— Но раз ты говоришь, ты ее спас, дак ты требуй с нее… ик… награду!

— Точно! Ты в своем праве!

— Дики прав, нечего ей жить недотрогой! Научи ее жизни!

Похоже, пьяные выкрики сделали свое дело — все захохотали.

— Давайте оставим их одних, ребята! — возопил рыжебородый рыцарь, и все, хлопая хозяина по плечам, вывалились прочь.

Он один остался стоять, покачиваясь, в расхристанной одежде, белая рубашка залита вином и расстегнута до пупа. Принцессе очень не понравился его взгляд. Она подошла к столу, собираясь выскользнуть из шатра — почему-то буйная компания снаружи пугала куда меньше. Он всхрапнул по-лошадиному и кинулся на девушку.

Алгария оказалась притиснута к краю стола, слишком поздно вспомнив о кинжале. Рыцарь сгреб ее в объятья, дыша в лицо кислым винным запахом и пытаясь повалить. Рукой она коснулась круглого и холодного, схватила горло кувшина и драгоценным сосудом ударила насильника по темени. С гулким стоном он упал, порвав ее платье на плече.

Принцесса плохо помнила, как выбралась наружу, метнулась в ночную темноту, подальше от костров и выкриков.

Они потеряли ее.

Наутро, проведя ночь на ногах, Алгария поняла, что дальше идти не сможет, если не отдохнет. В маленьком ручейке она вымылась, вздрагивая от шороха ветра и оглядываясь. Потом сколько смогла отстирала одежду и развесила на кустах. Кожа покрылась пупырышками, девушка скорчилась под деревцом, стуча белыми зубами. Мокрые рыжие пряди облепили плечи.

«Да, тут тебе не дворцовые купальни, деточка!» — мрачный юмор помог ей не заплакать.

Если бы найти верного человека, что донесет весть до отца! Но где здесь такой? «И единственный мой друг теперь, — подумала несчастная принцесса, — умирающий дракон далеко в горах!» Непонятно почему, но эта последняя мысль наконец заставила ее разрыдаться.

Очень хотелось есть, и она вытерла слезы, оделась в сырое и пошла по лесу, надеясь найти хотя бы сморщенную прошлогоднюю ягоду на ветке. Ягод не нашлось, но скоро принцесса услышала негромкий разговор на незнакомом шипящем языке. А потом и увидела говорящих — по неширокой дорожке двигался богато украшенный караван из лошадей и странных серых длинноухих животных с печальными мордочками. Рядом шагали люди в пестрых одеждах и тюрбанах — точно из восточных сказок, читанных вечерами под одеялом. Торговцы из далеких краев. Из-за ног животных выскочила маленькая пестрая собачка и залаяла, караванщики насторожились, потянулись к изогнутым кинжалам на широких поясах.

Алгария поняла, что обнаружена и вышла на просеку. Люди загомонили, тыча в нее пальцами, но резкий окрик заставил их замолчать. От хвоста каравана поспешал низкорослый толстый человек в голубом широком кафтане и белых шароварах. На ногах его блестели позолоченные остроносые сапоги, голову украшал желтый тюрбан. Его человек тут же снял, открыв плешивую макушку, и с поклоном, слегка коверкая слова, спросил:

— Что здесь делает столь приятная молодая особа в таком… — его темные глазки обежали фигуру девушки и заблестели сильнее, — таком прекрасном наряде?

Алгария подумала секунду.

— Я дочь маркграфа Горрено, — назвала она одного из старых боевых товарищей отца, — на прогулке на меня напали бандиты, но я смогла бежать. Отец разыскивает меня. И он щедро наградит всякого, кто мне поможет.

— Мы, как вы, верно, догадались, торговцы. Но, забыв о выгоде, я сделаю для вас все возможное, прекрасная маркграфиня. Меня зовут Сахим-ага…

— Благодарю вас, достойный Сахим-ага! — она сделала вид, что не заметила желания узнать ее имя. Не стоило переигрывать — благородные дворяне полупрезрительно относились к купечеству.

Торговец оказался немного ниже Алгарии ростом. Он не то чтоб лебезил, но подчеркивал свое уважение, забавно шутил и глазки его в такие моменты слегка поблескивали и тотчас же прятались за веками.

— Может быть, сиятельная маркграфиня примет от своего покорного слуги небольшую безделку? — спросил он, доставая из складок одежды и протягивая девушке золотое кольцо с опалом. При этом глаза купца сладко блеснули.

— Благодарю за доброту, но нет, я не хочу мешать процветанию вашей торговли. — Неизвестно, почувствовал ли Сахим скрытую насмешку, но кольцо убрал.

Лес почти кончился, когда из кустов по сторонам пути разнесся дикий, звенящий посвист, и со всех сторон на караван бросились темные фигуры. Сахим-ага не успел крикнуть — шею ему сбоку пробила черноперая стрела.

Принцесса бросилась в сторону, но споткнулась о корень и приложилась бы затылком о дерево, если б ее не подхватила грубая рука. От человека разило потом и свежей кровью, он махом бросил девушку на плечо, сжав так, что она не могла и пикнуть. Она почти потеряла сознание, и не было сил вырваться. Разбойник тяжело побежал в кусты, но тут волосы принцессы обдало жаром, блеснул огонь и грабитель выпустил ее с протяжным воплем. Алгария упала в траву, больно рассадив локоть, и услышала громовой голос сверху:

— Когти и пламя!!! Какая гнусь тут обижает слабого!!! Бесхвостое крысиное отродье!!!

Кажется, на глаза ее навернулись слезы.