Дотянуться до солнца

Истинная жизнь человека – та,

о которой он даже не подозревает.

( Сэмюэл Батлер )

Всегда найдется какое-то оправдание,

чтобы не жить собственной жизнью.

( Чак Паланик )

Пролог

На улице снова шел дождь. Он стоял на балконе, пытаясь проснуться. Ветер обдавал лицо холодом и брызгами, но парень не отворачивался. Наоборот, это бодрило, вызывая приятную дрожь во всем теле.

Однако не только погода вызывала в это утро дрожь.

Максим скривился. Она снова под его окнами.

«Это не смешно… ей, и правда, заняться больше нечем? Дождь…»

Девушка в красных джинсах, испачканных краской, и желтой кофте, которую наверно еще ее бабушка хотела выкинуть лет двадцать назад, но почему-то пожалела, как обычно, маячила под его окнами.

Максим неосознанно улыбнулся.

«…в волосах куча заколок разного цвета и размера…»

Каждое утро в его голове мелькала одна и та же мысль: «…ей идет…», как бы странно это не звучало в его голове. Но еще более странным для него было обращать внимание на не интересующую его девушку. Он не понимал, почему выделял ее из толпы, снующей под его окнами каждое утро. И это очень раздражало.

«Почему эта девчонка опять шатается в такую рань по улице вместо того, чтобы просто собираться в школу или поспать лишний часок? Каждый день одно и то же…»

Дождь больше не бодрил, а только портил настроение.

Каждое утро люди, семенившие мимо, оборачивались на необычно одетую девушку, рисовавшую на асфальте разноцветными мелками под окнами панельной многоэтажки.

Заканчивая ровно в семь сорок пять, она спокойно смотрела на часы, не торопясь, складывала мелки в сумку и шла в школу, чтобы после уроков снова занять позицию под его окнами, прекрасно зная, что ровно в шесть утра и три часа дня он выходит на балкон.

В школе эта девушка не выделялась среди остальных подростков, если не брать во внимание ее чересчур яркую одежду. Но факт того, что несколько раз парень видел, как одноклассники открыто насмехались над ней, а учителя, отворачиваясь, проходили мимо, только подтверждал незавидное звание его школы в плане воспитания. Здесь учились только местные, кому было удобно учиться недалеко от дома, и они не отличались особой щепетильностью по отношению к своим сверстникам. Из обрывков разговоров он знал, что она переехала в их город совсем недавно, а подростки неохотно принимают новеньких, особенно если последние кардинально отличаются от них.

Но хоть ее стиль и становился поводом для насмешек одноклассников, непроизвольно его взгляд всегда задерживался именно на ней. Чему он находил простое объяснение: ее отношение к жизни не попадало ни под одно определение его видения этого мира. Все, что происходило с ней ежедневно: насмешки окружающих, издевательства сверстников, полное одиночество и даже рисование на асфальте, ему казалось, не трогало ее. Лицо этой девушки всегда оставалось непроницаемым и бесстрастным, без каких-либо эмоций. В этих глазах он никогда не видел даже обиды, обычно возникающей у обделенных судьбой подростков. И задавался он в эти моменты только одним вопросом: окажись на ее месте, повел бы себя в схожих ситуациях так, как она, или не смирился бы с таким отношением к себе?

Полное безразличие ко всему окружающему ужасно подогревало его интерес.

И вот однажды он все-таки заметил…

Максим вспомнил, как в этих голубых глазах что-то промелькнуло, будто легкая волна коснулась их. Пусть на лице осталась маска непроницаемости, глаза выдали ее. Бесконечная тоска и обреченность пробрали его в тот далекий момент до дрожи, как сегодняшний холодный дождь. Совсем ненадолго, на доли секунды… его сердце забилось чаще… и снова полное безразличие все разрушило, оставив лишь неприятный осадок…

Спустя месяцы он научился улавливать мимолетные мгновения страдания в ее глазах. Они выдавали ее, предавая снова и снова, и давая парню то, чего ему так не хватало. Это стало почти хобби – подсматривать за человеком, которого он презирал, и необычность которого не отпускала его мысли ни на миг. Со стороны казалось, ей все равно, но Максим знал, что это лишь маска. И пусть он не понимал почему, но больше всего ему хотелось, сорвать ее и вытащить наружу скрытое пламя, спрятанное глубоко внутри нее и прикрытое вуалью безразличия.

Только поделиться этим желанием он ни с кем не мог. Окружающие считали ее странной и ненормальной. Но, в отличие от его, их чувства возникали без какой-либо определенной причины – просто потому что она была не такой, как они. Сейчас он прекрасно это осознавал. Но год назад и он, встречая ее, испытывал почти такое же отвращение.

Направляясь в школу, Максим, вспомнив одну из таких встреч, нахмурился.

В тот день они с Катей встретились с друзьями после обеда. Проходя мимо его дома, компания заметила девочку из школы, рисующую на асфальте детскими мелками. Та увлеченно выводила разноцветные линии, не обращая внимания на шумных подростков, проходивших мимо.

На том же месте, все в тех же красных джинсах и желтой кофте, с кучей заколок на голове, с непроницаемым лицом.

Ради смеха кто-то толкнул ее в плечо и громко крикнул:

– Видели?!

– Что? – Катя начала смеяться.

– Правильный вопрос: Что!? Видели чучело?

– Ха-ха-ха…

Компания остановилась, окружив ее, и все начали смеяться. Девушка, медленно поднявшись, повернулась к ним лицом. Он тоже улыбался, пытаясь увидеть хоть каплю обиды в голубых глазах, но ее там не было. В этих глазах не было ничего. Ни одной эмоции. Она казалась ему нелепой среди столпившихся вокруг нее разодетых сверстниц. Словно попугай. Катя подошла к ней, достала из сумочки пудру и высыпала розовый порошок прямо на рисунок.

– Ты мешаешь людям пройти, не видишь?

– Не делай так больше…

Девушка смотрела Кате прямо в глаза без какого-либо выражения. Даже в голосе не слышалось интонации.

– А то что?

Воспоминание о той неловкой секунде наполнило его злостью, заставившей сжать кулаки. Но она была вовсе не на Катю, которая растерялась и внезапно замолчала, поняв, что привычной реакции на ее издевки не будет. И даже не на эту нелепую девочку, без эмоций смотревшую на его подругу.

Он злился тогда…

– Я ухожу.

Шутка больше не была смешной, и в его намерения не входило провести весь вечер возле Попугая. Настроение вдруг резко испортилось. Катя обернулась, пытаясь разглядеть в его глазах сочувствие, но, увидев лишь скуку, взяла под руку и потянула прочь.

Максим нахмурился:

– Что за привычка виснуть на мне?! – в его голосе слышалось раздражение и усталость.

Катя виновато улыбнулась:

– Ладно-ладно, не злись. Нужна мне эта… – Повернувшись в сторону девушки, она усмехнулась, и уже всей ватаге крикнула. – Куда рванем?!

– К Славику? – устало ответила Лариска.

Лариса при любом удобном случае хвасталась, что Катя – ее лучшая подруга, хотя все прекрасно понимали, в том числе и сама одноклассница, что это были лишь слова. На самом деле, для Кати она являлась всего лишь одним из «хвостов»…

Быть лучшими подругами Кати желали многие, и девушка давала им такой шанс, позволяя желающим называть себя так в порядке очередности. В тот день повезло Ларисе. Невысокая полная Лариса, не блещущая ни в учебе, ни в их компании, кардинально отличалась от «подруги» – высокой, стройной, красивой отличницы, уже работающей в лучшем модельном агентстве города. Это было самым распространенным описанием этой блещущей во всем девушки.

О Максиме тоже, как и о его девушке, почти все отзывались только в позитивном ключе – лучший во всем, за что бы ни брался: в школе, в спорте, дома, среди друзей – всегда. Высокий, широкоплечий парень с правильными чертами лица и голубыми глазами, считающий своим главным достоинством цвет волос. Потому что волос такого оттенка не было ни у одного человека – белоснежного, словно только что выпавший снег в морозное зимнее утро, не с сероватым оттенком, как у седеющих стариков, а именно белоснежного.

Поправляя длинную челку, спадающую на глаза, и с улыбкой каждое утро, разглядывая себя зеркало, парень думал: «Я, и правда, лучший, хм…», не благодаря за это небеса, и считая, что так и должно быть. Что бы ни делал, он преуспевал всегда и во всем, не прилагая особых усилий.

Два красивых человека для окружающих…

Идеальная пара для одноклассников и друзей…

Одни из лучших учеников города…

«Я так хочу стать такой, как она…»

«Он такой крутой…»

«Они такие классные…»

Некоторые завидовали им, другие старались подражать, третьи пытались сблизиться. Они же всем своим видом показывали свое равнодушие. Окружающие были уверены: им безразличен кто-то, кроме себя. И пусть внутри эти парень и девушка тоже чувствовали, но каждый раз появляясь перед друзьями и знакомыми, начинали играть роль, написанную ими же самими для себя. И показаться перед другими в своем истинном свете с какого-то момента уже не представлялось возможным. Постепенно эти маски стали частью их самих. И снять их, даже дома, за границей наблюдения окружающих, стало практически нереальным. Они сами поверили, что они такие, какими их видят окружающие люди, по сути, не знающие их.

Так было, пока она не вернулась в его жизнь… пока он не осознал, что его маска, куда более непроницаемая… пока его память не вернулась… пока ему не открылась страшная истина своего существования… пока через полтора года после того дня, как он увидел ее под своими окнами… ему не пришлось выбирать…

Глава 1

Максим смотрел на нее сверху каждый день. Она каждый день рисовала под его окнами. Это раздражало.

– Опять Попугай, надоела…

Утреннее недовольное бормотание, незаметно для него, стало привычкой, как Катя или посиделки в клубе родителей Славика, прочно войдя в его однообразную жизнь. Он даже не знал ее имени, да, в принципе, и не хотел его знать, часто ловя себя на мысли, что ее ежедневное занятие и место в этой жизни бесполезны. Но Максим не был на ее месте, поэтому ему хватало своего недовольного бормотания по утрам, чтобы жизнь не казалась такой скучной.

В тот день он пришел ко второму уроку, так как учителя не особо застряли внимание на его посещаемости. Наряду с цветом волос у него была еще одна особенность, отличающая от всех остальных. Максим мог, прочитав текст, запомнить его дословно: неважно какими сложными были в нем слова, выражения или насколько объемным тот был. Кроме внешности, парень имел феноменальную память – это обстоятельство и позволяло ему быть первым в школе, а также иметь особый статус.

По рассказам бабушки однажды родители с Москвы приглашали профессора, чтобы изучить его феномен. Но выяснить много не удалось, и профессор уехал ни с чем, а учителя и родители подняли такой шум, что впервые в жизни он сбежал из дома. После этого окружающие старались его не трогать, боясь, как бы гений не пошел по наклонной. Не зная лишь одного, что гений уже давно скатился в беспросветную пропасть и сидит там, наслаждаясь жизнью.

Жили они с бабулей вдвоем, в обычной двухкомнатной квартире панельной многоэтажки. Родители, по ее словам, уехали на север работать. Мама, конечно, хотела забрать его с собой, но она воспротивилась. И, зная свою бабулю, он представлял, почему остался с ней.

Ольга Кирилловна была единственным человеком, которого Максим уважал, и ее авторитет был для него непререкаем. Она никогда не вмешивалась в его дела, позволяя делать то, что он хочет, не пытаясь навязать свое мнение.

Хотя нет, не единственный… Был еще один человек, которому парень доверял, но про него он старался не думать лишний раз, потому что их встречи проходили особенно болезненно для него и втайне от окружающих. Это был его психотерапевт.

Максим тряхнул головой.

«Не думай об этом… два раза в месяц… это уже слишком?»

Все в его жизни было так, как он хотел.

«Кроме одного…»

Он каждый день смотрел на нее с высоты десятого этажа, не понимая, почему ее образ не оставляет его.

Одноклассники окружили его, как только парень подошел кабинету истории. Катя, как обычно, сжимала его руку на глазах у всех, вызывая восхищение и зависть.

«К старости артрит мне обеспечен…»

Все было, как и в любой другой день, скучно. Перемена закончилась, он повернулся, чтобы пойти в класс, но его остановил возглас одноклассника.

– Вот это да! Чучело идет в нашу сторону!

Катя и Максим обернулись. В коридор вышли даже те, кто уже успел войти. Он вдруг улыбнулся. Судя по выражению лица, Катя все еще не забыла тот случай. Девочка, похожая на попугая, остановилась. Парень нахмурился: она не изменяла себе – красные джинсы, желтая кофта, заколки и непроницаемая маска.

Он устало прошептал:

– Ей что одеть больше нечего? Как можно ходить в одном и том же?

Все засмеялись, а он, развернувшись, с недовольным видом вошел в класс. Пропуская Катю вперед, парень не удержался и обернулся. На лице девушки, как и всегда, не просматривалось вообще никаких эмоций, но ее пальцы сжались в кулаки, а в голубых глазах вспыхнул тот самый огонек.

Забыв обо всем, Максим уставился на нее, не в силах оторваться. Ему показалось, что прошла целая вечность прежде, чем этот огонек погас. Такое случилось впервые. Как только она стала прежней, к его еще большему удивлению, она направилась в сторону их класса. Спокойно прошла мимо него и, встав у доски, повернулась лицом к классу.

Парень усмехнулся, пробежав взглядом по удивленным лицам одноклассников.

– Эй, ты классы перепутала?

– Кать, что скажешь?

– Вот, позорище!

В классе нарастал гул. Насколько он знал, Попугай училась в корректирующем классе, поэтому не очень понимал, что она здесь забыла. Их класс считался лучшим в параллели.

– Может, замолчите? Бесит! Тем более Торт идет.

Катя захлопнула учебник и зло посмотрела на него, надув губы. Он подмигнул ей и направился к своей парте, чтобы продолжить наблюдение за новенькой.

Девушка стояла возле двери, сжимая сумку в руках. Сейчас на ее лице мелькало множество эмоций – растерянность, беспомощность, обида, надежда – они пробегали волнами по ее лицу. Максим поспорил бы сейчас, на что угодно, что она готова была провалиться сквозь землю в эти долгие минуты, пока стояла перед классом. Но вместо того, чтобы сбежать, все равно стояла и ждала.

«Чего? Кого? Снисхождения? Учителя? Чуда?»

Это показалось ему забавным. Другой человек дождался бы учителя в коридоре, а потом под его крылом спокойно вошел в класс. Так сделал бы любой. Но разве она была любым?

Он решил, что еще более забавной будет реакция этой толпы, если…

– Садись со мной, – он положил руку соседний стул и улыбнулся, – не стесняйся.

В классе воцарилась тишина. Все удивленно повернули головы в сторону одноклассника.

«Это и правда забавно…»

Реакция именно та, что и ожидалась. Максим еле сдержал улыбку, так как ее реакция оказалась не менее интересной. Она удивилась и…

«… покраснела?»

Да, такая реакция на предложение сесть рядом могла только забавлять. Он не ожидал от человека, никогда не показывающего свои чувства, столь бурной реакции, даже не знал, как это охарактеризовать.

Неужели, он ей нравится?

В классе же слышалось только дыхание двадцати пяти человек, ожидающих развязки.

«Чего ждете? Спектакля не будет…»

Катя метала молнии, хотя прекрасно понимала, что это всего лишь шутка. Не мог он сидеть с кем-то. Он всегда сидел один, никому не позволяя садиться на соседний стул. Никому и никогда! Но шутка все же была жестокой, даже для него.

– Здравствуйте, класс!

Учитель истории, которого Максим назвал Тортом, пролез боком в проем двери, и, остановившись у входа, удивленно, как и все его ученики, воззрился на новую ученицу.

– Все-таки перевели… Ммм… Что ж.

Подойдя к ней, он наклонился и пристально посмотрел на нее из-под толстых оправ очков. Под его взглядом девочка покраснела еще больше.

Максим улыбнулся. Ее щеки пылали.

«…такая странная…»

Его интерес возрастал. Он уже предчувствовал, что она доставит ему массу веселья.

«…в последнее время в этой школе стало как-то скучновато…»

– Ребятки, – учитель называл их так, считая, что между пятым и одиннадцатым классами дети почти не меняются, оставаясь милыми и невинными до окончания школы, – позвольте представить вам новую ученицу… ммм… ну, не совсем новую. В смысле… она учится в нашей школе недавно, а в нашем классе только начинает… учиться… Ммм…

Было видно, что он смущается. Несмотря на то, что, по его мнению, они до сих пор оставались детьми и были лучшими в параллели, он прекрасно знал, каким его класс мог быть неуправляемым. И поэтому в силу своего характера все же не хотел, чтобы над этой девочкой издевались, как над всеми вновь прибывшими. А уж о повадках своих "ребяток" учитель был осведомлен, как никто. Но в то же самое время он даже дотронуться до нее не смел, испытывая отвращение от того, что ученица из неблагополучной семьи прикреплена именно к нему, учителю лучшего класса.

Молчание затягивалось.

Торт даже не представлял, как ей удалось сдать все контрольные тесты на высшие баллы. Две недели назад их обязали перевести ее в этот класс. Оценки девушки оставляли желать лучшего, поэтому в Министерстве им посоветовали перевести ее по итогам сдачи экзаменов по всем предметам. На сдаче присутствовали пять преподавателей, списать не представлялось возможным, но она сдала все предметы. И после долгих дебатов, им ничего не оставалось, как смириться с этим фактом. Почти неделю все ломали голову, как двоечница превратилась вдруг в отличницу, и, кроме слова "чудо", так ни к чему и не пришли.

Он снова пристально посмотрел на нее и, вздохнув, тем самым смиряясь с ее существованием, представил классу:

– Послушайте внимательно, это Алиса Черниченко, и теперь она учится вместе с вами в 11А классе.

– Круто сказал, ха-ха… – Максим подмигнул Алисе и показал большой палец Славику.

Все дружно засмеялись.

– Все-все, Денисов, хватит веселиться. Максим, ты тоже не так громко, урок уже в самом разгаре. А ты, Алиса, садись на свободное место.

Девушка направилась в сторону последней парты, а Николай Семенович, именно так звали учителя, принялся за долгий и нудный рассказ о каком-то восстании какого-то века. Максима не очень беспокоило, что он что-то пропустит и завалит экзамены. Нужно будет только прочитать. Сейчас все его внимание было приковано к ней. Она медленно шла между рядами, нервно оглядываясь по сторонам. В ее глазах парень видел страх. Видимо, она боялась, что мальчик за последней партой передумает. Но, видя на его лице дружелюбную улыбку, все же шла. Подойдя к парте, ее глаза округлились от удивления. На стуле, стоящем рядом, лежали ноги Максима, а он все также дружелюбно улыбался.

Алиса подняла глаза, услышав его шепот:

– Я пошутил… со мной нельзя сидеть.

– Но… – ее голос немного дрожал, а на глазах вот-вот должны были выступить слезы, – …куда же мне сесть?

– Ты можешь просто сесть в соседнем классе, там есть свободные места.

Он сморщил нос и помахал перед лицом рукой, будто отмахиваясь от дурного запаха.

– Что там за возня? Черниченко, в чем дело? Садитесь уже.

Максим помотал головой, давая понять, что не стоит этого делать. Секунды тянулись бесконечно. Они смотрели друг другу в глаза и не двигались – он со сложенными на стуле ногами и кривой ухмылкой на губах, а она с каменным лицом и подкатывающими слезами.

– Максим, в чем дело?

– Не знаю, Николай Семенович, – в голосе Максима звучала озабоченность, – я предложил ей сесть, а она встала и стоит. Девушка с такой реакции разве может здесь учиться? Она наверно кабинеты перепутала, спецкласс находится на другом этаже.

Взрыв хохота заставил его вздрогнуть. Девушка смотрела прямо ему в глаза. Да, на этот раз он знал, что перегнул палку, но его уже понесло и остановиться не представлялось возможным. Ее безвольность страшно раздражала.

Наконец, Алиса развернулась и направилась к двери.

– Эй, Черниченко! Что вы себе позволяете? В чем дело?

Учитель вынесся за ней следом, забыв даже свой портфель, с которым никогда не расставался.

По классу прокатился новый гул.

– Молодчик!

– Ненормальная!

– Мы, правда, будем учиться с этой больной?

– Макс, ты просто жжешь!

Славик веселился больше всех. Катя же задумчиво смотрела на Максима.

«Не надо на меня так смотреть! Какое мне дело до этого попугая? Хотя…»

Он зевнул, давая Кате понять, что уже забыл об этом инциденте.

«Нужно сбежать после этого урока незаметно. Что-то я устал…»

– Ты – придурок? – Катя стояла прямо перед ним, сверкая своими зелеными глазами.

– Отстань. Я просто немного переборщил, вот и все.

– Переборщил? Она, конечно, чучело, но это уже слишком. Даже я так не делаю.

– Я не буду сейчас об этом говорить. У тебя съемка сегодня?

– Нет, ее отменили. А что?

– Сегодня меня не будет. Развлекись без меня?

Катя напряглась, разозлившись еще больше.

– Катя?

– Конечно, развлекусь… даже не сомневайся…

Максим потянулся к ее талии, но она поспешно вырвалась из его объятий и направилась к двери. Лариса вскочила со стула.

– Кать, ты куда?

– Сядь на место, сейчас вернусь!

Лариса послушно развернулась и поплелась обратно. В классе шло бурное обсуждение новенькой и ее недостатков.

«Идиоты… Ее недостатки не идут ни в какое сравнение с вашими. Как же я вас всех ненавижу!»

Стало еще более тошно, чем было.

«Когда же звонок? Надеюсь, Торт проносится с этой недотепой до перемены?»

Урок закончился до того, как учитель вернулся. И Максим смог незаметно ускользнуть. Спасибо Славику, он всегда под рукой. В школе все его знали, поэтому учителям сразу докладывалось о побеге лучшего ученика неравнодушными свидетелями, а те, в свою очередь, немедленно звонили бабуле и сдавали его с потрохами. И, даже несмотря на то, что на посещаемость в большинстве случаев закрывали глаза, все же без инцидентов не обходилось. Поэтому он придумал план, как убегать из школы незаметно через учительскую, благо располагалась она на первом этаже.

Как всегда, Максим послал Славика на разведку, а затем вошел сам.

У Славика был талант заговаривать зубы всем, кто под руку попадался. Пока учителя завороженно слушали очередную захватывающую историю (истории, конечно, были так себе, но то, как он их преподносил, было просто нечто), Максим преспокойно вылез из окна, которое было расположено в дальнем углу за шкафом, специально отгораживающем небольшое пространство для учителей, чтобы те могли перекусить в перерыв, и сбежал.

Когда Славик удостоверился, что одноклассник на свободе, то просто перестал болтать и покинул учительскую. При этом, в очередной раз, вызвав недоумение у слушателей: «А зачем приходил-то?»

Только одного Максим до сих пор не мог понять, как их все еще не раскрыли. Ведь входили они туда вдвоем, а выходил один Славик.

На вопрос: «А где Максим?», – Славик с улыбкой отвечал, что тот уже вышел, и, как ни странно, все верили. А что уж потом он не появлялся на уроках, никого не волновало. Те же Катя и Славик его прикрывали, говоря, что Максим занимается в библиотеке. И никому и в голову ни разу не приходило проверить их слова. Хотя, если бы проверили, у него и на этот случай была готова отговорка: учитель с ним разминулся.

Он бежал прямиком в свое секретное место, на пустырь за новостройками, расположенный на территории заброшенной стройки. Весь местный пейзаж представлял собой горы из щебенки и песка, посреди которых располагался небольшой котлован. Здесь находилось его убежище от всей суеты, что окружала его целыми днями. Он любил это место, потому что только здесь он мог быть собой.

Но сегодня ему не суждено было уединиться. Рядом с котлованом сидела Попугай. Она плакала.

«Это преследование?»

– Эй, ты!

Девушка вздрогнула и, удивленно оглянувшись, резко вскочила на ноги.

– Что ты тут делаешь?

– Это я должен спросить! Ты меня преследуешь?

– Что? – Ее голос дрожал.

«Значит, убежав с урока, она направилась прямиком сюда? Она что из-за меня плачет?»

Максим поморщился и, презрительно окинув ее взглядом с головы до ног, отвернулся.

– Ничего. Вали отсюда.

– Что?

– Ты не только тупая, но и глухая ко всему прочему? Я сказал, ва-ли от-сю-да!

– Ты без свиты?

Теперь пришла его очередь удивиться. Встретившись с ней глазами, он опешил от такой резкой смены настроения и тона. Ее лицо в мгновение стало непроницаемой маской.

– Что?

– Ты глухой? Я спросила, ты без свиты?

«В школе она краснела и была, казалось, на грани нервного срыва, что даже слова не могла произнести, только что ревела в три ручья, переключилась на мышечный паралич лица, а теперь… теперь смотрит на меня с тем же презрением, с каким я смотрел на нее минуту назад. Будто копирует?»

– Ты странная, знаешь?

– Не страннее тебя. Я думала, ты – ботаник, а сам сбегаешь посреди учебного дня.

Максим хмыкнул:

– Да уж…

Она улыбнулась. Уголки ее губ приподнялись, и на щеках заиграли ямочки.

«Совсем другой человек… действительно странная…»

Он немного успокоился, даже голос стал менее резким:

– Все-таки, откуда ты узнала об этом месте? Следила за мной?

– За тобой?!

«Она встала в стойку?»

Девушка поражала его все больше и больше.

«Кто ты, девочка-попугай?»

Максим улыбнулся:

– Конечно, нет. Тогда как узнала? За пять лет я не встретил здесь ни одной живой души, кроме бездомных собак и кошек.

Алиса отвернулась от него.

– Когда мы переехали, то захотелось найти уединенное место. И я нашла. Вот.

– Почему?

– Не твое дело! Я пойду. – Он увидел, как она напряглась всем телом.

– Эй, подожди!

Ему вдруг безумно захотелось, чтобы она осталась. Интерес к ней становился все сильнее.

Машинально вырвавшаяся фраза, заставила девушку непроизвольно улыбнуться, тем более ее лица сейчас парень не видел. Все шло по плану.

Алиса повернулась к нему:

– Что-то еще?

– Ты мне не мешаешь. Если хочешь, можешь остаться.

– Спасибо за разрешение, но я уже насиделась с тобой за одной партой… – Улыбка снова озарила ее лицо. – И у меня нет ни малейшего желания вступать в твою свиту и составлять тебе компанию по выходным… Пока, Принц?

Последняя фраза добила его окончательно.

«Кто ты, девочка-попугай?»

Она ушла, оставив Максима в полном замешательстве.

Остаток вечера он провел на пустыре. Его размышления о событиях, произошедших за день, наконец, прервал холодный ветер, который уже пронизывал до костей. Сумерки сгустились над городом, известив его, что пора домой.

«Сегодня… Они наверно отбиваются сейчас от тех, кому интересно, где я? Плевать, пусть злятся. Мне какое дело? Темно. Пора возвращаться…»

Войдя в квартиру, первой, кого он увидел, была… Попугай. Она преспокойно сидела на бабулином диване и пила чай.

Максим зажмурился, на случай если у него галлюцинации.

«Что происходит? Я медленно схожу с ума?»

Но это действительно оказалась его новоиспеченная одноклассница. Он быстро скинул кроссовки и прошел в комнату.

– Эй, ты!

Алиса повернула голову и широко улыбнулась:

– Прости, твоя бабушка…

– Что ты здесь забыла, я спрашиваю?!

Максим не на шутку разозлился. Девчонка изрядно успела надоесть ему за прошедший день.

Ее улыбка немедленно исчезла, а лицо залилось краской.

–Я… я… – Ее губы задрожали, совсем как утром в классе.

«Что реально происходит? Почему она так резко бросается из одной крайности в другую?»

– Тебя совсем в детстве манерам не учили?! Что за тон?

Максим замер на месте, услышав за спиной строгий голос.

«Бабуля? Точно… Если она пришла зачем-то ко мне, то бабуля могла пригласить ее выпить чаю? Вполне… Вот настырная! Возможно ли, что она запала на меня? Если я ей нравлюсь, то нужно отдать ей должное, до нее никто не решался приходить ко мне домой. Даже Катя…»

Он обернулся. Бабуля смотрела на него с упреком.

– Прости, бабуль. Трудный день.

Он потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку, заметив при этом, что его простой естественный жест Алисе не понравился. Она казалась удивленной и расстроенной.

«Вот ведь…»

– Посидишь с нами, Максим?

Парень оторвался от своих мыслей и поспешно ответил:

– А, нет, бабуль, это не обязательно. Алиса уже уходит. Правда, Алиса?!

– Что?

– Что?!

Обе задали вопрос одновременно, заставив его вновь растеряться.

«Что все это значит? Бабуля смотрит на меня с неописуемым негодованием, а она… будто я сказал какую-то чушь…»

– А что? Ты ведь пришла за конспектом? Пойдем, я сейчас дам!

Он схватил ее запястье, чтобы помочь подняться с дивана, но Алиса поспешно высвободила руку.

Бабуля недовольно вздохнула:

– Максим, что происходит?!

Парень непонимающе уставился на нее.

«Если честно, то это мне хотелось бы узнать…»

– Что?

Ольга Кирилловна строго посмотрела на него, а затем указала на девушку:

– Алиса пришла не к тебе! Она – моя гостья!

– Что?!

Глава 2

Парень уткнулся лицом в подушку.

«Значит, она пришла к бабуле? Ничего не понимаю. Откуда она знает эту девчонку? Конечно, она человек разносторонний, но я никогда не видел ее в обществе таких, как она. Таких? Это каких? Как они познакомились?»

Максим перевернулся на спину, положил руку под голову и уставился на дверь. У него возникло огромное желание пойти туда и прямо обо всем спросить. Но уже через секунду он передумал.

«Что я должен спросить? Все мои вопросы будут… Откуда же она знает бабулю? В наш город она переехала не так давно, и я ни разу не видел их вместе. Тем более бабуля обязательно рассказала бы мне, что ее новая знакомая учится со мной в одной школе. Почему она раньше не заходила?»

С этими мыслями он уснул, то и дело беспокойно ворочаясь.

Все его сны всегда оставались в памяти лишь короткими обрывками, которые невозможно было связать в единое целое даже с такой памятью, как у него. Но сегодня, впервые за пять лет, ему снился настоящий сон.

Максим неподвижно стоял посреди незнакомой улицы. Но ощущение дежавю почему-то не отпускало его, заставляя напрягаться и вспоминать, был ли он здесь раньше. Тщетные попытки отыскать в уголках памяти хоть какую-то зацепку немного ослабили нарастающие беспокойство и боль, пронзившую его виски. Боль, как всегда, мешала сосредоточиться. Максим помотал головой и только сейчас понял, что его беспокоило: вокруг не было ни одного человека, ни единой живой души.

С тревогой парень начал обходить все дома в округе, но, судя по всему, здесь уже очень давно никто не жил.

В голове роились вопросы, на которые он не знал ответов.

– Почему я здесь? Почему никого нет? Почему вокруг все разрушено?

И чем дальше, вглубь города, он продвигался, тем больше разрушений открывалось его взору. Темные дыры в оконных рамах, оставшиеся от выбитых стекол, двери, висящие на одной петле или валяющиеся рядом с порогом, обрывки государственных флагов и тряпья, разбросанного по земле, осколки бутылок и мусор, сваленный в кучи прямо на детских площадках, вызывали приливы тошноты и отталкивающего страха, вынуждающего отводить взгляд от этого безжизненного пейзажа. Создавалось впечатление, что неуправляемая толпа прошлась по улицам города, разгромив все вокруг, ради праздного веселья.

– Что происходит?

Максим блуждал по пустынным улицам несколько часов, но так никого и не обнаружил. Без сил опустившись на землю, парень устало поднял голову вверх. Яркое солнце ослепило и обожгло одновременно. На висках выступили капельки пота.

– Что дальше?

Вдруг тень человека преградила путь солнечным лучам к его лицу. Из-за того, что он долго смотрел на солнце, в глазах потемнело. Он никак не мог сфокусировать взгляд на стоящем перед ним человеке.

– Кто вы?

Человек, возвышаясь над ним, словно черная тень, продолжал стоять неподвижно, не произнося ни слова.

– Кто вы?! Где я нахожусь? Почему здесь никого нет?

Ответом снова было молчание.

Максим попытался встать, но человек стремительно начал удаляться, оставаясь в его глазах все той же неясной фигурой.

– Эй, стойте! Подождите!

Парень взмахнул рукой, пытаясь привлечь к себе внимание, и в этот момент почувствовал, как все тело пронзила неимоверная боль, заставившая его согнуться пополам и перестать дышать.

Картинка сменилась.

Теперь он находился на пустыре, том самом, куда любил сбегать ото всех. Но вместо песочных насыпей вокруг него громоздились горы человеческих тел. И он знал их всех! Катя, Славик, одноклассники, учителя, соседи, случайные прохожие лежали совсем рядом, друг на друге, словно безвольные куклы, выброшенные мастером за ненадобностью.

Невыносимый запах свежей крови и человеческой плоти внезапно пронзил его ноздри, заставив снова согнуться пополам. Его вырвало.

– Что происходит? Почему?

Упав на колени, Максим прижал руки к груди, сразу почувствовав, как из-под пальцев засочилась густая жидкость. Сердце заколотилось с бешеной скоростью.

– Что это?

Опустив глаза, он ощутил животный ужас. Его плащ настолько пропитался кровью, что уже невозможно было понять, какого он цвета. В недоумении парень начал ощупывать себя.

– Я ранен? Нет… Чья это кровь? Черт, да что здесь творится?!

Пробегая ознобом по всему телу, холод охватил все его существо. Прислонившись спиной к столбу, Максим зажмурился и обхватил голову руками. Сейчас он хотел только одного, чтобы этот абсурд поскорее закончился. Чувство нереальности происходящего давило на психику с неимоверной силой, заставляя испытывать страх, что она может оказаться правдой.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака, опускались на землю и растекались по ней прозрачной разноцветной вуалью. Максим неосознанно протянул руку к этому чуду, пытаясь ухватить хотя бы его часть, но звенящий звук вдребезги разбил все его старания.

Он вздрогнул.

Перед ним стояла девочка-попугай с клинком в руках. И его острие было направлено на него. Парень медленно поднялся, пытаясь поймать ее взгляд. Но как только ему это удалось, она кивнула и с криком побежала на него.

Максим, выставив ладони вперед, истошно закричал…

– Ааааа…

Схватившись за голову, он резко вскочил. Напротив него стояла бабуля. На ее лице застыло беспокойство. Обведя глазами комнату, Максим поежился.

«Сон?»

– Почему ты кричишь посреди ночи?

– А? Я…

– Что-то приснилось?

Ольга Кирилловна внимательно всматривалась в его лицо, будто подозревала в каком-то преступлении.

– Да. Сон какой-то странный. Настолько реальный… – Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. – Бабуль?

– Что? – Ольга Кирилловна присела на край кровати и притянула парня к своему плечу. Поправив его сбившуюся во время сна челку, она повторила вопрос. – Что? Ты хотел что-то спросить?

– Алиса уже ушла?

Почему-то это казалось сейчас очень важным. Ему не хотелось, чтобы девушка видела его в таком состоянии. Возбуждение еще не спало, поэтому он не заметил обеспокоенного взгляда бабули, брошенного на дверь.

– Да, ушла. Чаю?

– А?

Бабуля смотрела на внука со странным выражением лица, не переставая гладить его волосы и стараясь не встретиться с ним взглядом.

– Бабуль? А с тобой-то что?

– Все нормально. Просто, как и у тебя, у меня сегодня непростой день.

– Что-то случилось? Скажи.

Она встала и направилась к двери, оставив его вопрос без ответа.

«Может, эта ей что-то наговорила? Вот настырная…»

– Хочешь чаю?

– Бабуль, все в порядке? Ты задумалась.

Когда она обернулась, в ее глазах появился обычный блеск, а широкая улыбка не оставляла и тени сомнений, что ничего сверхъестественного не случилось.

«Показалось? Из-за этого сна как-то не по себе…»

– Говорю же, все хорошо. Ты стал совсем взрослым…

Максим склонил голову набок и улыбнулся:

– Что это ты?

– Чай черный, как обычно?

– Как… обычно…

Парень прижал ладонь к груди и сглотнул, стало трудно дышать. Внутри разрасталось предчувствие чего-то нехорошего. Он понимал, что поведение бабули отличается от ее внутреннего состояния, ее что-то беспокоило. И он собирался выяснить, что именно.

«Этого мне только не хватает. А, она же так и не сказала…»

Максим спрыгнул с кровати и побежал на кухню.

– Бабуль!

В ночном клубе на окраине города в два часа ночи было, как обычно, шумно. В глубине помещения у стойки бара высокий красивый парень смотрел на танцующих и кривился в усмешке. В который раз, вспоминая прошедший день, он нервно проводил по своим черным волосам, уложенным назад, прищуривая при этом свои зеленые глаза и вздыхая так, словно хотел провалиться сквозь землю и забыть свою оплошность.

Парень сидел, потягивая апельсиновый сок. Хотелось выпить что-то покрепче, но он сдерживал свои желания, зная, что его отвратительное настроение только усилит действие алкоголя. И тот факт, что сегодня он чуть не столкнулся с ним, может сыграть с ним еще более злую шутку.

Он хмыкнул.

«Вот дерьмо… Почему я согласился участвовать в этом? Зачем так усложнять? Если бы не она…»

– Привет.

Влад повернул голову. Рядом с ним расположилась вызывающе одетая и ярко накрашенная девушка. Она кокетливо улыбнулась и провела пальцем по его плечу. Парень резко отпихнул ее руку и пересел на соседний стул. Но, видимо, такой ответ ее не удовлетворил, и она повторила за ним, оказавшись снова рядом.

– Чего тебе? Проблем давно не было?! – в его голосе явно звучала угроза, но девушка только улыбнулась и соблазнительно провела языком по губам.

– Угостишь?

– Иди отсюда!

Девушка надула губки, делая вид, что обиделась. Но Владу было все равно, что она чувствовала. Он, смерив ее презрительным взглядом, отхлебнул из стакана и отвернулся.

– На двоих… и покрепче…

Эта нахалка начинала выводить из себя. Парень повернулся, собираясь послать ее туда, откуда та появилась, но вдруг замер. Девушка оказалась прямо перед ним, а в его живот упиралось что-то острое.

Она улыбнулась, довольная реакцией:

– Ты не очень любезен с девушками легкого поведения, а, Дракон?

Влад осторожно отодвинулся назад и посмотрел ей прямо в глаза:

– Нынче девушки легкого поведения совершенно не воспитаны, так и норовят нахамить?

По всей видимости, ответ ей понравился, острие исчезло.

– Молодец! Ты чуть не столкнулся с Кирином? Увидев тебя с…

Он поспешно перебил ее:

– Знаю!

Она довольно улыбнулась:

– Еще не время встречаться с ним…

– Может, хватит?! Я знаю, что чуть не произошло!

Поняв, кто ее прислал, он стал искать глазами людей отца.

– Я здесь одна, не озирайся, подозрительно выглядишь… Будь осторожен! Элис сама все сделает, ты только на подхвате. – Острие снова уперлось в его живот. – Он принадлежит Далматинцу, как и ты, впрочем, поэтому…

От неожиданности Влад вскочил со стула, опрокинув его. Несколько посетителей обернулись на парочку, явно выясняющую отношения у барной стойки. Парень попытался взять себя в руки, но волна гнева никак не угасала внутри.

– Он не может так поступить! Я сделал, как он просил…

Его дыхание стало тяжелым. Он не понимал, почему с ним так возятся, ведь тот стал бесполезным. Желание свернуть шею этому недоумку снова поглощало его без остатка, оставляя в памяти только боль, пережитую пять лет назад. Чувствуя, что еще немного, и его контроль иссякнет, Влад наклонился вперед и оперся ладонями на стул.

На плечо парня легла рука, сжав его мертвой хваткой.

– Не привлекай внимание! Ты не в силах изменить его решения. Твои истерики больше не допустимы! Он важен нашему отцу, поэтому выполняй приказы.

– Важен? А я не важен?! – Он резко развернулся, сбросив ее руку.

Увидев снисходительную усмешку, Влад направился к выходу, расталкивая локтями всех, кто стоял у него на пути.

Через тридцать минут в номере одной из гостиниц зазвонил телефон. Трубку сняла девушка из бара. Только теперь на ней были джинсы и майка, а черные волосы уложены в пучок. Без косметики и с очками на переносице она походила на обычную студентку, только что пришедшую домой после занятий.

– Слушаю… Он летит совсем не туда, куда его направляют… Ненависть для него, словно чека от гранаты, и неосторожное движение может привести к непоправимому… Да, конечно, я прослежу… Думаешь, Элис справится? …Слушаюсь…

Девушка откинулась на подушки и усмехнулась.

– Не Дракон, а курица…

Кривая ухмылка перекосила миловидное лицо еще больше. Она поднялась и, взяв со стола пистолет, передернула затвор.

Сколько бы он не спрашивал, она так и не сказала, что же ее беспокоило. Их чаепитие продлилось почти до полуночи. Бабуля рассказывала о тех днях, когда Максим был совсем маленьким, о многочисленных поездках, совместных обедах, походах по магазинам и еще какой-то ерунде.

«Жаль, что я ничего не помню. Может, все дети такие? Вырастают и забывают о детстве?»

Вот, то единственное, что он любил по-настоящему. Во время таких вечеров его сердце будто оживало. В такие моменты казалось, что и он мог чувствовать что-то не только к самому себе.

«Спасибо тебе, бабуля…»

Прокручивая рассказы о себе в голове, он уснул только под утро. В его мыслях те события происходили наяву. И пусть это было лишь его воображением и воспоминаниями, описанными бабулей, но…

Ему так хотелось вспомнить хоть что-то… пусть самую малость…

Первый урок он проспал. И сейчас плелся по улице, зевая и раздраженно оглядывая прохожих, попадающихся на пути.

«Почему у меня нет машины? Я сотни раз просил бабулю купить мне автомобиль, но она упирается… Из-за чьего-то упрямства я должен теперь идти пешком…»

Не успев перешагнуть порог школы, Максим почувствовал, как на его плечо легла миниатюрная ладонь.

«Катя…»

– Не делай так, раздражает…

Он услышал удаляющиеся шаги.

«Интересно, Попугай уже здесь? Она должна объясниться… После ее посещения бабуля расстроилась…»

– Принц?

Сжав губы, чтобы не улыбнуться, он направился к своему классу. За глаза девчонки называли его «принцем», что одновременно и забавляло, и тешило самолюбие.

В классе было, как обычно, шумно. Но сегодня, увидев его, одноклассники мгновенно стихли. Большинство повернулось в сторону его парты. Максим опешил.

«Вот ведь настырная…»

За его партой сидела девочка-попугай. В руках она держала книгу, а ее сумка лежала на соседнем стуле. Он сразу же забыл, что собирался поговорить с ней спокойно.

«Вот наглость. Она не только приперлась в мой дом и расстроила бабулю, но еще решила выжить меня с моей же парты? Решила выделиться за счет самого популярного ученика школы?»

Парень медленно подошел к парте и, уперев ладони в стол, навис прямо над ней. Обычно это действует угнетающе, особенно на девчонок, но, к его удивлению, ничего подобного не произошло. Повернув на секунду голову в его сторону, она снова уткнулась в учебник, при этом, он это точно заметил, усмехнувшись.

Максим растянулся в улыбке, пытаясь скрыть свое замешательство. Будь она парнем, через пару секунд оказалась бы за дверью. Но парнем эта наглая девчонка не была, а, значит, этот вариант отпадал автоматически. Он не понимал, как должен вести себя с ней. Вчера так часто менялась ее манера поведения, что сегодняшняя выходка еще больше выводила из себя, заставляя гадать, роль кого играет эта птица сейчас.

Он выпрямился и громко произнес:

– Спасибо за охрану моей парты! Свободна.

Алиса, наконец, оторвалась от книги и подняла на него взгляд.

«Что за вопросительный взгляд?»

– Что? Непонятно выразился?

– Не совсем.

Ее равнодушный ответ добил его окончательно. Раздражение достигло крайней точки кипения. Он с надеждой на поддержку повернулся к своей девушке, но Катя отвернулась с кривой усмешкой: «А чего ты хотел, это и дураку было понятно…»

«Я похож на дурака? Сегодня все решили посмеяться надо мной?»

Максим вдруг подумал, что его обвели вокруг пальца. Поздно было, и садиться, будто ничего не произошло, и продолжать этот цирк, выставляя себя на посмешище. Так или иначе, он привлек к себе уже достаточно внимания, и в ближайшее время вся школа будет обсуждать только его неадекватность.

Его крик заставил всех замолчать:

– Ты совсем тупая?! Освободи парту!

Алиса вздохнула:

– Я буду сидеть с тобой. – Ее голос звучал в противоположность ему слишком спокойно. – Так сказал учитель. Теперь это и моя парта, смирись.

– Последний раз говорю, освободи парту!

– Нет! – Девушка вдруг переняла его тон и ответила с той же интонацией.

Максим, не помня себя от ненависти, резко схватил ее за желтый рукав и потащил в коридор. По классу прокатился рокот. Катя резко подняла голову, с недоумением провожая взглядом своего парня.

Понимание неправильности ситуации со стороны пришло только за пределами класса, но останавливаться было уже действительно поздно. Эта девчонка вывела его из себя. Первый раз в жизни его захлестнула такая злость.

В последнее время он чувствовал себя странно: озабоченность бабули, эта, непонятно откуда взявшаяся, девчонка, вечно недовольная Катя, обрывки снов, в которых он постоянно видел смерть и еще много всего – его нервная система балансировала на грани срыва.

«Бить, конечно, я ее не буду… просто поговорю…»

Повторяя про себя эти слова снова и снова, он старался подавить свой гнев, пытаясь успокоиться. Его пальцы крепко сжимали ее запястье на случай, если захочет вырваться, что она и должна была, по его мнению, сделать. Но девушка покорно шла за ним, не отставая ни на шаг. По мере приближения к тому месту, куда он вел ее, Максим все сильнее стискивал пальцы, надеясь, что боль заставит ее сбежать, хотя духу, чтобы обернуться и посмотреть ей в глаза, у него все же не хватало.

«Как хочешь…»

На запасной лестнице не было ни души, как парень и предполагал. В этом крыле на первом этаже располагался служебный вход для учителей, но все предпочитали главный вход, поэтому здесь никто не должен был им помешать.

Резко развернув и прижав Алису к стене, он с силой ударил по ней кулаком совсем рядом с ее головой.

– Что тебе от меня надо?!

Девушка даже не моргнула, но от его взгляда не ускользнула мимолетная улыбка.

– Кое-что…

Этот безразличный тон снова начинал играть на его нервах. Она смотрела на него без единой эмоции.

– Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я прибил тебя?!

И снова не последовало никакой реакции. Ее глаза смотрели все с тем же безразличным выражением, несмотря на то, что он практически навис над ней, да еще тряс кулаками на уровне ее головы.

– А ты сможешь? – при этом она улыбнулась, будто проверяя его уверенность в сказанном.

– Не волнуйся, рука не дрогнет. – Ему ничего не оставалось, как ответить.

– Ты хочешь меня убить?

Необычная реакция на угрозы поставила его в тупик. Обычно, когда над тобой нависает такой, как он, да к тому же с таким выражением лица, это уже страшно. А когда он угрожает тебя убить, это страшно вдвойне. А Попугай, наоборот, будто напрашивалась, распаляя его гнев. Никто и никогда не разговаривал с ним так.

Что он должен был сейчас сказать? Что действительно хочет убить ее? Что просто проверял ее реакцию? Что пошутил и это просто розыгрыш?

Максим отвернулся от нее, боясь все же не сдержаться и ударить.

– Что случилось? Передумал?

Его ответ прозвучал почему-то хрипло:

– В смысле?

В голове парня крутилось множество мыслей, причиняя нестерпимую боль.

– …меня убивать… – Ее голос оставался все таким же бесцветным.

– Чего ты добиваешься?

Максим так и остался стоять к ней спиной. Сожаление уже разъедало его гордость, горечью оседая в сознании и показывая всю нелепость их разговора. Он проиграл эту дискуссию еще там, в классе, когда вышел из себя.

«Не хватало, чтобы потом она смеялась надо мной… Вот идиот! Повелся.»

– Твоих эмоций…

Через секунду он почувствовал холод в своей руке. Опустив глаза вниз, Максим удивленно перевел взгляд на Алису. Судя по выражению лица, она осталась довольна его реакцией. Пальцы машинально разжались, и нож с глухим звуком ударился о пол.

«Совсем из ума выжила? Как протащила? Через главный не пронесешь…»

– Думаешь, как я его пронесла?

Девушка улыбнулась, причем так мило, будто спросила о погоде, а не о холодном оружии, валявшемся на полу. На щеках появились симпатичные ямочки.

Максим даже не скрывал своего удивления. Но все же шок от недопустимого поступка, заставил его взять себя в руки. Он вдруг прищурился и, вплотную приблизившись к ней, снова прижал к стене так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Теперь его голос звучал твердо:

– Интересно, какая же ты на самом деле?

– Нет.

– Нет? – Максим заставил себя улыбнуться.

Алиса кивнула:

– Ты думаешь не об этом.

– Мысли читаешь, что так уверенно говоришь?

Алиса продолжала улыбаться.

«Даже не моргает почти… как робот…»

– Нет, конечно. Просто это у тебя на лице написано.

Максим невольно отодвинулся.

– А, так ты у нас, оказывается, еще и психолог? Насквозь меня видишь?

Выражение лица этой девушки казалось ему таким знакомым…

Оторваться от ее глаз было почти невозможно…

«Это программа "Розыгрыш"? Это всего лишь маска… среди стольких эмоций удерживать одну столько времени… Что же не так?»

Алиса снова скопировала его тон:

– Решать тебе?

Сжав кулаки, Максим зло прошептал:

– Не трогай меня! Даже несмотря на то, что ты девчонка, церемониться с тобой не собираюсь! Поняла?!

Ненависть, с какой были произнесены последние слова, заставила ее улыбку погаснуть и неожиданно для него опустить глаза.

«Она расстроилась? Не могу понять, чего она хочет… Не думала же она, что я буду разговаривать с ней нормально?»

Его бил озноб, заставляя сжимать кулаки. Ужасно раздражало, что эта девчонка заставила его снова увидеть грань, за которую никто не хотел бы переступить, заставила испугаться самого себя и почувствовать себя кем-то другим.

«Это всего лишь Попугай! Почему такие странные мысли лезут в голову, когда она рядом? Что она может? Она… она способна вывести меня… Я всегда думал, что это невозможно…»

– Никогда не приходи ко мне домой! Не пытайся лезть в мою жизнь! И убирайся с моей парты! – Приблизившись вплотную, он с силой вжал ее стену. – Не зли меня!

Резко развернувшись, парень зашагал прочь.

«Как у нее получилось? Никто никогда… Ааааа… голова… Мне нельзя так перенапрягаться… Бабуля будет злиться…»

Он распахнул дверь в класс, Славик сидел за партой, возясь с какой-то радиоустановкой.

– Слава!

Только взглянув на друга, Денисов вскочил с места:

– Тебя что, привидение преследует?

– Можно и так сказать. Пошли.

– Опять?

Максим чувствовал, что начинает задыхаться, и это означало только одно: в любой момент он может потерять сознание. А делать это в классе при стольких свидетелях, было недопустимо. Никто не должен узнать о его состоянии.

Поэтому он широко улыбнулся однокласснику и прошипел:

– Снова.

– Ладно.

Катя встала и направилась к нему. Славик остановился, но ее парень лишь помотал головой и вышел из кабинета.

Одноклассник закидывал его вопросами, на которые Максим в данный момент отвечать не хотел.

– Черт, да расскажи уже! Что с Попугаем? Где вы были?

– Я все уладил.

Славик встал перед ним, загородив дорогу:

– Надеюсь, ты ее не покалечил?

– Не волнуйся, жить будет.

В мыслях тут же всплыло воспоминание о ноже.

Славик смотрел на друга с явным недоверием, до сих пор не веря, что подобное вообще могло произойти когда-нибудь. Такой злости в глазах Максима он еще не видел. Не зная, что может случиться, если вывести из себя этого человека, он представлял девчонку на грани жизни и смерти. И Максим не прочь был отправить ее туда.

Наконец они дошли до учительской.

– Вперед?

– Как обычно.

Глава 3

Придя на пустырь, Максим бросил в сторону сумку и повалился на спину. Сегодня окружающий пейзаж не успокаивал, а, наоборот, нагонял тоску. Горы песка и строительный мусор, наваленные повсюду, напоминали недавний сон.

Облака, плывшие по небу, то заслоняли, то открывали солнце его взору.

«Почему? Мама, папа, где же вы?»

Подняв руку, он потянулся вверх, пытаясь поймать солнце. Очередное облако скрыло его. Неожиданно горло сжал спазм.

«Что это? Я не могу плакать, я не должен, я…»

Какое-то призрачное видение, убеждавшее его не плакать, всплыло в памяти и тут же исчезло, не оставив никакой зацепки. Оно было настолько мимолетно, что он не успел даже запомнить его.

– Что? Почему не могу? Почему вообще я плачу?

«Да что со мной происходит? Бабуля! Почему? Почему, имея такую память, я не могу вспомнить ничего из того, что происходило со мной до тринадцатилетия? Только какие-то бесполезные клочки… Если подумать, то и маму с папой я не помню… Их лица я видел только на фотографиях… У них важные исследования? А как же я? Хотя бы письмо, открытка, не говоря уже о видеозвонке… Неважно что, когда мне так плохо…»

Слезы высохли, а на небе вместо солнца и облаков появились черные тучи, стягивающиеся как раз над ним.

«Отлично, грозы мне только и не хватало… Ненавижу этот мир!»

– Все-таки придется пойти?

Максим достал телефон и набрал номер. Трубку долго никто не брал, ему пришлось набирать несколько раз.

– Алло, слушаю…

– Мне плохо…

– Максим?

– Не ожидала?

– Ммм, угу, еще не время.

Парень ухмыльнулся. Его собеседница, видимо, только проснулась. Голос был сонный.

– У тебя что-то случилось?

– Можно и так сказать.

– Катя?

– Не могу успокоиться… чуть не побил девчонку из класса сегодня…

– Это ненормально, ты в курсе?

– А ты? Обещала помогать в любых обстоятельствах.

Человек на другом конце провода, казалось, задумался.

– Тут такое дело… Хорошо, это желание возникло впервые?

– Понятно, снова будешь изучать?

– Ты точно ничего не натворил?

– Если ты не поговоришь со мной, натворю…

– Совсем плохо? Может, все-таки согласишься на обследование?

– Ты знаешь, я не дам себя осматривать!

– Да, знаю. Но все равно… Хорошо, поговорим…

– Тогда я приду через полчаса.

– Эй, подожди…

– Скоро буду. Пока!

Максим не спеша шел по улице, осматривая окрестности. Дождь уже начался, промочив одежду до нитки, но это было неважно. Ему требовалось время, чтобы обдумать свой поступок и подготовиться к предстоящему разговору. Он не любил эти встречи. Казалось, будто выворачивают душу наизнанку, заставляя отдавать что-то ценное, что не должно быть раскрыто.

Когда его сознание вернулось пять лет назад, и начались приступы головной боли и обмороки, бабуля нашла ему психотерапевта. Он долго не соглашался, но в итоге… один раз в месяц… Все-таки согласился только на одно посещение в месяц. Эти беседы опустошали, но в то же время заставляли верить, что еще немного, еще чуть-чуть и память вернется. Постепенно Максим смирился, влился в ту реальность, которую описала ему с самого начала бабуля.

Но в последние дни он жил будто не своей жизнью. Не было равновесия. Не хватало уверенности. Что-то выбивало из колеи. И самое главное, почему это вдруг с ним происходит, и что конкретно происходит, он не понимал.

«Ну вот, еще одна картина Репина… Катя? Он все еще влюблен в нее?»

Даже застав их врасплох, это не вывело его из себя. Его равновесие не пошатнулось. Так или иначе, они встречаются формально.

«Но сегодня меня вывела Попугай… Почему?»

Как только он завернул за угол, его глазам предстала душераздирающая сцена. Славик старался развернуть к себе Катю, пытаясь что-то объяснить, а она упиралась и дула губы.

– Ловелас долбанный… Это моя девушка, не в курсе?

В этот момент Славик увидел друга. На секунду он оторопел, но, увидев одобряющую улыбку и жест Максима, продолжил уговаривать Катю пойти погулять с ним. Одноклассник знал, что они с Катей встречаются только для публики, дабы избегать излишнего внимания таких приставал, как он, поэтому время от времени, хотя и тщетно, пробовал привлечь внимание девушки с разрешения ее парня.

Максим присел на лавочку у соседнего подъезда, отметив, что уже не чувствует недавнего напряжения. Еще немного и он расслабится. Чтобы не столкнуться с Катей, Максим готов был подождать. Идти в обход не осталось ни сил, ни желания.

Утро не предвещало ничего хорошего, судя по тому, как оно началось. Во-первых, его выкинули из квартиры, как только прочирикали первые воробьи. Во-вторых, погода стояла все такая же паршивая, как и накануне. И, в-третьих, его ждала встреча с этой девчонкой. Его передергивало каждый раз, когда мысли возвращались к ней.

Никто и никогда ему не противостоял, никто и никогда не оказывал ему сопротивление. Ни в школе, ни дома, ни в обществе. Его интеллект, харизма и природное обаяние всегда прокладывали ему путь. Он принимал это как должное.

«Так и должно быть… по-другому и быть не может…»

Прогулявшись пешком и убив тем самым три часа, Максим направился в сторону школы.

Первое, что он услышал, войдя туда, был шепот проходивших мимо одноклассниц.

– Вот это да…

– Может, дома не ночевал?

– Скорее всего…

Парень остановился. Опустив глаза на свою одежду, до него дошло – он не сменил ее и выглядел слегка помятым. Такого никогда раньше не случалось…

«… как и того, что я вытворил вчера в классе…»

Перед кабинетом, как обычно, маячили одноклассники. Все взгляды устремились на него, как девчонок, так и парней. Вопрос, что случилось с нарушительницей спокойствия класса, читался в глазах каждого.

Максим хмыкнул про себя и направился к Кате.

– Привет.

– Привет.

– Не злишься?

– А должна?

Все, кто стоял поблизости, замолчали. А парочка, посмотрев друг другу в глаза, начала свою излюбленную игру на публику. Так было всегда. Даже если они сгорали от ярости и злились, окружающие ели только то, что им преподносили. А разбирательства оставлялись на потом, когда можно было не бояться быть непонятыми.

– Конечно, нет. Как провела вечер?

При этом оба одновременно посмотрели на Славика. У паренька выступила испарина. Он невольно отступил назад, готовясь ретироваться в класс, как только эти двое отведут взгляды. Ведь он был единственным, кто знал их настоящими, живыми и уже несчастными, поэтому ничего, в отличие от одноклассников, завораживающего в их отношениях не видел.

– Никуда не ходила. Съемки закончились пораньше, впервые за месяц удалось выспаться и…

– И что?

– Да нет, неважно. А ты?

– Бабуля пекла пирожки. Сбежать не удалось…

Наблюдавшие эту сцену, чувствовали себя зрителями, оказавшимися на съемках мелодрамы.

Когда обмен любезностями закончился, Максим резко развернулся и направился в кабинет, оставив Катю со своим, разинувшим рты, окружением.

Толпа школьников ввалилась в класс.

Максим прошел к своей парте, бросив короткий взгляд на Славика, давая тому понять, что уж очень хочется объясниться. Парень немедленно оставил свои неуклюжие попытки скрыться за учебником и подошел к другу.

– Все еще влюблен в нее? Ты серьезно?

– …

– Я спросил, ты серьезно?

– Да.

– Выбирать не мне, но ты же понимаешь, что я не спущу глаз с того, кто это будет?

– Да.

– Надеюсь…

Одноклассник понуро поплелся обратно. Да, он все понимал, но ведь это Катя. Парень мог поклясться в первом ответе, но второй его совсем не радовал. Естественно, шансов никаких и никогда не было, и даже если вдруг случится чудо, то тень Максима все равно всегда будет преследовать его. Эта девушка с первого дня их знакомства не видела никого, кроме парня с неестественно белыми волосами.

Славик поставил открытый учебник на парту и спрятался за ним, чтобы никто не увидел его слез. Выть на всю округу он не собирался, но спазм, подкативший к горлу, помог хоть немного отпустить обиду, охватывавшую его каждый раз, когда он думал об однокласснице, осознавая при этом, что ему не светит даже тень ее искренней улыбки.

Максим огляделся по сторонам, новенькой не наблюдалось.

«Может, утро не влияет на весь последующий день? И он пройдет без происшествий?»

Ему так хотелось в это верить.

День тянулся невыносимо долго, а учителя нагоняли скуку. То, что остальные пытались зазубрить и выучить, он прочитал еще в прошлом месяце. Единственным плюсом этого дня стало то обстоятельство, что Попугай так и не появилась.

После уроков Максим решил прогуляться по парку, тем более погода в этот раз не предвещала никаких катаклизмов. В парке, как обычно, было шумно – мамочки с колясками, пенсионеры, греющиеся на солнышке, подростки на роликах. Благодать.

Максим присел на скамейку и, подняв голову вверх, зажмурился. Солнце грело и ласкало кожу. После четырех часов терапии, равновесие жизни постепенно начинало восстанавливаться, возвращая ему уверенность. После вчерашнего разговора, он снова расслабился, и сейчас это чувство переполняло и разливалось через край.

Он улыбнулся.

– Чему радуешься?

Максим повернулся в сторону говорившего. В паре метров от него, прислонившись к стволу дерева, стоял незнакомый парень.

– Привет, милашка.

– Я тебе не милашка!

Голова внезапно начала болеть. Улыбка испарилась без следа.

«Что за придурок?»

Незнакомец скривил губы в усмешке:

– Как дела? Что, не помнишь меня? Оно и понятно, лет пять не виделись.

Парень растянулся в дружелюбной улыбке. Максим немного расслабился.

– Нормально. Видишь, на солнышке сижу, ультрафиолетовый ожог зарабатываю.

– Я заметил.

Нет, что-то было не так, напряжение висело в воздухе, заставляя быть начеку. Они никогда не были друзьями или хотя бы приятелями. Почему у него возникло это ощущение?

– Прости, я не помню тебя. Не мог бы ты напомнить свое имя?

Влад несколько секунд смотрел на него с обидой, но затем снова улыбнулся:

– А ты не изменился. Все такой же эгоист?

– Что?

– Меня зо… Хотя неважно, вспомни сам. Ты ведь у нас вундеркинд, так?

Незнакомец скосил глаза в сторону, и, резко развернувшись, перемахнул через скамейку, прокричав на бегу:

– Я найду тебя позже. Береги бабулю!

Максим начал вертеться в поисках чего-то необычного, но вокруг все осталось прежним, как и полчаса назад – мамочки, пенсионеры, роллеры.

«Что же он сорвался? Ну вот, пришел и все испортил. При чем тут бабуля? Он ее знает?»

Нехорошее предчувствие заставило его подняться.

«Вот идиот! Разве так можно?»

Максим быстро побежал по парковой дорожке, затем через дворы, по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Достав ключ, он оперся ладонью о стену, чтобы отдышаться. Чувство неудовлетворенности собой снова вернулось.

«Что со мной происходит? Бабуля…»

Войдя в прихожую, парень остановился и прислушался. Его озабоченное лицо выдавало страхи, витающие сейчас вокруг него. Но голос бабули заставил его осознать, как глупо он себя повел. Парень навалился на дверь и закрыл глаза. Дыхание никак не хотело восстанавливаться, а сердце готово было выскочить из груди.

«У меня точно паранойя… Этот придурок совсем ополоумел? А сам-то… тупею, что ли? Веду себя, как идиот, и ведусь на разных идиотов?»

– Ба… – Максим замолчал, услышав странную фразу.

– …Максиму это вспомнить!..

«Что? О чем это она?»

Неслышно сняв обувь, он прошел к двери кухни, откуда доносился голос.

– …Именно поэтому… Это может быть опасно?..

В горле пересохло.

– …Нет, ее рано раскрывать… Думаешь, он исполнит приказ, и не тронет его?.. Согласна, но мы не можем точно знать, какова будет реакция…

Ольга Кирилловна свободной рукой что-то быстро записала.

– Я проверю… Он не… Послушай… Да, поняла… Пожалуйста, не будь слишком жесток, он ведь не виноват… Это была твоя идея…

Рука парня так и застыла на ручке двери. Он собирался сразу войти, но что-то остановило его.

«Нельзя… Нельзя?»

– Пусть так… но ее нужно проверить, она поверит… В горах все готово?.. Да, я продолжу…

Бабуля застала его врасплох.

Сейчас она выглядела лет на десять постаревшей, всегда идеально уложенные волосы растрепались, под глазами пролегли круги, а лицо осунулось, будто она провела бессонную ночь.

Они смотрели друг на друга: она – вопросительно, пытаясь понять до того, как они произнесут хоть слово, а много ли он услышал; он – удивленно, первый раз видя свою бабулю в таком неприглядном виде.

Максим нарушил молчание первым:

– Что-то случилось? Кто это звонил? Ты говорила с кем-то обо мне?

В его голосе сквозило напряжение. Нет, напряжен был каждый его мускул, каждая клеточка, а нервы натянуты, как струна, готовая в любой момент порваться от одного неосторожного движения или слова.

Бабуля выдавила из себя улыбку и негромко спросила:

– Где ты был вчера?

– Что? О чем ты?

– Где?!

– Какая разница, где я был?! Почему ты не отвечаешь мне?

В голосе парня проскальзывали истерические нотки. Ольга Кирилловна протянула к нему руки, но он отступил на шаг.

– Не ходи по ночам один!

Максим непонимающе уставился на нее.

«Что все это значит?»

– О чем ты вообще? Как связаны твой телефонный разговор и мое отсутствие дома? Это была Наташа? Наша консультация прошла как обычно…

– Ты вспомнил что-нибудь?

«Что я должен вспомнить?»

– Подожди! Подожди секунду… – Теперь он совершенно не улавливал смысл этого разговора. – Даже я со своим суперумным мозговым аппаратом не понимаю тебя. Ты о чем, бабуля?

Женщина недоверчиво всматривалась в его лицо, пытаясь найти доказательства, что парень не врет.

– Бабуля, я действительно не понимаю… Бабуля?

– Я перенервничала, извини. – Она опустила глаза. – Ничего серьезного, просто волнуюсь за тебя. Как прошел твой день?

Их взгляды снова встретились. Максим снова видел перед собой свою бабулю, какой она была ежедневно. И теперь не знал, плакать ему или смеяться.

«Сначала этот парень, теперь вот этот цирк…»

Что-то происходило, но посвящать его в детали не хотели. Такое ощущение у него возникло от ее неумелой игры. Она пыталась отвлечь его сейчас от разговора о телефонном звонке.

– Не уходи от ответа… Я хочу знать! Кто тебе звонил, когда я пришел?! Я не собирался подслушивать, но так уж получилось, прости. Поэтому скажи мне, что случилось? Что я должен вспомнить? И почему ты этого не хочешь?

Ольга Кирилловна пристально на него посмотрела, будто сомневаясь в адекватном восприятии им ее ответа.

Наконец она решилась предпринять попытку:

– Что ты помнишь о своем детстве?

– О детстве? Н-ничего.

– Совсем?

Ее взгляд, полный тревоги и страха, заставлял его отвечать.

– Да. Я пытался, но почему-то у меня не получается. Все, что происходило до тринадцати лет я не помню… Почему ты спрашиваешь? Разве ты не говорила, что восстановить память не удастся из-за боле…з…ни…

Женщина опустила глаза, полные обреченности и вины.

– По-подожди… Пять лет назад что-то случилось, и я потерял память не из-за отклонений психики? И это не связано с моей нервной системой?

Максим попятился к двери. Это было просто ударом ниже пояса.

«Зачем она это сделала? Соврала? Мне? Все эти годы она врала мне? И этот некто, звонивший ей недавно, знает обо мне больше, чем я сам?! И она знает… И тот парень… тоже?»

– Максим, успокойся… это…

Он выставил ладонь вперед, заставляя ее замолчать.

– Это связано с моим прошлым! Что здесь вообще происходит?!

– Послушай…

– Кто тебе звонил?! КТО!!! – Максим прищурился, чувствуя, как горло сжимает спазм. – Так ты мне ответишь? Нет?

– Не нервничай, дыши глубже… Нам нужно серьезно поговорить… Алиса…

– Ктоооо?!

Парень перестал пятиться, позади была входная дверь. Дальше некуда отступать. Он так хотел разобраться в этой ситуации, но никак не мог собраться с мыслями. Они путались, проносясь сейчас в голове со скоростью света, без возможности сложиться в одну картинку.

«Нужна передышка…»

Если он останется, то просто взорвется.

– Она…

Максим приложил палец к губам. Ольга Кирилловна замолчала, с беспокойством вглядываясь в его лицо. Парень уже тяжело дышал.

Он поднял глаза и прошептал:

– Дай мне ночь… Я должен собраться с мыслями, иначе не вынесу этого…

– Максим, я…

Он завел руку назад, чтобы открыть дверь, но спиной к ней так и не повернулся, будто боясь, что сзади могут ударить.

– Просто запомни…

Он не дослушал и, выбежав из квартиры, буквально полетел вниз по лестнице. Его голова раскалывалась на тысячи мелких осколков от боли. Но он уже давно привык к этому, поэтому не обращал сейчас на нее никакого внимания. Единственное, что его беспокоило – время. Если не успеет до того, как потеряет сознание, точно будет валяться где-нибудь в скверике под скамеечкой. Поэтому он бежал изо всех сил туда, где его не найдут и не побеспокоят – на заброшенную стройплощадку.

Глава 4

Максим открыл глаза и, улыбнувшись, зажмурился. Солнце ослепило его своими яркими лучами. Запахи глины и воды явились доказательством того, что он успел. А, значит, все нормально.

Перевернувшись на бок, чтобы снова не ослепило солнце, парень открыл глаза и осмотрел себя. Одежда почему-то была мокрой и испачкана глиной, хотя сейчас он лежал на приличном расстоянии от воды. Это показалось ему странным.

– И часто ты падаешь в обморок?

От неожиданности Максим вздрогнул и резко сел.

«Кто мог знать про это место? А, понял…»

Повернувшись, он увидел Алису, сидевшую на его рюкзаке со стаканчиком, из которого валил пар. Кроме него, только эта девчонка приходила сюда.

Парень поднялся на ноги и, недовольно пробормотав: «Что ты здесь делаешь?», быстро подошел к ней и схватил рюкзак за ручку.

Девушка упала, опрокинув стакан.

Недовольно фыркнув, она поднялась и, отряхнувшись, спокойно произнесла:

– Вообще-то это мое.

Он опустил глаза и зло прищурился, уставившись на точную копию своего рюкзака.

«Опять хочет вывести меня из себя? Или вчерашнее для нее стало недостаточным уроком?»

– Зачем явилась? Позлорадствовать? Надеюсь, на камеру не снимала, и в сети не появится видео под заголовком: "Неприглядный вид завидного жениха"?

«Что я несу?»

– Во-первых, отдай мой рюкзак.

Максим все еще не понимал, над ним смеются или он просто не в себе, но рюкзак отдал.

– Во-вторых, чтобы выложить видео под таким заголовком, нужно действительно видеть в тебе завидного жениха. И…

– Да ты…

Издевка вернулась обратно, задев его, как ни странно, за живое. Терпение парня начинало переполняться, выводя из себя еще сильнее.

– И, в-третьих, вместо того, чтобы злиться, лучше бы поблагодарил за то, что вытащила тебя из воды и спасла твою никчемную жизнь, придурок!

Максим, собиравшийся уже выругаться, вдруг осекся и посмотрел в сторону котлована, сразу ощутив дискомфорт от ощущения сырости на коже.

«Она помогла мне? Это правда?»

– Постой!

Девушка даже не оглянулась и продолжала идти в сторону города.

– С-спасибо, Алиса!

– Не стоит.

Неожиданно она вернулась и, открыв свой рюкзак, достала оттуда чистую одежду.

Протянув парню рубашку, джинсы и кроссовки, она, как ему показалось, немного виновато произнесла:

– Нижнего белья нет, так что придется без него… Ну, пока.

Максим схватил ее за руку и выпалил, сам не понимая зачем:

– Подожди…

Она раздраженно прошептала:

– Мне неинтересно. И отпусти уже мою руку! Не волнуйся, ты мне ничего не должен. Считай это жестом доброй воли, завидный жених?

Он расцепил пальцы, но, опустив глаза, тут же схватил ее запястье снова, заметив огромный синяк.

– Что еще тебе нужно?

Проследив за его взглядом, девушка, наконец, поняла, что увидел парень. Безразличия на ее лице, как не бывало. Внутри все похолодело от страха. Максим не должен был увидеть их… только не сейчас…

Алиса начала выкручивать руку, пытаясь освободиться.

Сжав запястье еще крепче, парень развернул ее к себе, пытаясь поймать испуганный и больше небезразличный взгляд.

– Что это? Кто это сделал?

Вчера он был на грани и горел желанием растоптать ее и даже ударить, но сейчас ему хотелось врезать тому, кто причинил ей боль. Бегло осмотрев девушку с головы до ног, Максим заметил такие же следы на шее.

Он снова спросил:

– Кто это сделал?

Реакция на вопрос снова оказалась не той, что ожидалась. Алиса, вскинув голову, усмехнулась и, оттолкнув его, наконец-таки вырвала руку, тут же залепив ему хлесткую пощечину. Парень схватился за горящую щеку и отступил назад.

Она отошла обратно к дереву, под которым сидела недавно, плюхнулась на рюкзак и задала свой вопрос:

– А почему чудо-мальчик с головой-компьютером вместо того, чтобы валяться в мягкой постели и видеть суперсны, валяется на заброшенной стройплощадке в воде без сознания?

Это было посильнее пощечины.

– Какая тебе разница? – Максим отвернулся, представив себя в таком неблаговидном свете перед этой девчонкой.

Алиса усмехнулась:

– Вот и я о том же…

– О чем?

– Какая тебе разница, кто это сделал?

– Не знаю, но…

– Просто забудь. Не твое дело.

Алиса больше не смотрела на него, но уходить, видимо, передумала. Максим с удивлением отметил про себя, что очень этому рад. Он последовал ее примеру и уселся прямо на землю, а через некоторое время откинулся назад и зажмурился с улыбкой на лице. Ему вдруг показалось, что солнце светит сегодня ярче обычного.

Девушка наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. И вдруг неожиданно для себя тоже улыбнулась. Лежащий здесь и жмурившийся от яркого света солнечных лучей, он напомнил ей маленького мальчика, умершего много лет назад.

«Он совсем не изменился…»

Вечером, лежа в кровати, Максим думал об Алисе.

«Неужели я упал в воду?»

После того, как сбежал, в его голове зияла черная дыра.

Конечно, парень помнил, как бежал по улице через ночные дворы и через парк, как, скинув куртку, упал на колени и пополз к водоему, надрываясь, со слезами и крича что-то, как протянул руки, чтобы смыть пыль и пот с лица, но, не удержав равновесие, упал, и все же… Это были лишь обрывки воспоминаний, которые, словно осколки, раскидала в разные стороны его память, не давая собрать их в одно целое.

Но эти детали не волновали его. Он задавался другим вопросом.

«Когда же пришла Алиса?»

Время было уже позднее, и, судя по картине в его голове, потерял он сознание почти сразу, как оказался на месте. Неужели она всю ночь провела рядом с ним?

«Нет, этого не может быть. Ее одежда была сухой и чистой, а в рюкзаке лежали вещи для меня? Значит, вытащив меня из воды, эта девчонка уходила, чтобы… Бред же полный! Я так поступил с ней, а она мне… Зачем? И где она взяла ее? Купила? Откуда знает мой размер?»

Ее намерения и мотивы – больше всего ему хотелось разгадать именно эту загадку. Странная девушка, которая появилась в его жизни совсем недавно, вызывала у него совершенно противоречивые чувства, заставляя злиться на нее без причины и вызывая желание защитить.

С этими мыслями Максим заснул.

С бабулей объясниться так и не получилось. Прежде, чем принять решение, парень собирался все обдумать. Захочет ли она рассказать о прошлом всю правду, если до сих пор предпочитала молчать? И, главное, хочет ли этого он сам? Еще сутки назад он без колебаний выслушал бы ее оправдания, но сейчас его терзали сомнения. Что-то останавливало его от этого шага в прошлое, будто шестое чувство предостерегало не вспоминать то, что Максим забыл.

Утром Катя разбудила его телефонным звонком.

– Привет. Ты еще спишь?

– Угу… – он недовольно перевернулся на другой бок.

– Мы же договорились! Максим!

Ее крик заставил его окончательно проснуться, но он все же решил над ней еще немного пошутить.

– О чем? Слушай, выходной, а ты будишь ни свет ни заря.

– Эй! Ты забыл, да?

Максим не выдержал и рассмеялся:

– Ладно-ладно, конечно, я помню. Дай мне полчаса.

В голосе девушки послышалось облегчение:

– Поторопись, хорошо?

– Да, пока.

Катю пригласили на очередной прием по поводу успешного показа и проводов одной из моделей в Париж. Прием, организованный ее отцом, был назначен на восемь часов, но девушка уговорила парня пройтись с ней по магазинам. Она очень волновалась по поводу этого вечера, потому что на нем должны были присутствовать несколько человек, которые могли стать в будущем ее работодателями. Только поэтому он согласился на ее уговоры и решил поддержать ее, как свою девушку.

«Интересно, а Алиса тоже любит магазины и вечеринки?»

Максим тряхнул головой. Слишком много он о ней думает в последнее время.

«Хорошо, что сегодня выходной…»

Как теперь вести себя с этой девчонкой, он не знал.

Взглянув на часы, парень ругнулся. Стрелки замерли на одиннадцати.

– Опять Катя надуется.

Через полчаса, приняв душ и выпив на ходу чашку кофе, Максим выскочил за дверь.

Глава 5

Май в этом году просто расщедрился на солнце. Катя в легком платье прыгала перед Максимом, пританцовывая и напевая, строила ему рожицы и заливисто смеялась, заставляя улыбаться в ответ. Они обошли уже с десяток магазинов, но эта девушка останавливаться не собиралась.

В какой-то момент, когда они брели к очередному магазину, он бросил взгляд на противоположную сторону улицы и резко остановился. Там стоял парень, который недавно подходил к нему в парке. Тогда ему не удалось внимательно рассмотреть его, но сейчас…

Незнакомец оказался выше Максима, а ведь в нем самом почти 190 сантиметров роста. Черные волосы были уложены назад, а его темные глаза… непонятно, почему, но, как и тогда, он ощутил их какую-то нереальную притягательность.

«Я знал его раньше? До того как… да, до потери памяти…»

Потеря памяти, а не отклонение в развитии. Дело не в нем, а в обстоятельствах, приведших к такому исходу. И этот парень мог что-то знать о его прошлом. Конечно, бабуля ответит на его вопросы, но будет ли ее история полной? По сути, все это время она рассказывала ему не все.

Незнакомец тоже заметил его. И теперь с интересом наблюдал за его реакцией. Улыбаясь и щуря глаза от солнца, он смотрел на Максима, не отрываясь.

Катя, заметив, что Максим отстал, окликнула его, но ответа не дождалась.

– Эй, что случилось? – Подойдя к парню, девушка проследила за его взглядом. – Кто это, Макс?

– А?

«Что это со мной? Я будто в трансе… Мне подойти к нему? Случайно ли он здесь? Нет, откуда он мог знать?»

Максим отдал Кате пакет из магазина, в который они недавно заходили, и быстро проговорил:

– Катя, ты иди. Я зайду за тобой к восьми.

Но девушка схватила его за рукав, заставив остановиться.

– Максим, что это за тип? Ты же обещал!

Он не знал, что должен ей ответить, поэтому продолжал смотреть мимо нее, на другую сторону улицы.

– Да сам не представляю, но он говорил, что знает меня…

– Как это?

Девушка с любопытством обернулась. Улыбка незнакомца стала еще шире, он даже кивнул ей в знак приветствия.

– В парке. Когда я гулял в парке, этот парень подошел ко мне и стал задавать вопросы, сказал, что мы знакомы. Но я не знаю его, совершенно не помню.

Катя прищурилась, чтобы лучше рассмотреть объект их наблюдения, и усмехнулась:

– Может, он пошутил?

– Не пошутил.

– Почему?

– Смотри.

Из машины, возле которой стоял незнакомец, вышла Ольга Кирилловна. Бабуля Максима прикрывала глаза ладонью, пряча их от слепящего солнца, но это точно была она.

– Это же твоя…

– Да.

Внезапно Максим схватил Катю за руку и оттащил за ближайший автомобиль, припаркованный у обочины. Девушка попыталась приподняться, чтобы еще раз убедиться, что не обозналась, но он дернул ее за руку и заставил присесть.

– Эй, это же твоя бабушка, почему ты прячешься?

Максим обхватил голову руками и зажмурился:

– Не знаю… просто пока ничего не понимаю… не знаю, что происходит… не хочу…

– Ладно, сама ничего не понимаю, но раз не хочешь с ней встречаться, то давай огородами и к машине?

Катя осторожно выглянула, оценивая обстановку на противоположной стороне. Незнакомец стоял все в той же позе на том же месте, продолжая наблюдать за ними. Его явно веселили их маневры.

Максим изо всех сил сжал виски, голова нестерпимо заболела, он начинал задыхаться. На лбу выступили капли пота. Сознание могло в любую минуту снова начать играть с ним в игры.

Катя обняла его за плечи и позвала водителя. Вместе они положили его на заднее сиденье автомобиля. Максим почти отключился, его голова крутилась из стороны в сторону. Девушка в последний раз посмотрела на противоположную сторону – парень никуда не делся, а вот бабуля успела уйти.

«Кто он? Что же на самом деле происходит? Почему Максиму так резко стало плохо?»

Незнакомец заметил, что Катя обшаривает взглядом улицу, и внезапно выражение его лица изменилось. Теперь, когда его ухмылка исчезла, он уже не выглядел дружелюбным. От его сердитого взгляда ей стало не по себе, и она поторопилась сесть в машину.

«Что им всем нужно? Сначала эта девчонка, теперь этот парень. Как сговорились… Не удивлюсь, если они знакомы…»

Сказав несколько слов водителю, Катя откинулась на спинку сиденья. Машина развернулась, проехав мимо незнакомца. В зеркале заднего вида отражался его силуэт, и девушка отчетливо видела, что он снова улыбается, смотря им вслед. А рядом с ним стояла… Алиса Черниченко. Она вышла из машины этого парня. Девочка, которая смогла вывести всегда уравновешенного Максима из себя, действительно оказалась знакома с этим парнем. Оба следили за удаляющейся машиной.

Катя злобно фыркнула.

«Нет-нет-нет, этого не может быть… Я просто перенервничала, сказала, что они знакомы, и вот результат… Мерещится уже невесть что. Главное, Максиму не говорить…»

Она обернулась, парень больше не вертел головой.

Водитель встревоженно взглянул на девушку:

– Может, в больницу?

Она улыбнулась:

– Нет, Михалыч, с ним все хорошо. Отвези нас домой.

Катя снова откинулась на спинку сиденья и, закрыв глаза, начала обдумывать случившееся.

«Кто этот парень все-таки? И Алиса ли это была? А еще его бабуля… Это уж совсем неожиданно… Теперь и мне интересно, что же здесь происходит…»

С этими мыслями она уснула.

Катя очнулась от прикосновения к плечу. Михалыч осторожно пытался ее разбудить.

– Катерина Львовна, приехали. Парня куда?

– А? Что?

– Приехали.

– Михалыч, почему на дачу? – Девушка провела ладонью по заспанным глазам.

– Дома хозяйка, могут возникнуть ненужные вопросы, нет? – он широко улыбнулся.

Она кивнула и улыбнулась ему в ответ:

– Да, спасибо. Неси его в гостевую комнату. – Она вышла из машины и теперь наблюдала, как водитель пытается поднять ее парня на руки. – И, еще скажи Степановне, пусть приготовит что-нибудь поесть, а сам съезди домой и привези мое платье.

Михалыч кивнул и направился со своей ношей к дому, но почти сразу вернулся.

– Катерина Львовна, а парень?

– В смысле?

– У него есть костюм? Он ведь собирался вас сопровождать?

– Вот черт, он у него дома. Послушай, заскочи и к нему, но о его состоянии ни слова, понял?

Водитель кивнул и скрылся из виду, оставив Катю со своими мыслями.

Приехав в город, Михалыч первым делом забрал платье девушки. Катина мать лишь спросила, почему она сама за ним не заехала, и тут же, не дождавшись ответа, продолжила разговор по телефону с подругой.

«Мамаша, тоже мне… Дочь пропадет – и не заметит…»

Подъехав к дому Максима, водитель, обдумывая речь, еще раз перепроверил адрес парня. Оказалось, тот жил в панельной многоэтажке, обшарпанной и ничем не примечательной. Михалыча это немного удивило.

«Его родители – ученые? По словам девочки, с мировым именем родители… И городу миллионы жертвуют, и школе на ремонт классов недавно выделили немалую сумму… Мда, а сын живет в обычной квартире?»

Мужчина набрал номер квартиры и, когда женский голос ответил, представился. Дверь открылась.

Поднявшись на последний этаж, водитель подошел к нужной двери, такой же обшарпанной и неприметной, как и сам дом. Ему открыли еще до того, как он успел поднести руку к звонку. Из квартиры выглянула женщина средних лет приятной наружности. Ее волосы были уложены назад, что придавало ей серьезный и деловой вид.

– Чем могу помочь водителю семьи Ионовых?

Голос женщины оказался таким же приятным, как и она сама.

– Здравствуйте, Максим Александрович просил доставить его костюм к Катерине Львовне домой.

Она пристально на него посмотрела и попросила документы. Михалыч протянул водительские права. Изучив документы, женщина пригласила его в квартиру.

– Простите за недоверие, но, сами понимаете, время сейчас такое. – Она улыбнулась. – Меня зовут Ольга Кирилловна, я – бабушка Максима.

Водитель удивленно приподнял бровь.

«Бабушка? А она неплохо сохранилась для бабушки… Или ранний брак? На вид ей не дашь больше сорока…»

– Что-то не так?

– Нет-нет, просто вы так молоды и… – Михалыч покраснел, как рак, – кхм, простите.

– Ничего. Я уже привыкла к такой реакции. – В ее голосе проскользнули нотки снисходительности. – Может, чаю?

– Не откажусь, сегодня очень непростой день.

Выпив по чашке чая, бабуля и водитель разговорились. И он даже не заметил, как выложил ей всю свою биографию вместе с подробностями своей работы у Ионовых. Женщина так располагала к себе, что Михалыч сразу проникся к ней искренней симпатией.

Мужчина все хотел спросить ее о сегодняшнем происшествии, но не знал, как правильно сформулировать вопрос, чтобы не обидеть гостеприимную хозяйку и не выдать Катю.

– Не раскроете секрет?

Ольга Кирилловна улыбнулась:

– Секрет?

– Да, как вам удается поддерживать себя в такой прекрасной форме? Кхм, простите за вопрос.

– Ничего. Все просто – наследственность и активный образ жизни. А, и конечно, здоровое питание. Вот и весь секрет.

Михалыч рассмеялся:

– Да уж, мне не осилить.

Ольга Кирилловна встала и подошла к плите.

– Хотите еще чаю?

– Да, спасибо. – Любопытство все же взяло верх над осторожностью, и водитель, наконец, решился задать терзающий его вопрос, но с некоторыми поправками на ситуацию. – Простите, но, кажется, я вас сегодня уже видел.

Женщина медленно повернулась к нему. От доброжелательности в глазах не осталось и следа. Михалыч внезапно занервничал, поняв, что влез не в свое дело.

Ее голос звучал настороженно:

– И где же вы могли меня видеть?

Мужчина под ее взглядом почувствовал себя провинившимся ребенком и поспешно выпалил:

– Вы прогуливались с собачкой у супермаркета, но сейчас я ее не вижу, поэтому и спросил.

Неожиданно для него Ольга Кирилловна рассмеялась:

– Вы меня с кем-то перепутали, сегодня за покупками я не ходила, да и собачки у нас нет, как видите.

– Да, конечно, перепутал. Простите.

Ее глаза вновь засияли доброжелательностью, но голос все же выдавал напряжение:

– Ничего страшного. Не буду больше вас задерживать. Всего хорошего.

– А, да… С-спасибо за чай и приятную беседу.

– Не забудьте костюм и пожелайте Максиму приятного вечера.

– Конечно. До свидания.

Когда дверь за ним закрылась, он прислонился к косяку и облегченно выдохнул.

«Не женщина, а фурия какая-то… Улыбается, а слова словно торосы… Одно движение и умрешь… Кем она в молодости была интересно? Напряглась, но лица не потеряла, а после и вовсе выпроводила за дверь… Что-то не так с этой бабулей… Да и малец какой-то странный… Увидел того парня с бабушкой и сознание потерял… Ох, Катерина Львовна не нравится мне эта семейка… Не нравится!»

Максим застонал. Голова все еще раскалывалась. Он прикрыл глаза ладонью и повернулся на бок. На плечо легла чья-то рука.

– Привет, как ты?

Катя смотрела на него с участием и заботой, а еще с волнением.

Парень сжал ее ладонь и через силу улыбнулся:

– Мне лучше.

Он осторожно приподнялся и осмотрелся. В этой комнате он обычно ночевал, когда приезжал на семейные праздники Ионовых.

– Почему мы на даче?

– Я подумала, что домой тебе нельзя.

Максим кивнул:

– Понятно. Молодец.

Встретившись с ней взглядом, парень хотел отвернуться, но Катя схватила его за рукав и повернула обратно. В ее взгляде проскальзывало любопытство, а он этого терпеть не мог.

– Расскажи.

– Не стоит.

– Расскажи.

«Что делать? Стоит ли?»

Он помотал головой и опустил глаза:

– Я не знаю, что должен тебе рассказать.

– Например, почему ты так удивился, увидев того парня вместе с бабулей, или почему так остро отреагировал?

Девушка смотрела на него с тревогой. Максим знал, она волнуется по-настоящему. Искренне переживает.

Парень нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить, а затем начал тихо говорить:

– Правда, не знаю, с чего должен начать… Мы встретились с ним в парке… Тогда я решил пойти туда, чтобы отвлечься и подумать о поведении той девчонки. – Он заметил, как Катя закусила губу, и сжал ее пальцы. – Она довела меня тогда, ты же помнишь… Так вот, я сидел на скамейке в парке, когда этот парень подошел ко мне и сказал, что знает меня. Понимаешь? Мы знакомы, но я его будто впервые видел! А он очень удивился, что я не могу вспомнить его, но… – Максим сделал паузу, снова что-то обдумывая, – я не помню его… не помню… Бабуля убедила меня: все мои проблемы – следствие неустойчивости моей психики и повышенной активности мозга и нервной системы. – Парень говорил быстро и с надрывом, не останавливаясь ни на секунду, словно боясь потерять мысль. – То есть, когда я переполнен эмоциями или перегружаюсь, мой организм включает защиту, отключая связь с внешним миром. И в тринадцать лет случилось что-то типа перегрузки, мозг стер лишнюю информацию из моей памяти, чтобы уберечь весь остальной организм… Но случайно выяснилось, что все было совсем не так! Бабуля сама это сказала, понимаешь?! Она все время врала мне! МНЕ! А теперь получается, этот парень тоже об этом знает?! Я не понимаю, не понимаю, почему! Они знают!!! А я нет!!! Что случилось тогда?! ЧТО?!

Катя испуганно замерла, когда Максим перешел на крик. А он снова схватился за голову и застонал. Девушка осторожно потянулась к нему и, обхватив за плечи, крепко прижала к себе. Дыхание парня сбилось, а сердце колотилось, как бешеное.

– Просто подыши… глубоко и медленно… Давай…

Максим обнял ее за талию и прижался к ней. Он дышал, а она гладила его волосы, одновременно успокаивая и приводя в норму дыхание. Постепенно парень успокоился и отстранился от нее.

– Я напугал тебя.

Катя усмехнулась:

– Как-то странно себя чувствую теперь. Ты действительно расстроен. Но почему ты уверен, что бабуля соврала тебе? Возможно, одно с другим связано, а она неправильно преподнесла тебе информацию.

– Не могу объяснить… Этот парень так странно смотрел на меня там, в парке. Именно он натолкнул меня на эту мысль. Говорил, я – эгоист, забыл прошлое и живу себе припеваючи после всего, что натворил пять лет назад. И еще посоветовал беречь бабулю.

Девушка задумалась, а затем спросила:

– Ты сказал, что он странно на тебя смотрел. Почему его взгляд показался тебе странным? Мало ли в жизни бывает, даже обычные люди забывают знакомых, если долгое время не видятся. Может, в нем просто кипит обида?

Максим помотал головой, вспомнив взгляд незнакомца.

– Ну, знаешь, он утверждал, что мы были раньше друзьями. Но это неправда. Не знаю, кем мы приходились друг другу, но на друзей так не смотрят, даже если они тебя забыли. Он ненавидел меня…

– Ненавидел?

– Да, именно. И хоть при этом он улыбался, его глаза просто излучали ненависть ко мне.

Катя попыталась улыбающегося человека со злыми глазами, но так и не смогла.

– Как такое может быть? Не понимаю.

– Я и сам ничего не понимаю, но это факт.

Девушка наклонилась к нему поближе и шепотом спросила:

– Значит, бабуля с ним знакома? Почему ты не спросишь у нее, что происходит?

– Ты же видела, она выходила из его машины, значит, знакома.

Максим проигнорировал последний вопрос. И Катя, погруженная в свои мысли, этого не заметила.

– Это могло быть просто совпадением. Может, он работает таксистом каким-нибудь.

– Не думаю. Накануне ей кто-то звонил и угрожал? – Парень задавал вопрос скорее себе, чем девушке.

– Угрожал?

– Она сразу после этого разговора начала расспрашивать, а помню ли я что-то из детства. Тогда и проговорилась, что причина моей амнезии совершенно другая. А, еще пыталась про Алису выведать…

Катя удивленно вскинула брови, вспомнив, как одноклассница выходила из машины того парня.

– Попугай-то здесь причем?

«Показалось или нет? Лучше ему не знать?»

Парень пожал плечами и ответил:

– Не знаю. С ней она тоже, как оказалось, знакома. Видимо, хотела поговорить об этом, но я не стал слушать. Тогда это стало последней каплей. Перед этим я спрашивал ее о звонке, но бабуля очень занервничала и не смогла ничего ответить.

– Понятно. И, правда, странно.

Максим опустился на подушку, но Катину руку не отпустил.

– Вот именно, странно.

– Ты так ничего и не вспомнил?

– Нет. Но я уже привык к этому пробелу, поэтому сейчас в большой растерянности. Хочу теперь все вспомнить.

Катя с уверенностью кивнула:

– Хорошо, я помогу тебе!

Максим резко сел и, положив ладони ей на плечи, заглянул в глаза:

– Нет! Я вообще не знаю подробностей случившегося. И, думаю, со мной случилось что-то из ряда вон… Поэтому попридержи своих коней, поняла?

Катя надулась, но уже через секунду улыбнулась. Она уже представляла себя в роли детектива. Они вместе расследуют дело о его прошлом. Чего еще желать? Лишь бы быть рядом и быть в курсе всего.

Максим нахмурился и строго сказал:

– Я же сказал, попридержи коней.

Ему не нужно было даже спрашивать, о чем его девушка размечталась. Катя во всем походила на свою мать. Обе особо ни к чему и ни к кому не привязывались, быстро меняя увлечения. Но, если такое все же случалось, то никакие силы и препятствия не могли остановить их на пути к своей цели. Единственным постоянным увлечением Кати Ионовой всегда, с самой первой встречи четыре с половиной года назад, являлся Максим, поэтому ее мысли о разоблачении темных личностей, крутящихся вокруг него, он представил так отчетливо, что по телу побежали мурашки. Несдержанность, присущая всем членам этой семьи, могла сыграть с ним злую шутку.

Парень теперь жалел, что открыл ей свои мысли.

Катя, все-таки обратив внимание на его недовольный взгляд, поникла:

– Но почему? Разве я тебе уже не помогла сегодня? Ты можешь рассчитывать на меня. Я никому не расскажу.

Он предпринял попытку:

– Я не об этом. Но все это может быть лишь моими домыслами, так?

– Не думаю.

Попытка провалилась.

Максим улыбнулся и предпринял вторую попытку:

– Хорошо, будем разбираться. Исключим все лишнее. Но никаких опрометчивых поступков… и вообще никаких поступков без моего ведома! Согласна?

Девушка насупилась, но все же кивнула.

Он потянулся к ней и поцеловал. Катя ответила ему, запустив пальцы в его белоснежные волосы.

Через пару часов Михалыч постучал в его дверь. Максим открыл глаза и понял, что уснул. Катя ушла, как только он пообещал все-таки пойти с ней на вечер, несмотря на утренний инцидент.

«Все не так плохо… Возможно, это просто паранойя…»

После пары часов в кровати ему стало немного лучше. Он встал и направился в ванную. Приняв душ и выпив кофе, принесенный Наташей, парень почувствовал, как настроение начинает подниматься. Поэтому на сегодня Максим решил перестать хандрить и от души повеселиться на празднике.

Алиса сидела у котлована и плакала.

Плакать не разрешалось с тех пор, как им исполнилось четыре. Но, когда оставалась одна, она заставляла себя это делать. Единственный способ – выплеснуть эмоции наружу.

Девушка осмотрела свое запястье. Рядом со старым желто-зеленым синяком появился новый, бордово-синий. Она осторожно нажала на него. Больно.

Над горизонтом медленно проплывали облака, отражавшие затухающие солнечные лучи. Сейчас они так напоминали ее синяки. Скоро ночь, и она не вернется.

«Хотя какая разница? Больше их будет или меньше? Они никогда не исчезнут…»

Как и эти облака на небе, они будут появляться на ее теле. Она привыкла. К боли. К безысходности. К ожиданию. Ко всему можно привыкнуть и приспособиться. Девушка вызубрила это правило еще в детстве.

«Да еще Ольга… Ее мне тоже проверять, или она будет проверять меня?»

Ольга Кирилловна в тот день так рьяно пыталась выведать ее планы, что вывела Алису из себя.

«Кто вообще разрешил ей вмешиваться и предлагать варианты? Отец, ты не проинструктировал ее? Невозможно же…»

Она легла на землю и улыбнулась, вспомнив удивленное лицо Максима, когда он очнулся здесь тем утром. Но почти сразу одернула себя. Если нельзя убежать, нужно драться. Но сможет ли она? И должна ли? Нужно ли рисковать?

«Еще немного… Я смогу стать свободной! Свободной? А, может, мне убить его?»

Вопрос получился двоякий.

«Кого? Максима? Влада? Отца? Всех? Что же мне делать? Думай, думай…»

Мысли сменяли одна другую, примеряя лучшие варианты. Но с какой стороны Алиса не подходила к ситуации, ее позиция ничем не отличалась от зверя в ловушке.

На улице совсем стемнело. Мимо пронеслась стая собак, опасливо обежав то место, где лежала девушка. Она приподняла голову и поманила их рукой.

– Ну, идите же сюда, я поиграю с вами. Скучно. Я бы не прочь подраться с кем-нибудь.

Мысли текли сами собой, сопоставляя в ее голове данные, факты и события. Последние были ей на руку, отец сам подарил ей эту возможность, даже не подозревая об этом. К утру план побега созрел в ее голове, но по какой-то причине все еще не удовлетворял ее. Алиса не могла точно сказать, что же ее беспокоило. Возможно, это был обычный страх провалиться. Ведь один неверный шаг, и ее убьют.

Еще раз все взвесив, девушка решила оставить все, как есть. Лучшего решения на данный момент у нее все равно не было. Она повернулась на бок и через пару секунд погрузилась в сон.

Ей снилось то время, когда они были еще совсем маленькими.

Они с Максимом играли в саду. Ольга звала их завтракать, а отец читал газету. Мальчик догонял ее, но Алиса была быстрее и проворнее. Девочка выбрала правильную тактику. Как только он нагонял ее, она тут же сворачивала, оставляя его позади.

Алиса звонко смеялась, а Максим дул губы, но все же не сдавался и продолжал игру.

Вот очередной поворот… Девочка обернулась, но позади никого не оказалось. Она остановилась, ища его глазами. И нашла. Но не его, а Влада, сжимающего в руке большой камень, с которого медленно капала кровь.

Алиса в ужасе замерла.

Отец оторвался от газеты и подошел к Владу.

Чтобы нечаянно не вскрикнуть, она поспешно зажала себе рот ладошкой, когда мужчина наотмашь ударил мальчика по лицу.

Тот упал на траву, прикрывая разбитую губу руками.

Максима взяли на руки и понесли в дом. Но, на удивление, он даже не всхлипывал, лишь продолжал смотреть в ее сторону, явно сожалея, что так и не смог поймать.

Девочка еще некоторое время смотрела им вслед, чтобы убедиться, что все ушли. И только потом подошла к Владу. Он сидел на траве все в той же позе, низко опустив голову. Протянув руку, она осторожно коснулась его губы и вздрогнула вместе с ним, будто почувствовав боль.

Мальчик смотрел на нее исподлобья, пытаясь казаться обиженным и грозным. В его взгляде сквозила ненависть.

Алиса смахнула со щеки слезу и крепко обняла его. Влад положил голову ей на плечо и тоже заплакал.

Ему тогда исполнилось всего девять, а им по пять. Уже тогда он ненавидел его. Уже тогда принимал, хотя и презирал, ее жалость. Уже тогда он не был ребенком…

Алиса перевернулась на другой бок и открыла глаза, почувствовав чужое присутствие. Влад сидел под деревом и наблюдал за ней.

– Опять сбежала с тренировки?

Девушка медленно встала. Парень не заставил себя ждать и тоже поднялся.

– У меня настроение потренироваться. Отец же приказал работать нам вместе? Так почему ты постоянно сбегаешь?

Она широко ему улыбнулась и кивнула, давая согласие устроить драку прямо здесь.

Так уж повелось с детства. Алиса молчала и исполняла приказы. Влад молчал и пользовался ее молчанием. Максим молчал и принимал ее молчание, как должное.

Всю ненависть старшего брата сестра знала, как никто. Из-за младшего тот чуть не умер однажды. Из-за ее глупости они оба чуть не погибли пять лет назад. Поэтому все удары Дракона, предназначенные Кирину, Элис безропотно принимала на себя.

Неважно, кем друг для друга они были когда-то или будут являться в будущем, несмотря ни на что, Алиса ценой своей жизни должна защищать лишь одного человека – Максима. Поэтому своей главной задачей девушка считала, не дать им вступить однажды в схватку, потому что после этого-то она точно умрет.

Глава 6

Максим потянулся и перевернулся на бок. Катя сидела возле кровати, опустив голову и сложив руки на коленях. Он поднялся и подошел к креслу, в котором спала девушка. Парень провел рукой по ее волосам и улыбнулся. Вчера они настолько увлеклись обсуждением вечера, что сами не заметили, как провалились в сон прямо во время разговора.

«Отлично повеселились…»

Катя открыла глаза и улыбнулась ему в ответ:

– Было весело вчера…

Максим вдруг плюхнулся на пол и в голос рассмеялся, заставив ее смутиться.

– Почему ты смеешься? – Она нахмурилась. – Что-то не так?

Максим замахал руками:

– Прости, подумал о том же. – Он потянулся к ней и крепко обнял. – Спасибо, ты просто спасла меня от депрессии.

Утро начиналось хорошо. Произошедшее накануне отступило на задний план.

Степановна накрывала на веранде, время от времени поглядывая на ухажера молодой хозяйки. Катя и Максим сидели на крыльце дома и непринужденно болтали в ожидании завтрака. Женщина смотрела на парня с нескрываемым раздражением.

– Нехорошо…

– Нехорошо.

Испуганно ахнув, она аж подпрыгнула.

– Ах, Михалыч, напугал.

– Ну, много высмотрела?

Женщина опустила голову и поспешно продолжила свое занятие. Водитель взял ее за руку и усадил на стул.

– Что за наблюдение? Чего шпионишь за ними, признавайся.

– Ммм…

– Степановна.

Она замялась, зная наперед, что водитель ей скажет, но все же решила поделиться:

– Плохой он, этот парень. Чувствую я, Михалыч, что страдать она будет, понимаешь? Катенька наша так любит его, так смотрит, а он… Не нужна она ему, вижу я. Понимаю, что нельзя говорить ей, но кошки скребут. Ох…

Михалыч встал из-за стола и похлопал женщину по плечу.

– И не говори, раз понимаешь. Хватит думать о всякой ерунде, слышишь? Ей виднее, кто для нее лучше. Смотри, хозяйке не скажи, а то потом случись чего, всех собак на тебя и спустят.

Степановна вздохнула и закивала:

– Твоя правда, Михалыч. Что-то я совсем…

Женщина поспешно вышла, а водитель подошел к окну, задумчиво наблюдая за подростками.

«Права она все же… Нет в его взгляде любви, той, какой она на него смотрит… Да и семья его доверия не вызывает…»

В эту секунду Максим повернулся в сторону кухни. Михалыч кивнул ему в знак приветствия и отошел от окна, а парень продолжил рассказывать Кате о том, как директор птицефабрики перевернул на себя тарелку, услышав о проверке его предприятия.

Кате сделали несколько предложений, и она обдумывала, на какое же согласиться. Максим просмотрел документы и отдал ей один из конвертов.

Девушка рассмеялась:

– Ты точно ничего о них не слышал? Это международное агентство. Оно ищет девушек по всему миру. Папа с ними давно сотрудничает. Я тоже думала об их предложении… Но тогда я не смогу видеться с тобой?

Уголки губ парня немного приподнялись. Его такое положение вещей вполне бы устроило.

После завтрака решение прокатиться до озера пришло само по себе.

Молчание, затянувшееся на полчаса, создавало атмосферу напряженности, но в то же время спасало от новых вопросов. Он не хотел снова начинать разговор о своем прошлом. Катя несколько раз за утро пыталась поднять эту тему, но Максим умело отвлекал ее разговорами о всемирной славе. И когда, наконец, машина тронулась с места, наступила тишина, позволив ему ненадолго расслабиться.

Всего на полчаса…

– Что ты будешь делать?

Как только машина остановилась, тишина испарилась, будто ее и не было.

– Ты, о чем? – Он слабо улыбнулся.

Девушка удивленно вскинула брови, но, увидев его улыбку, толкнула в плечо:

– Шутить вздумал? О тебе, конечно.

– Не знаю, завтра после школы постараюсь все выяснить. Ты уже решила, какое предложение примешь?

Катя закатила глаза и раздраженно ответила:

– В десятый раз не спрашивай и не переводи тему. Сейчас ушей нет, поэтому…

– Может, не будем это обсуждать? – Максим отвернулся.

– Ну и не надо.

Катя выскочила из машины, на ходу скинула платье и забежала в воду. Ее крик разнесся далеко по окрестностям. Вода обожгла тело холодом, больно вцепившись в кожу миллионами малюсеньких иголочек, сковавших внутренности от пяток до самой макушки. Но ее совсем не волновал этот дискомфорт. Девушка со злостью взмахивала руками над водой, отплывая все дальше. Мысль, что, как ни старайся, ей не пробиться к его сердцу, обжигала куда сильнее ледяной воды, обволакивающей ее тело.

Максим вздохнул. Катя обиделась, но ему нечего было сказать ей сейчас. Он даже не знал, что сам будет делать со всей этой ситуацией. Очень хотелось, чтобы в конце все это оказалось лишь игрой его больного воображения, и тот парень просто неудачно пошутил, а бабуля совершенно не знала ни Черниченко, ни этого незнакомца.

Парень закрыл лицо ладонями.

«Если я поговорю с бабулей, все может быстро проясниться, но… Есть ведь вероятность, что ее слова могут вызвать новый приступ? Нельзя, чтобы она видела… Пусть бабуля все знает, но…»

Максим всегда старался скрыть от нее все негативные проявления его нестабильного состояния, когда находился на грани. Не говорил, когда падал в обмороки, не рассказывал о снах, в которых постоянно умирает, об обрывках воспоминаний, где видел себя другим человеком, о головных болях, от которых лез на стену. И, самое главное, молчал, о внезапных приступах злости и мыслях, от которых стынет кровь, стоит представить, что в его голове могут вообще появиться такие мысли.

Он замотал головой.

«Нет-нет, все равно нужно попробовать. Может, я просто схожу с ума? Я должен поговорить с ней и все выяснить. Она расскажет. Что может быть такого в потере памяти? Зачем это скрывать? Я сделал что-то ужасное в детстве, поэтому бабуля не хочет ранить меня?»

Он вздрогнул от звука открывающей дверцы.

Катя наклонилась к нему и насмешливо прошептала:

– Может, все-таки поделишься? У тебя такой вид, будто топиться собрался.

Его голос звучал хрипло:

– Не сегодня, хорошо? Ничего еще не известно.

– Не сегодня? Что неизвестно? – Катя с улыбкой наклонила голову набок. – Ты меня бросить планируешь?

Он усмехнулся, поняв ее с полуслова:

– Почему ты спрашиваешь? Для всех мы вместе.

– А для тебя?

– Я не знаю. – Он вышел из машины и, открыв багажник, достал полотенце. – Держи, ты замерзла.

Катя подошла к нему и, выхватив полотенце, зло проговорила:

– Мне нужен только ты, поэтому я до сих пор мирюсь с этим. Подумай, что станет с твоей личной жизнью, стоит мне объявить всем твоим воздыхательницам, что ты свободен? – Девушка снова улыбнулась, увидев его реакцию. – Вода, кстати, брр, но бодрит на отлично…

Она подняла большой палец вверх и, кинув полотенце обратно, уселась в машину прямо в купальнике.

Обернувшись, девушка раздраженно крикнула:

– Не стой, как истукан! Поехали!

Но Максим не сел в машину, а направился к озеру. Присев на корточки, он опустил руку в воду, ощутив ее холод.

«Надеюсь, все так и останется…»

Еще раз окинув озеро взглядом, парень вернулся к машине.

Сев за руль, он наклонился к девушке и прошептал ей на ухо:

– Я с тобой, не волнуйся.

Катя только фыркнула, пристегивая ремень. Вечером им предстоял поход в кино, поэтому оба решили хорошенько отдохнуть и выспаться днем. Он еще раз улыбнулся, предварительно отвернувшись к окну, чтобы не разозлить свою девушку еще сильнее. Сегодня они повеселятся, а завтра… он встретится с этой странной девчонкой и на этот раз заставит ее ответить, что же происходит на самом деле.

Алиса лежала на кровати и наблюдала за Владом. На ее теле появились новые синяки, но девушку это в данный момент волновало меньше всего. Важнее сейчас было его нестабильное эмоциональное состояние. Когда она смотрела в его глаза, боль, сквозившая в них, не оставляла ей никакого выбора, позволяя ему выпускать гнев, копившийся столько лет. И еще эта чужая ужасная боль помогала ей на короткое время тренировок забывать о своей. И пока не свободна, она будет рядом с ним. Всегда.

Пусть Алиса и младше его на четыре года, но ему намного больше, чем ей, требовались поддержка и понимание. И еще она точно знала – хотя брат никогда и не признается ей в этом – сильнее всего на свете он боялся младшего… Поэтому она не могла оставить его. Даже умереть не могла. То, что сейчас жива, этим Алиса обязана опять же ему, Владу. Тогда именно он спас ее, поставив отцу условие. Он спасал ее последние пять лет, даже не подозревая об этом. Теперь же все зависело от того, как она справится. Если что-то пойдет не так, то Влад не поможет ей.

«И все же так хочется свободы…»

Девушка вздрогнула. Парень в кресле застонал, разминая затекшее плечо.

Вчера, после того как он почти потерял сознание, Алиса привела его в их временное жилище – однокомнатную квартиру на десятом этаже панельной многоэтажки, окна которой выходили на дом, где жил Максим. Она обвела взглядом незамысловатую обстановку их жилья и хмыкнула.

«По крайней мере, это лучше дыры в Мексике, куда меня отправляли пару лет назад… Ни крыс, ни тараканов…»

– Алиса… – Влад оторвал ее от мыслей. – Алиса?

Она села и, вздохнув, ответила:

– Я здесь.

– О, Боже, я опять устроил драку?

Девушка громко рассмеялась и язвительно прошипела:

– Не ты ли вчера назвал это тренировкой?! Готовишься показать себя во всей красе при встрече с ним?