Достаточно времени для любви

ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: XVI

— Лазарус, — сказала Минерва, — не хотите ли вы прогуляться со мной?

— Да, если ты улыбнешься.

— Нам всем сегодня не до улыбок. Но я попытаюсь. — Она кротко улыбнулась.

— Постарайся, дорогуша, ты же знаешь, что мое отсутствие будет недолгим — с точки зрения этого «сейчас». Простой калибровочный полет с близнецами.

— Да, дорогой. Так пойдем?

— Пожалуй. — Он провел рукой по ее короткой юбке. — А где твой пистолет?

— Я должна носить его? Даже когда вы со мной? Обещаю носить его все время… пока вас не будет:

— Мм-м… плохой прецедент. Ладно.

Они остановились в фойе.

— Афина, дорогая, пожалуйста, скажи Тамаре, что я вернусь вовремя и помогу ей с обедом, — попросила Минерва.

— Конечно, сестрица. Подожди-ка… Тами говорит, что помощь ей не нужна, так что не торопись.

— Спасибо, сестрица. Поблагодари Тами от моего имени.

Лазарус и Минерва вышли из дома и направились к отлогому холму.

— Завтра? — спросила Минерва.

— Завтра, — повторил Лазарус. — Но что за похоронный тон? Я же говорил тебе, что, хотя для меня все это путешествие займет десять земных лет, у вас дома пройдет всего лишь несколько недель, а для близнецов и того меньше. Так зачем такая скорбь?

Не отвечая на вопрос, она проговорила:

— А сколько я проживу?

— Что? Минерва, что еще за вопрос? Недолго, если будешь пренебрегать необходимыми предосторожностями, ходить без оружия и разевать рот. Если же ты имеешь в виду ожидаемую продолжительность жизни… ну что ж, если не врут генетики, можешь рассчитывать на столько же, сколько отведено мне. Я передал тебе способность жить долго. Даже если они и ошибаются относительно генного комплекса в двенадцатой хромосомной паре, вне сомнения, ты говардианка. И поэтому без особых хлопот протянешь пару столетий. Но тебе придется проходить реювенализацию каждый раз, когда ты будешь достигать менопаузы. Не знаю, сколько ты протянешь — они с каждым годом узнают об этом все больше и больше. Во всяком случае не сомневайся — будешь жить, сколько захочешь! А сколько бы ты хотела?

— Не знаю. Лазарус.

— Что же тебя тогда угнетает, моя дорогая? Жалеешь о том, что оставила компьютер ради бренного тела?

— Ах, нет! — Минерва помолчала и добавила: — Но иногда это больно.

— Да. Иногда это так.

— Лазарус, если вы уверены, что вернетесь, почему же вы переключили привязанность Доры с себя на Лори и Лази?

— И это все, что тебя волнует? Обычная предосторожность, не более. Зачем Айре понадобилось составлять новое завещание, когда мы решили образовать Семью? Зачем все мы поместили свои завещания в Тину? Мои сестры будут распоряжаться Дорой вне зависимости от обстоятельств; они уже получили ее. Но если что-нибудь случится со мной… Ты помнишь, что я сказал много лет назад? Когда ты заявила Айре, что скорее разрушишь себя, чем будешь служить другому хозяину?

— Неужели я могу это забыть? Вся последовательность событий того дня вела к этой фразе. Лазарус, я оставила позади многие свои воспоминания, но я воспроизвела в этой Минерве все разговоры, которые вела с вами та Минерва… до последнего слова.

— Тогда ты поймешь, почему я не хочу причинять боль компьютеру, считающему себя маленькой девочкой, и не смею подвергать риску эмоционального срыва своего пилота там, среди звезд, когда жизни моих сестер будут зависеть от компьютера. Минерва, я передал Дору Лоре и Лази ради самой Доры; ей нужно, чтобы ее любили, и ей нужно кого-то любить. Неужели я мог пренебречь такой предосторожностью? Глуп тот, кто не желает учитывать в своих планах перспективу собственной смерти. Эгоистичный глупец не имеет представления о любви.

— Вы не такой, Лазарус. Вы никогда не были таким.

— Да нет, был когда-то. Просто многому научился за столько-то лет.

Минерва помедлила, прежде чем заговорить.

— Лазарус, я часто думала о Ллите.

— О Ллите? И что?

— Я действительно похожа на нее?

Лазарус молча поглядел на Минерву. Они забрались на самую вершину холма, дома внизу не было видно.

— Не знаю. Как я могу знать? Это было тысячу лет назад, а воспоминания блекнут и исчезают. Наверное, похожа. Пожалуй, да.

— Так вот почему вы не хотите любить меня? Неужели я допустила ужасную ошибку, когда захотела выглядеть как она?

— Ну, дорогая… я же люблю тебя'.

— Неужели? Лазарус, вы ни разу не подарили мне этого. — Она вдруг расстегнула короткую юбку, уронила ее на траву. — Погляди на меня, Лазарус. Я — не она. Мне бы хотелось сделаться ею ради тебя. Но я не она… я… я была тогда компьютером и не знала, как поступить правильно. Я не хотела причинять тебе боль и не намеревалась пробуждать воспоминания прошлого! Можешь ли ты простить меня за это?

— Минерва! Прекрати, дорогая! Мне нечего тебе прощать.

— У нас осталось немного времени, скоро ты уезжаешь. Можешь ли ты действительно простить меня? И подарить мне ребенка еще до отъезда? — В глазах Минервы стояли слезы, она не моргая смотрела на него. — Я хочу твоего ребенка, Лазарус. Я не буду просить дважды, но я не могу позволить тебе улететь так. По своему невежеству я решила стать такой, как она, — потому что ты любил ее, — но ты можешь закрыть глаза!

— Любимая…

— Да, Лазарус?

— Айра тоже закрывает глаза? Неужели он не хочет тебя видеть?

— Нет.

— А Джастин? Или Галахад? Если ты можешь смотреть на мою обыкновенную физиономию, то я уж, безусловно, смогу смотреть на твое очаровательное личико. Кстати, в случае удачи дочка будет скорее похожа на тебя, чем на меня. Так что пошли домой.

Лицо ее просветлело.

— А чем плоха та маленькая рощица?

— Мм-м. Да. Пожалуй.