Дороги, которые...

17. ЗРЕЛОЕ ЛЕТО ИДЕТ К ЗЕНИТУ

ПОСИДЕЛКИ

В чёрной тропической ночи горели костры. Народ сперва устроил несколько костерков, но потом кто-то из наёмников достал маленькую гитарку, и почти весь караван стянулся к одному огню, подтаскивая свои сидушки и дрова.

Палыч лежал на туристическом коврике, по стариковской привычке завернувшись в плед, хотя ночь была тёплая. «Какого хрена? — вдруг подумалось ему, — Почему они сидят там, поют, разговаривают душевные разговоры — а я тут лежу? Да этим парням, может быть, лет побольше, чем мне?» Но перенапряжённые на тренировке мышцы гудели, отказываясь поднимать и нести куда-то измученную тушку. Однако дух бунтарства требовал выхода, и Палыч скомкал и откинул в сторону плед. Вот! А ночь действительно была тёплая. И очень тихая. Слышен был мягкий плеск волн, шелест листьев, изредка — потрескивание костра…

— Кто-нибудь хочет ещё чаю? — надо же, и Коля там, кто бы мог подумать!

Половник забрякал о стальные кружки.

— Скажите, ребята, — о, Марина, — а почему у вас имена такие странные: Рол, Буря, Ван? Это же не настоящие?

— Видите ли, барышня, — это, кажется, тот парень, с Олегом в паре был, как его… Ван! — В этом мире много настоящего, я бы сказал — множество планов настоящего, для каждого из этих планов найдётся свой закоулок сознания, — ну, загибает, точно глаз на девку положил! — Я вот по молодости и дурости полагал, что Ван-Хельсинг — о-о-очень крутое имя, подходящее настоящему герою, — вокруг тихо засмеялись, — но на самом деле не все придерживались такого же мнения. Более того, очень быстро я понял, что короткое имя иногда может стоить жизни. А пафос надоедает.

— Если ты не мудак… — добавил кто-то тихо, и все снова засмеялись. Может быть, кого-то знакомого имели в виду?

— А Буря?

— Буревестник, — ответил ещё один голос, — Сок — Сокол, Рол — Роланд.

— Только Лис так и остался Лисом.

— Эх, не повезло мне, — картинно огорчился кто-то, видимо тот самый Лис. — Нечем хвастаться!

Народ трепался и беззлобно посмеивался. Снова тихо зазвенела гитара. Палыч провалился в сон.

ПАЛЫЧ, ТЫ?

Новая Земля, княжество Приморское, тракт вдоль побережья, 39.03 (июля).0055

Палыч

Утром он проснулся даже раньше, чем дежурный начал бить в котелок, который вчера волевым решением провозгласили будильником. Совершив променад до ближайших кустов, Палыч решил прогуляться до моря, пока народ спит. Хотелось скакать и радоваться жизни. Осторожно миновав лагерь, он спустился к воде, по-быстрому покидал на камень одежду и плюхнулся в воду.

Вот, всё же, райское место! Даже сейчас, после ночи, вода была ласковая и тёплая, Палыч отплыл метров двести, решил проверить — глубоко ли дно, и обнаружил, что может даже стоять, подняв голову из воды — так медленно в этом месте опускался шельф. Он не отказал себе в удовольствии проплыть обратно. Заметил, что у самого берега плещется какой-то парень. О, народ просыпаться начал.

Палыч вылез из воды, аристократично поздоровался и начал натягивать труселя, прыгая на одной ноге. Он уже собирал свои шмотки, когда парень наконец ответил:

— Палыч, ты что ли? — голос у парня был вроде бы знакомый.

Палыч хотел было поинтересоваться: что за вопросы такие и вообще — в чём, собственно…

— Олег?

Они рассматривали друг друга, как два папуаса стеклянные бусы. Ночь слизнула с каждого лет по двадцать, а то и поболее. Правы были парни — нечего себя жалеть! Перескакивая с камня на камень, спустилась к воде Марина.

— Ребята! Вы не видели шефа с Олегом, я их везде ищу.

— Мариночка, ты нас нашла! — Палыч легонько щёлкнул девушку по носу и побежал вверх к лагерю.

— Извините, — сказал Олег, заржал и побежал следом.

Предстояла сложная неделя «пионерской молодости».

ЖАРО-ПТИЦЕВО ПЕРО

Новая Земля, баронство Белый Ворон, Мраморная каменоломня, 05.04 (августа).0055

Антон Денисов

Известие, что сообщение опоздало (и опоздало бы в любом случае), и отец уже ушёл из Жемчужного, обескуражило Антона. Зато вторая новость порадовала: жора с Геной нашли в Сером Камне ювелирную мастерскую и прикупили там каталог.

Книжечка была довольно толстая, Антон полистал, запутался в блестящей красоте и решил остановиться на серёжках. Универсальный же подарок, верно? Мастера и вправду были хороши, украшений было просто море, на разные вкусы и пристрастия. И вдруг — страницы будто сами перелистнулись — и Антон понял: это то, что надо!

Серьги были сделаны под вид павлиньих перьев, с разноцветными капельками прозрачных камней (рубинов, сапфиров и изумрудов). Как раз под яркую Талэйтину красоту.

ЗА КРОВЬ

Старая Земля, где-то, 12.06.2037 // НЗ, Княжество Восточное, 05.04 (августа).0055

На то, чтобы добраться до этого места, ушло девять дней. И к концу сегодняшнего Иннокентий Петрович начал думать, что личную встречу с президентом было бы проще организовать. С любым, в принципе, президентом.

Начать с того, что первые намёки наткнулись на глухую стену, а попытки предложить «денег на развитие» едва не кончились привлечением по коррупционной статье. Кого только не пришлось задействовать, чуть ли не клятву кровью подписать о неразглашении…

Без секретаря. Без охраны. Без средств связи и вообще без любых технических средств, даже часы попросили снять. О проверке на жучков умолчим.

Везли в закрытом транспорте, все сопровождающие сотрудники в балаклавах, молча. Хорошо хоть мешок на голову не заставили надеть.

Добирались долго, часов шесть. Временами кружили, так что ощущение направления и места потерялось совсем.

Наконец машина остановилась, дверь отъехала в сторону. Они оказались внутри не очень большого ангара, ни тебе окон, ни открытых дверей, ни людей…

— Сюда, — коротко пригласил один из сопровождающих.

На открытый воздух так и не вышли.

Шаги отдавались резким, каким-то щёлкающим эхом. Он шёл и думал, что сверху это, должно быть, выглядит как какие-нибудь склады или производственные цеха.

Длинный, временами извивающийся коридор привёл их в небольшую комнату, похожую на переговорную, разделённую посередине столом от стены до стены, с приставленными обычными офисными креслами. По средней линии стола во всю ширину кабинета и до самого потолка было вмонтировано стекло. Похоже, пуленепробиваемое.

Иннокентий Петрович хмыкнул, сел за стол и приготовился ждать.

В стене напротив, однако, почти сразу открылась дверь, и в комнату вошёл молодой мужик в полевой форме — он даже не сразу узнал его, подумал было, что секретарь или ещё кто. Мужик сел напротив и сказал:

— Здорово, Кеша. Что случилось, что ты меня с того света решил достать?

Он впился глазами в помолодевшее лицо брата:

— Здорово, Вань. Случилось.

Восточный князь Иван Петрович Ведерников

Восточный князь слушал, и выражение лица у него становилось такое, словно разом заболели все княжеские зубы, только показать он этого не хочет — из вежливости.

Уходили — Серёжка маленький совсем был. Мелкий. Всё больше с матерью по курортам раскатывал. Вот, значит, что из него выросло…

— И чего ты от меня хочешь?

Иннокентий хотел… хотел мести, должно быть. Чтобы тем родителям, мальчишка которых одним махом оборвал Серёжкину беспутную жизнь, было так же горько. Чтоб барон, этот поступок одобривший, пожалел о своём решении. Чтобы аукнулось всем, из-за которых в груди так больно…

—… мне люди информацию собрали. У того баронишки гонору много, а народу-то в четыре раза меньше твоего! — он не утерпел и сорвался с места, забегал по крошечному зальчику. — Достань его, Ванька! За смерть сына прошу! Кровь ведь наша, родная! Плевать мне — деревом его пришибёт или от отравы сдохнет! Хотя я бы с удовольствием на потроха его сам посмотрел… Боюсь, не выйдет у тебя сюда его привезти. Хотя — ты ж князь, а он кто? Тьфу! Барон! Вызови его, и вся недолга! Я за такое дело сам к тебе перейду! Своими руками рвать буду! Единственного сына моего…

Иван слушал его путанные речи и каменел лицом. Потом лежащие на столе руки сцепились в замок…

— А ну, СЯДЬ! — князь рявкнул так, что дрогнуло толстое стекло, брат остановился, с некоторым удивлением посмотрел на свои скрюченные пальцы, сел… — Слушай меня, Кеша! Если бы не брат ты мне был, я б тебя отсюда не выпустил! Я с Вороном клятвой повязан! Больше тебе скажу: я ему по гроб жизни обязан, за то, что княжество ни Степь не сожрала, ни орки бешеные, ни… — князь посмотрел на брата и понял, что о сумасшедшей девятихвостой чернобурке с ним говорить вообще бесполезно — не поймёт. И то, что у самого князя внуки с Белым Вороном общие — тем более не поймёт. Решит, что только из-за этого всё.

Не-пой-мёт…

Иван Петрович вскочил с кресла и начал мерять шагами кабинет, один в один как давеча брат.

— Пятьдесят лет тебя не было, — Кеша открыл рот что-то возразить, но князь сверкнул на него глазами, припечатав к спинке кресла: — Пятьдесят лет! Ладно, твоих двенадцать… Но ты ж знал, что у нас время по-другому бежит…

Пять шагов вправо, назад, острый взгляд, пять шагов влево…

— Жена где?

— Мы разошлись, — буркнул Кеша. — Восемь лет уж.

— Ну и?..

— Живёт в Швейцарии, — нехотя ответил брат. — Дом ей купил…

— Ха! Ещё бы!.. А ты — всё деньгу зашибаешь?

Князю достаточно было Кешкиного нахохленного вида, чтобы понять, что все предположения были верны. Он вдруг остановился и навис над столом, от чего брату захотелось сжаться и неприятно заныло под левой лопаткой:

— Вы с Люськой виноваты. Вы двое — больше никто! Плевать вам на пацана было, что там из него вырастет — лишь бы не мешал, под ногами не путался! Воспитали кусок говна! Наркоман, пьянь, утырок конченный! Слышал я про эту историю, только не знал, что это твой сын был! Он же со своим дружком мало того, что на запретную территорию ввалились, так ещё и сходу девку насиловать побежали!

Иннокентий презрительно скривился:

— Да можно подумать…

— А ну, РОТ ЗАКРОЙ! — князь от всей души треснул по столу. — Здесь тебе не Старая Земля! Здесь, если уж ты подписался за людей стоять — будь добр, жилы рви, а сделай! — Иван Петрович наклонился ниже, и его прищур сделался уж вовсе нехорошим. — А знаешь Кеша, что ему было бы, если бы он сдуру к нам припёр и то же самое выкинул? — брат молчал и ждал. — Для начала из твоего мальчика сделали бы девочку, путём несложных хирургических манипуляций. А потом пороли бы плетьми, пока девка не скажет: хватит. Если после того жив останется — пожизненно на кандальные работы. Пожизненно, ты понял? Будь ты хоть сын китайского императора! Мне этого элитного бурления говн во как хватило! — князь яростно потряс рукой против кадыка. — Закон — для всех на одно лицо, хошь для работяг, хошь для тупых мажориков. И ничего — слышишь — ничего и ни для кого менять я не буду!

Князь выпрямился, и взгляд его сделался холодным.

— Дам я тебе совет. Ни Во́рона, ни семейство то — не вздумай трогать! Только людей подставишь. Ворон вас в мелкий фарш нарубит — и будет в своём праве. А захочет помощи попросить — я помогу. Ему помогу, потому что слово дал. За сына… раньше переживать надо было, пока поперёк лавки входил, теперь-то уж чего… Знаешь, Кешка, езжай куда-нибудь, где спокойно. Хоть в Жемчужный тот же. Бабу найди нормальную, чтоб тебя любила, а не бабло твоё. Родите детей — ими и займись. Жить надо, Кеша. Жить, а не людям судьбы ломать за твои же ошибки. Прощай.

Иван Петрович вышел в соседний кабинет, прикрыл за собой дверь и посмотрел на секретаря:

— Слышал, Сергей?

— Конечно, Иван Петрович.

— Вели голубя притащить. Во́рона на всякий пожарный предупредить надо. Кешка упёртый, может и не послушать…

ОМСКИЙ ПОРТАЛ

Новая Земля, Омский портал и его окрестности, 07.04 (августа).0055

Денисовский отряд

К вечеру десятого дня они дошли до посёлка Голубой залив, разросшегося вокруг Омского портала. Посовещавшись, отцы-командиры решили не ломиться в городок, пытаясь на ночь глядя найти ночлег, а спокойно расположиться на одном из прилегающих обширных пляжей, намыться и постираться, а уж завтра при полном параде идти выправлять новые ксивы.

Палыч в который раз мысленно попросил у своих пионеров прощения за то, что ржал над ними втихаря. Как же сложно, оказывается, сдерживаться, когда вот так возвращается сила, ловкость, оглушающая энергия — и хочется побежать, заорать, горы свернуть! Показать всему миру, что ты — можешь! Ёкарный бабай! Ладно, хоть народ относится с пониманием.

Новая Земля, Омский портал и его окрестности, 08.04 (августа).0055

По восемь часов проводя в седле и тренируясь вечерами до посинения, к Омскому порталу они подошли молодым, полным энергии отрядом.

Омский портал носил своё название скорее по названию области, поскольку от города Омска находился на расстоянии более двухсот километров, посреди полей. Однако, жители окрестных деревень были чрезвычайно рады возможности торговать с приморским поселением, да и с самого Омска тоже приезжали грузовики с хладоборудованием, чтобы забирать рыбу, кальмаров и прочих морских тварей, так что Голубой залив жил вполне неплохо.

В крошечном отделе МФЦ всем москвичам кроме Марины выправили новые удостоверения личности, и Палыч, чтобы лишний раз убедиться в реальности происходящего, иногда украдкой доставал свою пластиковую карточку, с которой на него смотрела молодая улыбающаяся рожа.

До сих пор их путь шёл вдоль побережья, населённого не очень густо, но достаточно часто, чтобы можно было ежедневно покупать свежие продукты: и море-, и мясо-, и всякие огородные. Теперь им предстояло направиться вглубь континента.

До самого Забайкальского портала ещё можно будет купить мясо, овощи, зелень, но потом будет большой кусок, на котором можно повстречать только сомнительных личностей. Тратить время на охоту Палыч не хотел. Да это и увеличило бы их пребывание в серых районах. До самой Новой Самары с продуктами будет туго. А это при самом выгодном раскладе минимум три недели пути. Всё это Сок очень терпеливо обсудил с Колей, и тот, скрепя сердце, принялся за составление, как он называл, стрессового меню и подсчёт необходимого количества продуктов. В Забайкальском районе торговля сильно хуже, так что был резон закупиться непортящимся здесь.

Полдня отряд потратил на осмотр довольно большого и чрезвычайно разношёрстного городка.

Сперва Сок посоветовал Палычу заглянуть в одну ремесленную усадьбу, торгующую оружием.

Оружейники и правда оказались интересными. Марине купили семизарядный лук, заряжающийся сразу кассетами и маленький, по росту, меч. Мужики набрали арбалетов, разных прикольных ножей и несколько интересных топориков. Палыч подумал, и по совету Сока взял несколько занятных образцов сложного оружия и чуть не ящик всяческих ножей. Через разные места ехать придётся. Кто знает — как здесь принято? Может, понадобится подарок кому подарить — а руки и пустые.

Потом Палыч подумал ещё и попросил Марину накупить морских сувениров. Не просто раковин там всяких, а чтобы были бусы, броши или, скажем, вазочки. В подарки. Марина идею восприняла с энтузиазмом, в помощники ей сразу набилось человек восемь, так что к вечеру повозка потяжелела на несколько коробок с сувенирами. «Ну, теперь и приторговать можно», — усмехнулся Палыч, обозрев своё хозяйство. Вся походная лежанка была завалена коробками, тючками, связками стрел и арбалетных болтов, которые оружейники, обрадовавшись богатому заказу, отдали им чуть ли не с половинной скидкой, и прочими свёртками.

Пообедать они решили в одном из местных трактиров, который с достоинством выдержал наплыв такого количества клиентов. В три часа, восстанавливая уже привычный дневной ритм, отряд двинулся по тракту, ведущему на северо-восток.