Дорога на Землю

Земля. Как нужно правильно грабить

В темное время здесь абсолютно пустынно, даже электрические фонари горят через один. Нечего людям делать в этом районе вечером. Сплошные склады, заборы и никаких домов. Еще и грузовая железнодорожная ветка по соседству проходит, по которой идет подвоз и вывоз товаров, но сейчас во всем районе вообще была полная пустота — праздник, никто не работает. Только холодный ветер гулял между оградами, гоняя мусор и бумагу.

Солнце уже садилось за крыши складов, когда наш очередной угнанный грузовичок «Газель» остановился у забора недалеко от ворот. Это уже начало входить в привычку, где появляюсь, обязательно смотрю по сторонам. Серьезно, столько всякого добра оставляют без присмотра — бери, не хочу, а «Газель» мой первый грузовичок, хорошо знакомый и удобный. Это как первая любовь, всегда приятно вспомнить и прекрасно знаешь какие кнопки нажимать, чтобы получить правильную реакцию или очень неправильную с криками и обидами. Так и здесь, хорошо известно куда лезть, чтобы не мучаться и быстро завестись без ключа.

Три фигуры в камуфляжных куртках, черных масках, с автоматами и дубинками выскочили из грузовичка и метнулись к забору. Наглость — второе счастье, поэтому никаких особо хитрых комбинаций мы не выдумывали. Несчастная камера слежения замигала под воздействием «глушилки», и по ней пошел снег. Пока доблестные охранники, матерясь, лупят по экрану кулаком, если они, конечно, заметили неполадки, а не занимались в этот момент более приятными вещами, чем пялиться на пустые улицы, мы успели, как на обычной тренировке перелезть через трехметровый забор со стеклом торчащим наверху. Толку от этого было мало, на такой случай существует костюмы из «Ткани» и перчатки из нее же. Лучше бы пару спиралей колючей проволоки накрутили, но тогда мы бы вломились прямо через проходную, и возможно пришлось бы стрелять. А так, просто через минуту камера заработала снова, и довольный наблюдатель плюхнулся назад в кресло, изучая нашу «Газель».

Если бы минут через десять она бы не отъехала, возможно, кто-то бы и почесался, выяснить причину, по которой машина застряла, но как раз времени мы охране и не дали. Мы ж не просто так наугад ломились, а сначала запустили летающего шпиона, приспособленного специально для городских условий, который и доложил, что все шестеро гавриков собрались в караулке и открывают бутылки. Не отметить праздник, это совершенно не по-людски. Тем более, не по-русски. Хорошее дело эти маленькие аппаратики, могут зависать и подниматься на манер вертолетов.

Обшарпанная дверь распахивается от удара и стоявший у входа, с пачкой сигарет в руках, получает прикладом в недоуменно повернувшееся лицо, отчего летит на стол, сметая посуду, и одновременно остальные слышат дикие вопли:

— Все на пол! Лицом вниз!!! Все легли, или стреляю!

Тут главное сразу надавить на психику. Только что все было прекрасно и считанные минуты отделяли от замечательного угощения и вдруг непонятные типы, готовые убивать. Надо только убедить, что мы стесняться в применяемых мерах не собираемся.

Трое поспешно валятся на пол, один протягивает руку к телефону и получает по ней удар дубинки, так что осколки телефонного аппарата летят во все сторону, а он, скрючившись и держась за обиженную руку, падает на пол. Перелом, думаю, ему обеспечен. Больше желающих что-то делать не было. Все шестеро послушно уткнулись носом в пол среди сброшенных со стола поломанных тарелок, разбитых бутылок и поваленных стульев.

— Ноги! — продолжаю орать, — ноги на ширину плеч! — добавляя непонятливым пинками по ребрам. Теперь по очереди заматываем охрану скотчем. Рафик так старается, что они похожи на пойманных пауком насекомых, только рты и носы оставляет свободными. Совсем нам не требуется, чтобы кто-то задохнулся, и еще меньше, чтобы кто-то умудрился освободиться. Попутно Рафик старательно обшаривает карманы каждого на предмет оружия и документов. Травматический пистолет и шокер — это скорее игрушки, чем оружие, но вот паспорта, права, ключи от машин совсем не лишнее дело. Деньги тоже пригодятся, хотя стыдно грабить нищих. Однако не взять, только ментов насторожить подобной совестливостью.

Рафик мне тычет пальцем в бумажку, извлеченную из кармана нашего старого знакомого. Я с удовольствием киваю. Додумался же, хранить код от сигнализации вместе с ключами от машины. Теперь не надо портить «ровер». Сядем и спокойно поедем.

Черепаха каждому в шею засаживает лошадиную порцию снотворного шприц-пистолетом. Снадобье у нее из паучьих будет, а вот метод вполне земной. Раз — и готово. Глазки закрываются, 24 часа, плюс минус час здорового сна им обеспечено. Потом укол повторим. Еще не хватает, сторожить, выводить в туалет и снимать там за них штаны. Так проще.

Над одним дядечкой в возрасте, она постояла в сомнении, потом заменила дозу на меньшую и мыслеречью пожаловалась, что сердце у клиента не в порядке. Помрет еще, а с другой стороны может очухаться, раньше времени, если мало вколоть. Надо будет, обязательно, потом проверить.

Рафик загнал «Газель» в ворота, Черепаха устроилась в караулке, Протей продолжал сидеть на крыше, наблюдая за улицами и контролируя телефонные разговоры. Каждый час положено было сообщать в центральную контору о происходящем. Обычно это ограничивалось «все в порядке», но не выход на связь, был бы серьезным проколом. Так что все при деле, осталось только мое — основное.

Здания складов стояли буквой «П», в центре двухэтажное офисное, а на подъездной дорожке приятной неожиданностью две большие фуры. КАМАЗ грузоподъемностью в 10 тонн и еврофура тонн на 25. Высота у нее 2,5 метра, как раз под наш трехметровый коридор. Вот с тяжелыми тягачами были бы проблемы, там высота больше 3,5 метров. Тоже неплохой дополнительный бонус. Техника лишней не бывает, особенно, когда достается бесплатно. Интересно, что в грузовиках находится, но не особенно важно. Все пригодится.

В стороне, на въезде, чтобы не мешать, были припаркованы жигуль, старенький форд и хорошо мне знакомый лендровер. Наверняка на них приехали охранники. Это мы тоже заберем, но в последнюю очередь. Сами машины не слишком нужны, но все пойдет в дело. От двигателя до резины и проводов. У меня ничего не пропадает в мастерских зря.

В центре площадки я старательно разложил заранее приготовленные тщательно сделанные тонкие раздвижные керамические планки, вытащенные из «Газели». Делали их по заказу, очень точно соблюдая размер и с возможностью раздвигать в большую или меньшую сторону так, чтобы не заморачиваться на месте рулетками, а сразу иметь исходный размер по обе стороны портала. Соединить в пазах, прорисовать мелом периметр и можно ставить треугольники по углам, убирая планки, чтобы не раздавили. Еще не раз пригодятся. Что ехать надо точно вперед они прекрасно знают, для этого и стрелки специально мелом рисую на направление. У Зверя с его проходами та же история, только прямо вход.

Теперь необходимо тщательно зафиксировать высоту портала. Совсем простое дело, последовательно отстучать на каждом таинственную кодовую фразу — «вверх», нажимая на определенные места, потом расстояние. Рисунки иероглифов как в головоломках никогда не повторяются на одном месте, но при знании письменности тоже ничего особо затруднительного. Проблемы в точном переводе старинных мер в чужом, давно исчезнувшем государстве, для нас не существует. У собак-оборотней и на равнинах они до сих пор сохранились в том же виде, так что нашли соответствие достаточно быстро. У нас, северян, с ними эталонная длина одинаковая, а вот вес считается по-разному. Как фунты с килограммами.

Земные образцы тут не подходят, то, что именуется метром на Земле, это одна десятимиллионная части четверти дуги парижского меридиана. У нас земного города Парижа не наблюдается, а Париж французской зоны на другом меридиане находится. Да и с весом проблема. Есть какие-то минимальные различия из-за силы притяжения, но ради удобства и чтобы не путаться, люди упорно пользуются старыми мерками. Килограмм, он и у нас килограмм. Вот только все эти метры и килограммы не соответствуют эталонам предков.

Особых проблем с этим нет, таблица конвертирования давно уже заучена наизусть. На самом деле получается не три метра, а чуть-чуть меньше, но все в порядке, вполне подходит. В помещении с этим проще, самостоятельно доходит до потолка и все — не нужно никаких особых действий. Как все это работает, мы так и не поняли, сколько не бились, но чтобы смотреть телевизор совсем не обязательно знать, что у него внутри. Нажимай себе на кнопочки и получишь результат.

Теперь быстренько залезаю на бетонный дебаркадер или как он там правильно называется, чтобы в порыве энтузиазма собственные помощники не задавили ненароком. Они, конечно, будут печалиться потом, но зачем давать для этого повод?

Через десять ударов сердца мембрана появилась, показывая готовность, и через нее выехали по очереди семь наших ЗиЛов. Один за другим они лихо разворачивались, и попарно подваливали к воротам каждого склада, не дожидаясь команды. Общую схему строений я им набросал еще с той стороны портала и основные действия известны каждому. С кузова первого у склада посыпались мои малолетние работнички. Особо не раздумывая, они вскрывали двери специально для этого захваченным инструментом и одновременно со второго грузовика начинали съезжать погрузчики.

Седьмой ЗиЛ подъехал к зданию офиса и из кузова с радостным визгом попрыгал женский контингент. Понятия не имею, что там внутри может находиться, но пару десятков компьютеров, с разными принтерами и прочими факсами сами по себе стоят в наших условиях не маленькие деньги. Да и проще потом искать, что на складах хранится и сколько это стоит. На первой ходке работают все, потом они поделятся. Часть останется с нашей стороны, и будет там разгружать. Кто и где — я не вмешивался, сами между собой разбирались.

Ко мне торопливо подбежал Черный нос, возбужденно кося глазом на чужие грузовики.

— Не сейчас, — сказал я, не дожидаясь вопроса, — в самом конце. — Если кто заглянет, тем более из хозяев, не должен сходу насторожиться. Пока работаем по плану.

Стоп, — сказал я, когда он уже начал разворачиваться. — А без ключей-то сможешь?

— Хе, — подавился Черный нос смешком. — Не будет проблем.

А я и не сомневался, кто у Ивана грузовик покататься одолжил. Уж настолько я своих молодых знаю. Неждану с его компанией нет необходимости, они и так могут взять. Есть у меня ключи, в караульной на щите висят, просто захотелось проверить догадку.

— Тогда иди, — махнул я рукой, — и рацию слушай. Ты отвечаешь за все в своем складе.

Он согласно кивнул и убежал, трогая на ходу прицепленный к предплечью и включенный на прием уоки-токи.

Я заглянул на прощанье внутрь. С сомнением посмотрел на уходящие вдаль 3-х ярусные стеллажи и бесконечные ряды поддонов с ящиками и коробками и свалил к воротам. Что выйдет, то и выйдет. Надеюсь, торопиться нам не придется.

Очень скоро стало скучно. Связанная охрана спокойно посапывала, камеры наблюдения показывали пустые улицы. Пробежишься для разминки вдоль забора и опять сиди, глядя в небо и позевывая. За спинами время от времени грузовик прошумит, выезжая, и опять тишина. Так что мы наладились спать по очереди. Один спит, двое лениво треплются. Протей повадился развлекать нас историями об ограблениях, взятыми из Интернета.

— Вот в Дании, — рассказывал он, — приехали на машине с немецкими номерами и залезли прямо в армейские казармы. Дали по мордам караульным, открыли склад и совершенно спокойно вывезли более тонны стрелкового оружия. Пистолеты, автоматы, даже танковые пулеметы.

А вот в России, умудрились залезть на склады с государственным неприкосновенным запасом продовольствия. Мясные консервы вынесли и фурами утащили. Попробуй найти, если такой тушенки по всем рынкам сколько угодно.

— Мясо в консервах, — ковыряясь в зубах, после ужина, заявила Черепаха, — нам совершенно ни к чему. Мы ж умные, если пришли минимум на сутки, не сидеть же без кормежки. Принесли с собой, неизвестно, что еще там употребляют охранники и в каком количестве. И ребят я настоятельно предупредил. И воду, и пищу с собой взять на двое суток.

— Это только голодающим консервы хорошо, — продолжала излагать глубокие мысли Черепаха, — чтобы брюхо набить. Кушать надо свежатину, только что заваленного быка. Тем более не из московского магазина. Натрут перцем и еще чем старый кусок, чтобы привкус отбить и продают дурачкам. Или заморозят так, что потом воды больше, чем мяса и еще покрасят для красоты. Такие проблемы купить что-то стоящее, без разных добавок и жульничества!

Жаль, что мы не можем официально устроиться на работу в какой-нибудь санэпидемнадзор. В мясных магазинах бы плакали от моей принципиальности и нюха...

— И взятки хорошие бы давали, — лениво предположил я, — парным мясом.

— Тоже неплохо, — согласилась Черепаха, — но и деньгами заодно. Никуда бы не делись.

А вот про оружие интересно, но нереально. Откуда нам знать какая в разных Норвегиях система охраны? Да и нет смысла. Придется кучу народа пострелять и очень большой след оставить. Зачем? Всю стрелковку научились уже делать сами и получше земной. Дороже, правда, но зато ствол у пулемета из металлокерамики часто менять нет необходимости, не перегревается. Да и копии гораздо легче, при всех сохранившихся качествах.

Что, — спросила она меня, — я не права?

— Ты хочешь спорить со мной? — изумился я. — Это пусть продавцы покупателям доказывают преимущество индивидуальной работы перед массовой штамповкой, да еще и по специальному заказу из спецматериалов. Вернемся, непременно покажу бумаги. Проводили испытания для сравнения, и Стальной Молот остался доволен. Если уж он сказал полный порядок, у меня даже вопросов нет. Сейчас многие старое личное оружие сдают, новое просят сделать из наших материалов. Кончилось время, когда хапали лишь бы быстро — теперь качество подавай.

— И табличку, — хихикнул, добавила Черепаха.

— Именное оружие не самое глупое дело, — не согласился я. — Особенно наградное. Все-таки дорогое удовольствие, а тут еще и знак признания заслуг.

Тебе не кажется, — спрашиваю, показывая на улицу, — что этот грузовик направляется в нашу сторону?

— Похоже, — соглашается Черепаха, вставая, — вроде больше нет других въездов от поворота.

— Давай бегом, убери портал и на склад.

— Всем сидеть тихо как мыши, — говорю я, включая переговорник. — Все слышали? Дождавшись подтверждения с каждого склада, продолжаю давать указания: — Двигатели у грузовиков выключить, двери на складах закрыть, если мусор валяется подобрать, к нам едут гости.

— Вставай, — говорю, пихая похрапывающего Рафика, — нас ждут великие дела, а то застоялись.

Он резко сел, хватаясь за автомат.

— Правильно, — одобрительно сказал я, — будь всегда готов исполнить долг. Протри глаза и смотри внимательно. Кто-то едет, пойду встречать. Только стрелять начинай уже после меня, не раньше.

Я осмотрел себя внимательно еще раз. Вроде ничего странного. Одежды под курткой снятой с одного из охранников не видно, маску снять не забыл, автомат временно оставляем в помещении.

Грузовик остановился у ворот и требовательно погудел. Я не торопясь, пошел туда, пытаясь сообразить, что водителю надо. Не ездят проверяющие или сменщики на грузовиках, нагруженных деревянным брусом.

— А где Витька? — удивленно спросил, высовываясь из двери грузовика, уже не молодой плечистый мужик с бородой.

— Смены поменяли, — пояснил я, — в связи с праздниками. Всех перетасовали, чтобы на работе не пили, а старательно сторожили. Новые люди, друг с другом не знакомы, то-се. Еще настучат начальству. Че надо-то?

— Понимаешь, — проникновенно ответил водитель, — я с Витькой договаривался. Не в первый раз такое дело. Я грузовик оставляю на площадке и еду себе домой. Как праздники кончатся в шесть утра здесь как штык. Вы еще смениться не успеете. Ну не оставлять же мне все это добро под окнами? А кладовщик раньше восьми не появится.

Вон, — тыкая рукой в сторону форда, пояснил он, — моя машина стоит. Там ведь и кроме моего грузовика еще два уже стоят. Все так делают.

— Мне не жалко, только не положено. Был недавно случай, во также пустили ночью во двор, а из закрытого кузова вылезли ребята с оружием. Всех повязали, товар вывезли.

— Да ладно, — воскликнул водитель, — а то я не понимаю. Он продемонстрировал мне бутылку. Какая разница знакомы — не знакомы? Мы ж все бывшие советские люди, как не отметить праздник. Ну, сам посмотри, где тут в моих дровах можно спрятаться? Ну, будь человеком!

— Документы давай, — потребовал я. Что я, в самом деле, добиваюсь? Чтобы он начал Витькам разным звонить и сюда приехал кто-то из начальства с недоуменными вопросами? Хочет, пусть ставит. Поломался слегка и хватит. Мне что лишний грузовик с досками помешает? Строительство на острове продолжается, хорошее дерево всегда пригодится.

А этот, — забирая документы у мужика и старательно записывая все подряд — фамилию, номера паспорта и водительских прав, номера грузовика и форда, номер накладной, подумал я, — максимум, что потом сможет, так составить фоторобот. По такому меня еще сто лет искать будут. Нет, — помахав, чтобы Рафик открыл ворота, подумал я, — по уму бы надо застрелить его, чтобы свидетеля не было, но мы не на войне. Пусть живет.

— Поставишь прямо у форда, — сказал я. — Я смотрю, чтобы по территории не бродил. Ключи от грузовика мне отдашь. Бутылку себе оставь, выпьешь за мое здоровье и за свое тоже. Рискую я, из-за тебя. Чтоб ровно в шесть здесь был послезавтра, не раньше и не позже.

— Какие вопросы, — радостно вскричал водитель, залезая в кабину. Грузовик громко зарычал, выпустив большой клубок черного дыма, и торопливо проехал к стоянке машин.

Я невольно поморщился от запаха, когда он проехал мимо. Надо будет попросить Ивана заняться. Отрегулировать, все что нужно. В таком виде по нашим дорогам ездить нельзя.

Грузовик остановился в одном ряду с двумя другими, мужик торопливо спрыгнул на землю, хлопнул дверцей и залез в свой фордик. Я внимательно смотрел на реакцию, не удивит ли что в обстановке, но ему явно было на все наплевать, лишь бы скорее домой. Оно и к лучшему, если бы удивился, пришлось бы стрелять, а совершенно не хочется.

Бородач проследовал мимо меня, счастливо помахав на прощанье. Ворота закрылись, и я разрешил по переговорнику своим орлам продолжать. С чувством исполненного долга я отправился назад в караулку, размышляя на животрепещую тему. Зачем все-таки нужна борода? Вот так, сходу, мне приходит в голову только две вещи. Одна — это можно ее класть поверх одеяла, вторая — постоянно вычесывать, чтобы крошки после еды не застревали. Мы, оборотни, в этом смысле гораздо более приспособлены — полное отсутствие проблем с волосами. Не растут они у нас ни на щеках, ни на ногах и даже в разных прочих местах, кроме верхней части головы. Странно, что на голове имеются. Проблемы бритья и эпиляции перед нами не стоят.

Когда Доцент получил свое счастье близко познакомиться со Старшей, он, крайне смущаясь, пришел за консультацией. Пытался понять, это такой обычай полностью брить все тело или какие-то особые заскоки его новообретенной жены. И если обычай, надо ли и ему этим заниматься, чтобы не вызывать раздражения у второй половины. Пришлось объяснить, что это у нас вполне врожденное свойство и не только у женщин, но и мужчин не растут волосы, так что и бриться для порножурналов нет необходимости. Наверное, в компенсацию, за то, что часть времени мы ходим вполне волосатые, сверху донизу. Вот Дашка говорит, что это ее очень устраивает. Гораздо приятнее, чем колоться по утрам о заросшее лицо мужа. Только так чтобы я не видел, она потихоньку прогулялась к Черепахе и прошла процедуру по прижиганию корней волос. Теперь не растут, хотя она постоянно тщательно проверяет. Полной гарантии метод не дает, иногда повторять приходится. И правильно сделала, все-таки привычка — вторая натура, наличие лишних волос изрядно раздражает и портит вид. С таких вещей и начинаются семейные проблемы на вроде бы пустом месте.

Не одна она такая умная оказалась. Когда выяснилось, что наши девочки не желают иметь дело со слишком волосатыми человеческими представителями мужского пола, к паукам моментально выстроилась очередь. Все-таки худо-бедно, а на острове постоянно проживает почти полсотни человеческих мужиков и из славянской зоны и из Федерации. И не все женатые, а есть еще подрастающее поколение, которое не прочь погулять. Ну обычай такой сбривать волосы, ерунда собственно, если гормоны играют, а вокруг ходит масса девушек и женщин вполне симпатичного вида. Это я ответственно заявляю из длительного наблюдения за человеческими реакциями на наших женщин.

Искусственный отбор столетиями дал Народу не только разные интересные возможности не хуже чем у меченых, не только силу, но и очень даже пропорциональное сложение и приятный вид. Не сказать, что какие красавцы с красавицами невообразимыми, но очень даже в массе смотримся. На европейский взгляд, понятно. Какие-нибудь китайцы, вряд ли бы признали нас достойными сниматься в кино.

Так что есть у оборотней особая примета в человеческом виде, но вполне можно пережить. Гораздо хуже было бы, если бы вместо маек рисунки клепали на тело или вообще на лицо. Появлялись такие люди с татуировками, вызывая интерес, пришлось очень жестко запретить. Это на всю жизнь, а лет в сорок совсем иначе смотришь на некоторые вещи, чем в пятнадцать. А в семьдесят, иногда кажется, что в сорок еще дети без мозгов.

А чтоб не делать запретный плод слишком сладким, разрешили картинки смываемыми делать. Есть такие не химические, а растительные краски, которые можно нанести на кожу, а можно и смыть при желании. Мода не прижилась. Что за радость делать под одеждой, если не видно? Места у нас теплые, но совсем голым ходить не будешь. Другое дело всем на виду, что-нибудь особенно занимательное изобразить и размером побольше. На спине тоже неплохо, во всю ширину.

Даже вполне взрослые стараются придумать рисунок поинтереснее, выражая свою глубокую сущность, тем более, что с некоторых пор, пришлось для Хищников и ударных рот знаки отличия изображать. Слишком много нас стало, не все помнят друг друга в лицо. Так недавно мне поступила официальная бумага с коллективным требованием, ввести знаки отличия для родов войск. Желательно вообще отдельную форму, чтобы выглядеть импозантнее. Совсем народ взбесился. Пришлось мягко указать просителям, что это не ко мне. Пусть Пинающему Медведю пишут, он давно носится с идеей, навести полный и окончательный порядок в нашем привычном бардаке, когда каждый поселок отдельно патрулирует свой кусок границы и командирам из соседней рощи подчиняться не желают.

— Весь сон перебил водила, — душераздирающе зевая, сказал Рафик. — Приперся на нашу голову.

— Терпи казак, атаманом будешь.

— Какой из меня казак, — удивился он, — нам татарам на Дону не рады были. Вернее рады, но когда ограбить можно было.

— А вот и не верно, — не согласился я. — Историки утверждают, что довольно много татар среди казаков было с самого начала. Дикие люди, всякого принимали, почти как Леха. Потом еще и жен привозили из походов. Даже у Гришки Мелехова бабка не то из черкесов, не то из чеченов была, а Шолохов знал, что пишет. Сам из таких.

— Слушай, — почесываясь, спросил Рафик, — и откуда ты все это знаешь? В школах не учился, сочинений про образ лишнего героя отроду не писал.

— Ты моего Клоуна знаешь?

— Да кто ж его не знает! Посмотришь, хочется немедленно перекреститься, даром, что я не по этой части. Ездит такое чудо-юдо то на собственных гусеницах, то на транспорте по своим непонятным делам, да еще и разговаривает. И нет бы, как нормальный робот, а то вечно поучает, что правильно, а что совсем наоборот. Сегодня похож на Чебурашку, вчера на зайца, а в промежутке танк с антенной на башне. На черта ты его сделал?

— Так получилось... Эксперимент пошел в непредсказуемом направлении. Я практик, а не теоретик. Слепил, а сам не понял что.

Тут главное что? Польза от него большая. Вот сижу я, ковыряю очередной амулет, руки заняты, а голова свободна и он мне зачитывает очередной исторический обзор на актуальную тему. Казаки разных видов, чем занимались и для чего нужны. Жители пограничных территорий в разные времена. История Дикого Запада и прочее в таком же роде. Для меня представляет изрядный интерес. Что делать стоит, а что категорически нет. Законы так просто не вводят, от них польза должна быть. Но он не просто так обязанность отбывает, целые доклады делает с литературными примерами и творческими советами.

Если хорошо подумать, то имеем очень схожие тенденции. Создание пограничной линии поселков вдоль границы. Замирение сопредельных территорий и получение от них дани. Постепенное увеличение нашей численности за счет прихода новых жителей. Общее начальство в лице Вожака, практически атаман, собственный военный вождь, на которого ложиться вся забота о материальной части, которую не возможно обеспечить по отдельности. Технические, артиллерийские, пулеметные подразделения, снабжение отрядов из общих складов в случае серьезных происшествий.

Есть деление на сотни, постоянный график службы и прочее в таком роде. Закладываем новые поселки для обеспечения коммуникаций и в целом все это можно назвать военной колонизацией. При необходимости можно поставить под ружье чуть ли не все взрослое население. При этом живем на самоокупаемости и самообеспечении. Тут мы просто вынуждены проявлять личную инициативу и активизировать разную хозяйственную деятельность. Нельзя взять коня из-под плуга или с пастбища, сесть на него и поскакать, махая шашкой. Он тоже должен проходить определенное обучение и нужным параметрам соответствовать. Так что не зря каждый по призыву обязан явиться со своим конем, да еще и с запасным. И совсем не зря есть еще и общественные табуны и конезавод.

Даже создание своей пока что не слишком большой промышленной базы необходимо. Еще не хватает, чтобы в один не слишком прекрасный день нам кто-то умный реки перекрыл, и остались мы без завоза необходимых вещей. Торговля торговлей, но самое необходимое должно производится на месте. И не сырье толкать, а продукцию, которая во много раз дороже стоит.

И вообще...

Понадобилось мне мост на тот берег перекинуть, моментально и чертеж подходящий, и расчет, сколько и чего потребуется. Даже во сколько обойдется. Мне стало настолько плохо, при виде количества металла, дерева и рабочих рук, даже не обращая внимания на технику, что проект моментально отправился в дальний ящик. Полная длина моста 303 метра, высота 7 метров, наибольшая глубина воды — 12 метров. Это получается уже одиннадцать пролетов и дополнительное место для подъездных путей. Сильно высокие корабли могут плавать пока с другой стороны острова, мост мешать не будет. Старые опоры от разрушенного еще со времен Катастрофы еще сохранились, но надо выяснить, насколько они в приличном состоянии. Потом начинается — краны, не меньше, чем тонн на двадцать, копры, балки двухтавровые, оборудование, инструменты, лес. Дерево надо не абы как, а высушенное — два или три года в зависимости от породы.

Плавали паромом и баржами на другой берег и дальше плавать будем. Не раньше, чем количество населения начнем на десятки тысяч считать. Во всяком случае, пока мне не принесут на блюдечке то, что давно обещают. Пластиковый мост, способный выдержать тяжелые многотонные грузовики. В идеале танк тонн на семьдесят. Теоретически это возможно, материал сделать мы сумеем. Проблем только две и обе большие. Каждый из одиннадцати пролетов длиной 30 метров и шириной 10 метров, весит 80 тонн. У нас нет ни такого количества сырья, ни кранов соответствующего размера. Клоун, — убежденно сказал я, — незаменимый секретарь, надо только сказать, что тебе требуется и если в этих компьютерных файлах и книгах, что мы тащим отовсюду, это есть, получишь справку уже на следующий день. Правда, действительно, с подколками и дурацкими шуточками, но не со зла. Он так утверждается.

— А ты не думал про понтонный мост? — перебивает Рафик.

— Думал, — подтвердил я. — Не так это просто. Есть два варианта. Грузоподъемность 20 тонн и 60 тонн. На 20 по размеру как раз нормально — 382 метра. Собственно большая грузоподъемность нам пока без надобности, разве что на вырост. Только моментально начинается куча проблем. Грузовиков со звеньями 32 штуки, грузовиков для береговых деталей еще 6, катеров 16, автомобилей еще 16, еще куча всякого вспомогательного имущества. Все это стоит неподъемные деньги и требует обученного персонала. Вот если бы можно было пригнать саперно-инженерный батальон, заплатив за это его начальству. Час работы и домой. Но увы.

— Почему? — спросил Рафик и привычным жестом почесал затылок.

— Что почему?

— Почему собственно нельзя, — нетерпеливо переспросил он. — Платим кому надо. Сначала летят грузовым самолетом. Потом сажаем всех в закрытые грузовики. Очень долго едем. Высаживаем на острове при оцеплении, чтобы никто не смылся и лишнего не увидел. Уж своим бойцам то можешь объяснить, чтоб помалкивали, и в оцепление можно сунуть не понимающих по-русски. У тебя таких достаточно. Час-два работы, премию в зубы, бутылку каждому солдату и назад на Землю. Что они смогут рассказать? Какие-то казахи на юге ставят временный мост. А твое семейство еще и не такие чудеса видело. Покупать все это, чтобы грузовики потом стояли бессмысленно, не надо и гораздо дешевле обойдется.

Я впал в задумчивость. Идея была богатая. Кто сказал, что нельзя и других специалистов возить? Совсем не обязательно им все показывать и рассказывать. Приехал, поработал ударно под присмотром в подземелье, устанавливая оборудование. Объяснил что к чему и назад. Тут надо все хорошо обдумать, чтобы ни у кого вопросов не возникало. Ни у моих сограждан, ни у людей.

— А? — гордо сказал Рафик, обнаружив реакцию.

— Да, — согласился я. — Надо все хорошо обмозговать и искать выходы на военных.

— Вот так, — сказал удовлетворенно Рафик, — лишняя голова совсем не плохо.

И все равно, — неожиданно добавил он, — ты чего-то не договариваешь. Иван бы поверил, только я тебя знаю с первого посещения зоны. Имел возможность на всех вас посмотреть вблизи. Вот Черепаха до сих пор некоторым вещам удивляется, а тебе пофиг. Только не надо заливать, что ты еще и карту Москвы у Клоуна своего услышал. Прекрасно знаешь, даже где проходные дворы находятся и куда автобусы ходят. Собственно мне Леха так и сказал — не грусти Рафик, Гном не хуже твоего в столице нашей бывшей Родины ориентируется, не будет проблем.

— Про некоторые вещи мог бы и сам прекрасно догадаться, а то не в первый раз задаешь глупые вопросы. Не удивляет, когда язык учат за пол часа? Вот и поработай, тем, что в голове. У кого я мог научиться русскому еще когда никакие славяне про Народ не подозревали и почему я так много про Москву знаю.

— Какая замечательная у нас молодежь, — фальшиво восхитилась, входя в караулку, Черепаха. — Она поставила на стол термос. — Там кофе — угощайтесь. Трудятся, не покладая рук, половину складов уже вычистили. Добавила им слегка сил, а то некоторые уже скоро падать от излишнего энтузиазма начнут. Такими темпами вполне успеем закончить до завтрашнего вечера. Все подряд тащат, как муравьи. Телевизор из приемной, электрочайники, бумагу, папки и разные дыроколы. Даже автомат для кофе хотели вынести, я не позволила.

— А что, — изумился Рафик, — теперь на дачи продают и такие вещи?

— Нет, — невозмутимо ответила Черепаха, — это из офиса. Изнуренные тяжкой работой кладовщики пьют для бодрости. Как закончат, тогда пусть забирают, а пока будем пить. Даже если не пригодится, материал тоже стоимость имеет.

Паршиво на вкус, — пожаловалась она, — но лучше чем ничего. То, что привозят из испанской зоны, гораздо лучше, но редко в зернах бывает. Им выгоднее гнать на продажу растворимый. Вот вечно у нас жалуются — чай дорогой, кофе дорогой. Совсем обнаглели, кто еще несколько лет назад знал, что такое кофе и чай? Приучись. Так ты сначала привези чай из китайской зоны, а кофе из испанской через тысячи километров по рекам и разным зонам, поостерегись, чтобы не ограбили, заплати разным таможенникам, а потом про цену возникай. В следующий раз надо продовольственные склады обчистить, — неожиданно закончила она.

— А просто купить? — спросил я.

— Денег жалко, — недовольно ответила Черепаха. — Нам много всякого требуется. Металлы, химикаты, продовольствие, оружие, сырье разное. Если уж по другому никак, тогда можно и заплатить. Вот станки надо заказывать, а не брать что попадется, а остальное, проще вынести.

Ты зря мальцов взял. Я понимаю, им проще рты заткнуть, если увидят что странное, но гораздо удобнее подготовить спецгруппу из наших...

— Каких это наших? — недовольно спросил я. — Не вмешивай сюда посторонних, а ты по определению сама не из моего семейства будешь. Вот Рафик тоже. Крайне неудобное сочетание. Эта моя команда будет молчать даже под пыткой, а вот про вас еще неизвестно.

— Обидно говоришь, — заявил Рафик, — сколько вместе выпили, а ты такие вещи вслух. Ай-ай. Не я ли все эти годы молчал как рыба об лед, о разных интересных вещах? Не я ли первый согласился отдать тебе эту хреновину, из-за которой мы здесь находимся? И, в конце концов, не я ли предложил облегчить этот склад?

А самое главное, — убежденно сказал он, — Леха меня по старой дружбе загрызть не даст. Я самый главный Сосед и крайне дорог его нежному сердцу. Так что без меня сложно обойтись, а по уму еще и Ленку сюда стоило бы. С ее чутьем намного проще жить. А потом мне нравится, когда кровь бодро бежит по жилам и адреналин в голову бьет. Давно уже ничего похожего не было, почти, как когда копаешься в развалинах. Что тебя ждет за поворотом неизвестно. Зря вы так настаиваете на моем отъезде, я только во вкус входить начал.

— Если уж прижмет, — непременно тебя позовем, — пообещала Черепаха. — У меня большие планы насчет разного имущества. Вот смотрите, мы мудохаемся с грузовиками, а можно гораздо проще. Вагон по рельсам, с той стороны тоже положить, тщательно совместить портал и толкнуть. Хоть эшелонами воруй.

— Я думал, — сознаюсь. — Только платформа подойдет, а вагон в подземелье не влезет. Там максимальная высота чуть за три метра. Вагон больше четырех, иногда три, но еще и колеса, не получится. А как было бы прекрасно, цистерну с топливом загнать для грузовиков.

— Значит надо проломить этажи, расширяя высоту, — бодро сказала Черепаха. — Или найти другое место, — добавила она на мое «радостное» выражение лица. — А лучше все-таки вагон соответствующей высоты. Не получится — будем грузить на платформы. Все равно оборудование тащить, вот и потренируемся.

— Корабль, — сказал Рафик. — Чем плохо? Загрузить и в портал.

— Это как? — не понял я. — Ставим треугольники на дне моря, и вся вода выливается на другую сторону?

— Река, желательно узкая, один треугольник на одном берегу, другой на противоположном. Корабль заплывает и полет в небеса прямо к пристани на остров.

— Хорошая мысль, — одобрила Черепаха. — Жаль сомнительная. Очень сложно будет размеры подогнать точно, а без этого не сработает. И команду корабля куда-то девать надо. Вот с палубы отправлять контейнеры сколько угодно.

— А давайте лучше шланг протянем на ту сторону, и будем качать тот же бензин, — предложил Рафик.

— Не выходит, — отверг я рацпредложение. Пробовали уже. Нуль-транспортировка в чистом виде. На этой стороне еще есть, на той нет. Там есть, здесь отсутствует. Может, это вообще не мы ходим, а появляется точная копия.

— Скажешь тоже, — поежилась Черепаха.

— А какая разница? Вот он я, со всеми моими мыслями, желаниями и даже микробами под грязными ногтями. Вот она ты, со своими амбициями, и желанием подломить еще парочку складов. Ничего не изменилось, память тоже на месте.

Кстати! Протей, ау!

— Я здесь, — послушно отвечает.

— Как насчет звездного неба? Ты полазил по сайтам?

— Я даже с настоящими астрономами из обсерватории и планетария пообщался, — гордо поведал Протей. — Попросил подсказать, вроде компьютерную игру про космических пришельцев разрабатываю. Взял карту звездного неба из старинных изображений, да вот не понимаю что за странный рисунок созвездий. Мне подсказали программу, которая может показать звезды в любом году на десять тысяч лет вперед и назад. Планеты тоже. Для гороскопов используют. Очень удобно, когда затмение было, какая фаза у Луны, где планеты Солнечной системы находились по отношению друг к другу и все такое прочее. Для нас важнее, как созвездия выглядели. Они тоже движутся. Крутил — вертел, чтобы с разных точек рассмотреть, там и такая возможность есть, вроде летаешь в космосе — ничего общего.

— Так мы что, в другой вселенной проживаем? — удивленно спрашивает Рафик.

— Может просто за углом. Прямо смотреть ничего не увидишь. Другое измерение, альтернативный мир. В эту гипотезу прекрасно попадают малые затраты энергии на переход. Зря опасались, что можем застрять. Ходи сколько хочешь, по убыванию энергии где-то в районе день работы всего острова, включая освещение, станки и вообще любое производство. При наличии полной зарядки — мизер. Зверь закачал почти полную «Молнию» внутрь. Получается дешевле купить или украсть любую вещь здесь.

— Белиберда все это, — решительно отрезала Черепаха. — Разные бессмысленные слова для обозначения того, что понять не возможно. Что нам легче станет, если выясним, что мы находимся в этом вашем... Млечном пути? Или в восемнадцатом измерении, если считать с правой стороны от третьей планеты, а на светофоре налево? Какой смысл искать наше Солнце? Долететь все равно не можем. Так что строить звездолет не станем. А чистить склады непременно продолжим.