Дорога на Землю

Земля. Деловые встречи

— Представляете? — повесив трубку, порадовал я соратников, — очень демократичная женщина. Остановилась в гостинице Marriott Grand Hotel.

— У тебя прекрасный прононс, — порадовал меня Рафик, — практически престижная частная школа.

— Ты не понял, — поясняю ему. — Адрес гостиницы Тверская 26. Это такое место в километре от Кремля, со стоимостью номера в три с половиной тысячи долларов в сутки. Два дня пожить и браслетик тю-тю, как это мы раньше не догадались так кучеряво пожить? У Лехи еще браслетики имеются.

У меня для справок есть собственный всезнайка Протей. Пять минут поиска в Интернете, и он меня порадовал. При гостинице есть еще бесплатная охраняемая стоянка. Так и говорит, заезжайте, вас встретят. Подумаешь, засветим номера машины, и непременно фотографии отщелкают!

— А я говорила, угнать надо, — сказала Черепаха.

— Зачем? Совершенно спокойно доедем на метро. Там и станция «Тверская» рядом. Только Рафик с нами не пойдет даже до входа. Посидит где-то у выхода из метро в кафе. Вдруг есть базы данных для таких как он? Начнут сверять фотографию чисто для проформы, оно и выскочит. Тут нас начнет ловить вся Земля. Абсолютно лишнее.

Будем делать, как собирались с самого начала, идем вдвоем, там уже по обстановке. Очень детальный и подробный план на все случаи жизни. Ничего не поделаешь, оружия брать нельзя, но не верится, что у нее мозгов нет. Какой смысл нас вязать? Денег не просим, а вдруг на другом конце Эрику голову отвинтят моментально.

— Поехали, — сказала Черепаха, — раз начали, надо заканчивать. Без риска никогда ничего не бывает.

Интересное ощущение, когда «Кольцо» работает. Все чувства обострены, чувствуешь себя способным на грандиозные подвиги. Черепахины возможности принадлежат мне, впрочем, никакой Черепахи нет, как нет и меня. Есть только одна странная личность на двоих, готовая на что угодно и не нуждающаяся в предварительном согласовании действий.

Нас проводили по роскошной красной дорожке до дверей. Такая дорожка сильно внушает, чувствуешь себя на приеме у президента или на крайний случай премьер-министра, и замечательно подчеркивает торжественность момента. По протоколу должен вступить духовой оркестр, даже неудобно за свой вид. Я не в смокинге с бабочкой, а в обычной рубахе и брюках. Еще и куртка сверху в подозрительных камуфляжных пятнах. Да пол Москвы ходят в таком виде! Надел бы смокинг, могли бы принять за официанта. Уж не за аристократа с моей мордой.

Женщина в комнате как раз вполне соответствовала обстановке. Всем этим замечательным мебелям и цветам с фруктами в вазах, непременно стоящих на каждой поверхности. Может, они и не требуются, но если не поставить в ВИП номере за такие охренительные бабки, постоялец может заподозрить, что его не уважают, обидеться, и в следующий раз поселиться у конкурентов.

Строгий темный брючный костюм, как я подозреваю стоимостью в нашу квартиру, седые волосы, уложенные в простую прическу, и достаточно моложавое лицо. По моим прикидкам ей должно быть под семьдесят. Может, пластику сделала. Рядом стоял подтянутый мужик лет пятидесяти в темном костюме. Не сойти мне с этого места, если не отслужил в армии. И выправка, и в глазах что-то такое. За спиной много-много покойников. Ну, нас двое, и их двое, возмущаться смысла не имело. Пусть сама решает, кому можно доверять и насколько.

— Это мой старший сын — Шон, — представила его госпожа Джоан. Уж фотографию ее я внимательно изучил перед приходом.

Я молча достал из кармана куртки видеокамеру и отдал ей в руки. Потом сел и стал наблюдать. Слушать не было необходимости, что там имеется, я прекрасно знал, при мне записывалось, и некоторые моменты мы специально обговаривали. Черепаха небрежно прислонилась к окну сбоку, отказавшись присесть. В таком положении мы видели одновременно всю комнату и двери. Никаких посторонних в соседних помещениях не было, и нас не снимали и не записывали. Это я знал точно, хотя объяснить, откуда, не смог бы при всем желании. Это у нас Черепахина работа.

Она молча посмотрела до конца, потом передала мужчине. Дождавшись, пока он закончит досматривать фильм, я вежливо сказал:

— Разрешите, — и, взяв у него камеру, вытащил флешку. Не имею понятия, существует ли возможность восстановить запись, но рисковать не стоит. Старательно разломал ее и сунул обломки в карман. Приду домой, спалю все, что осталось.

— Вот уж никогда не думала, — медленно сказала хозяйка, — что мой сын станет вуртреккером — первопроходцем. Дожились, возрождается прошлое. История вечно идет по спирали. Каждый бюргер как в старину будет владеть 2500 гектаров пастбищ, правительственный контроль сводится к минимуму, налоги минимальные. Новый мир, который надо освоить. Свобода и бескрайние пространства. Дальше все пойдет по накатанной дороге. Если условия жизни действительно оказались настолько благоприятными, будет популяционный взрыв. Начнут делать различие между городскими бурами и переселившимися. Появятся большие семьи с десятком детей, и родится новый народ. И будет именоваться эта земля, как в свое время стала Претория по имени Преториуса, Эрекусом или Фризией. Тоже неплохой результат для жизни.

Она прямо посмотрела на меня.

— И тут, — сказала она, — всплывает вопрос закупки вещей, которые они не могут производить. Оружия, патронов, кофе, сельскохозяйственных орудий. Такие интересные намеки прозвучали о пользе сотрудничества. Очень интересно.

Давайте все-таки начнем с представления. Я Джоан Де Фриз, но можно и просто Джоан, и мой сын Шон представляем корпорацию Афро Голд, причем не смотря на мой возраст, — она усмехнулась, — звание старой ведьмы заслужено за дело. Я до сих пор имею возможность утверждать решения принимаемые советом директоров. Корпорация занимается добычей полезных ископаемых, энергетикой, химией и производством синтетических топлив. Полезные ископаемые — это и золото с алмазами, и многие другие более прозаичные вещи. Общая численность персонала компании — 50 тыс. человек. Выручка компании за финансовый год, закончившийся в июне, составила 2,3 миллиардов долларов, чистая прибыль — около 300 миллионов. Есть рудники в Австралии, Канаде и Гане. Ну, это вкратце.

Она ожидающе уставилась на меня.

— О! — ответил я, — мы не имеем столько регалий и званий. Денег тоже, хотя немного и имеются. Меня зовут просто Ярослав, а ее Мария. За нами не стоят государства, корпорации, разведки и даже просто хитроумные мошенники. Мы представляем... хм, группу людей, которые умудрились найти в системе ЭГО дырку. В любой системе она есть, надо просто очень постараться. Если совсем просто мы имеем возможность осуществлять контакты с этими... ушедшими за небеса.

В этом смысле, мы конечно совершенно не случайно обратились именно к вам. Как раз ваши связи и возможности нам в первую очередь и интересны. Ваши заводы, рудники и прочие предприятия дают прекрасную возможность продавать и покупать вещи, которые, если даже я приду к производителю напрямую с чемоданом красивых зеленых бумажек, мне продать побоятся. Военно-промышленный концерн DENEL предприятие государственное, но одно из ваших предприятий что-то там производит из комплектующих. При том уровне коррупции, что я слышал, можно получить очень полезные для нас вещи. В свое время из-за санкций ЮАР пришлось заниматься разработкой собственной военной техники, сейчас многое простаивает без дела.

Чтобы не быть голословным я предлагаю проверку. Найдите бура, желающего отправиться туда, — я ткнул пальцем в потолок, — только обязательно бура, задвинутого на прошлом и желательно с семьей, больше шансов, что человек солидный и думающий о будущем. Дайте ему пароль, и когда он будет на той стороне, сообщите мне имя. Я думаю, где-то, через неделю смогу сообщить вам нужные слова.

— Почему именно бура? — спросил Шон, впервые подав голос.

— Выброска обычно происходит по принципу языка, если нет конкретных просьб. Если человек скажет, что его родной язык английский, то попадет совсем в другой район и тогда у нас будут проблемы его найти. Бура, подчеркивающего свою принадлежность, засунут к африканерам — это проверено.

Это не обязательное условие. Устраивает также русский, украинец, поляк, израильтянин, с французами сложнее, потребуется время. На самом деле у меня есть целый список разных народов, но вряд ли у вас есть в кармане турок.

Там у вас идут очередные разговоры о переселении большим отрядом. В таком случае эльфы разрешают брать намного больший вес. Я не знаю насколько это серьезно, но вы вполне можете подтолкнуть колеблющихся, оказав им помощь. Вполне нормально, если напомнить про сына окружающим. Вам гораздо проще договориться и передать с отъезжающими некоторое количество вещей по списку, который мы дадим и оплатим. Можно деньгами, а можно и по-другому.

Это само собой, но часть грузов все равно придется отправлять другим путем. Поэтому вам гораздо проще купить и переправить по заранее обговоренному адресу. Дальше уже наши проблемы.

— И что именно вы можете предложить на продажу? — спросил Шон.

— Давайте сразу договоримся, — вздохнув, сказал я. — С самого начала я просил посвящать в это как можно меньше народа. Идеальный вариант — это когда в курсе происходящего один руководитель, и он, не объясняя ничего подчиненным, отдает приказы. Меня мало волнуют законы, банковские требования насчет вкладов и разные бумаги. По большому счету мы не нарушаем ни одного закона, включая перевозку через границу, за полным ее отсутствием, потому что при пересылках товаров не пересекаем ее, но все равно можем получить большие неприятности от всех заинтересованных правительств.

Мы не знаем, как среагируют эльфы, если это выплывет наружу, а чем больше посвященных, тем хуже, и тем быстрее уйдет на сторону информация. И нам совсем не хочется сидеть в клетке и бесконечно отвечать на разные вопросы, даже если клетка будет золотая. Поэтому очень бы хотелось и в дальнейшем иметь дело только с вами и чтобы это дело осталось между нами. Мне бы не хотелось из-за того, что кто-то сболтнет лишнее, разрывать контакт выстрелом в голову трепачу. И для бизнеса плохо, и с Эриком нашим партнерам еще придется иметь дело. А если я выясню, что вы нас сдали сами, то я вовсе не угрожаю, а просто ставлю в известность, что устроить ему черную жизнь не великая проблема. Лучше просто скажите «Нет» и мы спокойно расстанемся.

Вернемся к тому, — сделав паузу, продолжил я, — что мы можем предложить. Возить оттуда слоновую кость и руду совершенно нерентабельное дело. Поэтому есть несколько вариантов.

Самый простой, — я в очередной раз достал из кармана пакетик и, развернув его, показал брильянты. — У вас ведь есть возможность реализовать через свои деловые связи, но это в принципе мелочь и рудников пока на той стороне не имеется. Есть способы заработать гораздо интереснее. У нас отработаны свои способы лечения. Не совсем то, что у эльфов, но достаточно эффективные. Вот Шону, — взглянув на него, сообщил я знания, полученные от Черепахи, — не мешало бы камни в почках проверить. И с кровью у него непорядок, на сворачиваемость надо анализ делать. Старые ранения не лечатся, но боли легко убрать.

Вам, госпожа, не плохо бы слегка помолодеть...

— Это как? — заинтересовалась Джоан.

— Ну, вечной молодости не обещаю, у любого организма имеется жизненный ресурс, но общее оздоровление организма и отсутствие сыплющегося с вечера в кровать песка гарантирую. Маленькое медицинское экстрасенсорное вмешательство. Жизнь становится гораздо приятнее. Только не надо думать, что это от чего-то спасает, вроде автоаварии или сифилиса. Просто некоторое время организм поддерживается в приличном состоянии. Через пару лет процедуру лучше повторить.

— Очень заманчиво, — согласилась она. — Вы Ярослав, — с трудом произнесла она имя, — не Сатана искушающий?

— К сожалению, нет, душа ваша мне без надобности. Меня интересуют очень конкретные вещи.

Я вытащил из очередного кармана диск, в пластиковой коробке. Шон взял его, но с места не двинулся. — Потом посмотрите, — сказал я. — Ничего экстраординарного.

У нас тот же принцип, что и у эльфов, но это только в тесном кругу, если делать такое направо и налево — завтра же попадет в газеты.

И есть еще один вариант. Очень прибыльный, но опасный. Есть Ближний Восток, на котором крайне нуждаются в пресной воде. Только в персидском Заливе странам необходимо в ближайшие годы построить электростанций и опреснительных заводов стоимостью не менее 100 миллиардов долларов, чтобы удовлетворить потребности населения и экономики.

В Абу-Даби сейчас завершается строительство гигантского опреснительного завода. Электростанция с опреснительными установками стоимостью 3 млрд долларов в районе Аш-Шувейхат. Комплекс будет вырабатывать 1,5 тысяч мегаватт электроэнергии и 454,6 миллионов литров пресной воды ежедневно. Основная стоимость — это сама электростанция. Без нее цена минимум на две трети меньше. У нас есть биомембрана и технология ее производства. Совершенно копеечное дело и опреснительная установка не требует больших затрат электроэнергии, но на это могут обратить внимание эльфы.

Если не требуется строить теплоэлектростанцию за миллиард, а потом непрерывно жечь пусть и дешевое на Ближнем Востоке природное топливо, то минимум пятьсот-шестьсот миллионов на этом можно заработать. Да и сама установка намного дешевле выходит. И это стоимость одного большого опреснительного комплекса, при том, что требуется далеко не единственный. Население растет везде, не только в Персидском заливе, а воды в реках не прибавляется. Понятное дело все это будет не сразу и отдельными платежами, совершенно ясно, что придется выходить на фирмы, занимающимися такими делами профессионально и потом часть прибыли придется как-то хитро оформлять при перечислении, потому что мы не существуем официально, но перспективы самые радужные. Вот насколько это прорыв в биотехнологиях мне судить трудно.

— Лаборатория, — сказал Шон, обращаясь к матери.

— Вот именно, — согласился я. — У вас есть частные исследования в области биохимии...

— Какой разговорчивый мальчик Эрик, — пробормотала Джоан,

— Можно объявить официально о создании нового материала и большом достижении на поприще науки, — пояснил я. — Нобелевская премия мне не нужна, главное, чтобы лауреаты помалкивали, откуда взялся образец и инструкции по применению и выращиванию.

И есть один момент...

— Я внимательно слушаю, — сказала Джоан.

— Лучше, для начала продать опреснитель воды израильтянам. Мне нужны контакты там. У арабов кроме денег и нефти ничего нет, потом все равно придется идти к производителям, а вот разные интересные штучки надо приобретать по месту изготовления, дешевле обойдется.

Ну, вот собственно и все. Если вы согласны, найдите человека, готового ехать для проверки моих возможностей. Потом рассмотрите внимательно предложения, обдумайте, что необходимо. Счета, оформление, регистрация фирм, через которые будут идти деньги. Как делить прибыль будем, — ласково улыбнувшись, поясняю. — Я думаю, честно будет 50 на 50. Пакет документов мне вручите при следующей встрече. Я покажу специалистам. Посмотрите, — я кивнул на диск, — что нам необходимо на первых порах. Будем считать это вашим ответным взносом. Я вам в доказательство серьезных намерений пароль с другой планеты, вы мне первую партию станков и оборудования. Если надо я могу оплатить наличными.

Через неделю, — вставая, говорю, — я позвоню сюда или по старому номеру.

— Сядь, — приказала Джоан. — Мы еще не закончили.

Агрессивности в приказе не было, просто привычка приказывать. И охрана со стволами наперевес на сигнал не бежала. Никакого движения крупных биообъектов в соседних помещениях.

— Будем считать, что в принципе мы договорились, — Шон посмотрел негодующе, но ничего не сказал. — Идеи интересные, только хотелось бы услышать несколько ответов на мои вопросы, а то получается игра в одни ворота. Сходи, — сказала она ему, — принеси мой ноутбук, надо посмотреть, что там такое на этом диске. Он молча вышел в соседнюю комнату, оставив дверь открытой.

— Спрашивайте, — согласился я, усаживаясь поудобнее, — но на любой вопрос ответа не обещаю.

— Возможность сходить туда?

— Нет, — сразу ответил я. Это мы заранее обсуждали.

— Любые материальные вещи, но не живые. Никаких людей, кошек и аквариумных рыбок. Получим на другом конце труп.

— Но вот если я захочу послать Эрику что-то материальное, вне рамок нашего соглашения?

— Хоть вагон за отдельную плату, но список покажете сначала мне. Наличие танков или реактивного двигателя объяснить будет невозможно. Да и кое-какие совершенно безобидное с вашей точки зрения предметы могут вызвать ненужные вопросы даже среди его товарищей. Мы совершенно не нуждаемся в подобной рекламе.

— Я так понимаю, — помолчав, спросила она, — что, заранее зная о том, что по возвращении память стирается, многие не слишком держат язык за зубами о прошлой деятельности?

— По разному. Люди не одинаковые, у одних рот не закрывается, хочется доказать какой ты великий и необходимый был на Земле, другие совершенно не любят делиться воспоминаниями. Там кроме бывших больных, разных видов сдвинутых сектантов и вполне нормальных людей, имеется большая прослойка бандитов, смывшихся от правосудия, и непременные агенты спецслужб, которых заслали практически все государства Земли. Очень редко такие люди рассказывают о своих подвигах.

Но если вы имеете ввиду то, что я подумал, то да. У меня есть кроме вас десяток очень конкретных наводок на людей, способных пойти на сделку, которую я предложил вам. Вы, как бы это сказать, наиболее солидные, без трупов за спиной и с личной заинтересованностью. Но вы не единственные.

— А вот эта девочка, — показав на Черепаху, поинтересовалась она, — зачем присутствует? Она за все время не сказала ни одного слова.

— Ну, Шон тоже был не слишком разговорчив, — возразил я, — можете считать ее моим заместителем. Если по каким-то причинам я не смогу выйти на связь — это сделает она.

Вошел Шон и, поставив на стол ноутбук, вставил в него диск.

— Еще вопрос, — сказала Джоан, — удовлетворите мое любопытство. Что это за странный акцент, с которым вы разговариваете. Точно не русский.

— А что, заметно? — удивился я.

— Есть, — подтвердила она. — И, кроме того, прекрасно объясняясь на африкаанс, вы иногда явно машинально вставляете слова из другого языка, по смыслу понятно, но мне лично кажется, что это иврит.

Ай-ай, — подумал я, — лучше надо следить за речью.

— Гораздо правильнее я объясняюсь на русском, — ответил ей, — а проблема возникает из-за того, что практически в одно время учил два языка.

— Ничего не могу сказать сейчас, — сказал Шон, в ответ на вопросительный взгляд матери, — очень подробно, спецификации имеются, но не мой профиль. Надо показать специалистам. Вот это, три роторные автоматические линии для производства патронов. Итальянское производство, фирма Elio Gualandi & C производительностью 25 тысяч патронов в час.

Это на перспективу, мысленно пояснил я, но рот открывать не стал. Никто не заставляет запускать на всю мощность, а вот продублировать линии на всякий случай не мешает. Большие объемы на сегодняшний день не нужны.

— Контроль качества патронов, — читал Шон, — осуществляется при помощи итальянского компьютеризированного измерительного комплекса марки «STAS». Тут нужно выяснить цену, проконсультироваться с юристами на предмет законов. А вот это, что-то для высокоточных операций. Целый каталог промышленных роботов и станков с ЧПУ.

Ну, а дальше, — сказал он, глядя на экран, — вообще прямо написано комплексно-автоматизированный комплекс «Модуль» по изготовлению патронов. Каждую минуту комплекс может производить до 1000 патронов. При этом «Модуль» способен выпускать самые разные типы патронов, в том числе и спортивно-охотничьи. Оборудование для заготовительного, гильзового, пулевого и снаряжательного цехов. Это что-то русское еще 70-х годов. Что именно это или можно и другое того же типа? — спросил он меня.

— Если можно лучше, почему нет? — не стал возражать я. — Сравним производственные мощности и цену. Это писалось заочно, там. Что люди помнят.

— Так, — сказала Джоан решительно. — Будем последовательны. Человека, отправляющегося в ЭГО, мы обязательно найдем, хотя я вполне вам верю. Проверка не помешает. Вот это, — сказала она, забирая пакетик с брильянтами, — отдам на проверку и реализацию. Есть у меня впечатление, что нам придется еще неоднократно встречаться по разным вопросам. Вам проще приехать в Йоханнесбург, чем мне в Москву.

Я понимаю, — порадовала она меня, прежде чем я успел открыть рот, — вам очень не хочется светить настоящие имена и паспорта. Австралийский или канадский устроит? Подлинный и абсолютно чистый за ваши же деньги от брильянтов?

— Беру любые паспорта на любые имена с нашими фотографиями, — ответил я сразу. — Европейские, американские, австралийские, южноафриканские. Если потребуется ездить за границу это будет лучше. Фотографии...

Черепаха в первый раз за все время разговора отошла от стола и положила на стол мою и свою, как раз необходимого размера. Была такая мысль, но что мадам сама заговорила, так гораздо лучше. Никаких услуг, за которые потом чувствуешь себя обязанным. Деньги — товар.

— Вот и хорошо, — одобрила Джоан. — Подготовим документы, проверим то, что на диске. Вы в свою очередь привезете все необходимое для создания опреснительной установки. Образец, подробные инструкции. Какое-то время это займет. Когда будем готовы, дадим объявление в Интернете, есть там такой южноафриканский сайт куплю-продам, — она глянула на Шона и он написал адрес на листке из блокнота. — Ну, скажем, имя — продаю роторную линию. Имя будет того, кто отбыл, — она повторила мой жест, показав на потолок, — в небеса, а остальное приглашение позвонить.

— И что ты об этом думаешь? — спросила Джоан сына, когда за посетителями закрылась дверь.

— С каких пор ты стала спрашивать мое мнение? — удивился Шон. — Мое дело обеспечить безопасность и проверить партнеров. Решения — это по твоей части.

— Не надо только становиться в позу невинно обиженного. Кто мне говорил, что надо сворачивать деятельность в ЮАР и выносить производство в другие страны? Что ничего хорошего страну, и нашу компанию в частности, в будущем не ждет? А кто советовал поискать новую сферу деятельности? Вот она к тебе и приехала. Такой большой и жирный шанс, не расплевываясь с правительством, тихо и мирно выйти с большими деньгами. Если это дело с опреснительном фильтром пройдет, мы не только легко сможем распродать африканские фирмы, но и откусить очень жирный кусок на мировом рынке.

— Как бы нам не подавиться, — пробормотал Шон. — Очень большие деньги, очень большие проблемы. Риск становится не просчитываемым.

— Ты застоялся, — неодобрительно сказала Джоан, — привык сидеть в кабинете с кондиционированным воздухом и накладывать резолюции. Куда девался бывший полковник разведки, умеющий рисковать головой не только подчиненных, но и своей?

— Наверное, туда, куда все наше государство. Вроде есть, вон — в атласе на карте нарисовано, но совсем другие люди правят и командуют. Даже идеи противоположные.

Ты себе хоть представляешь, что произойдет, если информация расползется? Нас всех сотрут в порошок. Веселые ребята, умудрившиеся кинуть ЭГО, испарятся в неизвестном направлении, а мы — вот они. Штаб-квартира компании находится по адресу, написанному в справочнике.

— Вот ты и обеспечишь, чтобы это не вышло наружу. Все равно больше доверить некому. Каждый знает кусок информации и с работающим в том же направлении не пересекается. Не мне тебя учить — это твоя профессия.

Расскажи-ка, что ты думаешь о них.

Шон мгновенье сидел, полузакрыв глаза, потом начал излагать, привычно и четко, как будто делая доклад.

— Первое. Очень сложно поверить, что где-то сидит гениальный ученый в одиночку сделавший портал. На витающего в облаках математика наш знакомый меньше всего похож. Я на таких в свое время насмотрелся. Профессиональный убийца, не испытывающий удовольствия от своих действий. Старательно выполняющий свою работу спецназовец этим и отличается от маньяка. Начальство приказало — пошел. По дороге попался свидетель — убил и его тоже, но ничего личного, просто выполнение должностных обязанностей.

Но даже если допустить наличие эдакого сумасшедшего гения, который все земные научные институты заткнул за пояс, необходимо знать координаты планеты, где бы она не находилась, в другой звездной системе, параллельной или даже перпендикулярной вселенной.

Есть вариант гораздо проще. Кто-то научился восстанавливать стертую эльфами память. И этот кто-то, скорее всего, сидит на той стороне. Человек возвращается на Землю, потом срабатывает код программы и он вспоминает разные интересные подробности.

Возвращается не больше трех-пяти процентов от общей численности и чем дальше, тем меньше. То, что рассказал Эрик, может быть хорошо отредактированной версией, без множества подробностей. В его варианте, вполне понятно, почему все меньше вернувшихся. За тридцать лет наладилась какая никакая, но устроенная жизнь, уже не голое поле. Но даже если это правда, на все сто, понятное дело, люди в разных местах живут по-разному. Это целая планета и там могут существовать очень разные места. От диктатуры негров-каннибалов с вудуисткими наклонностями, до демократии с выбором из одного.

— Не любишь ты негров, — грустно сказала Джоан.

— Можно подумать ты их обожаешь, — усмехнулся Шон. — Черный расизм не лучше белого. Вся разница в том, что белые дали то, что все называют цивилизацией. Хороша она или плоха, другое дело. Может, прав был Эрик, когда поскакал устраивать новую жизнь вдали от всего этого. Впрочем — это все лирика.

Нельзя быть уверенным полностью, может наш новый знакомый замечательный артист, но некоторые его слова можно истолковать вполне определенно. Он не просто записки туда передает, и грузы отправляет, он с этими людьми общался, и они с девушкой работают не вдвоем. «Нам», «мы» — это все было вполне сознательно сказано. Тут и вопрос лечения хорошо ложится в тему. Он сказал — принцип как у эльфов. Что-то мне не верится, что этому можно заочно научиться, даже по конспектам.

Второе. Я не понял, зачем она все-таки присутствовала. Причина непременно была, но мы ее не увидели. Знакомство — это просто отговорка, на телохранительницу она не тянет.

Есть вариант, что как они умеют лечить, так и убивать ничуть не хуже без оружия. И то, что мы ничего не увидели с ее стороны — это просто замечательно. В другом случае вполне могли бы больше вообще ничего не увидеть.

— А вот это и проверить можно, — оживилась Джоан, — попросим твои камни в почках посмотреть и увидим, кто этим займется.

И насчет возвратившихся, есть же базы данных...

— И где прикажешь искать? — скептически спросил Шон. — По всему миру? Кто сказал, что они вообще из России? Он произнес: «Я говорю по-русски лучше», но не сказал, что это его родной язык. В России живут не только русские, а они могут оказаться кем угодно, разве что не курдскими огнепоклонниками, не тот тип. А так, хоть сербом или боснийцем мусульманином.

— Евреем, например... Израиль ему нужен...

— Тоже вариант, они бывают, какие угодно, хоть черные, и на языке страны, где проживают, прекрасно говорят. Но здесь мы имеем третье.

Он готов оплатить покупки даже при условии, что дальнейшего сотрудничества не будет. Причем возможен вариант наличными. Я бы даже сказал, более желателен, счета можно и проследить. Но вот миллионы наличными бывают обычно только в фильмах у наркоторговцев.

Значит, он вышел на контакт не только с нами. Уж не знаю, что он там продает — брильянты или опиум мешками, но мы не единственный вариант. Это была не торговля — не договоримся, пойду к другому богатому дяде. Есть у него варианты, я не сомневаюсь. И это возвращает нас к тому, что он получил их сразу на месте. Он ходит на встречи и ищет, где лучше. Не так — не вышло, подожду другой наводки. Сразу несколько имеется.

— И вывод?

— Если хочешь получить то, что он предлагает, — ответил Шон, — надо постараться пойти навстречу, тем более, что нам это самим выгодно. И, ничего не форсируя, старательно собирать любую информацию и систематизировать. В конце концов, — усмехаясь, добавил он, — всегда можно смыться через ЭГО от налоговых инспекций, уголовной полиции и просто очередного революционного движения борющегося за власть. Подготовим себе плацдарм, письма без вопросов он отправит по назначению. Надеюсь, Эрик не зажмет нашу землю с имуществом.

Он встал и протянул руку матери.

— А вот что особо интересно, — неожиданно повернувшись к ней спиной и уставившись на другую сторону стола, спросил Шон, — так зачем он нам в подарок на стуле оставил видеокамеру, да еще так, чтобы с нашей стороны видно не было. Не настолько мы бедные.

Он нажал кнопку на настольном телефоне.

— Роберт, зайди немедленно. Пару минут они молча ждали, потом в комнату торопливо зашел молодой человек в строгом костюме и с наушником.

— Ну? — спросил Шон.

— Не было никаких передач, — уверенно сказал тот, — ни во время встречи, ни после. Полная тишина.

— Тогда возьми вот это, — показывая на видеокамеру, приказал Шон, — и очень тщательно посмотри внутри. Нет ли там чего постороннего.

Со стороны стула раздался хлопок и оттуда завоняло паленым.

— Сюрприз, — сказала Джоан, — даже если было, уже ничего нет.

— Ты все равно посмотри, — сказал Шон, — вдруг что-то понять можно. И изучи внимательно со своей командой всю комнату.

— Я прекрасно помню, — обиженно сказал Роберт. — И до посещения проверка и после. Вы бы хоть объяснили, что искать. Кто это был, я даже не спрашиваю.

— И не надо, — пробурчал Шон. — Делай свое дело и все...

— А не лишнее это было? — с сомнением спросила Черепаха.

— Кто ж его знает, — глубокомысленно отозвался я. — Подсадить Протея в другое место было бы слишком сложно. Они не дети, подарки просто так не возьмут. Что сделано, то сделано. Очень любопытный был разговор. Рафика надо отправлять домой.

— А пояснить? — поинтересовался он. — А то я ничего не понял, даже не английский.

— Они решили, что мы умеем восстанавливать стертую эльфами память. Значит, искать нас надо среди вернувшихся. Незачем давать пищу для разных интересных мыслей, если тебя увидят. А вот я с Черепахой — совсем другое дело, на нас ничего ни у кого нет. Пусть ищут.

— Ты просто не хочешь делиться миллионами, — уверенно сказал Рафик. — Жмот. Отсутствие данных на вас приводит к не менее занимательным мыслям.

— Вот здесь ты прав, — согласился я. — Лишний человек для подстраховки, когда пойдем к Олегу Викторовичу, совсем не помешает. Слишком все хорошо пока идет, как бы неприятности не начались.