Нити судьбы. Дорога жизни 2

Глава 13

Лайя почувствовала, как её руки коснулся холод. Она резко распахнула глаза. Возле неё сидела Иримэ. Склонив голову набок, эльфийка открыто её рассматривала. Лайя дернулась, но собственное тело никак не отреагировало. Волна паники захлестнула её. Лайя стала мысленно приказывать себе подняться, повернуть голову, позвать на помощь, но ничего не происходило. Всё, что она могла, это моргать.

– И что Фенрис в тебе нашел? – сказала Иримэ, лезвием кинжала касаясь её подбородка, ворочая голову. – Страшилище. Ладно. Вижу, у тебя есть вопросы. Погоди, я капну немного противоядия, чтобы ты могла говорить и двигаться. Мне скучно одной в молчании дожидаться отряда. Кстати, об этом…

Эльфийка грациозно подняла с земли лук Лайи, вылила флакон с красной жидкостью на стрелу, подожгла, щелкнув пальцами, и запустила её в небо. Ночной небосвод на мгновение ярко озарился светом. Лук и колчан с оставшимися стрелами магнесса закинула в костер.

– Не так значимо, как моя потеря, но всё ж… Ну и, конечно, обещанное противоядие.

Иримэ склонилась и капнула ровно три капли Лайе в рот, а затем предусмотрительно отошла.

– Почему три капли? – продолжила говорить Иримэ, словно вела диалог с Лайей. – Одна, чтобы отпустило голову и человек мог говорить. Весьма удобно для пыток. Ты не находишь? Две. Это промежуточное количество. Немного будут шевелиться руки и плечи. Три – верхняя половина туловища придёт в норму. Столько тебе и нужно, чтобы помочь мне доказать Фенрису, что я права.

– Что это? – спросила Лайя, пытаясь повернуть голову, но та ещё не слушалась.

– Я думала, ты догадалась. Но раз нет, могу и пояснить. Вытяжка из яда войкса, – будничным тоном проговорила магнесса, – отличная вещь! Жертва остаётся в сознании, всё слышит, а главное, чувствует, но не может говорить и двигаться. Здорово, правда? У нас почему-то её недооценивают. Ну ты пока приходи в себя, а я посажу Фенриса, чтобы ему было удобнее. Всё-таки он главный гость на нашем маленьком семейном мероприятии.

Лайя зарычала от напряжения, стараясь повернуться. Голова послушалась. Лайя увидела, как Иримэ оттаскивает от неё парализованного Фенриса и усаживает у дерева. Безвольную голову эльфа магнесса аккуратно пристраивала так, чтобы он смог увидеть всё происходящее. Холод, какой царил в его глазах, обещал смерть, но Иримэ в ответ мстительно улыбалась.

– Теперь девчонка, здоровяка оставлю напоследок, подозреваю, что это будет непросто, – почти любовно проворковала эльфийка.

– Мы спасли тебе жизнь! – крикнула ей Лайя, пытаясь образумить. – Даже потом, когда ты хотела меня убить.

– Спасибо, – сразу же вполне искренне сказала Иримэ. – И в благодарность я бы даже отпустила всех вас, но тебе было мало азура, ты забрала моего Фенриса. Поэтому – увы… Тебя ждет костер Инквизиции… Если доживешь до него, конечно. А вот их судьба будет зависеть от твоего старания.

Иримэ усадила Тэруми, пристроила её голову ровно, а потом отвесила пощечину. Танэри завалилась на бок. На что магнесса тяжко вздохнула и снова стала устраивать азурианку.

Онемение верхней половины тела прошло, Лайя смогла сесть. Руки были скованы наручниками и толстой цепью. Лайя коснулась земли, призывая магию, но та молчала, словно её никогда и не было. Громыхание цепей привлекло внимание эльфийки, она радостно улыбнулась.

– У тебя ничего не получится, – сообщила магнесса. – Это специальные наручники. Видишь вон те руны у замка́. Да. Эти. Они не дадут тебе возможности колдовать. Многим ищейкам такие выдали. Мы же знаем, что где-то бродит ещё живая ведьма. Ой. Ты всё время меня отвлекаешь. А у меня ещё планы.

Иримэ подошла к Чонсоку и потянула его, но уже через минуту бросила эту идею.

– Придётся тебе полежать. В принципе, тебя всё равно трогать нельзя особо. Я даже тебе позволю говорить.

Иримэ капнула ему противоядия и принялась рассматривать, по-хозяйски убирая черные волосы со лба.

– Красивый, – заключила она, – а какие глаза… испепеляют… Ух-х-х… в другой ситуации я бы согласилась быть для тебя маленькой девочкой, но… увы… скоро тебя заберут и доставят на родину.

Чонсок, когда смог говорить, разразился тихими ругательствами, чем привел Иримэ в восторг.

– Не старайся, милый, я ничего не понимаю по-азуриански.

– Отпусти девушек, они ничего тебе не сделали, – попросил он, быстро справляясь с собственным гневом.

– Тэруми… так кажется… у меня к ней дело есть… она точно никуда не пойдет, а ведьма… ну… она, как и ты, подарит шанс Фенрису получить прощение Инквизитора.

Чонсок снова забылся и разразился ругательствами. Иримэ резко обернулась, а затем вскочила и метнулась к Лукасу.

– Ах ты мелкий поганец, колдовать удумал? Не дорос ещё, чтобы магией меня взять. Я тебе не человек какой-нибудь.

Оружие мелькнуло в её руках, глаза Лукаса испуганно распахнулись, а затем медленно закрылись. Лайя до боли в глазах всматривалась в ту сторону, а после увидела, как одежда на животе юноши окрашивается в красный цвет. Шумный выдох Чонсока утонул в крике Лайи.

– О! Он был дорог тебе. Жаль. Знала бы, то сразу бы не убивала… Но… Заткнись. Раздражаешь. Заткнись, я сказала!!! Иначе я убью девчонку.

Лайя закусила губу, с ненавистью смотря на обезумевшую эльфийку.

– Если хоть пальцем её тронешь… – прорычал воин.

– Пальцем не трону… – пообещала Иримэ и резанула Тэруми по ноге, вспарывая одежду и оставляя на коже неглубокий порез. Танэри перевела на мучительницу глаза. Иримэ ей зло улыбнулась. – Смелая. Не боишься. Но меня не впечатляет. Тебе жизнь оставлена не для этого. Ещё одно проклятье в мою сторону азур, и я отрежу девчонке палец и заставлю тебя сожрать. Понял? Отлично.

– Прекрати… пожалуйста… оставь её… – стала умолять её Лайя, а потом вдруг поняла, что может успокоить отвергнутую женщину. – Это моя вина… из-за меня… я околдовала Фенриса… они ни при чём.

Лайя предприняла попытку сдвинуться с места, от напряжения пот катил градом, но её старания увенчались успехом: она немного проползла в сторону Иримэ. Липкий страх стал подбираться к горлу, мешая дышать. Мысли о том, что их всех ждет, когда отряд Инквизиции доберётся до них, затмевали рассудок.

– Фенрис, ты же слышишь это? – Иримэ повернула голову к эльфу, желая видеть его выражение лица. – Ведьма призналась. И сейчас она расскажет, как именно это сделала. Давай Лайя, скажи ему.

Иримэ снова оставила порез Тэруми, на сей раз на руке. Чонсок сжал зубы и крепко зажмурился. Лайя заплакала.

– Пожалуйста, я всё расскажу, не трогай её…

Иримэ оставила ещё один порез, на сей раз более глубокий.

– Есть заклинание, что-то типа приворота, – быстро заговорила Лайя, не сводя глаз с кинжала в руках магнессы, с которого капала кровь Тэруми. – Оно кратковременное. Хватает на день. Я ставлю его перед сном. Фенрису сказала, что это охранный круг от животных. Он поверил.

– Зачем он тебе?

– Кто? – взвыла Лайя, окончательно переставая понимать, что ещё хочет от неё Иримэ. Она говорит всё, что та хочет услышать, так почему снова режет Тэруми?

– Зачем тебе приворот?

– Фенрис ненавидит ведьм. В начале пути он и вовсе пытался меня убить. Мне пришлось прибегнуть к магии, чтобы заручиться его поддержкой, иначе ничего не вышло бы.

Лайя говорила так искренне, что Чонсок и Тэруми поверили. Они с ужасом посмотрели на неё, забывая о собственном горе. Обида на них причудливо смешалась с облегчением. Если они поверили, то ведьма точно поверит, и может… может… отпустит… хотя бы азуров.

– Я рассказала всё, что ты хотела знать, – снова стала умолять Лайя, делая ещё одно движение в сторону Иримэ.

– Не ползи ко мне, – приказала Иримэ и снова резанула Тэруми. И снова убрала руку. Кровь капнула на землю. Лайя не могла отвести взгляда, умирая с каждой пролитой каплей. – А теперь докажи Фенрису, что любишь другого. Он не верит тебе. Я по глазам вижу. И будь убедительна. Время играет не в твою пользу. Чем дольше думаешь, тем меньше живого места останется на азурианке.

– Каа-а-ак? Ка-а-а-ак до-о-оказать? Ты безу-у-умна… Я приворожила Фенриса. Я не люблю его! Я же говорила! – Лайя кричала, не в силах перестать смотреть, как медленно лезвие скользит по телу Тэруми. Лицо танэри стало совсем бледным, в глазах застыло упрямство и боль.

– Лайя… – позвал её хриплым голосом Чонсок. С уголков его глаз стекали слёзы, на лице застыло страдание, будто резали сейчас его, а не Тэруми.

Лайя посмотрела на него, их взгляды встретились. И в это мгновение она наконец-то поняла, что хотела от неё Иримэ. Главная цель издевательства – заставить Фенриса страдать так, как страдала сама эльфийка оттого, что её любимый с другой. Чтобы он видел и слышал, но при этом не мог ничего сделать.

– Я люблю Чонсока… – прошептала Лайя, не переставая смотреть в серьёзные карие глаза азура.

– Не верю, – безразлично произнесла Иримэ. – Мне надоело… – Она занесла оружие.

– Стой! – закричала Лайя. – Я… я… я…

В голове не было ни одной мысли… Как можно доказать любовь извращенному садистскому уму? Если она ничего не придумает, то Тэруми умрет… И это будет только её, Лайи, вина…

Лайя поползла в сторону воина, сама не понимая толком, что хотела сделать. Она надеялась просто выиграть время, возможно, когда она доберется, то на ум придет хоть что-то.

Лагерь погрузился в молчание, где четыре пары глаз неотрывно следили, как она волочит по земле свои ноги, громыхая цепями. Лайя же смотрела на воина, который безмолвно ей что-то шептал. И пусть она не знала перевода, но догадывалась, что это были слова поддержки. У его груди Лайя замерла, решаясь…

«Просто представь, что это Фенрис», – сказала она сама себе.

Вот только сколько она не представляла себе синие глаза, видела карие.

– Я люблю тебя, – прошептала она и ласково провела по его щеке.

– Я люблю тебя… – повторил он.

У Лайи внутри стало теплее от понимания, что всё это ненастоящее. Любимой он говорил: «Тхарамэ и вэн даур». Он тоже пленник… Так какая разница, что она скажет и сделает?.. Лайя наклонилась и поцеловала его. Чужие губы податливо приоткрылись, принимая поцелуй и даря такой же в ответ. Внутренняя скованность растаяла от нереальности происходящего.

– Надеюсь тебе так же больно, как было мне все эти годы, – раздалось гневное шипение Иримэ.

Лайя вздрогнула и отстранилась от воина, обернулась. Иримэ держала за волосы Фенриса, заставляя смотреть. Слова, которые до этого говорила, тоже были адресованы ему. Лайя встретилась со взглядом Фенриса и почувствовала, что умерла… И пусть всё было ненастоящее, но оно было, как и те слова про магию, приворот… Она так убедительно умела врать. В глазах Фенриса промелькнула боль и спряталась за пустоту, а вот слезу, скатившуюся по бледной щеке, он удержать не смог.

Иримэ вдруг вскрикнула и выгнулась. Из груди её торчало острие кинжала. Черной тенью танэри скользнула из-за спины эльфийки. Тэруми схватила её за одежду, рванула на себя, заставляя подняться, и с силой встряхнула.

– Смотри на меня, – процедила сквозь зубы танэри, глядя Иримэ в глаза. – Я хочу видеть, как гаснет жизнь в твоих глазах. – И резко всадила кинжал в горло магнессе. Так и застыла, продолжая сжимать рукоять.

Тэруми упала на землю одновременно с Иримэ.

Лайя и Чон закричали, на секунду подумав, что…

– Отставить! – громко и задорно проговорила Тэруми, поднимая руку вверх. – Я жива! Дайте мне минуту! – Она постаралась встать. Не вышло. Земля кружилась и отказывалась выровняться. – Вот не зря танэри с детства поят каким-то дерьмом… Не зря… Мало только… Долго я от яда этого не отходила… – бормотала она весело.

Лайя обессиленно опустилась на грудь воина, не веря, что всё позади…

– Доказывать влюбленность больше не нужно, отойди от него, – в тихом холодном голосе танэри было столько угрозы, что Лайя покрылась мурашками, а перед глазами снова встала картина, как умирает Иримэ.

Лайя поспешно дернулась в сторону, пряча возникшую обиду и стыд.

– Принеси мне её сумку, я найду нужное противоядие, – сказала Лайя Тэруми.

– Прости, ведьмочка, кажется, я не могу встать, – отшутилась танэри, снова становясь прежней. – Поэтому дальше сама… – голос стал тише, а после и совсем едва слышный: – уже без меня…

– Тэ! – закричала Лайя. – Черт! Тэ-э-э-э… не отключайся! Я сейчас поцелую твоего Чона! Слышишь?! Я его уже целую! У него очень нежные губы!

– Я убью тебя! – тихо пробормотала танэри, стараясь удержать ускользающее сознание.

– Для этого тебе надо выжить! Чон… губы… помни…

Тэруми вложила в отправляющий далеко и надолго жест пальцами остаток сил и пробормотала:

– Проклятая ведьма, даже сдохнуть нормально не дает…

Лайя истерически захохотала и продолжила ползти к брошенной сумке Иримэ. Достигнув цели, Лайя осторожно высыпала содержимое на землю и стала бегло рассматривать. Маленьких колбочек неизвестного ей содержания было очень много. Какой выбрать она знала.

– Зелье у неё в кармане, – прошелестел голос танэри, – как и ключи от твоих оков.

– Вот спасибо! – сердито воскликнула Лайя. – А раньше нельзя было сказать?

Лайя уже поползла к телу магнессы.

– Если бы не смотрела на чужого мужчину, то тоже бы увидела, – не сдержалась и съязвила Тэруми.

– Я не смотрела на чужого мужчину! – процедила сквозь зубы Лайя.

– Тоже верно. Какой он чужой? Он любимый!

– Пошла ты! – звенящим от злости голосом проговорила Лайя.

Чонсок стал сердито выговаривать Тэруми на родном языке, но танэри его перебила.

– Катитесь к черту оба, – устало сказала азурианка.

Трогать мёртвое тело магнессы Лайе было жутко. Да, она видела много смертей, некоторым способствовала сама, мародерствовать и вовсе не считала чем-то зазорным: покойникам не нужны вещи, а ей вполне могут спасти жизнь, – но сейчас всё было иначе. Ей было жаль девушку. В какой-то момент любовь и несбывшиеся надежды сыграли с её разумом злую шутку. Так Лайе казалось. Она представляла на месте неё себя и понимала… Годами быть рядом и потом вот так потерять… Это было бы слишком невыносимо. Сама Лайя не стала бы искать способы удержать любимого, но знала, что её темные сестры легко на такое решались. Вот только какой смысл? Если чувства ушли, или их нет, что изменит шантаж, угрозы или унижение? Магия? Противно…

Ключ и зелье, как и говорила Тэруми, лежали в глубоком кармане. Лайя отмерила себе ещё две капли, а потом спешно расстегнула наручники и с отвращением запустила в сторону. Её магия внутренне встрепенулась и забурлила. Лайя припала к земле, черпая её силу. Счастье затопило на миг душу. До этого момента она и не догадывалась, что потерять свой дар будет пострашнее смерти.

С поддержкой магии зелье подействовало стремительно. Лайя вскочила на ноги и бросилась к Фенрису. Она смотрела куда угодно, только не в его глаза. Ничего ему и не сказала. Пять капель, и помчалась к Чонсоку, а после уже схватила свою сумку и подбежала у Тэруми.

– Подлечи её, чтобы могла идти, – холодно сказал Фенрис, поднимаясь и спешно собирая разбросанные вещи Иримэ к себе в сумку, – и уходим. У нас не так много времени до прихода нового отряда.

Чонсок не так быстро отошел, его тело было ещё скованным, но он всё же уже сидел, обеспокоенно смотря на ведьму, что торопливо перевязывала Тэруми и что-то ей вливала в рот, пытаясь привести в чувство.

– Лукас ещё жив, – сказал вдруг Фенрис, – но рана слишком серьезная.

Тэруми услышала и равнодушно сказала:

– Бросим его, всё равно не дойдет.

– Мы не будем его бросать, – строго возразил Чонсок, направляясь к парню.

– Так и скажи, что домой захотел, – усмехнулась Тэруми. – С пареньком нас поймают быстро.

– Если бы я захотел домой, – вспылил он, как и все, пребывая в состоянии отсроченного шока, – то ушел, и мне не нужно было бы искать причины для этого! И прекрати так себя вести! В том, что произошло, не было моей вины или вины Лайи. Это не наша прихоть или желание!

– Ты ответил на её поцелуй! – с ненавистью крикнула она. – Мог просто лежать… Мог… – Она стала задыхаться от переполняющего гнева и… страха. Потерять его любовь было страшнее всего.

– Может, и мог! – Он не заметил её состояния, способность здраво мыслить покинула его. – Но в тот момент я посчитал это правильным! И извиняться не собираюсь!

– Как это удобно?! Посчитал правильным! – перековеркала его Тэруми. – Ты хотел её поцеловать!

– Да! – закричал он. – Я хотел её поцеловать и поцеловал! Тебя ведь только такой ответ устроит?! Другие варианты ты не рассматриваешь?

Лайя ещё с первых обидных слов отползла от Тэруми и теперь сидела, крепко прижав руки к ушам, пытаясь не слышать, пытаясь не испытывать вину…

Фенрис подошел и сжал её за плечо. Лайя вздрогнула и подняла на него взгляд. Каменная маска вместо его лица была словно пощечина. Лучше бы просто ударил.

– Лукас, – таким же ровным и пустым голосом напомнил он.

Это было её спасение в подступающем омуте отчаяния. Лайя бросилась к юноше, пытаясь понять, насколько всё плохо.

Воин уже не кричал, он отошел от всех, отвернулся, стоял, часто и глубоко дышал. Тэруми как-то особенно сосредоточенно собиралась в дорогу. Переоделась в сохранившуюся запасную одежду. Нашла свою шапку и с остервенением надела на голову, пряча волосы. Принялась очищать оружие от чужой крови. Потом обыскала магнессу, забрала её оружие. Фенрис стоял на другом конце лагеря в противоположной стороне от Чонсока и смотрел во мглу леса.

– Лайя, – тоненько и радостно пролепетал Лукас после всех лечебных манипуляций, которые совершила Лайя. – Я жив? Или мы на небесах?

В настоящий момент Лайя бы предпочла второе. Она вымученно улыбнулась.

– Рано ещё на небо.

– Я хотел помочь, – стал оправдываться он, – но сильно волновался, не получалось сконцентрироваться как надо…

– Ты молодец, – похвалила его девушка, беря за руку.

– Тэруми… – сказал он и смутился, а потом всё же спросил: – С ней все в порядке?

– Она пострадала, как и ты, но жива.

Лукас заметно сник, Лайя не удержалась и потрепала его по голове.

– Я сейчас тебя ещё магией подлечу, а потом нам нужно идти…

Когда пришло время, Чонсок подошел к Тэруми, собираясь помочь ей идти, но та дернулась и почти прошипела:

– Помоги малому!

Воин ничего не ответил, но исказившееся от гнева лицо сказало всё за него. Он так и сделал, подошел к Лукасу и, придерживая, повел за собой. Как бы ни храбрилась танэри, быстро идти она не могла, её всё ещё шатало от потери крови. Лайю к себе она не подпустила, поэтому Фенрису пришлось стать опорой. Сначала она оттолкнула, но равнодушное «как хочешь» подействовало: помощь приняла.

Покидая лагерь, они не сговариваясь обернулись. Каждый здесь что-то потерял…