Дон Алехандро, человек и чародей

Глава 10

Сеньорита Росалия начала готовить переход прямо из номера постоялого двора. Испугалась, поди, что передумаем и сбежим — рожа у Серхио была такой страдающей, что я бы не исключал подобного варианта. Тем временем некромантка извлекала из карманов своего балахона целую кучу всего: от пузырьков с подозрительными жидкостями и черных свечей до камешков, связок трав, веток и косточек непонятного происхождения. Все свои действия сеньорита сопровождала таким пыхтеньем, как будто совершала трудовой подвиг на пределе своих возможностей.

Она оглядела комнату и, буркнув: «Места не хватает», мощным бедром сдвинула стол с середины комнаты к окну.

— Женщина при выдающихся достоинствах и прекрасной профессии — идеальна, — брякнул Шарик. — Хандро, присмотрись. Обеспечен будешь до конца жизни.

— Такая женщина запросто подвинет не только стол, но и меня. Оно мне надо?

Серхио тоже смотрел на даму без восхищения. Значит, такое представление о красоте — только у Шарика, а у него, с его прекрасной камией, другим и неоткуда взяться.

Тем временем, сеньорита, задрав подол к месту, где у некоторых бывает талия, и показывая нам кружевное нижнее белье, старательно вырисовывала что-то на полу. От усердия она пыхтела еще громче и прикусывала губу. Совсем неэротично прикусывала.

— Неоптимальный знак, — внезапно со знанием дела сказал Шарик. — Удлиняет дорогу.

— Ты и в некромантии разбираешься?

— Дон Леон был специалистом широкого профиля, от него и нахватался, — без ложной скромности ответил Шарик. — Я сам тоже много могу.

— И портал открыть?

— Разумеется, — гордо ответил он. — Но только для себя. Ограничение вида, понимаешь?

— Я с твоей помощью мог бы открыть?

— Возможно. Но я бы в твой портал даже кончика лапы не сунул. Ты пока не научишься четко использовать связки, возможны разные неприятные неожиданности.

— Например?

— Например, на ту сторону портала долетит только твоя голова. Или не долетит.

Признаться, он заставил меня не только передумать самостоятельно открывать порталы, но и занервничать.

— А с этой Фуэнтес такого не получится?

— У нее некромантский портал, дубина, — припечатал Шарик. — Они самые медленные и самые надежные.

— То, что самые медленные, я уже понял.

Сеньорита не торопилась, выполняла все с чувством, с толком, с расстановкой или же устраивала нам приватный показ мод современного нижнего белья по принципу «все включено». За пять-то доранов кто не расстарается. Панталоны были на любителя, я таковым не был и с тоской вспоминал белье моих подруг из прошлой жизни. Подумать только, всего несколько дней назад мне демонстрировали кружевные стринги, а не вот это вот безобразие, больше всех похожее на абажур для гигантской люстры с двумя рожками.

— Самое хреновое, когда порталы чародей разума делает. В них иной раз на другую сторону только разум и долетает, а потом бродит неприкаянный привидением, — продолжал мое просвещение Шарик. — Хорошо, что лет сто назад им на законодательном уровне запретили создавать порталы на заказ. Для себя могут, для посторонних — нет.

Он явно напрашивался на комплимент, пришлось признать:

— Смотрю, ты, Шарик, времени напрасно не терял. Действительно отслеживал и запоминал все по чародейству.

— Не только по чародейству, но и по политике, — гордо ответил он. — Знаешь, как тоскливо постоянно в лесу сидеть? Выть начинаешь… А так сбегаешь, послушаешь новости. Все при деле.

— Подготовку я закончила, — гордо объявила сеньорита Фуэнтес. — Берем вещи, не задерживаемся, сейчас буду открывать.

— А комнату сдать?

— В каком смысле?

— В смысле, с хозяином у нас проблем не будет? Не хотелось бы, чтобы в следующий раз он заявил, что мы свистнули его любимую… — Я обвел глазами комнату, переть здесь было особо нечего. — Свечку.

Сеньорита закатила глазки к потолку.

— У меня с ним договор.

— Я не знаю, какого рода договор у вас с ним. Серхио, пожалуйста, уточни.

Серхио кивнул и исчез за дверью, а Шарик сказал:

— И правильно, а то вернетесь, а вам заявят, что вы все здесь разбили и не заплатили за погром. Нужная предусмотрительность.

Сеньорите же моя предусмотрительность казалась излишней. Она брезгливо морщила нос и явно тяготилась моей компанией. Я был воспитан куда лучше, поэтому своего отношения не показывал. Серхио вернулся быстро.

— Сказал, что доверяет сеньорите Фуэнтес.

— Я же говорила. Вы только время чужое тратить горазды, — проворчала она. — Быстро собрались. Ждать не буду. Идти след в след за мной, в стороны не отходить и даже не глазеть.

Она удостоверилась, что мы взяли свои вещи и не прихватили чужие, после чего зажгла свечи, зашептала и быстро-быстро замахала руками, как будто отгоняла невидимых мух. Смотрелось это уморительно, но на удивление оказалось действенным: перед ней возник вход в темный тоннель.

— За мной. Ждать не буду.

Я сделал шаг к туннелю. Серхио буркнул, что за такие деньги сеньорита могла быть и повежливей, но тормозить не стал, пристроился за мной, и мы дружно шагнули в загадочную Изнанку.

Хорошо видно было только спину сеньориты Фуэнтес, а на ней ровным счетом не было ничего интересного: ни вышивки, ни аппликации. Казалось, дама продавливает пространство своей мощью, потому что тоннель имел очертания в разрезе, близкие к формам нашей проводницы, практически круг с небольшими искривлениями. То есть можно было идти довольно свободно, не боясь, что ты заденешь стенку клубящегося мрака. Даже появились мысли, что сеньорита специально откармливала себя до идеальной геометрической формы, чтобы добиться такого эффекта.

— Глянь. — Зашевелился Шарик. — Душа неупокоенная.

Я повернул голову туда, куда показывал ками сразу двумя лапами. На границе тоннеля действительно был виден полупрозрачный белесый силуэт, который будто пытался что-то сказать, двигаясь параллельно со мной. Почему-то показалось, что он похож на последнего Мурильо: такой же белый, тощий и навязчивый.

— Ему что-то надо?

— Конечно, им всем что-то надо. Конкретно — тело твое, — зловеще проскрипел Шарик. — Не вздумай к нему подойти.

— Тебе не кажется, что он похож на дона Леона?

— Может, и похож, — довольно равнодушно ответил ками.

— А если он что-то хочет сказать?

— И хочет, и скажет, если ты будешь для него досягаем. Может, и услышишь чего до того, как тебя из тела выбросит. Так что не вздумай к нему приближаться.

— А ты разве не заинтересован в возвращении дона Леона?

— Сдурел? Я ж сдохну, если он это тело займет, — возмутился Шарик. — Потому что я к тебе, дубина, сейчас привязан. А от личности дона Леона, даже если это он, в этом месте за двести лет остались одни ошметки. Так что тело он займет, но ненадолго, пока тело не развалится, а дух не распадется. Я тебе к чему это показал, Хандро? Чтобы ты был осторожней, а не чтобы ты пообщался.

Вскоре к душе присоединилась еще одна с другой стороны тоннеля, затем еще одна, и вскоре они уже висели по бокам с обеих сторон, как гроздья винограда. Только деятельные грозди: ни одна душа не висела просто так, они копошились, пытаясь пробиться к нам. Происходило это в полном безмолвии, отчего сцена казалась жутковатой.

Сеньорита Росалия внимания на творящееся вокруг безобразие не обращала, перла как бульдозер, сворачивая все на своем пути, так что неупокоенным душам оставалось только облизываться. Внезапно она остановилась и сказала:

— Все. Выходите.

Туннель закончился. Через просвет была видна окраина какого-то городка, до которой было еще пилить и пилить. Сама сеньорита из прохода не выходила, она стояла, изогнувшись буквой «зю» и поддерживая границы тоннеля таким образом, что мы могли пройти только под ее руками, сильно согнувшись.

— За такие деньги, сеньорита Фуэнтес, могли бы нас прямо в город доставить, — проворчал Серхио.

— У меня нет лицензии на выход ни в одном городе, — отрезала она. — Вы выходите? Или я отпускаю проход. — Я молча пошел на выход, а то с нее станется забыть нас на Изнанке. — Мне-то ничего не будет, а вот тебя с мальчиком разорвут. Кстати, знакомое лицо, где-то я его видела…

И только тут я заметил, что Шарик перестал поддерживать маскировку.

— Вам было заплачено в том числе за молчание, — буркнул Серхио.

— В договоре этого не было. Но так и быть, если кто будет искать, промолчу, — проявила благородство сеньорита. — Но если скрываешься, нужно маскироваться лучше.

— Клятва надежнее, — заявил Серхио и положил руку на рукоять сабли.

Стоял он как раз на границе, поэтому запросто мог бы положить проводницу и выскочить. А вот ей приходилось отвлекаться на поддержание тоннеля. Сеньорита осознала свое незавидное положение и клятву дала, но сама от злости едва не дымилась во время ее принесения. Как только она сказала последнее слово и окуталась мрачной черной пеленой, подтверждающей клятву, Серхио кивнул и вышел ко мне. Проход за ним схлопнулся, не оставив даже дымного следа.

— Серхио, спасибо, что побеспокоился о безопасности. Думается, она бы сразу сдала при расспросах.

— Наверняка, — согласился он. — Некроманты дюже до денег жадные, так и норовят на одном и том же несколько раз заработать. Если бы клятву не взяли сдала бы нас сеньорита первому же дознавателю. Конечный пункт знает и лицо видела. Это вина вашего ками, который пообещал маскировку.

— Шарик, а ведь он прав. Что за дела? — шикнул я.

— А я при чем? — удивился он. — На Изнанке не всякие чары действуют. Иллюзии все полностью слетают. Мог бы рожу шарфом замотать, если тебя это так беспокоило.

— Мог бы об этом предупредить. Я-то откуда знаю? — возмутился я.

— Назвался чародеем — соответствуй, — продолжил бухтеть Шарик.

— Я не назывался. Меня вынудили.

— Скажи кому, что чародеем вынуждают стать — вот уж тот бы знатно похихикал. Хандро — ты чародей, усвой это и действуй так, чтобы за тебя не было стыдно.

— Если не хочешь, чтобы за меня было стыдно, — займись обучением.

— А я что делаю? — Шарик вытаращился на меня сразу всеми бусинами глаз. — Только и занимаюсь, что твоим воспитанием. Ты просто редкостный тупица, до тебя все очень туго доходит.

— Предлагаю на косяки указывать до того, как их выявит кто-то посторонний. Камии к посторонним тоже относятся.

— Это был важный урок, — заупрямился ками.

Он то воздевал лапы кверху, то начинал бегать по моему плечу. Серхио застыл, с интересом глядючи на разыгрывающееся представление. Не хотел мешать нашей с Шариком высокоинтеллектуальной беседе.

— Еще один такой урок — и мы с тобой расстаемся. С иллюзией конкретно был перебор.

— Нужно срочно где-то оседать и заниматься твоим образованием, — буркнул ками. — А вместо этого мы шатаемся по всяким местам, где тебя могут схватить. Если ты не забыл, то вместе с тобой умру и я, поэтому безопасность превыше всего.

Он ткнул лапой мне в висок, подчеркивая важность слов, после чего осел нахохлившейся кучкой на плечо и важно бросил:

— Чего застыл? Делай быстрее то, что собирался в этом городе, и удираем подальше.

Маскировку он восстановил, и низ моего лица опять закрыла клубящаяся тьма. Но теперь мне не казалось удачной маскировка, которая может в любой момент слететь. Нужно или осваивать собственные иллюзии, или маскироваться другими способами. Естественными. И если бороду мне по желанию не отрастить, то ее можно сделать съемной.

— Серхио, а можно купить накладные усы и бороду? — спросил я и двинулся в сторону Вильи. Никакого трепета я не испытывал. Город не был мне родным. Просто нужно было сделать то, что нужно, после чего про Вилью можно было забыть до скончания века.

— Чародеи бороды не носят, — одновременно сказали и Шарик, и Серхио. Потом Шарик добавил: — Не боись, больше ничего не слетит. Я слежу.

— Да с тобой ни в чем нельзя быть уверенным. Ты ж, балбесина, — спародировал я его, — делаешь все, чтобы нас выдать. Сам же говорил, что умрешь вместе со мной, так чего ж ты приближаешь нашу общую смерть?

На «балбесину» Шарик вскинулся, но поскольку не ответил сразу, а дождался конца моей речи, успел остыть и даже ответил почти нормально:

— Хандро, я отвык жить вместе с людьми, понимаешь? Не нарочно я, забываю некоторые моменты вашей деятельности. Ладно, разбирайся тут быстрее, и ищем укрытие на пару лет.

— А что я должен сделать? Может, подскажешь, как спутник могущественного чародея?

Спрашивал я не просто так: если Шарик не видел ничего ненормального в том, что меня тянуло на родину тела, при условии, что тело это могут узнать и убить, значит, это были какие-то чародейские заморочки.

— Скорее всего, что-то завершить. Что-то настолько важное, что память тела не отпускает. — Поскольку мы подошли уже к окраине города, Шарик вытянулся вверх на всех своих восьми лапах и как горный орел огляделся. — Чувствуешь, куда тебе надо дальше?

— Неа.

Меня никуда не тянуло. Разве что легкое беспокойство, которое гнало меня сюда, засвербело чуть сильнее, указывая, что я на правильном пути.

— Значит, по месту поймешь, — решил Шарик. — Наверняка тебе нужно в дом, где ты вырос.

— Если б я еще знал, где он…

— Пусть этот твой Серхио узнает.

— А почему не ты? Маленький, умный, наблюдательный, — от души полил я елея на приунывшего спутника.

— Потому что вопросы нужные не задам, хоть разорвусь. И ками без чародея — добыча любого. Во мне знаешь сколько полезного для вашего брата как для декоктов, так и для артефактов? За мной начнут охотиться, пока не прибьют, — не повелся Шарик на лесть. — Нет, нужна помощь твоего приятеля. Должна же быть и от него польза. Зря, что ли, мы его с собой тащим?..

— Это опять комнату в гостинице снимать… — сказал я уже вслух.

— Здесь подешевле будет, чем в Сангреларе, — предположил Серхио. — Это ваш ками предлагает?

— Он самый. А еще предлагает, чтобы ты узнал, где находится дом семьи Торрегроса. Меня может выдать голос, а Шарик вообще в плане расспросов бесполезен.

— Узнаю, чего ж не узнать, — согласился Серхио. — Ночью туда полезете, дон Алехандро?

— Посмотрим…

— А чего тут смотреть? — удивился Шарик. — Конечно, ночью. Я тебя подстрахую.

— Знаю я, как ты страхуешь.

— Да все нормально будет. Ты сам-то даже свою комнату не найдешь. А я тебя направлю.

Шарик демонстрировал уверенность в своих силах. Но зная его дурацкую манеру шутить, я постоянно ожидал какого-нибудь подвоха с его стороны.

Вскоре по дороге нам попался первый постоялый двор, но Серхио его сразу забраковал, сказал, что мне не по статусу. Мол, на Сангреларе все равны, а тут нет. На урон репутации вымышленного чародея мне было пофиг, но странности поведения могли привлечь ненужное внимание, поэтому я не стал настаивать на экономии. И это себя оправдало, потому что при заселении в выбранное заведение, которое, к слову, выглядело куда приличней ночлежки в Уларио, Серхио спросил:

— А как у вас тут с культурной жизнью? Мой хозяин, дон Алехандро, жуть как любит всякие представления. Особенно когда стихи читают.

— Да, в дипломатии твой друг не силен, — ехидно заметил Шарик. — Мог бы прямо спросить, где здесь дом Алехандро Торрегроса.

Но прямо спрашивать не понадобилось, потому что мужик за стойкой, испуганно на меня косящийся, грустно вздохнул и сказал:

— Траур у нас. Наш Алехандро Торрегроса, гениальный поэт, умер после непродолжительной болезни.

— Как умер? Он же молодой совсем?

— Говорят, соперник на него что-то чародейское наслал. — Мужик прочувственно вздохнул, вытащил не первой свежести тряпку, которая ему заменяла носовой платок, и шумно высморкался. — Не смог по-честному победить нашего Золотого Хандро, использовал подлый приемчик. Сегодня хоронят.

— Наверное, дон Алехандро захочет проститься со столь талантливым тезкой…

— Хорошее дело, — поддержал мужик. — Стихи — это ж тоже чары. У нас многие на кладбище собираются. Туда-то любой может прийти, а церковь-то только для своих будет, для родных и специально приглашенных.

Владелец постоялого двора объяснил, как добраться до кладбища, пообещал, что вечером в комнату принесут лохань для мытья и ужин, и вручил толстый ключ от номера, куда мы сразу поднялись.

Удобства здесь были классом повыше: номер побольше, мебель поизящнее, а под кроватью с пышной периной, накрытой белейшим накрахмаленным бельем, обнаружился настоящий фаянсовый горшок, вызвавший у меня приступ истерического смеха.

— Маскировку снимаю, — предупредил Шарик. — Мне тоже отдых нужен.

— А как же кладбище?

— Вот как на кладбище пойдем, опять поставлю.

— Хорошо, что вас похоронили, дон Алехандро, — внезапно сказал Серхио. — Во-первых, это означает, что о смерти наследного принца пока неизвестно. А во-вторых, мы легко обнаружим дом Торрегроса.

— Каким образом?

— Траурные флаги, — пояснил Серхио.

— Это если он в самом городе живет, а не где-то рядом с ним в поместье, — возразил Шарик.

— Сходим на кладбище и узнаем, решил я.

В конце концов, возможность побывать на собственных похоронах не каждому выдается, грех ее пропускать.