Домина

К.А. Линде

Домина

Серия «Восхождение — 5»

Переводчик и оформитель — Лена Меренкова

Перевод выполнен специально для гр. https://vk.com/beautiful_translation

1

Создательница

Сирена вышла из палатки в военном лагере.

Ее магия была живым огнем внутри нее. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать ее, а не обрушить на тех, кто звал себя правителями. Некомпетентное поведение со ссорами после произошедшего. Хотя она не рассказала им все. Правду не знала даже она.

Она весь день и половину ночи слушала, как они грызутся из — за потерь. А человек, который мог все объяснить, сидел под стражей в палатке Сирены.

Ее горло сжалось от мысли. Может, она слишком долго пробыла на совете, обсуждая их следующий ход, потому что, хоть это утомляло, это было лучше того, что ждало ее.

И того, что она не найдет в своей палатке.

Микел погиб, защищая любовь, которая только вернулась к нему.

Алви был украден темной богиней.

Авока — раздавлена его похищением.

А еще ложь.

Вера… или Бенетта… или Бенни. Женщина, которой Сирена доверяла, с которой тренировалась, шла по миру, как со спутницей. И узнала, что она была не такой, какой казалась. Не Мастером Дома. Не связанной с драконом из Общества. Не… ее подругой. Уже нет.

Она была Создательницей. Создательницей!

Матерью всех Дома. Богиней. И она скрывалась два века. Может, дольше. Она всех обманула. Даже Сирену.

Сирена остановилась перед палаткой и прижала ладонь к рукояти Тенелома, металл тендрилл пел для нее. Ей не нужно было входить туда в ярости. Ей нужно было сохранять спокойствие, получить нужную для победы в этой войне информацию. Это сейчас было важно.

Она глубоко вдохнула, и излишки магии утекли в соту в центре красного рубина в рукояти ее меча. Меч был из металла богов, защищенный от магии. Сильное оружие, которое не помогло против Разрушительницы, темной богини, Малисы.

Сестры Веры… Бенни.

Ее гнев снова вспыхнул, и она подавила его. Вера обманула Сирену. А теперь Малиса завладела своими генералами и собиралась уничтожить мир раз и навсегда. Сирена могла справиться с обманом Веры, печалью Авоки, недовольством Ордэна, если так исполнит свою судьбу. Она могла.

Она сглотнула, отпустила энергию и прошла в палатку.

Там было так, как она и оставляла часы назад. Вера была привязана к стулу в центре комнаты. Авока лежала на кровати, смотрела на потолок, не видя его. Ее белый ледяной клинок валялся неподалеку. Ордэн читал маленький блокнот и взглянул на вошедшую Сирену.

— Что решили? — спросил он, откладывая блокнот.

— Ничего, — вздохнула Сирена. — Половина из них хочет двигаться к Ауруму и захватить его. Другая половина хочет захватить Бьерн. Малиса — проблема, которой займутся после захвата земель.

— Как и ожидалось, — сказал Ордэн.

Сирена напряженно кивнула.

— Половина из них еще привыкает к тому, что магия существует. И есть четкое разделение между Гвинорой с Сетью и генералами Элейзии, которые думают, что у них есть преимущество, потому что их много.

— А Бриджит? — спросил Ордэн. — Она потребовала твою голову?

Сирена нахмурилась. Бриджит была проблемой. Хотя технически она не была королевой Элейзии, могла повлиять. Она была королевой после убийства ее родителей, но когда столицу уничтожил Бьерн — стараниями Каэла Дремилона — они решили провести голосование. Она участвовала в Войне королев за титул. И она думала обвинить Сирену в смертях ее родителей, чтобы этим увеличить шансы на получение трона.

— Полагаю, да.

— Я справлюсь, — она посмотрела стальным взглядом на Веру. Та не сказала ни слова с момента, как Сирена вошла, но следила. — Что дальше сделает Малиса?

— Не знаю, — тихо, но не слабо сказала Вера.

— Ты меня обманула, Вера. Бенни. Не знаю, как тебя звать, — выдавила она.

Вера повернула ладони, словно сдавалась.

— Вера. Теперь я Вера. Бенетты больше нет.

— Ладно, — Сирена тряхнула головой.

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать, Сирена. Ты можешь мне доверять.

— Еще посмотрим.

— Я знаю, что потеряла твое доверие, но я ничем тебе не вредила. Я даже учила тебя.

Сирена отмахнулась.

— Ты делала это, чтобы направить меня на путь пророчества. Ты хотела, чтобы я одолела твою сестру. У тебя были свои мотивы.

— Это не значит, что я не переживаю за тебя.

— Ты поможешь одолеть ее? — спросил Ордэн, выпрямляясь во весь рост и надевая свою широкополую шляпу.

— Я отдам всю информацию, которой обладаю, но моей магии не хватит, чтобы снова сковать ее. Когда я попыталась остановить ее в прошлый раз, это забрало все мои силы. Что — то лопнуло. У меня больше нет полного доступа к магии, как вы уже могли заметить.

— Отлично, — едко сказала Сирена.

Вера нахмурилась.

— Я отдам всю магию, чтобы ты увидела нашу историю.

Сирена приподняла бровь.

— Что это значит?

— Я хочу рассказать тебе историю двух богинь, но лучше тебе все увидеть лично. Так ты поймешь, что я не вру.

— Увидеть… историю. Как?

— В духовном пространстве.

— Но у тебя нет доступа к магии духа.

— Нет, — подтвердила Вера. — Но был. Потому я теперь связана с Амират. Я думала, что дракон позволит мне получить доступ к магии духа. Чтобы приглядывать за моей сестрой. Но это забирает мою энергию, словно питается моей душой, — она нахмурилась и опустила взгляд на свои ладони. — Я могу сделать это еще раз для тебя, но только раз.

Сирена понимала, какую жертву предлагала Вера. Магия духа лишит ее сил… и будет питаться ее магией. Она лишится ее. Пожертвует.

Ордэн тоже это понял.

— А если нам понадобится твоя магия? Если понадобится твоя помощь против Разрушительницы?

— Она не может, — ответила Сирена за нее. Она видела это на раздавленном выражении лица Веры. — Если бы она могла помочь, уже это сделала бы.

Вера кивнула, и слеза покатилась по ее щеке. Сирена видела ее неприкрытые эмоции.

— Прошу, позвольте сделать мне это последним.

— Мы проголосуем, — Сирена посмотрела на Ордэна. — Ты?

Он прищурился, глядя на Веру, словно пытаясь понять обман.

— Мне это не нравится. Но нам нужна информация.

Сирена повернулась к Авоке. Та не шевелилась. Она глядела на потолок с пустым лицом.

— Авока? Что скажешь?

Авока не ответила.

— Авока? — повторила она.

Наконец, Авока моргнула.

— Делай, что хочешь, Сирена.

Сирена нахмурилась, поймала встревоженный взгляд Ордэна. Авока восприняла исчезновение Алви с Малисой хуже, чем ожидала Сирена. У них прошла тайная свадьба в Кинкадии, и теперь ее мужа силой заставили быть в облике индреса во власти богини разрушения. Сирена не винила ее за депрессию, но ей не нравилось, что ее яростная подруга — воин разваливалась на куски.

— Тогда решено, — сказала Сирена через миг. — Я уберу путы. Если попытаешься убежать…

— Я не стану, — сказала Вера. — Я потеряла сестру и ее мужа за один раз. Нам все еще нужно похоронить Микела, — она сглотнула с болью. — Я никуда не уйду. Тут мое место.

Сирена глубоко вдохнула и кивнула. Ордэн развязал узлы, удерживающие Веру на месте. Она потерла запястья и тряхнула лодыжками.

— Сделаем это, — сказала Сирена.

— Сначала стоит поспать, — сказала Вера. — Набраться сил.

— Ты уже меня не учишь, — Сирене нужен был сон. Она ужасно устала. Но времени на отдых не было. Не в войне, и пока они стояли на поле боя.

Сирена схватила Веру за руку и повела из палатки. Они вышли из лагеря, миновали стражу и направились в открытое поле. Она потянулась через связь и позвала своего

«Моя связанная, рада тебя слышать. Многое произошло. Акира пропала с темной богиней. Отыщем их и накажем за оскорбление части?».

Сирена улыбнулась от энтузиазма Сариэль. Она хотела приключений. Они знали, что это их ждало, как только увидели друг друга. Часть ее желала поступить, как предлагала Сариэль, убежать и одолеть Малису в одиночку. Но после увиденного на поле боя и ее появлений во снах Сирены она знала, что для победы потребуется куда больше.

— Спускайся. Нам нужно попасть в духовное пространство.

«Как пожелаешь».

Через несколько минут драконы — Сариэль и Амират — появились перед ними. Темно — красная чешуя Сариэль ярко сияла в свете полной луны. Ее шея гордо изгибалась, она плотно прижала крылья. Амират заметно опасалась, словно знала, что грядет.

— Все хорошо, Амират, — сказала Вера. — Я попросила это.

«Сирена Дома, это плохая идея. Я не хочу вредить своей связанной. Она уже многое потеряла, и хоть она не поделилась правдой о себе с тобой, ее сердце сияло правдой в ваших приключениях. Твой гнев оправдан, но не сомневайся в ней».

— Спасибо, Амират, — Сирена сделала реверанс перед древним драконом. — Я ценю твои мысли. Если есть другой способ, я хочу услышать его сейчас.

Никто не говорил. У драконов не было идей. Вера знала, что делала. Она печально улыбнулась своему дракону и похлопала ее по боку.

Вера протянула руку Сирене, и та уставилась на ладонь как на ловушку. Она робко опустила ладонь на руку Веры, и они открыли дверь в духовное измерение.

2

Сестры

Сариэль удерживала связь с Сиреной.

«Я буду рядом, когда ты пересечешь брешь. Ты не одна».

— Знаю, — сказала ей Сирена. — Спасибо.

Вера появилась рядом с Сиреной. Она мерцала, словно ей было сложно получить доступ ко всем способностям. Может, все слова Веры были правдой.

— Нужно поспешить. Я не знаю, сколько смогу продержаться. Малиса всегда сильнее меня в духе, и я не хочу, чтобы она меня ощутила.

— Лучше бы этому не быть ловушкой.

Вера запаниковала.

— Она скрывалась от меня месяцами. Я тоже на это надеюсь, Сирена. Но нам нужно перейти сейчас.

Сирена потянулась вперед, коснулась пространства перед собой, которое ощущалось как жидкая стена. Ее ладонь прошла насквозь, и она ступила в пустоту.

Контроль в духовном пространстве был у того, кто сильнее. Долгое время это была древняя Домина Серафина, предок Сирены и одна из причин происходящего.

Сирена долго верила, что Серафина была злым правителем Бьерна, и Виктор Дремилон одолел ее, чтобы восстановить порядок. Но Сэра любила Виктора, и они вместе разорвали мир. С помощью Малисы Сэра узнала, как получить магию крови, чтобы связать ее и Виктора. Связь с родом Дремилонов, которой Сирена была проклята. Каэл Дремилон, теперь один из генералов Малисы, собирался разрушить мир. Хуже того, Серафина работала с Виктором, чтобы раздавить магию две тысячи лет назад. Она думала, что он хотел равенство, но с влиянием Малисы все кончилось катастрофой. Сирена была все еще расстроена тем, что от нее скрывали эту правду. Но пока у нее были другие важные дела.

Например, использовать магию духа, которой ее научила Серафина, чтобы создать под ними твердую землю. Она сосредоточилась и вдруг оказалась в Бьерне, стояла перед замком Нит Декус.

Дом.

Уже нет. Она жила тут как Компаньон, там ее сделали Консортом против ее воли. Ее заставили столкнуться с самым сильным страхом тут, чтобы получить связь с драконом. Она видела, как поддалась магии крови и убила всех друзей. Она пожертвовала собой, чтобы спасти остальных. Но, когда ей нужна была стабильность, она возвращалась туда, откуда все началось.

Ее красное платье ниспадало нежным шелком до земли. Напоминание, кем она была и какой. Резкий контраст с кожаной броней, в которой она была с начала турнира драконов в Кинкадии.

Вера появилась через минуту, все еще в свободном платье, в котором была у бреши. Она уже не мерцала, словно переход все сделал плотным.

Вера оглядела земли замка, хмурясь.

— Ты всегда притягиваешь дом?

— Обычно так.

— Видимо, в этом есть смысл. Ты побывала в разных местах, но твоя судьба тут.

Сирена скрипнула зубами. Снова судьба. Тяжелое бремя, которое она позволила на себя надеть. Наследник Света встретил Наследника Тьмы на поле боя. Сражение, что положит конец боям. Но тот бой закончился убийством ее друга, похищением и исчезновением Каэла Дремилона в воздухе. Вот вам и пророчество.

— Начнем? — спросила Сирена.

Вера глубоко вдохнула и кивнула.

— Знаю, ты не доверяешь мне. Я понимаю, что твое доверие — это все. Это твоя защита. Твой маяк. Но, прошу, выслушай всю историю, а потом суди мои поступки.

— Это остановит Малису?

Вера вздохнула.

— Знания — сила, Сирена. Ты — то должна это понимать.

Сирена открыла рот, но Бьерн пропал вокруг нее. Вера захватила контроль. Пропали горы и река дома Сирены. На их месте появился большой тронный зал — в десять раз больше всех, что она видела в жизни. Он был из отполированного мрамора с десятками колонн вдоль стен. Рот Сирены раскрылся, пока она разглядывала просторное место, огромный город внизу. Она видела поразительные города раньше, но этот тянулся, сколько хватало взгляда, даже на холмах.

— Где мы? — прошептала Сирена.

— У меня дома… в Домаре.

Сирена вздрогнула.

— Ты из… мира богов.

Дин получил в Домаре магию. Драконы прибыли из Домары перед тем, как их изгнали. Домара была легендой, и Сирене не верилось в ее существование.

— Да, — сказала Вера. — Боги обитают в Домаре. Мой отец был таким. Хоть мы с сестрой такими не были из — за своих талантов. Мы были мелкими сошками.

Она махнула рукой, и тронный зал наполнился, она начала воспоминание.

Две девушки стояли у трона. Они были не старше восемнадцати лет Сирены. Они держались уверенно, на них влияла роскошь вокруг. Огромный мужчина сидел на троне. Он сиял изнутри, словно был не просто из плоти.

— Я не буду больше такое слушать, — закричал мужчина. — Все решено. Малиса, ты выйдешь за Камилана до летнего солнцестояния. Бенетта, ты поможешь ее подготовить. А теперь дождитесь его в покоях.

— Но, отец, — взмолилась Малиса, — мне нужно в академию. Почему я должна так страдать?

Их отец прищурился, показывая, что он редко повторял свои слова.

— Если не сделаешь этого, дочь, я изгоню тебя в глубинку. Так я тебя не услышу.

Бенетта шагнула вперед, решительная и нежная.

— Мы сделаем, как велено, отец, — она потянула сестру за руку.

Малиса пылко взглянула на отца и пошла за сестрой из тронного зала.

* * *

Сцена замерцала, и появилась комната, полная бумаг, безделушек и кристаллов. Каждый угол был украшен золотыми узорами. Богатство было таким, какое Сирена еще не видела в своих путешествиях.

Бенетта держала в ладони огромный бриллиант. Казалось, они появились посреди их с Малисой спора.

— Семнадцати лет обучения в школе магии для меня мало. Если бы я пошла в академию, как собиралась, то я знала бы, как это сделать, — сказала Малиса. Она бросила бриллиант Бенетте, и та охнула и поймала его руками.

— У всех нас есть место в этом мире, — пыталась успокоить сестру Бенетта.

— Мое место — править всем, — прорычала Малиса. Тьма мелькнула в золотом сиянии Малисы. — Я так устала, Бенни.

Бенетта вздохнула и протянула ей бриллиант.

— Давай еще раз. Может, если мы попробуем вместе, пока можем, мы отыщем свое место.

— Ты так думаешь?

— Все возможно.

Сирена смотрела на бриллиант, пока Малиса опускала ладонь на руку Бенетты. Этот бриллиант. Она его уже видела. Точно видела. В одном из снов с Серафиной Домина носила бриллиант на шее. Символ правителя. Что он делал тут в такой миг?

Но Сирена не успела спросить, девушек окутала мерцающая золотая магия.

— Лиса? — спросила Бенетта.

— Ты это слышишь?

— Что слышу?

Бенетта ерзала рядом с сестрой, но Малиса просто ответила:

— Пение.

Вспышка, и они пропали.

Сирена моргнула и потянулась к Вере.

— Что случилось?

— Оглядись.

Она прикрыла глаза от яркого света дня, повернулась и увидела знакомую горную гряду и быстро текущую реку. Деревня стояла на изгибе реки. Сирена прижала ладонь к сердцу, игнорируя то, что девушки делали рядом с ней.

— Бьерн, — прошептала она.

— Таким я его увидела впервые, — подтвердила Вера.

— Но как?

— Бриллиант — портал между измерениями. Он перенес нас из Домары сюда, но не сработал обратно.

— И вы застряли тут, — прошептала Сирена.

Вера кивнула, глядя, как ее младшая версия спускается по склону горы к деревне.

— Они увидели в нас богинь. Видишь, как мы сияем? Народ Домары зовется Дома. Мы были первыми Дома в этом мире. Мы принесли магию. Малиса хотела найти тут свое место. Подальше от отца и Камилана. Подальше от ответственности и долга.

— А ты? Чего ты хотела? — Сирена видела горе на ее лице по миру, который она потеряла из — за отчаяния сестры.

— Я покажу.

* * *

Они стояли в деревне Бьерн. Прошло время. Дома выглядели крепче. Лодки двигались по реке, несли торговцев и богатство. Женщины носили шелк, мужчины стали круглее, и всюду было заметно процветание. Богини или нет, Малиса и Вера изменили Бьерн навеки, попав сюда и принеся с собой знания из Домары.

— На что смотреть? — спросила Сирена у Веры.

— Подожди, — прошептала она. Ее горло сдавило, слова были тихими, словно она вот — вот могла расплакаться.

А потом появился мужчина. Высокий, широкий, он нес шкуры на плече. Он тепло улыбался, у него были глаза охотника — хитрые и умные. Люди уступали ему дорогу. Его присутствие влияло на окружающих без магии или проявлений богатства, которые она видела в Домаре.

Женщина появилась перед ним. Она была невысокой, с вьющимися волосами, стянутыми в неровный пучок, и в простой одежде. Ничто не показывало, что это была Вера, богиня для этого народа.

Сирена приподняла брови.

— Ты под прикрытием?

— Править хотела Малиса. Я хотела просто жить. Мы были богинями в Бьерне пятьдесят лет, пока я не встретила Генрика.

Лицо Веры переменилось при виде мужчины, которого она явно любила и по сей день. Хоть она впервые увидела его несколько тысяч лет назад, чувства были все еще сильными.

Вера вздохнула и взмахом руки убрала сцену.

— Мы прожили жизнь вместе, у нас была дюжина детей, но этого было мало. Было тяжело узнавать это лично… что люди стареют и умирают, а я остаюсь вечно молодой. Это не было проблемой в Домаре, где почти все жили так долго. Влюбляться в человека было глупо.

— И Малиса тебе позволила узнать это?

Вера тихо рассмеялась, ее тело дрожало от усталости.

— Малисе не было дела до Генрика. Ее расстроило то, что было дальше.

* * *

Мир изменился. Рынок пропал. Юный Генрик и Бенетта пропали. Появилась тесная комната с негромкими криками ребенка из колыбели.

Бенетта подняла ребенка к своей груди. Повитуха поздравляла с крепкой девочкой. Слезы мерцали в глазах Бенетты, пока она смотрела на своего ребенка впервые.

— Я сообщу Генрику, — сказала повитуха. — Он будет рад.

— Лучше бы ему радоваться, — пробормотала Бенетта.

Она погладила пальцем маленькое личико, поиграла с маленькими пальчиками. Она глядела на свою дочь, как на маленькое чудо.

— Как вы ее назовете?

Бенетта радостно вздохнула.

— Селма.

— Идеально.

Как только Бенетта осталась одна, свечи погасли, и комната погрузилась во тьму. Бенетта не вскрикнула, когда из воздуха появилась фигура.

— Здравствуй, сестра, — сказала Бенетта. — Пришла поздравить?

Малиса сияла золотом Домары. Она легко переместилась сюда. На ее лице было отвращение.

— Это долго длилось, Бенни. Одно дело развлекаться с человеком. Другое дело — становиться его племенной кобылой.

— Знаю, тебе сложно поверить, Лиса, но я этого хочу. Я люблю Генрика. Я люблю нашу дочь. Это не как дома. Мы не обязаны жить так, как было в Домаре.

— Нам суждено править, — прошипела Малиса. — Не создавать этих отродий. Ты подумала, что будет, если ты передашь магию роду?

Бенетта улыбнулась и поцеловала головку дочери.

— Тогда мы начнем академию, в которой нам отказывали.

Малиса в ужасе посмотрела на нее.

— Я думала, ты — моя сестра.

— Так и есть, Лиса. Почему ты не можешь принять, что это хорошо?

— Как ты можешь не видеть, что это ниже тебя?

— Я не хочу править. Ты правишь. А у меня будет семья.

— И что? — Малиса выпрямилась. — Ты отвернешься от своей семьи?

— Я отвернусь только от твоего всепоглощающего контроля. Ты не лучше отца, если пытаешься навязать мне свой способ жизни.

Малиса отпрянула на шаг в ужасе. А потом пропала во тьме с хлопком.

— Я не видела ее после этого много лет, — прошептала Вера. — Я должна была переживать больше. Но я была занята новой семьей и новой жизнью. Я не видела, чем она становилась. Как она получила свой титул… богини разрушения.

3

Разрушительница

— Бенетта, скорее, — крикнул Генрик, врываясь в их дом.

Она вскочила на ноги раньше, чем он добрался до нее. Она восхищалась сединой в его волосах, хоть сама выглядела юно.

— Что такое, любимый?

— Твоя сестра.

Она застыла.

— Где она?

— В лесу. У старой хижины.

— Что я там увижу?

— То, от чего я хотел бы тебя оградить, — Генрик поцеловал ее в лоб. — Но только ты можешь ее остановить.

— Позаботься о детях и немедленно отправь весть Селме.

Генрик скривился.

— Думаешь, необходимо предупреждать нашу дочь?

— Селма первый наш ребенок, и она сильнее всех в моей магии. Я обучила ее лучше всего. Она теперь учит других. Будет лучше ей быть готовой…

Она ничего не сказала дальше, но Сирена видела, что она пыталась подготовить мужа к худшему.

— Я быстро, — пообещала Бенетта. Звучало как ложь.

Бенетта полезла в карман, вытащила золотую монету. Ту же монету, которую Сирена держала, там было лицо женщины и вырезанный девиз на краю. Монету дала Сирене Малиса, пока она была во сне, вызванном лихорадкой магии крови. Этой монетой Малиса пыталась переменить Сирену.

Глаза Сирены были огромными, она посмотрела на Веру, так просто кивнула. Бенетта повернула монету, и открылся портал.

— Ты все время знала, — прошипела Сирена.

Вера скривилась.

— Прости, Сирена. Тебе нужно было узнать самой.

— Ты сказала, что монету никогда раньше не использовали, — возмутилась она.

— Так сказала Матильда, — прошептала Вера. — Она не знала.

— Ты соврала и ей? Она твоя…

— Сестра — близнец? — Вера вздохнула. — Продолжим историю.

Сирена покачала головой и смотрела, как Бенетта вышла из портала на тропу в снегу, залитую яркой кровью. Сцена была жуткой. Воплощением жестокости. Люди лежали на тропе. Чистая бойня. Их глотки были перерезанными, кишки торчали из рассеченных животов. Тела были порублены на куски. Она такое никогда не видела, и хоть это произошло больше двух тысяч лет назад, ее все равно тошнило от вида.

Снег хрустел под сапогами Бенетты, она шла среди резни к хижине на холме. Перед ней стояла женщина, сияющая богиня в белом цвете скорби. Платье было в пятнах крови умирающих. И Сирена ощутила ее. Магию крови.

Ее тело зашипело от ощущения. Она была рада, что это было видение, и она не ощущала вкус этого манящего эликсира. Магия крови вызывала самую сильную зависимость. Она использовала магию крови, чтобы спасти короля Эдрика кровью своих родителей, и, насколько она знала, только она пережила такое. Магия все еще манила ее. И она ощущала ее в воздухе.

Сирена посмотрела на Веру. Но та глядела на сестру и сцену.

— Лиса, — тихо сказала Бенетта. — Лиса… ты в порядке?

Малиса повернулась к сестре. Зрачки ее были расширенными, словно глаза почернели от силы. От безумия.

— Теперь ты пришла, сестра, — рявкнула Малиса, словно ударила хлыстом.

— Что случилось? Что… тут произошло?

— Я их убила, — отмахнулась она.

— Да. Но зачем? Это были невинные люди. Они не заслужили смерти.

— Они не были невинными. Они были ничем, — прорычала она.

— Скажи, — взмолилась Бенетта. — Расскажи, что случилось. Как тебе помочь?

Малиса отвела взгляд на горы. Ее голос был ровным, но ладони дрожали.

— Я встретила мужчину. Я думала… думала, если ты смогла быть счастливой с этими дворнягами, то и я найду такое счастье. Он был юным лордом, богатым, с правильными словами. Словами лести. Но это была шутка, ложь.

Бенетта напряглась.

Вера замерла, словно ожидала удар. Сирена прикусила губу и ждала.

— Он ошибся. Он посчитал меня дурой. Он думал, что я не была той, кем себя назвала — богиней. Он пригласил сюда друзей, — безумные глаза Малисы посмотрели на нее. — Они думали, что женщина не может за себя постоять. Что женщина — лишь сосуд. Кусок плоти для насилия их органами.

— Лиса, — охнула Бенетта, шагнув ближе.

— Они заплатили за ошибку кровью. Своей кровью, — она подняла голову у ее ног и бросила Бенетте. — Верни это в свою деревню как напоминание, что будет с мужчинами, желающими подавить женщин.

— О, Лиса. Мне так жаль, — она сделала еще шаг вперед. — Прошу, позволь помочь тебе. Я отмою тебя и постираю одежду. Я… позабочусь о тебе.

Малиса улыбнулась. Старая знакомая тьма появилась на кончиках ее пальцев.

— Нет. Думаю… это только начало.

Малиса повернулась и прошла в хижину.

Сирена посмотрела на Веру.

— Ты пошла за ней?

Слеза покатилась по лицу Веры. Все мерцало от ее эмоций и тающей магии.

— Я пыталась дотянуться до нее много раз, но она была потеряна. Некоторые сказали бы, что я должна была остановить ее. Люди лежали у моих ног. Но я не стала спорить с ней тогда, не стану сейчас. Она — моя сестра, ей было больно. Хоть я хотела бы исправить то, что случилось позже.

* * *

Появилось поле боя. Замок Бьерна был на фоне. Не такой величественный, как нынче, словно его еще строили. Но прошло много времени. Достаточно, чтобы начался двор Дома, судя по разным красочным нарядам магов на поле боя.

— Мы с Малисой триста лет преследовали друг друга. Пока я создавала академию, о которой мы с Малисой всегда мечтали дома, и помогала поколениям своей семьи управлять страной, моя сестра создавала свой темный мир. Портила ветвь моей семьи, создавая проклятого ноккина, индресов, пробуждая убийц — бражей — и создавая темные артефакты. Мы много раз сражались. Но тут все подошло к концу, — Вера скривилась. — Так я думала.

Подтянутая фигура Бенетты и кудрявые каштановые волосы появились на поле боя. Она все еще выглядела не старше Сирены. Даже младше. Но Сирена знала, что ей уже было несколько сотен лет.

Сирена и Вера пошли за ней от войны в горы.

Через пару мгновений появилась Малиса.

— Звала, сестра? — спросила Малиса.

Ее безумие только усилилось. Она похудела. Глаза стали черными, тени пролегли под ними, и чернота обвивала ее пальцы, запястья и локти.

— Закончим это раз и навсегда.

Малиса невесело рассмеялась.

— Думаешь, ты — вызов для меня, сестренка? Ты ничем не управляешь. И ты всегда была слабее меня.

— Да, — легко согласилась Бенетта.

Она сбросила плащ и вытащила книгу, которую Сирена видела много раз. Книга, которую Базилл Селби дал ее сестре, Элее, в день Представления Сирены. Книга, которую Элея подарила Сирене на день рождения. Книга, с которой все началось.

Вера сжала ее ладонь. Ее кожа была липкой, тело таяло. Сирена едва могла ее сжать.

— Скоро, — голос Веры разносился с ветром.

— О, книга, — рассмеялась Малиса. — Ты всегда была ученой, да?

— Когда — то ты хотела стать такой.

— Нет, я была политиком, дорогая сестра. Я хотела знать, как править. И все. Когда — то я хотела, чтобы ты была ученым рядом со мной. Но ты выбрала их.

— Я не выбирала их, Малиса. Я была бы счастлива в мире, где мы все жили в гармонии.

— Я ошиблась, поверив когда — то, что такое возможно. Но больше никогда. Теперь у меня свои дети.

— Если так ты зовешь свои отродья.

Вера дрожала, охнула. Видение мерцало. Ее магия иссякала.

— Еще… немного.

— Уверена?

Вера не ответила. Она сосредоточилась.

Малиса и Бенетта сразились. Сирена еще не видела такое магическое сражение. Свет и тьма столкнулись. Бой будет повторяться в истории снова и снова. Повторяться войнами, что сотрясали небеса.

Бенетта вытащила что — то из кармана. Бриллиант. Тот самый. Глаза Малисы расширились от шока и жадности. Но Бенетта направила энергию в бриллиант, произнесла фразу из книги, и яркий свет вырвался из талисмана. Она направила его к Малисе.

Сирена прикрыла глаза от ослепительного света, и, когда она посмотрела снова, Малиса разделилась надвое. Ее тело лежало на земле, а темный дух висел перед ним. Отрезанный.

Бенетта схватилась за грудь, тяжело дыша. Кровь текла из ее носа и ушей. Ее тело содрогалось от усталости. Она медленно поднялась на ноги, что что — то в ней изменилось. Словно ее сияние стало тусклым… хоть она долго его приглушала.

Слезы лились по лицу Веры. Они смотрели, как Бенетта пробует и не справляется с открытием портала монетой шесть раз, пока она не накопила силы, чтобы все — таки открыть его. Она забрала темный дух на вершину гор и заперла сестру навеки.

Рука Веры вдруг пропала. Сирена потянулась за ней, но Веры не было. Она рассеялась, став пустотой.

* * *

Сирена толкнула рукой стену, чтобы выйти из воспоминаний и кошмаров Веры. Но жидкость, с которой она обычно сталкивалась, затвердела. Обратного пути не было.

Она сглотнула, попыталась прогнать тревогу. Она могла выбраться отсюда. Она не была в ловушке из — за того, что Вера пропала.

Она надавила на стену, но ничего не произошло. А потом видение сменилось высокими и темными горами со снежными вершинами. Горы Хэвен на севере среди замерзшей тундры.

За ней раздался смех.

Сирена развернулась и к своему ужасу увидела фигуру на входе в горы. Малиса. Ее сердце замерло. Она выглядела как Матильда. Она была Матильдой. Темный дух воссоединился с телом. Ее кудри растрепались. Чернота покрывала ее руки. Она злобно улыбалась Сирене.

— Как тебе прогулка по воспоминаниям? — вежливо спросила Малиса.

Сирена напряглась.

— Ты не можешь тут быть.

— Но я тут.

— Чего ты хочешь?

Малиса улыбнулась.

— Я уже говорила.

— Меня?

— Было дело, но теперь, думаю, подойдет и истребление всех, кто не подчиняется мне.

— Ты не победишь, — сказала Сирена с ложной уверенностью.

— Ты не смогла прогнать меня из своих снов, когда у меня была лишь доля истинной силы. Как ты остановишь меня теперь? Разве не проще подчиниться мне?

— Нет, — рявкнула она.

Малиса улыбнулась с чистой злобой.

— Не так сказал твой друг.

Сирена нахмурилась.

— Отпусти. Алви.

— Отпустила бы, если бы он хотел уйти.

— Он хочет.

Малиса подмигнула ей.

— Я не понимаю, почему ты избегаешь меня, Сирена. Моя сестра была плохой. Врала тебе. Все тебе врали. Зачем быть верной тем, кто не честный?

— Может, потому что они не убийцы.

Малиса рассмеялась. Смеялась и смеялась.

— Твои руки красные.

И вдруг ладони Сирены стали красными. Кровь капала с них, словно она убила всех тех людей, как в своем кошмаре.

— Она тебя не зовет?

Сирена поежилась, словно Малиса провела ногтем по ее шее.

— Магия крови?

— Нет, — процедила Сирена.

— Она хочет, чтобы ты вернулась. Ко мне.

И вдруг желание ударило по ней с силой, чего не было с тех пор, как она исцелилась в Фене. Она упала на колени. Было так больно. Она думала, что умрет. Желание, боль, желание, кровь. Желудок сжался, она застонала.

Она закрыла глаза, пыталась бороться с тягой к кровавой магии, желающей подавить ее. Она была сильнее. Могла вытерпеть это. Она не нуждалась в этом. Не хотела этого. Она обещала, что больше не будет так делать, иначе это кончится катастрофой.

Она скрипнула зубами и вспомнила, что это был лишь сон. Просто дух. Всем управлял тот, кто был сильнее. Сирена давила дюйм за дюймом. Отгоняла от себя желание. Выдавливала его из своего тела, а потом бросила Малисе.

Малиса удивленно отпрянула. Ее глаза расширились, а потом она прищурилась.

Сирена поняла, что Малиса собиралась вернуть власть над сном. Что она хотела поиграть с ней. И если она вопьется в нее, то уже не отпустит.

Сирена сосредоточилась, охнула и вылетела из духовного пространства. Недовольные крики Малисы были последней мыслью, и она рухнула в свое тело, устав эмоционально и физически.

4

Совет

— Прости. Мне так жаль, — кричала снова и снова Вера. Слезы лились по ее щекам, она прижимала к себе тело Сирены. — Прошу, прости меня. Я держалась, сколько могла. Но она увидела мою слабость. Она вытолкнула меня.

— Вера, — выдавила Сирена.

— О, Сирена, — охнула Вера. — Ты жива. Как ты выбралась? Она тебя отпустила?

Сирена в ответ перевернулась, и ее стошнило. Ее тошнило и тошнило. Она была готова вскрыть вены, чтобы выгнать темную магию из крови, если бы это помогло. Но она ощущала только покалывающую боль от магии в своем теле. Желание грызло ее желудок.

Вера провела ладонью по спине Сирены. Она ощущала Сариэль и Амират неподалеку. Их тревога была осязаемой.

«Что случилось, моя сестра по духу? Я ощущала, как великая Вера разорвала связь, ее магия разбилась, но потом ты пропала. Тебя утащило от меня».

Страх в голосе Сариэль был заметным, но Сирена не могла ответить. Она все еще ощущала магию крови. Такую сильную. Такую манящую.

— Это была Малиса, — сказала Вера. — Она утащила тебя к себе.

Сирена кивнула, сплюнула горечь изо рта. Она сглотнула и скривилась от боли в горле. Она была не в состоянии говорить о произошедшем. Страх был свежим, ей было плохо.

Ей нужно было убежать.

Подальше от людей.

Она не доверяла себе. Не с влиянием Малисы в ее венах. Не с магией крови, грозящей забрать жизнь.

Она закрыла глаза, впилась ладонями в твердую землю. Она была сильнее этого. Она лишь раз использовала магию крови. Она не хотела этого. Она была сильнее.

— Сирена, — прохрипела Вера, — что там произошло?

Сирена покачала головой и отползла от Веры. Она обвила руками ноги и раскачивалась. Ей нужно было убрать это. Прогнать из себя.

Она ощутила связь между собой и Сариэль. Вопрос, который она не озвучила. Сила была там, если нужно.

Сирена глубоко вдохнула и выдохнула. Сделала это снова. И снова.

Пока ее тело не перестало дрожать от магии, пытаясь задушить ее.

Она подняла голову и увидела драконов и потрепанную Веру, глядящих на нее с тревогой на их древних лицах. Солнце появилось над горизонтом за ними, озаряя их мягким оранжевым сиянием. Рассвет. Они пробыли тут всю ночь. И она не спала и не ела… она не знала сколько.

Ей нужно было отдохнуть. Набраться сил.

Иначе… она не знала, что сделает.

— Магия крови, — смогла процедить она.

Потрясенное лицо Веры все сказало. Это было плохо. Очень плохо.

— Вернемся в лагерь.

Глаза Сирены расширились от страха. Лагерь. Там были люди. И у Веры не было магии. И сестры. Авока была раздавлена. А Сеть была лишь скоплением магов. Это не были Древние Фена, которые помогли ей прийти в себя. Никто ее не остановит. Она могла стать сосудом Малисы, не осознав этого.

— Подальше, — сказала она. Посмотрела на Сариэль с мольбой. — Подальше отсюда.

— Сирена, стой, — выдохнула Вера. — Мы разберемся с этим.

«Забирайся на мою спину, и мы улетим в небо. Я защищу тебя от заразы, что зовет тебя».

Зараза. Да, вот что было в ней.

Да… небо.

Сирена отползла от Веры, поднялась на ноги и потянулась к боку Сариэль. Она из последних сил забралась на спину своего дракона. И они полетели вдаль. Подальше от армии, что манила ее.

* * *

Сирена ощущала слабость.

Ей не нравилось это ощущение. И она не могла допустить повторения этого. Не могла позволить, чтобы это случилось снова.

Сариэль опустилась на поляне следующим утром. Лагерь было видно вдали, пока Сирена слезала с ее спины и приземлялась на ноги. Она выпрямилась, тело было напряженным, но сильным. Она спала на спине Сариэль, пока драконша не опустилась на берегу маленького озера. Сирена съела позднюю ежевику и поджарила рыбу на огне. И она думала. Много думала о том, что сказала и сделала Малиса в пространстве духа.

Без крови поблизости — кроме Сариэль, которая не влияла на ее тягу к магии крови — у нее была ясная голова. Впервые с тех пор, как Малиса напала на ее армию.

Она совладала с магией крови. Подавила ее в глубине себя и закрыла там. Зависимость не пройдет. Это она знала. Это она приняла. Но она не принимала власть зависимости над ней. Малиса внедрила желание в ее разум, и Сирена собиралась прогнать его. И оградить разум, чтобы это не повторилось.

«Я все еще думаю, что нам нужно полететь в горы и одолеть ее».

Сирена фыркнула.

— Я знаю. Но нам нужно все сделать правильно.

«Делай правильно. А я буду ждать, когда мы полетим снова. Когда мы сможем отправиться за испорченным ребенком, зовущим себя богиней, и показать ей силу истинной связи с драконом».

Сирене нравилась ее бравада. Она похлопала Сариэль по боку в ответ. А потом пошла к лагерю. Она миновала потрепанных ребят из Сети и могучую армию Элейзии. Солдаты смотрели на нее. Некоторые с опаской, другие — с восторгом. Она не знала, что они видели, глядя на нее. Но она смотрела вперед, шла к палатке совета.

И она была рада, что военный совет уже собрался.

Все повернули головы, когда она вошла.

— Доброе утро, — сказала она с уверенной улыбкой.

Все сразу заговорили. Ордэн вскочил на ноги, занял ее место, пока ее не было. Авока стояла за ним с белым клинком в руке. Ее лицо было пустым. Гвинора была во главе длинного стола, принесенного сюда. Она не была рада, что Сирена вернулась. Их союз был хрупким после потерь.

Некоторых в совете она знала, некоторых — нет. Некоторые ее ненавидели, других она считала союзниками.

Бриджит, королева Элейзии и сестра Дина, которая все еще винила ее в убийстве ее родителей. Дармиан, близкий друг Дина, который получил повышение после падения столицы Элейзии. Феникс был бывшим шпионом Сети, который сейчас встречался с ее подругой из дома, Рэей. И там были Джоффри и Брендт. Политики из Элейзии, которые слишком много о себе возомнили.

— Где ты была? — рявкнула Гвинора, голос звенел поверх остальных.

— Это не важно. Вчера я узнала историю нашего врага от ее сестры. И Малиса явилась ко мне.

Все вокруг нее охнули.

— Ты снова ее видела? — с тревогой спросил Ордэн.

Она резко кивнула.

— Она пришла ко мне во сне, пытаясь сломить мою волю. Она не победила. И не победит.

— Она разбила нас, не подняв и пальца, — рявкнул Джоффри. — А теперь ты говоришь, что она проникла в твои сны, но это не повод для тревоги?

— Она пробралась в брешь. Этого не повторится, — уверенно сказала она ему.

— Ты этого не знаешь, — сказал Брендт. — Ты могла выдать все наши тактики, и мы даже не смогли бы ничего поделать.

— Насколько я знаю, тактик у нас нет. Мы сидим тут и не можем решить, что делать дальше.

— Если ты не заметила, — властно и напряженно сказала Бриджит, — мы планируем тактику. Пока тебя не было, мы смогли кое — чего достичь. Ты помешала.

— Хватит, — Гвинора заглушила голоса. — Говори то, для чего пришла, Сирена.

— Малиса — не богиня. Она зовет себя Разрушительницей, богиней разрушения, но она — смертная, как мы с вами. Ее можно убить, — сказала она им. — То, что мы видели на поле боя, было разрушением сильных чар разделения. Давным — давно ее тело и дух разделили, и она была заперта в горах Хэвен. Она вернулась в свое тело, набирает силы с каждым прошедшим часом. Она остается в горах, там ее штаб. И мы не можем сидеть тут и ждать, пока она станет неостановимой. Мы должны пойти в горы и убить ее.

После ее слов было тихо.

Все отводили взгляды, словно ждали, кто заговорит первым.

— Это ловушка, — сказал Феникс. Он отклонился на стуле и закинул руку за голову. — Она дразнит тебя.

— Ловушка или нет, но мы не можем сидеть и ждать, пока Малиса сделает ход, — сказала им Сирена.

— Горы Хэвен неприветливые, — отметил Джоффри.

— И они в тысяче лиг отсюда, — добавил Брендт.

— Тундру не пересечь. Как мы выживем в холоде? — продолжил Джоффри.

— И как доведем людей и доставим еду и снаряжение? — спросил Брендт.

У Сирены были ответы. Она знала о портале в Тенхале в Песчаной пустоши. У нее была монета, которая могла провести их в Бьерн или Аонию, разрушенный город лифов.

— Есть способ, — сказала она. — Магия может отвести нас туда.

— Мы хотим тебе верить, Сирена, — сказала Гвинора. Она опустила темные ладони на стол и склонилась над ним. — Но это слишком.

— Мы не хотим тебе верить, — заявила Бриджит. — Ты предлагаешь бред.

— Нам нужно подумать, что делать с Аурумом, — сказал Брендт поверх остальных.

— Да, Они сейчас без правителя, — сказал Джоффри. — Выгодно поместить кого — то из своих на трон, чем ждать, пока вернется Дремилон или кто — то еще займет то место.

— А у вас есть правитель? — спросил Феникс с ухмылкой. Его высокое тело и широкие плечи делали его великаном рядом с политиками.

— Война королев на паузе, — рявкнула Бриджит. — И я думаю, что сомнений быть не должно. Я проявила себя тут. И, когда мы захватим Аурум, вопросы пропадут.

— Все ведь работает не так? — спросил Феникс.

— Следи, как говоришь с моей королевой, — возмутился Дармиан.

— Вы не захватите Аурум, — прорычал Ордэн с места. — Моя сестра была королевой, и я — лорд королевства. Если в Ауруме нет короля, то лорды назначат регента. Я не буду сидеть и слушать, как вы говорите о завоевании моей страны.

— Мы не вторгаемся в Аурум, — пробормотала недовольно Гвинора.

— Нам нужно забрать трон, пока можно, — сказал Джоффри.

— Мятеж жителей не поможет в такой ситуации никому, — отметил Брендт.

Сирена ударила ладонями по столу.

— Вы обсуждаете одну страну, а я говорю о судьбе мира! То, о чем вы говорите, не важно. Все это не важно. Я видела Малису на пике сил. Выбор лишь один. Если мы не сделаем ход, не остановим Малису, мы все погибнем.

5

Голосование

Они не понимали. Сирена видела это по их лицам. Они не понимали, что могла сделать Малиса, желая спалить мир дотла.

— Малиса ни перед чем не остановится, чтобы этот мир горел. Она билась против Дома задолго до того, как нашу историю стали записывать. Она создала ноккина, индресов и бражей. Она может переноситься в разные места без талисмана. Взмахом руки. Она считает, что люди ниже нее. Просто пресмыкающиеся, которыми она может править. И она не уйдет просто из — за того, что вы хотите завоевать другую страну, — пыталась вразумить их она.

Джоффри рассмеялся.

— Индресов не существует. И о ноккинах я никогда не слышал. Бражи — измененные убийцы. Ничего магического.

Сирена нахмурилась от его невежества.

— Это магические существа. Индресы — большие существа, похожие на волков, которые бегают стаями. Они ужасно умные и опасные. Ноккины — призраки в капюшонах, которые забирают у магов их магию. А если магии нет, забирают жизнь. Бражи — не простые убийцы. Они крадут лица жертв. Они приходят, пока человек не погибнет. А потом…

— Хватит, — рявкнула Гвинора.

Сирена нахмурилась. Отца Гвиноры убил браж.

— Скажи им, Гвинора.

— Они существуют.

Джоффри и Брендт явно хотели возразить, но взгляда Гвиноры хватило, чтобы они притихли. Магия не была так запрещена в Элейзии, как то было в Бьерне. Но она все еще была чужой для этих мужчин.

— Малиса несколько тысяч лет провела в плену в горах. Ее дух был отделен от тела, пока она играла разумами слабых. Она осквернила Виктора Дремилона, приобщила его к своему делу. Из — за нее магию стерли в Эмпории. Она хотела, чтобы мы были слабыми, когда она вернется. Вы должны понять, какую угрозу она представляет.

— Звучит как сказка, — фыркнул Брендт. — История для малышей, чтобы запугать их.

— Все сказки — правда, — сказала Сирена. Все, что она слышала, оказались не выдумкой. Они все откуда — то появились. — В долине драконы, пока мы говорим. Вы попали в сказку, господа. Нужно привыкнуть к этому.

— Ты сказала, враг опасный, — сказал Феникс. Его приподнятая бровь и ухмылка показывали, что он не воспринимал это всерьез. — Но как нам ее одолеть? Ты и это знаешь, как сделать?

— Мы сразимся у ее порога и сокрушим ее, пока она слабая.

— Да, но как? — спросил Феникс.

— У нас две армии, три дракона и достаточно магии, чтобы победить ее. Мы проиграли, потому что у нее был элемент неожиданности. Мы используем это как наше преимущество. И мы или сделаем это сейчас, или дождемся до того, что она станет такой сильной, что мы ее не остановим.

Брендт покачал головой. Джоффри не был убежден. Бриджит, казалось, собиралась порвать Сирену.

Но даже Гвинора выглядела скептически.

— Сирена, я понимаю спешку. Но нам нужен план.

— У нее нет плана, — заявил Джоффри. — Она — ребенок. Сколько тебе? Шестнадцать? Семнадцать?

Сирена скрипнула зубами.

— Восемнадцать, — почти девятнадцать.

Он фыркнул.

— Восемнадцать лет, и ты решила командовать армией? У тебя есть опыт? Где твое обучение? Умения? В каких сражениях ты побывала? Ты знаешь, как использовать меч на твоем поясе?

Все покраснело перед глазами Сирены.

— Я не обученный командир армии. Я не называла себя частью вашего воинства. Меня учили магии. У меня есть доступ ко всем четырем стихиям и магии духа. Я два года только и работала ради этого момента. Училась физически, психически, духовно, чтобы победить в этой войне, — она вытащила Тенелом из ножен и направила на его грудь. — И ответ «да», — прошипела она. — Я знаю, как использовать этот меч.

Напряжение в комнате стало выше. Джоффри смотрел на нее, ему явно хотелось вытащить свой меч из — за пояса. Сирена хотела увидеть, посмеет ли он.

Он не посмел, и она убрала меч в ножны.

— Я — не такая, как вам хочется. Понимаю. Меня учили быть леди и ученой. Я не просила магии, но я не уйду от того, что правильно.

— Я не понимаю, почему ты думаешь, что мы должны следовать за кем — то таким… не обученным, — сказала презрительно Бриджит. — Твоя магия ничего не меняет, если у тебя нет стратегии.

— А еще, — добавил Брендт, — твой характер доказывает, что ты не подходишь.

«Не подходишь».

Она не могла поверить, что эти придурки такое ей сказали. Они не знали, через что она прошла. Не знали, чем она пожертвовала, какую цену заплатила, чтобы попасть сюда. Она не была солдатом. Не так, как они понимали. Но она уж точно подходила для роли.

— Брендт, — рявкнула Гвинора.

Но Брент встал и направил руку на Сирену.

— Мы последовали за ее безрассудной идеей воевать с Аурумом и Бьерном. Так мы попали сюда. У нее тогда не было плана. Нет его и сейчас.

— В пророчестве говорится, что она поведет нас, — сказала Гвинора.

— Я не буду верить выдумкам, — буркнул Брендт.

— И я, — Бриджит встала. — Элейзия не поддержит это самоубийство. Мы достаточно потеряли.

Джоффри и Дармиан согласно кивнули.

Сирена посмотрела на Гвинору, выглядящую беспомощно на другом конце стола.

— Феникс? — спросила Гвинора.

— Ты самая сильная среди нас, Гвин, — сказал Феникс.

— Сирена сильнее.

Феникс покачал головой.

— Я не видел подтверждений.

Сирена открыла рот, чтобы возразить. Гвинора могла использовать магию только из — за Сирены. Она убедила Гвинору не считать магию бременем, которое оставил ей отец.

Но Гвинора покачала головой.

— Она сильнее. Она сбила морского дракона молнией.

— Это не делает ее лидером. И не значит, что она хорошо судит.

Гвинора выглядела все более неуверенно.

— Думаю… нам нужно продумать план.

Глаза Сирены округлились. Она была серьезной. Она собиралась сидеть и ждать.

— Гвинора…

— Сети нужно больше времени. С магией стало сложнее. Нужно обучение, как у тебя, а у нас этого нет. Мы неуклюжи в этом. Я не могу рисковать теми людьми, что отдали жизни в мои руки.

Сирена посмотрела на Ордэна и Авоку. Только они не высказали свое мнение. Ее друзья. Они видели, как она все это пережила. Несмотря на ее безумные идеи. Они не работали идеально, но добрались до этого места. Они выбрались на другую сторону. Она не могла просто отмахнуться от этого. Если Малиса стала сильнее, она не знала, как ее одолеть.

— Думаю, Гвинора права, — мягко сказал Ордэн.

— Что? — охнула Сирена.

— Ты всегда спешила. Может, нужно составить план с другими магами. Так появится шанс.

Сирена повернулась к сестре по связи. К Авоке, стоящей у стены палатки. Ее молчание было громким в военном зале.

— Авока?

Она медленно подняла взгляд.

— Алви ушел.

— Мы вернем его.

— Я всегда поддерживала твои планы, Сирена, — сказала Авока твердым голосом, глаза пылали. — Я верила, что ты всегда победишь в конце. Я не сомневалась, что ты должна нас вести. Но теперь Алви нет. И у тебя нет плана, как его вернуть. Только ложная надежда.

— Авока, это не так, — сказала Сирена. Ее сердце болело от слов. От резкости, которой Сирена никогда не слышала от лиф, что была почти ее сестрой. Хоть ей и было больше сотни лет, всегда казалось, что они были сторонами одной монеты.

— Так. Все говорят тебе, что нельзя спешить без плана. Что нужны время, ресурсы и обучение. Иначе мы пойдем в ловушку и все умрем. Но тебе плевать, — Авока шагнула к столу. Сила в ее теле была очевидной. Боль — еще сильнее. — Ты хочешь играть героиню, как всегда.

— Не в том дело. Я — ваш лидер. Я хочу для нас победы.

— Тогда, может, тебе не стоит быть нашим лидером, — рявкнула Авока.

Сирена потрясенно отпрянула на шаг.

— У Гвиноры есть магия. Она — сильный лидер. У нее есть опыт боя. Она — не Наследница Света из пророчества, но никто не говорил, что ты должна быть во главе всего, чтобы одолеть тьму. Мы просто позволяли тебе это делать. А теперь не позволяем.

У Сирены не было слов. Она смотрела на совет. На пустые лица. Видела там неуверенность. Недоверие насчет ее суждений. Она не видела такого раньше. Она всегда получала их верность, пока шла к своей судьбе. Делала шаги вперед, даже когда не хотела того. Даже когда хотела отказаться от магии и призвания. Она видела, как друзья умирали, впадали в кому, бились за свои жизни. Она не просила такую жизнь. Ей вручили такую жизнь. Но теперь она не могла просто все бросить.

— Я такая. Это моя судьба.

— Судьба может подождать, — сказала Авока. — Я голосую за Гвинору как командира.

— Поддерживаю, — согласился легко Феникс.

— И я, — сказал Брендт.

Джоффри и Дармиан проголосовали так же. И Бриджит, с неохотой.

А потом, сдавленно, и Ордэн.

— Согласен.

Гвинора вздохнула и выпрямилась.

— Я принимаю ваш выбор. Нам нужно работать единым целым. Справитесь с этим?

Сердце Сирены улетело в пятки, они смотрели на нее и ждали, пока она сдастся.

— Я такая. Ради этого я трудилась два года. Всю жизнь.

— Тогда тебе придется научиться работать в команде. Если не можешь слушаться, тебе нет места в моей армии, — сказала ей Гвинора.

Глаза Сирены расширились, она поняла, что произошло. Все повернулись против нее. Малиса победила. В тот миг она это осознала.

— Я не могу это принять, — она отступила на шаг. — Нам нужно одолеть Малису. Вы поздно поймете это, но я знаю сейчас. И я одолею ее сама, но не поддамся этой глупости.

Она развернулась и вышла из палатки. Они выбрали нового командира, отвернулись от нее и прогнали ее. Ее глаза стали мокрыми, но она отказывалась плакать. Она не будет плакать. Не тут, не при них. Не из — за того, что потеряла то, что, казалось, всегда должно быть рядом. Не из — за обидных слов Авоки.

Она как — нибудь все исправит.

6

Полет

Сирена вернулась в свою палатку и стала убирать вещи в сумку. Она забрала все, что ей могло понадобиться. Она и Сариэль могли охотиться по пути. Она разберется с остальным. Это был не первый раз, когда ей придется искать еду или забыть о мытье.

Она закинула сумку на плечо и хотела вырваться из палатки, когда лицо появилось в проеме.

— Рэя, — пробормотала Сирена.

Зеленые глаза Рэи были полными смятения, пока она смотрела на сумку на плече Сирены. Ее рыжие волосы были стянуты лентой. На ее пальцах была сажа от работы, она пыталась воссоздать бомбы, которые сделала в Бьерне.

— Куда — то идешь? — спросила Рэя.

— Да, — сказала Сирена. — Я ухожу.

— Уходишь? Не понимаю. Почему?

— Потому что военный совет меня прогнал.

Глаза Рэи округлились.

— Что? Феникс в военном совете.

— Я в курсе. Он был из тех, кто говорил, что я — необученная восемнадцатилетняя девчонка, которая не имеет права вести армию, и если я не буду слушаться, могу уходить.

Ее рот открылся.

— Нет. Они так не сделали!

Сирена пожала плечами.

— Сделали.

Она пошла мимо Рэи из палатки, но Рэя последовала за ней.

— Не верю. Это глупо. Мы знаем, что ты — Наследница Света из пророчества. Почему они теперь отвернулись от тебя?

— Потому что я говорю правду, которую никто не хочет слышать. Нам нужно сражаться с Малисой, нужно сделать это, пока она не стала слишком сильной.

— Ты… всегда была импульсивной. Но…

Сирена замерла и повернулась к Рэе. Ее старой подруге. Она всегда верила в нее, даже если не хотела для себя приключения.

— Прошу, не надо. Я не вынесу это и от тебя. Авока уже высказала достаточно.

Лицо Рэи исказилось.

— Ты никогда не потеряешь меня, Сирена.

Сирена кивнула, вздохнув, и пошла вдоль края лагеря армии Сети.

Рэя шагала за ней.

— И мне жаль слышать об Авоке. Я знаю, как тяжело терять того, кого любишь. Она просто сорвалась на тебе, — Рэя коснулась руки Сирены, случайно оставила немного сажи на ее одежде. — В твоих словах есть мудрость. Тебе нужно время, чтобы получить их доверие.

— Доверие? Я пошла к краю мира, чтобы исцелить Авоку. Наша верность… была всем. И она сказала, что я играю в героиню, Рэя, — она замерла и посмотрела на небо. Сирена была рада, что вышла из лагеря и могла закончить разговор. — Я этого не просила. Я не хочу быть героиней. Но я не буду сидеть и позволять остальным страдать. Я сделаю то, что могу, чтобы всех спасти. Чтобы мир не сгорел.

— Знаю. Может, тебе стоит остаться. Поговорить с каждым отдельно. Ты умеешь убеждать и очаровывать. Они тебя послушают. Я знаю.

— Нет. Малиса была в моей голове два года. Я знаю нашего врага, и я знаю, что я права. Даже если они не станут это слушать.

— Прошу не убегай и не поступай глупо, — выдохнула Рэя, потянулась к ней, чтобы не дать ей убежать. — Я не хочу, чтобы ты шла к Малисе одна.

— Думаешь, я бы это сделала? — она покачала головой. — Я собираюсь разведать. Они не верят моим словам. Я получу информацию, которой они не смогут перечить.

Рэя обвила руками шею Сирены.

— Прошу, береги себя.

Сирена вдохнула запах лучшей подруги, крепко прижала ее к себе на миг.

— Я постараюсь.

— А я пока буду работать на совет.

— На своего парня, ты хотела сказать.

Рэя отпустила ее, краснея как помидор.

— Как — то так.

— Ты могла бы пойти со мной.

Рэя рассмеялась, и Сирена вспомнила их детство в Бьерне. Такое беспечное.

— Я знаю, где мое место. А ты вернешь свое.

Сирена улыбнулась легкому принятию Рэи. Словно она никогда не сомневалась в Сирене, какой бы непредсказуемой ни была идея, пришедшая ей в голову. Ей повезло видеть такую верность. Она задумалась, как один бой изменил это во всех остальных.

Вздохнув, она оставила Рэю и прошла на поляну, где ждала Сариэль. И она была не одна. Сирена удивилась при виде Веры, ждущей там с еще одной сумкой, уже прикрепленной к Сариэль.

— Удивлена видеть тебя тут, — сказала Сирена.

Вера мрачно улыбнулась.

— Я чувствовала, что это произойдет.

— Ты знала, что меня выгонят?

— Нет. Но я замечаю влияние Малисы.

— Это сделала Малиса?

— Там те, кто хотят власти. Она у тебя есть. Они ее хотят. Побыв без тебя день, они вспомнили, что могли иметь. А власть портит.

— Ах, сильная сторона Малисы.

— Вряд ли совпадение, что она зажгла твою магию крови в этом опасном положении. Она хочет посеять хаос в наших рядах.

— И я играю по ее плану, покидая их? — спросила Сирена.

— Зависит от того, что ты собираешься делать дальше, — Вера не ждала, чтобы она ответила, что делала. Она вытащила золотую монету из кармана. Такая же была у Сирены с собой. — Если попадешь в беду, используй это. Но не слишком часто. Малиса может следить за порталами.

Сирена осторожно взяла талисман в ладонь. Другая монета могла перенести ее только к Малисе. Ту монету она не будет использовать. А эта была куда ценнее.

— Спасибо, я буду осторожна с ней, — сказала Сирена и убрала монету в карман. Она потратила столько энергии последние пару дней, ненавидя Веру за обман. А теперь Вера была одной из тех, кто остался добр к ней, несмотря на поражение на поле боя. — Спасибо. Правда. За все.

— Я старалась, как могла, — Вера похлопала ее по руке. — Ты преодолела долгий путь. Я тобой горжусь.

Сирена сглотнула ком в горле.

— А ты? Как ты после этого? Твоя магия?

Вера нахмурилась и отвела взгляд.

— Пропала.

Сирена поежилась от этой мысли. Магия пропала. Она помнила тусклую пустоту, когда ее магию убрали во время турнира драконов в Кинкадии. Было немыслимо ощущать такое все время.

— Прости. Хотела бы я, чтобы был другой способ.

— И я, — она печально улыбнулась. — Что такое одна жертва? — сказала она, будто не ждала, что проживет долго. Вера, которая прожила тысячи лет в чужом мире, отрезанная от сестры, смотревшая, как поколения ее детей умирают. Может, это будет милосердием в конце. — Все хорошо, Сирена, — сказала Вера. — Меняй мир.

— Ты передашь новости Дину? — спросила Сирена.

Она задумалась, что изменилось бы, будь на совете Дин. Встал ли он на ее сторону? Но он вернулся с ней в Эмпорию, забрал своего дракона, Галциона, и вернул место капитана армии Элейзии. Она не видела его после поля боя. Без него сердце болело.

— Уверена, что не хочешь сказать ему сама? — сказала Вера, догадавшись, о чем она думала.

— Нет, — Сирена вздохнула. — Он уговорит меня остаться. А мне нужно идти.

— Может, он пойдет с тобой.

Сирена покачала головой.

— Его место тут. Всегда с Элейзией. Потому он и ушел.

— Но перешел мост, чтобы заслужить магию для тебя.

Да. Он провел месяцы для них, но годы для него в Домаре, заслужил магические силы, к которым теперь имел доступ. Он сказал, что пойдет за ней, когда они вернулись, но принадлежал Элейзии.

— Я скажу ему, — просто сказала Вера, когда Сирена не ответила. — Безопасного пути.

Сирена благодарно кивнула и забралась на спину Сариэль.

— Готова в небо?

«Я думала, ты не спросишь».

И Сариэль, чтобы покрасоваться, взмыла прямо в воздух.

* * *

Они летели без перерывов. Сирена ела припасы, которые взяла сама, и которые сложила ей Вера. Когда солнце стало пропадать за горизонтом, события последних двух дней настигли ее.

Она потянула за связь с Сариэль и попросила найти место для посадки. Хоть наступила весна, небо еще было холодным. Она была рада, что плотно укуталась в плащ, и перчатки не давали пальцам онеметь. Но если она собиралась в горы Хэвен, она уже подозревала, что ей нужна была одежда теплее этой. Тогда придется идти в город. Она надеялась избежать этого.

Сариэль опустилась на берега маленькой реки, что тянулась от западной стороны Скрытого леса и впадала в реку Хайек в Ауруме.

Сирена соскользнула с ее спины. Ее колени подогнулись, ноги пытались выдержать ее вес после долгого полета, согнувшись.

— Ох, — застонала она, сев на траву.

«Если бы мы прошли год тренировок в Обществе, ты бы знала, как избежать этого».

— У меня есть дела. Если бы мы отдали год, я вернулась бы в пустошь, — проворчала она.

«Когда тут закончим, нужно вернуться и стать там великими. Они будут писать баллады, и менестрели будут сочинять истории о наших путешествиях».

— Этого путешествия тебе мало? — спросила Сирена. Она сняла сумки с Сариэль и пошла собирать хворост.

«Это будет началом для нас, моя юная связанная. Просто дождись».

— Хотела бы я твою уверенность, — пробормотала Сирена под нос.

Сариэль в ответ легонько подтолкнула ее носом и пошла искать в реке мясо для своего неуемного аппетита.

Сирена развела костер, стараясь следовать советам Ордэна о том, как скрыть дым. Она поймала себе две рыбы, чуть схитрив, использовав магию. Она не хотела ждать. Она проголодалась.

Сариэль все еще не вернулась, когда Сирена доела и свернулась на спальном мешке, смотрела на ночное небо. И тут поняла.

Она так много потеряла. Мэлия, ее родители, Дофина, Эдрик, Микел, Матильда… все были мертвы. Авоку чуть не убили. Алви пропал. И она потеряла веру в то, что знала о Бьерне. Ее статус в обществе. Ее родину.

Ей угрожали.

На нее охотились.

Ее ранили.

Она боролась за жизнь несметное количество раз.

А теперь, после всего этого, они в ней сомневались.

Слезы, которые она сдерживала весь день, полились по ее щекам. Она закрыла глаза, позволила боли терзать ее.

«Неумелая. Необученная. Играет в героиню».

Все ужасы, которые она думала о себе, были брошены ей в лицо, использованы против нее. Все ее сомнения. Все ее части, которые всегда были ее достоинством — ее придворные манеры и дипломатия — теперь стали ее величайшими слабостями. Если бы ее тренировали как Гвинору, как командира армии, а не учили этикету, если бы ей показывали, как использовать меч, а не танцевать, или лук вместо книги, может, они не сомневались бы в ней.

Но тогда она не была бы собой. Ее знания, остроумие и очарование завели ее так далеко. Обучение, которое она получила, не было важным для боевой стратегии, но у нее были ум и бездонная магия. Она ненавидела то, что это мало значило.

Даже если это было влияние Малисы, все еще было обидно.

Она услышала крылья Сариэль, та мягко опустилась за ней. Сирена поспешила вытереть слезы с лица.

«Можно рассказать тебе историю?».

Сирена сглотнула и кашлянула.

— Конечно.

«Я — Сариэль из Лациары и Маззона. Родилась в Драйохте. Редких драконов оставляют яйцами в священных водах фейри, редким позволяют вылупиться в их древних пещерах. Это привилегия великих. Мои родители были величественными созданиями, которые решили сойтись, чтобы создать меня. Нечто особенное. Так что я, как и ты, высокого мнения о своей жизни».

— Ты? — невольно спросила Сирена с долей сарказма.

«Знаю, сложно поверить».

Сирена улыбнулась ей.

«Драконов, которые хотят быть связанными с всадником, приносят на гору Драко, чтобы их растили драконы Общества и Благословленная драконом, как твоя маленькая рыжеволосая подруга, Керриган».

— Это я знала. Керриган немного рассказала. Остальное — Матильда и Вера.

«Все драконы проходят древний ритуал, чтобы повзрослеть. Всадников можно получить только после этого испытания».

— Что за испытание? — Сирена села и обвила ноги руками, желая узнать новое от Сариэль.

«Оно священное, так что я не раскрою тебе наши традиции, ведь не поэтому ведаю тебе эту историю. Важно то, что драконы никогда не проходят ритуал с первого раза».

— Почему?

«Не хватает зрелости. Не хватает знаний. Они не готовы. Причин может быть много. Но никто не проходит с первого раза. Никто в истории драконов Аландрии. Многие проваливают ритуал снова и снова. Возвращаются к работе, униженные, и стараются еще сильнее. Проваливаются снова, расстраиваются и работают еще сильнее. Обучение — в падении».

Сирена поежилась от ее слов. Они были такими точными. Близкими для нее. Вызвали слезы на глазах.

«Обстоятельства кажутся тебе плохими. Но это твое падение, духовная сестра. Падение для обучения. Подумай, что ты выучила из него, пойми, как пройти испытание еще раз и преуспеть».

Она смотрела на подругу в сумерках, восхищаясь ее знаниями. Сирена еще никогда не была так рада, что Сариэль была с ней.

— Спасибо, — прошептала Сирена.

Сариэль склонила голову, и Сирена легла на спальный мешок, думая о словах Сариэль. Пытаясь понять, что ей нужно было выучить после падения.

7

Без веры

Дин

— Капитан, женщина хочет передать вам послание. Мне прогнать ее? — спросил стражник.

— Женщина? — спросил Дин.

Он опустил оружие и приостановил тренировку с мечом. Он работал вдвое усерднее, как его люди. Ему нужно было вернуть форму после месяцев использования магии, а не оружия. А еще занять людей, ждущих указаний. Ожидание было сродни смерти для армии и запасов еды.

— Да, сэр. Она, кхм, прилетела на драконе.

«Сирена».

— Впусти ее, — сказал Дин с улыбкой.

Он убрал меч в ножны, потянулся к своей сброшенной тунике и скрыл потную грудь. Его солдаты последовали примеру. Он кивнул стражу впускать ее на их импровизированный ринг.

Но это была не Сирена, а Вера.

— Здравствуй, Вера. Чем могу помочь? Все хорошо?

— Можем поговорить наедине, капитан? — серьезно спросила она.

Он нахмурился. Дела явно были плохи.

— Конечно, — он поманил ее в свою палатку, но она не пошла. — Ты думала о другом месте?

— Я думала о наших драконах.

Он нахмурился сильнее.

— Ясное дело.

Он приказал продолжать тренировку и прошел с Верой от армии Элейзии к Амират, стоящей с его драконом, Галционом. Его все еще поражало, что он был тут. Он пересек мост в Домару и провел там годы, заслуживая магию. В этом мире прошли всего лишь недели. Он не помнил прошлое, только сильную решимость получить магию и дракона. Когда он победил в турнире драконов, он вернулся сюда с Сиреной, чтобы забрать свое сердце у морских нимф у входа на мост, и его воспоминания вернулись.

Недели, нет, месяцы, прошли с тех пор, когда все думали, что он бросил сестру, чтобы попытаться отобрать ее трон. Но для него — годы. Они все еще видели его юным неопытным капитаном. Он знал, что был не таким. Он хотел даже забыть годы в Домаре так, как забывал Элейзию. Это было бы справедливо.

— Чем могу помочь? — спросил Дин. — Что — то произошло?

— Военный совет выступил против Сирены. Они сделали Гвинору командиром обеих армий и сказали Сирене, что, если она не может слушаться, должна уйти.

Он понял раньше, чем она продолжила.

— Она ушла.

Вера кивнула.

— Да.

— И они просто позволили ей? — низким голосом осведомился он. — После всего, что она сделала?

— Они не остановили ее.

Гул гремел в его ушах. Те мерзавцы так поступили. Его сестра и ее проклятые политики. Даже Дармиан, который знал Дина не как юного капитана с улыбкой и легким сердцем. Он не знал, каким стал Дармиан, пока Дина не было. Ему нужно было сейчас отыскать в себе закаленного воина.

— Спасибо, что сказала, — Дин шагнул к Галциону и прыгнул на его спину. — Лети.

Он оставил Веру позади, Галцион взмыл в небо. Они попали в другой лагерь за минуты. Дин спрыгнул и побежал в центр лагеря. У него не было времени находиться тут с Сиреной. Он послал Дармиана вместо себя, веря, что тот выразит его интересы и удержит грязных политиков под присмотром. Но стоило знать лучше. Нельзя было передавать такие дела.

Он не ждал, пока страж Сети уйдет с дороги. Оттолкнул его и ворвался в палатку.

— Что именем Создательницы вы наделали?

Потрясенные лица смотрели на него. Даже несколько виноватых. Но они смотрели так, словно не понимали, что он тут делал. Хотя точно знали.

— Вы прогнали ее?

Гвинора выпрямилась.

— Мы не прогоняли ее. У нас было собрание. Она предложила слабый план по борьбе с Малисой. Мы согласились, что нужно больше времени. Она не слушала. И мы голосованием выбрали меня управлять этим. Сирена не смогла это принять. И ушла.

— Вы все с ума сошли? — Дин покачал головой.

— Нет, — сказала его сестра. — Дин, мы не сошли с ума. Мы пытались поступить правильно.

— Вы не хотели поступить правильно, — парировал он. — Ты ненавидишь ее. Ты винишь ее за то, в чем она не участвовала, а теперь прогнала ее, когда она не только наш союзник, но и способ победить в этой войне.

— Дин, она вела себя нелогично, — тихо сказал Дармиан.

Он посмотрел на близкого друга.

— Я послал тебя сюда выражать мои интересы. Как это служит чьим — то интересам? — он посмотрел на Ордэна за столом и Авоку у стены. — А вы? Просто дали ей уйти?

Ордэн промолчал. Авока мрачно смотрела на него.

— Решение было принято, — Гвинора привлекла внимание к ней во главе стола.

Его магия трещала на ладонях от ее глупости. Он ощущал ток в себе. Был готов выпустить накопившийся гнев. Он учился управлять этим. Умел выпускать это. Он все еще учился сдерживаться.

— Сирена — самый сильный маг во всей Эмпории. Она сделала все, чтобы биться в этом сражении, и из — за одной ошибки вы отвернулись от нее? — он посмотрел на всех, отметил Гвинору, Ордэна и Авоку. — Она — ваша подруга. Она умерла бы за вас. Билась в сражениях за вас, чтобы вы не страдали. А вы ее прогнали. Вы все совершили ужасную ошибку.

Он покачал головой, обращая это ко всем. Его гнев был бурей в венах. Его магия пыталась вырваться из него. Хотела на свободу.

Он бросил им обвинение в тишине:

— Неверующие.

Никто не говорил. Страх сиял на лицах политиков. Его сестра и друг увидели его таким, каким он стал. Феникс, похоже, не переживал из — за его срыва, но Гвинора и Ордэн выглядели виновато. Авока оставалась пустой оболочкой.

— Я ухожу, — сообщил он и отвернулся от них.

— Куда ты собрался? — сказала Бриджит.

— Служить истинной королеве.

И он прошел к Галциону, взмыл в небо и отправился на поиски Сирены.

8

Красное платье

Они продолжили путь к лесу. Небо давало Сирене время подумать. Подумать о поражении. И как она могла обучиться, чтобы преуспеть. Поздно следующей ночью она приняла решение.

— Пока мы не полетели дальше, я хочу соединиться с тобой и попасть в духовный план. Думаю, мне нужно в последний раз поговорить с Серафиной.

«Ты уверена, что хватит сил пройти брешь после последнего раза? Я поддерживаю приключения, но не хочу подвергать тебя опасности».

— Да, я могу перейти, — уверенно сказала Сирена. — Это Вера была слабым звеном. Вместе мы сильны. Малиса не влезет.

«Вместе мы сильны».

Сирена улыбнулась от дерзости Сариэль.

«Тогда начнем».

Сирена устроилась на траве и закрыла глаза, потянулась в себя, искала ощущение правильности. Она чувствовала присутствие Сариэль, связь и ее ответ. На миг ее охватила дикая энергия Сариэль. Часть их личностей была одинаковой.

А потом она отпустила дракона и вышла из тела в дух. Тут она ощущала себя защищенно. Лучше, чем с Верой. Ту катастрофу она должна была предвидеть. Она не позволит Малисе влезть в их связь с Сариэль.

Когда она ощутила спокойствие, Сирена надавила на жидкий барьер, отделяющий ее от духовного плана. Она прошла в пустоту и призвала дом родителей вокруг себя. Паркет появился под ногами. Большая спиральная лестница вела к спальням сверху. Коридор, где Элея отдала ей книгу Дома.

Она тихо вздохнула от вида. Она не думала, что вернется сюда. Она гадала, кто теперь там жил. Если кто — то жил. Со смертью родителей и переездом Элеи дом кому — то перешел? Она покачала головой и отогнала мысль. Она не могла сейчас заняться этой проблемой. И она давно научилась сосредотачиваться на задании, что было важнее в данный момент.

— Серафина, — позвала Сирена в тишине пустых комнат.

Через миг появилась ее фигура, облаченная в роскошное красное платье.

— Здравствуй, Сирена. Рада тебя видеть. Хоть ситуация не из приятных.

— Да. Малиса сбежала из плена. Она среди нас. Хочет уничтожить нас.

Серафина кивнула и пошла по дому Сирены.

— Знаю. Мне очень жаль, Сирена. Я не знала, что тебе придется столкнуться с ней в конце. Я пыталась оградить всех от нее, как только поняла, кем она была.

— Другие не понимают ее настоящую угрозу. Они сосредоточены на настоящем и не смотрят в будущее. Я не знаю, как убедить их, что нужно идти по моему пути.

— И не нужно, — просто сказала Серафина. Она повернулась к Сирене. — Это дом твоей семьи?

Сирена кивнула.

— Там я выросла.

— Красиво. Я ощущаю там много счастья.

— У меня было чудесное детство, — призналась Сирена. — Но почему ты говоришь, что мне не нужно их убеждать?

— Потому что ты не можешь. Слова сейчас не помогут. Только действия могут убедить тех, кто попал под влияние Малисы, — Серафина вздохнула. — Тьма — ее сильная сторона, эта тьма в нас — отчаяние, жадность и злость. Она усиливает эти эмоции в тех, кто пришел к ней, как я, как Виктор. Теперь она вышла на свободу, и она притягивает ненависть как яд.

— Как мне победить кого — то, кто может заразить разумы всей моей армии?

— Двумя самыми большими силами в мире — надеждой и любовью, — Серафина коснулась ее плеча. — Ты несешь с собой энергию этого дома и разгоняешь тьму.

Сирена не знала, как это делать. Как брать энергию с собой. Она знала, как впиваться в разумы. Каэл научил ее этому. Но это было жестоко. Серафина говорила о том, что было противоположно этому таланту. Разогнать тени и показать, что есть шанс на победу. Она не знала, что должна показать им, чтобы сделать это. Ей нужно было найти способ.

Серафина улыбнулась при виде того, что было на лице Сирены.

— Думаю, ты готова.

— К чему?

— К последней части моей истории.

Серафина взмахнула рукой, дом семьи Сирены пропал. Через миг они оказались в большой комнате с двором Дома, где был проведен ее Гимн памяти. Но в этот раз там не было всего двора, а было пусто, кроме одинокой фигуры в красном, стоящей перед тем, что когда — то было ее почетным местом — троном Домины.

— Это было после падения магии, — сказала Серафина, глядя на прошлую себя. — Я работала с Виктором, чтобы помочь этому произойти, думая, что мы станем равными. Но хватка Малисы на нем была крепкой. Кровавая магия испортила его. Я помогала ему, а он убил весь мой народ и пошел за моей дочерью, а я была в плену в этой гробнице.

Сирена нахмурилась, глядя на картинку перед собой. Уже не Домина. Податливая Консорт. Разбитая пленница.

Виктор Дремилон прошел в комнату. Серафина даже не повернулась к нему. Она прижала кулак к сердцу, словно ощущала боль его предательства и не понимала, почему все еще любила его.

— Сэра, милая, — сказал Виктор, — ты приняла решение, любовь моя?

Серафина сжалась от слов. Слова должны были уговорить ее работать на него, использовать ее чувства.

— Нет.

— Ты не приняла решение?

— Я не буду больше с тобой работать.

— Не понимаю, почему ты все отказываешь мне, — он коснулся ее руки, но она отпрянула.

— Не понимаешь? — прорычала она и повернулась к нему. — Ты предал мое доверие. Я думала, мы работаем ради равенства между Дома и людьми, а не геноцида!

— Равенства никогда и не было бы, — парировал он. — Дома не хотели работать с людьми. Они не переживали за нас, и ты это знаешь!

— Так их нужно было убивать? — закричала она.

— Они бы так сделали с нами, — он потянулся к ней.

— Ты заражен. Это отвратительно, — сказала она, отодвигаясь. — Не трогай меня.

— Просто работай со мной, Сэра, — взмолился он. Его глаза были круглыми и серо — голубыми, Сирена хорошо знала глаза Дремилонов. — Я хочу, чтобы ты правила рядом со мной.

Серафина рассмеялась.

— Снова о старом? У тебя уже есть королева и несколько детей в очереди на троне. Я не буду править рядом с тобой, да и не хочу.

Тьма поднялась в Викторе от ее слов. Чернильная тьма у пальцев. Глаза потемнели. Вся комната словно наполнилась его мрачной энергией.

— Я люблю тебя, Сэра. Почему ты сомневаешься в этом?

Серафина в отчаянии покачала головой.

— Чем ты стал?

Он выпрямился.

— Я стал сильным.

— Если любишь меня, Виктор, отпусти, — сказала она ему.

— Я не могу тебя отпустить, Сэра. Мы должны быть вместе. Мне просто нужна твоя помощь. Дай мне бриллиант Домины. Я знаю, он у тебя.

Ах, этого он хотел столько времени. Осознание мелькнуло на лице Серафины.

— Бриллиант утерян.

— Нет, — сказал он. — Я знаю, что он у тебя.

Она сдвинула юбку длинного красного платья и отвернулась от него.

— Его нет, Виктор. И ты не смог бы его использовать.

— Не отворачивайся от меня, — он сжал ее руку, и Сирена увидела сияние магии Серафины, поднявшееся в ответ.

— Отпусти меня, — прорычала она.

И, к удивлению Сирены, он это сделал.

— Ненавижу, что ты в этом цвете. Тебе нужно носить этот невыносимый красный? Почему не носить белый цвет, как полагается твоему статусу? — он оскалился.

Серафина повернулась к нему с печалью на лице.

— Я подвела народ. Нет Дома, которыми я могла бы править. У меня есть доступ ко всем четырем стихиям, но я уже не Домина. Так что я никогда больше не буду носить белый. Я выбрала красный за всю кровь, которую ты пролил в своих завоеваниях, Виктор. За кровь моего народа. И жизни, которые ты оборвал. Я буду отныне носить только красный.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Я запрещу его. Запрещу цвет.

Она рассмеялась.

— Давай. Никто не будет носить красный, потому что мальчишка Дремилон не может принять кровь на его руках.

— Я — король!

— Был королем, для меня, — печально сказала она.

— Отдай мне бриллиант, Сэра.

— Ты его не получишь.

— Тогда ты больше не покинешь эту комнату, — заявил он и ушел.

Серафина проследила за ним непокорным взглядом. Слеза покатилась по ее щеке.

— И я тебя люблю, — выдохнула она. — И ненавижу тебя за это.

Она взмахнула рукой, и бриллиант появился в пространстве. Глаза Сирены выпучились.

— Как ты это сделала? — охнула Сирена.

Дух Сэры вздохнул.

— Так много о духовном… эфире… чего ты не понимаешь. Я спрятала его между пространства.

Сирена повернулась и смотрела, как Серафина сделала что — то с бриллиантом и с болью подняла взгляд. Словно она приняла окончательное решение.

— Прости, Виктор, — прошептала Серафина. — Я все тебе отдала, но это ты не получишь.

Она стала сиять, все ярче и ярче. Так ярко, что ослепляла. А потом уже нельзя было различить в сиянии женщину и бриллиант.

Сирена ощутила энергию, которую Серафина тянула в себя. Много. Слишком много.

— О, Создательница, — выдохнула Сирена.

А потом энергия взорвалась. Сирена пригнулась, словно магия могла навредить ей тут, в духовном плане. Волна ударила по всем поверхностям в комнате, а потом, когда Сирена подняла голову… Серафина пропала. И бриллиант с ней.

* * *

Сирена появилась в доме у воды. Серафина стояла над кроваткой, где спала ее дочь, Анна. Ее лучшая подруга пожертвовала своим ребенком, чтобы Анна могла жить. Чтобы однажды родилась Сирена. Чтобы это могло закончиться. И после последнего поступка Сэры они попали сюда. В единственное место, где она познала истинное счастье.

— Ты… пожертвовала собой, чтобы уничтожить бриллиант? — спросила Сирена.

Серафина улыбнулась и покачала головой.

— Нет, я пожертвовала собой, чтобы спасти бриллиант.

— Не понимаю.

— Бриллиант все еще в той комнате.

— Но… как?

— Я запечатала комнату и наложила самые сильные чары на комнату и бриллиант. Никто, кроме родных мне по крови, не может туда попасть. Только достойные Домины могут надеяться на вход. Жертва сильна. Она останется там навеки, — она взглянула на Сирену, — если ты туда не придешь.

Сирена моргнула.

— Хочешь, чтобы я прошла в замок Бьерн? Где Каэл Дремилон? Где всегда были темные силы Малисы? Где я умру, если меня увидят? — она раздраженно вздохнула. — Я жила там. Ты могла послать меня тогда.

Серафина покачала головой.

— Ты не была готова.

— А теперь готова? — поразилась Сирена.

— Это тебе нужно узнать, да? Готова ли ты не только вести, — Серафина тепло коснулась щеки Сирены, — но и править.

9

Прорыв

«Это очень плохой план», — отметила Сариэль на берегу реки Кейлани три дня спустя.

— Есть идея лучше? — спросила Сирена. — Я слушаю.

«Ты полетишь на моей спине к центру города, и мы сожжем всех, кто встанет на пути».

Сирена закатила глаза.

— И как мы тогда не уничтожим мой дом и не убьем невинных?

«Ты не уточняла».

— Не все в Бьерне заслуживают твой гнев. Каэл Дремилон в ответе за все проблемы. Он дал Малисе доступ к нашему народу. Его кровавая магия призвала его безумие, как с Виктором. Он заплатит за то, что он сделал. Но не сегодня. Нельзя уничтожать весь Бьерн.

«Ты могла бы просто пойти и убить его», — предложила Сариэль, словно убить Каэла было бы просто.

— Мы договорились, что рисковать собой не будем, — пробормотала Сирена. — У нас с Каэлом много незавершенных дел. И у него моя сестра. Я не хочу рисковать ею.

Сариэль выдохнула облачко дыма носом.

«Иди, духовная сестра. Брось дракона, с которым связана, тут, в горах, где она не сможет тебя спасти, если не может сжечь город из — за твоего приказа».

— Ты такая вредная, когда не можешь участвовать в приключении.

«Я родилась для дикости и приключений».

— Думаю, мы еще получим этого достаточно, — хоть это не радовало.

Сариэль потянула за связь между ними, и Сирена улыбнулась. Но она ощущала боль, потому что у них с Авокой была такая же связь, а теперь пропала. Она не могла дотянуться до Авоки, а хотела. Она должна была отправляться на миссию с обеими сестрами по связи.

Она отогнала мысль и сосредоточилась на настоящем. Ее ждала долгая ночь, а еще ее могли поймать или убить.

— Пожелай мне удачи, — сказала она Сариэль.

«Тебе она не нужна. У тебя есть я».

Сирена рассмеялась и прыгнула в лодку, которую… одолжила. Она поправила плащ, чтобы Тенелом в ножнах на ее спине был скрыт. Она переоделась в неприметное повседневное платье. Она знала, что будет неудобно грести или сбегать, но не хотела привлекать внимание.

Она села, поправила весла и кивнула Сариэль, которая оттолкнула ее носом от берега, который они проверили заранее. Сирена посчитала, что до Кейлани плыть около часа. Поток мог нести ее и сам, она собиралась веслами только направлять лодку.

Она могла ускориться магией, но хотела использовать силу как можно меньше. Защита на Бьерне пала, но Каэл ощутит, как она использует магию. И тогда все развалится.

Она успокаивала себя. Наступила ночь. Ее вели лишь луна и звезды. Она миновала несколько других лодок, казалось, никто не плыл из Тана в Бьерн ради торговли, что было странно. В Кархаре военное дело было отлично развито, но две страны всегда торговали, особенно весной. Что в Бьерне мешало им?

Она ощутила, как изменился поток у большого изгиба, который направлял реку к горам и столице. Замок Нит Декус был в горе слева от нее. Она изо всех сил налегла на весла.

Преимуществом жизни в замке в качестве Компаньона было то, что она знала, что под замком были водные пути. Они были источником торговли и способом побега на случай, если замок падет. Ее как — то заточили под землей, и она нашла выход в конюшни. Ее магия спасла ее в ту ночь, хоть Сирена тогда и не знала, что у нее есть магия.

Теперь она надеялась, что сможет снова проплыть там.

Лодка покачивалась от потока, рассекала воду. Сирена приблизилась к повороту, который вел ее к входу недалеко от главной дороги. У стен замка она глубоко вдохнула и послала слабую струйку магии, чтобы отыскать вход, о котором знала.

Но его не было там, где она ожидала.

Она нашла только серый камень.

— Что такое? — выдохнула она.

Прикусив губу, она послала еще немного магии. Вход был там. Должен быть.

— Давай же, — простонала она.

Она посмотрела на бойницы, опасаясь, что ее в любой миг обнаружат. Когда она жила тут, безопасность усилили из — за паранойи Эдрика. Но разве они ждали нападение с воды?

А потом она ощутила его.

Ее сердце сжалось.

Вход, который она искала, был там, где она и думала. Но на дюжину футов ниже. Под водой.

Она тихо выругалась. Она не учла, что талые воды с гор подняли уровень воды в реке. Вход был скрыт. Что же делать? Она далеко забралась и не могла просто уйти.

Она не проверяла температуру воды. Знала, что было еще холодно после зимы. Она смотрела на реку, на миг предавшись отчаянию.

А потом поправила ремешок Тенелома, завязала плащ на талии и задрала юбку платья. Она хотела бы, чтобы как — то могла убрать мешающую ткань, быть в кожаной броне, а не неудобном платье, но она не могла на это надеяться.

Она поежилась, глядя на черную воду. Сейчас или никогда. Если она не сделает ход, то пробудет тут всю ночь. Она помолилась тем, кто слушал, и глубоко вдохнула, изо всех сил оттолкнулась от края лодки.

Она знала, что это означало, что у нее не будет плана для отступления.

Лодка не заберет ее из замка.

И в воде была угроза, которая могла убить ее раньше, чем она сбежит.

Например, переохлаждение.

Или водные змеи.

И кто знал, какие еще ужасы мог вообразить ее разум?

Но она толкала ногами снова и снова.

Воздух сдавил ее грудь. Она вглядывалась во тьму. Протянула руку, желая найти вход.

Вес ее платья тянул вниз. Хорошо, что Тенелом был из легкого, как перышко, тендрилла, иначе она потонула бы, как камень в море. Но все равно было сложно плыть, пока юбки путались в ногах, плащ давил, добавляя дополнительный вес.

Но входа не было.

Воздух заканчивался. Из нее вылетали пузырьки. Как много у нее осталось?

Хуже, было сложнее двигаться. Было… холодно. Мороз пробирал до костей. Она не знала, сколько еще протянет в холоде. И не было ли все зря.

Она тянулась и тянулась, но пальцы не слушались. Она заставила их сгибаться и разгибаться. Пытаться отыскать скрытый вход. Она знала, что он был тут. Хоть не попадался ей.

Она выпустила еще пузырек. Воздуха было все меньше, почти не оставалось. Она была без сил. Холод сдавил ее. Все вот так кончится?

А потом ощутила это.

Край.

Сирена сжала его изо всех сил, что остались. А потом нырнула в арку и оттолкнулась от ее края. Ее ноги снова запутались в платье. Она не видела поверхность. Не во тьме вокруг нее. Поверхности не было. Она попала в затопленный туннель. Она не могла плыть, воздуха не хватило бы.

Сирена закрыла глаза, сон окутывал ее. Паника сменялась холодом.

А потом она открыла глаза. Нет, не сейчас.

Она тщетно ударила ногами пару раз, а потом всплыла над поверхностью.

Сирена глубоко вдохнула. Свежий кислород заполнил ее тело, вернул жизнь ее замерзшим конечностям. Ее взгляд упал на берег неподалеку, и Сирена устремилась к нему, подавляя стук зубов.

Она закинула руку на скользкий камень и выползла на него, выбралась из реки.

Сирена мгновение лежала там, тяжело дыша. Ее голова болела. Тело дрожало. Кожа посинела.

Она рискнула, послав каплю магии искать вход. Кто — то мог уже направляться к ней, обнаружить ее, умирающую от холода. Теперь можно было использовать магию без страха. Она предпочитала столкнуться с последствиями живой.

Сирена закрыла глаза и потянулась к магии. Тепло внутри заставило ее поежиться от облегчения. Она использовала магию огня, чтобы медленно пропитать конечности жаром. На это ушло больше времени, чем она хотела тратить, но она не хотела двигаться, пока не была уверена в каждом дюйме своего тела. Она прогнала всю воду из одежды.

Она полежала там еще, пытаясь отогнать слабость. Она жалела, что не взяла с собой ничего поесть, пополнить силы. Магия была припасена в рубине в Тенеломе, но это не поможет, если она была утомлена физически.

Тревогу не подняли, и Сирена перевернулась и поднялась на ноги. Она отправилась по подземным водным путям сначала медленно, потом увереннее, ведь никого не встречала. Она доверяла своей памяти и инстинктам. До этого инстинкты путали ее, кричали, что тут была магия, когда она не верила в ее существование. Теперь магия вела ее.

Сирена представила, что, когда строили водные пути, они были для лифов из Аонии, свободно прибывающих в замок. Ей говорили, что страшный двор Дома на самом деле был милосердными людьми, поддерживающими связь с другими созданиями Эмпории. Не все хорошие, но и не такие плохие, какими их считал Виктор Дремилон.

Она слабо улыбнулась. Она видела надежду на будущее. Хоть она боялась того, что найдет в этом месте, из которого сбегала не один раз.

Наконец, она остановилась перед туннелем, который словно говорил с ней. Нежное притяжение магии Дома вело ее вперед. И она слушала.

Сирена поднялась по ступенькам, и они привели к проему. Она подавила страх, подняла капюшон, проверила, что ее меч не было видно, а потом ступила в пустой коридор. Она повернула налево и попыталась оглядеться. Она знала, что после еще одного поворота попадет в стены замка. В древнюю часть замка. С нее все началось, судя по видениям Веры. Во время Сирены эта часть замка была почти заброшена. Она надеялась, что так все и осталось, особенно ночью.

Она направилась к комнате, которую ей показала Серафина. Ее поражало то, что комната Дома сохранилась. Она думала, что комната была разрушена и перестроена за все эти годы. Но жертва Сэры все объясняла.

Она сделала еще поворот и чуть не столкнулась со стражами. Она попятилась в темную нишу, сердце билось в горле. Она смотрела, как они проходят. Сирена дрожала, но смогла незаметно ускользнуть от них.

Это было близко. Она была в паре коридоров от комнаты. Чуть не умерев в реке, она посчитала это даже простым. Она тут же пожалела, что подумала так, когда ладонь сжала ее плечо.

— Эй, ты! — закричал страж. — Ты знаешь, что никто не должен ходить после комендантского часа.

«Создательница», — она не хотела убивать его. Не хотела никого убивать. Но убьет, если придется.

— П — простите, — Сирена надеялась, что никогда не встречала этого стража. Что он не знал, кем она была. И что она могла сделать, если нужно было.

Она притянула магию к себе, была готова обрушить ее на него, когда он развернул ее. Он охнул, убрал руку и попятился. Он тут же выпрямился, вспомнив о приличии. Прижал ладонь к груди, ударил кулаком дважды по Д Дремилона.

— Простите. Я не… я не узнал вас. Не знал, что вы снаружи. Конечно, вы можете ходить по замку, Компаньон. Делать, что хотите, — он посмотрел на нее, а потом поверх ее головы. Он продолжил, пока она потрясенно смотрела на него. — Только не говорите королю. Король Каэл занят в эти дни. Ему не нужно знать об этом.

Он ждал, что она что — то скажет. Она не знала, что сказать.

— Вам требуется сопровождение? Отвести вас к покоям? Или к покоям короля? Я могу… могу это сделать.

Кем он ее считал? Она все еще молчала.

— Компаньон Элея? — робко прошептал он. — Вы… расскажете Его величеству?

Элея. Он принял Сирену за ее сестру. Осознание и печаль охватили ее. Рэя сказала, что Элея была близка с Каэлом. То, что он взял ее с собой в Аурум для сражения, доказывало это. Она знала, что Элея шпионила за Каэлом для Сети, но ходить в покои Каэла? Это было… Сирена даже не знала, что думать.

— Нет, — сказала она. — Я не собираюсь ему рассказывать.

Страж заметно расслабился.

— Отлично. Нужна помощь?

— Пока что тебе нужно забыть, что я была тут. Я по срочному делу Его величества, ты меня не видел.

— Конечно. Я пойду своей дорогой.

Страж убрал эмоции с лица и пошел по коридору, словно ее там и не было.

Сирена потрясенно смотрела ему вслед. Что Элея делала в замке, что пугало стражей? Она нахмурилась, ей не нравилось, что она не могла пойти и узнать. Не могла забрать сестру из этого ада.

Вместо этого она плотнее укуталась в плащ и пошла дальше, пока не попала в коридор, где должна была находиться комната. Но… там ничего не было. Просто камень. И все.

10

Комната

Сирена разглядывала пустой коридор. Она не помнила, чтобы была тут раньше. Может, не помнила, потому что тут не было ничего примечательного. И как — то тут должен был находиться вход в комнату двора Дома.

Сирена не спешила сдаваться.

Серафина сказала, что у нее была способность пройти в комнату. Они с Серафиной были одной крови. Но проход от этого не появился из воздуха.

Она посмотрела на коридор, хмурясь. Она не знала, долго ли тут будет пусто. Патрули стражи ходили по замку. Вряд ли все отпустят ее, потому что примут за Элею. У Компаньонов все еще были правила. По крайней мере, пока она была тут. Может, влияние Малисы и безумие Каэла все исказили.

Она повернулась к пустой стене, сосредоточилась, пыталась ощутить в ней что — то другое. Но, в отличие от времени в туннелях, ничего не было. Тут не было и шепота магии. Чары жертвы были идеальными.

Сирена смотрела на конец одной стороны и водила руками по камню. Он был прохладным. Твердым и неподатливым. Она постучала костяшками по камням. Звук был резким и четким. Костяшки горели от стука. Камень был крепким.

Она постучала по следующему камню.

Тук — тук.

Звук был пустым.

Сирена замерла. Она прошла вдоль половины стены. Она смотрела на камень перед собой. Он не отличался внешне от других камней. Но… был пустым. Камни были не такими.

Она постучала еще шесть шагов, и пустой звук пропал. Она вернулась туда. Если она угадала, проход был в два метра шириной, и она стояла прямо перед ним.

Она кусала губу. Она должна была что — то сделать? Она толкнула камень. Прочный, как и остальные. Прохода не было. И скрытой скважины для ключа тоже. Ничего, что она могла увидеть в тусклом свете коридора. Как ей пройти? Почему Серафина не сказала?

— Ох, — прошептала она и повторила. — Ох.

Сглотнув, она опустила капюшон черного плаща. Она вытащила из — за спины Тенелом. Ее ладонь дрожала, она смотрела на острый край меча.

Она порезала ладонь, кривясь от боли, пробежавшей по руке. Она терпела и худшую боль, и все же было неприятно. Она осторожно убрала меч в ножны, глубоко вдохнула, надеясь, что это сработает, и прижала порезанную ладонь к центру пустых камней.

Ее ладонь коснулась камня, и кровь обожгла кожу. Сирена вздрогнула от ужасного ощущения. Камень словно… разъедал кровь. Она чуть не отдернула руку, но вдруг прочная стена под ее ладонью пропала.

Она смотрела на руку. Не было запястья. И ладони. И пальцев.

Дверь не была физической. Это был некий портал.

Она подвинула руку до локтя. Ничего ужасного не произошло, Сирена сделала шаг, готовясь к худшему, и оставила коридор позади.

* * *

Сирена появилась на другой стороне коридора, смотрела на длинную темную комнату. Она обернулась, ожидая увидеть проход из камня, но он пропал. Она выругалась. Она полностью открыла дверь? За ней мог теперь пройти кто угодно?

Она недовольно прищурилась и попыталась выйти. Но чуть не отлетела от прочной стены.

— Создательница, — простонала она, потирая руку. Комната на ней и закрылась?

Она протянула окровавленную ладонь, пульсирующую от боли, и робко толкнула ею стену. Ладонь прошла насквозь.

Хорошо. Кровь туда и кровь обратно.

Ей хотя бы не придется бояться удара из — за спины.

Нет, ей нужно было идти в комнату, где никто не был две тысячи лет. Она нахмурилась, зажгла Огонь Дома и держала перед собой. Он озарил то, что она считала комнатой. Оказалось, это был туннель.

«Просто прекрасно».

Она нашла факел на стене справа от себя и вытащила из ржавой петли. Она подожгла его, чтобы отпустить магию, и пошла по потемневшему туннелю.

Было жутко, что никто не был тут так долго. Впрочем, запрет был только для людей. Существа бегали по земле. Что — то шипело на нее из ниши, и ей не хотелось сталкиваться с этим во тьме. Она нашла паутину на пути, попавшись в нее. Она была уверена, что по ее ноге пробежала крыса. Сирена шла, стараясь не думать об этом. Она одолела ноккина, а крыса? Сирена поежилась. Гадость.

Правильность наполнила ее у входа. Предвкушение побежало по венам. Вот. Она попадет в комнату, где много лет назад был двор Дома. Она годами видела его в видениях. А теперь пройдет туда.

Она пересекла порог и магией огня зажгла жаровни по периметру комнаты. Она разглядывала озаренное пространство. Размер доказывал силу Дома. Тут была ее история.

Последняя жаровня загорелась, купол поймал свет, и тот скользнул по скругленному потолку, а потом послал луч света вниз. Свет был таким ярким, как в солнечный день. Она была потрясена задумкой. Или… оставшейся магией.

Но, когда она посмотрела на освещенную комнату, Сирена нахмурилась. Было… грязно.

Было глупо расстраиваться, что место не было красивым, чистым и роскошным, как в ее снах. Просто она ожидала такое. А комната была заброшена на две тысячи лет. Пол покрывала пыль. Троны Дома во главе комнаты развалились, их сидения исказились по краям. Все было мрачнее и отвратительнее, чем она надеялась.

Она ничего не могла с этим поделать. Комната принадлежала Дома. Была доказательством их силы. Ее наследия. Это было важнее всего.

Однажды она вернет комнате былую роскошь.

Она кивнула и прошла в комнату, шаги отражались эхом от потолка. Она прошла в центр. Встала там, где была, когда Серафина проходила церемонию Дома.

В этом месте Сэра оставила бриллиант. Серафина рассказала ей, как помещать и вытаскивать предметы из межпространства. Сирена тренировалась каждую свободную минуту. Но не с чем — то таким важным, как бриллиант Дома. Она начала с камня. Пару раз потеряла его, но старалась. И когда она смогла убрать камень и достать его, она ощутила уверенность, что сможет это сделать.

Но теперь она стояла тут, переживая, что у нее не получится. Это был не камень. Бриллиант был неповторим. Самый ценный магический артефакт в мире. Бриллиант перенес Малису и Бенетту в Эмпорию. Его передавали от Домины к Домине. Серафина пожертвовала собой ради него.

Сирена не могла все испортить.

Медленно выдохнув, Сирена потянула к себе магию духа. С Сариэль было всегда проще, но она не могла прилететь сюда на драконе. Она должна сделать это сама. И она сделает.

Сирена сосредоточилась на пространстве перед собой. На ровности в центре и форме воздуха вокруг нее. Она толкнула магию духа в ядро. А потом ощутила, а не увидела, как центр раскололся. Она протянула руку в воздух, к трещине, переносящей в другое пространство. Хотя Сирена оставалась на месте.

Она повернула ладонь, согнула пальцы по очереди, повернула ладонь к потолку. Пот выступил на ее лбу от усталости, она разжала ладонь.

Мгновение ничего не происходило.

А потом большой бриллиант медленно появился в воздухе над ее ладонью. Сирена охнула.

— Сработало, — выдохнула она. — О, Создательница, сработало!

Ее ладонь дрожала, пока она удерживала бриллиант парящим перед собой. За бриллиант, эту драгоценная вещь, люди отдавали жизни. Он доказывал, кто был истинным правителем Дома. А теперь… он был у нее.

Сирена потрясенно смотрела на него. Бриллиант был размером с яйцо, идеально чистым. Не пострадавшим за две тысячи лет, пока отсутствовал в этом мире. Бриллиант был с множеством граней, и они пускали радугу по комнате. Он красовался для нее.

— Здравствуй, — прошептала она. — Я пережила много бед ради тебя. Надеюсь, это того стоило.

Она с дрожью подняла ладонь и опустила бриллиант на кожу.

Яркий свет вырвался из бриллианта от контакта. Сирена попыталась прикрыть глаза, но не могла двигаться. Она была прикована к месту.

Она растерялась, не понимала, что сделала не так, забирая его из межпространства, а потом ее мир потемнел.

11

Тест

Сирена пришла в себя в том же месте, где и стояла. Казалось, прошел лишь миг, но она не знала точно. Ее тело ощущалось, словно ее растоптала лошадь. И все за миг.

Ее ладонь все еще была протянута, она посмотрела на блестящий бриллиант в руке. Что он с ней сделал?

Она медленно подняла взгляд, и ее рот раскрылся. Комната изменилась. Она уже не была грязной и заброшенной, а вернула былую роскошь. Пол был вымыт, и свет отражался от потрясающих картин в комнате. Даже троны двора были такими же, как в воспоминаниях Серафины.

Она не понимала, как такое было возможно.

А потом ощутила ладонь на ее плече и закричала, отскакивая.

— Все хорошо. Это просто я, — сказал ей знакомый голос.

Она повернулась и увидела Серафину в том же кроваво — красном платье, в котором она пожертвовала собой ради бриллианта.

— Сэра, что ты тут делаешь? Я… в духовном плане?

— Нет, Сирена, — она улыбнулась так, как Сирена еще не видела. — Ты при дворе Домины.

— При… дворе Домины? — растерянно прошептала она.

А потом они появились. Одна за другой. Все женщины. Все в белом. Все смотрели на нее с потрясающими улыбками. Они заняли сидения по краям, пока женщина в белом одеянии села на трон Домины. Она держалась как королева. Нет… как Домина.

Серафина повернулась к женщине и присела в реверансе.

— Домина Селма, это мой выбор. Сирена Штром.

— Ты долго к нам шла, дитя, — ответила Домина Селма.

— Да. Очень долго. Но она — та самая.

— А ты, Сирена Штром, считаешь себя той самой?

Сирена открыла рот в смятении и закрыла его.

— Разве кто — то может знать? Я стараюсь изо всех сил.

— Как и все мы, — ответила она. — Я Селма Первая. Полагаю, ты встречала мою мать, Бенетту.

Сирена охнула.

— Она упоминала, что вы учили Дома, как она учила вас. Я не думала, что вы стали… первой Доминой.

Селма склонила голову.

— Я старалась изо всех сил.

Улыбка появилась на лице Сирены.

— Мы должны продолжать, но сперва, — Селма махнула на Серафину, — белый, если изволишь?

— О, нет, — прошептала Серафина, — я этого не заслуживаю. Это мое наказание.

— Дитя, ты верила, что несешь равенство между людьми и Дома. Моя мама верила в то же. Это не так просто получить, особенно, когда тьма не спит. Тебя обманули. Ты не предлагала свой народ для бойни. Твое место среди нас. В белом.

Слезы выступили на глазах Серафины. Она верила, что все было ее виной. Все время несла на своих плечах это бремя. Две тысячи лет агонии из — за этого. Она два года учила Сирену для этого момента, но все еще не верила и не надеялась, что сможет вернуть белый цвет.

— Спасибо, — прошептала Серафина. — Это честь.

Она взмахнула рукой, и красное платье сменилось роскошным белым платьем Домины. Две тысячи лет спустя она вернулась к своему народу.

Сирена невольно ощутила слезы на глазах. Помощь Серафины вернула то, что она считала утерянным.

Серафина коснулась ее плеча и шагнула к пустому трону при дворе. Ее глаза были добрыми, взгляд подбадривал.

— Итак, — сказала Домина Селма Сирене, — ты прошла долгий путь. Мы рады видеть, что род Дома вернулся. Но осталось еще одно испытание.

Конечно. Серафина не могла просто выбрать ее и сделать Доминой? Просто быть не могло.

— Я готова.

— Вот и увидим, — сказала Домина Селма.

Она указала перед собой, и вдруг появился подиум. На нем лежала маленькая книга. Сирена ощутила дежавю. Она делала это во время Гимна Памяти. Читала из книги Дома, которая начала это все, когда Базилл Селби отдал ее Элее на рынке Лэлиш. Столько всего изменилось с тех пор, но все вернулось к книге.

— Прошу, начинай. — Домина Селма указала на книгу.

Сирена шагнула туда и увидела переливающиеся буквы, что открыли в ней способность читать магическую книгу. Они замерли, став словами, которые она могла понимать. Хоть у нее была такая же книга в сумке с Сариэль, и она читала те страницы много раз, пока была в пути, она еще не видела слова, с которых начиналась страница.

— Гимн Домины? — спросила она, прозвучало как вопрос, а не утверждение.

Но, когда никто ничего не сказал, она перешла к следующей строке. А потом поняла. Магия лилась из ее тела, тянулась к древней книге. Кружилась в словах, становилась торнадо сияющих букв, а потом летела из книги, вспыхивая на потолке.

Слова продолжались, высасывали энергию из ее тела в книгу. Она была рада, что не использовала больше сил в замке, потому что устала от того, что чуть не утонула и замерзла. Она не была бездонной, как думала. Но книга все забирала у нее силы. Пока слова не покрыли потолок, становясь все шире. Сияя над ней яркой мозаикой на куполе.

Сирена опустилась на колени, книга осушила ее. Она охнула от пустоты в ней. Магия не пропала полностью, но Сирена знала, сколько еды и отдыха требовалось, чтобы ее восстановить. Она днями будет бесполезной. Как ей выбраться отсюда без магии в венах?

Она не озвучила вопрос. Просто подняла голову к потолку, словно ее поманили. И в ужасе смотрела, как книга раскрывала трагедию ее жизни. Она не могла отвести взгляда. Смотрела на ужасы перед собой.

Когда Рэя стала Вторым классом, ее забрали. Никто не захотел, чтобы Сирена должным образом попрощалась с Рэей. Они сами прощались под дождем.

Сирена извивалась на полу туннелей под Альбионом. Рана от ядовитого клинка бража медленно убивала ее.

Мэлия стояла на плахе, произносила сильную речь. Предательство, когда она убила родителей Дина. Она опустилась, положила голову на блок. Клинок опустился и отрубил ее голову.

Дин давал ей яд, чтобы оторвать ее от магии. Винил за смерть его родителей. Отдал Каэлу, чтобы избавиться от нее.

Засуха в Бьерне. Эдрик показывал сад, который поливал для нее, а не помогал страдающим. То, как он возмутился, узнав о ее помолвке с Дином. То, как он считал, что владел не только ее телом, но и ее сердцем.

Каэл учил ее красть магию. Впиваться в разумы. Обратил ее против всех. Использовал ее.

Ее мертвые родители на полу.

Рядом с ними — мертвый Эдрик.

Кровавая магия сделала ее одержимой.

Дофина на виселице.

Авоку схватил ноккин в горах. Он отбросил ее. Она месяцами лежала в коме.

Фэллон в крови.

Лицо темного принца в Доме теней. Фордхэм, который заманил ее. Зов пел в ее венах.

Предательство Серафины, работавшей с Виктором, чтобы уничтожить Дома.

Миг, когда Малиса забрала Алви.

Признание Веры.

Друзья прогоняли ее.

Она моргала и моргала.

Все это хлынуло на нее. Сквозь нее.

Помни. Помни. Помни.

Не забывай.

Они повторялись. Показывали каждый ее провал. Каждую боль. Каждое предательство и смерть. Все, что она сделала, что привело к разрушениям.

Не так работала Наследница Света. Это была тьма. Это была ее вина.

Слезы лились по ее лицу, она вспоминала не только произошедшее, но и все ужасные эмоции вместе с этим. Пережитая боль была в десять раз сильнее.

Она сжала бриллиант, пока терпела агонию. Потому что там была только половина истории. Там не было показано, что они с Рэей сохранили дружбу. Что Рэя все еще была на ее стороне, даже когда ее прогнали. Что в ночь, когда ее ранил браж, она встретила Ордэна. Что предательство Дина привело к тому, что он получил свою магию, и они встретились в другой ситуации. Что засуха повлияла на нее, потому что она уже не была избалованным Компаньоном, какой прибыла впервые в замок. Что смерти ее родителей и зависимость от магии крови вернули Эдрика к жизни. Кома Авока сблизила их, исправила ее проблемы с Алви. Предательство Веры открыло ей правду. А поступок друзей привел ее к бриллианту.

Это была одна сторона монеты. Боль позволяла расти. Приносила понимание и сочувствие. Показывала новый путь. Дарила доверье, решимость, решение проблем. Вызывала желание получить ответы. И она становилась лучше… хоть и было больно.

А потом слова так же внезапно, как появились, упали в книгу, и она громко захлопнулась.

Минуту никто не говорил.

Они дали ей время взять себя в руки. Вытереть слезы с лица и с дрожью подняться на ноги. Бриллиант сжимала в кулаке.

— Ты отвечаешь всем требованиям, — спокойно сказала Селма. — У тебя есть доступ к четырем стихиям и духу. Без них ты сюда не попала бы. Но ты еще и видела мир. Испытала то, что мир может предложить. Теперь у тебя есть выбор.

Голос Сирены дрожал, когда она ответила:

— Какой выбор?

— Идти дальше или нет, — Селма печально улыбнулась. — Путь вперед привяжет тебя ко всем Дома — прошлым, настоящим и будущим. Твой долг перед ними будет важнее всего. Ты уже не будешь свободна. Дома важнее всего.

Желудок Сирены сжался от этого слова. Свобода. Была ли она у нее когда — либо? Как только она стала Компаньоном, ее сковал вес пророчества. А потом ее магия. Знать, что она не получит свободу уже никогда, было неприятно.

— Мы хотим быть честными с тобой. Обмана нет. Испытаний уже нет. Ты видела свое прошлое. Свои страдания. Путь вперед — еще больше страданий. Еще больше, — глаза Селмы были добрыми и печальными.

— А другой вариант? — Сирена сглотнула.

— Путь назад означает, что ты передашь эти страдания другой.

Сирена поежилась. Она не позволит кому — то страдать вместо нее. Ни за что.

Селма склонилась ближе.

— Другую призовут служить, — она прижала ладони к подлокотникам и приподняла бровь. — Это не обязана быть ты.

Она всегда хотела это услышать. Это не должна быть она. Кто — то еще мог занять это место. Она могла прекратить страдания и ужас. Могла оставить все проблемы другому… как сделала Серафина.

И жалела об этом две тысячи лет, пока не исправила ошибку.

Сирена хотела, чтобы бремя забрал кто — то другой, чтобы она могла жить счастливо, а не разбираться, что делать дальше, но она не могла представить, что остановится сейчас. Не после того, как далеко зашла.

— Нет, — прошептала Сирена. — Это должна быть я.

— Это не для слабых сердцем, — сказала Селма. — Ты должна выбрать это по своей воле. Обратного пути не будет.

— И никогда не было, — честно сказала Сирена. — У меня.

— Уверена?

Сирена выпрямила спину, склонила голову и улыбнулась.

— Да.

Мгновение она видела только радость Селмы и слезы в глазах Серафины. Они словно замерли во времени. В том миге, когда она сказала «да». Когда выбрала свой путь, а не тот, что выбирали за нее.

Этого она хотела. Такой была.

Селма взмахнула рукой, и одежда Сирены сменилась белым платьем. Бриллиант пропал из ее ладони. Через миг паники она ощутила, как он опустился на цепочке на ее горло.

— Поздравляю, Домина Сирена, — сказала Селма, и все захлопали. — Мы верим в тебя.

Подступила тьма, и Сирена снова оказалась в комнате Дома в настоящем. Она все еще была в белом платье и с бриллиантом на шее. Тенелом был прицеплен к ее спине. И, к ее удивлению, вся магия была у кончиков пальцев. Запас пополнился, словно она днями спала и хорошо ела. Дар наравне с одеждой и кулоном.