Дом из кожи

Адские врата

Если человек был нацелен на конкретную задачу и у него водилось немного лишних денег, найти кого-то не составляло проблемы. А если, вдобавок, он не был копом и не вел себя, как таковой, то ещё лучше. Гулливер решил, что понимает образ мыслей Эдди, а поняв это, остальное решалось ногами и правильно заданными вопросами правильным людям.

В своё время, его задумка сработает. По его мнению, всё было продумано от начала до конца. Сначала он навестил несколько баров и клубов для геев. К своему удивлению, там ему было сделано несколько непристойных предложений, как от мужчин, так и от женщин. Здесь не нужно было искать любви, она сама вас найдет. Он потратил уйму времени, отбиваясь от потенциальных любовников. В другой раз, это бы ему польстило, но сейчас раздражало. Он был занят, исключительно, поисками Эдди Зеро.

Несколько дней после возвращения из больницы, он только и делал, что планировал и планировал. Решив не прятаться и наступать, он почувствовал себя намного лучше. В этом, даже, было какое-то удовольствие - перестать быть жертвой и стать охотником. Он многих опросил и, вскоре, составил о своей жертве такую ясную картину, будто она была описана в газете. Но это была лишь часть плана. Эдди обязательно объявится в каком-нибудь из кабаков, а там его уже будет ждать Гулливер. Много дней он околачивался в дюжинах таких заведений, расспрашивал, показывал фотографии. Рано или поздно, он найдет Эдди.

Однако вышло так, что Эдди - хитрый чёрт - нашел его первым.

Гулливер стоял в сортире заведения под названием "Sonny's", отливал и разглядывал надписи на стене. Он услышал, как кто-то вошел, но не обратил внимания. До тех пор, пока незнакомец не встал сзади и не вытащил у него из кармана пальто пистолет.

- Тут всем известно, что у тебя в кармане, - сказал Эдди, тыча в спину Гулливера собственным небольшим пистолетом 22 калибра.

Гулливер мочиться не перестал, но его пенис сморщился, предчувствуя скорый конец.

- Эдди? - спросил он.

- А кто ещё? - ответил Эдди, не давая ему повернуться. - Ну, расскажи-ка, зачем я тебе? В прошлый раз, я тебя отпустил. Я подумал: старый пидор слишком напуган тем, что я задумал сделать, он будет хорошим мальчиком и свалит подальше, забьется поглубже в свою дыру... но делать этого ты не стал, так, Гулли?

Гулливер задрожал, сил защищаться не было.

- Я... - начал он и замолчал. Не было смысла говорить о том, чего не существует.

- Ты мельтешишь у меня перед глазами последние два дня, - сказал Эдди Гулливеру. - Не знал? Ты несколько раз прошел мимо меня.

Внутренности Гулливера затянулись в узел. Краем глаза он посмотрел в зеркало над раковиной и убедился в его правоте. Да, действительно, он несколько раз прошел мимо него. Замаскировался Эдди идеально. Гулливеру и в голову не пришло, что он окажется столь находчивым. Он думал, что человек с таким эго захочет быть только собой. Даже если бы он искал тех, кто нарочно скрывается, то не узнал бы его. Он был одет в бушлат, шляпу с широкими полями и солнечные очки. На лицо он наклеил усы и бакенбарды. Он выглядел именно так, как выглядят сотни людей, недавно сошедших на берег в порту. Бары и клубы Фриско были полны таких, как он.

- Умно, правда? - поинтересовался Эдди.

- И что теперь? - сказал Гулливер. - Убьешь меня?

- Не знаю. Сначала думал, по старой флотской традиции, отодрать тебя в жопу, но, боюсь, тебе это понравится, правда, ведь?

- Мудила, - пробормотал Гулливер.

- Идём со мной, - сказал Эдди, двигая плечом в сторону двери. - И не зови на помощь, Гулли, иначе башку прострелю. И мне похуй, сколько народу это увидит.

Гулливер застегнул ширинку и сделал, как он сказал. Эдди убрал пистолет в карман и они вышли. Гулливер двинулся, было, в зал, но Эдди указал в другую сторону.

- Выйдем, пожалуй, через черный ход. Не хочу делить тебя с другими мужчинами. - Они прошли по короткому коридору и оказались на складе. Затем, вышли на улицу.

- Куда? - спросил Гулливер.

- Иди. Я укажу, куда, не переживай.

- Убьешь меня?

Эдди вздохнул.

- Нет, не убью.

Ответ, почему-то, Гулливера не удовлетворил.

***

Эдди привел его в мрачный обветшалый район неподалеку от округа Эксельсиор. Повсюду болтались толпы странных подростков. В глухих переулках кучковались проститутки и преступники обоих полов. Они оказались в маленьком районе, полном страха и разврата. Путь их занял около часа, и всё это время Эдди рассказывал о вещах, которые Гулливеру слышать не хотелось.

Они подошли к ветхому дому, с провалившейся крышей, заколоченными окнами и заросшим травой и высохшими деревьями двором. Эдди втолкнул его внутрь и включил свет. Внутри воняло отходами и гнилым мясом.

- Снимай пальто, - приказал Эдди, раздеваясь.

Гулливер сделал, как он сказал. Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Всё шло именно к этому и он просто смирился. Хотелось бы только, чтобы всё прошло быстро.

- Остальное, тоже, снимай.

- Хочешь, чтобы я полностью разделся?

- Именно. Шевелись, давай.

Всё это время Эдди не переставал ухмыляться. Ему, определенно, нравилось, смотреть, как кто-то раздевается. Это зрелище захватывало и восхищало, в какой-то степени.

- Ну, и что теперь? - спросил Гулливер. Он выглядел раздраженным, даже нетерпеливым. - Если решил меня убить, можно было обойтись без всего этого.

- Я же сказал, что не стану тебя убивать, - ответил Эдди. Он прошел по комнате и открыл ещё одни двери. - Сюда.

Когда Эдди закрыл двери изнутри, всё погрузилось во тьму. Ни единого лучика света не проникало в комнату.

- Так, - сказал он, включая лампу.

Толку от неё было мало, но это уже кое-что. Обстановка в комнате всё ещё была мрачной и угнетающей. Воздух был спёртым, пах гнилым деревом и кое-чем похуже.

- Если не собираешься меня убивать, зачем всё это? - спросил Гулливер. Он был гол и беззащитен. Он ни секунды не верил в то, что останется в живых. Ничем хорошим это не закончится.

- Увидишь.

Позади себя Гулливер услышал шорох движения. Он повернулся и увидел, как из тени вышла фигура, похожая на ночной кошмар.

- Что за... - пробормотал он, увидев отблеск лампы на лезвии ножа в руке существа. Он не стал разбираться в происходящем, просто приготовился к боли. Существо взмахнуло ножом, оставив на груди Гулливера порез. Он вскрикнул и упал на колени, пытаясь защититься рукой, но ещё один взмах ножом лишил его двух пальцев, а третий остался болтаться на куске плоти. Из груди и обрубков пальцев хлынула кровь. В кровавом тумане раздался его вязкий всхлип.

- Ты же сказал... - начал он, когда существо шагнуло вперед и он, наконец, увидел, кто стоял перед ним.

Эдди не просто выкрал тело Паука, он вдохнул в него некое подобие жизни. Паук превратился в высушенное существо, сшитый и перешитый призрак.

- Гулливер, - произнес он, растянув рваные губы в улыбке. - Рад тебя видеть.

Гулливер стоял на коленях, смотрел на живого мертвеца и не мог поверить своим глазам. Но в том деле, в которое ввязались Эдди и Паук, не было ничего невозможного. Он видел только, как его тело утопало в реках крови. Он знал правила оказания первой помощи и понимал, что его раны несмертельны. Если вовремя их перевязать, можно выжить и потом всё рассказать.

- Я же сказал, я тебя не убью, - послышался голос Эдди. - И я не убью. О тебе позаботится Паук. Не так ли, мой выпотрошенный красавец?

- Пшёл на хуй, - отозвался Паук.

Что это? Разногласия среди проклятых? Неужели, Пауку не понравилось то, в какое чудовище его превратили?

- Убей его, - мягко произнес Эдди. - И побыстрее.

- Торопиться некуда, - ответил Паук. - У меня вся ночь впереди.

- Заканчивай с ним.

- В своё время, - упирался Паук.

- Живее.

- Кто тебя, блядь, главным назначил?

Гулливер молча наблюдал, как два чудовища спорят о его судьбе. Подобное развитие событий было наихудшим, какое он только мог представить. Даже не сопоставимо.

- Хули ты тут трагедию опять устраиваешь? - спросил Эдди.

Паук провел тощей рукой по волосам. Он выковырял из шевелюры пару вшей, бросил их на пол и раздавил.

- Вот, что в тебе не так, Эдди. Вечно ты куда-то торопишься. Подобные мгновения нужно смаковать. Думаешь, Сёстры обратили бы на нас внимание, если бы мы торопились? В мире тьма тьмущая жестоких и торопливых убийц.

- Я не могу ждать всю ночь.

- Так, вали.

- Блин, - бросил Эдди и вышел, хлопнув дверьми.

Паук рассмеялся, звук его смеха был похож на звук рвущейся бумаги.

- Знаешь, когда он попадет в Земли, он очень неприятно удивится. Они уничтожат его. Он считает, что набрался ума и опыта, убив несколько жалких шлюх. На самом деле, он просто ребенок, потерявшийся в лесу.

- Пожалуйста, - выдохнул Гулливер. - Отпусти меня. Он ничего не узнает. Я ничего не скажу. Я не...

Паук молча протер лезвие краем плаща.

- Без меня этот пацан был бы мелким никчемным убийцей. Впрочем, он ещё научится.

Гулливер начал ползти к двери.

- Когда его примут, - продолжал Паук, - он запоет по-другому.

Гулливер потянулся к дверной ручке. Паук подошел к нему и оттащил обратно.

- Умирать не так уж и плохо, Гулливер. Уверен, тебе, даже, понравится. Смерть освобождает от излишеств жизни. - Кончиками пальцев он коснулся лезвия. - Только сейчас я, по-настоящему, понимаю, насколько же глупы живые. Торопятся куда-то, копят деньги, обустраивают свои жалкие мелкие жизни, которые мгновенно рушатся от одного дыхания смерти. Пустая трата времени. Думаю, ты поймешь. В своё время.

Гулливер начал рыдать. Из глаз текли слёзы, из ран лилась кровь. Он весь истекал отчаянием и безнадегой. Пауку, даже, стало его немного жаль.

- Всё пройдет быстро и гуманно, - пообещал он. - Но, сначала, поболтаем. Полагаю, ты заслуживаешь знать, что мы натворили и что собираемся, мелкий ты пидор.

***

Эдди вернулся примерно через час. Всё это время он просидел в баре чуть дальше по улице. От алкоголя он расслабился и снова ощутил себя человеком. Иногда вся эта работа, подготовка, жутко выматывали. Он вошел в логово Паука и чуть не врезался в Гулливера.

- Пожалуйста, - пробормотал тот.

Эдди не обратил на него внимания.

- Я сказал, закончить с ним.

- Я решил иначе.

Эдди закурил и сел на пол.

- Я рискую свободой, притащив этого гандона сюда, а он тебе даже не нужен?

- Я этого не говорил. Просто, нужно повременить.

- Позови, когда надумаешь, - взорвался Эдди. - Отныне, сам занимайся этой блядской охотой. Достал уже.

- Хватит дуться, - сказал Паук.

- Это я дуюсь?

- Ты.

Эдди вздохнул.

- Нужно было оставить тебя в морге.

Гулливер попытался подползти к нему. От потери крови он побледнел, а его голос ослаб от бесконечных просьб и плача.

- Ты не понимаешь, чем мы тут заняты, Эдди. Твои жалобы только усложняют ситуацию. Наша цель - попасть в Земли, а не прожить беззаботную, полную наслаждений жизнь, - Паук говорил тоном раздраженного родителя. - Всё, что мы делаем - опасно, всё связано с риском. Но это ненадолго. Делай, что должен и перестань ныть, как обиженный ребенок.

- Пошел на хуй.

- Знаешь, что тебе нужно? - спросил Паук. - Умереть. Смерть освободит тебя от никчемных переживаний и желаний. Ты будешь видеть только то, что, действительно, важно.

Эдди рассмеялся.

- Хочешь, чтобы я превратился в вонючий гниющий труп, как ты? Прятался в темноте, жрал покойников? Подумай получше.

Паук взглянул на него пустыми безжизненными глазами.

- Ты видишь только фасад, - в нём начал закипать гнев. - Тело - это только оболочка, дружок. Когда попадем туда, найду себе другое.

- Ага, точно.

Паук разразился мертвецким смехом. Он исказил его изуродованное лицо, отобразив на нем истинный ужас. Мышцы и хрящи скрипели и бугрились под иссохшей кожей.

- Может, и ты найдешь.

- Давай, уже.

- В своё время.

Гулливер начал стонать. На него обращали внимания не больше, чем на скулящего пса.

- Лучше бы оно того стоило, - прошептал Эдди.

- Стоит.

- Я приведу ещё одну шлюху, может, двух, а потом, всё. Это уже начинает утомлять.

Послышался странный, почти гипнотизирующий звук, похожий на треск электрических разрядов. В соседней комнате зажегся яркий фосфоресцирующий свет. Затем до них донесся плач и истерические крики. Оба прекрасно поняли, что это значило.

- Утомлять? - спросила Хаггис Сардоникус голосом, похожим на скрежет хирургической пилы по кости. Она ступила в комнату, окруженная ледяным воздухом и вихрями черного пепла. - Утомлять, говоришь? Ты слышала, Сестра?

Хаггис Умбиликус осталась безучастной. Она (оно) висела в воздухе, опухший мешок плоти, сотканный из дюжины почерневших шкур, скрипящих, подобно скрежету ногтей по стеклу. Из её гниющей пасти при каждом выдохе вылетали сотни жирных мух. Единственный белесый глаз таращился на всех из-под грязных, измазанных человеческим жиром, рыжих волос. Её тело постоянно находилось в движении, кружась в каком-то безумном ритме.

Если у неё и было какое-то мнение о происходящем, она его не высказала.

Эдди бросило в ледяной пот.

- Я не это хотел сказать. Я имел в виду...

Хаггис Сардоникус подошла к нему, вонь испарений её тела окружила его, словно удушающий газ. Его член встал и яростно требовал пустить его в дело. Не было смысла отрицать, она обладала каким-то зловещим очарованием. Оно шло от самой её кожи, создавая целый вихрь ощущений, от желанных до отталкивающих. Эдди понимал, что она чувствовала его возбуждение, но её соблазняла только смерть, а он к этому был, пока, не готов. Физически, она приняла некую промежуточную форму, когда не была ни необъятно толстой, ни тощей, как скелет. Она стояла перед ним, сладострастно дыша, поры её кожи открывались и закрывались, будто маленькие рты. Её грудь была большой и круглой, она блестела от смазки, из черных, острых сосков капало молоко. Даже одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы он задрожал от желания. Ему захотелось сунуть между них член и трахать их так, до тех пор, пока молоко не превратится в масло.

Казалось, она прочла его мысли. В её глазах загорелся огонь желания, зубы закусили толстые красные губы. Длинными розовыми пальцами она коснулась влажной пульсирующей вагины. Она была похожа на сочный раскрытый фрукт, из которого тек черный сок. Ему захотелось коснуться её губами, облизать.

- Я понимаю твоё нетерпение, - сказала она ему. Она взяла его за руку, прикосновение её ладони было холодным, хотя, сами пальцы источали пар. Она прижала его дрожащую руку к своей груди и какое-то время держала так. Её липкая плоть, казалось, высасывала из его руки всё тепло. Её сосок под его трясущимися пальцами был очень гладким и твердым, как камень.

- Конец близок, - по-матерински тепло сказала она. - Мы почти удовлетворились тем, что вы делаете. Но заканчивать ещё рано.

Он попытался убрать руку, но она, будто, прилипла к ней. Её плоть стала вязкой, как воск и рука, буквально, в ней тонула.

- Нет, - пообещал он. - Мы сделаем всё, как надо.

Она отпустила его.

- Очень хорошо.

- Как скоро? - спросил Паук.

Сардоникус кивнула.

- Очень.

- С нами хочет пойти одна женщина, - сказал Эдди.

- Имя?

- Лиза Локмер.

- Незнакомо.

Эдди потер ледяную руку о бедро, пытаясь согреть её.

- Она не сделала ничего, чтобы привлечь ваше внимание. Она...

-...невинна? - закончила за него Сестра Сардоникус. В её голосе звучало какое-то пугающее желание.

- Да, но она очень нетерпелива.

- Почему бы нет? Посмотрим, как она развлекается. - Она взглянула на дрожащего Гулливера. - А, вы решили вернуть его нам. Как мило. Он такой очаровашка.

Она подошла к нему. Только потеря крови и слабость не позволили ему отпрянуть от ужаса увиденного. Сестра Сардоникус встала перед ним, широко расставив ноги, так, чтобы он мог видеть её голодную вагину. Поначалу, до нег донесся запах жасмина, роз и орхидей. От этого он стал вялым и расслабленным, но, затем, пришел запах гниения и разложения. Увидев, что между её ног зиял провал, вокруг которого росли какие-то яйца, он закричал. Она прижала его лицо к себе. Его всего облепили мухи, рот наполнился гнилой кровью.

К этому моменту, он уже окончательно сошел с ума, равнодушный ко всему.

Он смотрел на её вагину, похожую на ярко-красный рубин. Она всё увеличивалась в размерах, заполняя красным всё вокруг, пока из неё вдруг, не вылезли зубы и голова Гулливера не оказалась расколота, словно орех. Тут же, к телу бросилась Сестра Умбиликус и принялась засасывать его плоть, очищая кости добела.

Вскоре, Сёстры исчезли.

Пока Паук собирал кости, Эдди ощутил, что его желание Сестры Сардоникус куда-то пропало.

***

- Кассандра.

Я здесь, Эдди, подумала она, и буду, пока есть ты. Я буду присматривать за тобой и оберегать тебя, пока всё не закончится.

- Не слышал, как ты вошла.

Ей захотелось рассмеяться. Мертвые передвигаются очень тихо. Бедный, милый, сумасшедший Эдди. Убийство, вторжение в чужое обезумевшее сознание, и его самого когда-нибудь сведет с ума окончательно. Бедный, жалкий, потерявшийся человечек.

- Рад, что ты пришла, - сказал он. - Я чувствую... себя в безопасности, когда ты рядом. Наверное, от меня подобное слышать, весьма, странно. - Он стоял напротив большого зеркала, касаясь пальцами поверхности.

- Разумеется, это не так. Наши жизни связаны.

- Правда?

Ты, даже, не знаешь, насколько, подумала она, сидя на диване.

- Где Паук?

- В своей норе.

- Бедняга.

- Жалеешь его?

- Да. - Жалею его, как жалею тебя и твои извращенные желания, хотелось ей сказать. Но я не встану у тебя на пути. То, куда ты собираешься отправиться и есть твоя конечная цель. И, да поможет тебе бог.

- Он похож на тебя, наверное.

- В некотором смысле.

- Где ты была?

- Там, здесь. Скучал по мне?

- Как и всегда.

- Расскажи, что происходит, Эдди.

- Ты о чём?

- Ты знаешь, о чём.

Он ухмыльнулся.

- Сегодня приходили Сёстры. Скоро всё кончится.

- Ты хочешь именно этого?

- Конечно, - бросил он. - Что ещё мне остается? Я упорно трудился и сделал очень много, чтобы отказываться. Это моя судьба.

- Наверное.

- Выбора нет. Если останусь, что меня ждет? Меня выследят и закроют в психушке на всю жизнь.

- Всегда есть смерть.

- Ты о чём?

- Если ты мертв, никто не будет на тебя охотиться.

- Самоубийство?

- Почему нет? Смерть освобождает.

- Я не могу убить себя.

- Я могу.

- Убить меня?

Она рассмеялась.

- Не драматизируй. Смерть есть смерть, как к ней ни относись. Я сделаю с тобой то же, что ты сделал со мной.

- Нет.

- Боишься?

- Нет.

- Думаю, боишься. Не надо. Я была там, я покажу тебе.

- Не обсуждается.

Плохо, подумала она. Смерть освобождает сознание и тело от всех болезней.

- Дело твоё.

- Я направляюсь в Земли.

Она улыбнулась, выказывая радость за его выбор. Только, его не было. Эдди не заметил, он был во власти своих амбиций. И безумия.

- Ради отца, - сказал он.

Да поможет тебе бог, подумала она.