Дом Империал

— Я очень рада, что мы, наконец, встретились! — нарушила тишину она, чем удивила меня. До этого мы только, молча, переглядывались и изучали друг друга на расстоянии.

Она говорила тихо, ведь собрание уже началось, но пока что Совет повторял уже известные вещи, так что мы могли немного поболтать.

— Я тоже очень рада, — от всей души ответила я.

Я почувствовала на себе взгляд, и точно знала, чей он. Каким-то образом я всегда чувствовала, когда светло-коричневые с золотом глаза Дэниела смотрели на меня. Но на сей раз, он был не один. Я встретилась глазами с огромным парнем, стоявшим за Эммой. Лексен Даркен — младший оверлорд дома Даркен.

Видимо я, наконец-то, встретила короля драконов.

Как и от Дэниела, от него исходили пугающие волны сорвиголовы, но в отличие от первого, рядом с ним мне было отнюдь неспокойно. Уровень красоты в нем достигал противозаконных пределов. Я, кажется, начинала подмечать общее в облике этих инопланетян. Но этот, ко всему, был мрачно задумчив, глаза непостижимо черные. Он двигался как существо из другого мира, как животное, оценивая меня взглядом, будто выяснял все мои слабости. Ну, а если еще вспомнить, что Лексен дружит с драконом, то он сразу же подпадал в ряд явлений пугавших и, в то же время, восхищавших меня.

Эмма покашляла, прочищая горло, и я смогла оторваться от ее пугающего парня. Могло показаться, что Даэлайтеру и землянке не быть вместе, но они отлично подходили друг к другу. Эмма очень милая и красивая — длинные каштановые кудри, потрясающие голубые глаза. Не удивительно, что оверлорд Даркен влюбился в нее.

Ее взгляд скользнул вниз, бровь задергалась.

— Ты вся в крови. Что случилось?

А, точно, это… Я раздосадовано оглядела одежду.

— Ну, я сегодня, как бы умерла. Оказывается, когда тебе перерезают горло не заляпаться невозможно.

Эмма тихо вскрикнула, подняла яростный взор на Дэниела:

— Ты должен был добраться до нее раньше Лауса!

Рука Лексена легла ей на спину. С моего угла было плохо видно, но, кажется, он гладил ее по позвоночнику. Она повернула голову, улыбнулась, их взгляды встретились, и на мгновение в его глазах блеснули ослепительно белые искорки. Они исчезли так быстро, что я даже начала сомневаться, уж не привиделось ли.

— При помощи камня на ожерелье Лаусу удалось временно отсоединить Дэниела от сети, — объяснил ей он, — мы даже не подозревали, что камень на такое способен, поэтому Дэн не был готов, — он замолк, будто подбирая слова, — если нас отсоединить от сети, нам нужна…

— Перезагрузка, — с радостной готовностью подсказала я. Ну наконец-то я хоть что-то знала точно!

На этот раз Эмма не ахнула, а зарычала. Лицо так и вспыхнуло яростным огнем. Ее бурный характер выражался даже в цвете волос. Она мне нравилась все больше. Почему-то с обычными, нормальными людьми мне было тяжело, может, потому что сама я ненормальная.

— Значит, ему все-таки удалось заполучить кровь Калли, и он теперь на пути к третьему хранителю. Что предлагает делать совет? — спросила Эмма.

— Надеюсь, скоро узнаем, — проворчал Лексен, — но пока они повторяют бесполезную информацию о договоре.

Я слушала в пол уха, ведь все вокруг было новым. Но пока что действительно ничего нового, кроме того, что для обоих умирающих миров договор жизненно важен, и его нужно сохранить любой ценой, я не узнала.

Окружающие Даэлайтеры тоже болтали. Довольно легко было понять кто откуда — кроме Эммы и Лексена, которые находились рядом со мной, среди Империалов, я увидела всего несколько стоявших среди других групп. В основном же, все старались кучковаться вместе и собирались напротив своих территорий. Чейз тоже присоединился к своему народу.

— А ты живешь здесь, в Надмире? — спросила я Эмму. Куда больше меня занимали их отношения с Лексеном.

Она покачала головой:

— Нет, я живу на территории Даэлайтеров в Астории.

— И ты тоже там будешь жить, — сказал мне Дэниел, — Нужно, как и раньше выполнять условия договора. Например, мы должны ходить в школу. — Это, вот, как раз я узнала только что от совета. — Тебе все равно придется находиться рядом со мной. Иногда будем возвращаться на территорию Империал, чтобы восполнить твою энергию.

Я сощурилась. Из всех троих, Эмма — самая низенькая, но даже ее моя вспышка гнева, казалось, не напугала. Может дело все в том, что она слишком долго зависала среди этих оверлордов, по сравнению с негодованием которых самая моя дикая злость — ничто?

— Нет у меня времени в школы ходить. Сначала — найти маму, потом — замочить Лауса. В таком порядке. Или в другом — мне пофиг.

Эмма усмехнулась:

— Так и думала, что ты мне понравишься! Мы, хранители, должны держаться вместе.

От ее веселого ответа на сердце тут же потеплело.

— Мы обязательно разыщем Лауса и твою маму, — пообещал Дэниел, — но нельзя забивать на обязанности. — Что поделаешь, такая вот оборотная сторона у жизни оверлорда.

Оставалось только тяжело вздохнуть и принять все как есть, и что торопиться тут, смысла нет. Но я была очень благодарна, ведь все искренне старались помочь.

— Ладно, Эм, пора возвращаться к Даркенам, — сказал Лексен, прижимая Эмму. Он держал ее, будто важнее ее в мире ничего не было.

Будьте вы прокляты, романтические комедии! Теперь я хотела себе Лексена. Ну не его, конечно, он слишком не в моем вкусе: слишком красивый, слишком задумчивый, слишком влюблен в другую. А мне чужого не надо.

— Ладно, увидимся позже! — сказала на прощание Эмма, а потом внезапно обняла меня. И они ушли.

Я удивленно повернулась к Дэниелу.

— Эмма — отличный друг. Она прекрасно понимает, через что тебе пришлось пройти, ведь и сама, с тех пор, как Лаус убил ее родителей, многое пережила.

Его слова всколыхнули много тяжелых чувств. В ответ на мою боль Дэниел взял меня за руку и сжал ее.

— Ой, прости, Калли, не подумал, — пробормотал он, — твоя мама, может, все еще жива. Лаус не убивает пленников, а чаще всего мастерски превращает их жизнь в существование.

Я сделала долгий выдох, а потом расхохоталась:

— Хах, еще лучше «Эй, Калли, твоя мама, может, жива, но ее постоянно пытает сбрендивший бывший оверлорд».

Дэниел потер лоб. А я как зачарованная не могла оторваться от причудливых каракуль на его голове. Как хочется их потрогать.

— Да уж, утешитель из меня тот еще, — признался он.

— Тебя самого-то когда-нибудь утешали? — с любопытством спросила я.

Он замер, сжал зубы. Стоило извиниться, видимо этот неаккуратно брошенный вопрос задел за живое. Но он все же выдохнул и ответил:

— Самыми близкими и дорогими в жизни всегда были мама и старший брат. Он всегда присматривал за мной, но когда я был еще маленьким, однажды исчез. Вот он был, и уже нет. С тех пор никто его больше не видел. Мы думаем, он мертв, — последнее слово Дэниел произнес хриплым голосом, — а мама умерла, когда я проходил вторую стадию метаморфозы. Примерно… в десять.

Даже не хотела уточнять, что такое у них эта метаморфоза. В голову сразу пришла ассоциация с превращением какой-нибудь гусеницы в бабочку. Только подумать, ему было всего десять. Всего десять лет, когда он лишился самого вменяемого и дорогого человека — мамы.

— А как она умерла? — голос смягчился, а сердце заколотилось при одной мысли о возможном ответе. Мало того, что его брат пропал, так еще вскоре и мама умерла — слишком несправедливо.

На мгновение он наклонил голову, и я почувствовала себя брошенной. Уж очень я привыкла, и, можно сказать, нуждалась вглядываться в бездонные глубины этих глаз, ведь выражение лица их обладателя часто было непонятным. Зато глаза всегда говорили правду и помогали лучше понять этого мужчину.

— Она умерла, рожая моего младшего брата, — в каждом из отрывисто произнесенных слов сквозила дикая боль, — когда отец рассказал, что произошло, я едва с ума не сошел. Во всем я винил Фрейзера. Сейчас понимаю, это неправильно, но тогда кроме боли в жизни ничего не оставалось. С тех пор наши отношения навсегда испортились.

Господи, почти одновременно потерять маму и двоих братьев…

Я проследила за его взглядом и увидела сложившего руки на груди Даэлайтера. Он испепеляюще гневно смотрел в нашу сторону. Без сомнения — его брат. Очень похож на Дэниела, но не такой брутальный. Красивый мальчик с коротко выбритыми висками, а более длинные волосы зачесаны назад наподобие ирокеза. Телосложение как у бегуна на длинные дистанции. Его висок тоже украшали несколько символов — признак семьи оверлорда, но только процентов десять от всех тех, покрывавших голову старшего брата.

— Фрейзер? — мягко спросила я.

Дэниел согласно кивнул и отвернулся от него.

— Мы последние из семьи оверлорда, кроме него родственников по крови больше не осталось. Я забил первый гвоздь в наши отношения, а потом алчность и зависть… Довершил все отец, который после маминой смерти превратился в неимоверного абсолютного говнюка.

Черт, какая грустная история! В его жизни и так много горя и потерь, а еще я и все ужасные вещи, которые я принесла в его мир… И теперь он привязан к незнакомке. Хотелось извиниться, но слова ничего не изменили бы.

Сердце заболело, будто мне дали под дых. Я стояла и судорожно соображала что сказать, ведь утешать я тоже не умела. Но очередной член совета, на сей раз женщина, вышла вперед.

— Настало время назвать вещи своими именами. Грядут темные времена для нашего народа.

Ее слова привлекли всеобщее внимание. Империалы подались вперед, сохраняя почтительную дистанцию с Дэниелом. Я внимательно разглядывала окружающие нас бритые головы. Даже у женщин короткие стрижки — волосы едва доходили до мочек ушей, а то и короче. Выглядели они все очень круто, все в черном. От них так и веяло гонором. Однако их лица, при взгляде на Дэниела, скорее выражали страх и уважение. И не удивительно — из всех этих крутых ребят он выглядел самым жестким.

Никто из них не смотрел на него как на друга, в отличие от Лексена и Чейза. Кажется, теперь я поняла, почему его лицо так смягчалось при их появлении. Вот она — настоящая дружба… что-то вроде безусловной любви. Со мной, разумеется, такого не случалось пока. Не сказать, что я прямо верила в эту штуку, но то, что происходило между Дэниелом и остальными тремя оверлордами, вполне подходило под это название. А в случае с Эммой и Лексеном становилось вообще невероятно мощным. Ну, может Даэлайтеры просто гораздо продвинутее людей. Ох, надеюсь это так.

Женщина-спикер продолжила очень эмоционально:

— Мы уже затрагивали эту тему на прошлом собрании, но, боюсь ситуация вышла из-под контроля.

Мне стало как-то не по себе, я даже на месте заерзала в ожидании следующих слов.

— Карэстима лостин эраутина форлессит.

Оу, а я думала все хуже. Ну ладно тогда.

Дэниел пришел на помощь:

— Она сказала, что Лаус связался с земным правительством, попытался переманить их на свою сторону в этой войне. Один из них пропал, возможно, он уже мертв.

Сердце бешено заколотилось, в висках запульсировало. В горле запершило — верный предвестник слез, которым я не дам пролиться. Конечно же, я понятия не имела, кто тот политик, но ведь мама у Лауса. Она уже мертва, Калли, смирись. Да, надо бы уже сжиться с этой мыслью, но так трудно, когда чувств так много… Должна ли я убиваться по человеку, превратившего мою жизнь в кромешный ад? Часть меня, все же, любила ее, ведь она — моя мать, однако мне не нравилось, какой она была. Но я никогда бы не пожелала ей умереть ужасной смертью. Хотела бы я, наконец, получить ответы…

— Договор под угрозой, — взял слово другой член совета. Говорил он снова по-английски, — на следующей неделе Оверлорды направятся в Вашингтон и постараются подправить сложившееся положение. Возможно, удастся выработать дополнительные соглашения, которые, правда, будут бесполезны, окажись в руках Лауса камень Старзлайт. Также мы отправили послание народу Дрэго. Быть может тот, который перенес и поместил камень на Земле, даст о себе знать. Нужно добраться до камня раньше Лауса. — Очередная долгая пауза. Вокруг все снова заговорили, на сей раз были слышны нотки беспокойства и страха.

Раздались голоса других членов совета. Они пытались успокоить разволновавшуюся толпу Даэлайтеров:

— Нам всем нужно приготовиться к возможным последствиям, — громко сказал мужской голос, — приготовьте людей, ищите предателей. Если мы потеряем связь с энергией Земли, наша сеть ослабнет, и со временем мы потеряем способности. — Он умолк.

Надмир в большой опасности. Видимо Лаус сделает все, чтобы добиться своего.

— Погоди, так зачем Лаус делает все это, если разрыв связи с Землей убьет вашу сеть? — спросила я Дэниела. Никак не могла понять этой темы. Лаус Даэлайтер, а значит, по идее, должен желать своему миру только процветания и мощи.

— Лаус считает, что этого не произойдет, — ответил мужчина позади. Фрейзер приблизился к нам, — По его мнению, этим союзом мы как раз ослабляем себя. А если вернем камень сюда, сеть достигнет небывалой мощи.

— И, кажется, ты, Фрейзер, тоже разделяешь эту идею, — отрывисто ответил Дэниел, глядя мимо младшего брата.

Тот тоже принялся гулять глазами по окружающей толпе.

— Брат, ты всегда дурно думал обо мне.

— А разве ты сам не приложил все усилия для этого? — в ответе Дэниела не было ярости. Скорее смирение и грусть, — А в последние годы вообще объединился с Лаусом и постарался сделать все возможное, чтобы отравить мою жизнь.

Фрейзер презрительно хмыкнул, резко развернулся и пошел прочь. Разговор окончен. А я так и застыла между сжавшим зубы Дэниелом и удаляющейся спиной его брата.

— Как думаешь, можно ли еще спасти ваши отношения с братом? — спросила я. Ну никак не могла не лезть, куда не просят.

У Дэниела задергался уголок губ. Когда он заговорил, слова хлестко и резко вылетали изо рта:

— У меня нет доказательств, но уверен, что Фрейзер причастен к многократным попыткам Лауса меня убить. Он добивается того же, что и Лаус, и ему нельзя доверять. Если окажешься с ним наедине, тут же уходи как можно быстрее и дальше.

Настойчивость и обеспокоенность его тона меня испугали. Я просто, молча, уставилась на него с дико округлившимися глазами. От Фрейзера не веяло убийством, но зачем Дэниелу врать о таких вещах? Его глаза так и замерли на моем лице. Он ждал, чтобы я пообещала.

— Да без проблем, — ответила я, — никаких задушевных бесед с поехавшими представителями твоего дома.

Он расслабился и наградил меня редкой широкой улыбкой:

— Ну вот и хорошо. Тогда проблем не будет. Сектор Империал довольно глубоко пропитан сумасшествием.

— Ой, ну тогда я дома, — беззаботно сказала я, — Психов-то я понимаю.

Кажется, собрание подходило к концу. Совет говорил, что-то типа «мир катится к чертям собачьим», «прячьте детей и драгоценности», «если начнется конец света — каждый Даэлайтер сам за себя».

Заключительное слово было чуть более оптимистичным:

— Но, как уже говорилось ранее, мы работаем сразу в нескольких направлениях, чтобы не допустить этого, — вновь сказала женщина-спикер, — мы активно сотрудничаем с людьми и постараемся обнаружить всех хранителей раньше Лауса. Также мы не перестаем искать народ Дрэго. Сообщайте совету, если узнаете что-нибудь полезное в своих домах.

Вокруг поднялся шум. Послышались испуганные возгласы. Ага, видимо эти Дрэго — крутые, страшные и смертоносные существа.

— Лексен — один из последних представителей этой расы, — шепнул мне на ухо Дэниел.

Я ошарашено вскинула глаза вверх и часто-часто заморгала:

— Чего? Хочешь сказать, что он не просто повелитель драконов с ручным другом-драконом, так еще и сам наполовину дракон?

Дэниел кивнул и бросил угрожающий взгляд на какого-то приблизившегося слишком близко к нам Даэлайтера. Наверное, хотел подслушать, о чем это мы. Бритая башка охнула и испугано скрылась.

Дэниел снова повернулся ко мне:

— Лексен может принимать вид полудракона-получеловека. После превращения он практически неуязвим.

Да ну. На. Хер. Серьезно?

— Так, может, он знает, куда девался тот, который камень спрятал? — с замиранием сердца спросила я. Ну а что логично, ведь, не? Кто быстрее найдет человека-дракона, как не другой человек дракон.

Но для Дэниела, похоже, эта мысль не казалась такой же очевидной.

— Без понятия. Лексен никогда особо не занимался исследованием той стороны себя. Он, ведь, к тому же, и первый представитель Дрэго, который родился в семье оверлорда. Так что забот у него хватает.

Собравшиеся стали расходиться, и вскоре на платформе осталось всего несколько маленьких разрозненных группок. Эмма снова сбежала от Лексена и неслась ко мне. Она все больше и больше мне нравилась. Родственная душа. Как же хорошо иметь такого союзника — наверное, поэтому в груди разливались потоки радостного тепла.

Кто бы мог подумать, что смерть окажется самым лучшим событием в моей жизни.

Мысль показалась настолько безумной, что я даже головой встряхнула. Серьезно, Калли? Лучшим? Кажется тебе на психотерапию нужно.

— Вы назад в Асторию? — казалось, она спрашивает Дэниела.

Он покачал головой:

— Калли нужно на какое-то время вернуться в Подмир и подзарядиться. Думаю, завтра утром к вам присоединимся. Как раз к школе успеем.

Ее лицо тут же погрустнело, она посмотрела на меня:

— Блин, очень сочувствую, что с тобой случилась вся эта хрень.

К ней подошел Лексен и приобнял за плечи.

— Подумаем, может, получится помочь Калли, и она сможет хоть иногда отдыхать от Дэниела.

На лице Эммы появилось странное задумчиво-мечтательное выражение:

— Прямо Аид и Персефона. Может это и к лучшему.

Она подмигнула мне. Мужчины стояли с каменными лицами, но я отсылку поняла и засмеялась:

— Ну да, так и есть. Я, ведь, связалась с инопланетным загробным миром.

Всегда казалось, что от повелителя загробного царства так и веет темной обольстительностью и страхом. От Дэниела, как раз и исходили такие вот волны, но без налета сумасшествия. Хоть он и уверял, что среди четырех дом Империал — не самый спокойный, как я уже сказала, психов я нутром чую, и это точно не он.

— Лекс, тебе явно надо подтянуть греческую мифологию, — прищурилась она, — говорила же, что одного курса по четырем семьям-основателям маловато.

Он пожал плечами:

— Человеческие штучки не очень-то меня занимают, — он замолк, глянув на выражение ее лица. В уголках губ заиграла гримаса, похожая на улыбку, от чего и так нереально красивое лицо стало отталкивающе прекрасным, — кроме тебя, половинка.

Половинка. Прямо как родственная душа. Да чтоб тебя, Эмма! Если бы она не была такой клевой, я бы даже начала ее ненавидеть. Ну, самую малость.

Мы стояли вчетвером. На обоих оверлордов периодически падали косые взгляды немногочисленных не разошедшихся еще Даэлайтеров.

— А почему бы вам уже не рассказать о своей дружбе? — сказала я, глядя то на одного, то на другого. Они стояли как можно дальше друг от друга, но так, чтобы можно было разговаривать. — Сами же сказали, что кроме старой привычки ничто больше не мешает. Мне кажется, сейчас — идеальное время.

— Да, — с готовностью подхватила Эмма. Ох, как же мне повезло с таким союзником! — У совета есть и поважнее проблемы, да и немного единения четырем домам, думаю, не помешало бы.

— Согласен, — раздался голос Чейза. Он отошел от оставшихся представителей дома Лейтс и присоединился к нам.

Никто и слова сказать не успел, как подошел еще один оверлорд. Блондинистые волосы, замысловатые знаки на виске, широченная грудь с поблескивающими капельками воды. От него так и веяло спокойной уверенностью в себе.

— Я тоже присоединяюсь. — Значит, это Ксандер из дома Роял.

Я взглянула Дэниелу в глаза. Хотелось бы увидеть, что внутри его головы. Ну, мозги есть не буду, я ж не зомби, но вот узнать бы о чем он думает — это да.

Я решила немного надавить на него:

— Зачем и дальше держать вашу связь в тайне? Что такого может случиться, если все узнают, что вы друзья, братья, союзники?

Светло-коричневые глаза блеснули золотом.

— Даже не знаю. Говорил же — мы были детьми, никакой силы у нас не было, и мы боялись, что если родители узнают, тут же постараются разлучить нас.

— Поэтому мы решили затаиться, — добавил Лексен.

Эмма прильнула к груди своего огромного парня и обвила его руками. Его лицо тут же смягчилось.

— Но теперь-то вы уже взрослые, — ответила она ему и повернулась к нам. Лексен притянул ее и прижал к себе. — Ты, вот, думал, что связь с человеком окажется огромной проблемой, но пока что, ведь, все хорошо. Дэниел теперь оверлорд дома Империал, ему вообще никто не указ. Роланд злиться не будет, что бы ты там не думал.

Она глянула на Ксандера и Чейза:

— А вы что думаете? Как отреагируют ваши семьи?

Они переглянулись, пожали плечами. Чейз сказал:

— Скорее всего, им не понравится, но мне все равно.

— Мне тоже, — поддержал его Ксандер.

Эмма хлопнула в ладоши:

— Тогда решено, завтра за обедом в школе все вместе сидим.

Радости ее не было предела, а четверо оверлордов казались очарованными этим человеком в своих рядах. Ревность, уже было начала показывать свою отвратительную голову — ведь я-то всегда была лишней — когда Дэниел повернулся ко мне и внезапно сменил тему:

— Как ты себя чувствуешь? — он меня обезоружил, я даже дар речи потеряла. Его действительно заботило мое состояние? Задавал ли мне кто-нибудь этот вопрос до него вообще?

— Немного устала, честно говоря. — Только теперь это заметила. Я чувствовала постоянное давление. До этого, довольно неплохо, удавалось его не замечать, но теперь силы подходили к концу.

Он кивнул:

— Ладно, пора нам возвращаться. Попрощайся с крутышкой, завтра еще увидитесь.

Я склонила голову:

— Крутышка?

Она испепеляюще зыркнула на Дэниела:

— Я наткнулась на ветку, когда меня скинули на первый уровень каскадов. И осталась жива. С тех пор он и называет меня крутышкой.

Машинально я схватила ее за руку. Не знаю, почему я это сделала, ведь сама людей не трогала обычно, да и привыкла, что ко мне никто не прикасался. Наверное, очередное последствие смерти.

— Ты была в Каскадах?

Она кивнула:

— Ну да. Лаус пытался меня убить, бла-бла — это нас с тобой объединяет. Я выкарабкалась только благодаря Лексену и Дэниелу. Втроем мы спустились до последнего уровня — искупления.

Я тряхнула головой:

— Честно говоря, это место до чертиков меня пугает. Никогда ничего подобного не видела. Сложно даже представить, что я туда попаду.

— Будем надеяться, тебе и не придется с ними знакомиться ближе, — неспешно отозвался Лексен, — ну, а если что, мы с Дэниелом поможем тебе. Мы, ведь, команда.

— Мы тоже, — отозвался Чейз. Ксандер тоже уверенно кивнул.

Сердце защемило. С трудом удержалась, чтобы не разрыдаться как маленькая. Куда я попала? Что это за мир такой вообще?

Негромкий рык со стороны Дэниела отвлек от нахлынувшей бури эмоций, я подняла глаза. На лице суровое выражение, глаза горят. Я удивленно подняла бровь — наконец-то появилась возможность воспользоваться этим прекрасным навыком. Не зря, ведь, уже пару лет работала над ним.

— Ты никогда не окажешься в Каскадах Правосудия, — голос под стать лицу, — ты будешь жить столько же, сколько и я, тебе не стоит опасаться смерти. Не говоря уже о том, что я — оверлорд и управляю этой землей, поэтому не допущу, чтобы ты и секунды там страдала.

Вот, видимо, и ответ на мой немой вопрос о том, сколько мне отпущено. Слезы опять устремились наружу, к горлу подкатил ком эмоций. Только благодаря годам самоконтроля, мне удалось сдержаться.

Еще труднее было удержаться и не прикоснуться к нему. Что-то происходило в груди каждый раз, когда я смотрела на него. Связь наших душ крепла. В общем, что бы там ни было, держать себя в руках становилось с каждым разом сложнее.

Но я должна. Потому что стоит мне ослабить тиски и прикоснуться к нему, я тут же попаду в зависимость. А последнее чего мне надо — стать одержимой парнем, который со мной только из-за необходимости связать наши души и жизненные силы, чтобы спасти меня.

Он отличный парень, и однажды станет прекрасным партнером для женщины дома Империал. А мне стоит довольствоваться дружбой, установившейся между нами.

Так что я постаралась изобразить улыбку и сказала:

— Спасибо. Спасибо тебе. Ты спас меня.

Ксандер вмешался:

— Так что случилось с тобой и Калли? Почему вы оказались связаны? — голос у него был роскошный и тягучий.

Дэниел начал с того, как нашел меня в Новом Орлеане, рассказал об исчезновении мамы, атаке Лауса, описал подробности моей смерти, и закончил тем, как мы оказались связаны.

Я постаралась не слушать его, пережила уже раз, хватит. Вместо этого принялась с упоением разглядывать территорию, сектор, или как там они это называют, дома Роял. Я начала сходить с ума по пляжам, когда мы три месяца жили в Лос-Анджелесе. Мне было лет пять. Мама водила меня на тренировку через пляж, и я все время смотрела на воду. Через какое-то время она поняла, что если не держать меня за руку все время, я обязательно уйду к воде и усядусь на песок.

Игра света на воде завораживала, меня всегда поражало то, как мощные волны накатываются одна на другую, и в то же время море может быть таким спокойным. Иногда казалось, что моя душа рождена в океане. То внутри меня полный штиль, никаких эмоций, то поднимается неумолимая буря, грозящая разрушить всех и вся.

Сейчас внутренняя буря как раз набирала мощь. Все началось там, в Новом Орлеане, где чертова музыка начала процесс пробуждения. Ну, а вишенкой на торте стал Дэниел. Когда его самодовольная рожа появилась в нашей квартирке, дремавшие чувства и эмоции запросились наружу. А потом он спас мне жизнь. Теперь мой океан неистово бушевал, требовал свободы, хотел направить свои воды к этому мужчине.

Черт, знай свое место.

— Калли?

Я встряхнула головой и вновь обратила внимание на ребят. Они уставились на меня. Кажется, я что-то важное пропустила. Ну ладно, пусть считают меня придурошной, если хотят. Я пожала плечами:

— Я малость отключилась. О чем мы?

Дэниел мгновенно оказался рядом и, не успела я и пискнуть или запротестовать, обвил меня рукой. Ноги тут же подкосились, будто и так держали до последнего.

— Слишком долго ты находишься вне земли Империал, — проурчал он, с легкостью поднял меня и прижал к себе.

Я попыталась сопротивляться, даже слабенько оттолкнула его руку, но смогла только беспомощно выдохнуть. Голова упала на твердую грудь.

— Как она сможет находиться в Астории? — хоть я и не видела лица Эммы, но голос так и сквозил обеспокоенностью, — она всего около часа вне дома Империал.

Дэниел подвинул мое ослабевшее тело повыше. Глаза сами закрылись. Открыть их я уже не смогла.

— Она почти умерла сегодня. Ее душе и телу необходим отдых. Завтра сможет продержаться гораздо дольше.

Говорили что-то еще, но я уже не слышала. Однако полностью сознание я не потеряла. Мы пошли. Голос в голове истошно орал, чтобы я немедленно слезла и шла сама, но никаких сил противостоять обволакивающему туману не было.

Придется первый раз в жизни довериться и позволить кому-то другому позаботиться обо мне. И это пострашнее, чем мысль, что сегодня я умерла.

Глава 7

Просыпаться каждый раз в новом незнакомом месте вошло в привычку, так что когда я открыла глаза и увидела незнакомую спальню, сердце даже не дрогнуло. Я приподнялась на подушках. Какая огромная кровать, никогда таких не видела. Погладила темно-синее одеяло — очень приятное на ощупь. Оставьте меня здесь на годик отоспаться! А матрас вообще волшебный. Инопланетная магия, сто пудов.

Но, к сожалению, привычки долго валяться в кровати у меня так и не сформировалось, поэтому я села. Старая окровавленная одежда все еще была на мне. Гадость полнейшая, но я была благодарна Дэниелу, что не воспользовался моментом и не раздел меня без моего согласия. Хотя теперь, возможно, придется простыни менять.

Я потянулась, где-то немного болело и тянуло, но в целом все было хорошо, будто и не умирала вчера. Я встала и наскоро оглядела комнату. Она была роскошной, под стать кровати: гостиная зона со множеством уютных кресел и диванчиков, пара шкафов для одежды, высокий комод и еще разная дорогая на вид деревянная мебель.

Я заметила дверь. Хоть бы это был туалет, а то нужно пописать. Срочно.

Успех!

Комната была отделана белым кафелем с акцентами угольного цвета. Тут располагались глубокая ванна и душ, но это потом. Так что я побыстрее подошла к штуке, более всего напоминавшей унитаз. Он оказался квадратным, более низким. Никогда таких не видела, но терпеть сил никаких не было.

Сделала дела и закрутила головой в поисках бумаги, но ни рулонов, ни держателя для бумаги не обнаружилось. Решила уже воспользоваться старым способом «само высохнет», как вода зашумела, и меня со всех сторон обдало струями ледяной воды. От неожиданности и температуры воды я тихо вскрикнула.

Да что за фигня?

Я вся промокла.

Потом меня обдуло теплым воздухом. И вот, я чистая, сухая и испуганная до чертиков встала с инопланетянского горшка, натянула штаны и медленно отошла. Хрен знает, как все произошло, ведь никаких там кнопок я не нажимала. Ох, надеюсь это все же, сенсор, а не какой-нибудь там роботизированный унитаз. Это было бы, прям, дерьмово.

Я подошла к раковине и после нескольких попыток смогла включить воду. Отлично, одним навыком больше. Вымыла руки и посмотрела на себя в зеркало.

Глаза показались более серыми, чем обычно, голубые прожилки были более заметны. Моя и без того бледная кожа совсем побелела. Видимо это из-за почти полной потери крови вчера. Я всегда была высокой и худой, спорт давался легко, но сегодня я выглядела очень ослабленной, мне это не понравилось.

Внезапно постучали. Я испуганно замерла, потом развернулась спиной к зеркалу.

— Да, — отозвалась я. Надеюсь, это Дэниел, а не кто-нибудь еще, не очень-то хотелось контактов с незнакомыми инопланетянами.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Дэниел. При виде знакомого лица сердце опять екнуло как дурное. Весь в черном, едва заметная щетина делала лицо еще более притягательным.

— Просто решил проверить как ты, — сказал он, опершись о дверной косяк. Внимательные глаза замерли на моем лице. — Нужно поторопиться, если хотим успеть на урок. Конечно, если хочешь.

Я с трудом заставила себя перестать таращиться на него, будто он глоток родниковой воды в пустыне, провела рукой по волосам.

— Да вроде чувствую себя вполне неплохо. Пока что. Видимо нахождение здесь действительно восстановило мои силы. — Я кашлянула, прочистила горло и добавила, — и да, спасибо, что приглядел за мной вчера, ну уложил в кровать, все дела. — Черт, фраза прозвучала более томно, чем я хотела.

— Я отнес тебя в свою комнату, чтобы быть рядом если что. — Бархатный голос так и ласкал слух. — Я доверяю почти всем своим людям, но мы же знаем, что предателей много. Ну, очевидно, что большинство из них — Империалы, так что пока не передавлю их всех, буду оберегать тебя с удвоенной силой.

Так значит, это кровать Дэниела! Тогда понятно, почему она такая клевая. Оверлордам, поди, достается все самое-самое.

Наверное, в это время взгляд у меня стал свирепым, или я моргала как чумная, но Дэниел вдруг смягчился и улыбнулся. Ох, эта чертова ямочка на щеке!

— Да не переживай, я на диване спал.

Он все перепутал, уж об этом я ни разу не переживала. Я уже мысленно лежала с ним в одной кровати, и беспокойством там и не пахло.

Чтобы прогнать соблазнительные сцены я тряхнула головой и состроила ухмылку, чтобы разрядить обстановку:

— Ну, если что, кровать у тебя здоровенная, если уж приходится нам находиться так много рядом… ничего, поместимся на ней. Только одеяло все не стягивай.

Внимательные глаза так и жгли золотом, мне стало неимоверно жарко. Я совсем потеряла голову.

— Мне нужно в душ, — промямлила я.

Мм, Калли, молодец. Сама вежливость и тактичность. Знания этикета у меня на уровне пещерного человека. Маме стоило бы беспокоиться не только о том, чтобы я могла с разворота вырубать парней, но и разговаривать с ними нормально… Учила бы лучше как с людьми по-человечески взаимодействовать.

Хоть Дэниел никак и не отреагировал, я-то знала, что внутренне он ржет надо мной. Может, губы и плотно сжаты, но глаза так и искрились весельем.

— Сейчас покажу, как пользоваться душем. Чистую одежду я оставлю за дверью, — он махнул рукой на маленький белый шкафчик возле унитаза, — туалетные принадлежности все там. Мы тоже, кстати, пользуемся зубными щетками — позаимствовали идею у землян. Новые тоже там найдешь.

Вскоре прозрачная душевая кабина наполнилась паром от горячих струй. Дэниел повернулся к выходу.

— Эй, — привлекла я его внимание. Он обернулся, я произнесла, — спасибо, что не стал меня раздевать вчера, хотя и понимаю, что замарала простыни этими гадкими тряпками. Очень благодарна тебе, что не переступил черту и не воспользовался моей слабостью.

Под его взглядом внутри все горело, я почувствовала себя совсем голой. Ну как он это делает, а?

— Доверие намного важнее нескольких капелек крови на простынях, — тихо и спокойно ответил он, — а твоим доверием я ни за что не стану рисковать.

Он вышел и, похоже, унес с собой частичку меня.

Чтобы придти в себя понадобилось больше времени, чем я думала. Потом я с облегчением содрала с себя тряпки, которые раньше назывались одеждой, и отшвырнула их подальше. Надеюсь, никогда их больше не увижу. Мало того, что они мерзкие, так еще и напоминали обо всем, что у меня за последние несколько дней отобрали: маму и целую жизнь.

Я даже издала тихий стон, когда встала под горячие струи. Вода, точнее легрето, оказалась горячее, чем я ожидала. Дэниел объяснял, что здешняя вода несколько отличалась от земной, и я еще вчера это подметила, но сейчас это было что-то вообще иное — эдакая смесь из пара и жидкости.

Потоки горячей легрето успокаивали. Даже не пришлось сильно мылиться — так хорошо эта чудесная жидкость очищала кожу. Сначала вода окрасилась в красный, я остервенело принялась тереть себя грубоватой губкой из ящичка с туалетными принадлежностями, который показал Дэниел. Затем нанесла на кожу и волосы похожую на гель жидкость, приятно пахнущую мятой. Когда я закончила, ни следов запекшейся крови, ни отмершей кожи не осталось.

Наконец, я вышла из кабины, вытерлась влажной тканью, которую тут использовали вместо полотенец. Она впитывала воду гораздо лучше, чем привычные сухие, но грубоватые земные. Волосы распушились и упали на плечи. Чаще всего я сама себя стригла и, со временем, научилась довольно неплохо копировать модные, но простые прически.

Я вытерлась насухо, приоткрыла дверь, снаружи на полу меня ждала обещанная кучка одежды, быстренько сгребла ее и вновь закрылась. Сверху на одежде лежал новый черный лифчик и трусики. Я очень долго на них пялилась.

Ээм, как, черт возьми, он мне новое нижнее белье нашел-то, а? Может, оно чужое? Может, не стоит его надевать? Чистое на вид — вроде даже новое, просто странно это все.

Когда я подняла лифчик, на пол упал маленький сложенный вдвое клочок бумаги. Я развернула его. Ага, написанная от руки записка. Каракули расплывались, ведь я и печатный-то текст читала с трудом, но минут через десять я-таки поняла, что она от Эммы. С трудом дочитала от начала до конца и даже поняла, что она объясняла откуда одежда. Ух, какая я молодец!

«Привет, Калли, это Эмма.

Дэн попросил передать тебе одежду, но я в Астории, а не Надмире, поэтому попросила Стар — сестру Лексена и мою лучшую подругу, подобрать что-нибудь для тебя. Она мне тоже откуда-то одежду находит. Надеюсь, тебе понравится ее выбор.

p. s. Увидимся в школе.

p. p.s. Нижнее белье новое. И да, меня в первый раз, это тоже до чертиков напугало.»

Раньше такое разлившееся в груди тепло меня бы напугало, но теперь я научилась его распознавать. Дружба. Приятное чувство.

Не раздумывая больше, я надела белье. Оказалось очень удобным. Материал очень приятный, похожий на шелк, но не блестящий или скользкий. Сама я не была большой поклонницей шелка ни в одежде, ни в постельном белье — не нравится он мне на ощупь. А эта ткань — идеальна. Пожалуй, это самое удобное, что я когда-либо носила.

Одежда была близка по стилю к той, которую я носила вчера. Джинсы, как Эмма и обещала, сидели на мне идеально, и простая белая футболка, так же как и белье из добротной ткани. Были носки, но никакой обуви — ну и хорошо, ни за что не расстанусь с кедами.

Последний взгляд в зеркало — ну вот, я уже не похожа на жертву маньяка. Я провела рукой по горлу, в памяти тут же всплыл образ ножа. Интересно, оставят ли меня когда-нибудь ощущения страха, боли и холода?

— Калли, ты готова? — спросил через дверь Дэниел. Его голос вырвал меня из цепких лап воспоминаний.

Я тряхнула головой, когда распахнула дверь, то нос к носу столкнулась с Дэниелом. Наверное, он стоял тут и ждал меня. Я, как обычно, задрала голову:

— О, ты уже тут. Я готова, только кеды надеть.

Он, молча, оглядел мое лицо и волосы. Когда прекрасные глаза остановились на моих, я затаила дыхание. Надеюсь, ничего странного он не заметил. Не хотелось говорить о вчерашнем. Нужно время, чтобы все самой осмыслить и пережить. В своем темпе.

— Выглядишь намного лучше, — низко пророкотал он.

Я проглотила ком:

— Да, гораздо лучше, — как обычно тупо пролепетала я, — спасибо еще раз.

Он кивнул и сделал шаг назад. Я тут же почувствовала, что снова могу дышать. Вот как ему удается заполнять все пространство в комнате, а? Ведь люди, пусть даже и инопланетные, так не могут, да?

— Твою обувь почистили, — сказал он, указывая рукой на низенький столик возле открытой двери. Я уже протянула руку к кедам, но замерла при виде термокружки, источавшей манящий аромат.

Не думая я схватила ее и прижала к груди:

— О, моя прелесть, — в экстазе почти завопила я, — как же я скучала!

Дэниел тихонько расхохотался:

— Подумал, тебе это пригодится, чтобы начать день.

О, он даже понятия не имел насколько! От чудесного аромата слезы навернулись на глаза.

— Это меня мама подсадила, — сказала я, поднося кружку к губам, — когда мы среди ночи из города в город переезжали, она всегда накачивала меня кофе, чтобы я не давала ей уснуть. Так и началась эта прекрасная дружба.

Глаза сами собой закрылись, когда я сделала первый глоток. Господь всемогущий, да тут умеют варить кофе!

— А может у тебя получится пить на ходу, а? — голос Дэниела показался мне изумленным. Я рассерженно приоткрыла один глаз:

— А может, оставишь нас в покое? Ты тут идеальный момент портишь.

Его улыбка-гримаса меня доконала. Кажется, и Дэниел, и кофе воздействуют на меня слишком уж сильно. Я временно поставила драгоценную кружку на пол и, не теряя времени, натянула кеды. Мы двинулись вперед. Я шла и пила пробуждающую жидкость, вновь становясь собой. Мы шли длиннющим коридором. Я ожидала увидеть какие-нибудь двери или комнаты, но кроме невероятно красивых и, вероятно, дорогущих предметов искусства ничегошеньки не было.

На мой комментарий об этой странности он повернул голову и ответил:

— Мы в крыле оверлорда, на самой вершине инкубационного уровня. Кроме меня тут никто не живет. Когда Лауса лишили титула, все само подстроилось под мой вкус.

Я несколько раз моргнула, споткнулась и остановилась:

— В смысле подстроилось?

По инерции он прошел еще несколько шагов, понял, что меня рядом нет и вернулся ко мне:

— Ты же знаешь, этот мир создан мощнейшей энергией…

— Сеть, я знаю, — прервала я.

Его губы слегка искривились:

— Ну да. Так как Дом Империал находится под землей, связь с сетью у нас мощнее, чем у других. Поэтому окружающее нас пространство само меняется по желанию оверлорда. Так что я мог бы все здесь переделать. С другой стороны — единственное, что нас спасло, пока правил Лаус, так это то, что совет контролирует активность в сети, а любое чрезмерное использование энергии спровоцировало бы войну.

А-хре-неть.

— Видать, он и придерживал свои сумасшедшие планы, думая, что благодаря хранителям тайны, достигнет куда больших результатов.

Дэниел сощурился и кивнул:

— Ага, как-то так. Убить отца. Ввести систему в заблуждение. Захватить власть. До сих пор не понятно, как он это сделал, но то, как отец умер… Такое ощущение, что Лаус каким-то образом впитал его энергию, и сеть решила, что он и есть следующий оверлорд.

Блин, ужасная смерть. Интересно, видел ли Дэниел тело.

— Он был как тень — обескровлен, пустой, будто кукла, ну или как чучело животного.

Походу видел.

— Мой отец тоже погиб. — Ой, ну какого ж хре…

Ну почему, когда меня что-то глубоко задевало или расстраивало, я начинала делиться своими историями? Ведь мы о Дэниеле говорим, а не обо мне. Он внимательно и обеспокоенно посмотрел на меня:

— Как это произошло?

Я пожала плечами:

— Маме сказали, несчастный случай. Меня еще не было, я его так и не узнала. Он работал на заводах. Говорят, неисправный погрузчик со всего маху ударил его об огромную полку. Мгновенная смерть.

Сердце по этому незнакомому человеку до сих пор болело. Всегда казалось, он сделал бы мою жизнь лучше. Так не хватало его любви.

— Как думаешь, может, этот несчастный случай как-нибудь связан с хранителями тайны? — Я не могла не задать этот вопрос: в моей жизни оказалось столько всего, связанного с этим.

Он поразмыслил немного, потом покачал головой:

— Сомневаюсь. Договор только сейчас подвергся опасности. Скорее всего, просто несчастный случай.

Я вздохнула:

— Судя по всему, именно из-за папы я и оказалась вовлечена в этот сумасшедший мир. Видимо поэтому мама так зла на меня.

Дэниел внезапно приблизился. Я кожей почувствовала его тепло.

— А ты знала, что родилась в источниках, текущих у подножья Каскадов Правосудия, на уровне искупления?

Я сглотнула, переваривая эту шокирующую новость. Что-то такое я слышала, но чем дальше, тем бредовее все становилось. А я-то думала, что родилась в Остине, штат Техас. Мама не очень дружила с географией.

— Но ведь я все еще человек, да?

Дэниел кивнул:

— Да, человек, но более продвинутый. Кроме долголетия, как у меня, у тебя еще должна быть способность к быстрой регенерации. Сеть быстро заживляет наши раны. Наверное, поэтому и следа не осталось от пореза.

Моя рука машинально потянулась к горлу, в мозгу опять побежали чертовы картинки смерти. Я постаралась их отогнать и сказала:

— Зато кроме меня есть еще как минимум трое. Соберем отряд супер-людей, придумаем себе крутые прозвища и будем напинывать задницы злодеям.

Казалось, мои слова его порадовали.

— По словам совета, в этот раз все четыре хранителя женского пола.

Значит, четыре хранителя, одногодки, все рождены в Надмире в разных домах. Да еще и все девочки. Одновременно и приятно, и страшновато даже, что в наши руки попало столько ответственности. А мама-то меня настраивала против этих Даэлайтеров. Но, разумеется, Дэниела она не знала, от одного звука его голоса мой панцирь недоверия тут же начал таять. А теперь я прониклась к нему еще большим доверием и готова была стать частью его мира.

— Пойдем, — сказал Дэниел и пошел вперед, — нужно поторопиться, а то сильно опоздаем.

Я поспешила за ним, стараясь не поддаваться противоречивым чувствам и мыслям. В очередной раз поднесла кружку к губам и чуть не зарыдала — кофе кончился. Одной кружки всегда мало.

— А расскажи, что это за сказка об Аиде и Персефоне.

В пылу кофейных поминок я с трудом и вопрос-то расслышала, но удивилась, что он помнил тот вчерашний эпизод. Порадовалась его интересу, ведь это один из мифологических сюжетов, которые я неплохо помнила. Мать любила иллюстрировать с помощью этой истории, что женщину, надеющуюся исправить плохого парня, ожидают страшные последствия.

— Никогда такого не будет, заруби себе на носу, Калли! — снова и снова вопила она, — Такие мужчины не меняются! И держись от них подальше!

Уупс. Извини, мам, кажется, я прослушала и теперь накрепко привязана к могущественному повелителю инопланетного загробного царства.

И вот, держа кружку обеими руками, я начала:

— В этом греческом мифе рассказывается об Аиде (повелителе загробного мира) и Персефоне, чья мать была богиней… — я задумалась. Давненько не слышала эту историю, — Не помню точно, но она была связана с природой. Ну, так вот, во время очередной редкой отлучки из своего царства мертвых Аид и увидел Персефону. Он с первого взгляда влюбился в нее, похитил и забрал в царство мертвых. Не помню, что случилось потом, ведь читаю я дерьмово, а мама рассказывала только отрывки, которые самой нравились. По понятным причинам ее мать… Деметра очень огорчилась. Закончилось все тем, что Аид заключил с ней договор, по которому Персефона будет шесть месяцев жить с ним, а остальную половину года проводить с Деметрой. Так и появились два теплых времени года — весна и лето, и два холодных — зима и осень, когда оплакивающая потерю дочери Деметра насылала на землю холод и ветра.

Тем временем мы дошли уже до конца коридора и, хоть Дэниел ни разу на меня не глянул, я знала, он внимательно слушал. Он нажал какую-то кнопку на стене и, наконец, повернулся ко мне:

— А не помнишь, Персефона вечно ненавидела Аида за совершенное? Ну, что заставил шесть месяцев жить с собой?

Золото в его взгляде прожигало меня насквозь. Даже для почти бессмертной меня смотреть в эти глаза было подобно смерти. Я проглотила ком в горле и с трудом проговорила:

— Вообще-то наоборот, она влюбилась в него. Смогла заглянуть глубже и под маской одинокого озлобленного ублюдка разглядела его настоящего и… Отдала свое сердце, — поразительно как глухо звучал мой голос. Никогда его таким не слышала, — На самом деле она страдала те шесть месяцев вдали от него. — Возможно, есть где-то вариант мифа, где она его ненавидит, но мне по душе тот, в котором между ними воцарилась любовь.

Я не могла оторваться от его глаз. Хотелось понять, из-за чего его лицо было столь напряженным. Не понятно, понравился ему немного слащавый конец мифа или нет. Но я так и не успела спросить, потому что прозвенел звоночек, и он отвернулся.

Часть стены внезапно поднялась вверх, Дэниел вошел внутрь маленькой комнатки, я последовала за ним. Он нажал еще одну кнопку, дверь-стена опустилась. Напоминает лифт, только обычно лифты не взлетают как ракеты. Желудок заволновался, меня замутило. Ну, уж нет, с утренним кофе я ни за что не хотела расставаться, поэтому закрыла глаза. Если бы я хоть что-нибудь съела, так сильно меня бы не тошнило.

— Тебе нужно поесть.

Я вскинула голову. Он тупо уставился в стену.

— Ты что, мысли мои читаешь? — немного напуганная последними своими размышлениями спросила я. Твою мать, могли бы раньше об этом сказать, я бы хоть непрекращающуюся внутреннюю болтовню фильтровала!

Он наклонил голову и устремил на меня удивленный взгляд, потом погладил большим пальцем по щекам и сказал:

— Да ты вся раскраснелась. И от каких же мыслей эти щеки залил румянец?

Я выдохнула и стряхнула его руку:

— Блин, как невежливо читать мысли! Я, ведь, тебе на это согласия не давала!

Он заржал, запрокинув голову, а я яростно на него таращилась. Наконец, отсмеявшись, он наградил меня очередной улыбкой с ямочкой:

— Не, мысли я читать не могу, но ты руку к животу прижала, и я прямо слышу, как желудок урчит. Плюс, я не видел, чтобы ты ела, с того завтрака в Новом Орлеане.

Удивительный лифт замедлился, прозвенел еще один звоночек — видимо приехали. Я ожидала, что дверь перед нами опять поднимется, но вместо этого с легким шелестением потолок отъехал в сторону. Подняв голову, я увидела изумрудное небо, потом перевела взгляд на своего Даэлайтера.

— Сначала я, — ответил он, направляясь к металлической лестнице, вделанной в стену. А я ее и не приметила, — нужно убедиться, что все чисто. Через миллисекунду я уже стояла одна.

Я ждала, положив руку на лестницу. Стоило его голове появиться на фоне неба, я поползла вверх. Благодаря своей гибкости, я с легкостью долезала по канату до самого потолка в спортзале, да и препятствия преодолевала без проблем. Ох, как приятно размять мышцы!

И вот мы стоим на той самой металлической платформе, ну, со светящимся транспортером.

— Так значит, он постоянно связывает наши миры? — спросила я Дэниела.

Он кивнул и протянул руку:

— Ага. По какой-то причине через него Земля питает нашу сеть. Поэтому ни в коем случае нельзя допустить расторжения договора.

Я глубоко вздохнула, взяла его за руку, и мы полетели обратно на Землю. На этот раз путешествие оказалось длиннее, чем предыдущие, только теперь я знала, чего ожидать, поэтому было куда интереснее и менее страшно. Мимо пролетали энергетические нити — незабываемое зрелище!

Мы очутились в каменном дворике, прошли по увитой розами аллее и вышли на миленькую улицу. Светило утреннее солнце, но воздух оказался холоднее, чем я ожидала.

— Какое сегодня число? — спросила я, казалось, с исчезновения мамы прошел миллион лет.

— Тридцатое октября.

Меня накрыло разочарование. Постаралась его не выказать, но, видимо получилось плохо, потому что Дэниел вопрошающе уставился на меня.

— Хэллоуин завтра, — ответила я, — так надеялась встретить его в Новом Орлеане, понаблюдать за всеобщим сумасшествием.

Понимание и сочувствие появились на его лице.

— Может, в следующем году попадем, если миры все еще будут вращаться.

Я невесело рассмеялась. Да уж, тот самый случай, когда остается или смеяться, или рыдать. Дунул холодный ветер, я поежилась. Вдруг Дэниел провел рукой по моей голой руке, и по телу пробежала волна тепла.

— Как это ты можешь пользоваться силой здесь? — спросила я. — Ведь мы вдали от сети. — Странно, но даже тогда, в Новом Орлеане, он прибегал к энергии сети, а насколько я поняла, все их способности непосредственно связаны именно с ней. А сеть в Надмире вообще.

По телу пробежала очередная волна тепла от его руки.

— Благодаря постоянному транспортеру какое-то количество энергии сети все же просачивается сюда, на Землю. Разумеется, тут мы намного слабее, а большинство Даэлайтеров вообще лишены способностей. В отличие от рядовых Даэлайтеров члены семей оверлордов всегда несут в себе большой заряд. Так что если периодически возвращаться в Надмир и подзаряжаться, мы везде будем сильны.

— А в твоем доме все умеют повелевать огнем?

— Немного да, но по сравнению с тем, какую власть над огнем имею я, это ничто. У каждой семьи своя особенность, я бы даже сказал, специальность, которая связывает их с той или иной стороной сети. Даркены управляют электричеством, типа молний. Роял повелевают легрето — по их зову вода принимает любые формы. Лейтс тесно связаны с природой — они могут принимать гибридную форму, становятся похожи на деревья — великолепное оружие… — Я как можно живее постаралась, но представить гибрид Даэлайтера и дерева не вышло. Надеюсь, однажды сама увижу. — Ну, а Империалы, как ты уже видела — стихия огня.

— Ага, значит оверлорды невероятно сильны, а остальные члены домов почти не имеют способностей…

Он кивнул:

— Типа того, — пробежал рукой по знакам на виске, — эти символы позволяют нам, не перегружаясь, теснее взаимодействовать с сетью.

Это объясняло убийственную силу, которую он излучал. Больше вопросов задать я не успела, потому что он ускорил шаг.

— Нужно зайти ко мне, — сказал он, держа меня за запястье, от чего тепло волнами проходило сквозь меня, — захватим тебе какую-нибудь куртку, чтобы ты не замерзла, пока не получишь школьную форму.

Я кивнула, хотя и так уже довольно согрелась.

Мы шли по, пожалуй, самой живописной улице, которую я когда-либо видела в жизни. В роскошных розовых кустах чирикали птички, за фигурными заборами скрывались красивые особняки с ухоженными садами. А я так и несла в руке пустую термокружку, надеясь, что в ней вновь появится живительный кофе.

— Это Даэлайт Крессент, — пояснил Дэниел, — Место сосуществования людей и Даэлайтеров. Здесь ближайшая точка соприкосновения миров, поэтому постоянный транспортер находится именно тут.

И только я открыла рот, чтобы спросить, в каких же из особняков живут люди, как на глаза мне попались ветхие домишки напротив особняков. Они теснились друг к другу и доходили примерно до середины улицы.

Я резко остановилась, рука выскользнула из его.

— Только, пожалуйста, не говори, что вы заставляете людей жить там, — яростно глядя на него, махнула я на хижины. Слова прозвучали отрывисто и ожесточенно.

Его взгляд ненадолго метнулся в указанном направлении, потом снова замер на мне:

— Да, я с этим тоже не согласен, но еще задолго до появления меня, все это уже было. Как ты, думаю, поняла, тесно взаимодействовать с Даэлайтерами для людей небезопасно. Но по одному из пунктов договора наши миры должны взаимодействовать. Так что это компромисс. Мы сдаем жилье тем, кто не будет задавать лишних вопросов и согласится следовать строгим правилам, которые нужны, чтобы их самих же обезопасить. До появления Эммы все шло гладко. Как выяснилось, она не большая любительница правил.

Да, это у нас с ней общее.

— Хочешь сказать, вы отчасти относитесь к людям как к дерьму, чтобы их защитить, что ли?

Дэниел пожал плечами:

— Ну, если так об этом говорить, действительно звучит ужасно.

Несмотря на раздражение, я почти весело хрюкнула:

— Да как не скажи… все равно дерьмово, но… — Теперь уже мне пришлось аккуратно выбирать слова, — … знаешь, отчасти я понимаю вас. Почти постоянно я себя чувствую лишней, будто живу в сказке какой-то. Попробовав такую жизнь на вкус однажды, остановиться и уйти очень трудно.

Соглашаясь, Дэниел кивнул:

— Да, случаи болезненной привязанности уже были. Наша внутренняя энергия привлекает людей. Пришлось даже провести разъяснительные беседы с некоторыми из моих Империалов на тему слишком близких отношений с земными девочками. Привыкание в таких случаях может произойти невероятно быстро.

И ведь он не шутил.

— А со мной тоже так будет? — спросила я. Может, поэтому меня к Дэниелу так тянуло.

— Нет, — не раздумывая, ответил тот, — ты не обычный человек, ты можешь с нами быть собой.

Ну… с одной стороны облегчение, а с другой… ощущение необъяснимой одержимости все еще оставалось. Придется с этим жить. Я вновь посмотрела на особняки. Эти инопланетяне вообще знают, что такое перебор?

— А вы все такие богатые? — со вздохом спросила я. Да, конечно, деньги — не главное, но блин, почему они ко всему еще и высокие, красивые, невероятно умные, бессмертные, пользуются крутыми световыми транспортерами? Не жирно ли? Алло, поделитесь ништяками, люд… инопланетяне.

— По меркам человеческих денег, да. Обычные семьи владеют миллионами, а семьи оверлордов — миллиардами. Мы могли бы, буквально купить весь ваш мир, странно, но эта мысль, похоже, не посещала ваших правителей. У нас есть доли почти во всех индустриях, через фиктивные корпорации мы инвестируем многие компании.

Я несколько раз тупо моргнула. Он не только произнес «миллиардами», что уже само по себе для меня не поддавалось пониманию, так еще и сообщил информацию, которую, без сомнения, Даэлайтеры охраняли как зеницу ока.

— Ты доверяешь мне? — выпалила я. Впервые задумалась над тем, взаимно ли то влечение, которое чувствую я. Относится ли он ко мне как к навязанному другу? Или я для него, все же, больше чем обуза, с которой он вынужден таскаться теперь?

Дэниел схватил меня за руку и остановил. По инерции я врезалась в него. Обалдев, от внезапной близости его тела и приятного теплого запаха, устремившегося в ноздри, я прикрыла глаза. Когда он заговорил, пришлось даже сделать над собой усилие, чтобы разобрать слова.

— Да, доверяю. Я чувствую твои намерения сквозь нашу связь. — Чегоооо? Так тоже можно? А я, вот, ничего такого не ощущаю. Хотя, может оно и к лучшему: для меня чувствовать какие-то там чувства в новинку, я и со своими-то с трудом справляюсь.

— Буду говорить тебе только правду, ничего не утаивая, — продолжал он, — надеюсь, что даже когда мы станем более независимыми, будем в состоянии долгое время находиться вдали друг от друга, ты все равно сможешь рассчитывать на меня… знай, я всегда на твоей стороне. Мы навечно связаны. — Он умолк, а я затаила дыхание, необходимо было услышать следующие слова, — Мы совсем мало знакомы, и все еще узнаем друг-друга, но… большую часть жизни я провел в одиночестве, не мог толком довериться другому Даэлайтеру, а теперь все больше и больше ощущаю, что наша связь — подарок судьбы.

В груди нереально защемило. Наши истории так похожи: вечно одиноки, вечно в поисках чего-то.

— Ты можешь полностью на меня рассчитывать, Дэниел, можешь доверять мне.

И я сказала эти слова абсолютно осознанно. Все действия Дэниела говорили о его благородстве, и я, в свою очередь, постараюсь сделать все, чтобы ему соответствовать. Его большой палец погладил меня по щеке, я вся задрожала. Он резко оборвал контакт и пошел. Но руки моей так и не выпустил.

Мы проходили мимо очередного восхитительного особняка, сквозь резной забор которого я разглядела белые башенки.

— Здесь живет Лексен и его семья, — пояснил Дэниел, — мой дом по соседству.

Дом «по соседству» оказался в квартале от замка Лексена, ну, а так все правильно — они — соседи. Владения Дэниела были огорожены высоченным, футов в двадцать, сплошным блестящим забором. Он набрал какой-то код на цифровом замке, и дверь бесшумно открылась внутрь.

— Ничего себе, — как зачарованная прошептала я. Дэниелу пришлось немного протащить меня внутрь, потому что я могла только стоять и с открытым ртом глазеть на открывшийся вид.

— В обоих мирах это одно из моих самых любимых мест, — тихонько сказал он, — его построили, когда по предложению Лауса вышел декрет о том, что младшие оверлорды обязаны прожить двухлетний срок на Земле.

— Должно быть, построили тут все очень быстро, — на одном дыхании сказала я, — реально, офигеть как круто.

По мере приближения удалось разглядеть дом в деталях. В голове крутилось «бревенчатая хижина в лесу». Хижина — разумеется, неподходящее слово, но других не было. Двух или трехэтажный домище, отделанный темными широкими деревянными панелями. На уровне первого и последнего этажей дом окружали террасы. Лес, в котором стояла «хижина» заслуживал отдельного внимания — высоченные, стройные деревья, журчащий ручеек. В общем, как в сказку попала. Тут же влюбилась в это место!

— А я всегда мечтала о доме, — завороженная, немного запинаясь, произнесла я, — чтобы это был только мой дом. Не обязательно огромный, главное, чтобы там все было уютно и по моему. — И вот, приходится опять жить с кем-то. Пока он не успел ничего ответить, я поскорее переменила тему, — А сколько Даэлайтеров живут тут, на Земле?

Дэниел остановился на крыльце, перед внушительного вида массивной деревянной дверью.

— Около нескольких сотен тысяч, — ого, я ожидала куда меньшую цифру! — И около сотни на этой улице. В основном на Даэлайт живут учащиеся школы. Но и некоторые Даэлайтеры, желающие в безопасной, контролируемой среде приспособиться к земной жизни тоже. Семьи оверлордов живут на своих территориях, а остальные — в других особняках, дальше по улице. Разумеется, в соответствии с домом, к которому относятся.

С этими словами он отпустил мою руку, со щелчком отворил дверь и пропустил меня вперед. Я даже огорчилась разрыву этого физического контакта. Все труднее и труднее было напоминать себе, что мы просто друзья. Скорее всего, дело все в том, что чувствовать эмоции — для меня в новинку. Ведь нельзя же так быстро привязываться к другому и так сильно о нем беспокоиться, правда, ведь?

Однако внутреннее убранство «хижинки» вырвало меня из дурацких размышлений. Внутри было также шикарно как и снаружи, на всем лежал налет эдакой деревенской жизни, которая по карману только миллиардеру. Много дерева, перемежающегося со сланцем, плиткой и кирпичом нескольких видов — от привычного красного до старомодного белесого. Много открытого пространства, широченные, ничем не закрытые потолочные балки — столько очарования.

Центром интерьера первого этажа являлся камин. Вход в кухню отделяли двери, стилизованные под двери сарая.

— Ой, а можно я тут навсегда останусь, а? — в шутку спросила я.

Вопреки моим ожиданиям, Дэниел не засмеялся, а кивнул:

— Что мое, то твое. Дом и все мои деньги ничто по сравнению с тем, что наши души навечно связаны. Бери, что захочешь, и не спрашивай.

Я кашлянула, пытаясь понять, какая из нахлынувших эмоций сейчас сильнее. Тааак, наверное смущение, восторг, страх и что-то неимоверно сильное и теплое, обволакивающее сердце.

Захотелось поделиться с ним чем-то сокровенным, ведь он столько доверил мне.

— До недавнего времени мне было неимоверно одиноко, — я так нервничала, что даже не смотрела на него, — и я решила закрыться и не чувствовать никаких эмоций. Казалось, так жить легче, чем ждать изменений к лучшему. — Изможденное лицо матери промелькнуло перед глазами, всколыхнув боль, связанную с ней, голос зазвучал более жестко и отрывисто.

— Жизнь состояла из вечных побегов и тренировок, боевые искусства были единственной отдушиной, пока мы не переехали в Новый Орлеан, — я глубоко вздохнула, — этот город… разжег меня заново, будто факел. Музыка согрела душу. Люди наполнили сердце. Я снова начала чувствовать и уже не захотела возвращаться к привычной отстраненности. А когда я чуть не умерла, стало только хуже. До этого жизнь была черно-белой, иногда серой, цвета были бесконечно тусклыми, — голос задрожал, похоже, впервые за годы я вот-вот расплачусь, — ты вернул краски в мой мир, и жизнь стала полной. Ты показал, что если бы я умерла от рук Лауса, то я так и не пожила бы совсем. Первые восемнадцать лет я спустила в трубу, но не позволю тому же случиться с остальным, отведенным мне временем. — На последних словах голос сильно дрогнул, горячие слезы потекли по щекам. Я уронила голову вперед, а гравитация украла соленые капли, заставив их упасть на полированный пол.

Я почувствовала движение и медленно подняла глаза. Дэниел стоял прямо передо мной, сердце замерло. Его лицо было яростным, но каким-то нежным. Осторожно, одной рукой он приподнял мой подбородок, мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. Легкие совсем опустели, но вдохнуть я не могла, чтобы не испортить момент.

Что-то сильно изменилось между нами. Не терпелось увидеть, что же будет дальше.

— Ты никогда не будешь больше одинока, Калли. — Слова прозвучали как обещание, это ощущалось в каждом слове, — Твоя мама не заслужила такой яркой, умной и веселой девочки, как ты. Но я ни за что не допущу той же ошибки по отношению к женщине, которую сама судьба послала мне.

Я захотела его поцеловать. Желание оказалось столь сильным и внезапным, что я даже качнулась в его сторону. Он обнял меня. Это было то, что нужно в этот момент, чтобы высушить слезы и унять грусть и тоску внутри. Конечно, никаких поцелуев, ну ладно.

На самом деле, мы будем делить жизнь несколько сотен лет, а то и больше, а романтические отношения вполне могут привести к боли и разочарованию, поэтому, по логике, лучше уж нам оставаться просто друзьями.

Может, однажды, я в это даже и поверю, если почаще буду напоминать себе.

После этого нам обоим стало легче. Он повел меня на второй этаж, попутно рассказывая об украшавших стены картинах. Он оказался большим поклонником индустриальной живописи, которая дополнялась многочисленными металлическими изделиями ручной работы. Помимо множества предметов искусства, на этом уровне, было три открытых двери, каждая из которых вела в огромную спальню.

Мы, наконец, добрались до комнаты Дэниела, которая занимала почти половину целого этажа. Ноги утопали в толстенных коврах. Он провел меня в нереальных размеров гардеробную, и за пять секунд подобрал темно-серый теплый свитер для меня. Пришлось сильно закатать рукава, но в остальном в нем было так приятно и тепло, что хотелось свернуться калачиком и уснуть.

И то, что он приятно пах специями и дымом от костра, прямо как Дэниел, тут ни при чем. Совсем!

Мы вернулись на первый этаж, пошли в кухню, чтобы позавтракать. Дэниел соорудил несколько бутербродов с копченой курицей.

— Мой любимый быстрый завтрак, — сказал он и поставил передо мной тарелку.

Я прямо схватила бутерброд:

— Ммм, мои любимые бутеры! — в предвкушении вкуса расплавленного сыра во рту простонала я.

Когда первый укус был сделан, Дэниел поставил передо мной чашку свежего кофе. Хм, кажется, Дэниел вызывает больше, чем просто привыкание. Вот это да.

— Откуда ты знаешь, какой кофе я люблю? — едва прожевав, спросила я.

Он сел рядом. Перед ним тоже стояла тарелка с едой:

— Запомнил, какой ты выбрала в Новом Орлеане, — просто ответил он.

Он принялся за еду, а я сидела, тупо уставившись на него. Запомнил? И постарался приготовить именно тот самый кофе. Дэниел слишком хорош, таких не бывает. Я начала всерьез волноваться, что однажды, когда моя душа окрепнет настолько, чтобы обходиться без него, другая часть меня не вынесет разлуки.

Мое сердце.

Глава 8

После завтрака мы спустились в подземный гараж. Это первое и, пожалуй, единственное помещение, из всех, которые я видела в доме, без деревенского налета. Хром и нержавеющая сталь, все, включая двадцать или больше машин, блестело и поражало.

— Похоже, кому-то нравятся машины, да? — сказала я.

Дэниел ухмыльнулся, провел рукой по темно-вишневому Мустангу. Почти уверена, года 69 или раньше. Мне же больше нравились современные спортивные тачки, хотя и классические экземпляры в его гараже я тоже приметила. Наиболее интересными для меня тут были Ауди R8, Роллс-ройс и лимонно-зеленый Ламборджини Авентадор — вообще моя любимая машина!

— Всем нужно хобби, да? — еще раз любовно погладив вишневый бок, ответил он. — Машины — одна из самых крутых вещей на Земле. В Надмире их нет, так что тут я отвожу душу на полную.

Еще одна наша общая черта.

— А можно мне выбрать? — нетерпеливо, в предвкушении спросила я.

Ухмылка Дэниела стала еще шире. Он приблизился, прижав меня к Роллс-ройсу Гоуст за моей спиной. Ноги стали ватными и немного задрожали. Тело заныло, немного приподнялось, прижимаясь к его. Ну вот, мне конец — я только что нашла идеальный афродизиак — Дэниел среди дорогущих машин.

— Любишь машины? — спросил он, близко-близко приблизив лицо к моему, будто хотел меня вдохнуть. Но когда мои глаза вновь раскрылись, он стоял все на том же месте передо мной, между нами было то же расстояние, что и до этого.

Я судорожно хватала воздух, но вдохнуть так и не получилось.

— Да, — с трудом выкашляла я, — чем новее и быстрее, тем лучше.

На этот раз я ничего не упустила: он взял мою голову обеими руками, немного приподнял, мы смотрели друг другу в глаза:

— Ты, рожденная на Земле, явно встретилась на моем пути, чтобы искушать меня, — с вызовом прошептал он. На мгновение светло-коричневые глаза даже почернели.

Затем он отпустил меня и отошел. А я, наконец, смогла несколько раз глубоко вдохнуть и наполнить легкие. Дэниел такой загадочный. Во всем, что он делал, было две стороны, и я все сильней и сильней влюблялась и в ту, и другую. Его доброта и нежность питали и грели душу, а когда он показывал свою грубую сторону, мое тело вспыхивало подобно факелу. Все же, я не боялась его, ведь он всегда контролировал себя, и редко его гнев был направлен в мою сторону.

На заметку: мне всегда нравились жестковатые парни.

Видимо мне действительно однажды стоит начать посещать психотерапевта.

Когда меня отпустило, я смогла пройти в центр гаража, где он стоял, подняв руки ладонями вверх:

— Выбирай свой яд.

— Вот эта. — Без раздумий твердо ответила я.

Его взгляд быстро метнулся к Ауди R8, окрашенной в серебристый металлик, он кивнул. Из всех машин в гараже эта — не самая моя любимая, но она идеально соответствовала настроению. Судя по выражению лица Дэниела, мой выбор его вполне устраивал. Двери плавно открылись, и я не сдержалась и вздохнула, когда села в кожаное анатомическое сиденье. Белоснежный салон, темно-серые элементы.

Мы с мамой жили очень скромно и, разумеется, в таких машинах я никогда в жизни не сидела, но видела их на картинках. Заглядывалась на витрины шоу-румов. Но сейчас все это померкло. Глядя на картинки, ведь, не потрогаешь машину на ощупь, не почувствуешь запах и не ощутишь всей ее роскоши.

— Двигатель 5,2 литра, десятицилиндровая восьмерка? — выпалила я. Сидевший на водительском кресле Дэниел лениво повернул голову ко мне, глаза его опять нереально потемнели.

— А ты шаришь, — наконец сказал он и нажал кнопку стартера.

Двигатель зарычал, посылая волны вибрации по телу. Пришлось закусить губу, чтобы не застонать. Лучший. День. В жизни.

— Пустишь за руль, и я стану лучшей родственной душой, с которой ты когда-либо связывался. Правда.

Дэниел ответил не раздумывая:

— Можешь в любое время брать какую угодно машину.

Мне пришлось постараться, чтобы перебороть внезапное желание перелезть на его сидение, но не чтобы повести машину.

Дэниел задом выехал из гаража, я пристегнулась и приготовилась наслаждаться поездкой. В этой части северо-запада жить мне еще не приходилось, так что новых видов будет немало. Мы ехали по дороге вдоль океана, что мне особенно нравилось. Я уперлась носом в стекло, как вдруг, оно начало опускаться. Я благодарно улыбнулась Дэниелу и высунула голову из машины, вдыхая живительный прохладный солоноватый воздух.

Когда я вновь повернулась к водителю, мое лицо сияло улыбкой, даже щеки заболели.

— А можем мы и назад по этой же дороге поехать?

— Да без проблем. Поедем по любой дороге, которую выберешь. В последнее время у меня накопилось довольно много пропусков, так что придется какое-то время стабильно посещать школу, но как наверстаю — отправимся с тобой куда угодно, хоть на край света.

Я покачала головой. Впервые в жизни кто-то интересуется тем, чего я там хочу, и готов пойти на все, чтобы мне сделать приятно. Странное дело, от такого непривычного обращения, даже мозги вскипали.

Чтобы лучше его видеть, я развернулась в сидении спиной к воде.

— А как так получается, что ты старший оверлорд дома Империал, но не находишься в своем доме. Кто всем управляет? — он, ведь, по сути, король. А откуда у короля может взяться время, чтобы угождать моим прихотям.

Дэниел заговорил, глядя то на меня, то на дорогу:

— Частых визитов в дом Империал достаточно, а каждодневной рутиной занимаются другие члены дома. — Он повернул, теперь мы стремительно убегали от океана. — Сейчас переходный период. Лаус оставил после себя много неразберихи, негодования и ярости. Я хочу как можно чаще быть со своим народом, чтобы объединить дом, но в то же время мне приходится еще и на Земле какое-то время проводить. Так что баланс найти довольно трудно.

— А как ты узнаешь о новостях? Тебе докладывает кто-нибудь?

— Через сеть.

Все никак не могла понять толком, как выглядит или работает эта сеть, но постепенно в голове сложился образ мобильника, подключенного к интернету.

— Объяснишь как-нибудь, как она устроена?

Дэниел усмехнулся:

— Словами трудно объяснить, нужно почувствовать. Позже попробуем.

Ну и хорошо.

И вот мы уже приехали. Блин, слишком быстро. А мне было так спокойно и безопасно наедине с Дэниелом. Все же, от вида сотен одетых в школьную форму учеников этот мой радужный мыльный пузырь быстро лопнул. Я уже порядочно свыклась с мыслью, что буду ходить в школу, ведь мне жизненно необходимо быть рядом с ним, а ему приходится посещать школу. Логично, что я должна следовать за ним. Но вот мы стоим на парковке, так похожей на те, которые я видела в подростковых сериалах, и реальность громко-прегромко стучится в дверь.

Дэниел потянулся к ручке двери, я вцепилась в его предплечье:

— Я никогда не была в школе, — скороговоркой выпалила я, — вот прям ни разу в жизни. А еще я, по ходу, необучаемая или типа того. Читать так и не научилась толком… из букв получается каша какая-то, и все путается, а мама говорила, что я с детства уже тупой как пробка была. И, видать, она права, ведь сколько бы я не убивалась над книжками, легче не становилось, — я постаралась замедлить поток слов, потому что выходила какая-то хрень, — я… я не хочу тебя позорить.

Трудно было в этом признаться, но я верила — Дэниел не станет использовать мои слабости против меня. Такого доверия я никогда не питала к маме, которая в случае моего несогласия, или просто потому что менялось ее настроение, не раздумывая била по больному, как только выяснялось, что меня что-то трогает.

Дэниел издал звук, некое подобие ироничного смеха, тряхнул головой:

— Ты не тупая, и чтобы это увидеть, мне никакие книжки не нужны. Что бы ты не сделала, ты не опозоришь ни меня, ни дом Империал, — он чуть наклонил ко мне голову и уже более тихим голосом продолжил, — знаешь, хоть голая ходи и национальный гимн распевай, мне похер.

Хоть я все еще чувствовала себя дурой, но все же расхохоталась:

— Голой? Серьезно?

Он заворчал и вздохнул:

— Ладно, тут ты меня подловила, но дело не в позоре. Мужчины человеческой расы, в особенности подростки, редко проявляют должное уважение к женщинам.

— А ты не подросток, что ли? — спросила я. Интересно, сколько ему на самом деле лет?

На его лице появилось задумчивое выражение:

— Ох, давно нет. В человеческих годах, мне около шестидесяти. А по меркам Даэлайтеров — в районе двадцати, да. Сложно так вот сказать точно, мы, ведь, развиваемся немного иначе, чем люди.

Нууу, это уж слишком, а тут еще и школа… Так что я на время отбросила это его неясное объяснение и не стала расспрашивать дальше. Заметила, наконец, что все еще сижу, вцепившись в его руку, отпустила ее и глубоко вздохнула. Давай, Калли, у тебя получится, сказала я сама себе. Мне, ведь, и впрямь всегда хотелось узнать, каково это — ходить в школу, а это мой последний шанс. В этом году, по идее, я должна уже выпуститься, ведь в июне мне исполнилось восемнадцать. Конечно, никто тут этого не знал.

— Ладно, пойдем, — сказала я и вылезла из машины.

Не успела и глазом моргнуть, как он уже стоял рядом. Я покачала головой и в очередной раз подивилась тому, что этим Даэлайтерам все еще удается держать в тайне свое истинное происхождение. Необычность так и исходила от них, несмотря на человеческую оболочку. Но, на их счастье, интересы людей редко выходили за пределы собственных мирков.

Мы пошли по дорожке, ведущей к школе. Может, парковка и похожа на те, в сериалах, но вот здание… Вместо ожидаемого кирпичного прямоугольника я увидела огромное куполоподобное сооружение из стекла и бетона в центре, соединенное длинными переходами с постройками поменьше.

На всем был отпечаток Даэлайтерских технологий.

— Это территория вашего народа, да? — пришлось повыше задрать голову, чтобы мой шепот никто кроме Дэниела не услышал.

Он кивнул, ведя меня дальше, мимо статуй четырех мужчин.

— С момента первого появления Даэлайтеров на Земле, место, которое сейчас называется Асторией, стало нашим центром. Я уже говорил, что это самая близкая точка соприкосновения миров, да и постоянный транспортер тоже находится здесь. Школа Старзлайт как раз и была создана для семей, пожелавших воспитывать детей на Земле.

В уме не укладывалось, что эти инопланетяне уже больше ста лет бок о бок живут с людьми. Интересно, сколько и какие еще существа живут на планете кроме нас? Хоть Даэлайтеры настроены в основном дружелюбно, но в случае конфликта у человечества нет шансов, ведь в их руках сосредоточено большинство глобальных финансов. Видимо что-то такое и замышлял Лаус, так что, похоже, один мятежный сумасшедший Даэлайтер мог натворить много чего.

Мы вошли в главное здание. Много металла, движущиеся дорожки-транспортеры, окна высоко от земли, и охранники — что-то среднее между аэропортом и космической станцией, в общем. Я наметанным глазом быстренько вычислила все камеры. Мама, ведь, учила — нужно знать, кто за тобой наблюдает.

Воспоминания о жизни с ней породили ощущение сдержанной боли, но ведь ее где-то удерживают силой, возможно, пытают, или хуже того, она уже мертва. Мое дыхание стало прерывистым, меня охватила дикая паника.

— Что происходит? — моментально спросил Дэниел, аккуратно взяв меня под руку, уводя от глазеющей толпы.

Ну да, я успела заметить, что все, разинув рты, так и таращились на нас. Сначала на Дэниела, а потом на меня. Видимо пытались понять, что это за странная девочка с ним.

— Калли! — теперь его голос стал более обеспокоенным, поэтому я постаралась сосредоточиться на Дэниеле.

Моя монотонная интонация выразила лишь малую часть творившегося в душе ужаса:

— Мою маму похитили, держат невесть где, может, ее и в живых-то нет, а я в школы тут хожу, будто ничего и не случилась, и жизнь идет своим чередом…

Его широкие плечи расслабились, лицо смягчилось, он глубоко вздохнул, глаза прикрылись. Только сейчас я поняла, что могла его сильно напугать. Надо лучше думать, прежде чем вот так внезапно впадать в истерики.

— В совете меня уверили, что предпринимаются все возможные усилия, чтобы найти Лауса, — он не убрал руку, — пока нет никаких зацепок, так что найти ее невозможно, но как только мы что-то узнаем…

Я еле различимым шепотом с горечью ответила:

— Она, ведь, ему не нужна больше, да? Он получил от меня, что хотел, а она была только приманкой. Так что мы напрасно себя обманываем, думая, что она все еще жива.

Он отпустил меня, и в тот же момент крепко обнял. Коридор громко охнул, потом все зашептались: «Что за новенькая девчонка?», «Еще одна девица прибрала сына основателей к рукам».

Сын основателей? Серьезно? Или они о том, что четыре дома основали школу? Неужто этому тут такое большое значение придавали.

— Не знаю, жива твоя мама или нет, Калли, — прошептал мне на ухо Дэниел, крепче прижимая к себе, — но обещаю, мы будем искать, пока не выясним что с ней.

Я услышала это обещание, но обалдела от того, что Дэниел меня обнимал. Еще раз. Никогда никто меня так не обнимал. Он крепко держал меня, собирая все осколки души воедино. Глаза жгло, я уткнулась в его мягкую рубашку. Хотелось навсегда остаться в этих теплых крепких руках, хотелось, чтобы он защитил меня от мира.

Я так устала быть одна.

Единственное, чего я хотела от жизни — перестать ощущать одиночество.

И все же пришлось отстраниться — шепот, казалось, становился громче и громче, мне почудилось, что нас взяли в плотное кольцо. Но стоило Дэниелу только прищуриться на окружающих, как толпа мгновенно рассосалась, и он подтолкнул меня к двойным раздвижным дверям.

— Обязательно поговорим об этом позже, — сказал он, — а пока что нужно тебя зарегистрировать.

Когда мы вошли в главный офис, сердце еще бешено колотилось, так что пришлось сосредоточиться на дыхании.

— Дэниел Империал, как ты, дорогуша?

Слащавый голос принадлежал с иголочки разодетой блондинке. Ни единого волоска не выбивалось из ее аккуратного, тугого хвоста. Однако даже тонны макияжа не скрывали того, что ей под пятьдесят. Весь ее вид кричал — мне сорок, но выгляжу на двадцать!

Томные густо подведенные глаза так и замерли на Дэниеле, и я прям была уверена, она только что губы облизала. Серьезно… Да ты ему в мамы годишься. Хотя нет, ведь по человеческим меркам он старше, но она этого не знала, так что я права. Я, молча, скрестила руки на груди и придала лицу выражение скучающей надменной стервы.

Дэниел будто и не заметил ее возбуждения, или ему было пофигу. Он чересчур вежливо сказал:

— Доброе утро. Я привел новую ученицу, Калли Ченнинг. Все документы уже должны быть у вас.

Блондиночка издала какой-то недовольный звук, после чего перевела водянистые голубые глаза на меня:

— Калли, правильно расслышала?

Не успела я кивнуть или показать средний палец, чего очень хотелось, как она опустила глаза к компьютеру и принялась печатать. Чтобы найти мой файл ей потребовалось какое-то нереально долгое время, но она все же справилась и зарегистрировала меня в системе.

И, объясняя мое расписание, она опять принялась пялиться на Дэниела.

Я все же не выдержала и прочистила горло. Громко так прочистила.

— Что-что, простите? — заморгала она, переведя взгляд на меня.

— Вы, ведь, со мной говорите, да? — о, я сама вежливость. Была бы я южанкой, так уже бы миллион раз сказала ей «да хранит вас господь», — Дэниел, ведь, и так свое расписание знает, так что вряд ли ему нужно напоминать.

Она еще несколько лишних раз нарочно моргнула. И если бы тугая прическа позволяла, то ее лоб сморщился бы от удивления:

— Прошу прощения, — еще раз пролопотала она.

Я шагнула к стойке и близко-близко наклонилась к ней. Но, прежде чем успела я высказать ей свои соображения на ее счет — сдержанность — это не про меня — как Дэниел обнял меня за талию одной рукой и, будто тумбочку, задвинул за себя. Затем принял бумаги из рук молодящейся стервы, и мы вышли.

Его глаза весело улыбались. От сердца отлегло, ведь его происшествие не расстроило.

— Пойдем, — с ухмылкой сказал он, — тебе нужна форма.

Мое же раздражение тут же рассеялось, и я поторопилась за ним. Школьная форма оказалась тем еще орудием пыток, состоящим из колготок, юбки и приталенной рубашки. Пришлось даже сменить любимые кеды на неудобные блестящие скользкие туфельки.

Стоило мне выйти из комнаты швеи, как из-за угла появилось знакомое лицо.

— Калли, — взвизгнула Эмма, — ура, у тебя получилось!

Она меня обняла, это показалось настолько естественным, что я даже без особых раздумий обняла ее в ответ. Она тут же схватила меня под руку и повернулась к Дэниелу:

— Мы сейчас. Посторожи вещи, ладно?

Меня куда-то потащили, и не успела я опомниться, как уже стояла в ближайшем туалете.

Глава 9

Комната выглядела прям как в кино — белая блестящая плитка, ряд ослепительно-белых раковин, кабинки. Эмма широко улыбнулась мне, вид у нее был очень озорной. Затем она уставилась на закрытую дверь:

— Три… Два… Один…

Бах-бах-бах.

— Эмма, вытаскивай свою худосочную задницу оттуда, Калли на урок надо! — Дэниел был слегка раздражен, но не зол.

— Погоди минутку, Дэн, у нас девчачьи дела, — крикнула в ответ она, закатила глаза, глянула на меня, — блин, эти Даэлайтеры такие предсказуемые. Я-то надеялась, хоть тут сможем с тобой секунду спокойно поболтать, но видимо даже женский туалет их надолго не удержит.

Дверь распахнулась, и я бы не удивилась, если бы внутрь ворвался Дэниел, но вместо него в туалет вошла сногсшибательная брюнетка. Лицо ее было знакомо, но я никак не могла вспомнить, где ее видела, что странно, ведь такая красотка железно бы отпечаталась в памяти. Где же я… Может в сериале каком-нибудь?

Эмма нетерпеливо поманила ее рукой:

— Стар, познакомься с Калли, она — второй хра… — она недоговорила, поняв, что кроме нас тут кто-то еще может быть.

Но насколько я видела, все кабинки пустовали.

— Да не, мы тут одни, — сказала я.

Стар пробежалась по комнате, вернулась к нам и подтвердила:

— Да, никого, — повернулась ко мне и с милой улыбкой представилась, — рада встрече, Калли, меня зовут Стар Даркен, я — сестра Лексена.

А, ну тогда понятно, откуда внешность супермодели и эта знакомая расслабленность. Когда она назвала фамилию, я подметила, что у нее такая же форма глаз и носа, как и у мрачного брата. Только в отличие от Лексена, Стар вся светилась дружелюбием.

Не теряя времени, Эмма потащила меня к раковинам.

— Надо поторопиться, я же говорила уже, мальчики надолго нас одних не оставят. Пока Лаус на свободе, мы под строгим контролем, — а по ней и не скажешь, что ее это уж очень расстраивало, — но я подумала, что раз тебя занесло в Империал вместе с Дэниелом, у тебя, скорее всего, не будет с собой ни макияжа, ни других полезных вещей, так что мы со Стар тебе кое-что принесли.

Я так офигела от ее слов, что даже подумала: не переспросить ли? Но Стар без лишних слов вытащила розовый футлярчик из своей дорогущей кожаной сумки и подала мне. Футлярчик был в форме полумесяца, с молнией. Проглотив ком в горле, я открыла его. Ого, да тут прям целая парфюмерная лавка! Мне этой косметики и принадлежностей на месяцы хватит. Или даже на годы. У меня с этими штуками опыта маловато, иногда у мамы тырила.

Часто моргая, я уставилась на розовенький саквояжик. Нужно взять себя в руки, успокоить ураган эмоций. После продолжительной работы над собой я все же смогла ответить, и голос не дрожал и не ломался:

— Спасибо огромное вам обеим. Вы такие заботливые!

— Да тебе много косметики и не надо, — сказала Стар. Я удивленно подняла глаза, она внимательно изучала мое лицо.

По ней было видно, что она отлично во всех этих дамских штучках разбирается. Ее прекрасные голубые глаза были изящно подведены, она, как и все, была одета в школьную форму, только на ней был шарфик, а на форме какие-то булавочки, и куча всяких других мелочей, которые делали наряд неимоверно изысканным.

— Но ведь любой девушке нужны доспехи, да? — добавила она.

Эмма состроила гримасу:

— Да я и сама не особо-то пользуюсь, но с тех пор как мы с Лексеном стали вместе приходить, школа резко превратилась в гетто озлобленных сучек. И, как тупо это не звучало бы, но немного пудры и туши добавляют мне уверенности в себе. — Она заглянула мне в глаза. — Да, они постараются подточить твою уверенность, не поддавайся на эту хрень.

Я смотрела то на одну, то на другую, а сердце так и грозилось вырваться из груди. Это чувство… тепло, доброта, забота, кажется, я совсем не знала, что с этим делать.

— Ну, что-что, а удар держать я умею, — хрипло отозвалась я, — так что если вдруг с вами обеими случится какая-нибудь хрень, я прикрою.

Мой крошечный закрытый мирок внезапно наполнился столькими людьми. Я обязана сделать все, чтобы с ними все было хорошо. На меня глядели два дружелюбных улыбающихся лица. И тут я подумала: а может у меня, все-таки получится освоить эту дружбу? Вроде все просто — быть приветливой, заботиться о них и не обращаться с друзьями так, как со мной обращалась мама. Простые правила всегда работают, а нагружать голову лишним не за чем.

Я же не идиотка, поэтому прекрасно понимала, что у всех у нас человеческие чувства. Ну, может, кроме Стар, но опыт общения с Даэлайтерами показал, что их эмоции устроены так же. Порой они все усложняют и запутывают, но если следовать этим трем правилам, думаю, я справлюсь.

И тут зазвенел звонок. Интересно, как это сюда никто не вошел, ведь мы тут долго уже зависали. Я быстренько порылась в косметичке, достала оттуда тушь, карандаш, бледно-розовый блеск для губ и пудру.

— Мама обожала макияж, — сказала я, выложив все это на раковину, — у меня же никогда своей косметики не было, но я иногда ее тырила. Правда в основном после всех экспериментов я была на клоуна похожа.

— Тебе помочь? — спросила Стар.

Свободной рукой я вцепилась в раковину и отрывисто кивнула:

— Да, пожалуйста.

В следующий миг в ее руке появилась тушь. Я покорно закрыла глаза, пусть делает, что хочет, не так уж важно, как я буду выглядеть — тут всем пофигу. Однако секунд через тридцать она уже закончила.

— Идеально! — захлопала в ладоши Эмма.

Я повернулась к зеркалу, немного склонила голову набок, чтобы заценить результат ее трудов.

— Ресницы — обзавидоваться! — призналась Эмма, махая на меня своими черными опахалами.

Да, благодаря туши ресницы и впрямь выглядели невероятно длинными и густыми, тонкая линия карандаша подчеркивала цвет серых глаз, а губы блестели. Если на коже и были какие-то недостатки или шрамы, их скрыл тонкий слой пудры. Макияжа было так мало, что нельзя было и сказать, что он вообще был. Но с ним лицо выглядело более ухоженным.

Я почувствовала, будто я не я, но сейчас отлично поняла эту метафору с доспехами. Так что, пожалуй, стоит расслабиться и наслаждаться этими излишествами.

— Ну как? — слегка неуверенно спросила она у Эммы. Хм, может Стар тоже как и я, только учится дружить?

— Просто супер, — уверила ее я, и положила свою руку на ее, — спасибо тебе огромное!

Эмма выпрямилась и помогла засунуть все обратно в косметичку, которую закинула в свою сумку.

— Позже отдам, — сказала она, направляясь к выходу, — пойдемте, я прямо чувствую как Лексен топчется снаружи, — весело добавила она. Да, хорошо она своего парня знала.

Когда она открыла дверь, за ней оказалась стена мышц. Две широченные спины закрывали вход, и тут я поняла, почему в туалет никто не входил. Все это время Лексен с Дэниелом держали оборону.

Да уж, у этих ребят точно проблем с местными никогда не будет — они выглядят круче и более угрожающе всех земных мужиков вместе взятых. Им и говорить не надо было, чтобы получить желаемое.

Мы вышли, Лексен тут же устремил взор на Эмму. Та по-девчачьи улыбнулась:

— Спасибочки, малыш, отлично подстраховал.

Он тряхнул головой:

— Надо же, разок поиграли в баскетбол, и ты уже спортивный эксперт.

В ответ Эмма выдохнула:

— Ага. Единственная игра, где я не упала и не искалечилась вся. Разумеется теперь я эксперт. Кто бы что не говорил.

Она раздосадовано глянула на меня:

— Я абсолютнейший кретин в спорте, но Лексен заставляет меня бегать и кидать всякие дурацкие…

— Например, мяч, — терпеливо вмешался он.

Она радостно хрюкнула:

— Ну да, его мячики.

Стар что-то пробормотала, а остальные только головами тряхнули. Я же наслаждалась зрелищем. Они идеальная пара. Как мешком по голове меня настигло осознание, что я хочу такого же счастья, как и у них. Я всегда была уверена, что такие вещи, как любовь, семья, дети мне никогда не светят, но где-то в глубине души, все же надеялась. Именно по этой причине я и прекратила занятия бездумным сексом. Мне надоело опустошаться.

Господи, пронеси сию чашу мимо меня. Сейчас я больше чем когда-либо молила о том, чтобы никогда не вернуться к старой жизни, чтобы когда мы найдем маму, и если она окажется чудом жива, то согласилась бы, наконец, меня отпустить. Ведь свобода так нужна нам обеим.

Я автоматически перевела глаза на Дэниела. Он смотрел на меня так, что дыхание сразу перехватило. Интересно, что он думает о моем виде. Надеюсь, он не решил, что это я для него только марафет навела. Если бы я оказалась в таких же отношениях, как у Лексена и Эммы, мне бы хотелось, чтобы меня любили такой, какая я есть, со всеми моими плюсами и минусами. Ну, в смысле, в макияже меня тоже любить можно, но нельзя же каждый день из кожи лезть, чтобы идеально выглядеть. Так и помереть недолго.

Так что накрасилась я не для Дэниела, а для себя. Согласна со Стар — иногда девушке тоже нужны доспехи.

— Похоже Стар наложила на тебя руки, — удивленно сказал он.

В ответ я пожала плечами:

— По ходу, в школе как на войне — или напяливай камуфляж, или тут же словишь пулю в лоб.

Он же кивнул:

— Ну, ты такая же красивая, как и до похода в туалет.

После слова «красивая» мозг вырубился, так что скажи он что-то еще, до меня донесся бы только набор бессвязных звуков. Внезапно звонок прозвенел еще раз, я даже немного испугалась и оправила непривычную форму. Нужно морально подготовиться — впереди первый в жизни урок.

— Пойдем, ты со мной и Лексеном идешь на математику, — сказала Эмма и потянулась, чтобы взять меня за руку, — эти ребята все такие старые и мудрые, поэтому им ни учебники, ни тетрадки не нужны, но пока что я с тобой поделюсь, потому что времени дойти до твоего шкафчика просто нет.

Я удивленно наклонила голову к Дэниелу:

— А у меня есть шкафчик?

— Ага, — кивнул он, — но можешь моим пользоваться. Я все равно туда ничего не кладу, да и он куда ближе.

Я сощурилась:

— Что, сучья морда из администрации выделила мне шкафчик в самом дальнем углу, да?

Эмма понимающе хрюкнула:

— А, та стервозная блондинка! Сучья морда — как раз про нее, да.

Я повернулась, чтобы посмотреть на ее гримасу:

— Ну да, она. Похоже, наша молодуха зуб точит на даэ…

Внезапно Стар взвизгнула, я заткнулась. Пожалуй, к лучшему, ведь я чуть сдуру не сказала «Даэлайтеров». Лексен молниеносно поймал сестру, та даже и упасть не успела. За спиной послышалась возня, а когда я обернулась, Дэниел придавил какого-то парня к стене, держа его за горло одной рукой.

— Я больше не потерплю этого дерьма в своем доме, — прорычал он. Мне даже показалось, что символы на его виске замерцали огнем.

А температура в коридоре ощутимо повысилась.

— Что случилось? — шепнула я Эмме.

Она сильнее вцепилась в мою руку:

— Кажется, этот парень — один из Империалов, — ну да, я так и поняла по бритому черепу и внешнему виду, — и, кажется, он толкнул Стар. А у Империалов и Даркенов отношения, мягко говоря не ладятся.

И в то же время трудно представить друзей лучше, чем Лексен и Дэниел. Лично меня этот факт неимоверно радовал, ведь я уже начала считать Стар и Эмму своими друзьями. Припертый к стене парень порозовел. Цвет ему очень шел, если на секунду закрыть глаза на то, что он, скорее всего, скоро помрет. Я отделилась от Эммы и пошла к Дэниелу. Двигалась я осторожно, ведь он стал похож на дикое животное.

— Дэн, — тихонько позвала я в надежде привлечь его внимание.

Лексен на всякий случай встал по другую сторону от Дэниела, достаточно близко ко мне, чтобы в любой момент вмешаться, если нужно. Понятное дело, встревать в разборки оверлорда с его людьми — явно не самая лучшая затея, но мне не хотелось, чтобы Дэниел сегодня кого-нибудь убил.

— Дэниел, — тверже повторила я.

Он резко повернул голову, взгляд горящих глаз впился в меня.

— По-моему, это немного лишнее, — пробормотала я, — Думаю, сейчас он тебя достаточно понял. Может, дома с ним разберешься?

Слово «дом» само по себе слетело с языка. Может, от человека, который провел в земле Империал всего несколько дней, да и то урывками, оно звучало глупо, но, ведь, так и есть. Я накрепко связана с домом Империал. С Дэниелом. И тело поняло эту истину раньше головы.

Дэниел зарычал, последний раз сильно сдавил горло парня и отпустил. Тот сполз вниз. Спасенный Империал довольно быстро отскребся от пола, вскочил на ноги, потирая горло. Его темные глаза были полны ненависти, он сипло зарычал на Дэниела:

— Вскоре все отвернутся от тебя. Только Лаус знает, что должно делать — он бы никогда не связал человека с нашей землей.

Его ненависть была направлена на меня, но я не испугалась и не уклонилась. А чего бояться, когда по обе стороны от тебя такие телохранители, как Импиреал и Даркен?

— А ко всему ты еще и с Даркенами якшаешься! — хрип перерос в крик, — Никто этого не поддержит! Не быть тебе нашим оверлордом!

После этих слов он помчался прочь, расталкивая попадавшихся на пути учеников.

Я воспользовалась любимыми дыхательными техниками, чтобы успокоиться. Может, кто-нибудь что-нибудь скажет?

И Лексен нарушил тишину:

— Мы, ведь, с самого начала знали, что подобных эксцессов не миновать, но все же я уверен, именно сейчас нам нужно сплотить все дома. Пусть привыкают.

Дэниел не спорил, но по-прежнему мрачно смотрел в ту часть коридора, куда удалился разъяренный Даэлайтер дома Империал.

— Ксандер и Чейз должны дождаться нас на обеде, — неуверенно вступила Эмма, — может, раз такое дело, не стоит торопиться? Не очень-то хотелось бы после уроков еще и в войне поучаствовать.

Лексен сгреб ее и прижал к себе:

— Все будет в порядке. Мы же знаем, что именно это и нужно сделать для будущего. К тому же, сразу было понятно, что больше всего несогласных будет именно среди дома Империал. Лаус ту еще кашу заварил.

— Лексен прав, — отрывисто поддержал Дэниел, — Империалы подчинятся, или я их заставлю. Слишком долго я закрывал глаза на этот бардак. — Я и моргнуть не успела, как он обнял меня одной рукой и притянул поближе. — Этим утром ты со мной. Не позволю им отомстить мне, причинив зло тебе.

Я стряхнула его руку, не люблю, когда посягают на мою независимость:

— Я, конечно, понимаю, я тут не в свою песочницу попала, но как дикарь со мной вести себя точно не надо.

Эмма рассмеялась. От внезапного звука нарастающее между нами напряжение моментально рассеялось. Даже у Дэниела в уголках губ заиграла улыбка.

— Я уже обожаю тебя, — между приступами хохота сказала Эмма, — будем надеяться, оставшиеся два хранителя так же хорошо впишутся в нашу компанию.

Лексен обхватил ладонями ее лицо и прижался губами к ее губам.

— Очень люблю твою веселость, — пробормотал он, — но так не хочу чтобы ты расстраивалась, если все четыре хранителя не превратятся в одну большую и счастливую семью.

Когда он отнял губы и немного отодвинулся, Эмма стояла, будто немного напилась. Руки Лексена медленно опустились вниз по ее телу и оказались на ее руках.

Она немного отдышалась и сказала:

— Я, конечно, много фэнтези читаю, да, но в реальном мире тоже знаю как жить. Так что не такие уж у меня и высокие ожидания, — небольшая пауза. Она немного наклонила голову набок, — к тому же, меня не покидает ощущение, что все происходящее с нами не просто какие-нибудь там совпадения, а промысел судьбы. Сами посудите: впервые в вашей истории четверо младших оверлордов лучшие друзья. Даже больше — вы же как братья с детства. Четверо хранителей тайны связаны друг с другом, а также с домами, в которых рождены, а соответственно и с этими оверлордами. Душа Дрэгона в тебе выбрала меня в партнеры, — она сильно понизила голос, — Дэниел связал свою душу с Калли, толком даже не зная ее, ведь он не хотел, чтобы она умерла. Мы все здесь родственные души, можете называть, как хотите. Совет же сказал, что все хранители девочки, а я уверена, что Ксандер и Чейз тоже окажутся связанными каждый со своим хранителем. Говорю же — проведение.

Вопреки моему ожиданию, Дэниел и Лексен не заржали и не принялись разносить на мелкие кусочки этот ее идеальный мир, а многозначительно переглянулись. Похоже, они действительно обдумывают сказанное ею. Неужто она действительно права? Неужели моя душа была привязана к Дэниелу задолго до попытки Лауса меня прикончить? Так может, именно поэтому я с такой готовностью приняла нашу с ним связь? Может, тут все гораздо глубже, чем просто мое сильное желание, чтобы в моей жизни появился кто-то близкий, готовый всегда придти на помощь?

— И, — подключилась Стар, — к тому же, впервые в истории все младшие оверлорды мужчины, — она говорила таким же благоговейным голосом, что и Эмма, — так что действительно, без вмешательства судьбы тут не обошлось.

Эмма выдохнула:

— Именно! На ее месте я бы так и поступила! Ну, а кто защитит четырех женщин лучше могущественных оверлордов? — Она хлопнула в ладоши, будто и была той самой судьбой, которая только что все придумала. Когда Лексен покачал головой, она поморщилась. — Вот увидишь, в таких вещах я редко ошибаюсь. Уж слишком много книжек прочла.

Мне показалось, он тихонько зарычал, и в следующее мгновение уже держал ее в объятиях. Мое сердце споткнулось, когда я увидела, как он целовал ее, будто больше не в силах терпеть.

Я поспешно отвернулась. Во-первых, некрасиво так таращиться, а во-вторых, я немного завидовала их идеальным отношениям. Кажется, Эмму не очень-то и беспокоил тот факт, что ее связь с Лексеном решила какая-то там судьба. Похоже, она относилась к людям, которые уверены, что все в жизни предопределено заранее, а значит, Лексен всегда был ее. А если так, то что — Дэниел всегда был моим?

Да я и сама начинала понимать, что если бы дело именно так и обстояло, я была бы более чем довольна этим.

Наконец, Эмма смогла отстраниться от своего парня. Она вся раскраснелась. Коридор полностью опустел — мы официально опоздали на урок.

— Думаю, нам сегодня лучше держаться вместе, — сказала Стар.

Все согласились, и мы пошли. Я шла посередине, между Стар и Эммой. Мы направились к транспортеру, что показалось мне странновато для школы, но что я о школах-то знала? Перед дверью в класс Лексен нас остановил, он хотел войти первым.

Дэниел шел позади, прикрывая тыл.

— Да уж, куда круче, — пробормотала я, желая посмеяться.

В ответ Эмма охнула, ее щеки по-прежнему были пунцового цвета:

— Это что, пока это дерьмо не кончится, нам тесно придется общаться с Даэлайтерами.

Я искоса глянула на нее:

— А по тебе и не скажешь, что тебя уж очень расстраивает тесное общение с одним известным нам Даэлайтером. — Ее лицо покраснело еще сильнее, один угол губ дернулся.

— Ты даже не представляешь, Калли, — она понизила голос, — каково это, когда тебя любит Лексен. В обоих мирах не найдется ничего, что могло бы с этим сравниться.

Я даже не думала спорить, ведь видела это своими глазами.

Мы ввалились в класс, а лицо учителя так и оставалось благодушным. Лексен повел нас на места в углу заднего ряда, но Эмма придержала его за бицепс и жестом указала на блондинистую девочку и долговязого кудрявого парня, которые махали ей с переднего ряда.

— Я с Карой и Беном посижу, — прошептала она, — а то в последнее время совсем не получалось с ними потусить.

Казалось, он хотел поспорить, но вместо этого смирился, глубоко вздохнул и ответил:

— Хорошо. Сейчас нам действительно не стоит вести себя как-то по-особенному. Только не уходи из класса без нас, ладно?

Звучало как просьба, но я-то знала — это вполне себе приказ.

Она кивнула в ответ:

— Обещаю.

— Хочешь познакомиться с моими друзьями? — тихо спросила она меня, когда наши Даэлайтеры двинулись вперед.

Я немного подумала, а потом поняла, что хочу остаться с Дэниелом.

— Нет, спасибо, я с ребятами посижу лучше.

Она пожала мне руку и убежала к друзьям, которые специально для нее оставили свободную парту. Мы сели на свои места на заднем ряду. Я все ждала, что учительница начнет ругаться, но она и слова не сказала. Как только мы сели, она продолжила урок, будто ее и не отвлекал никто. Хм, ну ладно.

Из ее лекции я поняла, что они сейчас проходили уравнения, но так как мы с мамой остановились на знаниях восьмого класса, деталей я все равно не поняла. Ну, а мне математики хватало, чтобы расплатиться за покупки или оплатить работу.

Я в напряжении все ждала, что меня вызовут или зададут какой-нибудь вопрос, но ничего подобного. Она ни единого вопроса классу не задавала, а просто разъясняла урок, писала что-то на доске, раздала несколько листочков с дополнительным материалом, а потом отпустила нас пораньше.

В коридоре я подошла к Эмме. Ее друзья уже убежали. Не могла не спросить:

— А это вообще нормально тут? Разве она не должна… не знаю, там вопросы какие-нибудь задавать? Ну, чтобы узнать все ли понимают тему?

Она покачала головой:

— Странная хрень, да? Тут даже домашку не задают. И за все это время никаких серьезных проверочных, кроме простеньких квизов. Большинство уроков состоят из разговоров за жизнь, а предметы типа математики целиком состоят из голых фактов, но никто никогда не выясняет, учится класс или нет, — она глубоко вздохнула, — только сейчас постепенно начинаю к такому привыкать. Я получаю только «А», и никаких экзаменов, — она обернулась и зыркнула на Лексена, — ты же ни при чем, да?

В ее, на первый взгляд, мягком вопросе было много скрытых претензий. И Лексен, если судить по удивлению на лице, все это заметил.

— Какие бы оценки ты не получала, я тут ни при чем. Первый экзамен будет ближе к декабрю, а потом еще один перед выпускным. Но в основном, ты получаешь хорошие оценки, потому что участвуешь в обсуждениях, записываешь за учителем. Ты показываешь понимание материала во время дискуссий. У учителей свои критерии оценок.

Она медленно смерила его взглядом, потом кивнула:

— Две причины любить эту школу — система обучения и еда.

В ответ мой желудок тут же заворчал, хотя завтракала я не так уж давно.

— А во сколько обед? — я внезапно оголодала.

— После следующего урока, — ответил Дэниел, — но если хочешь, пойдем что-нибудь тебе раздобудем прямо сейчас. Я уже отметился, поэтому до конца дня система нас не вычеркнет из списка.

Эмма внезапно шлепнула его по руке, а потом вскрикнула и замахала рукой в воздухе.

— Блин, когда же я запомню, что нельзя бить перекачанных иноп… — она замолкла, продолжая трясти рукой.

Дэниел прыснул, а мои глаза тут же устремились на его ямочку. Дурацкая идеальная ямочка.

— Лексену нужно больше гонять тебя, — сказал он ей, — нужно же поддерживать титул крутышки. — Она показала ему фак, и он расхохотался, — Вот, так-то лучше!

Эмма повернулась ко мне и, не обращая внимания на него, сказала:

— Только не уходи, пока мы не провернем эту штуку с публичным обедом младших оверлордов. Нужно же когда-то начинать.

Я согласилась:

— Конечно, без проблем. Думаю, еще часик без еды выживу. Никогда не считала себя особой обжорой, но в последнее время постоянно хочется жрать.

Краем глаза заметила, как Лексен с Дэниелом переглянулись.

— Да что? — выдохнула я.

— Твой организм приспосабливается к новой связи, — пояснил Дэниел, — поэтому ты тратишь много энергии, особенно когда находишься вне дома Империал. Я должен был об этом подумать раньше и взять что-нибудь из дома.

Мгновенно Эмма раскрыла свою кожаную сумку и достала пару батончиков.

— На, так будет чуть легче до обеда дотерпеть. — Я отрицательно замотала головой:

— Да ну, не могу же я у тебя еду отбирать!

Она засмеялась:

— Не переживай. Знаешь, до встречи с Лексеном мне пришлось изрядно поголодать, — она глубоко вздохнула и плотнее прижалась к своему огромному парню. Глаза ее остекленели, лицо помрачнело, — Папа с мамой… ну, они погибли в пожаре, который устроил Лаус. Мне пришлось уехать с близкими друзьями семьи, денег у нас было чертовски мало. Но сейчас все хорошо. Майкл и Сара — мои опекуны, работают на дом Даркен, и денег и еды у нас теперь море.

Дальше она подробно объяснила, почему они так часто переезжали, рассказала о том, что ее опекуны искали Даэлайтеров. А когда, наконец, узнали правду, и чуть не умерли, радостно бросили это занятие. К концу рассказа первый батончик был успешно съеден, а мы стояли у дверей другого класса.

Я уже поняла, что не все из нас посещали курс искусства, но опять учитель ни слова не сказал, когда мы ввалились. Ага, понятно, кто управляет школой, и это явно не люди.

В рукоделии я ничего не понимала, ведь принадлежности дорогие, а маме было пофигу. Сегодня был урок керамики, но мы ничего не лепили. Это была вводная часть курса, где рассказывали о качествах глины, температурных режимах, о том, как правильно взаимодействовать с материалом, об устройстве печи и всяких других вещах. Это оказалось интереснее математики, и звонок застал меня врасплох.

Я начала нервничать, даже желудок заныл. Время обеда. Скоро эксперимент с младшими оверлордами. Может, начнется бунт. А может, очень надеюсь, это положит начало новой главе в жизни Надмира.

Время изменений настало. Вот и посмотрим, что будет.

Глава 10

Ох, столовая была невероятна. Помещение оказалось больше, светлее и выглядело богаче, чем я могла представить. Сотни учеников набирали еду в тарелки с длинной буфетной стойки. Очередь двигалась так слаженно. Зрелище завораживало.

Я, было, пошла к общей очереди, но Лексен повел нас к лестнице в центре огромного зала. Ступени вели на второй уровень. Мои глаза расширились. Пресвятые панталоны.

Да это шестизвездочный ресторан. Черно-белые льняные скатерти, винные бокалы, столовое серебро. Официантов, правда, видно не было, но зато я увидела еще одну длинную стойку буфета. У них свой буфет.

— Их тут «элитными» называют, — сказала Эмма, — Люди уверены, что все Даэлайтеры — потомки отцов-основателей школы, видимо потому что фамилия у них совпадает с названием дома, к которому они относятся. Здесь их около пятидесяти, и к ним особое отношение.

— А твои друзья тут с тобой не обедают? — спросила я. Интересно, появились ли у нее проблемы из-за отношений с Лексеном.

Лицо Эммы погрустнело, она потупила глаза:

— Нет, тут только элитные обедают. Поначалу возникла куча проблем, несколько раз от друзей прилетало что-то вроде «предательница» или «тварь зажравшаяся». Но мы со всем разобрались, и теперь все в порядке. Я стараюсь проводить с ними как можно больше времени на уроках, но они прекрасно знают, что Лекс у меня в приоритете. Никто из них меня за это не винит, они, кстати, оба считают его нереально сексуальным.

Губы Лексена слегка дернулись, но он воздержался от комментариев.

Мы тут были не одни. Небольшие группки Даэлайтеров уже обедали. Сразу видно, они сидели согласно своим домам. В одном углу все были со светлыми волосами, загорелой кожей и широкими плечами — прямо как Ксандер.

— Дом Роял, — подтвердила Эмма.

В противоположном углу расположились темнокожие, темноволосые Даэлайтеры. Высокие скулы и очень много красивых глаз. Ну, ясное дело, каждый выглядел по-своему, но по виду можно было с легкостью сказать, что они принадлежали к одному дому.

— Дом Лейтс, — сказала Эмма, проследив за моим взглядом.

Представители дома Даркен и Империал, в свою очередь, занимали свои углы. Только сейчас, глянув на Империалов, которые адски гневно зыркали на меня, я поняла, что впервые так близко оказалась с народом Дэниела.

Ну, кроме того раза, когда мы через яичную комнату проходили.

— Пока что все шло нормально.

Мы подошли к началу длинной стойки, и вид множества блюд на блестящих подносах тут же отогнал все мои мрачные мысли. Я даже на всякий случай провела рукой по губам, чтобы убрать возможно вытекшую слюну. Я не была особым гурманом, как я и говорила Дэниелу, бутерброды с ветчиной и запеченным сыром — мои любимые, но здешний ассортимент меня, мягко говоря, поразил.