Дом Даркен

— Через сеть, понятное дело, общаться мы не можем, но вот простые сообщения вполне легко отправлять. Мы придумали свой секретный язык. И все же, стараемся никакой личной информацией на расстоянии не обмениваться — могут, ведь, подслушать.

И мы пошли к транспортеру.

— Значит, вы все делитесь друг с другом важными решениями, которые принимают оверлорды домов, а когда придет время — сами станете оверлордами и будете править? — подытожила я.

Он вложил мне в руку серебристую нить.

— Да, мы объединим все дома. Пора положить конец этой разобщенности. Старым предубеждениям не будет места в Надмире.

Мы летели в пустоте, а в голове роились миллиарды мыслей. Мои проблемы были такими мелкими по сравнению с ответственностью, лежащей на плечах младших Оверлордов, особенно Дэниела: только подумать, покушения и перевороты. Лауса нужно остановить.

За этими размышлениями я даже не заметила, как оказалась у Лексена в комнате. Без всяких там стеснений устроилась под одеялом. Наверное, я так устала, что уже было все равно.

Я еще не успела согреться, но все же села и сняла свитер: не могу спать в куче одежды — ощущение такое, будто она меня вот-вот задушит. Я глянула в окно — снаружи было темно. Какое удивительное это их драконье солнце! Тот, кто управляет закатами и восходами внутри горы — просто бог какой-то!

Здоровенный Лексен занимал полкровати. Да уж, у обычных подростков плечи такими широкими не бывают. Был бы он на Земле — задразнили бы!

— Ты слишком громко думаешь, — сказал он слегка шероховатым голосом, — спи давай.

Я повернулась на бок, но он что-то проворчал, свет возле его стороны кровати погас, и комната погрузилась во тьму, так что моего обиженного оскала он не увидит.

— Ты управляешь драконьим огнем, — начала я, — так это ты гасишь свет над городом?

Он кашлянул, а по телу пробежали мурашки:

— Нет, я, конечно, мог бы, но большим пламенем над городом управляет Кенита, которая спит высоко в пещерах. Мы родились с ней одновременно, так что между нами всегда есть связь, даже если мы далеко друг от друга. У меня есть некоторые способности как у Дрэгонов, я, ведь, не простой Даэлайтер.

Мы с Лексеном сильно сблизились. Поэтому я прошептала так сильно мучивший вопрос, который так боялась задать:

— Как думаешь, мои приемные родители еще живы? — нужно быть готовой ко всему.

Он повернулся почти лицом ко мне:

— Думаю, есть два варианта: если они влезли в чьи-то дела, то скорее всего уже убиты…

Мое дыхание стало прерывистым. Когда через несколько секунд я с ним справилась, Лексен мягким голосом аккуратно продолжил:

— Второй вариант: их специально выследили и сейчас держат в плену, если Империалам нужны они или…

— Я, — закончила за него я.

Я почувствовала кивок в темноте. Он лежал очень близко:

— Да, вполне возможно, именно так и есть. Но что-то тут не сходится, ведь родители, а не ты были хранителями. Хотя, может мы что-то упускаем.

Быстрым движением я стерла несколько слезинок:

— Лучше бы это был второй вариант. Пусть делают со мной что хотят, главное чтобы Сара и Майкл были живы.

Лексен снова удивил: взял меня за руку. Думала, он сожмет ее, как тогда, возле дома, но он просто лежал и держал ее. Большой палец мерно и неспешно двигался вверх и вниз. Это было так ус…

Даже не заметила как уснула! Ни каких кошмаров, никаких криков: я просто отрубилась и проснулась уже когда драконий огонь ярко освещал город, а в лицо дул прохладный ветер. Так не хотелось открывать глаза… С удивлением я увидела, что одна из стен состояла сплошь из настежь открытых дверей, через которые открывался отличный вид на город.

Я долго валялась под толстым одеялом. Было так хорошо и спокойно! Лексена нигде не было, он выделял столько тепла, что было сразу понятно, рядом он или нет. Но вот в лицо еще раз дунул холодный ветер, и я вскрикнула, прижав одеяло к себе: в окне показалась огромная голова Кениты. Она выдохнула опять, и меня обдало холодом, а в лицо полетели льдинки.

— Эээм… Привет! — пискнула я, — А… А Лексена нет… Пожалуйста, не ешь меня. Я не вкусная, ведь месяцами ела только Фруктовые Колечки…

Ой, да ладно: Фруктовые колечки прекрасны! Она с радостью схрумкает меня.

И вот мы, молча, смотрели друг на друга: я внутри, она снаружи. Интересно, понимает ли она английский? И где, черт возьми, этот Лексен? Ведь не давать Кените меня съесть — его работа! Дракониха выдохнула, но я прикрылась одеялом от льдинок. Будто услышав мои мысли, по ее спине в комнату сбежал Лексен

Когда я увидела его, такого дикого, с растрепанными волосами и горящими каким-то белым светом глазами, во рту все пересохло, тело опять заныло. Ох, мой организм — предатель!

— Она тебя не съест и, что, нахрен, такое Фруктовые колечки?

Его слова меня чуток отрезвили, и я тут же подумала, как, наверное, круто летать на драконе. Ну да, на ковре-самолете я уже летала, но вот сидеть на спине такого мощного существа — совсем другое дело!

Он небрежно откинул волосы назад, символы проступали так четко на виске. Какой же он секси! От дракона исходил холод, да и воздух был не очень-то теплым, а на нем была только черная рубашка, штаны и тяжелые ботинки. Взгляд его был внимательнее обычного.

— Хочешь с ней познакомиться? — он протянул руку.

Я не раздумывая подала ему руку и без колебаний пошла.

— Не торопись, — предупредил он, — Только на первый взгляд она кажется ручной, но дрэгоны — удивительные и дикие создания. Я удостоен чести быть ее другом. — Он подвел меня поближе к морде дракона. Массивное тело Кениты было на улице, крылья мерно помахивали, удерживая ее над землей.

Мы остановились у правого глаза.

— Это Эмма, — сказал он, положив свободную руку на здоровенную морду, — она — мой друг.

Он посмотрел на меня, я тихонько крякнула, чтобы не быть нечаянно съеденной:

— Поди и сам не веришь, что сказал такое о человеке, а? — на всякий случай я прижалась к нему.

Прежде чем он смог ответить что-то умное, Кенита шумно выдохнула: от такого холодного и влажного душа даже дыхание сперло.

А Лексен радостно рассмеялся:

— Да ты ей нравишься!

Я растерла мгновенно замерзшую ключицу и пробормотала:

— Не хотелось бы увидеть, что делается с теми, кто ей не понравился.

— Ну, обычно она прибивает их хвостом, — с готовностью ответил он.

Я с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться: ни за что не покажу им обоим, насколько я напугана. Стоять так близко к огромному дракону — все равно что ходить в зоопарк и видеть хищные взгляды тигров и львов. Они так лениво наблюдают, фиксируют каждое твое движение, дожидаясь удобного момента для нападения.

Хоть Лексен и был рядом, расслабляться не стоит… Он отпустил руку (что меня огорчило), положил обе ладони на морду дракона, наклонился к ней, что-то прошептал, и она замахала крыльями, развернулась и полетела. А мы стояли и смотрели вслед грациозно удаляющейся массивной Кените.

Все внутри трепетало. Никогда себя такой живой не ощущала!

Только подумать — настоящий дракон!

Я открыла и закрыла рот, потом брякнула:

— Да уж, у обычных парней есть собака, может две. У более отчаянных дома живет змея. А ты дружишь с драконом… — язык не повернулся назвать Кениту «домашним животным». Из нее такое же домашнее животное, как из Луны Солнце.

— Тебе доказать, что я не человек, Эмма Уолтерс?

Не успела я даже рта открыть, чтобы сказать, что не нужна мне демонстрация, как из его рук появились огненные шары. От их сильного и мгновенного жара я даже попятилась на балкон — взлетную полосу для драконов. Ограждений там никаких не было.

Огненные шары тут же исчезли, Лексен придержал меня и ввел внутрь. Он закрыл раздвижные двери, чтобы эта неуклюжая дура не разбилась.

— Кажется, я поняла, почему ты принимаешь такой горячий душ — ты огонь, а Кенита — лед.

Он кивнул. Тут же в дверь настойчиво постучали, потом еще и влетел обеспокоенный Джеро:

— Эммы нет в ко…

Он не договорил, увидев меня. Я все еще дрожала.

— М, да, меня зовут именно так! — сощурилась я.

Он тут же расслабился, на лице появилась такая привычная ухмылка. Без дорогущего костюма он казался более уязвимым, «человечным», что-ли. Очень было приятно видеть этого настоящего Джеро, а не плей-боя в костюме за тысячи баксов. Вообще, думаю, мне очень повезло, ведь Даркены открылись предо мной и показали свое настоящее лицо.

Я подошла поближе, склонив голову на бок:

— Глядите-ка, похоже кто-то так волновался, что даже запомнил мое имя. Признай Джеро, ты любишь людей!

Он ухмыльнулся и потрепал меня по волосам:

— Ни разу и не говорил, что не люблю. Это Лекс тут обычно всем пытается доказать, что у него аллергия на человечество!

Тот же не согласился и не спорил, а указал на дверь и сказал убираться. И впрямь, пора собираться, завтракать и отправляться на собрание. Я нервничала, ведь скоро я увижу членов этого их Совета, узнаю что-нибудь о судьбе опекунов.

И, наконец, узнаю, закончится ли моя жизнь снова или нет.

— 15-

Стар одолжила одежду. Эмбра накормила нас вкуснейшими булочками с чем-то наподобие сыра внутри, и мы пошли. За нами выстроилась длинная процессия Даэлайтеров.

На Даркенах была праздничная одежда. Возглавлявшие колонну Роланд и Лексен были одеты в темно-бардовые до пола мантии с золотыми символами, повторявшими знаки на их голове. Капюшоны на мантиях были опущены. В волосы были вплетены украшения, похожие на короны. За спиной в ножнах висели мечи или типа того.

Это, ведь, только часть одежды, формальность, правда?

Джеро и Марсил были одеты в похожие мантии, но голубые. На них было гораздо меньше символов. Эмбра и Стар выглядели величаво: на них были длинные, до пола платья из сверкающей ткани такого же цвета, что и у их Оверлордов.

Да и на мне было самое лучшее платье, которое я когда-либо носила! Оно было из черного, наверное, вельвета, с аккуратным круглым воротом и длинными рукавами. Слегка приталенное, оно идеально подчеркивало фигуру и доходило до лодыжек. Я даже разрешила Стар сделать мне прическу: длинные кудрявые локоны она убрала назад, сколов их какими-то красивыми и, наверное дорогими заколками. Наряд завершало мамино ожерелье. Оно идеально шло к платью!

В новом наряде, с прической и макияжем я сначала почувствовала себя такой же как и Даркены, но косые взгляды Даэлайтеров показали, что я никогда не буду частью этой семьи.

— Граббер — это, ведь, что-то типа куска дерьма, да? — спросила я Стар, когда мы шли по городу.

Нижняя губа у нее презрительно оттопырилась:

— И когда уже это дурацкое слово перестанут использовать! Так сейчас редко говорят, да и то, только некоторые ограниченные из нас, не понимающие, что оба наших мира нуждаются друг в друге. Эти Даэлайтеры думают, что мы как-то слабеем, взаимодействуя с Землей.

— Да, мы не любим тех, кто так говорит, — подтвердил Джеро сзади, — Граббер — это такой жук, обитающий в болотах подземного мира и питающийся останками невыживших в каскадах. Это что-то типа трупоеда, ну, или донной рыбы какой-нибудь.

Меня передернуло. Даже вникать не хотелось в подробности. Остановимся на том, что эти жуки, скорее всего отвратные и страшные. Ну, а так как я толком не знала значения слова — и обижаться не на что. И все же было приятно, что некоторые Даэлайтеры все же были порядочными.

Лексен шел примерно в дюжине футов впереди. Его темные глаза ничего не выражали: он опять стал холодным и скучно-серьезным. А у меня было так много вопросов, касаемо собрания и того, что я там могу узнать.

Я шла и любовалась этим невиданным принцем. Все говорило о его огромной важности: мантия, поза. В Надмире я узнала насколько он важен на самом деле. А ученики Старлайт думали, что он такой крутой и неприступный только потому, что дичайше богат, красив, и вообще, один из потомков основателей школы.

Ни. Фига. Подобного! Выкусите!

Я опять принялась убеждать себя, что мы с Лексеном вообще-то разные особи, и ничего между нами быть не может.

Возле выхода за нами уже собралось где-то несколько тысяч горожан. Стар объяснила, что на собрание пойдут не все, а только те кто хочет и может. Со всей огромной территории, занимаемой домом Даркен, и из Серебрянного города (в этой здоровенной пещере жило, между прочим, больше ста тысяч Даэлайтеров), только несколько тысяч составят делегацию Дома Даркен.

Хоть я и знала, что они собирались открыть временный транспортер, все же ждала, что нас встретят драконы.

— Что, драконов не будет?

Стар покачала головой:

— Ну нет. Дрэгоны обычно не опускаются до катания нас на квадросфере. Вчера повезло — Кенита и ее спутник встретили нас только из-за Лексена. Только ради него.

Да, уж он-то мог позволить себе быть таким заносчивым скотиной! Думать так было куда безопаснее и проще, чем признать, что он вызывал во мне и другие чувства. Стена между нами, которую он выстроил, начала расшатываться. Теперь, после всего, что он сделал для меня за эти несколько дней, язык не поворачивался говорить о нем плохо. Он показал себя настоящего, и уже невозможно было это развидеть, несмотря на все дурацкое и странное его отношение ко мне.

Он слегка развернулся, будто услышал мои тяжелые мысли и вытянул руку. Пока я думала что же делать, и чего он хочет, Стар быстро подошла к брату. Ааа, это не мне. Иногда я такая дура.

Внутри клокотал вихрь из разных чувств. Я ревновала Лексена, как последняя идиотка! Такого не было даже с моим единственным парнем — Джейком. Мы расстались, потому что он больше не хотел встречаться со сломленной девочкой. Он бы ни за что этого не признал, но я-то знала — это именно так. Да и винить его не за что: ведь после смерти папы с мамой я действительно была как сумасшедшая. Тогда казалось, я никогда не приду в норму.

Позже я поняла, что это только к лучшему: ни одного из нас, ведь, отношения на расстоянии не интересовали. Он навсегда останется моим первым и, пока что единственным парнем, которого я любила (или только думала, что любила). Но все кончилось, когда через пару недель после пожара он пришел и сказал, что я больше не интересна.

Он настаивал, что секс — лекарство от всех бед, и очень расстраивался, что я не придерживаюсь того же мнения. И, что интересно: в списке стадий оплакивания и горевания, который дал мне психотерапевт, секса тоже не было. Ну, видимо, Джейк Маклофлин придерживался других взглядов.

Вообще, по сравнению со всеми другими потерями, разрыв с Джейком оказался такой мелочью. А вот с Лексеном такого не будет: точно знала, что потеря его меня просто убьет. Именно поэтому решила, что нужно остановиться и отойти. Никаких больше лежаний в одной кровати — сегодня сплю со Стар!

— Эмма.

Будто по голове кто-то ударил. Вернувшись в реальность я увидела, что задерживаю очередь. Я покраснела и, пригнув голову, опрометью бросилась вперед, стараясь не запнуться о длинный подол. Непривычно носить такие платья, особенно с черными ботинками на низком каблуке, что были на мне.

Когда я подбежала к собравшейся королевской семье, Эмбра протянула руку и сказала:

— Семьи Оверлордов переходят первыми, чтобы, в случае чего, защитить народ.

Я несколько раз тупо моргнула, потом подала ей руку. Все никак не могла привыкнуть к тому, как принимала меня эта семья. Не то, чтобы родители меня не любили, наоборот. Мне даже удавалось неплохо ладить с родителями друзей, но эти-то — королевская семья! А все короли, да и просто богатые люди привередливее обычных. Да и чванливые они, что-ли.

Конечно же, реальные Даркены с легкостью разрушали все взятые из кино и книжек представления о королях.

Эмбра и остальные тут же схватили по серебристой нитке, и мы полетели. Как обычно, я зажмурилась — мозг все еще не хотел верить, что никакой стены в конце нет.

Эмбра легонько сжала мою руку и отпустила, только я открыла глаза. Сначала я проморгалась, огляделась, потом даже повернулась вокруг себя. Что за… А не подскажете, почему мы парим в облаках?

Повсюду были облака: сверху, сбоку, снизу… Пушистые такие, как в мультиках, только не беленькие, а тяжелые свинцово-серые. Неба нигде не было видно, только облака. Ну что же, нарекаю эту землю «Облачным краем»!

Я осторожно шагнула вперед. Удивительно, нога никуда не провалилась, ни в чем не увязла — вполне себе твердая, немного упругая «почва». Джеро тихонько хихикнул: думаю, я выглядела слегка шокированной.

— Что тебя так встревожило, нежный мой цветочек?

Я поморщилась:

— Думала в Надмире нет облаков.

— Все верно, но мы не в Надмире. Это что-то типа промежуточной территории. Ни еды, ни материи — долго тут не проживешь, так что мы используем это место только для больших собраний. Зато никто ни на чью территорию не заходит — удобно, а то война, все дела… Знаешь, мы те еще инопланетяне-параноики!

Он повел меня, чтобы не отставать от остальных. И тут я заметила впереди пять возвышавшихся блестящих платформ. Одна была впереди, напротив других четырех. Даркены шли к одному из средних возвышений.

— Эти платформы для семей оверлордов, — пояснил он, когда мы догнали Марсила.

Твердая рука Марсила крепко сжала мое плечо:

— Как ты, Эмма? — его ласковый голос немного успокоил нервы, — ты очень хорошо держишься.

— А тебе было трудно привыкнуть к Земле? — задала я ответный вопрос. Не могла притворяться, будто все хорошо, и я вся такая спокойная. На самом деле, еще чуть-чуть и я впаду в истерику от всего этого нового постоянно меняющегося мира.

Он честно кивнул:

— Мы много знаем о Земле, хорошо изучили ваши языки и привычки. Некоторые из них мы принесли в свой мир, поделившись с вами частью наших. Но знать и практиковать — разные вещи! Даже воздух на Земле пахнет иначе, не как дома! Понадобилось гораздо больше времени, чем я думал, чтобы полностью освоиться в вашем мире.

Как ни странно, воздух тут был привычным. Что наталкивало на мысль: а может папа с мамой возвращались сюда со мной, а?

Марсил только что открыл передо мной душу, а я стояла вся в себе. Поэтому прокашлялась и сказала:

— Так вам благодарна всем! Без вас и вашей поддержки мне было бы гораздо труднее! — надеюсь мне удалось выразить всю степень благодарности.

Когда я подошла и быстро обняла Марсила, он удивился, но еще больше удивилась я сама. Дальше обняла Джеро. Он крякнул и обнял меня. Я отошла и почувствовала на себе испытующий горящий взгляд. Это был, конечно же, стоящий на платформе рядом со Стар, Лексен, глаза которого замерли на моих все еще прижатых к груди Джеро руках.

Я подняла бровь и сощурилась, будто спрашивая: «да что такого?»

Он открыл рот, но тут Роланд что-то сказал, и Лексен тут же отвернулся, чтобы ответить отцу. Время замерло, дыхание перехватило.

Джеро еще раз крякнул:

— Очень приятные у тебя руки, но, знаешь, заставлять Лексена ревновать — все равно что играть с огнем. Поаккуратнее!

Я фыркнула и громко нервно рассмеялась:

— Да не пытаюсь я заставить его ревновать, — руки слетели с груди Джеро так же быстро, как на ней и оказались, — глупость какая!

Он весело улыбнулся и грациозно прыгнул на платформу:

— Как скажешь, красавица!

Опять я была последней. Так как Я не знала, имела ли я вообще право стоять на платформе, решила постоять где-нибудь с краю. Вокруг было уже много Даэлайтеров. Стояла я не настолько высоко, но было видно, что облачный край наполняется. Другие платформы тоже заполнялись.

Гвалт стоял почти непереносимый. Звук разлетался и отражался, так что казалось, тут в десять раз больше народу, чем на самом деле.

И вот, я стояла себе, никого не трогала возле края платформы, за людьми наблюдала, как вдруг меня сбила с ног группка слишком радостных детишек. На вид им было лет четырнадцать, но кто их знает, с их метаморфозами… Я ударилась о край этой, явно не из облака сделанной сцены.

С трудом смогла подняться, обхватив дико болевшие ребра, и тут же замерла, потому что по облачному краю раскатилось что-то подобное грому.

Не успела я и головы поднять, как услышала грозную команду:

— А ну, замрите!

Все же я обернулась и увидела Лексена. Его глаза сверкали. Клянусь, вся привычная чернота уступило место яркому свету звезд. Все вокруг замерли. Этот свет будто ввел нас в транс.

Дальше он сказал что-то не по-английски, но в глазах окружающих читался явный страх, а особенно испугано выглядели четверо толкнувших меня подростков.

Я знала, это они нечаянно, поэтому выпрямилась:

— Лексен! — сказала я, нужно было разрядить сковавшее всех напряжение.

Все охнули. Знаете, как когда все разом прикрывают рот рукой.

Взгляд сверкающих глаз замер на мне. Я с трудом удержалась, чтобы не отвернуться. Напомнила себе, что в моей жизни случалось кое-что и пострашнее разозленного повелителя драконов, так что…:

— Они нечаянно, это же просто дети, — и какая разница, что они лет на двадцать, может, старше меня? На вид — обычные подростки.

Привычная чернота вернулась, и он сощурился:

— Они сделали тебе больно.

Он явно смотрел на мои руки на ребрах. Я оторвала руки и, как можно более беззаботно, ими всплеснула:

— Они. Нечаянно, — я уже начинала немного злиться на него.

Охнула еще одна волна.

Джеро и Марсил встали по обе стороны — Оверлорд и адмиралы. Очень впечатляющее и, в то же время, пугающее зрелище. Я прекрасно понимала окружающих Даэлайтеров — это был тот самый Лексен из школы Старлайт, громила, которого боялись и там.

Но вот настолько грозным еще никогда его не видела. Я повернулась к четверке подростков:

— Убегайте, — пробормотала я им, — все в порядке, я с ними разберусь.

Подмигнула ближайшему из мальчиков, несмотря на дикий страх он как-то смог изобразить улыбку.

— Очень жаль, что так вышло, — с сильным акцентом пролепетал он, — спасибо!

Бросив еще несколько испуганных взглядов на своего оверлорда, мальчики убежали в толпу. Остановившиеся посмотреть за происходящим Даэлайтеры последовали их примеру, а я повернулась к трем исполинам.

— Я должен идти к отцу, — его светящиеся глаза все еще смотрели на меня, хотя, вроде, он ни к кому конкретно не обращался, — присмотрите за ней.

— Вообще она тут, если что, — сквозь зубы сказала я, когда он отвернулся.

Марсил спрыгнул со сцены, подошел и приложил руку к моим ребрам. Хоть его прикосновение и было легким, острая боль сразу же сковала тело, и я стала хватать ртом воздух. Черт, кто бы знал, что ушибленные ребра болят так сильно!

— Тебе нужно к лекарю, — сказал он, убирая руку. — Пойдем.

Все еще тяжело дыша, я отрицательно закивала:

— Нет, нельзя. Вам всем тут нужно быть, а вдруг что случится? Это всего лишь ушиб, я потерплю.

Он наградил меня взглядом, больше похожим на Лексена:

— Ну тогда забирайся на сцену, если это всего лишь ушиб.

Глубоко вздохнула и постаралась выпрямиться.

— Хорошо.

Я оглядела здоровенную конструкцию футов пять в высоту. Надо терпеть боль, не могу же я допустить чтобы Дом Даркен лишился своих главных лидеров в такой важный момент! Не успела я даже руку поднять, как раздался громкий голос, выходящий будто из невидимого громкоговорителя.

Я повернула голову и увидела, что Даэлайтеры обернулись к центральной платформе, на которой стояли с дюжину фигур. Наверное это и есть Совет — среди них были представители всех домов.

От стоявших на сцене отделились мужчина и женщина — наверное представители совета. Они говорили попеременно на английском и на местном языке, так что я быстро потеряла нить.

— Речь идет о твоих опекунах, — внезапно прокомментировал Джеро.

Я обернулась в его сторону.

— Что заманивший их в Асторию и похитивший нарушил договор. Кем бы он ни был, если не отпустит их сейчас, реакция совета будет жесткой, а наказание неотвратимым.

Я проглотила ком.

— А откуда вообще известно, что их держат здесь? Да и с чего такая забота о людях? — шепотом спросила я.

Он пожал плечами:

— Дело не в том, беспокоятся ли они за людей или нет, а в том, что договор нужно сохранить любыми способами. Похищать людей и удерживать их в заложниках — огромное нарушение. Совет пойдет на все, чтобы исправить ситуацию.

Видать, ни один мир не может существовать без политики.

Я старалась прислушиваться, но долго этот смешанный язык воспринимать было невозможно.

— Судьба обоих миров зависит от этого договора! — сказал мужской голос.

— Форестима Джудишиа летинс уорнт смерть, — вторил женский.

Они все говорили и говорили, вероятно быстро переходя с одной темы на другую.

— У вас есть один лунный цикл, чтобы освободить пленников, — закончил мужской голос, — по истечении целого лунного цикла вступит в силу наказание высшего порядка. Хранители — четыре семьи под угрозой. Совет не потерпит таких грубых нарушений!

Слушатели затаили дыхание, над платформами повисла мертвая тишина. Потом внезапно толпа взорвалась: крики, звуки борьбы, проклятия… Лексен подошел из центра к самому краю платформы Даркен. Хоть с моего места он был виден только в профиль, все же я разглядела его яростное лицо и глаза, замершие на публике.

Джеро и Марсил подскочили к брату, наверное забыв его наказ приглядывать за мной. Очень удачно, я положила руку на больные ребра и прислонилась к платформе. Куча сил ушла, чтобы прикидываться здоровой.

Выпрямиться меня заставили огненные и ледяные молнии от Лексена. Это точно охладит и усмирит разбушевавшуюся толпу Даэлайтеров. Оверлорды других домов тоже использовали сверхъестественные способности, чтобы утихомирить разбушевавшихся подданных: Роял вызвали дождь — не удивительно, что водой управлять могли именно они; Роланд послал в небо резкие порывы ветра и молнии; Даркены, видимо, могли управлять погодой; от жаркого огня Империалов горело лицо — а ведь я была за несколько платформ от них; А Лейт… они просто превратились в деревья.

Деревья. Серьезно?

Офигевший мозг не хотел верить глазам, но, похоже, придется. Лейт из супермоделей превратились в огромные могучие деревья. Все как положено — толстенные стволы, ветви-руки. Сверху веток, как у нормальных деревьев, не было — головы были лысые: длинные волосы, видимо, превратились в кору. Лейт-деревья были раз в шесть выше обычных Лейт. Они выросли так стремительно. Не то, чтобы я каждый день встречала гуляющие по тротуару красные деревья, но в моей голове они должны были быть массивными и неповоротливыми.

Я чуть не вскрикнула, когда один из Лейтов подошел слишком близко к огню Империалов, и кожа-кора загорелась. К счастью, оверлорд Роялов облил его и толпу водой.

Лидерам домов довольно быстро удалось взять толпу под контроль. Казалось, когда они работают сообща, между ними происходило какое-то скрытое взаимодействие.

А пока все утихомиривались, я решила обратно скрыться из виду.

Тяжело дыша, пересиливая боль, попыталась обдумать мириады вопросов, главным из которых был Лаус…Какие планы он вынашивал после убийства отца Дэниела? А в частности — зачем понадобилось настаивать на том, чтобы младшие оверлорды и адмиралы какое-то время пребывали на Земле. Ведь именно из-за этого нового веяния так злился Лексен! Насколько я знала, это было первым изменением в правилах договора. А когда они первый раз появились в Астории? Стар, кажется, говорила, что впервые дети оверлордов в обязательном порядке прибыли в Асторию около года назад…

Как раз перед Рождеством и новым го…

Внутри будто все замерло: я никак не могла вдохнуть. Это уже не первая паническая атака, но как на зло, ни одного психологического упражнения, чтобы с ней справиться, я вспомнить не могла.

Меня осенило!

Папу с мамой убили восемь месяцев назад. А что, если Лаус нашел способ использовать младших оверлордов, чтобы найти хранителей тайны? А что если нас найти могли только те, в чьих руках сосредоточена вся мощь и сила домов? Старших оверлордов он заслать никак не мог, поэтому сделал ставку на их наследников.

Глаза застыли на Лексене. Казалось, сердце режут тупым ножом. Он клялся, что никак не причастен, и я ему верила. Но что если он, даже не подозревая, помог убить двух самых родных мне людей?

Всхлип вылетел сам собой, затем еще…

Я наклонилась вперед, сердце болело как миллион сломанных ребер. Душевная боль сильнее физической.

Превозмогая боль постаралась мыслить здраво. Нельзя винить Лексена: что бы он не совершил, это был не его злой умысел. Я знала его достаточно хорошо, чтобы быть уверенной — в здравом уме он ни за что целенаправленно бы не стал выслеживать и сжигать дотла беззащитных людей. Ему нужно дать шанс.

Эти мысли меня успокоили, я смогла повернуться к сцене. Драка между домами закончилась. Я чувствовала на себе взгляд — это точно Лексен. Однако, не стала оборачиваться, не хватало только разрыдаться: тогда он подойдет и спросит в чем дело. Нужно с ним поговорить, когда я буду собранной и спокойной, а не сразу же после ужасного откровения, когда скорее всего начну кричать и несправедливо обвинять его.

Его глаза уже дырку прожгли в виске, наверное. Я сделала несколько шагов назад, потом еще. Представители совета вновь заговорили, так что под шумок я тихонько отошла подальше из поля их зрения.

Все, со всеми этими Даэлайтерами покончено! Хотелось обратно, на Землю, где все знакомо. Но, пока Финниганов со мной не будет, никуда я отсюда не уйду.

— Ты в порядке?

Я удивленно оглянулась — рядом стоял Лексен. Руки свободно висели, он казался расслабленным, насколько Лексен мог быть расслаблен. Чернота его бездонных глаз вновь одурманила меня.

— Да ничего, — кашлянула я, — просто, знаешь, столько всего…

Ни один мускул на его лице не шелохнулся, зубы сжаты:

— Совет уверил, что освобождение твоих опекунов — задача номер один.

— Когда вы в первый раз появились в Астории? — Черт! Дождалась спокойного момента, ага!

Если его и удивила внезапная смена разговора, он этого не выказал.

— В начале одиннадцатого класса.

— Значит в прошлом августе, — медленно сказала я. — А папу с мамой убили в декабре… — голос надломился, я замолчала, думая как сформулировать вопрос. Ну, раз начала, придется выяснять все сейчас.

Он прорычал:

— Клянусь, Эмма, я не связан с их смертью.

Видать вопрос был у меня на лбу написан!

— Да, время подозрительно совпадает, согласен, но уверен, что в смерти твоих родителей и исчезновении опекунов замешан Дом Империал.

— Дэниел? — осторожно спросила я.

Лексен покачал головой:

— Нет, точно не он. Доверяю ему как себе.

Почему-то я поверила. Дэниел действительно выглядел как тот, на кого можно положиться. Он был честным и порядочным, хотя, конечно, немного страшноватым, как и другие «плохие парни».

— Эмма, — его голос перешел в шершавый шепот. — Мне можно верить. Да, когда мы встретились я вел себя как последний козлина, но на то были причины.

Уже привыкла, что он многое не договаривает, а тут вытаращилась на него как последняя дура. А он продолжал:

— С самого момента, когда ты оказалась в моем мире — такая красивая, распаленная, мокрая до нитки, но такая уверенная, целеустремленная, ты ни разу не сдалась. Несмотря на все события, которые способны свести с ума, ты шла вперед, изо всех сил стараясь спасти свою семью, — он провел рукой по волосам, — вот дерьмо. Я должен был как-то уберечь тебя, чтобы не вовлечь во всю эту кутерьму, творящуюся в моем мире. Человеку не выстоять против Даэлайтера, а тут еще столько политики… Особенно если имеешь дело с семьей оверлорда.

Красивая? Он что, только что назвал меня красивой? Скорее это самое незначительное из сказанного, но желудок томно заныл.

— Ну, как выясняется, я уже вовлечена в ваш мир, — смогла выдавить я. — Так что спасти меня не вышло бы.

Его внезапная улыбка чуть не убила меня. Сердце заколотилось, усиливая боль в ребрах. Он наклонился. Я так хотела, чтобы он меня поцеловал, что с трудом держалась на ногах. Уж не знаю, что заставило его показать чувствительную, живую часть себя, но я не могла ей сопротивляться. Не могла побороть притяжение к нему. В нем было столько же доброты и тепла, как в Марсиле, Джеро и Стар вместе взятых, плюс огонь драконов.

Теплая рука прикоснулась к больному боку, холодная струя и, моментальное облегчение.

— Теперь должно зажить быстрее, — пробормотал он. Его лицо было так близко к моему.

— Как ты догадался, что мне больно? — откинув голову назад, чтобы посмотреть прямо ему в глаза, спросила я.

Лексен напрягся, мужественные черты лица обострились.

— Рана, — наконец сказал он. — Она горит. К тому же, я заметил, как осторожно ты двигаешься, пытаясь сбежать.

Ааа, значит румянец на щеках от него скрывать больше незачем.

— Не знала, что ты так внимательно за мной наблюдаешь, — соврала я, ведь все время чувствовала его взгляд и всеми силами пыталась сбежать. — Прости, что сомневалась в тебе. Просто вдруг сопоставила время вашего прибытия на Землю и смерть родителей и офигела от догадки: а не может ли быть так, что одновременное нахождение в Астории, на Земле сразу четырех младших оверлордов — часть какой-то хитрой комбинации?

Он будто окаменел: глаза замерли, неотрывно глядя в мои, зубы обнажились. Это был самый свирепый оскал, который я у него видела.

— Блин, — отрывисто почти крикнул он. — Кажется я понял как он мог нас использовать. Это очень трудно, но возможно. — Он дернулся. — Будь тут, убью одного оверлорда и вернусь.

Он уже удалялся с пугающей скоростью. Ага, теперь нас разъяренных минимум двое!

— Лекс… — истошно заорала я, потому что чья-то рука зажала мне рот, и кто-то грубо потащил назад. Меня охватил страх, я выкручивалась как могла. Ребра опять заболели.

Тело наполнилось адским нестерпимым жжением. Как бы я не сопротивлялась рукам, огонь все нарастал и нарастал. И, когда, казалось, голова вот-вот взорвется, боль и тяжесть стали невыносимыми, мир потемнел.

— 16-

Я очнулась от нестерпимой сухости во рту. Казалось, я проглотила язык. Эх, попить бы…

Что происходит?

Я попыталась собрать разбегающиеся мысли: так почему во рту пустыня, а голова как огромный колокол? Я что, напилась с Даркенами? Хм, да нет, быть такого не может.

Все еще лежа на твердой каменистой почве, я с трудом разодрала слипшиеся веки — получились узенькие щелочки.

После нескольких минут рыбьей возни, мне все же удалось сесть, чтобы тут же упасть ничком. Мозг отказывался работать. Ну нет, никакое это не похмелье! Или если и оно, то какая-то новая, не достигнутая стадия, во все две мои в жизни пьянки. Зато удалось открыть глаза.

Я, наконец, оперлась на трясущиеся руки. Глаза тоже отказывались фокусироваться и работать как надо. Все: пол, стены, потолок было ослепительно белым. Ох, как же нелегко живется в мире без цветов.

Внезапное воспоминание о всепоглощающем жаре ворвалось в мозгу, и я вскочила на ноги. А где боль? Кто-то меня подлечил, или я тут настолько долго уже лежу? Второе отлично бы объяснило мою дикую жажду.

Шатаясь я подошла к ближайшей стене. Черт, какое же все блестящее! Будто кто-то завернул меня в подарочную коробку, не то из полупрозрачного пластика, не то из оберточной бумаги. Ну, хоть глаза в порядке.

Я протянула руку, но стена просто отодвинулась! Я сделала несколько шагов вперед, стена все продолжала убегать. Какого хре..?

— Эй! — попыталась крикнуть я, горло было настолько сухим, что сколько не прокашливайся, громкого звука не выдавишь.

Я попробовала еще раз надавить на стену, но эта зараза убежала от меня! Как бы близко я не подходила к светящейся перегородке, она все время отодвигалась. Сквозь полупрозрачный пластик виднелось много других, похожих на яйца (ладно, теперь хоть понятно какой формы моя тюрьма), коконов, внутри которых виднелись смутные тени — видимо другие пленники.

Что, теперь людях в яйцах держат, да?

Ну и ладно! Даже ради Пасхи я не стала большой любительницей яиц. Я принялась ходить взад-вперед, мозг постепенно включался. Ох, не легко ему, бедному пришлось: та последняя вспышка огня начисто его вырубила! Ага, значит я говорила с Лексеном. Предположила, что быть может, требование посылать младших оверлордов на Землю как-то связано со смертью родителей. А дальше — темнота.

Я испугалась от мысли, что с Даркенами — дорогой мне семье — что-то случилось. Они относились ко мне как к равной, поддерживали и вели себя так, будто я одна из них.

Или, чего хуже, с Лексеном… Пожалуй, в двух мирах не найдется столь же непонятного, удивительного, способного вывести из себя, существа. Но в то же время, он был моей опорой и столько раз, больше чем кто-либо другой, спасал в моменты жутких припадков. Он защищал меня с самой первой встречи.

Ну а я — полнейшая дура!

От тревожных мыслей голова пошла кругом, дыхание участилось. А что, если из-за меня все они в опасности? Особенно Лексен, ведь он ни за что не сдастся, будет стоять до последнего, да и за «убью оверлорда и вернусь» он точно попадет в ад.

Стенки яйцевидной тюрьмы стали, вдруг, расширяться, хотя я к ним даже не подходила. Я напряглась и затаила дыхание: что же будет дальше? Стенки все расходились и расходились, а потом лопнули так звонко, что в ушах зазвенело.

Конечно, я попыталась тут же убежать, но не успела и двух шагов сделать, как дорогу преградили несколько мужчин. Знакомых не было, но они были похожи на Дэниела: бритые головы, наколки по телу, но на голове ни у кого символов не было.

Ну да, Дом Империал!

А нет на голове того, в середине, на вид лет тридцати, все же были знаки.

Так вот он, Лаус, Оверлорд Дома Империал!

Он сощурил свои, и без того узкие, злые глаза. Около шести футов ростом, широченная грудь, худые руки. Ноги его тоже были какими-то хлипкими. Не повезло тебе, парень — видать ты отсиделся, когда всем раздавали красивые ноги! Ну что ж поделать — придется жить так, человек-бочонок!

— Тебя нелегко оказалось достать, Земнорожденная!

Внутренняя болтовня тут же затихла.

— Я оверлорд дома Империал. Можешь называть меня оверлорд.

Я скрестила руки на груди, стараясь сохранять спокойствие.

Уголок его губ слегка подрагивал, но я уже настолько свыклась с враждебным отношением Даэлайтеров к людям, что даже бровью не повела и молчала как рыба.

— Знаешь ли ты, почему здесь? — нарушил он тишину, а я мысленно засчитала себе победу в этом раунде.

— Понятия не имею. У меня нет ничего, что могло бы вам понадобиться. — Ровным голосом сказала я, сжала руки в подмышках, чтобы скрыть дрожь. Этот ублюдок забрал у меня все, что было. Теперь, встретив его лично, я только укрепилась в мысли, что именно этот козел стоит за убийством папы с мамой. Ну так чего еще ему надо?

Сухой смех озадачил меня:

— А вот это не совсем так! — он начал расхаживать взад-вперед перед смирно замершими спутниками. — Стыдно признаться, но пришлось изрядно попотеть, чтобы разобраться в том как и какой информацией владеют четыре хранителя.

Он повернулся и шагнул ко мне, потом ближе и ближе. Я с трудом удержалась, чтобы не дернуться и не убежать, хотя так хотелось. Деваться было некуда, поэтому оставалось сохранять спокойствие.

— Ты знаешь, что родилась здесь, в Надмире? — обычный с виду вопрос выбил меня из равновесия.

Думаю, по моему удивленному вздоху он понял, что я слышу об этом впервые.

— Ты появилась на свет в священной легрето дома Даркен, если быть точным, — он буквально ворковал, видно было, что бочка-мэн веселился от души. — Эта легрето благословлена камнем Старлайт, украденным людьми. Его энергия течет в твоей крови, которая-то мне и нужна.

Я отрывисто вздохнула:

— Так это ты убил моих родителей. — Значит, хранителем тайны была именно я. Все это было из-за меня. Как же такое вообще возможно?

Он согласно кивнул.

— Однажды к нам попал Дрэго. Не он закапывал камень на Земле, но он знал немного о хранителях. Он поведал, что по условиям договора, в Надмире четыре женщины с Земли родили детей. Первым родился ребенок в доме Даркен, потом Империал, потом Лейт, а затем Роял. Он уверял, что найдя этих четверых, я обрету камень. Для обнаружения первой семьи я воспользовался помощью младших оверлордов. — Так и знала, что не спроста детей оверлордов отправили на Землю. Вот кусок дерьма! — Сила четырех домов привела меня к твоим родителям. Я думал, что один из них и есть первый хранитель, поэтому забрал его кровь и избавился от тела, чтобы Совет не узнал.

Избавился — будто мой отец мусор!

— Но оказалось, я ошибся, — в его голосе звучало удивление и разочарование, хотя все события произошли месяцы назад. — Его кровь не содержала элементов из Надмира. Кровь жены тоже оказалась самой обычной. Тогда я понял, что ошибся, и мне нужна именно ты, ключ находится у тебя. Бесполезный Дрэго не уточнил, кто именно является хранителем. — Взгляд его глаз буквально вцепился в меня. Хотелось выцарапать их. — После второго допроса Дрэго уже не совершил такой ужасной ошибки. — Он противно захохотал. — Ну, а дальше было проще простого заманить тебя в Асторию, и тем более, доставить в Надмир. Никому и в голову не приходило, что за всем этим стою я.

Вот тут он не совсем прав: Дэниел догадался и передал другим младшим оверлордам. Они смогут рассказать обо всем совету. Хоть бы они успели!

— А теперь, когда у меня есть правильная кровь, — он смотрел на меня, будто это я накосячила и убила не тех людей. — Я получу ключ и найду оставшихся хранителей.

Он щелкнул пальцами, и двое охранников вышли вперед. Я отступила на шаг назад, собралась, опустила руки, готовая защищаться до последнего.

— Сотрудничать с нами в твоих интересах, человек!

Я даже моргнула пару раз:

— Ну да, это точно в моих интересах, — сарказм зашкаливал.

Внезапно соседнее яйцо оглушительно лопнуло, в ушах зазвенело. Я повернула голову и по щеке скатилась одинокая слеза: истощенные Майкл и Сара пытались подползти друг к другу. Казалось, они вот-вот умрут.

— Я сделаю все, что скажете, — быстро сказала я, неотрывно глядя на дорогих мне людей. — Только помогите им.

Еще одна быстрая смена настроения — Лаус засмеялся, как сумасшедший.

— Лучшие друзья семьи, всю жизнь искавшие мой мир. И, знаешь, ведь это твои родители виноваты: именно их истории подтолкнули этих людей на вечные поиски.

Темные, переполненные страданием, глаза Сары, замерли на мне. Я с трудом удержалась, чтобы не подбежать к ним — нужно быть умнее, ведь Лаус и его ребята могут вырубить меня одним ударом. Не время для быстрых и решительных действий, нужно быть аккуратной. Что бы ни случилось, Сара и Майкл должны живыми вернуться на Землю.

— Нужна моя кровь — забирай! — с трудом сдерживая эмоции сказала я.

— О, не сомневайся, так и сделаю! — пролаял в ответ он. — Но всем будет легче, если ты скажешь сама, где ключ. Это должно быть что-то очень дорогое тебе и твоей семье.

— Сначала вели отпустить моих приемных родителей. — В моем голосе появилась твердость. Ни на секунду я не колебалась, ведь я стольким была обязана Майклу и Саре.

Сара с трудом подняла голову — черные кудри были уложены набок, громко, насколько она могла, крикнула:

— Нет… Не надо… Эм…

В груди ужасно заболело, но на сей раз в области сердца. Во что бы то ни стало, нужно вытащить их, я обязана их спасти!

Я снова впилась в Лауса взглядом:

— Если они тут же не окажутся на Земле, они умрут, ни за что не скажу тебе, где находится ключ. И ни капли крови моей ты не получишь. Пытай меня хоть до смерти, буду сопротивляться изо всех сил. Без боя не сдамся. — Конечно, угрозы так себе — они могли пришибить меня двумя пальцами, но нужно было убедить Лауса, что Финниганов нужно освободить. Ничего не знала ни о каком там ключе: для родителей вещи не имели особого значения, у нас не было никаких реликвий. Да даже если бы и были — все они, ведь, сгорели во время пожара.

— Если освободишь их, — продолжила я. — Отправишь на Землю и докажешь, что они живы и в безопасности, и пообещаешь никогда их не трогать, даю слово — сделаю все, что от меня потребуется. Можешь доверять мне, как себе.

Повисла тяжелая тишина. Лаус смотрел на меня, а я, затаив дыхание, молилась, чтобы он согласился. Наконец, Лаус кивнул:

— Хорошо, согласен на твои условия. Ты даешь мне ключ, а я отправляю их на Землю, и они могут идти, куда захотят.

— Нет…

Я не обратила никакого внимания на мольбы Сары и Майкла.

— Ты отправишь их на Землю прямо сейчас?

Он мельком глянул на Финниганов, потом вернулся ко мне:

— Иди, попрощайся с ними. Запомни, как эти люди дороги тебе.

Перед внутренним взором мелькнуло лицо Лексена. Как же хорошо, что Империалам, похоже ничего не известно о моих теплых взаимоотношениях с Даркенами. Без сомнения, этот мешок дерьма постарался бы навредить каждому, кто мне дорог!

Я должна защитить их всех.

Охранники расступились. Я не могла больше сдерживаться, расплакалась и подбежала к Майклу и Саре. Они были настолько истощены, что с трудом держали головы. Мне стало страшно: а что, если я опоздала, и они скоро умрут?

— Мне так жаль… Так жаль… — шептала я, снова и снова по очереди наклоняясь к ним.

Одним голоданием не обошлось: их всего около недели не было! Лаус сделал с ними что-то еще и похуже…

— Эм… — прошептала Сара. Я наклонилась к ней, мы встретились взглядами.

— Беги… Ключ… Нельзя отдавать…

Слова давались ей с трудом, воздух со свистом выходил из похудевшей груди. По щекам текли слезы, но я старалась сдерживать всхлипы, хотя горло просто разрывалось.

— Все будет хорошо, — прошептала я. — Вы столько для меня сделали… Вы спасли меня, это самое малое, что я могу сделать… Как окажетесь на Даэйлайт Кресент, сразу же идите к охране. Скажите, что вам нужно поговорить с Даркенами. Пусть свяжутся с Роландом или Лексеном. Они смогут вас защитить.

Я не знала, где может находиться ключ, поэтому нужно дать Майклу и Саре фору, чтобы они убежали как можно дальше, прежде чем Лаус начнет их искать. Послышались приближающиеся шаги — время истекло…

Я поцеловала в щеку Сару, потом Майкла.

— Пообещайте, что больше не будете искать никаких там сверхлюдей. Что будете жить как нормальные люди…

Сара хотела что-то сказать. Красные глаза были такими сухими, видимо организм был настолько обезвожен, что даже слезы не текли.

Я напоследок сжала их руки:

— Я все исправлю, все будет хорошо. Обо мне не переживайте — у меня есть друзья, — и встала.

Они мне, конечно не поверили, все обещания казались пустышкой, но хотелось хоть как-то их успокоить. Оставалось только надеяться, что это была не последняя наша встреча. Лаус точно знал, если дать мне повидаться с опекунами, я с большей готовностью буду делать все, что он скажет.

Мимо пробежало несколько охранников, послышались звуки слабой борьбы, потом все затихло. Казалось, с их уходом даже воздух стал мрачнее и холоднее. Одна. Опять одна… Но теперь это было почти радостно, ведь так много значащие для меня Сара, Майкл, Лексен и все Даркены в безопасности.

Лаус ждал на месте, где была моя тюрьма-яйцо.

— Никакого сотрудничества, пока не увижу доказательств, что они в целости и сохранности на Земле, — твердо заявила я.

Больше всего беспокоило их здоровье… Лаус молча кивнул и криво ухмыльнулся. Я сама зашла в тюрьму, сверкающие стены тут же появились вновь. Села в центре, обняв колени руками. Желудок начало крутить так сильно — вот-вот вырвет. Да, было бы там что-нибудь, уже бы лежало предо мной. Почему родители ничего не сказали? Ведь одно дело, если секрет касался их, другое — когда хранитель я. Я с самого начала должна была знать и о Надмире, и о договоре, ведь это моя ноша.

Казалось, я часами сидела так, перемалывая в голове все случившееся за последние дни. И мысленно обвиняла Лауса за испорченную жизнь. А сделал он немало!

Громкий взрыв, в ушах зазвенело, стенки тюрьмы исчезли. Вошел неизвестный Империал — по шее и лицу шли красные татуировки. Он дал мне маленький прибор. На дисплее были живые и здоровые, будто ничего и не было, Майкл и Сара, в нашем доме на Даэлайт Кресент.

— Докажи, что это не подделка! — потребовала я. Ведь они могли подсунуть и старую запись.

Татуированный, будто ждал приказа, нажал черную кнопку сбоку — включился звук.

— Нужно вернуть ее! — отчаянно говорила Сара, бегая по крошечной комнате. — Они убьют ее как Челси и Криса!

Пытаясь успокоить жену, Майкл подошел ближе. Его лицо было снова полно жизни.

— Нам никак не попасть в Надмир. Мы же не сможем воспользоваться транспортером. Нужно делать как Эмма сказала — ждать.

Хорошо, что они не говорили о Даркенах — наверное догадывались, что за домом Наблюдают. Хвала паранойе Майкла!

— Ну почему Чейси и Крис никогда не рассказывали об этом? — продолжала Сара. — Мы должны были знать с самого начала, насколько Эмма важна, ведь именно нам присматривать за ней, раз они не справились.

Вот и ответ на вопрос: как же это строгая учительница и обыкновенный бухгалтер подружились с охотниками за сверхъестественным. Папа с мамой с самого начала не были обычными и, чем бы они не занимались, это толкнуло Финниганов на тропу вечной охоты за Даэлайтерами. Родителей убили, Сара с Майклом с трудом выбрались живыми.

Буду ли я следующей?

— Ты довольна? — я с трудом поняла его сильный рычащий акцент.

Я кивнула:

— Да. Передай Лаусу, что сделаю все, что он скажет. Но пока в голову не приходит ни местоположение ключа, ни как он может выглядеть.

Татуированный тип криво улыбнулся, я мигом насторожилась и отошла, готовая обороняться. Он только выключил камеру и подмигнул так гадко, будто облапал меня всю.

— Думай, думай, граббер. Знай, Лаус всегда получает то, чего хочет.

Он ушел, прозрачная оболочка, со звуком натянувшейся резинки, окружила меня. Первая радость от возвращения здоровых Майкла и Сары на Землю (без магии точно не обошлось) сменилась беспокойством. Больше Лауса сдержать не получится. Хорошо бы хоть знать как выглядит этот ключ.

Не помню, чтобы мама хоть что-то говорила о каком-то там ключе или о хранении каких-то там тайн… Да какого?.. Ну за что они так?! Ругательства начали вылетать сами собой.

В приступе ярости я вскочила и принялась пинать вечно убегающие стены, матерясь во весь голос:

— А ну открывайся, кусок говна! Выпусти меня!

Носилась по всему кокону как сумасшедшее приведение, орала и верещала. Толку в этом не было никакого, но неделька выдалась одновременно и очень тяжелая и восхитительно-утомительная, а вся эта беготня и крики приносили облегчение.

Набегавшись и наоравшись всласть, выпустив весь пар, я решила постоять минут двадцать-тридцать, молча, расплавляя стены взглядом. А потом выбрала самую назойливую, прилипчивую песенку и начала петь. Я чуток распелась вполголоса, а потом принялась орать во всю дурь — да-да, высокие ноты тоже!

По правде говоря, я просто умирала от страха… Внутри сплетались страх, беспокойство, боль. Так что лучше уж буду орать песенки и хоть на минуту забуду, что я в адской тюрьме.

В самом настоящем аду, да еще и в Надмире.

Стенки лопнули, песня оборвалась. А глазенки Лауса уже сверлили во мне дырку.

— Да-да, чем могу помочь? — спросила я, будто он на чашечку кофе зашел.

— Ты знаешь местонахождение ключа?

Я глубоко вздохнула, покачала головой:

— Стараюсь изо всех сил, но не могу вспомнить никаких особенных вещей в доме. Родители не питали тяги к коллекционированию.

Его лицо покраснело в тон татуировок. А почему у него красные, а у Дэниела черные символы? Ничего не меняет, но странно…

Он шагнул ко мне, я пролепетала:

— А он что, на обычный ключ похож? Надо было проверить до того, как сжигать дом к чертям собачьим… — Кстати, было бы неплохо!

— Ключ не сгорел бы, — только и сказал он, кивнув. Подошел другой охранник. У этого были наручники с цепями в руках, вся радость от песнопений в безопасном яйце тут же улетучилась. Не успела я и глазом моргнуть, как руки в наручниках уже были за спиной.

— Я говорю правду, — сказала я Лаусу.

Согласный кивок:

— Знаю. Я отлично отличаю правду от лжи, но это не меняет того, что информация где-то внутри тебя. Поэтому Трейнер попробует найти подходящий стимул.

Стимул? Ноги перестали двигаться, тело будто заклинило. Однако, это не остановило Трейнера, который выволок меня одной рукой. Я начала отбиваться изо всех сил, даже со связанными руками.

Но это оказалось как биться с камнем. Мы стояли среди сотен яйцетюрем. Я попыталась ударить его под колено, но он играючи отбил удар. Твою мать! Может, все же стоит походить на курсы самообороны? Хотя, что-то подсказывало, будь я самым крутым бойцом, он все равно надерет мне задницу.

Я попробовала успокоиться размышлениями о ключе. Ключи, ведь открывают замки, вроде? Значит, он должен быть, может, железным, похожим на ключ от двери?

А что если о ключе говорилось в одной из маминых историй? Ну, например в той, про мальчика и его дракона. Может, эта штука здесь, в Надмире? Судорожное путешествие прервал вид, открывшийся, когда мы вышли через массивную арку из огромного тюремного зала.

Мы были на самом верхнем, тюремном уровне. Дальше вниз ступенями шли огромные платформы. Настолько широкие, что край каждой терялся вдалеке, но каким-то образом было видно происходящее на всех уровнях.

На каждом уровне располагался свой ад. Один был обителью огня — языки красного пламени метались по черному фону, воздух пронзали душераздирающие крики. На другом огромные монстры рвали в клочья друг-друга и Даэлайтеров. Внизу виднелся краешек оазиса, но чтобы туда попасть, нужно было преодолеть уровней шесть-семь.

Каскады Правосудия. Так вот они какие.

Лексен вкрадце объяснял, но разве было что-то о том, что каждый попадающий сюда должен бороться за мирное существование? Все зависит от плохих и хороших дел, да?

Ревущий шепот охранника застал врасплох:

— Лаус считает, что ты наше спасение, но я знаю, ты — проклятье. Нельзя допустить расторжения договора. Если выберешься из Каскадов, сможешь спастись. Вот твой шанс.

От неожиданности я тупо качнулась вперед, когда он меня отпустил, но пинок в спину отправил меня на уровень ниже.

— 17-

Наверное, я падала, истошно вопя, целую вечность. И, наконец, шмякнулась на деревья. Оковы оторвало — хорошо, хоть не с руками.

Я лежала на толстенной ветке. Долго пыталась отдышаться. Платье изодралось в клочья, в общем, как и кожа. В плече торчал сучок. Пока адреналин гулял по крови, все было нормально, но стоило после долгой передышки попробовать встать — тело пронзила острая боль.

Но нельзя же лежать тут вечно — а то сдохну либо от голода, либо от потери крови. Поэтому поуговаривав себя, собрав все мужество, я с оглушительным криком сдернула плечо с ветки. Боль никак не утихала, нужно было идти. И я пошла, скользя по мокрой от крови ветке. Я прислонилась спиной к стволу, зажала рану. Нужно было остановить кровь — такими темпами я долго не проживу.

Я истерически хихикнула, потом чуть не разрыдалась. Ну кого я обманываю? Хрен я отсюда выберусь — до спасительного оазиса шесть уровней. Шесть!

Ну уж нет. Буду бороться до последнего!

Для начала я оторвала полоску от изодранного платья. Укоротила его до ляжек, чтобы было удобнее бегать и лазать. С туфлями придется расстаться, но только когда в них больше не смогу ходить — кто знает какая тут почва?

Я приложила самую чистую тряпку к ране, обмотала одним длинным лоскутом, затем другим. Когда кровь более-менее остановилась, я огляделась.

С тюремного, этот первый уровень я толком не разглядела — так что неизвестно что тут, в деревьях. Думаю, опасностей море — это, ведь, ад. Если быть точней — первый, по идее — самый страшный.

Вроде лес как лес — упавшие листья, кустарник… Но кто его знает, надо проверить. Поэтому я аккуратно поползла по толстенной ветке. Дерево было сделано не из коры, а из какого-то пористого камня, похожего на коралл. Листья тоже походили на земные только на первый взгляд.

Медленно я спустилась на толстую ветку ниже, потом на следующую… Так и сползала с ветки на ветку, не обращая внимания на растущую усталость.

И вот самая близкая к земле ветка. Я начала неуклюже сползать — придется приобретать ловкость на ходу, выжить-то охота! Сползла вниз, повисла на здоровой руке, сорвалась и грохнулась как мешок с картошкой.

Все затихло, будто окружающее пространство пыталось понять, что же произошло, а потом… Началось адское землетрясение — почва брыкалась подобно разъяренному быку, пытающемуся скинуть наездника. Меня откинуло к ближайшему дереву, я больно ударилась щекой и рукой.

С дико бьющимся сердцем я сползла на какой-то кустарник. Земля тут же замерла, я тоже. Посидев так немного, я решила, что лучше уж идти, чем прохлаждаться тут, мало ли что. Я вздохнула и грациозно, почти как гимнастка, приземлилась на ноги.

Опять земля заходила под ногами, меня откинуло в кусты. Дерьмо! Твою ж мать! Жопа! Ну зато все понятно: наступаешь на землю, начинается адская тряска.

Назад на деревья! Но ближайший ствол, разумеется, футах в шести, да еще и ветки высоко!

Хм, а что если меня к нему подкинет сама земля? Дурацкая идея, знаю, но лучше ничего в голову не пришло, так что я глубоко вздохнула и прыгнула как можно ближе к дереву. Почва тут же заволновалась и подкинула меня вверх. Каким-то чудесным образом здоровой рукой я зацепилась за ветку, перекинула ногу и оседлала ее.

Тонкий сучок грозился обломиться под моим весом, поэтому нужно было ползти дальше. Я с облегчением вздохнула, оказавшись у толстенного ствола. Я в полнейшей заднице: силы на исходе; крови утекло много — повязка из платья вся вымокла… А ведь это только первый уровень! Осталось только лечь и рыдать, но толку в слезах никакого: только чудо меня спасет, но чудеса в аду? Вряд ли!

Гребаные Империалы! Надеюсь Лексен с Кенитой им покажут!

— Отомсти за меня! — в полубреду крикнула я.

— С радостью, красотка!

На полноценное удивление от знакомого низкого и глубокого голоса сил не хватило, я смогла только охнуть. В глазах все плыло, но силуэт в черном на противоположном дереве, казался знакомым. Откуда я знаю эти глаза под низким капюшоном?

— Я помогу тебе, Эмма, придется довериться мне.

Голос… я слышала его раньше. Где? И эти грустные глаза…

Я вскрикнула, в глазах потемнело. Он подхватил меня и понес, легко перепрыгивая с ветки на ветку. Все было как в тумане: лес, мелькающие кусты… Потом я отрубилась.

Я очнулась от дикой жары. В голове гудело. Попыталась подняться. Ох, не нравится мне, что это начинает повторяться… Но, в отличие от пробуждения в яйце, воспоминания вернулись сразу же.

Так жарко, будто я в сауне. Я огляделась. Со лба слетела пара капель пота. Да нет, я в похожей на пещеру комнате, рядом даже костер не горит. Правой, здоровой рукой, я потерла гудящие виски, тут же тело пронзила острая боль, желудок закрутило. Думала, меня вырвет, но ничего не вышло, ведь я не пила и не ела с самого похищения, а это было вообще неизвестно когда.

Тошнота и головная боль — гремучая смесь. Интересно, умру я в этой пещере или нет?

Кстати… Какого Надмира? Я была в коралловом лесу, растущем на крайне нелюдимой земле, и тут бах — пещера. А, незнакомец… Рана перевязана белой слегка тянущейся тканью. Я все еще была в черном изодранном платье, но туфель с идиотскими каблуками не было — ну и ладно, так даже удобнее.

Внезапно откуда-то появился широкоплечий силуэт. Я тут же вскочила, корчясь от боли.

— О, проснулась, крутышка, а то я уже волноваться начал.

Я сощурилась, лицо так и перекосилось от удивления:

— Дэниел?

Повисла короткая пауза. Я судорожно пыталась разобраться в происходящем:

— Почему ты мне помогаешь?

Он пожал широченными плечами:

— Лексен — мой лучший друг. Мы пережили столько всякого вместе, что и не описать. Что угодно сделаю ради него. Ну, знаешь, семья на первом месте.

В горле запершило:

— А Лексен. И все Даркены… Они в порядке? — с трудом выдавила я.

Он кивнул, я почувствовала облегчение.

— Да, ищут тебя. Лексен… — Он прервался, а так хотелось, чтобы договорил, и подал фляжку, наверное с водой.

— Не бойся, это легрето, — сказал он. — Восстановит силы и ускорит выздоровление.

Недоверчиво я взяла фляжку и приложила к губам. Пить хотелось нестерпимо. Придется довериться ему, одна я не выживу.

— Я еще промыл и зашил твои раны, — продолжал он. — К сожалению, больше пока сделать ничего не могу, ведь Лаус насторожится, если я воспользуюсь своими способностями. Оверлорды соединены, а сейчас мы вне сети.

Прохладная жидкость была чуть сладковатой, будто туда добавили фрукты. Не успела я и глазом моргнуть, как фляжка опустела. Я облегченно вздохнула.

— Ой, блин, извини! — сказала я, возвращая сосуд. — Не заметила, как все выпила.

Дэниел махнул рукой, невероятные карие глаза блеснули:

— Это все тебе. Лаус любит, чтобы пленники были голодны и обезвожены, так они становятся сговорчивее.

— Кем он тебе приходится? — не могла никак взять в толк, что может быть общего между Дэниелом и этим сумасшедшим уродом.

Его лицо помрачнело. Взгляд стал «Лексеновским»:

— Дядей. Убил моего отца и занял место, принадлежащее по праву мне. Он не родился со знаками отличия оверлорда, а получил их во время посвящения. Этого не должно было произойти, ведь место отца должен занять я.

Я с трудом удержалась, чтобы не обнять его. Дэниел был полон противоречий: плохой мальчик снаружи, но глаза… Черт, никогда ни у кого не видела таких грустных глаз.

Я почувствовала, что мы затронули слишком больную тему, нужно было ее переменить:

— Спасибо, что спас ме…

— Рано радоваться, — прервал он, — это всего лишь трясущийся лес, а впереди еще пять уровней. Следующий — Пламень Итера — мой самый нелюбимый.

Я кивнула и проглотила ком. Земля огня близко… тогда ясно почему так жарко.

— Я должна выбраться отсюда и убедиться, что мои опекуны в безопасности, ведь Лаус рано или поздно заметит мою пропажу и попытается добраться до них. — Не знаю, успели ли Финниганы связаться с Даркенами, так что все возможно.

— Сначала он будет разбираться с охранником, — сказал Дэниел.

Небольшое облегчение, но…

— А когда ты узнал, что я здесь?

— Как только ты пропала, Лексен чуть с ума не сошел. Пока Даркены утешали его и пытались найти тебя по дипломатическим каналам, я сразу пришел сюда. Если происходит какое-то дерьмо, я точно знаю, что это дело рук Лауса.

Никогда не желала никому смерти, но нынешний оверлорд Империалов — исключение. Он — абсолютное зло, чтоб он сдох!

— Ты первая женщина, которую Лексен привел на нашу встречу, — продолжал он. Я сразу же навострила уши. Еще бы — это, ведь, про Лексена! — Мы все сразу заметили, что ты особенная. Не допущу, чтобы мой друг потерял кого-то столь важного!

Я глубоко и тяжко вздохнула. Его слова всколыхнули много чувств, задели за самые тонкие струны души.

— Я очень по нему соскучилась, — не смогла сдержать я признания.

Дэниел уставился на меня, вероятно, не зная что и ответить. Я тряхнула головой, но вместо успокоения получила острую боль.

Но несмотря на все попытки скрыть ее, все же немного нагнулась вперед, положив руку на лоб.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал он.

В ответ еще раз, но аккуратнее, я тряхнула головой:

— Ну нет. Пока не выберемся отсюда — никакого отдыха. Нужно торопиться.

Теперь уже он отрицательно мотнул головой:

— Я жду посылку, так что располагайся поудобнее.

По его тону было ясно: возражения не принимаются. Так что я сползла на каменный пол, растянулась и положила голову на правую руку.

— Ой, ну ладно. Тогда вздремну немного, — пробормотала я замолчавшему Даэлайтеру. — Разбуди, как будешь готов.

Он согласно наклонил голову, и я спокойно с облегчением закрыла глаза. Усталость взяла свое, и я мгновенно вырубилась. Как хорошо сбежать от ужасной головной боли.

Какое-то время спустя до сознания стал долетать тихий диалог. Пора возвращаться в мир бодрствующих.

— Ты добрался гораздо быстрее, чем я думал, — удивленно и в то же время с облегчением сказал Дэниел.

— Я уже был в Доме Империал. — Сердце так и зашлось в бешеном ритме от одного только звука этого тягучего низкого голоса и такого знакомого акцента.

Короткая пауза, потом снова Дэниел:

— Блин… Лекс, что ты сделал?

— Лаус подписал смертный приговор, когда посмел прикоснуться к ней. Если бы отец не остановил, ваш оверлорд уже был бы мертв. Ну ничего, Совет с ним разберется, а потом я его найду. А ты готовься к повышению.

Хоть я никогда не боялась Лексена по-настоящему, даже в первые дни, когда называла его и Даркенов похитителями, но от яростных нот в его голосе по спине побежали мурашки. Я точно знала, он никогда не сделает мне ничего плохого. И это я говорила не потому, что влюблена, хватит отрицать, а потому что он всегда самоотверженно защищал меня, хотя очень даже не факт, что он ответил бы взаимностью на мои чувства.

Могу поклясться чем угодно.

Нежные руки коснулись моих щек, я подалась вперед, медленно открыла веки — мужественные черты лица и горящие серебристым пламенем глаза.

— Привет, — хрипло сказала я.

Рука Лексена быстро сжалась на моей щеке, потом стала опять нежной.

— Привет, — начал он, но его тело сотрясла волна гнева, от которой даже стены дрогнули. Он походил на проснувшийся вулкан. В пещере стало еще жарче.

— Я в порядке, — попыталась успокоить я, но он не слышал слов.

Потом он поцеловал меня.

Он прижал губы к моим сильнее, чем я ожидала, но не настолько, как я бы хотела. Боль мгновенно прошла, все опасения улетучились. Мое тело полыхало так же как и его, я упала в его объятия.

Он поднял меня и посадил на колени. Губы прижаты, языки танцуют, руки повсюду. Никогда ни с кем так не целовалась. Я будто с ума сошла.

Это был поцелуй поцелуев!

Разум медленно возвращался ко мне, я издала тихий удивленный звук. Судя по всему, Лексен тоже очнулся, руки его были нежны. Он прижался к моим губам еще раз, только потом медленно отодвинулся.

Во имя всего инопланетного, это что сейчас было? Лексен Даркен только что целовал меня, будто это было последнее мгновение в его жизни?

— Прости меня, пожалуйста, — прошептал он, мы сидели, глядя друг другу прямо в глаза. — Стоило мне отвернуться, как эти уроды украли тебя.

Я хотела коснуться его лица, подняла руку — резкая боль. Ой, надо правой же…

Лексен немного наклонил голову, разглядывая белую повязку:

— Что с тобой случилось? — медленно, с расстановкой спросил он. На мгновение по его лицу скользнула тень чего-то дикого и неизведанного.

— Один из охранников Лауса выкинул ее с инкубационного уровня, — с напором отозвался Дэниел. — Если бы не деревья, ей конец.

Лексен даже не повернулся к другу. Вместо этого он пристальнее посмотрел мне в глаза:

— Что еще Лаус сделал тебе? Расскажи мне все.

Когда он так спрашивал, никто не смел перечить. Так что я собралась с мыслями и, запнувшись пару раз, рассказала все в деталях.

— У него был или есть Дрэго, — в заключение сказала я. — От которого он узнал все о договоре. Он использовал силу четырех домов, послал вас всех в Асторию, чтобы выследить мою семью. — Я замолчала. На какое-то время повисла мертвая тишина, потом Лексен, наконец, повернулся к Дэниелу:

— Скоро ты будешь оверлордом, — выпалил он. — Лаусу крышка.

Дэниел несколько раз ругнулся, потом устало хлопнул себя по лбу:

— Ну да, у отца был друг Дрэго. Может Лаус его и убил — чтобы подобраться к этому Дрэго!

— Его нужно остановить, — сквозь зубы процедил Лексен. — Необходимо сообщить новые подробности совету.

Он встал, держа меня на руках. Никогда ни один парень меня так не носил. Мне понравилось больше, чем я представляла. Независимая часть во мне возмущалась, а другая, женственная, более древняя, пищала от радости и восторга от того, как он нес меня как песчинку, разделял со мной силу и дарил безопасность.

Но сейчас не время, чтобы меня так вот носили на руках, поэтому я начала немного сопротивляться. Лексен тут же поставил меня на ноги, не отпуская далеко от себя.

— Нам нужно идти и быстро, — серьезно сказал Дэниел, глядя на нас. — Каскады под полным контролем Лауса, на его территории нам с ним не совладать.

— Кто-нибудь когда-нибудь вообще добирался до седьмого уровня? — спросила я.

Оба покачали головами.

Прекрасно, так и знала!

— Ну, а как же мы тогда выберемся? — Я старалась вести себя как можно спокойнее, чтобы не показать насколько я зла и испугана.

Дэниел обменялся с Лексеном ухмылками. Ну как рядом с такими красавчиками не сойти с ума?

— У младших оверлордов всегда припасена пара козырей в рукаве, — пояснил Лексен. — К сети подключиться нельзя, но наших сил должно хватить.

Дэниел первым прошел в овальную дверь и повел нас длинным каменным коридором. Мы приблизились к выходу. Снаружи все было красным, а жар стал обжигать.

— А объясните нормально, что за сеть, которой вы все пользуетесь? — хотелось узнать, наконец, что это такое, да и отвлечься не помешало бы.

— Сеть — это энергетические каналы, проходящие через Надмир, объединяющие и питающие всн вокруг. Они проходят глубоко под землей, протекают между магических элементов. Сила Даркенов в камнях гор, Империалов — в Каскадах Правосудия, Роял берут свою мощь в потоке их Легрето, а для Лейт — мощь в лесах. Все взаимодействует.

— Именно сеть дает нам энергию и способности, — добавил Дэниел. — У оверлордов врожденная связь с сетью, она сильнее, чем у остальных. Особенно в пределах родной секции.

— То есть Лаус сейчас особенно силен и убить его очень трудно, — заключила я. Да, все только начинается!

Дэниел кивнул:

— Да. Я бы с легкостью устроил безопасный проход, но тогда Лаус все узнает и пошлет своих воинов.

Я вдохнула горячий воздух, чтобы хоть как-то успокоиться. Только бы с Лексеном и Дэниелом все было в порядке, иначе…

Мы вышли из пещеры, и ни о чем расспрашивать уже не хотелось. Это была самая окраина Страны Землетрясений — почва не пыталась скинуть нас, а под… Под нами были океаны раскаленной лавы. Ни земли, ни камней — только красные моря и адский огонь. Дышать было трудно, я даже отшатнулась.

— У нас два пути, — сказал Дэниел, вероятно прочитав мои мысли. Разочарование, страх и неверие красовались на моем лице.

— Первый требует некоторых атлетических навыков, что тебе не совсем подходит, — глупо хихикнул Лексен, глядя на меня.

Показала ему «фак».

— Да ты меня только на одном уроке физкультуры видел! — хотя на всех остальных было то же самое, никто не запрещал претворяться, что у меня была масса скрытых способностей.

— А какой второй? — спросила я, глядя на них. Надеюсь, карабкаться не придется.

Не говоря ни слова, Лексен отошел в сторону, поднял руки и пригнул голову. Я хотела к нему подойти, но Дэниел тут же схватил меня за руку, не давая и шагу сделать. Вдруг округу огласил дикий воплю, Лексен поднял на меня сияющие как два солнца глаза. Через его тело струились серебристые потоки.

— Я тебя отпущу, — вкрадчиво сказал Дэниел. — Если пообещаешь стоять на еместе. В такие моменты он может поранить тебя, если подойдёшь слишком близко.

— Обещаю, — выпалила я.

Дэниел отпустил меня, поднял руки в направлении Лексена. Казалось, между ними была телепатическая связь. Толком рассматривать происходящее я не могла, все внимание было приковано к светящемуся Даэлайтеру.

Внезапный порыв ледяного воздуха немного обжег разгоряченную кожу. Из спины Лексена появились два огромных крыла, каждое футов десять в длину, кожа стала похожа на чешую дракона. Когда его тело увеличилось раза в два, потоки сияния стали постепенно уменьшаться.

Я ошарашено пялилась на него, прижала руку к груди и пролепетала:

— А, теперь понятно какие качества дракона в нем есть.

Дэниел фыркнул, скрестив здоровенные руки:

— В Лексене — мощь народа Дрэго. Их мало осталось. Лексен — единственный из них, родившийся оверлордом, что делает его еще сильнее. Для этого перевоплощения он использовал силу Кениты, через сеть этого не отследить.

Да. Ну Нахрен. Серьезно? Я только что целовалась с человеком-драконом!

— То есть, мы перелетим на самый нижний уровень? — вопрос был гораздо скромнее мыслей.

Дэниел покачал головой:

— Нет. Теоретически, мы уже должны быть мертвы, просто находясь здесь. Каскады вытягивают жизнь из всего живого, даже из Империалов. Поэтому мы и живем на инкубационном уровне, где сеть сильнее всего.

Слишком много теоретического — особенно смерть.

— Лексен сможет перенести нас минимум через пару уровней, — продолжал Дэниел. — А дальше я сам справлюсь.

Я немного продышалась. Лексен наклонил голову — его движения стали еще менее человеческими. Сияние вокруг него угасло, но глаза все так же светились. Он подошел ко мне — странно, но было не страшно, убегать не хотелось. Подумаешь, двенадцатифутовый мужик с широкими крыльями!

Я пригляделась к его лицу — все те же выразительные мужественные черты, но с чешуей на лбу и щеках. Для меня он был все тем же Лексеном, только чуть побольше, и похожим на дракона. А всем известно — драконы крутые! Он подошел, сгреб меня и прижал к груди.

Дэниел стоял, молча, ждал. Казалось, он доверял Драконолексену меньше, чем обычному Лексену. Странно, что я не разделяла его недоверия. А может я просто тупая от природы?

Лексен держал меня одной рукой. Дэниел подошел, зацепился с другой стороны. Взмах огромных крыльев, и мы взлетели!

— 18-

Я думала, летать на ковре-самолете страшно, но это ничто по сравнению с парением на ДраконоЛексене! Мы высоко летели над огненными морями. Я старалась не смотреть вниз, иначе могла дернуться, и он меня точно выронил бы.

Наверное я сказала что-то вслух, потому что Лексен низко рассмеялся:

— Не бойся, маленькая человеческая девочка, я тебя не выроню!

Его голос упал октав на десять. Теперь и голос, и тело явно свидетельствовали о том, что он и Даэлайтер, и дикое животное в одном лице.

— Когда ты уже перестанешь так меня называть? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о купании в раскаленной лаве.

В повисшей тишине слышался только рев огненных морей и свист крыльев, рассекающих воздух.

— Теперь это значит совсем другое, — наконец отозвался он. Меня этот ответ вполне удовлетворил.

На самом деле, я это уже давно заметила: раньше в голосе появлялись рычащие нотки, а теперь они исчезли. Что раньше было оскорблением, теперь стало милым прозвищем.

— Может, вы уже перестанете сопротивляться неизбежному? — сказал Дэниел. В сердце защемило, я глянула в его грустные глаза. Ну вот как они могут вмещать в себя столько страдания?

— Ты о чем? Какое такое неизбежное? — С трудом перекричала я треск огня и шум лавы.

Он ухмыльнулся, показывая ямочки на щеках. Господи, у Лексена даже друзья такие сексуальные!

— Эмме не понятен наш мир. Она даже не представляет, чего ей будут стоить такие отношения. Нет, я не должен… Чего бы не хотела душа Дрэгона!

Из его рта вырвался нечеловеческий рык. Я настолько испугалась, что дернулась:

— Хватит уже говорить загадками! — что за дурацкая привычка у этих Даэлайтеров. — Скажите уже прямо, наконец!

Рев тут же прекратился. Когда он ответил, я вся обмерла:

— У Дрэгонов бывает только один партнер на всю жизнь — тот, которого выберет их душа. Я — Дрэго, поэтому у меня душа дрэгона. Этим я и отличаюсь от обычных Даэлайтеров.

— И твой дракон выбрал меня, — всхлипывая, сказала я. Слезы уже покатились по щекам. Всегда чувствовала связь между нами.

— Бля, Лекс, она сейчас разрыдается, — взволнованно отозвался Дэниел. — Ты же знаешь, мне трудно выносить женские слезы.

От такого я даже фыркнула и рассмеялась:

— Не переживай, Дэниел, об тебя слезки вытирать не буду.

Так было странно видеть этого плохиша почти паникующим.

— Почему это тебя так расстроило? — В его драконьем голосе сквозила обеспокоенность.

Пришлось немного прокашляться, прочистить горло.

— С самого начала я чувствовала связь между нами. Даже задолго до встречи. Как когда, помнишь, ты подъехал на машине, приостановился и приоткрыл окно. Было одновременно страшно, но так хотелось выломать дверь и посмотреть, кто же там внутри. Даже твой дом всегда притягивал меня.

Лексен кивнул. Он точно знал, о чем я.

— Когда ты похитил меня и вел себя как козел, — продолжала я. — Это чувство было легко спрятать за враждебностью и досадой, но чем ближе тебя узнавала…

— Тем сильнее оно становилось, — закончил за меня он.

— Ну да.

Я уже хотела спросить, что он имел в виду под его миром и втягиванием меня, как заметила, что пейзаж под нами сменился, огненная страна осталась позади.

— Полоса Малинты… монстров, — ответил Дэниел, вероятно проследив за моим взглядом. — Радуйся, что у Лексена хватило сил перенести нас через нее.

«Хорошо» — не то слово! Край песков. Не так зловеще звучит, если не обращать внимания на когти, показывающиеся из оранжевого бархана, при каждом дуновении ветерка. В песке и по нему ползали тысячи и тысячи ужасных монстров, названия которых я не знала, и которые будут приходить ко мне в ночных кошмарах. Они рвали друг друга и, судя по всему, остатки душ Даэлайтеров. В воздухе то и дело раздавались громкие отчаянные крики. Я побыстрее отвернулась, чтобы не стошнило.

— Эмма, смотри на меня, — сказал Дэниел, когда я осмелилась еще раз глянуть вниз. — Запомни, в Каскадах Правосудия каждый Даэлайтер сам за себя.

— Как ты вообще можешь жить рядом с этим ужасным местом? — пробормотала я, сквозь зубы, стараясь изо всех сил сдержать слезы. Невыносимо было слышать вопли, мольбы и крики душ.

Его лицо было серьезно, глаза ничего не выражали.

— Как и у Лексена, у меня нет выбора. Я родился в Доме Империал и обязан следовать своей судьбе — служить живым и наказывать мертвых.

Судя по тону — последнее, что он хотел бы делать.

— А бывало такое, что Даэлайтеры сразу попадали в Землю Искупления, там, внизу?

Дэниел пожал плечами:

— В Империал попадают существа со всего Надмира. Некоторые злые, какие-то добрые. Очень немногие добираются до нижней ступени. Точнее, до нижних — там три платформы.

— Мы долго живем, — напомнил Лексен. — Даэлайтеры не умирают своей смертью. Сеть питает нас энергией, поэтому мы сильные и выглядим вечно молодыми. Так что сюда, в дом Империал мы попадаем очень не скоро.

Наверное, долгожительство Даэлайтеров — еще одна причина, по которой у нас с Лексеном ничего не вышло бы, ведь я умру лет через шестьдесят, а он останется… Вообще, выбор Лексеном именно меня — довольно глупая шутка судьбы. Нет, я с радостью проживу эти отпущенные шестьдесят лет, но не факт, что он согласится на такое.

Ой, да о какой херне я думаю? Мне всего семнадцать ведь…

— Какое сегодня число?

Если кто-то из них удивился, то удивления не выказал.

— Здесь мы считаем время и дни по-другому, но я держу в голове и ваш календарь, так что сегодня шестнадцатое сентября, — сказал Лексен.

Мой день рождения был вчера.

Мне стукнуло восемнадцать, а я даже не знала. Не удивительно, меня запихали в чертово яйцо! Это был день рождения без единого поздравления, подарка, друзей и без папы с мамой.

Мощная рука сжалась, большой палец Лексена начал медленно гладить меня по спине, показывая, что он рядом.

— Дыши, Эмма, дыши. Я с тобой.

Его низкий голос вырвал из нестерпимой боли, грозящей сломать и уничтожить меня. Чья-то рука смахнула мои слезы. Я повернула голову и глянула в глаза Дэниелу. Мы долго и неотрывно смотрели друг на друга, ведь оба жили с дикой болью в сердце, то и дело грозящей убить.

— Не сдавайся, крутышка, — теплым, но уверенным голосом сказал Дэниел, — не дай демонам себя сломать.

Я рассмеялась. Боец из меня так себе. А что если я зачитаю их до смерти? Это больше мне по нраву.

Арену монстров мы пролетели, Лексен снизился. Я задрала голову, было видно, что он постепенно устает.

— На сколько еще хватит сил? — спросил Дэниел, взглянув вниз.

— На еще парочку, — выплюнул Лексен.

Он собирался спасти нас даже ценой собственной жизни.

— Пронеси сколько сможешь, не выматывайся до смерти! — сказала я. И тут внезапно меня посетила мысль, — А не проще было бы вернуться на самый верхний уровень сразу?

— Каскады так устроены, что можно идти только вперед, вернуться не получится, — ответил Дэниел.

Отлично, мы угодили в Надмирную версию Икеи. Нам крышка!

— Было бы круто, если ты смог бы перелететь через лабиринт. Там много сюрпризов и, если не думать, можно разгадывать загадки вечно. Мы оттуда точно выберемся, но на это нужно время, а его у нас попросту нет, — сказал Дэниел Лексену.

Я глянула вниз, сверху было нетрудно разгадать выход из лабиринта, но вот попади мы внутрь… Блуждать в километрах поворотов и тупиков придется вечно…

Лексен снизился еще. Лабиринт был уже футах в двадцати.

— Налево! — крикнула я стоявшей на развилке фигуре.

Дэниел закрыл мне рот рукой:

— Никакой помощи, хорошо? — напомнил он.

Я мотнула головой, скидывая руку:

— Не командуй! Без тебя разберусь! Захочу, буду помогать!

Иии… я снова воюющий обозленный подросток! Терпеть не могла, чтобы мне указывали что делать. Лексен рассмеялся, Дэниел мудро промолчал. Мы снизились еще, казалось, взмахи огромных крыльев стали реже. Я приложила руку к груди Лексена. Так хотелось поделиться с ним своей энергией. Пусть моя нетренированная энергия поможет ему.

Хотя… вдруг это наоборот помешает?

Его большой палец еще раз погладил меня по спине, прикосновение дошло даже до кончиков пальцев. Руку на груди Лексена немного покалывало. Может наши энергии все-таки взаимодействовали? Потому что казалось, волны тепла так и ходили от меня к нему, и обратно.

Дэниел кашлянул:

— Уровень легрето.

Уровень Легрето…

Непонятно откуда взявшееся солнце заливало все вокруг. Явно инопланетная магия, ведь над нами была чернота. Воздух был приятно-теплым. В жизни не видела такой прекрасной, голубой, насыщенной поверхности воды. Над водой то появлялись, то опять пропадали разного размера островки. Нужно четко рассчитать время, чтобы перепрыгнуть с одного на другой. Я разглядела стаи разного размера и вида существ — некоторые были похожи на здоровенных акул, поэтому лучше в воде не оказываться.

Настало время познакомиться с этим уровнем поближе, Лексен снижался все стремительнее.

Когда мы были всего футах в шести от восхитительно голубой поверхности, Дэниел показал на возвышавшийся неподалеку островок:

— Давай туда, Лекс, отличное место.

— Смогу пролететь еще, — с трудом произнес Лексен, выдавая усталость. Он почти касался ногами воды.

Я погладила его по груди, привлекая внимание:

— Просто приземляйся на островок. Тебе еще нужны силы для других уровней, а если я правильно поняла Дэниела, Каскады будут постоянно безвозвратно вытягивать из тебя энергию.

На удивление, он не стал спорить, а направился к островку, коснулся земли сначала ногами, потом отпустил нас, затем упал на колени. Я покатилась по каменистой земле.

Не теряя времени Дэниел тут же вскочил и огляделся, выясняя куда идти дальше. Я подошла к Лексену. На коленях, в своем драконьем обличье он все равно был чуть выше меня. Я коснулась его головы руками, уж очень мне не нравилось, как судорожно поднималась и опускалась его грудь.

— Ты как?

Он улыбнулся, показывая все зубы, той самой улыбкой, от которой дух захватывало.

— Будешь меня защищать, крутышка?

Я фыркнула:

— Вам с Джеро обоим нужно походить на курсы по выдаванию прозвищ. У детей и то лучше получается.

Его глаза на мгновение закрылись, он глубоко вздохнул и со вспышкой света превратился в Даэлайтера. Чешуя сменилась кожей, тело стало обычного, гигантского размера. Наконец, огромные крылья ушли куда-то в спину.

— Я могу сохранять таким образом больше энергии, — пояснил он, вставая. Не так резво как обычно, но всяко изящнее меня.

— Нужно идти, — перебил Дэниел.

Не говоря ни слова, он подошел, сгреб меня и направился к воде. Только и успела рот открыть, чтобы запротестовать. Когда он вошел в воду, было по щиколотку, а когда присоединился Лексен, они шли по колено.

Я постаралась не обращать внимания на плававшее поодаль существо с длинными щупальцами.

— Я ее понесу, — прорычал Лексен, испепеляя друга взглядом.

— Да ты и идешь-то с трудом, — выпалил тот. — Хоть раз прими мою помощь. Обещаю не ухлестывать за твоей девушкой.

Его девушкой. А как звучит-то! Лексен не стал спорить. Кажется, слегка запыхавшись, пробормотал «Даже не думай», от чего удовольствия только прибавилось.

Дэниел пошел вперед, запнувшись несколько раз, но не уронил меня. Мы подошли к следующему островку. Я не хотела быть обузой, поэтому начала уговаривать:

— Да не надо меня нести. Вообще я могу сама.

Дэниел рассмеялся:

— Лексен и ребята-Империалы рассказали о том уроке физкультуры. Нет, так безопасней будет.

И, не успела авторитетно заявить, что все сплетники Даэлайтеры могут чмокнуть меня в зад, как из воды, справа показалась огромная штуковина. Дэниел повернулся, как в какой-нибудь Матрице, отклонился, огромная штуковина проплыла мимо. Я все же разглядела миллиарды острых как бритва зубов, вытянутый нос и глаза-луковицы, прежде чем она нырнула обратно.

— Еще немного, — сказал Дэниел Лексену. — Прыгнем три раза, и все. Готов?

— Настолько, что когда выберемся, еще останутся силы надавать тебе люлей, Дэн! — дерзко ответил тот.

Дэниел ухмыльнулся и прыгнул. Только ноги коснулись земли, прыгнул еще. Он прыгал так легко, а ведь каждый пролет был футов шесть высотой. Вот фиг бы я сама перебралась! И вот последняя ступенька, прыжок… И мы полетели вниз на следующий уровень Правосудия. Я тут же вспомнила полет с инкубационного уровня и не сдержала визга, зажмурилась изо всех сил, уж очень не хотелось смотреть смерти в глаза.

Дэниел приземлился с легким звуком, тут же поставил меня на трясущиеся ноги. Я стояла и тупо моргала. Так же легко рядом приземлился Лексен. Да какого… Как это парни спрыгнули со ста футов, как с трех, а?

Я прищурено посмотрела на этих двоих:

— Вот на Земле я считаюсь не спортивной. А в Надмире я что, вроде камня, да?

Лексен покачал головой:

— Ну, ты довольно хорошо справляешься. Да и в конце концов, не забывай, оба наших мира зависят именно от силы камня.

Теперь уже я ухмыльнулась. Да, если смотреть с этой стороны… Ох, как бы не привыкнуть к не-козлу Лексену!

Я вгляделась в последний уровень Каскадов Правосудия:

— Так, обрадуйте меня. Что ждет нас на этом уровне?

Я обернулась и увидела две ухмылки.

— Ну, — сказал Даэлайтер Даркен. — Это ступень искушений.

— Это еще что за хрень?

Что может быть опасного в искушениях? Но по выражениям их лиц я поняла, что по их мнению это чуть ли не самое опасное место из всех предыдущих.

— Поверь, твоя радостная улыбка быстро пропадет. Здесь тебе дадут встретиться со всем, о чем ты только мечтаешь. Ты начнешь преследовать иллюзии, каждый раз осознавая, что они несбыточны, что их нельзя догнать, а все надежды и усилия напрасны.

Лексен устало выдохнул:

— Думаю, нужно отдохнуть. Мы на нейтральной территории, мне нужно восстановить силы, пригодится вся энергия чтобы противостоять, особенно… — он замолк на полуслове, но по взгляду я и так все поняла.

Я вновь окинула взглядом спокойное заснеженное поле.

— А в чем искушение снега? — спросила я. Лично для меня снег был волшебством, но не все же его так любят.

— Каждый видит свое, — объяснил Дэниел. — Вид здесь один и тот же, но все зависит от сокровенных фантазий каждого. Я, например, снег не очень-то люблю, поэтому его нет в моей картине.

Я не стала спрашивать, что видит он, решила, что это личное.

— Зато я вижу, — привлек внимание Лексен. — Зима — мое любимое время. Хоть в моих жилах и течет огонь, сердце, как и у Кениты, принадлежит льду.

Его глаза светились тем самым серебристым светом, так и хотелось к нему прикоснуться. А притяжение только усилилось, с тех пор как мы признались в чувствах и поцеловались.

— Я посторожу, пока вы оба отдыхаете, — прервал мои обжигающие размышления Дэниел. — Я тут самый здоровый и не уставший.

Будто дожидаясь напоминания, ноющая боль в плече вернулась в полной мере. Да и голод, и жажда… И вообще, я была сейчас не в лучшей форме.

— Да, отдохнуть не помешало бы, — пробормотала я.

Дэниел кивнул:

— Хорошо, но не больше часа. Совет, может быть, задержит Лауса, но, уверен, он найдет способ до нас добраться. И лучше нам быть не в каскадах.

Да, черт возьми!

Лексен подал руку. Я с улыбкой подала свою, пальцы сплелись.

— Пойдем, маленькая земная девочка-крутышка, поспим немного.

У Лексена был уставший вид. Постараюсь сделать все, чтобы он поспал! Он подвел меня к стене платформы, сел, прислонился спиной и притянул к себе, чтобы я легла рядом. Жар его тела отзывался внизу живота, я совсем не знала что делать, ведь ни разу не…

— Перестань так громко думать, — промурчал он мне в ухо. — Не усну, пока не буду уверен, что ты в безопасности.

Тело тут же обмякло, я сползла и положила голову на его бицепс. Слишком много мышц, твердовато, но зато не на земле. Дэниел сел на плоский камень поодаль. Он, вроде бы, расслабился, но был на страже.

А я все никак не могла успокоиться и отключить мозг. Столько новых впечатлений, событий, столько чувств… Мозг работал на полную и не хотел никак отрубаться.

Рядом лежащая рука Лексена начала медленно гладить мою. Поначалу по телу разбегались волны огня, но когда рука стала нежно гладить одно и то же место, перед глазами появилась пелена.

Я моргнула пару-тройку раз, дыхание выровнялось, и я глубоко уснула.

— 19-

Я спала спокойно, без снов. Меня разбудили легкие толчки. Открыла глаза, увидела знакомую загорелую руку и сразу поняла, Лексен рядом.

Он пошевелился, я откатилась в сторону, чтобы взглянуть на него, ни капли усталости во взгляде.

— Эй, привет, — хрипловато пискнула я. — Надеюсь рука не болит?

В ответ — фирменная полуулыбка. Черт, так возбуждает! Особенно сейчас, когда его волосы взъерошены…

— Одного человека не хватит, чтобы что-нибудь сделать с моей рукой.

Я ударила его в жесткую грудь, о чем тут же пожалела. Ауч!

— Ты знаешь, о чем я! Рука должна затечь от того, что я на ней спала! — я фыркнула. — Это был последний раз, когда я старалась быть милой с тобой!

Он рассмеялся, обвил меня обеими руками и, утягивая за собой, упал на спину.

— Я пристрастился к тебе как к наркотику, — наши губы соприкасались. Он стал серьезным. Мы глядели друг другу в глаза. — Кажется теперь понимаю, почему Дэниел так старается уклониться от своих обязанностей. Я всегда считал свои просто долгом, частью жизни, даже несмотря на ограничения, которые они на меня налагают. Но теперь начинаю задумываться: а не слишком ли велика жертва?

— А ты всегда соглашался быть оверлордом? Ни разу не сомневался, не сопротивлялся? — хотелось увидеть настоящего Лексена, глянуть в самую глубь.

Медленно, будто не до конца уверенно, он кивнул:

— Меня готовили для этого с детства, я не сопротивлялся. Я люблю контролировать, оберегать свой народ. Я идеальный оверлорд.

— Но… — начала я, в его ответе было какое-то «но»…

— Но были моменты, когда я мечтал прыгнуть на Кениту и путешествовать по разным мирам, — сказал он, глядя сквозь меня, потом взгляд вернулся ко мне. — Но до появления в моей жизни тебя, я никогда не сомневался в своем предназначении.

Я прикусила губу, стараясь сдержать слезы. Наверное за последние восемь месяцев я плакала больше, чем за всю жизнь. Но Лексен, по сути, сказал, что его долг стоит между нами. Это сильно ранило.

— Ну, а что если мы с тобой… будем вместе? — не сдержалась я.

Свободной рукой он откинул растрепавшиеся волосы с моего лица:

— Не знаю. Никогда еще человек не вступал в связь с Даэлайтером, особенно с оверлордом.

Я никогда не любила жесткие правила, всегда старалась их нарушить. Но кто я такая, чтобы предлагать ему наплевать на давние традиции его мира? Да и вообще… Что это за «связь»? Что это значит, и к чему обязывает? Я бы начала просто встречаться, а там уж посмотрим, если не поубиваем друг друга, и до связи дойдет.

Та же рука легла на мою щеку:

— Ты стоишь борьбы, Эм. Я во всем разберусь. Должен быть выход.

Слёзы победили. Я не удержалась, быстро, буквально на мгновение прикоснулась губами к его, и так же отодвинулась, улыбаясь:

— И уровень искушений тут ни при чем, верно?

Лексен рассмеялся. Никогда не видела его таким расслабленным и живым.

— Нет, ни при чем.

Он сел со мной на руках, потом встал, поставил меня на землю. Какое-то время он обнимал меня, потом чуть отстранился.

— О, а где Дэниел? — на камне никого не было.

Совсем о нем забыла, ведь все мысли и чувства были заняты только Лексеном.

— Да отошел проверить одну тропинку, — сказал он, глядя поверх моей головы.

Как по команде, неподалеку возник Дэниел. Он помахал, и мы подошли к нему. Повернули направо, и он провел нас через деревья к краю большого открытого снежного поля. Ну для меня оно было точно снежным.

— Внимание, — Дэниел говорил сквозь зубы, голос звучал жестче обычного. — Запомните: все, что вы увидите на поле — иллюзия. Не дайте себя одурачить. Перейдем его и попадем на землю искупления, а оттуда я уже смогу переправить нас всех наверх.

Слегка подпрыгивая, я нервничала, и мне очень хотелось писать, я окинула глазами поле, за которым должен был быть край платформы. Я смогу, я все преодолею!

Почувствовав взгляд, обернулась. Лексен внимательно смотрел на меня:

— Готова, Эм?

Черт, мне уже начинало нравится «Эм»! Он это говорил с таким чувством… А акцент… Да и уже то, что он не шипел и не называл меня «человечишкой»… Я пропала…

— На все сто! — еще разок подпрыгнула я. — С рождения готова. Побегу как газель!

Лжеметр зашкаливал!

Надеюсь, самоуговоры сработают. Дэниел с Лексеном только головами покачали.

— Смотри не запнись, крутышка, — наконец сказал Дэниел.

Я, как истинный взрослый человек, показала ему язык, получив в ответ улыбку с ямочкой. Он обернулся к полю, несколько раз выдохнул:

— Ну, вперед, — призывно рыкнул он.

И мы побежали…

Обычно, если приходится бегать, я превращаюсь в грациозного волочащего челюстью по земле бегемота, судорожно ловящего воздух… Добавим к этому снег — получаем беспомощно трепыхающуюся рыбешку.

А я в платье.

Нам всем крышка.

Конечно же, я запнулась в первые секунды. Лексен обхватил меня за талию и поднял. Он даже не остановился — спортивный, гад! Так и бежали за активно махавшем руками, смотрящим только вперед Дэниелом.

Точнее, Лексен бежал, а я только переставляла ноги. Где-то на середине пути появилась надежда: у нас получится! Вроде ничего даже не происходит!

И тут Дэниел заорал:

— Оставьте меня в покое! — и начал замедляться. Мы поравнялись. Глаза его были плотно закрыты, он вслепую молотил руками воздух.

— Что происходит? — спросила я Лексена.

Тишина в ответ. Внимательно глянула на Даркена: глаза прикованы к другу, сверкают серебристым пламенем.

— Тебя же можно оставить на секундочку?

Прямо огорошил своим мягким тоном! Я быстро закивала:

— Да. Обещаю никуда не уходить.

Пылающие глаза замерли на мне:

— Дэниел… Нужно ему немного помочь. Даже не двигайся, хорошо? Можешь хоть раз послушаться?

Я фыркнула, скрестив руки, чтобы согреться. Несмотря на снег, было не холодно, но холодок пробежал по телу.

— Иди уже! — выпалила я. Блин, пока этот вечно командующий чел не сказал что делать, я бы с места не сошла! А теперь я просто обязана отойти хоть на шаг!

— Упрямый маленький человечек! — сказал он с ухмылкой, отвернулся и медленно пошел к другу. Я сощурилась, пытаясь прожечь взглядом дырку в широких плечах. Ну почему я не умею стрелять лазером из глаз? Почему?

Было бы так круто…

Вдруг белая пелена застлала глаза. Это что, снегопад? Начался какой-то дикий снежный шторм, несмотря на полное безветрие. Все же, я отошла от того места, где наказал быть Лексен, в направлении пропавших из виду парней.

— Лекс! — часто моргая позвала я.

Тишина… Потом еле различимый шепот. Я подошла ближе. Они должны быть здесь.

— Лексен! — громче позвала я.

Ответил голос, который я уже никогда не должна была услышать.

— Эм-энд-эмп… малышка… это папа…

Я остановилась, разглядывая мужчину передо мной. Крис Уолтерс ничуть не изменился с последней встречи: высокий, крепкий, черные волосы, пара седых волос на висках. Слегка улыбающиеся глаза немного светлее моих.

— Папа? — только он звал меня Эм-энд-эмп. Говорят, когда мне было два, я пробралась в его офис, стырила целую пачку m&ms и чуть ли не всю съела. Всегда была сладкоежкой.

— Наконец-то ты добралась сюда! Я так долго тебя ждал! Мы столько должны тебе рассказать… — Он шагнул ко мне. Я почему-то видела его настолько четко, будто никакого снегопада и не было.

Горячие слезы текли по щекам, бесшумно падая на землю.

— Ты мертв, пап. Вы оба… Пожар…

Он протянул руку и улыбнулся не только губами, но и глазами. Эта улыбка утешала меня всякий раз, когда я расстраивалась.

— Прости, что покинули тебя. У нас не было другого выбора…

Я начала захлебываться водопадом слез.

— Это глюк, это глюк, — говорила себе я, но отвернуться сил не было. Ведь передо мной стоял человек, которого я любила больше жизни, по которому нестерпимо скучала все эти восемь месяцев.

— Хочешь увидеть маму? Мы живем здесь, в Послемире. Будем жить вместе!

Да! орали голоса в голове. Да, Господи, верни их!

Ноги сами пошли вперед. Ближе и ближе… Слезы смешивались с падающим снегом. Довольно странно, когда снег есть, но он не тает на лице. Папа, со все той же радостной улыбкой, махал мне.

— Еще несколько шагов, доченька!

Но что-то меня смутило, я остановилась.

— Что такое? — спросил отец.

— Не знаю. А где мама?

Мама всегда была с ним. Они — одна из тех, тошнотворно любящих друг друга парочек. Всегда хотелось выйти из комнаты, где они оказывались вдвоем. Гаденькое зрелище, особенно для их ребенка. Но именно благодаря им я верила в любовь, и в то, что нужно найти того самого.

А они именно и были теми самыми друг для друга. Так почему папа один?

— Пап, где мама? — медленно повторила я.

Доброжелательную улыбку сменило разочарование. Яркая вспышка. Я вскрикнула. Загорелая кожа, голубые глаза, темные волосы превратились в… с ног до головы одетого в черное Лауса!

— А ведь почти получилось! — весело сказал тот. — Даэлайтерам сложно, а людям просто невозможно противостоять Земле Искушений. Ты — не то и не другое, поэтому ты, судя по всему, смогла побороть иллюзию.

Я резко развернулась и побежала.

— Лексен! Дэниел! — что есть мочи кричала я.

Внезапная встреча с отцом заставила на какое-то время забыть о них. Я бежала со всех ног, с трудом дыша сквозь слезы и сопли. Никому бы не пожелала вот так увидеть умершего и горячо любимого человека. По сравнению с этим проткнутое веткой плечо — ерунда.

— На помощь! — задыхаясь, прокашляла я и тут же упала. Несмотря на белый снег, почва оказалась каменистой — будто лицом в асфальт рухнула.

Грубые руки перевернули меня на спину. В искаженном злобой лице с трудом угадывался Лаус.

— Где ключ! — заорал он. — Говори, иначе я поубиваю твоих друзей, родственников — всех, кого ты любишь!

Я почувствовала резкую боль сзади шеи, но проверить что это было, не могла. Одно было ясно — Лаус не шутит, но невозможно сказать то, чего не знаешь.

— Я не та, кто тебе нужен! — прохрипела в ответ я. — Понятия не имею что за ключ!

Мне начало казаться, что ему нужна была не моя кровь, а чтобы я сама сказала, где ключ. Иначе зачем так настойчиво требовать ответа?

Лаус зарычал и ударил кулаком рядом с лицом. Я ошарашено отодвинула голову.

Я оскалилась:

— Так наверное не надо было убивать единственных знавших людей!

— Нет, ты знаешь, граббер! Просто не можешь не знать! Не испытывай мое терпенье!

Может, он и не мог меня убить из-за информации, которой я, по его мнению, владела, но вот сделать больно, мог. Лаус схватил меня за горло одной рукой, замахнулся и ударил по лицу другой. Резкая боль, половина лица тут же онемела. Еще замах, все в то же место — снова резкая боль.

Я почувствовала вкус крови во рту. Еще замах… Не успела рука опуститься в третий раз, как он отлетел в сторону от чьего-то внезапного удара. Я отползла как можно дальше.

Мелькнули огромные черные крылья. Лексен! Тут же рядом появился Дэниел:

— Эмма, прости. Мой брат погиб в Каскадах. Блин, я так виноват!

Я хотела ответить, но челюсть почти не слушалась. Поэтому быстро закивала, показывая: ты не виноват, это все вон тот говнюк.

Он поставил меня на ноги. Кровь прилила к гудящей голове, в глазах потемнело, я закачалась.

— Трудный денек, да? — попытался пошутить он, утаскивая меня подальше от бойни оверлордов. Даркен был гораздо больше, страшные удары, казалось, наносили море урона, но я знала, что у Лексена мало энергии — неизвестно, сколько он так протянет.

— Нет! — промямлила я. — Остаться… Лекс.

Дэниел, не обращая внимания, потащил меня дальше. Я начала сопротивляться, как могла, но затошнило, меня чуть не вырвало ему на рубашку. Так ему и надо!

Несмотря на все отчаянные старания, ничего не выходило.

— С ним все будет в порядке, — процедил он сквозь зубы. — Лексен замочит Лауса даже с закрытыми глазами, связанными за спиной руками и оторванной ногой. Он в одиночку перебьет всех четырех оверлордов и даже не вспотеет. Его боятся во всех Домах. Он — повелитель Дрэгонов!

— Я… Мне… На… Плплевать!

Твою мать! Как не вовремя меня избили до потери сознания! Как не вовремя все лицо опухло — мне нужны слова!!! Лексен был уже далеко, я с трудом могла его разглядеть. Дэниел дотащил меня уже почти до самого края поля, когда земля затряслась. Он ошарашено остановился, потом несколько раз выругался.

— Да ну нахрен… — ошарашено произнес он. — Лаус совсем спятил!

Я не поняла, о чем он, как вдруг заметила, что с неба падал уже не белый снег, а лохмотья, наподобие сажи, оставлявшие на коже черные потеки.

— Что он делает? — паника заставила преодолеть боль и начать говорить почти членораздельно.

— Он зачищает Каскады… — рявкнул Дэниел. — Это значит — все существа в них исчезнут. Все с нуля… Перезагрузка, если хочешь!

— Мы должны помочь Лексену! — заорала я, корчясь от боли.

Он покачал головой:

— Только оверлорд обладает силой, чтобы запустить перезагрузку. Я ничего не могу поделать, да и до Лексена мы вовремя не успеем.

— Что происходит с существами при зачистке?

— Память о прошлых жизнях сотрется полностью, и они переродятся на

инкубационном уровне.

Мои глаза широко распахнулись — вот-вот выпадут из глазниц.

— Мы не можем уйти! — заорала я.

— Прости, крутышка. Лексен хотел бы, чтоб я вытащил тебя. Мы уже близко.

— Дэниел, я тебя никогда не прощу, — умоляла я, истекая кровью. — Откуда ты знаешь? В смысле: зачем Лаусу стирать самого себя?

Он легко подхватил меня и побежал. Сквозь усилившийся пепел почти ничего не было видно.

— Старшие оверлорды не перерождаются, — отрывисто выдохнул он.

Я орала, пиналась и одновременно молотила руками. Ну уж нет. Лаус не стал бы стирать меня, не получив нужной информации. А мы с Дэниелом были уже почти возле выхода.

Значит, все это чтобы убрать Лексена из игры. Дэниел бежал так быстро, что голова беспощадно билась о его плечо. Все стало черно от густо сыпавшего пепла. Потом мы полетели. Дэниел спрыгнул с края платформы, и мы падали к Искуплению… В мозгу крутилась лишь одна мысль: вернуться. Нужно вернуться назад.

Дэниел приземлился как всегда мягко, я открыла глаза. Здесь не было черного пепла. Тепло и светло. Мы стояли среди зеленых полей, аккуратные красивые домики вдалеке, еще дальше виднелся голубой океан.

— А красиво здесь, — бесцветно сказала я.

Он тоже огляделся:

— Да, если доберешься, обретешь мир.

Я чувствовала, будто мне тысяча лет — со мной произошло много всего. Так много… Какой мир? Вряд ли я оправлюсь от потери Лексена, даже если поселюсь здесь навсегда.

Дэниел задрал голову, глядя вверх. На мгновение закралась надежда, что вот-вот появится Лексен, но тут прогремел взрыв, черный пепел застлал небо и рассеялся.

— Нет! — не своим голосом заорала я, схватила его за рубашку и, впиваясь ногтями в кожу, притянула к себе, — Лексен же в порядке, да?

Ответа не было. Я была благодарна, что он не думал врать. Но с исчезновением последнего лучика надежды, я стала мертвее. Загнала жуткую боль внутрь и перестала чувствовать хоть что-либо.

— Ну, так что будем делать? — я была отстраненной, как и мой голос.

Грустные глаза, буквально препарировали меня. А мне было все равно: пусть хоть вечность пялится, все равно меня уже нет. Я было увидела свет в конце туннеля, но все оборвалось, и я вернулась к той, полумертвой себе.

— Не отходи далеко, сейчас выберемся отсюда. — Его голос был таким же бесцветным, как мой. Последними остатками бесчувственного мозга, я поняла, он только что потерял лучшего друга. Может, в его жизни осталось меньше родных людей, чем у меня. И одного из них только что отняли.

Я подошла и обняла его. Если верить напряженности его тела, он не ожидал такого.

— Черт, я так тебе сочувствую, — от всего больного израненного сердца, споткнувшись на последнем слове, сказала я.

Он был все так же напряжен, я хотела уже было отстраниться, но он внезапно крепко обнял меня обеими руками. Моя голова была на уровне его груди, я слышала как колотится его сердце. Он пару раз вздрогнул, очевидно борясь с захлестывающими эмоциями.

Нестерпимое горе поглотило нас обоих.

— Пять минут. Меня не было пять минут, а ты уже мутишь с моей девушкой.

Потребовалось дольше, чем я думала, чтобы узнать знакомый голос. Я отпустила Дэниела, обернулась и испустила хриплый крик: возле нас стоял Лексен с голым торсом, будто вырезанным самими богами. Могучие крылья довершали прекрасную картину.

— Лексен? — недоверчиво спросила я, уже не могла понять, иллюзия это или реальность.

— Как? — спросил Дэниел, шагнув к нему, — Как, твою мать, ты выжил?

Он пожал плечами, тень промелькнула по лицу:

— Видимо, повелители Дрэгонов не стираются. Когда Лаус это понял, тут же смылся, а я догнал вас.

Вспышка и чешуя, и крылья уступили место обычному Лексену, все так же без рубашки.

Я со всех неуклюжих ног бросилась к нему, прыгнула, не добежав. Он сделал шаг и подхватил меня, прижав к себе.

— Я думала, ты мертв! — всхлипывала я, ударяя его по груди. — Думала, ты оставил меня!

Его лоб прижался к моему.

— Я тоже. Твое лицо — последнее, что я видел. Мой внутренний Дрэго выбрал тебя. Может, это и чертовски эгоистично, но я не могу тебя отпустить. Если ты согласна попробовать, сделаю все, что в моих силах, чтобы мы были вместе.

Я оборвала поцелуем все, что он там собирался сказать. Побитое лицо немного болело сначала, но все исчезло, только наши губы соприкоснулись, а его язык заскользил по моему. Тело превратилось в тягучее желе. Его руки подтянули меня вверх, я обвила его ногами.

Когда уже начало казаться, что вот-вот меня разорвет от поцелуя, Лексен убрал губы. Я дышала неподобающе часто:

— Каааак же я рада, что ты живой! — выдохнула я, глядя в сияющие как звезды глаза.

Смеясь он слегка задрал голову:

— И я, маленькая человеческая девочка, и я!

Тихий вопрос Дэниела застал нас врасплох:

— Вот почему я немного ревную и чувствую себя лишним, когда вы вместе, а?

Лексен вернул меня на землю, прижав к себе. Протянул руку другу, и они проделали свое секретное рукопожатие.

— Спасибо, что позаботился о ней, — серьезно сказал Лексен.

— Спасибо, что остался жив. Без тебя было бы стремно.

А Дэниел еще и оверлорд Королевства Недооценивания!

Я чуть не взлетела от счастья. Даже прижала руку к груди, чтобы сердце не выскочило! Чего-то не хватает… Нет, сиськи на месте, но…

Ожерелье.

Я потрогала шею, понятно, что это за укол был, когда Лаус набросился.

Лексен заметил выражение моего лица.

— Что случилось? — рявкнул он, оглядываясь.

Я схватила его за левое запястье:

— Да ничего страшного, просто потеряла ожерелье, — последнее напоминание о папе с мамой.

Он убрал упавшие на мое лицо волосы и провел большим пальцем по щеке:

— Я найду его. Когда перезагрузка закончится, что-нибудь придумаю. Не переживай, Эм!

Я улыбнулась:

— Все хорошо, ведь я встречаюсь с парнем, который может раздобыть тонны старлайта!

В его глаза вернулась привычная чернота:

— Да, ты даже не представляешь, как его у меня много. Но я знаю, насколько именно тот камешек важен для тебя.

Он и впрямь много значил, но я всегда буду помнить родителей. Они навсегда в моем сердце.

— На уровне искушений я встретила отца. — Мой голос чуть дрогнул. — Уйти от него — самое трудное, что я делала в жизни. Но каким-то образом я чувствовала, что он не настоящий. Лаус не мог понять, как я смогла устоять, но, кажется, именно связь с тобой и душой Дрэгона дала мне сил.

Могучие руки тут же сгребли меня, миллионы поцелуев покрыли лицо:

— Как у вас говорят — любовь до гроба, да? — пробормотал Лексен, продолжая сладостную пытку. — Ты моя любовь до гроба, Эмма Уолтерс!

Наконец его губы добрались до моих, и мир померк в божественном бесконечном поцелуе.

Откуда-то издалека, из другого измерения послышался голос Дэниела:

— Эй, вы, ну хватит уже… Нужно еще на транспортер успеть!

Я выдохнула, обмякнув в руках Лексена: