Дом Даркен

Я порывалась забежать в дом, кричала, звала родителей, но соседи удержали. Они видели то, чего не хотела признавать я: живых там не было. Дом весь был в огне, когда пожарные закончили тушить, кроме смерти и пепла уже ничего не осталось.

— Очень сочувствую тебе, Эмма. — Он-таки назвал меня по имени. В груди защемило, я прижала руку, чтобы унять боль.

— Все в по… — я споткнулась на полуслове, потому что случившееся с нами не было «порядком».

— Стараюсь пережить и идти дальше, — наконец смогла произнести я.

Джеро выпрямился. Пальцы тыкали по дисплею телефона:

— Мы найдем твоих приемных родителей. Хватит с тебя потерь.

Ком в горле не давал нормально говорить, голос дрожал:

— Зачем тебе помогать мне? Я, ведь, не одна из вас.

Он закинул телефон в карман:

— Потому что я знаю, каково оказаться в мире, где быть не хочешь, потому что я знаю, каково терять близких. Могу только догадываться, какая адская смесь из боли и сожаления бурлит внутри тебя. У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь.

Мистер Перкинс вошел, и все замолкли. В мозгу все еще звучали слова Джеро. Я быстро и крепко сжала его руку, чтобы показать как сильно ценила его участие. Даркены очень помогали мне быстрее пережить утрату: даже Лексен вчера оказал мне такую нужную поддержку.

Никак не ожидала такого от элиты. Да что и говорить: большинство людей, которых я встречала, были менее отзывчивы чем эти сверхлюди, или кто они там.

Мистер Перкинс привлек мое внимание:

— Сегодня начнем с одной из моих самых любимых тем — Дом Даркен.

Джеро тихонько гордо выдохнул, но я была занята речью Перкинса и не повернулась.

— Всю эту и часть следующей недели мы будем изучать эту прекрасную семью и их великих лидеров. Узнаем об их огромных достижениях. Потом вам предстоит выполнить небольшую работу, где вы изложите свои мысли по поводу их жизни и дел.

Почти весь класс обернулся в сторону Джеро, и я поняла, что сижу с частью этой семьи, наследником рода Даркен. Блин, как круто!

— Погоди рисовать мне нимб, сладенькая, — уголком губ прошептал он. — Это же история, а не реальность.

Все никак в толк не могла взять, зачем все это нужно. Ну, зачем эти сверхи здесь? Ведь они неизбежно привлекают к себе внимание. Интересно, они устраняют тех, кто знает слишком много? Выберет ли совет избавиться от меня?

Так много вопросов и так мало терпения, чтобы в этом разобраться.

Учитель подошел к доске, написал «1875» и несколько раз подчеркнул:

— Это год появления первых Даркенов в наших краях. Этот клан всегда был очень закрытым, поэтому информации о первых годах крайне мало. Все же, считается, что они — часть поселенцев из Норвегии. Предводителями этой семьи были Татьана и Григорий Даркены. Они привезли с собой доселе невиданные сокровища и знания. В то время Астория была маленькой рыбацкой деревушкой, которой очень повезло быть выбранной этими людьми в качестве основной резиденции. Эти первые поселенцы взяли поселок под защиту и бережную опеку.

— Да у тебя появился поклонник, — шепнула я Джеро. Он улыбнулся краем губ, но не ответил.

Девочка с первой парты подняла руку:

— А почему они выбрали именно Асторию?

Возникла короткая пауза, будто Перкинс не знал, что ответить.

— Здесь проходил Северный торговый путь, — с готовностью ответил он.

— А вот и нет, — пробормотал Джеро. Хоть он и не со мной говорил, но так хотелось попросить его разъяснить, почему выбор пал именно на Асторию.

— А какие отношения были у семьи Даркен с другими домами? — спросил кто-то еще.

Улыбка мистера Перкинса заняла почти все лицо:

— Как рад, что вы спросили! Конечно, детально мы рассмотрим Дома Роял, Лейт и Империал в свое время, но сейчас могу сказать, что по известным данным, Даркены прибыли ровно через год после основания поселения. Исторические источники говорят, что кланы, чьи корни уходят в Норвегию, были союзниками. Собственно, это тоже можно назвать причиной выбора именно Астории.

— Опять же неправда, — тем же шепотом ответил Джеро, — И нет, конечно, не все мы союзники.

Я наклонилась к Джеро, не поворачивая головы, чтобы учитель не заметил нашего разговора:

— Империалы — ваши единственные враги? А как Лейт умудряются сохранять нейтралитет?

Он пожал плечами:

— Ну, они смотрят, с кем выгоднее объединиться. Так что Роял — единственные настоящие союзники.

Если мои расчеты верны, (я, ведь, выпускница — так что надеюсь, школа считать меня все же, научила), Даркен — в самой сильной позиции: вдвоем с Роял против двух разобщенных Домов.

Ну конечно же, все эти расчеты были нужны, только чтобы создать хоть какую-то иллюзию безопасности этого нового мира — типа я на стороне сильных, типа со мной ничего не случится.

Ага, будто в жизни все так четко: черное, белое; доброе, злое; сильное, слабое; — не все так однозначно.

Тем временем, неутомимый учитель вернулся к доске. Начертил три колонки, назвал одну «Школа Старлайт», вторую «Даркен Экспортс», третью — «Даэлайт Кресент».

Он хлопнул в ладоши:

— Итак, всю неделю мы будем с вами изучать вклад этой семьи в развитие города. В первую очередь они основали лучшее в мире учебное заведение. Большинство видных политиков, ученых и революционеров современной Америки учились именно здесь. Как многие из вас знают, у нашей школы есть связи с крупнейшими колледжами.

Моя рука взлетела в воздух, Мистер Перкинс заметил и попросил задать вопрос:

— А эту школу посещали ученики из вышеназванных четырех домов с 1875 года? — спросила я, специально не глядя на Джеро.

— Да, конечно, — ответил он. — Дети из этих семей были представлены в нашей школе. Дома гордятся ей. Куда бы еще они отправляли своих детей, если не сюда?

Да, наверное он сейчас недоуменно смотрел на меня. Не знаю, почему, но у меня было стойкое ощущение, что известные мне Даркены появились в этом мире совсем недавно, прямо как Стар, раз — и вышли из светового вихря.

Вряд ли эти сверхлюди были первыми, которых увидела наша планета. Но вот те, которых я видела, тут совсем недавно.

Остальную часть урока мы говорили о том, как Даркены управляют миром. Их бизнес оказался настолько многогранным, что многие знакомые мне продукты, оказывается, принадлежали именно им.

Прозвенел звонок, все повскакивали с мест, зашумели. Мистер Перкинс крикнул:

— Завтра продолжим изучать Дом Даркен.

Мы вышли. Джеро горой возвышался надо мной. Еще один плюс — все, завидев нас, старались убраться с дороги побыстрее, так что добраться до следующего кабинета было гораздо легче.

— Что у тебя дальше? — спросил он, когда мы подошли к очередному транспортеру.

Глянула в расписание и простонала:

— Физ-ра… Серьезно?

— Не любимый урок, да? — внимательно глядя на меня, спросил он.

Пожала плечами:

— Спортсмен из меня отстойный. Я отлично вяжу, шью, обожаю читать, даже готовить немного умею — могу даже захудалые яблочные или шоколадные пироги печь; лобзиком вырезаю как профи; я чуть ли не профессиональный шоппер; но никогда, повторяю, никогда не любила физические упражнения.

— Что, совсем никакого спорта? Может, хотя бы бег или гимнастика?

Я весело фыркнула:

— После того, как чуть не сломала ногу на бревне, родители все же поняли, что я комнатная девочка, и уже на следующий день в комнате появились книги и паззлы.

Его оглушительный смех привлек еще больше внимания:

— Тогда конечно, только паззлы. Хаааахаха! Думаю, теперь буду называть тебя сумасшедшей кошатницей!

Я покивала со всей серьезностью, которую только могла изобразить:

— О да, лет через десять именно такой и стану.

— Даже не сомневаюсь, — его смех постепенно стихал, — Физ-ры у меня нет, но доведу тебя, а там дальше Лексен за тобой приглядит.

Ну, прекрасно. Только перед ним облажаться еще не хватало. Будто он до сих пор не до конца уверился в том, что люди бесполезные и тупые.

— Слушай, а почему Лексен так ненавидит меня или всех других людей? — последнее слово я произнесла потише на всякий случай. — Вроде вы трое как-то иначе к нам относитесь.

Его веселость как ветром сдуло. Я глубоко вздохнула — наверное надавила на больную мозоль:

— Ладно, видать не мое дело, — как можно беззаботнее постаралась сказать я.

Я прыгнула на ближайший транспортер — не важно, в мою сторону он шел или нет. Даже не оглянулась, шел ли Джеро следом. И зачем я только спросила это? Нельзя было позволять себе эмоционально привязываться к Даркенам. Ведь я их совсем не знала и, без сомненья, для них я была пустым местом.

К тому же, нужно еще разыскать свою, хоть и приемную, но семью. Хватит страдать ерундой, пора действовать.

— Он не ненавидит тебя, — внезапный голос Джеро заставил меня резко развернуться. Черт, неужто они еще и тише меня ходят? — Просто ему не очень нравится, что теперь он обязан быть здесь. Твой вопрос на уроке… Да, в этой школе всегда были представители всех четырех домов, но это было добровольно. Чаще всего это были представители более низких слоев нашего общества, которым нравилось получать бонусы от перемирия между нами и вами. Теперь появились новые законы. Он… скажем так, он попытался оспорить решение совета, и его жизнь круто поменялась. В общем, он старается справиться, как может.

Я развернулась вперед:

— Да, понимаю каково это, — пробормотала я. Ведь вся моя жизнь махом сгорела в огне.

Весь остальной путь мы молчали. Он изредка брал меня под руку, помогая сойти через боковой выход на транспортере — уже понял, что я никогда не научусь делать это, как следует. Потом мы дошли до спортзала, и я покорно вошла в женскую раздевалку. Не обращая внимания на пристальные взгляды, сосредоточенно переоделась в спортивную форму: белую рубашку, черные шорты, белые носки до колен и кроссовки. Вышла в зал, проклиная все вокруг.

Это было здоровенное овальное помещение, почти полностью под крышей. Тут была и дорожка для бега, волейбольная, теннисная площадки, олимпийский бассейн, тренажерный зал и много еще чего. Только подумать, кучи денег потрачены на таких вот как я.

Встала в хвост шеренги, стараясь лишний раз не отсвечивать. Лексен точно был где-то тут. Учитель вышел вперед. Я заметила его белую рубашку и свисток.

— Так, — крикнул он. Свисток подпрыгивал на его груди, — Делимся на две группы. Первая будет играть в волейбол, вторая в футбол. Но сначала — разминочный бег.

Он дунул в свисток, кто-то недовольно проворчал, но в основном все без особого нытья побежали. Я топталась на месте, старательно выдумывая отмазку. Обязательные уроки физкультуры, по-моему пора бы уже приравнять к дискриминации против людей с плохой координацией.

Надо выяснить, существует ли протестное движение против таких вещей.

— Ты должна бегать. — От этого низкого голоса по всему телу опять побежали мурашки. Ну как. Как он это делал? Почему каждый раз его присутствие и голос воздействовали на меня так сильно?

Зато паниковать перестала, так что я сообразила на лице улыбку и обернулась. Твою ж мать… Ну за что? За что? Будто мало было моего влечения к нему, так теперь он был в спортивной форме… Сквозь белую рубашку отчетливо бугрились мышцы. Я запрещала себе даже краем глаза глянуть на его задницу — ибо знала, она идеальна и будет выглядеть слишком аппетитно в шортах.

— Я не бегаю, — пикнула я и скрестила руки — мурашки повсюду, еще и соски торчат. Дурацкое предательское тело! — А разве ты не в футбольной команде, а?

Он кивнул, неотрывно глядя на меня. Господи, он хорош — свалить бы его на землю, да содрать одежду…

Нет, Эмма! Он не человек! Запомни уже!

— Да, — ответил он, я даже и забыла, что задала вопрос, — Но тренер иногда заставляет нас заниматься и другими видами спорта, чтобы не терять гибкости. А основная футбольная тренировка будет во второй части урока.

Я закивала как дура. Почти все бегали, а мы с Лексеном стояли, такие, болтали. Люди оборачивались на нас, запинались и болтали. Промелькнула пара напряженных и озлобленных местных девочек-суперзвезд. Вот уж не хватало мне еще и их злить.

Дерьмо. Я побежала. И вот, десять шагов, дыхание сбилось, в груди зажгло, сердце закололо. Ничего хорошего из этого не выйдет!

Лексен расслабленно бежал рядом. Точнее, он быстро шел. Конечно, его ноги раза в два были длиннее моих. На середине первого круга, бок начал ныть.

— Думаю, нужно заняться твоей формой, — удивленно произнес он.

А вот мне было невесело. С радостью наорала бы на него, но дыхания не хватало, даже чтобы дышать.

Поэтому, молча, показала средний палец и успокоилась.

Он тупо покосился на него, пожал плечами и отвернулся. Я же осталась выживать в одиночку. К концу второго круга перешла на шаг, Лексен был впереди, но, казалось, его взгляд все еще был прикован ко мне.

Кто-то догонял, и я обернулась. К удивлению, это была Котар.

— Оставь Даркенов в покое, — перешла она к делу.

О, божечки, наконец-то меня предупредили в жесткой форме!

— Не знаю и знать тебя не хочу, — продолжила она, — Как ты втерлась им в доверие неизвестно, но не забывай — ты не одна из нас и никогда не будешь равной нам. Обязательно найдется тот, кто поставит тебя на место.

Я наклонила голову:

— К какому дому ты принадлежишь?

Она сморщилась, будто я была противной слишком близко подлетевшей мухой:

— К дому Даркен. Поверь, я не из команды Лексена.

Я смешалась:

— Ну, так если ты Даркен, значит ты родственница Лексена.

Она противно ухмыльнулась:

— Кровное родство не обязательно. Когда говорят «дом Даркен», имеют в виду дом — клан. Так что я не одной крови с теми Даркенами, рядом с которыми ты крутишься, но они часть моего клана, а я буду до последней капли крови защищать свое.

Я. Так. Запуталась.

— Слушай, я не собираюсь вам мешать. Как только разберемся с маленькой проблемкой, в которую впуталась моя семья, я тут же исчезну. Так что твое беспокойство напрасно.

Сучка. подумала я.

Ее темные глаза сузились, будто она и последнее слово услышала.

— Я наблюдаю за тобой, человек, — будто выплюнула она, и убежала, пользуясь способностью бегать, не задыхаясь.

— А я бы прислушалась. — Все замерло от темного, могильного голоса.

Я перестала изображать активную ходьбу и обернулась. На меня яростно глядела одна из коротко стриженных блондинок Империалов.

— Ты не на своем месте, — сказала она. — Не очень люблю людей. Убирайся по хорошему, — она приблизилась, и меня обдало волной черной ярости, — пока можешь, пока жива еще.

— Назад, — голос Лексена был как кнут. Я почувствовала его спиной. И, хоть и привыкла сама защищать себя, шагнула назад, под его защиту. Дело тут было не в том, что он — мужчина, а я слабенькая девочка, а в том, что я не сверхчеловек как они. Мне в их битве делать нечего.

Я буквально оперлась о его широченную грудь.

— Она под моей защитой, — довольно спокойно добавил он. — Уходи прочь, пока не нарушила перемирие. Твоему Дому в этой битве не победить.

Ее голос стал угрожающим:

— О, с какой же радостью изничтожу ваш Дом в обоих мирах. Вашей власти конец. Грядут изменения, и ничто не остановит вашу гибель.

Эх, где мое любимое скрипучее кресло и поп корн! Это же еще круче испанских сериальчиков, изредка попадавшихся мне на глаза. Но, прежде чем я успела как следует втянуться, блондинка ушла, а я вспомнила, что на кону много жизней. В том числе и моя семья.

И тут поняла, что стою прижавшись к Лексену. Да, надо отойти, но паника сковала меня. Все же я смогла развернуться, наклонила голову, чтобы лучше видеть его лицо:

— А Сара с Майклом могут быть в плену у Империалов?

Если они — плохие парни, а по-моему, такими они и были, то это вполне логичная мысль.

— Не знаю, — он казался расстроенным, — не думаю, что в их интересах заманивать вас сюда. У них совсем недавно появился новый лидер — Лаус, от него можно всякого ожидать. Что-то явно назревает. Поговорю с отцом — нужно выяснить, что у него на уме.

Я почувствовала себя такой уязвимой. Готова была признать, что до одури напугана, но не могла сказать ни слова. Нельзя поддаваться страху. Я через многое прошла, справлюсь и с этим.

В кармане Лексена пиликнул телефон. Он шагнул назад, достал его. Неподалеку раздались похожие звуки. Я оглянулась — Котар и стриженная блондинка тоже стояли с телефонами в руках.

Хм, какое странное совпадение.

Лексен был чем-то встревожен. От удивления и ужаса живот заныл, все внутри сжалось.

— Что? — спросила я и дотронулась до его руки, — Что-то случилось с Майклом и Сарой?

Он мотнул головой:

— Нет, их еще не нашли. Отец прислал сообщение, что Совет объявляет собрание всех Домов, чтобы обсудить что-то важное.

— И ты должен там быть?

Он кивнул и уставился в телефон. Я же опять подумала: где их дом? И что делать, если узнаю, что они живут не на Аляске или в Сахаре, а, в другом измерении, например?

— А что мне делать, пока вас всех не будет? — спросила я. — Вроде должно быть почти безопасно, ведь все сверхи будут на собрании, да?

На какое-то мгновенье удивление промелькнуло на его лице, а потом уступило место привычной жесткости. Он наклонился и буквально прошептал:

— Думаю, пора тебе узнать название мира, в который ты забрела. Мы называемся Даэлайтеры. И, если хочешь, можешь считать нас инопланетянами.

Инопланетяне. Ага. Я помолчала, чтобы переварить и не сойти с ума от новой информации. Ну, теперь все вставало на свои места.

— А, тогда понятно откуда такое название улицы, — прокашляла я. — Значит, вы из другого мира?

Он кивнул:

— Надмира. И ты идешь с нами.

— 11-

Я еле поспевала за несущимся по школе Лексеном.

— Не понимаю, — задыхаясь пролепетала я. Может, и впрямь пора начать бегать? — Как я могу идти с вами, я же не Даэлайтер какой-нибудь? А как я буду дышать в вашей атмосфере? А вдруг меня раздавит притяжение?

Все мои знания биологии и физиологии говорили, что Земные условия идеальны для выживания человека, а все другие открытые планеты не подходят. Ни про какое Надмирие или как его там, я, разумеется, не слышала, ну откуда мне могут быть известны тамошние условия? Это, поди, еще и не в нашей Солнечной системе.

Привычный вспыльчивый Лексен вернулся:

— Ну, мы же как-то живем на вашей планете, да? Неужто это не означает, что для жизни нашим видам нужны похожие условия?

Ммм, как это он аккуратно и ненавязчиво назвал меня дурой.

— Ну да, но вы постоянно говорите, какие вы особенные, и как сильно отличаетесь от нас, вот я и подумала, что мое недоразвитое человеческое тельце не выживет в ваших условиях. — Я намеренно растянула последнюю часть, чтобы он понял: на самом деле я считаю их кучкой говнюков.

Он вдруг резко остановился и молниеносно развернулся, так что я со всего маху врезалась в него. Да он как камень! Огромные ручища обхватили меня за плечи и подняли в воздух. Он низким вкрадчивым голосом сказал:

— Слушай внимательно, человек. Времени на истерики и приспособление у тебя нет. Соберись и делай, что сказано, и тогда, возможно, мы останемся в живых. Ясно?

— Лекс, ты что делаешь? — раздался испуганный голос Стар. — Ей же больно!

Может, ей и казалось, что мне больно, но стальные руки держали довольно аккуратно, так что плохо мне не было. Если, конечно, не считать дико бьющегося сердца и ноющей боли внизу предательского живота. Да, пора признать, меня тянуло к Лексену, но из этого ничего хорошего не выйдет: мы слишком разные. Дурацкие гормоны.

Черные глаза Лексена смотрели прямо в мои. Он аккуратно поставил меня на ноги, а Стар подбежала и обняла меня. Хм, кажется благодаря этим четырем, делающим со мной все что угодно, я исцелилась от неприязни к прикосновениям.

— Ты как? — милое лицо было обеспокоено, она тщательно оглядывала мои руки.

Я покачала головой:

— Все в порядке, спасибо за беспокойство, но Лексен мне ничего не сделал.

Я быстро глянула на него, лицо было странным, но взгляд поменялся — потеплел, что-ли.

К нам присоединились Марсил и Джеро.

— Что произошло? — мягкий голос и утонченная натура Марсила никак не вязались с телом сурового футбольного полузащитника. Все же, мне очень нравилось это сочетание.

Лексен вытянулся в струну, и, казалось, перешел в режим командира:

— Отец зовет нас. Совет объявил всеобщее собрание Домов. Оно будет на белом поле.

Ожидала, что все отдадут честь, но парни только, молча, кивнули.

— Тогда нам пора выдвигаться. — Джеро уже быстро что-то печатал в телефоне и, только когда закончил, заметил меня в объятьях сестры.

— Эй, красотка, а ты чего тут делаешь?

Я хмыкнула:

— По ходу, иду с вами в ваш Надмир. — Шаткое спокойствие куда-то делось. А что будет, когда я там окажусь? А что если Даркены меня там забудут, и я там застряну навсегда?

Пока у меня был мини-экзистенциальный кризис, все повернулись к Лексену. Тот кивнул:

— Распоряжение Совета: Эмма под защитой Даркенов. Мы обязаны быть с ней все время.

Я отрицательно покачала головой:

— Ну нет, ребята. Никуда я с вами не пойду. Это слишком опасно, да и ничего о вас толком не знаю. — Последние слова чуть ли не прокричала, проходящие мимо оборачивались на нас, поэтому Лексен подошел и наклонился ко мне:

— Выбора у тебя нет, — его низкий голос действовал успокоительно, — не пойдешь с нами, Совет пошлет кого-нибудь менее заинтересованного в твоем сотрудничестве.

Я даже отступила назад от испуга. Кажется зазналась я… Даже успела придумать, что мы с этими существами друзья, довериться им. Казалось, между нами появилась теплая связь. Но что я о них вообще знала? Они же не из нашего Мира!

Джеро подтолкнул брата и протянул мне руку открытой ладонью:

— Лекс, мужик, ты напугал ее до смерти уже, — произнес он, далее обратился ко мне продолжил, — знаешь, крошка, Лексен не врет: Совет любыми способами добивается желаемого. Мы хотим тебя защитить, поэтому тебе нужно с нами. Не беспокойся, в Надмире у нашей семьи не последнее место, и мы сможем тебя защитить.

— Я… я же могу там погибнуть, в вашем мире, мне нельзя так рисковать.

В глубине души я понимала — сопротивляться бесполезно. Я была всего лишь подростком без денег и даже без семьи и ничего не могла поделать против таинственного всемогущего Совета. Сопротивление — последнее, что оставалось. Неизвестность пугала.

— Как же я буду искать Сару и Майкла, если пойду с вами? — вырвалось у меня.

Лексен надел маску безразличия, только горящие глаза выдавали его напряжение:

— Отец намекнул, что Совет подозревает, что их держат в Надмире. Если хотим заручиться их помощью, придется согласиться.

Черт. Если их держали в Надмире, мне тоже туда.

— А откуда мне знать, что ты не врешь? — наконец спросила я, больше не сопротивляясь.

Дружелюбный Марсил полностью сломил мое сопротивление:

— Поверь, мы на твоей стороне.

Довериться было, конечно, трудно, но ничего больше не оставалось. С самой первой встречи чутье подсказывало, что этим четверым можно довериться. Оно еще ни разу не подводило.

Надеюсь, боком это не выйдет.

Стар соединила наши руки:

— Если нужно, я могла бы остаться тут с тобой.

— Хочешь остаться? — удивился Марсил.

— Я только пришла сюда, — топнула она ногой, и уже нужно возвращаться. Потратила целый год, чтобы уговорить отца. Целый. Год!

Голос слегка дрогнул. Я сжала ее руку.

Марсил погладил сестру по плечу:

— Не переживай. Не дадим оверлорду тебя забрать. Собрание закончится, и мы вернемся на эту маленькую Землю.

— Не торопись обещать, — процедил Лексен, — Что-то подсказывает, эксперименту конец: одно дело, когда есть выбор, а другое — когда тебя принуждают.

Больше никто ничего не сказал, а я попыталась не обращать внимания на его радостное желание побыстрее избавиться от общества нас, людей. Он, ведь, никогда этого и не скрывал. Слишком уж мало я знала об их отношениях. Очень было страшно оказаться в этом Надмире, но в то же время так хотелось во всем разобраться! Вместе с родителями умерла и моя любознательность. А теперь мне, вдруг, стало интересно происходящее вокруг. Это ли не прекрасно!

Мы подошли к ряду блестящих шкафчиков почти возле выхода из школы. Здоровенные, широченные — и зачем им такие? Они ни книжек, ни сумок, ведь, не носят. Лексен приложил палец к сканеру, и шкафчик открылся.

— Кинь вещи сюда — они тебе не пригодятся.

А, ну да. Хотела было взять кошелек, но поняла, что ни школьный пропуск, ни карточка резидента Даэлайт Кресент в Надмире не пригодятся.

— У нас есть все необходимое, не переживай, — заверила Стар.

Ну почему они такие милые? Уже крыша едет.

Ой, да ладно, ведь я тронулась, еще когда только попала на Даэлайт, и мне запретили переходить на богатую сторону. Теперь-то я в полной мере поняла слова Кары: однажды попробовав их жизнь на вкус, уже невозможно отлипнуть.

Мы ушли, не предупредив ни одного учителя. Да и не только мы: где-то пять десятков Даэлайтеров уже усаживались в машины, каждая из которых стоила как все три последних дома, в которых я пожила. А сколько этих существ на Земле?

— Так вы все богатые? — все же спросила я, не то из зависти, не то из любопытства, — Нельзя было обойтись просто модельной внешностью и фотографической памятью?

Джеро усмехнулся:

— Внешность да, а вот фотографическая память — не наша сильная сторона.

— А как же учеба без книг..? — Да, уже спрашивала его, но хотелось поподробнее.

Лексен удивил, открыв передо мной дверь. Но было приятно, что он позаботился.

— Мы уже прошли обучение, так что здесь ничего нового для нас нет. Мы в каком-то смысле старше вас, так что посещаем школу для вида.

— Как это: «в каком-то смысле?» — спросила я, когда все сели в машину.

Они весело переглянулись — а я, кажется, была не в теме какой-то крутой местной шутки. Ненавижу, когда люди так делают!

— Мы старше тебя. На этом и остановимся.

Откровение дня: Лексен — козлина.

— Зачем держать возраст в секрете? — раздраженно спросила я. — Ну какая нафиг мне разница, сколько вам лет?

Лексен наклонил голову, наградив меня редкой гримассой, типа улыбки:

— А зачем спрашиваешь, если все равно?

Пришлось прикусить губу, чтобы не издать разочарованного возгласа.

— Мне пятьдесят пять земных лет, — подмигнула Стар брату, — Я младшая.

Какого. Хре…

— Пятьдесят пять, говоришь… — зачарованно повторила я, а выглядела она младше меня. — Значит Даэлайтеры взрослеют не как люди, да?

Четыре одновременных кивка. Марсил просветил меня:

— Ну, по достижении зрелого возраста мы перестаем стареть.

— Вы еще и не стареете? — Я чуть не грохнулась головой о дверь блестящей машины от удивления. — Ну уж, такое переварить мой ограниченный человеческий мозг не в силах. Может, они и бессмертные вдобавок?

— Вот поэтому и не распространяемся о нашем возрасте, — кивнул Лексен и завел мотор.

Больше спрашивать ничего не стала, кожей чувствовала, как сильно он торопился. Застегнула ремень, и мы сорвались с места, визжа шинами. Лексен несся, будто гонщик.

— Пожалуйста, помни, у вас тут человек на борту! — вцепившись побелевшими пальцами в ручку двери, крикнула я.

Беззаботный смех сумасшедшего водителя немного отвлек меня:

— Не бойся, маленькая человеческая девушка, я справлюсь.

Пробормотала что-то про «мальчиков и их игрушки» и закрыла глаза — так и проехала всю дорогу. Слава богу, машин было мало. Кроме, конечно, несущихся позади инопланетян. Мы влетели в уже распахнутые ворота, Лексен остановил машину на подъезде к вилле, мы выгрузились. Блин, так это что, я еще и в спортивной форме в новый мир?

Хуже того, видать мне тоже придется прибегать к услугам той пугающей светящейся штуковины, из которой вышла Стар.

Будто услышав мои мысли рядом оказалась Стар:

— Да это не больно. Просто делаешь шаг, и уже на месте. С этой стороны портал надежно закреплен.

— Более-менее, — погладил меня по плечу Марсил.

Глянула на обоих:

— Слово «более-менее» все, знаете ли, меняет.

Оба пожали плечами, я прикусила губу, чтобы не ляпнуть грубости: я превращалась в скотину, когда нервничала. Да, да, я работала над этим и над другими минусами своей личности.

Давайте быстрее, Дом Даркен Первым переходит по лучевому мосту, — сказал удаляющийся Лексен.

И мы поторопились. Стар подхватила меня. Какая она сильная. Позади возле других роскошных вилл останавливались машины, и улица наполнялись молодо выглядящими Даэлайтерами, моложе двадцати никому и не дашь.

— А вы умираете? — шепнула я ей.

На мгновение она опешила, и я поняла, что этот тупой вопрос мог звучать как скрытая угроза.

— Конечно умираем, — мягко ответила та, — мы не стареем как земляне, но мы не бессмертны.

Времени на всякие вопросы не было: нужно было поспевать за длинноногими. Я успела подумать, что обычно днем улицы предстают во всем великолепии: мусор на дорожках, рытвины, грязь. Даэлайт была совсем иной: ни единой бумажки, ни одного увядшего цветка в идеальных клумбах, девственно ровный асфальт, ни трещинки на бордюрах, ровные ухоженные сады, в общем — все по высшему разряду.

Эта улица была сверхъестественно идеальной, пропитанной чем-то неземным — наверное поэтому мое паучье чутье и сработало, как только мы оказались за огромными воротами. В первый раз на моей памяти, я почти согласилась со странными теориями моих опекунов.

Черт, обязательно извинюсь перед ними.

Найду и извинюсь.

Другого выбора не было: потерю еще одних близких я просто-напросто не переживу.

Когда мы оказались вновь в той розовой аллейке, мысли смешались, ноги начали путаться, и Стар пришлось почти волочь меня за собой.

— Я возьму ее, — грудной голос Лексена немного отрезвил, — не заставляй нести тебя на руках, — пригрозил он, прежде чем отобрать меня у сестры.

Я беззвучно умоляла Стар не отдавать меня, но она согласно кивнула и двинулась дальше. Предательница!

— Я и без тебя справлюсь, — огрызнулась я, не хотела быть обузой.

— Ну ладно, не доверяешь мне, давай, попробуй сама добраться в Надмир.

Я реально зарычала на него. От удивления он пару раз моргнул, но потом уголок губ предательски показал, что он не смог сдержать улыбку. Хотела зарычать еще раз, но увидела вспышку света и моргнуть не успела, как прильнула к этому ворчливому Даэлайтеру. Входить в эту страшную световую штуковину расхотелось совсем.

— Только пообещай, что не дашь мне умереть, — простонала я. — Знаю, ты ненавидишь людей, а я вполне себе человек. А иногда хочется, чтобы ненавистный человек побыстрее сдох, — я нагнулась и оперлась свободной рукой на колено, будто запыхалась.

Крепкая рука выпрямила меня. Пришлось задрать голову, чтобы лучше его видеть.

— Я не дам тебе умереть, Эмма, со мной ты в безопасности. — Его голос ласкал мои израненные нервы.

Я глубоко вздохнула и прошептала:

— А ты так и не сказал, ненавидишь меня или нет.

Полуулыбка опять вернулась:

— Не испытывай удачу, маленькая человеческая девочка, пойдем.

Молча и покорно, я пошла за ним, часто моргая от слепящего света. Вихрь оказался больше, чем я думала. Мы подошли поближе, и я разглядела то, чего со страху не заметила вчера. Ой, неужто это было только вчера? Время вело себя как-то странно: то замедлялось, то ускорялось.

Внимательно приглядевшись, я поняла, что это и не шар вовсе, а скорее мириады переплетающихся толстых светящихся шнуров. Я дико вскрикнула, когда Лексен взял один из них и вложил в мою руку.

— Держись.

Я принялась визжать и орать. Мозг вскипал от происходящего. Никакого нормального объяснения этому странному путешествию не было. Мы неслись через свет и темноту, огонь и лед, держась за светящиеся шнуры. Я не свихнулась только благодаря руке Лексена, надежно сжимавшей мою.

Впереди показался конец шнура. Со страху закрыла глаза. Если там ничего не было, мы с огромной скоростью улетим в космос, в черноту этой кротовой норы, либо расшибемся о то, что было на том конце. Все, это конец.

Лучше уж закрыть глаза.

И вот, я ждала. И ждала. И когда стало ясно, что ни о какую стену я не расшиблась, медленно открыла один глаз. Мы стояли на хорошо освещенной платформе, неподалеку от еще одного светящегося шара.

Думаю, у меня лаза чуть из орбит не вылезли. Нужно это переварить. Тотошка, кажется мы больше не в Канзасе.

Мы стояли почти в центре огромной блестящей платформы, наверное из металла, испещренной смутно знакомыми символами. Но приглядевшись я поняла, это не иероглифы и не письмена Майя.

— Надмир и Земля находятся в параллельных измерениях, — начал объяснять он, отводя в сторону, — в местах пересечения мы и открываем порталы с помощью нашей сети.

— Поэтому и выбрали Асторию, а не из-за Северного торгового пути?

Он ухмыльнулся:

— Ну да, торговля с Севером не то, ради чего стоит открывать портал.

— Так а зачем вы вообще на Землю-то пришли?

Светящийся шар вспыхнул, и оттуда грациозно вышел Джероу. Ну все, Лексен вряд ли что-то еще расскажет. Но, к удивлению, он продолжил:

— Даэлайтеры посещали Землю тысячи лет. Земля — одна из немногих полностью пригодных для нас планет. Сеть, о которой я начал рассказывать, связана с множеством планет и вселенных. — Он смотрел куда-то в сторону. Не знаю, что там было, потому что внимательно наблюдала за самим лектором.

Около ста двадцати лет назад сеть начала слабеть. Энергии стало слишком мало, и все мы и наш мир могли исчезнуть, — ой, сейчас будет что-то важное! — внезапно один Даэлайтер из моего Дома обнаружил, что при открытии транспортера в сети происходит всплеск энергии, — я тупо глядела на него, и он пояснил, — ну, транспортер — это вот эта светящаяся штука.

— И как раз тогда и появился договор? — предположила я.

Лектор Лексен кивнул:

— Да. Выбора не было. Вместо беспорядочно раскиданных повсюду, нужен был один большой транспортер. — Он обвел платформу рукой. — Людям пора было узнать о нас. На этой платформе расположен постоянный транспортер на Землю. С его появлением сеть восстановилась почти мгновенно. Эти знаки — наш древний язык. Также на платформе нанесены символы всех четырех домов.

Так как рядом уже были Джеро и Стар, я поняла, что лекция подходит к концу. Поэтому быстро спросила:

— Как я поняла, по договору ваш мир мог постоянно питаться энергией Земли, или от чего-то еще, с нашей планетой связанного, это ясно. Ну, а что земляне получили взамен?

Он наклонил голову:

— Ты права. Лидеры Америки получили от нас священный камень Старлайт. Он был самый большой и мощный, из имеющихся у нас. В то время на Земле происходили опасные природные катаклизмы: цунами, землетрясения и тропические штормы, поэтому камень закопали в районе экватора, и колебания тектонических плит снизились, и бедствия почти прекратились.

Да ну нафиг!

— Значит школа названа в честь драгоценного камня?

Еще кивок:

— Да, и Стар назвали тоже в честь него.

Наш разговор умолк — подошли остальные Даэлайтеры дома Даркен. Джеро сгреб меня в объятия:

— Как путешествие, ангелочек? Без турбулентности обошлось?

Я шлепнула его по руке:

— А ну отпусти, дурак.

И тут реальность наконец-то достигла моего занятого Волшебником из страны Оз и Лексеном сознания. Я уже не на Земле. Прям реально в другом мире.

Джеро отпустил, я повернулась, несколько раз вдохнула прохладный кристально чистый воздух, даже голова закружилась. Огромная платформа была высоченной, будто стояла на вершине горы. Под ногами простирался их мир…

Представьте огромные куски торта. Так вот, отсюда было видно как минимум три: справа был зеленый, лесистый горный сектор. Он был самым большим. Там, кажется, прохладно — вон даже вершины гор все в снегу.

Второй, самый маленький, если сравнивать с другими двумя, был равниной, полностью покрытой лесом. Третий — огромное водное пространство.

По обеим сторонам от меня стояли Марсил и Стар.

— Невероятно, — чуть ли не прокричала я, — но вот проблема: секторов три, а домов-то четыре.

Раздалось хихиканье. Мы повернулись: Неподалеку стояли те самые Империалы, которых мы встретили в коридоре утром. Джеро еще сказал, что это ребята Лауса.

— Дом Империал ни с кем не делит свою землю, она и так вся наша, а вы у нас в руках.

Чего? Где же их земля, если они ни с кем не жили рядом?

Джеро приобнял меня, и мы отвернулись, никто так и не ответил им. Как бы горящие взгляды Империалов не прожгли дырку мне в затылке.

— Так где они живут-то? — шепнула я, любопытство все же победило.

Джеро наклонился:

— Скоро прибудет транспорт, поговорим дома.

Эх, ладно, тогда буду наслаждаться происходящим. Я будто бы оказалась в одной из любимых книжек, где героиню соблазнял инопланетянин, а в конце они счастливо жили на какой-нибудь странной планете.

Книжки — это хорошо. В реальности пока что тоже жаловаться не на что, но вот не очень-то хотелось такого же конца. Нужно найти Сару и Майкла и возвращаться домой.

На платформе уже было человек пятьдесят, или больше — все в школьной форме Старлайт. Мы отошли к краю, в сторону гор, в сопровождении, по всей видимости, других Даркенов. Среди них была и Котар, я побыстрее отвернулась. Все расходились к своим секторам, и только Империалы толклись возле портала.

Почувствовала небольшой ветерок. Под нами простирались красивейшие горы, покрытые лесами. И тут, вдруг, я увидела, что приближалось к нам.

О, госпадиисусе, Японский бог!

Два чудовища летели к нам, размахивая огромными крыльями. Драконы. Нет, представляете, тут были драконы. Да, да, конечно же, их тут называли иначе, но эти штуки походили именно на драконов, как в сказках.

Я шагнула назад, потом еще и еще и в кого-то уперлась. Это был относительно невысокий, всего на несколько дюймов больше меня, разозленный Даэлайтер. У него были оранжевые, как тыква, волосы.

— Смотри под ноги, граббер! — прорычал тот.

Откуда-то из-за моей спины прямо ему в челюсть прилетел кулак. Поди Джеро, Марсил до такого не опустится, а Лексену пофигу. Но, как ни странно, это была Стар.

— Не смей ее так называть, — бросила она, — Мы не лучше людей, просто мы разные!

Ухмыляясь он потер челюсть, на которой красовался красный отпечаток. Мысленно дала ей пять.

— Ей здесь нечего делать, — сделал он вторую попытку, — будто не достаточно того, что мы обязаны прозябать в их уродском мире, так теперь еще и к нам грабберов тащат. Да когда же все это кончится!

Ага, видать так они между собой грубо называли людей. Вообще-то, если выживание твоего мира полностью зависит от планеты грабберов, можно и повежливее быть.

— Хватит, — рыжему хватило только одного слова Лексена чтобы заткнуться.

Весь гнев и задор улетучились, стоило ему поднять голубые глаза на Лексена:

— Как пожелаете, Оверлорд, — по-овечьи пролепетал рыжий.

Я уставилась на Лексена, будто у него вторая голова выросла. Оверлорд? Я слышала это слово только однажды, когда они говорили об отце.

Сильный порыв ветра отвлек и чуть не сбил с ног. Марсил обнял меня и притянул к себе.

Возле самого края платформы парили связанные друг с другом драконы. Видать от испуга и удивления не заметила сразу.

И сзади к ним было что-то прицеплено.

Это что, ковер, мать его, самолет?

— 12-

Сердце колотилось в груди как барабан. Просто не могла перестать пялиться на этих страшных и удивительных существ. Они были прям как я и представляла: размером с дом, четыре мощные лапы, огромные зубастые пасти, заостренный хвост. Первый был черный. Чешуйки переливались будто нефть на поверхности воды. Это была сама чернота, лениво махавшая огромными крыльями.

Другой — ослепительно белый. Свет так и играл на жемчужном чешуйчатом теле. Сколько бы не глазела в изумрудно-голубое небо, так и не увидела солнца, так что непонятно чем освещался Надмир. Мое внимание резко переключилось на Лексена, подошедшего к самому краю платформы.

Мозгом я понимала, он знает, что делает, он же Оверлорд, что бы это не значило, но земля, казалось, была где-то за десятки миль внизу. Падать долго.

Белый дракон протянул к нему свою огромную голову, и я с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Он казался муравьем по сравнению с головой. Да что уж там, зубы дракона были больше Лексена. Однако он спокойно протянул руку вперед. Дракон аккуратно коснулся ее мордой.

— Привет, красавица, — низким мурлыкающим голосом сказал он, а потом перешел на другой язык. Черт, весь мой страх куда-то делся, а я впала в транс, слушая эту музыку звуков и чувств.

— Лоутера мастчин роатина, Кенита.

— Это же дракон, — зачем-то мне нужно было сказать вслух.

— Ее зовут Кенита, — шепнула Стар с горящими глазами, — она связана с Лексеном.

Огоспади! Связана с Лексеном? Что происходит? Как это вообще попало в мою жизнь?

Окружавшие нас Даркены двинулись к ковру. Это был… Ну, вполне себе ковер-самолет — блестящий, белый, футов двадцать длиной и столько же глубиной, с кисточками на концах. В общем — обычный ковер-самолет, что такого?

Один за другим они прыгали на ковнр, ничуть не боясь разбиться. Лексен закончил приветствовать свою дракониху и пошел следом.

Могучая Стар подтащила меня к краю:

— Не бойся — это квадросфера. Ноги сразу же прилипнут, как только окажешься на ней.

Я сопротивлялась изо всех сил: упиралась ногами, мельтешила руками:

— Нееее, Я. Туда. Не прыгну! Запомните: хотите обсудить литературу — с радостью, помочь приготовить ужин — ко мне, но прыгать, бегать и все такое — это уж увольте! — От избытка Надкислорода голова закружилась.

— Идите вперед, — сказал Лексен, — Я сам помогу Эмме.

Джеро подмигнул и изящно прыгнул. Как и говорила Стар, его ноги будто прилипли. И вот, он уже стоял там, на ковре, скрестив руки.

Марсил и Стар прыгнули следом и оказались рядышком с братом. Блин, несправедливо! Они еще и приземляться умели четко!

— Ты не упадешь, — сказал Лексен. Чтобы скрыть страх я тоже скрестила руки на груди. — Доверься мне.

Я фыркнула, и прежде чем что-то смогла сказать, меня взвалили на плечо как мешок с картошкой. Я было хотела начать брыкаться и дать ему по башке, но решила, что сегодня умирать не хочу. Мы прыгнули, я закрыла глаза и открыла только тогда, когда меня поставили на ноги. Что-то всосало кроссовки. Наверное магия — а почему бы и нет?

Да, знаю, мелочные размышления о том, что же держит мои ноги, прекрасно отвлекали от реальности, в которой я летела на ковре-самолете, запряженном парочкой драконов в неведомом инопланетном мире.

И вот, мы двинулись. Ковер немного тряхнуло, но ноги прочно увязли, я даже не упала. Вообще, баланс держать я никогда толком не умела, что не удивительно для человека, ненавидевшего спорт. Мы поднялись над платформой с транспортером посередине. Империалы были все там же, но перед ними разверзся здоровенный светящийся круг, немного похожий на транспортер. Я выдохнула, когда один за одним они становились в него и тупо исчезали.

Где же они жили?

Когда драконы летели вперед, мы приблизились к водному миру, который был… Домом Роял. Я узнала некоторых студентов с ослепительно светлыми волосами. Они прыгали прямо с высоченной платформы в воду. Я еще раз выдохнула от удивления, когда увидела блеск чешуи на их телах. Джеро уже наверное, устал слышать мои возгласы.

— Так они русалки, — сказала я.

Он легонько щелкнул меня по носу:

— Неплохая попытка, куколка, но мы называем их Кэрамина. Кэра значит «хвост» — соответственно, по-английски это что-то типа хвостатый народ.

Я и говорю — русалки.

Я пыталась разглядеть сектор, состоящий из деревьев, наверное Дом Лейт. В школе ребята из Лейта мне на глаза не попадались, поэтому я старалась рассмотреть их как можно лучше сейчас. У них была темная кожа: от светло коричневого до густо-черного и длинные, до щиколотки, темные волнистые волосы. И не единого узелка или лишнего завитка.

Я сразу же обзавидовалась: везет же некоторым.

Очень хотелось увидеть, что могут они, но наши драконы повернули, как раз в тот момент, когда один из них подошел к краю. Поэтому я увидела только миллиарды деревьев на их территории. Мы летели очень быстро, платформа вскоре скрылась из виду. А под нами были причудливые узоры бесконечных горных просторов. В некоторых местах, казалось, довольно холодно.

— А облаков у вас совсем не бывает? — тихо спросила я, окружающие Даэлайтеры периодически бросали вопрошающие, иногда даже откровенно враждебные взгляды в мою сторону. Однако я слишком была занята этим новым миром, чтобы волноваться о такой ерунде.

Стар восторженно воскликнула. Ветер подхватил ее радостный звонкий голос:

— О, облака! Они такие красивые!

Я хрюкнула — гораздо менее милый звук, но все же:

— Да уж, Астория — отличное место для наблюдения облаков. Правда там они в основном приносят адские ливни.

Она не ответила. Второй раз решила не спрашивать. На изумрудно-голубом небе не было ни облачка, ни тучки.

Джеро спас меня:

— Никаких облаков и дождей. Вода приходит из других источников.

Он немного запнулся на слове «вода», поэтому я подумала, уж не отличается ли она от нашей? Или может, называется совсем по-другому.

Так что спросила его.

Он мотнул головой, карамельные пряди взлетели:

— У нее те же свойства, что и у вашей воды, но на вкус она немного другая, зато очень полезная.

— Как вы ее называете? Не «вода» же.

— Вода. — Тут явно был подвох.

Я, как истиная леди, хрюкнула:

— Воу, кто бы мог подумать!

Он взорвался: одновременно хохотал и трепал мои волосы:

— Да я шучу, тыковка! Мы называем ее легрето — «жидкая жизнь». — Их акцент был очень приятен, а уж когда они переходили на родной язык, уши просто млели от наслаждения.

Чтоб их…

Легрето — это слово так хорошо звучало из уст Джеро, что я хотела сама его произнести. И только уже открыла рот, как вдруг встретилась с черными с искорками глазами. После встречи со своей драконихой Лексен молчал. Ну да, он же Оверлорд (Владыка), поэтому понятно, почему все так почтительно смотрели на него.

— Твои волосы! — вдруг поняла я. — На тебе те же символы, что и на платформе!

То-то знаки на платформе казались знакомыми. И я уставилась на замысловатые символы на его виске:

— А что они означают?

Он состроил гримасу и потрогал их:

— Они появились при рождении. У всех оверлордов есть такие — уникальные послания на древнем языке. А так как мои появились при рождении, я первый наследник на трон.

— А женщина может стать оверлордом? — Интересно, патриархальное это общество или нет?

Они вчетвером кивнули:

— Да, — гордо сказала Стар, — Иногда в семье рождаются сразу несколько детей со знаками, а иногда ни одного, и тогда клан выбирает оверлорда.

— Те, за кого проголосовали, — добавил Джеро, — получают знаки после посвящения.

Очень хотелось узнать значение послания на виске Лексена, но подумала, что это как спрашивать о весе — то бишь не мое дело.

— А что за послание у тебя на виске? — Черт, да где же мой фильтр? Я напряглась в ожидании разноса, но ничего не произошло. Однако вместо Лексена ответила Стар:

— Король Дрэгонов, владыка неба, — пропела Стар, — Лексен — первый рожденный с таким символом за тысячи лет. Отец так горд им.

Она сказала дрэгон, вместо дракон, наверное это одно и то же.

Хм, удивительно: эти существа и у нас и у них называются одинаково. Хотя, может именно Даэлайтеры и принесли на Землю миф о драконах.

Стар, Марсил и Джероу, очень гордились братом, а для Лексена его высокое положение и эта роль были всего лишь обязанностью, работой, которой он не добивался и, наверное, даже не хотел, как, например, необходимость жить на Земле. Чего же именно хотел Лексен? Что делало его счастливым?

Драконы начали в развороте снижаться возле одной из гор. Да она, должно быть, была около сотни миль в ширину, и высотой столько же! Это спасло психику Лексена от моих дальнейших изысканий. Здоровенные существа скользили по воздушным потокам. Я вся выпрямилась, чтобы лучше разглядеть гору. Внешне и по форме она походила на земную, но была не из камня, а из материала, больше напоминавшего непрозрачный бриллиант, в котором играли потоки света. Вершину горы покрывал снег. Погодите-ка…

— Откуда у вас снег, если дождя нет? — спросила я, не отрываясь от вершины.

— Дрэгоны, — просто ответил Марсил, — Даркены обязаны им очень многим.

— А они вас не едят?

Долгая пауза. Я отвернулась от захватывающего вида горы и глянула на них:

— Ааа, они вас не едят, значит?

Джеро пожал плечами:

— Такие случаи бывали. Не советую гулять в одиночку.

Все ждала, чтобы он подмигнул, рассмеялся и сказал, что пошутил. Да, черный и белый драконы выглядели чертовски пугающе, но Лексен, ведь, безнаказанно подошел к Кените. Слова «Король Дрэганов» приобрели новый смысл.

И вдруг ковер тряхнуло, и мы стали снижаться очень быстро. Я с трудом сдержалась, чтобы не заорать. Прижала руку к груди: сердце билось как сумасшедшее. Оживленные разговоры по сторонам смолкли.

— Как думаешь, на этом собрании может выясниться что-то новое? — спросил Марсил серьезно, — мы, ведь, даже половины положенного времени на Земле не провели, странно, что нас так экстренно вызвали.

Я замолчала, хотела, чтобы они перестали даже помнить, что среди них чужеземец. Мне очень нужно было услышать этот ответ.

Напряженно наблюдавший за приближающейся горой Лексен — кажется, мы спустились только до половины этой громадины — повернулся к брату:

— Скорее всего это связано с опекунами Эммы. Если их действительно силой привели в Надмир, это прямое нарушение договора, и Совет этого не потерпит.

Марсил прорычал:

— Это все Империалы. Они что-то явно замышляют с тех самых пор, как Лаус стал их оверлордом. — Неужели этот низкий хриплый рык выходил из горла Марсила. Куда делся тот мягкий и нежный парень?

Джеро сжал кулаки:

— Не могу поверить, что никто не прервал посвящение, ведь Совет годами препятствовал его инициации.

— Именно Лаус предложил обязать всех оверлордов посылать своих детей на Землю, — тяжело добавил Лексен, — Отец согласился только чтобы избежать новой кровопролитной войны. А мы, ведь, только-только начали оправляться от предыдущей.

Я понимала где-то половину из сказанного, но основное было ясно: Империалы — действительно очень опасны. А не проще натравить на них драконов — и дело с концом?

Мы нырнули еще раз, но несмотря на всю волшебную способность этого ковра сохранять баланс, я все же не удержалась. Никому не рекомендую падать лицом вниз на летящем над землей ковре-самолете с прилипшими ногами. Чтобы упасть на руки и не вывернуть лодыжки, гибкости моей, конечно, не хватило, поэтому я просто шлепнулась ничком, благо ковер предусмотрительно отпустил ноги. Со всего маху бухнулась на жесткую материю и уже не могла встать. Ладно, будем думать, я решила поспать.

Кстати, неплохая идея!

— Оверлорд полюбит тебя как родную, милота же ты моя, — широко улыбнулся Джеро.

Я перевернулась на спину, чтобы лучше видеть этого гада и, конечно, чтобы показать ему средний палец. Марсил яростно обрушился на него:

— Оставь ее в покое. Ей и так нелегко! Вспомни как мы офигевали, попав на Землю, а ведь нас готовили.

Ох, какой же он милый, забрала бы его домой.

Я присоединилась к Марсилу и уставилась на Джероу снизу, так что тот оказался под двойным огнем. Лексен раздосадованно заворчал, наклонился и быстрым движением поднял меня. Думала, он поставит меня, но вместо этого прижал к себе, хоть мои ноги и почти стояли на ковре. По телу пробежали мурашки, холодок, а потом стало неимоверно жарко.

Следующие слова с трудом достигли сознания:

— Пока мы движемся, — проурчал он мне в ухо, — квадросфера не зафиксирует твои ноги. А тебе самой стоять небезопасно.

Как ни странно, но рядом с этими похитившими меня Даркенами, которых я и знала-то пару дней, я чувствовала себя в безопасности. В Лексене было что-то надежное. В такой безопасности я не чувствовала себя, с тех пор как родители умерли.

У меня никогда и ни с кем раньше так быстро еще не устанавливалось такой прочной и близкой дружеской связи. А может, это такая особая форма стокгольмского синдрома: голодная и одинокая я, никак не могла найти пропавших опекунов. И тут, вдруг, появились Даркены, заполнили собой всю мою жизнь и дали такой необходимый комфорт и спокойствие.

Не вздумай привязаться к ним, Эмма! В последний раз попробовала убедить себя я.

Это было логичной и правильной мыслью, ведь если удастся найти Сару и Майкла, мы все вернемся на Землю, и я больше никогда не увижу Даркенов. Моргнуть не успею как история кончится, и «конец» появится, как всегда неожиданно.

А Лексен все так же продолжал болтать с братом о Совете и собрании. Чтобы унять головокружение я уткнулась в широкую грудь и вдохнула его запах. Это была смесь первого хрустящего снега, улицы и запаха дыма из печной трубы. И я мгновенно перенеслась в воспоминания о последнем Рождестве с папой и мамой. Мы, как и всегда, поставили елку, пели рождественские песенки и пили горячий шоколад у камина.

Такая сильная боль пронзила грудь, что я вскрикнула. Вряд ли кто-то услышал, ведь я уткнулась носом в рубашку. Проглотила очередной всхлип, голова закружилась еще сильнее. Теплая рука легла на спину, прежде чем я потеряла сознание, начала кричать или рыдать. Крепкая рука вытащила меня из ужасных воспоминаний. Он незаметными движениями гладил меня по спине, и дыхание выравнивалось в такт.

Постепенно сердце стало биться нормально, я проглотила слезы. Широкая спина Лексена прикрывала меня от взглядов остальных Даркенов, нас видели только его родные, а они болтали, как ни в чем не бывало.

— Как она? — донесся до меня вопрос Стар.

Все-таки заметили.

— На нее нахлынули воспоминания, — коротко ответил Лексен.

Я повернула голову. Его едкий и сладкий запах наполнил легкие.

— Она может говорить. Все в порядке. Спасибо, Стар.

Она попыталась обнять, но ближе подойти не могла, а Лексен все так же держал меня. На моих щеках выступил заметный, несмотря на тип кожи, румянец — надеюсь, никто не заметит, похоже скоро сядем.

Думала, мы сядем у подножья горы, но драконы остановились футах в двадцати от земли и развернули ковер на 360 градусов к огромной, крепкой блестящей двери в скале. Лексен вручил меня Джеро и подошел к краю квадросферы — видать ковер его уже не держал. Я освободилась из объятий плей-боя, ведь ковер парил спокойно, и меня уже не нужно было спасать. Джеро ухмыльнулся и потрепал меня по волосам.

Засранец!

Лексен пробормотал что-то на неизвестном языке, раздался шорох, и огромная дверь опустилась как мост. Мы с Лексеном и его семьей отошли в сторону, пропуская остальных, уже вовсю болтавших Даэлайтеров в темноту пещеры.

— Тебе помочь? — лицо Джеро озарила высокомерная улыбочка.

На нем, в отличие от нас с Лексеном, был дорогущий костюм и туфли за несколько тысяч.

— Нет, благодарю, — чинно ответила я.

Прыгать никуда не надо, мост — футов шесть шириной. Главное — вниз не смотреть. Я вдохнула прохладный, слегка копченый воздух и пошла. Пульс пришел в норму только тогда, когда я оказалась на твердой скале.

И вот, ученики Старлайт двинулись из большого грота вперед по длинному туннелю. Никогда не была поклонницей туннелей — а что если миллиарды тонн породы вдруг грохнутся на голову? Но этот был довольно широкий, воздух — довольно чистый, да и освещен хорошо: на стенах, примерно на уровне головы, горели неизвестно как и кем прикрепленные светильники — ох уж мне эти инопланетные технологии.

Лексен протолкнулся сквозь толпу. Все замолчали, и он произнес:

— Когда доберемся до Серебряного города, отправляйтесь домой. Ваши семьи знают день и время собрания Совета.

— Что за Серебряный город? — спросила я слегка заскучавшую Стар.

— Это главный город в горе Дрэгон. Наши города находятся внутри многих гор. Мы живем в самом большом.

— Ага, значит эта гора называется Дрэгон, мы идем в Серебряный город. А из чего эти светильники? — кажется, моему мозгу уже не хватало «инопланетных технологий».

Она кашлянула и подтолкнула меня вперед, толпа уже шла по коридору.

— Все верно. А светильники — это пламень дрэгонов. Он будет висеть там, куда они плюнут, будет вечно светить, и его не нужно ни заправлять, ни обслуживать. Благословенная связь с властителями этих земель приносит нам огромную пользу.

На заметку: ни в коем случае ни коим образом не оскорблять драконов. Они важные. Очень важные.

Стены, пол и потолок туннеля были все из того же материала, что и гора снаружи. Казалось, кто-то вырезал их в толще многогранного бриллианта.

— Каких размеров Надмир? — Я попыталась нарисовать в голове карту этого мира.

Уже видела три сектора. Самым большим из которых была обитель Даркенов; я поняла, что Импириалы живут где-то в другом месте. Этот мир огромен, но был ли он больше Земли?

Шедший впереди Джеро поравнялся с нами и начал вещать голосом диктора с «Дискавери»:

— Надмир очень большой. К слову, гораздо больше Земли. Четыре Дома населяют один небольшой сектор, который можно назвать страной. Наш сектор называется Дэй. Все они разные, в основном жители разных секторов никак не общаются, да и выходить за пределы сектора строго запрещено.

— С землянами только ваш сектор имеет дело?

Они со Стар кивнули:

— Ага, только жители нашего сектора обладают способностью перемещаться на Землю и переносить землян сюда. Жители других, скорее всего, даже о договоре никогда не слышали.

Туннель расширился, стало светлее. Я с трудом сдержала возглас, когда мы оказались на открытом пространстве.

— Аа… Как… Что за нахрен?

Скорее всего мое заикание никто толком не разберет. Наверное потому что и в моей-то голове все перемешалось.

— Как это вообще возможно? — наконец-то изрекла я хоть что-то членораздельное.

Джеро, Марсил и Стар — все рассмеялись. Наверное, я выглядела очень потешно с широко открытыми глазами и волочащейся по полу челюстью. Но то, что я видела, было как в сказке. Внутри горы был целый серебристый город! Так вот почему он назывался Серебряным. Высокие своды потолка терялись где-то высоко вверху, оттуда город освещался каким-то ровным светом — неужто опять пламень Дрэгонов?

Строения были из чего-то, больше походившего на ослепительно-белый, переливающийся алмаз. Мы стояли на высоком карнизе, с которого вниз спускалась тропа. Марсил сжалился, обнял меня, чтобы я не свалилась в пропасть. Под ноги смотреть не получалось — все внимание было приковано к городу.

Повсюду располагались маленькие светильнички — похоже на какую-то деревеньку из рождественских сказок. Основными цветами был серебряный и золотой, но они переливались и другими оттенками.

— Кто и когда построил этот офигенный город? — в ожидании ответов я обернулась на троих спутников.

Джеро наклонил голову, будто впервые видел город:

— Легенда гласит, что миллион лет назад его построил народ Дрэго — первый, заселивший эту планету. Они могли принимать как человеческое обличье, так и превращаться в могучих Дрэгонов, правящих небом. Силой своей магии они оживляли землю и придавали ей желаемый вид.

Холодок пробежал по телу: неужто я настолько сильно сошла с ума? Вот-вот кто-то выскочит и скажет, что это шутка, или я уже проснусь от комы, в которую впала после пожара.

Но никто не выпрыгивал, все было реальностью. Хотя, может, это все обработка Финниганов сказалась на мне. А, ладно — чем бы это ни было, буду наслаждаться по полной!

— А народ Дрэго еще существует? — тихо спросила я. На мгновение показалось, что взгляд черных глаз Лексена упал на меня, но он был далеко впереди отряда школьников, так что, скорее всего, показалось.

Марсил коротко глянул на брата:

— Ныне живут несколько могущественных потомков этого народа, но они скрытны и обитают среди дрэгонов. И лучше тебе не упоминать о них вслух.

Не. Ве. Ро. Ятно. Просто с ума сойти!

— 13-

Когда мы, наконец, вошли в город, мое бурное удивление и дикая любознательность поутихли — слишком много впечатлений для одного дня. Эйфория поугасла, и теперь я была уставшей, прямо как трехлетний ребенок в середине празднования дня рождения.

Да и недосып тоже давал о себе знать: в висках уже начинало немного гудеть. И не удивительно, ведь это был не поход в зоопарк, а путешествие в иной мир. Да и за год я отвыкла испытывать такие яркие эмоции, а сейчас потихоньку размораживалась и возвращалась к жизни.

Все же, несмотря на усталость, я старалась разглядеть и узнать как можно больше. Этот волшебный город, как и земные, был разбит на кварталы. На некоторых зданиях даже были вывески — я ни слова, разумеется, не понимала, но все же, круто!

— Ты как? — участливо спросила Стар. Думаю, она не могла не заметить перемены: еще пять минут назад я щебетала и восхищалась окружающим миром, а тут, вдруг, умолкла.

— Устала немного. — В принципе, так и было.

Она открыла, было, рот, чтобы что-то сказать, но тут Лексен скомандовал, и все Даркены разошлись по домам. Мы уже были в центре, в глазах так и рябило от переливающегося серебра.

Все ее внимание сосредоточилось на мне:

— Пойдем домой, тебе нужно отдохнуть. Думаю, собрание состоится не раньше завтрашнего дня.

Подошел Лексен. Он казался более расслабленным, ведь долг выполнен. Он, наконец, был дома среди этих огромных великолепных зданий.

— Мы еще и сами точного времени не знаем, — напомнил он.

В Надмире я, наконец, увидела его суть: Лексен — прирожденный лидер. Это сквозило во всем: в его поведении, в том, как он руководил, и общался с другими Даркенами.

Я даже начала скучать по той, сволочной его стороне, которую узнала на Земле. Там он был настоящий, а здесь на нем была маска. Не уверена, что она мне нравилась. Он тебе все равно не подходит — напомнил внутренний голос, но мне было не до него.

Мы шли молча. Даэлайтеры все еще удивляли меня: они были прямо как мы, люди, только все высокие и красивые, прямо как Голливудские звезды.

Пара местных глянули на меня, но в основном все их внимание было обращено на моих спутников. Все приветствовали их, а те, кто попадались на пути Лексена низко кланялись, сложив ладони на лбу, одна поверх другой.

А он кивал в ответ.

Наблюдение за этим так увлекло меня, что на город я уже не смотрела. Очнулась, только когда мы подошли к их дому. Точнее к огромным воротам из камня, похожего на подкопченный опал — чуть ли ни такой же, как снаружи горы.

Лексен прикоснулся к воротам, которые, как и остальной забор были покрыты письменами. Они тут же открылись, мы вошли внутрь. Вот это да — никакой охраны! А я уже привыкла к вездесущим привратникам в Астории.

— Тут все говорят по-английски? — спросила я, когда ворота бесшумно закрылись.

— С самого момента подписания договора, — вновь обезоружил меня вниманием он.

— А на Земле кто-нибудь знает ваш язык? — Интересно, насколько переплелись наши миры? Как вышло, что никто из нас не слыхал о Даэлайтерах?

— Все четыре дома до сих пор говорят на языке народа Дрэго, который называется Дрэй, — восполнил он мой пробел в знаниях, — Среди Землян есть несколько, способных его понимать, но основные массы людей о нас не знают, так что учить наш язык тоже смысла нет.

Эх, хотела бы ему научиться, но едва ли смогу воспроизвести мелодичный язык Дрэй. Он казался музыкой, а петь я никогда не умела.

Лексен как истинный вожак, опять пошел впереди, показывая дорогу к белому зданию.

Ну ладно, не зданию. Это больше походило на огромную гостиницу с множеством окон и даже башенками. Отсюда было сложно разглядеть все детали, поэтому я принялась с упоением рассматривать окружавший нас сад. Ох, как же много тут всего было: высоченные деревья, кустарники, мириады цветов в красивейших клумбах… Но несмотря на всю кажущуюся переполненность, здесь было очень спокойно и по-домашнему мило. Воздух наполняли диковинные запахи невиданных цветов.

Согласитесь, довольно странно видеть такое многообразие жизни внутри горы, но я сюда, вообще-то на ковре-самолете прилетела. Энергия драконов сохраняла здесь все. Горящее высоко над нами пламя дракона действительно оказалось земным Солнцем и дарило тепло и свет.

Наконец, долгая прогулка по саду кончилась, и мы все же оказались у дома. Но он был выстроен не из привычного серебристого бриллианта, а из… Я достала из-за пазухи мамино ожерелье, с которым не расставалась даже на прокля… уроках физкультуры.

— Из какого камня выстроен ваш дом? — слегка сдавленно спросила я.

Рука Стар мгновенно протянулась к моей шее и вытянула ожерелье, чуть меня не задушив:

— Откуда у тебя камень Старлайт? Это очень редкий камень, который падает на нашу планету.

Она вопросительно глянула на братьев.

— Это что-то типа метеорита, — подхватил Марсил, — На нашей планете его нет, но мы собираем все осколки, падающие из космоса. Он очень мощный, его энергию можно применить для очень многого.

— Тот самый камень, который получили земляне при заключении договора? — подытожила я. Все удивились, но быстро оправились.

— Да! — Стар отпустила меня, — именно он!

Я помотала головой, пытаясь все это переварить.

— Откуда у мамы ожерелье из этого камня?

Падали ли осколки Старлайта на Землю? Да даже если и падали, все равно, откуда бы моим родителям, никак не связанным ни с каким там космосом, взять его?

Часть меня уже сходила с ума от возможных ответов. Могла ли я перенести, что родители, которых я любила больше жизни, спрятали от меня такую тайну?

Странно помрачневший Джеро тоже протянул руку и аккуратно взял ожерелье:

— Нет, Старлайт никогда не падал на Землю — это точно. Единственный камень — это подарок от нас при заключении договора. Внутри вашего камня заключено бьющееся сердце, которое и успокаивает планету.

— А напомни, кем работали твои родители? — вмешался Лексен.

— Бухгалтер и школьный учитель, — с готовностью ответила я.

— Они когда-нибудь брали тебя с собой? — настаивал он, — Ты видела их за работой?

Я погрузилась в мысли и не ответила. Никогда не была на их работе, но мама показывала школьные тесты и фотографии учеников.

— Они не врали, — наконец ответила я, — они бы ни за что не скрыли такой большой тайны.

Тень промелькнула по лицу Лексена. Я так и вперилась в него взглядом.

— С самых первых контактов мы поняли, что люди всегда врут, Эмма. И чаще всего они это делают по двум причинам: защитить себя, или других.

Я тяжело задышала.

— Хочешь сказать, они как-то были связаны с этим договором, и спрятали это, чтобы защитить меня? Хочешь сказать, что ваш мир имеет какое-то отношение к их смерти? — последнюю фразу я почти проорала, в груди неимоверно жгло.

Стар встала передо мной, и я наконец смогла оторваться от жесткого лица Лексена:

— Очень тебе сочувствую, Эмма… Мы постараемся узнать все, что сможем, — она крепко обняла меня.

Я изо всех сил зажмурилась. До этого с трудом держалась, но её участие и объятия сломали защиту.

— Стар, отпусти ее, — мягче обычного сказал Лексен.

Она отпустила меня не сразу. Ее глаза тоже были влажными, видать она тоже старалась не заплакать. Я уставилась на Лексена в ожидании, что он будет вести себя так, будто ничего и не было, но он удивил:

— Стар права. Я постараюсь выяснить, что же произошло с твоей семьей. Совет, ведь, не спроста так обеспокоен твоей безопасностью. Они буквально настояли на твоем приходе сюда.

— Спасибо, — выдавила я, — Знаю, их не вернуть, но, надеюсь, если узнаю что случилось, смогу, наконец, принять и отпустить их смерть.

Никак не удавалось полностью отпустить все воспоминания и боль. Мысль об этом страшном пожаре постоянно преследовала меня. Я думала, время расставит все по местам, но может нужно еще что-то.

— Мои деточки вернулись!

Мы все обернулись. Из приоткрытых двойных дверей выбежала высокая стройная брюнетка. Она подбежала и обняла Лексена, который тут же, будто стал ребенком. Он обнял ее в ответ.

— Мы тоже по тебе соскучились, мам, — кашлянул он, когда она отпустила.

— Мне так вас не хватало! Постоянно спорю с вашим отцом, но он упирается и говорит, что иначе нельзя, и мы обязаны посылать вас на Землю.

Трудно поверить, что это их мать: она выглядела всего несколькими годами старше меня. Длинные темные волосы каскадом спускались до талии, такие же голубые, как у Джеро глаза, очень загорелая кожа.

Она была величественно красива. На ней были белые льняные свободные штаны и туника. Все в ее облике и движениях говорило о высоком происхождении и богатстве, как и в ее детях. Пока она так нежно и радостно со светящимся от счастья лицом обнимала каждого из них, я поняла откуда в четырех Даркенах столько неподдельной доброты.

Стар хрюкнула в тесных объятьях:

— Мама, да меня не было всего два дня!

Мать отстранилась, держа её в вытянутых руках:

— Это были два самых длинных дня в моей жизни, дорогая!

Наконец, она поприветствовала всех детей и заметила меня. Как же она меня примет: как чужака, или..? Но она не дала мне додумать, подошла ко мне и как своих детей обняла меня — она пахла цветами. Сначала я напряглась, но потом расслабилась и тоже к ней прильнула. Неужто вся их семья наделена этой ткплой силой, которой нельзя противостоять?

К счастью, объятия не были слишком долгими, а то я могла бы сделать что-нибудь нехорошее, например, разреветься. От нее исходила такая безусловная материнская любовь и нежность, а мое сердце было еще мягким, ведь всего так недавно говорили о папе с мамой.

— Добро пожаловать в Дом Даркен, Эмма, — сказала она, — Так много о тебе слышала. А, да, меня зовут Эмбра, у нас принято называть друг друга просто по имени.

Хорошо, что она сама сказала, а то я уже голову сломала как к ней обращаться.

— Спасибо, что разрешили побыть у вас, и за вашу защиту, — с улыбкой сказала я. Ну почему мне так нравилась эта семья? Скоро превращусь в их преданного поклонника.

Она махнула рукой:

— Считай, что мы твоя семья, дорогая. Даже представить не могу, каково тебе сейчас в новом мире.

— Мне очень нравится, на самом деле, — как бы рот не порвался, — очень повезло, что довелось побывать в вашем удивительном мире. Такое бывает только раз в жизни.

— Эмбра, дорогая, пригласи же их в дом, — сказал мужской голос, — так много нужно обсудить, а времени так мало.

В дверях стоял высокий крупный мужчина. Не знаю, сколько он за нами, молча, наблюдал, но сразу же пригладила волосы, постаралась выглядеть получше. Сразу видно кто здесь оверлорд.

— Проходите в дом, — мелодично сказала она, оказавшись в объятиях мужа, — ваш отец так ждал!

Я разглядывала главного Даркена. На вид — ему ближе к тридцати, но глаза и манера держаться выдавали гораздо, гораздо больший возраст. Цвет волос был похож на Джеро — те же слегка карамельного цвета пряди, короче на одном виске. На нем виднелись знаки отличия. Глаза были темные, похожие на Лексена, но в них не было тех горящих искорок.

Теперь понятно откуда у детей внешность звезд Голливуда! Отец поприветствовал детей так же как и их мать: крепкими объятиями и теплыми словами. Позже я узнала, его зовут Роланд.

У Даркенов было нечто большее, чем модельная внешность и какие-то там магические способности: у них была безусловная, безраздельная родительская любовь. Этого ни за какие деньги ни в каком мире не купишь! Я очень им завидовала, ведь даже когда папа с мамой были еще живы, я так часто была одна. А про теперь и говорить нечего.

Ладно, анонимное собрание саможалеющих перенесем на потом.

— Пойдемте, поедим и все обсудим. — сказал Роланд, вводя нас в дом. Первая комната напоминала гостиную. Повсюду тут висели добротные ковры, зона отдыха была окружена растениями. Тут было очень мило.

Пока я оглядывалась, на глаза попался Лексен.

— У вас тут очень мило и по-домашнему, хоть и все такое здоровенное.

— Очень скучал по дому, — признался тот, — с ним ничто не сравнится.

Я низко фыркнула:

— Да, теперь, кажется, понимаю, почему со мной ты вел себя как гов… — вовремя остановилась на полуслове, глянув на их родителей, которые вели нас вверх по ступенькам. — Почему тебе не очень комфортно было на Земле. Наш мир совсем другой.

— Но там есть свои плюсы, красавица! — подмигнул Джеро.

Я ткнула в него пальцем:

— Так, никаких подмигиваний, никакого флирта, и запомни: мое имя Эмма!

Он притянул меня за палец к себе. Я уже была на первой ступеньке и упала бы, но он подхватил под руку.

— Уупс, извиняюсь, не рассчитал силу. Решил тебя притянуть поближе, чтобы сказать: ведь тебе нравится как я с тобой флиртую, признай уже. — на этот раз он не подмигнул, но было ощущение, что-таки подмигнул.

— Джеро, оставь бедную девочку в покое! — отчитала его Эмбра. Она ждала, когда мы все поднимемся.

— Но ведь ей нравится, мам, я же вижу!

Бедняжка — не могла ничего поделать с обаянием сына — только покачала головой и снисходительно улыбнулась. Я же ткнула Джеро локтем. Марсил, Лексен и Стар шли на несколько ступенек впереди, а он был последним, однако, каким-то удивительным образом, Джеро первым поднялся в комнату, где стоял длинный деревянный стол.

За столом я оказалась рядом с Лексеном, сидевшим по правую руку от отца. Я сказала, что удивлена отсутствием какой-нибудь охраны, на что Роланд улыбнулся широкой улыбкой, такой похожей на редкую улыбку Лексена:

— Дрэгоны охраняют оверлорда — лучшей охраны не найти!

Справедливо — никому бы не посоветовала связываться с драконами!

В комнату вошли Даэлайтеры в простых белых туниках. На столе появились тарелки и блюда. Похоже, в их рацион входило много фруктов и овощей и всего немного мяса. Разумеется, ни одного знакомого предмета не было, но я все же выбрала несколько ягод, по вкусу и виду одновременно напоминавших и землянику, и ежевику. Еще попробовала что-то типа булочки с белым сливочным соусом.

— Мясо — редкость в Надмире или, по крайней мере, в нашем секторе, — объяснил Марсил, закинув в рот очередную неизвестную мне еду, — обычно мы едим то, что сами выращиваем.

— Да я и сама не большая поклонница мяса, — сказала я, прожевав очередную кисло-сладкую ягоду (вкусно-то как!), — недавно выяснила, что с голоду съем все, что угодно, но мясо будет последним, на что я наброшусь.

Эмбра заволновалась, даже схватила меня за руку через стол:

— Что случилось? Почему ты голодала? — ее бровь слегка дернулась, она обратилась к мужу, — Камень, ведь, должен стабилизировать их мир, остановить исчезновение злаков и других источников пищи.

Я поспешила на защиту бедного оверлорда:

— О, нет, нет, еды на Земле навалом, но папа с мамой… Они… я… — кажется, сегодня один из тех дней, когда я не могла ни подумать, ни сказать ни слова о родителях, без того, чтобы адская боль не начинала рвать меня на части.

— Ее родители погибли в горящем доме, — проурчал Лексен. Ты смотри-ка, он откуда-то знал, хотя я всего не говорила! — в деле об этом написано.

Ах вон что! Гаденыш читал школьные документы! Взгляд мой был яростным, сказать ничего не могла, но зато гнев прогонял тоску.

— У нее есть ожерелье с камнем Старлайт, — продолжал он, — ее приемные родители исчезли по приезду в Асторию, их будто завели туда нарочно. Эмма связана с нашим миром больше, чем мы все могли подумать, — закончил он.

Роланд отложил зеленый надкушенный яблокоподобный фрукт. Слова сына, казалось его ничуть не удивили. Я вся подалась вперед и изо всех сил сосредоточилась, чтобы лучше услышать и запомнить каждое слово.

— Члены Совета передали мне, что Эмма очень важна в одном их расследовании, — устремил он на меня добрые глаза, — хранители тайны обязаны выходить на связь и отмечаться раз в двести сорок четыре земных дня. Одна семья пропустила последнюю перекличку.

О, Господи, нет, только не это!

— И что, они полагают, что пропустила перекличку именно моя семья? — внутри уже клокотала паника и душила меня как коварный дым. Голос сразу же сел. Надо было, конечно, спросить кто такие хранители, и какой секрет они хранили, но голова была занята только последними словами Роланда.

Он грустно улыбнулся:

— Да. Мы думаем их выследил и убил Даэлайтер, добивающийся расторжения договора между нашими мирами.

— Как… как я выжила в огне? — с трудом выкашляла я, — огонь… очнулась только на улице.

Он покачал головой:

— Могу только догадываться… Возможно, они предпочли спасти тебя, унеся секрет в могилу. — Его взгляд блуждал по детям. — Я бы сделал все, чтобы защитить семью.

Сердце дрогнуло и разлетелось, подобно воздушному шарику, наполненному осколками стекла. Острые края разорвали на части внутренности. Я наклонилась вперед, обняв себя руками, чтобы кровь не так сильно хлестала. Знаю, крови не было, но казалось, будто все тело кровоточит от тысячи открытых ран.

— Хватит, — резко прервал Лексен отца. Я даже не заметила, что Роланд продолжал говорить.

Я вскочила, стул отлетел в сторону. Терпеть больше не было сил. Я выбежала на улицу под ровный теплый свет драконьего пламени и свернула в ближайший сад. Нужно было как-то отвлечься от этой ужасной мысли: страшный пожар — не стечение обстоятельств и не несчастный случай.

А убийство.

Папа с мамой, которые, как выясняется, врали мне всю жизнь, были хладнокровно убиты. Они прятали какой-то секрет даже от меня, чтобы защитить. Похоже, я многого о них не знала и даже не подозревала, что они связаны с этим миром. Но они по-настоящему любили меня. Эту любовь они доказали страшной жертвой, о которой я бы ни за что никогда не попросила.

Ноги подкосились.

— Зачем? Для чего вы спасли меня? — кричала я, — Уж лучше умереть, зато с вами!

Всхлип шел за всхлипом, сотрясая все тело, слезы текли ручьем. Сильные руки подняли и поставили меня на ноги. Неизвестно сколько времени я валялась в саду, оплакивая родителей. Как и тогда, на балконе, Лексен, молча, был рядом, а я рыдала у него на груди.

— Зачем они спасли меня? — все бормотала я, не в силах остановить слезы и жуткую боль.

Рука легла на мой позвоночник и начала двигаться вверх и вниз. Хоть иногда он и вел себя странно, но успокаивать меня Лексен точно умел!

— Они спасли тебя всего лишь потому, что ты — самая важная часть их жизни, Эмма Уолтерс. Они так гордились бы, увидев, какая ты сильная.

От удивления я даже отстранилась, вытерла слезы:

— И что, ты действительно думаешь, что я сильная? Ведь я постоянно только и делаю, что реву у тебя на плече.

Темные глаза вспыхнули. Искорки, пробежавшие по зрачкам, зачаровывали.

— Ты воюешь со мной с самой первой встречи. Изо всех сил стараешься найти своих опекунов. Ты очень упрямая и яростная. Хоть я тебя еще мало знаю, но чувствую, ты достойна носить старлайт.

Что это было? Лексен только что сделал мне комплимент? Мне — человеку?

— Спасибо, — голос охрип, — тяжело знать, какой ценой я выжила. Выходит, я многого о них не знала… А кто такие хранители тайны?

Хранители тайны хранят тайну — это ясно. Но вот какую тайну? Какое отношение папа с мамой имели к Надмиру?

Мы все еще стояли рядом, но уже не соприкасались.

— Земные правители понимали, что наша раса гораздо сильнее, — медленно начал он, — поэтому хотели гарантий, что в случае войны, например, мы не передумаем и не заберем камень. По условиям соглашения Дрэго поместил камень в нужное место. Было решено создать тайное общество из людей, тоже знавших местонахождение камня. Таким образом около сотни самых образованных землян узнали о договоре. Четверо беременных женщин из их числа были выбраны отдельно. Их дети родились в Надмире. Каждый из четырех новорожденных был связан с одним из домов. Им было известно местонахождение камня.

— Откуда? — спросила я. — Это ведь практически невозможно.

Лексен пожал плечами.

— Я не знаю всего. Договор был заключен до моего рождения. И известно о нем немногое, потому что все должно было держаться в секрете. Но отец рассказывал мне, что первая семья хранит подсказку, как найти вторую семью.

— Которая подскажет, как найти третью, — догадалась я.

— Да, — кивнул он, — и четвертая хранит карту, по которой можно найти камень. Эта карта соединена с Дрэго. Так что если камень спрячут в другом месте, она изменится. Это значит, что от людей утаить камень не получится.

— Моих родителей убил тот, кто хочет найти камень? — Все эти факты начали складываться в единую картину, от которой стыла кровь.

— Так считает совет.

— И кто же из моих родителей был рожден в Надмире?

Лексен едва заметно пожал широкими плечами.

— Вряд ли мы это теперь узнаем. Но кто бы из них ни был, он мог хранить секрет нахождения второй семьи. А это означает лишь то, что у нас возникнут большие проблемы.

Где-то в глубине моей памяти мелькнуло одно далекое воспоминание, хранившееся там годами. И я попыталась восстановить его как можно полнее.

— Мама рассказывала мне эту сказку, — начала я, чувствуя, как голос набирает силу, — каждую ночь на протяжении многих лет. Она перестала лишь тогда, когда мне исполнилось шесть или семь. Потому у меня лишь смутные воспоминания об этом. Но я уверена, что она рассказывала мне о мальчике, который смог оседлать дракона. Она называла его «особенный». Нет… «избранный». Я точно не помню, но, кажется, его лучшим другом был мальчик-русалка. Втроем, вместе с драконом, они могли плавать в озере.

Я вновь перевела взгляд на Лексена, который продолжал хранить молчание.

— Звучит так, словно она была неплохо осведомлена о нашем мире, — наконец сказал он.

— Это ведь был ты, да? Избранный? Мальчик, оседлавший дракона?

Он протянул руку и коснулся пальцами моей щеки, смазав большим влажную дорожку, оставленную слезами.

— Когда я был младше, — сказал он, — еще до метаморфозы, мы с Кенитой могли путешествовать по разным участкам. А Ксандер Роял — один из моих старых друзей — тот самый мальчик-русалка, о котором она рассказывала.

— Так сколько же тебе лет?

— Шестьдесят пять, — быстро ответил он.

Подумать только.

— Да ты чертовски старый! — воскликнула я со смехом, — но… ты был мальчиком, когда мои родители здесь были.

Как такое возможно? Моим родителям было немногим больше сорока, когда они умерли. И снова математика отказывалась здесь работать.

Лексен сложил руки на груди и прислонился к ближайшей садовой колонне. Только тогда я заметила раскинувшийся перед нами лабиринт, созданный из живых изгородей. В таком можно потеряться на долгие часы.

— В Надмирье наш возраст… отличается, — пояснил он, задумавшись над выбором последнего слова, — мы долгое время остаемся детьми. Намного дольше, чем вы. Мы медленно взрослеем, а затем, когда наши тела готовы к росту, у нас происходит метаморфоза. Мы не взрослеем год за годом.

— А ты уже окончательно вырос? — удивительно как быстро я привыкла к нашим различиям.

Он пожал плечами:

— Более-менее да. Моему отцу, например, уже сотни лет, и, как выражается мама, «вспышек роста» у него больше нет. Хоть однажды мы и перестаем расти, но мозг никогда не останавливается и, в отличие от землян, не деградирует.

Лексен протянул руку:

— Пойдем. Нужно отдохнуть. Отец сказал, собрание состоится завтра рано утром. Выясним, кем были твои родители и где, по мнению Совета, держат твоих опекунов.

Я подала руку. С ним было так спокойно. Думала, он отпустит, как только я пойду за ним, но он крепко сжал руку и даже притянул к себе поближе. Так, молча, мы и шли: маленькая я на фоне огромного Лексена. Совсем не помню как попала в этот лабиринт, из которого мы сейчас выбирались.

— Хорошо, что ты меня нашел, — шепнула я, когда мы подходили к входной двери, — ни за что бы не выбралась из лабиринта сама.

В ответ он, молча, легонько сжал мою руку. Мы поднялись на третий этаж и, пройдя длинный коридор, наконец, оказались возле череды спален.

— Мама приготовит для тебя комнату, а пока поспи здесь. — Он отпустил руку. Я изо всех сил постаралась не очень расстраиваться и не чувствовать себя брошенной. Пусть это и пресловутый стокгольмский синдром, но, благодаря Лексену, этот сумасшедший мир стал чуть безопаснее и надежнее.

Он открыл дверь и отошел в сторону, пропуская меня. Одного взгляда хватило, чтобы голова закружилась от красоты этой комнаты: пол был устлан чем-то белым, похожим на ковер, но более мягким; пышные, будто парящие шторы; кровать с сиреневыми простынями; белые стены. Благодаря этим розовым и фиолетовым акцентам комната выглядела праздничной. Повсюду располагались украшения из местного камня.

— Спасибо тебе за все, — сказала я, шагнув в комнату. При взгляде на кровать сердце екнуло: вряд ли удастся нормально поспать, ведь сегодня мы столько раз говорили о папе с мамой… Плюс, выяснилось, что они родились тут, в Надмире, и были какими-то хранителями тайны.

Я решила, что уж лучше сдохну, чем опять покажу слабость. Помахала на прощанье Лексену и закрыла дверь.

Я прислонилась к двери, тяжко выдохнула и пошла исследовать комнату: на какое-то время это меня займет. А может здесь и ночи короче, так что мучиться долго не придется.

— 14-

К сожалению, в комнате кроме кровати, пустого стола и пустого же шкафа ничего не оказалось. За то, вот за миленькой белой дверью, украшенной вырезанными цветочками и орнаментами, оказалась огромная ванная комната со здоровенной круглой ванной посередине. В этот, почти что бассейн, вели ступеньки, отделанные плиткой. Вот где я время порядочно убью! Уже около года я не принимала ванную, ведь, где бы мы с Финниганами не жили, были только душевые кабины.

После пары попыток я разобралась с горячим и холодным кранами, провела рукой по поверхности и поняла, чем легрето отличается от воды: она была более вязкая, капелька держалась на пальце дольше, и, когда я вынула руку, кожа казалась абсолютно чистой.

Ванна наполнилась быстро, так что я разделась и вошла в этот круглый восхитительный бассейн. Внутри были специальные сидения, на одно из которых я и опустилась. Я была почти по шею в вязкой легрето. По всему телу расходилось приятное тепло. Казалось, я сижу, обернувшись любимым одеялом, попивая горячий шоколад.

Я положила голову в идеально подходящее для этого углубление за спиной. Пожалуй, это самое крутое, что когда-либо со мной случалось. Еще бы помыть голову и побрить ноги.

— Эй, ты там как?

От неожиданности я вскрикнула и закрылась руками, но это оказалась Стар, и я с облегчением выдохнула. На ней было что-то типа пижамы: нежно-розовые шорты и свободная блузка.

— Ой, извини, — хихикнула та, — не думала, что ты так испугаешься. Я принесла тебе кое-какие туалетные принадлежности.

На скамеечке рядом с ванной лежали неизвестные штуки.

— Вот этим можно помыть голову, — указала она на две прозрачные баночки с оранжевой жидкостью, — вот это, чтобы почистить зубы, — у нее в руках оказался белый тюбик и щетка, — а вот этот гель, — она открыла крышечку темной емкости, — удаляет волосы с тела: наносишь куда нужно, потом секунд через пятнадцать начисто вытираешь, и все!

Она широко улыбнулась и пододвинула все это добро ко мне.

Я улыбнулась в ответ и поблагодарила:

— Спасибо тебе огромное за все эти штуки! Ты что, мысли мои читаешь?

— Еще принесла, вот, тебе одежду для сна. — На скамеечке оказалась пижама как у нее, но черная.

Я отправила ей воздушный поцелуй:

— Стар, ты лучшая! Как хорошо, что мы познакомились!

— Я тоже очень рада! — воскликнула она и неожиданно обняла меня, — Это был лучший день в моей жизни!

Я хрюкнула:

— Круто! Только давай лучше без этих вот голых объятий, ладно?

— Ой, извини, не подумала! — она тут же отпрянула. На пижаме остались капельки вод… тьфу легрето. Мы беззаботно рассмеялись, потом она встала, — Ладно, я пошла. Спокойной ночи, увидимся утром!

— До завтра! — вслед крикнула я.

Я уже в одиночестве посмеялась, от воспоминания об этом сложном, эмоциональном, но таком удивительном дне.

Минут через двадцать я уже была чистая и гладкая, где положено — идеально. В пижамном топе было что-то наподобие лифчика. Также у меня было новое белье, казалось, у Стар в обоих мирах есть много лишней одежды.

Усталость постепенно накатывала, но я не хотела ложиться. На краю кровати стояла корзинка. Я уже было протянула к ней руку, как в дверь постучали. Это были Марсил и Джеро.

— Эй, привет, конфетка! — сказал Джеро, облокотившись о косяк. Он тоже был в пижаме — темно-серых шортах. Топа, как у Стар, разумеется, не было.

Пришлось сощуриться, чтобы не казалось, что я пялюсь на его голый торс. Хоть он и был не такой мускулистый как Лексен, все же… Плечи у него были широченные. Шортики, казалось, с трудом держались на узких бедрах, влажные волосы были откинуты назад, так что шрам был виден очень хорошо.

Он был настолько красив, что мог позволить обращаться с женщинами как угодно — они даже не заметили бы. Хвала небесам, Марсил был в той же одежде, что и днем. Думаю, два идеальных накаченных торса мне не вынести!

— Мы тебя навестить пришли, — прервал мое глазение Марсил, — что-нибудь еще принести?

Внутри потеплело: давно уже никто так не заботился обо мне. Как бы окончательно не привязаться к этой гостеприимной семье.

— Не, спасибо, все хорошо. Даже… — показала глазами на кровать, — похоже, мне кто-то даже иглы и пряжу принес. И книги! — Идеальный набор для развлечений.

Братья переглянулись:

— Не мы точно, — сказал Джеро, — да и Стар ничего о корзинке не говорила.

Ну, тогда в мире остался только один Даэлайтер, знавший, что мне трудно будет заснуть. Ох уж этот Лексен! Чтоб его… Кажется он уже не влезал в ту мелкую категорию «козлов», в которую я упрямо пыталась его отнести. Все меньше и меньше места оставалось для враждебных чувств к нему. Но нет, как… нет, он мне не подходит — мы слишком разные… Я обычная земная девочка, а он — будущий предводитель своего народа.

— Так, так! — сказал Джеро, видимо тоже догадался, что кроме Лексена некому было оставить корзинку. — Похоже наш Лексен получил повышение! — В его глазах вовсю играли задорные искорки.

— Ничего не получится. И… И мне пофиг! — не в силах больше сдерживаться сказала я.

Щеки раскраснелись. Чем сильнее горело лицо, тем шире становились их улыбки.

— Ой, да пошли вы! — сказала я, показала язык и захлопнула дверь, прислонилась к дереву головой. Снаружи еще доносился гогот. А я дождалась, когда спал румянец, медленно подошла к кровати и утонула в матрасе.

Во что бы то ни стало, нужно продержаться: вторую ночь подряд я уже не переживу этого ужасного сна о пожаре, и еще одну смерть папы с мамой.

Так что я подтянула корзинку поближе. Внутри было сразу несколько вязальных спиц со слегка загнутыми концами, но, думаю, быстро привыкну. Нитки оказались не шерстяными, а неизвестно из чего, но работать с ними было можно. Идей особых не было, поэтому я начала вязать что-то прямоугольное.

Наверное, я вязала где-то с час — на стене ничего похожего на часы не было. Наверное в Надмире и время определяли иначе. И тут синие нитки кончились.

Я закинула свое недовязанное нечто в корзинку и вынула оттуда три книжки в мягком переплете. Ни одного знакомого названия. Выбрала книжку с самой интересной обложкой. Да, да, книги я встречала именно по обложке — такой вот я сноб!

Это оказалась яркая история с драконами, огнем и водопадами.

И вот, я легла поудобнее и начала читать. Пять глав пролетели незаметно. Ох, какое же замечательное изобретение книги! Они всегда открывали дверь в мир чудес (ну и что, что я сама сейчас в мире с драконами?), позволяли отвлечься от каких угодно тяжких мыслей. Сколько раз после смерти папы с мамой я находила прибежище в чьих-то придуманных мирах. Большинство друзей уже приготовились, что скоро я пойду на дно, остальные просто перестали общаться, чтобы не связываться. Вот хоть бы один подарил спасительную книгу!

Я смогла прочитать еще несколько глав, потом веки отяжелели и…

Как жарко. Не могу дышать. Что происходит? Дым повсюду. Он пытается пробраться в каждую пору моего тела. Я беспомощна, не могу ни видеть, ни дышать, я умираю. Пытаюсь найти их. Раскаленные угли шипят, обжигая кожу, дым проникает в легкие.

Я каталась по полу своей комнаты, легкие были наполнены дымом, я кашляла, пытаясь вдохнуть. Наконец, мне удалось встать, и я вырвалась в коридор верхнего этажа.

До помутневшего сознания донеслись звуки борьбы. Я поняла только, что это всхлипывает мама, она всегда так прерывисто вздыхала в тяжелые моменты.

Папа! Что случилось с ним? Где он? С кем спорит мама?

Потом внезапно раздался душераздирающий крик мамы, и я тоже закричала.

С криком я проснулась, попыталась поднять руки, вытереть беспрестанно катящиеся слезы и выдрать из горла ужасный запах гари, вечно преследовавший во сне. Но не могла пошевелиться. Чьи-то сильные руки держали меня. Только когда знакомая сильная рука начала размеренно гладить меня по спине, я успокоилась и расслабилась.

— Снова пожар? — голос Лексена был низким и жестким.

Я сильнее прижалась лицом к его груди, стараясь унять слезы и успокоить сердце.

— Да, — пробормотала я, — только на этот раз немного не так: будто появились новые воспоминания. Сначала мама с кем-то спорила, потом закричала. Я была на верхнем этаже. Весь дом уже горел, — я глянула в его темные глаза, — сама я бы не выбралась. Понимаешь, никак.

Рука на спине притянула меня ближе к Лексену.

Живот скрутило, я боролась с приступом тошноты. Не хотелось бы, чтобы меня стошнило на Лексена.

— Кто-то их убил. Огонь… Он был какой-то странный. Какой Дом контролирует огонь?

Тень упала на его лицо.

— Даркены. Но из всех нас я один могу управлять пламенем Дрэгонов. Это точно не он, их огонь моментально уничтожил бы твой дом. Твоих родителей убил точно не я, — и, прежде чем я сказала, что даже в мыслях такого не было, ведь в его семье так хорошо принимали меня, он продолжил, — еще с огнем связаны Империалы. Они живут в подземном мире и могут управлять вечным огнем.

Я поморгала, наморщила нос:

— Чего? Подземный мир? Типа ада, что-ли?

Он слегка улыбнулся, хотя счастливым не выглядел ни разу:

— Думаю, это не то, что ты представляешь. Это судное место. Душа попадает туда после смерти и, в зависимости от прожитой жизни, она либо возрождается вновь, либо отправляется на Каскады Правосудия. Все зависит от души.

— А как в подземном мире могут жить живые? — Семья у меня не религиозная, но в общем, что такое рай и ад я понимала. А вот этот их подземный мир был чем-то иным.

— Вспомни Греческие мифы про Стикс и паромщика. Так вот, дом Империал — как паромщик. Они хранят ключ от загробного мира, и им не нужно для этого умирать самим. Они следят за вратами и транспортером. Они следят, чтобы души не делали, чего не следует и не ходили, куда не следует, например не воз…

— Чтобы не убежали! — перебила я.

Он кивнул:

— Да, некоторые стараются избежать Каскадов Правосудия, так как заранее знают, что не выберутся оттуда.

Только сейчас я поняла, как близко мы лежим. На нем была рубашка, но я чувствовала каждую мышцу его груди, а мои радостные соски скрывала только тоненькая кофточка.

Отодвинуться сил не было, так было хорошо лежать рядом в темноте.

— Я боялась идти спать, — шептала я, — А потом во сне… — Все, что исторглось из меня потом, было лишь карканьем, я нервно сглотнула.

Лексен удивительно нежным движением убрал прядь волос с моего лица.

— Я пытался тебя разбудить, но ты успокоилась только, когда я лег рядом. — Предательское тело так сильно реагировало на этот низкий шепот. — Я боялся, что ты поранишься. Ты очень много дергалась и кричала.

Все, рациональная часть мозга вырубилась, включился инстинкт. Я обвила его шею руками и сказала:

— Спасибо тебе огромное, уж не знаю почему тебе так везет видеть меня в таких состояниях. Поверь, обычно я справляюсь гораздо лучше, — я немного отодвинулась, пока все не вышло из под контроля, — длинная и сложная неделя выдалась.

Его рука еще раз аккуратно надавила на спину, внизу живота все заныло и завибрировало. Так хотелось прильнуть к нему и ослабить напряжение. С трудом я удержалась и то, только потому что он отпустил меня и спустил длинные ноги на пол. А когда встал, посмотрел мне прямо в глаза:

— Вообще-то ты справляешься очень хорошо. Гораздо лучше многих людей, — очень серьёзно сказал Лексен, — ты довольно много делаешь сейчас для сохранения договора. Вашему правительству стоит тебя отблагодарить.

Я резко вздохнула: он сейчас уйдет, а что ему сказать совсем не знаю.

— Ннууу, спасибо еще раз, — довольно тупо начала я, — до завтра…

Он зачем-то вытянул руку. Я тупо сидела, уставившись на него, потом, уж не знаю зачем, вытянула ладонь и прикоснулась к его. Он вдруг буквально скинул меня с кровати, я бы упала, если бы он меня не поймал и тут же не поставил на ноги.

Он обнял меня одной рукой:

— Пойдем. Мне нужно поспать. Завтра я должен быть Младшим Оверлордом, — сказал он, — если будем в одной комнате, смогу за тобой приглядеть.

Я быстро заморгала. Он, наверное, решит, что у меня сердечный приступ, а я просто в толк взять не могла, чего он хочет.

— У тебя в комнате есть еще одна кровать? — пискнула я.

Он покачал головой. Мы уже шли. Точнее, он шел, почти волоком таща меня за собой:

— Нет, придется спать на одной. Завтра что-нибудь придумаем.

Я попыталась упираться, но он был гораздо сильнее. Все же, почувствовав, что я не переставляю ноги, он остановился и отпустил меня. Так и остановились друг напротив друга в коридоре.

— Да. Будем спать рядом. Я не кусаюсь и даже не храплю. Больше того, меня даже не посещают ужасные кошмары, и я не разбужу тебя криком.

А, вот он, мой дорогой ко… Строптивый инопланетянин:

— О, прошу прощенья, Младший Оверлорд, не хотела тревожить вас!

Его смех окончательно меня запутал: его обрадовало или огорчило такое пробуждение?

— Младший Оверлорд — это мой официальный титул, терпеть его не могу. Однажды, когда отец решит покинуть свой пост, я встану на его место и буду Старшим Оверлордом. Я этого не просил, но выбора тут у меня особого нет.

— А у Джеро, Марсила и Стар тоже есть титулы? — какой интересный вид монархии.

Он легонько толкнул, и мы пошли по коридору.

Он ответил уже на ходу:

— Марсил следующий за мной. Он старший адмирал. Джеро за ним — Младший адмирал. У этих титулов есть официальные обязанности, в основном, связанные с войной между домами. Перемирие длится чуть больше ста лет. Собственно, это одна из причин нашей связи с Землей. Стар самая младшая, поэтому у нее нет титула. Обычно только первых трое имеют должности. Но если бы она была первой и родилась со знаками, стала бы Оверлордом. Титул не связано с полом, дело только в рождении. — Это меня особенно порадовало. — Мама — матриарх. В нашем обществе Оверлорд правит вместе со своей женой — полное партнерство.

Я так увлеклась разговорами об устройстве здешнего общества, что даже не заметила, что мы уже оказались в его комнате. Возле кровати. Да она еще больше и кажется более удобной, чем моя! Кремовое белое одеяло отодвинуто — видно он соскочил, услышав вопли. Лексен лег на бок, а я все стояла, тупо глядя на то огромное пространство, которое осталось мне.

— Ложись в кровать, Эмма! — почти прорычал он. — Не заставляй укладывать тебя силой.

Его привычный тон помог преодолеть страх:

— Знаешь, я никогда еще ни с кем не спала в одной постели, только если с родителями, и то когда была маленькой.

Он-то может нет, зато, вот дерьмо, я, скорее всего, очень даже и храплю.

— Эмма, — рыкнул он еще раз.

Я распрямила плечи, собираясь уже аккуратно залезть под одеяло, как вдруг Лексен замер, уставившись в точку где-то за мной. Что делать? Что говорить? Я быстро обернулась, но никаких жуков сзади не было. Слава богу, он отмер так же внезапно, соскочил и быстро подбежал к другой двери, за которой мелькнули ряды одежды, и тут же исчез за ней. Я все стояла, вообще не понимая, что происходит.

Тут же он, как черт из табакерки, вылетел из гардероба, но уже в штанах, похожих на темные джинсы, рифленой рубахе и даже ботинках.

— Мм? Куда-то собираешься? — наморщила я лоб.

Он кинул мне что-то темное. Я даже поймала.

— Надень. Нужно прогуляться немного, — сказал он, взъерошив волосы, от чего стал еще более секси. Мои же, думаю, выглядели так, будто меня за волосы через кусты волокли.

— А куда идем? — спросила я, натягивая здоровенный свитер, который был чуть ли не до колен. Он пах каким-то местным мылом, или чем тут стирают, и Лексеном.

Когда свитер упал с глаз, его в комнате уже не было. Ну и нахрена тогда одеваться?

Я уже начинала заводиться, ведь все происходящее было совсем непонятным, но стоило ему появиться на пороге с моими кроссовками, все раздражение как рукой сняло, а я почувствовала себя такой дурой.

Не, ну правда, такой заботы я не ожидала.

— Спасибо, — смущенно пробормотала я, — ну, а теперь, может, ты все же скажешь, куда идем? Помнишь, я, ведь, не собака, все дела…

Его глаза сияли:

— Только что получил зов от друзей. Нужно встретиться, не хочу оставлять тебя одну.

Я остановилась, надев только один кроссовок:

— Что-нибудь случилось?

Он кивнул:

— Да нет, все хорошо, просто лучше встретиться лично.

В мире Даэлайтеров все такое рыцарское… Но все же, как хорошо, что он не оставляет меня одну.

Мы прошли по длинному коридору, а затем спустились куда-то вниз, в холодный подвал. Я с облегчением сунула руки в карманы кофты.

— Это один из самых старых оставшихся транспортеров, — он закрыл дверь в комнатку, у дальней стены которой была уменьшенная копия светящегося шара, через который мы путешествовали утром, — постоянных транспортеров осталось всего два: этот и главный на платформе, — продолжил он, — обычно, если нужно куда-то попасть, мы активируем сеть на короткое время, но я пользуюсь постоянными транспортерами, чтобы скрыть перемещения, ведь в сети происходят скачки.

Я по-рыбьи моргнула:

— Я поняла процентов двенадцать, но делай, что считаешь нужным.

Он довольно долго на меня смотрел, потом резко подошел, и внутри все замерло. Легкие, казалось, перестали работать.

— Готова? — пробормотал он, устремив на меня свои черные как бездна глаза.

Я с трудом кивнула. И вот, как и утром, мы летели сквозь время и пространство, взявшись за руки. И, как тогда, я опять закрыла глаза — вдруг расшибусь.

Однако, мы выжили. Я глубоко вдохнула и огляделась. Мы стояли на уже знакомой платформе. Небо было слегка подсвечено, так что можно было различить три ждущие нас огромные фигуры. Лексен отпустил руку и нагнулся ко мне:

— Держись поближе. Думаю, мы недолго.

Меня все время не покидало ощущение дежавю. Мы подошли, и я поняла: это похоже на то собрание, в темном дождливом лесу. От одного воспоминания о той жуткой ночи по телу холодок пробежал. Удивительно, что я тогда так сильно переживала о нем, считая его похитителем и, чуть ли не преступником.

Сейчас Лексен казался спокоен, поэтому я расслабилась и пошла рядом. Я сразу же узнала здоровенного блондина, скрестившего руки на груди. Кроме мягких, на вид, шорт, на нем не было одежды, так что можно было сколько угодно любоваться его рельефными мышцами. Он был ростом и размером с самого Лексена.

Да, Ксандер Роял был хорош. А еще он был тритоном… Кэрамина — что объясняло его светлую, почти блестящую кожу. Остальных двух я не знала, поэтому принялась разглядывать. Всех четверых объединяло несколько вещей: выше шести футов, очень мускулистые, очень красивые и очень брутальные.

Ни одной улыбки. Я чувствовала, они задаются вопросом: какого черта тут посторонний? Чувствовала на себе короткие взгляды, но открыто Лексена никто не спрашивал обо мне. Ксандер хлопнул лучшего друга по плечу. После все, вроде, расслабились.

Еще у всех на головах были символы: значит, все они — Оверлорды. Младшие или старшие, правда, не понятно, ну да какая разница, ведь мне довелось оказаться среди самых сливок Даэлайтеров! И как это меня угораздило!

Я задержалась на Оверлорде дома Лейт — он был особенно красив. Чуть тоньше своих собратьев, больше похож на пловца. Кожа была почти такой же черной, как и короткие волосы, особенно на виске со знаками Оверлорда. На другом виске было несколько очень длинных, почти до колен, кос. В них была вплетена золотистая нитка, сверкавшая при каждом движении.

Его пронзительные зеленые глаза встретились с моими. На фоне коричневой кожи они выглядели еще ярче. Прямо заседание клуба красавцев!

Оверлорд Лейтов улыбнулся и кивнул мне. Я кивнула в ответ. Его сила, уверенность и спокойствие очень притягивали. А уж спокойствия и стабильности мне не хватало.

— Это Эмма, — просто сказал Лексен, — она под моей защитой. При ней можно говорить.

Затем он представил мне собеседников:

— Ксандер из Дома Роял, Чейс из дома Лейт и Дэниел — Дом Империал — младшие Оверлорды.

Последнее имя подействовало как триггер. Я вперилась глазами в парня, чей дом, возможно, был причастен к убийству папы с мамой. Я начала ненавидеть его заранее. Он не казался таким уж крутым парнем, как Лексен. Бронзовая кожа, бритая голова. Символы Оверлорда были похожи на обычные татуировки, зато их было больше чем у остальных. Они начинались где-то под воротом черной рубашки и шли через шею до самого виска. Интересно, сколько их у него на теле?

Он не отвернулся, открыто глянул на меня. В его взгляде не было никакой враждебности. Напротив, в этих светло-коричневых, с золотистыми искорками глазах, была глубина и грусть. Грустные глаза я узнала сразу же. Последние восемь месяцев они отражались в зеркале каждый раз, когда я на себя смотрела. Эти грустные глаза, полные губы, бритый череп и татуировки, слишком правильные и красивые для парня черты лица делали его не столько страшным, сколько притягательным.

— И что же такого срочного случилось, что мы сюда сорвались? — спросил Ксандер Роял, глядя на Дэниела.

Когда Ксандер опустил руки, что-то серебристое промелькнуло на его животе, и тут же исчезло. Это точно были чешуйки! Ну, что поделать, Эмма, не забывай, ты, ведь, в сказке, как-никак!

Да, как ни странно, но я и впрямь оказалась в сказочном мире. Всегда говорила родителям, что не зря читаю фантастику и фэнтези.

Да уж, действительно книжки тут пригодились…

— Лаус что-то затевает, — без прелюдий начал Дэниел, — Именно он предложил созвать всеобщее собрание Домов, — говорил он низким бархатным баритоном вечно пьющего певца. По всему телу мурашки пробежали, — Так что будьте завтра аккуратнее, приглядывайте за своими.

Он устремил взор на меня, и тут же захотелось подойти и обнять его. Вот так странно действовали грустные глаза.

— У нас заговорили, что наш Дом заинтересовался кем-то из Землян, а потом вдруг в Надмире появилась ты, — сказал он. Я затаила дыхание. — Не отпускай ее далеко от себя, Лекс, — закончил Дэниел.

Как только Дэниел замолчал Лексен, наверное, уже машинально прикрыл меня собой. Потом он поднял правую руку и обняв за плечи, притянул поближе к себе.

Теперь все трое таращились на меня. В их широко распахнутых глазах читалось сильное удивление. Что? Лексен так обычно себя не вел? Или это все потому, что я всего лишь девочка с Земли?

С каким-то раздосадованным бурчанием Лексен отодвинул меня еще дальше за спину.

— Эмма здесь потому, что ее семья как-то связана с договором. Если что-то услышите, связанное с нею, скажите, буду очень благодарен.

Я оттолкнула его в сторону, он удивленно уставился на меня. Я, ведь, не какая-нибудь кукла, которую убирают на полку, чтобы никто не уронил. Не подумайте, я прекрасно знала, что в этом мире тягаться ни с кем не смогу, и в героев играть не стану, но я всегда защищалась сама. Даже учителя в школе подтвердят, что я никогда не нарывалась, но если надо — могла постоять за себя и никогда не сдавалась.

Когда я еще раз отодвинула здоровенного Лексена и убрала его руку, услышала как кто-то крякнул. Обернулась — Чейс смеялся, тряся косами. Даже на лице Дэниела играла улыбка.

— Ура, мы дожили — Лексена поставили на место! — пошутил Ксандер. — Ты мне нравишься все больше и больше, Эмма!

Он подмигнул, а я состроила самое злое лицо, которое только могла. К сожалению, он стал ржать еще сильнее. Уже и руку протянул, чтобы потрепать меня по волосам, но мельком глянув на Лексена, убрал руку. Ох, даже не хочу думать, что тот ему показал.

Дэниел посерьезнел:

— Ладно, пора домой, как бы Лаус чего не заподозрил. Какую бы партию он не вел, но после убийства моего отца он явно перешел на следующий уровень. Будьте аккуратны, смотрите по сторонам, — он глянул в сторону транспортера, — пойду расстраивать ежедневные планы убийств и переворотов дальше. До завтра!

Четверо попрощались, и на платформе остались только мы с Лексеном.

— А почему вы прячете дружбу? — Вот и объяснение такой секретности и нежелания использовать сеть в открытую.

Он покачал головой:

— Дома всегда воевали. Даже во времена нынешнего перемирия между ними остается напряжение. Но вот как-то сложилось, что с этой троицей мы дружим с самого детства. Знаешь, ведь дети оверлордов довольно много времени проводят вместе, пока родители работают.

— Ты их, похоже, очень любишь, — сказала я, глядя на быструю смену эмоций на его лице.

Он даже не пытался спорить:

— Они те еще засранцы, но это моя семья, мы как братья. Еще в детстве мы заключили что-то типа союза. Но если Лаус узнает, постарается убить Дэниела. Да даже мой отец не очень-то будет рад.

Наверное их дружба была секретом даже для Джероу и Марсила. Те явно были бы не в восторге от собрания в лесу.

— А как вы обычно посылаете друг другу сообщения? — неужто он каждый раз замирал так же, как и в спальне сегодня?