Долина Драконов

Глава 8

Заходящее солнце из красного золота мягко ласкает щеки, а свежий ветер приносит с долины непонятное чувство страха. Вокруг никого и только ароматные цветы вереска распространяют всюду свой приторно-медовый аромат. Осознание того, что ты не в родном городе приходит не сразу. Это не сон, и щипки за руку тут не помогают. Вокруг лишь огромная вересковая поляна, расстилающаяся на километры вперед, впереди — горы, слева — горная река, а справа — густой лес.

Голова закружилась так сильно, что Вио схватилась за плечи Кирилла, испуганно моргая глазами. Темнота, какие-то голоса, среди которых это странное «время пришло», а потом… а потом Виолет не удержалась и упала прямо на землю. В нос ударил сладковатый запах вереска.

Стоп, вереска?…

Откуда в городе вереск?

Когда же глаза удалось разлепить и девушка, потирая ушибленное место, которое мы условно назовём спиной, начала озираться, то ничего, кроме «о-о-о-о…» весьма потерянным голосом ей сказать не удалось. Что? Лес, горы, журчание реки? И сплошь — сплошь вереск? Маргарет, придерживая гудящую голову, попыталась встать. С первой попытки не вышло.

— А…. я… — растерянно выдавила она, опираясь ладонями на землю. Мало того, что она совершенно не в городе, и в абсолютно, вот совершенно в незнакомом месте, так ещё и страшно. Закрутив головой, Вио поднялась-таки на ноги, сделала несколько шагов вперёд и остановилась.

Поморгала — поляна и лес с горами никуда не делся. Помахала перед глазами руками. Всё на месте. Ощупала себя. Целая. Ничего вроде не сломано. Мало того, когда Маргарет наконец-то стала в состоянии воспринимать что-то, и немного отошла от первого шока, она увидела ещё двух девушек, которые, кажется, тоже были весьма и весьма изумлены происходящим. Виолет присела, бездумно сорвала веточку вереска и поднесла к лицу. Прозрачный, сладкий аромат.

— Я сплю. Нет. Я обмороке. У меня галлюцинации, — совершенно уверенно произнесла Майлс, бросая вереск обратно в густую траву. Что за ерунда происходит-то? — Ки-ри-илл!! Кириииииилл!!! Что за шутки?! — позвала рыжая, складывая ладошки рупором у рта, чтобы голос был звучнее.

«Снова обморок», лишь успела подумать Софа, проваливаясь в темноту и опускаясь на пол. Такое не было редкостью, и все, что она хорошо помнила из советов врачей — успеть сесть на пол, чтобы не упасть прежде, чем стукнешься головой. И эта мысль как-то последней запомнилась перед тем, как эта тьма накрыла ее. Впрочем, ненадолго. Потому что, как только девушка почувствовала, что пришла в сознание, открыла глаза. Зрение еще затуманивается, и Белоусова пытается лишь увидеть, встать с пола. С земли. Руками студентка нащупывает прохладную траву, а взору предстают величественные горы, вечернее небо раскрашено закатными красками. Софа подтягивает ноги к животу, сжимаясь и пытаясь не дышать. Дрожащими руками обнимает себя же за плечи, словно человек, который замерз и пытается согреться. Осознание того, что все-таки сошла с ума, никак не может радовать. Почему-то ей кажется сейчас, что это просто сон. Ведь они бывают настолько реальны, когда не отличишь сон это или явь, но тогда, как уже знала девушка, обязательно отсутствовала какая-то логика, а присутствовала некая мелочь, не соответствующая реальности. Что-то типа неба другого цвета или существа из другого мира, или невозможность делать привычные телодвижения.

Она встала, шмыгая носом и осматриваясь. Слезы подступили к глазам тогда, когда стало понятно, что все, что окружало — настоящее. И эта трава, совершенно зеленая и сочная, и воздух такой чистый и прозрачный, какой бывает лишь в горных местностях. Краем глаза заметила, что не одна тут. Но осматривать никого не стала. Она не знает их, это ее не касается. Кусая губы от внезапной обиды, София снова села на траву и замерла в той же позе, уложив голову на прижатые колени. Обида оттого, что никто никогда не говорил, что такое может быть. Что почему-то получилось то, чего она никогда не могла подумать. И где она вообще? И почему произошло то, что произошло? На левой руке еще красовался прабабушкин подарок и, внезапно нащупав его другой рукой, темноволосая выпрямляется и пристально осматривает украшение. Аметистовые глазки-камушки блестят в свете уходящего солнца.

Неожиданная смена пейзажа не сразу была замечена Мадиной из-за внезапно накатившего головокружения. Вот только что она опять услышала голос того странного человека, а когда немного оклемалась и разогнала белый шум перед глазами, уже сидела на земле, среди какой-то травы и неизвестных типичной городской жительнице цветов. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая окружающий мир в красный оттенок. Мадине никогда не нравились закаты, и оттого становилось еще противнее и даже немного жутковато. Она не понимала, где находится и как здесь оказалась и все, что она видела, так это еще парочку девиц примерно своего возраста, которые, похоже, тоже ничего не понимали.

— И какого черта здесь происходит? — поинтересовалась она, не особо надеясь на внятный ответ, но эмоции требовали выхода.

Кажется, эти две девушки, что оказались рядом, тоже были не слишком-то довольны. Так и не дозвавшись Кирилла, после поцелуя с которым её перенесло чёрте куда, Виолет тяжело вздохнула и опустила голову. Итак, что мы имеем. Вся эта история со сном и кулоном, с оценщиком и драконами, с Тардаротом и прабабушкой. А потом… а потом внезапное появление в какой-то долине с заросшими вереском склонами.

Стоп.

Вереск.

«…она пришла сюда с целым букетом вереска и диких фиалок…» — всплыли в памяти слова, произнесённые сотрудницей нотариальной конторы.

И во сне ей снилась вересковая долина. Тардарот.

— Девушки, — осторожно произнесла Виолет, вновь подбирая брошенную было веточку вереска. — По-моему, мы с вами в Тардароте. И, по-моему, моя прабабушка знала об этом месте. Иначе откуда бы взяла целый букет вереска, когда завещала мне этот кулон.

И Майлс, словно в подтверждение своих слов, подкинула висящий на шее золотой кулон на ладони.

Как ни старалась Софья понять, что произошло, у нее слишком плохо получалось. Мысль о возможном умопомрачении почему-то казалась самой разумной и до жути реальной. И сейчас из головы почему-то упрямо ускользала мысль о том, почему все так оказалось связано. Все эти драконы, книги, сны, а еще фиалки. В нормальном состоянии Софа бы точно додумала, как это все повторяется и укладывается в реальную картинку. Но она лишь могла сейчас отметить, как в аметистовых глазах дракона на ее руке отражаются все краски заката незнакомого неба. И слезы прошли. Словно все эмоции отрубило, и уже было как-то все равно.

Из состояния оцепенения вывели произнесенные слова. Ой, точно, она же не одна тут. И, посмотрев сперва на одну, потом на вторую, снова помотала головой, словно надеясь, что все-таки это поможет ей вернуться в свою комнату в общежитии.

Как бы не так. Это не только не помогло, но и совершенно расстроило вконец обессиленную студентку. Впрочем, слова, произнесенные сейчас одной из невольных попутчиц, заставили Белоусову встать с земли и подойти к той.

— Кулон? Прабабушка? Завещала? — мысли закружились в голове, и Софа, не представляясь и, вообще, явно ведя себя не как адекватная личность, подошла ближе и уставилась на украшение незнакомки. Дракончик, или змейка, но что-то явно похожее на ее, Софьин браслет. И это совпадение про завещанную драгоценность совершенно сбила с толку.

— Но… — лишь смогла вымолвить девушка после, переводя взгляд на браслет у себя на запястье. Слова закончились. А что сказать?

А ответ всё же последовал. Правда, не тот, которого могла ожидать Алиева. Нет, это же надо! Прабабушка завещала! Уж слишком знакомая история. Мадина окинула обеих девушек непроницаемым пристальным взглядом и, не выдержав, рассмеялась. Причём, до неприличия громко. Встать с земли она так и не успела, в первый момент слишком удивлённая, чтобы думать о чем-то ещё кроме определения своего местоположения и попыток вспомнить, как здесь оказалась, поэтому сейчас чуть ли не каталась по этой самой земле, даже слезы из глаз брызнули.

— Нет, это конечно шикарный розыгрыш! — на сей раз она всё же поднялась на ноги и огляделась по сторонам, будто что-то выискивая. — А где скрытые камеры, а? И чья это была гениальная идея? А главное, вы, девчонки, хорошо как сыграли! Я в первый момент почти поверила.

Теперь у темноволосой не оставалось никаких сомнений, что кто-то из её горячо любимых друзей решил устроить этот спектакль после того, как она рассказала о своём странном сне. Это было вполне в их стиле.

Отсмеявшись, Мади уже более спокойно, но всё ещё с улыбкой на лице обратилась к обеим спутницам.

— Ну всё, поиграли и хватит, давайте звоните там кому нужно и по домам. Я здесь в чистом поле ночевать не собираюсь.

Поговорить девушкам особо не дали. Со стороны реки появилась группа вооруженных и закованных в латы стражников. Видимо, те просто совершали обход территории и наткнулись на юных путешественниц, неизвестно откуда попавших на холм.

— Нарушители границ! Схватить их! — главный отдал команду трем другим стражникам и те зажали девушек в кольцо.

Алиеву схватили довольно жестко, резко встряхнули. Софье и Виолет просто завели за спину руки, но хватка у этих рыцарей была сильной. Даже вырваться было не возможно. Если и пнешь, то с большой вероятностью отобьешь себе конечности о железные латы.

— Вот же вам не повезет, если вы окажетесь шпионками Вергана. — прошипел тот, кто держал Мадину. Потом он грубовато толкнул Алиеву в спину, приказывая ей идти вперед. С остальными произошло точно также. Стражники особо не церемонились с девушками, держали довольно грубо, сжимая запястья за спиной.

И опять все изменилось так быстро, что Мади не успела сориентироваться. Откуда-то выскочили мужики в латах, бесцеремонно схватив всех троих и бормоча что-то там свое о шпионах. Это в конец вывело девушку из себя.

— Руки! — зашипела она на того, который осмелился подобным образом ограничивать её свободу. — Оставьте меня в покое! Я в ваши ролевые игры не играю!

Впрочем, возмущения Алиевой не возымели, похоже, никакого эффекта на стражников. Девушка удостоилась малоприятного тычка в спину, который, учитывая её размеры и размеры этих громил, заставил сделать несколько шагов вперед. Ну а далее их просто куда-то повели.

Стража и девушки молча пересекли реку по разводному мосту, направились вглубь небольшого полеска и, наконец, вышли на дорогу. Вдали показались небольшие каменные домики, крытые черепицей, а конец главной дороги венчал замок. Высокие стены из белого камня, острые шпили башен, сияющие в последних лучах солнца, прочные наблюдательные пункты и смотровые башни — все это вызывало восхищение.

Девушки прошли сквозь арку и оставили позади массивные дубовые ворота. Остановились они только перед еще одними дверями, ведущими в приемную.

— Ганс, этих троих нашли на холмах. Передай Их Величеству, что завтра будет допрос. — оповестил главный стражник и повел девушек в противоположную сторону, в темницу. Мадину, Софью и Виолет закрыли в одну небольшую камеру, из интерьера которой был лишь кувшин с водой да пара кучек сена в углу. Стражник ушел по своим делам, но следом за ним пришел охранник камеры и сел за столик у решетки.

Это всё произошло как-то слишком быстро. Виолет в себя-то пришла уже только в камере, не отметив ни красоты замка, ни странности речей стражников. Она вообще готова была идти, куда угодно и за кем угодно. А всё потому, что мысли бились вокруг одной, но очень настойчивой: Вио, ты хотела в сказку? Ну вот она, сказка. А кто тебе сказал, милая девочка, что в сказке ты окажешься принцессой, а не какой-нибудь рабыней или вот — как сказали — шпионкой неведомого Вергана?…

Допрос? Завтра допрос?…

Вздохнув, Маргарет не стала ничего говорить — вообще, как в рот воды набрала. Только покрепче сжала свой кулон, ещё успев удивиться, что куда-то исчезла её сумка. А жаль, там хоть носовой платок был. Слёзы бы вытереть подступающие. С чего вдруг, Вио и сама не знала. Просто стало так обидно, что мечты попасть в сказочную историю в реальности оказались суровыми и вот… даже жестокими. Камера, кувшин с водой, да и всё. Пробравшись по стенке к сену и на автомате поправив рыжую косу, Майлс уселась туда, подогнув под себя ноги, и спрятала кулон под воротник платья.

«Прабабушка Эльтара, что же ты не сказала ничего? Что же случилось, почему я должна была попасть в эту сказку? Как же так получилось, ведь я даже не знаю, что говорить завтра на допросе. Хоть бы какая-то информация…» — рвано размышляла Виолет, вытирая слёзы. Нет, страшно ей не было, девушка всё ещё думала, что это должно было случиться, не бывает таких совпадений. Но боялась подвести — непонятно кого. Наверно, свою прабабушку, которая понадеялась на неё и завещала кулон. А она что? А Маргарет сидит в камере, в каком-то замке, и не знает, что делать. Разве на это рассчитывала Эльтара Кристал? А?…

Прийти в себя после такого происшествия у Софьи не получилось. Даже не хватило времени на то, чтобы свыкнуться с усталой мыслью, что теперь так. И что делать дальше, тоже обдумать не получилось. Потому что невозможно думать, когда находишься в таком состоянии, не располагающем к объективному пониманию происходящего.

Последующие события показались каким-то розыгрышем, или сценой из популярного фильма. Потому что у девушки в голове до сих пор не укладывалась мысль о том, что находится она в каком-то ином месте, и сколько ни щипай себя, проснуться невозможно. Никак не получалось. Все было реально, все было по-настоящему. И от того, что не получалось ничего изменить, от боли в руках, так грубо заломленных неизвестно откуда взявшимися мужчинами в латах, от того, что все вокруг было такое красивое, такое реальное, такое настоящее, хотелось плакать. Но только выражать эмоции Софа тоже боялась, а потому глотала слезы, не решаясь хоть как-то привлечь внимание к себе лишний раз. Душа же кричала, что это какая-то ошибка, и все никак не хотела смиряться с такой несправедливостью. И оказаться в холодной камере вместе с остальными двумя невольными попутчицами так повлияло на студентку, что она пришла в себя лишь от нелепого молчания в этом неуютном, непригодном для жизни помещении. Опустившись прямо на пол, она чувствовала такую слабость сейчас, что сил хватило лишь на то, чтоб скрючиться комочком, прижимая к себе худые коленки и, обхватив их руками, София прижалась щекой к прохладной коже ног, пытаясь задремать в надежде, что утром, когда она проснется, то все вернется на свои места.

Подобное обращение способствовало дальнейшим возмущениям, Мадина и не подумала замолчать до того самого момента, как оказалась запертой в камере, грозя своим конвоирам заявлением в полицию и вообще всеми карами небесными. И только очутившись в сыром темном помещении, зябко поежилась от холода. Теперь они опять остались втроем, и орать опять было не на кого.

Где-то наверху пробило полночь. До темницы донеслись лишь слабые отзвуки курантов. Стражник, сидящий за столом, встал, посмотрел на трех девушек и тут же куда-то удалился, поднявшись вверх по крутым ступенькам. Вопрос был: надолго ли?

Однако надолго они в одиночестве не остались. В углу камеры показались слабые очертания мужского силуэта, который с каждой секундой становился все материальнее. Правда, ощущение того, что он все же призрак, не покидало. Это был мужчина в плотном черном плаще, с накинутым на голову глубоким капюшоном. Да-да, тот самый, кто преследовал каждую из девушек после того, как они получили свои посылки. Из-под капюшона проглядывало мужественное лицо, испещренное какими-то темными прожилками, очень похожими на эффект от проклятия.

— Девушки, у меня мало времени. — сообщил незнакомец, стараясь не приближаться. — В ваших руках судьба Тардарота. Ваше время и наше пересеклось, а это значит только одно — избранная вернулась. Ваши украшения приведут вас к Долине Драконов. Ничего не бойтесь, Марк вас проводит.

Сказав это, призрак потихоньку начал таять, пока не исчез совсем.