Долгая дорога домой v2

Глава 7

Ешкин кот, два с половиной месяца в дороге! Только сошли с ледяного панциря Москвы-реки, как началась оттепель! Дороги превратились в жидкую грязь, копыта лошадей вязнут в ней, и скорость передвижения сразу же упала до минимума.

Ничего, завтра въедем в город. Аудиенция у царя, но до нее как минимум неделю придется подождать, так сказал атаман. А затем отправимся в обратный путь. Это про казаков сказано, я же пока не изучу и не перепишу все интересное и полезное в легендарной библиотеке Грозного, не уйду отсюда. Такой шанс выпадает не каждый день! Только в нее еще нужно попасть…

Раны, нанесенные призраком, практически затянулись. И за это надо характерника благодарить: он ходил на охоту и приносил мне кровь. Энергетические каналы удалось полностью излечить. На будущее надо учесть, что так перенапрягаться нельзя! Повешусь, если еще раз придеться их сращивать! Сколько я во время лечения съедал, страшно даже представить, казаки даже удивлялись: «Худой как щепка, а ешь как конь». Что поделать, почему-то после каждого сеанса накатывал дикий голод.

Хоть самочувствие пришло в норму. Каждое движение стоило неимоверных усилий и обжигающей боли. Обезболивающие отвары из трав почти не помогали. «Веселое» время было. И хоть твердил сам себе, что тело это всего лишь инструмент, дух важней, но легче от этого не становилось!

Теперь можно и с добычей, доставшейся от колдуна, наконец-то разобраться! Расстилаю плащ и достаю шкатулку.

Фух, почти все определил. Вернусь — проставлюсь Ворону за толковый травник. Хорошо, что у меня память хорошая, а то не удалось бы запомнить, сей, не самый тонкий, талмуд. Самое интересное, что это яды или галлюциногены. Все: и грибы, и цветы с травами да кореньями. И зачем ему такой набор был нужен? А, какая теперь разница — его уже нет на этом свете. Хм, а мне тогда что с этим делать? Привычные противники и так уже мертвы: не думаю, что остановка сердца или дыхания повредят им! Видения им тоже не страшны. А с живыми справлюсь честной сталью. Ладно, были бы средства, а кому подлить это всегда найдутся.

Содержимое флаконов оказалось гораздо интересней. Все с притертыми пробками, некоторые залиты сургучом со смазанным оттиском какой-то замысловатой печати. В одном, судя по виду и весу, находится ртуть. А еще два весьма интересны — тянет от них магией. Если в первом что-то похожее на кровь, правда, почему-то зеленоватого оттенка, то содержимое второго ставит меня в тупик. Обычный речной песок. Видно придется откупоривать склянку или просто выбросить подальше. Нет у меня желание носить с собой не пойми что! Убираю шкатулку с содержимым в рюкзак. Флакон с песком беру в руки и набрасываю на плечи плащ. М-да, придется его в стирку отдавать, как и остальные вещи. Да и в баньке хорошо было бы попариться!

— Жди тут, неизвестно, что там внутри! — говорю коту.

Он коротко мяукает и сворачивается клубком на шкуре, служащей мне спальником.

— Микола, — подхожу к характернику, — я где-то на час отойду.

— Хорошо, — кивает он, — помощь не нужна?

Быстро прикидываю, что тратить ману на двоих не хочется, отрицательно мотаю головой.

— Если что, то ты где будешь?

— Отойду от вас на пару-тройку сотен шагов.

— Ну ты и сказал, — смеется он.

Пожимаю плечами и ухожу.

Вроде достаточно удалился. Ненужный риск не люблю, так что навешиваю на себя «Щит маны» и «Поцелуй сильфиды». Плащ на землю и опускаюсь на него. Осторожно срезаю сургуч и вынимаю пробку. Высыпав песок на ткань, поднимаю флакон к глазам.

Внутри остается какой-то корешок. Он очень похож на мужскую фигуру: даже между «ног» имеется нужный отросток. Похоже, мне повезло и это мужская мандрагора. Она чаще используется в разнообразных магических ритуалах, в отличие от женской, которая очень ценится в целительстве. А точнее в двух областях: зачатии и пробуждения страсти.

Раскуриваю трубку и начинаю вспоминать подробности. Просто именно о ней читал довольно бегло: именно с магическими свойствами в моем родном мире данный корешок сейчас практически не встречается. А значит, и не было смысла заучивать бесполезную информацию. Кто ж знал, что так все обернется!

Мандрагора сама по себе накапливает энергию, и является неплохой защитой от вредоносных чар: сглазов, проклятий и порч. Так же полезен как талисман при совершении подпольных сделок — предохраняет их от раскрытия. Для всего этого требуется носить ее при себе, как можно ближе к телу. Пускаю несколько дымных колечек в сторону низко висящей луны. Сильное обезболивающее и психотропное средство. Входит в зелья, увеличивающих способности к прорицанию, а так же дарующих красоту, или лишающих человека всего этого! Вон она двойственная природа сильных магических растений. Из корня получаются хорошие «куклы» для инвольтации. Если по-простому, то для таинственной магии вуду.

Выбиваю трубку, что-то слишком быстро ее прокурил. М-да, неплохая добыча. Основное вспомнил, жаль, только рецептов зелий не было приведено. Магических имеется в виду. В целительстве все просто: кожуру и сок добавить в вино и дать настояться. По крайней мере, как израсходую армейские аптечки, будет, чем заменить анальгетик.

По наитию, рассекаю ладонь, смачиваю мандрагору своей кровью и убираю ее в ладанку, висящую у меня на шее. Убираю пустой флакон в поясную сумку. Поднявшись на ноги, отряхиваю плащ от песка и прочего сора. Теперь можно и возвращаться.

Все уже спят, кроме караульных.

— Удачно, друже? — тихо осведомляется характерник.

— Весьма, — ослабляю ремни бригантины. — Ценную добычу в Азове взял.

Он кивает и возвращается к костру, где и присаживается спиной к пламени.

Просыпаюсь незадолго до рассвета. М-м-м, уже кулеш поставили варить. А вот погода испортилась: небо затянуто низкими свинцовыми тучами. Похоже, будет ливень. Как же я соскучился по дождю! У кого-то он вызывает сонливость или ухудшение настроения, а у меня наоборот. Все у меня никак у нормальных людей…

Не успели: ливень хлынул как из ведра. Ничего не видно дальше пяти метров! Кот недовольно мяукает.

— Терпи, — тихо говорю ему, — думаю, к полудню доедем.

Вот и постоялый двор. Высокий забор из бревен. Большой двухэтажный сруб, крытый дранкой. Окна затянуты бычьим пузырем. Труба из кирпича, с валящими из нее клубами дыма. Конюшня и еще какие-то хозяйственные постройки. Оставляем коней на попечение мальчишек, а сами сдвигаем вместе несколько столов и садимся. Достаю Торквемаду и опускаю его на пол. Он отряхивается и запрыгивает мне на колени. Переодеваться в сухое никто не спешит. Вскоре приносят заказ. С большим количеством спиртного. Ем и пью без аппетита, да и вкуса практически не ощущаю.

— Лис, что ты не весел, друже? — толкнув меня локтем, негромко спрашивает Микола.

— Устал, да и дело трудное предстоит, — залпом выпиваю кружку вина.

— Расскажешь? Авось помогу чем.

— Здесь ушей слишком много…

— Пошли тогда прогуляемся, — перебивает он, — трубками подымим.

Выходим во двор, ливень уже прекратился. Набиваем трубки и дымим.

— Твой-то, какой интерес? — выпускаю в небо дымное колечко.

— Почему бы и не помочь брату характернику, — он ерошит волосы на затылке.

— А я то здесь причем?

— Не прикидывайся юродивым, все ты понял. Так в чем проблема?

— Мне надо попасть, — и шепчу ему на ухо, — в библиотеку нашего царя.

— Ух, ты и замахнулся! Есть нужда?

— Да, — киваю, делаю затяжку и выдыхаю дым.

— Морок не поможет, нужна личина кого-то доверенного, — характерник покачивается с пятки на носок, — разрыв-трава и точно знать, где находится библиотека.

— Ее приготовить не сложно будет, — пожимаю плечами. — А вот остальное…

— Да, тут надо подумать, — соглашается он. — Насчет грусти… Девку тебе надо повалять и все пройдет!

— Простой ты, — невесело усмехаюсь, — домой хочу, а все не получается.

— Держись, всему свой срок! — Микола залихватски улыбается и хлопает меня по плечу. — Пойдем по чарке выпьем, и спать. А завтра будем думать!

— Звучит неплохо, — докуриваем и выбиваем трубки, а затем возвращаемся в теплое нутро постоялого двора.

Хозяин постоялого двора клятвенно заверяет, что к утру, одежда будет постирана и высушена.

Только начинаю засыпать, как на грудь запрыгивает кот. Потоптавшись, он сворачивается клубком и начинает негромко мурчать.

Утро начинается со стука в дверь.

— Кто?

— Я принесла вашу одежду, господин.

Забираю у девушки стопку вещей и вручаю ей мелкую серебреную монетку.

— Я могу еще что-то для вас сделать?

Оббегаю взглядом ее фигуру. Все на месте, все весьма аппетитно выглядит, но нет ни времени, ни желания.

— Нет, — качаю головой и закрываю дверь.

Ливень так и не прекратился. Знамение это что ли? Или просто настала весна.

Вот и стольный град. Деревоземляные стены Великого посада, практически квадратные стены Китай-города и, конечно же, кирпичные стены Кремля. Шатровые крыши, приходящие на смену двухскатным. Дым на северо-западе, вроде там находится Пушечная изба, снабжающая Русь пушками, да колоколами. Виднеются то тут, то там купола и кресты церквей. Хм, надо искать постоялый двор подальше от них. Ешкин кот, а как я в Кремль-то пойду? Царь-то набожен до ужаса!

Фух, атаман выбирает постоялый двор почти у самого выезда из города. До ближайшей церкви пара кварталов, хорошо. Торквемада сразу убегает, видно решил улучшить породу местных кошачьих.

— Баньку затопи, — говорю хозяину, поймав его за рукав. — Пива, кваса, да девок симпатичных с вениками дубовыми и березовыми! Да и одежду не помещало бы постирать.

— Уже велел затопить, — кивает он, — вы откушайте, а потом и попаритесь!

— Тогда кабанчика давай, ушицы, капустки квашенной с огурчиками да вина хорошего! — вкладываю ему в ладонь золотые монеты. — Давай быстренько!

— Ты что, девку вчера нашел? — удивляется подошедший ко мне характерник.

— Они в бане будут, — шлепаю разносчицу по нижним выпуклостям. — Понял, что пока жив, то смогу сделать, а значит и горевать нет смысла!

— Давно бы так! — кивает он. — Поедим, попаримся, а там и решать будем, как в беде твоей помочь!

О, хорошая ушица, да хрустящая капустка с огурчиками, лепота! Правда, что-то разоткровенничался с Миколой, наверно действительно устал. Нет ни физических, ни моральных сил. Чувствую себя листком, сорванным с дерева: куда подует ветер жизни — туда и лечу. Просто отрешено наблюдаю за тем, что происходит вокруг меня. Усталость и апатия практически поглотили меня.

Еще и эта либерия. Сомневаюсь, что морок или личина поможет. Царь не дурак, да и если описания его внешности не врет, то он и сам не чужд магии. Да и кого-то, похожего на характерника наверно к присяге привел. Значит надо как-то договариваться, что-то посулить или сделать. Мало того, что там могут быть бесценные для меня знания, так там еще и две части нужного посоха!

С одной стороны это может привести к гибели Руси, но слово уже дано. А когда за душой ничего кроме него ничего нет, то начинаешь им дорожить, как всеми земными благами! Глупо наверно, но это мой случай, и именно мой странный кодекс чести все еще держит меня на плаву.

— Баня готова, — произносит подошедший трактирщик.

— Отлично, — встаю из-за стола, — сейчас возьму смену одежды и подойду.

Поднявшись в комнату, беру чистую рубаху со штанами и нижним бельем и, спустившись вниз, выхожу на улицу.

— Давай быстрее, — подгоняет меня характерник, — а то остынет или банники расшалятся!

— Да какая нечисть, — иду следом за ним, — она попряталась, едва услышав о нас!

Так перешучиваясь, заходим в предбанник и раздеваемся.

Ух, сколько жара! Крынки, видимо с пивом и квасом и шайка с распаренными вениками. А в довесок две симпатичные девушки в длинных исподних рубашках, уже облепивших тела, подчеркивая приятные мужскому глазу формы.

— Мы мыться будем или что? — спрашиваю, проводя ладонями по бедрам симпатичной брюнетки.

— Мыться, господин, — потупив взор, отвечает она.

— Тогда одежда помешает, — говорю и начинаю стягивать с нее одежду.

Действительно, фигура симпатичная: есть, на что посмотреть и за что подержаться! Характерник тоже свою обнажил полностью.

— Кваска на угли плесни, — говорю, растягиваясь на самом верхнем полоке.

Хорош пар, да с хлебным духом! Вот, и поры открываются, полчасика и можно спустится пониже, да венечником пройтись.

Кожу обжигают удары дубового веника, девушка трудится в поте лица. Хорошо-то как!

Облившись ледяной водой, выходим в предбанник. Девки пусть отдыхают — хорошо они потрудились, а мне еще с Миколой дела обсудить надо.

— Что-нибудь вспомнил? — интересуюсь я, после того, как мы взяли пару кувшинов вина и поднялись в комнату.

— Морок, как и личина не поможет, — он озвучивает мои собственные мысли, — помнится несколько характерников присягнули ему, взамен на помощь казакам.

— Предлагаешь договариваться? — делаю пару глотков из кружки.

— Наверно, вроде бы только так, — Микола пожимает плечами и прикладывается к своей кружке.

— Только о чем я могу договориться с царем?

— Может службу какую исполнишь. В конце концов, именно ты «птичку» поймал!

— М-да, — запускаю пальцы в изрядно отросшие волосы, — а если не получится?

— Тогда дождемся, пока царь куда-нибудь не отъедет, и постараемся проникнуть в библиотеку!

— Мы? — вскидываю бровь вверх.

— Ну да, один ты дров наломаешь.

— Может быть, — наполняю кружки вином. — Ладно, поживем-увидим.

— Истину глаголешь, — чокаемся и пьем.

Нас вызвали через три дня. Наконец-то! А то я себе уже места не находил! С другой стороны прикупил кофе в зернах. Цена, правда, кусачая, но на что мне еще тратить деньги? Так же прикупил пару хороших пистолей в подарок Миколе: если бы он не доставал мне кровь, то раны затягивались гораздо дольше. Зато теперь я полностью исцелен и готов к новому бою на пути к дому. А мне атаман подарил булатную саблю в богатых ножнах. Приятно, что не забыл, но только что мне с ней делать? Я уже к чекану привык, весьма универсальное оказалось оружие: и в бою, и в быту.

Сначала нас обыскивают и конфискуют: у меня чекан, у атамана саблю и два пистоля. А ножи оставляют, странно. Затем проводят не в тронный зал, а в кабинет. Пара сундуков, стол, заваленный бумагами и пюпитр с какой-то книгой возле окна. Ни кресел, ни лавок. Аскетично.

Перед столом прохаживался царь, крутя в руках гусиное перо. Среднего роста, короткая рыжеватая бородка, усы и худощавое лицо. Обрит наголо и облачен он в черную монашескую рясу. На обычном кожаном шнурке висит распятье.

— Хм, так вот ты какой, — он переводит на меня взгляд глубоко посаженных (запавших) янтарных, волчьих глаз.

Отвешиваю полупоклон. Ого, какие глаза. Похоже, что и он не чурается магии.

— Но дюже дерзок, — царь отшвыривает перо на стол. — Рассказывай.

Сообщаю ему, как меня попросили достать кинжал, а потом выяснилось, что его передарили рыцарю. Как в одиночку захватил его, и после допроса выяснилось, что их орден желает натравить османских выкормышей на Русь.

— Зело странно это, — он начинает перебирать бумаги на столе.

Я молчу, смысл что-то говорить?

— Их послы клянутся в вечной дружбе, а вот в твоих письмах, — он бьет кулаком по столу, — гибели нашей хотят!

— Они всегда боялись Руси, а уж ее усиление под вашей властью им как кость в горле. Да и союзников, я так мыслю, нашли здесь, а не только у басурман.

— Вот и я так считаю. Астраханское и Казанское почти склонились, а теперь пора и Крымское ханство к покорности приводить, слишком они много о себе возомнили. Вы, казаки, займетесь этим!

— Я не казак, — качаю головой, — просто странник.

— И ради чего ты бродишь по белу свету?

— Знания ищу, да путь к родному очагу пытаюсь найти, — достаю книги колдуна из поясной сумки и с поклоном протягиваю их ему. — Слышал, что у вас богатейшая библиотека, примите от меня этот скромный дар.

Царь пролистывает дневник колдуна, его губы растягиваются в легкой улыбке. Видно латынь хорошо знает, да и на веселый отрывок наткнулся.

— Благодарю за дар, — кивает он. — Чувствую, что твоя помощь понадобится там. Я разрешу тебе в течение целых трех декад пользоваться всей моей библиотекой. А ты же, поклянешься, что поможешь казакам выполнить мою волю!

— Я согласен, — отвешиваю поясной поклон. — Клянусь тебе, царь всея Руси, что помогу в покорении ханства крымского.

Его лицо разгладилось, и он кивнул.

— А ты что скажешь атаман?

— Царь, не вели казнить — казак так же кланяется, — но людей с конями мало, а пушек считай и нет.

— Поможем, пять сотен стрельцов, лошадей, пушек с припасами тебе дадим, — кивает царь, — но если ты не сможешь…

Тут и без продолжения становится ясно, что в лучшем случае нас просто повесят.

— Ты, странник, приходи завтра, тебя встретят и проводят, — продолжает самодержец. — А ты, атаман, приходи через месяц, получишь дальнейшие распоряжения. Идите!

Кланяемся и уходим. Перед выходом из дворца нам возвращают оружие.

— Эх, странник, сложим головы не за что! — вздыхает атаман.

— Выполним мы царское поручение, — пожимаю плечами, — а нет — так в землю вместе ляжем.

— Да как его выполнишь?! Двенадцать сотен да десяток пушек! А там османы!

— Насчет пушек пока неизвестно, но есть у меня мысль на этот счет. Возьмем мы города, главное чтобы казаки не струсили.

— Среди нас трусов нет! — рявкает он. — Если нужно, то живота своего не пожалеем!

— Значит, возьмем татар на меч, — пожимаю плечами. — Главное чтобы они согласились.

— Кто?

— Наши будущие помощники, но это я с царем еще обговорю. Если согласится, то хорошо, а нет, так зачем говорить? И да, ты пока не говори казакам о ханстве, а то подслушают и донесут татарам да османам.

— Хорошо…

После обеда, поднимаюсь в комнату и, не раздеваясь, ложусь на кровать. Вымотали меня эти разговоры, особенно с Иваном Грозным. Все, что надо получил, да и цена приемлема. А кот так и не объявился. Ладно, не маленький — сам разберется.

Атамана я не обманул: если царь согласится дать послабления купцам и ростовщикам определенной народности в делах торговых, то ворота нам откроют, да стражу напоят каким-нибудь ядом. Мамая-то они отравили. Позже чем надо, но все же… А значит, к концу лета от Крымского ханства останутся одни воспоминания. Правда, если Грозный действительно заключил союз с Габсбургами для нападения на османов. Ведь недовольных татарами хватает! Там и остатки Феодоро, где христиане, и купцы. Значит надо получить верительные грамоты, и тогда все обойдется малой кровью с нашей стороны.

Незаметно для себя засыпаю…

— Лис, проснись! — тормошит меня характерник.

— Что случилось?

— Утро, — усмехается он.

— Это хорошо, поем и пойду в либерию нашего царя, — растираю лицо руками, прогоняя остатки сна.

У входа в кремль меня ждет монах. Стражники снова забирают оружие, а черноризец снова проводит в известный мне кабинет, и уходит. Все на месте, но царя нет. Прислонившись к стене, прикрываю глаза. И сколько мне ждать?

Из этого трансового состояния меня выводит скрип двери. Заходит Иван Грозный, все в той же рясе. Отвешиваю глубокий поклон.

— Ты меня заинтересовал, — произносит самодержец, — и я хотел бы узнать, как ты собираешься выполнять свою клятву.

— Я думал попросить о верительной…

— Выпей, — перебивает он меня, протягивая кубок, — а то сложно говорить, когда в горле пересохло.

Парой глотков осушаю кубок. В голове возникает легкий шум, не остается ни одной мысли.

— Так как ты думаешь покорить Крымское ханство?

Пересказываю ему свои размышления. Царь начинает ходить по комнате.

— Откуда ты это знаешь? — он впивается в меня взглядом.

— Из… — но смотря в волчьи глаза царя, понимаю, что меня опоили какой-то сывороткой правды. — Из разговоров людей, да и головой думать умею.

— Хорошо, — кивает самодержец, — будет тебе грамота, но если что, то ответишь головой! А теперь ступай, тебя проводят в мою либерию!

Низко поклонившись, покидаю комнату. За дверью меня ожидает сопровождающий. Завязывает мне глаза плотным платком и, придерживая за локоть, куда-то ведет. Идем достаточно долго, где-то поднимаемся, где-то спускаемся по узким ступеням, но на улицу не выходим. Значит библиотека в кремле.

— На закате я вернусь, после моего ухода можешь снять повязку, — произносит он и раздается звук удаляющихся шагов.

Выждав, на всякий случай еще пару минут, снимаю платок и пораженно замираю. Просторный зал со сводчатыми потолками, плотно заставлен шкафами, набитыми манускриптами и свитками в тубусах. Настоящая сокровищница! Какие три декады, тут нужны годы, чтобы прочитать все! У моих ног стоит фонарь со свечой и корзина, видимо для складирования выбранных рукописей. Вешаю ее на локоть правой руки, фонарь беру в левую, и начинаю прохаживаться вдоль книжных рядов. Пахнет старой кожей и еще чем-то незнакомым, но ни малейшего намека на плесень!

Слежки не чувствую, но на всякий случай использую «Поиск». Ага, аж два раза: он ничего не показывает — слишком высок пассивный фон магии! Такое собрание магических книг и свитков… Это точно рай! А были бы библиотекарши в кольчужном белье, то была бы Вальгалла!

Все это хорошо, но сначала найду части посоха.

Три часа, но я нахожу тубус с нужным свитком. Осторожно достаю и разматываю его. Что-то на греческом, бесполезен — я все равно не знаю этого языка. На частях посоха закреплены концы рулона. Аккуратно их достаю. Хм, не переломлен, а словно распилен, да и коротковат: каждая часть длиной мне от локтя до запястья. Захожу за стеллаж, сняв наруч, вкладываю обломки в рукав поддоспешника и надеваю его обратно.

Теперь можно и почитать…

— Странник, скоро закат, — за спиной раздается голос монаха, и я вздрагиваю.

— Хорошо, пошли, — встаю со стула и завязываю себя глаза.

— Подожди, мне приказано тебя обыскать!

— Ищи, — пожимаю плечами.

А ведь это хамство: допустить в библиотеку, а потом обыскивать! А то я не понимаю, что книги с собой выносить нельзя, но, похоже, и переписывать их нельзя, странно.

— Все, пошли, — произносит монах, и, снова придерживая за локоть, ведет к выходу.

Снова идем по коридорам, спускаемся и поднимаемся по лестницам. Вот мы и на улице. Снимаю повязку, монах протягивает мне мой чекан.

— Завтра приду пораньше, — говорю ему, развернувшись на каблуках, иду на постоялый двор.

По дороге, наконец-то понимаю, что меня смущало весь день: древнерусскому языку не обучен, но спокойно говорю и читаю на нем! Если в мире охотника это было нормально — мне досталась часть его памяти, то тут… Или это последствия перехода между мирами?

Поднявшись, запираюсь в комнате. Бегло осматриваю ее. Все на месте, следов обыска тоже не видать. Проверяю рюкзак. Чисто, все лежит, как и лежало. Или у царя хорошие специалисты или действительно ничего не искали.

Достаю блокнот в твердом переплете и начинаю, по памяти, заносить новые знания.

Фух, тридцать листов книжного формата исписал своим убористым почерком. Не зря охотятся за этой библиотекой! Одни книги по созданию големов чего стоят. Пока изучил только три, но это того стоит: верный, не ведающий страха, неуязвимый для мечей и стрел — чем не идеальный телохранитель или солдат? Вроде по летописям у трона царя всегда лежали металлические львы, изредка рычащие на бояр.

Можно бы и себе такого изготовить, но кузнечному ремеслу не обучен. А для голема кости слишком много нужно скелетов. Только никак не пойму, зачем столько останков! Да и слишком долог процесс изготовления, и нужны достаточно редкие компоненты для ритуалов. В общем, прочитал для общего развития, но сомнительно, что пригодится.

Да и надо прояснить для себя один вопрос. Очень даже интересный: почему, в любом теле, у меня остаются такие оригинальные глаза, бледная кожа, седина и обостренные чувства, и прочие отличия от нормального человека? А татуировка на плече и перстень? Ну, это основное и наверно самое главное.

На Земле я ничего на эту тему не нашел. Вот к чему привела эпоха костров! Столько знаний уничтожено. Можно сказать, что в магическом плане там постапокалипсис.

Эх, и ответы надо найти и полезные знания. И это все за тридцать дней! Ешкин кот, а это вообще реально в такой-то библиотеке?! Хотя бы каталог составили!

Просыпаюсь где-то за час до рассвета. Упаковываю блокнот, обрез и части посоха в торбу. Аккуратно отодрав доску на потолке, активирую амулет морока и убираю ее туда. Возвращаю все на свои места. Вроде бы незаметно вышло. Теперь можно позавтракать и идти за вековой книжной мудростью.

Время пролетает незаметно. Много чего прочитал, с характерником по ночам занимался тренировками — сложно с чеканом против сабли, но счет пока что равный, изготовлял простенькие артефакты. Хотя хроническое недосыпание сказывается: стал раздражителен и срываюсь на всех, кто имеет несчастье начать задавать мне вопросы.

Слегка модифицировал обрез. Если к невысокой дальности уверенного поражения противников я уже привык, то к более громкому звуку выстрела и сопутствующей сильной дульной вспышки нет! А все это «счастье» из-за укороченного ствола. Снова меня не туда начинает заносить. Так вот, нашел записки какого-то скандинавского колдуна, или как там они назывались? И в них была рунная схема, гасящая звук. Причина ее создания убила наповал. «Ярл пожаловался, что сын слишком сильно шумит с рабынями по ночам. На предложение оскопить охальника он ответил отказом — единственный наследник все же. Придется обращаться к дару Одина». Веселый и добрый народ эти викинги. Сначала пошел в кузницу, но там травлением не занимались — не их профиль. Посоветовали обратиться или к оружейникам или золотых дел мастерам. В итоге все же нанес руны на ствол. Опробовал. Звука практически нет, а вот вспышка осталась. Надо будет решить эту проблему или ну ее к лешему?

К сожалению, способа изготовить безразмерную сумку так и не нашел. Максимум — мешок, скрадывающий небольшую часть веса. Но даже сорок процентов, если я все правильно понял, то это очень неплохо. Только пришлось побегать по знахарям, аптекарям и купцам. С собой не было нужных ингредиентов. Это и не удивительно, ну зачем мне нужна киноварь или лавандовое масло? Жаль, что бригантину невозможно так облегчить. М-да, было бы неплохо поучиться у настоящего артефактора! Изготовил артефакты в виде колец для распознавания ядов: один для себя и несколько для царя, ему пригодятся.

Провел над собой ритуалы: еще немного улучшил регенерацию и мышечную силу. И все равно гнуть подковы голыми руками не получается, а я так об этом мечтал! Другие же показались мне бессмысленными. К примеру, зачем оставаться живым и в полном сознании, если порубят на мелкие куски? Я же не маг смерти или что-то в этом духе, чтобы они самостоятельно сползались и срастались в единое целое!

Четких ответов на вопрос об изменении любого тела, в котором оказывается моя душа, не нашел. Лишь в одном, достаточно попорченном временем и влагой свитке, нашел кое-что интересное. Написан он на средневековой латыни, а значит, это произошло сравнительно недавно. Только непонятно, почему он в таком состоянии. А, это в принципе не важно. Неудивительно, что текст относится к демонологии. Точнее повествует об ее опасности: что общение с этими богомерзкими созданиями опасно для бессмертной души. Их слова, дыхание и кровь опасны — они заражают ее и превращают в свое подобие. Человек может бороться с этим аскезой и усердными молитвами. Иначе, после смерти, он пополнит ряды слуг геены огненной. Кто автор мне понятно. А вот насчет пополнения это бабушка надвое сказала. Но насчет души вполне правдоподобно звучит. Надо будет демонолога найти. Хотя после мира охотника у меня на них стойкая аллергия! Да и насчет татуировки и перстня ничего неясно. С другой стороны хоть что-то остается неизменным в моей жизни.

Можно предположить, что это знаки вассалитета у Тьмы. А может я так, и остаюсь темным охотником, не смотря на неприятный опыт собственной гибели и это весьма приятно. С другой стороны, это всего лишь мои домыслы, и насколько они правдивы неизвестно.

Вот с новыми заклинаниями меня постигает неудача: ни атакующих, ни защитных нет. Пара заговоров неясного характера и все. Да и даже если следовать совету Ворона, то не могу визуально представить, то про что в них говорится! Видно фантазия у меня бедная. Что вы хотели от обычного студента обычного технического университета? Зато почти овладел левитацией: могу оторваться от пола на целый сантиметр! Только тут тот же минус, что и с «Мерцанием» — чем больше расстояние, тем больше требуется энергии. Да и надо контролировать расход энергии — если он неравномерный, то сильно болтает вверх-вниз. Хоть у меня и нет морской болезни, но ощущения отвратительные. Только непонятно, на какую высоту смогу подняться. Фраза «там, где летают птицы» мне ни о чем не говорит! Птицы-то разные бывают. Например, курицы или там страусы.

Зато сколько об алхимии узнал! Жаль, рецепта самого обычного философского камня не нашел, или просто он зашифрован внутри самих текстов.

Только вот о путешествиях в другие миры ничего нет. Абсолютно, даже на уровне легенд! А те непонятные монахи в мире охотника? Хм, есть у меня забавная теория, что это какие-то представители рыцарско-монашеских орденов. Видно что-то случилось, и они таким оригинальным способом сбежали от светских и духовных властей Европы. Правда, это вилами по воде писано, но звучит весьма оригинально и интересно.

Про изготовление накопителей маны так же ничего не нашел. Конечно, в самоцветы можно закачивать ману. Только камень в моем перстне очень «не любит» когда у его владельца имеются другие самоцветы. Вот и получается, что только металлические или костяные, подойдут мне. На самый крайний случай можно и из дерева. Останавливает только одно — не знаю, как их сделать! И желательно, чтобы они сами тянули энергию из окружающего мира. Мечты, мечты…

Эх, как не хочется покидать библиотеку! Ведь в моем времени ее уже как бы и нет. А может, по возвращению, попытаться ее найти? Не верю, что такая ценность могла быть уничтожена, не верю!

После полудня прибывает гонец с вызовом к царю.

Добрались, оставили оружие охране и нас проводили в уже знакомый кабинет. Государь так и не сменил монашеского одеяния, что у него за бзик такой?

— Доброго тебе здравия, великий царь всея Руси! — отвешиваем глубокие поклоны.

— Я решил выдать тебе верительную грамоту, — он протягивает мне свиток с болтающимися на лентах сургучными печатями и тубус для него.

— Благодарю за доверие! — кланяюсь, беру грамоту с футляром и отвешиваю еще один поклон. — Все исполню, как и обещал.

— Надеюсь, — кивает царь. — Иначе я тебя даже с Дона достану!

Оттуда может и сможешь, а вот из другого мира… Очень сильно сомневаюсь.

— Атаман, — государь переводит взгляд на казака, — корабли грузят, пять сотен стрельцов готовы. Завтра отправляйтесь в путь!

— Живота не пожалею, а ханство покорю! — кланяется атаман.

— До конца лета вы должны если не покорить, то сдержать их! Мы с моим державным братом решили окоротить этих язычников!

— Будет исполнено! — кланяемся в очередной раз.

— Завтра за вами придут и проводят на причалы. Можете идти!

— Великий царь, — негромко произношу я, — позволь мне преподнести тебе скромный дар!

— И что же это? — он снова поворачивается к нам лицом.

— Перстни, подающие знак, что в еде или питье отрава есть, — протягиваю ему коробочку, в которой поблескивают четыре артефакта.

— Благодарю, странник, — кивает он, — я не забуду. А теперь ступайте!

Поклонившись, мы уходим. Все, теперь к волхву, а затем ханство на меч брать.

— Теперь расскажешь свои думки? — шипит атаман, как только мы покидаем кремль.

— Покинем Москву, и сразу же расскажу, — обещаю я. — Но мне будет нужно на одном острове задержаться.

— Зачем?

— Слово данное выполнить.

— Бес с тобой! — казак топает ногой по деревянному настилу.

Скорей он не со мной, а мне с ним встретится придеться. Эх, фортуна, повернись ко мне своим милым личиком и грудью пятого размера!

Вечером мне приносят резную шкатулку со словами, что это дар от царя всея Руси. Прошу передать мою благодарность и открываю ее. Поясной набор с пластинами из черненого металла и легким привкусом магии. Так же там лежит записка, с надписью на латыни: «У лиса шаги неслышны». И пойми, что это значит: толи какой-то артефакт, толи издевка с намеком! Все же заменяю свой пояс новым. Этот больно симпатичный и подходит к моему черному одеянию. Затем собираю рюкзак, чищу обрез и напиваюсь до потери сознания — может последний раз в жизни.

Утром меня будит характерник.

— Пора! Атаман зовет! — и, глянув на мое опухшее лицо, добавляет: — Вон крынка с рассолом. Выпей, авось полегчает.

Киваю с благодарностью и припадаю к сему «лекарству». Сухость во рту ушла, да и в голове не так шумит. Вот почему никто не придумал заклинание от похмелья?!

Забрасываю рюкзак на плечо и выхожу на улицу. Зачерпываю пригоршню холодной воды из бочки и умываюсь. Вроде проснулся.

Неожиданно рюкзак тянет к низу. Поворачиваю голову.

— Привет, хвостатый, — говорю коту, — ты со мной?

Он мурлыкает и перебирается мне на плечи. Где-то шлялся, за три декады раза четыре его видел. А теперь соизволил явиться! Потолстел, шкура так и лоснится. Завидую, я-то наоборот осунулся, похудел и стал похож на несвежего покойника.

Вскоре, мы всем отрядом направляемся к причалам.

Мы вот на этом поплывем?! Длинные и достаточно широкие, мачта имеется, но, судя по неглубокой осадке, плоскодонные. Вроде бы как раз такие лоханки таскали бурлаки. На берегу стоят парни с объемными мешками за спиной. Стрельцы, что ли?

Не успеваем отчалить, как ко мне подходит атаман. Пересказываю ему свои мысли насчет взятия городов. Он хмуриться, покусывает ус, но ничего не говорит.

— Любо, — кивает он минут через пятнадцать. — Коней дам, провожатых тоже.

— Только надо одеться как османы, — сообщаю я, поглаживая разомлевшего Торквемаду.

— Есть их тряпки, — сплевывает казак за борт. — Не все еще обменяли.

— Вот и договорились, — приваливаюсь к борту и раскуриваю трубку.

Ну и путешествие! Нет ветра — высаживайся на берег, хватай веревку и тащи корабль вперед! Даже если идет ливень, ведь время не на нашей стороне. Все расцветает, зеленеет, но обилие насекомых выводит из себя. Хорошо полынь растет практически повсеместно: натерев руки и лицо, можно забыть о гнусе на пару часов. Вот так с зеленоватым цветом кожи, мы и двигаемся вперед. Потом еще по волоку из Оки в Дон тянули. Зимой все же проще перемещаться.

Полтора месяца и вот он, Раздор.

Беру лодку, припасов и плыву отчитываться перед волхвом. С трудом удается отказаться от помощи характерника: есть дела, в которых лишние свидетели ни к чему.