Долгая дорога домой

Глава 24 Родина. Возвращение блудного попугая

— Лиен! Почему не на уроке опять? — Завуч, блин, никуда от неё не спрячешься!

— Я это, покурить выш…, ой, нет! Ирина Борисовна, а давайте вы не будете спрашивать, а я не стану врать?

— Нет, ты совсем разбаловался! Давай лучше ты не будешь злоупотреблять моим к тебе отношением. Рассказывай.

— Выгнали с английского — Признаюсь, куда деваться.

— За что?

— Подсказывал — А англичанка, стерва, воспользовалась возможностью убрать меня с глаз. Чтобы не видеть, как я кривлюсь от её произношения.

— Я бы еще и двойку влепила. Пойдём, поможешь мне порядок наводить, раз учиться не хочешь.

Завуч преподаёт химию. Вот в химическом кабинете и припрягла убирать. Вымыть стекла в шкафчиках, вытереть пыль. Сама ушла по делам. Это называется помочь? Хм, серная кислота, азотная, а глицерин тут есть? Сейчас посмотрим в интернете как нитроглицерин сделать! Охлажденная смесь кислот… да тут и не жарко. На ледяной бане, это как? Где я лёд возьму? Ладно, не буду. А то к вертолёту добавится счёт за взорванную школу. А вот и завуч, тряпки принесла.

— Ирина Борисовна, а ледяная баня — это как?

— Зачем тебе? Взрывчатку делать собрался? — Вот что значит профессионал! Сразу сообразила.

— Вдруг пригодится в жизни. Тут пишут, что охлажденная смесь, а точную температуру не указывают. То ли десять градусов, то ли ноль.

— Честно? Не знаю — Призналась завуч — Такие подробности в учебниках не афишируют. Да и можно сделать взрывчатку более безопасным путём.

— Как? — Живо заинтересовался я.

— А вот если пойдёшь на химика учиться — узнаешь!

Так и не призналась! Но одного меня оставлять больше не рискнула.

Следующая информатика. Перед началом сообщаю Богдану всю информацию, какую только помню. Кроме фамилии Серебряков.

— Ты только попробуй отвлечь тичу (учительницу). Чтобы ко мне не подходила — Просит Богдан.

— Попробую. Если не получится — в воскресенье тебя отпрошу, в городе сходим в интернет-кафе.

— Меня не выпустят — Машет Богдан головой — У меня первый режим, без выхода.

— Посмотрим — Уломаю директора!

Отвлекать не пришлось, нам дали решать задачи с числами в двоичной системе. Я быстро управился, сижу, делаю занятой вид и поглядываю искоса на Богдана. Он в соседнем ряду последний. Трудится, по лицу ничего не прочтёшь. Еле дождался звонка.

— Ну? Узнал что? — Вытащил его на улицу, стоим в сторонке. Больше негде уединится. Арти смотрит, думает — Я за деньги выясняю.

— Обижаешь! С таким и ребенок справится.

— Не тяни, а то щас получишь!

— С именем Юрий на этом курсе было два человека. Куницын Юрий Сергеевич и Ростиков Юрий Максимович — Заторопился Богдан.

— Фак! — Где тут стенка? Я постучусь головой! Я знал его фамилию! Как она могла вылететь из этой тупой башки?

— Ты в порядке? — Встревожился хакер.

— Да. Я тупой баран! Давай, про Ростикова, всё что узнал.

— Первый помощник министра иностранных дел. Живёт в Москве. Адрес и телефон не успел. Рабочий телефон точно смогу узнать, остальное сложнее. Кстати, с ним вместе училась жена профессора Серебрякова — Внимательно смотрит на меня. Разнюхал всё-таки.

— И что? Ты знал её девичью фамилию?

— Девичья — Романова, но на пятом курсе она была уже Серебрякова. Странное совпадение.

— Богдан! — Слегка прижимаю его к дереву — Я надеюсь мне не нужно предупреждать о том, чтобы держал язык за зубами?

Молчит. Достал телефон, полистал, показывает мне фото. Знакомое, очень.

— Кто это?

— Серебряков. Это он в 16 лет, на международной олимпиаде, получает приз. Ты похож на него. Волосы только длиннее отрастить. Я три дня назад еще её скачал. Только сомневался, пока вот не это совпадение. Не бойся, я никому не скажу. Ты ему кто?

Опускаю руки. Надо же, особисты ничего не нарыли, а пацан вот так, играя.

— Сын я ему, Богданчик — Звонок уже был, мы одни торчим на улице.

— Я так и догадался. Расскажешь?

— А я и так рассказывал. Всё что я ночью сочинял — обо мне. Ну, почти всё. Слушай, пойдём на урок, потом поговорим.

Как назло сейчас химия. Так я точно предупреждение заработаю! К счастью завуч задержалась, мы успели в класс.

Так и что мне дальше делать? Ждать пока Богдан узнает телефон? Или сбежать отсюда? До Москвы доберусь, не поймают. Или не нужно дяде Юре лишние проблемы создавать? До воскресенья подожду, смогу победить — деньги будут на дорогу. А если у Людмилы Валентиновны отпросится на пару дней? Скажу — вспомнил дядю. Не вытерплю я до воскресенья! Богдана поторопить нужно, вдруг так просто проблема решится — позвоню и всё!

Последний урок еле высидел. От Богдана не отхожу ни на шаг. Тимка, вижу недовольный. Ревнует, что ли? Дожил, меня пацаны ревнуют!

— Богданчик! Ты не искал телефон? — Придерживаю его после урока.

— Когда? И у меня денег нет на счету, как я буду искать?

— Возьми мой! На самоподготовке чтобы нашел — Я ему всё готов отдать!

На лестницу сталкиваюсь с Хасаном. Он сразу хватает за рукав, тянет к стенке.

— Ну что? Как там Мойша, колется?

— Не торопи меня! Только в доверие вхожу. Сказал неделю — значит неделю.

— Смотри, не вздумай сам сыграть. Там такие люди стоят за этим делом — нас всех закопают живыми.

— Не вчера родился, соображаю — Вот еще проблема, просто так не уедешь теперь.

Обед проглотил, не замечая, что ем. Опомнился, только увидев удивленные физиономии соседей по столику. Обычно я и половины не съедал.

— Что, аппетит проснулся? — Гоша больше всех удивился. Даже он первое не доел.

— Ты не заболел — А это уже Тимка, заботливый ты мой!

— Если не отравился этой гадостью, то не заболел. Задумался над проектом вечного двигателя — Ляпнул, первое пришедшее в голову.

Тимка от меня не отстает. Только нашел друга, а тут третий вклинивается, вот он и тревожится.

— Что у тебя за дела с Богданом? — Улучил момент спросить по пути на самоподготовку.

— Тима, я что, отсчитываться перед тобой должен? — Слишком резко, Тимка даже остановился с обиженной мордочкой. Возвращаюсь к нему.

— Извини. Я не могу пока сказать. Он для меня кое-что делает, если всё пройдёт удачно — будем в шоколаде! — Пусть думает, что деньгами, как и Хасан, заинтересовался. А вообще и Тимку отсюда нужно вытаскивать. Не знаю пока как, но что-то придумаю!

Вадим Дмитриевич опять не уходит после раздачи книг. Пробую изучать биологию, никак она мне не идёт. Но сегодня точно не до неё, мысли все об одном. Поглядываю на Богдана, наконец он повернул голову в мою сторону. Кивает. Уррра! Сколько там осталось до окончания? Полчаса, не меньше. Я не выдержу! Попросится в туалет? Богдан сообразит тоже выйти.

В дверь заглядывает Марина, секретарь Наполеона.

— Лиен, к директору!

Как не вовремя! Что ей понадобилось, опять китайцы приехали? Марина сама открывает мне дверь в кабинет. Не, на китайцев эти граждане не похожи. По рожам видно — псы на службе государства.

— Ли, это товарищи из органов, хотят задать тебе несколько вопросов. Ничего не бойся, говори правду и всё. Я вас оставлю, ненадолго — Людмила Валентиновна выходит, бросив мне напоследок подбадривающий взгляд.

Однако! Серьёзные дяди, если смогли и нашего Наполеона из кабинета удалить!

— Присаживайся — Один уселся в кресло директора, второй расхаживает за спиной. Потребовать представится? Или не наглеть, изображать испуганного мальчика?

— Ничего не вспомнил? Имя, фамилию — Чуть ли не в ухо задал вопрос, мягко так подошел сзади. Руки на плечи положил. С трудом преодолеваю искушение сбросить их.

— Нет, не вспомнил.

— А говорить лучше стал! Скрывал американский акцент, Дэни Фишер? — Всё так же вкрадчиво, на ухо. Но того эффекта, который ожидали, они не получили. Я ожидал чего-то подобного. Больше конечно думал, что назовут Денисом Серебряковым. Поэтому если и мелькнуло на лице какое чувство, то удивление.

— Молчишь? Выдержка хорошая, неплохо тебя готовили. Только одного не понимаю, сразу начинать искать информацию о профессоре Серебрякове — как то дилетантски. Или у тебя задача попасть к нам? Так ты справился, давай, выкладывай, зачем пожаловал?

Интересно! Физик стучит? Или кто из класса? О том, что физик мне приносил материал Тимка мог кому угодно рассказать, это не секрет. Но при чём тут шпионаж? У ЦРУ информации намного больше, чем я могу найти.

— Знаете, мне правда, знакомо это имя. Вы узнали, где мои родители? Я что, американец? — Сильно сомневаюсь, что мне дадут валять дурочку, но пока я еще не решил, что мне говорить.

— Дэни, игры закончились. На самом деле тебя плохо готовили — Вступил в разговор второй — В больнице сразу дали заключение, что амнезию ты симулируешь. Сюда тебя отправили, чтобы вести за тобой наблюдение. Но после того как выяснилось кто ты — ситуация изменилась. Сумеешь доказать, что ты не агент ЦРУ, останешься здесь. Нет — сам понимаешь. Мы тебя внимательно слушаем.

Да уж. Единственное что мне непонятно, почему решили допрашивать в интернате? В то, что оставят здесь и младенец не поверит.

— Я на самом деле Дэни Фишер. Два года назад я зайцем уплыл из Нью-Йорка в Австралию. Там понял, что не смогу устроиться и отправился путешествовать дальше. Попал в Китай, мне там не очень понравилось. Так как у меня русские корни решил перебраться в Россию. Вот если вкратце, всё. Смешно на вашем месте считать, что я пробрался в Россию, чтобы добывать информацию из интернета. Агент знал бы всё это наизусть. А симулировал потерю памяти именно потому, что знал, как вы меня встретите.

— Дени, давай не будем рассказывать друг другу сказки. Мы с тобой беседуем здесь не просто так. Если поедем к нам, то назад уже не вернешься. Даже если окажется, что ты чист, после интенсивных методов дознания не только память потеряешь — Тон такой дружеский, заботливый. Сейчас предложит альтернативу — А вот если сейчас расскажешь правду, то возможны варианты. Например, взаимовыгодное сотрудничество.

— Хорошо, я признаюсь — Деваться некуда, все равно не отпустят — Но не вам. В министерстве иностранных дел есть Ростиков Юрий Максимович. Я буду говорить только в его присутствии. Доставите меня в Москву или его сюда — решайте сами.

Переглянулись, сидящий за столом достал телефон.

— Наташа, сделай мне информацию по Ростикову Юрию Максимовичу из МИДа. Да, срочно. Жду — Отключившись, смотрит некоторое время молча на меня. Поднимается, берет стул, усаживается рядом со мной.

— Дэни, или как там тебя, ты понимаешь, чтобы выполнить твоё требование, нужны серьёзные основания. Кто нам разрешит везти сюда человека из Москвы, не объяснив ему причину? Сейчас не сталинские времена. И передать тебя в Москву мы не можем. Знаешь такое выражение — это наша корова и мы будем её доить.

— Свяжите меня с ним по телефону. Я скажу ему — кто я и он сам приедет.

— Вот, мы уже понемногу подходим к взаимопониманию. Если ты скажешь нам кто ты, это значительно ускорит дело. Возможно, тебе не придется тогда ожидать в камере приезда этого человека.

— Я не уверен, что у вас достаточно полномочий, чтобы узнать моё имя — Если не смогли сделать то, что смог Богдан, они действительно могут быть не вполне компетентны.

— Даже так? — Особист позволил себе выразить удивление. Хотел что-то сказать еще, но заиграла мелодия на телефоне.

— Да. Говори — Опять бесстрастная физиономия — Всё? Хорошо, мы скоро будем.

И опять мне.

— Учитывая должность этого человека и все обстоятельства дела, никаких действий по его оповещению мы совершать не будем. Сначала расскажешь всё. Предпочитаешь разговор с применением спецсредств? Тогда едем к нам. Встать!

Команда отдана резко, но я поднимаюсь не спеша. Сейчас попытаюсь их вырубить, найти Богдана, сделать звонок. Потом скрываться.

— Руки! — Из кармана вынырнули наручники. О нет! Протягиваю вперед руки, делаю шаг вперед. Ускорение, удар ладонью в подбородок, не ожидая результата разворачиваюсь ко второму…..

— Вставай, хватит притворяться — Толкают меня ногой. Поднимаюсь. Со скованными сзади руками это неудобно. Да и не отошёл еще. Впервые меня шокером стукнули. Не слабый такой разряд, если я с ног свалился. Сознание не потерял, но мышцы до сих пор плохо слушаются.

Людмила Валентиновна тоже тут. Пытается спорить, бесполезно. Выводят из кабинета в коридор, один держит за руку второй сзади. Он тоже не сразу поднялся, смотрит теперь волчьими глазами.

Двор полный, как раз на труд вышли все ребята.

— За что вы его? Мусора! Отпустите! — Возгласы со всех сторон. Выискиваю взглядом Богдана. Ага, вон он стоит. Изобразил мне непонятный знак рукой. Типа круга. А, это он показывает что позвонил! Или позвонит. Умница! Если я правильно понял.

— Шевелись! — Толчок в спину. Мало я тебе врезал! Запихнули в машину. Зажали с двух сторон, третий у них в машине сидел, водитель. Наручники сзади я все равно не смогу снять.

Едем недолго, минут через десять въезжаем в ворота, через боковые двери ведут по коридору, потом вниз. Подвал довольно мрачный. Охраны и решеток нет, но стены и двери такие, что и взрывчаткой не выбьешь. Открыли дверь, придали ускорение толчком.

— К стене! — Руки обшаривают с ног до головы. Забрали флешку (не успел отдать физику), деньги, носовой платок, шнурки. Больше у меня ничего нет.

— Можешь отдыхать.

— Эй, а наручники? — Поворачиваюсь как раз к захлопнувшейся двери. Вот же уроды! Открывается окошко.

— Руки! — Согнувшись, задираю руки насколько смог. Отстегнули наручники, окно закрылось. Осматриваю камеру. Хотя осматривать нечего. Совсем! В углу небольшая дырка в полу и всё. И решетки нет, сбоку яркая лампа закрытая зарешеченным плафоном. Ни нар, ни стола, ничего.

Первый час (примерно) хожу по кругу. Потом начал разминку. Согрелся, мышцы восстановились. Даже вспотел чуть. Потом стал изучать надписи на стенах. Если всё забирают — чем царапают? Стена бетонная. Пуговиц и то нет, переоделся как раз в спортивный костюм перед самоподготовкой. Но кто ищет — тот найдет! В углу стена на стыку чуть крошится, удалось отколупать маленький кусочек. Что бы написать? Вот тут, на самом видном месте — «Смерть мусорам!» «Свободу шпионам!» Нарисовать бы что-то, но художник с меня никакой.

Чувство времени пропало. Сколько прошло — шесть часов или шестнадцать, не знаю. Пытался забраться на потолок — не получилось. Но по стенам побегал немного. Пока не навернулся, плечо зашиб. Стук открывшегося окошка застал врасплох — вздрогнул. Плохо, самоконтроля никакого.

— Руки! — Протягиваю вперед руки — Назад!

— Хер вам! Не буду я корячиться. Заходите и надевайте.

Пошептались, защелкнули впереди. Ведут вдвоем наверх по лестнице. Один впереди, второй сзади. Первый, второй этаж. Вот тут стоит дежурный в форме. Непонятной для меня только.

— Входи — Проталкивают в кабинет. За столом офицер, судя по погонам подполковник. Эти знаки отличия я изучил. Еще двое в штатском, стоят сбоку от него. Подполковник поднимается, подходит.

— Иди сюда — Разворачивает меня влево, там большой экран телевизора. Рядом на столике ноутбук, за которым работает тоже офицер, только капитан. Направляет на меня камеру.

— Сейчас с тобой будут говорить. Тебе запрещено называть какие-либо имена, фамилии. Отвечаешь только на вопросы. Что там, капитан?

— Порядок, изображение пошло. Включать на экран?

— Команды жди, не слышал что ли?

— Видимость плохая, вы что, с телефона там подключились? — Раздался голос в ноуте.

— Никак нет товарищ генерал-майор, с ноутбука! — Отрапортовал подполковник.

— Я же говорил, без званий! Ближе мальчика подведите!

Меня подталкивают ближе. Капитан отворачивает от меня экран ноута. Некоторое время тихо, в динамиках неразборчивые отдаленные голоса.

— Как тебя зовут? Только имя!

— Денис — На спектакль не похоже, буду отвечать.

— Как ты называл дочь Юрия Ростикова?

— Килька! — Это легко! Я сначала не выговаривал букву Р, потом когда научился иногда дразнил её так.

— Как у неё звали черепаху?

А вот этого не помню! Вылетело из головы, как и фамилия.

— Забыл. Помню она в коробке из-под пылесоса жила.

Снова тишина.

— Посмотрите, на спине под левой лопаткой шрам должен быть.

Холодные руки задирают футболку. Понятия не имею, есть ли там шрам. А если не окажется?

— Есть товарищ ге., есть, маленький!

— Семаков!

— Я товарищ гене… — Отозвался подполковник.

— Мальчика изолировать, ничего не спрашивать, вообще не разговаривать с ним! Только не в камеру! Накормить, напоить и ждать указаний. Всё понятно? И наручники бл…, снимите!

— Так точно! Только товарищ…, он агрессивно себя ведёт, травмировал сотрудника — Ябеда!

— Денис! Пообещай себя хорошо вести. К утру будешь в Москве.

— Обещаю. Если только в порядке самообороны — Оставляю лазейку.

— Никакой самообороны! Пальцем кто тронет — погоны слетят!

Наручники снимают сразу. Ни слова не говоря подхожу к столу и пью прямо из графина. Чуть не сдох от жажды! Все молча наблюдают за мной. Потом подполковник оживает.

— Кошкин, в буфет! Что там осталось съедобного бери все. Парня в двенадцатый кабинет, Рожков! Дежуришь у дверей. Слышал, ничего не спрашивать, не разговаривать!

Дальше завертелось всё очень быстро. Не успел я расправиться с бутербродами, как меня потащили в машину. Сколько успел — набрал в руки, ем на ходу. Неизвестно когда следующий раз покормят. Едем молча. Чувствую, как их корёжит от любопытства, но приказ есть приказ. На улице темно, ночь. С Иркутска к утру только самолётом можно в Москву попасть. И то долго лететь. Приехали. Где это мы? На аэропорт не похоже, но самолёты присутствуют. И кажется мне, военные. Вот этот остроносый точно. Я на нём полечу???

— Вот твои вещи — Мой рюкзак! Забрали с интерната. Телефон только остался у Богдана.

— Летал когда-нибудь? — Летчику разговаривать со мной не запрещали.

— Давно, на пассажирских. А это какая модель?

— Су-77. Давай, забирайся.

Устраиваюсь на заднем сидении. Точнее меня устраивают. Летчик пристегнул ремни, натянул шлем. Сам усаживается впереди. А что тут за рычажки?

— Ничего не трогай! — Голос в шлемофоне — Они заблокированы, но лучше не рисковать. Будет плохо — говори.

Плохо не было. Сначала при взлёте бутерброды попытались вылезти назад, но я их удержал от такого поступка. А потом было только ощущение восторга от скорости. Жаль внизу ничего не видно, даже огней.

— Какая у нас скорость?

— Не кричи, тебя хорошо слышно. Три тысячи восемьсот километров в час. Скоро прилетим, потерпи.

— В Москву? За час?

— Нет. В Челябинск. Дозаправимся, а тогда в Москву.

Я еще забыл о часовых поясах. Мы их опережаем даже. Прилетим раньше, чем вылетели. Окажемся в прошлом!

В Челябинске от самолёта не отходим, ждём, пока заправят.

— Молодец, хорошо держишься! — Хвалит пилот — Что ты за шишка такая, что так срочно потребовалось доставить?

— Американский шпион! Кремль дали задание взорвать, в рюкзаке бомба.

— Круто! Мне медаль хоть дадут? — Поддержал летчик шутку.

— Дадут, если не расстреляют.

При взлёте опять затошнило, но бутерброды были уже глубже. На этот раз летели меньше часа. Спускаюсь по лесенке и…попадаю прямо в руки дяди Юры! Даже в полутьме его узнал сразу!

— Денис! — Он чуть отстраняется, всматриваясь — Чертяка! Где же тебя носило?