Долг платежом красен

Глава 26 ГРЕБЕТ ВЫСОКОЕ ВНИМАНИЕ…

Убедившись, что отряд короля направился в сторону столицы, я наконец-то расслабился. И тут на меня навалился такой нервный откат, что стало невыносимо видеть вокруг себя людей — раздражали. Взяв с собой Кристу и четверку парней из команды, я ушел в горы. Яджина перед уходом сунула мне в рюкзак успокоительные травы и рекомендовала с недельку не появляться в замке и пить отвары каждый день.

Добравшись до места, где когда-то лечили Мява, мы разбили лагерь. Свою палатку я поставил в стороне от всех, скрыв ее в кустах, и попросил сопровождающих не разговаривать и реже мелькать перед глазами. На их вопросительные взгляды лишь сообщил, что мне необходим душевный покой и отдых.

Первые семь дней я просто медитировал, стараясь ни о чем не думать. Помнится, в том мире совершенно случайно попал на курс по медитации Випассана. Десять дней не разговаривать, не смотреть по сторонам. Сидишь молча, стараясь не двигаться, с четырех утра до девяти вечера, обед готовят и убираются волонтеры… Техника буддистская, так что никаких уговоров перейти в их веру, как и никакой ругани о других практиках, несколько лекций о понятных каждому вещах.

До того столь работающую практику медитации встречать не доводилось. Мне требовалось не только успокоиться, но еще и постараться понять, почему вокруг все складывается именно так, а не иначе.

Если честно посмотреть на себя, то роль девочки мне не очень удалась. Четыре года, проведенные с племянниками, отпечатали в подсознании образ ребенка, все больше похожий на мальчика, чем на девочку. Да и привычки из прошлой жизни все еще время от времени управляют моим поведением.

Слава богу, что прабабушка Лионеллы была еще той стервой, так что всегда есть возможность на наследственность свалить свои просчеты.

Не раз читал в интервью с артистами, как сыгранная роль настолько влияла на их характер, что временами они действовали как сыгранный ими персонаж даже в своей обыденной жизни. Что же говорить обо мне?! Я не артист по жизни, но уже пять лет приходится играть роль и характер, несвойственные мне. Вот и получается эдакая смесь мужского, женского и детского поведения.

Ввиду моего неправильного поведения, по логике, у меня не должно быть ухажеров. Но получается все наоборот. Где моя логика хромает? Что я делаю не так?! И что самое ужасное, увлеченность мною у некоторых, наделенных властью, не проходит, что бы я ни вытворял. Ведь не пошлешь же их просто подальше?!

Переместись я сюда в возрасте двадцати лет, может, и не стал бы так сильно сопротивляться обстоятельствам. Чем моложе человек, тем легче он принимает перемены и с удовольствием экспериментирует, но с возрастом это становится все сложнее. Не раз слышал от знакомых, что люди, эмигрирующие в возрасте ближе к шестидесяти и старше, чаще всего не в состоянии адаптироваться в другой стране, будь то китайцы, индусы или русские. И рвутся они назад со страшной силой. Мне было не шестьдесят, но и не двадцать. Адаптироваться в обществе у меня почти получается, но вот менять свое сознание с мужского на женское я категорически не желаю. Э-э-эх!!! И почему я не прошел тогда на геологический факультет, на который мы с другом поступали?! Одного балла не хватило, и пришлось срочно пристраиваться в первый подвернувшийся вуз. Так и попал в педагогический. Сложись все по-другому, глядишь, не пришлось бы за племянниками присматривать и не полетел бы тем самолетом. Не раз в этом Франкфурте-на-Майне у нас были проблемы с отлетом. Хорошо хоть пацанов удалось посадить на предыдущий рейс, а вот мне места не хватило. А попади я куда хотел, может, бродил бы сейчас по тайге или по горам с геологической партией, по вечерам сидел бы у костра и пел под гитару… Э-эх!

Но все же грешно жаловаться на судьбу: не просто умер, а новое тело получил. Словно реинкарнация, и даже память о прошлой жизни осталась. Правда, за пять лет, плотно наполненных событиями, отдалились многие воспоминания, стали как бы в тумане. Однако нелюбовь к извращениям осталась: воспринимать и во всем вести себя как женщина вряд ли и через десять лет соглашусь.

Мои мысли от воспоминаний снова вернулись к настоящей ситуации. Почему мне столько внимания?! Снова в теле возникло напряжение. Как только эмоции захлестывают нас, мы автоматически напрягаемся и теряем возможность логически мыслить. Пришлось срочно переключать внимание на дыхание.

Через какое-то время всплыло воспоминание о студенческих годах. Большую часть своего свободного времени я проводил в компании со своим другом и его соучениками с геологического факультета. Время от времени в наш коллектив врывалась, как вихрь, одна особа, собирая вокруг себя разношерстную компанию.

Была она старше нас лет на семь, несимпатичная, но со спортивной фигуркой. Даже не она врывалась, а мы присоединялись к ее очередному порыву развеяться. Основную часть своего времени она носилась по разным эзотерическим обществам, но иногда это ей надоедало.

В такие моменты она бросала клич и организовывала спектакли, балы, вылазки на природу с вальсом на снегу, песнями у костра, катаниями с гор на картонных коробках, лыжах… И никаких попоек или другого изврата. Того, кто хоть раз попытался перевести событие в примитивную попойку, она больше в свой коллектив никогда не брала.

Полстакана или максимум стакан недорогого вина на человека — это все, что можно было взять с собой, но никто не жаловался. Глупо создавать хорошее настроение попойкой, когда можно поднять его с помощью веселых розыгрышей, песен и танцев. Желающих поучаствовать в организованных ею мероприятиях всегда набиралось много.

Людям нравится находиться рядом с творческими, умными и неординарными личностями. Даже если эти личности внешне не столь привлекательны или грубоваты в общении. Жизнь штука скучная, и мы всегда рады, если можем хоть немного разнообразить ее.

М-да-а. Похоже, скучно величествам с высочествами, вот и увлеклись непривычным для них поведением. Свои-то дамы, от одного их взгляда падающие на спину, вероятно, мужикам надоели до оскомины… Но если я буду вести себя тише воды, ниже травы, то не смогу выполнить то, что намеревался?! Проблема…

Я сидел на вершине небольшой горы, расположенной рядом с нашим лагерем. Вокруг себя разложил посох, арбалет и пару ножей, захваченных на всякий случай. Стук падающего камня отвлек меня от размышления. Открыв глаза, я увидел на соседней горе, метрах в двадцати от меня и чуть выше моего уровня, большого белого кота. Кота?! Кошку!!!

У меня похолодело внутри. Руки автоматически зашарили вокруг и, нащупав оружие, судорожно вцепились в него. Что делать?! Стрелять? А если не нападет? Не стрелять? А если нападет? А мои котята? Я же не могу их родича… чку убить? Боже, что делать?!

Пока я судорожно соображал, кошка фыркнула, ме-эдленно потянулась, кося на меня одним глазом. Затем открыла рот в зевке. М-да-а-а. Перекусит и не заметит. Резко захлопнув рот, она еще пару раз фыркнула, как будто смеялась надо мной. В этот момент перед моими глазами, закрывая обзор, появилась кошачья морда. От испуга я окаменел и даже перестал дышать. Все мысли улетучились. Морда застыла в полуметре от моего лица и глядела на меня хитрыми глазами.

Только через пару минут я узнал в этой наглой морде Мура. Еще некоторое время ушло на усилия вернуть телу подвижность. Отбросив оружие в сторону, я прыгнул ему на спину и начал тискать и лохматить, частично от восторга, а частично чтобы снять с себя напряжение от его столь неожиданного появления. Мур терпеливо и спокойно пытался увернуться. В это время с соседней горы раздался рык, и мы, прекратив возиться, посмотрели туда. Кошка еще раз плавно потянулась и, громко фыркнув, пошла по карнизу.

Я вопросительно посмотрел на Мура, тот тихонько замурчал, лизнул меня в лицо и пошел в сторону кошки. Вероятно, это его невеста, но вот зачем он ее приводил? Меня ей показать или мне ее? Минут через пять они встретились на одном из уступов, дружно посмотрели в мою сторону, негромко рыкнули и исчезли за скалой.

Стараясь убрать все беспокоящие меня мысли из головы, я долго сидел, глядя на заходящее солнце. И так мне стало хорошо и спокойно. Вершины, залитые солнцем, настолько поразили меня своей красотой, что я подумал: вот разделаюсь со своим долгом, пристрою всех родственников и уйду на несколько лет в горы отшельником. Найду пещерку… позову котят… М-да-а. Мечты, мечты. Что же делать? Прям хоть в монастырь уходи. Монастырь? МОНАСТЫРЬ!!! Ура! Один вариант увернуться есть!

Так. Как только вернусь в замок, надо собрать побольше информации о местных монастырях. Правда, у Блаватской в «Разоблаченной Изиде» такие ужасы написаны о христианских… Но вот описания о подобных безобразиях в тибетских заведениях в литературе не встречал. Да и не собираюсь пока в затворничество на всю жизнь, хотя во что-то похожее на шаолиньский монастырь, я бы поступил. Сейчас для меня главное — узнать, есть ли в местных монастырях испытательный период, когда поступивший может в любой момент решить, что все же не готов, и уйти.

Вернулся я в замок успокоенным и повеселевшим. И сразу занялся подготовкой к отъезду в столицу. Ведь раньше или позже ехать придется, и лучше, если мы спокойно соберемся.

Мне вспомнилась косметика, предложенная к продаже Яджиной. Оказалось, Сэт в свою бытность человеком придумал ее и даже привлек некоторых из своих любовниц к ее использованию. Однако наладить производство и продажу продукта ему помешала смерть от рук собственных наследников, недовольных его тратами на алхимию. Когда Яджина готовила какую-то смесь, Сэт вдруг вспомнил свое изобретение. Посовещавшись, они попробовали восстановить рецепты.

Проверив состав и способы изготовления еще несколько раз, мы решили, что имеем неплохую возможность дополнительного заработка. Часть народа срочно услали в горы на сбор некоторых компонентов, а часть посменно занималась изготовлением изделий, которые мы собирались выставить на продажу в двух своих магазинчиках.

Через пару недель приехал королевский посыльный с приглашением во дворец на какой-то там особенный бал. Нам предлагалось на несколько дней стать личными гостями Его величества и, соответственно, пожить во дворце. Сестрички просто визжали от восторга. Я не испытывал такой радости, но старался этого не показывать, чтоб не портить им настроение.

Собрав несколько повозок с товаром для наших магазинов и личными вещами, мы отправились в столицу. В Торнске задержались на пару дней. Я посетил магистра Трэвора и побеседовал с ним на тему монастырей и о предполагаемом замужестве. Его удивило мое нежелание становиться королевой, но переубеждать он не стал, а рассказал все, что мне могло пригодиться, из того, что знал сам. Затем мы посетили графа Нэрро и маркиза Сочено, разгрузили часть товара для магазина и продолжили свой путь.

Приехав в столицу, завезли товар в свой трактир и оставили Лию и Арни разбираться со всем, а сами двинули в королевский замок. Нас уже ждали и потому встречали с большим почтением. Разместили нас в женском крыле замка. Каждой была выделена большая и богато убранная комната.

Бал должен был состояться через день после нашего приезда. Нас сразу взяли в оборот: обмеряли, предлагали ткани и фасоны платьев, украшений, обуви… Сестрички как с цепи сорвались. Все мои выборы и пожелания критиковались и категорически отвергались. Мы спорили до хрипоты, пока не достигли хоть какого-то компромисса.

После утряски с нарядами служанки взялись всерьез за наши тела: парили, скребли, массировали, чем-то натирали… Сестрицы всем восторгались, мне же не удавалось расслабиться и получать удовольствие.

В день бала в мою комнату с самого утра ввалилась толпа служанок, и в быстром темпе меня опять пропарили, проскребли и натерли, а затем усадили делать прическу. После нескольких часов закручиваний, плетений и укладки моих волос, сопровождаемых постоянным дерганьем, я уже начал подозревать, что, когда удастся разобрать эту пирамиду майя на голове, волос у меня останется меньше половины. С огромным трудом удалось выдержать и эту процедуру.

После кошмара с прической за меня взялись девушки, наносившие макияж. Чтобы не выдать своего огромного желания прибить их, сидел с закрытыми глазами и старался ни о чем не думать. Когда служанки закончили меня штукатурить, я, открыв глаза, был потрясен увиденным. Лицо было совершенно неузнаваемым и выглядело более красивым, что мне совершенно не понравилось. Прикинув, что если сейчас сотру штукатурку, то меня намажут по новой, решил перенести эту деятельность ближе к началу бала.

Следующим пунктом издевательства шло одевание меня в приготовленную кучу тряпок. Я с трудом представлял, как это все на меня натянут; по мне, так лучше б у них ничего не получилось.

В поддержку четырем служанкам прибежала Лори и принялась распоряжаться. Девушки под ее руководством пытались запихать меня в корсет. На все мои бурные протесты сестрица категорическим тоном заявляла, что я не имею права позорить семью.

— Какие права?! Какое позорить?! Каким местом семья относится к корсету?! — возмущенно орал я.

— Это королевский бал для избранных. Там будут присутствовать наиболее доверенные, заслуженные и богатые люди. Приглашены дипломаты всех государств! Пойми! Ты обязана быть одета по последней моде, в наилучшие шелка и драгоценности! Это вопрос престижа нашей семьи и нашего государства! — орала на меня Лори.

Только хотел отгавкаться, каким раком я к государству, как в этот момент служанки начали затягивать корсет. Они резко потянули веревки в стороны, упираясь ногами в пол. Я захлебнулся выдавленным из меня воздухом. Но кашлять не получилось. Для этого надо еще воздух и вдыхать, чтоб во время кашля выдыхать, а вот вдохнуть у меня не выходило. Служанки потянули еще. Убил бы, да не получаюсь двинуться. Глаза почти вылезли из орбит, рот приоткрылся в попытке втянуть хоть немного воздуха. Плечи сами собой развернулись, пытаясь освободить хоть немного места для кислорода.

— Вот!! Ты только посмотри на себя в зеркало!! Какая величественная поза! — надрывалась сестра.

При попытке двинуться я чуть не рухнул на пол. Пришлось только скосить глаза.

— У тебя даже глаза стали больше и выражение лица приобрело королевскую отрешенность, — продолжала и дальше нести ахинею сестричка.

Еще бы глаза не были больше — их же почти выдавило желудком и легкими, переместившимися мне в голову, поскольку на их законном месте не оказалось пространства! Для того чтобы высказать свое мнение на тему позы и послать их всех… я попытался втянуть хоть немного воздуха и разместить его в небольшом пространстве, не заполненном кишками.

— О! Ты только посмотри в зеркало, как интригующе движется твоя грудь. Она даже стала больше и соблазнительнее! — От восторга Лори закатила глазки.

Она что, издевается надо мной?! Где еще я могу разместить воздух, как не по сиськам разложить?! От нехватки воздуха или от ярости, но в глазах начало темнеть. Порыскав по сторонам взглядом в поиске места, где бы расслабиться, увидел в двух шагах от меня стул. Стараясь меньше шевелить телом, сделал три маленьких шага к нему.

— Какая походка!! Ты движешься как королева! — в экстазе воскликнула сестрица.

Убью!! Как только сниму этот пыточный прибор, так и убью!! Я упал на с трудом достигнутый стул, поторопившись с облегчением выдохнуть… Трудно несколькими и цензурными словами описать испытанные мною ощущения… Через секунду я уже стоял буквой «г», держась одной рукой за поясницу, другой — за спинку стула.

Лори с беспокойством наблюдала за мной. Вдруг она подскочила к стене и с силой стукнула по ней пару раз ногой. Рехнулась она, что ли? Стараясь не обращать на сестру внимания, я пытался разогнуться, матерясь про себя и проклиная этот гребаный бал, короля и королевство…

В этот момент в нашу комнату вбежали остальные мои сестрицы и еще несколько девушек, которых я не мог рассмотреть из-за мелькающих пятен перед глазами. Но вот что я заметил, так это то, что на всех них было надето это пыточное устройство. Тем не менее они без перерыва трещали и чирикали на тему, как прекрасно я выгляжу, какая тонкая у меня талия и какое у меня одухотворенное выражение лица… Я все удивлялся, почему большинство женщин, присутствующих на балах, такие тупые дуры. Несомненно, от нехватки кислорода и крови в мозгах у них там все атрофировалось.

Меня вся эта комедия и издевательство уже достали до невозможности, и мои глаза от ярости начали наливаться кровью. До сестричек моментально дошло, что сейчас может последовать, и они быстро вытолкали посторонних. Я же попытался вывернуть руки за спину и развязать это безобразие.

— Су-у-уки-и… — шипел я, пытаясь дотянуться до веревок от корсета. Воздуха мне хватало только на шипящие, остальные произносить не было возможности.

Сестрицы обеспокоенно забегали вокруг, что-то говоря. Я уже ничего не слышал. Все эти издевательства за последние три дня довели меня до ручки. Видя, что дотянуться до завязок не получается, я потянулся к прическе. Лори повисла на моей руке, что-то вереща. Нирана и Нинэя упали на колени и сложили руки в умоляющем жесте. Это зрелище потрясло меня, и я замер.

— Сестричка! Милая! Ты для нас столько всего сделала! Только благодаря тебе наша жизнь переменилась к лучшему. Ты сумела организовать не только наш переезд в столицу, но и посещение королевского замка. Мы о таком и мечтать не смели. Пожалуйста, не лишай нас этой удачи. Позволь насладиться ситуацией. Всего лишь несколько дней потерпи! Ну пожалуйста! — почти хором выли сестрички.

Меня несколько насторожил столь слаженный хор, выводящий довольно длинную речь. Походило это на отрепетированную роль, но сути-то дела это не меняло. Ведь и действительно, никто не мог предсказать, попадут ли они еще раз в королевский замок в таком статусе.

Тяжело вздохнув, я расслабился и молча позволил натянуть на меня все то барахло, что было разложено и развешано по всей комнате. Мне везде все жало, тянуло и мешало, но я решил вытерпеть этот день, попытавшись убедить себя, что больше подобную лабудень не надену никогда. «Один день, всего один день», — твердил я себе.

Перед выходом к нам подбежали несколько служанок и навесили на меня еще несколько килограммов цепей с каменьями. И все больше на голову. Похоже, понимали, что навесь они это все в момент сооружения прически, до бала бы я уже не дожил.

Крякнув от неожиданности и тяжести, я, с трудом удерживая равновесие, потащился за сестрами. Как нас объявляли и куда повели, я не воспринимал вообще. Сестры остановились; еле успев среагировать, с трудом затормозил и я.

К нам подошел его высочество принц Рональд со своим другом, герцогом Риколло. Все вокруг меня присели в реверансе. Пришлось и мне поднапрячься. Присев и слегка склонив голову в приветственном поклоне, я долго пытался восстановить равновесие головы и тела. Пирамида, сооруженная на моей голове, при попытке поставить ее, в смысле голову, ровно своим весом потянула назад. Я от неожиданности чуть на спину не упал. При следующей попытке выравнивания башку занесло в сторону…

К моменту уравновешивания головы я ненавидящим взором окидывал зал и пытался зверский оскал на лице превратить хоть в какое-то подобие улыбки. Еще немного, и я начну всех желающих представиться наворачивать тяжеленным веером.

— Уйдите с глаз моих, — прошептал я, скосив глаза на принца.

Тот в недоумении посмотрел на меня.

— Вы пробовали это пыточное приспособление, называемое корсетом? Нет? А оно на мне сейчас. Так что уйдите от греха подальше, а то я за себя не ручаюсь. Отведите меня к месту, где нам положено торчать, прислоните к колонне или чему-то устойчивому и свалите, — раздраженно прошипел я, пытаясь втянуть побольше воздуха.

Недоумение на лице принца сменилось на понимающую улыбку.

— Что, неужели настолько плохо? — стараясь не расхохотаться, спросил его высочество.

— Не-зем-ны-ые ощущения. Если пожелаете, могу и вам организовать, — боясь пошевелить головой, тихо произнес я.