Долг центуриона

2

– А это еще кто? – прорычал тианец.

– Прошу прощения, – промолвил я. – Но более никто из вас ничего никому таким образом не докажет. Единственной особой, которой здесь, в инопланетном районе планеты Бриллиантовой, разрешено применять силу, причем на законных основаниях, являюсь я. Вы сейчас нарушаете закон. Советую сдать оружие и успокоиться.

– Ты не в форме, – прошипел ирмурянин. – Значит... Ты центурион?

– Он самый. Центурион инопланетного района. Я представился. А вы кто?

– Наемный охранник, – сообщил своему противнику ирмурянин. – Это не настоящий страж порядка. Его можно не бояться.

Я покачал головой.

Похоже, дылда окончательно утратил умение реально воспринимать действительность. Впрочем, как оказалось, тианец обладал еще меньшим количеством здравого смысла, чем его противник. Окинув меня яростным взглядом, он проревел:

– Ты почему мотаешь головой, словно глупый слизняк-трупоед? Намекаешь, что она у тебя лишняя? Если так, то я готов прямо сейчас ее оторвать.

Я тяжело вздохнул.

А ведь этот типчик крепко закусил удила. Проще всего дать ему попытаться меня убить и, обороняясь, уложить на месте. Вот только после такого поступка меня перестанут уважать. А центурион, потерявший уважение своего района, должен сразу же уволиться. Толку от него все равно не будет никакого. Да и сам тианец, я был в этом уверен, уже минут через пять одумается и раскается в своем поведении. Тианцы, они такие. Быстро заводятся, но и быстро остывают.

Итак, пять минут... тяжелая задача. Особенно если принять во внимание ирмурянина. Тот вроде голову еще не потерял, соображать способен. Это и опасно. Такие как он способны в любой момент выкинуть какой-нибудь пакостный фокус. Моральный кодекс ирмурян подобное вполне допускает. И значит, его из поля зрения нельзя выпускать ни в коем случае. Он в этой парочке самый опасный.

– ... и не только вызвать тебя на бой, чтобы доказать свою правоту, но и оплатить твои похороны, которые, несомненно, понадобятся, – закончил тианец.

– Вот как? – подчеркнуто миролюбивым тоном сказал я. – Это с твоей стороны более чем благородно. Но только имеет ли смысл делать подобные траты? Не лучше ли сэкономить?

– Нет! – прорычал тианец.

– А почему? Ты чертовски богат?

– Да!

– Ну, так это ненадолго. Если ты сейчас же не изменишь кое-какие свои, касающиеся наличности, принципы.

– Что?

– Я говорю, что, действуя подобным образом, ты очень скоро разоришься.

– Тебя это не должно волновать, поскольку...

– Да зачем ты тратишь на него время? – встрял ирмурянин. – Не видишь, он тебе просто заговаривает зубы? Давай лучше забудем о нем, обсудим условия поединка и, не тратя время зря, примемся за дело. Обещаю за минуту изрезать тебя на тысячу кусков.

Я ухмыльнулся.

Теперь стало окончательно понятно, кто является настоящим зачинщиком ссоры. Но зачем она так нужна ирмурянину? Что он с ее помощью рассчитывает выиграть?

Кстати, он только что допустил большую ошибку. Обратился к рассудку тианца, попытался вернуть его к нормальному разговору. Если это у него не получится, то я продолжу с тианцем пререкаться и буду тянуть время. Если получится, то можно попытаться на него надавить, так, как это умеет по отношению к любому нарушителю закона любой страж порядка. Чем это закончится, угадать нетрудно. У меня, как у каждого стража порядка, был большой, накопленный за прошедшие полтора года, опыт навязывания своей воли разным драчунам и грубиянам. Этим же гаврикам хотя бы раз в жизни, но наверняка приходилось в подобных обстоятельствах уступать стражу порядка. Если вдуматься, это не такое маленькое преимущество. Называется оно – стереотипное мышление. Согласно стереотипам, в подобных ситуациях стражи порядка, как правило, выигрывают, должны выигрывать. И баста.

– Хм... зубы заговаривает?

– Думаешь, нет? – промолвил ирмурянин. – Кстати, еще он тянет время. Давай не будем его терять. Итак, ты упоминал о вызове на бой и об оплате похорон. Если ты не передумал, а мне кажется, ты не передумал, то я...

– Он передумал, – уверенно сказал я.

– Неужели? – издевательски протянул ирмурянин.

– А если нет, – промолвил я, – то обязательно сейчас передумает.

– И заставишь его это сделать ты?

– А кто иначе?

– Центурион инопланетного района?

– Именно, – подтвердил я и тоном заправского зануды продолжил: – Центурион инопланетного района планеты Бриллиантовая, того самого района, в котором вы сейчас находитесь. Если вы не в курсе, то могу объяснить поподробнее свои обязанности. Центурион обязан следить за соблюдением порядка и законности в своем инопланетном районе. В том случае, если кто-то не желает соблюдать законы, находясь на территории вверенного его попечению района, центурион имеет право восстановить законность любым способом, вплоть до применения оружия. Конечно, если нарушители перешагнули определенную границу. К вашему сведению, вы оба движетесь к ней на всех парах и, похоже, вовсе не собираетесь останавливаться.

Я сделал паузу на пару секунд, чтобы смысл моих слов дошел до этой парочки бузотеров получше, и добавил:

– Впрочем, может быть, я ошибаюсь, и оскорбления, которыми вы осыпали друг друга, нельзя принимать всерьез, а упоминания о поединке и похоронах не более чем невинная шутка?

Я совершенно недвусмысленно предлагал им вполне пристойный выход из создавшегося положения. Если они его выберут, то, можно сказать, отделаются легким испугом. От них потребуется всего лишь возместить хозяину заведения разбитую посуду, упущенную прибыль и дать мне обещание не возобновлять военных действий в пределах инопланетного района. Немного денег и обещание, лишь чуть-чуть ограничивающее их свободу.

– Он так шутит? – поинтересовался тианец.

– Конечно, – с готовностью подтвердил ирмурянин. Это была еще одна его ошибка. Теперь ему можно было инкриминировать подстрекательство к неповиновению стражу порядка. А значит, его личный комплект преступлений только что еще увеличился.

– Ну, тогда я вырву у него все его поганые сердца, сколько бы их ни было! – взревел тианец и бросился на меня.

Симбиот включился вовремя, и, видя, как медленно, словно во время подводных съемок, на меня надвигается рослая фигура тианца, я порадовался тому, что не пожалел на него денег. Старому симбиоту для того, чтобы включиться на полную мощность, требовалось некоторое время. Этому – нет.

Итак, тианец был всего в паре шагов от меня, и стул, казавшийся в его руках детской игрушкой, должен был вот-вот опуститься мне на голову, но это меня волновало не сильно. Сделав шаг в сторону, я легко увернулся от невыразимо медленно опускающегося стула, и вдруг заметил, что ирмурянин тоже на всех парах торопится ко мне. Причем вот у него-то движения ничуть не замедлились, а это могло означать только одно. Мелкий подстрекатель тоже обладал симбиотом, причем классом не ниже моего. Положение усугублялось черным клинком, нацеленным не в спину тианцу, как можно было бы предположить по предыдущим событиям, а прямо мне в живот.

Скверно, очень скверно. Рассчитывать на помощь хозяина ресторанчика не имело смысла. Для него, не обладающего симбиотом, наш поединок представляется всего лишь мельканием смутно различимых теней. Таким образом, здесь, в ускоренном времени, не было ни помощников, ни свидетелей. Только мы, один на один. Нож, способный рассечь что угодно, против висевшего у меня на поясе «кольта». И «кольт» здесь сильно проигрывал. Ну, хотя бы потому, что пуля для обладающего симбиотом летела настолько медленно, что, при наличии форы в виде некоторого расстояния и хорошей реакции, от нее можно было увернуться.

Если только стрелять в упор... Но кто мешает ирмурянину при близком контакте пустить в ход клинок?

Я подхватил со стола кувшин с розовым сиропом и метнул его в ирмурянина. Тот небрежно от него уклонился, и кувшин с треском разбился о стену, оставив на ней пятно Роршаха, очень сильно напоминающее ухмыляющуюся самым издевательским образом рожицу. Впрочем, каждый в пятнах Роршаха видит то, что ему более всего хочется в данный момент видеть. Возможно, для кого-то другого это пятно показалось бы сильно смахивающим, например, на биокорабль, приготовившийся к посадке на болотистую планету...

Некогда мне было рассматривать какие-то там пятна. Надлежало спасать свою шкуру, а в таких обстоятельствах не до психоанализа.

Отпрыгнув от черного клинка, прорезавшего воздух на расстоянии ладони от моей груди, я один за другим швырнул в ирмурянина три стула. С легкостью от них увернувшись, противник снова взмахнул клинком. Спрятавшись за большой, рассчитанный на десяток клиентов стол, я выхватил кольт и спросил:

– Похоже, ты решил меня прикончить? Или мне это только кажется?

– Возможно, – промолвил ирмурянин. – Рассчитываешь, что я начну бегать за тобой вокруг стола, как герой дешевой комедии?

– А что, не будешь?

– Нет, проще сделать так.

Ирмурянин два раза махнул клинком, и из крышки стола выпал приличных размеров кусок. Еще несколько взмахов, и крышка стола, за которым я прятался, значительно уменьшилась. Пришлось выстрелить, но большого толку это не принесло, поскольку, как я предввдел, противник от пули увернулся. Правда, кое-что я все-таки выиграл. Ирмурянин прекратил кромсать стол и теперь настороженно следил за моей правой рукой, в которой был зажат револьвер, пытаясь угадать, когда я в следующий раз нажму на курок.

– Ну, что же ты больше не стреляешь? – спросил он.

– Выстрелю. Еще успею, – пробормотал я.

– И снова промахнешься.

– Ты уверен?

– Конечно. А потом, когда у тебя патроны кончатся, я тебя прирежу. В любом случае скоро один из нас отправится в мир лучший, в мир иной. Мне кажется, это буду не я. А ты как думаешь?

– А я думаю, ты ошибаешься, – заявил я.

Вообще-то ирмурянин просчитал ситуацию более-менее точно. У меня осталось пять патронов. Если я не сумею попасть в этого гаденыша, то останусь против него безоружным, с голыми руками против черного клинка. Почти наверняка – смерть. И значит...

Я хмыкнул.

А ведь ирмурянин просчитался только в одном, но несомненно важном пункте. Он совершенно забыл о тианце. Очевидно, по мнению ирмурянина, тот, увидев, как мы оба активизировали симбиотов, должен был застыть столбом и не вмешиваться в драку.

Как бы не так.

Тианец все еще продолжал со скоростью улитки размахивать стулом. И конечно, ни мне, ни ирмурянину он навредить не мог никак, если только... А что, почему бы и нет? Чем черт не шутит, когда бог спит?

Как раз в этот момент тианец находился шагах в двух позади ирмурянина, и, что самое важное, стул его вот-вот должен был пойти вниз. Если заставить противника сделать два шага назад и еще полшага вправо, то стул попадет ему точнехонько по голове. Но как этого добиться?

А вот как!

Все это немного походило на бильярд. Надо было выстрелить так, чтобы, уклоняясь от пули, ирмурянин оказался точно в нужном месте.

Я выстрелил. Мелкий убийца отпрыгнул назад и вправо. Отлично! Теперь еще шаг вперед и выстрел, на этот раз в другую сторону. Противник соответственно отпрыгнул опять назад и влево.

Все, он на месте. А теперь...

Я выстрелил ирмурянину под ноги, и тот, конечно, подпрыгнул, навстречу опускающемуся на его голову стулу...

В общем, я зря боялся. Все прошло как по маслу. Стул разлетелся на кусочки, голова ирмурянина уцелела, но сознания он лишился, похоже, надолго. Прежде чем его тело опустилось на пол, я уже был рядом и вырвал из его безвольной руки черный клинок.

Вот теперь можно было дать симбиоту мысленный приказ выключиться.

Окружающий мир вновь приобрел нормальную скорость. Официантка едва заметно улыбнулась, Марноу открыл рот, очевидно собираясь сказать нечто интересное, возможно, даже меня поблагодарить, а тианец... Я едва успел отпрыгнуть в сторону.

Ну да, все верно. Тот продолжал буйствовать, и теперь, вооружившись еще одним стулом, все еще пытался испробовать на прочность мой череп.

Нет, парень, так не пойдет. Ни в коем случае.

Преследуемый но пятам размахивающим стулом драчуном, я метнулся к стойке, за которой стоял Марноу, мгновенно выхватил у него шок-дубинку и с разворота ткнул ей в живот таинца. Послышался треск, и тот рухнул как подкошенный.

Вот так-то.

Я вернул Марноу дубинку, положил на стойку черный клинок и, тяжело отдуваясь, прислонился к стойке спиной. Спустя пару секунд над моим плечом возникла рука хозяина заведения. В ней был стакан с гликом, местным вином, обладающим отменным выкусом и, кроме того, свойством быстро восстанавливать силы.

Вот в этом я нуждался, и даже очень.

– За счет заведения, – промолвил Марноу. Я кивнул и сделал большой глоток.

Вино было просто превосходным, явно не из той бутылки, из которой он наливал заезжим туристам, неспособным отличить хороший глик от какой-нибудь бурды, вроде «сладкопромачивающего горло тиронского» или «настоящей, терпкой, стопроцентно защищенной законом от подделки хроонской амброзии». Защищенные законом от подделки... Как же. В тех случаях, когда защита законом не подкреплена действиями стражей порядка, он стоит весьма и весьма недорого.

– Как думаешь, у них хватит денег, чтобы оплатить мои убытки? – спросил Марноу.

Я окинул взглядом два распростертых на полу тела и подумал, что расслабляться еще рановато. Да, конечно, мне повезло, и я, несмотря на усилия своих противников отправить меня в страну теней, остался в живых. Однако это не значит, что я теперь до скончания века имею право манкировать своими обязанностями. Более того, во время схватки с этими двумя драчунами я истратил столько энергии своего симбиота, что тому на ее восстановление потребуется не менее двух суток. Все это время мне придется либо рассчитывать на свои силы, либо использовать симбиот самое краткое время и не на полную мощность, иначе это может закончиться чем-нибудь скверным, вроде его частичного саморазрушения. Легкие, болезненные, но постепенно затихающие покалывания под правой лопаткой, там, где симбиот находился, служили этому подтверждением.

Между прочим, если дуэт мыслящих, с которым мне только что пришлось сразиться, очнувшись до того, как я его упакую в наручники, вздумает продолжить драку, мне будет не сладко. И значит, труба играет атаку, а усталый ветеран, успев сделать из живительного ручейка всего лишь один глоток, должен вновь вскочить на коня и ринуться в бой.

Я еще раз глотнул из стакана, поставил его на стойку и кивнул Марноу на черный клинок:

– Спрячь его пока, ладно?

Клинок мгновенно исчез.

Ну, вот и ладно. А теперь надлежит выяснить, с кем мы, собственно, имеем дело, и также неплохо было бы установить кредитоспособность этих двух любителей бузить в тех местах, в которые обычные мыслящие приходят всего лишь попить и поесть.

Я приступил к обыску.

Судя по документам, ирмурянина звали Кроун-ар-зоп, и на своей планете он работал всеблагим торговцем божественными дарами, а также был по должности средним осматривающим священных ресниц великого всевидящего глаза. Что эта последняя должность означает, я, конечно же, не имел ни малейшего понятия. А вот – первая...

Хм... с чего бы это почтенного торговца потянуло на подобные подвиги? А может, у них звание всеблагого торговца божественными дарами означает нечто иное? Возможно, вполне возможно. И до этого ли сейчас?

Кстати, на всекредитной карточке ирмурянина лежала кругленькая сумма. Это радовало.

Я сделал Марноу знак, означавший, что все в порядке, и тот, правильно его истолковав, заметно повеселел. Сунув документы и всекредитную карточку в карман ирмурянииа, я вытащил парочку живых наручников.

Собственно, название этой штуки говорило само за себя. Ее вывели на одной из планет галактической федерации. Какой именно, я забыл, да и не очень хотел запоминать. Главное, эти штуки были способны достаточно плотно охватывать конечности любой толщины и формы, разорвать их было почти невозможно, а снять их мог только тот, на чей генетический код они были настроены. В данном случае, поскольку эти наручники принадлежали мне, то на мой. Кроме того, живые наручники обладали еще одним интересным и важным свойством. Тот, на кого они были надеты, мог запросто делать медленные движения, растягивая перемычку между браслетами сколько угодно, при этом не испытывая тех неудобств, которые приносили допотопные, стальные наручники, но не мог сделать ни одного резкого движения. Первое же движение со скоростью больше, чем у прогуливающейся улитки, приводило к тому, что перемычка между наручниками становилась крепче стали. Эластичность к ней возвращалась только через минуту, не раньше.

Ну, а оказать сопротивление представителю закона, если ты не имеешь возможности делать резкие движения, довольно затруднительно.

Я перешел к тианцу.

Имя у него было очень коротким и звучало на всегалакте как «Хи». Правда в придачу к нему была тоже целая куча каких-то странных и непонятных титулов. Кстати, денег у этого типчика на всекредитной карточке тоже было немало, и когда я сообщил об этом Марноу, тот совершенно расслабился. Даже приказал официантке приготовить и держать наготове два стакана освежающего напитка из ягод эюпсоного дерева, мотивируя это тем, что он здорово помогает при травмах головы и облегчает страдания познакомившихся с шок-дубинкой. Возможно, он даже не врал. По крайней мере, его шок-дубинку, судя по ее внешнему виду, пускали в ход достаточно часто, и кто именно это делал, догадаться было нетрудно.

Снабдив браслетами и тианца, я вернулся к стойке и, вытащив бормоталку, спросил у Марноу:

– Как я понимаю, тебя совершенно удовлетворит полное возмещение ущерба?

– Не только материального, но и морального, – очень живо заявил владелец ресторанчика.

Я покачал головой:

– Кажется, ты решил ободрать этих двух драчунов как липку. Не так ли?

– А почему бы и нет?

– Ты в полном своем праве. Однако совету мыслящих инопланетного района эта ситуация может не совсем понравиться. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Что именно?

– Да, конечно, эта парочка нарушила закон и нанесла тебе материальный ущерб. Однако они приехали на Бриллиантовую для того, чтобы участвовать в большом аукционе. Они потратили некоторое время на дорогу, и она им стоила каких-то денег. Если они, из-за того что позволили себе несколько расслабиться и из-за излишней жадности одного владельца ресторана не смогут купить пусть даже самой захудалой личинки бриллиантового муравья, то уедут с нашей планеты страшно недовольными. И каждый из них, вернувшись на свою родную планету, способен растрезвонить всем и каждому из своего народа, что на Бриллиантовой обращаются с гостями не самым лучшим образом. Понимаешь, что я имею в виду?

– И таким образом, наша планета может запросто испортить отношения с двумя другими планетами, – докончил Марноу.

– Вот именно.

– Ты-то сам в это веришь? В то, что какая-то планета способна отказаться от сотрудничества с Бриллиантовой из-за того, что на ней обошлись с одним из ее обитателей по всей строгости закона?

Я пожал плечами:

– А разве таких случаев не бывает? Галактика огромна, и в ней может произойти все что угодно. Кроме того, этот случай на родной планете одного из этой парочки драчунов могут использовать всего лишь как предлог для искусственного охлаждения отношений с нашей планетой. Вообще, межпланетная политика – дело темное, и в ней возможно все. Ну, и напоследок могу сообщить тебе, что они не совсем простые мыслящие. Один из них аж средний осматривающий божественных ресниц великого священного глаза. Не знаю, что это означает, и сильно сомневаюсь, что знаешь ты. Однако он вполне может оказаться значительной особой. У второго этих титулов, как блох на бродячем сухопутном осьминоге.

– И что дальше? – спросил хозяин ресторана.

– Ты можешь, конечно, пренебречь моим предостережением, но я могу тебе сразу сказать, что в том случае, если твоя жадность приведет к нежелательным последствиям, это не понравится совету мыслящих нашего инопланетного района. А он, в наказание и чтоб другим неповадно было, способен, например, отобрать у тебя лицензию на ведение дел на Бриллиантовой. Хочу напомнить, что тому, кто ее лишится, она никогда более не может быть выдана. Понимаешь, о чем я говорю?

Я сделал еще один глоток из стакана с гликом и облокотился на стойку.

За что я уважаю Марноу, так это за решительность. Для того чтобы обдумать мои слова, ему хватило всего полминуты. По прошествии этого времени он сказал:

– Ладно, пусть будет только материальный ущерб.

– Умно, – одобрил я.

– И возмещение упущенной выгоды. Ты видел, из-за скандала мое заведение покинуло восемь клиентов.

– Шесть. Я их посчитал.

– Хорошо, пусть будет шесть.

– Договорились?

– Ладно, договорились.

После этого я набрал на бормоталке номер председателя совета мыслящих инопланетного района, в обязанности которого, кстати, входило также отправлять правосудие в подобных случаях, и сообщил ему о случившемся.

Выключив бормоталку, я сунул ее в карман и, сделав безрезультатную попытку нащупать в нем коробочку сигарет, чертыхнулся.

Ах да, я же бросил курить. Чертов Мараск, как это меня угораздило попасться ему на удочку?

– Сигарету? – предложил Марноу.

– Нет, со вчерашнего дня не курю, – мрачно сказал я.

– О-о-о... – протянул хозяин ресторана. – Это серьезное решение. Как правило, оно требует большой силы воли.

– Не очень, – сказал я. – Вот придерживаться его – требует.

– Да, – улыбнулся Марноу. – Тут ты прав.

Я хлебнул из стакана и в который уж раз попытался понять, почему я до сих пор не расстался со своей работой. Кто мешает мне плюнуть на нее и растереть? Деньги? Деньги у меня есть, и немалые. Конечно, за последние полтора года у меня были приличные траты, включающие, например, в себя нового симбиота. Однако некоторая сумма, для того, чтобы безбедно прожить до конца дней своих в каком-нибудь дальнем уголке галактики, на моей всекредитной карточке еще лежит. Что тогда меня держит в этом районе, как не деньги? Чувство долга перед моими нанимателями? А почему? Ничем особым я им не обязан. Более того, если уж на то пошло, обзавелся я этой работой вопреки собственному желанию. А значит...

Ирмурянин шевельнулся и издал звук, смахивающий на стон. Похоже было, что он собирается в скором времени прийти в себя.

Я подумал, что с удовольствием бы задал ему несколько весьма интересных вопросов. Вот только он наверняка не пожелает на них ответить. И заставить его быть откровенным у меня в данный момент нет никакой возможности.

А я хотел бы, очень хотел бы узнать, кто и зачем устроил это покушение на мою жизнь. В том, что это именно покушение и именно на меня, я был почти уверен. Слишком все было хорошо разыграно. Прямо как по нотам. Демонстративная ссора при свидетелях, и на глазах центуриона, который, в силу своих служебных обязанностей должен вмешаться, а потом бой с использованием симбиотов, вроде бы у всех на глазах, но в то же время один на один, поскольку никто из свидетелей из-за скорости, с которой двигаются сражающиеся, ничего точно утверждать не решится. Бой, в котором смерть центуриона можно, без малейшего риска быть разоблаченным, объявить случайностью, конечно, очень неприятной, но все же случайностью. Потом в ход пойдут деньги, связи, кто-то надавит на кого-то, а совет мыслящих инопланетного района Бриллиантовой решит, что не имеет смысла раздувать большой скандал, поскольку это может отрицательно сказаться на доходах, и вот виновник моей смерти уже вышел сухим из воды.

Да и почему бы нет? Ведь убийство-то было непреднамеренным?

Я допил глик и поставил пустой стакан на стойку.

И все-таки, кому так сильно хотелось меня убить, что он решил это сделать таким сложным и дорогим образом? У кого на это хватит денег? И с какой целью? Если нет какой-то личной причины, то это убийство ради выгоды. А какую выгоду можно извлечь из смерти самого обычного центуриона, пусть даже и центуриона инопланетного района планеты Бриллиантовая?