Дочь Солнца

Часть 4

Лисса

Обыкновенное поле, поросшее травой, что доставала мне до пояса. Сейчас она была влажной от росы и прилипала к джинсам, которые тоже практически мгновенно промокли. Футболка тоже стала влажной и мурашки побежали по коже. Прохладно — это еще мягко сказано. Холодно, вот правильное слово. Холодно и мерзко. Укрытые зеленью, прятались камни. С каждой секундой становилось темнее. Я постоянно натыкалась на валуны, рискуя подвернуть ногу или упасть. Создавать пульсар смысла не было — слишком мрачно, чтобы осветить путь. Да, и выдавать себя не хотелось. Витор наверняка в курсе провала операции "Выкради ребенка из 1989 года", и, будучи в бешенстве, отыграется на виновнице, попадись я ему. И при этой встрече он вряд ли вспомнит, что я имею ценность только живой. Шкура убитой Дочери Солнца не принесет ему пользы. Хотя, Жора прав, покалеченная, но живая тоже фигура на поле.

Мерзко было оттого, что мои ожидания не оправдались. Я уже было приготовилась к сражению и очередному падению. Я уже готова была увидеть всю команду в подвешенном состоянии. А когда человек морально приготовился, его нельзя так резко обрубать!!! Опять одна и опять идти туда, не знаю куда!

— Хватит ныть! — буркнул Жора. — Ты хоть ходить можешь, ты человек!

— Вот и наслаждайся пока ты не человек, и я тебя таскаю. Забыл уже поди, как это мили топать на своих двоих.

— Мне просто интересно, ну, так ради прикола, скажи, ты чего не телепартируешься? Полюбила пешие прогулки, так не жалуйся тогда.

— Умник, тоже мне! Надоела мне ваша телепартация. Унесет и не знаешь куда. А там опять окажется, что я чего-то должна решить, кого-то опять спасти, нет уж! Пойду пешком!

— Вот глупое создание, тебя все равно занесет на край света, если Светило посчитает это нужным. И не спросит тебя, даже если ты лежишь и не двигаешься. Давай, телепартируйся, чем быстрее окажешься в нужном месте, тем быстрее я буду на своих двоих бегать!

— Эгоист!

Но Жора был прав и я, не долго думая, припомнила свою комнату в замке. Воображение нарисовало яркое видение моей опочивальни. Я я туда мягко и плавно перенеслась. Как хотелось завалиться на кровать и поспать хоть чуть-чуть. Веки так и слипались. Но Георгий активно подгонял меня заняться делом, а не валять дурака, поспать, мол, я и на том свете успею. Сам-то небось выспался уже на всю оставшуюся жизнь.

— Давай-давай, шевели, чем там у вас принято шевелить! Время не ждет!

Я осторожненько приоткрыла дверь и высунула голову. Никакой паники, никого вообще. Пустой коридор, по которому проносилось эхо моих шагов.

— Что-то мне здесь не очень нравиться.

— Хоть в чем-то мы солидарны, уважаемый Георгий.

— Не называй меня Георгий, терпеть этого не могу!

— Хе-хе! Я знаю!

Я обошла все помещения в поисках хоть одной живой души. Ну, или хотя бы тела. Замок оказался абсолютно пустым. Появилось такое ощущение, что здание перенесли отдельно от людей. Как будто в нем вообще никогда никого не было. Даже пыли и паутины нет, которыми должны кишеть все углы нормального здания. Я спустилась в мастерскую Феода. Длинный коридор осветился маленьким пульсаром. Сил хватило только на него. Усталость расплывалась по телу. Но и в подвале меня ждала та же картина. Вся обстановка, до последнего стульчика, до полки на месте. Но ни одной книги, ни одной склянки. Я провела кончиками пальцев по крышке стола. Поднесла руку ближе к глазам, потерла пальцы — ни пылинки. Вакуум. Стерильная чистота навевала тоску. И страх попасть в ловушку. Жора своим молчанием только усугублял мое подавленное состояние.

То, что я попала не туда, было ясно. Как отсюда выбраться — напротив являло собой смутные догадки. Если только туннель, идущий из винных погребов этой модели является точной копией Локки, то есть шанс добраться куда-нибудь еще.

— Тебя вечно заносит "куда-нибудь еще" вместо "куда-то конкретно"!

— Сам топай тогда, раз не нравиться! — буркнула я Жорке в ответ.

На пороге меня ждали. Бледное свечение пульсара было не в состоянии отражаться от его кожи. Витор давно уже представлял из себя энергетическую черную дыру, засасывающую внутрь все без разбора. Больше остального маг нуждался в волшебстве света души. Я была на его территории и чувствовала, как силы мои комьями улетают в чужую пропасть. Упала на колени, не удержавшись. А потом уже и полностью завалилась на холодный каменный пол.

— Твоя война закончилась, дорогая племянница.

Силла

Время остановило свой бег для нас. Из замка, по мимо магов и меня исчезли все. Мы бродили в поисках живых существ по пустому замку, а потом бросили это дело и разбрелись по комнатам. Четверо магов, присланных Ковеном, оживленно беседовали с Олегом. Серафима смотрела на это действо с плохо скрываемым обожанием. Приятно-таки посмотреть, как наслаждается подруга тем, как ейная любовь носы утирает гигантам магии с дипломами! Но я вышла. Пусть детки развлекаются.

А на балконе меня поджидал Феод, куря свою трубку с самым настоящим табаком. Нервничает, значит.

— Дай закурить.

— Мала еще!

Мы стояли на высоте десятков метров. Но уже через два метра ничего невозможно было разглядеть. Туман окутал нас плотным покрывалом.

— Как думаешь, что происходит?

Феод пыхнул облако дыма, застрявшее над нашими головами. Ни малейшего сквознячка. Тишь да гладь. Как в банке закупоренной.

— Не знаю, доча, не знаю.

Дочей Феод называл меня реже, чем курил. Значит, вааще волнуется. Значит, знает, но молчит. Вот так всегда, он предпочитает плохие новости держать в тайне до конца. А вдруг ситуация сама изменится?

— Откуда в Виторе столько силы? Он ведь не способнее тебя. Даже со мной сегодняшней ему не справиться? Феод, откуда такая силища в этом паразите?

Ненависть опять всплыла, застряла в горле рыбной костью. Ни протолкнуть ее дальше, ни вынуть. Я бы ее просто переломила. Если бы была способна на это.

Феод достал еще одну трубку, длинную, так выжженную рунами, что на ней живого места не осталось. Вспомнил, поди, что бросает курить. Эту трубку я помнила с детства, трубка — артефакт, раскуривается без табака, а эффект тот же. Даже на легкие. Логику перемены трубки я даже не пыталась проследить. Рыжеволосый маг отошел от бордюр, откинулся на каменную кладку стены, что еще хранила тепло, впитанное от Солнца. Волосы его стояли дыбом и, по сути, мало чем он сейчас отличался от безумца. Только глаза мага были, как океан спокойствия, словно ничего апокалипсического и не происходило.

— Ты знаешь, что есть суть человека и мага?

Я почувствовала себя не выучившей домашнее задание школьницей от этого строгого голоса. По данному вопросу всегда ходила куча теорий, маги не переставали писать диссертации, опровергать чьи-то аксиомы. Поэтому я никогда и не парилась, запоминая эту информацию. Магия со мной ладит, да и ладно. Феод придерживался собственной точки зрения.

— Забыла! Двоечница Вы, Императрица! И если бы ты была моей родной дочерью, то получила бы по своей филейной части, как Серафима когда-то.

Не смотря на то, что я знала, что все это лишь пустые угрозы, все же возблагодарила Светило, что Феод мне всего-навсего опекун. Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, скоро конец света (тьфу, тьфу, тьфу!) может он и решил оторваться напоследок.

— Что есть сила эмоций? Чувства — самая сильная магия. И нет разницы между положительными и отрицательными. Сами по себе они уже, как боевой пульсар, готовый разорваться в любой момент. Человек чувствует, но ему даже в голову не приходит с помощью этих импульсов творить или хотя бы развивать их. Маг обладает способностью вызывать прототип подобного эмоционального состояния искусственно. Либо подключается к своей стихии, которая связана с Источниками Магии, черпает силы через нее. В общем, возможностей не так уж и мало. — Феод опять пыхнул, скрестил ноги перед собой, вздохнул. — А представь мага, который мало того вызывает этот прототип, но и сам испытывает настолько сильные эмоции, что они подобны магическому концентрату. Витор давно пуст, как маг, питается чужой энергией, как падальщик. Но в нем с появлением Лисы открылась такая злоба и ненависть, что ему и законы Природы — матери нипочем. Перевернет мир с ног на голову и не почувствует этого. Сейчас он очень опасен. Самое неприятное, что он обыкновенный псих и его действий не предугадаешь. Вот тебе и результат больного ума.

Феод махнул рукой в никуда. А что уточнять? И так все понятно: небо затянуто низко бегущими тучами, как в мешке. Мешок периодически освещает сетка молний (Лисса называет это природным электричеством). Воздух загустел и съежился, как в комнате не проветриваемой месяцами. Атмосфера накалялась подавленным состоянием лично моим, ну, и всех, кто здесь застрял.

— И чего делать-то?

— Ждать. А что ты можешь сделать? Кстати, Лисса не объявилась?

— Нет.

— Вот еще одно горе на мою голову. Одна была — справиться не мог, так еще и вторая подвалила.

Я положила голову магу на плечо.

— Все равно ты нас любишь!

— Приходится. Куда от вас денешься?

— А никуда деваться и не надо.

Мы на том молча и порешили. Ждать, так ждать. Ожидание — самая противная штука. Особенно, когда внешне ничего не происходит, но знаешь, что за спиной кто-то неприятный шевелится. Вообще, было такое впечатление, что кусок земли вместе с нами вырвали и посадили в ящик. Изоляция стопроцентная, никакого просвета. Что этому родственничку опять в голову пришло?

И все же не покидала уверенность, что все как-то само собой разрешиться и не улетим мы все к Зоду на кулички. Как он там поживает, предсказатель непутевый?

Нашего предшественника я встретила в Пустыне. Он меня спас, сама бы я вряд ли выбралась. В любом случае, я в этом сомневаюсь. Трудно выжить, если у тебя переломаны руки-ноги и горло распухло от жажды. Уж и не знаю, как Пустыню прошла Лисса, но про свой позор я никому не рассказывала. Зод посоветовал не распространяться об этом. Зачем пошатывать веру народа в императрицу? Я бы тоже не хотела знать, что происходило с отцом во время испытания. Песок, песок, песок. На сколько глаз хватает, кругом песок и безнадега.

Все получилось так просто, что аж противно. Не было никаких нехороших людей, толпой нападавших из-за дюны. Никаких сказочных чудовищ, пожирающих юных заблудившихся дев. Ничего! Только вырытая яма, мощеная на дне камнями. Древняя, наверное. Кто бы ее сейчас копал? Наверное, использовали для хранения мяса летом, когда в Пустыне еще кто-то обитал. В яму я и провалилась. Хорошо хоть головой несильно ударилась. Когда очнулась, хотелось выть белугой. Худшей бесславной смерти и не придумаешь: Пустыня, рядом никого, кричи не кричи, переломы в наличии, боль невыносимая. В общем, если бы меня спас кто-то из наших, я сначала умерла бы от стыда, а только потом от кровопотери.

Зода я посчитала за галлюцинацию, не иначе. Кто еще мог броситься в этот колодец, громко матерясь, что бы спасти заблудшую овечку? Никто. Значит, глюк. Пять дней я провалялась у Зода в палатке. Лечить магией меня он категорически отказался, мол, "что бы помнила и больше не выпендривалась!". Я запомнила, но выпендриваться не перестала. Видимо, ждет меня еще одна яма, никак иначе.

Выхаживал меня Зод, как зверька, попавшего в капкан. Я до сих пор не осознаю значения, что он придает Дочерям Солнца. В народе это красивое поверье — ничего больше. Для меня лично — это предмет гордости. Но бывший Приемник с таким рвением "воспитывал" меня, что в этом должна быть суть.

Как все по-идиотски! Если одна из нас все равно умрет, зачем родиться должны были двое? Дурацкие заморочки мудрейших создателей Вселенной.

А, к чертям это ломание головы! Зачем мучится, если, возможно, это мои последние часы. Но даже возможные последние часы в покое провести не удалось. Опять поднялся режущий слух скрежет и вибрация под ногами усилилась. Еще один резкий толчок, как при падении и серая пелена, укрывавшая нас, распалась на кусочки, открывая замечательный вид на равнину. Зеленые луга протянулись по редким сопкам до самого горизонта. Но трава, к моему удивлению, была усыпана не цветами, а военными палатками. Пред нами, обронив наши челюсти, лежал самый настоящий военный лагерь со свойственной ему атрибутикой. Заботливый дядюшка подготовил для нас поле боя. Ну, какая лапушка! Как на свидание готовится.

Не успели дойти мы до первой палатки, замок наш сияющий растворился в воздухе, рассыпавшись на снежинки. Зато на его место свалилась вся наша армия. Непутевые солдаты с позеленевшими лицами падали на траву и, не стесняясь, освобждались от завтрака и обеда. Даже мой бедняга Рос не удержался, свалившись самым последним. Чуть подальше изящно приземлились эльфы, а за ними мощно — гномы.

У входа в лагерь нас ждала проекция улыбающегося Витора и радужная вывеска "Добро Пожаловать!" Образ дядюшки расплылся в улыбке уже до безобразия, отвесил поклон и молвил елейным голоском: "Моя Императрица, для вас все готово! Даже императорская палатка! Уж простите, что заранее не предупредил, но больно хотелось сделать сюрприз!". Нижайший поклон и образ рассыпался на бабочки и улетел.

— Вот, козел! Смотри, все продумал! — громовой голос Марж`Ора пролетел над головами.

Мы все еще стояли онемевшие от подобной коварности.

— Чего стоим-то? Располагайтесь, господа.

Лисса

Знаете, как это проснуться в разгаре горячки, с зашкалившей на высоте градусника ртутной полоской? Тяжесть во всем теле невыносимая. И даже телом это не назовешь, туловище, не иначе. Держалась я в вертикальном положении только за счет цепей, которыми меня приковали. Выходить из состояния анабиоза не хотелось, и я этому сильно сопротивлялась. Зря, ничего не вышло. Размытые пятна ходили ходуном, где-то маячило серо-желтое пятнышко. Факел, изрядно чадящий и заваливший мастерскую дымом. Дышать было труднее, чем висеть на цепях. В горле першило, а легкие разрывались на клочки, пытаясь свернуться и спрятаться от этого безобразия. Удивительно, что здесь вообще что-то осталось от кислорода.

В одном из углов, куда был сдвинут стол, на котором обычно проводил свои эксперименты Феод, стоял Лука. Или то, что от него осталось. Узнать это было немыслимо из-за протекающего процесса омертвления. Не смотря на наложенное заклятье Витора, молодой маг все больше походил на труп. На черном плаще не было видно крови. Как тут вообще что-то можно разглядеть? Его волосы спутались, лицо блестело от пота, а глаза были бездонными. Напоминали две пуговицы, что пришивают мягким игрушкам на голову. И так не хватало сияния его кожи, ровного и живого.

Над столом в воздухе висел Ниал. Захотелось опять окунуться в беспамятство и не видеть этого. Но взгляд уперся, и я не как не могла его отвести. Эльф так же являлся дополнительным освещением. Он светился изнутри, как фонарик с садящейся батареей. Свечение жидкостью капало от него в стеклянный сосуд.

— Эта показуха не особо нужна, я могу его энергию направить быстро и прямо ко мне. Но так хочется, что бы моя дорогая и уже, наверное, единственная племянница увидела весь мучительный процесс в подробностях.

Врет! На счет Силлы он врет! Я обязательно бы почувствовала, если бы с сестрой что-то случилось. Хочет запугать меня, но не знает о видении. Не знает, что скоро умрет от наших рук, что направят Луч. А где Жора? В комнате я не обнаружила неприметного снаружи, но полного сюрпризов меча. Ах, вот он где… Да-м.

— Это ищешь? — Витор держал мой меч, как обыкновенную железяку, похлопывая им по ладони. — Банально звучит, понимаю. Но хочется тебе доказать, что теперь все под моим контролем и выхода нет. Только не надо про то, что безвыходных ситуаций не бывает. Вот он, наглядный пример. Ты в цепях. Хранитель твой отдает последние силы. Если останешься жива еще к тому моменту, я дам тебе его. И будет он твоей любимой безвольной куклой, ни жизни, ни разума. Пустая оболочка. А меч теперь просто меч и нет в нем ничего или я должен сказать никого? Я вычислил твоего друга, не делай такое лицо.

Мне оставалось только цепляться за видение и ту, что умирает последней. Маг был настолько убедителен, что я позволила ему увидеть те эмоции, на которые он рассчитывал. И все же, что он сделал с Жорой? И повлияет ли это на силу Луча, который должен поразить этого уже доставшего меня дядюшку?

— О, Лисса, это отдельная история. Надеюсь, замечательный джин из твоего меча сослужит мне хорошую службу, прости за тавтологию. Я даже нашел к нему особый подход! Георгию давно хочется на свободу, вот я его и отпустил!

Не может быть! Жора не мог меня предать! Или мерзавец опять врет?

Витор кинул железяку в угол и достал из кармана прозрачную сферу. Уменьшенную копию той, в которой я видела Ниала.

— Ну, не совсем отпустил. Твой друг находиться здесь! — Маг помахал сферой у меня под носом, взбалтывая содержимое. У бедняги Жоры сейчас должно быть рвотный рефлекс. — Согласись, он компактен. После такого срока в мече, можно и в монете поместиться.

Смех наполнил комнату, рикошетя от закопченных стен.

— А как тебе моя новая игрушка? — маг указал на Луку. Он не знал, что я оказалась свидетелем той сцены в лесу. — Предатель! Я его из грязи, а он против меня попер. И ведь умен, паршивец. Заблокировал память сам себе, и не докопаться мне теперь до того, какую информацию он вам передал. Талантлив, малец! Жаль, что так плохо закончил жизнь свою никчемную.

— По недовольному лицу, вижу, что ситуация тебе не по душе. Мне бы тоже не понравилась! — опять хохот. Он что, думает, у него замечательное чувство юмора? — А что поделаешь? Остается тебе только висеть прикованной к стене и наблюдать за шествием победителя!

"Победителя" явно заносило на поворотах. Но на то он и победитель. Тень мага на стене плясала в такт эпилептическим припадкам факела. Настенная карикатура так и передразнивала свой оригинал.

— А самое смешное и интересное, я даже сказал бы, неожиданное — это ты. Я был приятно удивлен! Знаешь, в тебе ни грамма магии. Ты думала, ты особенная. А нет, оказалось, обыкновенная деревенская девка, зачатая на сеновале. А я так глупо повелся на распиаренный бренд Дочерей Солнца! — вот это словечки знает мой дядюшка. Я ими никогда не кидалась, язык не поворачивался, а он так запросто и без запинки. — Как замечательно, что я ошибся!

Он подошел ко мне ближе, доставая ножницы. Сразу видно, творческая личность — в пыточную только с ножницами! Он взял приличный локон моих волос и небрежно срезал его. Прошелся к полке и достал огромную банку с жидкостью. Вернулся назад. Задержался на миг. Этот миг для него был, как апогей его жизни. Бросил локон в жидкость и испытывающее уставился мне в глаза, которые слезились от едкого дыма, затопившего и провонявшего комнату. Ничего не происходило. Но от этого "ничегонепроисходения" Витор был в восторге.

— Ты видишь? Видишь! — сунув мне банку почти под нос, маг добродушно улыбнулся. — Ничего! И знаешь, что это значит? Я изучил тебя вдоль и поперек, пока ты была в отключке! Кровь на пробу, волосы, ногти, ну и прочая ерунда! Магия — это всего лишь удачное сочетание химического состава, психологического состояния и физического окружения. Все просто — математика! Царица всех наук, так у вас говорят? Магия — это математика! И нет в тебе ни грамма магии! Ты пустая в этом смысле! Удивительно в тебе только то, что все процессы в тебе нелогичны. Ни под одну формулу не смог тебя подогнать.

Я не могла понять, что он имеет в виду. Мой бесценный опыт на Эрланте показывает, что магией я обладаю и навыки кое-какие имею. А теперь такой обломище! Даже обидно! Как игрушку новую интересную у ребенка забрать.

— Да, ладно, Лисса, признай, при каждом случае проявления магии с тобой был тот, у кого она есть, магия эта. — Не переставая размахивать руками, Витор уткнулся мне почти в лицо. — Дело в подсознании, племяша! Вот, где собака порылась. Ваши психологи на Земле достигли приличных высот в этой науке. Вот с их-то помощью я и раскусил ситуацию. Как так, девчонка без малейших способностей к магии, но колдует? Загадка. Понаблюдал, посмотрел и понял. Они, глупцы ваши, Феод, Олеже, сестрица твоя ненаглядная так верили в тебя, что силой своей собственной мысли наделили такими нереальными возможностями! Сами за тебя делали всю работу. Ну, обалдеть можно! Это ж надо настолько свихнуться! А теперь сама подумай, вспомни, никогда наедине с самой собой ты ничего не творила. Не смогла бы! Думаю, все подобные способности унаследовала Силла, все же она старшая.

Так не честно! Я только поверила в собственную уникальность! А тут ушат помоев на меня!

— И не несешь ты в себе никакого предназначения! Миф о появлении "двух, что станут одной", всего лишь миф. Миф и не больше!

Какого ж черта, меня тогда втравили в эту историю? Жила себе спокойно, горя не знала!

Выражение лица Витора изменилось, он с сожалением покачал головой.

— Мне действительно жаль, что тебя заставили пройти все это зря. Навязали ненужные и не относящиеся к тебе правила.

Каждую нашу встречу он предстает в новом амплуа и городит новый короб бреда. То само Зло, то само Сочувствие. Это даже не раздвоение личности. Этот гениальный безумец впитал в себя все, что подносила ему жизнь. Но информация не складывалась по полочкам. Она перемешивалась, спутывалась, склеивалась и ломалась. В итоге получилось то, что получилось. У Витора минимум "разтысячение" личности. В нем столько противоположностей, что он просто не сумел совместить их и чекнулся.

— В общем, дорогая, ты мне больше не нужна.

С размаху маг всадил мне в живот неизвестно откуда взявшийся кинжал, косой и зазубренный. Я чувствовала каждое ребро, что рвало кожу. Где-то загнулась от боли Силла, прекрасно чувствуя меня. Ласково заглядывая мне в глаза, Витор рассмеялся.

— Интересно, да? Этот кинжал — иллюзия и не представляет физической опасности. Но как замечательно ощущается боль в своей многогранности, как реально!

— Больной ублюдок! — выплюнула я ему в лицо.

— Ну, зачем же так, родному дядюшке?

Я дернулась, чтобы ударить его или хотя бы укусить, но цепи держали крепко.

— Ну, ты видишь, даже цепей магических не понадобилось. Обыкновенный металл окутал тебя, но ты даже с ним справиться не в силах. Ох, я так и знал! Феод все подстроил. Да и вообще, кто помнит этих Приемников Светила? Были ли они когда-то? Кто такие вообще? Чушь какая-то!

Витор отошел от меня, потеряв интерес. Это плохо, потому что теперь его интересовал эльф. А точнее его состояние. А если быть еще точнее, его волшебство, заложенное природой.

— Лисса, ты любишь эльфийскую энергию в чистейшем виде?

— Терпеть не могу!

— Не умеешь готовить, значит! Могу научить.

Маг повернулся ко мне, помешивая светящуюся жидкость пальцем. Вынул его. Изумрудное свечение потекло к ладони, и Витор облизнул его, закатив глаза. Его передернуло, потом хорошенько трясонуло, но маг удержался на ногах. Лицо его слегка помолодело и стало розовее, на сотенную долю приблизившись к здоровому цвету лица.

— Видишь, дорогая, что может сделать одна капля эльфийской магии, отделенной от тела. Берешь эльфа, желательно в расцвете сил. Слишком молодой не обладает подобным эффектом, а старого не так уж и просто поймать. Хе-хе! Ниал идеально подходит для этих целей. Зрелый, сильный, а главное влюбленный! Любовь, дорогая племянница, творит чудеса. Даже замухрышка человек, грубый и неотесанный, влюбившись, может горы свернуть. А уж влюбленный эльф — деликатес!

Надо что-то срочно придумать, пока этот гениальный безумец — актеришка самовлюбленный увлечен повествованием. Вырвать цепи из каменной стены? О, это мне по силам! Особенно после того, как оказывается во мне ни грамма математики или химии, чего он там еще перечислял?

— Эльф нужен живой! Но тебе необходимо научиться правильно вводить его в гипноз. В такое состояние, что сохраняет чувства, а ум отключает. Очень важно, чтобы чувства бурлили. О, надо попробовать возбужденного эльфа!

Размахиваясь излюбленными жестами рук, Витор расхаживал, пританцовывал по мастерской. Я смотрела на Хранителя, умоляя Богов помочь.

— А потом фирменный секрет! Не могу выдать конкурентам. В итоге, ты получаешь чистейший концентрат волшебства, что вплетено в ДНК эльфийской расы. И за что им это природой-матушкой дано? Меланхоличные какие-то, чего-то копошатся, как муравьи! Не понимаю.

Маг подставил скамейку, не доставая до высоко прибитой полки. Что-то ему опять понадобилось?

— Где-то у меня завалялась склянка с энергией влюбленного гнома! Не смейся, дорогая, и такие попадаются!

— Лука! — шепнула я.

Лицо его безучастное повернулось ко мне. Но в глазах по-прежнему никакой мысли.

— Лука! Это Лисса! Ты помнишь меня?

— Ох, я этого гнома ловил по всем лесам. Он там за свей ненаглядной бегал! Хе-хе!

— Переверни стол! Переверни стол, Лука!

Молодой маг всего лишь полузомби, которого не удосужились закодировать на голос. Поэтому он мог выполнять приказы любого, кто с ним заговорит. Неосторожность или халатность со стороны дядюшки обернулась для меня удачей.

Лука без особых усилий качнул стол, на котором стояла чаша, с сияющей жидкостью. Чаша заплясала и упала на пол. Ниал остался висеть в воздухе. Сияние потекло по полу, в поисках живого существа, к которому можно присоединиться и впитаться. Так как лука не живой, энергия протекла мимо. Дядюшка плясал на стуле в это время. Я была единственным живым существом, чьи ноги касались пола. Пока Витор развернулся и понял, что произошло, энергия Хранителя через мои босые ноги проникла в кровь и побежала по венам.

— Ах! Ты! — возмущение и злость в голосе мага ему помочь не могли.

Живительная, наполняющая собой мое тело эльфийская магия, засияла теперь из моих глаз и кожи. Я без труда растворила цепи. Они просто пролились на пол холодным, но жидким металлом. Как приятно чувствовать себя практически всемогущей. Я ощущала себя именно так, энергия и переливалась через край. Но Витор не дал мне достаточно времени насладиться этим состоянием. В руках его уже через доли секунд зажегся пульсар. Что-то подсказало мне, что эта блестючая штука не для освещения. Я едва успела нагнуться, каменная стена разлетелась на кусочки. Маг был настроен серьезно и не горел желанием выпустить меня на белый свет в целости и сохранности. В этом наши планы на сегодняшний день не совпадали. Поэтому я не стала раскланиваться, благодаря за гостеприимство, а смылась без предупреждения. Дядюшка этому не сильно обрадовался. Но я об этом уже не думала.

Сила Ниала обладала интеллектом. Мне стоило только подумать о телепартации, даже не успела представить место, куда перенесусь, как процесс закрутился сам собой. Было стыдно оставлять раненых. Ниал никогда бы меня одну не оставил. И Жора не кинул бы меня. Даже Лука на смертном одре не заикнулся даже о противоядии Теням. А я так просто их кину?

Спящая мертвым сном всю мою сознательную жизнь героиня очнулась и ринулась назад. Хотя "ринулась" это громко сказано. Я осторожненько и тихонько вернулась обратно. Эльфийская энергия клокотала во мне, норовя разорвать тело как минимум на десять частей. Но магия работала на меня, требуя лишь одного, чтобы я ее использовала. А уж потом, она подумает, приживаться в моем теле или нет.

Вместе с магией в голову попало такое количество заклинаний, формул, трактатов о верном применении, что головушка, как и тело, клонилось к полу от такой тяжести. Напоминало мне это общую тетрадь в клеточку, исписанную мелким почерком, которую надо проштудировать и заучить наизусть перед экзаменом. Но, так как, к экзаменам я особо никогда не готовилась, то и здесь мучиться не собиралась. Попробую вызвать какое-нибудь заклинание невидимки, выскочит — хорошо. Не выскочит — не очень хорошо.

Заклинание выскочило, и не одно. Они на перебой проносились по мозгам, застилая глаза туманом и наливая тело тяжестью. Ниал, что за бардак в твоих записях! Я бы этот конспект выкинула к чертовой бабушке. Ну, или к соседке бабе Маше на худой конец. Эльфийские знания, почувствовав, что я с ними церемониться не намерена, выстроились в шеренгу, рассчитались по порядку и приступили к действию.

Заклинание невидимки напрыгнуло на меня, как я обычно на пончик и поглотило до самых пят. Для меня теперь мир стал черно-белым. Надеюсь, что я для мира была теперь невидима. А то героиня, что выскочила из меня, проживет не долго.

Хорошо хоть замок полнейшая копия Хрустального. А то заблудилась бы уже. На пути в мастерскую Феода (а здесь в пыточную Витора), мне попадались такие чудища, что в пору было и портки менять. Боги, где он набрал этих уродцев? Шестилапые, когтистые, краснокожие с синими гниющими пятнами на лице, лысые с рогами и волосатые абсолютно. В общем, компания подобралась хорошая. Если кто-то из них меня засечет, то весело будет им. Мне же будет грустно. Могу даже сказать больше, до смерти грустно.

Но пока мне везло, и ни один из них меня не коснулся и не почуял. Я во время пряталась в дверные проемы, за колонны и прыгала на подоконники. Хотя пришлось добавить еще и заклинание неслышимости, потому что я обычно-то хожу, как слон в посудной лавке. А когда стараюсь быть тише воды, ниже травы, то это вообще, караул кричи. Благо, эльфийская магия неощутима для таких грубых и примитивных ребят, что тусуются у Витора в замке. Что же до самого Витора, то, надеюсь, пока я не узнаю, чувствует он магию эльфов или нет.

На лестнице в подвал мимо пролетела целая толпа красавцев. Я не успела отскочить, и один чуть не размазал меня по стенке тонким аккуратным слоем. Не выдержав, а точнее, не удержавшись, я в сердцах крикнула ему: "Козел!". Так как меня видно не было, а позади виновника бежал еще один такой же бедолага, то месть и пришлась на него. Потасовка переросла в "Мокни друга мордой в кровь и получишь приз!". Тут же я пополнила мой небогатый запас эрлантских ругательств. Очень полезная информация! Хотя, по сути, не отличается от земного запаса подобной словарной группы.

Перешагивая через ребят и кое-где кое-кому давая пинка (все равно мне-то сдачи не дадут), проползла-таки к мастерской. Дверь была на распашку. В комнате до сих пор орал Витор, срывая злость на Тени.

— Идиоты! Ищите девчонку! Она далеко не может убежать!

Надо же, сколько стараний и все ради меня! Даже льстит подобное внимание к моей скромной персоне. Лука по-прежнему мертвецом стоял у стены, возвышаясь над телом Ниала, как башня. Мне показалось, или эльф совсем съежился и посерел?

Я опять едва успела прирасти к стене. Первой вылетела Тень, за ней все еще крича (я опять пополнила запас сленга), бежал Витор. Ну, и чего делать? Щас этот красавец, дядюшка мой, смоется куда-нибудь, ищи его потом. И шарик с Жоркой у него. Сначала мне надо достать Жору. Хоть какое-то оружие будет у меня в руках. Да и с Жоркой легче будет вернуться за этими двумя, чем тащиться с ними за узником меча.

Витор моей слежки не заметил, полностью поглощенный своим величием. Везение штука замечательная. Отдав еще какие-то распоряжения, чертыхаясь на Луку, что потерял такого зама, мы наконец-таки добрались до комнаты, что по идее принадлежала моим родителям. Я проскочила в щель закрывающейся дубовой двери и ахнула.

Я догадывалась, что Витор не совсем здоров, но что бы настолько.

Комната была точной копией императорской опочивальни. На ложе возлежала иллюзия женщины очень похожей на мою маму. В уголке в кресле качалке вязала носки старуха. Обе иллюзии кинулись к Витору, обнимая его и целуя.

— Бабушка, жена моя дорогая, заждались меня?

У камина появился скрюченные в три погибели старик и мой отец, тут же получившие по и так изуродованным телам плетью.

Так вот, каким красочным и замечательный предстает мир в его воображении. Мне оставалось надеяться, что все это действительно иллюзия, а не реальные близкие мне и не очень люди.

Вернувшийся в лоно семьи господин возжелал горячую ванную с пеной и морскими солями. Да, тебя, старый хрыч, в могилку пора, а не в ванную с солями! Я притаилась в уголке, ожидая удобного случая, что бы стащить из кармана виторовского плаща сферу с Жоркой.

Церемония встречи затягивалась. Двери наконец-таки распахнулись, живые люди внесли объемную и тяжеленную, судя по кряхтению, лохань. Через час она была наполнена водой. Мне же этот час пришлось смотреть комедию, поставленную моим гениальным дядюшкой. Любовь и счастья творят в их семье, взаимопонимание на высоте, аж приторно.

Витор скинул плащ. Он упал к моим ногам. Осталось только достать сферу. Карман оттопыривался, не застегнутый на пуговицу. Я даже видела легкое свечение, исходившее от моего бедного Жорки.

Витор опустил свое бренное тело в лохань, похрапывая и похрюкивая от удовольствия. Я потянулась к плащу. Еще чуть-чуть. Сфера уже у меня в руке. Пульсирующая холодным мерцанием. Но в пальцах моих она не исчезла, как я рассчитывала, окутанная заклинанием невидимости. Поэтому картина получалась впечатляющая. Плывущий по воздуху шарик, целенаправленно двигался к двери.

Витор с блаженством хлюпался в лохани, закрыв глаза от удовольствия. Я затаила дыхание, взявшись за ручку двери. Тихо, тихо! Без звука, что бы не дай Боже нарушить идиллию! Дверь мягко открылась, хорошо смазанная маслом, даже не скрипнув. Я уже сделала шаг к заветной свободе, когда с обратной стороны дверь бесцеремонно распахнули, влетев в комнату и повалив меня на землю, с криком: "Девчонка где-то в замке!". Я при падении сильно ударилась локтем, вспомнила парочку новых слов, что заучила в замке и поползла скрываться за шторкой.

Меня естественно обнаружили, приказано было брать не обязательно живьем. Приказы, как говориться, не обсуждаются, поэтому все, кто был в коридоре, повалили в комнату, ловить полупрозрачный шарик и совсем прозрачную меня. Я стала хаотично перебирать в памяти чужие перепутанные воспоминания, ища путь выйти отсюда. Добрый дядюшка к этому моменту развеял мои предыдущие заклинания, поэтому теперь я чувствовала себя, как обнаруженный в неподходящий момент воришка в женской бане. Витор забурчал магические слова, готовясь нанести мне новый удар. Но у меня в голове всплыла незнакомая картинка, ярко и красочно. Туда-то я и перенеслась.

Что теперь делать с этим шариком я не знала. Как-то Жору доставать оттуда надо было, а как я не имела ни малейшего понятия. Вся интеллектуальная магия Ниала молчала, ни единой подсказки. Я бы даже сказала насмешки. Мне в голову подкидывала образы драконов. Великолепные, огромные и царственные они парили в небе. Видение то расплывалось, то становилось четче, то практически становилось реальностью. Будучи на Эрланте уже немаленький срок, судя по произошедшим со мной событиям, я ни разу не слышала ни одного упоминания об этих мифологических существах. Хотя тут столько народу, что на Земле считаются мифологическими, что можно поверить и в драконов.

Я уставилась на шар. Он казался абсолютно пустой тарой. У меня даже возникли подозрения, что Витор меня разыграл, и нет там внутри нечего и никого. Все мои старания и позывы к героизму рушатся, как карточный домик из-за потери смысла. Нет смысла, нет и результата. Нет результата, нет пользы. Нет пользы…

— Ты долго будешь сидеть и разглагольствовать? Делать чего-нибудь будешь?

Знакомый голос зазвучал в голове, как и сотни раз до этого. Я даже соскучилась по нему.

— Жорка, ты здесь!

Я вскочила с колен, руки затряслись, шарик чуть не скатился с ладони.

— Эй, осторожнее!

Я расцеловала сферу, слегка подпрыгивая. У меня опять есть напарник!

— И опять есть на кого спихнуть ответственность, если что не так!

— Да, ладно тебе! Я же знаю, что ты рад не меньше, чем я! Даже больше!

— Размечталась!

Но голос Жорки был добродушным и слова его не скрывали радости от встречи. Интересно, что там такого сделал с ним Витор, что Жорка разжалобился.

— Давай мы тебя сначала вытащим из шара и запихнем в меч, а потом спасем мир! Как тебе эта идея?

— Спасительница! Давай уже, иди! Времени в обрез.

— Куда идти-то?

— Куда? Там, где драконы!

Теперь только я заметила на горизонте, где поднималось Солнце, стаю драконов. Видение мгновенно перевоплотилось в реальность, как две картинки слились в одну. Пучки лучей отражались от железных доспехов властелинов небес и играли на моем лице.

— Так они существуют?

— Да, они существуют! — мечтательно произнес Жора. — Не они ли самые совершенные существа всех пяти миров?

— О, дорогой, что я слышу? В твоем голосе я слышу восхищение?

— Самые совершенные существа! Нам надо торопиться, иди к ним.

— А меня не испепелять в прах? Или там разорвут в клочья?

— Глупая девчонка, драконы мудрейшие существа, а не бессловесные твари беспричинно и беспрестанно дышащие огнем!

Трава по пояс мешала мне лететь от счастья. Но я скакала и прыгала, пытаясь быстрее добраться до сверкающих червонным золотом драконов. По началу я бежала легко и красиво, размахивая руками, волосы развивающимся каскадом летели позади. Метров через двадцать дыхание сбилось, а еще через двадцать в боку закололо. Я не создана для спорта, это однозначно. Надо бросать курить. Жорка подбадривал меня, убеждая, что сейчас откроется второе дыхание и нельзя отставать. А драконы отдалялись все дальше и дальше. Один взмах их длиннющих крыльев мне придется преодолевать часа три не меньше, при условии, что я не буду останавливаться. Еще двадцать метров и я, поскользнувшись на траве, растянулась на оной ликом вниз.

Послышался грохот непонятного происхождения. Подобного звука я никогда не слышала. Грохот постепенно стал приближаться и все больше походил на хохот. Землю потряс удар. Меня несколько раз подкинуло. Шар выскочил из рук и покатился, путаясь в траве. Я открыла глаза и увидела самого огромного дракона, который катался по земле, обернувшись крыльями. Двое поменьше приземлились неподалеку и так же посмеивались. Со стороны это можно представить, как средненьких размеров небоскреб смеется над маленьким человечком. В этом было что-то величественное. Хотя в тот момент мне было не до созерцания прекрасного.

Насмеявшись вдоволь, умирая от последних воплей, самый большой глубоко вздохнул и успокоился.

— Ох! Утомили! Давно я так не смеялся! Ух!

Дракон заметил шарик, ковырнул его ногтем. Шарик подпрыгнул и аккуратненько уложился на лапу с жесткой подушечкой.

— Старый знакомый! — протянул шипящий голос.

Дракон рыгнул огнем на шарик. Шарик, увеличиваясь в размере, а дракон опять покатился со смеху. Жорка в своем нормальном человеческом виде, поднялся, покачиваясь. Парень кашлянул черным дымом, а потом прикрылся руками. Я отвернулась, подхихикивая.

— Говоришь, не бессловесные твари, пышущие постоянно огнем?

— Георгий! Ну, как тебя сюда занесло, тебя же в железяку заточили годков этот на пару сотен тысяч?

Огромный дракон улегся на землю лениво, демонстрируя нам свое мощное чешуйчатое тело. Я любовалась на это зрелище, разинув рот. Чешуя отражала цвета, находящиеся рядом, поэтому ближайшая к траве полоска металлических пластинок поблескивали зеленым. А гребень на спине и хвосте переливались оттенками восхода. Драконьи глаза — это отдельный разговор. Я слышала, что в них нельзя заглядывать, зачаруешься так, что ни один колдун не расколдует. Но стоило это зрелище лишения рассудка. Раскосые глаза на длинной морде с вертикальными и узкими сейчас зрачками таинственно поблескивали. В глазах этих сияли планеты, звезды. Не удержавшись, я сделала еще шаг, что бы ближе и глубже окунуться в этот омут. Жора пытался задержать меня, но дракон шикнул на него. Рептилия опустила морду на лапы, что бы было удобно смотреть, но все равно мне пришлось задрать голову. Знакомая картина представилась в бархатных, темно-изумрудных, практически черных глазах. Пять планет, огибающих свои пути вокруг Светила. Лучи Солнца согревают каждую с представившихся сторон, погружая противоположные во мрак на время. Одна из планет-близнецов вспыхивает от взрыва и разрывается на куски. Размером с большие кометы куски разлетаются, притягиваясь к ближайшим планетам, и со скоростью врываются в атмосферу. Еще одна яркая вспышка — следующая планета разваливается на глыбы. Еще, еще и еще одна вспышка… Пыль пролетает в космическом пространстве, разлетаясь в разные стороны, не реагируя на притяжение своей звезды. Оставшись одна, она потухает, опровергая все законы физики. Я вижу ее агонию от поглощающего одиночества. Не для кого светить, некого согревать, некого пробуждать по утрам и укладывать спать на закате. Звезда гаснет. Не взрывается, а медленно умирает. Еще одна вспышка и только далекие-далекие Светила можно едва разглядеть…

Я отпрянула. Откуда-то в голове взялась мысль, что увиденное в глазах дракона является пророчеством.

— Нет, не пророчеством, девочка, — дыхнул на меня обладатель пророческих глаз, — всего лишь один из вариантов. Могу только сказать, что эта картинка не относится к начинающейся войне. Все это сбудется позже.

Тоже мне, обрадовали. Дайте хоть с этим разобраться!

— Да, выкинь из головы! — весело сказал дракон. — Может, еще и не доживешь! Давай лучше знакомиться! Георгий, представь подружку.

— Можно подумать, мудрейший Гроз, вы не знаете, кто она! — хмыкнул, но очень почтительно Жора. Со мной он так никогда не разговаривал.

— Конечно, знаю! Неужели, ты болван, просидев столько лет в железяке, забыл, что ритуал — это главное. Забудешь правила — проиграешь важный бой.

— Я одет слегка не по моде. — Слабенько возразил парень.

— Так, наколдуй себе чего-нибудь! Меня не тянет смотреть на твою голую задницу, а вас, Императрица?

Меня тоже не особо тянуло запечатлеть подобное зрелище в памяти, что отразилось румянцем на моем лице. Румянец драконами был воспринят, как желание оставить Жору, в чем мать родила, что в свою очередь послужило основанием для очередного приступа смеха. Я их поддерживать не стала, но и хмурую мину на лицо не напустила. Пусть смеются. В конце концов, они сильнее, опаснее и их больше.

— Правильно мыслишь, деточка! Нравиться мне твоя логика! Далеко пойдешь, если мы тебя не съедим! — и опять "ха-ха" минут на десять, со слезами и похрюкиваниями.

Я только и могла, что усмехнуться. А что тут еще поделаешь? Жора в это время водил руками, как судорожный, шепча себе под нос какие-то заклинания. По мере продолжения процесса, на нем начал появляться рубашка и брюки. Плюнув пару раз на ладони, он пригладил буйную поросль на голове.

— Ну, вот и готов, красавчик!

— Действительно, давно пора перебросить нас на поле боя к моей сестре! — пропищала я.

— Ой, не торопись, деточка, навоюешься еще! Садись лучше!

Опять я возражать не стала. Эта компания повзрослее меня будет, знают, наверное, чего творят. Да, Жора был прав, мне лишь бы на кого-нибудь ответственность скинуть. Ну, и ладно, они сами знали, кого выбирали! Я есть Я, и с этим ничего не поделаешь.

Я устроилась как можно удобнее, если это вообще возможно, на шее Гроза. Жору посадили на дракона поменьше. Один взмах крыльями, резкий скачок-прыжок и мы в небе, выше самого поднимающегося солнышка. Наверху было холодно. Поток воздуха в лицо так и норовил заморозить меня или, по крайней мере, скинуть. Но я пока сдаваться не собиралась. Перспектива полета с высоты больше пятисот метров меня не прельщала. Я уж лучше, как-нибудь так или, в крайнем случае, этак. Когда пришло чувство полнейшего окоченения, открылось то самое второе дыхание. Стало тепло и спокойно. Там в далеком низу остались поля и леса, реки и озера, расы, населяющие Эрланту. Витор со своими заморочками так же затерялся где-то там в суетном мире внизу. Размах длинных крыльев уже не мешал любоваться пролетающей под нами Родной Землей. И не такой уж высокой казалась отметка в пятьсот метров, можно и спрыгнуть. Гроз засмеялся и захлебнулся порывом воздуха, что попал в горло. Кашлянул он так, что меня трясло еще до самого приземления.

Витор

Вот и последняя стадия! Муха уже лежит полудохлая. Осталось ее только добить. Как же они теперь без магии крутиться будут? Последнюю надежду у них отобрал! Как много я бы дал, лишь бы посмотреть на их лица сейчас!

Пораскидали своих никчемных солдатишек по все Родной Земле. Чем они думают, идиоты? Решили меня так напугать? Ой, боюсь — боюсь! Все равно всех вместе соберу и отправлю, куда надо. Даже и не подозревают, какой сюрприз я им приготовил! Вся ваша суета теряет смысл, мои дорогие! Я облегчу вам задачу, перенесу всех вас и всю вашу армейку смешную на поле битвы, что я уже заблаговременно подготовил. Чисто полюшко, где вы будете в кольце. Оставлю вам, конечно, место для отхода. Побежите же, как крысы!

Паршивка Лисса уже не выберется из пространственной пробки, не смотря на силу эльфа, что украла у меня. Кстати, ушастый тоже больше не нужен. Казнить или помиловать?

Красивый эльф. Жаль, что он Хранитель девчонки. Может его обратить? Вот сюрприз-то будет! Хотя, чего там, кого обращать-то? Вон и волосы уже полумертвые и бледный, как моль. Сам по себе умрет, дай только срок. Но надо смерть его преподнести красиво, со вкусом. Что бы людишки, а вместе с ними и выскочки эльфы с гномами посмотрели, что их ждет в скором будущем.

А я пока спокойно приму ванну, выпью чего-нибудь бодрящего, приведу себя в порядок, что б Эрланта вздрогнула от такой всепоглощающей мощи!

Пусть отправят тело эльфа в серой сфере. Спасти его уже не спасут. Разбить сферу невозможно без определенного количества магии. А боевой дух противника при виде умирающего эльфа, считающегося бессмертным, поднимется! Хе-хе!

Силла

Мы от предложения гнома не отказались, а побрели каждый, куда ноги потянули. Меня ноги понесли к палатке с императорскими гербами. Вслед за мной вереница высокопоставленных, но сейчас явно жалеющих об этом, военачальников.

Убранство было шикарным. Все для удобства и красоты. Эти два несовместимых понятия Витор совместил и с любовью оформил, забыв только прикрепить здоровый красный бант к императорскому креслу. Маги проверяли лагерь на предмет нехороших сил и прочей нечисти. Военные искали лазутчиков и прочие неприятные факторы. Докладали мне в устной форме. Маги, мол, лагерь настоящий, постороннего негативного присутствия не ощущается. Даже еда для нас в изобилии приготовленная живая и пригодна к употреблению (то бишь, не отравлено, Ваше Имперейшество, кушайте, не подавитесь!). Военные доложили, что лишнего не обнаружено, костры разжигаются, армия расположилась с комфортом, были отправлены разведывательные отряды, пока донесений от них не поступало.

Феод выгнал "ненужную шушеру" и нервно расхаживал по белоснежному ковру. Мельтешил он злостно, ругался довольно эмоционально, не стесняясь в выражениях.

— …, даже карты нам предоставил! А, благородный говнюк!… Долго, небось, готовился! Посмотрите, до мельчайших мелочей!

Рыжий схватил карты, что аккуратненько лежали на столе, разрывая их на куски.

— Эй! Они нам могут пригодится! — закричал Рос, но поднять руку на разъяренного мага не посмел. Мало чего тому в голову придет, превратит еще в свинюху.

— Гроб вам теперь пригодится! — заорал Феод в ответ.

Видимо, крепко его прижало-то. Считай кровный враг нос утирает. Обидно, конечно, чего тут скажешь?

В палатку влетел молодой раскрасневшийся мальчик в эльфийских доспехах. Повезло, не всем они достались.

— Чего тебе? — рявкнул Феод.

— Там на Востоке руны появились.

— Чего конкретно там написано? Рявкну опять Феод, ожидая ответа мальчишки.

— Не знаю, — еще сильнее зарделся пацан, — я читать не умею.

Мы выскочили из палатки. В небе красовалась надпись: "Мы придем с Востока на закате. Люблю, целую, дядя Витор!".

— Вот нахал! — возмутилась я тихо.

Кто-то посмеивался. Все эти его выходки никак не клеились с серьезностью его намерений. Может он подшучивает над нами? А на закате припрется со скоморохами и огромным тортом, улыбаясь и сияя от радости, что мы повелись. Честно, я забыла бы все обиды и расцеловала дядюшку в обеи щеки. Да еще и фрейлину ему какую покрасивше в жены отдала.

Но сейчас впервые я готова была сдаться и уйти. Он играл нами, как кошка с полудохлой мышкой, будучи уверенным, что мышь уже никуда не денется. Мысли пришлось отгонять палкой, пока не укоренились в голове, как зерна брошенный в благодатную почву.

Мы обратно попятились в просторную палатку, как крысы. Какое впечатление это произвело на остальных, меня уже особо не беспокоило.

— Это же ловушка! Он может хоть сейчас появиться из земли, а может через неделю, изведя нас ожиданием! — кричал Марж`Ор.

— И что ты предлагаешь? Расслабиться, а когда эта чертова армия появится попросить у них время на построение? — эльфийский полководец, скрестив руки на груди, откровенно ухмылялся.

— Не утрируйте! Я предлагаю не сидеть на месте — помрем со скуки!

— Ага, давайте налакаемся вина!

— Давайте хотя бы караульных расставим по местности!

— Так вот и расставляй своих парней!

Опять начался гвалт непонятных жалоб и предложений. Рос стоял молча, уже прекрасно зная, что ближайшие пятнадцать минут ему ничего толкового сказать не дадут. Я тоже не вслушивалась в то, что орут наши благородные Оры. Пусть выкричатся, а потом уж и поговорим. Первой не выдержала Ная.

— Да вы посмотрите, мы на его территории и играть нам все равно придется по его правилам! Чего тогда дергаться и цепляться друг другу в глотки? — Ная была на пределе своего ангельского терпения. Я вообще ее никогда злой не видела. Ну, злорадной, это еще куда не шло. Но злой, увольте! — Но это еще не значит, что мы должны сидеть и ждать! Рассредоточьте силы, что бы в случае чего можно было легко перегруппироваться!

— Деточка, тебя кто спрашивает? Тут взрослые дяди свои дела решают, а тебе к куколкам надо, рюшечки вышивать. — Довольно таки заносчивый полковник, которого нам послал Злат`Ор, явно не был знаком ранее с эльфийской принцессой, иначе попридержал бы свой язык.

Девушка прищурила потемневшие глаза. Я понимала, что остановить этот бардак стоит сейчас, но надвигалось что-то уж очень интересное. Полковника (как там его?) Жамса, стоило проучить. А то, я смотрю, его задранный нос выше Марж`Орова. Если гнома я еще терпеть могу (пили как-то вместе, прости Светило, а это сближает), то этого выскочку не хочу.

Ная даже бровью не повела. Просто прошла спокойно к креслу и села. Показная покорность вызвала в нас волну негодования, как так она отступилась? Только Саба рычала на обидчика, а тот в ответ хорохорился, как единственный на деревне петух, надеясь, что при таком количестве народу кошка не будет портить международные отношения.

— Я предлагаю вывести из шатра ненужный люд, не сведущий и не достаточно опытный в военном деле! Вы, Прекрасная императрица, разумеется, можете остаться!

Вот это наглость! Ему что, жить надоело или он не слыхал про мой взрывной нрав? Хам! Полковник продолжал стоять, как памятник герою. Его усыпанная медалями (за что их ему дали, за перекладывание бумажек?) грудь гордо выпятилась вперед, ноздри острого как бритва носа раздувались на ширину половины лица, из мундира полезли рюши. Озорной ярко-розовый цвет, красочные кружева окружили бравого бойца, пушистые перышки украсили лысеющую голову. Иллюзия чистейшей воды! Глупо тратить оставшийся магический запас на подобные пустяки, а с другой стороны смех прибавляет сил и смелости. Из Жамса получилась бы прекрасная фрейлина!

Первой прыснула от смеха Серафима, за ней по цепочке начали чихать и кашлять, краснеть до ушей остальные обитатели. Очередь дошла и до меня. Светило знает, как я хотела бы взорваться от смеха, но взгляд посрамленного Жамса цеплялся за меня, как за последний островок своей поруганной чести. Я слабо улыбнулась, силясь всеми мыслимыми и немыслимыми способами не рассмеяться. Полковник запылал алым, что еще больше подчеркнул цвет рюш и вылетел из палатки. После того, как снаружи послышался громовой взрыв смеха солдат, я не выдержала и покатилась со смеху с остальными за компанию.

Ная сидела с невинным взглядом (она это умеет!) и, в общем, ее бы, конечно, судя по выражению лица, никто бы и не заподозрил в подобном озорстве, не стань мы свидетелями сцены до этого.

— Ладно, друзья! — Пытаясь отдышаться, прохрипел Феод, — Надо все же перейти к делу. Все мы понимаем серьезность положения.

После бурных дискуссий (местами с матами), мы пришли к мнению, что не находимся ни в каком пространственном мешке. Витор нас транспортировал, как тюки с солью, поближе к себе. Поля, на которых мы сейчас ошивались, через несколько десятков миль примыкали к его замку. Так что, относительно этого факта, Витор действительно может появиться с Востока. Караул был расставлен на всех точках, что наши бравые полководцы посчитали нужными. Остальная наша армия, присмиревшая и умолкшая, расположилась у костров. Опытные бойцы, помнившие еще последнюю войну, травили байки. Мальцы смотрели на них с широко раскрытыми глазами и ртами. Байки явно были приукрашены сальными солдатскими подробностями, охи и ахи постоянно перемежались гоготом. Вот тебе и предбоевая атмосфера!

День клонился к закату, а ничего нового и гениального мы не придумали. Надежда оставалась только на Луково Пойло и на эффект неожиданности. Но что делать дальше было не ясно. Если с помощью магии мы могли что-то противопоставить Теням, то теперь неизвестно было, насколько хватит тех малых запасов, что у нас остались. Крошки и капли иссякнут за считанные минуты. Были собраны все накопители магии, даже старые колечки, с заговором от простуды. Маги решили попробовать использовать старую теорию преобразования. Заговоры можно "переплавить" в чистую не направленную на конкретную цель энергию и "слить" ее в один сосуд. Эта чистейшая энергия не высшей пробы, но все же лучше, чем ничего. Ее можно будет использовать по выбранному нами назначению. Полученного количества нам хватит только на одно основное заклинание — убрать первую волну Теней. Дальше придется в рукопашную. Рос сказал, что Тени, чем дольше прибывают на земле, тем более материальными становятся. Надеюсь, что и уязвимее для меча они так же становятся.

В моей палатке стояли песочные часы. Тончайшая и красивейшая работа. Ирония в том, что эта красота сейчас отсчитывала нам начало не очень приятного момента. Ее крупицы падали вниз, скатывались с образованной горки, утыкаясь в слюдяные стенки. Время шло, а Лисса так и не объявлялась. Сестринское сердце подсказывало, что с ней все в порядке. Но очень не хватало ее рядом. Как, когда смотришь в зеркало и понимаешь, что твоего отражения там нет.

Последняя песчинка покатилась по гладкой поверхности и медленно, как при магическом замедлении падала вниз. Я видела, как проникающая через щель полоска света заходящего Солнца угасает. Мы как по команде поднялись и вышли из укрытия под чистое небо.

Такого единства я еще не видела. Взгляды десятков тысяч были устремлены к закату. Горизонт покраснел от стыда, застеснялся и начал затягиваться тучами. Он забирает у меня последний источник света — звезды. Моментально над головой протянулось плотное покрывало из низко плывущих облаков, которые, казалось, можно было задеть рукой, подними ее сейчас.

— Смотрите!

Крик нас пробудил от ступора. Давешний, не умеющий читать мальчишка (смотри, какой глазастый! Если выживем, приставлю его к ордену Всевидящих. Такого, правда, еще нет, но это не беда, сделаем!) указывал рукой на Восток.

Не несметная армия плыла оттуда. Маленькая светящаяся точка приближалась со скоростью птицы. Становясь все больше, точка превращалась в мяч, потом шар, а затем сферу, больше человеческого роста. Она остановилась над холмом, где стоял караул. Тело Ниала. Живой он или нет, было понять невозможно. Но выглядел он так, что только мысли о смерти в голову приходили. Под ней замысловатыми каракулями рассекала воздух надпись "Лука".

Лука? Лука! Предал нас? Слезы застлали глаза, я сжала кулаки.

— Что надо сделать с эльфом, что бы его так поистрепало? — пораженный шепот поплелся по толпе.

Я сглотнула, но в пересохшем горле отчаянно першило. Где Лисса? Все это время я надеялась, что они вместе. Теперь ясно, что и с сестрой все может быть не так радужно, как подсказывала интуиция.

— Ройте землю, но найдите мне сестру! — Орала я Марж`Ору, вернувшись в палатку.

Ошалевший гном виновато пялился. Освободить Ниала мы так и не смогли. Я готова была кинуть освобожденную магию из накопителей, что бы разбить эту чертову сферу, но Олег меня остановил. Ная тихо сидела в углу, огромная кошка положила голову ей на колени. Что твориться сейчас в ее голове я знать бы не хотела. Жестокий удар. Лука был первым, в кого она влюбилась на моей памяти. Но теперь, если он ей попадется, один из них умрет.

— Да ее может здесь и нет. — Марж`Ор был прав, но успокоиться я не могла.

— Если Хранитель здесь, то и она должна появиться! Ничего не хочу слышать! Пошлите несколько человек, остальных выстраивайте! Феод! Серафима!

— Чего орешь-то, как резаная, мы уже давно готовы. Иди, скажи хоть пару ласковых тем, кто сейчас снаружи. — Буркнул Верховный Маг. — Направь энергию в нужное русло!

Да, так и надо сделать. Но что, что я им скажу? Что дела труба, и мы идем умирать? Я не могу этого сделать! Я никогда не говорила подобных вещей. А врать, обещая победу — нечестно. Черт, я не думала, что мое правление будет таким трудным. Не на это я рассчитывала! Папа, почему ты бросил меня? Наверное, впервые я так сильно почувствовала, что мне не хватает родителей.

Выталкивать меня из палатки никто не решился. Серафима только осторожно взяла под локоток и подпихнула вперед. Вот предатели! Толкать меня на такое, еще и оставлять одну! Глаза мои расширились, силясь вылететь из глазниц.

— Да, иди уже! Не кинем мы тебя!

Ком встал в горле при виде этих строгих ровных шеренг. Захотелось закрыть лицо руками, спрятавшись от тысяч глаз. Доигралась! Ты же хотела испытаний, хотела власти, Силла! Чего дрейфишь сейчас? Хотела красивого правления? Вот тебе великолепная возможность! Лучше не придумаешь! Радуйся! Войдешь в историю, про тебя детишкам сказочки рассказывать будут! А Витором на ночь пугать!

Только почему-то радости особенной не было. Трусость и малодушие. Ярким примером нашего поражения является тело Ниала, моего друга на высоте нескольких метров над землей. Какие слова надо найти, что бы перекрыть его, затмить? Нет у меня таких слов…

По правую сторону от меня стояли мои друзья, по левую люди и нелюди, которым я так же могла доверять. Сейчас они готовы пойти на смерть. И им не нужны никакие речи сопливой девчонки, которая готова разреветься. Стыдно! Злость на себя самое действенное лекарство от хандры. Наше дело правое, поэтому мы и должны победить! Мои прадеды и даже прабабки надирали задницы засранцам всяческим, что врывались на нашу территорию. А я испугаюсь? Никогда! Не на ту напали! Мстить буду до конца! За родителей, за то, что с сестрой разлучили, за Ниала, за молодых мальчиков, что стоят тут дружно в ряд!

— Мы не забираем чужого, друзья! — Фу, как пафасно! Но народ улыбнулся! — Мы боремся за свое! Свою землю! Свое небо над головой! Свои дома и семьи! Захватчик останется ни с чем! Это говорю вам я, Дочь Солнца! И они, — я указала на запад, откуда неслись столбы пыли, поднимаемые Тенями, — всего на всего тени, искусственные порождения! А мы настоящие! Чувствуете, как в нас течет горячая кровь? Мы настоящие!

Волны подкатывали все ближе. Уже можно было различить силуэты в рядах противника. Да, они все больше становились материальными, и провалиться мне на этом месте, если я не разрублю хотя бы десяток из них, как масло!

Феод с дочерью и Олегом объединились в круге с остальными четырьмя магами из Ковена, что прибыли к нам на помощь. Это они конечно вовремя. По середине лежало то самое колечко, что было заговорено от простуды. Маленькое и невзрачное, серебро его слабо мерцало от загорающихся глаз магов. Из-за пустоты, образовавшейся при перекрытии магии, я четко почувствовала ее содержание в кольце. Сейчас оно прорвется и разлетится на куски от переполняющей его энергии.

Маги продолжали шептать слова, входя в состояние транса, улетая за границы этого мира. Кольцо поднялось с земли, засветилось слабым светом. Со стороны каждого мага оно горело цветом стихии, с которой маг связан. Как радуга поднялись разноцветные лучи, объединяясь в один. Зачарованные маги подняли руки, откинули головы, заклинание звучало все громче и громче. Слова повторяла я, слова повторяли те, кто мог их услышать. Никогда до этого я не видела, как магия волшебников сливается с эмоциями людей. Это было мощно!

Колечко вибрировало в воздухе, и я чувствовала волны, что от него исходят. Они прошлись по нашим рядам и вскоре достигли, надвигающуюся на нас черную лавину. Тени вздрогнули, остановились в замешательстве, зашипели, как змеи. Шипение нарастало, но заклинание магов уже вошло в силу и перебить его не удалось бы даже самому Витору. Кольцо последний раз дрогнуло и взорвалось светом. Мощный импульс направился к Востоку. Шипение становилось громче, перерастая на визг, при приближении света. Еще один взрыв.

До горизонта территория очистилась. Это произошло так быстро, что мы, невооруженные магией, этого почти не заметили.

— Ура! — грохот голосов навалился на барабанные перепонки.

Солдаты, потрясая мечами, звенели щитами и кидали в воздух шлемы. Вот это эффект! Браво, господа Маги!!!

— Но большей силой обладают ваши сердца! — крикнула я, вконец охрипая. — В них ваша сила! И моя тоже!

Я вскинула меч и рванула к рядам, за них, туда, где на Востоке опять сгущалась тьма.

— Задержите ее! — заорал Феод, но было уже поздно. Рос ринулся за мной.

Мы неслись вместе, не различая дороги, пытаясь не задавить друг друга. Ох, и получу я потом от Феода! Я не должна быть на передовой. Императрица, как не крути. Но, если одной из Дочерей Солнца суждено погибнуть, то пусть это буду я. Мне уже ничего не жаль! Что сделано, то сделано. Пути назад нет.

Лисса

Приземлились мы в высоких непролазных горах. Здесь были гнезда драконов и не удивительно, что все до сих пор считали их мифом. Как сюда залезешь, прежде голову свернешь. Я не знала, на каком точно материке мы сейчас находимся. Но место мне нравилось, под стать громадным ящерицам.

— Сама ты ящерица! — проникновенно озлился Жора. — Они древнейшие создания, о тебе еще и Светило не помышляло…

— Зато о тебе наверняка уже помышляло. — Перебила его я. — Чего нас сюда принесли, потчевать что ли?

— Глупая ты! Принесли, значит надо!

— Гляди, какой покорный стал!

Гроз опять взлетел, сказав, через свой потайной ход он нас, конечно же, не поведет, а до замка чуть-чуть осталось, так что и сами доберемся. Жора был в полнейшем восторге. Взахлеб рассказывал мне о первой встрече с драконами. И о том, что быть приглашенным в их гнездо это большая честь даже для Приемника Светила, не говоря уже и о смертных. За столько тысяч лет общения не общения, дружбы не дружбы Жоре впервые предстоит увидеть дивное диво — логово самого Гроза. Радости было полные штаны, наверное, именно поэтому мой бывший меч спотыкался на каждой коряге и о каждый камень. Он был настолько поглощен впечатлениями от того, что сам Гроз развеял его шарообразное узилище, что забыл порадоваться тому, что он снова человекообразный экземпляр о двух ногах.

— Многие даже и не знают, что раса драконов до сих пор существует. Многие смеют утверждать, что их и не было никогда. Никто уже не верит в их существование на Эрланте.

— Да, у нас тоже не верят. — Вставила я свое слово, но осталась незамеченной за лихорадочной речью.

— Они были одними из первых, кто появился на Эрланте. Но потом произошел какой-то катаклизм, и большинство погибло. В основном это были самки. Род практически прервался. Тех, кого ты видишь живут с самого сотворения мира. Ты понимаешь масштабы, Лисса? — Жора с горящими глазами заглянул мне в лицо. Честно, я пыталась выразить сочувствие или скорбь, или хотя бы понимание катастрофы, но это было так давно. Да, и драконы не выглядели такими уж несчастными. — Ой, да, куда тебе до масштабов! — Махнул рукой разочарованный Жора.

Сейчас у меня возникало ощущение собственной непроходимой тупости. Обычно оно возникало, когда я, человек гуманитарный, пыталась общаться с гением от противоположной науки. Общение такое заканчивалось убежденностью в том, что я не рождена для математики или физики, а мой собеседник очень далек от искусства.

— Это было время великого траура. — Продолжал Жора. — До сих пор драконы с нежеланием и содроганием вспоминают об этом. Лучше вообще об этом не вспоминать.

— Зачем тогда рассказал?

Жора остановился, уставился на меня. Взгляд его был полубезумным. Не натворил ли с ним Витор чего еще? Или Гроз его неправильно расколдовал?

— Чтобы ты знала! Это ведь история!

— Да, знаю я. В общих чертах. На Земле они тоже были. Или их разновидность.

Жора схватил меня за локоть, а потом за свой правый бок.

— Исторический момент! Поведай мне эту часть вашей истории.

— Собственно и рассказывать нечего. В том смысле, что я знаю в общих чертах. Были динозавры. — Я напрягала свое серое вещество, вспоминая мультфильм, известный здесь только мне. — Потом ледниковый период или глобальное потепление и они вымерли. А ученые до сих пор скелеты собирают. Кстати, наши, на сколько мне известно, не разговаривали.

— Эволюция! Наши тоже тогда не разговаривали. А что скелеты-то остались, их что не захоронили?

— В смысле, как бы они их захоронили, если они тогда неразумными были?

— Наши-то как-то дошли до этого, значит умнее были.

— Ты, что хочешь сказать, что на Земле развитие медленнее идет?

Мне вдруг стало обидно. Земля, конечно, не венец цивилизации, но я там жила. А потом стало смешно, так как ситуация напомнила детские споры "А вот мой папа сильнее, придет и как даст твоему!".

Потихоньку, мы вышли на огромную поляну, на которой располагались развалины старого замка. Можно сказать, что от замка осталось только основание и пара башенок. Но на фоне дикого густого леса, а, если вспомнить на какой высоте, то зрелище было впечатляющим.

— Здесь, что великаны жили? Он же просто громадный! — спросила я.

— Это замок выстроенный в знак содружества между расами тысячи лет назад. Сейчас вряд ли кто о нем помнит. Как он вообще сохранился, не понимаю!

Где-то из замка прогромыхал голос.

— Ну, вы долго там плестись будете?

Драконья голова показалась на миг и опять спряталась, увидев нас. Мы же отреагировали, как на третий звонок в театре, расправили плечи, задрали носы. Надо же соответствовать высокому рангу приглашенных драконом гостей.

— Да, пошевеливайтесь вы! С этими людишками одна морока!

Больше нам напоминать не надо было, тут уж мы рванули, как ошпаренные. Но у входа в замок все же приостановились. Мимо подобной красоты пробегать нельзя. Стены высились над нами. Камни были идеально отточены и подогнаны друг к другу. На каждом рисовалась едва различимая теперь вязь узоров, обереги, наверное. Плющ и вьюн окутали местами камни, что нельзя было разглядеть их, серых и покрытых кое-где плесенью.

Пройдя под аркой, мы закрыли носы руками. Запах шел ужасный. Духота, пыль веками не проветриваемого помещения ударила так смачно по нашим нюхательным органам, что все очарование древней постройки самопроизвольно отодвинулось на второй план. Нас поглотила черная пасть длинного коридора, что вел к широкой лестнице. На нас полетела струя огня. Мы упали головами вниз, от страха жмуря глаза. Я успела подумать только: "Засада!". Открыв трусливые ока, узрела горящие факелы. Их не зажигали здесь с незапамятных времен. Не могу сказать, что замок сразу стал уютнее выглядеть. Но, хоть видно стало, куда ступаешь. Можно не бояться, что подвернешь ногу или сломаешь шею. Дракон усмехался, смотря на нас, на морде так и написано "Добро пожаловать, господа трусы!".

— Мусье Дракон, а позвольте поинтересоваться! — выскочила я со своим ненужным энтузиазмом.

— Давай, деточка! Не стесняйся.

Почему-то внутренний голос говорил, что стесняться стоит, стоит так же быть осторожнее, а вдобавок надо следить за словами и мыслями. Что я и постаралась сделать. Но перестараться тоже не очень хороший результат.

— Я вот тут хотела уточнить, — Жора тянул меня за руку, бешено играя мимикой. — А вот, какого черта вы нас сюда принесли? А? Прекрасно знаете, что на Родной Земле террор вот-вот начнется. Люди погибнут, эльфы, гномы! А вы занимаете наше время, вместо того, чтобы помочь!

Вырвать мне язык собралась целая очередь. Первой стояла я, потом Жора. А дальше уже не важно. Гроз застыл на месте и медленно повернул голову. Я уже готова была опять плюхнуться на пол, закрывая голову руками, дабы спасти оную. Но если в голове одни опилки, стоит ли ее беречь?

Но то ли дракон оказался в хорошем расположении духа, то ли ситуация серьезная, то ли глуховат был. Нам повезло. Он глянул мне прямо в левый глаз, отчего я пошатнулась, если бы не Жора, то лежать мне на каменном холодном полу веки вечные.

— Вот, коза! Маленькая, а гонору-то на всех Приемников хватит.

Мы с Жорой втянули головы в плечи, чтобы занимать как можно меньше пространства и не мешать Грозу. Дракон же продолжал возмущаться.

— Эти людишки совсем распустились. Спасу нет. Никакой управы на них. Вот, что власть с людьми делает!

Ворчание продолжалось на продолжении всего пути по останкам некогда прекраснейшего строения. Мы то поднимались по полуразвалившимся лестницам, на ступеньках которых помещалась даже лапа Гроза. Перила на лестницах давно отвалились, и я поняла почему, когда посмотрела на "развалочную походку" дракона. Он переваливался с боку на бок, как упитанная уточка. Жорка от этих мыслей покраснел, но комментировать не стал. Не дай Бог, Гроз услышит. Хотя, что он мог слышать кроме своего упоенного монолога на тему "Ах, эти бездушные, бескрылые твари — людишки". Я пропускала все это мимо ушей. А Георгий искренне переживал. Мне хотелось его как-то поддержать, но, наверняка, я сделаю только хуже.

Открытые врата в зал неимоверных размеров встретили нас пылью и паутиной. Видимо, Гроз сюда не заглядывал с самого рождения. Мы зашлись чихом, к нам присоединился даже дракон. От его громоподобного "Пчху!" стены затряслись, кое-где посыпались камушки.

— Уборочку бы вам тут навести. — Провякала я.

— Вот и займись этим! Пчху! — Не удержался от еще одного чиха дракон.

— Будьте здоровы!

— Да, будешь тут с вами! — огрызнулся он в ответ.

Набрал побольше воздуха в легкие и дунул тоненькой струйкой дыма по очередному ряду факелов. Они тускло принялись жевать огонь, а потом очнулись и принялись работать по-полной. Это было необязательно, так как сквозь дыры в потолке проходило достаточно света.

— А как ты ночью сидеть собралась?

— А мы что тут до ночи сидеть собираемся? — ошарашено переспросила я.

— Надо будет, и неделю просидишь!

Тема была закрыта. Гроз деловито пополз дальше. Как он помещался здесь, было загадкой. Зал стал маленькой комнатушкой, в которой не продохнуть.

Что произошло дальше до сих пор для меня чудо природы-матушки. Дракон достал колоду карт и обратился ко мне:

— Третьей будешь?

Я шарахнулась от него, как черт от ладана.

— Да вы с ума сошли! Там люди под угрозой, а вы в карты играть собираетесь?

Предела моему возмущению в радиусе десяти миль не обнаружилось. Гроз же со спокойной мордой тасовал колоду поистрепавшихся карт.

— Ой, чего ты так переживаешь? Вы ж, людишки, как клопы, пока вас изведешь сам сдохнешь!

Жора захихикал.

— А ты чего ржешь? Себя уже к холодному оружию больше причисляешь, чем к людям?

— Ой, деточка, да присядь ты наконец-то. Голова от тебя кругом. Успеем, еще не время.

— А когда оно, это время наступит?

— Я тебя живо отправлю, когда наступит. Ты что думаешь, я тут от доброты душевной тебя терплю? Да и у Жоры старый карточный долг, хочет парень отыграться. Так что, либо играй с нами, либо сядь и не маячь.

— Раздавайте! — буркнула я. Раз уж все равно делать нечего, то хоть в картишки перекинусь.

— Только ты, деточка, осторожнее, с драконами играть — без трусов останешься. Вон, Жора знает! — и опять его громогласное "гы-гы-гы" на десять минут.

— Новичкам везет! — прищурилась я, без страха заглядывая в эти раскосые глаза.

Я что, зря в детдоме росла?

Карты посыпались прямо на пол, поднимая фонтаны пыли, от которой мы опять расчихались. Если бы я была драконом мужыцкого полу, то иллюстрации на картах мне понравились больше. В вызывающих позах (а у драконов они оказались очень разнообразными!), с томными взглядами драконихи замерли на картинках. "Вот старые извращенцы!" — подумала я, а Гроз опять ушел в свое "гы-гы".

— А она мне нравится! — отдышавшись, простонал дракон. — Эх! Мне бы молодые годы и ты, деточка, передо мною не устояла!

— Ага! — только и сумела ответить я, реагируя на драконьи подмигивания. — Все бы вам по молоденьким девочкам шляться! Лучше правила объясните.

Игра называлась "Здуб" и чем-то напоминала нашу старую добрую "тысячу". Мы взяли в руки карты. Первый прикуп достался Жорке, он нам по карте скинул и погрузился в подсчеты.

— Играем на желания! — вставил слово Гроз. — Я выигрываю, вы мне два желания! Вот потехи-то будет! Двое Приемников Светила, выплясывающих джигу нагишом! Гы-гы-гы!

— Либо огромный дракон, коптящий свой хвостик!

Моя фантазия почему-то Гроза не устроила, а Жорка спрятал улыбку.

Игра была горяча! С первой раздачи стало ясно, что мои оппоненты — парочка отчаянных шулеров. Я уже стала подсчитывать свои гроши и чего мне там по наследству от родителей достается. Простите, сестра, мама, папа, спущу ваши богатства в карты. Тут уж не до шуток, действительно, хоть бы в трусах уйти. Прикольно бы я смотрелась — освободительница Родной Земли в одной половине нижнего комплекта!

Гроз довольно подхихикивал, Жорка тащил карты из рукава. Они эмоционально переругивались, рисуя друг другу радужные перспективы, если кто будет пойман на мухлеже. Шулеры вошли в раж, глаза их горели алчным огнем и азартом. Я же потихоньку следила за ходом игры, молясь Солнцу, хотя бы просто станцевать джигу, и пусть все на этом закончиться.

Мы шли нога в ногу по очкам. Карта валила всем с переменным успехом. Гроз уже подскочил на своих мощных лапах, заставив побежать по стене новую трещину, а нас подпрыгнуть. Жору я таким расстроенным еще не видела. Он едва не рвал волосы на всех доступных и недоступных местах и не кусал локти. Мой бедный предшественник и так-то не расплатился со старым долгом, будучи законопаченным в меч. А теперь рухнула его надежда отыграться. В глазах его я видела досаду и готовность к очередному рабству на ближайшие пару сотен лет. Приходиться спасать друга. Он у меня просто станцует ритуальный танец племени "тумба-юмба".

— Новичкам везет! — победоносно констатировала я, выкладывая блестящую хваленку и небитое подкрепление к ней.

Что тут началось! Полуоблегченный всхлип Жорки был перекрыт такой отборной бранью, что даже ругань парней из виторовского замка просто зелень сушеная. Два желания от этих жуликов у меня в кармане! А второй раз я играть не собиралась (попросту не выдержала бы). Терять то, что мне так удачно судьба подкинула? Нетужки! Дракон услышав мое твердое "Нет!", мягко перешел на угрозы, мол, не дашь отыграться — закопчу! Я на угрозы не повелась, храбро спрятавшись за могучей спинкой Жорки.

— Ой, скройся с глаз, шоб я не нервничал! — махнул лапой в конец расстроенный Гроз. — Погуляй, что ли.

Я обиделась. Меня, Преемницу Светила вышвыривать, да еще такими словами.

— Только потом не жалуйся, что что-то из твоих сокровищ пропало!

— Хорошая шутка! — Хмыкнул дракон. — На них сигнализация стоит.

Ты смотри, до чего техника дошла. И до Эрланты добралась карга старая! Жаль, что не умею взламывать подобные устройства (тем паче, если она магическая), обязательно напакостила бы.

А если бы и время располагало, я взяла бы в руки кисти и краски и погрузилась бы в ваяние чего-нибудь прекрасного. Гроз, этот грубый и неотесанный, хотя мудрый и долгоживущий драконище, живет в одном из самых живописнейших мест, которые я когда-либо видела. Под ногами мир, а я оказалась на самой его вершине.

В незапамятные времена я занималась альпинизмом и горланила пьяная под голым звездным небом про то, как здорово, что мы все собрались. Сейчас резкий приступ ностальгии кольнул прямо в сердце, и очень захотелось домой, на Землю. Брести по полям-лугам-лесам, вешая язык на плечо от усталости, но будучи самой счастливой и свободной. И рядом люди, которых ты любишь и знаешь уже тысячи лет, и они тебя знают и любят. А еще лучше, что даже если ты их не знаешь, все равно любишь.

А тут совершенно одна. Люди (а того хуже эльфы, маги в мечах и т. п.) чужие, хотя по определению близкие. Но это пока не делает их родными. А что будет потом, после того, как все закончится? Куда я денусь? Что меня держит здесь? А там, на Земле? По сути, что самое печальное, ни там ни здесь мне не за что зацепиться. Я как там была скиталицей, так и здесь кочую.

Если Зод прав и я могу создавать миры, то не лучше ли будет сотворить свой и остаться там?

Высоченные деревья окружали, рассыпались вокруг валуны древних скал. Ощущение собственной ничтожности напало со спины, воткнув ядовитый кинжал по самую рукоятку, да еще для верности повернув его несколько раз. Воображение нарисовало столь яркую картину, что я повернулась, нет ли там кого.

Вместо ничтожности объявился слабо улыбающийся Зод. Он не был вооружен холодным оружием, но выражение глаз явно говорило о желании прочитать мне поучительную необходимую в этот момент, то бишь долгую и нудную лекцию за жизнь. Лучше бы он меня заколол.

— Ну, садись, чего стоишь? Раз уж пришел. — последняя надежда, что маг уйдет растаяла, как снежинка под июльским солнцем.

Маг бесцеремонно уселся рядом в своем светлом одеянии на сырую землю.

— Далеко же тебя занесло от Родной Земли!

— Ага.

— Как тебе знакомство с драконами?

— Нормально.

— Вообще-то, я думал, ты будешь в восторге.

— Ага.

— Значит, разговаривать не хочешь?

— Не-а.

— Ясно.

Зод, написавший толстющий трактат о Дочерях Солнца, был первым, кто на Эрланте узнал о нас. Думал, что ему все о нас сестрой известно. Но, видимо, строки, написанные им, и то, что сейчас пред ним сидело, никак не увязывалось в одну общую картину. В трактате смелая, решительная, светлоокая дева покоряет злодея-узурпатора без страха и упрека. А на деле, сомневающаяся нелепая субстанция, которая в ответственный момент захотела все бросить и смыться прямо-таки с поля боя. И чего делать писателю трактата, придумщику легенды? Мозги промывать своей подопечной. Подопечная же, в свою очередь, мозги спрятала, на контакт идти не хочет. И чего? Вскрывать черепную коробку? Жаль девку, шрам останется на всю жизнь. А если не вскрыть: смерть, разруха, пустыня и т. д. Звучит громко. Можно даже сказать, пафасно, но суть не меняется. В общем, коробку вскрывать надо. А куда денешься, если Родина и Долг зовут? Глядишь, дуреха и не заметит за отсутствием того самого, подвергающегося промывке вещества. Вот и посмотрим.

Я читала все это на лице Преемника. Что нового он мне скажет? Ничего! Все уже тысячи раз пересказано и переписано. Поэтому продолжала молчать, глядишь ему все это надоест, он встанет и растает где-нибудь за горизонтом. Но маг, гад, упрямый попался, решил сидеть пока я не окоченею от опускающейся на нас ночной прохлады.

— Ну ладно! — Сдалась я. — Выкладывай, чего ты там посчитал нужным мне втемяшить в голову, и оставь меня в покое!

— Покоя тебе еще долго не видать, Лисса.

— Ты это пришел сказать? Вынуждена тебя огорчить, Зод, мне эту новость уже принесла птичка на хвосте.

— Какая птица? — Всполошился маг. — Я никого не посылал.

— Ой, да успокойся ты, это присказка такая.

— К чему присказка?

Вот ляпнула, не подумав, пошатнула устои человека, он теперь голову сломает.

— Да не парься, на Земле так говорят.

— А-а, домой хочешь?

— Хочу, конечно. Что я не человек, что ли?

— Не чувствуешь, что твой дом здесь?

— Пока нет.

— А зря. Для нас ты родная, как будто живешь на Эрланте со дня ее основания.

Я продолжала молчать. А вот мага прорвало, теперь этот словесный по… поток не остановишь, пока сам не прос… иссякнет. Самое обидное, что каждое слово — это прописная истина и против такого лома точно приема нет. Тут уж, либо "да", либо "нет".

— Я понимаю. Что ты сейчас готова плюнуть на все, потому что никому ничем не обязана. А с другой стороны, еще и запуталась в мыслях и чувствах. То есть, в голове обычный кавардак, что творится у дев… кхм, творческой личности. Но, когда клубок запутан, его надо распутывать, а не бросать куда подальше, что б глаза не мозолил, ища что-то новое. Данность она на то и есть, чтобы с ней контактировать и проходить то, что жизнь подкидывает. Ты можешь эту данность сделать гибкой, упрямой, можешь абсолютно ее изменить. Но ты не можешь ее игнорировать, оставив все, как есть. Либо решаешь и идешь дальше, либо грабли, на которые ты наступила будут постоянно лежать перед тобой. Либо поднимаешься на следующую ступеньку, либо остаешься на предыдущей. Жизнь — гора, действуешь, значит подымаешься. Остановилась — катишься вниз. Все просто.

Темнеет в горах с ужасающей скоростью. Вот только было светло, а мгновение спустя ночь навалилась во всей своей темной красе, подмигивая глазами-звездами. Слова Зода тоже на меня навалились, только что не подмигивали. Естественно, я понимала, что он прав. Как аксиома, даже опровергать не стоит пытаться. Бессмысленно.

А так, ведь все, чего он мне сейчас наплел это просто слова. Но слова, наполненные энергией правды, а главное, веры. Такие же вечные и нерушимые, как Свет и Тьма.

И было Слово…

И было оно началом всего материального и духовного.

Слово прошлось звуковой волной по Пустоте и открыло Мир.

И даже сейчас, спустя невообразимое количество миллионов лет, первая волна первого Слова плывет по Вселенной, рождая новые миры. И когда осознаешь подобную мощь такого незначительного действия, как работа голосовых связок и их вибрация, вдруг понимаешь себя. Не свою ничтожность. Но свое всемогущество.

Каждый из нас выбирает свою собственную мантру, молитву или протест. Проносит ее по жизни, крича, шепча или припевая ее, создавая собственную Вселенную, определяя смысл своего бытия. Потоки сочетаний букв понеслись в голове. Мозг и сердце, как придирчивая приемная комиссия пропускали их сквозь себя, отторгая.

Я своего Слова не нашла.

Пока.

— Время пришло, Лисса.

Фраза прозвучала, как что-то типа: "Девушка, ваша очередь к зубодеру! Чего сидите?".

— А может рано еще? — Спросила с надеждой.

А мне в ответ что-то типа: "Девушка, вы тут не одна! Марш в кабинет зубы рвать!". Я глаза закрыла и полетела.

Силла

Уже при первом контакте с Тенями стало ясно, что Луково Пойло работает. Мы не упали в коллективный обморок, не загнулись от колик в животе, мы чувствовали себя превосходно, зло и целеустремленно.

Уже первый удар меча показал, что Тени слишком материальны для этой войны, осыпаются, как карточные домики. Хорошо, что не оставляют за собой следов, просто рассыпаются в прах.

Но первый же дурман намечающейся победы вылетел из головы, как только Тени достали свои мечи. Теперь стало ясно, зачем Витор делал их более плотными, чтобы длинные обоюдоострые мечи держались в этих лапах. Один из них просвистел у меня над головой, но бравый солдат отразил удар, разрубив Тень пополам.

— Ох, Моя Императрица, сидели бы Вы в палаточке своей. Все нам спокойней было бы! — С досадой проорал верзила лет пятидесяти с бородой и усами.

— Нет уж, капитан, я лучше с вами! С кем вам еще нянчится здесь?

— Ох уж эти бабы! — сплюнул мужик и второй раз прикрыл меня от очередной Тени, оставив ее без головы.

— Спасибо, капитан! Считайте, что вас уже повысили! — крикнула я, скрываясь в толпе.

Искала я его. Глупо, конечно. Витор никогда не вышел бы сам на поле боя. Я бы тоже не вышла. Война не женское занятие, но в этой мясорубке разум меня покинул окончательно и я мчалась, как бешеная собака на бойню. Беспрерывная гонка и махание тяжелеющей с каждым ударом саблей выматывали, не давая возможности передохнуть. Мне действительно захотелось вернуться в лагерь под охрану, где нет этого скрежета металла и криков. Заносчивая дура, это ж надо быть такой самонадеянной! Вечно лезу туда, куда не следует, а потом локти кусаю. Ничему не учусь у жизни. Горбатого могила исправит.

Пока ругалась на себя, совсем потеряла бдительность. На меня кинулась Тень и повалила на землю. Безликая голова уставилась прямо в глаза, шипя и, как будто норовя укусить. Дыхнула на меня пылью, и я зашлась кашлем. Ядовитые вещества проникали внутрь, сквозь гортань к легким, пытаясь захватить власть над организмом. Легкие разрывались на кусочки от яда, но срастались снова. Пойло работало хорошо, защита была в норме. Но что же никто не продумал обезболивание при этом процессе?

Серая голова Тени приняла форму. Узнать это лицо я всегда сумею, даже если ослепну.

— Ну, здравствуй, племяша! — дядюшка потрепал меня по щеке. — Как тебе праздник?

— Замечательно! — просипела я в ответ.

— Я рад, что тебе понравилось! А теперь скажи, — дядюшка приподнялся, держа меня за горло, — какого черта вы все еще живые? Почему не дохните, как мухи? — не знает еще про Луково Пойло. И хорошо! Пусть помучается, голову поломает!

Все что я могла сделать — это тихо захихикать.

— Не ожидал от нас такой прыти, да?

— Хамишь, племяша! А хамок я наказывать умею. Давно надо было твоим воспитанием заняться.

Он и занялся. Приподнял меня за горло над землей и ка-а-ак об нее родимую долбанул, у меня аж звездочки вокруг головы полетели. Ну, разве можно так с девушкой, да еще и родственницей?

— Отвечай! Лука вам помог?

Лука! Ну и запутанная натура. Завертел мозги всем, и не поймешь теперь, на чьей он стороне. Но выдать его сейчас, значит поступить по-свински.

— Да, ладно, молчи. Я и так знаю, кто у меня предатель.

Где-то тут валяется моя сабелька, маленькая такая, никчемная, но этого гада прорубить сможет. Я уж постараюсь. Если только встану, ну, или хотя бы приподнимусь. Черт, как тяжело-то сражаться, когда тебя на землю спиной обронили. Встала на четвереньки, голова кругом, все плывет перед глазами. Поползла к сабле. Хотя, "поползла" слишком громко сказано.

— Как тебе хочется жить, племяша, даже удивительно! Если ты такая живучая, почему не пошла мне на встречу? И не надо было бы тебе ползти, как змеюке без хвоста за оружием.

Пинок под бок и я упала. Черт, какой же жестокий у меня дядька! Он упал рядом со мной и прошептал на ухо.

— Я тебе кое-что покажу, пока ты видеть можешь.

Рука, осыпающаяся прахом, опустилась мне на глаза. В ту же секунду ожог поразил радужку глаза. Больно!

— Терпи, племяша, недолго осталось.

Яркая вспышка и темнота.

Пять планет кружатся вокруг Солнца. С виду одинаковые, но если внимательнее присмотреться, то замечаешь различия. Я не могла бы с уверенностью сказать, какая из пяти Эрланта. Двигались они с одинаковой скоростью, на одинаковом расстоянии друг от друга. Чувствовалась в этой синхронности рука кого-то могучего, конкретного в планах и устремлено работающего для их воплощения. Хороший организатор этот кто-то! Все работало настолько идеально, что я боялась лишний раз дыхнуть. Далекие звезды раскатились, как жемчуг на атласном покрывале и из далека светили таинственно и маняще. Новые звезды рождались, освещая пространство стремительными вспышками, и гасли, унося с собой свои планеты. Процессы, которые тянуться миллионы лет, сейчас пролетали за секунды.

— Любуйся, племяша! Такого было начало времен!

А вот этот, дядька мой, вечно все испортит. Хоть сейчас бы помолчал, не губил момент.

— Не дождешься, дорогая, я и здесь молчать не буду. А ты смотри, смотри дальше.

Никаких изменений не происходило. Но потом, очень медленно планеты, что кружились вокруг нашего Светила, стали покрываться серой пленкой, под ней скапливался дым. Вскоре уже невозможно было отличить, где находился океан, а где суша, плотный туман затянул планеты, как удавка шею висельника. Сквозь туман стали видны вспышки от взрывов.

— Видишь, племяша, чего происходит? Планеты разные, а паразиты на них живут одинаковые, гадят, безобразничают и прочая, прочая. Помнишь, как хорошо-то было в начале? Замечательно было!

Планеты нагревались изнутри, раскалялись. Одна из них начала вибрировать и сотрясаться от извержений взбунтовавшейся земной коры.

— Ну, и зачем ты мне все это показываешь?

— Глупая ты, не дальновидная. Вот, что ждет Эрланту, если не изменить ход истории.

— Ох, и развезло же тебя, Витор! Решил сам в исторические летописи записаться, вершителем судеб стать? Не многовато ли для тебя одного?

— Великий человек не мелочится!

— О, как тебя понесло-то! Не лопни, великий!

Где-то далеко, на поле боя, я ощутила очередной пинок в бок.

— Дальше смотри, чего твориться будет.

Теперь уже от былого шикарного зрелища не осталось ничего, кроме воспоминаний. Светило поменяло цвет на красный. Планеты одна за другой полетели на куски, грохот заложил уши. Галактика летела в чертям, утягивая за собой все, что плохо лежит. Я должна была сожалеть или хоть какие-то эмоции проявить, рушился не просто чей-то мир. Исчезала с лица Вселенной моя планета. А мне было хоть бы хны! Безжалостная девка!

— Что-то я не успеваю за ходом твоих мыслей, дорогой дядюшка.

— Дура потому что! Чего тут непонятного? Если сейчас смещу тебя на Родной Земле, поменяется ход истории Эрланты. А потом я доберусь и до остальных планет.

— Вот оно че! Это и есть хваленая мужская логика? А ты не думал, что может это из-за тебя кризис-то наступит? А, че, не приходила в голову такая версия? А по мне, она самая вероятная. А, че молчишь?

Опять же где-то там, на поле боя, где было брошено мое бедное побитое тело, я получила подзатыльник от дядьки.

— Хватит руками махать! Совсем агрессивный стал!

Предсмертная агония все еще пытала Светило.

— Я одного понять не могу, ты вот сейчас все это серьезно или придуриваешься?

Витор как-то даже призадумался и на миг мне он показался вполне вменяемым человеком.

— А какая собственно разница из-за чего я все это начал, остановиться я уже не могу. Дело принципа. Хотя, ты права, к чертям планеты, они никогда меня не волновали.

Вот тут-то я опять впала в ступор, не успевая за полетом его мысли. Как девица на выданье, ей Богу, то хочу, то буду, то не могу. И впервые меня озарила мысль, а, ведь, этого экземпляра уже не перевоспитаешь и не бросишь в камеру, бесполезно. Его нужно убить, вот тогда он уже вреда точно не причинит. Мысль меня поразила до глубины души. Я, конечно, всегда думала, что если мне представится шанс, я отомщу дядюшке за все. Но никогда не думала о его убийстве, как о факте. Что-то внутри перевернулось и наконец-то стало абсолютно ясно, что в игрушки мы уже не играем. Обоюдные перекидоны колкостями закончились, а мы и не заметили, как положение стало совсем серьезным. Еще до конца следующего дня один из нас умрет. А это уже не шуточки и не капризы.

Иллюзия вида на Вселенную разбилась, как хрустальная ваза и разбежалась осколками по земле. Витор не ожидал, что я очнусь раньше, чем он захочет. Эта секунда и стала моим спасением. Я дотянулась до сабли и проткнула Тень. Только маленькая толика сознания Витора взвыла от досады и боли. Я выиграла это сражение, дядюшка!

И уже была готова к следующему нападению, но, озираясь по сторонам, увидела, что теневая армия исчезла. Остались только мы уставшие и в крови. Эффект от неожиданного исчезновения противника был так силен, что по инерции кто-то продолжал махать мечом. Затем на нас свалилось оцепенение, а потом злость — нами играют, как деревянными игрушками. Я опустилась на землю, ноги не держали.

— Лисса! Лисса! Моя Императрица, шо с Вами? Я ужо было испугался?

Рыжий конопатый парень летел на меня, размахивая руками. Его горящие глаза внушали в меня желание поскорее смыться. Парень кинулся ко мне в ноги. Я в ужасе отпрянула.

— Я не Лисса, дружок! — рявкать, конечно, не хорошо, но я не сдержалась.

Теперь пришла очередь рыжего ошарашено лопать на меня глазами. Мысль, видимо, дошла до мозга, там какой-то результат вывелся и побрел обратно.

— Ой, простите меня, Императрица Силла! — парень кинулся в ноги. — Я же оруженосец вашей сестры, Федька я.

Значит, не одна я сестру из виду потеряла.

— А здесь-то как оказался, оруженосец?

— Ну, дык, мы в замок-то приехали, а потома я в армию-то и записался. Мене же женится надо!

О, какой бравый, женится собрался.

— Дык, если бы ты меньше про баб думал, да лучше бы за своей госпожой следил… — Тут я поняла, что меня заносит и парень ни в чем не виноват. Я сама-то за ней не уследила.

— Отступаем, ребята! — крикнула я, — У чертей перерыв!

Мне тоже надо было бы куда-нибудь скрыться от черта, который злющий двигался на нас. Рос показался мне высоким и мощным, как никогда. Если он сейчас меня ударит, то я уже точно никогда не встану. Мой майор навис надо мной, я сглотнула. Тяжелая рука поднялась и, не взяв меня за шиворот, опустилась.

— Еще раз Вы, моя Императрица, — прошипел он сквозь зубы, — так глупо подвергните себя такой опасности, я плюну на субординацию и…

Войско наше замерло, делая вид, что расходится по своим делам, но, растопырив уши так, чтобы ни одно слово из нашего диалога не улетело мимо. Рос этого, как будто не замечал, поглощенный демонстрацией мне "Кто в доме хозяин".

— Майор, будете показывать свой нрав кому-нибудь другому! — взорвалась я. Это что такое, что бы МЕНЯ кто-нибудь учил! Не позволю делать это прилюдно, пусть выговаривает все свои претензии в спальне со мной наедине!

— Значит так?

— Только так и никак по-другому, майор!

Рос последний раз зыркнул на меня, как гаргулия на кролика.

— Сейчас я больше ничего не скажу, но знай, я тебе еще устрою воспитательную порку!

Развернулся и пошел.

Бравые вояки хихикали и расходились по местам. Я так и представляла, какие сальные шуточки они там себе сочиняют. В ближайшее же время все это будет разнесено по всей армии. Ладно, пусть веселятся, но после я вам устрою головомойку!

— Лисса нашлась! — крикнул кто-то.

Как вовремя! Надеюсь, с ней все хорошо.

Сестру нашли случайно. Как она тут вообще появилась — непонятно. Голова проломлена, синяки, порезы, ссадины. Бедняга, не этого она наверняка ожидала, когда узнала, что принадлежит к императорскому роду. Все же раны близких людей ощущаются больнее, чем свои. Сестра была без сознания и выглядела так, что хоть в гроб ложи. Я в первый миг подумала, что она мертва. Но Серафима вовремя остановила мою истерику: "Она просто отключилась, не нойте, Ваше Высочество!". Вот так вот ко мне обращается моя подруга. Правильно делает!

Как я сестре скажу про Ниала, я не знала. Может пусть кто-нибудь другой это сделает? Но если бы что-то случилось с Росом, я предпочла бы услышать это от близкого человека. А самый близкий человек для Лиссы здесь — это я. Так что, не отвертишься. При воспоминании о Ниале к глазам опять подкатили слезы, закружилась голова. Что делать со всем этим, что так сразу навалилось?

Пережить.

Ная

Когда Силла рванула в толпу, я хотела последовать за ней. Но руку мою перехватил Феод.

— Ты хочешь, чтобы Ниал очнулся, а тебя не стало? Твоей матери сейчас и этого хватает.

Маг прав, черт возьми. Но что я должна, стоять здесь и смотреть на это заклание?

Лука.

Его имя красовалось под телом брата. И сейчас впервые захотелось всерьез кого-то убить. Подобных чувств я никогда не испытывала. Я светлый эльф, а не человек. Не так была воспитана. Но это меня не пугало. Я готова была отомстить. Заставить врага заплатить кровью. Я терплю долго, но если срываюсь, сама себя боюсь.

Лука.

Я была так очарована им.

Я стояла у палатки, а там в долине сверкал металл, обагренный кровью. Нервы натянулись, как тетива от криков и воя. Я искала глазами своих друзей. Но разобраться в месиве было нереально. Я не могу стоять здесь, ничего не делая. Я не могу смотреть на то, как наши ряды прорастают брешью и становятся меньше и меньше. А что я могу сделать, если у меня даже магической силы нет? Я с силой развернулась и ударила кулаком об ствол молодого деревца. Оно прогнулось, но не сломалось, но все же ответив мне: "Ты бы лучше за братом присмотрела!".

— Да, что ты знаешь? — сорвалась я, краснея от стыда.

Развернулась было. Чтобы убежать и ничего не видеть, как на меня свалилось тело. Только этого мне не хватало! Я неуклюже старалась оттолкнуть его, но оно было тяжелым и негибким. Кто это вообще такой и откуда взялся? Знакомое лицо на миг озарилось светом горевшего неподалеку костра. Силла?

Бледная, как снег она показалась мне неживой. Я аккуратно уложила ее голову себе на колени. Когда же закончится эта война и ее жертвы! Я потеряла уже одного близкого эльфа. Теперь что загибать пальцы, когда умирают мои друзья?

Пульс еле прощупывался, дыхание ее было едва слышно, голова пробита. Я оторвала рукав, чтобы перевязать рану.

— Помогите! — заорала во весь голос, сквозь слезы.

А кто тут может помочь? Я одна в лагере. Силла, держись, только не умирай.

На мой крик подбежал молоденький мальчик. И его сюда забрали? Он же ребенок совсем.

— Я сам пошел добровольцем, Ваше Высочество. Не надо меня жалеть.

Я сменила выражение лица, чтобы не обижать мальчишку.

— Помоги. Ее надо перетащить в палатку.

Я пыталась держать эмоции под контролем, чтобы не сорваться на неосторожного мальчишку. И только, когда он уложил тело на походную кровать, я поняла, что ошиблась. Это Лисса. Слава Светилу, с Силлой все в порядке. Хотя. Кто знает, что там с ней на этом поле боя.

Пока мы с мальчишкой пытались помочь Лиссе, что-то странное произошло. Наступила вдруг тишина. Ни криков, ни звуков бойни. Нам обоим стало страшно. Что это могло означать? Конец чего? Нас?

Мы оба рванули из палатки. Пыль оседала на землю постепенно, мешая нам хоть что-то разглядеть. Только силуэты. Уставшие, ссутулившиеся человеческие, эльфийские, гномьи силуэты! Теней мы не увидели. Война окончена?

— Найди императрицу, скажи, что Лисса здесь! — обратилась я к мальчишке.

Я еще никогда не видела, чтобы человек так быстро бегал.

Сама вернулась в палатку. Теперь только я постыдилась своей реакции на то, что раненой оказалась не Силла.

Я сидела одна. Уже стемнело. Первая волна была отбита. Наши вернулись. Лисса очнулась. Но мне лично от этого легче не стало.

Зажглись костры, солдаты использовали паузу для передышки. Кое-где звучал смех. Странные они, эти люди, то боятся пустяков, то пред лицом настоящей опасности начинают веселиться. Не предугадаешь их поведения, хоть ты тресни. У холма, где до сих пор красовалось тело брата, никого не было. Кровавым пятном светилась сфера. Жив ли он до сих пор? Если да, то, сколько еще протянет?

Ты всегда был выскочкой, Ниал, вечно лез, куда не просили. Но добивался-таки своего. А чего ты добился теперь?

Ты всегда был для меня предметом для подражания. Мне и легенд о величайших эльфах не нужно было, ты был моим героем во всем. Всегда смотрела на тебя с открытым ртом. Ты ведь был неуязвим! У тебя же потрясающая интуиция! Так какого черта ты попался в эту ловушку?

Хочешь уйти так просто? Хочешь бросить нас? Меня? Так я тебе не позволю! Ты будешь жить, слышишь меня, упрямец! Я обязательно что-нибудь придумаю! Я придумаю…

Но без магии я не могла даже дотянуться до него.

Из палатки вылетела фурией Лисса, до сих пор бледная, с перебинтованной головой, и решительным шагом направилась ко мне. Видок у нее был еще тот. Совсем она не похожа стала на ту испуганную девочку, что притащили Феод с Ниалом.

— Мне нужна твоя помощь!

Лисса даже не взглянула на своего Хранителя, моего брата. Мне, честно сказать, хотелось послать ее. Но, если Ниал жив и все слышит, то потом я от него отгребу за это. Мой голос не отличался добродушием. Я не обязана играть добрую эльфийскую принцессу!

— Чего надо?

Землянка даже не отреагировала и не передумала принимать мои услуги. Только взглянула на меня, обдумывая, что и как сказать.

— Я ничего рассказывать пока не буду, времени нет. От тебя требуется только руководство, я пока не знаю, как вы справляетесь со своей эльфийской магией.

Не только я ничего не поняла, Силла так же скорчила умную мордаху.

— Не поняла.

Лисса поколебалась, сомневаясь, делится ли деталями своей величайшей тайны. Что-то мне эта тайна не очень нравится.

— В общем, сила Ниала сейчас во мне…

Естественно, я ее перебила!

— Что ты сказала? Это он, чтобы тебя спасти? Отдал тебе свою энергию?

Вот, идиот, тут уж и добавить не чего! Хранитель чертов, я же сейчас готова убить твою самодовольную глупую подопечную.

— Не знаешь, так не гони лошадей! Говорю же, нет времени сейчас все по полкам раскладывать! — взорвалась девчонка. — Хочешь, чтобы брат выжил, тогда помоги!

Ладно, я сперва брата спасу, а потом прихлопну эту выскочку! Выдохнула я, сжав в кулак эмоции.

— У вас, я вижу, запаса магического уже нет, а я его почти не использовала, когда силу твоего брата получила. Если ты мне поможешь разобраться со всей этой кучей информации, что у меня в голове превратилась в кашу, мы сможем что-нибудь сделать. Ты подскажи мне, как силу направить, а я постараюсь с ней справиться.

Никогда не думала, что во мне есть хоть что-то от дроу, но теперь желание вмазать по ее самодовольному лицу служило явным доказательством, что я могу относиться к темным эльфам. Откуда в ней сила Ниала? Он что сам ее передал? Или она ее отняла? Вы посмотрите на нее, еще умную из себя корчит!

— Говори, что делать! — буркнула я.

— Нет уж, ты говори. Я-то тебе уже все выложила.

Язык так и чесался сказать, что тебе, человечке, никогда не постигнуть эльфийских заклинаний и уровня ворожбы. Но пока надо спасти Ниала я сделаю для этого все. Даже буду терпеть ее.

— Сядь и расслабься.

Землянка уселась на пятую точку в позу, в которой обычно медитируют только эльфы! Ой, ладно, потом разберусь.

— Вдохни через нос и выдохни через рот.

Конечно, обстановочка вокруг никак не располагала к расслаблению и вхождению в высшую точку сознания. Но я подозревала, что если девчонку от Ниала далеко отвести тогда точно ничего не получится. Ей нужен был еще и визуальный контакт. Никогда не приходилось учить человека. А сложнее всего — учить себя терпению и покорности. Я сама медленно вдохнула и выдохнула, достигая относительного покоя в бушующем организме.

— Забудь обо всем, что здесь происходит, ничего не слышишь и ничего не видишь! — шептала я не только для человечки, но и для себя самой.

Она же старательно дышала, как при родах сопя полузабитым носом. Меня это ужасно раздражало. Силла нервно кусала губы. Хорошо хоть пока на нас никто из посторонних внимания не обращал. Еще этого не хватало!

— Да вы можете заткнуться! — зарычала девчонка.

— Я вообще молчала! — обиженно оправдалась Силла.

— Тогда не думайте так громко! И так шумно, вы еще меня своими эмоциями подавляете.

Вот, зараза! Еще и гонор у нее появился! Мысли она научилась читать, посмотрите на нее! Лисса глубоко вздохнула, поднялась и уставилась мне в глаза. Честно сказать, ей бы и говорить уже ничего не надо было, я по взгляду поняла все, что она хотела мне сказать.

— Если Вас, Ваше Величество, чего-то не устраивает, все претензии к вашему братцу! Он уже взрослый эльф и сам отвечает за свои необдуманные действия! Вы и так вытащили меня из моего мира, втянули в эту историю, я вам ни слова пока не сказала. Но наезжать на себя я не позволю! Это ясно? — Рявкнула она.

— Ясно! — зло ответила я, прекрасно понимая, что девчонка права.

— Вот и ладушки!

Теперь, после того как мы слегка выпустили эмоции и сказали, что друг о друге думаем, процесс пошел быстрее. Мы выплеснули то, что мешало сосредоточиться на деле. Будь моя воля, я бы и окружающих нас галдящих солдат заткнула, но нам еще с ними бок о бок сражаться. У девчонки неплохо получалось, как будто она не прожила всю жизнь на планете, где скептически относятся к подобным вещам и вообще исключили магию из жизни. Вот сумасшедший народ, добровольно перекрыть свои естественные способности! До такого еще надо додуматься!

Лисса теперь дышала размеренно. Тишину она хранила уже минут десять, я грешным делом подумала, не уснула ли наша спасительница. Но нет, пошел поток.

Поразительно! Мало того, что научились эльфийскую магию запихивать в человека, так у них еще и получается с нею совладать. Вообще-то, это опасно. Если люди узнают об этом, то может начаться настоящая охота на эльфов. Мало что ли таких придурков, как Витор?

Слабый ручеек, потянувшийся к сфере, начинал набирать силу и расширяться. Мне захотелось припасть к этому источнику, насытится им, как кислородом. Но от него зависела жизнь брата. Тонкий лучик, сиявший в темноте, как молния привлек внимание остальных. Вокруг нас собиралась толпа, молчаливая и зачарованная. У меня аж дыхание замерло, настолько мощно смотрелись эти темные силуэты, горящие от сияния магии глаза. Сфера впитывала в себя потоки магии, как страдающий от жажды пустынный путник. Либо сфера поглотит всю силу Ниала и иссушит Лиссу, либо она лопнет. А ведь Лисса сейчас последний источник магии. И мы могли бы его потратить на то, чтобы разбить Витора и кучку его мутированных уродцев. Я было уже хотела перекрыть поток. Но, во-первых, было уже поздно. А во-вторых, я готова была отпустить весь этот мир, что бы он летел к чертовой матери, но спасти брата.

Силла опустилась рядом с сестрой, которая высыхала на глазах, как мумия. Синяки под глазами стали еще чернее, лицо осунулось, казалось, она даже похудела. В общем, выглядела она неприглядно. А сфера так и не реагировала, а высасывала из девчонки жизнь.

— Это надо остановить! — еле слышно произнесла Силла. — Она же убьет себя так!

Я не знала, как поступить. Я могла прервать контакт, но надежда на спасение брата так ярко вспыхнула и впилась в сердце, что я стояла в ступоре. Прости меня, Силла! Боги, как же последние события нас вывернули, как мы изменились. Девчонка права, Ниал уже большой мальчик и, если он сделал что-то, значит, он считал это правильным. Его поступка не вернешь и не исправишь. А девчонку еще можно спасти.

Я протянула руку, что бы достать ее из света. Но Лисса меня оттолкнула. Откуда взялась в ней такая сила? С виду она и дышать самостоятельно не могла.

Послышался треск, разбиваемого стекла. Наши взгляды метнулись вверх. По сфере поползла трещина, она извивалась, как змея, расползаясь на две потом на три струны. Посыпались первые осколки. За осколками полился свет, и тело Ниала начало оседать. Несколько солдат вовремя отреагировали и подскочили, поймав моего брата. Он судорожно задышал, даже цвет лица стал менее похож на мертвецкий.

Лисса озябла в руках сестры:

— Как же вы меня достали!

Феод

Молодец, девочка! Справилась! Никто и не ожидал от нее такой прыти! Виктор и Соня могли бы гордиться своими дочерьми. Жаль, что за них сейчас горжусь девчонками я.

Лисса ослабла настолько, что и подняться не могла. Эльф так и не пришел в себя, но состояние его не было критическим. Он ушел в глубокий сон. И дай Светило, что бы он вскоре очнулся, иначе все усилия Лиссы будут напрасны. Их положили в палатке, где теперь крутились Силла и Ная.

Передышка наша была недолгой. На горизонте опять возникли силуэты. Мы бы их сами не заметили. Но Витор продолжал издеваться, прислал гончего с запиской: "Мы идем!". Вот идиот!

Когда-то мы были лучшими друзьями: Виктор, Витор и я. Мы с детства воспитывались вместе и учились вместе. Витор был младшим, но не отставал от нас ни на заклинание. Его способности к магии были просто поразительными. Да, что тут еще скажешь, он был вообще талантлив во многом. Если мы с Виктором частенько сбегали с уроков, то Витор торчал в классе неотрывно. Его жажда знать все становилась манией. К пятнадцати годам Витор стал нелюдим, поглощенный чтением, стерев границу между реальностями. Лучшей его подругой была библиотека. В секретный архив он получил доступ раньше, чем мы. Честно говоря, мы с Виктором и не горели желанием. Конечно, мы частенько и подшучивали над ним. Иногда наши шутки, наверное, и переходили границы дозволенного. Чаще, чем иногда. Да и дозволенного там было очень мало. Витор нам выходки наши прощал, говоря, что мы всего-навсего мальчишки и завидуем его уму, знаниям и мудрости. Признаюсь, иногда я испытывал нечто подобное.

А потом появилась Соня. Простолюдинка, дочь бродячего артиста. Красота ее сразила императорских сыновей. И тут началось такое! Я даже и не подозревал в своих друзьях столько прыти. У каждого были свои мотивы. Не могу сказать, что все было честно. Витор влюбился в Соню, Соня влюбилась в Виктора, а Виктор интересовался всеми девками в округе. Двор давненько не видал подобных хитросплетений, истерик и охов под луной. Дотянули до того, что Витор решил повеситься, его нежная натура не выдержала измены его непорочной красавицы, которую он воздвиг в ранг солнцеподобных. Поначалу для Виктора это была игра, а потом он взялся за это дело всерьез и сам влюбился. В общем, дурацкий женский роман воплоти.

Как мы упустили тот момент, когда еще можно было остановить его безумие? Заигрались. Боюсь, даже подлили масло в огонь. Все казалось, что ничего серьезного случиться не может.

Соня вышла замуж за Виктора. А Витор ушел путешествовать по мирам и залечивать свои раны. Его долго не было. А вернулся уже совершенно другой человек. Или уже не человек. Если раньше мы считали его замкнутым, то теперь Витор вообще не проявлял признаков социального существа.

Кто же знал, что через несколько лет он убьет брата и женщину, которую любил? А еще через двадцать захочет захватить всю Эрланту? Амбиции Витора растут, как на дрожжах и аппетиты им под стать.

А теперь я вижу, что шуточки кончились. И если в первый бой он позволил нам выжить, то теперь уже не до церемоний.

Я видел его силуэт. Или мне уже просто так казалось. Он смеялся надо мной, припоминая все мои издевательства. Витор мстил. С упоением. С чувством. С расстановкой.

Серафима

Затишье бесило больше всего. Раздражали мелькающие туда-сюда люди и нелюди. Затравленные взгляды, притворно-бравые подмигивания, вот как у этого. Симпатичный солдат, наверное, где-то сидит его жена с ребенком и мысленно прощается с суженым.

И этот тоже здесь. Нахохлившийся, лохматый, рыжий и конопатый, как и я. Олеже. Кто же еще решит подоставать меня в момент, когда до смерти хочется побыть одной? Олег уселся рядом с довольной улыбкой. Но в глазах-то я видела, что он устал и ждет только одного, чтобы все это закончилось. Правда, по его мнению, все должно закончиться непременно благополучно. Оптимист!

— Расслабляешься?

— Расслабишься тут! Есть закурить?

Олег достал мешок с табаком и трубку. Мой папаша еще тот коллекционер, и каких только моделей, форм трубок не хранится в его шкафах за стеклянными дверцами, на стенах, в коробочках и мешочках. Все это добро аккуратно, с маниакальной точностью уложено в сундуки и заперто в его коллекционной комнате. В общем, мой папаша самый трубкоголик. Но подобного убожества я не встречала даже среди его хлама. Это нечто, закрученное в несколько узлов, было плотно набито табаком и протянуто мне.

— Если то, что внутри так же прикольно, как и сама трубка, то предлагаю поделиться с толпой вояк, то-то повеселимся!

— Неплохая идея! Может еще грибочков галюценогенных?

— Грибочки лучше для чокнутого Витора оставить.

Табак оказался слишком крепким, я сделала над собой усилие, что бы не закашляться. Но приятно пахнущим. Мелочь, а приятно.

— Как думаешь, чем все это закончится?

Мы как-то договаривались, что никогда подобные вопросы обсуждать не будем. Но язык мой так и чесался. Мы с Олегом были знакомы уже и не помню, как долго. Отношения наши были не всегда гладкими. Можно сказать, они были шершавыми, корявыми, но, зараза, прочными, что не разорвешь. Наверное, это из-за схожести характеров. Или абсолютной непохожести? Нас за глаза называли "парочкой рыжих чертей". И, соответственно, проявляемые к нам чувства были смешанными. При дворе Олега обожали, меня терпели. Ковен, Слава Богам, ненавидел нас обоих (не вечно же только мне за двоих отдуваться!), утверждая, что мы попираем традиции и плюем тем самым Стихиям в лицо (или лица?). А вот молодежь нас обожала. Обе Школы (Начальная и Высшая), начиная от первокурсников до выпускников. Они сочиняли байки о наших великих свершениях. Я слышала парочку об Олеге (почему-то его там называли Вещим Олегом). Его возносили до вершин величайших волшебников, наделяя такими способностями, что он мог уже и мир десять раз перевернуть с ног на голову, и перестановку во Вселенной сделать. То есть, чушь полнейшая. Я круче!

Все, что я знала про Олега, сбивало меня с толку. Он порой, казалось, был само совершенство. Придворные дамочки сходили по нему с ума, вешались на шею и постоянно привораживали. Откуда им, дурехам, знать, что обожаемый Олег носит амулет от женского безумия? Видимо, уже нарвался однажды на безумно влюбленную.

Ко мне лично однажды обратилась одна красотка с просьбой о помощи, с мольбой, я бы сказала: "Госпожа ведьма, мол, спасите, помогите! Сердечко так и бьется, так и горит, влю-ю-юбилась до безумия!!!" И прочая чушь. Я помогла, не изверг все же. Тоже женщина, понимаю такие дела. И на неделю дамочка забыла про любовь, страдая от несварения желудка. А когда вылечилась, Олега уже и след простыл.

— Помнишь, мы договаривались никогда таких вопросов не задавать?

Я помнила.

Черт нас дернул, не иначе. У нас с Олегом тогда был конкурентно-соревновательный период. В очередной раз поспорили и нажили себе неприятностей. Выяснять, кто из нас профессиональней, как маг уже надоело. И мы искали что-то новое, где я могла заткнуть его за пояс, а он — оставить меня с носом. В тот вечер мы упились гномьего эля (хотя само слово "эль" даже близко не стоит с количеством градусов в самом напитке) до поросячьего визга. Один из поросят и навизжал, что мы оба не раз покоряли кое-какие скалистые и горные вершины, и, в принципе, это честный бой без уловок. Только сила духа, ну, и тела, конечно. Я считала себя неплохой скалолазкой. Иногда позволяла себе думать, что я профи. Так что, вызов, брошенный Олегом, меня не напугал. А предложил Олеже вершину, которую мечтал покорить с детства — какая-то К-2 на планете Земля. Странное название для горы, при том, что ее еще и называют "Убийцей". Я же согласилась, потому что мне было интересно попасть на Землю.

Это был мой первый визит на планету, похожую на нашу. Трудно было поверить, что на Земле стали практиковать магию в открытую совсем недавно по сравнению с Эрлантой. Все эти ездящие и летающие штуки со скоростью ковра-летуна, сияющие улицы и днем и ночью! А ящики с живыми людьми внутри! Как они там умещаются? А огромные ящики на улицах с великанами в них! Но больше всего мне понравилась шарманка, а точнее музыка, что из нее долбила! Я тогда купила себе эту коробочку и много кассет (так, что ли их называли?)

Базовый лагерь мы покинули вдвоем. Желание утереть нос этому выскочке стало еще невыносимее. Это был наш спор, и лишние люди нам были ни к чему. В ночь перед выходом Олег пугал меня историями о не вернувшихся альпинистах, о том, что души их по сей день бродят и собираются на вершине. Особенно злобные из них всячески мешают живым добраться до заветной высоты. Байки, которыми кормят детей, на меня впечатления не произвели. Я что, с духами ни разу не встречалась? Или не давала по заднице самым злостным из них? Не-е, брат, меня так не проведешь!

И вот мы топали, еле перебирая ногами, закрыв лица шарфами и мощными очками. Тело уже привыкло к холоду и не реагировало на очередной порыв ветра и брошенную кучку снега. Удивительно, насколько мы выносливы. Даже без магии. Дышать становилось труднее. Все чаще стали посещать мысли о кислородной маске. Но гордость не позволяла. Я же выносливая, я не раз проходила подобные дистанции. А вершина звенящая и острая красовалась на фоне голубого неба.

Мы раскинули палатку. Я дико наблюдала за тем, как Олег на горелке (прикольная штука!) разогревает снег, а потом кидает в него чего-то уж совсем непонятное. Запах появился мгновенно и, казалось, ничего вкуснее я еще не ела. А потом пришло время спать. И Олег возобновил повествование страшилок. Я хоть и не из пугливых ланей, да и вчерашние рассказы не произвели на меня особого впечатления. У меня и так-то воображение живехонькое, а сегодня, когда за тонким тентом палатки завывает ветер, оно (воображение, то бишь) сорвалось с цепи и поскакало по телу мурашками и желанием укусить Олеже, что бы не болтал всякой ерунды. А он, нехороший человек, (а точнее…, а так же…) сверкал глазами и подхихикивал. И страшно было от того, что я чувствовала, что сама гора отзывалась на каждое его слово, подтверждая все, что сказано. И ей нравилось ощущать дикий страх замерзающий, со сломанными конечностями высотников, забирая их жизни. Куда этот болван меня притащил?

— К 2 — самая опасная вершина Земли. Половина наивных, отправившихся ее покорять, не вернулись. Коварная гора, разумная гора. Иногда мне кажется, что она монстр, маньяк, убийца.

По животу прошелся холодок. Захотелось домой. Камни, укрытые тоннами снега под моей попой радостно загалдели, ощущая мое беспокойство. Да, не зря К-2 Чогори называют убийцей. Самое для нее название.

А спать уже не хотелось. Хотя надо было. Впереди ждал самый трудный отрезок. Вершина теперь казалась острым ножом, которое режет лезвием сухожилия и при этом дико хохочет. И красоты я уже не чувствовала.

— Олеже!

— Чо? — услышала я сонный голос. Обалдеть, он теперь спит, а я мучаюсь!

— Иди к черту, Олеже! И бабушка твоя, которая рассказывала тебе на ночь страшные сказки.

Теперь гора ржала вместе с Олегом. Ну, гляди, друг, я тебе еще устрою! Я буду первая на вершине!

Встала рано. Олеже мило сопел в подушку. Спи, дорогой, а я пока пойду. Мы договаривались не использовать магию, а вот на счет жульничества ни слова не было. Надо было знать, с кем дело имеешь. У меня руки по локоть в шулерстве!

Ну, люди, молодцы, понавыдумывали же! Тут тебе и кислородная маска, и адреналин, даже продукты упакованы так, что не тяжело нести. Если только не считать те семь тонн, что тащили носильщики и что мы оставили в базовом лагере. На Эрланте такого роскошества не имеется, поэтому приходилось прибегать к магии. В общем, что этот вариант, что местный, оба равносильны. В случае с магией исчерпывается она, любимая, в случае земном — ноет спина.

Погода была неплоха. Для восхождения на подобную злющую гору это еще чудесная погодка. Я подумала было, что это уловка и стоит мне только подальше отойти от палатки со спящим в ней Олегом, поднимется сильнейший ветер, так и норовящий свалить меня с ног и утащить в расщелину глубокую и гибельную. Но пока изменений не происходило, тихо потрескивал под ногами снег, белым облаком валил изо рта углекислый газ.

Я все же добралась до вершины. Сквозь сопли, пот и слезы. Но я это сделала. Кто когда-либо совершал нечто подобное, поймет. Сильнейшие эмоции и гордость. Нет, не это. Восхищение. Ты над миром и нет никакой суеты, нет проблем и недопонимания.

Но спуститься самостоятельно мне не удалось. Поднялся ветер и видимость снизилась к минимальной. И тут-то гора решила показать свой характер. Путь наверх не был легким. Но он теперь показался мне сущим пустяком. Я упала в трещину и сломала ногу. Тут уж не до принципов. Я взвыла, как только могла. Нет, я не кричала. Я призвала Олега, несмотря на то. Что к магическим штучкам мы договаривались не прибегать.

Порой, мне кажется, что я обязана жизнью чуть ли не доброй половине Эрланты. Собственная безответственность меня просто доконает. Именно тогда мы и договорились, что не будем задавать дурацкий вопрос: "Как думаешь, чем все закончится?". Олег тогда истратил весь свой магический ресурс на меня. Мы провели ночь замерзая и пытаясь отогнать мысли о смерти. Забавно то, что два (ну, не сильнейших, но…) мага сидят под слоем снега, которым нас замело и ничего не могут сделать, ожидая восполнения запаса.

Нас нашел вертолет (прикольная штука!). Друзья Олега, естественно, забили тревогу. И во время…

А сейчас мы опять сидим по уши в очередной передряге.

Прорвемся!

Лисса

Я выбралась из палатки. Но далеко уйти мне не удалось. Как банный лист пристал ко мне эльф, поставленный к нам в качестве охраны. Ниал лежал так и не пошевелившись. Как это все меня достало. Это ж надо было заварить такую кашу, что теперь во век не расхлебаешь.

Мне уже изрядно надоело лежать, любуясь тентом палатки, разбавляя это забавное зрелище видом бледного Хранителя. Подняться было нелегко. Голова кружилась. Палатка поплыла перед глазами. Но я попытку повторила. Добравшись до выхода, встретила осуждающий и непреклонный взгляд эльфа.

— Ну, пропусти! Дай хоть глазочком посмотреть, что твориться.

— У меня был приказ, Императрица. Я не могу…

— Ты совершенно верно сказал, милый, я Императрица. Так что, я теперь приказываю. Я, кстати, вашему принцу жизнь спасла!

Уверенности у эльфа поубавилось.

— Ладно, но только недолго. И я буду вас сопровождать.

— Уговорил, добряк! — Приятно, когда такой красавчик настаивает на том, что бы меня сопроводить! Хе-хе! — А как зовут тебя?

— Ной.

— Ну, надо же! Коня Силлы тоже так зовут, — захихикала я по-идиотски. На нервной почве, наверное.

Эльф смутился.

— Расскажи, что тут происходило, Ной.

— Прошло первое сражение. Мы отбились. Но мне так и не удалось побывать в бою. — С сожалением произнес он.

— Счастливчик! Радуйся, живее живых останешься!

— Настоящий мужчина не может сидеть, когда на поле гибнут его друзья. Я не для этого учился всю свою жизнь.

В голосе прозвучали срывающиеся ноты. А мальчик-то с амбициями. Хотя, чур меня, этому мальчику веков поди больше, чем мне лет. Ох, и живучие же эти эльфы.

— Не торопись, еще успеешь. — Посоветовала я и почувствовала, что даю советы своему дедушке. Лучше закрыть рот и не пытаться выглядеть умнее всех остальных — вредно для здоровья.

Но долго нам поговорить не удалось. В лагере внизу началось какое-то движение. Люди засуетились, забегали.

— Что происходит?

Глупый был вопрос. Стоило только глянуть на горизонт. Он и так был затянут тучами. Но черная полоса жирной пиявкой прорезала границу между небом и землей. В груди сердце замерло и похолодело. Теперь я поняла, что полчища тысячи тысяч уродцев это очень страшно.

— Вам лучше вернуться.

Решительно заявил эльф, все же не осмеливаясь взять меня под локоток. А события внизу развивались стремительно. Мы не успели дойти до палатки, как послышались первые звуки сечи и крики. Я обернулась. Зачем?

Смотреть подобные сцены в кинотеатре или по телевизору я привыкла. Привыкла настолько, что до настоящего момента не понимала, что война — это чума, это кошмар, это до ужаса страшно. И не киношные сцены сейчас стояли перед глазами. Настоящие, живые существа падали на колени, умирая. Светило, как же быстро смерть забирает жизни. Как легко и умеючи она это делает…

Бойня была страшная. Люди не умирали от иссушающей магии Теней, приняв эликсир. Но, не умеющее управляться с оружием, наше храброе войско кровавыми пятнами падало у ног тенистой армии. Поглощающим был этот бой. Мы и не подумали, что враги могут использовать не только колдовство, но и мечи. Витор узнал про Луково пойло. Не знаю, как он это сделал, но результат на лицо. Наверняка, раскроил все подсознание бедного Луки по кусочкам. Разили Тени с одного удара, срубая головы. Неожиданный поворот поверг наших солдат в ступор. С холма я видела, как линия золотых доспехов остановилась. Только немногие, опытные бойцы, пробивали себе тоненькую тропинку. Но их тут же заволакивали Тени. Там где-то фигурка Наи, перехватившей свой заговоренный меч (как она такая маленькая его поднимает?), что превращал серых в кучку песка. С другой стороны куча тенистых трупов, что по глупости своей окружили, прижавшихся спинами Серафиму и Олега. Эльфийские солдаты, поставленные в авангарде, во главе с Росом пробирались мощной волной вперед. Я так же отыскала худенькую фигуру Силлы и огненно-рыжую голову Феода. И это все наши успехи.

А потом началась паника. По небу полетели хищные клыкастые рептилии, перенесенные на Эрланту из одного из пяти миров. Цепкими когтями, управляемые всадниками, они хватали людей, разрывая их пополам. Шум заглушил мне уши. Что я стою-то? Надо что-то делать. Я рванула было вниз, но меня за локоть поймал эльф. Я поскользнулась на мокрой траве и упала прямо на зад, больно ударившись копчиком в тот момент, когда рептилия пролетела прямо над нами. Отряхивая почву с одежды, я поднялась. Эльф завалился боком на меня.

— Эй, Ной, вставай, не пушинка! — прокричала я, не слыша своего голоса.

Но молодой эльф, мечтавший погибнуть в бою, плечом к плечу за родину (ну, или за что они там еще погибают?) уже не дышал. Так быстро, так легко, так умеючи Смерть забирает жизни даже эльфийские, длинною в века…

Смерть эльфа одно из самых прекрасных зрелищ на всех пяти мирах. Но никогда больше я не хочу этого видеть.

Я едва удерживала тело эльфа на руках. Он оседал на землю. Последний раз. Навсегда оседал. Аккуратная ранка в районе сердца от копья наполнилась кровью. Красная светящаяся жидкость заструилась по золотым доспехам, точно повторяя узор, выгравированный сотни лет назад. Глаза синие так и смотрели на меня, когда произошел этот выплеск волшебства. Это как взрыв неизвестной звезды. Вспышку наверняка увидели далеко отсюда. Она была изумрудного цвета и в этом дожде я стояла недвижимая и ошарашенная. Блестки осыпались на землю, покрывая меня блеском. А я заревела. От обиды, от усталости. Ревела и орала, кляня всю эту дурацкую планету, Витора с его манией величия и жаждой захвата мира, Силлу за то, что втянула меня в это все, Ниала за то, что лежит там себе без сознания, покинув меня в такой момент. А блестки все сыпались и теперь, если эта земля не иссохнет от яда Витора, на ней произрастет дерево — Изумрудный Пересвет. Будет оно зеленым всегда. И лишь раз в год, в этот самый календарный день на нем распустятся изумрудные цветы. Лепестки опадут так же быстро, как и распустились. Листва будет шелестеть от несуществующего ветра. Проходящему мимо будет казаться, что это поют сотни эльфийских голосов, оплакивающих своего сына, брата, возможно жениха. У такого красивого эльфа не могло не быть невесты. И плач полетит над планетой, возносясь все выше, улетая к облакам… Потом за них… Поднимаясь к самому Светилу, дабы исцелить печаль, залечить раны, забыться.

Я обняла эльфа и ревела, позабыв о том, что вокруг творится. Не слышала ни шума, ни скрежета металла о металл, ни воплей. Я раскачивалась из стороны, в сторону жалея его, такого молодого, красивого, мертвого. А он таял, как кусок льда, ускользая из моих рук. И мне так не хотелось, чтобы он уходил, хотя я его и не знала. Но казалось, если он сейчас испариться последней каплей, на всем свете у меня никого не останется. Что это было, я не знаю. Проснувшийся нежданно-негаданно материнский инстинкт, гуманизм? А может, просто хотелось пореветь без причины? Но так самозабвенно я еще не плакала. Нет, не стыдно. Просто страшно, что все так закончиться. Что Витор окажется сильнее, а значит окажется прав. Что вся эта земля покроется нашей кровью. Что на этом поле, орошенный человеческой кровью вырастит лес Изумрудных Пересветов из эльфийских тел. Страшно, что все напрасно… Даже я изменилась напрасно…

Темное небо упало на людей туманом. Видимость была ужасная. Я только услышала разрывающий перепонки визг рептилии, летящей на меня. И этаж тварь не промахнется, я в этом не сомневалась. Ее силуэт неясно выделялся черным на фоне серости. Она приготовилась перекусить меня в своей пасти, но…

Позади меня засиял яркий солнечный свет, ослепивший рептилию и ее всадника. Я обернулась и увидела стаю птиц приближающихся к нам с огромной скоростью. Хотя, для птиц эти создания слишком велики. Чешуя блеснула на восходящем солнце серебром и полоснула еще один клок тумана, раскидав ее в клочья.

Огромные и великолепные одиннадцать драконов властелинами небес пролетели над моей головой. На одном из них я заметила долговязую фигуру Жоры!

— Жора! — закричала я, задыхаясь от возродившейся надежды.

Людские, эльфийские, гномьи взгляды повернулись к небу. И я увидела волну заново поднятых мечей над головами. Драконы полыхнули огнем, поглощая тенистую армию. Дракон, оседланный Жорой (позже мне объяснили, что дракона оседлать нельзя. И вообще это оскорбление!), приземлился на достаточном от меня расстоянии, что бы не снести меня же куда-подальше. Красивая красно-серебристая морда повернулась ко мне. Как мне показалось, обнаженные клыки означали улыбку.

— Приветствую тебя, Дочь Светила!

Этот поклон, наверное, самое внушительное, что я когда-либо видела.

Старейший и мудрейший дракон преклонил предо мной голову. Сделал это настолько умело, что я не чувствовала себя маленькой козявкой. Жора, не теряя времени на церемонии, затащим меня на могучую спину. Широкий взмах длинных красивейших крыльев и мы в небе, уже отчистившемся от туч. Мы практически сразу приземлились, отыскав в толпе сестру. Мне можно было и добежать к этому месту. Но, увидев эффект, произведенный приземлением, я подумала: "К черту скромность! Надо жить на широкую ногу!". Я обняла Жору, счастливая, что он жив и здоров, и привел такую подмогу. Жора достал из ножен Луч и всучил мне его в руку. Его привычная тяжесть принесла мне удовольствие и чувство уверенности.

— Думаю, он тебе сейчас понадобиться.

Я скатилась по лапе Гроза и удачно встала на обе ноги. Все же красиво произведенное впечатление — половина победы. Никто не замечал порванную и грязную одежду, лохматую голову и грязное лицо. Во мне видели Повелительницу Драконов. Гроз пахнул огнем аккурат над нашими головами. Но магический огонь плавно опустился на группу Теней — солдат, который рассыпались в прах.

Сестра подбежала ко мне, и мы обхватили рукоятку двумя руками. Я на мгновение задержала дыхание. Лишь на мгновение, задумавшись о том, что ждет там, на территории расщепленных молекул. Обхватила нагревающуюся рукоятку сильнее. Видение уже шло не так, как я его помнила. Эти перемены меня радовали. Хороши такие сюрпризы, наполняющие духом победы! Наша уже немногочисленная, но воспрявшая армия кинулась в атаку, отгоняя захватчиков назад. Нам же с сестрой осталось достать Витора. Достать и прихлопнуть. На миг в голове мелькнула ысль, что я собираюсь убить человека. Я собираюсь убить родного по крови мне человека. Холод в сердце меня поразил. Эмоций не было, я была готова к этому моменту с той самой минуты, когда увидела данное пустыней видение.

Пальцы начало покалывать, но мы держали меч крепче. Силла заглянула мне в глаза и улыбнулась. Не было в них никакого отчаяния. Ее, крепкую, как лом, ничем не перешибешь. До конца, так до победного!

На утреннем небе прощально и ярко загорелись звезды. Пылающее Солнце вспыхнуло, и энергия светил полетела к нам, притягиваясь как плюс к минусу. Встретившись в нас с мощью Эрланты и перемешавшись — все внутри взорвалось яркой вспышкой. Этот взрыв, произойди он снаружи, уничтожил бы всю Родную Землю, но мы являлись проводником и направляющим. Луч загорелся в наших руках и отправил весь энергетический поток в воздух, окутав землю сияющей пленкой. Смотреть было невыносимо больно даже нам с сестрой. Все остальные отвернулись, направив зажмуренные глаза к земле. Эта волна пробежалась по атмосфере всей планеты, сконцентрировалась над едва виднеющимся холмом. Там стоял Витор. Но там же был и Лука. Выживет ли он? Я чувствовала себя виноватой. Я должна была хоть что-то сделать там, на поляне. И не важно, что мой поступок мог оказаться пустым и ненужным. Не важно, что я в принципе не могла противостоять Витору. Важно то, что я предала его, позволила умирать.

Я покачнулась, пытаясь удержаться на ногах.

Упал на землю Луч. Ни я, ни Силла не смогли удержать его в руках столь обжигающим. Усталость последних дней навалилась тяжким грузом. Рана на голове опять начала кровоточить. Силла обняла меня, помогая не свалиться в обморок. Что-то в последнее время я слишком часто там ошиваюсь. Земля опять вздрогнула. Мы с сестрой за миг пролетели тысячи миль, увидели лицо Витора, брата нашего отца, мужчину, любившего и так люто ненавидевшего нашу мать. Ненависть еще больше обезобразила его лицо, он был похож на безумца в своем крике отчаяния. И всю ненависть свою к нам, к отцу и брату, к земле и небу, и к самому себе, так долго копившуюся в лабиринте его черного ума, он бросил в нас. Вот он, этот момент. Я должна умереть, развеяться в ничто.

Но я сдаваться не собираюсь. Я сама выберу русло, по которому побежит река. На этот раз я ожидала удара от Витора. И энергия, которой мы с сестрой служили, и которая оберегала нас, ожидала этого. Сконцентрировавшееся над Витором сияние просто упало на него, придавив его своей святостью и первозданной чистотой.

Ная

А в сердце моем родилась ненависть. Возникла маленькой точкой и сожгла все до тла. Никаких оправданий я не придумывала и ничего не хотела слушать. Если это сделал он своими руками, то какого черта могут быть оправдания? Их просто нет! И быть не может! Плевать на то, что с рецептом пойла он не обманул. Это еще ничего не значит. Хитрый ход — ничего больше.

Черт, а я дура, позволила ему втереться в доверие! Все же казалось таким простым и искренним. Он, ведь, как будто действительно хотел помочь, хотел что-то исправить, хотел изменить то, что натворил. Жалкий актеришка! Ненавижу! Мало того, что нас так подвел. Так еще и брата моего угробил! С каким же остервенением надо ненавидеть, что бы иссушить эльфа до такого состояния! Как извращенно издеваться! Ниал не умер только по счастливой случайности.

Голос матери внутри шептал о прощении, о том, что мне неизвестны все подробности. Но о каком прощении идет речь? Объясните, как простить такое массовое предательство? Плевать мне на свои чувства. Дело в миллионах жизней, что здесь сконцентрировались. И тех, что там далеко: дети, старики. Это же убийство наций, целого населения материка! Как ты сможешь жить с этим, Лука?

Я бродила по лагерю. От моего злого взгляда шарахались, не только люди, даже гномы старались не преграждать пути. Я хотела убежать туда, где не будет никого. А особенно этих жестоких сочувствующих взглядов друзей, кто прекрасно меня знал и видел, как я глупо втюрилась! Они смотрят на меня с сожалением, им хочется меня обнять и сказать что-то подбадривающее. Но не надо меня жалеть! Я ненавижу жалости! Я сильная и смогу преодолеть все, что мне жизнь подкидывает. И эта слепая влюбленность в Луку мне не помеха. Неделя и я все забуду. Но это только при условии, что у меня есть неделя. Есть ли у нас эта неделя? Есть ли у нас хотя бы час?

Чокнутый Витор! Как дожил он до такой жизни? Докатился как до подобной злости? Что мотивирует его, какие желания его толкают на столь страшные действия? Осознает ли он то, что творит?

Я уже достаточно далеко отошла от шумного лагеря в поисках одиночества. Высокая трава доставала до пояса, кое-где торчали тоненькие стволы деревьев. День уже клонился к вечеру, Светило неизбежно катилось к горизонту. И с каждым дюймом, на который оно опускалось вниз, становилось страшнее. Я этого не видела, небо было затянуто тучами темными, разбросанными густыми клочками над головой. Но это ощущалось морозом по коже. Температура падала к нулю, окутывая тело покрывалом мурашек. Что бы хоть как-то разогреться я достала плеть. И выпустила пар, разрезая воздух со свистом и слезами. С каждым взмахом руки я не освобождалась от эмоций, как ожидала, но все больше закипала.

Мне даже показалось, что я понимаю Витора. Безумец. И я теперь безумна. Никогда не думала, что сойду с ума, влюбившись и возненавидя. Стыдно? Да ни черта мне не стыдно! Я чувствую то, что чувствую и бесполезно переубеждать себя и приводить красивые и веские доводы. Чтобы я не придумала ради успокоения своего гнева, все это всего навсего ложь. Я точно знаю, чего я хочу. Я точно знаю, как это можно сделать. Я знаю, что я способна на это.

Способна ли я убить из мести? Собственными руками принести смерть человеку… Я не рассматриваю вопрос о том, правильно ли это. Я знаю, что неправильно. Меня волнует сейчас другое — дрогнет ли моя рука? Рука, в которой течет кровь эльфов, воспевающих красоту и прочую ерунду? Смогу ли я побороть убежденность ценить жизнь и прервать ее? Если да, то действительно ли я это сделаю из-за брата? Если да, то действительно я это сделаю из-за миллионов жизней? Или это просто моя обида да разбитое сердце, перевязанное бинтом, что бы не развалилось?

Бесполезно себя обманывать. Но принять правду страшно. За брата я бы мстила, но предала бы тебя суду, чертов колдун! За чужие жизни я привязала бы тебя, как чучело на площади, чтобы тебя закидали гнилыми помидорами. За себя… За себя я готова убить тебя, Лука. Ты не будешь жить. Все просто. Я не позволю тебе выжить и наслаждаться этой гадкой победой надо мной! Я не позволю тебе!

Безумная?

О, да!

Страшно?

До ужаса!

А в это время опять началась сеча. Инстинкты моих далеких почти забытых (столько поколений прошло) темноэльфийских прародителей взвыли с новой силой. "Мы себя в обиду не даем!" — закричали хором те прадеды и прабабки, что относились к темным, ночным. Я и сама удивилась, откуда бы во мне вдруг проснулась эта связь. Но запутанная родословная расплелась в один миг и расставила свои приоритеты, как только я позволила измениться своим взглядам на жизнь.

Ветер поднялся и принес с собой запах праха, рассыпающихся Теней и крови, умирающих людей. Я вдохнула этот перемешенный аромат, прикрыв от удовольствия глаза. Вдохнула глубоко, наполнив легкие до предела. Пахло смертью. И моя злость, открывшаяся для меня с новой стороны, жаждала окунуть в этот запах руки по локоть. Даже больше. Полностью искупаться в ней, чтобы забыть позор слабости духа. Заставить себя забыть обиду и чертовы слезы. Темные эльфы не плачут!

Я не могла себя уже удерживать, хотелось рвануть в самую гущу и убивать без разбору. Но сдерживало только одно — я должна найти его. Больше меня никто не волнует.

Я бежала в затянутое туманом поле, откуда слышались звуки бойни. А слезы бежали по лицу. Предательство раздирало изнутри. И перестала сдерживать себя, выпустив всю боль, что взорвалась с такой силой, словно ожидала этого всю мою жизнь.

"Не дури!" — звучало беспрерывно в голове: "Ты же светлая! Выкинь эмоции!" Такой знакомый голос. Голос брата, словно над самым ухом, словно он рядом. А я рубила не задумываясь, на кого замахиваюсь. Я была уже вся в крови и пыли. Была ли там и моя кровь, я не знаю. Я ничего не чувствовала. Меч, висевший всю мою жизнь за ненадобностью на стене в комнате, пошел в дело. Но даже эта железная штука была в шоке от моей ярости. Меч входил в тела Теней, распыляя их в прах, только обугленные головешки оставались от них на земле. А голос все повторял: "Не дури, Ная!". Прямо над самым ухом тихий спокойный голос моего брата. И как в детстве я прислонила голову к его плечу, сквозь рев произнося: "Меня обижают!".

И как в детстве, все становилось на свои места. Четкая картинка, передаваемая из подсознания брата легла пеленой на глаза и я все увидела. То, что на самом деле случилось с Лукой и Ниалом, как Витор ломает жизни тех, кто ему неугоден. Видела то, что осталось от Луки. Зомби. Ходящий по планете труп, бездумно выполняющий задания. И весь его магический потенциал улетел к чертовой матери! Мир пошел в пляс, пританцовывая национальный гномий танец. Лица наших и морды не наших слились в одну полоску и я резко упала на землю, крепко приложившись головой.

Наверное, это был обморок. Потому что обнаружила себя одну на траве в стороне от от лагеря. Бой все еще продолжался. Кто-то вынес меня. Я в шоке! Тут такое твориться. А этот кто-то умудрился вытащить меня из гущи событий и перенести сюда! Доброта на Эрланте не потеряна, это радует.

Все мысли, что посетили меня раньше заставили меня густо покраснеть. Я как очнулась от гипноза, от чар. Вот это меня проколбасило! До какого же состояния может довести себя мыслящее существо своими собственными мыслями!

Обезумела?

О, да!

Страшно?

До ужаса!

Неужели это была я? Я на такое способна? Заприте меня подальше от живых и слабых, у меня крыша едет! Хорошо, что я натворить ничего не успела. Или успела?

Стемнело так, что можно было выколоть глаза и разницы не почувствовать. Только силуэты проносятся мимо. И еще один мимо. А этот летит прямо на меня. Пасть черная открыта, в прыжке пытаясь меня проглотить целиком. Я наклонилась, укрываясь рукой. Струсила. Вся моя бравада лопнула, как мыльный пузырь. Да, я изучала боевые искусства, но ни разу до крови не доходило. Не считая прискорбного случая с помешательством сегодня. Или уже не сегодня?

Стало так страшно. Мгновение остановилось или растянулось на века. Я оцепенела, не в силах заставить себя сопротивляться надвигающейся Тени. А она (или он, кто их разберет?) замер на подлете ко мне. Как же не хочется умирать. Жизнь, даже у такой сумасшедшей, как я, слишком хороша, что бы так рано ее потерять.

Тень медленно плыла в моем направлении. Но замедленный кадр все же закончился, и вот уже ее длинный узкий меч, ловящий свет уходящего Солнца на острие, царапнул мое горло. Больно царапнул, но не глубоко. Кровь струйкой потекла к груди. А Тень, вместо того, чтобы добить меня ошарашенную и сдавшуюся без боя развернулась на сто восемьдесят градусов и уставилась (-лся, — лось?) на небо. А оно, небо то есть, вздрогнуло и замерло. И что тут началось!

Любое светопреставление, которое устраивали эльфийские мастера фейерверков, увиденное мной до этого момента погасло, как канон красоты. Все, что я до этого видела не шло ни в какое сравнение с этой утонченной и созданной самой природой гармонией. Ой, к чему эти хитросплетения? Все, что я видела — просто фигня по сравнению с этим чертовски неповторимым шоу! Волна света взорвалась где-то недалеко от нас, чуть левее. Взорвалась и расплылась над нашими головами, белоснежной пеленой, переливающейся миллионами оттенков. Я зачарованно смотрела на это диво, исцеляясь ото всех ран и переживаний.

Тень повернулась ко мне. Впервые я заглянула в ее глаза, горящие тусклым красноватым светом. В лице четко угадывались черты Витора, завывшего от боли. Тень замахнулась мечем, предчувствуя свою кончину, чтобы перед смертью оставить еще один труп. Но не успела. Рассыпалась в прах, оставшись дымящейся головешкой у моих ног.

До меня стало слабо доходить, что бой закончен. И эту войну мы выиграли. В небо взлетели драконы. Драконы? Откуда? Как эти мифические герои оказались здесь на яву, а не в сказках? Я прочла о них много древнейших книг, страницы которых уже было страшно перелистывать, настолько хрупкими они стали. Все доказывало, что драконы вымерли. И тут такое явление чуда народу!

Я так и стояла с открытым ртом, пока воин из гномьего войска не вернул меня к реальности.

— Ну, что, очнулась?

— Вроде, да.

Гном был высок для среднего роста своего народа. Могучие плечи вздымались, борода свисающая на грудь, ходила ходуном, встав дыбом. Тяжелые доспехи были уляпаны грязью.

— Это я тебя вытащил, красотка! Свалилась в обморок прям посреди поля. Тебя ж чуть не затоптали. У меня дочь подрастает, вот я и подумал, что бросать ребенка…

Я виновато улыбнулась, произнося неподдающимся языком: "Спасибо". Гном хмыкнул-хрюкнул, развернулся и пошел, бормоча в лохматую бороду: "Ну, девки! Нет бы дома сидеть, кружевные подушки вышивать! Нет же, им нужно на войну, совершать подвиги! Вот и следи за ними! Ой, куда мир катится?"

Я чувствовала себя дико неудобно. В чем-то он определенно был прав.

— Эй! — Крикнула я, догоняя своего спасителя. — А что случилось-то?

— Молодая императрица, Лисса которая, откуда-то вырыла драконов, объявилась с горящим мечем. А потом они с сестрой чего-то наколдовали и вся Тенистая армия пошла прахом!

Гном довольно крякнул, а в глазах его носились бесята.

— Мы сделали их, девочка! Теперь можно это дело обмыть, не зря же вся эта жратва здесь останется! А потом по домам!

Все закончилось. Не было радости. Напряжение спало и осталась гнетущая усталость. Тело выразило желание завалиться прямо на землю и уснуть.

Что теперь будет с Лукой? Я потеряла его… Без Витора, породившего зомби, он просто потухнет.

Витор

Победа близка! Так близко к свершению своих желаний я еще никогда не был. Даже странное, незнакомое чувство зародилось где-то внутри. Что это? Радость?

Тенистая армия летела, сметая все на своем пути. Пусть людишки и нахлебались своего зелья, это уже ничего не решает. Не умеешь обращаться с оружием, так не берись. Лопату в руки и марш на огород! Вояки, тоже мне! Эй, научитесь хоть с ножом управляться!

От удовольствия я потирал руки, которые так и чесались лично кого-нибудь замочить. Но я же не изверг какой-то! Процесс идет к своему логическому завершению. Так, как и должно быть по природе. Даже Лисса мне не сможет помешать. Все ее попытки что-то изменить, не повлияют на ход истории. Светило, как ты просчиталось! Не жаль тебе потраченного времени? Не на тех ты поставило ставку. А второй попытки уже не будет. Хотя, если в жизни этой все предрешено, то появление неудачниц, обозванных Преемницами Светила, было просто испытанием моей воли и выдержки. И я с ним замечательно справился.

На лице моем расплылась довольная улыбка. Власть — какое сладкое слово. Так и изливает сладость на языке, перекатываясь от губ к горлу. Нет, я не претендую на напыщенное звание Властелина Вселенной. Нет, я не столь заносчив. Но кто знает, карьерная лестница дело такое, неизвестно, куда приведет. Сегодня я творю великие дела на Эрланте, завтра в другой Галактике. Ах, жизнь, как ты непредсказуема!

Мои ребята окружили людишек плотным кольцом. И с каждой секундой кольцо все меньше и меньше в диаметре. Может опять отступить? Дать людишкам слабую надежду, да время перевести дух? Так просто, из милости. Я человек благородный. Вернуть надежду, а потом опять отобрать? Пощекотать нервы? Ну, какая же я скотина!

Наблюдайте свой последний восход. Сегодня Солнце исчезнет для вас окончательно. Может быть, ваши дети его еще увидят. А может и не увидят. Это только при условии, что я им это позволю. Как красиво Солнце на восходе! Как символично и своевременно все происходит! Нет, не будем отступать, пусть все идет своим чередом!

— Запускайте рептилий! — Голос мой величественно разнесся над долиной, рукой я показал направление. Иногда сам себе поражаюсь, сколь вдохновенны мои поступки и движения!

Вот они, мои деточки, продукт мутации и магии. Полезно путешествовать по мирам и времени — столько всего нового для себя открываешь, просто поразительно! Но подобных перемен от рептилий даже я сам не ожидал. Другой воздух, что ли, на них так подействовал? В заклинание роста для них я кроме размеров ничего и не вкладывал. В итоге, все перемешалось (мое усердие, добрые намерения, благоприятная почва для перемен на Эрланте) и получилось то, что получилось! Страшные морды, длинные когти, острые зубы в четыре ряда. А, ведь, были такими крохами! То бишь, последний выдох, последний страх для человечества. Голосочки у рептилий (надо бы им название придумать, как-никак, я вывел данный вид, имею полное право!), конечно, еще те, хоть беруши в уши суй. Но тогда я не услышу воплей поверженных племянниц, их мольбы о пощаде и истерические припадки.

Я искал девчонок. Но так как магия у них была перекрыта, а они исчерпали свой запас, то вся толпа там, на поле боя превратилась для меня в одно энергетическое месиво, где все одинаковы и нет индивидуумов. Выделить кого-то из серой массы я просто не мог, столь одинаковыми они сейчас стали. Напрягать свое зрение — тоже пустая трата времени. Где их сейчас найдешь, когда там тысячи трупов? А посмотреть на них очень хотелось. Прямо-таки недержание эмоций какое-то. Пока лично не убежусь… убедюсь… В общем, пока лично трупами не полюбуюсь — не успокоюсь.

Так, а это что, там на горизонте? Что за чудо-юдо-птицы? Летят-то с какой скоростью. Нет, не птицы… Не похожи на птиц… Похожи на драконов. Драконы? Но откуда? Они вымерли тысячи лет назад. Это невозможно!

Сердце заколотилось. Неприятная догадка холодной змеей вползла в ум, окрутив его своим мерзким телом в несколько оборотов. Что-то меня подташнивает. Свет загоревшегося Солнца блеснул на чешуе, заставив меня зажмуриться. И тут же определились ауры девчонок яркими вспышками. Два потока горели далеко друг от друга. Загорелись, как само Светило. Невыносимо ярко. Я прикрыл глаза рукой, но свечение проходило даже сквозь кожу, плоть и кости.

Ауры девчонок слились в одну, расширяясь, набирая мощь. Что они делают? Луч пролетел до неба, сквозь тучи. С другой стороны вспорол землю и ушел к ее недрам. Я чувствовал дрожью под ногами энергию земли и волнением воздуха силу космоса. Они поняли, что надо делать. Тупые курицы, как они догадались? Кто вбил в их пустозвонные головы простую истину — объединиться?

Концентрация в воздухе отдавала электрическими разрядами. Преемницы Светила вбирают в себя всю энергию. Гигантская энергетическая воронка окутала всю Эрланту, засасывая в себя остатки моей силы. На мгновение все затихло. Ни звука не было слышно. Даже дыхание замерло. Неподвижная гармония воцарилась на Родной земле.

И взорвалось. Волна, огромная, всепоглощающая понеслась над равниной. Всего пара секунд и вот она здесь, расщепляет меня на молекулы…

Страшно умирать. Я давно ничего не боялся и тут понял, как же страшно бояться умирать. Сердце захлебывается, отбивая последний бит. И никогда так оно не билось. Никогда так не захлебывалось. Легкие задыхаются, хватая воздух. Мало чего осталось в нем от кислорода, пропитавшись ядами. Но никогда еще воздух не был так свеж и так сладок. Никогда еще легкие не наслаждались, наполняясь жизнью. Даже сквозь отхаркиваемую кровь, пыль на зубах, скатавшуюся грязь на губах хочется целовать эту землю.

Я плакал, как никогда. Даже когда отец отрекся от меня прилюдно. Даже когда умерла мать. Даже, когда я убивал женщину, которую любил. Ничто не стоит таких слез. Только жизнь. Только она, пролившаяся, как ливень и высохшая под выглянувшим солнцем.

Я не умер мгновенно, как могло показаться со стороны. Я замер в пространстве и времени. Замер от боли, боясь пошевелиться. Не знаю, где я находился в тот момент на земле ли или в небе. Распластанный в грязи или повисший в воздухе. Но больно было, как никогда. Боль взрывалась в голове ядерными бомбами. Я исчезал. И не будет мне шанса для перерождения. Вечное забвение. И не будет ничего из того, что я задумал. Даже помнить обо мне не будут. Поколение… может быть следующее будут рассказывать друг другу байки о том, что когда-то жил я. Да и что они рассказывать будут… Трепаться будут, моя жизнь обрастет кучей лжи. А я ведь хотел сделать, как лучше. Я рожден для великих действий… Для свершений…

Для изменений я был рожден… Пусть кто-то не понимал этих перемен. Куда им, обывателям, до величия? Они кроме запасов сена да гулянок в кустах ничего не знают. Дальше этого примитива им никогда не заглянуть. Потому и не понимают. Не поняли. Посчитали извергом. Убили. Даже кровь моя не впитается в эту землю. Потому что от крови и плоти ничего не осталось. Весь я развеялся мельчайшими частицами, не воспринимаемыми ни в энергетическом, ни в физическом плане. От меня ничего не остается. Никто не будет строить мне высочайший курган, и носить каждое утро свежие цветы.

Меня нигде не будет…

Забвение. Что может быть страшнее этого? Даже жизнь в состоянии камня не кажется столько опустошающей и обездвиженной.

Даже камень существует…

А я уже нет… почти нет…

Лисса

Высвободившаяся от взрыва сила полыхнула и полетела на нас. Наверное так со стороны выглядит взрыв водородной бомбы. Народ начал пялиться назад, думая, не пора ли ноги уносить. Но они стояли с нами. Перемешались все, не различая рас, не помня о происхождении и воспитании. Как равные, как единые, как полноценные мы стояли над нашими погибшими, оплакивая их. Драконы замерли в воздухе, как нарисованные. В этом была такая сила и такое единение, что не страшно было противостоять этой смертоносной волне.

К счастью, волна оказалась смертоносной только для оставшихся Теней. Они, потеряв своего кукловода, стояли на месте, не двигаясь и не думая. Подул горячий ветер, уносящий остатки пыли, что составляла основу Тени, еще недавно махавшей мечем. Климатический скачок нам обеспечен. Возможно даже глобальное потепление или заморозки.

Энергия концентрировалась у точки, где была выпущена, создавая воздушные воронки. Их дикий и завораживающий танец не отпускал наше внимание. Смерчи приближались, но опять никто не сдвинулся. Только я и Силла пошли на встречу. Я даже уже и не удивлялась, откуда берется простое осознание того, что надо делать. Так естественно все это казалось, как будто я делала это каждый день всю свою сознательную жизнь. Так просто и легко, как дышать, как ходить, как думать. Знание само нашло меня, когда время пришло.

Время пришло и для того, чтобы вернуть одолженную на время силу. Пораженные взгляды наблюдали за тем, как смерчи поглотили нас в самой своей сердцевине. Потом начали постепенно стихать, впитываясь в наши поры. Минус от плюса отделился. Энергия планеты Эрланта уходит через ноги в землю. Свет Светил невидимыми потоками улетал к своим хозяевам.

Оглушающая тишина навалилась, как будто перепонки лопнули. Тихо стало и спокойно. А потом мы все одновременно выдохнули, и продолжилась жизнь. А точнее началась заново для тех, кто остался здесь. То ли смех, то ли плачь. То ли ликование от победы, то ли горечь утраты. Все так перемешалось, закружилось. Мне взбрело в голову опять в обморок завалиться. И пусть все вокруг меня носятся, заботятся, обхаживают. Но, когда коленки начали подгибаться, я вспомнила, что один человек (ну, не человек. Никак не могу привыкнуть), эльф, то бишь, за мной бегать сейчас не будет с горячим чаем и мокрым от слез платочком.

Я кинулась к палатке, где лежал мой Хранитель.