Добыча верховных змеев

Глава 16

– Соскучился? – округляю глаза. – Неужели?

– И что тебя удивляет? Мне казалось, мы неплохо ладили, – мужчина одаряет меня едкой улыбкой. Он определенно что-то задумал и ждёт, когда я «созрею» принять его условия.

Вот только я в эти игры играть не хочу.

Спокойно отодвигаю от себя карту и поднимаюсь с кресла.

– Пожалуй, я вернусь в комнату.

Только хочу уйти, как его массивная рука опускается на стол, преградив мне путь.

– Так быстро, – выдыхает наг, выставляя вторую ладонь. Облокотившись костяшками на столешницу, он подается вперед, нависая надо мной.

Я вжимаюсь в край стола. Отклоняюсь, стремясь увеличить между нами расстояние. Сердце бьется испуганной птицей в клетке.

Всматриваюсь в заполненные мраком глаза.

– Я хочу поговорить, – заявляю на опережение, стараюсь не дать своему голосу дрогнуть.

Раунд замирает.

– Поговорить? – он лениво отстраняется, продолжая держать меня в кольце своих рук. По губам скользит усмешка. – Слушаю.

– Хочу знать, чего именно ты от меня хочешь. Для чего ты здесь на самом деле? И что происходит?

В глазах нага протяжной вспышкой полыхает странная, незнакомая мне ранее эмоция.

Я не могу ее объяснить. Кажется, в черных глазах сплетается интерес, жажда и нечто совершенно новое. Раунд прожигает меня этим взглядом, заставляя дышать чаще и с каждым вздохом падать в пропасть.

Он не торопится с ответом, продолжая давить на меня своей тяжелой аурой, от которой мурашки бегут по коже.

– Возможно я хочу использовать тебя в своих корыстных целях, а затем получив желаемое, сделать тебя своей главной наложницей. А может мне просто скучно и я таким образом развлекаюсь. Есть и третий вариант – я хочу тебя, настолько сильно, что челюсть сводит. Какой вариант тебе нравится больше?

– Ни один не нравится, – вздернув подбородок, продолжаю отвечать ему таким же испепеляющим взглядом.

– Интересно, почему? – Раунд приподнимает бровь, глазами скользит по моим губам и ключицам.

– Они все меня не устраивают, – твердо повторяю. Мысленно удивляюсь тому, насколько спокойно звучит мой голос.

– Даже последний? – мужчина снова наклоняется ко мне, точнее к моей шее. Горячее дыхание оседает на коже, вызывая во мне волну дрожи.

Кажется, что он вот-вот коснется меня губами, оставит жаркую дорожку.

Тело против воли и здравому рассудку реагирует, по венам растекается обжигающая лава.

Каждый сантиметр кожи, куда попадает его дыхание, горит и сладко потягивает.

Меня охватывают необъяснимые и приятные ощущения, которые я пытаюсь гасить в себе. Очень пытаюсь. Борюсь, но на коленку опускается широкая ладонь и плавно ползет вверх по бедру. Меня накрывает чувственная лихорадка.

Откидываю подбородок, чтобы ему было удобно. Слышу усмешку нага. Внезапно рукой он подхватывает мою ногу под коленом и закидывает себе на бедро, расположившись между моих ног.

Я остро чувствую его возбуждение, сквозь толстую ткань штанов.

Запоздало понимаю, что он в человеческом обличии.

Удивил. Кажется мне ранее не доводилось видеть его без хвоста.

Эрекция мужчины трется о мою промежность, заставляя забыть обо всем.

Рука опускается на талию и Раунд подтягивает меня к себе. Жестко. Резко.

Я вспыхиваю, пытаюсь собраться с мыслями, а они тают. Тают от движений горячих ладоней, что скользят по моим плечам и спине. Одна рука смещается к бедру, обводит линию по внутренней поверхности, другая опускается на грудь, ощутимо задевая внезапно ставшим возбужденный холмик.

Глаза Раунда окончательно чернеют.

Его пальцы поглаживают мой сосочек через шелк платья. Губы так близко, ловят мой очередной судорожный вздох, но не касаются.

Все происходит совершенно неспешно и одновременно так жадно. Каждое прикосновение пропитано опасной сдержанностью. Раунд словно удерживает на краю нас обоих. И это до безумства меня распыляет, подчиняет.

Боже, мне нравится. Чертовски нравится.

Я схожу с ума и хочу большего.

Тело словно под сильным давлением и сердце бьется на разрыв.

Ладонью мужчина отодвигает край ткани лифа и проскальзывает к чувствительному сосочку. Прикосновение, даже такое легкое, ударяет по мне жаркой волной.

Мы одновременно тяжело втягиваем воздух. В тот момент он наклоняется. Припадает губами к моей шее.

Целует, облизывает, жадно, остро, чувственно.

Я задыхаюсь, выгибаюсь в его руках.

Невыносимые сладостные ощущения раскаленными иголками пронизывают каждую мою клеточку.

– Первый, – со стоном произношу я.

Жадный рот Раунда замирает.

Медленно он поднимает голову. Смещает правую руку мне на затылок, закапывается в моих волосах и легонько сжимает, вынуждает посмотреть ему в глаза.

– Первый вариант, – повторяю. Вижу, как его брови непонимающе соединяются на переносице. Впервые наблюдаю едва заметные признаки растерянности на его лице и чувствую реванш. – Я догадываюсь, о каких корыстных целях речь. Ты хочешь стать новым верховным.

– Ты хорошо подумала?

– Думаешь, стоит подумать еще раз? – невинно хлопаю ресницами.

Раунд задумчиво улыбается. Вот только тело его ощутимо напряжено.

– Стоит, – негромко произносит он. Опускает ладонь в карман и что-то извлекает.

Когда его рука раскрывается, демонстрируя мне то, что он достал, я ахаю.

На ладони Раунда красуется знакомый маленький флакончик темного стекла. От одного взгляда на него меня передергивает и внутри холодеет.

Поднимаю глаза на нага, губы Раунда искажает кривой оскал.

Деревенею на месте, не знаю, что соврать и как реагировать.

Как он вообще нашел настойку, что дала мне Кина?

– Тебя с детства не учили не принимать сомнительные дары? – с едким акцентом в голосе спрашивает мужчина.

– Впервые вижу, – бросаю ему в лицо и отвожу взор.

– Не лги. Мне даже не надо копаться в твоем сознании, я по глазам вижу – флакончик ты не только узнала, но и задумывалась его попробовать.

– Я не знаю что это, – настаиваю на своем. Раунд толкует мою реакцию по своему:

– Разумеется не знаешь, иначе бы не взяла, – цедит мужчина, ловя мой ошарашенный взгляд.

Его заявление звучит неоднозначно и доходит не сразу. По-началу я просто хочу продолжать все отрицать, но внезапно для себя спрашиваю:

– Что? Что значит, если бы знала, не взяла?

– Как интересно, – Раунд довольно приподнимает бровь, – значит, ты больше не отрицаешь, что флакон ты все-таки приняла, – не спрашивает, констатирует. – Неудивительно. Призрачная надежда сбежать и побороть действие яда в тебе все еще теплится. Как жаль, что этот смелый подарок не помог бы.

Раунд презрительным взглядом окидывает настойку и поднимает глаза на меня. Сколько в них насмешки и опасных для меня эмоций.

– Что во флаконе? – дрогнувшим голосом спрашиваю, скрестив руки на груди.

– Ты правда хочешь это знать?

– Да.

Или “Нет”. Понимаю же, что он не просто так начал демагогию. Но чутье подсказывает, он не блефует и с подарком от Кины действительно что-то не так.

– Пойдем, – Раунд кивает в сторону выхода из библиотеки.

Он быстро двигается по пока не знакомому мне маршруту. Ни в сад и не в сторону моей спальни.

Я едва поспеваю за ним.

Местами кажется, что он в целом забыл, что я плетусь с трудом, догоняющим его хвостиком. Но затем он оборачивается, освещает меня белозубой улыбкой и блеском клыков, дает возможность себя догнать, а затем снова ускоряет шаг.

Хитросплетение широких и узких коридоров приводит меня во внутренний двор. Высокие колонны с мраморными резными перилами ограждают территорию от выложенной гранитом площадки.

Место очень похоже на тренировочную зону.

Здесь и каменные ниши с оружием и обнаженные по пояс наги.

Вспотевшие мощные тела блестят на солнце. Косые заинтересованные взгляды устремляются в мою сторону, но Раунд выходит вперед, припадает плечом к колонне.

Мужчины как по команде или опускают головы, или отворачиваются, что помогает мне перевести дыхание.

Такие дозы внимания от мужчин-змеев пугают меня и вводят в ступор.

– Зачем ты привел меня сюда?

– Сейчас узнаешь, – Раунд делает резкое движение, подавая кому-то знак.

Я замечаю быстрое движение у другого входа во дворец.

Их несколько. Мужчины-наги ведут кого-то. Присматриваюсь и воздух застревает в легких.

По открытому коридору из колонн ведут Кину.

Вопросительно поглядываю на Раунда. Он сам неотрывно наблюдает за трепещущей в руках стражников девушкой.

Кину толкают в центр, она падает на колени. Другие наги неспешно отходят. Кина взъерошенная, она трясется и дрожит.

– Какая жалость, мне она казалась вполне милой, – без капли жалости в голосе заявляет Раунд.

– Я по-прежнему не понимаю, о чем ты?

– Не притворяйся, – отмахивается младший брат Герона. Он снова демонстрирует флакончик, а затем бросает его об землю.

Темное стекло разбивается на множество осколков. Содержимое разливается лужицей. Кажется, сейчас впитается в камень. Я непонимающе хлопаю ресницами.

Кина замечает меня.

Встречаюсь с испуганными глазами девушки.

Ее губы шевелятся в немом «госпожа».

Странное шипение заставляет меня снова обратить внимание на растекающуюся жидкость и в этот момент меня передергивает от ужаса. Подаренная Киной настойка, которая должна была по словам девушки помочь мне бороться с ядом нагов – дымится, источая неприятный запах кислоты, до тех пор пока полностью не испаряется. На камне остаётся выжженный след.

Я теряя дар речи, продолжаю неотрывно всматриваться в темный отпечаток на граните.

Раунд неожиданно оказывается за моей спиной.

– Представляешь, что было бы, если ты это выпила? – почти шепотом спрашивает он, опаляя горячим дыханием ухо и шею.

– Но почему? Зачем она хотела меня отравить? – едва шевелю губами и поднимаю глаза на девушку.

Кина побелев как полотно, нервно поглядывает то на меня, то на выжженный след.

– Это долгая история, Лера. До того как ты появилась, ее сестра была любимой Зирой моего брата. А теперь подарена другому брату за ненадобностью, ведь Герон предпочитает отныне делить ложе только с тобой.

Он задумывается, словно что-то припоминая. Затем добавляет:

– Чутье подсказывает, что Аракс возможно тоже в скором времени поменяет свои вкусы в пользу одной дерзкой Шадэ. Как думаешь, что ждет сестрицу твоей служанки?

– Но.., – я запинаюсь, пытаясь собраться с мыслями. Получается очень плохо, – разве Юна…Правда, что с ней случится?

– Скорее всего отправится в руки кого-то из близкого круга Герона или Аракса.

– Кина сказала, что давала настойку сестре, чтобы та не превратилась в овощ. Что на ее планете такие настойки используют для снижения действия яда опасных насекомых.

– Ты же понимаешь, что это бред, – Раунд усмехается, – наш яд действует не так.

– Но он лишает женщин воли. Это-то правда?

– Правда, – соглашается наг, – но это не значит, что Зиры перестают совсем соображать, особенно в моменты окончания действия яда. Можешь мне поверить, Юне очень нравилось быть именно любимой наложницей верховного. В отличии от тебя, – он снова усмехается, только на этот раз как-то жестко и хищно. – Кина была не против выполнить просьбу любимой сестры.

Я снова смотрю на Кину и не могу поверить в произошедшее, мозг отвергает случившееся. Ее глаза устремлены в мою сторону, а меня словно на части разрывает. Я должна на нее злиться, ведь она готова была убить меня, но почему-то испытываю жалость.

– Что с ней будет? – поднимаю голову на мужчину.

Раунд не торопится с ответом. Уголок губ плотоядно приподнимается. Темные радужки светлеют, обретая ядовитый оттенок.

– Она получит то, что давно жаждет. Почти…

– О чем ты?

Оборачиваюсь на девушку и вижу, как с треском ткани двое стражников разрывают на ней платье.

Во мне все переворачивается и холодеет.

Один из стражей, запустив ладонь в рыжие кудряшки Кины, наклоняет ее голову на бок.

В тонкую шею вонзаются клыки. Испуганный взор мутнеет и на губах девушки расцветает блаженная улыбка.