Добрые Люди

Глава двадцатая

К вечеру я не без труда — приходилось увиливать от многочисленных патрулей — вышел к Фонарной площади. За пятнадцать лет здесь мало что поменялось: нечистый на руку народец, да всякого рода азартные игроки кучковались по-за углам распивая горячительные напитки в предвкушении скорых развлечений. Сегодня кого-то разденут, буквально до гола, на потеху собравшимся, а кто-то напротив — удвоит, а то и утроит своё состояние. Милид непременно должен был быть среди этой братии: Фонарная площадь — самое место для пронырливых мастеров картёжного дела.

Раньше игроки собирались ещё у гостиницы «Сигра», но пообщавшись с парочкой барменов в ресторациях, куда я заглядывал, коротая время, узнал, что после пожара пятилетней давности игорный дом при гостинице закрыли, а посему шулера стоило искать на Фонарной, куда я и направился.

Тратить время на хождение вокруг да около не хотелось, и я решил действовать, что называется «в лоб»: поймал сорванца, который мелькал среди подвыпивших гуляк норовя подрезать кошель, и сунул карманнику денье.

— Милида знаешь?

Пацан кивнул.

— Надо потолковать.

— Он в раках обитает, — малец ткнул пальцем в сторону пивнушки с характерной вывеской «Раки», вывернулся и уже через миг растворился в толпе.

«Ловкий гадёныш».

В том, что парнишка слукавил, я ни разу не сомневался, но на то и был расчёт: сейчас он сообщит кому надо и ко мне приставят соглядатая, а там глядишь и сам Милид объявится. Я решил покрутиться ещё какое-то время на площади и даже разговорился с преферансистом на тему «вистов на девятерной игре».

— На девятерной вистуют только клирики и студенты: первые — от жадности, вторые — от бедности, — выдал он свой вердикт.

А ведь и не поспоришь! В Цване говорили «дураки и нищие», но версия тизских преферансистов мне понравилась больше — право слово, жизненно звучит.

Щуплого доходягу я обнаружил не сразу — тот ловко скрывался в толпе и никак себя не выказывал. Впрочем, я мог ошибаться, и наблюдали за мной несколько человек. Правда это не имело значения, главное, что я почувствовал слежку, а чутьё меня редко обманывало.

Пивнушка «Раки», по совместительству игорный дом, встретила меня приглушённым светом и шумным коллективом разношёрстных мужичков: одни резались в кости, другие же шлёпали картами, третьи и вовсе окружили плетёный загон, откуда летели перья и грозно кудахтали петухи. Я скривился, так как предпочитал более спокойные места, где под треск дров в камине и звон хрусталя «расписывают пульку».

Среди галдящих игроков одноухого я не заметил, но в такой толпе это было сделать весьма сложно. Заняв свободное место у барной стойки с видом на зал, я заказал кувшин пива. Вскоре в пивнушку заглянул щуплый. Он бросил в мою сторону беглый взгляд и присоединился к игрокам в кости. Мне же ничего не оставалось как ждать и давиться довольно поганым пивом.

Милид обнаружился внезапно. В какой-то момент мужики расступились, пропуская широкоплечего амбала и я увидел шулера: правого уха нет, щеку с той же стороны лица покрывала сеть грубых шрамов, будто её разворотило изнутри да так и зажило, правый же глаз — сплошное бельмо. Такое увечье на улицах Тизы сложно заработать. Тут либо картечью через шлем прошило, либо шестопёром кто приголубил. Выходит, шулер нюхнул пороха. Бывший наёмник? Служивый бы с местной шушерой вряд ли дружбу водил, да и охочий до чужого добра народец не шибко жалует солдатню.

Здоровый глаз картёжника уставился в мою сторону, затем Милид моргнул, и толпа снова сомкнулась. Я решил, что пора и громко окрикнул подавальщицу:

— Краля! А ну-ка подай мне чарку пива! Да чтобы доброго! Это пойло воняет мочой!

— Кто это там горлопанит? — Тут же словно из-под земли вырос бритый детина и навис надо мной, в руке он сжимал короткую дубинку, да поигрывал ею. — Не нравится пиво, так и вали отседова!

— Ладно-ладно. — Я поднял руки, мол, всё понял. — Бес попутал.

— Смотри не запутайся. — Вышибала сплюнул и скрылся.

Естественно, пива мне никто не принёс, но правильные слова попали в нужные уши и вскоре щуплый переместился за стол к Милиду. Чуть погодя шулер встал из-за стола, и, почёсывая мошонку, ленивой походкой покинул пивнушку. Я выждал какое-то время и тоже направился к выходу, поджигая поток на ходу. Чем бес не шутит, а от местной братии можно ожидать чего угодно: перо под ребро и в сточную канаву.

Покинув пивнушку, я вышел на площадь и вдохнул полной грудью. Тиза уже погрузилась в холодную безлунную ночь, а на небе зажглись яркие звёзды. С гор тянуло прохладой. Я зябко передёрнул плечами и запахнул новый камзол. Милид стоял у перекрёстка, подперев плечом фонарный столб. Убедившись, что я его заметил, шулер скрылся в тёмной подворотне. Ничего не оставалось, как пойти следом.

В переулке фонари отсутствовали — темно, хоть глаз коли. В глубине, шагах в двадцати, виднелось окошко, из которого лился слабый свет, у окна стоял человек. Я направился к нему, не обращая внимания на тихие шорохи за спиной — должно быть щуплый перекрыл выход. Ожидаемый ход, но не до конца понятный: Милид услышал нужные слова и прекрасно понял кто я и зачем тут, но зачем-то решил подстраховаться.

— Ты за Милида интересовался? — спросил шулер.

Говорил он невнятно, словно жевал слова.

— Я.

— Чем обязан?

Я на всякий случай обернулся. Три тени замерли шагах в десяти, перекрывая проулок. Проверял ли меня одноухий, или эта троица тоже была посвящена в дела братства — я не знал, а посему решил не раскрывать карты сразу.

— Глам из Вура весточку передал. — Я назвал имя довольно известного в узких кругах игрока из Довура и судя по кривой ухмылке Милида этого человека он знал. На всякий случай я добавил веса словам слабым выбросом силы. У меня не было ни времени ни уж тем более желания упражняться с шулером на тему «а что ты за кого знаешь?» и доказывать, что я не «крыса».

— Ну пойдём пожужжим, коли так. — Шулер спрятал руки в карманы и вразвалочку направился вглубь переулка.

Я пошёл следом. Троица осталась на месте.

— Ты бы эту свою штуку не светил, — посоветовал мне Милид. — Сегодня город шумит, глядишь и сюда нюхачи набегут.

— Зачем весь этот маскарад? — Я погасил поток.

— Дела нынче такие, брат. Псы шмон наводят. Палку засунули, понимаешь, и по дну елозят, воду мутят, а по утру жмуры в Вельсе всплывают. Кто? Кого? За какую делюгу? Сечёшь?

— Секу.

— Ну тады не серчай. Ходь сюды.

Милид юркнул в подворотню. Тут горел одинокий фонарь. Шулер замер у массивной дубовой двери, усиленной широкими кованными полосами металла, и постучал длинным хитрым кодом, да таким, что я не смог запомнить и трети перестуков. Чуть погодя дверь отворилась и мы зашли внутрь. Я почему-то не удивился, когда в нос ударил сладковатый запах — Милид привёл меня в притон, который как две капли воды походил на тот, где нас с Тэсс встречал алианец. Обычай у них что ли такой в Тизской марке? Впрочем, не моего ума это дело.

Шулер ловко лавировал между бродящих по залу обкуренных бедолаг, так что я с трудом поспевал за ним. Из зала вела лестница на второй этаж, куда мы и поднялись. Тут собрался иной народец: полуголые девицы в масках виляли бёдрами, забравшись прямо на стол перед шумной компашкой атлетичного вида обнажённых мужиков; кто-то уже умудрился стянуть одну из танцовщиц и теперь под весёлые комментарии окружающих стягивал с той остатки одежды; другие мерялись силой в борьбе на руках; иные же и вовсе лежали без чувств. Одним словом — оргия. Милида тут знали и норовили затащить к столу, но одноухий сноровисто выкручивался, отпускал сальные шуточки и шлёпал девиц по ягодицам. На меня косились, но вопросов не задавали. Я же старался не выказывать презрения, что давалось нелегко.

Проскочив верхний зал, мы вышли в коридор, и шулер замер у обшарпанной двери. Он снял с шеи цепочку на которой висел внушительных размеров ключ и отпер замок. В комнате стоял стол и два стула. Окно забрано плотной занавесью. Свечи в настенных канделябрах прогорели на треть. Милид запер дверь, открыл шкаф, вытащил оттуда нефритовый шар и повёл рукой над ним — почти все звуки разом померкли, лишь шипели фитили, да скрипели половицы.

— Ну вот и славно. Дорогая штуковина, но зато надёжная. — Милид широко улыбнулся.

Как я и предполагал — зубы с правой стороны отсутствовали, да и оставшиеся походили на чёрные пеньки.

Одноухий поставил на стол бутылку недурного вина, и наполнив кружки, плюхнулся на стул, закинув ноги на стол. Я сел напротив. Попробовал вино на вкус и одобрительно крякнул:

— Цванийский мускат, не дурно.

— Другого не держим, — осклабился Милид. — Ты от Карпа или?

— От Карпа.

— Тогда для тебя письмо, надо бы передать мастеру гильдии. Правда Торс ван Сот лыжи навострил, так что у тебя пару дней, не более. Завтра с утра он отправляется на мессу, после принимает гостей в своём особняке. Это у прудов, за Графским мостом. Дом с эркерами, крыша с зелёной черепицей, не перепутаешь.

Милид отхлебнул вина и продолжил:

— Если завтра не с руки, то тогда лови у ворот или за воротами. По слухам он должен будет после завтра с утра покинуть Тизу через Северные ворота. Но я бы не затягивал. Сейчас на стенах белые сидят, сам понимаешь.

— Кстати, почему? Почему клирики несут дежурство и ходят в патрули?

— А ты не в курсе? — Милид вкинул брови.

— Нет.

— Тады слухай сюды.

Шулер убрал ноги со стола, сел ровно и, подлив себе вина, выдал:

— Короче попёрла с гор какая-то херовина. Неделю тому у восточных ворот покоцали солдат из караула, говорят на кусочки их порвало. На следующий день уже за внешней стеной напали на патруль и разворотили казарму. Подоспевшие белопёрые вроде как справились. Не спрашивай, что или кто там шухера навёл. Законники никого не подпускали, а тех, кто что-то видел упекли за стены Храма. Но вот потом уже, когда на стены белых натыкали, кое-какие слухи просочились. Поговаривают, что это Лунных людей проделки. Усёк? Вашего брата подозревают. Ну не хрень? Слишком топорно ведь же. Или нет? Судя по твоей ухмылке, ты в курсах за этот кипишь.

Я догадывался, какая хрень попёрла с гор. Тэсс упоминала, что изменённые светятся от воздействия святой силы.

— Нас это не касается, — ответил я.

— Не, погодь! — Милид подался вперёд. — Вас-то может и не касается, а я вот тут сижу, в Тизе. Сечёшь? Ты скажи, что за херь-то? Может ноги пора делать, а я тут яйца чухаю.

— С этой хренью клирики справятся, будь спокоен. А вот то, что притащил с собой ван Ауден, вот это серьёзно. И я не про пушки.

— Сука… и чё делать-то?

— Ну я сказал, а ты смотри сам.

— Вот ведь…

Милид так растрогался, что в один глоток осушил бутылку прям из горла. Вытер рот тыльной стороной ладони и громко отрыгнул.

— Да и хер бы с ним, — сказал он. — Письмо.

Шулер подошёл к шкафу, покрутил там какие-то механизмы до характерного щелчка, а после открыл потайную дверцу.

— Держи. — Он бросил конверт на стол. — Но планы поменялись малость. Карп весточку прислал.

Рядом с первым письмом упал новый конверт с символом солнца. Я вздохнул и распечатал послание.

«Дополнение. Торс ван Сот. Забрать документы».

— Ты что-то должен будешь передать мне, — сообщил Милид. — Ага?

— Бесов праздник!

— Не, ну это не я придумал. Ты маляву светанул, там не так что ли?

— Так-так.

Я нахмурился. И без того сложный заказ обрастал новыми проблемами.

— Куда приносить? — спросил я.

— Если завтра сдюжишь, то жду тебя в «Осётре». Это на границе Купеческого и Жилого, ну видная местина, не пропустишь. Топаешь на второй этаж. Говоришь от Ерша к Милиду. Морду кирпичом, ну не мне тебя учить.

— Лады. Ты ничего не забыл?

— Точно!

Одноухий картинно стукнул себя ладошкой по лбу, подошёл к шкафу и вернулся с дутым кошельком.

— Пересчитывать будешь?

— Верю. — Я взвесил кошель в руке.

— Ну тады до завтра.

— Стой. Скажи, до Белой Розы далеко от сюда?

— Ты уточни, знаешь сколько нынче этих роз в Тизе, и белых, и чёрных и красных распрекрасных.

Я попытался вспомнить слова Тэсс.

— Театр Теней, Жилые кварталы.

— А, дык клоповник алианский что ли? Ну час тебе топать, не меньше.

— Карету сможешь? Так чтобы мимо патрулей?

Милид как-то в раз поскучнел.

— Ну с этим туго, да и где я тебе на ночь глядя найду кучера. Комендантский час и всё такое.

Я вытянул из кошеля пять золотых.

— А если так? Личная просьба, не в счёт братства.

— Ну коли так, то так уж и быть. Человек ты хороший, можно и помочь. Тебе к гостинице этой надо?

— Да.

— Тогда слухай. Выходишь вот через ту дверь за шкафом. — Он указал на дальний угол комнаты, где стоял невзрачного вида шкаф. — Я открою. Там лестница и Мукай. С Мукаем осторожно, он бывает не в себе. На любой вопрос его отвечаешь: знал бы прикуп — жил бы в Верно. Дальше выходи на улицу и жди тарантас. Усёк?

— Угу.

Милид ловко сгрёб монеты, подошёл к канделябру и слегка повернул его — шкаф в углу со скрежетом отъехал в сторону, открывая маленькую дверь.

— Доброй охоты тебе, — сказал Милид на прощание.

Я сделал всё, как сказал шулер и уже через полчаса трясся в карете. Кучеру как-то удалось провезти нас через половину города и не нарваться на патруль. Тут либо повозка была как-то помечена, и останавливать нас попросту опасались, хотя ни гербов, ни каких-либо знаков я не заметил на ней, либо просто повезло.

По моей просьбе извозчик остановил карету за квартал от гостиницы, и я благополучно протопал остаток пути на своих двоих. В «Белой Розе» всё ещё гуляли не смотря на поздний час. В принципе, ничего удивительного, так как комендантский час, ни на аристократов, ни на заморских купцов не распространялся, лишь формально — на бумаге. На деле знатные господа передвигались по городу безо всяких помех, что днём, что ночью. К тому же и купцов и благородных всегда сопровождали гвардейцы, среди которых частенько встречались обладатели колец с мантикорами или драконами — эти смогли бы дать отпор любому. А судя по внешнему виду гостиницы, здешние постояльцы могли позволить себе отвалить сотню другую денье за сутки постоя, что говорило о состоятельности и благополучии оных. Называя гостиницу клоповником, Милид сильно преувеличивал.

Пятиэтажное здание раскинулось на целый квартал, а строение окружал высокий забор из кованных прутьев, поросший терновником. Перед фасадом простиралась небольшая лужайка с парочкой ещё работающих фонтанов не смотря на близость зимы, которая в этих краях могла наступить внезапно. Стены гостиницы украшали барельефы, а пузатые выпирающие эркеры были увенчаны остроконечными шпилями. У ворот замерла стража с грозного вида алебардами, да скучал привратник в красной ливрее.

Тэсс вряд ли бы представилась своим нынешним именем. Арин де Силь или баронесса де Муньпади? Я выбрал первое.

— Доброй ночи вам, — сказал я страже.

Привратник оценил меня колким взглядом и подкрутил напомаженный ус.

— Прошу простить, но мест нет, — сказал он.

— Пустое, госпожа де Силь уже должна была въехать.

Я не прогадал. Усатый приободрился.

— А вы, э-э…

— Вальдо. Арин должна была сообщить обо мне. Я бы предпочёл не разглашать своего имени, так что просто Вальдо.

— Конечно-конечно. — Привратник отшагнул в сторону, приглашая меня войти. — Госпожа де Силь предупредила о вас. Рад что вы смогли добраться в наш славный город без происшествий в это неспокойное время. Сегодня гуляют свадьбу господина де Сьюги в большом зале, это с восточного торца, госпожа де Силь среди приглашённых. Вас проводить?

— О нет, право слово, не стоит. Я прогуляюсь по вашему чудесному парку. Да и шум гуляний слышно даже отсюда.

Усатый слегка склонил голову, и я прошёл во двор. Миновал фонтаны и оказался в небольшом скверике с рядами подстриженных кустарников. Здесь на лавочке уединилась парочка: мужчина в строгом дублете что-то шептал на ухо фигуристой брюнетке, а дама озорно смеялась и пыталась поймать ловеласа за ловкую руку норовившую забраться той под платье, но делала это не слишком активно. На меня голубки внимания не обратили.

В большом зале играла музыка. Пары вальсировали в центре, а столики для гостей располагались у высоких витражных окон. В дальнем конце помещения разместился широкий стол для виновников торжества и их родственников, это я понял сразу, стоило заприметить дорогой наряд и не менее дорогие украшения невесты. Камзол жениха выглядел скромнее, но легко мог дать фору нарядам гостей, не говоря уже про мой костюм за триста денье. Молодожёны откровенно скучали.

Тэсс я увидел сразу. Она веселилась в компании гостей, будто знала окружающих с давних пор. Заметив меня, владеющая на миг замерла, будто в раздумьях: показывать ли, что мы знакомы или сделать вид, что впервые видит меня? Я решил ей помочь и улыбнувшись помахал рукой.

— Арин, дорогая, извиняюсь за опоздание, — сказал я, подойдя к столу. — Кучер так гнал, что колесо слетело с оси. Я задержался.

— О, милый Вальдо. Я так рада тебя видеть, — Тэсс улыбнулась. — Прошу к столу. Ты практически ничего не пропустил. О подарке не беспокойся, я всё устроила.

Компания приняла меня радужно и следующие два часа пролетели как одно мгновение. Я отведал разнообразных блюд, выпил пару бокалов редкой марки загурийского и к глубокой ночи напоминал сам себе обожравшегося кота. Но задерживаться дольше не стоило: во-первых, у меня кончились истории о своём вымышленном прошлом, а собеседники были не в меру любознательны; во-вторых, в зале я приметил парочку подозрительных личностей, пересекаться с которыми у меня желания не было; ну и в-третьих, не приведи Создатель, вдруг где-нибудь рядом обожравшийся рябиновой настойки клирик приложит святой силой — тогда пиши пропало. Поэтому я взглядами сообщил Тэсс, что пора уходить.

— Ох, ты не поверишь, — сказала она, когда мы поднимались в номер. — Я, наверное, впервые за два года почувствовала себя женщиной, да что там женщиной — человеком.

— Вспомнила времена баронессы де Муньпади? — я подмигнул ей.

— Фу, какая гадость, — владеющая скорчила гримасу. — Нет. Скорее времена, когда училась в академии.

— А моя постная провинциальная физиономия вернула тебя с небес на землю?

— Нет, твоя физиономия напомнила про несколько иные развлечения. А ещё о том, что я провела прошлую ночь в холодной постели. Одна.

— Обещаю, что это мы обязательно исправим. Я свободен завтра до полудня.

— Стоит ли нам дожидаться утра?

За окном ещё стояла ночь, но у края восточного горизонта уже брезжил рассвет. Я сидел у камина, завернувшись в простыню и потягивал вино из фужера. Признаться честно, за последние несколько дней я напробовался столько различных напитков, что вкус мой притупился, и это вино пил как компот, не разбирая букета.

Тэсс нежилась на перине и мурлыкала какую-то мелодию, вторя отдалённым звукам скрипки — в зале продолжали гулять.

— Я была у цирюльника, — сказала она.

— А я навестил Милида.

— И как?

— Давай сначала ты.

Владеющая перевернулась на живот и, подперев голову ладошками, посмотрела на камин, от чего в глазах её заиграли огоньки.

— Он мне показался напуганным. И так заикается, а увидев меня так и вовсе потерял дар речи.

— Странно, — я нахмурился. — Надеюсь ты не наговорила лишнего?

— Считаешь меня дурой? — она повела бровью. — Я может и не на первых ролях, но поручения братства не первый год выполняю. Всё, как всегда. Но этот Карло вёл себя подозрительно.

— Это плохо. И что он сказал?

— Мало.

Тэсс закрыла глаза и плотно сжала губы. Через миг звуки скрипки пропали, а в уши мне словно воска налили, но через пару ударов сердца неприятные ощущения исчезли.

— Суперинтендант финансов, господин Улисс де Бродо преставился вчера ночью.

— О как. А подробности?

Она лишь пожала плечами.

— Я подумала, что быть может это ты…

— Нет, не я.

— Тогда я не знаю.

— Интересный расклад. А что ещё сказал Карло?

— Рассказал, где бывает купец, как его, фон Герх.

— Устрашение.

— Угу.

— Оставим пока.

— Вообще-то я уже договорилась о встречи, — она озорно стрельнула глазками.

— Устрашать тоже ты будешь?

— Не хотелось бы, но главный ты.

— И когда встреча? Какова цель?

— Торговля. У нас в именье держали овец, так что я неплохо разбираюсь в руне. Мериносовая, грубая, тонкая, полугрубая. Извитость шерсти. Какую прясть, какую валять, а какую начёсывать. Это целая наука.

— Охотно верю.

— В общем, фон Герх клюнул. Завтра вечером, вернее уже сегодня, я приглашена на ужин. Он арендует торговый павильон где-то в Верхних кварталах.

— Хорошо. Договорись о сделке, назначь где-то встречу у складов в Портовом.

— Читаешь мысли.

— Это вполне логичный ход.

Я наполнил фужеры и протянул один из них Тэсс. Владеющая села прямо, подобрав ноги и я с трудом отвёл взгляд от обнажённой груди.

— А что Милид? — спросила она.

— Сегодня я познакомлюсь с мастером купеческой гильдии Торсом. Правда, добавились кое-какие мелочи, но к вечеру я разберусь с этим. Потом снова встреча с шулером. Если не будет накладок, как сегодня днём, то с ван Сотом завтра будет покончено.

— Ты про обстрелы?

— Да. Сегодня пришлось побегать.

Я вкратце рассказал про девочку и патрули. Тэсс слушала молча.

— Сейчас ты скажешь, что такой как я…

— Нет, — владеющая улыбнулась. — Не скажу. Дейла! Как это ужасно всё!

Я промолчал.

— Слышал про изменённых? — Тэсс решила сменить тему.

— Милид в двух словах рассказал. Ты думаешь это дело рук колдунов?

— Я считаю, что это отвлекающий ход, чтобы клирики переключились на восток. Возможно, владеющим ван Аудена удалось направить на стену пару десятков изменённых.

— А если тот колдун выжил? — спросил я. — Ведь он явно что-то искал в подземельях. Что если мастер Ригго проиграл, а колдун нашёл?

— Я не знаю.

Она задумалась. Молчал и я. Скверные дела вырисовывались.

— В Тизе задерживаться нельзя, — сказал я. — С казначеем нам видимо повезло, а значит остаётся только граф де Вард. Удалось что-то узнать об артиллеристе?

— Мало. Кто-то считает, что граф на плавучих батареях. Другие говорят, что видели его в бастионах.

— Постарайся завтра узнать больше. Я видел среди гостей офицеров.

— Ох, ладно. Но я и так уже задала много вопросов.

— Тогда не рискуй. Разберёмся с купцами и будем думать, как достать де Варда. Графа пока оставь, разузнай лучше про суперинтенданта финансов. Если казначей подавился оливкой — это одно, а если ему помогли — то уже совсем другая история и как бы она нам боком не вылезла.

— Хорошо.