Добро пожаловать в логово змей.

34. Темная сторона луны.

Хмурый Лондон встретил нас обволакивающим туманом. Несмотря на то, что зима постепенно начала отступать, снег продолжал упрямо оседать на улочках города. Сойдя с поезда, мы попрощались с Эверлин и немедленно направились в мой дом, договорившись встретиться позже. Она спокойно отпустила своего жениха вместе со мной, зная о том, что мы узнали в особняке Мраксов.

Морозный воздух проникал в самые легкие, охлаждая внутренности. Пронизывающим сквозняком окутывал оголенные участки тела под верхней одеждой. По коже пробежала волна мурашек, и я поежилась, плотнее затягивая шарф. Оминис шел молча, изредка задавая вопросы о местности. В магловском квартале было запрещено пользоваться палочкой, поэтому я вела его за собой под руку. Было сложно, парень долго препятствовал мне, но в итоге согласился, зная правила использования магии. Со стороны это выглядело очень забавно.

Блондин то и дело спотыкался и ругался на волшебном диалекте, от чего я каждый раз тихо посмеивалась. Мне было все еще сложно принять то, что мы, возможно, являемся родственниками. Теперь касаться Оминиса ощущалось немного иначе. Дружеская теплота никуда не ушла, но вместе с тем меня начинало охватывать щемящее чувство. Что правда наконец выйдет наружу и прольет свет на тайну его тети.

Остановившись возле нужной двери, я три раза резво постучала по деревянной поверхности. За ней послышались гулкие шаги и звонкий голос матери.

— Кто? — с нотками подозрения осведомилась она.

— Мам, это я.

Наследник Слизерина неловко потоптался на месте, выдавая явное волнение перед встречей.

Дверь скрипнула, и за ней показалась знакомая макушка.

— Эванджелина! — воскликнула женщина, мягко привлекая меня в свои объятия.

Я с радостью позволила на миг раствориться в этом теплом чувстве, обнимая ее в ответ.

— А этот молодой человек? — мама сочувственно оглядела гостя, заостряя внимание на его белесых глазах.

— Это Оминис, мой школьный друг. — Я кивком указала на Мракса, довольно улыбаясь.

Надо же, у меня есть друг. Или брат.

— Здравствуйте, рад знакомству, миссис Стоун, — вежливо склонил голову блондин, поцеловав тыльную сторону руки матери.

Она приятно раскраснелась, любуясь молодым человеком.

— Какие манеры, — с восхищением заметила женщина, отходя в сторону. — Мне тоже очень приятно познакомиться с другом своей дочери. Что ж, проходите в дом! Сейчас предупрежу отца… Чарльз!

Она скрылась в глубине коридора, пока мы заходили внутрь, и я закрыла дверь на щеколду. Оминис повесил пальто на крючок, предварительно спросив, где что находится. Справившись с верхней одеждой, я взяла парня под руку и повела в гостиную.

Там, как и прежде, горел камин, висела пара картин для уюта. Я посадила приятеля на диван и огляделась, вспоминая день, который перевернул мою жизнь с ног на голову. Теперь вид дома ощущался по-другому, как нечто недосягаемое, далекое. Попав в Хогвартс, я стала мало тут бывать, поэтому неимоверно скучала по беззаботной атмосфере жизни магла.

— Эва!

Низкий мужской голос заставил меня обернуться. В проеме стоял отец, время его немного потрепало, но в целом мужчина не изменился.

— Папа, — прошептала я, чувствуя, как волнение подкатывает к горлу. Рванула с места и плюхнулась в распростертые объятия отца.

Мы недолго простояли так, пока Оминис неловко сидел на диване прямо за нами. Ему оставалось только догадываться, как выглядит наше семейное воссоединение. Мне стало неловко, и я быстро отстранилась.

— Папа, это Оминис Мракс, мой школьный друг. — Я указала на парня.

Взгляд отца потерял былую улыбку и посерьезнел. Он пристально всматривался в гостя, плотно сжав губы.

— Добрый день, сэр. Рад знакомству, — отозвался блондин, поднимаясь с места. — Я бы пожал вам руку, но, простите, я слеп от рождения.

Лицо папы встревоженно вытянулся, с минуту он безмолвно стоял на месте. Я уже начала паниковать, но мужчина отмер, подошел к Оминису и взял его ладонь в свою.

— Приятно познакомиться, Оминис, — с какой-то странной теплотой произнес он, крепко пожимая руку парня.

Мракс слегка опешил от подобной реакции, но скромно поддержал рукопожатие. Наблюдая эту картину, я нервно сглотнула, ведь нам предстоял нелегкий разговор.

— Пап, мы к тебе по делу. Извини, что я редко писала, очень плотный график по учебе, — неуверенно начала я.

— Я понял, — коротко ответил отец, приглашая меня к гостевому столу посередине комнаты.

Прозвучало как-то двусмысленно. Тяжело вздохнув, я помогла другу пересесть на стул рядом с собой и присела сама. Чарльз расположился напротив нас, вытянув руки вперед и скрестив их в замок.

Мама вернулась в гостиную, разложив перед нами угощение. Три чашки кофе с молоком и корзинку свежеиспеченных круассанов.

— Джейн, пожалуйста, оставь нас ненадолго, — попросил отец.

Женщина понимающе кивнула, бросая на нас озабоченный взгляд, и скрылась в коридоре. Обстановка в доме показалась мне крайне странной.

— Я недавно была у Оминиса в гостях, — неловко начала я, теребя фарфоровую ручку чашки. — Мы учимся на одном факультете, и он пригласил меня на прием их семьи по случаю помолвки.

Не знаю, зачем я это рассказываю, но, когда я нервничаю, я перескакиваю через свои мысли.

— Помолвки? Вы решили пожениться? — недоуменно перебил отец.

— Что ты! Нет-нет, помолвка у моего друга и его невесты, — быстро успокоила его я. — Я была там в качестве подруги.

Чарльз облегченно выдохнул и откинулся на спинку стула. Его можно понять. Если бы не серьезность разговора, я бы даже посмеялась. А вот змееуст словно язык проглотил — внимательно слушал все, что мы говорим, не встревая.

— Так вот, — продолжала я. — Мы осматривали поместье и наткнулись на очень странную вещь.

Отец напрягся и подвинулся вперед.

— В архивах семьи Мракс мы наткнулись на записи о девочке, родившейся в ту же дату, что и я, и звали ее так же, как ты зовешь меня, когда мы наедине.

— Эйдвен.

Сердце пропустило удар. Казалось, мужчина понимал, о чем идет речь. Оминис взволнованно повернулся в сторону отца, нахмурившись.

— Да. Только фамилия Мракс. И еще она выжжена на их семейном древе. В записке Ноктуа, тети моего друга, сказано, что девочку спрятали в магловской семье, чтобы остальные родственники никогда ее не нашли.

В день приема по случаю обручения Мраксов и Монморанси, мы обнаружили тайник тети Оминиса, который способен был открыть лишь он один. Забрали оттуда все записи и изучили уже в Хогвартсе.

Глава семьи Стоун слушал, не перебивая, впитывая каждое мое слово, как губка. Вскоре он вздохнул от неизбежности предстоящего разговора.

— Не думал, что когда-нибудь мне придется открывать эту тайну тебе, дочка, — отец устало потер переносицу. — Но видно, пришло время. Ведь просто так ты бы не пришла, есть какая-то причина. Я знаю, где ты учишься, Эва. Я знаю о мире магии.

Это откровение застало меня врасплох. В глубине души я надеялась, что все это глупое совпадение, нелепое недоразумение. Но вид папы был серьезен, как никогда.

— Но как? Я думала… Вы не знаете.

— Мама… Джейн не знает. А я в курсе уже очень давно. Много лет назад я познакомился с одной обворожительной девушкой. Ее серебряные локоны и не сходящая с красивого лица улыбка покорили меня. У нас быстро закрутился роман, и вскоре мы даже решили пожениться. Но все осложнялось тем, что ее семья была против такого брака. Видите ли, негоже чистокровным волшебникам нюхаться с маглами. Когда конфликт достиг апогея, она ушла из дома и переехала ко мне. Это были самые счастливые девять месяцев в нашей жизни. Мы тайно обвенчались, и через некоторое время у нас родилась девочка.

Я смотрела на отца во все глаза, не веря в услышанное. Опустила руки на колени и нервно сжала подол юбки. Будто учуяв мое настроение, Оминис еле ощутимо коснулся моей ладони своей и слегка сжал. За этот жест я была ему невероятно благодарна. Наверное, он тоже был в шоке, но смог себя преодолеть и предпочел поддержать меня, нежели теряться в собственных чувствах.

— Когда нас обнаружили, Ноктуа вернули в семью, а дитя мы решили спрятать у меня. Потому что оставлять его в этом проклятом месте было смерти подобно. Ей было больно расставаться с дочерью, но нам пришлось пойти на такой шаг, чтобы сохранить жизнь ребенку. Тебе, Эва.

Я затряслась от переполняющих чувств. На глазах выступили непрошеные слезы. Вырвав руку из ладони Оминиса, я резко встала с места и ударила кулаком по столу.

— Нет, этого не может быть! Что за бред…

У меня ведь была семья! Мама и папа. Я жила счастливой жизнью и любила их… А теперь… я уже не знаю, кто я.

— Тетя твоего друга — твоя мать и моя первая жена. Когда Ноктуа пропала, я не находил себе места, очень страдал. Пытался содержать нас с тобой, но зарабатывал тогда мало, и мы еле сводили концы с концами. Изредка она писала мне письма, но в какой-то момент и они прекратились. Я решил, что пора двигаться дальше. Хоть я и любил только ее. Через много лет я встретил Джейн, и она, зная мое положение, согласилась выйти за меня замуж и вместе воспитывать тебя. Эва, я сделал все для твоей безопасности. Чтобы они никогда не нашли тебя.

Я бессильно рухнула обратно на стул. Прежний мир, каким я его знала, разрушился окончательно. В мгновение ока. Я злилась на то, что отец молчал все это время, и одновременно была ему благодарна за счастливое детство. В какой-то степени я даже понимала его, но… Эмоции брали свое. Все-таки, мне всего семнадцать… я всего лишь подросток…

В порыве своих эмоций я даже не заметила перемены в настроении Оминиса. Его лицо побледнело пуще прежнего, а слепой взгляд сверлил стол. Парень находился в таком же шоке, как и я.

— Почему ты не сказал…

Единственный вопрос, который крутился в моей голове. Отец виновато нахмурился и поджал губы.

— Мраксы всегда стояли за чистоту крови. И если бы узнали, что мы породнились, они бы превратили твою жизнь в ад. Мы с Ноктуа не могли этого допустить. Прости нас… Если сможешь.

У меня не осталось слов, и я отчаянно глотала ртом воздух, зато блондин обрел способность говорить.

— Сэр, мы с вашей дочерью, и по совместительству моей подругой — двоюродные брат и сестра? — голос парня надломился, ему будто самому было трудно поверить в то, что он произносит.

— Да, Оминис, — коротко подтвердил Чарльз, вернув свое внимание на юношу.

Мракс, все это время хватающийся за последнюю надежду, наконец осознал правду. Кивнул и опустил голову вниз. Мне казалось, его душу одолевают те же метания, что и меня.

— Могу я спросить?

Взглянув на отца, я поняла, что он обращается к моему другу. Вернее, брату. Ох…

Оминис поднял белесые глаза на Чарльза.

— Как… Как она?

Я буквально почувствовала, как Оминис сжался. Воспоминания о тете всегда были для него болезненны. Однако, преодолев себя, змееуст решил поговорит об этом.

— Сожалею, мистер Стоун, но она умерла много лет назад.

Еле заметная слеза пробежала по щеке папы, стоило ему услышать горькую правду о своей возлюбленной.

— Вот почему ее письма прекратились, — проговорил он, нервно поглаживая переносицу. — Мне тоже… Очень жаль, Оминис.

Чарльз непроизвольно в жесте поддержки положил руку на плечо парня. Для отца это было чем-то само собой разумеющимся, когда хочешь подбодрить небезразличного человека. К моему удивлению, вечно холодный к чужим, Оминис накрыл ладонь мужчины в ответ и легонько сжал. Это было секундное, но так много означающее действие.

— Значит, старшие Мраксы уже в курсе вашего родства? — осведомился отец, когда недолгая идиллия закончилась.

— Не думаю, сэр. Они не проявляли особого интереса к Эве. Наш визит ограничился помолвкой с моей невестой, — ответил за меня Оминис. Подробности о древней магии отцу было знать необязательно. — Ваша дочь выступала там в качестве гостя с моей стороны.

— А как же архивы, в которых вы копались? Не думаете, что и они начнут рыть?

— Вряд ли, пап. Прошло столько лет… И мы нашли тайник особым способом, Ноктуа заколдовала это место так, что его мог обнаружить только Оминис.

— Умно, — улыбнулся Чарльз, любуясь новоиспеченным родственником. — Больше всех она доверяла только тебе, сынок. Я рад встретить тебя вновь. Когда-то давно я гулял с тобой и твоей тетей, когда ты был еще совсем мальчишкой. С тех пор заметно возмужал и обрел прекрасные манеры. Ноктуа очень гордилась бы тобой.

Слизеринец грустно улыбнулся и опустил голову, сложив губы в тонкую линию. Было видно, как ему неловко обсуждать подобное с незнакомыми людьми, однако все же приятно вспомнить родного человека. Особенно, когда о ней так тепло отзывались, в отличие от собственной семьи. Это очень подкупало холодную натуру Мракса.

Я сидела в смятении, совершенно не понимая, что мне делать с полученной информацией дальше. Отношения с Оминисом хуже не станут, а вот с его… Моими родственниками… Очень тяжело воспринять такое откровение сразу. Что будет, если они прознают правду? Даже мысли об этом нервировали.

Но это не единственное, что волновало меня…

— Я не понимаю, как мне теперь относиться к маме, — с трудом выдавила я из себя то, что беспощадно тревожило душу.

Отец вернул свое внимание ко мне, развернувшись всем корпусом. Складки прорезали его морщинистый лоб.

— Это уже тебе решать, дорогая. Джейн относилась к тебе, как к родной дочери. Возможности завести детей у нее не было, к сожалению, и она полюбила тебя, как свое дитя. Заботилась и опекала, поддерживала. Отдавала всю себя, лишь бы ты ни в чем не нуждалась.

— Я помню это, — ответила я, встречаясь взглядом с папой. — Она воспитала меня, и я ни минуты в ней не сомневалась.

Столь осознанный ответ от подростка не оставил его равнодушным. Мужчина благодарно улыбнулся мне, и я ответила ему тем же, не в силах больше сдерживать рвавшиеся эмоции на свободу. Отцу приходилось труднее, чем мне, ведь он нес это бремя всю жизнь, пытаясь уберечь свою семью. А теперь моя очередь научиться справляться с этим.

— Думаю, вам есть что обсудить, — ободряюще проговорил Чарльз. — Джейн знала, что рано или поздно этот разговор настанет.

Я понимающе кивнула ему.

— Оминис, я ненадолго.

Парень солидарно угукнул, но я немного переживала оставлять их наедине. И самой было бы любопытно услышать, о чем будут беседовать эти двое в мое отсутствие. Но с матерью необходимо было поговорить тоже.

Собравшись с силами, я покинула гостиную, влекомая волнующей встречей с Джейн.

***

«Этого просто не может быть! Невозможно! Чтоб у Ноктуа был ребенок и не абы кто, а Эва! Наша подруга Эва! Мерлин, я же целовал свою сестру!»

Внутренности скрутило, и его вывернуло на гравий около западных ворот Хогвартса. Не дожидаясь Стоун, блондин, после разговора с ее отцом, воспользовался летучим порохом, сразу оказавшись на пороге школы, чтоб поскорее побыть одному и прожить бушующие эмоции.

Что с ними теперь будет? Если отец узнает о родстве, помолвке с Ви конец. Его жизни придет конец. Оминис задыхался. Он стащил с себя галстук и скинул мантию на снег, оставаясь в одной рубашке. Морозный воздух пробирался сквозь легкую ткань, покрывая тело противными мурашками. Хотелось выть от досады и боли за свою жизнь.

Почему он не может сам распоряжаться ей? Пока до Мракса-старшего не дошли все эти новости, возможно, все же стоит сбежать? Только в этот раз взять с собой Эверлин и просто исчезнуть с лица земли. Сменить имена и наколдовать новую внешность, затеряться в магловском мире. Чтоб никто не нашел.

Паника накатывала с каждым вдохом все сильнее и сильнее. Оминис упал на землю и скрутился калачиком, пытаясь дышать. В глазах потемнело, конечности немели, а воздух так и не попадал в легкие. Из глаз полились дорожки слез, обжигая холодную кожу щек. Стало так страшно. Просто от непонимания, как жить дальше. Как справится с паникой. Как научиться снова дышать.

Теплые руки подняли с земли, усадив на еще не покрытую снегом землю. Мантия оказалась сверху на парне, а согревающие чары проникали в самое сердце. Затуманенным от страха мозгом парень осознал, что ощущает родной аромат малины.

— Оминис, — девушка потрясла блондина за плечи. — Ом, прошу, дыши. Вдох-выдох, давай.

Эверлин сделала глубокий вдох, показывая, как нужно делать. Парень повторил это несколько раз. Тело начало расслабляться и обмякать в нежных руках любимой. Она шептала ободряющие слова и гладила юношу по волосам, перебирая пряди.

— Что произошло? — осторожно спросила Ви, слегка отстраняясь, чтоб видеть его лицо. — Что-то с Эвой?

На мгновение Мракс замер. Он хотел рассказать ей все, но понимал, что это касается не только его. А значит, рассказывать должна Стоун, а не он.

— Все… в порядке, — промямлил Оминис, зарываясь носом в волосы девушки.

— Ты же понимаешь, что я тебе не верю? — хоть парень и не видел, но ощутил на ментальном уровне, как девушка прищурилась.

— Я не могу тебе рассказать. Это касается не только меня, — он жалобно посмотрел снизу вверх на Эверлин, а ей хотелось вытрясти из него всю душу, чтоб он ничего от нее не скрывал.

Но Монморанси сдержалась и устало выдохнула. Все же ее жених довольно трудный человек, и чтобы быть с ним, нужно запасаться терпением.

— Хорошо, пусть будет так.

Оминис сгреб блондинку в охапку и усадил между своих ног. Хотелось подарить ей целый мир, пока еще не поздно. Вскоре их идиллии придет конец, уж отец постарается это организовать. Внутри снова стало паршиво. Настолько, что из груди вырвался глухой стон. Ви пыталась вырваться из объятий и посмотреть в глаза своему жениху, но он только крепче прижал ее к себе. На шее она ощутила горячие капли.

— Знай только одно: сильнее тебя я никогда и никого не полюблю.

— Оминис, что происходит? Ты меня пугаешь, — блондинка все еще пыталась вырваться, но безуспешно.

— Ты просто… ох, — Монморанси казалось, что Мракс пытается собраться с мыслями, и успокаивала его мерным поглаживанием по плечам. — Я не могу так. Я не хочу ничего скрывать от тебя. Мы ездили к отцу Эвы и выяснили все — и про гобелен, и про архив. Стоун — дочь Ноктуа.

Повисла пауза, Эверлин даже показалось, что время замедлилось. Как она относится к этой новости?

— Но это же замечательно, Оминис! Мы с Эвой породнимся, это же здорово, — блондинка тепло улыбнулась и уселась поудобней, расслабляясь. Она явно ожидала услышать что-то похлеще этого. Но то, что ее подруга станет ей еще ближе, только радовало девушку.

— Ты не понимаешь. Если отец узнает… он захочет, чтоб я женился на Эве. Мы одного возраста, а значит кандидатов больше нет. К тому же, Марволо уже почти женат, и отменять свадьбу никто не станет — иначе будет крупный скандал.

Девушка задумалась над словами блондина. Конечно, такая перспектива ей абсолютно не нравилась. Зная, что Маркус любитель женить детей с кузенами, а для Оминиса сделал исключение из-за его особенности, он захочет связать узами брака новоиспеченную племянницу и своего сына. И логичней было бы на эту роль взять Марволо, все же Мракс-старший любит его больше, да и он наследник семьи. Но старший сын готовится к свадьбе со своей кузиной Алексой, которую Ви видела на балу. А значит единственной партией для Эвы становится Оминис. Теперь Монморанси понимала страх своего жениха.

— Мы справимся. Не знаю как, но справимся. Нельзя сейчас сдаваться, ведь твой отец еще ничего не знает. А может, так и не узнает никогда. Прошло ведь семнадцать лет, а Маркус даже не пытался отыскать Эву. Велик шанс, что он не знает, кто она такая.

— Ты права, дорогая. Что-то я совсем расклеился. Столько всего происходит вокруг, что я не успеваю принимать и пропускать через себя все эмоции, — Оминис тихо засмеялся, вороша рукой свою идеальную прическу.

— Я помогу тебе все это пережить, — промурлыкала Ви, нежно целуя парня в шею.

— Ты моя самая любимая, ты знаешь? — он притянул блондинку к себе, намереваясь слиться с ней в поцелуе. Горячее дыхание опалило губы девушки.

— Знаю, — промолвила Монморанси, утопая в сладком поцелуе.

***

Пару дней спустя

Эванджелина

Мы встретились глазами и замерли. Себастьян не двигался, просто стоял и смотрел на меня, а я будто вросла в землю, не в силах пошевелиться. Карие глаза, казалось, проникали в самую душу — настолько цепким был взгляд.

Только этого еще не хватало.

Я все еще не могла оправиться от новости о родстве с Мраксами. С Оминисом мы так все это и не обсудили. Безмолвно решили, что будет лучше тщательно переварить информацию, дать друг другу время свыкнуться. В голову полезли навязчивые мысли о поцелуе в крипте после разборки с приспешниками Грейс в начале учебного года. Еще и Себастьян всяческими ухищрениями не давал мне проходу, вынуждая на разговор. Но, видно, настал момент неминуемой встречи.

Мимо проходили толпы студентов, озадаченные своими думами. Слава Мерлину, до нас им не было никакого дела. Не обращая внимания ни на что вокруг, они спешили по своим делам. А мы стояли вдалеке, не спуская друг с друга глаз. Я очень хотела отвернуться, но понимала, что не могла. Все мое существо изнылось по нему, жаждало встречи, которую я так упорно избегала. Решила, что легче будет отпустить свои чувства к Себастьяну, если уменьшить контакты.

С ясной головой я уверена, что смогла бы оценивать ситуацию трезво. Эти чувства… Они так мешают видеть картину истинно. А может, без них не было бы никакого смысла? Если бы не было никаких чувств, я бы не стала с ним встречаться. Были бы просто друзьями и не знали бы никаких проблем. Однако история не терпит сослагательных наклонений. Все уже произошло, и с этим придется что-то делать. Либо пан, либо пропал. Третьего не дано.

Сэллоу уверенной походкой направился ко мне, и я ощутила неистовое волнение, подступившее к горлу. Попыталась развернуться всем корпусом, чтобы уйти, но не смогла сдвинуться с места. Будто приросла к земле. Потому что тело жаждало иного, чем холодный рассудок.

Я нервно сглотнула и разочарованно поджала губы, когда он подошел ко мне.

— Надо поговорить.

Такой спокойный, ровный тон. Как-будто ничего не случилось. Я судорожно вздохнула и отвела взгляд.

Он загородил мне путь. Стоял не близко, но достаточно, чтобы в воздухе ощущалось давление. Мне было все еще тяжело находиться рядом с ним, поэтому я развернулась в противоположную сторону и собралась покинуть этот злосчастный коридор.

Парень требовательно схватил меня за локоть.

— Эва, пожалуйста. — уверенный голос надломился, словно умолял о разговоре. — Ты же не будешь избегать меня вечно.

Сэллоу прав. Мы видимся на уроках, в большом зале и гостиной, или просто сталкивается в местах, подобных этому. Встреча неминуема, рано она случится или поздно.

Я развернулась к нему и попыталась вырвать руку, но он держал крепко.

— Отпусти, мне больно.

Хватка ослабла, но не прекратилась.

— Ты боишься меня?

Я отрицательно покачала головой и, воспользовавшись растерянностью Себастьяна, потащила его за угол, подальше от лишних ушей.

— Чего тебе от меня надо?

Он остановился напротив меня, слишком близко, чтобы наш разговор оставался приватным. Я втянула ноздрями знакомый до боли запах, и в груди защемило. Все насущные проблемы вдруг стали не важны, отступали на второй план. Хотелось только одного, прижаться к родному телу и забыть обо всем, хоть ненадолго. Но так нельзя. Это неправильно.

— Я скучаю по тебе. Разве у тебя не так же?

Провокационный вопрос. Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза, силясь собраться с мыслями. Чертов парфюм обволакивал все обонятельные рецепторы, мешал рассуждать здраво.

Сэллоу наклонился ко мне, проведя рукой по волосам. Он шумно вдохнул аромат яблочного шампуня, и я резко дернулась, открывая глаза. Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Дыхание непроизвольно участилось, а тело стало ватным. Россыпь веснушек перед глазами не давала сосредоточиться.

— Ты изменился. Это пугает меня.

Вполголоса произнесла я, прерывая неловкое молчание. Нужно заполнить пустоту разговорами, не то ему запросто удастся сломить меня. А я никак не могла этого допустить… Мне сейчас нужна светлая голова.

— Ты не должна была это увидеть.

Он понял, что я имею в виду потасовку с Соломоном. Себастьян взял мои руки в свои, и я опустила взгляд, не решаясь смотреть ему в глаза. Не желая попасть под его чары.

— Но я увидела.

— Ты разочарована?

Недолгая пауза, говорившая громче любых слов.

— Не знаю. Я все еще перевариваю твои последние выходки. Полагаю, ты зашел слишком далеко в своем рвении спасти сестру.

Слизеринец уткнулся лбом мне в висок, не размыкая рук. Сердце заходило ходуном, продолжая трепетать от такой близости, что была так желанна все это время.

— Ты ведь была на моей стороне. Поддерживала тогда, когда все отвернулись от меня. Я это очень ценю. Что же теперь изменилось?

— Ты стал неуправляем. Я боюсь за тебя. Вдруг что-то случиться?

— И поэтому решила дистанцироваться? Гениально.

— Я думала, что это я подбиваю тебя на все авантюры. Оминис прав, я плохо на тебя влияю. Да, я поддерживаю тебя, но до тех пор, пока это безопасно.

— А что, если я всегда был таким? Об этом ты не подумала? А обстоятельства только усилили мой характер. Я ведь и раньше нравился тебе.

Он прикоснулся к моей щеке кончиками пальцев, еле ощутимо проводя щекочущую дорожку к шее. Волна мурашек тут же пробежалась по коже.

— Прекрати…

Я взывала к его благоразумию. И к остаткам самообладания. Буквально молила, чтобы он не дразнил меня.

Себастьян лукаво улыбнулся и коснулся моего подбородка, поворачивая к себе.

— Что прекратить?

— Играть со мной. Ты меня бесишь.

— Врешь. Тебе нравится. Я вижу это.

— Черта с два!

Я с силой скинула его руки, но Сэллоу это не удивило, только позабавило. Как всегда. Именно это выводило меня из себя. Ярость от желания доказать ему что-то захлестнула разум.

Или доказать себе?

— Тогда ты бы не стояла столько времени здесь со мной, а давно бы ушла. Разве я приковал тебя к этому месту?

Вот гад! Его издевки перешли уже все границы!

— Придурок! — выплюнула я ему в лицо, отталкивая от себя. — Несносный эгоист!

Воспоминания о приеме Мраксов захлестнули разум, прокручивая картинки милой беседы между Себастьяном и сестрой Оминиса. Как охотно брюнет подхватил ее под руку, увлекая за собой в неизвестном направлении. Бог знает, что они там делали и стоит ли доверять Сэллоу в его объяснениях. Но чувства ныли, оправдывая любое неверное движение парня. Как же я злилась на себя за то, что не могу владеть эмоциями и мыслить трезво рядом с ним! Он разрушил хрупкое равновесие своим появлением в моей жизни.

— Как и ты.

Себастьян и не думал отступать даже после столь доходчивого отпора.Он не помогал мне поступать правильно, он манил меня в бездну, опасными щупальцами заволакивая сознание и увлекая за собой с головой. Сколько проблем можно было бы избежать, если бы я не шла у слизеринца на поводу. Неужели Оминис был во всем прав?

— Я не такая!

Злость от собственного поражения стучала в висках, кулаки непроизвольно сжались, желая нанести удар юноше, чтобы доказать обратное. Но что может доказать сила? Таким образом, скорее самого себя закопаешь, подтверждая слова Сэллоу во всей красе.

Брюнет коснулся моей спины, ненавязчиво привлекая к себе. Я упрямо уперлась руками ему в грудь, все еще пытаясь сопротивляться нашей силе притяжения. Это нельзя было никак объяснить. Чувства совершенно не поддавались логике.

Ощутив кожей приятную ткань рубашки, я до боли закусила нижнюю губу, лишь бы не поддаться манящему искушению. Скулеж внутреннего голоса затмил разум, вытаскивая из воспоминаний самые приятные моменты. Тело податливо реагировало на его прикосновения, что шло вразрез с моими мыслями. И что же было истинно верным? Холодная голова или пылающее сердце?

— Еще какая.

Сэллоу наклонился ко мне, обдавая теплым дыханием лицо. Я машинально покачала головой, а губы предательски приоткрылись. Судорожное дыхание сбилось. Я физически ощущала притяжение между нами. Себастьян не оставлял мне пути для отступления, а может, я сама пренебрегала ими воспользоваться. Но он и не удерживал меня на месте, лишь аккуратно завлекал в свои сети, гипнотизируя, словно змея.

— Вот дерьмо… — вырвалось у меня, прежде чем я впечаталась поцелуем в его дразнящие губы.

Сама не поняла, как это произошло. Просто что-то щелкнуло в голове. Но Себастьян с готовностью перехватил инициативу на себя, будто только этого и выжидая. Когда я сама сдамся в его плен. Парень подхватил меня и усадил на ближайший подоконник, чтобы со всеми удобствами насладиться долгожданным моментом. Я обхватила ногами его бедра, в надежде быть еще ближе. Невидимый барьер между нами разрушился в мгновение ока, стоило только губам соприкоснуться. Я жадно выпивала его без остатка, пока он блуждающими руками исследовал мое тело. Касания разгоняли кровь до предела, унося куда-то за пределы этого коридора. Неподалеку слышался гул от студентов, что будоражило фантазию еще больше.

— Черт, хочу тебя прямо здесь, — сбитым голосом пробормотал Себастьян, нехотя отрываясь от меня. Будто прочитав мои мысли.

— Ни в коем случае, извращенец, — торопливо прошептала я, кивая за спину парня. — Кладовка.

И почувствовала сквозь поцелуй, как он улыбнулся. Развернув меня в сторону крохотного помещения, Сэллоу произнес заклинание Алохомора и перенес меня внутрь, попутно прикрывая дверь ногой. Бесцеремонно вжал меня в стену и опустился губами к шее.

Тело просило большего, стон нетерпения слетел с моих губ. Столь долгожданная близость одурманивала наповал, лишала остатков рассудка. Было совершенно плевать, если кто-то сейчас войдет в кладовку. Если он посмеет помешать этому моменту, я самолично оторву ему голову.

На одежду не было времени, да и не хотелось отвлекаться на это. Я ощущала возбуждение Себастьяна через ткань брюк и понимала, что мы оба готовы. Послышался характерный звук ширинки, а после его рука опустилась мне под юбку, отодвигая кружево нижнего белья в сторону.

Мы синхронно издали первый облегченный стон, как только член проник в меня, заполняя собой все пространство. Сначала осторожно, но в последствии, нарастая темп, Сэллоу страстно вжимал меня в холодную стену, придерживая второй рукой за ягодицы. Внутри разрасталось обжигающее возбуждение, граничащее с безумным осознанием того, что мы творим.

Я чувствовала напряжение Себастьяна, его тело натянулось как струна, говоря о скором финише. С долгим отсутствием секса это было неудивительно, я сама была готова кончить в любой момент. Но мне хотелось продлить удовольствие немного больше. Резко спрыгнув с парня, я развернула его и усадила на табурет, взобравшись верхом.

Я скакала на нем с особым рвением, поражаясь силе страсти. Усталости даже не было и в помине, зудящее желание заряжало с каждым толчком.

Животная страсть охватила нас, Себастьян буквально рвал на мне кожу зубами, зажимал участки тела так, что неизбежно потом останутся синяки. А меня это только распаляло. Я царапала его рубашку и вжимала за плечи в сиденье, продолжая яростно двигаться сверху. Ему нравилось настолько, что колени вскоре задрожали.

— Эва, я сейчас… — предупреждающе прохрипел он, взывая к моему разуму.

— Я тоже, — отмахнулась я, продолжая подходить к пику своего удовольствия.

Наплевав на все возможные последствия, мы излились друг в друга одновременно. Происходящее не сразу дошло до мозга. Слегка отпыхнув, я медленно поднялась на ноги. По внутренней стороне бедра тут же потекла характерная жидкость. Она была такая теплая, что меня передернуло от переизбытка смешанных эмоций. Послевкусие от столь яркого секса омрачилось пониманием необдуманной выходки.

— Я предупреждал, — разочарованно отозвался Себастьян, поднимаясь на ноги вслед за мной.

— Проклятье…

Не зная, как реагировать на случившееся, я убрала палочкой следы былой близости и рванула к выходу.

— Эва, подожди! — кричал мне вслед Сэллоу. — Прости! Я…

Но я его уже не слышала, вылетела из кладовки что есть мочи и побежала к себе в комнату. Меньше всего сейчас мне хотелось обсуждать все это с ним. Кажется, я совершила очередную ошибку.

***

Следующим вечером

Узнав о новом лагере сторонников Ранрока на юго-восточном побережье близ озера Марунвим, мы с Себастьяном немедленно отправились туда. Было неловко работать вместе после последних событий, но мы решили не обсуждать это сейчас, предпочитая дело выяснениям отношений. Наговориться еще успеем, а вот общая задача не ждет. В безумном круговороте проблем я совершенно не успевала осознавать происходящее, голова была занята только грядущей войной.

Решив на этот раз действовать тихо, так как пещера буквально кишела полчищем врагов, мы пробрались внутрь без особых приключений. Если не считать десятки гигантских пауков и громадного горного тролля. В конце концов, нам удалось обнаружить нечто интересное. Последняя часть триптиха была скрыта именно в этом месте вместе с дневниками и очередным воспоминанием Исидоры. Захватив трофей с собой, мы вновь чудом переместились в крипту. Вернули недостающий кусок пергамента в холст, и перед нами заблестел омут памяти, привлекая обратить на себя внимание.

Не теряя времени, я откупорила крышечку колбы и вылила серебристую жидкость на вогнутое дно каменной поверхности. Напряженно переглянувшись с Сэллоу, мы нырнули в омут с головой вместе.

Перед глазами пространство преобразовалось в чужой дом, в котором находились хранители и Морганак. Она хотела показать своим коллегам невероятное открытие в области древней магии. Посадив рядом своего убитого горем после смерти сына отца, волшебница извлекла палочкой небольшой сгусток энергии из его груди, и тому сразу полегчало. Вот только профессора Хогвартса пребывали в сомнении от происходящего. Ко всему прочему, девушка вытащила не только боль мужчины, но и остальные эмоции. Далее коллеги спорили между собой, целесообразно ли данное открытие в обиходе, и пришли к тому, что это слишком опасно. Исидора была с ними в корне не согласна, после этого воспоминание развеялось, возвращая нас с Себастьяном в реальность.

Несколько долгих минут мы пробыли в молчании, думая каждый о своем и не отрывая взгляду друг от друга.

— Ты ведь понимаешь, что это прорыв? — наконец, нарушил тишину слизеринец. — У нас появился реальный шанс спасти мою сестру! Это лучшее из всего, что я пробовал.

Я ответила не сразу, пытаясь сопоставить все факты в голове верно. Применение древней магии в подобном ключе было опасно для всех живых существ. Более того, у меня совершенно не было в этом опыта, как у Морганак. Я даже со своей способностью управляться в совершенстве еще не научилась. Сомнения накрыли меня с головой.

Допустим, что я попытаюсь. Но что, если не получится? Тогда судьбе близняшки совершенно не позавидуешь… Страшно представить, что будет тогда. Ведь Исидора представила успешный пример, а сколько было провальных? Как она вообще дошла до подобного…

— Это слишком опасно, Себастьян.

— Но у Морганак же получилось! — не унимался тот. Когда проблеск надежды замаячил на горизонте, парня было уже не вразумить. — Получится и у тебя. Твоя магия обладает исцеляющим потенциалом, это нельзя игнорировать.

— Но я ведь даже не пробовала! — возмутилась я, пытаясь не злиться на Сэллоу за его безрассудную настойчивость. То, что им двигало в этот момент, я прекрасно понимала. И искренне сопереживала. — А у Исидоры за плечами десятки опытов.

— У тебя есть дневники, сила дана тебе не просто так, — начал было он, но внезапно замолк.

Я отвернулась от него, не желая более смотреть на возбужденно-безумное лицо юноши. Прекрасно понятно, из-за чего Себастьян так старается переубедить меня, но это было слишком рискованно даже по отношению к любимому человеку.

— Пожалуйста, — прохрипел он более спокойно.

Я машинально закусила губы и зажмурилась, отчаянно стараясь не купиться на жалость. Хотелось оставаться в трезвом рассудке, прежде чем принять правильное решение.

— Сделай это не для меня, — умоляюще-тихо продолжал брюнет. — Для Анны. Это все, о чем я тебя прошу.

Я издала безнадежный вздох. Как хорошо, что я не видела его лица. Представляю, какая на нем сейчас гримаса боли. Себастьян в отчаянии, как раненный зверь носится по своей клетке в поисках помощи. И никто, кроме меня, не может ему в этом посодействовать.

Я удрученно покачала головой. Мне стало жаль Себастьяна и его сестру. Он всего лишь мальчик, ищущий спасение для своей близняшки. Дети, потерявшие родителей в столь раннем возрасте по воле рока получили такую жестокую судьбу. Молча повернувшись в сторону парня, я сдалась и медленно кивнула.

— Я попытаюсь.

Сэллоу порывисто вскочил с места и ринулся ко мне, крепко сжимая в объятиях. Этим жестом я прочувствовала всю боль и благодарность, обуревавшие его истерзанную душу.