До мозга костей

Глава 6

По пути домой Нита зашла в несколько мест, а потом взяла жареную курицу для матери. Мама относилась к еде придирчиво, и это было излишне, ведь в Перу одна из лучших кухонь в мире. Всякий раз, когда Ните нужно было отвлечься, она покупала себе что-нибудь вкусненькое.

На этот раз она взяла немного каусы[7], рокото реллено[8] и на десерт несколько пикаронес[9].

Десерт Нита ела по дороге домой. Пикаронес подавались на бумажной тарелке и были политы вязким сладким соусом. Первый пончик она съела, решив, что он может свалиться с тарелки, а затем, даже не осознавая этого, разобралась с остальными.

Это была лучшая еда в мире.

Когда Нита вошла в квартиру, мать нахмурилась, забрала курицу и уставилась на пакеты в руках дочери.

– Что-то ты очень много набрала, – сказала она.

– Я взяла кое-что для… – Нита вовремя спохватилась. Она чуть не произнесла его имя. Мать бы это не оценила. – Парня.

Мать пристально посмотрела на Ниту. Темные густые ресницы никоим образом не скрывали холод в ее глазах.

Нита сглотнула и почувствовала, что начинает оправдываться.

– Ну а чем, ты думала, он питается? Собачьей едой?

Мать подняла брови.

– Похоже, кто-то недоволен.

Нита вздохнула и перевела тему:

– Я слушала, как какой-то парень в новостях болтал об убийстве сверхъестественных существ.

– А-а, – кивнула мать. – ОИС?

Эта организация по истреблению сверхъестественных существ объединяла самую большую группу ненавистников сверхъестественных существ в мире. И самую популярную. Безусловно, существовали и другие группы, но влиятельная ОИС была той силой, с которой нужно считаться.

Мать Ниты была членом ОИС, и, видимо, в организации не знали, что эта женщина сама сверхъестественное создание, поэтому она получала новые данные о монстрах, обнаруженных в месте ее нахождения. Иногда она опережала ОИС и устраняла цель первой. Иногда ждала, когда члены организации убьют какое-то существо, а затем крала тело, оставляя им обвинение в убийстве. За множество тел на своем столе Нита должна была поблагодарить ОИС.

– Нет, не ОИС. Просто какой-то придурок, который думает, что мы должны уничтожать сверхъестественных существ до их рождения с помощью генетических манипуляций.

Мать откусила от курицы.

– Интересно. Я никогда не думала об использовании генетических манипуляций для чего-то подобного.

Нахмурив брови, она постучала пальцем по столу. У Ниты возникло плохое предчувствие, что она подала матери какую-то идею, но не знала, какую именно.

– Пойду покормлю Фа… парня.

Мать пожала плечами и уставилась перед собой, на ее губах играла легкая улыбка. Просто здорово. Нита не хотела знать, что она планирует.

Фабрисио лежал в клетке, свернувшись калачиком, но повернулся к Ните, когда она вошла в комнату. Она положила завернутый в салфетку кусок курицы на пол, но почти сразу поняла, что он не пролезет через решетку. Нита не знала, как его накормить.

– Завтра она заберет у меня глаз, – тихо, почти шепотом сказал Фабрисио. Его голос звучало хрипло. Наверное, он сорвал горло от криков.

Нита вздрогнула.

– Ты не можешь этого знать.

– Она сама мне сказала. – Он сделал паузу. – Думаю, ей нравится видеть мой страх.

Вероятно, он прав.

– А откуда ты знаешь, что она тебя не провоцирует?

Фабрисио встретился с ней взглядом.

– Я не знаю. Но ты знаешь. Это так?

Нита посмотрела на пол. Она сжала кулаки и почувствовала, как рвется корочка раны и по руке начинают бежать струйки крови. Она еще не залечила руку полностью.

– Нет, – признала она. Фабрисио был прав. Ее мать, скорее всего, имела в виду именно то, что сказала. – Она тебя не провоцирует.

Его скулы напряглись.

– Как скоро? Как скоро продадут все части моего тела, и ты займешься органами?

Нита сглотнула и произвела небольшие подсчеты. Когда покупатели узнают, что предлагается на рынке, запросы начнут поступать быстро.

– Неделя. Максимум.

Нита кивнула самой себе. Примерно столько. Если пройдет больше времени, мать, вероятно, убьет Фабрисио просто из ярости. Как-то раз, когда Нита была еще маленькой, к ним приехал старый друг ее отца. Прошло всего четыре дня, и мать была близка к тому, чтобы его убить. Не потому что он как-то особенно ее раздражал или делал что-то не так. Они просто находились в одном и том же пространстве.

– Неделя, – повторил Фабрисио, не сводя глаз с Ниты. – А сколько частей моего тела оттяпают и продадут к тому времени?

– Не знаю.

Он молча наблюдал за ней.

Нита посмотрела на курицу на полу. Разве ей так важно, поест он или нет?

– Нита, – взмолился он.

– Прекрати.

– Пожалуйста, Нита, я не хочу умирать. Помоги мне.

Нита встала и ушла, оставив курицу на полу.

Закрыв глаза, она долго стояла за дверью. Ее плечи дрожали. Поначалу она хотела просто временно «обесточить» миндалевидную железу[10], но ей было ненавистно сопутствующее при этом ощущение вялости, как при лоботомии. Поэтому она попыталась остановить поток гормонов стресса в организме, а затем повысила уровень серотонина и дофамина. Нита избавлялась от напряжения в мышцах и сосредоточилась на том, чтобы замедлить сердцебиение.

«Расслабься, Нита. Тебе не нужно нервничать. Выброси это из головы».

Ощущая блаженное спокойствие, девушка сделала длинный выдох. Страх, стресс – все это исчезло. Осталось только умиротворение.

Ее мышцы расслабились, узлы на плечах и шее ослабевали. Она даже не поняла, насколько сильно была напряжена.

«Завтра она заберет у меня глаз».

Мышцы снова напряглись.

Нита могла представить этот процесс в мельчайших подробностях. Мать, вероятно, все еще была недовольна ее поведением в ситуации с ухом, поэтому заставит ее вырезать глаз. Фабрисио будет усыплен, а затем привязан к столу. Мать позаботится о том, чтобы он не мог пошевелиться. Потом дождется, когда он очнется, и заставит Ниту выковыривать ему глаз.

Обычно Ните нравилось смотреть, как глаза вылезают из орбит, а потом легким движением обрезать зрительный нерв, словно пуповину. Мать об этом знала.

Нита готова была поставить восемьдесят три доллара из своих тайных сбережений на колледж, что мать заставит ее вырезать глаз Фабрисио.

«Черт побери. Я не могу это сделать», – подумала Нита.

А затем посмотрела на свои потные ладони и поправила себя:

«Я не буду этого делать».

Руки дрожали, плечи напряглись как никогда. Она снова наполнила организм успокаивающими гормонами. Сегодня ночью ей нужно оставаться в трезвом уме. Еще многое предстоит сделать.

Через пять часов, где-то в полночь, спокойствие Ниты как рукой сняло. Еще никогда в жизни она так не боялась. Мать не просто разозлится – она придет в бешенство.

Нита обшарила кухню и гостиную. Она искала ключи от замка клетки и наручников, которыми был прикован Фабрисио, но мама, вероятно, носила их на шее, как почетную медаль.

После безуспешных поисков Нита решила взять с собой пару шпилек и невзрачный болторез, найденный в ящике с инструментами, которые мать купила для установки звукоизоляции в квартире. Нита никогда не открывала замки наручников шпильками, но решила: если это не сработает, она просто вывихнет Фабрисио большие пальцы и таким образом освободит его. Главное, чтобы он не кричал.

Нита закрыла дверь в секционный зал и только потом включила свет. Фабрисио зашевелился, поднял голову от скрюченных коленей и заморгал. Глаза его были сонными. Увидев болторез, он быстро сел, отчего наручники звякнули о прутья задребезжавшей клетки.

Она приложила палец к губам, заставляя его утихомириться. В широко раскрытых глазах его заблестела надежда. Он попытался выдавить улыбку, и засохшая кровь на его щеке потрескалась.

Настроив болторез, Нита сделала отверстие в клетке.

Ниту иногда беспокоило (ну, точнее, не так уж беспокоило, скорее, закрадывались мысли), что она немного социопат. Социально неадаптированная, она ненавидела людей, и единственное, что заставляло ее чувствовать себя спокойно и умиротворенно, – это расчленение мертвых тел. Может, это нормально, может, нет, но в этом была вся Нита.

Однако случались такие дни, как сегодня, когда ее сердце неистово колотилось. Лезвия болтореза сантиметр за сантиметром перекусывали решетку, и Ните казалось, что, возможно, все не так страшно, как она думала. У нее есть положительные нравственные качества. Их немного, но все же они есть. И она не позволит своей матери переступать через них.

Ей следовало убить Фабрисио, прежде чем возвращаться домой из Аргентины.

Нита выпрямилась и восхитилась своей работой. В клетке появилось большое отверстие, через которое мог пролезть человек. Фабрисио заполз в него, но его наручники зацепились за болт, к которому они были прикованы цепью. Нита перекусила болт последним щелчком болтореза и, положив инструмент на пол, достала шпильки.

– Ты знаешь, как взламывать замки? – спросил Фабрисио.

Нита пожала плечами:

– Читала об этом в какой-то книге.

Она попыталась засунуть шпильку в замок, но ей помешала какая-то странная маленькая пластиковая штуковина на конце. Нита откусила ее болторезом, а затем вставила шпильку в замочную скважину и провернула. Тишину комнаты нарушил слабый металлический щелчок. Наручники не открылись.

– Может, болторезом можно перекусить и наручники? Или хотя бы цепь между кольцами? – спросил Фабрисио, вытягивая ноги, пока она работала. Он был явно рад возможности вытянуть их на всю длину после целых суток, проведенных в клетке.

– Не знаю. Может. – Она отложила шпильки и взяла болторез. Звенья цепочки между кольцами наручников были большими и толстыми, но вполне возможно, что инструмент с ними справится.

– Не дергайся, – сказала Нита, захватывая лезвиями болтореза одно из звеньев. Затем встала на ноги и изо всех сил надавила на ручки, пытаясь сблизить их и перекусить цепь.

Что-то сломалось – и это был болторез.

Выругавшись, Нита увидела, как половина инструмента падает на пол. Она напряженно вслушивалась в тишину. Вдруг мать что-нибудь услышала? Может, она уже идет сюда, чтобы наказать их обоих?

Нита ждала, склонив голову набок и часто дыша. Сидевший рядом Фабрисио сжал руки в кулаки и молча смотрел на ее испуганное лицо.

Наконец Нита со вздохом повернулась к нему.

– Не думаю, что у меня получится их сломать. Мне придется вывихнуть тебе большие пальцы, чтобы снять их.

Широко распахнув глаза, Фабрисио отпрянул от нее и выставил руки ладонями вперед.

– Это не обязательно. Я уйду так. Уверен, что смогу найти способ избавиться от них.

– Тебе решать.

Нита могла бы потом вставить его пальцы на место, но понимала, что не стоит ему об этом говорить. Он сейчас это не оценит.

Сильно дрожа, Фабрисио поднялся на ноги и направился к выходу. Возле двери он остановился, взглядом спрашивая у Ниты: «Куда мне идти?» – и она быстро взяла на себя инициативу. Они вместе на цыпочках прошли через кухню к выходу из квартиры. Нита открыла дверь, и они выскользнули в коридор.

Она вывела его наружу и быстрым шагом двинулась по улице. Фабрисио едва за ней поспевал.

– Куда мы идем? – спросил он.

– На автовокзал. Через час отправляется автобус до Кито, и ты поедешь на нем.

– Эквадор? – Он заколебался. – Зачем мне ехать в Эквадор?

Нита вздохнула.

– Потому что здесь мы не можем вызвать МПДСС. Перу не является страной-членом, поэтому тут МПДСС не имеет полномочий. Я не знаю, как местная полиция отреагирует на твою ситуацию, и не могу с уверенностью сказать, что моя мама не вломится на вокзал, чтобы вернуть тебя. Так вот. Я сажаю тебя на автобус до Эквадора. Если ты сможешь туда добраться, МПДСС примет тебя и включит в Программу защиты сверхъестественных существ.

– О, – Фабрисио сделал паузу. – А где мы сейчас?

– В Лиме.

– А-а. – Он смущенно улыбнулся ей. – Я думал, мы все еще где-то в Аргентине. То есть я вроде бы помню самолет, но от наркотиков в голове был такой туман, что все казалось мне ненастоящим.

Нита бросила на него быстрый взгляд, но сразу отвернулась и продолжила идти в прежнем темпе.

– Нет. Моя мать работает только в тех странах, которые в настоящее время не входят в зону МПДСС. Она промышляет везде, но основное место ее деятельности почти всегда находится в стране, где не действует МПДСС.

– Полагаю, так работает большая часть торговцев на черном рынке.

– Не обязательно. Мы работаем через интернет, но есть и реальные рынки, где продаются органы и конечности сверхъестественных существ. Они обычно находятся на границе, поэтому люди могут въезжать в страну, покупать нелегальные товары, использовать их, а затем возвращаться.

В детстве Нита была на одном из американских рынков, но почти ничего не помнила, если не считать того, что мать все время держала ее за руку и никуда не отпускала одну, даже в туалет. Да, там, возможно, продавались интересные вещи, но оно того не стоило. Судя по тому, что слышала Нита на этом рынке, ее мать была еще святой.

Нита с Фабрисио пришли на автовокзал. На платформах стояло несколько двухэтажных автобусов, готовящихся к отправлению. Перед ними толпились уставшие, скучающие люди. Большинство автобусов дальнего следования отправлялись из Лимы ночью, чтобы пассажиры могли проспать половину пути. Дорога в Эквадор тоже была неблизкой.

Нита вошла в здание вокзала и забрала в кассе билет, который заказала в интернете час назад, затем вернулась к Фабрисио и протянула ему. Когда он взял его, послышалось лязганье цепи. Нахмурившись, Нита сняла с себя свитер и набросила его на руки Фабрисио, чтобы спрятать наручники.

– Вот твой билет. И еще немного денег, – сказала она, протягивая ему несколько перуанских солей и долларов США.

Ночной воздух был прохладным, и Фабрисио дрожал. Его лицо все так же покрывала засохшая кровь.

Нита вздохнула.

– Ты не можешь ехать в автобусе в таком виде. Нужно смыть эту кровь.

Они вошли в чистую (на удивление) уборную автовокзала. Нита умыла лицо Фабрисио. Когда она приблизилась к тому месту, где раньше было ухо, Фабрисио вскрикнул, и она отдернула руку. Конечно, там еще оставалась засохшая кровь, но его волосы закрывали большую часть раны. МПДСС заставит врачей осмотреть ее примерно через восемнадцать часов. Нита не хотела отрывать корочку, чтобы рана снова не начала кровоточить, прежде чем парень сядет в автобус. У девушки не было ничего похожего на марлю. И времени покупать ее тоже не было – посадка на автобус уже началась.

Они вышли к платформам, и Нита чуть не хлопнула себя по лбу.

– Тебе нужно позвонить в МПДСС, прежде чем вы доберетесь до границы. У меня нет для тебя паспорта. Я забронировала билет до Пиуры, которая находится к югу от границы, но автобус идет до Кито. Просто не выходи из автобуса. Если ты позвонишь в МПДСС заранее, они будут ждать тебя на границе.

– Как я туда позвоню? – спросил Фабрисио. Когда он двигался, слышалось бряцанье наручников. – У меня нет телефона.

Нита задумалась. У нее только свой личный телефон. Посадка на автобус заканчивалась: времени очень мало. Фабрисио может не успеть. Она посмотрела на свой телефон и прикусила губу. К лицевой части был прилеплен стикер в форме человеческого сердца. Синие и красные желудочки и капилляры потеряли свои цвета, поэтому казались тусклыми. По их виду было совершенно ясно, что этому маленькому стикеру уже немало лет.

Это всего лишь телефон, и ему он нужнее, чем ей.

Нита вздохнула и протянула телефон Фабрисио:

– Держи.

– Спасибо. – Он сглотнул. – Пять-пять-два, да?

– Да. – Номер МПДСС не имел отношения к номеру 911, который в каждой стране был разным. Номер же этой особой полиции был стандартным по всему миру. – Ты сейчас пропустишь автобус.

Фабрисио как-то странно посмотрел на нее.

– Ты не поедешь?

Нита удивленно моргнула.

– Нет. Конечно, нет.

– Ты же… не собираешься возвращаться туда?

Нита задумалась. По правде говоря, у нее не было другого выбора. Хотя бы потому, что, купив билет на автобус и отдав последние доллары Фабрисио, она осталась на мели. Все ее жалкие сбережения на колледж закончились. Но не это было основной причиной.

Даже если бы у нее были деньги, она бы не пошла с Фабрисио в МПДСС.

Ее родители всегда говорили, что нельзя доверять МПДСС: оно такое же коррумпированное, как и любые другие полицейские ведомства. Мать Ниты даже утверждала, что агент МПДСС давал ей наводки на сверхъестественных существ, которых опекала Программа по защите сверхъестественных. Нита не знала, правда это или нет, но не сомневалась, что МПДСС не сможет защитить ее от матери. Плюс она владела слишком большим количеством важной информации, которая могла бы мгновенно обличить ее родителей – мать вряд ли позволит ей сбежать.

Нита знала, что мама любит ее. Но точно так же ей было известно: мать убьет ее без всяких колебаний, если она станет серьезной угрозой.

– Нита.

– Да, Фабрисио?

– Разве она… – Он запнулся. Его плечи опустились, в глазах плескался страх. – Разве она не будет злиться?

– Наверное.

– А ты не боишься?

Нита закусила губу и кивнула.

– Боюсь, конечно. Но все будет хорошо.

Казалось, он не верил ей.

– Она моя мама. Не может же она злиться вечно.

В его взгляде появилась неприкрытое сострадание.

– Мне так жаль.

Нита рассердилась. Ей показалось, что он ее оскорбляет.

– Кого?

– Тебя, – покачал головой Фабрисио и, повернувшись, пошел к автобусу. На середине улицы он вдруг остановился, развернулся и прошептал: – Спасибо.

Нита не ответила. Она уже отправилась домой – дожидаться наказания.