Дневник попаданца

Заключенный

Меня вытянуло из воспоминаний. Так резко, словно облили холодной водой во время сна. Я вновь оказался на своем островке посреди тьмы. Шар сиял ярче прежнего.

Я решил осмотреться. Вокруг ничего не изменилось. Всё также непроглядная тьма. Тогда я решил посмотреть на соседний островок, где томился мой коллега по несчастью. Скрючившийся подобно ребенку в утробе, он продолжал неподвижно лежать. Тут светящийся шар над его столом начинал стремительно тускнеть и мерцать. Казалось, что вот-вот он потухнет. Это вызывало у меня тревогу. Что будет, когда он погаснет? Тьма? Забвение?

Эти мысли настораживали. Никто бы не захотел остаться наедине с собой в пустоте. Свет нужен человеку, иначе его разум пожрёт тьма.

Вдруг, из той жидкости, что омывает наши островки, начали вылезать фигуры, покрытые стекающей с них чёрной субстанцией, мешающей разглядеть детали. Некоторые фигуры были без рук, некоторые со сквозной дырой в животе, а некоторые ползли на останках конечностей, но объединяло их одно - желание добраться до того человека под столом. Они двигались медленно, словно испытывая невероятную боль от каждого шага. Медленно, но уверенно.

Нужно было что-то делать. Нужно было предупредить его об угрозе. Я должен был закричать, но у меня не было рта! Это напугало меня. Я лишен голоса даже тут.

Однако несмотря на это, мне удалось придумать способ достать его.

Будто бы рефлекторно, я быстро достал из подсумка мешочек с монетами. Нужно было бросать их на дистанцию в двадцать метров. Достав парочку из них, я замахнулся. С выпадом, я кинул одну монету в сторону островка моего спящего товарища. Пролетев некоторое расстояние, она булькнула в жидкости.

Я подготовил ещё одну монету. Твари уже были в метре от него. Я вновь кинул монету. Она пролетела и упала возле твари. Последний шанс. Последний.

Мысленно благословив себя, я замахнулся. Монета пролетела и упала на стол ребром. Немного прокатившись по столу, она упала где-то перед лицом человека. Вдруг, свет перестал мерцать и начал набирать яркость. Твари спешно отступали по мере своих возможностей. Человек выбрался из под стола, присев и облокотившись спиной за его край. Я смог разглядеть его получше. Ну как разглядеть...

Это была гуманоидная фигура, покрытая то ли тьмой, то ли чем-то чёрным, но определенно не такая же, как те сущности. Телосложение напоминало мужчину, однако не было ни одежды, ни хоть каких-то либо деталей, выдающих половую принадлежность. Я это предположил лишь только из-за широких плеч фигуры. У него также не было лица: ни глаз, ни рта, ни носа - ничего. Будто манекен из примерочных магазинов. Я испугался, что могу быть похожим на него.

Фигура долгое время ощупывала монету пальцами правой руки, при этом смотря на неё своим безликим взором. Через некоторое время, его глаза открылись. Точнее - материализовались. И это не совсем похоже на глаза. Словно прорези, из которой лился поток света. Фигура теперь уже просто смотрела на монету. Не моргая и не отрывая взгляда. Даже когда я размахивал руками в попытке его отвлечь от созерцания такой просто вещи. Даже когда кинул ещё одну монету, он был непоколебим, словно эта монета была чем-то важным. Словно напомнила ему что-то.

Может он тоже вспоминает?

Я прекратил свои попытки связаться с ним. Это было бы столь же безнадёжным, как если-бы я попытался заставить обезьяну сорвать мне кокос с помощью гранаты.

Хм. Обезьяна. Кокос. Граната...

Такие близкие и понятные мне слова, но я совершенно не могу представить себе их образ. Словно дежавю, но как-то иначе...

Мои раздумья прекратились, когда я подумал об одной, или скорее о нескольких вещах. Монеты - откуда?

Я осмотрел себя. На меня была одежда из воспоминаний. Со мной также был и кошелёк с восьмьюдесятью пятью монетами. Однако не было меча.

Этот мир материализовал одежду из моих воспоминаний? Однако я не помню когда это случилось. И самый главные вопрос - это результат моих действий, или действий законов этого мира?

Я присел за стол, представляя себе то, чего желал бы больше всего в данный момент - телефон. Наверное сейчас бы я выглядел глупо, но нужно было проверить. Я закрыл глаза, вспоминая картину из воспоминаний: представляя форму, функционал, музыку - все мелкие детали.

Вспомнилось, как мне звонили родители, когда я гулял допоздна. Вспомнились звонки разных рекламных компаний. Вспомнилось, что я звонил кому-то очень важному. У неё были длинные волосы. Она любила смеяться. Её голос. Я хочу вспомнить её голос.

Я резко открыл свои глаза, не питая надежды что-либо увидеть. И, собственно, ничего не увидел. Всё было пусто, или скорее - "как прежде". А это значит, что я не могу ничего материализовать самолично. Даже если сильно этого захочу. Я хотел было выдохнуть, однако я и дышать в этом мире не могу. Оставалось только одно...

Я открыл книгу. Буквы вновь начали собираться в абзацы. Появилась глава: "Заключенный".

Это была комната, или скорее клетка, в которую меня засунули. Мои слипшиеся глаза сверху слепились светом из небольшого окна в стене на которой была решётка. Из-за этого мне было довольно тяжело что-то разглядеть вокруг себя.

Я развернулся на живот, что-бы хоть как-то прийти в себя. Во рту был привкус крови. От ноздрей до верхней губы была засохшая кровь. Верхняя губа побаливала, как и десна с кончиком носа. Кажется, мне сломали нос, когда ударили ногой.

Впрочем это и хорошо. С забитым носом я не чувствовал так сильно этот омерзительный и удушающий запах человеческих экскрементов, стоящий в комнате. Боюсь представить, что было бы, если он остался цел.

Малая радость, с учётом обстоятельств. В комнате была дикая жара, что совместно с запахом передавала невообразимые ощущения. Хотелось блевать, но моё состояние и так было плачевным. Я хотел дико пить.

В коридоре за моей решёткой раздалось бряцанье доспехов и смех. Я услышал два голоса, которые неустанно смеялись от какой-то шутки. Встать и посмотреть кто там я не мог. У меня не было сил даже приподняться, а потому я продолжал лежать на полу. Голоса приближались и вскоре я понял, что они уже стояли около моей камеры.

Раздался резкий звон от удара по решётке. Уши обомлели от этого звука. Я посмотрел вперед. Из нижней расщелины решётки, со скрежетом ко мне протянулась железная миска, чуть пролившая воду в ней.

Не долго думая, я пополз к ней, отталкиваясь ногами и цепляясь руками о пол. Удивительно как жажда пробуждает в человеке силу. Достигнув того расстояния, с которого мне будет удобно взять миску, я потянулся к ней правой рукой. Послышался задорный смех. Как только кончик фаланги моего указательного пальца достиг краёв миски, она тут же, с тем же скрежетом, ушла за расщелину в руку ржущих охранников.

Моему гневу не было предела. Я попытался подняться, используя предплечье правой руки как опору. С усилиями, мне таки удалось хотя-бы встать на колени. Я поднял голову и посмотрел на стражников: на них были простые нагрудники, закрывающие тело от плеч до паха и горжеты из дубленной кожи, закрывающие шею; на головах закругленные шлема; кисти были в тканевых перчатках, остальное же было открытым; штаны у них были чёрными и мешковатыми; в руках у них были железные дубинки.

Выглядели они не молодо. У левого, что стоял надо мной, была короткая чёрная бородка. У правого, что сидел передо мной с миской, щетина и диагональный шрам на лбу и правой щеке. Кожа у обоих была загорелой, а черты лица были южно-европейские, как у греков. По виду я бы дал им около тридцати или сорока лет.

Тем временем охранники продолжали ржать. А я уже смотрел куда-то в пустоту. Было тяжело держать себя в сознании, после того, как я поднялся. Не говоря уже о том, что-бы думать и анализировать. Голова становилась тяжелее. Было такое ощущение, что у меня похмелье. Только вот я не пил. Почти. Однако во рту был лишь привкус крови.

Вскоре охранники затихли. Они вновь протянули мне миску с водой. Изнеможденный, я потянулся к ней и чуть не упал на пол. Я придерживал себя левой рукой об пол. Моя правая рука дрожала, когда я вновь потянулся за миской. На тот момент, больше всего я боялся того, что её вновь вырвут у меня. Однако на мой счастье этого не произошло. Я жадно вцепился в края миски губами, высасывая воду, подобно рёбенку присосавшегося к груди матери. Наконец, опустошив миску, я поднял взгляд вновь. Не знаю, какое лицо у меня было тогда. Однако мне казалось, что я выглядел жалким.

Однако это не имело значения. Освобождая свои мысли от жажды, меня пугали иные вещи. Факт нахождения тут сам по себе напрягал. Многое мне предстоит узнать. И боюсь, что правда не будет приятной.

Один из охранников, что стоял передо мной, смотрел на меня с беспристрастным выражением лица. До этого он смеялся, но сейчас лишь наблюдал, сложив руки на груди. Другой же, что сидя склонился перед отделяющей меня с ним решеткой, смотрел на меня с долей раздражения и любопытства.

Взгляд правого был пронзительным, чем и пугающим. Он словно знал меня и все мои грехи просто смотря на лицо. Он не сказал и слова. Просто смотрел, наблюдая за реакцией. Я старался не поддаваться ему. Однако это было сложно. Такой взгляд было тяжело выдержать. Ты сам начинаешь верить, что совершил ошибку. Что ты виноват.

Я отвёл взгляд вниз. Не выдержал. Почему-то вспомнился отец. У него такой же взгляд был, когда я делал то, чего не следовало. Не думал, что снова смогу ощутить его на себе спустя столько лет. Судя по звукам, он уже отошёл от моей камеры и предварительно что-то сказав другому охраннику, подошёл к другой камере слева от меня. С ней нас разделяла ещё одна решетка.

Справа от меня тоже была камера. Протирая глаза, я облокотился на решетку правой камеры. Чуть придя в себя, я решил осмотреться. Рядом со мной была держащаяся на цепях подвесная койка. На вид не слишком удобная, но хотя-бы одеяло на ней есть. Около неё было небольшое круглое окно, с очередной решеткой, закрывающей её. Хотя размер окна и не позволял даже подумать о том, что-бы перелезть через него, она почему-то стояла.

Я подошёл к ней и присел. Из окна дул слабый ветерок, что немного проветривал комнату, а потому я старался находиться как можно ближе к нему. Сделав череду глубоких вздохов, я окинул взглядом пространство вокруг.

И так. Справа от меня, где недавно я приходил в себя, была решётка и камера в которой никого не было. Сзади была стена и небольшое окно, закрытое решеткой и из которой сочился дневной свет. Слева тоже была решётка и камера, где кто-то лежал на койке. Спереди была решетка, она была чуть поднята вверх, что-бы можно было передавать еду и воду. На ней также была дверь с замочной скважиной. За пределами моей клетки был коридор, пара настенных факелов и каменная лестница, ведущая вниз и вверх. Факела лишь освещали небольшое пространство, ведь остальное уже было достаточно различимо благодаря свету из окон. Однако из-за них дышать было почти нечем. Приходилось буквально всасываться в каждый потом ветра из окна.

Стражники подошли к левой камере с очередной миской. Я переключил своё внимание на них. Человек, лежащий на койке не реагировал на приближение стражников. Чуть приглядевшись, я понял, что там сидит наш командир. Лежал и спал себе спокойно.

Значит и его тоже посадили. Однако он не выглядит так, словно после боя. Наоборот, он подозрительно целый. Стоп, а что же случилось тогда с нашими амбалами?

Размышления прервал крик охранника в приказном тоне. За криком последовал удар по решётке дубинкой. Командир проснулся, или по крайней мере обратил внимание. Он встал, почесывая голову. Тут я заметил, что его затылок немного кровоточит. Кажется кто-то ударил его по голове. Похоже ему прилетел удар тупым предметом во время задержания в канализации.

В тот же момент, меня удивило то, что его лицо было абсолютно спокойным. Возможно из-за этого охранники хотели с ним поговорить. Их интонация выдавала провокационный и насмешливый тон грядущего диалога. Кажется они знают его, или по крайней мере слышали о нём. И им не терпится довести его до гнева.

Командир же, невзирая на провокации, ловко взял свою миску с водой и сел на койку, потихоньку выпивая содержимое. Охранники были в недоумение, тот, что смотрел беспристрастно скривил недовольное лицо. Как только он допил, он наконец что-то сказал им с улыбкой. Кажется, теперь он насмехался над охраной.

Что-то прорычав, беспристрастный первый охранник ударил по решётке кулаком. Это определенно была угроза. Только из-за чего?

Командир лишь рассмеялся, указывая пальцем на него. В разговор вступил второй охранник, что был с пронзительным взглядом и шрамами. Он похлопал коллегу по плечу, указывая на лестницу большим пальцем. Охранник спустился вниз.

Оставшись с командиром, второй охранник что-то сказал ему. Его тон прозвучал как предупреждение, или скорее какой-то вердикт. Проницательный охранник не выдавал никаких эмоций, что-то спокойно говоря, или описывая. Лицо командира стало серьёзным. В его глазах на секунду появилась тень некого сомнения и страха. На последок, охранник лишь улыбнулся и окинул его камеру всё тем же пронзительным взглядом, после чего ушёл вслед за коллегой.

Вид командира показался мне вдумчивым. Кажется, его поставили перед каким-то фактом, который не предрекает ничего хорошо. Я попытался с ним поговорить. Как умею.

Подойдя к решётке разделяющей нас, я принялся подзывать его жестами. Он не обращал на меня внимания, пока я не начал шуметь, расшатывая прутья решётки. Мне сильно не нравился тот факт, что я попал сюда из-за него, а он даже не хочет выходить на контакт. Гнев и недавно выпитая вода придала мне сил. Где же твоя улыбка и веселый тон, командир?

Его задумчивое лицо резко сменилось яростью, когда я решил крикнуть ему " - Эй".

С криком, он подошёл ко мне, ударив ногой по решётке, после чего выражение его лица сменилось с ярости на тихий гнев. Он прислонил указательный палец к губам, после чего провёл по шее большим. Тут уже я опешил. Моё лицо скривило ту же яростную гримасу, что была у него ранее. Я ещё яростнее расшатывал решётку, однако мой номер не впечатлил его. Он просто злобно улыбнулся и вернулся на койку.

Я же, и так потративший последние силы на этот бессмысленный перформанс, просто развернулся и лёг на койку. Как бы ни было мне прискорбно это осознавать, но он прав: нужно отдохнуть. И пусть светило солнце, а нос забивался от разящего запаха и крови, я всё же смог расслабиться, размышляя о произошедшем

Каким же идиотом я был. Ну как можно было в здравом уме пойти на такое дело, ничего не зная о мироустройстве? Я идиот. Очевидно, что этот мир был не без чёрных пятен. Бандиты, контрабандисты, работорговцы и эти странные маги огнепоклонники. Не знаю, является этот город исключением, или по всему миру происходит подобное. Но в чем же я по итогу принял участие? И главное - что меня может за это ждать?

Вот если посмотреть. Что мы сделали? Мы пришли к какому-то коллекционеру в чёрной мантии, который передал нам медальон с драконом взамен на странные, с сюрреалистическими сюжетами, медальоны из дерева. На том мужике был ещё перстень с драконом. Это всё, что мы знаем. По крайней мере я.

Может, если мне удастся объяснить произошедшее страже. Тогда есть шанс увильнуть от срока. Хотя...

Наш командир, он напоминает пирата. Если он связан с тем капитаном, что продавал рабов, то есть некоторые идеи о появлении деревянных амулетов. Скорее всего, те принадлежали рабам, а точнее их кланам или племенам. Но зачем тому мужику понадобились эти амулеты? Вряд ли из-за любви к искусству. В них заключена магия, или они имеют иное применение?

Такой же вопрос стоит и перед амулетом с драконом. Каково его предназначение? Зачем он понадобился тем священникам? Если вспомнить, на них были странные рисунки: круг в центре их одеяний и крылья от плеч до кистей. Примерное такое же я видел у скульптуры на последней ярусе храма.

Также эти огнепоклонники, что сжигали знамя с птицей и солнцем. У всех них голый торс и много шрамов от ожогов. Их предводитель имел на себе множество татуировок в виде языков пламени, а также множество старых следов от ожогов. Вспоминается также и тот парень на рынке. Он ведь тоже был в ожогах и тоже управлялся с огнём. Только вот для чего ему показывать себя? Разве культу не будет лучше лишний раз не раскрывать себя?

Помню! Ему же выдали целых десять золотых за выступление! Вполне возможно, что они хотели привлечь внимание не людей на улицах, а состоятельных лиц. Только вот для чего? Им нужен попечитель, или они внедряют своих агентов в высшие слои?

Остается лишь два вопроса.

Первый: если они демонстративно сжигали знамя с птицей, то они, полагаю, не в ладах с местными священниками. Вполне возможно, что они представляются тут некими радикалами. И вполне возможно, что из-за них стража и наведалась в канализацию.

Второй: если нас задержали из-за культистов - то почему не отпустили? Да и почему напали собственно? Мы не выглядели как любители поиграть с огнём. И контрабанды у нас не было на тот момент. Возможно, только лишь из-за репутации нашего командира я тут, ибо оснований для ареста меня у них нету.

Если так, то довольно сложно предположить моё наказание. Командир конечно провёл рукой по горлу, но я полагаю, что это было в пределах нашего конфликта. Хотя его лицо после слов охранника...

Что же мы передали священникам?

Глаза начали слипаться.

Я ввязался в опасную игру. С одной стороны контрабандисты, наживающиеся на продаже странных реликвий. Со второй культисты и священника с непонятными мотивами. С третьей стража, которая ловит пьяниц на улицах и оперативно пресекает культ с контрабандистами. Чёрт его разберешь, что в городе творится...