Дневник Пак Се Хуна. Часть 1

11 и 12 ноября

11 ноября, понедельник

Я третий раз побывал в тюрьме. Так что я теперь эксперт по местам кратковременного лишения свободы. Полтора месяца назад я провёл ночь в камере национального агентства разведки, месяц назад всего на несколько часов попал в камеру временного содержания в полицейском участке, а позавчера меня торжественно и с музыкой отвезли в следственный изолятор. Ну, из музыки была только громыхающая решётка в автозаке (это такая машина, на которой возят арестованных), торжественность создавали два амбала в форме, которые меня сопровождали, крепко завернув руки за спину, следствие велось где-то отдельно от меня, а изоляция, оказывается, подразумевает шесть человек в четырёхместной камере.

А теперь последовательно расскажу, как я до такого докатился.

Утром в субботу, как обычно, играл в го с соседом. В процессе обсудил с ним уровень адекватности сапёров, которые готовили мост к установке зарядов. Рассказал и про разговор с армейскими специалистами по производству взрывчатки. Тут сосед меня, кстати, предупредил, будто есть некоторая вероятность, что некие малосознательные элементы разболтают кому не надо о моей близости к контрразведке и к взрывчатым веществам, что может привлечь ко мне внимание лиц, на которых контрразведка должна охотиться. Вроде как, мои навыки и возможности могут представлять интерес для террористов и шпионов. Предупредил, чтобы я был разборчив в новых знакомствах, а если кто-то будет навязываться, передавал данные следователю Чхве Кен Соку для проверки. Особенно часто, говорит, молодых сотрудников типа меня охмуряют симпатичными девчонками.

Раз уж зашёл разговор, я пожаловался опытному господину Ли, что надо куда-то сводить девушку, но никак не получалось придумать куда именно. Он рассказал, что всегда всех своих подруг первым делом водил в кино, где по их поведению сразу видно, чего ждать от отношений. Прямо с кассы начиная. Если дама настаивает на местах в первом ряду, то можно вообще уходить – она пришла не к тебе, а себя показать. Если согласна только на задние ряды, то всё гораздо перспективнее. Потом надо обратить внимание, сколько она набирает всяких попкорнов и как отнесётся к твоему предложению всё оплатить. Если откажется, значит тебе ничего не светит, согласится и удивится вопросу, что, мол, иначе и быть не могло – будет качать из тебя деньги. Хорошая девушка, по мнению старого бабника (это он сам так про себя сказал), улыбнётся и мило скажет спасибо. Ну, а по результатам сеанса, как сказал господин Ли, только дурак не поймёт, проводить ли даму до дома, пригласить к себе или экстренно искать укромное место в ближайшем парке.

Ну, я уже не раз убеждался, что господин Ли Ю Ген знает, что говорит и послушался его совета. Полистал интернет, поискал афиши, нашёл фильм, который идёт недавно, про любовь, с хорошими отзывами. Подобрал кинотеатр рядом с метро, чтобы самому проще было добраться, но и с парковкой для нового белого ягуара Хе Рин. Даже проверил заранее, на какие сеансы есть билеты и после этого спросил подругу, какой ряд в кино она предпочитает. Первый тест соседа не состоялся – Хе Рин написала, что места должен выбирать мужчина, а женщина по этому выбору судит о его намерениях. Ли Ю Ген, которому я сразу же об этом рассказал, очень веселился.

А я, сомневаясь, выбрал билеты где-то в центре зала. Потом подумал и, не отменяя первый заказ, сделал ещё один, купив два билета на последний ряд. Назначил подруге время и место встречи, получил её согласие и сообразил, что надо торопиться. Сбегал домой, нашёл рубашку поприличнее, погладил её, вместо куртки надел пиджак и рванул к метро. В тот момент думал, что стоит всё же брать на выходные машину в аренду. Гораздо лучше получилось бы, если бы я забрал Хе Рин от дома, катал бы весь день, а вечером вернул бы обратно. В следующий раз так и сделаю. Не всё ж ей меня на ягуаре возить.

Со вторым тестом от соседа я тоже пролетел. Хе Рин, как только мы встретились, сказала, что по пути зашла в гипермаркет и купила нам для кино чипсов и орешков. Объяснила, что это настолько же вредно, как попкорн, зато вкуснее и дешевле. Уже на входе в зал было столько народу, что мне стало ясно – толку от заднего ряда не будет никакого. Все места были заняты и ни о какой приватности не стоило даже мечтать. Так что сели в центре, чтобы лучше было видно. Я, кстати, честно рассказал девушке о вторых билетах, на что она усмехнулась и посоветовала в следующий раз идти на менее популярный фильм. А ещё именно в тот момент упомянула, что у неё есть билеты на задний ряд белого ягуара, очень удачно стоящего на подземной парковке торгово-развлекательного центра. После того, как до меня дошёл смысл её намёка, я перестал понимать о чём фильм.

Собственно, намёками дело не ограничилось. После фильма мы нашли небольшой ресторанчик, потом заглянули в несколько магазинов и в итоге на полчаса заперлись в машине. Хе Рин потом сказала, что со времён учебы не уединялась ни с кем на задних сиденьях. А я не стал признаваться, что для меня этот опыт был вообще в новинку. Тесно и неудобно, но настолько захватывающе, что я с удовольствием повторю.

А весь осавшийся вечер мы просто гуляли. Ягуар оставили там на парковке, предполагая, что вернёмся позже, но поздно вечером я в третий раз пешком проводил Хе Рин до её ворот, получил скромный поцелуй в щёку, объяснение, что там камеры и поехал домой на такси.

И вот прямо около подъезда меня скрутили. Я не успел понять откуда взялись эти неадекваты в бронежилетах, как уже лежал лицом на асфальте с руками за спиной. Один из них мне что-то объяснял про права и советовал говорить всё подряд, обещая, что для использования против меня найдут что-нибудь посущественнее моих слов. При этом, когда я попытался сказать, что они ошиблись, сразу получил по зубам и больше выступать не рискнул. В несколько секунд меня закинули в автозак, отобрали телефон, ключи и кошелёк, приковали наручниками к решётке и заперли. Потом долго везли. Выгрузили. Чуть ли не бегом завели в здание, заставили пробежаться по коридорам, практически занесли в какой-то кабинет, посалили на стул и к нему же пристегнули сзади наручники.

Толстоватый уставший полицейский напротив меня лениво открыл папку с бумагами, почитал… Почитал ещё… Спросил, как меня зовут, сколько лет, за что задержан. Я в ответ рассказал, что сотрудник НИС и назвал звание, а в ответ на просьбу показать документ, попросил посмотреть в моём кошельке, который отобрали. На что услышал, что удостоверения у меня нет, а на словах сам опрашивающий может назваться северокорейским Лидером, а мне нечего будет возразить. Я долго настаивал, но бесполезно. Зато узнал, что обвиняют меня в доведении до самоубийства (угадаете кого?), разыскивают уже сутки (за сутки до этого я был дома и никто меня не искал), следователь будет в понедельник (тут не соврал), а до тех пор добро пожаловать в Центральный Сеульский Следственный Изолятор.

После опроса местные охранники отвели меня в другой кабинет, где заставили раздеться, очень тщательно обыскали, выдали тюремную одежду и, не дожидаясь пока я оденусь, отконвоировали в камеру. Ещё вручили матрац.

Проектировщики предполагали, что в этой небольшой комнате будут жить четыре человека, но до моего появления их уже было пять. Кроме того, лязг двери и голоса охранников их разбудили. Так что моему появлению никто не обрадовался. Тем не менее, права качать и устраивать драку, как в прошлый раз, никто не бросился. Да я и сам уже поумнел – сразу поздоровался, рассказал за что я там оказался и пообещал, что ненадолго. Последнему все пятеро, конечно же, не поверили, но спорить не стали. Так как места на лежанках были заняты, мне пришлось расстелить матрац на полу сбоку от двери.

Большую часть ночи я беседовал с немолодым мужчиной интеллигентного вида, который, по его рассказам, уже четвёртый месяц ждёт суда за мошенничество. Он додумался продать чужую квартиру сразу нескольким покупателям. И всё получилось бы, но жадность заставила пожертвовать осторожностью, попробовать провести ещё одну самую последнюю сделку, на которой его и «приняли». Причём взяли его с поличным, вину он не отрицает, но следствие всё тянется и тянется. Правда, он не переживает, так как всё время, проведённое в изоляторе, будет вычтено из срока, который назначит судья. Говорит, были случаи, когда осужденных освобождали сразу же после суда.

А вот меня сокамерник своим рассказом расстроил. Я заволновался, что и меня могут тут оставить надолго. Хотя, подумал я тогда, меня же быстро начнут искать. Хе Рин просила написать ей, когда приеду домой. Контрразведка должна прислать фотографии установленных зарядов для проверки. На работе удивятся, если я не приду в понедельник. А в следующую субботу господин Ли поднимет на уши весь город, если я не выйду играть с ним в го. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что всё будет так, если я действительно пропаду надолго.

В итоге я просидел в камере до сегодняшнего утра. То есть ночь, день и ещё одну ночь. Бумагу для записей в этот раз не выдали, хотя я просил. Да и стола в камере не было. Большую часть времени там разговаривал, а ещё много спал. Кормили очень плохо – три раза за день принесли каждому по плошке, где было по горсти риса без специй. Похоже, довольствие тоже рассчитано на четверых, а разделили его на шестерых. Наверное, такая пропорция расчётного к фактическому распространяется на весь изолятор. Вот воду приносили помногу, так что пить можно было сколько угодно и этим мы забивали чувство голода. Только один из сокамерников всё время шутил, мол много не пейте, а то до туалета бежать далеко. Первый раз я посмеялся, так как унитаз был прямо в камере, а к вечеру эта шутка так достала, что попросил его придумать новую. Тот интеллигент, с которым я проговорил первую ночь, даже предложил свою помощь с придумыванием. Так что вторую ночь они вдвоём сочиняли дебильные стендапы и сами над ними ржали. Ладно, если быть честным, то некоторые приколы были и правда хороши.

А сегодня, как только начался рабочий день, кто-то стал проверять мои вещи, добрался до кошелька, залез внутрь, нашёл удостоверение юнгвая первого департамента национального агентства разведки с моей фотографией… И крайним назначили того сотрудника, который меня оформлял в субботу. Собственно, он всё это и рассказал, когда пришёл сам в камеру и С УВАЖЕНИЕМ попросил меня пройти к нему в кабинет. Сокамерники, которым про свою работу на контрразведку я, естественно, не говорил, убеждавшие меня, что меньше недели я тут не просижу, были в шоке.

В кабинете на столе были аккуратно разложены мои вещи. Я, ничуть никого не стесняясь, сразу переоделся, разложил по карманам кошелёк, ключи и разряженный телефон, а сотрудник в это время показательно порвал все бумаги, что были в папке с моим именем. Он извинялся, говорил, что кто-то там ошибся, всячески убеждал меня в собственной непричастности. Когда он додумался сказать, что мне надо было сразу сообщить о своей работе на «дружественную структуру», я напомнил, что просил его посмотреть удостоверение в кошельке.

По итогу, я очень волнуюсь, потому что Хе Рин сегодня во время обеда сказала «один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность», так что принудительное посещение мест лишения свободы третий раз, по её словам, должно заставить меня задуматься, что я делаю не так.

Но вернусь к событиям. Хотя, по сравнению с выходными, ничего серьёзного сегодня не произошло. Да Ра, которую я встретил в очереди за кофе около офиса, сказала, что утром её вызывала начальница отдела кадров. А потом опять пожаловалась на начальника и коллег. Первый достал неприличными предложениями, которые, правда, стал высказывать исключительно наедине, а вторые теперь презрительно игнорят. Когда я ей сказал, что замдир женат и ничего кроме шуток от него ждать не стоит, она удивилась. Я так понял, что у них уже что-то даже было и она не против продолжения, но просит его быть сдержаннее в офисе, так как боится потерять работу.

Поднявшись в офис, первым делом поставил на зарядку телефон, который за это порадовал меня восемнадцатью неотвеченными от Хе Рин, следователя Чхве Кен Сока и с трёх незнакомых номеров. В мессенджерах тоже было много сообщений. Хе Рин сначала просто интересовалась как доехал, потом возмущалась, что заснул, забыв ей написать, а начиная с полудня воскресенья начала ругаться, что я не отвечаю. А когда я, всё это прочитав, позвонил ей, ответила, что занята, возмущена, надеется, что у меня есть оправдание, и заедет за мной в обед.

Вторым я набрал Чхве Кен Сока. Оказалось, что он звонил вчера просто узнать всё ли у меня в порядке. И только сейчас начал волноваться, что я не перезваниваю. Когда я рассказал, где был, посоветовал не прятать удостоверение далеко, чтобы можно было его быстро достать или оно само попалось в руки обыскивающим. Прямо во время разговора со мной Чхве Кен Сок проверил какую-то базу данных и действительно нашёл там, что меня объявили в розыск. Обещал позвонить кому следует и разобраться, а пока рекомендовал не попадаться на глаза полиции.

По незнакомым номерам перезванивать не стал, но один из них оказался достаточно настойчивым и позвонил мне сам. Оказалось, со мной хотел поговорить тот персональный менеджер из страховой, который на прошлой неделе общаться со мной не хотел. Сказал, что получил от меня ссылки на видео, посмотрел и теперь планирует получить с настоящих виновников аварии возмещение убытков, но ему нужны мои показания как свидетеля. Я разговору с ним порадовался, так как, если и страховая считает теперь виновниками водителей лэндкрузера, а он их упоминал именно во множественном числе, то я могу быть спокоен – с меня никто денег требовать не станет.

Потрясающей новостью стало сообщение, что наша новая компания по продажам наших услуг сразу как открылась вышла на рекорды. Ребята продажники умудрились заключить сразу пять договоров на взрывные работы. Правда, спустя несколько часов стало понятно, с чего вдруг такое счастье. Оказалось, что работа наших основных конкурентов полностью парализована полицией. Я припоминаю, что при встрече с толстым китайцем, которому надо было отдать рюкзак с контрабандой, услышал от него упоминание каких-то других партнёров. Сейчас полистал странички назад и нашёл, что я восьмого октября в дневник записал его слова: «…остальные наши партнёры доставку делают каждую неделю…». В тот момент я запомнил сказанное, но не вдумался и не понял, что это значит. А вот Чхве Кен Сок, которому я тогда подробно пересказывал разговор, похоже, обратил внимание, но позже, когда оказалось, что в рюкзаке не взрывчатка, передал дело в полицию, которая, наконец-то, добралась до этих самых «остальных партнёров». И они не смогли в отличии от нашей компании отделаться малой кровью – вмешались журналисты, правительство и пришлось временно полностью закрыться.

В общем, теперь в Сеуле есть только одна компания с лицензией на взрывы. И это компания наша. Я, кстати, проверил, что при переходе нашего отдела из Салунгенгам в Гажангалемдаун лицензию обновили, хотя можно было догадаться, что наши юристы не зря зарплату получают и о таких вещах не забывают.

Под вечер ко мне заглянул руководитель отдела безопасности. Тот самый, с которым я спорил насчёт отметки в личном деле Ен Су. Он, кстати, упоминал сегодня тот случай и намекал, что не вмешайся я тогда, девушка сейчас была бы без работы, но жива. Чуть не прибил его. Остановило только то, что он на голову выше меня, в полтора раза шире и, наверное, когда-то служил в спецназе. А к Ен Су у меня опять диаметрально сменилось отношение, ведь даже спрыгнув с моста, она умудрилась мне подгадить. Если бы две недели назад меня не приняли на работу в контрразведку, то я бы сейчас куковал бы в четырёхместной камере.

Но заходил главный безопасник по другому поводу – интересовался, кто такой Ми Ша, давно ли я с ним знаком, кто его принимал на работу и так далее и тому подобное. Он ничего не сказал прямо, а сам я из вопросов и контекста понял, что у моего друга есть тёмные пятна в биографии. Похоже, нашу службу безопасности заинтересовал его резкий взлёт по карьерной лестнице от менеджера по закупкам до коммерческого директора (а в новой компании его должность значится именно так), они начали тщательную проверку, а кто-то из его предыдущих работодателей не подтвердил даты его работы. Вот и возникли вопросы. А вдруг он промышленный шпион, подосланный конкурентами?

Я рассказал безопаснику всё что знал, ведь скрывать мне нечего, а сам задумался. Припомнил, как в субботу господин Ли заметил, что ко мне может быть повышенное внимание со стороны террористов и контрабандистов. Так что есть некоторая вероятность, что Ми Ша не просто так появился в нашей компании и так быстро стал моим другом. Да не… Чушь какая-то!

Сейчас вот думаю, что надо было его прямо спросить. И возможность была – мы встречались сегодня на тренировке. Но что-то я в тот момент стормозил. Только рассказал ему новости про посещение изолятора, проблемы конкурентов и всякое такое. Он, кстати, похвалился, что нашёл нашей корпорации первый международный контракт. Ещё ничего не точно, так как надо будет согласовать много пожеланий всех сторон, но велика вероятность, что в ближайшее время нам предстоит поработать на Тайване.

По пути домой, вспомнил, что уже неделю не открывал читалку. Даже любопытно, что там дальше произошло с суперкиллером и его дочерью, но я так устал, что глаза закрывались и всю дорогу я дремал. Зато поднакопил сил, чтобы справиться с ручкой и тетрадью записывая всё вот это вот тут.

12 ноября, вторник

Во-первых, стоит дополнить про вчерашний день. Только я написал обо всех событиях и собрался ложиться, как мне пришло сообщение от Хе Рин, что она не захотела ехать к родителям, осталась в квартире, а теперь ей что-то одиноко. Ну, я ж не совсем тупой и некоторые намёки понимаю. Душ, оделся, такси… Жаль только, что я уставший был и надолго меня не хватило.

Утром проснулся привычно рано, решил порадовать девушку и сделал ей завтрак. Пожарил два яйца с беконом. Не то чтобы я такой фанат европейской кухни, но больше ничего в холодильнике не нашёл. Ещё кофе сделал. Правда, к тому времени, когда она проснулась, всё уже остыло, а мне надо было поторапливаться, ведь до нового офиса тут ехать пришлось бы на метро с пересадкой и был риск опоздать.

Но пока я ждал лифт, из соседней квартиры вышел Бен Хон с женой. То есть мой директор и руководительница отдела кадров. Я конкретно так завис в тот момент, но они на меня отреагировали, как будто мы там встречаемся каждое утро, а директор предложил поехать с ними. Вообще-то, я мог бы ещё на Хеллоуине догадаться, что они живут рядом, когда пришли уже одетыми в маскарадные костюмы.

По пути я узнал, что завтра из-за моей протеже собирают целое собрание акционеров. Оказалось, что Да Ра рассказала о своих отношениях с начальником, который ничего не отрицал, а наоборот заявил, что в своём праве и никто не может вмешиваться в личные отношения. Я, кстати, даже не знаю, чью сторону занять в этом вопросе. С одной стороны, так как Да Ра моя подруга, неприятно, что какой-то там замдиректора себе в отношении неё позволяет и… я немного ревную. А с другой, я недавно был на месте осуждаемого в такой же ситуации и теперь его понимаю и сочувствую.

Пользуясь случаем, спросил, когда меня переведут с исполняющего обязанности на полноценного руководителя отдела, на что директор провёл экстренное совещание с отделом кадров и постановил вынести этот вопрос то же на завтрашнее собрание акционеров. Оказалось, весь руководящий состав утверждается таким образом, а за то, что этого не знал, я удостоился неодобрительного взгляда от обоих. Вроде бы. Мне с переднего сиденья дженезиса было плохо видно, но как только мы пришли в офис, мне на почту упал устав компании. Наверное, это был намёк, что стоит изучить и больше не задавать глупых вопросов.

А вот рабочий день в целом можно охарактеризовать двумя словами – парад идиотов. Утром мы отправились на объект, который планировали взорвать, сапёры начали готовиться, а броневика с зарядами всё не было… Сапёры закончили подготовку… Сапёры покурили, а все остальные по второму разу перекусили… Я взял в отделе логистики телефон водителя, но он не отвечал. Ближе к обеду, когда я уже собрался поднимать панику из-за пропажи машины со взрывчаткой, водитель ответил на звонок и сообщил, что он попала в мелкое дэтэпэ, уже закончил оформление и скоро приедет. Поорал на этого придурка, позвонил в отдел логистики и поорал на начальника этого придурка, потом поорал на начальника этого начальника. Отпустило меня только на руководителе отдела – этому я спокойно объяснил, что ни в коем случае водитель не должен на маршруте выходить из машины, а в случае любых внештатных ситуаций первым делом вызывать полицию и наших безопасников.

Уже вернувшись в офис, я выяснил, что великие оптимизаторы отдела логистики, куда перевели нашу транспортную группу, перетасовали всех водителей и на броневике поехал сегодня человек не знакомый с процедурой перевозки опасных грузов. А ведь я, согласовывая маршрут, указывал список возможных водителей и, если бы его документы проверил полицейский, выявив незапланированного сотрудника, компания попала бы на нехилый штраф. Рассказал об этом руководителю отдела логистики и своему главе департамента. Оба прониклись только услышав про штраф и пообещали принять меры, чтобы впредь таких косяков не было.

Ещё меня разозлили в отделе закупок. Я им ещё вчера, узнав о предстоящем в ближайшем времени большом объёме работ, скинул список необходимых материалов. Разумеется, список этот я составлял с большим запасом. Так вот они мне сегодня вечером сообщили, что нужно было всё согласовывать у главы департамента. Я бы понял, если бы они мне так ответили сразу, но они тормозили почти два дня. Да и сама необходимость такого согласования мне показалась излишней бюрократией, но с ней, как известно, бороться сложно, так что я переслал список главе и, надеюсь, завтра закупщики им всё же займутся.

Думаю, уже нет смысла писать, что на обед ездил с Хе Рин на её белом ягуаре, а ужинал в лапшичной рядом с домом.