— Ты не вздыхай, я им благодать подарила, так что мы в расчёте. Я же для дела, деньги потом вернём.
Ритмично цокая каблуками по идеальному ровному асфальту и выслушивая наказы от аколита про демонов, я старалась успеть за пушистой красоткой с высоко поднятым хвостом. Вот уж не думала, что при переселении душ черты характера владельца все равно остаются, и угораздило же вселиться именно в эту высокомерную особу… Хотя кошка есть кошка.
— Кстати, — чуть не наступила ей на хвост, когда она неожиданно остановилась и подняла лапу с высунутым когтем, — напоминаю, что я в этом теле ненадолго, поэтому смотри — в любой я момент могу вернуться, — и котячий перст указал в небо.
— Петровна, не пались ты, ей Богу! Хватит уже нравоучений. Мало того, что я плетусь за котом, как за поводырём, так ты ещё и фокусы показывать вздумала! Опустить на четыре лапы, на нас уже из машин заглядываются. — Я мило улыбнулась очередному латиноамериканцу за рулём дорогого авто. — Веди себя как порядочный кот! — Бабуля явно обиделась, зашипела в ответ и, подняв хвост трубой, снова пошла вдоль трассы. — Ты предупредить хоть сможешь, когда того… — глазами указав на небо, я опять чуть не споткнулась о кошку.
— Постараюсь. Давай, за дело. Тормози машину, и поехали, — скомандовала Петровна и демонстративно села на асфальт.
— Вот нет бы в собачку вселиться…
— Я все слышу, мяу.
Закатив глаза и поджав губы, я вскинула руку и тут же около меня резко затормозила машина.
— Куда едем? — спросил на ломаном английском человек явно с армянским корнями.
— В Южный Лос-Анджелес.
— Такой дамочке там нечего делать.
— Платим вдвойне, — промурчала аколит.
Водитель не растерялся и без лишних вопросов утвердительно кивнул. Прихватив болтливую кошку, я разместилась на заднем сиденье и попросила включить музыку. В конце концов, должна же я как-то поговорить с котом?!
— А крем долго действует? — почти в ухо зашептала я Петровне.
— Не знаю, это все демонские штучки, так что жди подвоха в любой момент. За ухом почеши пожалуйста, мяу.
— Ладно, — начёсывая кошку, я засмотрелась в окно, — а что за задания то?
— Момент.
Аколит подняла лапу, и через мгновение с нее на пол упала материализовавшаяся увесистая папка. На шум отреагировал водитель, которому явно надоело слушать родные напевы. Сделав звук тише, он решил завязать диалог.
— А зачем такой красивой девушке в такое плохое место?
— Дела, — коротко ответила, не отрываясь от папки.
— А зачем с котом?
— Я везде с ним, не могу расстаться.
— Ааа, у меня тоже в детстве была кошка…
И началось! История виляла от детского сада до школы, ну а после школы, естественно, до университета. В принципе, как фон таксист работал неплохо, самому с собой ему явно было интересно, я лишь иногда кивала и многозначительно мычала в ответ. Когда невероятные приключения Арсена — так звали моего собеседника — дошли до окончания университета, я уже успела изучить папку — насчитала в ней семь человек, нуждающихся в помощи — погладила урчащую рядом Петровну и решилась прервать монолог:
— Долго ещё ехать?
— Нет, почти приехали.
Арсен широко улыбнулся в зеркало заднего вида и как ни в чём не бывало продолжил свою историю с окончания университета. Широкая дорога, высокие пальмы, стандартные, неинтересные коробки домов сменялись такими же простыми одноэтажками… Машина лавировала среди скопления людей, катающихся на проезжей части на роликах и велосипедах.
— Все, дальше не поеду, опасно. Да и вы тут надолго не задерживайтесь. Пока светло, делайте дела и уезжайте.
Распрощавшись c водителем, я застыла в растерянности: а куда идти?
— Ну, что встала?
— Не знаю, куда идти, — озираясь по сторонам, я немного поёжилась то ли от холода, то ли от страха перед неизвестностью.
— Ангелина, сконцентрируйся. Подумай, кто тебе нужен, представь его, и ты увидишь путь. Ангельская сила тебя приведёт.
Совет аколита звучал просто, да вот как представить того, кого ты никогда не видела? Эх, сказать легко, а вот сделать…
Глубоко вздохнув, попыталась сконцентрироваться на ходу. Мало того, что я выглядела крайне вызывающе для этого района, так ещё и концентрация не мой конёк. Особенно по заказу. Я вообще на бис работать не умею — это ещё моя мама подметила. Да и на чём концентрироваться? Кинула взгляд на кота, тот лишь закатил глаза от моего вопрошающего взгляда.
Имя, точно! Надо сконцентрироваться на имени.
Сюзан Брик — верно! Безнадёжно больная девочка! Как только мысленно произнесла ее имя, я побежала по улице с котом в охапку, то и дело закрывая глаза и представляя своего убийцу. Ангельское сердце стучало, как сумасшедшее — видимо, я все-таки смогла найти путь. Не обращая внимания на повороты, перекрёстки и мелькающие дома, на людей, которые то и дело старались меня задеть, я бежала и бежала к ней. Помочь, спасти. Петровна то и дело возмущалась, что я несу ее не бережно, трясу слишком, чуть не уронила, но на жалобы аколита я внимания не обращала — меня тянуло вглубь Южного Лос-Анджелеса, словно манком влекло ранее мне неведомое чувство, с которым справиться я не могла.
Наконец, мои ноги остановились у одного совсем захудалого дома: высокая многоэтажках, старая, жуткого вида.
— М-дя, здание доверия не внушает, — Петровна спрыгнула и, гордо подняв хвост, направилась к подъезду: — Ну, за дело!
Кивнув в ответ, схватив заносчивую кошку на руки, чтобы не потерялась, скачками добралась до пятого этажа. Длинный коридор с коричневыми одинаковыми дверями и тусклые светом не сулили ничего хорошего. Сбавив шаг, я, как ищейка, шла по следу, ища нужную квартиру, прислушивалась к каждому шороху за дверьми. Тут игра в плей-стейшн — не то, тут голодные коты уже второй день — жалко животных. Положила руку на двери и стала смотреть на неё — через мгновение дверью стала прозрачной: бедолаги сидели у мисок и голосили, что есть силы. Воды у котов тоже не было… Закрыла глаза и представила, что миски их полны еды и воды… получилось. Так, дальше… ой, как неудобно, но интересно… Стоп. Вот она… Тихий голос звал:
— Сюзан, детка, не уходи… не оставляй меня, милая…
Мой робкий стук в дверь прервал женщину, плач прекратился. Дверь открыла очень худая, уставшая девушка.
— Что вам нужно? — с удивлением спросила она.
— Я пришла помочь.
— Не думаю, что кто-то сможет нам помочь. Да и денег у нас нет… — отчуждённо ответила она.
— Я помогу, бесплатно. Подарок фирмы, так сказать, — подмигнула я ей, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Девушка отошла в сторону, рукой приглашая войти. Скромно обставленная комната вся пропахла лекарствами. В углу на кровати лежала Сюзан — совсем маленькая девочка лет пяти, не больше. Ребёнок ослаб, выглядел очень плохо, страшная худоба, синяки под глазами, нездоровый цвет кожи. Меня немного передёрнуло от чувств, которые нахлынули при виде её.
— Привет, Сюзан, — Она попыталась повернуть ко мне голову, но сделать ей это было тяжело, — меня зовут Ангелина
— Ты Ангел? — тихо спросила она.
— Да, и я пришла помочь.
— Ты отведёшь меня к маме?
— Я хочу тебя вылечить, дорогая, а к маме ты ещё успеешь.
Убрав мокрые завитушки с ее лба, я смотрела на неё и думала, чем же занимаются эти чёртовы Иерархи, когда детям так тяжело… Глубоко вздохнув, я усадила кота рядом и взяла девочку за руки. Предстала, что вся ее болезнь — моя болезнь, вся ее боль — теперь только моя боль, я стала забирать заболевание, вытеснять его из детского организма и отдавать живительную силу. Открыла глаза, когда от меня и от неё исходил такой свет, что в тусклой комнате стало светло, как днём. Повернув голову к сестре Сюзаны, увидела, что та стоит на коленях. Плачет и молится, молиться и плачет. Взглянув на Сюзан, я увидела здорового ребёнка, который с живым и пытливым взглядом рассматривал меня:
— Ты красивая, Ангелина. Спасибо тебе
— Да-да, спасибо, спасибо… — сестра прямо на коленях подползя ко мне и, хватая меня за руки, без умолку повторяла слова благодарности.
— Нам пора, — Петровна спрыгнула с кровати, — сильный всплеск был, демоны могут нагрянуть.
— Оставь им деньги — я понялась с кровати и вышла из комнаты.
Душа моя пела впервые за долгое время.
— Молодец, деточка, молодец. Кто дальше по списку? — промурчал кот.
— Сейчас глянем. Освещение бы нормальное найти, а то уже ночь неожиданно…
— Поёжившись от неожиданно нагрянувших мыслей, я вышла из подъезда.
Надо выбираться отсюда, не нравится мне тут. И как только эта мысль промелькнула, спустя минуту я услышала голос:
— А чего это у нас тут такой славный ангелочек гуляет один?!
— Демоны, бежим! — закричала Петровна и, спрыгнув с моих рук, понеслась вперёд. Я за ней.
Да что же за день такой! Сюда бежала, обратно тоже. Я неслась со всех ног за котом, который бежал, как ошпаренный.
— Петровна, давай поговорим с ними, может, договоримся, — кричала я ей в спину, но аколит явно договариваться не хотела.
Демоны не отставали, порой казалось, что им погоня доставляла удовольствие. Они подгоняли нас, то и дело отвешивали шуточки и вели себя крайне расслабленно, не как на охоте. Спустя минут десять изнуряющей беготни мне стало казаться, что нас просто направляют, вернее, загоняют в ловушку — уж слишком все выглядело подозрительно.
— Ангелочек, дяди демоны запыхались, — с диким ржачем они несли за нами.
— Идиоты, — промурлыкала Петровна и нырнула в какую-то зелёную гущу. Я за ней.
Вынырнув из высоких кустов, я мысленно чертыхнулась — окраина кладбища. Дело плохо. Схватив кота, спряталась за широкой кроной дерева.
— Ангелина, прости меня, — я взглянула в умные глаза кота и спустя мгновение безумная кошка в моих руках со всей силы меня укусила и унеслась.
«Что ж, дело совсем плохо, но хоть Петрова спаслась».
— Ангелочек, — услышана я наигранно милый голос совести рядом.
«Назарий, помоги мне, пожалуйста, Назарий», — я опять мысленно стала перебирать все имена ангелов, которые мне знакомы… Тишина. Почти не дыша, я концентрировалась и звала, пока на мне в ухо елейным голосом не пропели:
— Ангелочек, вот ты где! — Жёсткая хватка за горло впечатала меня в дерево. — Зови Леонида и заканчиваем, итак достаточно она нас погоняла, — сказал высокий широколобый демон своему напарнику.
Тот молча кивнул в ответ и стал рукой рисовать в воздухе какой-то знак.
Не успел бугай дорисовать свою каляку, как через мгновение передо мной стоял уже знакомый мне блондин — Леонид.
— Вот и свиделись, — постукивая пальцами по знакомому мне фолианту, он рукой подозвал того, кто его вызывал.
— Держи книгу, а ты, — обратился он к широколобому, — держи её хорошо. Больно резвая.
Леонид бегло перелистал страницы и быстро нашёл нужную. Заклинание из его уст вылетало, как приказ, оно лишало меня воли, тело ломало на части, медленно цвет кожи из уже привычного живого стал опять прозрачным и мёртвым, становилось тяжело дышать, слова били по щекам болезненными ударами, готова болела жутко.
«Дело плохо, совсем плохо… Была — не была… Абрахам!» — на последнем выдохе щепотом произнесла я его имя.
Уже теряя сознание, я увидела его в светло сером костюме со столовыми приборами в руках, и в тот момент он показался мне ангелом.
Пришла в себя от того, что меня сильно трясли.
— Ну, наконец-то! — возмущённо воскликнул Марбас. — Столько силы в тебя влил, а ты все в отключке.
Демон помог мне подняться:
— А где…
Не успела я закончить фразу, как демон молча показал пальцем в небо и тяжело выдохнул:
— Уж не знаю, чего он в тебе нашёл? Кожа да кости.
В ночном небе я не сразу разглядела огромных птиц — они дрались. Трое против одного. Я сразу поняла, кто эта самая большая птица, которая ловко отбивала удары и наносила их. Бой был страшный, перья летели с неба вперемешку с диким, оглушительным криком. Наконец, когда всё противники были побеждены, мой демон сел на землю и через мгновение принял человеческий вид. Выглядел он ужасно: кровоподтёки, огромные синяки, почти все тело расцарапано широкими и извилистыми линиями, которые почти на глазах из красных превратились в черные.
— Хозяин, — Марбас с беспокойством смотрел на Демона.
— Ты знаешь, что делать, — не глядя на него, ответил Абрахам, и Марбас по щелчку скрылся.
— Спасибо, — зачем-то почти шёпотом сказала я.
— Не понимаю, как ты это делаешь, — Абрахам взглянул на меня, пытаясь выдавить усмешку, но было заметно, что давалась это ему с трудом.
— Я и сама не знаю— выдохнула я, пожав плечами. — Почему царапины стали черные?
— Это яд, Ангелина
— Смертельный? — присела я рядом с ним.
— Да.
Линии царапин становились все шире и чернее, пуская узоры между собой, огибая мощное тело в рваном костюме, беря в тугое кольцо.
Я взяла его за руку и смотрела в его глаза, говорить ничего хотелось, совсем. Мы молча смотрели друг на друга, пока я не увидела, что мой демон стал угасать. Он улыбнулся мне и закрыл глаза. Решение пришло молниеносно: я сконцентрировалась и стала отдавать ему свою силу, всю себя, лишь бы он жил. Чуть приоткрыв глаза, я увидела свечение между нами — значит, всё идёт, как надо. Я представляла его живым, улыбающимся, счастливым…
— Ты что творишь? — Абрахам смотрел на меня широко открытыми глазами.
— Тебя спасаю. Не мешай! Я занята!
— Но тебе нельзя! Отпусти меня, тебя накажут! — демон пытался вырвать свои руки из моих.
— Мне все равно, я тебе должна!
— Глупая! Ничего ты мне не должна, отпусти, говорю!
— Нет!
— Глупая, глупая! Накажут! Я этого не стою, девочка, не стою, слышишь, — он все же вырвал свою руку, провел ей по моей щеке. — И, кстати, мне тоже всё нравится.
Наши глаза встретились на мгновенье, а потом…
Я предстала перед Иерархами.
Мой дорогой Д, мой неразговорчивый друг, прости, что долго не писала. Прошла неделя после моей первой пытки, раньше, к сожалению, писать не могла, только сегодня пришла в себя и сразу взялась за карандаш, описать всё, что свежо в памяти, и что случилось со мной за эти жуткие семь дней. Ты знаешь, время так тянулось, что казалось — прошли годы.
Но, впрочем, обо всем по порядку…
Оказавшись перед Иерархами — к слову сказать, их было шесть — больше всего меня поразило не их количество, не очередной огромный пустой зал с каменными белоснежными колоннами, а то, что среди них каким-то образом оказалась Коздоя. Мой взгляд сразу уцепился за неё, а она в ответ испепелила меня своим. Надежды на положительный исход, увидев ее, я не уже питала, понимая, что она не простила и будет мстить.
На худом, искажённом гримасой злости и превосходства лице я читала ненависть, искреннюю и ничем не прикрытую. Остальные держались отрешённо, впрочем, как я уже успела заметить за столь короткий период общения с Иерархами, они такие были все: ледяные и бесчувственные глыбы, за исключением одной…
Не успев расцепить взгляды с Коздоей, почувствовала дуновение ветра слева и права, и спустя мгновение рядом со мной стояли мой Наставник и аколит.
— Ну что ж, раз все в сборе, приступим, — громким голосом незнакомый Иерарх с высоким и развитым телосложением, начал зачитывать приговор: — Ангелина, вы нарушили ряд правил, пока находилось на земле — с заданием, к слову сказать — отбывая наказание за дерзость. Попали в ловушку к демонам, не вызвав никого на помощь, употребили средства, навязанные вам демоном, приняли самостоятельно решение об оказание помощи животным, спасли человеческую жизнь и — что самое важное — спасли Демона! Демона! Отдав ему живительную ангельскую силу…
Пару раз я пыталась встрять, но высокомерный взгляд и длинный белёсый палец Иерарха, поднятый вверх, мол, «внимание» заставляли меня молчать.
— Позвольте, уважаемый Иерарх Акила, но к Демонам она попала дважды, — заискивающе заметила Коздоя.
— М-да, да, спасибо, — уткнувшись в рукописи, он продолжил: — За все эти нарушения вы караетесь печатью неповиновения и невозможностью оказывать ангельскую деятельность в течение месяца.
Я молчала, глядя на этот фарс: там люди умирают, дети, а они показательные выступления устраивают. Сжав больно руки в кулаки, сверля глазами Акила, начала считать до ста, чтобы хоть как-то успокоиться.
— Также ваш аколит за раздачу благодати без согласования и должного документального оформления и пособничества вам приговаривается к заключению в тёмный зал на месяц, тем самым отлучатся от своего ангела.
— Не понимаю, причём тут бабуля? — я кинула взгляд на растерянную старушку, теребящую карманы. — Она ни в чем не виновата!
— Деточка, не надо, будет только хуже, — схватила меня за руку Петровна.
— Да куда хуже? Я хоть и двоечница, но знаю, нас надолго разлучать нельзя! И мне, а главное — тебе, будет хуже.
— Прекратить! — грозно рявкнул на нас Акила, опять подняв перст.
— Наставник Назарий, не явившийся на зов своей подопечной, так же карается: отлучением от ангельской службы на месяц, а за плохое обучение своей ученицы
— в частности, за ее неподобающее поведение, не соответствующее ангельским канонам — карается отлучением ещё на два месяца от службы.
— А он-то тут причём? — вдруг меня осенило, почему он не смог прийти на помощь, он ведь отбывал наказание, а значит, был лишён связи! — Как он мог прийти, если был наказан вами же?
— А я вам говорила — поведение крайне непристойное! — тявкнула Коздоя, когда я уже ринулась вперёд к Иерарху.
Вот же!..
Акила, кивнув Козодое и приподняв бровь, уставился на меня ожидая дальнейших действий.
Я, не понимая, что лучше — говорить или молчать — кинула взгляд на Наставника. Тот, как всегда потупив взгляд, молча стоял и внимал. Лишь незаметный кивок «нет» дал понять, что лучше молчать. Всё внутри меня горело от негодования.
— Что ж, голосуем за вынесенное наказание, — отвернулся от меня Иерарх и направился к широкому окну.
Все молча подняли руки, а одна противная дама, явно хотела понять две, но не решилась.
— Все будет хорошо, — шепнула мне Петровна и пропала.
Назарий, мазнув по мне своим васильковым взглядом, почти незаметно улыбнулся и пропал вслед за аколитом.
— Коздоя, принеси ангельское пламя.