Дитя тьмы

Глава 5 995-1001 годы от основания Империи Ильказара ИХ ЗЛОБА ЗАСТАВЛЯЕТ ЗЕМЛЮ ВРАЩАТЬСЯ

Вот и все. Конец длинного и трудного пути. Бурла оглянулся, убедился, что остался незамеченным в самый последний и ответственный момент, вздохнул и проскользнул в пещеру. Шоптау – крылатый приятель карлика – засыпал его тревожными вопросами.

– Теперь все в порядке, – ответил Бурла, обнажая в ухмылке клыки. – Но ужасно устал. Хозяин здесь?

– Сейчас будет, – ответил крылатый. Через некоторое время к ним присоединился старик. Он держался участливо и даже несколько виновато.

– Прости, что тебе пришлось через все это пройти, Бурла. Но я горжусь тобой. Горжусь. Как чувствует себя дитя? Расцветший от похвалы повелителя Бурла ответил:

– Хорошо, Хозяин. Но оно голодно. Печально.

– Да, конечно. Ты не был готов проделать столь долгий путь. Я опасался…

Бурла положил младенца перед Хозяином. Старик развернул тряпицы.

– Что это? Девочка? – Мрачные складки пересекли его чело. – Бурла…

– Хозяин? – Неужели он, не ведая того, совершил проступок? Старик сдержал гнев. Что бы ни произошло, Бурла был в этом не виноват. У карлика на это в любом случае не хватило бы мозгов.

– Но как?.. – спросил он громко, недоумевая, каким образом кому-то удалось совершить еще одну подмену. Присмотревшись внимательнее, он увидел, что знак наследника находится на месте.

Король солгал. Для того чтобы поддержать шатающийся трон, он объявил о рождении сына, хотя на самом деле на свет появилась дочь. Идиот! После этого у него не оставалось шансов вернуть все назад…

И он понял. Его собственному плану нанесен страшный удар, и он невольно стал соучастником королевского мошенничества. Дикая кошка, которую он, казалось, приручил, обнажила клыки.

– Проклятие, проклятие…

Ему потребовалось два дня, чтобы умерить свой гнев и встретиться со своим мрачным союзником с Востока. Провал плана целиком на его совести. Этому мерзавцу следовало воспользоваться заклинанием, чтобы наверняка обеспечить нужный пол ребенка. Если бы старик знал, что будет допущена столь вопиющая небрежность, то сам бы все сделал.

Но никто не смеет открыто обвинить принца-демона в некомпетентности. Нет колдуна более могущественного и более обидчивого, чем Йо Хси, и ни у кого не было больше времени, чем у него, для совершенствования своих черных магических способностей. Единственным, кто осмеливался бросить ему открытый вызов, был принц-дракон Ну Ли Хси – его архивраг и соправитель Шинсана. Возможно, бороться с ним мог и Звездный Всадник, но к этой интриге он никакого отношения не имел.

Старик, изо всех сил пытавшийся скрыть свою личность, был аристократом Кавелина – Капталом Савернейка и наследственным хранителем прохода Савернейк. Стены его замка Майсак, расположившегося на самой высокой точке перевала, видели бессчетное число битв. Однажды твердыня чуть было не пала. Это случилось, когда орды Эль Мюрида просто своей численностью подавили обороняющихся. Вессон Инред Тарлсон чудом предотвратил падение крепости. После этого потрясения Каптал укрепил оборону замка, прибегнув к колдовству.

Однако теперь в проходе Савернейк присутствовала гораздо более мощная магическая сила – сила Шинсана. Когда однажды к Капталу явились посланники принца-демона, они увидели перед собой ожесточенного, обуреваемого честолюбивыми помыслами человека, обиженного отношением к себе со стороны Форгреберга. К тому же этот человек был единственным аристократом в Кавелине, не являющимся нордменом. Эмиссары принца соблазнили его Короной Кавелина, за которую он должен был оказывать Йо Хси определенные услуги и, когда потребуется, позволить легионам Шинсана пройти через перевал. Йо Хси собирался вот-вот завершить свою борьбу с принцем-драконом, после чего объединенный Шинсан должен был осуществить свою многовековую мечту о мировом господстве.

Каптал, сидя, как хищная птица, в своем высокогорном гнезде, видел небольшую часть мира, да и та ограничивалась проходящими через Майсак караванами. После падения Ильказара запад оказался слабым и раздробленным. Основные и примерно равные по силам державы – Королевство Итаския и теократическое государство Эль Мюрид – были смертельными врагами. Ни та, ни другая сторона не имела особого желания использовать в военных целях магию.

Шинсан же, напротив, строил всю свою стратегию на колдовстве. Реальные битвы нужны были лишь как тактическое средство, чтобы развить успех и захватить территорию. Шепотом распространялись слухи о чудовищной и ужасающей силе, готовой вырваться на волю, как только произойдет объединение страны.

Каптал решил встать на сторону той силы, которая, по его мнению, должна была одержать верх. Западное волшебство и оружие не имели никаких шансов выстоять в схватке с Империей Ужаса.

Йо Хси установил туннель перехода между Майсаком и одним из приграничных замков в своей части империи Шинсан. Этим туннелем старик и воспользовался. В руках у него был младенец.

Место, где он оказался, было темным и угрюмым. Оно было наполнено незримыми злыми силами, силами, гораздо более мрачными, чем те, что поселил он в пещерах утесов, у подножия которых притулился Майсак.

Вход охранялся отрядом похожих на изваяния солдат в черных доспехах. Старец не мог рассмотреть, что творится за их спинами. Он сам да еще эти воины могли представлять собой всю вселенную.

Неужели Йо Хси ожидал неприятностей? Никогда ранее его не приветствовали здесь подобным образом.

– Я хочу видеть принца-демона. Я – Каптал Савернейка…

Ни одно копье не дрогнуло, ни один солдат не шелохнулся. Их дисциплина просто устрашала.

Во тьме возникло еще более темное облако, и из него материализовался Йо Хси. У Каптала сердце похолодело от страха. Принц перестал быть самим собой, после того как потерял руку, хотя не исключено, что он начал деградировать раньше, о чем говорил провал с полом ребенка. Постоянные его промахи указывали на то, что Йо Хси, начав считать себя чуть ли не божеством, стал опасно недооценивать всех остальных.

– Чего ты хочешь? Ты помешал мне творить сложнейшее заклинание самого высокого порядка.

Его лицо стало видимым в неизвестно откуда льющемся свете. На нем можно было прочитать отрешенность и утомление. Под глазами набрякли мешки. Каптал снова испугался. Но теперь несколько по-иному. Неужели он поставил на человека, не способного реализовать их планы?

– У нас возникла проблема.

– У меня нет времени разгадывать твои загадки, старик.

– А? – Каптал сумел сдержать себя. Он только что увидел свой статус глазами этого человека. – Ребенок. Ваш подмененный принц. Он оказался девочкой.

Когда Йо Хси впервые предложил произвести подмену, Каптал загорелся энтузиазмом. Завладеть наследником…

Принц-демон впал в ярость.

– Это все вина Каптала! – выкрикивал он. – Старика предали его подчиненные или…

Несколько минут старик выслушивал оскорбления в свой адрес, а затем его терпение иссякло. Принц-демон переходит все разумные границы. Корабль их союза получил пробоину. Настало время его покинуть с наименьшими потерями.

С легким поклоном Каптал сказал, прервав вопли Йо Хси:

– Полагаю, что источник наших сложностей надо искать не в моей стороне, но заниматься этим у меня желания нет. Можете считать наш союз расторгнутым.

Он выговорил слово, которое должно было вернуть его в Майсак.

Исчезая, он ухмыльнулся. Надо было видеть выражение на лице Йо Хси!

Материализовавшись в своем замке, он тут же начал творить заклинание, призванное ликвидировать туннель. Теперь Йо Хси потребуется протопать немало миль, чтобы продолжить дискуссию со своим бывшим тайным союзником.

Инред Тарлсон был одним из тех, кого не переставала волновать таинственная подмена. После встречи в Гудбрандсдале он на долгое время потерял память. Его жена Хандта сказала позже, что он пребывал между жизнью и смертью целый месяц.

Затем дело постепенно пошло на поправку. Лишь через шесть месяцев он начал передвигаться без посторонней помощи. Все это время Кавелин испытывал серьезное давление со стороны своих соседей.

Дома, в тавернах или на маневрах Тарлсон не переставал недоуменно размышлять. Какая-то смутная мысль постоянно присутствовала в глубине его сознания. Ключ к тайне, которым обладал лишь он. Ему казалось, что он уже встречал того старика и что это было давным-давно. Но после столь близкого свидания со смертью он опасался доверять своим чувствам.

– Может быть, это воспоминания из прошлой жизни? – высказала предположение его супруга как-то вечером через год после подмены. Жена была единственной, с кем он поделился своими сомнениями. – Я читала одну из книжек Гжердрама. В Ребсамене есть Годат Кос, который утверждает, что половина наших воспоминаний уходит корнями в прошлые жизни.

Благодаря милости Крифа Гжердрам только что окончил первый год обучения в университете. Хандта Тарлсон, ощущая острую тягу к знаниям и не имея возможности ее реализовать, начала жадно поглощать учебники сына.

Инред помрачнел. Слова жены напомнили ему о проблеме, с которой предстояло скоро столкнуться. Нордменам не нравилось, что простой вессон за казенный счет обучался в университете, считавшемся неприкосновенной территорией аристократии.

Кампания началась в то время, когда Тарлсон пребывал без сознания. Она приобрела новый размах после того, как выяснилось, что успехи Гжердрама превосходят достижения всех его одноклассников. Хотя Тарлсон безмерно гордился сыном, он опасался, что придется убедить мальчика оставить университет.

Капитан почувствовал некоторое раздражение, которое его несколько удивило. Он никогда ранее не испытывал неприязни к тем, кто считался по рождению выше его. Он никогда не клянчил ни титулов, ни милостей. Единственное, что он требовал для себя, так это права верно служить Короне.

– Возможно. Но я убежден, что это воспоминание из нынешней жизни. Когда-нибудь я все вспомню, – сказал он после долгой паузы и добавил:

– Должен вспомнить. Я – единственный, кто видел их всех.

– Инред, расскажи королю. Не носи все в себе.

– Наверное, ты права. – Он решил обдумать ее слова. Но до того, как ему удалось поговорить с королем, прошло еще несколько недель. Поводом послужило его посвящение в члены ордена Королевской звезды, или, иными словами, в личные рыцари короля и его семьи. Членство в ордене было наследственным и предусматривало небольшое жалованье.

Нордмены исходили желчью. Но их недовольство оставалось невысказанным. Церемония посвящения проходила в Форгреберге, где Тарлсон пользовался огромной популярностью.

Его можно будет поставить на место, как только безумный король умрет.

После окончания церемонии, когда они остались вдвоем в палате для личных аудиенций, монарх спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Инред? Я слышал, что ты испытываешь трудности.

– Чувствую себя прекрасно, сир. Никогда не чувствовал себя лучше.

– Не верю. Ты сегодня очень нервничал.

– Сир?

– Ты – единственный до конца преданный мне подданный. Ты незаменим как защитник Короны, но еще более важен для той же Короны как символ. Как ты думаешь, почему тебя так ненавидят бароны? Да потому, что одно твое существование открывает всем глаза на их измену. Они выступают против того, чтобы я награждал тебя, так как каждый знак отличия делает тебя более знаменитым и дает пример поведения всему обществу. И именно поэтому я запрещаю тебе забирать Гжердрама из университета Ребсамена.

Тарлсон не мог скрыть изумления.

– Я догадался, что у тебя на уме. Тебя не затруднит налить мне бренди?

Пока Тарлсон наполнял бокал, король продолжал:

– Инред, мне отпущено мало времени. Три или четыре года. Пусть тебя не удивляет, если я совершаю странные поступки. Я осуществляю грандиозный план, для того чтобы борьба за наследство не погубила Кавелин. Благодарю тебя. Налей и себе. – Несколько минут он молча потягивал напиток, а Тарлсон ждал продолжения.

– Инред, когда меня не станет, ты будешь поддерживать королеву?

– Даже не надо спрашивать, сир.

– Наверное, действительно не надо. Но я твоей доле не завидую. Даже мой самый последний кузен – седьмая вода на киселе – и тот заявит о своих претензиях на Корону. У тебя же самого нет крепкой опоры – Тем не менее – Вспомнив слова супруги он сказал. – Может быть, мне удастся найти подлинного принца – Ага, так ты, выходит, знаешь. Полагаю, что это известно всем Однако есть факты, известные лишь мне и королеве. И похитителям, конечно. Принц был девочкой. Я оказался достаточно глуп для того, чтобы выдать ее за мальчика… Тарлсон тяжело рухнул в кресло.

– Сир, я – человек незатейливый, и все это слишком сложно для моего понимания… Но я должен поделиться с вами своими сомнениями. Это может оказаться полезным. – С этими словами он рассказал обо всем, что видел в ночь похищения.

– Каптал, – сказал Криф, когда Инред закончил. – Я подозревал это. Из-за существ, которых заметили в башне. Но я все время задавал себе вопрос, какие цели он мог преследовать, что мог выиграть от этого? Я не видел мотивов. Теперь я начинаю подозревать, что он выступал в роли чьего-то сообщника или действовал под нажимом. Того, кто напал на тебя, я не знаю, но боюсь, что это какая-то Черная Сила…

– И вы не попытались провести расследование? – Его загадка была решена. Старик действительно был Капталом Савернейка. Инред встречал его во время войн.

– На это есть свои резоны. У меня теперь имеется сын, хотя королем он никогда не станет. Тем временем я продолжаю надеяться, что отыщется приемлемый наследник… – На его лице появилась и мгновенно исчезла страдальческая гримаса. – В девочке, кстати, течет моей крови не больше, чем в подкидыше.

– Сир?

– Не знаю, как это сделали, но я вовсе не отец ребенка. Со времени войн я утратил способность быть отцом. Не стоит так переживать, Инред. Я научился жить с этим. Так же как и королева, хотя ей сказали об этом лишь недавно… У меня просто иссякли все отговорки. Она должна знать. Может быть, королева найдет способ подарить мне наследника, прежде чем будет слишком поздно. – Король натянуто улыбнулся, но Инред видел, как ему больно все это говорить.

– Позволю себе усомниться, сир. Королева…

– Знаю, знаю. Она юна и преисполнена идеализма… Но человек должен жить своими, пусть даже слабыми надеждами, какими бы извращенными они ни казались со стороны.

Тарлсон медленно покачал головой. Исповедь короля значила для него гораздо больше, чем почетное рыцарство, – она показывала, насколько высоко ценил его Криф. Как бы он хотел что-то для него сделать…

Но вернулся домой Тарлсон молчаливым, в отвратительном настроении, проклиная судьбу. Он испытывал новое, еще более глубокое чувство уважения к своему господину и другу. Пусть нордмены называют его слабаком. В этом человеке заложена такая сила, которой им никогда не удастся понять.

Эмиссары принца-демона трижды посещали Майсак, и каждый раз Каптал отсылал их домой с вежливым, но твердым отказом. Затем довольно долгое время из Шинсана не было никаких вестей.

Он начал уже подумывать, не поехать ли в Криф, но, взвесив все, решил этого не делать. Каптал еще на что-то надеялся…

Крылья демонов принесли весть об ужасающей катастрофе. Она вызвала благоговейный ужас всех магов Запада.

Йо Хси и принц-дракон погибли, а в глубине лесов в горах Драконьи Зубы зашевелился колдун Вартлоккур – губитель Ильказара. Он не только зашевелился, но и явил новое небывалое могущество.

Каптал, подобно остальным волшебникам, укрылся в своем самом надежном убежище, творя охранительные заклинания и краем глаза следя за тем, что происходит на Севере. Предсказать события было абсолютно невозможно. Разрушитель империи снова действует. Что свершит он теперь?

А что происходит в Шинсане? Наследником Ну Ли Хси был ребенок-калека, не способный удержать Трон Дракона. Дочь же Йо Хси была послушницей в одном из монастырей ордена Отшельниц. Ее не интересовали ни трон, ни власть… Не захватит ли Вартлоккур Шинсан раньше, чем тервола смогут избрать императора?

Во всех странах Запада маги копили силу, готовясь к обороне.

Однако ничего так и не произошло. Сила, возникшая было в Драконьих Зубах, постепенно сошла на нет. Проведенный Капталом зондаж говорил лишь о присутствии молчаливого терпения без всяких амбиций и об отсутствии каких-либо признаков опасного накопления магической массы.

В Шинсане тоже не наблюдалось никакой активности колдовских сил. Оба наследника вступили в свои права без всяких осложнений.

Каптал вернулся к своим экспериментам.

Она появилась ночью при полной луне, через три года – ровно день в день после подмены младенца. Ее свиту составляли бесенята, василиски, грифоны и охраняющий небеса дракон. Сама она восседала на белоснежном единороге. Она оказалась самой красивой женщиной из всех, которых ему когда-либо доводилось видеть, и он сразу воспылал к ней любовью.

О гостье, пробудив его ото сна, сообщил Шоптау. Сработало охранительное заклинание? – спросил Каптал.

– Да, Хозяин.

– В чем дело?

– Великая магия. Ужасное могущество. Много удивительных зверей. Люди без души.

– Ты их видел?

– Да, я полетел с пятью…

– И?.. – Обеспокоенный взгляд. – Неужели кто-нибудь пострадал? – Он по-отечески любил свои создания.

– Нет. Но мы очень испугались. Не приближались. Большой крылатый зверь с огненными глазами и языком. Размером с несколько лошадей…

– Дракон?

Шоптау утвердительно кивнул.

Драконы были большой редкостью, но еще реже встречались маги, умевшие укрощать этих зверей.

– Он вели себя враждебно?

– Нет. – И крылатое существо извлекло свой хрустальный кинжал.

Каптал внимательно изучил острие и клинок. Свечение было едва заметно.

– Никаких недружелюбных намерений, – изрек он. – Что же, пойдем взглянем на них.

Он увидел ее с расстояния в полмили – сияющее пятно под кружащимся драконом. Узрев единорога, он проникся благоговением. Считалось, что единороги давно вымерли.

– Мгла, – прошептал Каптал, когда женщина приблизилась. – Дочь Йо Хси.

Она остановилась у ворот, показав ладони обеих рук. Каптал улыбнулся. Он понимал, что жест этот ничего не значит, если она задумала зло.

Но тем не менее она послала сигнал. Не стоит восстанавливать ее против себя, особенно учитывая то, что за ней стоит Шинсан. Исход схватки предрешен заранее. Он вряд ли продержится даже до того, как успеет направить известие в Форгреберг.

Каптал решил, что пошлет депешу в столицу в зависимости от исхода переговоров.

Она прекрасно понимала его положение и не просила, чтобы ее пропустили за стены твердыни.

– Я пришла, чтобы обсудить вопрос, представляющий взаимный интерес. – Голос-колокольчик мгновенно растопил его сердце.

– Да? – Ее красота не давала никакой возможности сосредоточиться.

– У вас в свое время было соглашение с моим отцом. Я хочу его возобновить.

От удивления старик открыл рот.

Она соскочила с удивительного животного и что-то сказала одному из своих офицеров. Солдаты Шинсана начали разбивать лагерь. Делали они это с такой же точностью и четкостью, как и все остальное. Бесенята же начали возиться и шалить.

Каптал наконец обрел дар речи.

– Но я слышал, что Трон Демона вас не интересует, – сказал он и, взглянув на единорога, добавил:

– Но это, очевидно, были ничем не обоснованные домыслы.

Она наградила его обворожительной улыбкой.

– Приходится притворяться, если хочешь выжить, находясь рядом с троном. Если бы отец решил, что наследие меня интересует, он убил бы меня без колебаний. Чем больше власть, тем больше страх ее потерять.

– Договор с вашим отцом, – сказал Каптал, впустив гостью в замок, – перестал иметь смысл, после того как он совершенно потерял чувство реальности. Он совершал серьезные ошибки и возлагал вину на других.

– Знаю и приношу извинения. В свое время он был блестящим человеком. Думаю, что вы найдете во мне более приятного партнера. О, сколько заманчивых обещаний прозвучало в этих словах!

– Какая мне от этого польза? Да, у вас Трон Демона. Но располагаете ли вы реальной властью? Осмеливаетесь ли вы высовывать нос за пределы своих границ? У принца-дракона тоже имеется наследник.

– О Шинг? Пока я еще не стерла его в порошок. Но это всего лишь вопрос времени. Не все тервола еще высказались.

(Тервола, маги-военачальники, командовали армиями Шинсана. Традиционно они хранили верность не кому-то лично, а самому Шинсану.)

– Лорды Фенг и By поддерживают О Шинга. Лорд Чин на моей стороне. Вы видите, я захватила с собой символ его могущества.

– Дракона? Хм-м… А единорог? Я, по правде говоря, думал, что это мифическое создание.

– Они очень редки. Встречаются реже, чем драконы. Но единороги будут всегда, пока существуют девственницы, – правда, мы тоже встречаемся реже драконов.

Каптал нервно спросил:

– А вы, случаем, не одна из тех… тех, чья магическая сила зависит…

Она обидчиво надула свои великолепные губки.

– Что вы, сэр! – И тут же со смехом продолжила:

– Ну конечно, нет. Я не столь глупа, чтобы ставить свое могущество в зависимость от того, что так легко потерять. Я ничем не отличаюсь от любой другой женщины.

Старик почувствовал легкий укол зависти к тому, кто первым разделит ее ложе.

– И что же вы мне можете предложить? – спросил он.

– То же, что и отец, – ответила Мгла. – Но в отличие от него я вас не обману.

Он уже схватил крючок, но все еще пытался дергаться.

– Каковы ваши планы?

– Я намерена испытать свою силу. На границах Шинсана множество Малых Королевств, чинящих нам неприятности. Кроме того, я разделаюсь с О Шингом.

– А затем?

– Затем займусь крупными восточными державами – Эскалоном и Матаянгой.

– Вот как?

Она была, несомненно, честолюбива. Но ее честолюбие пока обращено лишь на те цели, достижение которых Шинсан считал своим историческим предназначением. Каптал решил выдвинуть свои условия.

– Ваше предложение может меня заинтересовать. Но пока вы меня не убедили. Если вы успешно справитесь с Эскалоном, я вступлю в союз с вами.

Эскалон располагал такими же могущественными магами, что и Шинсан.

Мгла хотела вновь открыть туннель перехода. У нее оказался на Востоке друг – итаскиец по имени Визигодред. Он обитал вдали от центра событий и был абсолютно аполитичен. Она хотела, чтобы контроль над туннелем был в его руках.

Судя по внешнему виду, ей нельзя было дать больше семнадцати лет. Злопыхатель мог бы заявить, что ей уже девятнадцать. Но семнадцать ей было в то время, когда Йо Хси натравил Вартлоккура на Ильказар. Она сама, проведя сотни лет вдали от мирских искушений и власти, не знала своего подлинного возраста.

Йо Хси не мог забыть, как он и Ну Ли Хси свергли своего отца Туан Хуа, и постоянно опасался быть низложенным своими наследниками… Всех отпрысков мужского пола он уничтожал при рождении. Мгле была сохранена жизнь только после клятвенного обещания матери, что дочь всю жизнь проведет за монастырскими стенами.

В молодости она была одержима единственной целью – выжить и делала все, чтобы убедить отца в том, что не питает никаких честолюбивых планов.

Ей это удалось. И он даже пошел на то, что одарил дочь вечной юностью.

Добившись первого успеха, она приступила к самообразованию в сфере магии.

Имея в своем распоряжении столетия, она могла неторопливо и незаметно, капля за каплей, усваивать новые знания. К тому моменту, когда пришло разоблачение, она была не менее могущественна, чем любой из тервола. Магическая Сила была у нее в крови. В то же время она не выказывала никаких стремлений, кроме желания совершенствовать свои познания. Отец в конце концов решил ее не убивать.

Но на самом деле она была страшно честолюбива. И страшно терпелива. Вартлоккур и крушение империи показали ей, что Йо Хси посеял зерно собственного уничтожения. Ей оставалось только ждать.

Вартлоккур появился в Шинсане ребенком – беглецом, преисполненным ненависти. Верховный чародей Ильказара сжег его мать, дабы не сбылось пророчество, что империя падет от деяний колдуньи. Йо Хси начал обучение мальчишки, чтобы выковать из него оружие уничтожения единственной державы, способной бросить вызов Шинсану. Но лично сам он за ходом учебы не следил, предоставив все наблюдения тервола, а те не видели причины, почему бы мальчику не встречаться и с Ну Ли Хси.

Каждый из принцев решил использовать его в своих целях. Но Вартлоккур избавился от их власти, уничтожив Ильказар и укрывшись в Драконьих Зубах. Когда по прошествии столетий они попытались восстановить над ним контроль, он заманил их обоих в ловушку…

Мгла взошла на Трон Демона без всяких усилий и без какого-либо риска. Ей лишь слегка пришлось затуманить способности ясновидения отца и Ну Ли Хси, в результате чего им пришлось встретиться со своей судьбой немного ранее назначенного срока.

Захват Эскалона оказался делом вовсе не сложным. Ей лишь надо было преодолеть магическую силу Наставника и Слезы Мимизан, О Шинг бежал. За тылы можно было не беспокоиться.

Однако внешняя сторона событий оказалась обманчивой. Эскалоп обладал гораздо большей магической силой, чем она думала, а видимая слабость О Шинга оказалась трюком фазана, притворяющегося покалеченным.

Кузен нанес удар в тот момент, когда она вела битву с Эскалопом, и лишь угроза вторжения эскалонцев в Шинсан спасла ее от того, что О Шинг не взял под свой контроль войска.

Использовав прием О Шинга, Мгла нанесла ответный удар, когда тот проводил крупнейшую операцию против Наставника. Командование вновь перешло к ней, и она продолжила начатую авантюру.

В Эскалоне ей удалось пленить несколько западных наемников. Среди них оказались весьма любопытные братцы по имени Турран и Вальтер – довольно незначительные чародеи, участвовавшие в заговоре против ее отца. Особенной привязанности к Эскалону они не проявляли. Не испытывали они любви и к Вартлоккуру, с которым, как полагала Мгла, неизбежно придется столкнуться. Она ввела братьев в постоянно растущий круг приближенных к ней иностранцев.

Тервола выступили с резким предупреждением против иностранцев. Но она эти предупреждения проигнорировала.

Младший из братьев, Вальтер, ей особенно нравился. Он был приятным, умным, веселым, острым на язык человеком, всегда готовым пошутить или рассказать потрясающую историю. Вальтер был сражен ее красотой, в то время как все мужчины испытывали ужас от ее сущности.

Их чувства развивались очень медленно, и ни один из них не сомневался, что это не более чем простая взаимная симпатия. Они вместе развлекались соколиной охотой в мирных, далеких от войны местах, кружили по лесистым ущельям гор Шинсана или, используя туннели перехода, отправлялись в города и замки, неизвестные в Империи Ужаса. Она показала ему тотемы и святилища своего отца и деда. Мгла позволила Вальтеру принять участие в охоте на О Шинга.

Но, кроме того, шла война, ее война, и это было превыше всего. Если она ее проиграет, то потеряет Трон Демона.

Шло время и их взаимная симпатия неуклонно крепла и углублялась. Тервола все видели, все понимали и осуждали.

И вот наступила ночь празднеств и свершения магических ритуалов – ритуалов перед решительным штурмом Татарьяна. Настроение у всех было приподнятое. У Эскалона почти не оставалось сил… Презрев протесты своих генералов, Мгла пригласила Туррана и Вальтера. Ее шатер – огромный и роскошный – был воздвигнут неподалеку от магической оборонительной линии; наиболее ценные трофеи и самые важные пленники были собраны под его крышей. Мгле хотелось сделать капитуляцию Наставника как можно более унизительной, ведь он доставил ей столько неприятностей.

– Вальтер, – сказала она, когда тот вместе с Турраном вступил под своды шатра, – сядь рядом со мною.

По лицу Вальтера растеклась широкая улыбка. Он направился к ней, и вслед ему как ужасное оружие поворачивались изображающие демонические морды забрала шлемов мрачных тервола. Брат тоже провожал его недовольным взглядом. Вальтер уселся и, склонившись к ушку владычицы, прошептал:

– Вы сегодня великолепны, миледи. Вы светитесь счастьем.

Хорошие новости?

Она слегка покраснела.

Представление началось. Музыканты заиграли, эскалонские девушки-танцовщицы выступили вперед. Вальтер, хлопая в такт музыки, бесстыдно пожирал глазами девиц.

Тервола становились все суровее и суровее. Один из них покинул шатер.

Мгла сердито наблюдала за развитием событий. Она предвидела осложнения, включая возможную борьбу за власть. Она держалась на Троне Демона лишь милостью этих суровых, угрюмых людей, скрывающих свои лица за непристойными масками.

Неужели эти типы думают, что она останется их марионеткой?

Она вдруг обнаружила, что ее ладонь, как бы в поисках опоры, лежит в руке Вальтера.

Еще один тервола вышел из шатра.

Ей необходимо укрепить свое положение. Но каким образом? Только какой-нибудь совершенно неожиданный и дикий поступок сможет произвести впечатление на этих холодных старцев. Вечер не удался, с каждым номером представления атмосфера становилась все более гнетущей. Тервола продолжали уходить.

Военачальники подавали ей сигнал, который она отказывалась принять.

Чтобы посмотреть, что произойдет, Мгла склонилась ближе к Вальтеру.

Еще один тервола скрылся, но назло им всем она разрешила Вальтеру некоторые вольности.

Да кто они такие, чтобы судить ее поступки? Разве не она принцесса-демон?

Мгла пила не переставая.

Забыв о войне и своих обязанностях, она позволила себе расслабиться, целиком предавшись наслаждениям.

Гедонизм в Шинсане находился под запретом. В этой ледяной стране каждый человек, несмотря на социальное и общественное положение, занимал предназначенное ему место с вытекающими отсюда обязательствами. Чувство долга преобладало над всем остальным.

Но Мгла вела себя как взбалмошная девчонка, которой безразличны все предрассудки общества.

В конце концов в шатре остался лишь один человек – брат Вальтера. Он был бледен и угрюм. По всему было заметно, что и он предпочел бы находиться в другом месте.

У эскалонских пленников, актеров и слуг тоже был несчастный вид.

– Вон отсюда! – завопила она. – Все прочь с глаз моих! И ты тоже, вошь ползучая!

Уходя, Турран бросил на брата умоляющий взгляд. Но Вальтер был слишком занят – он щекотал Мгле пятку.

Проклятые тервола! Пусть корчат любые рожи под своими дьявольскими масками! Она желает быть хозяйкой самой себе. Она никому не сказала ни слова, но уже утром владычица убедилась, что все – от последнего копейщика до самых высокородных – знают все.

Когда эскалонская заря окрасила крышу шатра в розовый цвет, ее единорог ушел.

Однако, прежде чем кто-то успел бросить ей вызов, она обрушилась на Татарьян, следуя совету, который поздней ночью нашептал ей на ушко Вальтер.

Город, державшийся так долго, пал в течение нескольких часов.

На тервола это произвело сильное впечатление.

Оборона Эскалопа рухнула. Татарьян лежал в руинах. Мгла уже положила глаз на Матаянгу, хотя еще не могла объявить о победе над О Шингом.

Для Каптала наступило время принятия решений.

Мгла навещала его довольно часто. Его тяга к ней превратилась в большое чувство. Но все же он продолжал гордиться своим, как ему казалось, закоренелым реализмом. Он изучает факты и действует соответственно, какими бы личными потерями ему это ни грозило.

У него была лишь одна слабость. Ребенок из Форгреберга.

Девчушку назвали Каролан, но прозвище Кики прилипло к ней само собой. Ее постоянные спутники Шоптау и Бурла, безусловно, предпочитали последнее. Это был большеглазый, золотоволосый бесенок, целиком состоящий из хихиканья и непрерывной беготни. Девочка росла веселой, беззаботной, но становилась воплощением серьезности, когда Каптал начинал обсуждать с ней ее судьбу. Он никогда не скрывал от ребенка ее высокого предназначения.

Любить сильнее, чем любил ее старик, было просто невозможно. Ее обожали все. И баловали. И портили… Все, включая Мглу.

Крылатый человек привел Кики. Каптал расплылся в улыбке. Собственная судьба его больше не волновала, он беспокоился лишь о будущем Кики. Его мучил вопрос: имеет ли он право подвергнуть шестилетнего ребенка всем тяготам борьбы за трон Кавелина?

– Ты ведь хочешь поговорить со мной о тете Мгле? Разве не так, папа Дрейк? – спросила она, глядя на Каптала огромными беззаботными глазами.

– Да. Дела в Эскалоне закончены. Нам надо решать насчет Кавелина.

Она вложила свои ручонки в его ладони.

– Следует продумать, что будет для тебя лучше, – закончил Каптал.

– А я-то думала, что ты хотел…

– То, что хочу я, не важно. У меня уже имеется Майсак. У меня есть Шоптау и Бурла. И ты. – Крылатый смущенно отвернулся. Каптал покраснел – он начал понимать цену, которую придется платить за Форгреберг. – Но ты… ты должна получить все самое лучшее.

– В таком случае почему бы тебе не поговорить с тетей Мглой?

– Я знаю, чего хочет она.

– Все равно поговори с ней. Она очень красивая. – На личике Каролан появилось решительное выражение, и она добавила:

– Но иногда она бывает ужасно страшной.

– Да уж, она такая, – рассмеялся Каптал. – Надо узнать, найдет ли она время для визита?

Она появилась у них через три часа.

Каптал обычно приветствовал ее каким-нибудь миленьким комплиментом. Но на этот раз Мгла выглядела просто ужасно.

– Что случилось? – спросил он.

Рухнув в кресло, она произнесла:

– Я оказалась полной дурой.

– Но тем не менее вы победили.

– И вышла из войны слишком ослабленной, чтобы продолжать борьбу далее. By, любимый тервола О Шинга, – демон. Гений. Они едва не скинули меня с трона.

– Я слышал об этом. Но вы устояли.

– Дрейк, сейчас легионы бьются с легионами. Тервола сражаются с тервола. Подобного никогда не случалось. А Эскалон… Наставник оказался сильнее, чем я предполагала. В итоге я сумела завоевать лишь кусочек пустыни. До поражения он даже успел вывезти Слезу Мимизан. Четверть территории Шинсана так же безжизненна, как и Эскалон. Я теряю былую хватку. Тервола могут передумать. Они бы уже покинули меня, не сумей я так лихо взять Татарьян.

Похоже, что он вновь сделал ставку на проигравшую сторону.

– Итак, вы хотите получить право контроля над проходом, чтобы вернуть их поддержку?

– Я вас не осуждаю, – произнесла она со слабой улыбкой. – Или, скажем так, осуждаю не больше, чем своих военачальников. Мы все уважаем силу и способности. На вашем месте я тоже бы усомнилась.

Каптал нервно откашлялся – она читала его мысли.

– Могу ли я немного подсластить наш будущий союз?

Она ослаблена. Находится в отчаянном положении. Итак:

– Никаких Эскалопов. Никаких немедленных захватов. Полное разоружение. Господство без оккупации…

– Возврат к империи? Шинсан вместо Ильказара?

– Любой здравомыслящий человек не будет отрицать, что нам необходимо единство. Самой большой проблемой остается проблема местных суверенитетов.

– Но каким образом вы сможете обеспечить мою власть над ними?

– Давайте не будем ставить погонщика впереди мулов. Вы в принципе согласны?

– Согласна. Уж как-нибудь, но мы с ними справимся. Как насчет Кавелина?

– Король болен и скоро умрет. Вот-вот начнется свара. Бароны создают партии. Брейтбарт кажется очень сильным. Кавелином интересуются Эль Мюрид и Волстокин, что включает в игру Итаскию, Алтею и Анстокин… Надеюсь, вы видите, какие возможности открываются. Я высылаю крылатых людей понаблюдать за моими соседями. Мне следовало бы послать их дальше, туда, где по-настоящему делается политика.

– А Каролан?

– Не знаю. Мне хотелось бы защитить ее.

– Мне тоже. Но вам потребуется поддержка. Она – тот инструмент, который вам надлежит использовать.

– Знаю. Знаю. В этом вся загвоздка. Собственно, по этой причине я вас и пригласил. Она настаивала на том, чтобы я с вами поговорил.

– Но почему бы не спросить ее прямо, чего она хочет? Она твердо стоит на земле обеими ножками. Она же наверняка думала об этом.

Каролан хотела стать королевой.

И Каптал решил изменить своему отечеству ради шестилетней девчонки и женщины, которой на самом деле следовало быть его злейшим врагом.