Дитя короля

Глава 15. Эмилиан

Я не хочу этого, но выхода нет. Чтобы выжить – придется рискнуть.

Пронзительное солнце прячется за кучевыми облаками, запах сладких маруний разносится по округе, а у меня в горле горечь и боль.

Я так боюсь потерять свою Дару. Потерять своего ребенка. Но без инициации мир испепелит их обоих, потому придется довериться Стихии.

Иду во главе колонны с будущей королевой на руках, рядом семенит обеспокоенный советник. Он что-то шепчет себе под нос, перебирает в руках нужные руны, подергивает плечом и тревожно смотрит на мою ношу.

– Затянули, асман, очень сильно затянули, – покачивает светлой головой.

– Я не мог на нее давить, – тихо рычу, потому что от моего голоса девушка каждый раз подрагивает на руках. – Я не мог, Месс…

– Знаю. Клади ее на берег и молись, сын мой. Всем Стихиям. Древним. Земному Богу. Кому угодно, потому что едва ли девушка справится с этим испытанием. Пережить инициацию при смерти еще никому не удавалось. Ты же знаешь, что обессиленные новорожденные никогда не проходят ритуал, а если и проходят – остаются калеками на всю жизнь…

– Делай все, что нужно, – опускаюсь на колени и осторожно кладу девушку на серебристый песок. Волны Мирианского моря набегают на вытянутые в спазме худые ноги, огибают-обрисовывают пальчики, утяжеляют ткань платья и, напитывая темно-горчичным оттенком, просвечивая интимные места, укрывают Дару прозрачной влажной простыней.

– Нужно ее отпустить, Эмиль, – говорит Месс и встает так, чтобы солнце не светило девушке в лицо. Она умиротворенная и бледная, а я не могу решиться. Будто с мясом от себя отрываю.

Руны загораются в ладонях советника, раскрываются над нам сине-сиреневым кругом, расходятся в стороны и потрескивают от наполняющей их магии.

– Дай мне секунду, – шепчу и наклоняюсь. Советник знает, что мое сердце разрывается, что мне хочется прыгнуть за ней следом, только бы спасти, но я не имею права. Я должен ждать на берегу и верить, что Стихия воды сжалится и оставит любимую в живых.

Провожу ладонью по горячей щеке. Дара дрожит, глаза прикрыты, а ресницы трепещут и серебрятся в лучах солнца. Настоящая асмана, не рожденная на Ялмезе, но хранящая силу великой магии воды.

– Я буду ждать тебя, мой дар Стихий, – касаюсь полураскрытых губ, ловлю сладкий запах еле слышного дыхания. – Держись за мою любовь, Дарайна, и ничего не бойся. Я буду ждать вас двоих. Ты только поверь в себя.

Девушка сильно вздрагивает, ее выгибает дугой, а я отлетаю назад от магического удара, пропахивая спиной влажный песок.

Ритуальная руна с треском взрывается над головой и посыпает золотистым блеском маленькую фигурку девушки, а я отчаянно вскрикиваю и зажимаю рот ладонью, когда большая волна накрывает Дару с головой и утаскивает в открытое море.

Бросаюсь в воду, но тут же падаю на колени и опускаю голову на грудь. Она справится, справится. Я должен верить. И я верю. А если нет, я готов умереть, чтобы не жить без нее дальше, не искать больше единственную пару и не ждать милости от Стихий.

Тяжелая рука советника держит плечо. Месс молчит и смотрит в бушующие воды, в его светлых глазах столько понимания и печали, что я обессиленно падаю на пятки и взбиваю пеной прибрежную воду.

– Я пойду, – говорит советник, сильно сжимая мое плечо. – Дальше ты сам справишься.

– Месс, – я поднимаю голову и не скрываю слез. – Разве может король быть таким слабым?

– Ты ведь не камень, Эмиль, – он мягко улыбается. – Даже камни дают трещины. Даже если Дара выживет сейчас, ты знаешь, что впереди очень много испытаний, и ей нужен сильный мужчина. Ни Мэмфрису, ни народу, ни мне или слугам. Только ей. Ты боишься своих чувств, а это не нужно. Чем сильнее будешь прятаться и избегать, тем тяжелее будет ей полюбить в ответ.

– Но она видит не меня, а его…

Я ищу взглядом надежду, но море бушует, пениться и не возвращает мою Дару.

– Увидит и тебя, если ты ей позволишь. Пока ты прячешься.

– Не хочу навязываться и пугать ее.

– А ты спросил, чего хочет она?

Киваю и сглатываю. Тяжесть в груди достигает апогея, меня валит набок от слабости.

– Эмилиан, не сдавайся, – говорит отдаленно Месс, а я глотаю соленую воду моря и молюсь. – Вера на многое способна.

Никогда я так не хотел что-то изменить, никогда не был так бессилен. Сейчас весь мир против, и только Ялмез будет решать, будет жить моя Дара или нет.

И самое паршивое, что мне нечего пообещать Стихии, нечего отдать, чтобы вырвать мою пару из ее жутких холодных лап. Потому что злато и серебро ей не нужно. Ей нужна вера, советник прав.

И мне ничего не остается, кроме как слушать клокотание волн и ждать. Как я ждал больше десяти лет. Смог ведь уже, смогу еще.