Дикарь

Глава 13

Сперва он увидел ворота в достаточной степени широкие, чтобы корабль на колесах не застрял. Подумалось еще, что это было бы весьма печально. За воротами лежал мост, под ним проглядывалось некое жалкое подобие рва. Некогда, надо полагать, ров был глубок, но нужда в нем отпала.

– Было время, когда маги воевали, – счел нужным пояснить маг. – Но давно.

– С кем?

– В основном с мешеками.

Миха заворчал.

– Да, кто с ними только не воевал. Но те времена в прошлом. Сейчас они не рискуют приближаться к границе. И не только они.

Корабль ощутимо тряхнуло, когда колеса его коснулись земли. Он накренился, заскрежетал, а куцые крыльца замахали быстрее.

– Мы уверились в собственном могуществе, – маг оперся на борт. – Смотри хорошо. Вот там дорога Древних.

– Кого?

– Древних, – маг проявил невероятное терпение. – Тех, кто и создал этот город, как и многие иные.

– И где они?

– Города?

– Древние, – Миха прищурился.

Дорога. Хорошая дорога. Широкая. На такой и пара кораблей разминется, хотя, конечно, людновато. Где-то там, вдалеке, виднелись суда поменьше, но тоже на колесных платформах, причем поставленных одна за другой.

Поезд?

В памяти мелькнула безумная картинка сооружения, от которого воняло железом и людьми. Мелькнула и исчезла.

Точно поезд.

И повозки.

Одни тянулись в город, другие – из него.

– Древние ушли. Когда? Давно. Еще до той ночи, когда рухнуло небо. От них только и осталось, что эта вот дорога, и другие.

– И города?

– И города тоже. Правда, города сгорели, почему-то на них звезды падали особенно часто. А что не сгорело, было разорено людьми. Не важно. От Древних остались знания, но тоже оборванные.

По обе стороны дороги возвышались столбы.

Белые.

И не из камня сделанные. Впрочем, на металл вещество тоже не походило.

– Ночью они светятся. Это во многом облегчает жизнь, – маг заметил внимание. – Но ты лучше смотрит туда. Вон, сейчас как раз пойдем мимо. И неспешно. Уже потом, когда минем рынки, погонщик добавит скорости.

Миха кивнул. Логично. Судя по тому, что творилось на дороге, особо здесь не разгонишься.

– Это крупнейший из рабских рынков, – маг выпрямился, вглядываясь куда-то вперед. Ему хорошо, а вот Михе только и видны, что низенькие длинные дома.

На коровники похожи.

И помосты тоже видны.

Люди на помостах. Кто-то кричит, кто-то отвечает. И голоса, мешаясь с грохотом колес и дребезжанием корабля, сливались в один сплошной гул.

– Каждый год сюда привозят больше пятнадцати тысяч рабов. К тем, которые уже существуют в городе.

– Откуда?

– Со всех концов мира. Степи, пустыни. Говорят, за морем есть иные земли, дикие, на которых обретаются дикие же люди. Они ходят нагишом, не знают огня и поедают друг друга. Но в то же время они сильны и отличаются завидным здоровьем, что делает их ценным материалом.

– Опыты?

– В том числе. И опыты. И големы. Конечно, плоть можно вырастить, но это требует огромного количества энергии. Проще всего плоть изменить. Скажем, кости, следом мышцы. Как меняли тебя. Почти так же. Для производства големов раба умертвляют, плоть консервируют, а после, изменив структуру, все собирают обратно.

То есть Михе, можно сказать, повезло?

– Вот там, слева, обрати внимание, – маг махнул в другую сторону. – Там материал привозят с рабских ферм.

– И такие есть?

– Почему нет? Иногда дешевле получить раба естественным путем, чем устраивать экспедицию на другой край мира. Так что да, рабские фермы – явление вполне обыкновенное. Есть крупные, где хозяева занимаются селекцией. Там, к слову, можно заказать раба с определенными характеристиками. Сочетание магии и опыта дает просто-таки поразительный результат. Но подобные рабы стоят дорого. И производят их в относительно небольшом количестве, большей частью именно для Башен.

Миха потер челюсть.

Он не помнил, где жил раньше, но определенно нынешний мир отличался редкостной ублюдочностью. Революции на них нет.

– Здесь же торгуют фермы попроще, поменьше. Но при желании тоже можно отыскать немало интересного.

Маг выдохнул.

– Но знающие люди говорят, что самый ценный материал привозят берберские охотники. И не далее, как пару недель тому, в порту стало одно судно.

Меж бараков медленно шествовало существо, чем-то похожее на крайне уродливого слона. Шаровидное тело. Массивные ноги-колонны. Крохотная голова на тонкой шее. И огромные горбы, меж которыми уместился погонщик.

– Это кто?

– Голем, – сказал маг, слегка поморщившись. – Примитивный. Погонщик следит за порядком.

За существом следовало еще одно, чуть меньше и шире, а за ними пятерка смуглых людей в доспехах.

– На самом деле здесь редко случается что-то серьезное, – маг расплылся в предвкушающей улыбке. – Обычно им приходится иметь дело с пьяными драками. Иногда рабы, из новых, пытаются бунтовать. Но сам понимаешь, это бунт обреченных.

Раздался протяжный низкий звук.

– Стража вооружена, а голем способен с легкостью преодолеть любую преграду.

Но что-то произойдет.

Миха это шкурой чуял. Маг оттолкнулся и, покачнувшись вместе с палубой, вдруг вцепился в прутья клетки.

– Запомни, дикарь. Шанс будет лишь на одного. Реши, кого ты ненавидишь больше!

И тут низкий звук стал громче.

Яснее.

Он доносился откуда-то… откуда-то доносился. Слева. И справа. И отовсюду. Заскрежетали вдруг и замерли крылья, корабль же содрогнулся всем телом, чтобы в следующее мгновенье резко нырнуть вниз. Накренилась клетка, и Михе пришлось вцепиться в неё руками, повиснув на прутьях.

– Что за…

Маг исчез.

Вот стоял только что, и исчез. А огромный голем, который еще недавно был далеко, вдруг повернулся и весьма бодро потрусил к кораблю.

Он шел, не разбирая дороги.

Твою ж…

Ноги твари топтали.

Людей. И помост. И что-то разлетелось щепками. Кто-то заорал, громко и протяжно. И крик этот полоснул по Михиным нервам, выдернув из оцепенения.

Если тварь доберется.

Когда тварь доберется.

А она доберется.

Стражник, выскочивший перед ней, был небрежно отброшен движением ноги. А голова твари задралась, выпустив пучок длинных гибких щупалец. Прошла судорога по туше, и на серой коже проклюнулись желтоватые сочащиеся гноем шипы.

Миха дернул дверцу. И та открылась.

Надо же, какая любезность.

Выбравшись на палубу, он оценил происходящее. Корабль застрял. Колеса с левой стороны то ли в яму угодили, то ли подломились, не удержав массивную тушу. И Миха готов был поклясться, что это не случайно.

По палубе носились люди.

Что-то орал тип в кожаной жилетке, надетой на голое тело. Хлыст в его руке метался, порой обрушиваясь на чью-то голову, но становилось только хуже. Паника наростала.

Миха огляделся.

Голем подходил ближе. Здоровущий он все-таки. И куда больше слона. Раза в два. Громыхают ноги, покрытые костяными наростами, давят, что людишек, что хибары. И второй не отстает.

Еще минута, и до корабля доберутся.

Венец щупалец раздвинулся, и тварь плюнула слизью. Ком её накрыл того, с хлыстом, и человек завопил.

– Мерзость, – сказал Миха, раздумывая, стоит ли уже убраться куда-нибудь, или все же погодить. От твари он увернется, она при всей своей массе довольно медлительна. Миха быстрее.

Человек захлебнулся воем.

А с бортов корабля, осознав неминуемость столкновения, посыпались матросы.

И где маг?

Неужели не слышит? Или слышит и предпочитает отсидеться?

Миха откатился от клетки.

И второй где, который затеял все это веселье. Интересно, конечно, чего ради, но тут уж Миха, коль жив останется, спросит.

Он нырнул в какую-то щель и затаился.

Тварь же вновь плюнула слизью, правда, на сей раз ни в кого не попала, и тихо зашипели, расползаясь, доски. Она же, рванув к кораблю, ударилась о борт со всей дури. Корабль издал протяжный скрип, затрещал, явно не рассчитанный на подобное обращение.

Голем же издал протяжный визг.

И отпрянул.

Затряс головою, и в стороны полетели брызги то ли слюны, то ли слизи. Миха вжался в палубу. Ну же. Самое время появиться магу. Он же ж, мать его, великий и могучий.

Да и корабль вот-вот развалится.

На разваленном корабле далеко не уедешь.

Краем уха Миха уловил тот странный звук, который слышал вначале. То ли гул, то ли вой, то ли барабанные удары. Далекие, приглушенные, и все же невероятно раздражающие. Миха мотнул головой, силясь избавиться от этого гула, который, казалось, переселился прямо под череп, сводя с ума.

Требуя немедленно выбраться.

И убивать.

Разрушать.

Миха зарычал. И повернулся туда, откуда доносился звук. Сперва он, сколь ни вглядывался, ничего-то не видел, кроме обезумевшего голема. Тот метался, круша все, что видел на своем пути.

Но звук. Он был.

Именно он приводил големов в ярость. Именно он вызывал безумие. И Миха, зашипев, выпустил когти. Те пробили кожу, и боль слегка отрезвила.

Маг.

У Михи будет один шанс.

И нельзя отвлекаться на всякие глупости.

А маг таки показался.

– Ко мне, – хлестанул приказ, и Миха вцепился когтями в доски, но тело послушно двинулось к человеку, который имел над Михой куда больше власти, чем хотелось бы. – Выбрался?

Взгляд мага был холоден.

– Отлично. Значит, ты не так туп, как мог бы быть.

Тварь завопила и плюнула слизью, вот только плевок растворился, не добравшись до мага. Тот лишь вскинул руку, и голем пошатнулся, но все-таки устоял. Он припал на задние ноги и затряс головой. Щупальца его метались, не находя жертвы.

– Видишь? – маг указал на зверя. – Управление потеряно.

Он добавил пару слов покрепче.

– Убить? – Миха сосредоточился на ледышке, которая вдруг ожила внутри него. Более того, желудок свело судорогой, и треклятая ледышка выскочила в глотку. Во рту появился характерный привкус желудочного сока, но Миха стиснул зубы.

– Убей. Заберешься наверх. Погонщик, скорее всего мертв. Сними корону. И разломай.

Маг вновь взмахнул рукой, заставив голема упасть на зад. Тот издал обиженный рев.

– Ульграх! – этот голос перекрыл все иные звуки. – Зачисти второго… если сможешь.

Маг добавил это чуть тише.

– Бестолочь, как и все в его возрасте. Что стоишь? Иди!

Это уже было адресовано Михе.

– Убей!

Гул в голове вдруг накатил, накрыл волной.

Как когда-то в Крыму, когда морская вода оказалась горькой, и он удивился этой горечи. И рассмеялся. Схватил кого-то, потянул в набегавшую волну, желая опрокинуть. И сам едва не упал.

Этот гул надломил преграду в голове.

Почти вернул память.

А еще переродил приказ.

Убей?

Миха убьет. Он заставил себя проглотить ком с ледышкой и протянул руку к магу. Медленно. Слишком уж медленно. А шанс только один.

Убей. Убей. Убей.

Стучали барабаны в голове. И смеялся кто-то, кто умел говорить с миром. Не только маги способны использовать его силу.

Убей.

Маг повернулся спиной, вскинув обе руки, и звук почти исчез. Ненадолго. Миха отряхнулся, понимая, что у него и есть то – доли секунды ясного разума.

Относительно ясного.

Убей. Убей. Убей.

– Убей же! – крик мага отрезвил. – Ульграх! Они привезли сакхемскую барабанщицу!

Он зарычал. И голем издал такой же звук, словно пытаясь передразнить мага. И рыком же ответил Миха, чувствуя, как судорога выгибает его тело. Он справился с нею.

Он вспомнил себя там, в круге.

С плетью.

Плети не было. Были когти. Рывок. И тело подчиняется. Оно ломает себя. Оно дрожит и требует забиться в какую-нибудь щель. Но подчиняется. Тянутся руки. Смыкаются на влажной, покрытой красными пятнами, шее мага. Раздается резкий хруст, который должен был бы потонуть среди других звуков, но не тонет. Этот звук заставляет Миху согнуться, и тело его все-таки избавляется от ледышки.

Его рвет прямо на мага.

И голем, поднявшись на задние лапы, передние обрушивает на корабль, сминая его, круша, вымещая на нем, безответном, и страх, и ярость.

А барабаны заходятся в песне. И вот уже, отвечая на неё, снизу, с рынка, долетают голоса, сплетающиеся в один жадный полный гнева вой.

Революции не хватает?

Миха почему-то захохотал и от радости, наверное, а может, из опасений – ему еще не приходилось убивать магов – оторвал голову. Это получилось куда проще, чем он ожидал. Тело вяло дернулось, а Миха кинул голову в тварь. Попал как раз в сплетение щупалец. И тварь всосала голову внутрь себя.

Твою ж…