Диагноз

Глава 5

Лес затаился в безмолвии, притих даже ветер, который с самого утра носился по округе как сумасшедший, собирая за собой труху с подстилки чащобы, снимая ослабевшую листву и предвещая скорую перемену погоды. Но видимо, силёнок ветродую разогнать непогоду не хватило, и теперь со всех сторон наступали мрачные тучи с сизыми боками, вдалеке слабо грохотал редкий для такого времени года гром и на улице становилось всё темнее и темнее.

– Далеко им идти? – спросил Толоконников, напряжённо вглядываясь в ту сторону, откуда должны были появиться Кудрин и Немец.

– Напрямки километр, – проговорил Руслан, нервно барабаня по рулю.

– Уже должны быть здесь. – тяжело вздохнул Толоконников, поглядывая на уставших людей в душном логове машины. – Ты знаешь, как пройти?

– Да. Здесь одна тропа, не шоссейная дорога, конечно, но пройти можно, Кудрин там завалы разобрал.

– Тихоня, – помотал головой Толоконников, – всё сам и сам. Вот потому что такая разболтанность, поэтому и сидим теперь как сельди в банке, на обочине дороги. – неожиданно рявкнул он. – Короче, ты же знаешь, куда ехать?

– Конечно. – покивал Руслан.

– Супер. Сейчас кого-то из мужиков возьму и пойдём искать Кудрина и Немца, вы поезжайте на место, людей сгрузите, ты останешься за старшего, а Суслик обратно за нами.

– Не варик, топливо на исходе. Там правда какие-то загадочные танки стоят, но не факт, что там соляра есть.

– Какие танки? – нахмурился Толоконников.

– Смотри. – Руслан ткнул в сторону леса пальцем, завёл машину и тронулся навстречу красному как рак Кудрину, который на спине тащил Немца.

– Что случилось? – соскакивая с подножки грузовика, спросил Серёга и стал помогать сгружать с Ивана, раненого товарища.

– Мужики, на машинах метки стоят. – часто дыша открытым ртом, сказал Кудрин.

– Чего? – не поняли окружившие их мужчины.

– Мы с Лёхой слышали, что эти, которые гнались за нами, сказали, что никуда не денемся, на машинах маячки стоят.

Скрепя петлями, пропускные ворота открылись и медленно покатились по оси своего хода внутрь. Машина, стоявшая снаружи сразу нырнула внутрь, быстро прокатилась по территории и остановилась возле корпуса, где был кабинет Алексея Ивановича. Из автомобиля выскочил человек в перепачканной кровью и грязью одежде, перескочив шаткие ступени, дёрнул на себя дверь и скрылся из вида.

– Кто это? – спросил охранник, зябко кутавшийся в рваный ватник и открывший въезд по приказу «самого», как между собой вояки называли Алексея Ивановича.

– Да шут его знает, – пожал плечами второй, одетый в женское пальто большого размера и подпоясанный широким кушаком от халата, – надо бы ворота смазать, а то скрежещут, как те гадливые кошки на душе. Митя, где у тебя масло стоит?

– Чё ты маешься, Волька? – кивнул истопнику охранник.

– Не томи душу, давай петли намажем, да я пойду в котельную. – махнул рукой Волька и пошёл к сторожке, где наделся найти смазку.

Алексей Иванович сидел за столом, листал дневные отчёты от бригадиров, которые руководили работами на территории, но как только возле входа остановилась машина, он сразу всё отодвинул в сторону и приветливо встал навстречу.

– Ох ты, какой расписной, – покачал он головой, с улыбкой рассматривая пришедшего. – Как прошло?

– Купились как миленькие, – пожимая протянутую руку, сказал Роман, – я такую сценку разыграл, мне Оскара должны были вручить.

– Вручать ещё, – усмехнулся Алексей Иванович, – ну ты иди умывайся, потом пойдём пообедаем, всё расскажешь. А то на тебя смотреть страшно.

– Что с Эммой? – спросил Роман.

– Не нашли они её.

– Долбоклюи. – зло сказал Роман. – Была чёткая задача.

– Не пыли, – примирительно сказал Алексей Иванович, – найдём.

– Я не пылю. Я что, зря с ней столько валандался? – рявкнул Роман.

– Слушай, ну ты же везде маячки поставил, сейчас ребята их догонят и всё путём будет. Не волнуйся.

– Сеть работает через раз. Я пока ехал, к ребятам заскакивал, которые в дозоре возле лагеря, они сказали, сеть то и дело пропадает.

– Она звонила, сказала, что работает над этим. Не уйдут.

– Ладно, – мужчина устало махнул рукой, – пойду. В конце концов, это ей Эмма нужна была.

– А давай вечерком партию в шахматы и пропустим по стаканчику? – с улыбкой спросил Алексей Иванович.

– Нет. Спать хочу. Давай завтра.

– Пойдём, провожу. Мне всё равно к Миле нужно.

– Ты вроде не ходок туда. – ухмыльнулся Роман. – Или старая мисс месяца надоела.

– Приелась. – вполголоса отозвался Алексей Иванович. – Я себе новую нашёл. – проговорил он, показывая на Крис, идущую в их сторону.

– Это же Кристина. – остановился Роман.

– Ну да, хорошенькая. И вроде не дура, с полуслова всё поняла.

– Умеешь шикарно жить, Алексей Иванович. – улыбнулся Рома, кивнул девушке и быстро зашагал прочь в сторону своего жилища: быстровозведённого домика, стоящего особняком.

– Что ты хотела? – посерьёзнев спросил Алексей, глядя на Крис.

– Я видела, что сюда привезли моего знакомого. У него пробита голова. – тихо сказала Крис. – Он хороший врач, думаю, такие люди могут быть ценными. – она пожала плечами. – Просто решила сказать.

– А где ты видела? – цепанул её взглядом за лицо мужчина.

– Проходила мимо строения, откуда выводили людей.

– А зачем ты там ходила?

– На мне совсем грязная одежда, – Крис развела руками, показывая себя, – я хотела найти что-нибудь, спросила женщину в столовой.

– Впредь, если тебе что-то нужно, спрашивай напрямую у меня. Ты со мной, значит, ты особенная, – он выдержал паузу, чтобы усилить свои слова, – не нужно спускаться до просьб к обслуге. Ты поняла?

– Да.

Кристина надеялась, что ей показалось, но внутри неё словно дёрнулся нерв, и разлилось странное тепло: она всегда хотела быть особенной и всегда старалась соответствовать этому внутреннему ориентиру, а сейчас вдруг ей напрямую говорят об этом и не нужно самой лезть на глаза, любыми способами заставляя остановить на ней своё внимание.

– Хороший врач? – спросил Алексей Иванович.

– Да. Он раньше и на скорой работал и в терапии.

– Любовник твой? – напрямую спросил мужчина.

– Пф-ф, – неподдельно улыбнулась Крис, – уж точно нет. – твёрдо сказала она. – Просто может быть полезным. Ну, по крайней мере, я так подумала.

Алексей Иванович спустился на одну ступеньку, взял девушку за шею, развернул к себе и потянул за собой внутрь здания.

Мила, издалека наблюдавшая за этой мизансценой, тоже скрылась внутри своей обители, устало присела напротив Аси и тихо проговорила:

– Мой посыльный вернулся, твоего знакомого уже понесли в больницу. Скажи, с вами вместе привезли высокую девушку, я слышала имя Крис, кто она?

– Это с какой стороны посмотреть. – пожала плечами Ася. – Для миллионов идол и законодатель моды, для кого-то неверная жена, а для меня мой личный ад.

– Интересное сочетание. – Мила вздохнула. – Иди отдыхай, у тебя будет своя комната, а это поверь мне ценно, потому что остальные живут в общаге. А там лишь панцирная или деревянная кровать и общий стол.

– Скажите, куда увезли детей?

– Не знаю. Я детей здесь никогда не видела. – Мила покачала головой. – Пойдём.

На пороге послышался шум, в коридор влетела запыхавшаяся Юля и что-то возбуждённо шепнув Миле на ухо, смотрела на неё широко раскрытыми глазами.

– Останься здесь. – сухо сказала Мила Асе. – Для твоей безопасности лучше никуда не выходить.

Мила быстро накинула пальто, поскользнулась на жидкой грязи у входа и недовольно цыкнув побежала вслед за Юлей, бегущей вперёд прямиком по лужам. Когда девушка с женщиной забежали в огромное помещение, где над полом варились большие клубы пара, а измученные женщины без конца полоскали в больших чанах бельё, то увидели как одна из работниц, взяв огромной ладонью за горло Полину, прислонила её к стене и неразборчиво шептала, периодически шлёпая бледную девочку по лбу.

– Отпусти. – громко сказала Мила.

– Иди, в свой притон и там будешь язык разматывать. А здесь моя зона, я здесь руковожу. Ясно?! – огрызнулась даже не поворачиваясь главная прачка.

– Отпусти ребёнка.

– Эта кобыла здоровая не ребёнок. Мне её распределили, значит, моя. Пусть со всеми горбатится на равных. Я с десяти лет пашу, так пусть и она пахает.

– Пашет. – машинально поправила её Мила. – Немедленно отпусти. Ты забыла прошлый раз? – спросила она и многозначительно замолчала.

Прачка, дёрнув щекой, ещё несколько секунд удерживала девочку, потом, смачно плюнув на пол, отпустила и не оборачиваясь пошла в направлении лестницы, ведущей к небольшой двери, за которой был её крохотный кабинет, где она собственно и жила.

– Спасибо, Мила Михайловна. – шлёпнув мокрой тряпкой по столешнице, проговорила молодая девица с распаренным лицом. – Теперь она нам месяц житья не даст.

– Нет, давайте позволим ребёнка замучить.

– Знаете, я тоже до всего этого, – девушка всплеснула руками, – ребёнком была. А теперь с утра до ночи поласкаюсь в этих тазах и ничего, как-то живу.

– Рима, успокойся. Мы все в одинаковом положении.

– Нет, Мила Михайловна. Я исподнее ваших проституток стираю, а они жрут в три горла и ржут до ночи так, что не уснуть. – злые слёзы брызнули из глаз девушки. – Я спину уже не чувствую, у меня ногти слезают с пальцев, ноги просто деревянные, я устала, я не могу больше. – рыдала она в голос.

– Тише. Тише. – зашикали на неё работницы, но было поздно.

Главная прачка, услышав это, вылетела из кабинета, по дороге подхватила не высохшую простынь и, завязав угол узлом, стала воспитывать жалующуюся девушку, и Миле оставалось только вздохнуть, помочь подняться Полине и увести её подальше. Для Римы она сделать ничего не могла, та посмела залепить пощёчину самому Алексею Ивановичу, а он никогда не прощал своих обидчиков.

Наступающий вечер всё больше чернил пространство, с севера протянулось крыло холодного ветра, неподалёку ломала небосвод канонада грома, и две молчаливые громады грузовиков, застывшие в безмолвии, казались абсолютно чуждыми в этом волнующемся пространстве. Вскоре сквозь шум ветра и хлёсткие удары недавно начавшегося дождя, стал пробиваться механический рокот, и из-за поворота показались две легковые машины. Они остановились неподалёку, некоторое время оттуда никто не выходил, но потом дверцы почти одновременно открылись, и на мокрую дорогу высыпались несколько человек вооружённых автоматами.

– Вроде их грузовики? – смотря в небольшое оконце прибора, отслеживающего маячки, сказал мужчина в защитном костюме болотного цвета.

– Нет, бл…, – рявкнул второй, – тут прям огромная парковка и их грузовики затерялись.

– Чё ты бесишься? – покосился на него третий, одетый в чёрные короткие брюки и растянутую тельняшку. – Нет там вроде никого. Куда могли деться?

– И почему без машин? – развёл руками четвёртый.

– Ну хрен знает, может топливо ёк. Вон смотри, канистра на дороге валяется. Они ж, так-то, к побегу не готовились. – пожал плечами мужик в тельняшке.

– Ладно, пойдём ближе, поглядим.

Мужчины с оружием на изготовку стали медленно продвигаться к грузовикам, как вдруг за их спинами появились бесшумные тени, и возле горла бойца в защитной форме сверкнул клинок.

– Без резких движений и все останутся живы. – шепнул ему на ухо Кудрин и чуть громче добавил. – Пацаны, вы все на прицеле, одно неловкое движение и пойдёте гостить к прародителям. Оно вам надо?

– За нами ещё четыре машины едут, так что советую вам без резких и сдаваться. – прогундосил человек в тельняшке. – Наши ребята церемониться не будут, у нас чёткий приказ, мы сразу уничтожаем непокорных.

– Ну-ка дай сюда, – Кудрин вырвал из рук своего пленника прибор, который отслеживал метки и кинул его подоспевшему Суслику. – Ищи быстро, а мы пока отойдём за пригорок и поболтаем с ребятами.

Суслик с Костей побежали обратно к грузовикам, а Толоконников с Иваном, разоружив противника, отвели их на небольшое расстояние, чтобы особенно чувствительные пассажиры не видели реалии нынешнего мира.

– Мужики, вы вот глупость делаете. Они вас всё равно отыщут, у нас и человек среди ваших был, – ляпнул товарищ в чёрных брюках. – Это глупо. Сдавайтесь и будете жить как человеки, а не бегать.

– Из нашего лагеря к вам привезли людей? – спросил Толоконников.

– Ну да. Вам бы тоже с нами, тогда ручаюсь, что сам попрошу у старшего за вас.

– А где лагерь ваш находится? – не меняя тона, спросил Кудрин.

– Иди в жопу, по дороге найдёшь, – сплюнул под ноги один из захваченных.

– Ты дурак? – спросил Кудрин. – У нас что, гражданская война? Ты за кого сейчас вписываешься? Вы зачем всё это натворили? У нас враг один – долбики и гмошники. А вы зачем всё поломали и людей позабирали? Мы же все здесь свои, а вы что творите. Ты сейчас не против людей идёшь, а против государства. Вы ведь на лагерь напали, который государство строило.

– Да какой ты мне свой? – фыркнул в ответ мужчина. – Для меня все свои в нашем лагере, у меня там всё норм: хавчик, бабы, пойло хорошее есть, и всё по правилам, кто сколько наработал, тот столько и получил. А в государстве вашем, я на полставки сиднем сидел и такого, как сейчас, не жрал и не пил. Так что, ещё раз повторяю, иди в жопу.

Темноту и минутное затишье нарушили чьи-то шаги, и послышался голос Кирилла:

– Привет, – тихо сказал он и впился в лицо раздухарившегося бойца, – на полставки говоришь? А как ты у заключённых отбирал всё что только можно, это тоже с голодухи? Или просто характер у тебя такой с гнильцой.

– Ты его знаешь? – удивлённо повернулся к Кириллу Кудрин.

– Знаю. Так что и место, откуда они все выползли, я тоже знаю.

Их разговор перебили обрывки слов, посыпавшиеся из рации, висящей на поясе у человека в тельняшке. Он попытался схватить переговорное устройство, но Толоконников оказался быстрее, он отбил руку и, заехав с размаху мужику в челюсть, отправил его в глубокий нокаут.

– Может сказать что всё норм? – спросил Кирилл.

– Нет, могут позывной спросить и пиши пропало. Лучше ничего не отвечать.

– А если спросить с пристрастием? – Кирилл кивнул на сверкавших глазами пленников.

– У них может быть тревожный позывной, а мы об этом не узнаем. Так что лучше не надо. Нам нужна фора, чтобы тихо уйти, всё нужное мы уже узнали.

Костя, снимавший метки с грузовиков, обернулся на сухой треск выстрела, потом услышал ещё три точечных звука и покивав тихо скомандовал:

– По машинам. Легковые тоже берём.

– Куда теперь? – спросил Суслик. – У нас раненные есть и поломанные.

– Сейчас решим. – раздавив сапогом метку, сказал Костя.

Лес стал тяжело гнуться под штормовым порывом ветра, дождь, набирая силу, лил и лил воду на землю, Толоконников с Кудриным выбежали из-за пригорка и, помахав Косте, подозвали к себе.

– Надо двигать, – помотал головой Толоконников, – врут или нет, но подмога обязательно подъедет. Так что нужно прям быстро ехать.

– На жэдэшку? – спросил Кудрин.

– Туда точно нельзя, если были метки, то они рисовали все наши маршруты. Куда ещё можно? – перекрикивая ветер и утирая мокрое лицо, спросил Толоконников.

– В стороне был ферма, – отозвался Руслан, – я сейчас по карте глянул, нам до неё километров шестьдесят. Я там года два не был, но там коровники прям крепкие были, хорошие, с пеноблоков и жильё вроде было.

– Там, наверное, долбарей полно. – задумался Толоконников.

– Ну а какой выбор? – развёл руками Кудрин. – Если это единственное место, куда можно двинуть?

– Ближе-то ничего нет?

– Лесопилка ближе, но на ферме точно жратва какая-то есть, хоть закатки, что ли, – пробурчал Руслан. – В деревни соваться нельзя, там точно долбиков много, мы когда проскакивали их, то видели. Ферма в стороне, так что, возможно, там не было нашествия, а те, кто обратились, ну мы их того.

– Мужики, давайте решать. Дождина, жрать охота, сейчас, не дай тебе, ещё подмога их подскочит.

– Поехали на ферму. – скомандовал Толоконников. – Легковые тоже берём.

– А если на них метки?

– Фигетки. – рявкнул Толоконников. – У них там склад этих меток, что ли? Я не думаю, что они прям сильно готовились и фуру оборудования для отслеживания завезли.

Погрузившись по машинам, притихшие, вымокшие и измотанные дорогой люди, просто смотрели в темноту за окнами, пытались согреться, кто-то стягивал с себя мокрую одежду и выжимал прямо на пол, раскачиваясь в такт двигающимся автомобилям.

Республика Алтай, территория тюрьмы, 21 сентября год 0001

Мокрый лес словно пьяный шатался за бетонным забором бывшей тюрьмы, стряхивал с себя лишнюю влагу, стучал еловыми лапами по крыше одного из зданий и тихо пел вместе с ветром ночную заунывную колыбельную. На всём внутридворовом пространстве было тихо, темно, и только в нескольких местах скакали вслед за раскачивающимися фонарями пятна света. Дремоту вдруг спугнул громкий дробный стук в окно, вслед за этим послышался сдавленный шёпот:

– Алексей Иванович, Алексей Иванович.

– Что случилось? – отозвался сонный мужской голос.

– Больные за стеной. Заражённые.

– И? В первый раз, что ли?

– Так у нас ворота открыты. Я с притону шёл, чуть в хмелю был, глядь, там ворота нараспашку. Может так надо, я ж не знаю.

– Ты дурак, что ли?! – рявкнул Алексей Иванович и соскочил с кровати. – Иди в ванной запрись, – сказал он испуганно сжавшейся Крис. – Там двери хорошие и стены бетонные, если что через окно сможешь в лес выбраться, – он пошарил на тумбочке и протянул ей отвёртку, – там болты на решётке, что окно защищает, изнутри затянуты. Всё, иди, только вот свитер возьми, – он раскрыл шкаф и кинул девушке тёплую одежду. – Быстрее.

В домишке, где жил Алексей Иванович, загорелся свет, и вскоре хлопнула дверь. Несколько мужчин, поднятых по тревоге, уже бежали в сторону настежь открытых ворот и беспокойно оглядывались по сторонам, пытаясь понять, кто смог проделать брешь в их довольно надёжной защите.

– Как так-то? – крякнул один из них, видя, как по территории бредёт, подволакивая ноги, заражённый.

– Не стреляй, давай ножами. – опустил дуло наведённого пистолета Алексей Иванович. – Не шумите сильно, пока ворота не закроем. Шут их знает, сколько их на территории.

– Смотри, – один из бойцов кивнул на привязанного к стулу и пьянющего в дым охранника.

– Что тут? – тяжело дыша, к ним подбежал Роман.

– Что встали? – рявкнул Алексей Иванович подчинённым. – Ворота закрывайте, всех по тревоге поднять и обыскать каждый закоулок. И я хочу знать, с кем эта гнида водку жрала.

– Да-да, ребят уже вытаскивают. Сейчас, сейчас, – засуетился возле ворот одетый в солдатскую форму бывший срочник. – Твою… – он замер, глядя вперёд, на тот участок дороги, куда доставал свет фонарей. – Что это?

На грунтовке, раскачиваясь на мягких лапах, стояла росомаха и щерясь скалилась в сторону человека.

– Снимайте её с ружья, – крикнул Рома, – для неё забор с вашими колючками – фигня.

Один из солдат вскинул винтовку, но животное растворилось в темноте, хотя казалось, что она не сделала и шага. Бойцы поспешно закрыли двери, задвинули засов, но в следующую секунду одна из створок стала проседать в районе петлей и, проваливаясь под собственным весом, сломалась и с жутким грохотом упала на дорогу. Мужчины на чьих глазах происходила вся картина, словно онемели и не могли двинуться с места, потому что, кроме этих ворот, защиты у всей территории лагеря не было.

– Не будем терять времени, – резко сказал Алексей Иванович, – приступаем к реализации запасного плана. Пока что перекройте вход, подогнав грузовик. Быстро всех будим и по подземке идём на станцию, надо переезжать. После того как поезд поедет, вход на станцию взорвать.

– А как же выбираться будем?

– У нас там много запасов накоплено. – сказал он. – Разберёмся. Иначе мы тут все останемся, бороться в ночи с заражёнными и дикими животными не стоит. Сейчас лучше отступить. Да и давно уже нужно было переехать. Тем более ты уже здесь, чего тянуть.

– Что с охранником делать?

– Ничего. – пожал плечами Алексей Иванович. – Человек на своём рабочем месте, вот пусть здесь и остаётся. – жёстко сказал он.

– Заключённых из тюрьмы берём?

– В первую очередь. Там активно ведутся опыты и нам нужен биоматериал. Но им нужно сказать, что у нас стихийная амнистия, пусть помогают с переездом.

Рассвет падал на пустеющий лагерь, в серой дымке бегали люди, собирая пожитки, к стенам снаружи стекались заражённые, кругами бродила росомаха, ищущая лазейку и вскоре округ потряс звук взрыва, на секунду распустился рыжий цветок пожарища, почти мгновенно запутавшийся в серой дымке тлена.

Тяжёлое покрывало тумана, рождавшегося в низине, медленно выползло на ровное поле, достигло края оврага и, вальяжно перевалившись через заросший бурьяном высокий берег, скатилось в низину, срывая серую пелену с территории фермы.

Ферма стояла почти посреди поля, забор тянулся с края оврага, отделяя пространство с хозяйственными постройками, скотником и большим домом от леса, и заканчивался на другой стороне, где равнина резко обрывалась, и крутая насыпь вертикальным откосом врезалась в реку.

Небольшая колонна машин прибыла ещё в ночи, но люди до утра решили не выходить и осмотреться на местности при свете дня. Сейчас грузовики стояли за полосой низкорослого кустарника и со стороны фермы были практически неразличимы в месиве качающихся от ветра деревьев и кустов.

– Есть движение? – спросил Толоконников у прильнувшего к окулярам бинокля Суслика.

– Пусто и вроде как тихо. Но я бы на всякий пожарный проверил, потому что чего-то я сильно сомневаюсь, что долбики спозаранку начинают бурную жизнь. Если они там, то наверняка спят вповалку.

– Пойдём проверим? – глянув на задремавших в салоне людей, спросил Михаил.

– Хорошее дело, заодно разомнёмся, – потянулся Суслик и покосился на Настю, напряжённо слушавшую их разговор. – Ты чего не спишь?

– А это возможно? – спросила девушка. – Мне кажется, я теперь никогда спать не буду после того, что я за это время насмотрелась.

– Ладно, тогда ты за старшую. Из машины никого не выпускай: не нужно по окрестностям шариться, мало ли кто здесь ещё бродит. – проговорил Суслик и тихонько щёлкнул дверной ручкой, открывая дверь.

Ком свежего воздуха вкатился внутрь, размешал спёртый дух битком набитой машины, вымел наружу влажные испарения и дышать стало гораздо легче.

– Хорошо на улице, а то у меня от духоты уже башка раскалывается. – шепнул Толоконников, спрыгивая на землю.

Холодная роса падала на заскорузлые от подсохшей грязи кроссовки, просачивалась внутрь обуви, скатывалась за шиворот, соскальзывая с мокрой листвы, и оседала на лицах осторожно и почти бесшумно передвигавшихся по лесу мужчин.

– Смотри, – Суслик движением руки остановил Толоконникова и ткнул в свежие следы от шин, хорошо прорисованные на мокром грунте дороги прямо возле ворот.

Толоконников покивал и шёпотом проговорил:

– Ну, значит, долбиков там точно нет. Вряд ли бы они стали на машинах рассекать осознанно, максимум впилились бы в забор.

– Пойдём стучать? – спросил Суслик.

– Я, конечно, понимаю, что ты парень отчаянный, но, может быть, мы проведём разведку? А то вдруг там не очень дружелюбно настроенные люди живут.

– Но почему же, – донёсся вдруг откуда-то сверху голос, – всё зависит от намерений, с которыми вы пришли.

Суслик и Толоконников стали озираться вокруг, но так никого и не увидели, зато голос объявился снова и произнёс:

– Да вы так не суетитесь, я далеко. Давно за вами по камерам наблюдаю. Вы кто?

– Полковник Толоконников, с нами люди, есть раненные. У вас можно укрыться?

– Только раненные? Заражённых нет?

– Нет. Только раненные. – твёрдо сказал Михаил. – На наш лагерь напали, нам пришлось бежать.

Ответа не последовало, только долгая и мучительная пауза, но потом вдруг тихонько затарахтел моторчик и ворота стали отъезжать в разные стороны.

– Заедете на территорию, грузовики свои гоните в сторону красного здания, там вся техника стоит. Сами увидите, потом в дом идите. Там разберёмся, где вас разместить.

Суслик с Толоконниковым переглянулись, быстро побежали к машинам, и спустя некоторое время автоколонна заползла на ухоженную территорию фермы.

– Здесь словно кусочек мира, – прошептала Настя, – смотрите, живность пасётся, мельница крутится. Неужели где-то сохранилась нормальная жизнь.

– Не нужно расслабляться. – отрезал Толоконников. – Того мира, который мы знали больше нет. Он хотя и не был пределом совершенства, но там хотя в общих чертах было понятно откуда и какой подлянки ждать.

Машины встали на указанном месте, люди вышли наружу, опасливо оглядываясь, а потом гуськом потянулись в сторону большого дома, стоящего чуть поодаль. Животные, пасшиеся за деревянными ограждениями, увидев чужих, насторожились и отошли подальше, а из дома навстречу вновь прибывшим вышел невысокий мужчина в потёртых джинсах и фланелевой рубашке.

– Ну хоть люди и то слава богу, – широко улыбнулся он. – А то за забором в последнее время, только одни сильно заколдованные проходят, уже глаз дёргается на них смотреть. Максим Андреевич, бывший фермер-предприниматель, владелец небольшого комплекса для эко-туристов. По крайней мере, был. – громко представился мужчина и, оглядев измученных людей в грязной и рваной одежде, потёр подбородок ладонью. – Может, в баньку сначала? Я с утра как раз кочегарил.

– Странно, дыма не видно. – покачал головой Толоконников.

– Только дураки нынче дым в небо выпускают. У меня всё умное здесь сделано, баня теплицам и тепло даёт и необходимые элементы растениям. Одежды у меня на всех вряд ли хватит, ну что-то придумаем, будете немодные, но хотя бы чистые. – хохотнул мужчина и показал рукой в сторону двух приземистых, сложенных из круглого бруса, домиков. – Баня справа женская, слева мужская. Барышни, как справитесь с помывкой, подтягивайтесь в дом, будете с обедом помогать.

Сказав всё это, мужчина развернулся и пошёл в дом, а Толоконников, посмотрев на Кудрина и Костю, проговорил:

– Я вас до безопасного места довёз, теперь пойду искать Крис.

– Не, ты, конечно, что-то типа терминатора, но мне кажется, что нет. – пожал плечами Кудрин. – Помойся, поешь, отдохни хоть полсуток, потом пойдём. Я с тобой пойду и ещё ребят возьмём.

– Иван правильно говорит, один ты много не навоюешь. Они увезли не только Крис, у них и Никита, и Ася, и ещё люди, но сейчас переть напролом совершенно неправильно. – вздохнул Костя. – Нужно разработать план и стратегию. Я же говорю прописные истины, ты сам знаешь, что идти вот так – чистое самоубийство. И бездумная жертва в актив противника.

Толоконников, смотревший всё это время прямо перед собой, прекрасно понимал, что ребята абсолютно правы. Но у него сжималось сердце, когда он думал о том, что сейчас происходит с Крис. С другой стороны, пойдя туда в одиночку, он ничем не сможет ей помочь, потому что он, и правда, не герой литературного романа, а обычный человек. И долго без сна и отдыха продержаться не сможет.

– Пошли в баню. – коротко сказал он и зашагал вперёд, но остановился, потому что дверь в одной из машин вдруг открылась, но изнутри никто не показался.

Кудрин предусмотрительно поднял оружие на изготовку, сделал осторожный шаг вперёд и буквально нос к носу столкнулся с бабой Васей, которая буквально вывалилась из автомобиля.

– Спасибо, сынки, что в машине меня забыли. В принципе, чего на меня внимание обращать, завалилась бабка за кресло, чего её искать.

– А вот неправда ваша, – громко сказал Суслик, который шёл со стороны сарая, расположенного недалеко от дома и тащил рогатину, обмотанную сверху тряпкой. – Я у хозяина спросил что-то вроде костыля, нашёл вот это, шёл как раз за вами.

– Да?! – строго спросила баба Вася. – Ну, ладно, поверю.

Шутливый тон бабы Васи как-то разрядил обстановку, окружающие немного выдохнули и потянулись к трескучему теплу ярко растопленной бани.

Длинный железнодорожный состав потихоньку чапал по железной колее, проложенной здесь специально для этого состава, который должен был в другое время соединять старую тюрьму и планирующуюся новую, куда хотели свозить особо жестоких и опасных преступников. Но текущее состояние жизни на планете изменилось, и теперь здесь был островок жизни для людей, а почти всё население Земли, превратившееся в особо опасных, оставалось за неприступными природными стенами и капканами болот, которые окружали это безопасное место.

– Что будет дальше? – тихо спросила Ася у Милы, от которой старалась не отходить, потому что только она казалась более или менее человечной.

– На месте нам всё расскажут. – тихо выдохнула женщина.

– Вам не страшно? – спросила Ася.

– Почти всегда нет, но бывают моменты, когда мне ужасно. – пожала плечами женщина и глянула в окно. – Посмотри туда. Мне кажется, там нам будет намного спокойнее, чем в тюрьме.

Ася повернула голову и увидела, что темноту уже размешал рассвет и сейчас было видно, что по всей протяжённости железной дороги с двух сторон стоит высокий железный забор и каждая секция обвита толстой колючей проволокой.

– Серьёзная подготовка. – сказала Ася и глянула на девочек, дремавших друг у друга на плече. – Спасибо вам за них.

– Не благодари, неизвестно ещё что нас ждёт впереди, я не всегда могу помочь.

– А вы хотя бы знаете куда мы едем?

– Не имею ни малейшего представления. – Мила пожала плечами. – Я слышала об этом месте, но были какие-то причины, почему мы все должны были оставаться на месте.

Поезд тихонько раскачивался, Ася, уже давно ощущавшая дремоту в тяжёлых веках, вскоре забылась сном, а Мила, смотревшая на неё, тяжело вздохнула, и в уголке её глаз блеснула слеза.

Красный шар неожиданно показавшегося к исходу дня солнца медленно катился за горизонт, поглубже зарывался в пух синеющих туч, и вскоре на небе остались только ярко-розовые полосы света, предвещающие похолодание. Толоконников с большой кружкой чая стоял на веранде гостеприимного дома и с тоской смотрел в сторону тёмного леса. В желудке каталось сытое тепло, в голове слегка шумела рюмка местного самогона, а в душе сильно болели нарывы от постоянного переживания за Крис. Но Михаил прекрасно понимал, что бежать с саблей наголо против армии глупо, поэтому решил дождаться утра, и спозаранку вместе с Кудриным, Русланом и Кириллом попытаться найти и спасти тех, кого увезли на территорию тюрьмы.

– Хорошо здесь по вечерам, тихо. – сказал хозяин дома, выходя изнутри и раскуривая трубку.

– Странно, что сейчас вообще где-то хорошо.

– А как так получилось, что вы здесь в одиночестве остались? – негромко спросил Толоконников.

– Я выиграл грант на постройку социально значимого проекта, такая вот ферма–отель. Мы, собственно, только начали строиться, так что здесь постоянного персонала было немного. Когда всё началось, я всех отпустил за семьями и сказал, что всех приму, но никто не вернулся, – мужчина помолчал, – видимо, не дошли. Я отсюда почти не выезжаю, только несколько раз катался сено с полей забрать. Страшно, конечно, но скотину нужно кормить, а тюки, если бросить, сгниют все.

– И что? Никто вас здесь не тревожит?

– Нет. – Максим помотал головой. – Ну, кроме заколдованных.

– Почему заколдованных? – удивился Михаил.

– Ну не так страшно, как заболевшие или заражённые. – несколько смущённо ответил хозяин дома. – Я поначалу думал, с ума сойду от одиночества и ужаса. Честно, никогда не думал, что смогу так бояться. Не смерти, нет, – он тяжело вздохнул, – стать таким же, как эти несчастные, чьими телами сейчас что-то управляет.

– Вроде говорят, вирус ими управляет.

Толоконников краем глаза вдруг уловил яркий отблеск далеко в лесу и, напряжённо вглядываясь в темноту, проговорил:

– Что это?

– Не знаю. – Максим застыл на лестнице, всматриваясь вдаль. – Не было такого. Пошли по камерам посмотрим, они у меня по лесу по периметру попрятаны.

– Умно. – хмыкнул Михаил и пошёл за хозяином в дом.

Дверь закрылась, пространство погрузилось в полную темноту, потому что на всех окнах на ночь предусмотрительно закрывались железные ставни, и везде наступила тишина.

– Не нужно только пока никому говорить, – тихо сказал Толоконников, – не нужно пугать людей.

– Я понимаю. Паника совсем ни к чему. Нам сюда, – сказал Максим и показал на боковую дверь, – Слушай, а собаку-то никак нельзя в будку пересилить? Я не особо любитель живности в доме.

– Предложи, баба Вася тебя самого переселит. Да и не просто это собака уже, а боевой товарищ. Кудрин тоже поначалу кривился, но когда этот пёс ему жизнь спасла, как-то стал на него по-другому смотреть. Да и ранена псина, ему в тепле отлежаться нужно.

Максим зажёг свет в небольшой комнатёнке, где висело несколько мониторов, на которых постоянно менялась тёмная дрожащая картинка.

– Так, – он пробежал пальцами по клавиатуре и, поглядев на появившуюся карту местности с отметками, где висят камеры, проговорил, – по-моему, где-то здесь свет появился.

Наведя курсор на то место, где они увидели свет, мужчина включил камеру, но там была такая же тёмная картинка, как и везде.

– У меня коптер есть, но если упадёт где-то, то уже не найдём. – пожал плечами Максим.

– Что у вас здесь? – полюбопытствовал Костя, появившись на пороге. – Ох ты какая развитая система слежения.

– В лесу какой-то свет был. Пытаемся понять, что там такое. – сказал Михаил.

– Свет? Как от фонаря? Или как?

– Фонарь так далеко бы не пробил. Фары вверх не светят. – пожал плечами Толоконников. – Не понимаю.

– Ладно, сидя здесь, мы эту загадку века не раскроем, – устало сказал Костя, – давайте спать, я первый в карауле, потом меня Серёга сменит, вы с Кудриным и всеми, кто завтра едет спасать людей, спать. Всё ясно?

– Предельно. – покивал Толоконников.

– Покажите мне, как тут у вас всё устроено. – сказал Костя. – Чтобы я мог воспользоваться и посмотреть, кто бродит вокруг.

Толоконников вышел в коридор, вернулся в гостиную, где женщины убирали со стола, выбрал себе место на диване и, отвернувшись ко всем спиной, лёг спать. Ему хотелось поскорее закончить этот день, дождаться рассвета и поехать за Крис.