Джип, ноутбук, будущее

Глава 46

«Новое время», утренний выпуск, 26 июня 1911 года

«ВСТРЕЧА С НЕОБЫЧНЕЙШИМ ЧЕЛОВЕКОМ».

«Возможно, заголовок покажется нашим читателям излишне кричащим, более подобающим дешевым бульварным газетам, но, сразу хочу уведомить — на самом деле он не только подобающим образом отражает действительность, но и, я бы даже сказал, несколько преуменьшает значимость предстоящего события. События, которое, и снова не побоюсь громких слов, возможно, станет самым значимым событием двадцатого века.

То, что произошло в Петербурге, ранее не случалось никогда, кроме как на страницах господ романистов, таких как известный Фаддей Булгарин или английский Герберт Уэллс. Когда я услыхал от знаменитого издателя Суворина, о том, с каким человеком мне придется встретиться, то, каюсь, в первую минуту подумалось мне, что Алексей Сергеевич пал жертвой хитроумного мошенника, за что искренне прошу у него прощения, ибо не стыжусь признавать свои ошибки. После разговора же с ним, когда я уяснил, что Алексей Сергеевич сохранил прежнюю ясность ума и острый разум, я предположил, что, возможно, передо мной предстанет умалишенный, ведь, как известно, бредовые фантазии скорбных рассудком могут быть весьма убедительны. За это предположения я прошу прощения уже у нашего гостя, господина Л., ведь он смог предоставить доказательства своего статуса, которых не смог бы изготовить и самый ловкий мастер, сколь угодно повредившийся в уме.

Мой читатель, скорее всего, уже находится в нетерпении — кто же он, этот таинственный господин Л.? Кто посетил Петербург? Американский президент? Абиссинский негус? Пресвитер Иоанн? Марсианский король? Нет!

Еще необычнее! Еще чудеснее!

Не далее, как вчера вечером я имел возможность встретиться с пришельцем из будущего. Да-да, вам не показалось — из будущего. Обычный, на первый взгляд, человек, русский, православный, такой же как и мы, но при этом до недавних пор живший через сто лет от нашего времени, в 2012 году.

Как же так получилось, как стали возможны путешествия во времени? Что ждет нас в грядущем? Какие удивительные открытия и изобретения? Об этом мы узнаем…».

Леонид Андреевич Андронов, известный в столице предприниматель, сложил еще пахнущий типографской краской номер газеты и посмотрел на сына.

— Господин Л.?

— Может, это не наш…?

— Пришельцы во времени не ходят по Петербургу табуном. К тому же, чуть дальше говорится о том, что «таинственный гость» уже некоторое время прожил в столице, более того — намекается на то, что его уже знают. Нет, Юра, нет, не будем заниматься самоуспокоеним. Это наш Руслан Аркадьевич, по, пока непонятной мне причине, решил поведать urbi et orbi о том, что нас ждет в грядущем. Зачем? Мы мало ему платили?

— Он хотел остановить войну. Ту, которую называет Первой мировой.

Андронов-старший посмотрел на сына так, что тот невольно вспомнил детство и отцовские розги.

— Откуда ты это знаешь, и почему Я об этом слышу только сейчас?

— Он… как-то упоминал в разговоре…

— Юрий, что ты ему ответил?

— Ну… я решил…

— Решаю в нашем деле пока что я. А ты выполняешь мои распоряжения. И, как я вижу, проявляешь при это неуместную инициативу, которая может привести к огромным убыткам.

— Но если бы он остановил войну — все траты на сведения о будущем оказались бы напрасны!

— И ты… Что ты ему ответил?

— Что менять будущее мы не станем, а если он попытается в него вмешаться самостоятельно, то…

— То — что?

— В общем… я пригрозил его семье.

Андронов-старший глубоко вздохнул:

— Вас ЭТОМУ учат в охранке?

— Ну… да. Тому, что сотрудничество, основанное на материальном вознаграждении и некотором принуждении — наиболее плодотворно.

— Принуждении? Ты угрожал его семье! Даже тетерка, защищая цыплят, набросится на лису, а здесь — человек! Почему ты просто не согласился с ним?

— Но ведь если остановить войну…

— У тебя мания величия, сынок? Ни один человек не сможет остановить войну, даже если он знает будущее. Нужно было согласиться с ним, рассказать мне — и мы вместе придумали бы, как использовать его желание так, чтобы и волки были сыты и овцы целы. А пригрозив ему, ты перевел наши отношения из деловых — в недружественные. И теперь Лазаревич нашел другой способ остановить войну, а мы лишились его знаний, и можем только молиться, чтобы он не рассказал о нас с тобой!

— Мои люди следят за ним…

— Еще хуже, — Андронов-старший откинулся в кресле и закурил, — Когда выяснится, кем является этот «господин Л.» — тебе придется объяснять, зачем за ним следили и почему твое начальство не знает об этом.

— Вот это как раз не проблема, — принужденно улыбнулся младший Андронов, — объект «Раджа» находится под наблюдением из-за своего иностранного происхождения и контактов с революционерами.

— Революционерами?

— Один преподаватель из Императорского Московского технического училища. С этой стороны не подкопаешься.

— Ну, все же мой сын унаследовал от меня хотя бы часть ума, — Андронов-страший усмехнулся.

— А что будем делать с Лазаревичем?

— Ничего. Пока мы не знаем, что именно он расскажет — ничего. А вот завтра — решим.

— Отставной вахмистр одиннадцатого драгунского Рижского полка Емельян Бобылев.

Сидевший за столом в гостиной человек посмотрел на вытянувшегося перед ним старика, седого, как лунь, но еще крепкого, как дуб.

— Оружие есть?

— Револьвер Нагана.

Вопрос бы явно излишним — репортеры, которые разыскивали людей для небольшой, но, возможно опасной работы, сразу предупреждали, что тех, у кого нет оружия, сразу не возьмут. Зачем репортерам нужны охранники, да еще с оружием, кого им нужно охранять — бог весть. Вернее, кого охранять — известно, вот этого американского инженера, который задумчиво пялится на Бобылева из-за стола, а вот что он такого натворил, кому на ногу наступил…

«Американский инженер» все так же задумчиво поглядел на вахмистра.

— Нет. Не подойдешь. Слишком стар.

— Погодите, ваше степенство…

— Нет.

— У меня сын есть.

— Рад за тебя, будет кому передать фамильное серебро. До сви…

— Так он здесь, со мной. Он, вправду, в войсках не служил, но, может, он подойдет?

— Ну-ка, покажи своего сыночка…

— Спиридон, значит, Емельянович?

— Да, ваше степенство.

Вот сын подходил целям Лазаревича гораздо больше: среднего роста, среднего телосложения, аккуратная русая борода…

— Где служишь?

— Приказчиком у Спиридоновых.

— Оружие есть?

— Револьвер Нагана.

— Подойдешь. Держи рубль. Сегодня в шесть часов вечера быть у моего дома. На извозчике. Извозчика не отпускать. Когда я выйду — следовать за мной, никого не подпускать, кроме других охранников. Когда войдем в дом Суворина — встать в коридоре там, где скажу, ждать, пока закончится встреча с журналистами. Ко мне никого не подпускать, если кто-то будет прорываться — остановить. Если будет нападение с оружием — стрелять. По окончании встречи — еще «красненькая». Если придется стрелять — сотенная. Все понятно?

— Еще другие охранники будут?

— Да, всего вас будет десять. Вон там висит плащ и шляпа — наденешь.

Оба Бобылевых, и отец и сын, оглянулись, посмотрели на вешалку. Темно-коричневый плащ и шляпа с широкими полями. Но…

— Зачем? — озвучил старик общее недоумение.

— Затем, что если твой сын явится без плаща и шляпы — останется без денег. Понятно?

— Понятно… Только жарко в нем будет.

— За десять рублей потерпишь. Согласен или нет?

Сын получил подзатыльник от отца и вытянулся:

— Да, ваше степенство, согласен.

— Свободны.

Дверь за будущим охранником закрылась. Человек за столом вздохнул и осторожно погладил бороду. Найти десять человек, да более или менее одинаковой фигуры или внешности, да чтобы с оружием, да чтоб согласились на возможно опасную работу… Репортеры Суворина проделали поистине адову работу, разыскивая таких, но и ему тоже досталось, общаться с теми, кто согласился, и отсеивая тех, кто ну совсем не подходил. Вроде этого старика… ну, он хотя бы догадался сына привести. Возможно, репортеры просто не понимали, на кой бес, прости Господи, нужны именно схожие между собой охранники, поэтому звали кого попало. Старик Суворин мог бы и сказать, что проще купить десять плащей и подобрать к ним людей, чем таскать каждого кандидата к портному или в магазин готового платья.

Ну что ж, сегодня вечером он, под охраной десятка одинаковых, как куриные яйца, охранников, отправится к Суворину.

А потом его ждет аттракцион. Без репетиций.