Джинн и воины-дьяволы

Глава 24 Пчелка и альбатрос

Как только Лейла покинула «дворец-водопад» в Иравотуме, Фаустина начала готовиться к собственному отъезду. Она не хотела, чтобы ее дух провел в этом жутком месте лишнюю минуту, — боялась, что с нею произойдут неприятные метаморфозы. Такие же, как с Лейлой Гонт.

План Фаустины был прост: найти хорошую, удобную кровать, лечь, а затем выбраться из собственного тела и оставить его здесь — дышать воздухом Иравотума и постепенно становиться Синей джинн. Дух же ее должен был провести эти тридцать дней где-нибудь в другом месте. Но где? Совершенно ясно, что на это время ей придется вселиться в какое-нибудь живое существо, иначе по истечении месяца она уже не сможет вернуться в собственную оболочку. Кого же ей осчастливить?

Опыт подсказывал, что с заимствованием человеческих тел лучше не связываться. Жуткая история с премьер-министром Великобритании навсегда отбила у девочки охоту экспериментировать подобным образом. Но если вселяться не в человека, то в кого? В какое существо? Судя по всему, жизнь в Ираке опасна для всех живых существ, не только для людей. Этому она уже нашла множество подтверждений. Процветали тут исключительно скорпионы, но Фаустина испытывала к ним инстинктивную ненависть, поскольку для джинн эти твари еще опаснее, чем для людей. Значит, скорпионы, а заодно (по той же причине) пауки не рассматриваются. Змей она тоже не любила. Так что остается? Вопросов больше, чем ответов… Пожалуй, лучше положиться на интуицию. Или, что то же самое, на судьбу — ведь это вполне в стиле джинн.

Фаустина улеглась на широкую кровать Лейлы, закрыла глаза и сосредоточилась. Спустя несколько минут дух ее высвободился из тела, просочился, не встретив никакого сопротивления, через бетонную крышу «дворца-водопада» и поднялся под невидимый свод огромного подземного мира под названием Иравотум. А потом — все выше и выше, сквозь плотную толщу скал, сквозь слои горячего сланца и песка… И вот наконец она выбралась на поверхность земли, туда, где когда-то высился древний Вавилон. Было прохладное раннее утро.

Сначала Фаустина просто полетала, наслаждаясь свежим воздухом и простором после мрачного, вызывающего клаустрофобию Иравотума. Но и в это время она продолжала искать того, кто приютит ее дух на ближайший месяц. Один за другим отпадали кандидаты: котенок, коза, птичка камышовка, человек в черном тюрбане. Наконец она решила стать пчелой. Пчелы — трудолюбивые безобидные существа. Кроме того, Фаустина очень любила мед. Кстати, этот выбор тоже будет иметь непредвиденные и весьма длительные последствия, поскольку в мочках у Фаустины к моменту ее превращения в пчелу по-прежнему оставалось немного пчелиного яда.

С тех пор фаустина, когда счастлива, всегда жужжит, как пчелка.

В это самое время Лейла Гонт спешила домой на всех парах, а точнее, на максимальной скорости смерча, и предвкушала встречу со своей семьей. Она по обыкновению обустроила свой воздушный экипаж с максимальным комфортом: повсюду кожа и ковры, как в маленьком, но крайне дорогом частном самолете. Будучи могучей и опытной джинн, Лейла не тратила много усилий на управление смерчем. Джинн тоже умеют летать на «автопилоте», только в обычном самолете автопилотом управляет компьютер, а джинн включают так называемую «навязчивую идею» — по-французски idee fixe— в собственной голове. Эта навязчивая идея существует в их сознании как бы отдельно независимо от других размышлений. Мозг любого джинн, в отличие от человеческого, устроен так, что джинн, во всяком случае взрослый, может думать, по крайней мере, о двух вещах сразу. Когда погодные условия благоприятны, джинн способны одновременно управлять смерчем и смотреть кино, читать газету или даже спать.

Перед вылетом из Багдада Лейла на всякий случай узнала прогноз погоды на всем своем маршруте. Над Тихим океаном погода обещала быть безупречной: почти безоблачно, легкий ветерок, превосходная видимость на любой высоте, даже над водой. И теперь, нежась в уюте лично обустроенного ею смерча, Лейла неслась по небесам, точно современная богиня Нут, которая, как вы знаете, была богиней неба у древних египтян. Кстати, эта богиня порой принимала облик небесной коровы, то есть существа, которому ни летать, ни даже скакать не подобает. Не исключено, что именно про эту нахальную корову впервые и было сказано «как корове седло», то есть паслась бы ты лучше на лугу, а не летала по небу.

В полете Лейла одним глазом смотрела кино, другим — читала глянцевый журнал, а смерчем, включив «навязчивую идею», правила подсознательно. Окажись на ее месте любой другой джинн, он тоже не смог бы предвидеть опасность, подстерегавшую Лейлу в воздушном пространстве над островом Килауэа. Ничто не предвещало, что вулкан вдруг проснется. Извержение застало врасплох даже вулканологов, работавших на краю кратера этого самого крупного в мире вулкана. То-то была неожиданность.

Последняя неожиданность в их жизни. Как уже говорилось, огромный кратер Килауэа в какой-то момент превратился в скороварку. Давление росло и росло, и наконец произошел взрыв, ошеломляющий, потрясающий взрыв. В небо, на полтора километра ввысь, взметнулась туча золы и камней, а следом из недр вулкана вырвалось облако газа, который вулканологи называют пирокластическим потоком.

Джинн, как известно, сделаны из огня, и никакой жар им не страшен. Почти никакой. Почти, поскольку одно дело просто жар, а другое — жар пирокластического потока, температура которого может превышать восемьсот градусов по Цельсию. К тому же слова «поток» и «облако» слабо передают скорость, с которой путешествует горячий газ, высвободившийся из жерла вулкана. Он выстреливает со скоростью больше двухсот километров в час. Именно этот пирокластический поток и сжег тело Лейлы Гонт. Сжег без остатка. Превратил в картофельный чип… А скоро не стало и чипса.

Будь Лейла Гонт мундусянкой, она погибла бы мгновенно. Как те несчастные вулканологи.

В сущности, Лейла тоже погибла, поскольку тело, к которому привыкли ее дети и муж, за доли секунды обратилось в пепел. Но дух ее выжил. В тот самый миг, когда давление сорвало крышку вулканической скороварки, автопилот сработал как катапульта в реактивном военном самолете, и дух Лейлы взвился ввысь — в самые верхние, безопасные слои атмосферы. Помедли «навязчивая идея» еще мгновение, и дух Лейлы расщепился бы на атомы вслед за ее телом. Да, пирокластический поток вполне способен расщепить на атомы все, что угодно.

Лейла лишилась тела так внезапно, что даже не сразу сообразила, что произошло. Наконец она собрала себя в единое, хотя и туманное облачко. И это легчайшее облачко наверняка унеслось бы в космос — так высоко оказалась Лейла и так слабо влияло на нее земное притяжение. К счастью, спустя примерно час после извержения вулкана в облачко-Лейлу влетела птица, и не какая-нибудь, а альбатрос! Альбатрос среди птиц — настоящая звезда, король небес и ветров, да и весит немало — аж двенадцать кило. И Лейла тут же вселилась в эту птицу-спасительницу и полетела дальше.

Окончательно поверив, что удача на ее стороне, Лейла повеселела. Конечно, возвратиться в Нью-Йорк альбатросом и встретиться в таком виде со своей семьей не входило в ее планы, но, по крайней мере, она осталась жива. Жив ее дух, а это — самое главное. Конечно, Багдадские законы запрещают вселяться в людей без их ведома и согласия, но, вернувшись в Нью-Йорк, она сможет вселиться в собаку или кошку — в кого-то 6олее уместного в городе, а не над морем. Пока же у нее одна задача — добраться до цели. И то, что ей досталось тело альбатроса, — большая удача. Альбатросы — лучшие крылатые путешественники на нашей планете, они способны преодолевать колоссальные расстояния без посадки. Короче, эта птица даст фору любой авиакомпании.

Перелететь половину Тихого океана и весь Североамериканский континент? Для альбатроса это сущие пустяки. Лейла поднялась чуть выше и, пользуясь птичьей системой навигации, вычислила свое местонахождение.

Она находилась на двадцать первом градусе и восемнадцатой минуте северной широты и сто пятьдесят седьмом градусе и пятьдесят первой минуте западной долготы. Лейла определила курс на Нью-Йорк, расположенный на сороковом градусе и сорок пятой минуте северной широты и семьдесят третьем градусе и пятьдесят девятой минуте западной долготы. Инстинктивно она вычислила расстояние, которое ей предстоит пролететь: 7976,3644 километра. Ее скорость — если считать по поверхности земли — всего лишь около 110 километров в час. Она будет дома только через 2,923 дня.

Да уж, с системой навигации альбатросов в природе не сравнится ничто.