Клиент с того света

Глава седьмая,

в которой мы попадаем в тюрьму, устраиваем небольшую заварушку в камере и отправляемся в морг.

Ведро ледяной воды, вылитой на голову, способно поднять даже мертвеца. Я вскочил, как ошпаренный, вернее как обмороженный, и стал дико озираться по сторонам. Взгляд сразу упёрся в детину с волосатой грудью, едва прикрытой драной майкой неопределённого цвета. Руки у него были толщиной с моё бедро. Он держал пустое ведро и скалил жёлтые, как янтарь, зубы.

— Что это было? — раздражённо спросил я.

Вопрос не остался без ответа.

— Будильник, — пояснил детина с ведром и заржал, как необъезженный конь.

Его смех поддержали ещё несколько типов, настолько мерзких, что их стоило бы показывать в цирке за большие деньги. Меня это разозлило, и я ляпнул первое, что пришло в голову:

— Я что, попал на аттракцион уродцев?

Лица мерзавцев мигом переменились. На морде окатившего меня водой детины, который явно был здесь за главного, появилось многообещающее выражение, сулившее в основном одни неприятности. В узких маленьких глазках ясно читался вынесенный приговор.

— Кажется, наш обмоченный красавчик не понял, с кем разговаривает, — пробасил детина и многозначительно хрустнул кулаками, каждый из которых был величиной с голову гнома.

— Нас не представили, — пожал плечами я. — Меня зовут Гэбрил, а у тебя есть имя или ты откликаешься на кличку, как животное?

В тот момент я не задумывался, какую реакцию это вызовет. Впрочем, меня легко понять, стоит только оказаться на моём месте.

Детина побагровел. Ещё немного, подумал я, и его хватит инфаркт.

— Меня так ещё никто не оскорблял, — взревел он.

Его свита отшатнулась и смотрела на меня, как смотрят на быка, отданного на заклание.

— Всё в этой жизни случается в первый раз, — философски заметил я.

Детина замолотил кулаками себе по груди. Странный способ снять напряжение.

Я взглянул на него и хмыкнул:

— Теперь ты ещё больше напоминаешь вонючую лохматую обезьяну. Твоё место на дереве, милейший, а не в обществе приличных людей. Впрочем, сброд, который тебя окружает, на людей похож не больше, чем ты.

Кажется, я его достал.

— Ну всё, парень, прощайся с жизнью. — Детина резко выдохнул и метнул ведро.

Хук! Оно со свистом пролетело над головой, чуть не испортив мне причёску. Я едва успел отскочить. Посудина врезалась в стену со всей дури, жалобно звякнула и сложилась, как картонная. Вместе с ней на пол свалился здоровенный кусок штукатурки. Просто удивительно, как детина не пробил стенку камеры навылет.

Я с облегчением перевёл дух и пожурил незадачливого метателя вёдер.

— Зачем портишь казённое имущество? Оно же денег стоит.

До меня не сразу дошло, что делать этого не стоило ни при каких обстоятельствах. Детина как с цепи сорвался. Он замолотил пудовыми кулаки с такой скоростью, что я запарился уворачиваться. Пока везло. Попади я хотя бы под один из них, меня вколотило бы в бетонный пол по самые уши, а мои редкие ответные удары для мордоворота были не опасней чесотки. Я стал задыхаться, терять силы. Движения замедлились. Только чудо спасало меня от могилы. Ещё немного, и я не смогу уклониться. Тогда абзац, крышка и выкопанная в сырой земля яма размерами метр на два.

Детине удалось постепенно вытеснить меня с середины камеры и зажать в углу. Я понял, что влип, и приготовился к смерти. Мордоворот занёс кулак и приготовился вбить последний гвоздь в крышку моего гроба. Я закрыл глаза и стал молиться. Надеюсь, на том свете не так уж и плохо. Рано или поздно, это должно было произойти.

И тут я почувствовал нечто странное. Как будто вокруг нас образовался непонятный прозрачный кокон, состоящий из световых линий. Они трещали и шипели, как раскалённое железо, опущенное в чан с водой.

Тело врага потеряло свои очертания, размылось. Раздалось противное гудение, потом громкое чмоканье и бац! — Вместо мордоворота на полу оказалась огромная противная бородавчатая жаба. Она вылупила большие непонимающие глаза, растерянно квакнула и совершила самый гигантский прыжок из тех, что мне довелось видеть. При этом угодила прямо в самый центр собравшихся возле двухъярусных нар уголовников и погребла двух или трёх под тяжёлой тушей.

Это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Послышались дикие вопли и крики. Кто-то бросился к дверям, отчаянно заколотил в них кулаками и стал звать на помощь. Несколько человек мигом запрыгнули на вторые этажи нар и поджали ноги.

Лишь один проявлял спокойствие и не обращал ни малейшего внимания на суматоху. Разумеется, это был Алур. Он стоял, скрестив руки, и с довольным видом попеременно посматривал то на меня, то на жабу.

— Что ты сделал? — воскликнул я.

— Ничего особенного. Придал мерзавцу облик, которого он заслуживает, — самодовольно заявил волшебник.

— Так ты его заколдовал?

— Угу. Полное изменение облика. Заклинание высшего порядка. Я совсем недавно с ним познакомился и рад, что сумел опробовать на практике. Знаешь, теория — это теория, а вот практика…

— Немедленно верни ему человеческий облик, — потребовал я.

— Ты не боишься, что он снова на тебя накинется? — усмехнулся Алур.

— Что? Да я едва не разделал его под орех, — возмутился я.

— Да? В таком случае моё зрение никуда не годится. Мне почему-то показалось, что он из тебя собрался сделать отбивную. Поэтому я и вмешался.

— А почему не раньше? — подмигнул я.

— Мне было интересно узнать, как ты выкрутишься, — признался Алур. — Кстати, зачем тебе понадобилось его задирать? У вас разные весовые категории.

— Не люблю купаться.

— Вот как! А я уж грешным делом решил, что ты рехнулся и решил попасть на небеса раньше положенного срока. Лиринна бы этого не одобрила.

— Лиринна! — Я вспомнил о невесте. — Как она, что с ней?

— Я не знаю. После того как тебе дали по голове, нас разлучили. Полицейские утащили её в какую-то комнату, а нас бросили в камеру. Здешние обитатели решили поразвлечься с нами и в качестве первой мишени выбрали тебя. Меня они оставили на закуску.

— Им повезло. Иначе ты бы превратил их в лягушат, а из камеры бы сделал болото.

— О нет. Ты преувеличиваешь мои возможности. Изменить облик одного человека мне по силам, однако управиться с двумя-тремя объектами я не смогу.

— Можно было шарахнуть по ним файерболом. Очень эффектная штука.

— Ага, и выжечь всё живое в округе, включая нас с тобой. Книжек начитался?

— Угу, — подтвердил я.

— Пойми, на таком тесном пространстве фаербол применять всё равно, что пилить сук, на котором сидишь.

— Ладно, я не специалист по всем этим магическим штучкам-дрючкам, но парня надо расколдовать. Не ровён час, прибежит охрана, ты представляешь, что они подумают!

— Пускай думают всё, что угодно. Мне плевать.

— А мне — нет. Я живу в этом городе и не хочу, чтобы копы испортили мне жизнь.

— Как скажешь, Гэбрил. Верну этой жабе первозданный облик. Смотри, не пожалей.

Я махнул рукой, показывая, что привык решать проблемы по мере их поступления. Алур хмыкнул, закрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос.

Чпок. Лягушка вытянулась вверх, как резиновая игрушка. Лапки её задёргались и превратились в обычные человеческие конечности. Потом пришёл черёд туловища. Оно запрыгало как зайчик, исказилось, по нему прошли круги, словно по воде, затем стало плоским как блин, однако через секунду приняло естественные пропорции прежнего облика. Вместе с ним изменилось и лицо, однако теперь оно уже не было таким самоуверенным, как раньше.

Детина немного постоял, не веря, что всё уже позади. Он потрогал себя за икры ног, ущипнул за ухо, открыл рот и отчётливо произнёс:

— Ква!

Я обомлел.

— Ква-ква! — испуганно повторил детина, затем зажал рот рукой и растерянно посмотрел на Алура.

Тот почесал в затылке.

— Вроде бы я всё сделал правильно. Не может быть, чтобы была какая-то ошибка.

— Квааааа, — жалобно протянул мой недавний противник, после чего схватился за сердце, зашатался, как пьяный, и с грохотом упал на пол.

— Алур!

— Понял, я знаю, почему не сумел вернуть ему голос! — хлопнул себя по лбу волшебник. — Надо же, совсем склероз замучил.

Он сделал над телом молодчика несколько пасов, пробормотал что-то вроде: «Лотус, популюскве романс», а потом обернулся ко мне:

— Теперь всё в порядке. Но у парня всё равно был ограниченный словарный запас, мог бы обойтись и одним кваканьем.

— А вы чего, ребята? — обратился он к дружкам детины. — Возвращайтесь к привычным делам. Мы вас не тронем.

Последняя фраза прозвучала так зловеще, что ещё двое присоединились к распростёртому на бетоне главарю. После всех событий в камере просто удивительно, что к нам не пожаловал кто-то из охранников. Должно быть, они были чем-то отвлечены. Чем именно, я узнал позднее, когда спустя час в камеру ворвались трое бледных как полотно полицейских в истерзанных мундирах. У них были такие перепуганные лица, что я невольно захохотал. Сокамерники посмотрели на меня как на сумасшедшего.

— Кто из вас Гэбрил? — спросил один из ворвавшихся полицейских.

— Ну я.

— Пошли.

Они схватили меня под руки и потащили к выходу.

— Постойте, а как же я? — послышался за спиной растерянный голос Алура.

— Я без него не пойду, — упёрся я, но полицейские буквально силком вытолкали меня из камеры.

— Да что же тут такое делается? — возмутился я.

— Не твоего ума дела, — буркнул один из полицейских. — Давай двигай.

— Куда? — спросил я и тут же получил тычок под рёбра, недвусмысленно указывающий верное направление.

Я выругался сквозь зубы и нехотя пошёл. Неторопливая поступь привела конвоиров в раздражение.

— Быстрее, быстрее, — стали поторапливать они меня.

Я прибавил ходу.

Мы почти бежали по длинному и узкому как кишка коридору. Полицейские затравленно озирались по сторонам и выглядели очень испуганными, словно в участке бушевала целая банда орков. В принципе, моя догадка была близка к истине.

Меня втолкнули в открытые двери одного из кабинетов, походившего на перевязочную во время кровопролитного сражения. Четверо полицейских смазывали многочисленные ссадины на лице йодом, двое лежали на письменных столах, не выказывая признаков жизни. Троих бинтовали их же коллеги, не жалея расходных материалов, и теперь израненные бедолаги больше походили на мумий из гробниц, чем на блюстителей порядка.

— Это он — Гэбрил, — толкнул меня в спину один из конвоиров.

Измученный капрал, бывший здесь самым старшим по званию, с облегчением вздохнул:

— Отлично. Обменяем его на наших.

Я недоумённо заморгал глазами. Похоже, в участке творится что-то непонятное, каким-то боком затрагивающее и мою скромную персону.

— Позвольте, — вскинулся я. — В чём, собственно говоря, дело и на кого вы хотите меня обменять?

Капрал устало пояснил:

— В соседнем коридоре забаррикадировалась твоя подружка — эльфийка. Она захватила заложников — пятерых полицейских и требует, чтобы мы вернули тебя в целости и сохранности. Мы пытались выручить наших, но штурм привёл к плачевным результатам. — Капрал кивнул на раненых и добавил: — Видишь, что она с ними сделала? Девка дерётся, как сотня троллей. Раскидала наших, как кеглей, и ещё одного в плен захватила. Просто чума, а не баба!

— Да, — протянул я. — Видимо, вы её крепко разозлили.

— Не то слово. Что самое смешное: думали, она мёртвая, толком не проверили, у нас ведь как всегда бардак с утра до ночи, поэтому и положили к жмурикам в покойницкую, а эльфийка возьми да и приди в себя. А там мертвяков видимо-невидимо. И свежие есть, и старые, кого не успели родственникам отдать. Представляешь?

Я кивнул, а капрал продолжил:

— Тут она как заорёт и давай в двери дубасить руками и ногами. Дежурный услышал, что из покойницкой кто-то орёт благим матом, и перепугался насмерть. Он ведь знал, что никого из своих там нет. Решил, что это мертвецы ожили и буянят. И не придумал ничего лучше — взял да и высадил в дверь всю обойму из пистолета, вроде как в порядке самообороны от взбесившихся зомби. На выстрелы прибежали все кто мог. Эльфийка сообразила, что это в неё стреляют, вынесла дверь и такое устроила! Ужас! — с округлившимися от возбуждения глазами воскликнул капрал. — Первым пострадал дежурный. Она его буквально по стенке размазала, пистолет отобрала. Остальные за него вступились — теперь в бинтах сидят. А она как поняла, что оказалась в полицейском участке и что ты арестован — вообще как с цепи сорвалась. Настоящую войну начала: захватила заложников, грозится разнести участок по камешку.

Полицейский сглотнул:

— Знаешь, я ей, кажется, верю.

— И правильно делаешь, — согласился я. — Она такая, всё может.

Капрал схватил меня за рукав и горячо зашептал:

— Ты наше единственное спасение. Сейчас мы тебя обменяем на заложников, а ты, будь так добр, утихомирь подружку.

— Я попробую.

— Тогда пошли.

Мы с капралом снова оказались в коридоре, ставшем ареной боевых действий, начатых Лиринной, сделали десяток шагов и уткнулись в баррикаду, сделанную из письменных столов и шкафов, вытащенных из разгромленных кабинетов.

— Прибыли, — сообщил капрал. — Начнём переговоры.

Он вытянул шею вперёд, словно цыплёнок, и завопил:

— Эй, эльфийка. Мы привели твоего Гэбрила. Отдавай заложников.

На баррикаде показалась взлохмаченная голова Лиринны. В руках она держала устрашающего вида багор, сорванный с пожарного щитка.

— Гэбрил, иди ко мне, — позвала она.

— Иду, моё солнышко, — откликнулся я и двинулся с места.

— Э нет, так дело не пойдёт. Где заложники? — требовательно спросил капрал, преградив мне дорогу. — Без них не пущу.

— Сейчас будут, — отозвалась Лиринна. — Подождите немного.

Голова её исчезла, потом мы услышали возбуждённые голоса, переговаривавшиеся между собой. Тон задавала Лиринна. Она отдавала приказы, заложники их выполняли.

В баррикаде возник небольшой проход. В нём показались захваченные Лиринной полицейские. Двое поддерживали израненного товарища на плечах, ещё двое опирались на самодельные костыли. Вся эта процессия вяло проковыляла мимо. Дойдя до конца коридора, заложники резко прибавили в скорости. Даже тот, кто шёл, опираясь на плечи товарищей, стал улепётывать не хуже зайца.

— Порядок. Теперь ты, — сказал капрал, уступая дорогу.

Я двинулся к проходу. Лиринна обрушила за моей спиной шкаф, закупоривая коридор, чтобы у полицейских не возникло соблазна снова пойти на штурм баррикады.

Я обнял эльфийку, поцеловал в губы и строгим тоном произнёс:

— Ну и наломала же ты дров!

— Они первые начали, — стала оправдываться Лиринна. — Сперва положили меня к покойникам, а потом, когда я очнулась и стала звать на помощь, чуть было не застрелили.

— Наслышан, — вздохнул я.

— Гэбрил, объясни, что со мной произошло. Почему я отключилась и каким образом оказалась в полицейском участке?

— Это всё Алур. Он приготовил вчера волшебное снотворное, а ты по недоразумению его выпила. Мы собрались отвезти тебя домой, но нарвались на полицейский патруль. Копы решили, что ты мёртвая, и арестовали нас для выяснения всех обстоятельств.

— И вы не сопротивлялись?

— Почему? Я сопротивлялся, но меня вырубили ударом по голове, а потом приволокли в камеру. Алура взяли вместе со мной. Он тоже не сумел ничего сделать. Тебя положили в морг. Что было дальше — ты знаешь.

— Это что же выходит: полицейские не смогли определить — живая я или мёртвая?

— И не только они. Эта гадость подействовала на тебя странным образом, должно быть потому, что ты эльфийка. Если бы не Алур, я бы тоже решил, что ты умерла. Как вспомню — вздрогну. — Я вздохнул и продолжил, глядя в глаза Лиринне: — Я увидел, что ты не дышишь, и испугался. Я не хочу тебя потерять.

— Только сейчас понял? — улыбнулась Лиринна.

— Что ты, милая, — с нежностью произнёс я. — Я понял это сразу, как увидел тебя в первый раз. Если с тобой что-то произойдёт — я не смогу жить. Поэтому мне стало страшно, когда я увидел, что ты бездыханная.

— Мне тоже было страшно, когда я очнулась и не смогла понять, где нахожусь. Представляешь — темно, холодно, а вокруг лежат мертвецы. Я чуть с ума не сошла, — пожаловалась она.

— Бедная девочка, представляю, что тебе довелось пережить.

— У меня, наверное, волосы седые появились.

Я внимательно осмотрел её голову:

— Не выдумывай, с твоими волосами всё в порядке. Иди, я тебя пожалею.

— С удовольствием, — мурлыкнула Лиринна, обвивая руками мою шею. — Мне с тобой так хорошо и спокойно.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулся я. — Мне с тобой тоже хорошо, причём в любом месте. Вот только полицейские… Боюсь, они не в восторге от того, что ты наделала.

— Я домой хочу, — призналась Лиринна. — После того, что я увидела в покойницкой, я почувствовала себя такой грязной… Мне ужасно хочется помыться.

— Я тебя понимаю. Мне, кстати, сегодня бесплатное купание устроили: сокамерники удружили — вылили ведро холодной воды, покуда я валялся без сознания. Я сгоряча полез в драку. Если бы не Алур, меня б, наверное, сейчас в живых точно не было.

— Милый, ты опять сначала кидаешься в драку, а только потом думаешь?

— Просто день такой выдался, вот нервы и не выдержали.

— Может, позовём Марсена? Он хороший адвокат и сумеет помочь.

— А что, — хлопнул себя по ногам я, — это идея. Марсен умеет подать дело в таком виде, что белое станет чёрным, а чёрное — белым.

— Тогда чего мы ждём?

Не дожидаясь ответа, Лиринна вскарабкалась наверх баррикады и громко закричала:

— Эй, кто-нибудь! Подойдите, надо поговорить.

— О чём? — раздался из-за угла робкий голос кого-то из полицейских.

— Мы обещаем сдаться, если вы позовёте адвоката Марсена.

— А почему именно его? Может, кто-то другой подойдёт? — снова спросил робкий голос.

— Вот уж нет, другого нам не надо, — крикнул я. — Зовите Марсена или пеняйте на себя: мы разнесём здесь всё по кирпичику. Начнём прямо сейчас.

— Хорошо, мы найдём Марсена. Только постарайтесь вести себя благоразумно. — Голос замолчал.

— Договорились. Не пытайтесь нас выкурить отсюда. Вам же хуже будет, — предупредил я.

Взломав двери служебных кабинетов, Лиринна позаботилась о том, чтобы вытащить из них кроме шкафов и столов ещё и стулья. Мы присели, чтобы перевести дух. Полицейские нас не беспокоили. Думаю, они всерьёз приняли угрозу и рыскали по городу в поисках Марсена.

— Ой, — вдруг спохватилась Лиринна. — Я ведь совсем забыла об Алуре. Потребуем и его?

Я отрицательно мотнул головой.

— Не стоит вовлекать его в лишние неприятности. Расхлебаем всё, тогда и договоримся, чтобы Алура выпустили. Ты живая, значит, полицейские не имеют права держать его в тюрьме.

— Да, но он ведь сейчас там один в камере среди всяких подонков, — заволновалась Лиринна.

— О, за него не стоит беспокоиться, — заверил я. — Сокамерники при нём будут тише воды, ниже травы. Они видели демонстрацию его возможностей и, если не сошли с ума, даже пальцем не тронут.

— Гэбрил, ты, наверное, примешь меня за сумасшедшую, но я никак не могу выбросить из головы одну вещь, — виновато произнесла Лиринна и замолчала.

Я помог ей собраться с силами, прибегнув к испытанному способу — поцелую, жаркому как солнце в пустыне.

— Мне почему-то кажется, что я знаю одного из мертвецов, с которыми меня закрыли, — отдышавшись, продолжила она. — Я пока не могу вспомнить точно, но у меня такое чувство, что с ним мы уже встречались, причём совсем недавно, буквально на днях.

— Хочешь взглянуть на него ещё разок?

Лиринну аж передёрнуло.

— Не хочу, но, может быть, ты сходишь посмотреть? Мне кажется, это очень важно и может быть связано с нашим расследованием.

— Ну если ты так считаешь, то я взгляну одним глазком. Но предупреждаю сразу — большого удовольствия мне это не доставит.

— А кому доставит? — согласилась Лиринна.

Мы посидели ещё немного, потом услышали знакомый, чуточку насмешливый голос Марсена.

— Эй, бунтовщики, вам здесь ещё не надоело?

Мы вскочили, быстро разобрали проход и впустили Марсена. Он галантно поцеловал Лиринне ручку и обменялся со мной рукопожатием.

Ему было сорок с маленьким хвостиком. Голова напоминала облетевший одуванчик, но адвоката это никоим образом не смущало. Он слыл настоящим дамским угодником, однако после знакомства с моей давней подружкой Тиной, которая стала его секретаршей, бесчисленные любовные похождения Марсена прекратились. Нас связывала не только дружба, но и хорошие деловые отношения. Он часто приводил ко мне новых клиентов, а я оказывал ему всяческие услуги.

— М-да, наворотили вы делов, — поцокал языком Марсен, оглядывая заграждения. — Устроили настоящую войнушку в отдельно взятом полицейском участке. Полицейские долго ещё будут вспоминать сегодняшний день в ночных кошмарах.

Он усмехнулся:

— Вы наделали шороху на всю столицу. Не удивлюсь, если завтра все газеты выйдут с описанием ваших подвигов.

— Вот ещё не хватало! — в сердцах воскликнул я.

— Не волнуйся, я принял меры. В прессу ничего не просочится, — заверил Марсен.

— Отлично, однако это не самая главная из наших проблем.

— О каких проблемах ты говоришь? — изумился Марсен.

— Как о каких? Об этих самых. — Я показал глазами на баррикады и взъерошенную как воробей Лиринну.

— Проблемы? Не вижу никаких проблем, — совершенно серьёзно сказал адвокат.

— Марсен, ты нас разыгрываешь? Я устроила трам-тарарамам в полицейском участке, взяла в плен заложников, отлупила кучу копов. И это называется «нет проблем»? — возмутилась Лиринна.

— Не удивлюсь, если нам впаяют пожизненное, — поддакнул я.

— Странно, Гэбрил. Я думал, что меня знаешь, а оказывается, нет, — сокрушённо покачал головой Марсен.

— Так, дружище, хватит валять дурака, — разозлился я. — У нас серьёзные неприятности, а ты шутишь так, будто ничего не случилось. Не хочу тебя огорчать, но мы по уши в дерьме.

— Не кипятись, Гэбрил, — остановил меня Марсен. — Поверь мне на слово. Я не зря ем свой хлеб. Можешь считать, что ничего не было и вы невинны, как младенцы.

— Ты шутишь? — не поверил я.

— Шутить — это твоя привилегия, а моя — вытаскивать вас из затруднительных ситуаций. Я же сказал, что всё в порядке. Полицейские не предъявят вам никаких обвинений при условии, что вы поступите точно так же.

— Невероятно! Марсен, дружище, как тебе это удалось? — удивился я.

Мне казалось, что шансов на благополучный исход дела практически нет. Но мой друг не зря считался адвокатом высшего класса.

— Проще простого. Разумеется, сперва они хотели рвать и метать, что не удивительно после того, что вы здесь натворили. — Марсен снова обвёл взглядом укрепления, устроенные Лиринной, и хмыкнул: — Колман прыгал до потолка и кричал, что повесит вас на фонарях безо всякого суда и следствия. Но я быстро охладил его пыл. Я сказал, что подам на полицию иск на очень круглую сумму за то, что они необоснованно подвергли тебя, Гэбрил, и Алура аресту, и за то, что они отправили живую Лиринну в морг, причинив тем самым ей тяжкую моральную травму. Более того, её чуть было не застрелили, когда она очнулась среди мёртвых тел и попыталась выбраться наружу. Тем более, она эльфийка. Это много значит, потому что в свете новых веяний власти заигрывают с Другими. Сам понимаешь, что правильно составленный иск грозил бы полиции крупными неприятностями. Я выложил Колману свои козыри, и это подействовало. Полицейские запрыгали у меня как ужи на сковородке и быстро пошли на мировую. Вы свободны и вольны делать всё, что захочется. — Марсен потряс перед нами какой-то бумажкой. — Это ваш ордер на освобождение.

— Ой, Марсен, ты такой умница, — радостно воскликнула Лиринна, обнимая адвоката.

Он польщённо улыбнулся.

— Что бы мы без тебя делали? — вздохнул я. — Спасибо, друг. Мы тебе что-нибудь должны?

— Ничего, Гэбрил. Мы же друзья и обязаны помогать друг другу. Забегайте на огонёк. Тина будет очень рада.

— Обязательно, — откликнулась Лиринна. — Передай ей привет.

— С удовольствием. Только не забывайте о нашем приглашении. Кстати, его совсем не обязательно откладывать в долгий ящик. Давайте дождёмся Алура и поедем праздновать освобождение. Я знаю хороший ресторанчик поблизости.

— Ещё раз спасибо, но у меня остались здесь ещё кое-какие дела. Поезжай без нас, — сказал я.

— Воля ваша. Если бы знал, что вам здесь так понравится и вы захотите ещё немного погостить в тюрьме, я бы не торопился. Начнёте разносить её снова — зовите. — Марсен простился и ушёл.

Взамен появился Колман. Он был зол как собака, а его налитые кровью глаза не сулили ничего хорошего.

— Зачем вы не воспользовались предложением адвоката и решили остаться? — недовольно произнёс лейтенант. — Я ведь могу передумать и опять засадить вас за решётку.

— Поверьте, я не хотел портить с вами отношений. Это всего лишь досадное недоразумение. Если хотите, я принесу извинения.

— Поздно. Вы выставили мой участок на посмешище. Если бы ваш адвокат не был столь ловким малым, я бы лично пристрелил и тебя, Гэбрил, и твою напарницу, — мрачно произнёс он.

— Не надо хмуриться, Колман. Считайте, что мы квиты. Ни я, ни Лиринна не испытывали ни малейшего желания очутиться в участке. Благодарите за это ваших людей.

— Я лично разберусь с ними, — пообещал Колман.

Я понял, что участь арестовавших нас копов окажется незавидной, однако мне предстояло ещё одно непростое дело, о котором говорила Лиринна.

— Лейтенант, возможно, вам моя просьба покажется немного странной, но вы не могли бы нас провести в морг? — вкрадчиво попросил я.

Колман едва не подпрыгнул на месте.

— Что, опять?! — Желваки на его лице заходили, как шатуны.

— Успокойтесь, лейтенант. Нужно произвести опознание одного из покойников. Обещаю, что всё пройдёт тихо и мирно.

— Да-да, — подтвердила Лиринна. — Можете быть уверены: проблем не возникнет.

— Хорошо, — внезапно согласился он. — Если вам так нравится глазеть на мертвецов, идите в морг и сидите там хоть до посинения. Не стану задерживать. Там есть неопознанные трупы. Возможно, вы сможете принести нам не только вред, но и пользу, если установите личность кого-то из них. Это сэкономит нам массу времени.

— Благодарю вас, Колман. Поверьте, мы в долгу не останемся, — сказал я и повёл Лиринну в сторону морга.

За нашей спиной полицейские стали разбирать завалы, кряхтя и ругаясь.

Морг находился в противоположном крыле здания. Мы потратили на дорогу десять минут, пока наконец не попали в мрачное тёмное помещение, в котором стоял леденящий жилы холод. Дежурный — флегматичный малый предпенсионного возраста без долгих препирательств открыл дверь и впустил в мертвецкую. Сейчас он стоял рядом с нами, зажимая подмышкой журнал записей поступивших покойников.

Тусклый свет падал из узеньких окон, расположенных почти на уровне потолка, едва освещая серые грязные стены. Укрытые простынями мёртвые тела лежали на длинных деревянных лавках. Их ряды уходили куда-то далеко и терялись в абсолютной темноте.

Запах стоял ужасный. В нём перемешались вонь от карболки и амбре гниющих тел. Обстановка была гнетущей, напоминающей о бренности жизни и о том, как короток земной век. Я с трудом подавил сильное желание развернуться и уйти.

Дежурный зажёг масляный фонарь, в отблесках которого застелились и запрыгали причудливо изогнутые тени.

— Вас кто интересует? — кашлянув, осведомился полицейский. — Свеженькие или из «старичков»? У нас всякого добра навалом. Некоторые неделями лежат, пока совсем не протухнут.

Я посмотрел на Лиринну. Ей явно было не по себе. Она едва сдерживала накатывавшую дурноту.

— Думаю, тот, кого мы ищем, был привезён недавно, — поколебавшись, ответила эльфийка, зажимая нос. — Я видела его только мельком, когда случайно сдёрнула простыню, и сейчас не помню, где именно. В голове всё перепуталось. Не знаю, что мною тогда двигало, но я почему-то снова набросила на него покрывало, а потом бросилась к двери и стала в неё дубасить. Потом начались крики и выстрелы. Меня едва не убили.

На глазах у Лиринны выступили слёзы.

— А куда тебя положили? — спросил я.

— Вот туда. — Она показала на пустую лавку, возле которой на полу лежала сброшенная белая простыня.

— Так вот кто устроил нам весь переполох, — захихикал, поднеся кулачок ко рту, полицейский. — Жаль, я не видел.

Он приподнял простыню, аккуратно свернул её и положил на лавку.

— А где тот тип, что поднял панику? — поинтересовался я.

— Дома он, в себя приходит, — пояснил дежурный. — Говорил я ему, не бери с собой на работу ужастики. Так нет же, приволок с собой в дежурку кучу всякого барахла с названиями вроде «Зомби ходят по земле», «Крылья упыря» или «Слюна из пасти». Начитался, а теперь ему покойники восставшие померещились. Предупреждал же — не доведёт тебя до добра эта пакость. Но куда там! Разве ж молодёжь будет нас, стариков, слушать? Когда ваша девушка очнулась и стала в дверь колотить, у него сразу крыша-то и поехала. Хорошо хоть не убил никого.

— Вот она, сила искусства, — кивнул я. — До того начитался, что крыша поехала. Ладно, будем искать нашего покойничка.

Я подошёл к ближайшему и сдёрнул с него покрывало. Взору предстал труп бродяги, на который мы с Лиринной наткнулись в старом заброшенном доме.

— Он?

— Нет.

— Идём дальше. — Я открыл следующее мёртвое тело. — Этот?

Лиринна взглянула на мертвеца, с отвращением отвернулась и тут же зашлась в приступе кашля. Понять её было нетрудно. В полуразложившемся теле копошился целый клубок отвратительных скользких червей.

— Понятно, — пробурчал я. — Хоть не нравится мне это занятие, да делать нечего. Продолжим?

Лиринна достала из кармана носовой платок, прижала его к лицу и кивнула.

На самом деле неприятно было только поначалу. Потом чувства притупились, и мы могли уже без содрогания рассматривать тела мертвецов. Правда, я не уверен, что хотел бы проделать это повторно. Возможно, спустя пару часов впечатления набросятся на меня с удвоенной силой.

Искомый труп нашелся после того, как я снял покрывало с десятого по счёту трупа, по виду утопленника. Он уже начинал издавать зловоние, однако был относительно свежим. Очевидно, мертвеца извлекли из воды совсем недавно, практически сразу после того, как он пошёл ко дну. Части тела не отделялись, кожный покров не выглядел сморщенным, водорослями тело не обросло. Некогда шикарные волосы теперь походили на истрёпанную мочалку Лицо не успели обкусать ни рыбы, ни омары, ни морские звёзды, поэтому я сразу опознал усопшего. Мы видели его несколько дней тому назад на похоронах майора Хэмптона.

— Вы знаете, кто это? — спросил я у дежурного.

Тот порылся в журнале.

— Нет. Его выловили рыбаки в заливе вчера вечером и сразу доставили сюда. Вещей, которые могли бы нам помочь установить его личность, при трупе не оказалось. Числится неизвестным.

— Ничего удивительного в том, что он показался тебе знакомым, — сказал я Лиринне. — Это Джеральд, муж Поппи Хэмптон.

К не успевшему обсохнуть пиджаку пристало что-то непонятное, похожее на длинные ворсинки от пушистого ковра вроде тех, что делают в Бихаре. Я посмотрел внимательнее и понял, что на самом деле это был клочок мокрой рыжей шерсти, принадлежавшей какому-то животному: собаке или скорее коту.