Джейсон

Глава 8

Я уютно расположилась с левой стороны Натаниэля, Джейд — с правой. Я начала целовать его пухлые губы; он откликнулся на поцелуй с уже теряющими фокусировку глазами, отдаваясь ощущениям веревки, наших прикосновений, просто тому, что был полностью в чужой власти. Это была одна из вещей в бондаже, которая мне нравилась больше всего. Джейд наклонилась, но целовать его не стала, предложив свои губы мне. Натаниэля в губы она никогда не целовала, предоставляя это право мне. Мы поцеловались, наши идентичные алые помады стали сливаться. Она начала использовать тот же оттенок красного, что и у меня, потому что если она красила губы другим оттенком, то это портило нам помаду или смешанный цвет отвратительно смотрелся на нас обеих. Я вдруг поняла, что с тех пор как она начала использовать ту же помаду, мы с ней стали больше целоваться; хорошего в этом было только то, что этот цвет шел нам обеим.

Натаниэль смотрел как мы целуемся, на его губах прямо посередине остались следы красного. Он называл их полосками, которые обычно наносят на гоночные машины и носил их с гордостью. Еще в его глазах был заметен пыл, который не имел ничего общего с тем, что он связан; ему нравилось смотреть, как мы целуемся, как и мне нравилось смотреть как целуются они с Микой, так что я очень удивилась, поняв, что ему нравится то, что я целуюсь с другой женщиной. Забавно, никогда не думала, что у него тоже имеется эта типичная мужская фантазия о себе и двух женщинах; что доказывает — бисексуал не значит не мужчина, просто немного другой тип мужчины.

Я снова поцеловала его, оставляя на его губах след нашей смешанной помады более четким, затем перешла к теплой шее, вдыхая ванильный аромат, перед тем как заклеймить его своими губами. Джейд зеркально отображала мои действия с правой стороны шеи. Я поцеловала его плечо, затем верх груди, почувствовав сокращение мышц, когда он дернул связанной рукой веревку. Мне и Натаниэлю нравилось проверять на прочность наши узы, не освобождаться от них, а чувствовать, дернув веревку, что мы в ловушке, привязанные, беспомощные и в тоже время знать, что нет. Все, что ему нужно было сделать — это сказать стоп-слово и я бы развязала его. Те же правила действовали и в отношении меня. Бондаж — это иллюзия опасности, а не настоящая опасность. Меня связывали по-настоящему плохие парни и это совсем не так захватывающе, просто страшно.

Я поцеловала его чуть выше соска и Джейд сделала тоже почти одновременно со мной, так что мы начали по-настоящему зеркально отображать действия друг друга на теле Натаниэля. Я переместила рот поближе к соску и лизнула его кончиком языка, туда и обратно, быстрыми движениями, пока сосок не стал твердым. Я посмотрела на Джейд и обнаружила, что она тоже смотрит на меня своими глазами цвета огня. Я лизала и дразнила его сосок, продолжая все время смотреть на Джейд. Натаниэль начал издавать тихие, страстные стоны. Мы медленно опускались, целую каждый дюйм тела, помечая его красной помадой. Последними мы поцеловали верхнюю часть ног, чуть ниже черной веревки, обвязанной вокруг лодыжек.

Я отстранилась, оставшись на коленях, чтобы посмотреть на нашу работу. Было что-то в этом невероятно удовлетворительное, смотреть на эту вытянутую обнаженную красоту, со следами наших отпечатков губ, украшающих голую кожу. Его пах не был затронут, но вокруг него — на бедрах и ляжках — мы обцеловали все, пока он не заскулил. Его тело было более чем готово, прямое, твердое, горящее желанием. Я обошла стороной пах частично, чтобы его подразнить его, но по большей части из-за Джейд, из-за того, что она делала за мной то, что никогда еще не делала Натаниэлю и я не хотела, чтобы на этом все и закончилось. Она уже дала мне вывести себя из своей зоны комфорта; так что я хотела ослабить нажим, а не сбросить ее с утеса, пока еще нет.

И с моей стороны это не была просто доброта или даже забота. Джейсон и Джей-Джей стояли рядом с кроватью, занимаясь легким петтингом. Я знала, что она ждет от меня разрешения: «добро пожаловать на борт». На нашем утесе сегодня ночью было столько отвесных мест, что и я не хотела, чтобы меня кто-нибудь столкнул, так что я не буду давить на Джейд. Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе и надейся, что вся эта карма работает. Прикосновения к Натаниэлю помогли мне собраться — заложить фундамент и сконцентрироваться, так мой друг и учитель Марианна это называет. Как бы это не называлось, я почувствовала себя лучше, более уверенной в себе и в остальном, включая людей вокруг.

Я переползла через ноги Натаниэля и направилась к Джейд. Я обняла ее руками, прижала ближе и поцеловала, в этот раз не потому, что она злилась на меня, а потому что я этого хотела. Она была моей и держалась очень храбро и невероятно чувственно с Натаниэлем. Я поцеловала ее, языком проникая в рот, мои нетерпеливые руки забрались под шелк, что был на ней. У меня снова возникла мысль, которая всегда возникала, когда я целовала ее по-французски, что у женщин более маленький рот, чем у мужчин. Она ощущалась такой маленькой в моих руках, тонкая кость и плоть, что срабатывал защитный инстинкт, призванный защищать тех, кто слабее тебя. В действительности же, она могла перевернуть небольшую машину, даже не вспотев, но в этот момент я, когда целовала свою маленькую девочку, ощущала гордость и чувствовала себя защитницей и когда отстранилась, оставив ее задыхающейся, ее большие зрачки вместе с эндорфином смыли все мои мысли.

Наша помада смазалась, но немного. Я научилась целоваться с мужчинами так, чтобы не выглядеть после поцелуя как клоун; сейчас же это было скорее похоже на легкий утонченный танец между двумя женщинами, двумя накрашенными ртами. Джейд и я учимся. Конечно, если бы сегодня мы не пометили Натаниэля таким количеством помады, для нас могло бы закончиться все хуже.

Я повернулась и посмотрела на Джейсона и Джей-Джей. Они все еще держались друг за друга, но прекратили обниматься и целоваться, чтобы просто наблюдать. Я не заметила, когда они полностью перешли в режим вуайериста, может, когда мы с Джейд выцеловывали дорожку вниз на Натаниэле или когда я целовалась с Джейд. Не знаю, мне все равно; все что меня в данный момент волновало, пока я ползла к ним, это Джей-Джей, которая смотрела на меня как птица на приближающуюся змею — зачарованно и немного со страхом, будто думала, что я могу съесть ее, что было забавно, потому что я была единственным другим человеком в комнате. И существовала масса других способов быть поглощенным; поедание плоти — только один из способов.

Я подползла к самому краю кровати и протянула ей руку.

— Хочу, чтобы твоя помада размазалась по нашей.

Джей-Джей обняла Джейсона крепче и сказала:

— Она движется, как иногда двигаешься ты, как будто у вас есть дополнительные мускулы и жилы; смотрится опасно, сексуально и грациозно.

Я рассмеялась.

— Если думаешь, что я здесь самая грациозная, то ты сильно ошибаешься.

Она улыбнулась в ответ, по-быстрому поцеловала Джейсона, взяла меня за руку и я потянула ее на кровать.