Глава 9

Я начала целовать Джей-Джей и с ее стороны не было ни капли нерешительности; она целовалась со всей страстью, по полной используя руки и рот. Она определенно отвечала на поцелуй намного более агрессивно, чем Джейд. Я напряглась на секунду, пытаясь понять что чувствую и затем вновь позволила себе расслабиться и залезла руками под голубой шелк, исследуя ее тело. Я ожидала почувствовать мягкость, а обнаружила одни мышцы на одном из самых худощавых тел, которые мне встречались, так что она ощущалась одновременно очень хрупкой и в тоже время необыкновенно сильной. Джейд может и была удивительно хороша в спорте, пока я на нее не смотрела, но ее тело чувствовалось мягким и чтобы найти мускулы, нужно было постараться. Сила Джей-Джей же была прямо на поверхности, покрытая теплой, гладкой кожей.

От этой мысли я рассмеялась как сумасшедшая. Джей-Джей посмотрела на меня вопросительно своими кристально-голубыми глазами и я снова прижалась к ней, скользя руками под голубой ночнушкой, чтобы можно было хорошо прочувствовать упругую, шелковую, мускулистую кожу. Я смутно ощутила какое-то эхо в голове и оно не было моим. Я не была одержима каким-нибудь злым духом, просто во мне были воспоминания Жан-Клода и то, как он любил женщин еще до того, как Америка стала страной. Что-то в его памяти было такое, что вызвало ассоциации с Джей-Джей и я могла прочувствовать это сильное, позитивное эхо без необходимости воспроизводить реальные действия воспоминания. И мне это нравилось.

Также вынуждена признать, что если бы я не была разделяла рвение Жан-Клода в воспоминании, то это не заставило бы меня делать то, что не хочу. А я хотела стянуть с нее сорочку через голову и увидеть тело, которого касалась, увидеть голубое кружево стрингов, сидящих на ее стройных бедрах. Я хотела пройтись руками по ее тонким и женственным мускулам, и я так и сделала. Ее грудь была настолько маленькой и сама она была такая худая, что грудь больше напоминала грудные мышцы мужчин, но когда я охватила их, они оказались мягкими, охотно подстраиваясь под форму моих рук, пока я сжимала и ласкала их. Я приподняла одну грудь, чтобы наклониться, крепко охватить ее ртом и сосать. Я продолжала, пока она не закричала — «О Боже!». Это вдохновило меня немного сильней, так что вскоре ей пришлось сказать:

— Слишком жестко, поменьше зубов.

Я сбавила обороты и отстранилась, обнаружив, что наш смешанный цвет от помады разукрасил ее грудь, будто я рисовала ртом. Боковым зрением я уловила какое-то движение и повернулась, обнаружив, что Джейсон держится рукой за одну из темных, деревянных стоек кровати. Его пальцы сжимали тяжелый орнамент так, будто он был якорем, удерживавшим его на месте, а на лице четко отражалось, что он был более чем возбужден. Его глаза отражали что-то близкое к боли и я вспомнила, что он, как и я не любил наблюдать. Мы оба были больше людьми дела.

Я повернулась и посмотрела на Натаниэля, все еще привязанного по центру кровати, не способного принять участие в действе. Его лавандовые глаза были такого темно-фиолетового оттенка, которого я никогда у него не видела, губы полураскрыты, лицо отражало чистейшую похоть. Тело было возбуждено и готово просто от того, что он наблюдал за мной с другой женщиной. Когда я была с Джейд, такой реакции у него не было и я поняла, что ему тоже нравится более страстная и менее проблемная Джей-Джей.

Домино переместился поближе к кровати, пальцы держались за ее край. Он боролся с собой, чтобы держать выражение лица нейтральным и у него не получалось, по крайней мере попытался. Натаниэль не скрывал того, что чувствовал, но когда ты распростертый и голый, поздновато пытаться что-то прятать. Домино контролировал выражение лица, но его тело было таким твердым и его красные шелковые трусы так сильно натянулись, что мне захотелось подползти и потрогать его, снять их и заставить его присоединиться к нам. Последней я посмотрела на Джейд, потому что только она увеличила расстояние между нами, все люди, которые могли подойти поближе, подошли. Выражение ее лица боль очень осторожным, пытаясь быть нейтральным, но я знала это положение ее плеч, этот почти ссутулившийся вид. В этот момент я поняла, что добилась бы больше успеха, имела бы меньше фобий, если бы она была более доминантной личностью, более агрессивна и уверенна в себе, более похожей на меня, вместо того, чтобы заставить меня пытаться ее соблазнить, гнаться за ней, тем более когда я этого не хотела.

Руки Джей-Джей нырнули теперь уже под мою черную ночнушку и в ее прикосновении была потребность, требование, нужда в ласках, которая мне так нравилась. Может моей самой большой проблемой с Джейд было не то, что она женщина, а то, что она была такой нерешительной, так что мне каждый раз приходилось уговаривать, все планировать и добиваться ее так, как обычно мужчины добиваются меня. Когда Джей-Джей толкнула меня на кровать, у меня появилось такое чувство, что она не собирается уступать мне все лидерство. Ура, это так классно!

Что ты будешь делать в середине занятия любовью с одной женщиной, когда вдруг понимаешь, что другая твоя любовница не является женщиной твоей мечты? Ты протянешь ей руку, потому что не сможешь вынести грусть на ее лице, так что я так и сделала. Она вознаградила меня одной из своих самых великолепных улыбок, которые я видела на ее лице и мне не оставалось ничего другого, как улыбнуться ей в ответ и в этот момент Джей-Джей приподняла мою ночнушку, прижавшись ртом к груди и улыбка превратилась в бессвязные, страстные стоны.

Джейд сняла свою красную сорочку через голову и бросила ее назад. Она склонилась и начала меня беспорядочно целовать, пока Джей-Джей старалась охватить своим ртом как можно больше моей груди. Я бы захихикала, если бы рот Джейд не прижался к моему, ее шелковые волосы рассыпались вокруг моего лица. Джей-Джей начала посасывать грудь и смеяться мне совсем уже расхотелось. Джейд склонилась надо мной, ее грудь слегка меня задела, пока она лизнула сосок на другой моей груди. Я рукой обхватила ее грудь и вернула должок. Она задрожала и рукой приподняла мою грудь, чтобы присосаться к соску и мы втроем начали лизать, посасывать и покусывать грудь друг друга. У нас в комнате в запасе имелись еще три пары грудей и ртов. Я бы с удовольствием попросила присоединиться к нам Джейсона и Домино, чтобы они тоже поучаствовали в «грудных ласках» и мысль о том, что Натаниэль может только смотреть, возбудила меня еще сильнее, но не потому что я хотела отказать ему, а потому что знала, как сильно это его распалит. Но то, что хорошо получается в фантазиях, не всегда срабатывает в реальности; если добавить слишком много людей в игру, то она может из чего-то сексуального и возбуждающего превратиться в настольную игру Дженга. Если участвует много парней, даже если обе женщины с этим согласны, это скорее всего перебор, как в интернет порно: сексом никто не наслаждается, но смотрится круто и дает тебе право хвастаться тем, что ты раскрепощеннее большинства.

Я налегла на грудь Джейд немного жестче и она вздрогнула. Такая реакция означала, что для нее это слишком. Я бы наверняка укусила грудь еще сильнее, если бы встретила женщину, которой бы это понравилось. Джей-Джей отвлеклась от моей груди и спросила:

— Тебе нравится, когда с грудью обращаются также жестко?

Мне пришлось выпустить грудь Джейд изо рта, чтобы ответить:

— Да.

Джей-Джей посмотрела на Джейсона.

— Насколько сильно я могу укусить?

Он ответил, по-прежнему держась за стойку. Голос казался намного спокойнее, чем выражение в его глазах.

— Укуси и постепенно усиливай давление. Анита даст знать, когда перейдешь черту.

Джей-Джей повернулась обратно с расширенными глазами.

— Правда?

— Да, — ответил Домино, стоя у самой границы кровати и обняв себя руками, будто пытался с помощью физической силы удержать себя на месте.

Трепет силы заставил меня посмотреть на Натаниэля, связанный всего в паре футов от нас. Цвет глаз сливался с глубоким серо-голубым оттенком его леопардовых глаз. Я больше ни у одного леопарда не видела голубых глаз, будто даже в животной форме цвет должен быть необычным. Джей-Джей рукой придала моей груди форму холма, чтобы можно была получше присосаться к ней и затем медленно начала кусать, но это было слишком легко.

— Сильнее, — сказала я.

Она посмотрела на меня неопределенным взглядом, но увеличила давление и после того, как я еще два раза сказала «сильнее», она достигла нужного диапазона, который меня устраивал, на данный момент. Иногда я не хотела, чтобы меня кусали, но сегодня ночью очень даже.

Я выдохнула:

— Сильнее!

Она снова взглянула на меня и в ее глазах наконец-то проступила та темнота, которую я никогда не видела в глазах другой женщины, будто львица наблюдает за газелью и затем она меня укусила. Я выгнулась, начала извиваться, руки цеплялись за покрывало, ища что-нибудь, за что можно было подержаться. Я нашла руку Джейд, но она ее отдернула, так что мне осталось только покрывало, пока моя грудь находилась во власти Джей-Джей.

Я вскрикнула и наконец сказала:

— Стоп-слово, стоп-слово, хватит, хватит!

Она отстранилась, оставив на моей правой груди следы от зубов в виде красного круга. До крови не прокусила, но отпечаток остался четким.

— Я тебя поранила? — спросила она с придыханием немного хриплым голосом.

— Нет, — ответила я и засмеялась, — нет.

Она приблизилась ко мне, внимательно изучила мое лицо и улыбнулась.

— Это было весело.

— Да, так и есть, — сказала я задыхающимся и счастливым голосом.

Негромкие звуки привлекли мое внимание. Домино отошел подальше от кровати; Натаниэль закрыл глаза, веревки натянулись, будто он пытался обрести контроль над ситуацией. Звуки исходили от Джейд, которая стояла на коленях на подушках у изголовья кровати, слезы блестели на лице.

Я вздохнула и просто полежала еще пару секунд, не желая ползти к ней, потому что уже были похожие ситуации с Домино или Натаниэлем, когда у нас были достаточно жесткие предварительные ласки, которые ее пугали. У нее было много триггеров, которые запускали воспоминания о бывшем долбанном мастере и большинство из них принадлежали к тому типу секса, который мне нравился. Джей-Джей сверху бросила на меня взгляд и я не пыталась спрятать свои мысли.

— Прости, — сказала я.

— Все хорошо, это не твоя вина.

— Нет, — сказала я, — не моя.

Я привстала и направилась успокаивать Джейд, но, честно говоря, этого не хотела. Не то, чтобы я относилась к бесчувственному типу людей. Я сочувствовала ей на протяжении многих месяцев. Она сказала, что не пойдет к психологу, если я не пойду с ней и я сказала ей, нет, к психологу нужно ходить одному, к тому же, ты не будешь честна, когда в комнате находятся посторонние. В конце концов, мне наконец-то удалось найти психолога, специализацией которого были оставшиеся в живых жертвы насилия и я пошла с ней, но она все свела к выяснениям отношений, будто мы парочка, пришедшая проконсультироваться. Я пыталась вывести на передний план то, что ее бывший мастер злоупотреблял своей властью, но Джейд хотела говорить только о том, что нам нужно делать, чтобы у нас все с ней получилось. И я, наконец, сказала психологу, что так как уже обручена с тремя мужчинами, то не вижу того, как моя подружка, которая не любит мужчин, сможет встроиться в мою жизнь. Не часто можно увидеть по-настоящему хорошего психолога озадаченным, но никаких претензий к нему из-за этого и быть не может.

Джейд плакала и пыталась вновь заставить меня пойти к психологу с ней, но я осталась непреклонна, так что с тех пор как я не хожу с ней и не держу ее за ручку, она у психолога не была. Она не была готова встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Она была полностью сломлена, но это была не моя проблема; Натаниэль тоже был сломан, когда я его встретила. Разница между ними в том, что у него было желание работать над собой, стараться стать лучше, Джейд же помочь себе сама не хотела. Она просто хотела вцепиться в меня и, в меньшую степень, в Домино и бояться. Если бы я была в нее влюблена, то была бы более терпелива, но это было не так, пока я ползла к ней вытирать ее слезы. Я старалась, чтобы мои мысли не отразились на лице.

Натаниэль издал слабый звук, пока я проползала мимо. Я посмотрела на него вниз и он прошептал:

— Люблю тебя.

— Люблю тебя больше.

— Люблю тебя еще больше, — сказал он.

Я улыбнулась и наклонилась для поцелуя. Его губы чувствовались на вкус такими правильными. Отстранившись, я была удивлена, что еще сохранилась помада на его губах, совсем немного, но она там была. По идее ее уже не должно было быть.

Я провела рукой по его волосам, по одной из сторон его лица и он прислонился к моей руке как кошка, которая помечает то, что принадлежит им, а я ему принадлежала, очень даже. Так же как и Джейд, или она хотела, чтобы так было. Я посмотрела на нее, съежившуюся у спинки кровати, плачущую и оставила своего восхитительного парня на потом, сначала нужно была справиться с текущим кризисом. Грудь болела, пока я двигалась по кровати и то, что при движении она раскачивалась, усиливало боль еще сильнее, вызывая потрясающие воспоминания о зубах Джей-Джей. Мне нравилась боль, но как только Джейд прильнула ко мне, обняв меня — эндорфины начали выветриваться. Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не отпрянуть и не разозлиться на нее. Я разговаривала со своим психологом о Джейд, но естественно могла говорить о ее проблеме только за себя. Джейд ни с кем о себе не говорила, за исключением меня и немногих других, например с Завистью, но мы были ее друзьями, любовниками и ущерб, нанесенный ей был слишком велик, помочь ей было выше нашей компетенции. Здесь был нужен профессионал, а никто из нас им не был.

Джей-Джей подошла и помогла мне успокоить Джейд. У Джей-Джей получалось говорить и успокаивать лучше, чем у меня, потому что у нее не было того эмоционального багажа, с которым мне приходилось бороться, так что вдвоем мы успокоили ее быстрее. Я скорее всего сдалась бы и мы занялись сексом, как того хотела Джейд, хотя честно говоря, мне это совсем не нравилось, но Джей-Джей помогла нам достичь компромисса.

Мы использовали тело Натаниэля как подушку, чтобы уложить Джейд достаточно высоко для орального секса. Она снова одела свою красную ночнушку, но для нее то, что она лежала почти голой поперек паха Натаниэля — уже было очень смело. С другой стороны, ею займутся не одна женщина, а две — как я и сказала, компромисс. Джейд чувствовала себя комфортно только в том случае, когда ее гениталии были направлены в сторону Домино, но Джей-Джей тоже была голой и я думала, что из-за того, что Домино тоже может все рассмотреть могут возникнуть проблемы, но ничего подобного.

Она сказала:

— Иногда я танцую почти голой; ты или справляешься или это влияет на качество твоего выступления.

Пояснила она кристально ясным тоном, что не допустит, чтобы что-то повлияло на ее выступление.

Так что, Джей-Джей лежала на кровати с обнаженной попой, направленной в сторону Домино; если это и волновало ее, что незнакомый мужчина мог видеть ее самые интимные части, то она этого не показывала. И мне это сильно понравилось.

Джей-Джей ухватилась руками за бедра Джейд и погрузила лицо между ее ног, проделав это так легко и естественно, что я даже позавидовала. Я не была уверена, что вообще когда-нибудь смогу также. Так много в моей жизни мужчин, у которых так хорошо получается делить меня друг с другом или даже участвовать вместе со мной в сексе, что то, что я сама не сильна в этом, ощущается с моей стороны как промах. Если звучит странно, ну что ж, говорю то, что чувствую.

Натаниэль лежал на кровати, прижатый к белому покрывалу, волосы смотрелись на белом как красно-коричневый бассейн, обрисовывая черты его тела, будто рыжеватый орнамент, обрамляющий соблазнительную валентинку. Джей-Джей лежала рядом с его волосами, обнаженное тело смотрелось как произведение искусства, с будто вырезанными мускулами и изгибами бедер, которые сами по себе уже были искусством. Я поняла, что она придавала своему телу нужные формы с такой осторожностью, с такой любовью и усердием, с какими не были вырезаны шедевры из мрамора, созданные с помощью резца и рук. Ее светлые волосы свободно падали вниз как желтый водопад, скрывая нижнюю часть тела Джейд, ее большую часть. Джейд лежала на Натаниэле, большая часть тела была скрыта алым шелком, ее длинные черные волосы растекались позади нее, перетекая из цвета вороного крыла и черной ночи в белый цвет покрывала и подушка, которую мы подложили ей под голову, контрастировала с красным цветом одежды и ее бледной кожей. Никто из них не был загорелым, но их тела были тесно прижаты друг к другу и можно было ясно увидеть, что натуральный цвет кожи Натаниэля был темнее. Джейд была вторая по бледности, солнце веками не касалось ее белой кожи, так что с черными волосами и огненными глазами, все вместе это смотрелось шокирующе и, наконец, Джей-Джей с молочно-белой кожей, подходящей к желтым волосам и к по-весенне голубым глазам. И ее волосы в данный момент скрывали большинство ее действий. Я могла сказать по реакции Джейд, что она пробовала разные вещи, но даже находясь так близко к ним, я мало чего могла углядеть.

Я поняла по участившемуся дыханию Джейд и по начавшим терять фокус глазам, что дело движется. Руки и ноги Натаниэля были напряжены, его закрытые глаза трепетали и я впервые поняла, что женщина, одетая в шелк и извивающаяся на его паху, пока другая женщина делает ей куни, могут заставить его кончить. В нашем плане мы такое не учли, потому что обычно его выносливость и контроль были феноменальны, но это был для него совершенно новый опыт, а новое иногда может дернуть выключатель раньше запланированного. Я разрывалась между тем, чтобы пытаться следить за действиями Джей-Джей, чтобы чему-нибудь научиться и тем, чтобы спросить Натаниэля насколько он близок и, наконец, подползла к нему и дернула его за щеку и заставила его посмотреть на меня. Цвет глаз уже не был леопардовым и вернулся к лавандовым, но они еще были немного расфокусированы и ему приходилось прилагать усилия, чтобы удерживать взгляд на мне.

— Ты близок?

Он помотал головой, но затем его шея отклонилась, глаза закрылись. Руки натянули веревку, тело вздрагивало от ощущений. Я снова перевела внимание на женщин. Джейд выглядела так, будто делала упражнения для брюшного пресса, на лице отображалось что-то среднее между болью и невыносимым удовольствием. Я наблюдала за извивающимся телом, пока все что она чувствовала беззвучно отображалось на ее лице. Она практически никогда не издавала звуков, когда ей делали куни; я не была уверена почему это так и единственной подсказкой, что я шла в правильном направлении, была реакция ее тела.

Натаниэль сумел выговорить:

— Нет, не близок.

Голос Домино раздался позади нас:

— Во имя Господа Бога, как это не близок?

— Хотел сам задать тот же вопрос, — сказал Джейсон; он переместился со своей стороны кровати к столбику, чтобы видеть все сбоку, а не смотреть на их головы.

Джей-Джей подняла голову, ее рот и подбородок сияли в свете лампы.

— Не думала, что это может так подействовать на Натаниэля. Он сможет сдержаться или нам лучше переместиться?

— Никаких перемещений, — сказала Джейд голосом, хриплым от криков, которые она никогда не позволяла себе выпустить.

— Не двигаться, — сказал Натаниэль; тон прозвучал рассеяно, но слова были четкими.

— Тогда хорошо, — сказала Джей-Джей и посмотрела на меня.

— Ты что-нибудь видела?

Я покачала головой.

— Не много.

— Ну так подойди ближе, чтобы все видеть.

— Так точно, мэм, — сказала я, сомневаясь, а затем подумала: «как еще я смогу научиться?». К черту, начинаю обучение.

Загрузка...