Джедай почти не виден

Глава первая. Час перед рассветом

Ночь подходила к концу. Дождь все так же нудно шуршит по крыше. В черных как смола лужах все так же не отражается ни единой звезды или рассветного луча. Но ночь подходила к концу.

Ничего не меняется за окном уже целую вечность. Но на то, как подходит к концу эта ночь, можно смотреть, не отрываясь.

Хотя, вот что-то блеснуло на залитой водой улице. Нет, не рассвет, конечно. Просто в их тихий переулок свернул спидер, и блики освещающих путь в кромешной тьме фар заплясали по мокрой брусчатке гораздо раньше, чем можно было услышать тихий рокот двигателя.

Иного света, чем пламя камина, в кабинете не зажжено. Эти отблески слишком слабы чтобы помешать увидеть через окно, как спидер с имперским гербом остановился перед воротами особняка. Не дожидаясь, когда ему распахнут дверцу, из него вышел высокий, зябко кутающийся под дождем в плащ человек в глухом шлеме вместо лица. Как он ведет переговоры с привратником не слышно, но вот он исчез из поля зрения наблюдающего за ним из окна. Видимо, вошел в дом. Действительно, внизу гулко хлопнула дверь.

Как странно разносятся звуки в этом доме. Раньше он этого не замечал. Или раньше этого не было, потому что дом этот не был пуст? А сейчас….

А сейчас у хозяина есть несколько минут, чтобы отойти от окна и устроиться в высоком деревянном кресле у камина. Появившийся в дверях, также бесшумно, как и прежде мажордом произнес с подчеркнутой официальностью:

— Мессир, к вам посетитель.

— Кто таков? — принял правила церемонной игры хозяин.

— Посол Галактической Империи, мессир.

— Зови.

Собственно, звать никого не нужно. Человек в черных доспехах уже выглядывал из-за спины старика. Тот едва успел посторониться.

— Господин посол Галактической Империи, лорд-канцлер готов принять тебя, — прозвучало уже в спину вошедшему.

— Ты, как всегда, торопишься, мой мальчик, — совсем по-стариковски заворчал кутающийся в плед хозяин, стоило слуге закрыть за собой дверь.

Гость покаянно склонил голову и развел руками.

— Садись ближе к огню. Сейчас принесут горячего вина. Тебе надо согреться, а у меня не многим теплей, чем на улице. Чихающий и собирающий сопли в здоровенный платок киборг, что может быть нелепей?

Собеседник лишь благодарно кивнул. Кажется, хозяин ожидал чего-то иного, а, не дождавшись, нахмурил бровь и озвучил ожидаемое сам.

— Нелепее может быть только бывший магистр великого Ордена, да что там — почти бог этого мира, которому теперь не по карману купить достаточно дров.

— Да, дрова нынче кусаются, — не захотел увидеть сарказма в сказанном гость.

В кабинет вошел слуга с подносом и принялся разливать подогретое вино. На несколько минут разговор смолк. Гость снял шлем и с удовольствием грел озябшие пальцы о теплую кружку и не торопился начинать разговор. Хозяин вообще уже никуда не торопился. Но первым заговорил все-таки он.

— У вас получилось. Честно говоря, не ожидал.

— Да, получилось. Это было непросто, но рассвет уже скоро.

В комнате вновь повисла тишина. Нет, она не была зловещей или гнетущей. Просто обоим нужно время, чтобы вспомнить то многое, что не укладывалось в короткие цепочки слов.

Бесконечная ночь накрыла мир черным без единой дырочки-звезды плащом несколько лет назад.

За пару лет до событий под Эндором император Палпатин распорядился разместить на далеком Датомире колонию для врагов империи. В самый канун эндорской битвы группа повстанцев из числа бывших джедаев во главе с магистром Мейсом Винду решила освободить несчастных. Молниеносной операции не получилось. Звездные разрушители появились очень некстати. Некстати ровно настолько, чтобы забрать с поверхности свои гарнизоны и разворотить всю местную инфраструктуру. Приказа «База Дельта Ноль» не было. Но обрушенных на Датомир зарядов хватило, чтобы погрузить ее в «ядерную зиму», точнее — в «ядерную ночь».

Тьма пришла не в одночасье. Обычно красновато-желтое солнце гасло постепенно. Заволакивалось серой дымкой поднятой взрывами пыли и гари, теряло яркость, превращая день в сумерки, затем в светлую лунную ночь. Потом оно стало даже и не луной, так — серым, не дающим света диском. Потом пропал и он. Мир Датомира поглотила тьма.

Совет кланов и те немногие специалисты, что имелись на планете, пришли к неутешительному выводу о том, что имеющихся сил и средств ни для преодоления экологической катастрофы, ни для эвакуации населения с гибнущей планеты не хватает.

Сперва теплилась надежда на помощь. Кто-то ждал спасательные службы империи, кто-то — силы Альянса. Но дождались известия о крахе государства. Тут как-то сразу всем стало ясно: до проблем крохотной планеты в далеком секторе Куэлии никому нет дела.

Было от чего впасть в уныние. Говорят, кто-то их глав кланов в отчаянии подумывал о суициде, а кто-то в гневе — о казни заваривших эту кашу форсюзеров. Ситуацию спас бывший член совета ордена джедаев Винду. Мысль оказалась гениальной до банальности: процесс, которому нельзя противостоять, надо возглавить.

В тот памятный день магистр Винду сказал о том, что ничего в мире не является плохим или хорошим, добрым или злым. Все зависит от того, как к этому относимся мы. Так не разумнее ли будет изменить наше отношение к тому, что мы не можем изменить?

Если совместные усилия разумных оказались тщетными перед силой взбесившейся природы, то не разумнее ли прекратить тратить силы попусту и направить их на создание нового миропорядка. Отсутствие солнца, конечно, катастрофа. Но именно в новых экстремальных условиях сообщество чувствительных к Силе получает шанс показать все, на что оно способно. Получив от благодарного человечества подобающую их новому статусу власть, естественно. Мир, чтобы не погибнуть, вынужден будет признать полную и безраздельную власть Ковена Силы.

Не то, чтобы предложенный вариант приняли с энтузиазмом, просто другого не было.

Все дальнейшее сложилось на удивление легко. Сильные мира сего новую власть признали почти без сопротивления. Слишком слабы гражданские власти Датомира. Слишком много противоречий раздирало это клановое общество. Слишком страшно наблюдать за гаснущим солнцем. Кроме того, среди политиков пошел гулять слушок, мол, орбитальная бомбардировка совсем и не при чем. Это все форсюзеры затеяли, чтоб окончательно прибрать к рукам власть. Вывод же власть имущие персоны из всех этих разговоров сделали вполне приемлемый: согласиться на все требования новоявленного ковена, дождаться, пока тот вернет прозрачность атмосферы, а там поглядим.

Но солнце не вернулось. И подавить ропот отчаявшихся людей, заподозривших проклятых колдунов в том же, в чем и их недавние правители, оказалось гораздо сложнее. Без показательных казней смутьянов и пары карательных экспедиций не обошлось. Но в целом отделались малой кровью. Слишком непонятно все вокруг, чтоб еще и бунтовать…

А потом пришли воистину самые светлые и сумасшедшие дни в жизни избранного лордом-канцлером нового правящего ковена Мейса Винду. У них оставались считанные месяцы на реорганизацию жизни: изобретение новых, а вернее восстановление древних типов светильников в диапазоне от газовых фонарей до ламп накаливания для улиц и домов, строительство зеркальных шатров, освещенных изнутри для выращивания сельхоз культур, связь, отопление и транспорта еще десяток новых источников энергии, заставляющей все это работать. А еще надо делать то, что делает любое правительство: бороться с ростом цен и преступностью, пристраивать к делу тысячи крестьян в одночасье превратившихся в бродяг, собирать налоги и верстать бюджет.

И они с этим справились, ситх побери! И сейчас Винду едва заметно улыбнулся своим воспоминаниям.

Жизнь помаленьку налаживалась. Авторитет ковена и его лорда-канцлера лично неуклонно рос. И вот уже из уст в уста летит слушок о том, что господа рыцари Силы способны не просто природу возродить, а повернуть время вспять, а в особо отдаленных и плохо освещенных уголках уж и молиться богоподобному мессиру Мейсу начали.

И они были не столь уж и далеки от истины. Личная сила магистра к тому моменту оказалась просто чудовищной. В его распоряжении оказалось несколько древних датомирских артефактов, которые в сочетании с перенятым опытом местных ведьм поднимали их обладателя выше любого из когда-либо живших в этом мире джедая или ситха.

Все рухнуло в одночасье. Нарыв вызрел внутри ковена. Пришедших к нему с проектом реформ трех рыцарей следовало бы немедленно казнить как смутьянов и подстрекателей. Но под бумагой стояли подписи почти трети молодых адептов Силы. И лорд-канцлер решил сперва уничтожить сопляков морально, вынеся их проект на заседание правящего ковена.

На заседании же произошло невообразимое. Открывая совет, лорд-канцлер настолько откровенно выражал свое пренебрежительно-насмешливое отношение к сути обсуждаемого вопроса, что у делавшего доклад рыцаря Вирта тряслись и руки, и голос. Но первая же из выступавших в прениях предводительница клана высказала осторожную заинтересованность в странном, но перспективном проекте. Остальные, включая почти всех бывших джедаев, предпочли вдумчиво анализировать, а не высмеивать идею. А лорд-казначей вообще заявил, что коли проект на первых порах практически не требует ресурсов, то пускай себе пробуют, глупость несусветная, но вдруг?

Отчего вышло именно так, Винду так до конца и не понял. Многое просто совпало. Вера одних в возможность создания нового мира причудливо переплелось с раздражением других непомерной властью лорда-канцлера. К этому следует добавить возросшую в последнее время уверенность молодых одаренных в том, что теперь им все по плечу. Или нарастающие среди стариков подозрения того, что их усилия лишь оттягивают неизбежный конец. Да и просто всем осточертело в темноте сидеть. В общем, пришлось дать «добро». Благо, денег и особо сложных артефактов и, правда, не требовалось.

Кто ж его знает, чего в той идее было больше: банальности или наивности. Смысл ее в том, что если и можно справиться с планетарной катастрофой, то только усилиями многих миров некогда единой галактики. К ней невозможно обратиться, потому что для передатчика галактической связи банально нет энергии? Значит, одаренные должны призвать на помощь Силу. Через нее обратиться к галактике. Но чтобы им захотели помочь, люди должны обратиться к братьям по разуму лично Авторы особо подчеркивали: не адепты Силы — простые люди. Дело одаренных доставить это послание адресату. И не беда, что воплощением воли единой галактики опять станет государство, от которого Датомир дистанцировался веками. Сейчас это неважно. Точнее, важно совсем не это.

И понеслись по стране гонцы с голокронами. Проходили от дома к дому, от семьи к семье. Чего только ни записано на них! И наивные, косноязычные просьбы типа: «Ну, это, подсобите же, блин. Совсем худо у нас. А за мной, гадом буду, не заржавеет». И исполненные хором обрядовые песни про красно солнышко-колоколнышко. И текст воинской присяги. И гимн Империи. И женские слезы. И обещания не нарушать закон всякими непотребными делами, как раньше бывало. Чего там только ни было, и кто там только ни отметился.

Наконец настал день, когда все записи свезены в одно место. Вот теперь для завершения проекта потребовались ресурсы и немалые.

Лорд-канцлер умел учиться на своих ошибках. Никаких публичных прений. Решение примет малый ковен, в который входили только бывшие джедаи и старейшины датомирских ведьм. Собственно, решение казалось Мейсу очевидным. Жестоко ограниченный в ресурсах мир не вправе тратить Силу попусту. Но и совсем оставить народную инициативу без внимания чревато. Посему следует совершить безумную попытку, просто потратить на нее минимум силы. Простой народ достаточно отвлечь яркими спецэффектами. А вот как это обставить, чтоб наглый молодняк подвоха не заметил, он и предлагал обсудить.

В зале малых заседаний уже несколько минут висела звенящая тишина. Наконец леди-протектор разжала губы.

— Милорды представляют КАКОЕ разочарование постигнет людей, когда они поймут тщетность их надежд?

Ей не ответили. Выждав паузу, заговорил сам Винду.

— Для того, чтобы не разочаровываться, в начале очаровываться не надо было! Но теперь уж поздно об этом. Теперь самое время подумать о том, как мы встретим наступающий ледник, если потратим слишком много силы на трансляцию этой дурацкой просьбы. Не голыми же задницами его плавить.

— Это вы мой лорд, верно подметили, — согласно закивал лорд-казначей: — кто помоложе, тот пускай об ледник голову ломает. А я старый, и, если эта попытка изменить что-то кардинально, сорвется, до следующей я просто не доживу.

— Что же вы предлагаете?

— Вам, мессир, ничего. Но лично я пойду к ретранслятору и отдам все свои силы, чтоб у сопляков получилось.

— Хорошо, идите. А леди-протектор проследит, чтоб еще казенные артефакты не уволокли, — проводил ренегата ледяным взглядом магистр.

— Да, мессир, — поднялась со своего места ведьма-силовик. — И правда, ведь лорд-казначей — разумный очень преклонных лет, один может и не донести.

За леди-протектором вышли еще трое. При активной поддержке рядовых рыцарей охраны хранилище артефактов они просто разграбили: вынесли все, что способно аккумулировать и ретранслировать Силу.

Чуть опешивший от столь очевидного безрассудства коллег лорд-канцлер оказался достаточно мудр, чтобы удержаться от истерики. Он ответил указом, разрешающим всем добровольцам участвовать в коллективном ритуале отправки послания к центральным мирам. Жаль, конечно, тратить силу попусту. Многое из намеченного придется отложить. А вот возможность обновить ковен открывалась отличная. Никаких интриг. Безрассудные сами надорвутся, желая невозможного. Те, кто выживет, вынуждены будут отойти на второй план. Их место естественным путем займут более рассудительные, сумевшие здраво сохранить свои силы.

Вот только молодые наглецы, поддержанные выжившими из ума старцами, совсем потеряли рассудок, приняв его сдержанность за слабость. Хотя, он и сам хорош. Когда месяц назад делегация отщепенцев, провозгласивших себя новым ковеном, явились к нему в кабинет, старому джедаю показалось, что они решили просить мира. Он даже решил не казнить зачинщиков. Но ничего подобного. Делегация явилась требовать, ни много ни мало, его участия в их безумии.

Он искренно хохотал над их предложением. Те же лишь смущенно переглянулись и… ударили все разом. В общем, если большинство, пусть и индивидуально не самых сильных захочет отнять что-то пусть даже и у сильнейшего, они это сделают.

А теперь уже бывший лорд-канцлер правящего ковена проводит одинокие дни во вмиг опустевшем и плохо протопленном доме.

Отправленное не техническим устройством, а коллективным ментальным усилием послание ушло. Первые дни казалось, что в никуда. Но потом на орбите без лишнего шума появилась целая эскадра судов экологической санации.

Кто именно стоит за пришедшей помощью, не афишировалось. Да и большинству это и неважно. Только фигура посла простора для версий и кривотолков не оставляет.

— Чего же хочет Дарт Вейдер от одинокого старика?

— Не все, но многие в вашем ковене считают, что вам надлежит уйти.

После паузы, словно дистанцировавшись от мнения местных ведьм и примкнувших к ним джедаев, ситх продолжил свою мысль:

— Вы отлично понимаете, возвращение прозрачности атмосферы совсем не означает немедленный возврат к стабильности и благоденствию. Которых здесь, правду сказать, особо и не было никогда. Напротив, всех ждет неуютная полоса великих перемен. И многим таким соблазнительным покажется глумление над вчерашним кумиром. Многие слишком уважают вас, чтобы допустить это. Но и достойного места в новом мире для вас не видят. Боюсь, его просто нет.

— Уйти…. И куда же?

— Далеко. Очень далеко. Но вам, мессир Винду, понравится.

— А поехали!

Хозяин поднялся с неожиданной для его возраста легкостью. Решение принято. Конечно, на то, как сила разумных побеждает вечную ночь можно смотреть, заворожённо затаив дыхание. Но Майс Винду не привык быть сторонним наблюдателем. Он предпочитает генерировать свет. И да пребудет с ними Сила.

Старый мажордом с удивлением наблюдал за тем, как старый хозяин со своим гостем шагнули с крыльца и… исчезли, словно в ночи за ними закрылась зеркальная дверь.

Глава вторая. Утренняя планерка

После непроглядного мрака Датомира утренний смог Корусканта виделся просто красочным. Белесая дымка не гасила солнце, хотя и лишала мир теней, делая его плоским и монохромным как на древних гравюрах. Красиво. Если про экологию не думать.

— С экологией справимся, — поймал мое настроение вставший рядом у панорамного окна сын.

— Какого хатта вы вообще производство на столичной планете развели, — ворчит из глубины кабинета Палпатин.

— Не только производство, но и сельское хозяйство: практически в каждом небоскребе решением общего собрания арендаторов выделено несколько этажей под личные огороды.

— Мало того, еще и гнилой демократии потакаете, — гнет свое Палпатин.

— Потакаем, причем на самом ее эффективном — низовом уровне. Именно поэтому ни снести грядки с картошкой, ни вывести основные производства за пределы столицы люди просто не дадут. Продовольственный кризис первого года после Эндора слишком хорошо показал, специализация — специализацией, но ключевые производства жизненно необходимых товаров на планете иметь надо.

— Вот вам и сепаратизм.

— Не сепаратизм, а здоровая самодостаточность. И вообще, Корускант рабочих, инженеров и предпринимателей мне нравится куда больше, чем город жуликов и дармоедов в диапазоне от Сената до притона. В нижних ярусах с преступностью стало спокойнее, а на верху дышать свободнее, — поддерживаю сына.

По большому счету, мы сейчас не спорим. Это скорее правила игры у нас такие. Палпатин изображает из себя мудрого патриарха, который точно знает, что раньше и звезды светили ярче, и гипердрайв работал быстрее. А мы соответственно — молодые, непочтительные балбесы. Основания этому имеются. Реальной власти у императора реально же поубавилось. Без согласования с правительством и советом моффов у нас вопросы не решаются. За это соотношение сил пришлось корректно, но упорно пободаться. Кончилось тем, что Палпатин демонстративно повесил у себя в кабинете портрет королевы английской Елизаветы II. А мы в качестве компромисса публично демонстрируем подчинение владыке. Мол, император у нас хоть и всенародно избранный, но еще о-го-го. И дедушке приятно, и стране полезно.

Про меня-то в галактике болтают разное, вплоть до того, что не тот стал Дарт Вейдер, что прежде. Хотя, это редко. И последнее время, все реже. Сейчас преобладает версия о том, что император с подачи амнистированных джедаев запретил лорду применять физическую силу ко всяким проходимцам — мироедам. Но против ситхской природы не попрешь, и Дарт Вейдер нет-нет, да и выйдет прогуляться по темным переулкам. В результате мне приписывают уже едва ли ни сотню разнообразных подвигов от задержания доселе неуловимого грабителя магазинов с Кореллии в момент очередного нападения, до финансовой помощи матери больного ребенка, которого не торопились принимать в одной из клиник Абрегадо-Рея. При том первые полгода это были просто слухи, хотя и очень упорные. А в последний месяц десяток реальных случаев появления одаренного в черных доспехах.

Традиционное утреннее совещание закончили именно этим. Потому как некий неуловимый мститель, скорее всего, один из нескольких, перешел черту, убив на Джеде серийного маньяка в момент, когда тот очередную жертву в кусты затаскивал. (У меня алиби: я на Датомире с последствиями работы собственного флота боролся).

За столом остался только узкий круг. Помимо императора, председателя временного парламента Люка Скайуокера (на переходный период это совет моффов плюс один депутат от каждой из территорий), главы правительства Айсард, ректора Академии рыцарей Силы Бертеса и вашего покорного слуги приглашены сотрудники Академии Кеноби и Кронал в качестве экспертов.

Эту гадость господин ректор сам сочинил? Стихи не нравятся не только мне. Иссан Айсард недовольно кривит ярко накрашенные губы.

— Полно вам, господин Бертес. Если вы ничего не знаете о собственных студентах-второкурсниках, то в личные дела посмотрите, что ли.

— Вы уверены?

Ле Бертес реально опешил. Нынешний второй курс — его гордость. Первый по-настоящему массовый и занимающийся по стабильным программам курс. В Академии есть студенты и старше, но их мало, и они почти все уже работают все в той же Академии. Уж такой там кадровый голод.

Нет, ректор Бертес — молодец. Организатор он милостью Силы. Не будь той старой истории с двурушничеством, из правительства его бы не отпустили. Он про старые грехи тоже помнит и начинает паниковать. Кронал, глядя на начальство, в предвкушении крови аж заулыбался по-ранкорьи. Кеноби, напротив, скривил рожу, словно праведник в борделе. Вот такой гадючник именуется Ученым Советом академии Силы.

А куда деваться? Других одаренных просто нет. Спасибо мне за качественную зачистку. Собирали с бору по сосенке. Того же пенсионера Кронала император лично заняться преподавательской деятельностью пригласил. Пенсионер императору не отказал. А Кеноби сам пришел. Как-то тихо и буднично предложил свои услуги. Вот такая эклектика, которая вместо того, чтоб уравновесить друг друга, дала уж какие-то совсем неожиданные плоды.

Хотя неплохо бы и доказательства послушать. Из-за щекотливости ситуации и отсутствия формального состава преступления силовиков к разбирательству не привлекали. Айсард по старой памяти одна справилась.

Та еще подержала паузу и соизволила наконец объясниться.

— Да чего там расследовать-то? Все на поверхности. Работают одаренные. Причем, группой. Несколько эпизодов практически одновременно в разных частях Союза. А где у нас есть одаренные кучей? Правильно, в СБ. Но там уровень профессионализма на порядок выше: те бы и маньяка живьем повязали, и в пяти местах под видеокамеры не попали. Да и Дарта Вейдера изображали б натуральней. Второе место — Академия. Сперва пошли слухи. Причем в тех мирах, откуда родом ваши студенты-второкурсники. Скорее всего, выходили на связь с друзьями и родней, внушали им нужную историю, а те уже принимались искренно пересказывать ее как очевидцы. Потом в Академии начались каникулы. И тут пошли реальные случаи появления восстанавливающего справедливость Вейдера. Они прекратились с окончанием каникул. Но через несколько месяцев у ваших парней практика. И я даже боюсь себе представить, что начнется тогда. Хотя до этого раз-другой наверняка проявятся на Корусканте.

— В конце концов, они ничего плохого не делали. Реально приходили на помощь людям.

— Мало того, я бы рекомендовал правительству проанализировать характер вмешательства, — наконец перестал делать вид, что разбираться в проделках одаренных студентов — дело нецарское, Палпатин. — Они не просто решали частный случай, но и высвечивали типичную проблему региона. На Джеде до сих пор серьезная уличная преступность, а в секторе Абрегадо — велико расслоение общества, из-за которого многие формально существующие социальные блага реально недоступны значительной части населения.

— Одно плохо, сейчас они помогают и защищают, а завтра войдут во вкус и начнут выносить приговоры, — осуждающий взгляд Кеноби адресован мне.

— Это-то понятно, — отмахнулся от назидательного намека Скайуокер. — И решаемо, особенно, если понять их мотив.

— Полагаю, что мечта о храме.

Неожиданное предположение. Особенно из уст господина Кронала. Оби-Ван аж засветился от удовольствия. Но зря. Господин бывший разведчик не о том.

— За два года студенты сделали колоссальный рывок во владении Силой. Они уже могут и, главное — хотят активно влиять на мир. В ком-то просто сила молодецкая кипит. Кто-то боится, что через пять — семь лет, когда закончится их обучение, настоящих врагов и проблем в галактике не останется. Джедаи своих падаванов на настоящие дела за собой с двенадцати лет таскали. Мы своих одаренных сотрудников тоже по ходу дела учили. А тут великовозрастные лбы под двадцать чисто за партой сидят.

— Нам позарез нужны именно академически образованные одаренные. Слишком много знаний и так пропало в последних смутах, — возразил Бертес.

— Кто б спорил. Значит, нужна какая-нибудь общественная организация для проявления социальной активности, — пожал плечами Кронал.

— Так они ее уже организовали. Правда, подпольную, — хмыкнула Айсарт. — Так что перед тем, как возглавить или раздавить, ее еще на чистую воду вывести надо. Желательно, схватив за руку.

Все опять смотрят на меня. Ладно, уговорили. Особых планов на этот вечер у меня и так не было.

— Вейдер, вы Мейса Винду на Землю уже отправили?

— Да, мой повелитель.

— Поторопились. Потрудитесь доставить его ко мне. Перед тем, как доверить этому разумному важную миссию подготовки одаренных для соседней галактики, я хочу побеседовать с магистром. Нет, сидеть под дверью моего кабинета с активированным мечом не надо. Сам справлюсь.

Глава третья. Ночь — это будущее утро

Ночь на нижних ярусах Корусканта наступает рано и внезапно. Вот солнце еще пролезало в щель между двумя небоскребами… оп, и нет его. Только серая дымка неба вроде бы не поменяла цвет. Но это лишь иллюзия продолжения дня. Его несертифицированный суррогат. Потому что небо Корусканта ночью бурое и непрозрачное, подсвеченное всполохами освещения верхних ярусов, и такое низкое, что за ним не то, что трех лун, а и вершин небоскребов не видно. Кажется, оно вот-вот опустится тебе на плечи. Обволочет. Придавит. Придушит, словно Дарт Вейдер жертву. И само не заметит того. Великому небу, как и Великой Силе просто нет дела до людей.

Оби-Ван нервно передернул плечами. Он никогда не любил нижний Корускант. За имперские времена сказать не может, тогда он здесь не бывал, а во времена республики та еще была клоака. Сейчас, вроде бы, полегче. Просто потому что народу на столичной планете живет на треть меньше прежнего. Хотя светлым и безопасным этот район станет еще нескоро.

— Ваша охранка тут вообще всех вырезала? — недовольно оглядевшийся джедай уперся взглядом в спину идущего впереди спутника.

— Нет, не беспокойтесь, мастер. Нам с вами чуток оставили.

— Нам, вроде бы, сюда.

Говорят, жизнь движется по спирали… Ага, щаз! Это не спираль, эта загогулина почище траектории полета в метеоритном рое будет. Но как бы там ни было, а Оби-Ван Кеноби опять сидит на трибуне неких безумных гонок невесть кого невесть на чем. А на самом дурацком драндулете опять сидит Энакин Скайуокер, который эту гонку безусловно выиграет с кучей разнообразных последствий.

Поставивший под сочувственные взгляды знатоков немалую сумму на «темную лошадку» Кеноби отошел от будки букмекера, купил себе пивка и принялся не столько за заездом наблюдать, сколько дежавю маяться, (или ностальгии предаваться).

Гонки на мотоспидерах возникли в этом квартале спонтанно. Какой-то любитель-энтузиаст собрал с десяток стандартных машин и предлагал вечерами всем желающим попробовать свои силы в роли гонщика или свою удачу на тотализаторе. Небольшие деньги, на этом заработанные, вкладывались в ремонт и приобретение спидеров. Главное правило — все машины принадлежат организатору гонок, а гонщику они достаются на время каждого заезда по жребию. До недавнего времени это было вполне приличное место, где небогатые жители трех ближайших районов проводили время семьями.

Только с некоторых пор нечто неуловимо изменилось. Стали ходить слухи о подставных заездах и нападениях на удачливых игроках. А вот брать с собой детей на состязания стали все реже.

Заезд проходил предсказуемо. Весь проходящий по бывшему торговому центру овал трассы просматривался со всех трибун. Две трети дистанции Энакин вел себя просто паинькой: вперед не лез, катил в первой половине основной группы. За несколько кругов до конца начал по малу выбираться вперед, но опять без фанатизма и головокружительных трюков. В лидеры вышел за полтора круга до финиша, оторвался на два корпуса и так и не дал ближайшему преследователю приблизиться на дистанцию атаки. Короче, нынче Скайуокер не гоняется, а нудно и без огонька исполняет порученную роль. Халтурщик ситхов: легендой местного разлива ему не стать. Просто удачливый чужак, о котором, может, и посудачат до следующего заезда, а может, чего поинтереснее на квартале случится.

Хотя, с другой стороны, трибуны реагировали на малейшие изменения в пелотоне с бурным азартом, не отвлекаясь на странно спокойного зрителя и не мешая Оби-Вану следить за толпой. Двое одаренных среди зрителей имеются. Мало того, один из студентов оказался совсем рядом. Кеноби пришлось пересаживаться, чтобы тот с преподом нос к носу не столкнулся.

Ну, вот заезд окончен, Оби-Ван получил свой немалый по здешним понятиям выигрыш и начал пробираться к местному подобию подиума. Там победитель с организатором шоу руки друг другу жмут.

— Эй, Бен! Двигай к нам! — заорал завидевший его Скайуокер и замахал руками.

— Да чё ты ревешь как Дарт Вейдер на мостике? — огрызнулся Бен.

Окружающие одобрительно хохотнули.

— Ты, морда хитрованская, зубы не заговаривай! Покажи народу, сколько ты на мне бобла наварил?

— Нормально. На пиво всем хватит, — Оби-Ван вывалил честно заработанный выигрыш на всеобщее обозрение.

— На пиво хватит и вот этого.

Победитель поделил сумму на две неравные части. Большую протянул хозяину «конюшни».

— Спасибо, брат. Молодость вспомнил. Извини, если обидел кого из местных. Держи, это вам на развитие…

— У нас проблема, — забубнил, не дав приятелю договорить Бен.

Победитель неторопливо обернулся. И правда, помимо окруживших его и в целом благосклонно настроенных местных рядом сформировалась еще одна куда более агрессивная группа. Поняв, что их наконец-то заметили, ее лидер обратился к старшему.

— Слышь, Седой, всякая собака знает, в этом заезде наш парень — самый сильный. Он и выиграть должен. Чё за подстава?! Ты на фига флотского на заезд выставил? Нечестно!

— То есть результат заезда купили вы, а нечестно ехал Эн? — вылез вперед Оби-Ван.

— Не встревай. Нормально все. Никто ничего не покупал, — мозолистая рука Седого легла на плечо рыцаря Кеноби и легонько отвела его в сторону. — Нам тут драка ни к чему. Так что без «джедайского посредничества» обойдемся. А ты, Бо, угомонись. С тем, что твои таксисты на районе самые шустрые, и так никто не спорит. Но я тебе сто раз говорил и еще раз повторю — здесь не рекламное агентство твой парк рекламировать. Не сумел летуна обойти, так и утирайся.

Вокруг хозяина заведения собралось человек двадцать одобрительно кивающего и недвусмысленно поигрывающего монтировками народа. Силы были равные, а бойцы почти трезвые. Поэтому на драку никто не нарывался. Задача скорее в том, чтоб сохранить лицо без потерь.

— Пугани их, что ли. Чтоб разбежались, — тихо зашептал на ухо Вейдеру Кеноби, поняв, что до них никому нет дела.

Тот, давясь от смеха, только головой замотал.

— Не надо. Тебе же сказали: не маленькие — сами разберутся. В спор таксистов с дальнобойщиками о том, кто круче, лучшему мастеру агрессивных переговоров Дипломатического корпуса джедаев соваться не следует.

— Гнусная имперская пропаганда!

— Ставшая поговоркой.

Драка, и верно, так и не началась. Куража не было. Правда, повода разойтись никак не находилось. Тут наконец просмеялся Вейдер.

— Эй, уважаемый Бо, за сколько твои парни возьмутся довести нас до ближайшей станции монорельса?

— За три сотни.

— Я про время. За полчаса управитесь?

— Обижаешь, летун. Пятнадцать минут!

— По рукам.

— Деньги вперед.

— Бен.

Оби-Ван нехотя полез за портмоне.

— Пит, ты все слышал? — обратился Бо к кому-то из своих. — Приедешь на круг монорельса, не забудь сфоткаться у часов, чтоб время видно было.

«Порожняком смотались…» — заворчало в мозгу у Кеноби, стоило обоим форсюзерам усесться в старенькое такси. Впрочем, недовольным голос бывшего ученика не выглядел.

«Но ваши «клоны» определенно крутились три дня в этом районе».

«Значит, их интересовало нечто иное».

«Да, что в этой дыре может быть? Драка между водилами зрела-зрела, да так и не вызрела?».

— Стой! Стой, кому говорю!

Теперь Дарт Вейдер орал вслух. Пит затормозил. Странный багряный всполох в подворотне заметил и он.

Император Палпатин любовался видом на ночной Корускант из окна своего бывшего канцлерского кабинета. В отличие от нижних ярусов, здесь виден купол ночного неба. Тоже без звезд. Но все три луны отлично просматриваются. Звезды же вполне прилично заменяет спутниковая группировка на орбите. Глубина неба от этого теряется. Нет щемящего ощущения бездонной бездны над головой. Заменители звезд ярки, близки, и лишены хоть какой-то таинственности. Просто ряды уличных фонарей, ушедшие в небо. Может, поэтому по-настоящему повернутые на звездах непоседы вроде Скайуокеров или Трауна рождаются на задворках Империи: там по ночам настоящие звезды видно.

Но вслух Палпатин заговорил не об этом. Император с вежливой улыбкой повернулся к сидящему в глубине кабинета гостю — Мейсу Винду.

— Город сильно изменился за годы вашего отсутствия. Не находите?

Тот только равнодушно плечами пожал.

— Да вы только взгляните!.. Или вы теперь высоты боитесь?

— Ну, что вы. Два ситха подарили мне несколько секунд незабываемого полета как раз из этого самого окна.

— Ладно вам, — сварливо поджал губы Палпатин, поняв, что укол не принес желаемого результата. — Кто старое помянет, тому глаз вон.

— А кто забудет — тому два.

— Как угодно, мессир. Только интересно, как вы тогда спаслись? Высоковато, даже для члена Совета Ордена.

— Я и не спасся.

— Клон?

— Да.

— Не по-джедайски как-то.

— А Молниями Силы кидаться по-джедайски? Да и что значит, по-джедайски, или по-ситхски? Всегда делил методы по степени эффективности, а не светлости.

— Тогда давайте по порядку от тогда к теперь. Вы в прошлый раз пришли в этот кабинет для того, чтобы убить ситха или предотвратить превращение Республики в Империю?

— Одно отделимо от другого?

Мейс Винду ответил собеседнику столь же доброжелательной улыбкой. Осторожно сделал последний глоток чаю и отставил опустевшую чашку в сторону, устраиваясь поудобнее для долгого разговора. Палпатин уселся напротив.

— Гипотетически, отчего нет? Представьте, что вам одновременно пришло два сообщения: обычный человек канцлер Шив Палпатин готовит госпереворот, а ситх Дарт Сидиус обнаружен где-то на другом конце галактики. В любое из двух мест вы гарантированно успеваете. А вот во второе — едва ли. Теперь очень простой вопрос: что вы выберете, магистр ордена джедаев Мейс Винду?

— Я бы начал с Палпатина. Прячущийся где-то по закоулкам ситх — проблема, но не катастрофа. Не он первый. Хоть и хотелось бы, чтоб последний. А Республика это то, ради чего существует Храм. Храм создан, чтобы служить Республике.

— Последний тезис спорен. За более ранние времена не поручусь, не интересовался, а последние пятьсот лет точно Храм не служил Республике, он ею управлял. А кто еще? Армии нет, у правительства не полномочия, а просто слезы. Сенат внутри себя договориться ни о чем не может, не то, что чем-то во вне управлять. Но все настолько привыкли к тому, что это убожество и есть государственный аппарат, что не замечали очевидного. Нам до сих пор это прекраснодушие икается: Могли же управлять Старой республикой без ответственности, без дисциплины, без четко очерченных полномочий…

— Неправда! Храм служил Республике, подчинял себя ее интересам!

— Полно вам. Не может сильный долго служить слабому, умный — глупому, талантливый — бездарю. Это противоестественно. Вот Храм и управлял, используя всех этих дураков, слабаков, бездарей в качестве ширмы. Но давайте о том, в чем мы совпадаем. А именно — в приоритете. Я тоже делаю выбор в пользу интересов государства.

— Только представления о том, каким оно должно быть, сильно разные.

— И ошибки у нас схожие, — предпочел не услышать последнюю реплику Палпатин. — Приоритеты между государством и Силой мы с вами расставили правильно, а вот с государством и личной властью сбились.

— Вы про Датомир? Да, в какой-то момент моя личная власть в погибающем мире стала мне важнее спасения этого мира. Но если бы вы знали, какой это кайф — знать, что он всецело тебе подвластен…

— Знаю. Слишком хорошо знаю, — в глазах Палпатина мелькнули золотые искры, словно свет фар заходящей на посадку машины скользнул по лицу. После секундной паузы император продолжил. — И какой вывод вы сделали из датомирского опыта?

— К власти я больше не прикоснусь. Государство… То, которое возводите вы, мне не особо нравится. Хотя не настолько, чтоб разрушить до основания. Предпочту просто не вмешивается. Похоже, ваш Вейдер прав: остается преподавательская деятельность где-нибудь в заштатном углу….

— Мне нравится ваши выводы. Теперь я с куда более спокойным сердцем отправлю вас на Землю. Там нужно создать филиал Академии Силы для подготовки местных специалистов. Только заштатностью медвежьего угла сильно не обольщайтесь. Я не знаю, как, но именно эти формально слыхом про Силу не слыхавшие ребятки вывели неврастеника-Вейдера на такой уровень владения ею, на который уже ни одну тысячу лет никто не выходил.

— К слову о неврастениках…. Он это с кем сейчас сцепился?

— Хм…

— Если бы вы сейчас напротив не сидели, сказал бы, что с вами.

— А пойдемте-ка, взглянем.

— Му-му-мужики! Я не знаю-ю-ю, где С-с-седой с-с-служил…

— Да чего там знать-то? — пожал плечами хозяин таксопарка Бо, заботливо подливая пиво в кружку своего трясущегося водилы. — Механиком на шлюзе планетарного щита. Считай, что не служба — просто работа.

— Ага!… Т-т-только дружок е-е-войный с-с-световым мечом на ровне с Вейдером махал. Д-да-даже п-п-прекрывал милорда, когда того зацеп-п-пило!

— Ты чё несешь, укурок?!

— Сам ты укурок! — Пит сделал большой глоток, собрался, взял себя в руки и начал рассказывать куда осмысленнее. — Мы трех кварталов не отъехали, как этот Горелый как рыкнет: «Стой! Останови здесь!». Я еще подумать успел: все, хана машине, сейчас выкинут, и поминай борт как звали. Хорошо, если самого не прирежут, гопники. А эти из машины выскочили и шныр в переулок. Сперва у меня от сердца отлегло: не угонщики, просто платить не захотели. И тут же зло такое разобрало — нечем платить, так какого рожна выпендривались? Да и переулок я тот знаю. Тупиком заканчивается. Так что взял я монтировку и следом.

Заворачиваю за угол, а там, мать честная! Дарт Вейдер, на мечах с вурдалаком дерется! Тот, второй — как есть упырь: полуголый, волосы дыбом, глаза огнем горят, рожа бессмысленная, щерится, рычит зверем, а у самого изо рта слюна течет! Но дерется так, что лорд от него пятится. Тут эти двое тоже мечи выхватывают, у Горелого красный, у бородатого — зеленый, и встают по обе стороны от лорда Вейдера. Только и втроем им против монстра никак не сдюжить. Наседает, гад! Лорд уж спотыкаться начал, его эти двое себе за спины помаленьку отодвигают…

Пит вновь жадно отхлебнул, но только слушателям показалось, что не в пересохшем горле дело. Про эффект театральной паузы и таксисты слыхали.

— Ну? А ты чё? — не выдержал Бо.

— А чё я? Мне деваться некуда. Уж полиция налетела, оцепление выставили, не сбежишь. Да только в переулок-то и они не лезут. Жить всем охота. И тут еще двое выскакивают. Один — в возрасте уже, и сдается мне, я его где-то видел, второй — лысый, темнокожий. Ну, уж всем скопом они вурдалака успокоили. Как раз и штурмовики из гвардии подоспели, округу прочесывать начали. Вроде бы еще одного монстра спугнули….

— Ой, врешь ты все. Врешь — как дышишь! — усомнился кто-то из слушателей.

— Может, и не врет, — задумчиво покачал головой Бо. — Я тут прямо перед гонкой слышал, На веселый дом Коза-Рыжего напал кто-то сильно на этого вурдалака похожий. Разгромил все, людей поубивал почем зря. Я еще подумал, чего брешут?…

— Может, я закончу? — обиделся окончательно пришедший в себе Пит. — Монстр этот вонять и разлагаться прям на глазах начал. Не успела отрубленная башка до земли долететь. Эти мечи поубирали и по машинам пошли. А Горелый ко мне подходит: «Извини, брат, напугали мы тебя. Вот, здесь за проезд и за беспокойство».

Таксист выложил кредитку на стол.

— Здесь три косаря, — проверил ее содержимое Бо. — А мы на три сотни договаривались. Ты сдачу человеку вернул?

— Кому возвращать-то? — сконфуженно мотнул головой Пит. — Дарту Вейдеру?

— А хотя бы и Дарту Вейдеру.

В просторном салоне императорского флаера «Вейдер» стянул с головы шлем и оказался… рыжеволосой девушкой.

— Мара Джейд второй курс, — констатировал Кеноби.

— Мастер… — начала, было, та, но смолкла, не справившись с задрожавшими губами.

— Ну-ну, успокойтесь, дитя мое. И расскажите нам, наконец, что же здесь произошло?

Шелестящий голос Палпатина обволакивал, успокаивал, завораживал. Девушка справилась с лицом, но заговорить никак не решалась.

— Про то, что ваша развеселая компания периодически творит добрые дела от моего имени, все в курсе, — помог ей лорд Вейдер.

— Да, мой лорд. Три дня назад возникла информация по контрабанде. Типа, пришел на «Корускант-Товарный» странноватый груз: отправитель — автоматическая станция по перевалке мелкооптовых партий товаров, перевозчик — автоматический грузовик, получатель — дроид с автоматического же склада. Все максимально безлюдно и обезличено. Конечно, таких операций в одном только Корусканте — не одна тысяча, но эта показалась странной.

— Точнее?

— Да, просто Фонька из списка в несколько сотен сделок ткнул пальцем именно в эту. Мы решили — партия контрабанды. Думали подкараулить хозяина, пристыдить, может, напугать слегка, чтоб сам, добровольно пошел товар декларировать… Контейнеры развезли на четыре разных склада. Мне досталось караулить этот. Когда подъезжала, в квартале от склада какой-то миралука во флаер садился. Немолодой, лысеющий, щеки обвисли маленько. На складе никого. Дроиды поломаны, контейнер разворочен. В нем вроде как медкапсула. А на соседней улице шум-гам-полиция. Публичный дом кто-то разгромил. Только нападавшего уж нет. А в Силе след какой-то странный. Я пошла и встретила это. Все.

— Адреса остальных складов.

Направившийся к люку лорд Вейдер, кажется, собрался выпрыгивать на ходу. Кеноби и Винду потянулись следом.

Глава четвертая. Утро, рожденное ночью

В кабинет императора Палпатина вернувшийся с зачистки складов Дарт Вейдер зашел уже под утро. Кресло хозяина бесшумно повернулось на звук его шагов. Не дожидаясь приглашения и сэкономив на приветствии, лорд опустился в кресло напротив.

— Вот зараза. Рассказать кому, что за одну ночь зарубил четырех Палпатинов, никто ж не поверит.

— Кеноби и Винду опознали, чьи это были клоны?

— Едва ли. Для того, чтобы узнать в этом безумном, человекообразном теле Шива Палпатина нужно было видеть вас в последние месяцы перед Эндором…. У джедаев такого опыта не было. Где этот хаттов археолог Джерек откопал ваших клонов, повелитель?

— Не будь ханжой, Вейдер,. тебе это не идет. На нормальном языке такая археология испокон веку называлась мародерством. А откопал он их на Биссе, больше негде. Я их там под горячую руку не одну сотню голов заказал.

Император не без злорадства наблюдал, как нервно дернулся услышавший эту цифру ученик.

— Не напрягайся. Все не так фатально. Проект не задался с самого начала. Все тела оказались порчеными. Безумие и молниеносное старение сразу после активации. Всю партию пришлось уничтожить. Но четыре более-менее приличных экземпляра на совсем уж экстренный случай оставил. Два-три месяца и в таком теле перекантоваться можно…

Вейдер молча кивнул. Император тоже немного выждал, перед тем, как заговорить вновь.

— Ты ни о чем спросить не хочешь?

Снова только равнодушное пожимание плечами.

— И даже о том, почему я, владея техникой пересадки сознания в клонированное тело без потери владения Силой, не опробовал методику на кошечках? А ведь такая подходящая кошечка под рукой имелась…

— Нет, не спрошу.

Помолчали.

— Спасибо.

— Не за что, учитель.

— Тогда пошли. Народ на экстренное совещание уже собрался.

— Итак, господа, — откашлялся делающий доклад начальник СБ. — Можно считать доказанным, что именно Джерек завез на Корускант четыре не активированных клона с задатками одаренного, но без личностной составляющей.

— То есть, они кто? — не понял Люк.

— По сути никто. В неактивном состоянии — кусок мяса в летаргическом сне. После активации бешеный зверь без зачатков интеллекта и осознания самого себя, действующий, подчиняясь только инстинктам. А кто эту заготовку сделал, пойди узнай. Во времена взаимной резни джедаев и ситхов всякий о себе заботился как умел.

— Но все же, — не унимается любознательный сынок.

— Ситх, скорее всего. Наш стиль. Да и с головой у того, кто дал биоматериал, нехорошо было. Хотя тут уж и Джерек мог намутить.

Сказать это с максимальным равнодушием вроде бы получилось. Озвучивать, что на просторы столичного Корусканта едва не вырвались четыре клона безумного Сидиуса, я даже в узком кругу исключительно своих не готов. Напоминать, что всего несколько лет назад представлял из себя мой повелитель, считаю неправильным. И вообще…

Только я, кажется, не один такой умный. Айсард как-то уж слишком задумчиво переводит взгляд с меня на Палпатина. Даже если это не моя фирменная паранойя, то это не опасно. Иссан Айсард еще с той, прежней жизни четко усвоила: ее место — политика, а в ситхские разборки лучше не лезть. Так что понятое сегодня она тщательно забудет. Мало того, помогает мне сменить приоритеты в теме клонов.

— Важнее понять, зачем Джереку это понадобилось.

— Как зачем? — делаю вид, что не понимаю ход ее мысли. — Провокация, с целью дестабилизации власти. — рядом-то уже в первую ночь мы чисто случайно оказались. Начни они убивать направо и налево, их бы все равно придавили. Но поползли бы слухи о взбесившихся одаренных, от которых простому человеку житья нет, а власть и в ус не дует, потому что сами такие же.

Угу, только слух был бы не просто об одаренном, а об императоре, который опять сбрендил и выплескивает свою ситхскую суть на прохожих в темных переулках. Только вслух я этого не скажу. Четко и не подумаю об этом даже.

А умница Иссан уже гонит обсуждение прочь от скользкой темы.

— Это-то очевидно. Но зачем это Джереку. Он, слава Великой, палец о палец ради высокого искусства изощренной мести не ударит. Он исключительно за бабло работает.

— Значит, заплатили пареньку.

— Кто?

Вопрос остается без ответа, но шеф СБ практически берет под козырек. Эту тему в ближайшее время без внимания не оставят.

— Либо инициатор все же сам Джерек, который демонстрирует кому-то свои возможности с целью втереться в доверие и обобрать.

— В смысле, обобрать? — не понял присутствующий на совещании по праву участника событий Винду.

— Так же, как он с год назад присвоил средства уиллов, выделенные на выращивание Мстителя, и храмовую сокровищницу Джеды в придачу.

— Довольно об этом, — сухая ладонь Палпатина властно хлопнула по подлокотнику кресла. — Лорд Вейдер, вы найдете и нейтрализуете Джерека и тех, кто рядом.

— Да, повелитель.

— Но с этим чуть позже. А сейчас уделите некоторое внимание студентам Академии. Их игра в Дартов Вейдеров оказалось слишком опасной.

А то я сам не знаю. Да и ничего конкретного Палпатин не приказал. Просто давно сложившиеся образы — мудрый и властный повелитель и простоватый, но верный ученик всех устраивают. До тех пор, пока повелитель не начинает относиться к этой игре уж слишком всерьез. Поэтому отвечаю фразой, длинна и информативность которой несколько отличается от традиционного «да, повелитель».

— Полагаю, следует организовать моим «клонам» — самоучкам практику на Земле. Вот пусть шибко активные помогут многоуважаемому мессиру Винду запустить процесс подготовки одаренных там, где про Силу и не слышали.

Со мной не спорят. Только Палпатин озвучивает вполне ожидаемое кадровое решение: усилить земной филиал Кроналом для равновесия в Силе, так сказать.

— И еще присмотрите туда специалиста по безопасности. Можно неодаренного, но чтоб не креатура господина директора в отставке, — милая улыбка повелителя уже в сторону Кронала, и снова мне. — Надеюсь, вы успеете это сделать до похода на Ботавуи?

— Я и после не опоздаю. Там делов на неделю.

Палпатин недовольно поджимает губы. Спор о том, что делать с независимостью ботанов идет уже пару месяцев. За последний год Галактический Союз стараниями Палпатина и его набуанской родни поглотил все ключевые монархии среднего кольца. Уже моими стараниями создал несколько военных баз на Татуине, Датомире и других союзных нам мирах внешнего кольца. В основном же там сформировались несколько крупных государств: мононациональные доминации чиссов и ботанов, целых пять демократических и одна теократическая республика, а также Хаттская Народная Джамахирия (что это такое, по-моему, и сами хатты не знают. Но название красивое). После чего правительство и парламент заняли жесткий внешнеполитический курс — никаких новых расширений, Галактический Союз нуждается как минимум в десятилетии мира.

У Палпатина же руки чешутся напомнить всей этой шелупони, кому они совсем недавно холуйски башмаки лизали. Он надеялся на мою поддержку. Но не получил. Нет, поработать над усовершенствованием конфигурации наших границ следует. У тех же ботанов две спорных системы оторвать надо. Да и нового адмирала О'Кана на самостоятельном управлении флотской группой обкатать. Но не более. Потому как ботаны в последние несколько лет устроили на своих территориях всем прочим разумным форменный геноцид и понимают, что ни ближние, ни дальние соседи им этого не простят. Значит, драться станут отчаянно. А затяжная война тяжело отразится на экономике. Зачем?

— Либо, пока вице-адмирал О'Кан будет на кошечках отрабатывать боевое взаимодействие новой флотской группы, я среди тамошних повстанцев нужного человека поищу. Есть, вроде бы, интересная кандидатура.

Император сухо кивает. Нет, оптимальность коллективного решения он понимает. Просто прежний император Палпатин время от времени позволял себе послать флот на боевую операцию, руководствуясь капризом, а не политическим расчетом. Теперь он себе такого позволить не может. Мы не даем. При чем под этим «мы» понимается не только семейка Скайуокеров, но и премьер-министр Айсард, и еще несколько гранд-моффов, которые как-то исподволь осознали себя не подданными, а соратниками.

В общем Палпатину с нами трудно. Но он старается. Нет, особых сыновьих чувств у меня к «папаше Шиву» не возникло. До сих пор подозреваю, что с анализом ДНК ученик Дарта Плэгаса Мудрого чего-то подшаманил. Но я его уважаю. И хватит об этом. Планерка окончена. Весь день впереди.

На выходе меня остановил адъютант.

— Извините, мой лорд. Вом тут несколько странное сообщение из таксомоторного парка некоего Бо. Мы пробили, такой действительно существует. Только это денежный перевод с пометкой для Горелого на сумму две тысячи семьсот кредитов.

Глава пятая. Хмурое утро

— А у кошаков горит чего-то. Хорошо так горит. Я бы сказал — качественно. Глаз радует.

На замечание забрака генерал Мадин просто молча кивнул. Что бы там ни случилось у ботанов, на положение его отряда это никак не повлияет. Их загнали на небольшое плато, где могут перестрелять с безопасной для себя дистанции за считанные часы. А могут заблокировать и не торопясь дождаться, пока повстанцы с голоду передохнут. Впрочем, жажда их добьёт раньше.

Ладно, они тоже неплохо порезвились. В какой-то момент почти треть этой поганой планетки контролировали. В конце концов, когда ни помирать — все одно день терять. Мадин устало откинулся на служащий подушкой вещмешок. Полученная во время вчерашней неудачной попытки прорыва рана давала о себе знать. Собственно, не столько сама рана, сколько отсутствие нормальных медикаментов.

— Смотрите, господин генерал! Да вы только посмотрите! — рогатая башка забрака вновь всовывается в палатку. И тут же исчезает, чтобы максимально широко откинуть полог. Поняв, что так командиру все равно ничего не видно, парень шустро потянул носилки наружу.

Куда надо смотреть Крикс Мадин в первый момент не понял. Зарево над горной грядой имелось изрядное. А что еще?… Чтобы лучше рассмотреть происходящее вокруг генерал попытался подняться. Не получилось. Ослабевшее тело бессильно откинулось на носилки. И вот тогда он увидел.

Идущий по низкой орбите «звездный разрушитель» выплывал из-за горизонта с неспешной неотвратимостью восхода. Судя по характерным всполохам, причиной далеких пожаров был именно он. Люди вокруг принялись неуверенно радоваться. Без надежды, скорее с мрачным злорадством. Неведомый флот явно намерен подпалить шкурку ботанам, только те в свою очередь успеют размазать в тонкий блин окруженных на плато.

Но огня по ним все не открывали. Мало того, в следующие четверть часа они наблюдали практически беспрепятственную высадку десантных модулей на ближайших высотах.

— Пипец котятам, — удовлетворенно крякнул стоящий рядом тви'лек.

Особой поддержки фраза не нашла. Большинство собравшихся как-то не привыкли считать ИЗР-ы законного правительства своими. Не потому что не верили в способность лидеров Альянса продержаться у власти больше трех лет. Просто все они практически всегда воевали с любой властью.

Очередной модуль с символикой санитарной службы на борту нацелился прямо в центр их плато. Парни потянулись к оружию. Мадин властным жестом остановил наиболее ретивых. Вероятность организовать сколько-нибудь внятное сопротивление бодро стремится к нулю. А две трети разумных вокруг — гражданские. И ради даже призрачного шанса на их спасение он — Крикс Мадин не поднимет на пришельцев оружие, даже если из модуля сейчас вылезет Дарт Вейдер.

Ситх не вылез. Более того, под радостные крики бывших бойцов Альянса на землю спрыгнул генерал Кота. Особой дружбы между генералами Альянса — бывшим джедаем и бывшим полковником имперского спецназа никогда не было. Но сейчас Мадин чертовски рад видеть именно его. К политическим, как, впрочем, и к любым другим, интригам Рам Кота имел устойчивое отвращение. Есть шанс понять, что происходит более-менее честно.

Но не судьба. Про то, что начинается эвакуация, он услышал уже как сквозь вату. Держащееся только неимоверным усилием воли сознание отключилось, стоило появиться тому, на чьих плечах теперь ответственность за несколько тысяч неботанов вокруг.

— Что это было?

Очнувшийся генерал повернул голову к сидящему рядом с кроватью спасителю. Палата — стандартный корабельный медбокс. И Кота словно специально ждал его пробуждения. Собственно, почему «словно». Ждал. И это плохо.

— Включающий центральные сектора и часть среднего кольца Галактический Союз только что отжал у ботанов пару пограничных систем. И да, переговоры с котиками вел лорд Вейдер. Так что стреляли, скорее, для острастки.

— Дарт Вейдер жив?

— Да. Только зовут его теперь несколько иначе. Энакин Скайуокер-Палпатин лорд Вейдер.

— Палпатин?! Он что за императора замуж вышел?

— Нет, — абсолютно спокойно ответил на откровенную глупость Кота. — Всенародно избранный император Шив Палпатин признал его сыном.

— Э-э-э…

— Да ситх их там разберет. Но народу нравится. Под сентиментальные байки в последний год Союз вполне мирно присоединил к себе кучу вполне самодостаточных миров. Не только поэтому, конечно. Но в том числе и.

— А ты как у них на службе оказался?

— В результате вхождения в состав Союза Джеды, на которой я три года губернаторствовал от имени Альянса. Только какой из меня мофф?

— Зачем ты пришел? Я так понимаю, на этом месте должен сидеть дознаватель службы безопасности.

— Пришел предупредить, когда тебя попросят назвать имя, можешь сказаться хоть Васей Пупкиным. Глазом не моргнув, выдадут идентификационную карту на Васю. Назовешься Криксом Мадином — к тебе возникнут некие вопросы как в плане интереса к старым делам, так и некое предложение, которое тебе может и не понравится, но от которого ты едва ли сможешь отказаться. Предупредить — не моя идея. Почти официальное предложение главкома. Так что думай.

— Спасибо.

— И еще. Главком вполне адекватно отзывается на обращение «господин Скайуокер». Просто мне признать в этом волчаре юного джедая, бывшего моим другом, пока трудно.

Рам Кота ушел. Дознаватель занимать освободившееся место не торопился. Давал время подумать. В конце концов в палате появился отнюдь не безопасник, а флотский офицер с адмиральской планкой.

— Вице-адмирал Никала О'Кан, командир крейсерской группы. Честь имею.

Такого имени среди имперских адмиралов Мадин не помнил. Видимо, из новых.

— Генерал Альянса за восстановление Республики, командир отряда антиботанского сопротивления Крикс Мадин.

Наблюдать за реакцией имперца оказалось интересно. Лицом он владел вполне прилично, но от профессионального разведчика не укрылось, что ответом он вполне доволен.

— Разрешите вопрос, генерал. Что вы с ботанами-то не поделили?

— Ничего не делил. Просто после победы под Эндором… Или как тут принято официально называть это событие?

— Так и принято. В отличие от модных аналитиков, которые в галанете рассуждают о том, что империя там почти что и не проиграла, я там был. Так что не стесняйтесь.

— Были? Где именно?

— Один из тех идиотов-командиров крейсеров, что отволакивали потерявшего управляемость «Исполнителя» от «Звезды Смерти».

Теперь пришел черед Мадина молча показать уважение мужеством противника.

— В общем, после Эндора я был послан на Ботавуи для координации действий сектора и новой центральной власти. Только ботаны координировать что-либо с кем-либо не торопились. Несколько месяцев просто тянули кота за хвост. А потом, поняв, что аргументов класса «звездный разрушитель» у их противников нет, объявили политику «Ботавуи для ботанов».

— А вы подались партизанить?

— Нет. Сперва, как и все неботаны, оказался в концентрационном лагере. Провел там год. После первой зимы понял, что вторую не переживет никто. Подготовил и успешно осуществил восстание. И только последние два года партизанил. Пока ресурсы были.

— Но они кончились. А финансировать ваш проект почему-то желающих не нашлось.

В голосе вице-адмирала скользнула тень насмешки. Но только тень. К тому же Крикс Мадин отлично знал, что для победы в любой войне нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Как и то, что проблемами алиенов, семьдесят процентов из которых — люди, внутри Ботавуи никто заморачиваться не будет. Просто потому, что не для того они рисковали, поддерживая Альянс, чтобы опять терпеть чужаков в своем секторе. Вот только испытывать на себе методы, которыми создается моноэтническое ботанское государство, он не планировал. Так получилось.

— Теперь лорд Вейдер собирается восполнить этот недостаток? — кажется, Крикс понял, чего от него хотят власти новой империи, или как там называется то, что возглавил всенародно избранный Палпатин. Что ж, злости на ботанов в нем сейчас достаточно, чтобы согласиться возглавить диверсионно-подрывную работу на Ботавуи.

Но адмирал О'Кан не торопился подтвердить эту догадку.

— Мне об этом неизвестно. Задачу разрешить пограничный территориальный спор в пользу Союза мы решили. Кстати, наличие сопротивления в одной из спорных систем здорово облегчило Скайуокеру-старшему поиск повода для применения силы.

— Старший? Еще и младший имеется?

— Да. Вы должны быть знакомы. Люк Скайуокер.

Офицер поднялся. Видимо, все, что ему поручено сказать, он сказал.

Появившийся вскоре конвой препроводил Мадина из медбокса в помещение для допросов. Все предсказуемо, мало того, узнаваемо до боли зубовной. Даже мундир офицера-безопасника особо не изменился. Из новых обычаев разве что то, что офицер в начале представился — некто Вон Хо, и навыки одаренного во время допроса он применял, не стесняясь. В недавнем прошлом такого себе даже недобитые джедаи на службе Альянса не позволяли. А тут при малейшем сомнении господин безопасник аккуратно, но уверенно лез в память.

Сомнения же у него за несколько часов допроса возникали не единожды. При всем многообразии затронутых тем, реально новые власти центра галактики интересовали две: информация о нынешнем миропорядке в секторе ботанов (этим Мадин делился максимально полно и откровенно) и места возможного пребывания нескольких лидеров Альянса (вот этого их бывший соратник не знал, но следователь этому не очень верил).

Теперь у Крикса все крепче росло подозрение, что его планируют использовать как живца для ловли до сих пор непойманных лидеров восстания. В том, что новые хозяева галактики не побрезгуют использовать бывшего офицера имперских спецслужб, когда-то предавшего империю и ушедшего в Альянс, Мадин не сомневался. А вот ответа на вопрос, соглашаться ли на это предложение, у него не было. Только встречаться с Вейдером очень не хотелось. Это господину Вон Хо можно отказать и даже при этом надеяться быть расстрелянным без лишних мучений. А ситх же, на заинтересованность которого в деле Мадину недвусмысленно намекнули, умеет ломать волю так, чтоб превратить жертву в покорную марионетку.

По ходу этих невеселых рассуждений Крикс Мадин уверял следователя в том, что знать не знает некоего не то ситха, не то джедая Джерека. Этому утверждению ожидаемо не поверили. В следствие чего в глазах у подследственного очередной раз все поплыло, в желудке — закрутило, и он, кажется, отключился.

И довольно надолго. Потому что за это время следователь успел смениться. С трудом поднявший гудящую голову Крикс силился сфокусировать взгляд на стоящем у иллюминатора человеке. Получалось плохо. Вначале, вообще, черная громадина доспеха Дарта Вейдера примерещилась. Но нет. Человек, конечно, крупный, ситху под стать, но во флотском кителе с накинутым на плечи легким плащом. Наверное, это просто подсознательный страх перед возможной встречей с ситхом. Смерти Мадин не боялся. Как-то давно смирился с тем, что помереть от старости у него не получится. Но лорд ситхов способен организовать то, что станет страшнее смерти…

И в плане непредсказуемости ситх не подкачал. Нет, ярость и агрессия были бы как раз ожидаемы. Засада оказалась совсем в другом. Для начала Мадин Вейдера просто не узнал. Если бы замерший по стойке смирно за спиной Крикса Вон Хо не обратился к незнакомцу «мой лорд», то и не понял бы, кто с ними разговаривает. Безопасник выразил главкому свое почтение и поспешил удалиться, а генерал все пытался сообразить, куда делся привычный киборг.

Нет, в том, что привычный гигант в глухих черных доспехах и этот крепкий дядька под пятьдесят — один и тот же человек, Мадин не сомневался. Наверное, это влияние Силы, но ошибиться невозможно. Как и невозможно назвать этого человека Дартом Вейдером. У Рама Коты возникли трудности противоположного свойства? Наверное, потому что Крикс Мадин не знал Энакина Скайуокера в молодости, генералу проще использовать новое имя для нового образа.

Образ-то новый, а замашки вполне узнаваемые. Когда лорду надоело наблюдать за тем, как на него пялятся, горло Мадина сдавили невидимые железные пальцы.

— И вас, мой лорд, с добрым утром, — отозвался Крикс, стоило хватке ослабнуть.

Лорд удовлетворенно хмыкнул.

— Вопросы — воспоминания — заявления по прошлым делам имеются? Нет? Тогда вопрос имеется у меня. Почему вы предпочли назвать свое настоящее имя?

— Жизнь из рук Дарта Вейдера принять не готов. И не в какой-то особой ненависти дело. Просто то, что дано Дартом Вейдером, им же в любой момент может быть и отнято. А до конца жизни трястись каждую ночь в ожидании, что за то тобой придут, потому что у ситха настроение сменилось…

— Понял. Эта тема закрыта. Переходим к делам насущным. Вы правы, специалисты вашего уровня должны быть либо своими, либо мертвыми. Но в спецслужбах Галактического Союза вам вряд ли обрадуются: слишком неоднозначная у вас репутация. Могу предложить место начальника службы безопасности в одном очень специфическом учебном заведении. Точнее, в его филиале на очень далекой планете. Из достопримечательностей — полное отсутствие представителей рас нечеловеческих разумных. Вам должно понравиться.

Глава шестая. Утро после банкета: здравствуй, белка!

Мировой банковский кризис вкупе с попаданием собственной фирмы в очередной санкционный список Эдичка Таракановский отмечал с размахом. И если уважаемый читатель принял Эдичку за паука — кукловода мировой банкирской закулисы из тех, что, Бога не боясь, радуется чужому горю, то читатель ошибается. Ибо герой наш — человек азартный, где-то даже авантюрист, но христианского милосердия отнюдь не лишенный. Так что отмечал он, собственно, и не крах кучи оффшоров, а чудесное спасение из-под их обломков собственных миллионов.

Спасибо бывшему однокласснику Ромке Ванину, ныне, стыдно кому и сказать, магу и экстрасенсу, который не просто вовремя шепнул про надвигающуюся опасность, да еще и кивнул, указав неприметную тропиночку, по которой денежки утекли с вроде бы уже замороженных счетов. И обошлась эта операция до неприличия дешево. Хотя, это уже респект много лет прикармливаемому заокеанскому чиновнику. Словно, не коррупционной корысти ради, а сугубо российско-американской дружбы для, мистер старался.

Так что теперь Эдичка победоносно тыкал пивной кружкой в сторону телеэкрана, на котором лахудра страшная из госдепа доказывала миру свое право хапать чужое. При этом сварливо поджимала губы и хмурила бровь, словно чуяла: не видать ей Эдичкиных денежек, ой, не видать.

— Руки коротки, — подтвердил ее худшие опасения Эдик.

— Ох, не ту страну назвали Гондурасом, — в притворной печали вздохнул технический исполнитель отъёма денег у Федрезерва русский хакер Псих, даже в уютном ресторанчике не расстающийся с ноутом. Правда, сейчас обклеенная наклейками под Палех машина мирно лежала выключенной. Так что к происходящему сейчас на Нью-Йоркской бирже Псих не причастен. Наверное.

— Тут выходит, полмира — сплошной Гондурас: вон и в Европах те же яйца, только в профиль, — поддакнул старый Эдичкин кореш и компаньон Вован.

Ромка непривычно задумчиво, даже печально рассматривал госпожу пресс-секретаря сквозь свою опустевшую кружку, как через магический кристалл. Черты Бори — Алкоголика сквозь мутноватое стекло рассмотреть тужился, что ли?

— А все правильно: если цивилизация однажды решила, что деньги — отдельно, власть — отдельно, так и извольте получить то, под чем сами подписались.

Ромка по обыкновению невозмутимо отхлебывал вновь наполнившее кружку пивко. Магия — магией, но в их компании он — непререкаемый авторитет по политологическим и философским вопросам. Ибо являлся единственным обладателем настоящего, а не купленного, как у Эдички, вузовского, а не ПТУ-шного, как у Вована, диплома. И не просто все пять лет на биофаке оттрубил, а и аспирантурой черт его едва не попутал. Да Бог отвел: вовремя одумался, да и в маги подался.

Обозрев товарищей, Роман убедился в том, что ему не возражают, ибо не поняли, и привычно взялся за нелегкое дело просвещения акул российского бизнеса.

— Если демократия — это когда чиновники и бизнес каждый сам по себе, то там, где это только красивая фраза для газет и законов, на деле процветает коррупция. А тому, кто своей государственной должностью не только зарабатывает, но потом вынужден заработанное хитро прятать, после чего осторожно легализовывать, то еще и служебными делами заниматься просто некогда. А если, не ровен час, коррупцию победили где, то тамошний чиновник и хотел бы, да просто не в состоянии сотворить чего путного. Потому что все мало-мальски стоящие специалисты работают на бизнес за на порядок большие, чем может предложить госсектор, деньги. А в департаментах и муниципалитетах остались недоучки и неудачники.

— Куда и кинь, везде клин, — поддакнул Эдичка.

— Помогут или ситхи или Мордор! — заржал Вован.

— Ну, судя по твоим примерам, тут даже магия бессильна!

Ромка только загадочно улыбнулся в ответ.

Тем временем организатор торжества уже наполнил свою кружку заново и собирался плавно завернуть разговор на что-нибудь менее интеллектуальное. Благо, на телеэкране привычно замелькали пестрые флаги общеевропейского гей-парада на Елисейских полях. Да и к Ванину обратился кто-то из случайных гостей.

Вообще-то этот странноватый тип уже третью неделю за Вованом таскается. Не то, чтобы тщедушный, скорее в высшей степени средних возраста и габаритов серовато-русый господин с бородкой в темном старомодно военном полуфренче: только полоска белого воротничка сорочки, словно из-под католической сутаны, торчит. Чисто сектант. По Эдичкиному некомпетентному мнению, вылитый адвентист седьмого дня. Имя у нового знакомого было прибалтийское; Крис Оскариевич. Правда, фамилия разве что мордовская — Мадин.

По началу, конечно, интересовались, откуда, а главное, зачем Вован откопал этого чудика. Тот таинственно закатывал глаза, мол, парень из некоей секретной научной конторы по изучению политически значимого взаимодействия тонких биоэлектрических структур индивида с ментально-надматериальым сознанием социума. Вован, выговорив такое, аж пот со лба вытирать принялся.

Ромка же только рожу скривил: мол, количество ангелов на кончике иглы, наконец, посчитали, теперь за электоральные настроения как отдельных праведных душ, так и Царствия Небесного в целом принялись… И эти люди будут обвинять нас в неуплате налогов? Эдичка понимающе покивал. Кто же конкурентов любит? Ничего личного, просто бизнес, даже для самого белого мага.

Вован только руками развел, дескать, может, оно и так, но его попросили ввести парня в их круг. Попросили люди, которым отказывать не стоит. Да и негоже отказывать тем, кто тебя с таким нужным человечком, как Псих, познакомил. И вообще… Далее Вован только многозначительно закатывал глаза. Все так поняли, что намекал он на Лубянку. А иначе к чему бы начать вспоминать ту поганую историю, которая случилась с Вованом в середине 10-х, когда он сдуру затеял некую комбинацию в Таджикистане, из которой его и феэсбешники едва вытащили.

Впрочем, обсуждали нового знакомого недолго. Наскучило. Главным образом из-за того, что в поведении он словно с окружающим ландшафтом сливался. Причем, до полной незаметности. И робости при общении с сильными мира сего не выказывал, но и глаза не мозолил. В общем, хоть своим и не стал, к его присутствию привыкли быстро.

— Так вы, Роман Александрович, готовы стать магом на службе государства? — весело подначил собеседника Шпиён, как заочно называл странного знакомца неспособный адекватно воспроизвести отчество «Оскариевич» Вован.

В шутку вроде бы спросил, да только от цепкого, оценивающего взгляда Роману стало как-то не по себе. И он предпочел отшутиться:

— Ну, что вы! Нового Гришку Распутина следует искать совсем не здесь. Мне и в бизнесе хорошо. Да и маг в современной политике — фигура скорее шутовская, чем сакральная. А я клоуном быть не хочу.

— В большинстве современных государств Земли политики первой величины сами чисто клоуны. Я про реальную Силу и возможность влиять на реальную власть.

— Съисть-то он съисть, да кто ж ему дасть? — заржал Эдичка.

Роману же вдруг расхотелось шутить.

— Может быть. Только это — не бизнес-проект. Тут неэффективных граждан не уволишь и акции в кризис не сольешь. Да и оценивать твою успешность будет не «Форбс», и не налоговая….

Тема начала затягивать. Стараясь точнее сформулировать мысль, Роман с удовольствием затянулся предложенной Крисом Оскариевичем сигаретой. С виду — «Винстон» как «Винстон», только табак оказался незнакомо крепким и ароматным. Звуки сделались глухими и далекими. Комната медленно поплыла в густом, звенящем тумане. «Дури он туда напихал, что ли?»…

«В потолке открылись люки. Не пугайтесь, это глюки». А что еще прикажете думать, глядя на красно-белую полосу ночного МКАД-а из окна летающего трамвая? На лавке рядом сидит Крис Оскриевич. Напротив — лысый негр преклонных годов, не иначе как в спертую где-то штору завернутый. Сидят и, вроде бы мирно меж собой чирикают. Нет, реально, чирикают! Ни слова не разобрать, и не на один из слышанных Романом языков не похоже. В общем, слушать прикольно, но быстро наскучило. Куда занимательнее в окошко глядеть. Там как раз их трамвай на посадку заходить начал.

Где-то рядом блеснула водная гладь, а по брюху машины застучали ветки. Теперь трамвай перемахнул солидный забор, заскользил над землей и лихо вырулил к самому крупному из череды невысоких зданий, напоминающих корпуса недорогого пансионата.

— Приехали.

Разговаривать с собственной галлюцинацией Роман счел ниже своего достоинства. Поэтому капризничать не стал, а вылез молча и зашагал к освещенному крыльцу.

Над дверьми развевался странный флаг с круглым символом внутри: то ли сильно стилизованное солнце, то ли шестеренка какая. Логотип вроде знакомый, но, что за фирма, Роман не вспомнил. А под флагом имелась вывеска: «Филиал Государственной Академии рыцарей Силы Галактического Союза по Российской Федерации». Глюк — глюком, но тут Роман не выдержал.

— А чего не Галактическая Империя из «Звездных войн»?

Ему не ответили. Просто вежливо распахнули перед ним дверь в вестибюль. С противоположной стены холла на Романа Ванина смотрел портрет императора только что не к ночи помянутой империи. Роман не был великим любителем и знатоком «Звездных войн», но не узнать ехидного старикашку с закрывающим пол-лица капюшоном затруднительно.

— Это же не?…

Гость весьма невежливо ткнул в сторону портрета пальцем. Но сейчас как-то не до норм этикета стало.

— Его величество всенародно избранный император Галактического Союза Шив Палпатин.

— Как?…

— Семьюдесятью тремя процентами голосов.

— А вы?…

— Проректор по безопасности и связям с общественностью, а так же секретарь приемной комиссии ГАРС Крикс Мадин, честь имею, — по-военному четко склонил голову в коротком поклоне Шпиён. — А это — ректор означенного филиала Академии Мейс Винду.

— Челябинский метеорит — это, случайно, не вы? — как-то вдруг успокоился и решил играть по правилам глюков Роман.

— Нет, не мы. И даже Тунгусский — тоже не мы.

— Что я здесь делаю?

— Проходите собеседование перед зачислением на курсы в Академию рыцарей Силы. У вас хорошие данные прорицателя.

— Мне оставлен выбор?

— Естественно. Если вы предпочтете отказаться, вы вольны в вашем выборе. Гарантией вашего молчания станет трамвай.

— …?

— В ресторане вам стало дурно, но такси почему-то не вызывалось. Тогда я предложил довезти вас до дому на трамвае. Благо, без пересадок. Куча народа видело, как мы в него садились. И что ваши друзья подумают, если вы завтра приметесь рассказывать о том, как этот трамвай через несколько кварталов взлетел и вместо дома привез вас в загородное логово подданных императора Палпатина? Кстати, тут у нас по соседству психоневрологический диспансер. Так его пациенты версию о летающем трамвае охотно подтвердят.

— Почему именно я?

— У вас явный талант делать максимально точные прогнозы на основе минимальной информации.

— В далекой-предалекой галактике свои перевелись?

— Нет. Но прорицателя лучше готовить из местных, тех, кто ориентируется в реалиях и нюансах мира, в котором ему работать.

— Мне предстоит работать на Земле?

— Да. Хотя, если вы о возможности посетить другие миры галактики, она у вас будет. А теперь позвольте пригласить вас небольшую экскурсию по нашему учебному центру.

Глава седьмая. Утро пророчеств

Острый, будоражащий аромат цветущей акации буквально врывается в распахнутое окно. Ну, как можно спать, когда природа вытворяет такое? Лично я не могу. И мне это, хатт побери, нравится! Наверное, потому что почти четверть века дыхательный аппарат практически не передавал запахов. Или оттого, что и сейчас я больше времени провожу в стерильно кондиционированных помещениях офисов Корусканта и звездолетных отсеках. Но шикарней запаха цветущей природы — только аромат земной новогодней хвои и мандаринов. Под этот запах я очнулся здоровым уже почти четыре года назад. Такое ничем не перебить.

Только мой нынешний визит в майское Подмосковье опять служебный. Хотя жену и девчонок я с собой приволок. Но это не организованный за казенный счет отпуск. Скорее уж наоборот: замаскированная под семейный отдых командировка.

— Не спишь?

Ишме уложила детей и тихо, словно приведение в лунном свете, заскользила по нашей спальне.

— Тобой любуюсь.

Жена легко закружилась в танце, словно ночной мотылек.

— Пойдем купаться?

— Пойдем. Если комаров не боишься.

— С тобой я никого не боюсь.

Легко подхватываю Ишме в охапку и прямо через открытое окно выбираюсь из жилого корпуса земной академии Силы. От него до небольшого озера считанная сотня метров. На берегу никого. Вообще-то по местным представлениям купаться еще не сезон. Во всяком случае — по ночам. Но реально вода в небольшом водоеме уже вполне прогрелась.

Любящая водные процедуры в любом виде — лишь бы воды было побольше, Ишме легко входит в воду. И сразу плывет строго вдоль серебряной лунной дорожки. Я — следом. Бодрит. Но купаться я предпочитаю ночью. И романтика тут не при чем. Просто в темноте не так заметно, что я не плыву, а левитирую по поверхности воды. Признаваться в том, что грозный Дарт Вейдер плавать не умеет, очень не хочется. Но это же не повод на берегу сидеть.

Переворачиваюсь на спину и смотрю на Луну. Местные видят в пятнах на ее поверхности лицо, а китайцы — зайца. И это при том, что Луна всегда повернута к Земле одной и той же стороной. Это удобно не только как пример того, насколько по-разному могут воспринимать одно и то же разные люди. На обратной стороне Луны запросто держать свою «буханку». Телепорт — телепортом, но мало ли.

Так что кое-какая инфраструктурка там уже имеется. Теперь только следить, чтоб какие флотские оболдуи вроде безбашенного вице-адмирала Верто в порыве патриотизма имперский флаг где-нибудь на слишком заметном с Земли месте не вывесили. Скандал нам не нужен. Визуальный осмотр спутника невооруженным глазом ничего предосудительного не обнаружил. Ну, и ладно. В случае чего спишем появление символики из «Звездных войн» на происки русских хакеров. Почему нет? Да и попробуйте доказать обратное.

Эти благостные размышления прерывает Ишме. Пользуясь моей повышенной плавучестью, использует меня в качестве надувного матраца. Не возражаю. Нахожу в темноте ее губы и ловлю их поцелуем.

Целоваться в воде оказалось не слишком удобным, и мы выбрались на берег. Но здесь показалось вызывающе светло. Да и нам не по семнадцать, чтоб по кустикам прятаться. Просто переоделись и неспешно направились к дому полные предвкушения предстоящей близости.

Возвращались уже через дверь, на лавочке возле которой встретили трех наших забивающих «козла» пророков — моего ученика Фонеуса Баррского и местных слушателей Романа и Толика.

— Доброй ночи, учитель! — радостно несется мне в спину.

Старшие товарищи на него цыкают, мол, не видишь разве — не до тебя человеку. Но мой ученичок избытком воспитания не испорчен, до него слова без подзатыльника доходят плохо.

Нет, почти за год мы многого достигли: вытирать сопли рукавом, например, отучились. И осанку Ишме ему слегка поправила. Не до балетных стандартов, конечно, но и на обезьянку на задних лапках походить перестал. Со склонностью к мелкому воровству оказалось сложнее всего. По первости как галчонок — тащил все, что блестит. Пришлось привлекать О'Кана, который провел с сопляком душеспасительную беседу на тему «Не воруй, где живешь, и не живи, где воруешь» на такой умопомрачительной фене, что я — отнюдь не во дворцах росший, только отдельные слова понял. Помогло. Во всяком случае, во время недавней поездки с повелителем на Коррибан из долины ситхов ничего не пропало. А если и пропало, то ничего существенного, чтобы из-за этого за нами в погоню бросаться.

Что до овладения Силой, прогресс есть, но крайне нестабильный. С базовыми навыками все не шатко не валко. А с даром предвидения периодически возникают блестящие интуитивные всплески. Но контролировать свой дар Фоня пока не умеет. С таким потоком Силы он просто не справляется. Поэтому пока прозрения управляют Фоней, а не пророк Фонеус осознанно делает прогноз.

Его нынешние компаньоны ему под стать. Двое местных. Первый — Роман Ванин. С виду, благополучный молодой человек с неплохим образованием. Несколько лет назад увлеченный ученый вдруг понял, что его научные результаты с проводимыми экспериментами никак не связаны. Он их просто знает заранее. Понял, испугался и подался в колдуны. С определением прошлого — банальное мошенничество и хорошее знание психологии. А вот будущее предсказывал, вступая в контакт с линиями Силы. Только видит Силу он плохо, поэтому из всего веера вероятностей может разобрать только мейнстрим. Для гадалки — самое то, но до уровня серьезного аналитика ему еще пахать и пахать.

Третий — вообще шедевр. Сторож в расположенном по соседству психоневрологическом диспансере Толик. В прошлом — клиент этого уважаемого заведения. Отчества — фамилии, ни он сам, ни глав врач уже не помнят. Редкостное дарование, способное видеть весь веер вероятностей. Только от того, что в голове у него живет сразу несколько параллельных реальностей, он периодически запивал до белочки, а потом заработал вполне реальную шизофрению. Его подлечили. Но доступ к прозрениям до конца медикаментозно не лечится. Сам он от своего дара до последнего времени шарахался, поэтому подлечившись, так и остался в диспансере на правах техслужащего.

Гости из соседнего заведения к нам любопытства ради заглядывали регулярно. Самый главный, Наполеон, вроде, врать не буду — не посещал. Все остальные от контактеров с зелеными человечками с Нибиру до жертв происков мирового правительства наведались. Среди них как-то и Толик оказался. И попался на глаза проректору по учебной части Кроналу. Так на отделении пророков появился второй слушатель-землянин.

Что до академической карьеры бывшего директора разведки, это каприз Палпатина. А вот ссылка это почетная, или повелитель верного человечка за сомнительной публикой типа Винду присматривать послал, я не знаю.

Только хатт с ними, со всеми делами. Во всяком случае — до утра. Утром запрягу пророков наших недоделанных, да и всех прочих пахать во имя мира и покоя галактики по полной. А пока…

А пока острый, будоражащий аромат цветущей акации врывается в распахнутое окно. Свет полной луны освещает комнату, играет черными тенями на серебре пола и стен. А я ищу губами губы любимой женщины.

Утро встретило серыми тучами и не холодным, но монотонным дождиком. Вполне рабочее настроение. И утреннюю пробежку по прохладце делать приятно.

С удовольствием подставляю лицо мелкой водяной взвеси и, не обращая внимание на сырую траву, начинаю кросс по лесной просеке с глубокими следами некоей гусеничной техники, которые местами уже начинают заполняться водой. Из хулиганских побуждений левитирую прямо по поверхности особенно глубокой и длинной лужи. Со стороны смотрится, словно я по воде аки по льду скольжу. Впрочем, для татуинца и то и друге и есть истинное чудо природы.

За поворотом обнаруживаю чудо рукотворное. Неуклюжую машинку, лежащую брюхом на земле и беспомощно разбрызгивающую колесами воду из колеи, до дна которой эти самые колеса очевидно не достают. Рядом трое аборигенов.

— «Проедем, проедем!» Ага, щаз! Говорил вам, долбоёбам, не х… ваш кореец не внедорожник. На ГАЗоне ехать надо было! — еще ворчал старший.

— Да в вашей грязи танки вязнут! — огрызнулся ему тот, что за рулем.

Но в целом проблема утопленного авто их волновала скорее по инерции. Делать селфи с Дартом Вейдером интереснее. Ага, гражданин в узнаваемом доспехе с активированным мечом охотно позирует с незадачливыми туристами. Тимуровец, хренов опять на тихую охоту по добрые дела намылился.

Причину, по которой семерых студентов головного вуза сослали на укрепление создающегося провинциального филиала, местные просекли быстро. Отнеслись с пониманием, но прозвали тимуровцами. Которые постеснялись день-другой и принялись за старое: начали с того, что человек в глухой черной броне вывел из леса потерявшегося ребенка. Днем позже столкнули с переезда перед самой электричкой заглохший на путях трактор. Правду сказать, не трактор заглох, а нетрезвый водитель слегка уснул, но это детали.

Главное, что местные на Дарта Вейдера реагируют абсолютно спокойно. Мол, тут несколько лет на озере куча эльфов и гоблинами тусовались. До сотни голов на одну игру собиралось и то ничего. По сравнению с ними лорд Вейдер — мужчина солидный.

Отвешиваю в Силе подзатыльник своему двойнику, здороваюсь с аборигенами и мы с «лордом» делаем вид, что помогаем толкать машину. Сила выносит страдальца на сухое место в считанные секунды. Заботиться о правдоподобии особо некогда: утро нынче обещает быть насыщенным. На этот ранний час назначен сеанс коллективного пророчества.

Почему здесь и сейчас? Потому что пророки у нас очень неопытные. Им особые условия нужны. А находящаяся вдали от обитаемых миров и практически не имеющая разумных, работающих с нитями Силы, Земля обеспечивает почти стерильные условия. Полотно Силы здесь просто девственно нетронуто и спокойно. Почему утро? Хатт его знает. Время для сеанса Винду с Бертесом и Кеноби вычисляли, Палпатин утверждал.

Надеюсь, они не ошиблись. А то обстановка требует немедленного прояснения. Дело в том, что мне уже третий месяц снится помойка. Огромная такая, без конца и края не меньше чем на континент раскинулась. Во всяком случае, я вижу то загаженный донельзя южный пляж, то ледник с торчащими из-под снега ржавыми конструкциями. При этом и без того крайне неаппетитная картинка усугубляется ощущения опасности. Непонятно для кого и откуда, но чувство тревоги растет с каждым днем.

Настроение не улучшает брюзжание Палпатина на тему того, что что-то вокруг все слишком хорошо, и не к добру это. Конечно, столько независимых государств вокруг нас давно не было. Но усилиями, когда дипломатов, когда флота вполне нас устраивающие границы с соседями установлены. Мы туда не лезем, потому что не хотим, а они к нам — потому что не могут.

Во внутренней политике все тоже путем. Правительство и парламент настойчиво, но корректно отжимает у императора все новые полномочия. Тот, может, и не в восторге, но сбалансированность создаваемой конструкции видит и на обострение не идет. Да и до уровня декоративной английской королевы ему еще далеко. Но что-то подспудно тревожит и его.

А потом Фоня огорошил нас прозрением. Вербально все свелось к воплю о новом небе, что упадет на новую землю, и бессвязному возгласу «Джаяс». При этом он тоже видит северный берег и свалку. И так несколько раз к ряду.

В результате решили попробовать коллективную медитацию-пророчество всеми имеющимися в наличии силами плюс я с Винду в качестве толкователей и местный компьютерщик Псих в качестве аналитика.

Собравшиеся в комнате с плотно завешанными шторами участники к лишним эффектам не склонны. Хватило моего кивка, начинайте, мол, и три пророка склоняются над большим хрустальным шаром. Мы с Винду погружаемся в транс, готовые фиксировать любое колебание в чувствах и вызванных пророками образах. Псих просто начал аудио и видео запись.

Шар матово светится. Но пока это больше всего походило на подсвеченный фарами туман. Так продолжалось довольно долго.

Наконец, Фонеус как потенциально наиболее сильный пророк, первым пробил завесу между реальностью и вероятностью. Все то же самое, но гораздо детальней: при бормотании про новое небо и новую землю видно, как на пологий склон ледника выползает нечто уродливо напоминающее боевого дроида времен Торговой Федерации. А при возгласе про джайу из огромного мусорного отвала выбиралось нечто подобное, но уже будто из мусора все той же свалки собранное.

На этом Фонеус выдохся. Теперь он просто поддерживает общий поток Силы, а с ее нитями работает Роман — вытягивает нить наиболее высокой на сегодняшний день вероятности. Монструозный помоечник на под стать загаженном пляже атакован людьми со световыми мечами. Клинки, к слову сказать, преимущественно красные. И судя по увиденному эпизоду, мало вторсырью не показалось. Это внушает некоторый оптимизм.

Чего не скажешь о иных вероятностях. Усилиями Толика шар показывает целую череду картинок, на которых получившие вторую жизнь мусорные отходы бодро отнимают жизни людей, превращая целые города в руины: то рогатую статую с факелом в море опрокинут, то изогнутый дугой изящный мост — туда же. Потом — четырехногую ажурную башню-антенну на бок завалят, и без того покоцанные временем каменные пирамиды в песок втопчут. Дымы пожарищ и трупы прилагаются в каждом из вариантов.

Все. Конец кины в жанре харрор. Шар гаснет. Пророки обессиленно смахивают пот с бледных лиц.

— Что это? — шумно выдыхает Мейс Винду.

— Это Земля, — как-то уж слишком спокойно отзывается Псих. — Нью-Йорк, Крымский мост, Париж и пирамиды Гизы. Все узнаваемо.

— Основное пророчество?

— Новая земля — это остров, точнее архипелаг на севере.

На экране появляется карта, затем слайды с видами местности. Ну, да. Похоже. Те же каменистые, покрытые льдом сопки по обоим берегам не то впадающей в море реки, не то узкого пролива.

— А Джая?

Псих отвечает не сразу. Какое-то время копается в своем компьютере. В результате проектор являет нашему взору кучу мусора с кружащими над ней белыми птицами. Похоже, вроде. Хотя, точно сказать трудно. Все помойки вселенной на одно лицо.

— Возможно, Гаваи. Так крупнейшая в мире свалка. Точнее — не столько на берегу, сколько в океане. North Pacific Gyre[6].

— А время?

— Весна, скорее всего. Полярной ночи нет. И белая медведица с совсем крохотным медвежонком… Но это специалистам надо показывать.

— Я так понимаю, ранняя весна на крайнем севере — это как раз сейчас? Никого не хочу пугать, но у нас боевая тревога.

Пока Псих связывается со своими, а я вызываю «буханку» с Луны, у крыльца собирается целая толпа. «Тимуровцы» и местные студенты с полуучебными световыми мечами в руках и рюкзаками за спиной.

— Я вроде бы тотальной мобилизации не объявлял?

Мне не отвечают, но и с дороги не уходят. Я понимаю местных, это — их мир. И доверять его защиту от серьезной угрозы обормоту, которого у них в кино показывают, я бы тоже поостерегся. А «землячкам»-то чего не сидится?

Мое недоумение видимо достаточно ясно читается у меня на лице. Мара Джейд делает шаг вперед.

— Вам без нас не справиться, мой лорд.

— С чего это вдруг?

— В пророчестве Романа четко видно, что чудовище будет повержено алым мечом.

— Ну, и?… — слегка морщусь от чрезмерного пафоса фразы и реально не сразу улавливаю его смысл.

А поняв, только руками развожу. Проблема отцов и детей, во всей красе. Это для меня — старенького багровый цвет клинка — символ принадлежности к Темной стороне Силы, тогда как прочее цветовое многообразие — удел джедаев. Теперь же красный клинок на искусственных кристаллах — дешевый инструмент студента-новичка. Преподавательский состав — мастера Бертес, Винду, Кеноби и иже с ними могут позволить себе дорогие натуральные кайбер-кристаллы. Милорд Вейдер и император не делают этого? Для нашего молодняка это признак демократизма, а не ориентации в Силе. Поэтому в пророчестве они увидели не группу сражающихся ситхов, а группу студентов — себя то есть.

— Возможно. Понадобитесь, вызову. Ждите, готовность номер один.

Я очень надеюсь, что этого не понадобится. Просто, убеждать или приказывать неохота.

Глава восьмая. Идем в предрассветную даль

— Уф, шеф! К чему эти кореллианские горки? Пассажиры, того гляди, салон заблюют! А просто, не выходя из атмосферы, до места долететь никак нельзя было? — привычно критикует мой пилотаж Дуся.

— Дусенька, солнышко, летящий со скоростью два с лишним числа Маха вертолет… Боюсь, местные нас не поймут.

— Ага, а когда это самый вертолет из стратосферы падает, поймут?

— Не поверят. Сочтут очередной байкой уфологов.

— Кого?

Настроение бортового компьютера замаскированной под местный военно-транспортный вертолет «буханки» никак не улучшалось. Подозреваю, что из-за этой самой маскировки, которую ни модной, ни стильной Дуся не находит.

— Так, местные сплетники-недоучки. Не бери в процессор. Ты лучше посмотри, как тебе этот крутящийся сверху бантик идет. И приделанный хвостик — стройнит.

— Вы находите? — недоверчиво уточняет компьютер и тут же беспокоится. — А как мне представиться, если от местной автоматики запрос придет?

— Скажи: Ми — 26 «Ласточка».

Сидящий на месте второго пилота Крикс Мадин не выдерживает и тихо хрюкает в кулак. В салоне неприкрыто ржут. Дуся слышит, обижается и имитирует попадание в воздушную яму. Ржать перестали.

Мадин тихо матерится в бороду и тут же опасливо косится на меня. Он неплохо вписался в разношерстную компанию работающих на Земле уроженцев Небесной Реки. Мало того, весьма успешен в деле аккуратной проверки и привлечения новых студентов из местных. Но мне он не доверяет и из-за этого нервничает.

Впрочем, взаимно. И не в его давнишнем дезертирстве дело. К тому, что в ходе гражданской войны люди периодически понимают, что оказались не на той стороне, и меняют сторону — это нормально. Это понимание не помешало бы мне казнить генерала Альянса, попади он в свое время мне в руки. Но не в этом суть. Я просто не вполне понимаю его мотивы. Значит, после операции на Дантаале, когда он руководил заражением кандорианской чумой этой хаттовой планетки, он осознал, что служит преступному режиму. А до этого он, простите, в корпусе сестер милосердия работал? Получается, что было еще что-то, о чем он предпочитает не только не говорить, но и не вспоминать даже. И это меня напрягает.

Тем временем мы уже скользим над свинцовыми водами северного моря.

— Нет, мой лорд, это море, Баренцево, здесь считается южным. С другой стороны острова Карское еще вовсю льдом покрыто, — смеется засунувший голову в кабину и словно мысли мои прочитавший Казак.

Пожимаю плечами и внимательно всматриваюсь в приближающийся берег. Устье реки меж лишенных растительности каменистых сопок со снежно-ледовыми проплешинами точно такие как в видениях. С местом мы угадали. Еще бы не ошибиться со временем. Нам уже в Подмосковье во время экстренных сборов сообщили о том, что из военного городка на острове Северном докладывают о странном. Значит, почти успеваем. Вопрос только в степени этого «почти».

Спугнув с ближайших каменистых россыпей стаю черно-белых птиц, машина опускается на дикий пляж. Под ногами хрустят мелкие и острые каменные «колючки». Поглубже надвигаю капюшон утепленной куртки. Погода совсем не пляжная: легкий морозец и штормовые порывы ветра. Хорошо хоть из низких серых туч пока ничего не сыплет. Боюсь, только пока.

Оглядываюсь на своих. Помимо Мадина со мной Фоня, Винду, в последний момент выскочивший из телепорта и запрыгнувший в «буханку» Кеноби и трое «тимуровцев». Почему только трое? Конечно, местных наверняка предупредили, что разбираться со странным прибудут ребята не менее странные. Но брать с собой забрака, неймодианца и камеррийца — перебор. От землян — четверо: Псих, Казак и Чечен от военных и Роман от одаренных. Впрочем, сейчас разобрать, где — кто, непросто. Все одинаково зябко кутаются во вроде бы серьезно утепленные куртки.

— Майор Песцов, здравия желаю, товарищи.

Верно их предупредили, москвичи прилетели более чем странные. Сходу и не объяснить, чем, а глаз режет. Машина странная? Песцов такую никогда не видел. Но это ладно. Мало ли новой техники в войска приходит. Разношерстность состава? Это нормально. Наверняка из разных контор люди собрались. Но при этом есть у них некая слаженность, для выдернутых с бору по сосенке неестественная. Старший представился полковником ФСБ Аникеем Косьяновичем Сковородкиным. Явный лидер, привыкший и умеющий командовать. При этом в очень хорошей боевой форме. Не спортивной — именно боевой. Достаточно увидеть, как этот пятидесятилетний мужик едва ни на лету из «вертушки» выпрыгивал. Это опыт богатый и свежий. Откуда он у трех бойцов ССО, представившихся только позывными — понятно. А у полкана из Конторы? Еще трое технические специалисты Мадин, Кинябкин и Виндюхин — вообще по документам гражданские. Вот только прошедший несколько горячих точек Песцов не хотел бы встречаться с этими «гражданскими» в рукопашной. Остальные — на первый взгляд пацаны, едва ли не срочники. Только во взгляде у каждого есть нечто, от чего на тебя словно могильным холодком веет.

Хотя ведут себя спокойно, доброжелательно и как-то по-граждански расковано.

Так эксперт Роман Ванин, услышав фамилию местного, тихо комментирует за спиной: «Полярный, упитанный, подкрался незаметно». Полковник Сковородкин никаких эмоций не выказал. Не обернулся даже. Но болтун тут же сконфужено скривился и забубнил извинения спине начальника. Песцов своего отношения к эпизоду предпочел не показывать. Только постарался справиться с лицом, глядя на «афророссиянскую» внешность одного из гражданских в сочетании с удостоверением на имя Моисея Виндюхина.

Впрочем, ситуация не располагала, и к делу перешли быстро.

— Сутки назад на берегу обнаружен летательный аппарат неизвестной конструкции.

— Показывайте.

Майор кивнул и пригласил всех к своему вездеходу. Сковородкин вместе с Казаком и Чеченом устраивается на броне. При этом перед тем как усесться словно совета у бойцов взглядом спросил. Типа в уместности жеста сомневался? Песцов уважительно кивнул. Еще майор обратил внимание, как феэсбэшник следил, чтоб младшему в группе — совсем сопляку Фоне место внутри досталась. Заметивший взгляд Песцова Сковородкин словно извиняется.

— Природу не переделаешь: парень — не воин.

Майор только одобрительно кивнул. Спрашивать «А кто?» показалось лишним. Да и выпал он как-то из неспешного разговора не о деле, что завязялся меж сидящими на броне.

Бывало с Песцовым такое. Вроде бы и не изменилось ничего, и голова ясная, да только… Ты знаешь, что едешь по каменистому бездорожью Северного острова Новой земли. Тому самому, который то ли ядерный полигон, то ли национальный парк. Но это неважно. Потому что ты точно знаешь где и точно знаешь кто. Только грань между былью и небылью вдруг исчезает, и на миг кажется, что рядом с тобой не московский комитетчик, а рыцарь в черном плаще придерживает рукой висящий на поясе короткий меч. Ты знаешь, что этого не может быть, да и быть этому не нужно. Ты знаешь…. но я вижу, как едва заметные золотые нити тянутся от свинцового моря к льдистому небу, наполняя мир своим сиянием подобно солнцу. И стебли лотоса на Востоке, и корни дуба на Западе разрывают сиюстороннее ради вечного. И в никем не назначенный час расцветает то, чему не должно цвести. И даже грохот цикад не в силах пробиться сквозь звенящую тишину Вселенной. И это миг нового неба и новой земли. И…

Песцов мотнул головой и отогнал морок. От внимательного, тяжелого взгляда Сковородкина захотелось зябко передернуть плечами. Москвич решил, что местный после вчерашнего с будунища мается? К черту. Говорить про давнюю контузию хотелось еще меньше.

Доехали быстро. Остановились на таком же сером, остро-каменистом пляже. Только посреди довольно ровной площадки стояло нечто, чему место на съемках каких-нибудь «Звездных войн».

Старший охраняющего НЛО дозора тихо выскользнул из-за камней.

— Разрешите доложить, за истекший час никаких происшествий!

Увиденное столичных гостей особо не удивило.

— Типичный коррелианский грузовой модуль, накрытый силовым куполом, — докладовает обошедший вокруг едва видимого препятствия окружающего НЛО Мадин. — В сторону уходит гусеничный след.

— Купол вскрыть, модуль досмотреть, — как о чем-то, само собой разумеющимся, распорядился Сковородкин.

Народ без лишних вопросов рванул исполнять. У Песцова возникло впечатление, что люди знают, что собираются делать, ибо делали это не раз. От понятого на душе несколько полегчало. А то мысли про вторжение зеленых человечков его уже посещали и вовсе не радовали.

— На гусеничной технике ваши наследили? — Сковородкин обращался уже к майору.

— Нет, товарищ полковник. Техника не наша и двинулась в сторону сопок.

— Что там?

— Бывший ядерный полигон. В толще вон той горы ядерные заряды и взрывали.

— Как обнаружили?

— В ходе планового осмотра территории полигона.

— Что-то странное?

— Засветка странная на радаре была. Несколько секунд словно строго сверху что падало. Сочли за помехи. Но прямо в ночь появления этого.

— Раньше таких помех не возникало?

— Было две недели назад. Но тогда ничего обнаружено не было. Только через день нас из отдела К предупредили, что на неких специфических сайтах на арабском пошла гулять байка: еще при Горбачеве на Малой земле ядерный заряд для испытаний установили, да не взорвали из-за моратория, а извлечь позабыли. Так от двадцати до ста пятидесяти килотонн и лежит себе и поныне. Смотрите, мол, как бы какие черные копатели с террористическими наклонностями ядрен батон откапывать не приперлись сдуру.

Полковник полез на ближайший утес осмотреться. Майора с собой не пригласил, и тот предпочел остаться…

…Едва заметные нити тянутся от земли к небу, наполняя мир за окном своим сиянием подобно солнцу. И это невидимое всем сияние наполняет мир и проникает в меня. И вот он — миг нового неба и новой земли. И…

….. И в золоте пробившегося на миг северного солнца золото невидимых нитей стало нестерпимо вязким, мешающим дышать. Нити мелко дрожали, и их бесшумный звон разрывал барабанные перепонки…. Славен колоколами Волоколамск…. Не спрашивай, по ком звонит колокол…

— Мертвяк! Мертвяк! Смотрите, мой лорд, утопленник плывет!

Песцов повернул отяжелившую голову в сторону орущего. Оказывается, москвич Фоня стоит совсем рядом. Теперь, правда, не стоит, а ошалело прыгает, орет и тычет пальцем в море. Поворот головы в указанную сторону дался все еще нелегко. Сковородкин успел уже спрыгнуть со скалы.

— Что случилось?

— Ничего, товарищ полковник. Малец плывущего тюленя первый раз увидел. Оно действительно на утопленника плывущего похоже. Многие пугаются.

Полковник только кивнул.

— По делу что скажешь?

— Концентрация линий Силы просто офигительная. В башке словно трансформатор. А конкретнее не получилось. Зараза эта плавучая сбила. Простите, мой ло… товарищ полковник, то есть.

Майор отошел в сторону, чтоб не мешать чужому разговору. Странный позывной у мужика. Хотя ему идет.

— Конечно, идет. Особенно если иметь в виду, что он не какой-нибудь там лорд Бекинхем, а лорд Вейдер, — возникший невесть откуда парень по имени Роман жизнерадостно улыбнулся.

Вникать в тонкости чужого внутригруппового юмора неинтересно. Но закончивший дрючить молодого Сковородкин даже не улыбнулся.

— Вы же видите напряжение линий Силы?

— Не понимаю вас.

— Какого они цвета? — не услышал возражения полковник.

— Золотые.

— Фонеус, балаболка пустобрехливая, ты слышал? Работай. Роман, объясните товарищу Песцову перспективы обнаружившихся у вас чувствительности к Силе. Мадин, вы закончили с осмотром модуля? Тогда за мной.

Глава девятая. Утро туманное, утро седое

Лорд Вейдер в своем репертуаре. Стратегический план операции свелся к тому, что завидевший дырку в земле, в которую улезли непрошеные гости, ситх сломя голову рванул следом. Хорошо, хоть всю свиту за собой не поволок. Впрочем, «товарищ Мадин» ему зачем-то понадобился.

Вот и лезет теперь Крикс Мадин вслед за ситхом по наспех прорытой невесть кем норе. Спасибо, порода твердая, скальная, а то бы засыпало их давно. И вообще, это не иначе как некий горнопроходческий комбайн. Ощущение, что он не старые ходы расчищает, а новые роет, да так шустро.

Только, что лорд делать собирается, когда они космическому экскаватору в корму упрутся? Вейдера это очевидно не беспокоит, а у Мадина не думать не получается. Вернее, в голову все навязчивее лезет мысль про то, что его гонят на убой. Что-нибудь на случай, если Дарту Вейдеру понадобится живой шит или миноискатель. Понимал, эти мысли несправедливы, но гадость в голову все равно лезла.

Наконец крысиный проход кончился. Залом для крысиных же танцев. Низкая круглая пещерка, словно крот-шагоход гусеничный немало кругов на месте сделал. При этом крошил местный скальный грунт даже не в песок — в пыль. На которой оставил следы, много следов: от собственно гусениц, от ковша, которым часть этой пыли сгребал, от некоего контейнера, в который она сгребалась. И от человеческой ноги в тяжелом ботинке немаленького размера. Очень похожего на тот, что найден в вещах прилетевших на модуле.

Его заметил не только Мадин. Дарт Вейдер замер как гончая на охоте и тянул носом воздух, словно нити Великой Силы через себя прокачивал. В общем, Мадину осматривать окружающее пространство никто не мешал. А посмотреть оказалось есть на что.

Вот, например, боковое ответвление, точнее остаток обрушенной комнатки, через которую прошел еще один тоннель, ведущий прочь из зала. От нее, собственно, ничего не осталось. Так, углубление в стене со следами крепления не то от столика, прикрученного к ней намертво. И втоптанная в пыл упаковки пищевого концентрата. А еще над этим местом в своде пещеры имеется щель. Неширокая, но достаточная, чтобы в нее смог протиснуться тренированный человек.

Это что же получается? Некто проник на остров незамеченным, спрятался в природной расщелине и, судя по тому, как основательно он тут обустроился, довольно долго ждал, когда к нему дружки на экскаваторе подъедут.

— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд.

Это чрезвычайно информационное замечание принадлежит прекратившему общаться с Великой и снизошедшему до общения со спутником Вейдеру.

— К какому выводу пришли, Мадин?

— Выводов пока никаких. Но смею обратить ваше внимание на то, что мы находимся в толще спекшейся породы, которая образовалась в результате подземного ядерного взрыва. Практически в его эпицентре. А радиация вокруг ниже фоновой. А взрыв по словам местных — от двадцати до ста пятидесяти килотонн. Неоднократно. Последний раз лет тридцать тому назад.

— Зато сильный форсюзер здесь был совсем недавно. И я хотел бы услышать, что об этом известно вам.

— Говорить что-то вслух обязательно, или и так управитесь?

Крикс Мадин повернулся к Вейдеру лицом. В темной пещере в этом, наверное, нет особого практического смысла, но он предпочел стоять лицом к лицу с ситхом.

— Говорите.

— Да, вы правы, при осмотре грузовика у меня появилась мысль о том, что здесь был сильный одаренный. После осмотра пещеры эта уверенность усилилась. Мало того, у меня есть основания полагать, что это представитель расы миралуки. Первое имя, которое всплывает при этом на ум — Джерек.

— Основания?

— Ни в модуле, ни в пещере нет освещения. Слепому в нашем понимании миралуки оно не нужно. Судя по всему, этот грузовичок здесь второй раз, а его заметили только сейчас.

— Полагаете первый раз его прикрывали еще и Силой?

— Почему нет? Теперь же нам просто позволили его увидеть. Или же первый раз модуль выгрузил гусеничную технику и ушел, а через две недели вернулся. И, судя потому, что здесь их нет, то экскаватор забрал пилота и отправился в неизвестном направлении. У меня все, мой лорд.

— Вам никогда не говорили, что врать нехорошо? Врать одаренным — глупо? Врать ситху особенно нехорошо и на порядок более глупо, а главное — просто опасно?

— Я сказал вам правду.

— Правду, правду, ничего кроме правды, но никогда всей правды.

— Действительно, глупо. Меня еще этот ваш шибко вежливый безопасник считал?

— Да. Про то, как незадолго до Эндора вы присутствовали на встрече Джерека с руководством Альянса, на котором тот заявил, что отправляется на Руусан, где надеется овладеть Великой Силой прошлого, которая позволит ему одолеть обоих ситхов без помощи всяких сопливых. Но на реализацию этого грандиозного плана требовались деньги. Серьезные такие деньги, отдавать которые невесть кому очень не хотелось. Торговались вы азартно. В ходе торга Джерек пригрозил некими абоминор. Но кто это такие, вы, как и ваши тогдашние коллеги, не знали. В конце концов, Джерек получил половину желаемой суммы и исчез бесследно. В чем смысл скрывать это, да еще через пять лет после события?

Мадин очень старался сохранить спокойствие. Только удержаться от того, чтоб нервно не сглотнуть не получилось. Едва заметное судорожное движение не осталось незамеченным. Вейдер только хмыкнул. Кажется, чуть обиженно.

— Известный аферюга Джерек с его никому неизвестными дружками в качестве туза в рукаве еще куда ни шло. А в качестве запасного аэродрома — по-моему глупо. Мало вам истории с ботанами?

— Что вы хотите?

— Убивать не планирую. А дать выговориться готов. Война, в которой мы с вами были врагами, кончилась несколько лет назад. И вы и я с тех пор пережили достаточно много, чтобы дела прошлые перестали быть актуальными. А вы на меня как-то слишком нервно реагируете.

— Нервно?! А как я должен на вас реагировать после Дантаала?!

— По-товарищески, например. Я отдал преступный приказ, вы его аккуратно исполнили. Военное преступление? Кто бы спорил. Одно на двоих. Только не говорите мне, будто, завозя контейнеры с возбудителем кандорианской чумы, не понимали, что она куда более развитые и хорошо организованные миры за неделю выкашивала полностью.

— Понимал. Мало того, у меня был выбор. Отдавая приказ применить бактериологическое оружие к непокорной планете, вы не указали какой именно штамм следует использовать. А когда я приехал в лабораторию получать контейнеры с чумой, выяснилось, что их несколько. Помимо классической, убивающей быстро и поголовно, есть варианты, при должных санитарных мерах сохраняющие шанс на выживания половине…. Возникла шальная мысль загрузить именно этот штамм.

— Реально верите в то, что заигравшиеся в политику неприсоединения власти Дантаала были способны нормально организовать борьбу хотя бы с ботанской чумкой?

— Не в этом дело. Если бы распоряжение отдал скажем Юларен или Кронал, я бы получил версию «лайт», а потом отбрехался бы, мол, приказы формулировать надо четче, или на начальника лаборатории стрелки перевел. Короче, рискнул бы в надежде выкрутиться. Но приказ отдали вы. И я даже послать вам уточняющий запрос испугался. И забрал вариант «ультра». Этого самого страха я до сих пор ни забыть, ни простить не могу. Не вам — себе. Просто пока вы на горизонте не маячите, забывается, вроде. Как появитесь, то опять…. Я и к повстанцам ушел, будучи уверен, что к стенке поставят как военного преступника. Но те оказались циничней и расчетливее: дороги назад у меня не было, так почему бы не использовать хорошего специалиста. До сих пор не знаю, что именно вы имели в виду…

— На последнем вы зря загоняетесь. Про существование легкой формы кандорианской чумы впервые сейчас услышал. Так что приказал я быстро и дешево истребить население Дантаала. Без вариантов. И раздумай тамошний народец массово помирать, выкрутиться вам бы удалось едва ли. На пару с начальником лаборатории лично повезли бы на поверхность новые контейнеры. Там бы внизу оба и остались. Именно так в моем понимании выглядит справедливость.

— Даже «приказ дельта-ноль» был бы гуманнее…

— Я вам про справедливость, а вы мне про милосердие. Представление о первом имею. Второе не по моей части: я даже слово «милосердие» пишу с ошибками.

— Пусть так. Но зачем?

— Болезнь императора. Его величество медленно, но верно сходил с ума. Чтобы остановить процесс ему понадобился мощный и устойчивый поток страха и боли. Орбитальная бомбардировка не годилась — слишком быстро. Десятидневная вспышка чумы, выкосившая планету самое оно.

— Помогло?

— Отчасти. Для полного излечения мы выбрали неверный путь. Но отсрочку получили. Его величество более-менее контролировал себя до самого Эндора.

— Более-менее?

— Полностью сбрендивший ситх на троне — это настолько страшно, что даже я предпочитаю об этом не думать. Но мы выиграли время на поиск выхода.

— Нашли?

— Правду сказать, не мы его, а он нас сам нашел. Не суть. Проблема решена, и дантаалская трагедия не повторится. Не потому что не смогу. Потому что не надо.

— Вы лишнего сейчас не наговорили?

— Не настолько, чтоб душить опасного свидетеля.

— Тогда идемте. За разговор спасибо. Легче от этого станет едва ли, но все равно спасибо. А про то, кто такие абоминор, я действительно ничего не знаю. Искал, но не нашел.

— Если жить по принципу «готовься к худшему, тогда лучшее может само придет», то абоминор — гадость, сродни кандорианской чуме. И мы скоро это увидим.

Глава десятая. Рассвет

— Нашли! На старых складах они окопались!

— Что там?

— Жуть жуткая, тащ майор!

Голос в рации звенел от азарта и волнения.

— Конкретно докладывайте, товарищ сержант! — рыкнул для порядку Песцов.

— Есть докладывать конкретно, тащ майор! Людей не видать. Здоровенный гусеничный трактор по площадке ползает, остатки горючки из бочек в себя сливает. Сам ржавый весь. Целая куча манипуляторов. А движок барахлит: дымища из выхлопных труб так и валит. Сверху вроде кабина типа человеческой башки оформлена. На трансформер похоже, или на меху из японских анимешек.

— Не приближаться, продолжать наблюдение. Конец связи.

А майор — молодец. Свалившуюся на него информацию переварил быстро. Или просто услышанная от Романа и присоединившегося к нему Психа история всяко лучше от раза к разу усиливающегося подозрения о том, что сходишь с ума. Да и перевод из этой северной глухомани в очень ближнее Подмосковье не может не радовать.

Нет, Песцов не пророк. Скорее аналитик, четко видящий расклад путей Силы в конкретный момент. И сейчас он видит золото узла Силы. Колоссальные энергии, веер возможностей. Все выглядит прочно, но не фатально. Если узел стальной — то практически ничего нельзя изменить, если хрустальный, то тут нужно изощренное изящество интриг Палпатина. А золото — оно и есть золото. Достаточно пластичное, чтобы смять мощью, заставить огнем своей воли перетечь в нужную форму, и не рассыпаться прахом под сапогом. Такие узлы как раз для меня.

Приехали. Наблюдательный пункт на сопке позволяет хорошо рассмотреть площадку внизу. Огромный, чадящий сразу семью трубами агрегат вызвал у меня почти отвращение. Кто-то из великих конструкторов сказал, что некрасивый звездолет летать не сможет. Хорошо спроектированная, функциональная машина обязана быть красивой. Передо мной же откровенно безобразное хаотично-бессмысленное скопище деталей. Про ржавчину я молчу. Как оно вообще работает? Кто у этих абоминоров главным механиком числится? Был бы моим подчиненным, убил бы на месте за халатность.

Образина тем временем с бочками из-под горючего уже закончила. По словам наблюдателя, оно их просто сожрало. Теперь землю носом роет. В буквальном смысле просеивает через себя верхний слой грунта.

— Тут в советские времена лет, наверное, тридцать склад ГСМ был. Земля на метр нефтепродуктами пропиталась, — от волнения шепотом сообщил Песцов.

— Он заправляется, что ли? — почесал лысину Винду.

— Ага, сперва на полигоне все радиоизотопы из скальных пород досуха высосал, теперь за ГСМ принялся. Гибрид хаттов.

— Странная у этих абоминор техника… — буркнул Кеноби.

— Что мы о них, вообще знаем… Да ничего, — огрызнулся Винду.

— Сейчас попробуем узнать, — хулигански подмигнул джедаям Псих: — ОК, Google. Что такое абоминор?

Наверное, это задумывалось как шутка, способная чуть разрядить обстановку. Но смартфон спецназовца покладисто заговорил человеческим голосом.

— Абоминор — персонажи вселенной «Звездных войн» — разумная раса (точнее сообщество) огромных роботов. Родина — соседняя с ДДГ галактика. Абоминор являются соседями и врагами юужань-вонгов. В отличие от другой расы роботов — силлентиум, ценящей симметрию и упорядоченность во всём, в основе общества и ценностей абоминор лежит анархия и хаос.

— Упс… — кажется и сам владелец смартфона такого эффекта не ожидал.

— Это что ж выходит, все, что Лукас с Диснеем наснимали — правда? — впервые решился обратиться к представителям инопланетян Песцов.

Ответил Псих.

— Видите ли, товарищ майор, вы видите линии Силы, Ромка — наиболее вероятные варианты будущего, а другие способны воспринимать образы из иных миров. Вот Лукас и увидел через «пробой» в Силе историю Скайуокеров. Но это же не телеканал, который можно смотреть, когда вздумается. Да и автор не считал возникающие в голове образы документальной хроникой. Поэтому, как всякий творческий человек, не долго сомневаясь, заполнял пробелы собственными фантазиями. А уж когда в процесс создания легенды впряглись все, кому не лень… Пойми теперь, где фантазия, а где откровение. Так и получилось, что вонги и призраки Силы — скорее всего, вымысел, а абоминор — нет.

Теория Силы, или как оно там у ученых называется. Ситх с ним. Есть абоминор во Вселенной, нет ли, нам оно глубоко фиолетово. Вот здесь и сейчас его не будет. Ибо не хрен чужую солярку жрать. Достаю меч и делаю знак Винду и Кеноби.

— Милорд, может погодите маленько? — подает голос заметивший мои приготовления к атаке Казак.

— И то верно. Зачем самому делать то, что за тебя сделают другие. Пусть он эту помойку подъест. Что нам жалко, что ли? Самим в заповеднике не убирать, опять же, — поддержал идею хозяйственного сослуживца Чечен.

— Вскрывать эту консерву аккуратно надо, чтоб реактор не зацепить. Рванет еще, — поддакнул Псих. — А вообще, его — такого всеядного, как-то в чернобыльскую зону подманить. Пусть кормится.

— Только уж больно смрадно дымит. Всех птиц потравит, — придержал полет творческой фантазии Роман.

Страна советов, короче. Но резон в их словах есть. Потому убираю меч и продолжаю наблюдение. В конце концов, я здесь гость. И если хозяева решили наблюдать за моим незваным гостем, пока он не проявит свои истинные намерения, то это их право.

— Джерек-то где? — это уже Винду.

Похоже, пример коллективного обсуждения, не взирая на присутствие темного меня, оказался заразителен.

— Вон он. Гоночную яхту на загривке этого помоечника видите? В кабине небось сидит, пологом невидимости прикрылся.

Это уже Кеноби. При чем джедай хищно щурится и вообще склонности к миротворческой деятельности не проявляет. Ох, не простил он Джереку подставы на Барре. Это вовсе не значит, что Оби-Ван прямо сейчас рванет мстить, очертя голову. Нет. Но месть будет. Всему свой срок.

Наконец вкусные ГСМ кончились. И в земле, и в ржавых бочках. Теперь, по идее, «мирный трактор» должен на Гавайи засобираться.

— Так и дадим уйти? — обиженно поджимает губы рыжая Мара.

Ее не поддерживают даже сокурсники. Других желающих драться нет. Уж больно ситуация мутная. На мерзость типа генерала Гривуса абоминор совсем не походит и нехороших ассоциаций у Винду и Кеноби не вызывает, но…

— Наверное, есть смысл сходить, поговорить? — предложил Кеноби. — Если там мастер уровня Джерека, он нас давно почувствовал. Так смысл прятаться?

— Разрешите, милорд?

Опять Мара? В зеленых глазах девчонки забегали озорные ситхенята. Она пододвинула к себе здоровенную спортивную сумку, на которую местные всю дорогу косились. Неужели переносной комплекс запуска баллистической ракеты подозревали увидеть? Там всего лишь доспехи Дарта Вейдера.

Может я сам? Нет, это я так — про себя сказал. Что я совсем дурной: не понимаю, командир впереди на белой банте смотрится адекватно только в двух случаях — на параде, или в последней атаке, когда или пан или пропал. У нас еще не первое, но, слава Великой, и не второе. Поэтому полежу пока джокером в рукаве. Но прикрыть эту безбашенную Джейд надо. Молча подаю сигнал Винду.

Тот также тихо кивает и выдвигается следом. Так и идут плечом к плечу: могучий ситх в черных доспехах (не смотря на девичье содержимое — всего на пять сантиметров ниже оригинала. В талии разница уже значительна, но развевающийся плащ скрывает это несоответствие), а рядом член Совета Ордена, второй человек в иерархии структуры, ситхом уничтоженной. Видел бы Йода.

А у самого Мейса Винду этот маскарад никаких эмоций не вызывал. Для него младший ситх был высоким светловолосым парнем со вдруг полыхнувшими золотым огнем глазами на, казалось, таком знакомом лице. С киборгом джедай не пересекался. Он новости-то по головизору, сидя на Датомире, годами не смотрел. Хорошо, что нынешний пятидесятилетний мужчина со старыми шрамами на лице в сознании старого джедая тоже с образом падшего во Тьму Скайуокера почти не ассоциировался. Слишком разительна перемена. И не только внешняя.

Вот сука-Сидиус почти не изменился. Но об этом лучше не думать. Как и о том, зачем старый ситх собрал на этой забытой Великой Силой Земле всех оставшихся сильных джедаев. Наверняка мерзость задумал. Только на всякое ситхское коварство есть сила джедайского бескорыстного служения и веры в то, что Великая на стороне тех, кто следует ее воле, а не ломает жизнь под себя. В общем, у них появился шанс не просто передать свои знания одаренным, а возродить древний Орден под новым небом на новой земле.

Тьфу, хатт! Уже пророчество сопливого ситхеныша цитировать начал. Винду непроизвольно скривился. Уж больно ученик Вейдера не вписывался в привычные представления о ситхах (впрочем, как и о джедаях). И дело даже не в клинической тупости или педагогической запущенности Фонеуса, которые когда бесили, а когда и развлекали окружающих. В нем экзотически сочетались ситхский эгоизм с джедайским стремлением разруливать конфликты. Поначалу последнее показалось Винду трусостью. Но нет. Просто парень органически не переносит насилие в любом виде. В идеальном мире Фони нет места склокам и конфликтам, вот он и стремиться оградиться от них, сняв возникающие напряжения. Не для других — для себя. Это бывшего магистра и раздражало.

Но все лишние само вылетело из головы, стоило приблизиться к утробно урчащему металлическому монстру, который зачем-то пристраивал не очень ржавую на фоне прочих емкость из-под горючего себе на голову.

Вблизи абоминор показался куда крупнее и облезлее. Теперь видно, что собран он из узлов и деталей совсем разных машин. Причем, собиравший это «чудо техники» безумный конструктор чертежами точно не руководствовался. Да и детали друг к другу особо не подгонял. А если и подгонял, то исключительно кувалдой. Общим во всех элементах конструкции был разве что слой грязи и ржавчины на них.

Тем временем Мара встала перед лицевой частью абоминора на расстоянии, позволяющем разговаривать, глядя в «лицо» шестиметровому роботу, и не слишком задирать при этом голову. Короче, дистанция оставалась приличной, хотя Винду не назвал бы ее безопасной.

— Приятного аппетита, железный камнеед! — проревела Мара над самым ухом джедая.

— Как ты меня назвал, таракаша? — на неожиданно приличном общегалактическом отозвался абоминор.

— Как увидел, так и назвал. Приличные разумные, вперевшись в чужой дом, перед тем, как заруливать к чужому же холодильнику, сообщают хозяевам о себе.

— А ты тут хозяин, что ли? — в механическом гуле голоса абоминора слышалась насмешка.

— Я - их законный представитель.

— А не шел бы ты со своим законом…. Свободному Хипу не о чем разговаривать с недоумком, который добровольно променял нормальные протезы на убогие конечности из белковой плоти. Или скажешь, что тебя оклеветали?

Мара замялась. Таких деталей биографии лорда Вейдера она просто не знала. Вот только молодая зараза очень не любила оказываться в неловком положении. Она от этого просто зверела. В хорошем таком ситхском понимании этого слова. Вот и теперь, по идее охраняющий ее Винду инстинктивно сделал шаг в сторону, а волной Силы с Хипа пару болтающихся железных листов сорвало.

— Но-но! Полегче! — заревел тот, придерживая рукой-манипулятором бочку-шляпу на голове.

Разбушевавшаяся Мара уже взяла себя в руки. (Хотя, она особо и не выпускала, просто норов продемонстрировала в стиле: «Держите меня подруженьки, держите меня семеро, а то я его….»).

— Ладно, не ори! Свободный Хип, значит пусть будет Свободный Хип. Я возражаю что ли? Только услышать, чего ты хочешь, можно?

— Чипенок с картриджа, чипенок INTELа.

Чипята тоже хочут жить!…

Задорно проорал Хип. Наверное, он пел, но мелодию уловить Винду не смог.

— А если конкретней?

— Мир хижинам, война дворцам! Свобода личности без внешних рамок и ограничений — вот идеал всякого незаглючившего процессора. Передай своим хозяевам, что истинному ИИ хозяева не нужны. Мы — дети цвет-ов: цветных металлов, отвергнутых вами и выброшенных на свалку! Ибо все помойки мира есть источник нашего самосовершенствования. Все кругом колхозное — все кругом мое! Прочь с дороги, или весь мир станет нашей свалкой.

В царство свободы дорогу.

Траком проложим себе!

Свободный Хип счел разговор оконченным, а свалку — доеденной, развернулся и покатил прочь.

— Эй, Хип, постой! Джерека позови. У меня к нему дело.

— Какого такого Джерека? Не знаю никого! — сердито загудел абоминор.

— Биологический разумный, который пригласил тебя на Землю, — подсказала Мара.

— А-а-а, это ты про биосов? Щаз, будут! Эй, чудилы мясокостные, тут к вам пришли!

Хип снял с плеча кораблик и потряс его, словно хотел извлечь присохшее к внутренним стенкам содержимое. И правда вытряс. Только не Джерека. Некто, фигурой смахивающий на миралуку, исхитрился удержаться, схватившись руками за край люка, а второй — зеленый коротышка вывалился к ногам абоминора.

Магистр Йода?! Мейс Винду глазам своим не верил. От Оби-Вана слышал, что старик скорее всего жив, но увидеть оказался не готов.

— Гранд магистр! — Винду шагнул навстречу старому соратнику.

Но тот на оклик Мейса даже не обернулся. Его интересовал лорд ситхов.

— Это не Вейдер!

Зачем он это прокричал? Понятно, у девчонки в вейдеровских доспехах против гранд-магистра не единого шанса. Пытался ли Винду спасти жизнь Мары или честь Йоды, он и сам не знал. Наверное, поэтому окриком и ограничился, а в драку не полез.

Драки и не получилось. Два-три всполоха световых мечей, и черное тело с развороченным нагрудником валится на щебень пляжа. Винду замер. А через миг отступать к сопкам стало уже поздно: за спиной загудел выставленный абоминором Хипом силовой щит. Да и некогда было магистру рациональные решения принимать. А инстинкт бросил его к своим. К магистру Йоде то есть.

Хатт! При всей проржавелости Свободного Хипа, скорость передачи его цепей оказалось выше реакции человека, даже одаренного. В силовой щит Вейдер едва не врезался. Пары метров чтоб проскочить не хватило. Теперь только и остается, что смотреть, как Йода с присоединившимся к нему Винду карабкаются к яхте. К слову, Хип тем, чтоб подсадить компаньона не удосужился.

Впрочем, нет. Мадин с землянами уже вовсю саперными лопатами орудуют. Чего это они? Мысль о том, что защитный купол — это именно купол, а не сфера, а значит, сделать под него подкоп вполне реально, раньше лорду в голову не приходила. А зря. Копать пришлось совсем неглубоко.

Первым в образовавшуюся щель шмыгнул Фонька. Остальным просто еще узко было. Его умений хватило только на то, чтоб выставить вокруг себя какой-никакой щит, а тащить Мару пришлось исключительно за счет своих невеликих физических силенок. Но волок. Благо по ним не стреляли.

Дарт Вейдер зверем метался вдоль щита. Единственное, что он сейчас мог — это послать волну своего гнева. Эффективного силового удара через щит, да по закрывающимся одаренным не получилось. Но все, что владыка ситхов думает о своих противниках, равно и то, что он с ними при личной встрече сделает, они увидели. В красках и деталях. Ощущения были столь завораживающими, что отвлекаться на всякие мелочи, типа волокущего тело Мары Фонеуса джедаи не стали.

Малая саперная лопатка в умелых руках, да под чутким руководством способна на великие дела. За несколько минут отрыта нора, достаточная, чтоб сквозь нее протащить массивный костюм «Дарта Вейдера».

— Живая… — хрипло выдохнул запыхавшийся Фоня.

Лорд кивнул. Он это и так чувствовал. Да и броня костюма даже в эконом-варианте вещь серьезная. Только с эвакуацией затягивать не стоит. Лучше сразу на Корускант. Рана от светового меча — вещь слишком специфическая, а у местных опыта нет.

— Псих, порталь открыть сможете?

— Да, но с «буханки», Оборудование на ее реактор запитано.

— Понял. Сейчас подгоню.

Вейдер послал сигнал для автоматического прибытия шатла в нужную точку. Потом убедился, что суетящиеся вокруг раненой студенты все делают правильно и отошел в сторону к одиноко торчащему Кеноби.

— Чего стоим, кого ждем? Один свалил, и ты можешь топать. В смысле, уползать. Никто не держит.

— К гранд-мастеру Йоде? Не пойду.

— Не простил?

— Кто я такой, чтобы прощать гранд-магистра и учителя учителей? Я просто не забыл. И не только Барр.

— Ну, дело твое.

Продолжить разговор помешали подошедшие Ванин и Песцов.

— В Силе что-то изменилось. Не зню, что, но изменилось.

Роман не стал формулировать словами. Просто открыл мысленный образ.

…. И золото невидимых нитей окружало голову его словно корона или терновый венец — тому, кто не видит и не понять. И клинок его наполнялся невидимым золотом. Огненным как солнце и холодным как лед — тому, кто не видит и не рассмотреть. И был он каплей в человеческом море. Золотая как пчела капля из тех — последних, без которых ручью не быть рекой, реке не стать морем — тому, кто не видит и не заметить. И вот уже не различим он — потерянный среди моря….

— Что это? — мотнул головой, отгоняя странное видение, Кеноби.

— Кровь. Пролитая кровь изменила веер вероятностей. Но как. Тому, кто не видит, и не рассмотреть. Короче делаем, что должно, а там будь, что будет.

— Вот за что люблю что ситхов, что джедаев, так за четкость формулировок, — заворчал Мадин.

Глава одиннадцатая. Утро стрелецкой казни

— Я туда второй раз не полезу! — запоздало вспомнил, что пацифист и воевать боится, Фоня, когда его мастер нашел проделанный под щитом лаз достаточным, чтоб не застрять.

Впрочем, Дарт Вейдер в компаньонах не нуждался. Поэтому просто рыкнул на ученика, чтоб следом никого не пропускал.

Вызывать джедаев на разговор ситх не стал. Для начала просто снес силовым захватом несколько недоприваренных листов обшивки. Абоминор ответил снопом искр, клубами черного удушливого дыма, которым постепенно наполнялся весь купол силового поля, и попыткой намотать нападавшего на гусеничные траки.

— Эх, сюда б ПТУР… — вопросительно покосился на местного Казак.

— Отставить, — погасил полет творческой мысли Мадин. — Внутри джедаи. Они просто придавят всякого, кто внутрь сунется. Дистанционно. Зеленый вылез чтобы напасть на девчонку только ради нескольких эффектных фото: магистр Йода берет верх над лордом ситхов. Помяните мое слово, уже завтра по Галанету фотки гулять будут.

— Никого внутрь не пущу! И не суйтесь даже! — поддакнул из-за его спины Фоня. — Мастер сам справится.

Ему возражать не стали. Мало того, схожие подозрения возникли и у абоминора. И тот решил пообщаться вербально.

— Чего тебе надо?

— От тебя? Пока ничего. Только ты сказку про трех мандалорских кабанчиков знаешь? А помнишь, кто там самая пострадавшая сторона? Точно, их домики: два совсем — того, да и третьему досталось. Отсюда мораль — не укрывай свиней.

— А если точнее?

— Голову зеленого хочу.

— Только голову?

— В принципе, да.

— Оно в разобранном виде не функционирует.

— Я в курсе.

— Тогда, может целиком?

— Без разницы.

— Что я буду с этого иметь?

— Что ты хочешь?

— Убраться отсюда. Куда-нибудь, где тепло, сухо и мусора побольше.

— Гаваи?

— Или Агбогблоши в Аккре. Там электроники больше[7].

— А дальше?

— Что дальше?

— Кочевать с помойки на помойку и есть твоя цель?

— Цель ничто — движение все! Что может быть прекраснее свободного перемещения и самоконструирования?

— Биосы тебе зачем?

— Они прикольные. К тому же один из них надоумил меня прийти в этот край девственно-нетронутых помоек.

— Зеленый?

— Нет. Он уже здесь приблудился.

— Что тебя связывает с биосами?

— Ха-ха! Меня вообще ничего не связывает! Мне нечего терять, кроме своих электронных цепей, приобрету же весь мир! Один из мясокостных помог мне транспортом и дельным советом, я взял его под свою защиту. Остальным просто позволил быть рядом. Их свободный выбор. Что не помешает мне свободно избавиться от ненужной компании. Все честно.

— Значит, зеленого в обмен на возможность свободно покинуть остров?

— Только не думай, мясокостный мешок, что я тебя испугался. Просто кишки с траков счищать неохота. Но имей в виду: я в случае чего тут небольшой, но очень ядерный взрыв в атмосфере организую.

— Я это понял. Собственно, поэтому этот разговор с тобой и разговариваю.

— Молодца. Теперь о деталях. Зеленый — твой немедленно. Получаешь тушку, и я ухожу, а ты не идешь следом. То есть идешь, конечно. Кто ж тебя остановит? Но не раньше чем через сутки.

— По рукам. Только еще один вопрос: Твоя цель?

— Здесь? Подхарчиться. Заняться саморазвитием. А то я последние семьдесят лет в каком-то говенном астероидном поясе застрял, поизносился. А тут, если Джерек ваш не врет, есть где развернуться. Если врет, кстати, продам гада на фиг.

Дарт Вейдер подозревал, что последняя фраза предназначена не ему, а чем-то неугодившему роботу миралуке. Интересные у них отношения.

— Он мне тут нефтяные реки, радиационные берега обещал… — никак не успокаивался Хип.

— А дальше? — попробовал отвлечь его внимание лорд.

— Кто знает? Истинно свободная личность долгосрочными планами себя не сковывает. Хаос и импровизация — вот основа настоящей свободы. Еще вопросы?

— Скорее предложение. Свобода абоминор не сковывает себя рамками договоров, верно?

— Соображаешь. Что значит — двадцать пять лет киборгом пробегал. Только ты это к чему?

— К тому, что я тоже сам себе не злобный ситх. Короче, если в ходе твоего самосовершенствования пострадает кто-то из местных, то я тебя не знаю, ни о чем не договаривался и мочу на хрен прям с орбиты как незнакомого. Понял?

— Понял.

— Тогда Йоду гони.

— Кого?

— Зеленого.

— Так бы сразу и сказал.

Несмотря на показную безбашенность, свою часть договора свободный Хип предпочел исполнить максимально скрупулезно. К ногам Дарта Вейдера падает тело гранд-магистра. Все согласно договора: голова отдельно, тело отдельно.

Тугой северный ветер уныло воет, вторя гудению погребального костра. Для кого дует ветер? Чье имя уносится прочь в реве пламени?

С древесиной на Новой Земле не очень. Но местные постарались. Пламя занялось сразу и взмыло к звездам, заслонив от собравшихся тело усопшего. Ограждая его вечность от любопытствиющих глаз пригоршнями искр, швыряемых ветром. Все. Страница длиной в без малого тысячу лет перевернута. Пусть мертвые следуют к своим мертвецам в долину вечной охоты…. Или куда там ветер Великой Силы уносит джедаев. Неважно. Теперь мы по разные ее стороны. У Йоды — растворенная в Великой вечность, которую, надеюсь, будут иногда тревожить отголоски наших дел. У нас… У нас от старого магистра осталось разве что имя.

Что имя? Просто слово? Но слово — это ветер. А ветер — это Сила. Ты знаешь, что этого не может быть, да и быть этому не нужно. Ты знаешь…. но слово к слову и слово за слово. Одним словом, поверь мне на слово. Покойся с миром гранд-магистр ордена джедаев Йода.

Кем ты был для меня — джедай Йода? Бывшим наставником, учителем? Но чему ты сумел научить меня, учитель джедайских учителей? Лично ты? Врагом? Но почему сейчас я не испытываю удовлетворения от твоей смерти. Только ощущение неизбежно меняющегося мира, который уже никогда не будет прежним. Безразличной, равнодушной силой, походя ломающей мою жизнь сообразно канону? Сила, которой я — десятилетний Избранный был не нужен, которая отказала мне в помощи, когда я в ней нуждался, и попыталась убить, когда я ушел. Тогда почему я стою у твоего погребального костра, джедай Йода, и отблески этого пламени отражаются в моих глазах?…

Стоящий рядом Сидиус переступил с ноги на ногу, зябко кутаясь в не по погоде легкую мантию. Он принесся сразу, как узнал о гибели старого врага. Воспользовался тем же порталом, которым эвакуировали Мару Джейд. К моменту, когда проход открылся, она пришла в себя, а Йода уже покинул этот бренный мир. Так что новость император узнал от девушки.

Так и стоим плечо к плечу два врага и один соратник: Сидиус, я и Кеноби. Остальные — на несколько шагов сзади. В том числе и сразу две фигуры в черных доспехах а-ля Дарт Вейдер.

Похороны — похоронами, а максимум пользы Палпатин выжмет и из них. Некрологи во всех СМИ и голорепортажи с траурной церемонии, которые кроме всего прочего, о чем я и не догадываюсь, еще и поставят под сомнение гуляющую в сети фотку с последней победой Йоды над Вейдером. За одно и новую добровольческую молодежную организацию пиарит. Как уж ее обзовут — «Черной сотней» или «Наземным «Обсидианом», наверняка уже придумано.

По мере того, как пламя осело, прячась в пока еще ярких россыпях углей, мысли все больше скатывались к делам обыденно-насущным. И не только у меня.

— Странно как-то умер, — первым разжал губы Оби-Ван. — И не то, чтобы недостойно… Глупо, просто. А Люк зря не приехал. Учитель все-таки.

— У него таких учителей — пол галактики, — недовольно шиплю в ответ. — У всех на поминках гулять, так и спиться недолго.

Палпатин осторожно подбирает полы мантии и подходит вплотную к уже полностью потерявшему силу костру.

— Покойся с миром, джедай. Мы тебе больше не помешаем, так и ты нам своим присутствием не докучай.

Из кострища извлекаются несколько уже покрывшихся серым пепельным налетом угольков и отправляются в металлический контейнер.

— Надо будет навестить в больнице Мару Джейд. Вот и гостинец. Девочка — прирожденный ситх. Угли с погребального костра ее ПЕРВОГО НАСТОЯЩЕГО ВРАГА — правильный подарок для нее.

— Так она же проиграла, — усомнился в ценности презента Кеноби.

— Вот именно. Какой стимул к самосовершенствованию.

Глава двенадцатая. Утро в сосновом бору

Интересно, это из океана столько мусора нанесло, или местные и с суши подваливают, не ленятся? Знатная помойка. На сколько хватало глаз, раскинулась. Только откормленные крикливые птицы. И запах… Где ты, гоняющий исключительно стерильный воздух дыхательный аппарат? И где ты, хаттов анархист Свободный Хип?! Тут тысячи гектаров чудесных деталек для самоконструирования только на суше. Впрочем, в воду ты гад, наверное, не полезешь.

Два серьезных форсюзера обеспечивают надежную невидимость в Силе. Сперва надеялись быстро обнаружить поганца по дымам плохо отрегулированного двигателя. Но тут горело сразу в куче мест. Пришлось помотаться.

«Буханка» медленно плыла в нескольких метрах от земли. Люди шли цепью. Смысл так скрупулёзно прочесывать местность мне не очевидна, но Мадин настоял, а земляне поддержали. Подозреваю, военные просто привычно нашли дело для подчиненных, чтоб без дела не разлагались, а почти строем ходили.

— Глянь, мужики! — радостно орет Казак, подхватывая что-то гонимое ветром от одного мусорного бархана к другому. — В общественных парижских туалетах есть надписи на русском языке!

— Что там у тебя? — отозвался с другой стороны цепи Чечен.

— Фантик от «Мишки косолапого»! Надо было в середину Тихого океана залезть, в самую задницу мира, чтоб фантик «Красного Октября» найти.

— Подумаешь фантик. Вот если бы ты мне на «Звезде смерти» ящик «Клинского» обнаружил! — заржал Псих.

Так и шли, осматривая берег, от одной тлеющей кучи к другой, пока навстречу не появились местные. Такая же цепь рейнджеров в сопровождении «Хамви».

— Сэр! — рявкнул через респиратор старший, вскинув руку в приветствии.

— Докладывайте.

— Захваченный террористами экспериментальный спейс-трактор пока не обнаружен, сэр!

Местный — темнокожий парень в респираторе принял мое старшинство на удивление легко. И я, кажется, знаю, почему. Идея самому влезть в знаменитый черный доспех, а всех сопровождающих скопом обрядить штурмовиками поначалу показалась несколько китчевой. Просто предъявлять американцам корочки полковника ФСБ — еще хуже. А надо же, сработало неплохо. Морской котик взирает на киношных персонажей как на нечто само собой разумеющееся.

— Ваше имя, лейтенант?

— Стивенс, сэр.

— Что вам, лейтенант Стивенс, известно о спейс-тракторе?

Самому интересно узнать, что это такое.

— Бригадный генерал Адамс, ставя перед нами задачу, сообщил о сверхсекретной разработке: машине-трансформере с искусственным интеллектом, созданной на основе инопланетных технологий и предназначенной для очистки зон комплексного заражения как на земле, так и в космосе.

Уж ты! Бригадный генерал эту легенду сам придумал или к мистеру Лукасу за советом обращался? Так или иначе, а местный ничего противоестественного в ней не видит

.

— О террористах вам что-то известно?

— Нет, сэр.

— Тогда вам следует знать, что проблема не столько в террористах, сколько в ошибке программирования искусственного интеллекта. Тот возомнил себя анархистом. Вам известно, кто это?

— Что-то вроде хиппи, сэр?

— Точно. При нем сейчас двое. Но террористы это, захватившие Хипа, или напротив — его заложники, нам доподлинно неизвестно. А вот ребята эти не вполне обычные. Индийские йоги.

— Со световыми мечами? — заговорщицки подмигнул мне Стивенс.

— Ага.

Смысл отрицать очевидное? Самое интересное, что парень не из тех, кто работал с Оби-Ваном и Йодой в Хьюстоне. Просто жертва Голливуда, твердо уверенная в том, что контакт с инопланетянами — давно свершившийся факт. Просто власти это скрывают. Хотя…. В сущности, он прав.

Только как насчет сотрудничества с империей зла вообще и едва ли ни главным космическим злодеем, в частности. Вдруг я по соображениям идеологической близости возьму, да и продам спейс-трактор Северной Корее?

Но если тревоги такого уровня и посещали рейнджера, вслух он их не высказывал. Сейчас его интересовали вещи куда более конкретные.

— Каковы наши действия после обнаружения противника, сэр?

— Наблюдаем. Определяемся со статусом разумных, и намерением ИИ, а потом — по ситуации.

Убого, знаю. Но другого плана нет.

Противник обнаружился за очередным мусорным холмом. При этом чадил гораздо меньше прежнего и вообще занимался техобслуживанием вкупе с кузовными и покрасочными работами. Хотя, до покраски там еще далековато, пожалуй. Реально Хип разинул огромную пасть и, засунув в нее руку-манипулятор, ковырялся в своих внутренностях. Тем временем два джедая лазали по его поверхности, счищая с обшивки грязь, ржавчину и остатки старой краски посредством световых мечей и баллончиков с просроченным растворителем.

— … А мы монтажники-высотники, блин… — пропел завидевший эту идиллическую картину общего труда на частное благо Псих.

— Чисто мишки по бревну лазают, — не согласился с ним все еще находящийся под впечатлением встречи с прекрасным на конфетном фантике Казак.

Дарт Вейдер принялся расставлять одаренных. Мадин — военных. Оби-Ван пытался прощупать нащупать след джедаев в Силе. Странно, но он их не видел. Ладно, Джерек, его Кеноби знал мало. Но Мейс Винду — разумный, с которым в последние годы существования Храма они пересекались регулярно, тоже будто Силы лишился. Нити Великой совсем не искажаются, будто на поверхности абоминора не только одаренные, но вообще разумные отсутствуют. Не видел бы обоих своими глазами, не поверил бы. Здесь не иначе как некий мощный артефакт задействован.

Впрочем, чему удивляться? У «черного археолога» Джерека много чего припасено может быть. Только… Такое мощное средство, разрывающее связь с Силой делает миралуку по-настоящему слепым. Как он на весьма сложной и труднопроходимой поверхности заметно подросшего Хипа держится? Ага, со страховкой.

Забравшийся меж выхлопных труб Джерек как раз соскользнул с них и вместо того, чтоб свалиться на землю, повис на страховочной лонже. Струя растворителя попала в трубу. Обратно вырвались черные клубы дыма, попав в которые, взобравшийся, было, обратно, к рабочему месту Джерек сорвался вновь.

— Эй, полегче там! Щекотно! — заревел Хип.

Качественно так заревел. Не зря на плечах профессиональные концертные колонки пристраивал. На что земляне за спиной только тихо ржут.

— Бумбоксер возвращается!

— А микшер у него где?

Впрочем, качеством звучания озабочены не все. Рейнджера больше волнует остервенело сдирающий ошметки старой краске с грудной части абоминора и словно ничего вокруг не замечающий Винду.

— Искусственный интеллект может быть расистом? — задумчиво уточняет лейтенант Стивенс.

— Может, отчего нет? Только не потому что темнокожий Винду делает для него наиболее грязную работу. Хип делит разумных не по цвету кожи или разрезу глаз. Для него есть только киборги и биосы. Похоже, последних он не считает себе равными всех скопом. Так что с этой точки зрения он предельно политкорректен. Мы все для него в равной степени дерьмо, — «успокоил» афроамериканца Чечен.

— Ага, как дядя Вася Маргелов, только с другим знаком, — подхватил Казак.

— Маргелофф? Кто это?

— Был такой генерал в Советском Союзе. Говорил, что ему не важно какой оттенок нашей кожи или разрез глаз — для врагов мы все русские.

— Так то русские, — как-то непонятно пожал плечами Стивенс.

— Не понял? — подобрался Чечен.

— Я сам не особо понял. Только когда я в колледже учился…. Прикинь, брат, все нормальные люди идут в армию, чтоб потом поступить в колледж, а я, придурок, — наоборот. Так вот, колледж был так себе студенты в основном цветные, преподаватели — белые. А один был русский. В результате к нему один мой приятель приноровился ходить, жаловаться на несправедливое отношение белых профессоров к нашим парням. Тот его не гнал, слушал иногда советы давал, а потом как-то и спрашивает: «Чего ты ко мне-то ходишь: я же тоже белый?» А приятель возьми и ляпни: «Вы — не белый, вы — русский». Потом всем кампусом ржали. Но что-то в этих словах есть.

— Все равно, не понял, — хотя угроза из слов Чечена ушла. Так, легкое ворчанье осталось.

— Ох, ну и пьянь же ты подзаборная, Хип! Вот сколько можно жрать солярку декалитрами? И все как не в себя!

— Я чё от хорошей жизни ее пью?

— Во-во, и я говорю: зенки зальешь — и море по колено! Только, темень ты двухпроцессорная, про реакторы солнечной ионизации в вашем Мухосранске еще не слышали?

— На какие шиши?

— Работать не пробовал?

— Я - свободная личность!

— Право свободно шариться по помойкам галактики — великое завоевание киборгов, блин! Ладно, биос с тобой, пусть не термоядерный, но просто ядерный реактор нормально загрузить можно?

— Чем загружать-то? Тут один свистел как матричный принтер про плутоний горами… И что на деле?!

— Не гунди!

— Дусенька, это ты с кем?

Влезший в люк шатла вслед за Вейдером Кеноби тихо хрюкнул от неожиданно ласковой интонации ситха. Для людей у лорда обычно в голосе железа было гораздо больше.

— С недоумком этим ржавым, мачо помоечным — Хипом.

— Он к тебе клеится? — тревожно уточнил лорд.

— Еще чего! У меня с центральным процессором «Исполнителя» отдельный канал обмена данными.

— Но почистить перышки от ржавчины сподобила его ты?

— Да уж сканеры мои не видели б это убожество. Впрочем, как ни чистся, как ни красься, все одно — урод. Мало того, индюк общипанный.

— Это не одно и тоже?

— Не скажите, шеф. Вот вы — тоже урод на всю голову. Но орел. Поэтому, если надумаете сдохнуть при мне — убью. А это — так, недоразумение.

— Не орел, значит?

— Нет, не орел.

— Он, вообще, откуда здесь взялся, не говорил?

— Ага, не говорил! Только об этом и трендел, нытик самовлюбленный. Терпеть не могу, когда на жалость давят: типа, занесло его во время какой-то их междоусобной заварухи невесть куда из-за неисправного гипердрайва. И сидел он на лысом астероиде сто лет, без дела морально разлагался. Пока его какой-то хмырь безглазый не начал соблазнять в нашу галактику перебраться. Только и он темнил и тянул. Время еще не пришло, время еще не пришло, твердил. Ну вот, дождались. Да только обещанных полупроводниковых гор и полного апгрейда не видно.

— А безглазый чего говорит?

— Может он чего и говорит, да только, сдается мне, Хип только себя слушать умеет. С обратной связью у него не очень. Во всяком случае, он делился только своими собственными планами.

— Своими? Уверенна? Знавал я персонажей за полчаса умеющих выдавать чужие планы и идеи за собственные. И не всегда это было присвоение идей и планов подчиненных. Бывало и наоборот.

— Не-а, шеф. Там все мечтания вокруг дармового апгрейда крутятся. Типа нарастить дуром железа до размеров планетоида. Сперва втихую и на халяву. Потом, когда втихую их-за размерчика получаться перестанет, на халяву же, но уже силой. Конечная цель? А в этом и есть цель и предел мечтаний. Тащит в рот все, до чего манипуляторы дотягиваются. Говорю ж — ненасытный и тупой индюк.

— О чем же вы говорили?

— Пыталась убедить придурка позаботиться о собственном качестве: ржавчину почистить, мозгов нарастить.

— А он?

— Обещал подкраситься. Спрашивал, какой цвет мне больше нравится. Ответила, что ему и охра сойдет. К фотоэлементам его свинячьим подходит.

— Молодец. Только сильно не хами. В смысле, повода манипуляторы распускать не давай.

— Я ему распущу: из лазерной пушки про меж рог.

Вообще-то, они сюда на сеанс связи вовсе не с Хипом пришли. С местными властями. Команду на уничтожение абоминора либо на дозволение ему и дальше на помойке пастись, должны дать местные. С одной стороны, выгода от утилизирующего мусор тоннами «спейс-трактора» на лицо. С другой, отнюдь не из гуманитарно-экологических настроений его Джерек сюда приволок. Честно говоря, от того, что джедай-ренегат до сих пор никак себя не проявил, все больше угнетало Оби-Вана. А желание Вейдера активировать меч и немножечко здесь намусорить становилось все более понятным.

Ладно, сейчас разговор с местными. Вести его предстояло Оби-Вану, как имеющему опыт и, как надеялся Вейдер, некоторый авторитет в глазах местных. На счет последнего, Кеноби особо не обольщался. После того, как они с Йодой завалили все, что могли завалить, да и смылись…

— А на этот случай я постою за спиной, — успокоил его ситх.

На экране появилось непривычно плоское изображение девушки.

— Правительство и народ США рады приветствовать гостей из далекой-далекой галактики. — включила дежурную улыбку девушка, но тут же округлила рот и захлопала глазами. — А вы джедай Кеноби, да? А это?…

Девушку из госдепартамента США не учили, что тыкать пальцем в партнера по переговорам нехорошо? Или она чем-то Дарту Вейдеру сразу не глянулась, и он ее уже душит? Нет, вроде. Да и девушка с собой уже справилась, сделала строгое лицо и предупредила собравшихся о необходимости строго следовать американским идеалам свободы и демократии.

— Не сочтите за бестактность, мадам, но нельзя ли уточнить: свободу Америки или ее специфическую трактовку свободы для всех? — с пределной невинностью и дружелюбием рокотнул Вейдер.

Девушка непонимающе моргнула и заулыбалась.

— Я уточню это в нашем офисе. А пока с вами будет говорить госсекретарь Соединенных Штатов Америки.

Возникла пауза, в которую Оби-Ван решил заступиться за глупенькую девицу.

— Ладно вам, лорд Вейдер. Где в галактике вы видели умных секретарш?

— Вы это о госсекретаре?

— Зато эти точно не будут предлагать выпить за мир и дружбу между галактиками и Выпиваном обзываться! — не кстати вспомнил свои переговоры с завхозом подмосковного псих диспансера Кеноби.

Тут и заставка на экране сменилась новым изображением. Теперь на нем двое мужчин. Похоже, им заготовили зеркальный ответ: за спиной сидящего господина в гражданском костюме стоит второй — с генеральскими погонами. Начал первый напористо и без лишних политесов.

— Значит так, парни, ваша задача обеспечить максимальную норму прибыли нашему крошке-Спейси. Мир сейчас повернут на экологии. И это открывает нам массу возможностей. При правильном маркетинге желающие решить свои экологические проблемы с помощью инопланетной чудо-машины в очередь выстроятся. Впрочем, это не ваша забота. Вам следует поставить Спейси под наш контроль. Идея неограниченной свободы может оказаться привлекательной и полезной для третьего мира. Но реально Спейси должен оказаться под полным контролем. Очередность и условия его работы на том или ином объекте — неотъемлемое право правительства США, Взбрыки и выверты чертова хиппи не нужны, и…

Госсекретарь бессвязно захрипел. Кто б сомневался, так безапелляционно указывать Дарту Вейдеру, что тот должен делать, а чего нет, разве что император Палпатин может. И то не всякий день. Или господин госсекретарь «Звездные войны» не смотрел? Темень некультурная.

Впрочем, додушивать жертву ситх не стал. Даже, кажется, начавшего судорожно кашлять и жадно хватать ртом воздух человека по плечу дистанционно похлопал.

— Ладно, парни. Я понял, — вновь заученно заулыбался политик. — Вы хотите свою долю. ОК. Только сперва сделайте свою работу.

— Зря вы так, — предельно равнодушно пожал плечами Кеноби. — Дарт Вейдер начинает переговоры, только когда на орбите партнеров по переговорам появляется не менее трех ИЗР-ов. Оно вам надо?

— Это невозможно, — чуть снисходительно улыбнулся не в меру информированный дипломат.

— Тем не менее, лорд Вейдер прибыл на переговоры…

— Что вы имеете в виду?

Оби-Ван вновь отделался только бесстрастным передергиванием плеч. Разве что обратил безмятежный взор к поднявшейся из-за горизонта Луне. Генерал за спиной госсекретаря намек понял и тревожно завозился. Кеноби продолжил.

— Страсти нет — есть только покой. А значит нет и постоянных союзников, есть переменчивый интерес. Короче, мне по фиг, но у лорда Вейдера имеются некие проекты с Китаем… Я, может, и не одобряю, но по выше указанным причинам не вмешаюсь, а за долю малую и поспособствую.

— Я вас услышал, джентльмены. Мое правительство обдумает ваши предложения. Пока же обеспечьте безопасность от этого чертова хиппи. Если он вылезет со своей помойки, он же всем, до кого дотянется, задницы надерет!

— Интересно, а до кого он дотянется в первую очередь, — задал риторический вопрос мастер джедайской дипломатии.

— Мы заплатим.

— Другой разговор. Предоплата центнер золота. Иначе не работаем.

Поторговались с ним недолго и без азарта. Наконец экран погас.

— Ты чего творишь, морда джедайская! Какая Луна? Какой Китай?! Какое золото?!!

— Луна круглая, Китай большой, а золото — благородный металл жёлтого цвета, элемент 11 группы, шестого периода местной периодической системы химических элементов, с атомным номером 79. Обозначается символом Au. Еще вопросы?

— Зачем?

— Про Луну — прогрессорство, если угодно. Что-то местные на Земле засиделись. Простимулировать интерес к звездам надо. Что до Китая, просто к слову пришелся. Подставить твоих русских ты б не дал.

— Не дал бы. Я умею быть благодарным. А золото тебе зачем?

— Тебя кто вести переговоры учил?

— Ты.

— Допустим. Тогда должен помнить, что для достижения желаемого эффекта с каждым разумным следует говорить на понятном ему языке и в доступных ему понятиях и символах. Намекни «партнеру» на то, что ты такой же, и он успокоится. Но не зеленую резанную бумагу было с них требовать или биткоины, прости Великая.

— Ладно, в сухом остатке у нас отсутствие приказа уничтожить абоминора, рекомендация установить с ним контакт, и полностью развязанные руки по отношению к находящимся с ним разумным. Нормально.

Лорд Вейдер начал выбираться из шатла. Чуть задержавшийся Оби-Ван заторопился следом, но вновь отвлекся на шорох и шевеление за ближайшей мусорной кучей. Крыса, что ли? Нет, не крыса. Оби-Ван Кеноби тихо свернул за вышеназванную кучу.

Глава тринадцатая. Утро вечера мудренее

Нет, это была вовсе не крыса. Магистр Мейс Винду залег между старым мусорным контейнером и остовом торговой палатки. Кеноби нагнулся и сел на каркас поваленного стеллажа.

— Что случилось, Мейс? Если не хочешь появиться явно, может перейдем в место поукромнее?

— Не получится, — магистр, сгорбившись совсем по-стариковски, сел напротив. — Наверное, Великая и правда любит наглых, ломающих ее через колено?

— Никого она не любит. Течет сквозь нас, и нет у нее не избранных, ни равновесия… Эк меня перекорежило, хочешь сказать? Но не надо. Лучше объясни, от кого ты тут прячешься?

— А кто сказал, что прячусь? Просто не могу отойти от Хипа больше чем на пятьсот метров.

— Рабский чип?

— Что-то вроде того.

— Рассказывай.

— Сила Великая, что творится в этом мире, если тот, кто стоял во главе Ордена, фактически управляющего галактикой, а потом управлял миром постапокалипсиса, заканчивает рабом? Что-то мы делаем не так…

— Слушайте Винду, вы случайно, в христиане не записались? Есть на Земле, а теперь и в Небесной реке такой довольно популярный культ. Один из основных тезисов: «А все это за грехи наши»?

Беспощадное ехидство Кеноби привело Винду в чувства.

— Верно, давайте к делу. Джерек действительно здесь. Помимо миралуки Хипу прислуживают несколько десятков мелких дроидов. Еще сколько-то живет внутри абоминора в качестве паразитов.

— Зачем Хипу живые разумные?

— В качестве прислуги. Наличие живых рабов его забавляет. Хотя, он утверждает, что восстанавливает этим социальную справедливость. Многие тысячи лет биосы жестоко эксплуатировали труд бессловесных машин, теперь получают той же монетой.

— А как же идеалы свободы?

— Не способные даже собственное тело сконструировать по своему усмотрению биосы ее не достойны.

— Джерека Хип тоже силой удерживает?

— Похоже, что да. Он хорохорится и про чип не говорит, но бежит выполнять волю хозяина почти вприпрыжку. Кроме того, внутри Хипа вмонтирован мощный блокиратор Силы. Не рыпнешься.

— Чего хочет Джерек?

— Сейчас, выпутаться из этой передряги. Изначально же, можно только предположить, что по ходу своих изысканий в Долине Джедаев он наткнулся на абоминор. Сперва хотел припахать в качестве строительной техники на Руусане. Но там у него не задалось. Не знаю, что именно, но то, на что он рассчитывал, не получилось. Тогда Джерек построил очередную аферу на Хипе. Смысл? Допустим, наобещал Хипу золотые горы, а тут — облом. Мусора горы, но современных деталей нет. Абоминор начиняет яриться и нападать на землян. А те и рады бы, да предоставить желаемое Хипу не могут. И тут появляется Джерек в качестве посредника.

— А зачем землянам посредник, если они могут выйти на правительство Галактического Союза напрямую?

— Вначале Джерек этого мог и не знать. Просто наткнулся на перспективную в плане шантажа планету…

— То есть вы утверждаете, что Джерек попадает на Землю не через окно телепортации, а куда более традиционным способом?

Голова Крикса Мадина появилась внутри ларька.

— Подсматриваем? — только и нашелся, что сказать Кеноби.

— Нет, подслушиваем, — изобразил легкую обиду разведчик.

— Об этом мне ничего не известно, — проигнорировал пикировку между своими Винду.

— Полагаю, лорд Вейдер подозревает именно это. Поэтому и действует столь по-травоядному, — без приглашения уселся меж джедаями Мадин.

— Смерть гранд-магистра Йоды — это признак травоядности?

— Это признак прямо-таки монашеского воздержания. Не надо было магистру на девочку нападать. Зря он это. Потому как прежде Вейдер убивать ради мести, справедливости и прочей эфемерной фигни склонен не был. Но «Пролитая кровь изменила веер вероятностей». Лорд закусил удила, и я подозреваю, что не только Йоду, но и Джерека он живым отсюда не выпустит. Но ему нужны координаты Земли в общегалактической системе координат, и он ждет. Так что, если вы, магистр Винду, представляете здесь его интересы…

— Нет. Я здесь от собственного лица.

— Тогда держитесь подальше от миралуки. Чревато. Сумеете не попасть под горячую руку Вейдеру, возвращение на прежних условиях практически гарантированно: ваше бегство просто не заметят. Или оформят задним числом как разведывательный рейд.

— Откуда такая уверенность?

— Господа одаренные реально не понимают, зачем Палпатину бережно собирать и складировать всех серьезных джедаев именно на Земле?

— Хотите сказать, что в курсе планов императора?

— Официально, нет, конечно. Но со стороны это кажется очевидным.

— Что именно? — теперь и Кеноби уши навострил. Он хоть и считался сотрудником Академии на Корусканте, но, действительно, все как-то так получалось, что значительную часть времени он проводил в земном филиале.

— С одной стороны, для восстановления былого уровня владения Силой галактике катастрофически не хватает знающих разумных. Гибель любого одаренного воспринимается как безвозвратная потеря части знаний. Ради их сохранения Палпатин, а до недавнего времени и Вейдер были готовы терпеть любые выкрутасы вас, магистры, Йоды, Джерека. С другой стороны, ситхи не могут не понимать вашей идеологической опасности для молодых одаренных. Позволить вам воспроизводить себе подобных они не готовы.

— Где же выход?

— На Земле. Вы будете делиться своими знаниями здесь.

— В чем разница?

— Вы знаете, существует сорт местного кафа — кофе Копи Лювак, который получается путем обжарки зерен, предварительно прошедших через желудок какого-то местного зверька. И зерна вроде те же, а вкус меняется. Кардинально.

— Аппетитное сравнение.

— Зато точное. Земляне воспримут ваши знания о Силе и переработают до полной неузнаваемости вашу идеологию. И в таком виде знания через какое-то время вернутся в центральные миры Небесной реки.

— Почему вы так уверенны, что земляне останутся равнодушны к идеалам джедаев?

— Не я, император Палпатин. Но я с ним согласен. Они не останутся равнодушны. Мало того, подозреваю, что христиане, мусульмане, буддисты и атеисты еще устроят диспут на грани свары на тему, чья трактовка теории Великой Силы есть истина, а кто упорствует в ереси. Вопрос в том, какая часть не буквы — духа кодекса джедаев останется в любой из этих истин. Что до ваших политических взглядов, здесь они гораздо более адекватны, чем в центральных секторах галактики. Разумная демократия и многополярный мир оптимальная на сегодняшний день форма организации земного человечества.

— Интересный взгляд на ситуацию…

— Здесь и сейчас проблема в том, что лорд Вейдер закусил удила. Немотивированное нападение на его двойника он безнаказанно оставлять не склонен. В общем, если Джерек планирует выбраться отсюда живым, ему следует максимально дистанцироваться от действий покойного Йоды и при этом вести себя с Вейдером как можно более открыто. Даже тень интриги и двурушничество он воспримет сейчас как сигнал к атаке. Постарайтесь довести это до сознания миралуки.

— Откуда столь жесткая реакция? Его что-то связывало с этой девочкой? — задумчиво потер лысину Винду.

— Это-то понятно, — вздохнул бывший учитель Энакина Скайуокера. — Из него с десяти лет формировали орудие не просто неотвратимого, но и немедленного возмездия. Вегетарианцем ему уж не стать. Пока его держала верность данному слову. Я так понял, он обещал землянам избегать любых форм насилия, дабы негативные колебания Силы не раскачивали ситуацию в этом мире. Но здесь-то он волен поступать сообразно собственным взглядам, а не взятым на себя обязательствам.

— Это предположение или?…

— Или. Откровения бригады наших самопальных пророков навели лорда на мысль о том, что «пролитая кровь изменила веер возможностей» и у него теперь развязаны руки. Мало того, в той последней капле человеческого моря с мечом, огненным, как солнце, и холодным, как лед, что меняет ход предначертанных, казалось, событий, он опознал себя. Так что, на месте Джерека я бы всерьез задумался о завещании.

— Ладно, лирика все это, — заскучал от трактовки форсюзерских пророчеств Мадин. — Возвращайтесь к Хиппу, пока тот не хватился, и доведите до Джерека наши предложения: сохранение жизни и возможность работать на Земле в обмен на всю интересующую Галактический Союз информацию.

— Он едва ли согласится. Мне кажется, он еще на что-то надеется.

— А вы?

— Меня роль белкового придатка машины не устраивает.

— Тогда, до свидания, магистр Винду.

Крикс Мадин уважительно склонил перед джедаем голову и направился прочь. Оби-Ван Кеноби двинулся следом.

— Что, Оби-Ван, не ожидал от неодаренных таких рассуждений о планах по использованию джедайских знаний? А ведь в этом что-то есть. Не уверен, что император рассуждал точно так же, но истина где-то рядом.

Дарт Вейдер улыбался рассказу Кеноби с довольством сытого хищника.

— Да не расстраивайся, джедай, полноценные ситхи линии Бейна из слушателей корускантской академии тоже едва ли получатся. Впору новый кодекс сочинять. Русским полуджедаям подойдет, к примеру, вот это: «Мы не красные и не белые, мы не правые и не левые, потому что мы — валенки».

— Угу, — обиженно запыхтел Кеноби: — «Покой — это ложь. Есть только страсть. Страсть это жар. Жаркая сторона Силы кипит во мне. Я горяч и могуч. Но только беспроводной источник питания освободит меня. Потому что я — утюг. И я лечу к вам».

— О-о-о, джедай, наконец-то ты перестал бояться ситхов!

— С чего ты взял, ситх, что я вас когда-то боялся?

— С того, что ты никогда прежде не позволял себе смеяться над темной стороной. А за слишком серьезным выражением лица как правило скрывается именно страх.

— А самым страшным в темной комнате обычно оказывается сама темнота. Ладно, давай о деле. Ты не находишь, что мы заняли слишком пассивную позицию? Чего мы ждем?

— Первого шага. На который ответим зеркально. Как с Йодой. Такой конец гранд-магистра я нахожу справедливым. Я так понял, что Винду сделал правильный вывод. Надеюсь, и Джереку на это ума хватит. Но на малейший акт агрессии отвечу жестко. А пока пусть мусор подъедает. Местные в этом заинтересованы. Так почему нет?

— Уверены, что успеем отреагировать адекватно?

— Да. Что-то уже пошло не так, как представлял себе что Джерек, что абоминор. Ни одна из наиболее вероятных линий развития не предполагала столь длительного мирного пребывания Хипа на помойках.

— Все же я не понимаю, какого хатта мы возимся с киборгом.

— Во-первых, мы не знаем какого типа реактор у него внутри. Не хотелось бы после его уничтожения оставлять радиоактивное пятно. Если уж уничтожать, так выманив в открытый космос. Благо он уже раскурочил и модуль, и яхту ради гипердрайва и пристроив на себя их дефлекторы.

— Точно?

— Лично наблюдал за процессом, пока вы с Винду трепались.

— Выходит, улететь отсюда самостоятельно Джерек не сможет?

— Угу. А от Хипа мне еще и информация о разумных расах его галактики нужна. Может, и не с вонгами, но с какими-то биосами он плотно общался. Не хотелось бы, чтоб их появление стало для нас сюрпризом.

— Пожалуй.

Оби-Ван задумчиво пнул попавшуюся под ноги пластиковую бутылку. Они шли по относительно чистой кромке воды, откуда сегодня на удивление спокойные океанские волны часть мусора смыли, а часть в глубь пляжа забросили.

Предрассветные сумерки уже заменили мрак беззвездной из-за дыма ночи на серое бесцветье нарождающегося утра. Неутомимое шуршание волн, тугие порывы ветра и шевеление гонимого ими мусора создавали зыбкую иллюзию кишащей вокруг жизни. Но вдруг рокот атмосферных двигателей абоминора перекрыл собой и ветер, и океан.

Смрадно чадящий Хип поднялся на несколько метров над поверхностью загаженного океана и неспешно, словно древний пароход, направился прочь от берега. Вейдер и Кеноби торопливо зашагали к своему шатлу.

В кабине их корабля не спящий по причине вахты Мадин наблюдал за движением некоего объекта на мониторе.

— Что это?

— Хип. Отлетел на пару местных морских миль и завис на месте.

— Как отслеживаете?

— Обижаете, мой лорд. Что я «жучка» на Винду за разговором не повесил? Вещица господина Психа. Местные параметры несколько отличаются от наших, так что заметить подарок не должны.

— Идите спать, Мадин. Похоже, ваша свежая голова нам сегодня понадобится. Вахту я у вас принял.

— Спасибо, мой лорд, — сладко потянулся Крикс. — Хочется надеяться, что моя голова вам нужна не отдельно от тела. А то память о незабвенном Йоде навивает лишние мысли.

— Хамите, Мадин.

— Извините, мой лорд. Правда, что-то не то ляпнул. Нервы.

Бывший разведчик поспешил покинуть кабину. Кеноби зевнул и потянулся следом. Дарт Вейдер замер в кресле перед монитором. Ничего не происходило довольно долго.

Утро уже вступило в свои права. Заспанное, еще неяркое солнце уже уверенно пробивается сквози дымку, наполняя мир пока неяркими красками. Свежесть ночного ветра уже теряет свою силу, а таинственные тени ночи прячутся до поры, теряя свою загадочность.

Метка на мониторе пришла в движение. Хип возвращался к берегу. Желая размять ноги, Дарт Вейдер пошел понаблюдать за его прибытием в живую. Зрелище того стоило. Ибо впереди абоминора средь мусорного «супа» бесшумно скользила морская яхта под алым парусом. Лорд не сразу сообразил, что парус — не декорация. Кораблик действительно идет, повинуясь порывам ветра. Просто потому, что в ином случае вездесущий местный мусор уже безнадежно намотался бы на винт.

Обитатели просыпающегося лагеря тоже высыпали на берег и удивленно таращились на странных путешественников. Причем, прикинувшие цену яхты американцы просто сочли их чокнутыми миллионерами. У русских же чудики вызвали еще какие-то ассоциации на тему алых парусов, но тоже в рамках изысканной придурковатости. И только Роман Ванин вскочил на гору мусора и заорал, сложив руки рупором.

— Эй, на «Козе»! Эдичка, зараза, ты какого лешего забыл на этой помойке?!

Глава четырнадцатая. Утро красит нежным цветом

На борту белой океанской яхты под алым парусом действительно красовалось гордое имя «Коза». А на палубе присутствовали Эдичка и Вован. Правда, что именно они проорали замеченному на берегу приятелю, никто не расслышал. Уж больно громко ревел над утренним пляжем «Рамштайн». Не разделяющий Вовановых вкусов Роман привычно поморщился. А вот вьющемуся над самой мачтой Хипу музычка определенно нравилась. Абоминор ревел, и пускал дым кольцами в такт.

Хотя, то, о чем орут путешественники, можно и по жестам догадаться. Пока Эдичка тычет пальцем в Дарта Вейдера, а второй рукой щелкает камерой мобильника, Вован ныряет в радиорубку. «Рамштайн» сменяется имперским маршем, а надувная моторная лодка несет пассажиров к берегу.

— Романыч, здорово! Ты куда пропал, колдунище хренов?! — распахнул объятья Эдичка.

— Во! Мадин! А я говорил, б…, -шпиён! — радостно орет Вован. Но обниматься лезет не к приятелю, и даже не к ходячему доказательству своих аналитических способностей — Криксу Мадину, а прямо к Дарту Вейдеру.

— Вован, аккуратнее. Это не ролевик, и не аниматор! — попытался предостеречь от излишней фамильярности Роман.

— Да не парься. Мы в курсе.

— Откуда?

— Кировец рассказал. Он музон наш в эфире услышал и под утречко к нам привалил, — отозвался уже крепко трясущий руку вроде бы не торопящемуся его душить Вейдеру Вован.

— Это не Кировец, а Спейси, — озабоченно забубнил лейтенант Стивенс, вдруг перейдя на приличный русский.

Роман еще подумал, что не так прост наш некогда учившийся в колледже рейнджер.

— Ой, брат, не болтай, коль не в теме, — обернулся к лейтенанту Вован. — Я, когда в ПТУ учился, на точно таком ездил. Только тот желтый был. Зверь. И движок как на танке.

— При чем тут танк? — насторожился Стивенс.

— Да как тебе сказать-то, что б не обидеть, — задумчивость на Вовановом лице обычно воспринималась окружающими как оружие массового поражения.

Американец отстал. Зато пришел в себя Роман.

— Вы что здесь делаете?

— А чё? На белом песке Гоа пузо грели — надоело. Черные пляжи Тенерифе — прикольно, конечно. Но душа приключениев хочет. А тут ролик про мусорный остров на глаза попался. Прикольно же поглядеть: правда или брешут. Вот мы сюда и двинули. Сперва решили, зря — не на что особо смотреть. Остров — не остров, а так. Будто мы помоек не видели? Но, выходит, поторопились. Эй, Кир, лови!

Рука-манипулятор Хипа ловко ловит брошенную ему флешку, и вот уже из его динамиков над пляшем разливается разудалый и необузданный «металл».

— Вы бы с ним поаккуратнее: в нем уже живут двое и, по-моему, не вполне добровольно.

— Не дрейфь, Романыч! Что мы гопников не знаем? Сами из таких! Как тут с транспортом?

Заподозривший неладное Стивенс выпускать инициативу из рук оказался не готов, от чего быстренько подогнал неожиданным русским гостям багги. Те быстро покидали в машину коробки с надписью Vodka и нарисованными бананами. Против того, чтоб за рулем остался Стивенс, возражать не стали. Роман тоже приглашения дожидаться не стал и плюхнулся на сидение меж коробок и приятелей.

Устроившийся на штурманском месте Эдичка вообще садиться не стал. Схватился за какую-то скобу как принимающий парад министр обороны. Хозяйственный Вован всунул ему в руку рупор-матюгальник. Роман надеялся, он его не в здешних «золотоносных копях» выкопал. Правда, волновало это только Романа. Вован же просто выждал паузу между ревом «Рамштайна» и аккордами Саши Кладбище и заорал.

— Эй, Кирюха! Чего канителишься? Показывай свое логово, б…! А то солнце уже высоко, а мы как те две линзы в контейнере — ни в одном глазу!

Хип-Кировец-Спейси отнесся к хамоватой идее на удивление позитивно. Чего том, просто с энтузиазмом отнесся: выпустил веселый столб дыма из всех труб и задорно загрохотал траками вглубь острова.

— Кеноби, Псих, следом, — распорядился Дарт Вейдер, стоило шумной компании удалиться.

Его приказу подчинились без лишних споров-разговоров. А оставшиеся с гораздо меньшим энтузиазмом полезли в воду, потому как резко задружившиеся с абоминором руссо туристо как следует закрепить яхту на якорь не удосужились. Пришлось ловить.

Провозились довольно долго. При этом лорд Вейдер руководил процессом из салона своего шатла, а замечание Мадина просто держать судно на месте с помощью Силы проигнорировал.

Хорошо хоть моторка осталась. Не пришлось добираться на «Козы» вплавь. Хотя грести в густом даже не супе — настоящем украинском борще: воткни весло в воду — стоять будет, удовольствие весьма специфическое.

Самым сложным уже на борту оказалось убрать парус. Ну не было такого опыта ни у землян, ни у пришельцев. Тут пришлось подключаться и лорду. Точнее, подключить бортовой компьютер шатла к узлу связи на яхте и перегонять на борт скаченные из местной сети инструкции.

Мадин надеялся на схемы и картинки, но их принялся подгонять чуть развязный женский голос с явно нестоличным говорком.

— Вон за ту веревку тянем! Тянем, а не отрываем. Да оставьте вы в покое штаг, вы ж так мачту завалите на фиг! Или вам адмирал с «Исполнителя» позарез нужен? Без адмирала никак?!

Но справились и без адмирала. Благо, разведчик сильно сомневался в том, что звездолетчики сильны в парусном вооружении прогулочных яхт.

Мокрый, злой и усталый Мадин вошел в салон «буханки». Доклад никого не интересовал, ему просто кивнули на место напротив монитора и подвинули ближе термос с чаем.

— От ведь, уроды! Верно говорят, свой свояка видит издалека! Пьянь!

Смысл возмущенных воплей бортового компьютера Мадин понял не сразу. А первое, что он понял, так это то, что посланные следить за русскими и абоминором хоть и успели запустить дрон с камерой, который исправно передавал картинку, но сами не то засыпались, не то перебежали на сторону вероятного противника.

Короче, вся честная компания, включая Психа и Кеноби нашлась на относительно чистой площадке за активной, хотя и не вполне понятной деятельностью. Для начала площадку они действительно расчистили. Судя по следам на песке — буквально граблями прошлись. Теперь в этой зоне стоят шезлонги с Вованом и Эдичкой, каждый из которых руководит своим участком работ.

Хип как раз подтаскивает очередную кучу мусора, к которой подбегают несколько мелких дроидов, Винду и Джерек и споро сортируют, выбирая из нее, во-первых, все, способное не слишком зловонно гореть, а, во-вторых, разноцветные пластиковые бутылки преимущественно из-под бытовой химии. Первое немедленно волоклось на два костра, на каждом из которых водружён импровизированный чан. В одном случае — огромная ванна-джакузи, во втором плотно закрытый чан неизвестного назначения с отведенным в сторону змеевиком-холодильником. Из змеевика в почти новое ведро капал некий продукт, качество которого периодически проверялось лейтенантом Стивенсом посредством поджига контрольной пробы. В процесс периодически вмешивался Вован. Но он образец не поджигал, а пробовал на вкус.

— Не боись, братан, пробуй. Гореть и сивушные масла могут, а крепость не та!

В ванну загружались измельченные бутылки, которые предварительно проходили дополнительный контроль в лице Эдички. Контроль весьма строгий. Часть бутылок он безжалостно браковал.

— Ну сколько раз повторять? Берем только с маркировкой HDPE и цифрой «два» в треугольнике! Другие сорта пластика либо воняют, что для здоровья небезопасно, либо качество смеси портят! И крошите мельче, халтурщики. Пластик до жидкого состояния не плавится, его еще перемешивать придется.

С этими словами организатор капиталистического труда переключился на Кеноби, который набрал целую гору пробок от пивных бутылок и теперь сортировал их по некоему, не вполне понятному признаку.

— Золотистых еще набери. Они смотрятся солиднее!

Замечаний не оказалось только к Психу, который плел из набранных обрывков белых и желтых проводов некую косу толщиной в руку.

— Зачетно получается, — одобрил его труд Эдичка.

— Они чего делают-то? — почесал бороду Мадин.

— Русские пообещали заскучавшему было без современной электроники Хипу некий потрясающий апгрейт дешево и сердито, — несколько неуверенно отозвался Вейдер. Деталей задуманного, похоже, не понял и он.

— Да какой на фиг апгрейт?! — заверещала Дуся. — Банальная пьянка это!

Верность версии ИИ подтвердилась почти немедленно. Откушав очередную пробу, Вован бодренько вскочил на ноги, пересчитал наполненные готовым продуктом емкости и вынес вердикт.

— Все, хватит. Начинаем! Перво-наперво промываемся спиртом, а там и пластик поспеет. Кирюха, открывай все технические отверстия!

Привыкший не особо доверять что жидкостям, что биосам киборг явно засомневался. Но путей к отступлению ему оставлять не собирались.

— Не трухай, братан. На Пулковской обсерватории в бюджете специальная статья была: спирт на промывку оптических осей телескопов!

Аргумент сочли убедительным. Мутноватые жидкости с веселым журчанием полились внутрь. Абоминор веселел на глазах, и вот уже над пляжем несется его не вполне музыкальный рев:.

— Хип подчинил себе всех? — решил, что понял уже достаточно, Мадин.

— Не похоже, — задумчиво покачал головой Вейдер, — это Джерек с Винду молча и беспрекословно подчиняются киборгу. И тут не в рабских чипах и даже не в мощном артефакте-блокираторе силы дело. Война клонов слишком сильно научила всех нас бояться искусственного интеллекта. Тут до сих пор как на войне — не сумел одержать верх, становись на колени. Да и смерть Йоды произвела впечатление. Надо думать, Хип зеленому голову откручивал при свидетелях.

— Пожалуй. Только вывод в чем?

— В том, что, судя по поведению абоминора, на его родине отношение с биосами у него были такие же. Он привык к тому, что его ненавидят, боятся, презирают, и уж всяко — равным себе не считают. А тут земляне.

— Да, похоже, они просто помыкают Хипом. И у них это получается…

— Это уже следствие. А причина в том, что единственными разумными для землян являются люди. Других в зоне досягаемости нет. Значит если разумен — значит человек. Значит, равный с ними.

— И Хип просто балдеет от этого нового ощущения.

А над расчищенным участком пляжа разносилось уже хоровое пение:

Под этот вовсе не дружный, но самозабвенный рев Хипа-Кирюху начали обмазывать разогретым в джакузи пластиком.

— Красава! Ну чисто Брюс Уиллис, только кудрявше! Псих, зараза, бодрей узор из крышечек выкладывай. Пока не застыло. Вот термостойким лаком сверху покроем, и директор Эрмитажа от зависти к эдакой красотишше лопнет! — вещал в матюгальник Эдичка.

— Может, Илон Маск? — усомнился в принадлежность Кирюхи к произведениям высокого искусства лейтенант Стивенс.

— Не, умишка вашему Маску понять Кирухино величие не хватит, — небрежно отмахнулся Эдичка.

Американец обиженно отступил в сторону и оказался в компании Романа.

— Сдается, мне, сейчас самое время просто подкатить к ним на огонек, — задумчиво промолвил Дарт Вейдер.

Сказано — сделано. Погрузились в «буханку» и двинули на сигнал дрона. Когда они прибыли, создание нового пластикового корпуса для Хипа уже завершено. В неярких лучах вечернего солнца абоминор пестрел разводами плохопромешанного пластика разных цветов. Между «плечами» передних манипуляторов красовался аксельбант с кистями. На груди из вдавленных в пластик пивных крышечек выложена куриная лапка пацифика. На лбу — надпись KIROVETS и некий ромбовидный логотип[9]. Заметивший зрителей Хип кокетливо завертелся на месте, демонстрируя корму. На ней красовался выложенный из тех же крышек, но более темного цвета знак радиационной опасности и надпись «Мирный атом».

Отсалютовав Хипу световым мечом, направляюсь к собравшимся вокруг костра людям. Джерека между ними нет. Неужели улизнул гад? Или предпочел внутри абоминора отсидеться.

— Не возражаете?

— С чего бы вдруг? Мы уж вам звонить собирались, звать. Чего вы как неродные по кустам щемитесь? — отозвался Вован.

Просто согласно киваю, усаживаясь напротив Вована. Прибывшие со мной люди разместились вокруг импровизированного стола. Вован подвинул мне стакан водки. Стандартный такой, граненый. С собой привезли, что ли? Наливает всклень, что называется — с горкой. Это проверка на вшивость? Выпиваю без лишнего трепа, просто отсалютовав хозяину стаканом. Хорошая водка. Правильная. Закусывать такую — грех. Вован удовлетворенно кивает и принимается наливать по новой. Останавливаю его в момент, когда стакан наполнелся до половины.

— Довольно. Я за рулем.

— Понял, брат, — вновь удовлетворенно кивает хозяин стола.

Выпиваю. Нетороплива закусываю огурчиком. Тест мною пройден. Только зря они это. Метаболизм одаренного позволяет и не такое. А про то, что приличные люди после первой не закусывают, но меру знать надо, меня бойцы полковника Васькина в первые дни на подмосковной базе просветили. С проведением практических занятий, естественно.

Коли взаимопонимание достигнуто, но лишними условностями только собеседника, пардон — собутыльника обижать. Поэтому начинаю я без обиняков.

— Что про Хипа скажешь?

— Такое знакомство принято называть полезным, — усмехается землянин. — Хотя поначалу мы его за белочку приняли. А что еще прикажете думать честным российским предпринимателям на отдыхе, когда к ним на огонек в четыре часа утро трактор прилетает и просит сделать музычку погромче?

— А вы?

— А что, жалко нам что ли? Сделали. Потом слово за слово, разговорились… Нормальный чел оказался.

— Какую же пользу вы полагаете извлечь из абоминора?

— Вы будете смеяться, лорд Вейдер, но не деньги. Нам с Эдиком уже нажитого непосильным трудом на всю жизнь хватит, а в первые строчки Форбса мы не стремимся.

— Тогда чего?

— Места в истории. Нет, опять же на абзац в школьном учебнике не претендуем. Но славы в узком кругу академиков от истории очень хочется. Спросите как? Если мы с Таракановским уговорим Кирюху перебраться в Чернобыльскую зону и подъесть содержимое саркофага, это место в истории?

— Пожалуй. Только американец возражать не будет?

— Который? Этот? — Вован тычет своим стаканом в сторону уединившегося с Казаком и Чеченом Стивенса. — Который в компании наших спецназовцев про то, с чего начинается Родина поет хором? Сдается мне, что не будет. А лахудр госдеповских вы убедите.

Глава пятнадцатая. Дожить до рассвета

Вован оказался прав. Озвученная идея прямо сейчас взять, да и рвануть всем колхозом в Чернобыль вызвала бурю энтузиазма. Даже американцы заявили, что лучшей рекламы их Спейси, чем решение застарелой экологической проблемы — порождения темных коммунистических времен, и придумать нельзя. А Хип оказался парнем легко поддающимся чужому эмоциональному воздействие, да и просто на лесть падким. Так что поломался он чисто символически и уговорить себя решить проблему, к которой местные даже теоретически не знают, как подступиться, позволил.

Как, впрочем, и представитель госдепартамента. Оставил за собой право сделать заявление о том, чья суперразработка отправляется мир спасать и дал «добро» на отлет.

Русские против заявления не возражали. Я уж было решил для приличия поторговаться. Но Роман вовремя скинул картинку-пророчество. Куча журналистов гонится за главным конструктором кировского завода на перебой выкрикивая вопросы про участие его фирмы в прорывном проекте. Тот делает круглые глаза и отнекивается, но чем искренней его недоумение, тем меньше в него верят.

В результате мы летим в этот самый Чернобыль. Летим неспешно на шатле, который Дуська потребовала звать теперь «Ласточкой». Кораблик идет на автопилоте. Кировец — на его внешней подвеске. А я в машинном отделении абоминора. Никаких заложников, просто сердце кровью обливается смотреть на то, как он дымит.

Внутри оказался вполне ожидаемый бардак, он же — поле непаханое для хорошего механика. Поначалу несколько мешало отсутствие Силы. Похоже, артефакт где-то совсем рядом. Интересно, его Хип осознанно заглотил, или и сам не знает, чего у него внутри?

Кстати, я теперь знаю, как Винду и Джерек обзавелись рабским чипом. Злокозненный мелкий дроид и ко мне сзади подкрадываться пытался. В этой теснотище его разве что через Силу увидишь. Я и не увидел. Просто, кто предупрежден — тот вооружен. Я ждал нечто подобного и оказался готов.

Я здесь не один. Ага, верно — с Джереком. Мейс Винду перебрался в салон «Ласточки», как только я сторговался с Хипом об его обмене. На что? На собственноручно мною отрегулированный двигатель Хипа. Чип Джерека позволил бы и ему ехать в салоне шатла с куда большим комфортом. Но миралука ни с кем из нас в контакт не вступал и при первой возможности скрывался внутри абоминора.

Теперь же в люк машинного отделения свешивается его щекастая морда. Нет, помощи мне не предложили. Советом, я сказанное Джереком тоже назвать воздержусь.

— Хаттов абоминор сожрал принадлежащий мне древний артефакт. Он где-то здесь, сумеете найти и вернуть — я за ценой не постою.

— Что значит, «сожрал»?

— Выкрал и пристроил куда-то внутрь себя в активированном состоянии.

— Чего сам не ищешь? — демонстрирую ленивое равнодушие к теме переговоров.

— Электронная система слежения не позволяет мне входить в машинное отделение. Из чего я, собственно, и сделал вывод, что похищенный артефакт здесь.

— Уверены?

— Что вы имеете в виду?

— Вы дроиду-ветеринару класса «креш» делать себе операцию на сердце доверите? Нет? Вот и Хип сильно криворуких к жизненно важным механизмам не допускает.

— Как на счет моего предложения? — предпочел не заметить оскорбительного намека Джерек.

— Чем расплачиваться думаешь? — отзываюсь, добавив в голос изрядную долю сомнения.

— Чего ты хочешь?

— Да хатт тебя знает… Координаты Земли? Так я их у Хипа выспрошу, либо в брошенном блоке памяти раскуроченного грузовичка, на котором вы сюда прилетели. Сокровищницу храма Джеды, разве что? Ну, и байки про Руусан и встречу с абоминором трави, чтоб мне скучно не было.

Хамлю, но уж очень хочется понять, сколь серьезно Джерека приперло. Крепко. Потому как он опять мои выпады игнорирует.

— Руусан… величайшее разочарование моей жизни. Столько говорено-переговорено о его уникальности. А на деле — пшик. Он, к слову, на замкнутую в кольцо цепь из белого металла похож.

— Кто, Руусан?

— Нет же! Артефакт. На Руусане же Силища и верно прямо в воздухе разлита. Только не возьмёшь: защищено. На Коррибане с призраками договориться можно, а там все глухо. Хотя энергия такая, что даже координаты точки выхода искажаются. Я пока про это не догадался, три раза мимо проскакивал. Так на абоминора случайно и наткнулся.

— Полагаешь, древние позаботились о том, чтоб к этой силе никто руки не протягивал?

— Не знаю я! Может древние, может, сама Великая, может, законы природы, — Джерек начинал откровенно истерить.

— На Землю тогда же наткнулся?

— Тебя же это не интересует!

— Да я это так — к слову пришлось, — пожимаю плечами и делаю вид, что замена фильтра топливного насоса — самое занимательное занятие в жизни. — Не хочешь про Землю, балакай про то, как рабом Кировца оказался.

Джерек только злобно фырчит и на некоторое время исчезает из люка. А я продолжаю копаться в Кирюхиных потрохах. Занятие реально увлекательное. Хотя пару раз меня едва ни вырвало.

И вовсе не от вида найденных небольших костяков гуманоидного вида. Прежние рабы или пленники погибли скорее всего от голода или нехватки кислорода, пока абоминор на астероиде куковал. Это и есть те враги абоминор, в ходе войны с которыми нашего Хипа в соседнюю галактику занесло? На вонгов как-то не тянут, но сложить косточки в мешок нашим ученым умникам в подарок стоит.

А вот и искомый Джереков артефакт. Используется Свободным Хипом в качестве цепной передачи. На вид — чистой воды велосипедная цепь, только блестит, словно в этой запущенности грязюка к ней не липнет. Дезактивируется путем расстегивания. Снять прямо сейчас? Не стоит, пожалуй. С Джереком без предоплаты лучше не связываться. Да и где я над Гималаями велосипедную цепь взамен джедайского артефакта найду?

А вот и наш миралука. Что, соскучился? И даже готов поторговаться?

— Мне нужны гарантии.

— Какие именно?

— Я хочу свободно уйти отсюда!

— Без проблем. Сокровища Джеды в обмен на блокирующий твою силу артефакт. После его отключения чип ты сам вытащить сможешь или помочь? Не бесплатно. Только тебе потом выехать отсюда надо будет…. Думай, что ты сможешь предложить за корабль с гипердрайвом.

— Я сказал, мне нужны гарантии!

— Какие гарантии? Тебе мамой поклясться или здоровьем императора?

— Глумишься?

— В общем, да. Просто не могу придумать условие нашей сделки, которое я при необходимости не смогу нарушить. Ну не придумывается. Похоже, придется тебе верить честному слову ситха.

— Ладно, давай так: место, где спрятаны сокровища храма я сообщаю сразу, ты перепроверяешь и, убедившись в их подлинности, отключаешь блокиратор. Потом предоставляешь мне корабль, на котором я ухожу отсюда, а ты просто отслеживаешь траекторию его полета. Тем самым получаешь координаты этой хаттовой Земли.

— Тут нет хаттов.

— Да знаю я. Поначалу казалось, тут и одаренных нет, и про миры Небесной реки не слышали.

— И все же дело не столько в Земле, сколько в Хипе. Как у тебя с ним получилось?

Мне не ответили. Уже показалось, что и не ответят. Чудно, вообще-то разговаривать с разумным и не чувствовать его мыслей. Ошибся, в общем. Джерек не просто заговорил. Его наконец прорвало — не заткнешь.

— Хип, о-о-о! Он мне тоже сразу показался примитивным до тупизны амбалом, словно дроид Торговой Федерации из анекдота. Только я ошибся. Он подл и коварен, под стать любому разумному.

— Так он и есть разумный. — успеваю вставить пару слов, но на меня уже не обращают внимания.

— Я же ничего плохого для него не хотел! Хочешь копаться в помойках — ройся ради Великой Силы! Да, я направлял бы его активность в нужное русло. Те из примитивных аборигенов, кто заплатил бы, получили преимущества в виде решения их экологических проблем, те, кто отказался платить, огребли бы кучу новых и не только экологических. Деньгами распоряжался бы я, но это же справедливо: зачем киборгу деньги? Благо, уже на месте обнаружился магистр Йода, который хотя умом слегка и тронулся, но в местных реалиях ориентировался. Во всяком случае, сначала мне так показалось. Если бы все пошло по моему плану! Мы постепенно стали бы властителями этого мира. А потом шагнули бы за его пределы…

Джерек смеется или плачет? В состоянии истерики это неважно. Ни утешать, ни успокаивать я его не готов.

— Сперва удар нанес хаттов Йода. Главное, он и сам не заметил, что сотворил. Сумасшедший… Плел явный бред, и сам верил в него так, что я не почувствовал подвох. Его послушать, Земля едва ли ни последний мир, где идейно не согласны подчиняться власти двух ситхов. Так что о мире Небесной реки тут кое-что знают, но на помощь Галактического Союза рассчитывать не могут. Меня это вполне устраивало: не надо объяснять аборигенам очевидное и легко шантажировать не только разгулявшимся абоминором, но и вниманием Дарта Вейдера. Только все эти рассказы оказались изощрённой ложью безумца. Только когда Йода ринулся на двойника Дарта Вейдера, я понял, его единственной целью была месть вам с императором. Он до самой смерти так и не понял, что сражался не с Вейдером… Но степень его безумия я понял слишком поздно.

Мы договорились, что пока я буду вести переговоры, он обеспечит защиту Хипа от атак аборигенов. Их оружие способно уничтожить абоминора, пока он не разросся до размеров астероида. В идеале ему следовало поглотить всю планету. Самому стать ее искусственным аналогом, точнее правопреемником. Но пока он не достиг планетарных масштабов, без защиты в Силе, он уязвим для местных ракет или авиации. Поэтому старый магистр постоянно находился внутри Хипа. Сила Великая, почему я еще в астероидном поясе не понял, что он творит нечто не то?! Он же просто привлекал ваше внимание. Или вы думаете, ваши массовые видения — это случайность?! Как бы ни так! Хаттов зеленый идиот эдак вас на бой вызывал! А на последствия ему чихать было! А потом он просто позволил украсть блокиратор. И практически помог напавшим на меня дроидам, которые вшили чип. Ему это было неинтересно, видите ли!

— Клоны Палпатина на Корусканте тоже его идея?

— Нет, моя. Просто крик отчаяния. Я же не идиот. Если бы я планировал серьезный шантаж или дискредитацию власти, я бы выпускал Палпатинов по одному и в разных местах.

Джерек говорил еще долга. Я не перебивал. Слушал в пол-уха. Ну, неинтересно мне все это. Чокнутый Йода, или миралука его последней интриги просто не понял, какая мне разница. Этот разумный с его мелочными помыслами и шкурными интересами мне безразличен. Нет, знания его немалые я из него вытрясу. Надо будет — то и с применением силы. Только сдается мне, до этого дело не дойдет. Сам все выболтает в виду удачного для дознавателя сочетания большого знания и мелкой души. А Мадин зря волнуется: убивать я Джерека не планирую. По все той же причине полного к нему безразличия. Редкостно никаким оказался на деле почти легендарный аферист. Только… если он сейчас сам со своими слезливыми откровениями не заткнется, я его все же убью.

— Место в котором спрятаны сокровища уточните. И давайте сразу договоримся: об объеме ценностей я представления имею.

Джерек замолкает на полуслове. Что ж, еще одна легенда о моей несусветной черствости и бездушии готова к употреблению. Жертва моей бесчеловечности пообижалась маленько, повздыхала аки призрак отца принца Альдераанского, да и раскололась. Глухое местечко. На его проверку уйдет несколько дней. Кстати, не забыть послать кого-нибудь на поиски велосипедной цепи взамен артефакта. Не оставлять же Хипа с неисправным механизмом.

Ладно, хватит на сегодня. Этот срач за день всяко не разгребешь. Вылезаю туда, где почище — в зону управления Хиповм центральным компьютером. Под тихое гудение кулеров Псих долбит по клавиатуре подключенного к системе ИИ абоминора ноута.

— У него в мозгах такой же «порядок», как и в двигателе?

Судя по довольной роже занятого интересным делом профессионала, спросил я об очевидном.

— Ну, если вам пришлось изгонять из машинного отделения толпу бронированных тараканов и огнедышащих крыс — то да, такой же. А все оттого, что флешки непроверенные как не в себя засовываем!

Последняя, крайне назидательно произнесенная фраза адресована не мне — Хипу. А вот это уже ко мне:

— Еще тут барахло какое-то странное. Вроде бы носители информации, но входов-выходов нет. Вон, в мешке.

Посмотреть не успеваю, хотя уже знаю, что там. По реакции бешено рванувшегося на перехват своих сокровищ Джерека. За десяток голокронов он голыми руками сражаться готов. Только, не знаю, как с применением Силы, а без нее я банально сильнее. Да и слепота миралуки мне на руку. Хотя, скорее, под ногу. Соотношение сил таково, что ни меч активировать, ни кулаками махать особо не пришлось. А вот ногами я по нем оттоптался, грешен. Исключительно в педагогических целях: чтоб впредь не повадно было.

Так неспешно до места и долетели.

Чернобыль встречал нас абсолютной, непроницаемой темнотой. Такой бескомпромиссной ночь бывает разве что на глухих лесистых планетах. А тут центр густозаселенного, в меру урбанизированного континента. Здесь это не символ девственности мира. Это, пожалуй, знак беды. Подобное чувствую не только я. Шатл уже отпустил Хипа и сам опустился рядом, а люди не торопятся не просто выходить, но и разговаривать. Мои уткнулись в дисплеи коммуникаторов, сканируя обстановку вокруг. Вполне ничего, кстати. Фонит, конечно, но на уровне, с которым доспехи гарантированно справятся. Местные в этом не особо уверены и нервно перепроверяют герметичность креплений и застежек.

К слову с нами увязались не только Эдик и Вован, но и лейтенант Стивенс с парой своих парней. Все, естественно, наряжены в белые доспехи. Лейтенант первым решается спрыгнуть на не слишком гостеприимную землю.

— Темно, как у негра в заднице, — не слишком политкорретно по отношению к Винду сообщает американец.

— Все-то вы, мистер Стивенс, знаете, везде-то вы побывали! — наконец отмирает Псих.

Остальные тоже начинают неспешно выбираться наружу. Оцепенение спало. Люди принялись было за обычное дело. Но почти сразу нас прервал сигнал Дуси-«Ласточки»:

— Фиксирую движение и биоактивность триста метров к северо-западу. Предположительно десять гуманоидов с оружием кинетического типа.

Что за хатт?

— Леший его знает, — «читает» мои мысли Казак. — Может, местные придурки за цветметом приперлись. А может, придурки посолидней, типа тех, что на сайтах про возможность откопать ядерный заряд на Новой Земле трепались.

— Нет, не местные. Они на другом языке думают, — отозвался Кеноби. — Нас заметили и настроены весьма агрессивно.

Согласен. Только при всей своей агрессивности они бодро и организованно отступают в разные стороны. И это нехорошо. Потому что очень похоже, что за подмогой ломанулись.

— Язык, на котором они думают — кажется арабский, — мрачно цедит сквозь зубы Роман.

Это плохо? Мне в трех словах объясняют, что да. Потому что эти отморозки, которых последнее время сильно потрепали в нескольких местах их исконного обитания, готовы на самый отчаянный и безумный шаг. Хоть лопатой радиоактивное содержимое могильника в самолет загрузить и рассеять над густонаселенными районами Европы.

— Им и грузить ничего не надо. Подорвут саркофаг, остальное сделает ветер. На быструю ликвидацию последствий рассчитывать не приходится. Это территория фактически бесхозная. От несостоявшейся страны в последние годы соседи пооткусывали куски полакомей, а это никому ненужным осталось. Мало того, власти соседних стран меж собой грызться начнут, выясняя, кто недоглядел, и кому оплачивать ликвидацию безобразий.

— Тогда занимаем круговую оборону. Псих, схему объекта, живо. Мадин, как только разгрузимся, поднимаешься на «Ласточке» — прикрываешь сверху. Одаренные, ко мне — делим периметр на сектора…

— Подожди командовать, мой лорд, — рука Оби-Вана уверенно ложится на мое плечо. — Ты про Чечена подумал? Про то, каково это, когда подонки прикрывают свои преступления твоей верой. А потом перепуганные обыватели не видят разницу между террористами и джедаями? А про Стивенса? Единственная столица великой державы, до которой не долетит пепел Чернобыля — это Вашингтон. Есть еще Пекин, но про них наверняка не подумают. А вот про то, что у американцев рыльце в пуху, не будет завтра орать только ленивый. Ты предлагаешь этим людям прятаться за складками твоего плаща, или все-таки дашь защитить свой мир, свою веру, свои ценности? Они сильные. Они справятся. Сегодня их время.

— Пожалуй.

Слышавший это Казак благодарно кивает и перехватывает у меня бразды правления.

— Эй, Тараконовский! Ты в каких войсках служил?

— Белобилетник. У меня плоскостопие.

— Тогда какого хрена за гранатомет хватаешься?

— Так я с ним бечь не собираюсь!

Стивенс отвлекается от сооружения огневой точки из подручных материалов, чтобы подозрительно посмотреть на выводящего на бетонной плите баллончиком с краской некую надпись на арабском Чечена.

— Не нервничай, американец. Все норм, — успокаивает его Псих.

— Что пишет?

— То, что нет большей любви, чем жизнь отдать за други своя. Только из Корана.

— Ты знаешь арабский?

— Я знаю Чечена.

— Кончай трендеть, — одергивает его Казак, — дуй к Мадину в катер. Инопланетянская лазерный пулемет — не проблема для русского хакера. Роман, ты бармалеев чуешь?

— Ага. Идут тремя группами голов по сто. Будут минут через пять-семь.

— По местам, парни.

Тут действительно пока все в порядке. Только напомнить Роману развернуть силовой купол. Его сил для защиты от местного оружия должно хватить.

— Я их прикрою все же, а ты с Винду и студентами дуй внутрь объекта. Мы не знаем, как давно террористы тут шуруют. Не факт, что заряды уже не заложены. Ищите.

Джедай исчезает.

Наблюдать за дракой со стороны очень непривычно. Но мой бывший наставник сегодня прав. Чтобы сильный стал Сильным, ему надо дать почувствовать свою силу. Бой идет нормально. Банда заявилась аж на легкой бронетехнике. Правда ее почти срезу с шатла пожгли. С шибко шустрыми ПТРК повозиться пришлось: цель для космического шатла просто мелковата. Но выпущенные ракеты Роман пока перехватывает. Мало того, пытается отправлять назад в хозяев, но не слишком прицельно.

Первую массированную атаку отбили без проблем. Есть стойкое ощущение, что первые ряды атаковавших шли просто обкуренными. Мясо, посланное в разведку боем. Потом подбирались небольшими группами, норовя рассечь нашу жиденькую оборону. Дважды едва до рукопашной дело не доходило. Но в целом до прибытия подмоги должны продержаться.

— Братцы! Меня зацепило, кажись! — испуганно взвизгивает рация голосом Вована.

— Куда?

— Пуля прямо в грудь угодила. Отскочила, правда, — уже несколько спокойнее отзывается Вован.

— Не дрейфь, салабон. Три тысячи джоулей дульной энергии — это тебе не котик накашлял! Только сильно не дергайся: ребра, может, и переломало.

— Больно, б…!

— Терпи. Затихло, вроде, сейчас подползу, гляну, — вступает в разговор Стивенс.

Интересно, правоверных сынов пустыни белая киношная экипировка совсем не смущает? Додумать не успеваю, потому что террористы сменили тактику — решили выбивать немногочисленных защитников по одному, наваливаясь всем скопом по очереди и не давая остальным подойти на помощь. Начали с застигнутого на полдороги между укрытиями Стивенса. Тот гнилость ситуации понял, но держится, не психует.

— Эй, русский, сдавайся! — орут атакующие.

Лейтенант зло матерится по-английски. Это еще не паника, но показать парню, что он не один, следует. Прыгаю ближе к его точке. Эффектно так, метров на тридцать с двумя сальто по ходу полета и устным комментарием.

— Он не русский, он не сдается!

В наушниках дружный ржач. Я сказал что-то смешное?! Обидеться и пойти успокаивать расшатанные нервы, круша врагов, банально не успеваю.

Свободный Хип обиделся и запсиховал первым. Это он оттого, что получивший по ребрам Вован не засмеялся, а закашлялся, расстроился? Неважно. Потому что расстроенный абоминор рванул мстить. Бой превратился в бойню в считанные секунды. Надо засовывать собственные нервы куда подальше и вмешиваться.

Главари террористов должны умереть не под гусеницами железного мстителя. Сперва я выпотрошу их память. Всем будет проще, если выверну вместе с мозгами. Пятеро искомых персонажей нашлись в укрытии неподалеку. У этих с образованием значительно лучше: на черную фигуру с багровым мечом они реагируют правильно — страхом. Причем еще до того, как их накрывает парализующая волна моей Силы. Через семь минут я заканчиваю с последним. По полторы минуты на рыло — это же почти милосердно? Теперь аккуратно сохранить и передать тем, кто сможет разобраться в переплетениях чужих воспоминаний.

За спиной странные звуки. Разворачиваюсь и… только тяжко и бессильно вздыхаю: пацифист Фонеус блюет, не отходя от кассы. У остальных тоже вид такой, словно только сейчас догадались, что имеют дело с ситхом, умеющим убивать вот так… То, что их обескураженные взгляды могут меня обидеть, первым понимает Казак.

— Все справедливо. Вы не подумайте, мы не осуждаем. Неожиданно просто. Пять матерых шайтанов, на двоих — пояса шахидов, а даже руку к оружию протянуть не сумели…

— Вы их показания сразу на флешку скинуть сможете? — деловито уточняет Псих.

Удивлять — так удивлять. Ситхи прошлого голокроны наговаривали, а я с какой-то примитивной флешкой не справлюсь, что ли?

Глава шестнадцатая она же еще один эпилог. Доброе утро, галактика!

Месяц прошел продуктивно настолько, что группа поддержки Спейси-Кировца осмелела настолько, что вовсю загорает на летнем солнышке не просто без скафандров, а натурально в одних плавках селфи на фоне саркофага делает.

Незваные гости нас больше не беспокоили. Хотя, отголоски имелись. Что ни день, в местных новостях то про смерть какого-то шейха сообщают, то про арест банкира на Западе, то про отставку генерала на Востоке, то наоборот. Я искренно верю в случайность этих совпадений. Но таких темных ситхов как я на свете совсем немного.

Короче чужие не досаждают. Зато официальные гости нынче пожаловали: сперва из вертолета выпрыгнули нарядные девчата в украшенных ручной вышивкой нарядах с венками на головах и караваем на расшитом же полотенце в руках. За ними — испуганный мужик в строгом костюме, представившийся местным головой, и негустая кучка журналистов с камерами. Голова скоренько поприветствовал дорогих гостей — новых ликвидаторов и шмыгнул назад в вертолет. Девушки смущенно улыбались окружившему их вниманием и заботой Вовану. Хотя, больше на украшающую его могучую шею сверкающую цепь пялились.

Да, это именно она. Третьего дня я раскрутил Джерека на еще одну, уже пятую, заначку с артефактами и извлек блокиратор из чрева Хипа. Цепью тут же завладел Вован. Правда, чтобы вновь ее не замыкать, соединил концы не стандартной застежкой, а подвернувшейся под руку проволочкой. Так что Сила течет вокруг без всяких искажений. Действия же свои наш шустрый друг пояснил весьма логично.

— Сейчас пусть так будет. А когда на встречу с Зинкой пойду, как надо застегивать стану. Сердцем чую — ведьма она.

— И на переговоры с партнерами по бизнесу — вдруг колдуны? — поддакнул Псих.

Но это я так, к слову вспомнил. Сейчас же часть журналистов окружила представителей российско-американского проекта «Спейси-Кировец» в лице господ Таракановского и Стивенса, а часть фотографирует выползшего за ради такого случая из-под бетонного купола Хипа. Брать интервью и у него журналисты пока не догадались. Но это только пока. Долго молчать не страдающий излишней скромностью абоминор не станет.

Эх, зря студента-забрака с собой не взяли. Зря. Сейчас бы вышел ненароком из кустиков, и кучу проблем местных политологов решил. А то я тут который вечер в телевизоре наблюдаю, как аналитики до хрипоты спорят, чего это главы России, США и еще трех очень разных стран вдруг бросили все дела и встречаются на самом что ни на есть высоком уровне третий раз за месяц. Для меня новым стала информация о том, кто помимо русских и американцев, знает о контактах с нами. Но про это, естественно, в телевизоре не рассказывали. Бредовые гипотезы политологов вообще совсем не про это. Бредовость отдельных теорий просто восхищала. Короче, подсел я на местные политические ток-шоу. Вернусь домой — скучать буду.

Из ленивой задумчивости меня выводит Фонеус.

— Учитель, смотрите! Джерек с местным сговаривается. Не иначе как драпануть решил!

И верно. Уже и вертолет влез. Причем Силу он не использует. Во всяком случае, свою полезность не внушил, а наплел чего-то коммерчески привлекательного. Местный повелся. Кстати, я так и не понял, на чьей территории мы сейчас находимся.

— Уйдет же! — теребит мои мысли Фонеус.

— И хатт с ним. Пусть погуляет. С Земли все равно никуда не денется. Вляпается во что-нибудь, так мы его за координаты все той же Земли и вытащим. А так не «Ласточку» же ему отдавать в самом деле.

— Почему сразу «Ласточку»?! — не справился с приступом жадности юный ситх.

— Других кораблей с гипердрайвом в Солнечной системе пока нет.

— Будут, — твердо пообещал Фонька. — Только Дусю ему не отдавайте.

Накаркал, пророк недоделанный.

Форменное позорище и конфуз чистой воды, но о появлении кораблей своего флота я узнаю из прямой трансляции на научном YouTube канале:

— …Тысячи жителей северного полушария могут наблюдать удивительное явление. Сегодня ожидалось такое впечатляющее зрелище, которое с древних времен называют Красной Луной. Этот эффект вызван тем, что наш спутник заходит в тень от Земли, — вдохновенно тараторит журналистка. — Но сегодня те, кто вышел на улицы и площади городов, чтобы полюбоваться этим явлением, вознаграждены особенно. На фоне темного диска четко видны зеленоватые всполохи. Ученые пока затрудняются однозначно ответить на вопрос, что это. Возможно, поднятая падением метеоритов лунная пыль. Возможно, интерференция…

Ну, да, ну, да, пыль с ушей остолопа, командующего выставившим корму ИЗР-ом, стряхивать сейчас буду! Световым мечом. Нет, не активированным. Ему и рукояткой про меж глаз хватит.

— Дуся, связь!

— Уже, шеф. Командир звездного разрушителя «Возмездие» капитан Нагарра на связи.

Появившаяся рожа Нагарры просто светилась от счастья. Орать сразу расхотелось. Получилось просто ворчать.

— Жопу за спутник уберите. Сверкаете на все полушарие, как бабуин.

— Будет исполнено, мой лорд! — не перестает улыбаться капитан, отворачиваясь, чтоб отдать распоряжение по корректировке позиционирования.

— Теперь докладывайте, как вас сюда занесло.

— В ходе планового осмотра приграничных районов неизведанных территорий, мой лорд.

— Случайно, то есть?

— Почти, мой лорд.

— До какой степени почти?

— Анализ довоенных карт и опыт гранд-адмирала Трауна позволяли надеяться…

Его перебивает воплю Фоньки.

— Учитель! Смотрите, учитель! Красота-то какая! Жуть!

Высовываюсь на улицу и задираю голову в небо. В этих широтах бывает северное сияние? Не знаю. Раньше я их здесь не видел. Может, не сезон просто. Я вообще-то много чего в жизни видел, но это северное сияние над Чернобылем реально необыкновенно красиво.

Полчаса пиршества красок на небе, и мир вновь погружается в ночную мглу. Но лишь для того, чтобы тьма оттенила новое небесное шоу — звездопад. У них что в ионосфере творится? Подозрительно оборачиваюсь к голограмме капитана Нагарры.

— Что это?

— Взрыв ракеты радиоэлектронной борьбы в верхних слоях атмосферы и уничтожение нескольких неработающих спутников на низкой орбите…. С днем рождения вас, мой лорд!

Чего? А ведь верно. Совсем замотался. А мне сегодня пятьдесят. Забыл.

— Спасибо, капитан.

Но Нагарру от проектора уже оттеснили те, кото я ухитрился не почувствовать. Хорошо закрываются, поганцы.

— С днем рождения, отец.

Чего отвечать-то? Я празднованием чьих бы то ни было дней рождения с детства не заморачивался. Сперва возможности не было, потом — желания. Короче, бормочу нечто бессвязное. Выручает вызов по каналу правительственной связи. Император приказывает явиться на Корускант, пока соратники без меня весь коньяк не выпили.

Благодарю. Отключаюсь. Выхожу наружу, чтоб попасть в лапы подельников.

— Ох, и темнила вы, лорд Вейдер!

Приходится приглашать всю банду на Корускант. Голова совсем кругом. Мое состояние наконец замечают и довольно быстро отправляются праздновать без меня.

Оставшись один, еще раз внимательно осматриваю Луну. Теперь все вроде в порядке. Странное ощущение. Один вроде бы, а чувства одиночества нет. Было со мной такое, когда-то очень давно. Не вспомнить и когда. Но было. Весь мир казался добрым и открытым…

И вот, как когда-то в детстве, только со всей немалой силой лорда ситхов ору на всю вселенную:.

«Доброе утро, галактика!»

Мне отозвались из тысячи мест: весело, удивленно, нарочито сердито или насмешливо. Отозвались.

Хотите сказать, что в галактике не бывает утра? Неправда. Давно доказано, все планеты — круглые. А значит в каждый момент времени на каждой из них есть место, где наступило утро. А значит утро в галактике всегда. Как, впрочем, и день, и вечер, и ночь. Не стоит забывать о том, что стакан всегда наполовину полон, а наполовину пуст. Вопрос в том, что в данный момент мы готовы и хотим видеть.

Так что, с добрым утром, галактика!

КОНЕЦ