Девять смертных грехов. Часть третья

Глава 15 Плен

Мороз продолжал удерживать вырывающийся черный комок — все, что осталось от Давида Асторги — и не давал ему сбежать.

Кажется, я понял, какую именно способность мне удалось заполучить после поглощения силы рыцаря-смерти. Моя чистота превращалась в лед и замораживала не только тела, но и души врагов. Увы, не убивала, только замедляла, делала уязвимыми, и этой слабостью еще нужно было суметь воспользоваться. К счастью, у меня был способ.

Я услышал крик вернувшейся Луисы, но сейчас даже ее чистота не могла до меня добраться. Продолжая следить за душой Давида Асторги, я затянул его в свой черный мир, а потом отдал команду фас. Король-лич, уже догадавшийся, что я задумал, появился рядом в тот же миг. Убийца Золотого купола даже сказать ничего не успел, когда нежить с короной на голове вырвала его сердце, а потом закинула себе в рот.

Вот теперь можно было и возвращаться. Я отбросил на этот раз уже действительно мертвое тело убийцы и поймал взгляд принцессы. Мы не сражались, просто смотрели друг на друга, и я невольно почувствовал, что за гневом, чистотой и силой скрывается что-то еще… Страх! Не за себя, а за меня, что я погибну, а она не успеет. И что можно сказать в ответ на такое?

Решение пришло само собой. Я опустился на одно колено и протянул вперед голые ладони. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом на них появилось отражение меча скверны. Растаяло у Марии и вернулось ко мне.

— Вот, значит, он какой, — принцесса коснулась сначала меча у себя на поясе, потом того, что лежал у меня на руках. — Это благодаря ему мы могли чувствовать друг друга?

Я кивнул.

— Он кажется живее, чем мой, — Луиса продолжила, не волнуясь, что кто-то лишний услышит наш разговор. Ее чистота позаботилась о том, чтобы окружить свою хозяйку и отгородить ее от лишних ушей и взглядов.

— Мне кажется, это зависит от того, насколько мы сами подходим под меч, — я ответил принцессе, вспомнив слова рыцаря смерти. — Для меча гордыни нужно считать себя важнее всех в этом мире или, наоборот, быть готовым умереть ради рода людского. А меч скверны… — я впервые задумался, а что же помогло мне самому ощутить с ним такую сильную связь. — Первый способ стать его хозяином — пасть в скверну, второй — собрать в себе столько чистоты, чтобы над тобой даже у ангелов на небесах запылали пятки.

А про себя я не выдержал и попытался дозваться до сердца нежити.

— Почему? Почему Луиса с ее граалями борется с мечом скверны, а мне даже без них тот как будто помогает? Или рыцарь смерти соврал?

— С чего ты взял, что я разбираюсь в вашем оружии смертных грехов? — деланно возмутился король-лич. — Или ты решил, что если одна нежить что-то знает, то и любая другая тоже в курсе всех тайн мироздания?

— Не знаю… — мой запал пропал. — Если сравнивать меня и принцессу, то ее чистота точно сильнее. Кого-то другого я мог бы и обогнать благодаря карте и твоим советам, но она из семьи грандов, она тоже развивает сразу тело и душу. Единственное мое преимущество — что именно я нашел меч, но разве это так важно?

— А ты ничего не забыл? — сердце терпеливо дослушало мою речь до конца.

— Скверна? — спросил я. — Ее нет ни в принцессе, ни во мне, так чего о ней говорить?

— Ты уверен? — сердце не сдавалось. — Ты не держишь ее под сердцем, как твари, не ешь пилюли, как тени братства, но у тебя с собой переносной источник с кровью семи офицеров, а еще… Если мне не изменяет память, Каркаданн так и не отказался от того, чтобы быть твоим учителем.

— Хочешь сказать, я — ученик офицера скверны? — едва я это сказал, серый меч покрылся еле заметными дымными языками.

Мне не нравилось, что связь с мечом, оказывается, зависит не от меня самого, но в то же время вот она во всей красе, и было бы глупо это отрицать. Или не пользоваться… Повисшее молчание начало затягиваться, но тут Луиса не выдержала.

— Как интересно, — она вытащила из ножен настоящий меч скверны и вытянула его рядом с моим. — Так похожи.

— Ты что-то поняла? — после разговора с сердцем нежити мне хотелось остаться одному, но принцесса неожиданно кивнула.

— Твоя чистота сильнее моей, — заявила она и, когда я попытался возразить, прижала руку к моим губам. — Не спорь. Я говорю не о граалях или их мощи, а о том, что скрыто внутри. Отец говорил, что когда-то такой была церковь, и священники, бродящие по пыльным дорогам королевства, могли очищать и исцелять не только предметы, но и души.

— Я не исцеляю души!

— Думаешь, я не видела, что ты делал весь день? Ты помогал своим друзьям, и их души сейчас пылают, словно бы они только вчера родились. Кому-то словом, кому-то делом. Я не знаю, как именно у тебя так вышло, но в таких делах важен совсем не способ, а то, что ты считаешь это правильным, что это живет внутри тебя. Возможно, ты и был рожден, чтобы подчинить себе этот меч.

Принцесса замолчала, и я тоже ничего не говорил, замерев, ошарашенный разницей между тем, что сказала она, и тем, о чем рассказало сердце короля-лича. Вроде бы и тот, и другая говорили об одном и том же, обо мне — но как же по-разному они смотрят на мир. И какой я на самом деле?

— Я не могу помогать всем, — мне не хотелось отказываться от слов Луисы, но сейчас я не мог промолчать. — Я вижу то, что мучило моих друзей, но остальные… Гвардейцы, Даниэль, ты — ничего. Так что, скорее всего, ты ошибаешься.

— Аха-ха-ха-ха! — принцесса расхохоталась. Долго, громко, немного с надрывом. — Святая чистота! Ты серьезно рассчитывал, что, будучи мальчишкой, сможешь помогать сразу всем? Нет, то, что случилось сегодня — это только начало. В этом же и вся суть: кто-то верит в тебя, открывается, и твоя чистота может или подчинить, или исцелить его. Ты выбрал исцеление, вот ответ. Станешь сильнее, соберешь больше клятв и сможешь помочь еще кому-то… — Луиса задумалась, а потом решительно кивнула сама себе. — Знаешь, я, пожалуй, внесу свой вклад в твое будущее. Вы созданы, чтобы дополнить силу друг друга, так что чем раньше вы окажетесь вместе, тем лучше.

И она протянула мне меч с рукоятью из сложенных заячьих ушей.

— Мы же договорились, что он будет у тебя до того, как я открою первый грааль? — все мои возражения как-то разом потеряли смысл.

— Договорились, и теперь я изменяю условия сделки. Или я не принцесса? — Луиса гордо вскинула голову, а потом неожиданно хитро мне подмигнула. — Только, если сможешь, ты бы открыл грааль до конца нашего похода. А то зачем ругаться с отцом, если можно этого не делать?

Мы несколько очень долгих секунд смотрели друг другу в глаза, а потом мои ладони коснулись рук девушки. Куда-то исчезли мечи. И настоящий, и отражение, но сейчас это было совсем не важно. Наша чистота смешивалась и сливалась воедино, затягивая нас за собой. Возможно, если бы сейчас нас не окружали сотни склонившихся идальго, мы бы шагнули дальше… Я даже потянулся к Луисе, и та хотела мне ответить, но остановилась. Потому что помимо желаний, бесконечно ярких и горячих, в ней жил еще и такой же огромный долг перед королем, перед королевством, перед всем родом человеческим.

И я неожиданно понял, что сможет идеально дополнить эту картину.

— Держи, — я в свою очередь протянул принцессе первый меч смертных грехов. И если в моих руках воплощение гордыни постоянно притворялось холодной железкой, то, стоило Луисе его коснуться, по стали пробежали красные отблески.

— Это…

— То, что подходит тебе, как никому другому, — я думал, что будет тяжело отдать такое оружие, но на самом деле это оказалось просто и легко. — Ты — принцесса, и я видел, что ты можешь быть такой, словно весь мир лежит у тебя под ногами. А еще ты можешь быть полной противоположностью гордыни. Не знаю, как такие чувства умудряются уживаться в одном человеке, но ты никогда не забываешь, ради кого идешь на бой, зачем берешь в руки клинок… И этот меч, я уверен, станет твоим идеальным оружием.

— Первый… — тихо сказала девушка, словно отвечая на какие-то свои вопросы.

Луиса сжала рукоять клинка гордыни, активируя его, и во все стороны ударила волна чистоты.

— Он даже не сопротивляется, а помогает. Невероятно! — глаза принцессы блеснули, а потом рука с мечом вытянулась вперед. Ко мне. — Он хочет что-то показать, так что давай быстрее. Отвечай!

Я все понял и оглянулся по сторонам, пытаясь понять, куда делся клинок скверны. Он же вроде упал… Я не успел додумать эту мысль, когда холодная сталь прыгнула в ладонь. Настоящий меч впитал в себя все способности отражения, он умел исчезать и появляться, стоило мне его позвать. Не успел я оценить удобство, как пришлось вскидывать оружие, чтобы отразить удар принцессы.

— Активируй его! — она сверкнула глазами.

— Как?

— Тебя не учили? Хотя кто… Просто позови.

И я позвал. Сначала саму сталь, сжатую у меня в кулаке, а потом, вспомнив слова сердца нежити, еще и связанную с ней скверну. Это же так просто! Не отказываться от второй половины, а стать тем, что помогает держать баланс. Луиса управляет первым клинком смертных грехов, потому что в ней есть и гордыня, и готовность жить ради других. Так же и со мной — никакого противоречия, никакой необходимости выбирать. Во мне есть чистота, чтобы помогать другим, и я же — ученик Каркаданна. Интересно, а сам пленный офицер знал, какие возможности открывает передо мной, когда принял на себя роль учителя?

Серый клинок тоже полыхнул, выпуская во все стороны волну чистоты.

— Запоминай, — неожиданно в голове раздался глухой голос, а перед глазами пролетели тысячи картинок. — Техника скверны, офицерский стиль. Первое движение…

Наши с Луисой мечи снова столкнулись. Мы учились у признавших нас клинков, мы сражались, помогая друг другу освоить новые знания, и мы становились ближе. Чертовски ближе! На мгновение поднял голову меч похоти, но я тут же развеял его проявление. Сейчас мне не нужна чужая помощь. Не с Луисой!

— Сорок четвертое движение… — через час наше сражение еще продолжалось.

По лицу Луисы тек пот, мне тоже, чем дальше, тем тяжелее давалась неизвестная техника. Смертоносная, разрушительная, причем в прямом смысле слова — она помогала уничтожить само пространство вокруг меня. Если бы не эта способность, то невидимые цепи, которые постоянно пытался накинуть на меня клинок гордыни, уже давно погребли бы меня под собой. А так я держался. Луиса тоже.

Прошлые движения мы освоили довольно быстро. С этим же провозились в разы больше. Мне показалось, что прошли сутки, не меньше, но ни я, ни Луиса и не подумали сдаваться. И потом… Странный голос неожиданно заявил, что я полностью изучил офицерский стиль. Все сорок четыре движения одной из высших ступеней техники скверны, над которой оставалось только одно. Голос не сказал, что именно, но ответ же был так очевиден.

— Я хочу выучить и королевский стиль! — я попробовал угадать.

— Ты не готов, — с усмешкой ответил голос, словно ждавший этого вопроса, а потом исчез.

Оставшись один, я чуть не рухнул на землю, рядом покачнулась Луиса. Ее обучение, похоже, тоже подошло к концу. Нам больше ничего не мешало, мы медленно двинулись друг к другу, мечи отлетели в сторону, руки скользнули вперед в поисках друг друга, а потом…

— Кхм, — нас остановило смущенное покашливание.

Мы с Луисой отпустили друг друга и оглянулись. Окружавшая нас пелена от столкновения мечей смертных грехов пропала, а по ее бывшей границе стояло охранение из десятка гвардейцев и сестер-франкиек. И мы прямо посередине… Что бы между мной и принцессой ни пробуждалось, момент точно оказался упущен.

Мы вернулись к выполнению изначальной задачи и следующие несколько дней продолжали двигаться параллельно с наступающей армией, но теперь стали гораздо больше времени уделять тренировкам. Сами, отрабатывая показанные мечами приемы, потом с кем-то — Луиса занималась с Даниэлем, а я гонял своих товарищей по Примере. И чем больше они шутили по поводу того, в какой позе мы с принцессой оказались, когда вокруг нас утих вихрь чистоты, тем меньше во мне было жалости и внимания к мольбам о пощаде.

А еще я готовился к открытию грааля. Если флакон с кровью семи и победа над рыцарем смерти помогали мне развить силу души, то кровь загонщиц в разы ускорила развитие тела. То, что должно было занимать месяцы и годы, я нагонял за часы и дни. И если раньше я опасался чужой крови и скрытых внутри нее секретов, то после принятия меча скверны и всего, что было с ним связано, такая мелочь уже не пугала. Я отсек все лишнее из подарка Хайи и Мартины и каждый день по капле добавлял их кровь к своей.

— Счастливчик, — на одной из таких тренировок меня нашла Мария. — Помнишь, мы как-то спорили, что я заставлю тебя сказать мне «спасибо» три раза? И тогда ты примешь меня в свой круг без всяких клятв.

— Как в истории про дикую кошку, которая ходит сама по себе, — кивнул я.

— Ты меня опередил, — улыбнулась Мария. — Кажется, это я должна сказать тебе «спасибо». Первое: за то, что считаешь меня другом. Второе: за то, что узнал настоящую меня даже под контролем чужой чистоты. Третье: за то, что сражался за меня.

— А я думал, одно «спасибо» будет за спасение жизни.

— Я же сказала, что мы друзья, одно невозможно без другого, — улыбка Марии получилась немного грустной.

— Тогда как друг я хочу извиниться. Давид Асторга напал на тебя, чтобы достать меня.

— И опять, мы друзья, и готовность принять как знакомых, так и врагов другого входит в это понятие.

— Знаешь, сначала мне показалось, будто ты просто решила сказать «спасибо» как-то покрасивее. Но это ведь не так? Уж слишком много оказалось скрыто за каждым словом.

— Ты прав. Слишком много. И просто быть рядом, я считаю, будет уже нечестным. Счастливчик, я хочу принести тебе клятву…

Мария внимательно вглядывалась мне в лицо, словно проверяя, не ошиблась ли она. Наверно, если бы я улыбнулся или как-то пошутил над тем, что было для нее так важно, она бы ушла. Но я и не собирался. После всего, что открылось в последние дни, смеяться над теми, кто станет моим ближним кругом, было бы подло. Принятая клятва — это не просто слова, это огромная ответственность. Раньше я смутно чувствовал ее в виде неясной опасности и поэтому не стал спешить с набором оруженосцев. Сейчас же я видел и осознавал все тысячи связей, что готовы были упасть на мои плечи с каждым новым «да».

— Да, — тем не менее, я не сомневался. — Я с радостью приму твою клятву, Мария Ортега!

На лице девушки появилась улыбка, сначала неуверенная, потом радостная. Ничего, это пока она еще не поняла, что теперь я буду гонять ее на тренировках гораздо больше. Вот только рассказать об этом я не успел… По лесу прокатилась волна чистоты. Я прислушался к ощущениям. Хуан Вильена, один из наших крылатых наблюдателей, заметил что-то настолько важное, что не стал возвращаться, а сразу приземлился и послал сигнал.

Через мгновение после него прилетела еще одна волна чистоты от принцессы. Она приняла решение, и мы выдвигались на перехват кого-то очень важного и опасного. Прижав руку к земле, я ощутил ее дрожь — кем бы ни оказались наши враги, их было очень много. Луиса шла им в лоб, мы с Марией, учитывая отставание от основного отряда, могли зайти сбоку.

— Прикроешь мне спину? — посмотрел я на девушку.

Та решительно кивнула, и мы сорвались с места. После перехода на территорию королевства франков мы приблизились к малому хребту Пиренейских гор, так что леса вокруг стали ниже, но гуще. Заметить что-то заранее было практически невозможно. Конечно, оставался вариант взлететь, чтобы оценить картину сверху, но тогда бы нас точно заметили.

Так что мы прорывались по земле. Я в плаще ревенанта и Мария, плечом к плечу, чтобы вороновы перья прикрыли еще и ее. Она на ходу закинула в рот пилюлю скверны. Одну, но зато в разы больше, чем использовала до этого. Кажется, сражение с залитой внутрь скверной помогло девушке упрочить связь с этой стихией, ну и я еще иногда помогал. Благо с восьмым мечом смертных грехов это было совсем не сложно.

Мы вырвались из леса прямо в задние ряды отряда ревенантов, которые как раз набрали камней со стоящих рядом телег и собрались ударить по вступившим в сражение гвардейцам. Не выйдет! Я приоткрыл флакон с кровью семи — так силы будет много и сразу — пропустил ее через меч скверны, а потом выпустил наружу, превращая в технику рыцаря смерти. Прием, который я готовил все это время, сработал на все сто. Сначала во все стороны ударил иней, словно отмечая, докуда я смогу дотянуться, а потом прямо на нем проросли метровые ледяные глыбы.

Они еще не вытягивали саму жизнь, как это делал рыцарь смерти, но и без этого весь отряд ревенантов разом лишился подвижности. Несколько воющих ведьм попытались добраться до нас, воспользовавшись тем, что в полете лед не мог их достать, но не зря же рядом была Мария. Глаза девушки сверкнули красным, а стоило опаснейшей нежити едва показать свои лапы из другого мира, как их тут же ухватили и рванули вниз, примораживая к запущенной мной волне.

— Так быстрее, — с улыбкой пояснила Мария.

На том конце поля боя появилась Луиса, раскручивая над головой меч гордыни — стало очевидно, что уже скоро в схватке будет поставлена точка. И именно в этот момент промерзшая земля у нас под ногами затрещала. В какой раз меня уже ловят в подземную ловушку? Я успел отбросить Марию в сторону, а сам превратился в ворона, но не стал улетать, чтобы сначала разглядеть врага.

Его не было. Только подземный ход, который я случайно открыл и в котором еще не остыли две цепочки следов. Какой-то враг решил не искушать судьбу и сбежать от нас? Кто? Я попытался восстановить полный рисунок звездного неба, сначала одного следа, потом другого, и моментально увидел знакомые очертания… Скверна! Я сложил крылья и рухнул в туннель. Красная Баронесса, одним из беглецов точно была она, и упускать ее я не собирался.

Давид Асторга прямо показал, что бывает, когда ты забываешь про врагов. Они первыми наносят удар! Допускать такую ошибку дважды — ни за что! Ветер свистел в крыльях, несколько оставленных по пути ловушек сработали слишком поздно, не успев меня остановить. А я уже слышал шаги. Две пары ног… Еще несколько минут махания крыльями, и теперь я видел врагов. Лысая голова и длинная бледная шея — это, судя по всему, повелитель воющих ведьм, ну а красная шевелюра… Она!

Я на лету обратился в человека и взмахнул плащом, сбрасывая на лысого почти всех могильных насекомых, а сам обрушил удар на Красную Баронессу. Она успела среагировать, обернувшись на ходу, и даже выдержала мою атаку. Ее тело точно было доработано, чтобы стать сильнее, но с мечом скверны меня это не остановит! Красные волосы, красные глаза — баронесса боялась, но не собиралась сдаваться.

Резким движением она оторвала себе пальцы на левой руке, а потом бросила их в меня, словно рой кинжалов. Они, как и положено нежити, легко прошли мою чистоту, но даже первое движение офицерского стиля отбросило их назад, более чем наполовину стерев из реальности. Заодно я сделал шаг в сторону и пронзил сердце ослабленного насекомыми повелителя ведьм.

— Ты следующая, — я указал на баронессу, но не стал нападать сразу. Пара секунд ничего не изменит, а я хотел убедиться, что рядом больше никого нет.

Чистота против нежити не очень помогает, но у меня есть и другие органы чувств. Никого! Я активировал восьмой меч смертных грехов, пронеслась ударная волна, Красная Баронесса отступила, прорычав что-то непонятное…

— Осторожно! — крик сердца нежити ударил по ушам.

Я не чувствовал опасности, но все равно обернулся и успел заметить черный капюшон, торчащий из-под него кусочек красной бороды и взлетевшую ладонь. Одно касание, прошедшее сквозь вскинутый в защитной позе меч, и мое сознание начало ускользать, а чужие крепкие, как сталь, пальцы перепрыгнули на горло, перекрывая воздух и окончательно отправляя меня на тот свет.

Я дышу… Удивительное чувство, когда еще недавно ты решил, что умираешь, и ничего не можешь с этим поделать!

Я провел рукой по телу, проверяя, все ли на месте. В ладонь тут же ткнулась рукоять меча скверны и флакон с кровью семи. Очень хотелось их ухватить и пойти разбираться, что же случилось, но я не стал спешить. И правильно. В этот момент тьма вокруг меня разлетелась в стороны, это распахнулась низкая деревянная дверь, сколоченная из грубых досок. И я мгновенно понял, где нахожусь. Качающиеся стены, яркое синее небо и шум бьющих о борт волн.

Значит, все было на самом деле. Я попался, меня оглушили, но не убили, а взяли в плен. И теперь куда-то везут морем. Но кто? В открывшейся двери показалась тень. Нет, это только чудилось из-за бьющего в глаза солнца. Через пару мгновений цвета вернулись, и я со вздохом узнал Красную Баронессу, которая с сомнением смотрела на меня. Словно боялась. Но кого-то другого она точно боялась больше. Красное платье, казавшееся таким неуместным на теле, словно состоящем из одних мышц, колыхнулось, и вот мой враг присела рядом со мной.

Напасть? Меня явно обыскали, но меч и флакон сумели спрятаться от чужих глаз.

— Чего ты хочешь? — я все же решил не спешить.

— Я хочу тебя убить, но… — баронесса поморщилась. — Мой цзиньши взял тебя в плен, и теперь тебе придется поработать на него.

Странное слово, звучит словно хруст пробиваемой мечом брони.

— Не думаю, — я покачал головой.

— С этим у тебя нет выбора, — рука баронессы вытянулась и постучала по чему-то стальному на моей шее.

Заковали? Меня? Словно какого-то раба? Изнутри поднялась волна ярости, я сжал меч, призывая его силу, но ничего не случилось. Та будто ушла в песок, а Красная Баронесса продолжала, словно ничего и не заметив. Или на самом деле не заметив.

— Это украшение не позволит тебе использовать ни чистоту, ни скверну, ни даже холодную сталь. Стоит тебе коснуться оружия, как ты лишишься возможности двигаться, только если я не разрешу тебе это.

— Если вы хотите сделать из меня слугу или чтобы я убивал людей ради нежити, то…

— Для этих глупостей у меня и у цзиньши есть слуги попроще, — на лице баронессы неожиданно появилась улыбка. — Да, теперь только у нас двоих, третий точно был лишним.

— Так чего вы хотите? — я постарался успокоиться.

— Ты выполнишь задание и получишь свободу, — голос баронессы звучал так искренне, что я не поверил ни слову. — Мы плывем на остров Кузни; возможно, ты когда-то слышал о нем?

Я кивнул, сразу вспомнив директора Примеры, который хотел отправить меня туда после практики на сбор алхимиков. Вот только, судя по лицу баронессы, там намечается что-то гораздо серьезнее.

— Так, — она потерла лоб. — А про герцога Мирея, первого кузнеца, ты слышал?

На этот раз я покачал головой.

— Удивительно, сам таскал откованный им меч, а ничего не знает. Кстати, куда ты его дел? — баронесса несколько секунд буравила меня взглядом, но потом продолжила. — Если ты не знал, то герцог Мирей начал ковать мечи смертных грехов по решению великого собора еще при Карле Великом… — у меня по спине побежали мурашки. — Если честно, я думала, что все это давно история, но недавно всем королям с обоих континентов пришли письма, что горны Кузни снова разгорятся. Герцог Мирей пригласил лучших воинов и алхимиков всех королевств, чтобы первый среди них смог получить новый меч смертных грехов. Девятый, родившийся вместе с новой силой, пришедшей в наш мир. И ты поможешь нам его заполучить!