Девять дверей. Секрет парадоксов

8 глава. Между двух огней

— Вставай, соня! — толкал меня Бэрс. А я все никак не врубалась, что детектив делает в моей спальне.

— Который час? — ворчливо пробормотала я.

— Уже семь! — произнес он, как будто было так поздно, что мы везде опоздали.

— Иду, иду, еще минуточку, — обнимая подушку, я свернулась калачиком поудобнее.

Тишина. Наверное, Бэрс вышел. Но, оказывается, он стоял рядом и обдумывал, как содрать меня с кровати. Я почувствовала, как его руки пролезли ко мне под одеяло: одна под ноги, другая под спину. Он ловко подхватил меня и потащил в ванную.

— Что ты делаешь?! — верещала я, мотая ногами и пытаясь вырваться из его рук.

— Бужу, — буркнул он, ставя меня на пол перед раковиной. И начал умывать холодной водой.

— Садист! — фыркала я сквозь воду.

— Я есть хочу, — заявил он, — иди на кухню, женщина!

Вытерев лицо пушистым полотенцем, я от возмущения хлестнула им Бэрса по заду.

— Эксплуататор!

А тот только захохотал, увернувшись от очередного удара.

Я забежала к себе в комнату и, встав перед шкафом, густо покраснела, увидев свое отражение в зеркале. Короткая шелковая ночная сорочка на тонких бретелях еле прикрывала мои прелести. Быстро переодевшись в полуспортивные брюки и мягкое худи, я прошествовала на кухню мимо ехидно посмеивающегося Бэрса.

Прожаренная отбивная с овощами благодатно отразилась на настроении детектива. Я ограничилась кофе с тостами.

— Похоже твой поклонник из Эгоцентриума все еще дрыхнет, — прожевав мясо, заметил Бэрс, — так что придется оставить его здесь одного. А мы с тобой отправимся в отдел. Мне еще надо сдать Амнер отчет о вчерашней операции, допросить задержанных, — он задумался и с тяжелым вздохом добавил, — Хотя, думаю, они абсолютно ничего не знают об "антикваре". Ведь их нанимал Герер. Но может быть, отпечатки пальцев с ножа что-нибудь дадут.

Подкол, связанный с Гориным я пропустила мимо ушей. Но оставлять Никиту одного мне казалось опасно, тем более шантажист, скорее всего, знал мой адрес и мог сюда послать сообщника за камнем. Я высказалась о своей тревоге на этот счет.

— Хорошо, я могу оставить с ним охрану. Вызову кого-нибудь из отдела, — пообещал детектив.

Оставив на столе завтрак для Горина, я черкнула ему записку, чтобы не волновался и никуда не выходил.

Мы с Бэрсом дождались вызванного им визуара, объяснили положение вещей. Я даже напоила того чаем.

Хардирон снова согревало яркое солнышко. После утреннего дождя его лучи играли на раскрашенных осенью деревьях особенно трогательно выглядели золотые и багряные листочки хардцев, словно плачущие сердца. Освеженные природным душем улицы города весело встречали ранних пешеходов, спешащих на службу.

Перед тем, как браться за бумажную работу Бэрс отнес нож на экспертизу и провел допрос арестованных. Он уже дописывал отчет, когда в кабинет ворвался Гэрис с сияющими глазами.

— Всем привет! — кинул он с порога.

Сегодняшнее утро всем подарило заряд бодрости.

— Я видел Амнер. Она ждет нас через полчаса у себя! — выпалил Рис. — Кстати, она спросила, есть ли подвижки по убийству Дориана Варка.

Бэрс потер подбородок, задумавшись.

— Придется что-нибудь придумать. После того, как на нее наехал Доронович, она и слушать не захочет, что он у нас под подозрением. Да, Рис, копия изображения близнецов у тебя?

Друг стал хлопать себя по карманам пиджака, разыскивая фотку. Из его кармана вместе с фотографией вывалились какие-то письма. Мы с Гэрисом одновременно присели на корточки, чтобы подобрать их. Он поднял снимок и письмо, лежащее рядом, а потом наши руки вместе схватились за один конверт. Гэрис, как бы невзначай дотронулся до моих пальцев и слегка погладил их. Я подняла на него глаза. Он смотрел на меня с такой страстью, что я, смутившись, разжала руку, отпустила письмо и тут же поднялась, и отошла. Проводив меня взглядом, он протянул снимок Бэрсу и стал рассматривать конверты, которые откуда-то обнаружились в его кармане.

— Мы, когда влезли к историку, я там у него на столике в прихожей почту просматривал, — вспомнил он, — вот эти письма с собой захватил и забыл обратно положить.

Бэрс взглянул на конверты.

— Похоже, историк вел переписку с каким-то институтом. Причем уже давно, на штемпеле дата: 21-день месяца Ветриня этого года.

Детектив пробежал глазами письма.

— Ничего примечательного, — вздохнул он, — хотя…ну-ка, — он достал из ящика стола папку. Покопавшись в бумажках, достал лист с гербом Логии и печатью, светящейся желтым светом. Положил документ рядом с письмом.

— Вот это да! Смотрите! — позвал он нас.

Мы обступили его с двух сторон. Я, конечно, не эксперт, но и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот документ и письмо вышли из-под руки одного и того же человека.

— Это официальное приглашение Дориана Варка в Хардирон, с печатью судьи Логии. — прокомментировал детектив, ухмыльнувшись. Опять полез в папку и вынул уже изученное нами вдоль и поперек "разрешение" на переход для Стонха Дороновича, подписанное, как мы теперь узнали, его братом Арханом.

— Подпись имеет наклон влево, — ткнула я пальцем, — А мы знаем, что убийца в Эгоцентриуме — левша.

Рис, подняв голову от бумаг, посмотрел на нас взглядом человека, только что сделавшего для себя открытие, и произнес:

— Это значит, судья сам для себя подписал "разрешение"! Умно!

— Это значит, — подхватил Бэрс, ликуя, — что теперь у нас есть доказательство причастности Архана Дороновича к убийству Триксы и Аравы, а также причастности Стонха Дороновича к убийству Дориана Варка. Теперь осталось дождаться результата графической экспертизы и ордер на арест обоих братьев у Амнер. — Щеки и Бэрса раскраснелись от возбуждения. Адреналин закипал в крови от предстоящей погони за теперь уже известным преступником.

— Рис, пошли к Амнер и по дороге забежим в лабораторию отдать письма и "приглашение" для Варка. И, наверное, уже сняты отпечатки с ножа.

Сложив все документы в папку, Бэрс, как ураган, зацепив с собой Гэриса, вылетел из кабинета. Я осталась наедине со своими растрепанными мыслями.

События последних дней не давали мне времени разобраться в себе. Но после того, как я осознала, что больше не могу отрицать своих чувств к Маруну, мне еще сложнее стало решиться на объяснения с Гэрисом. Похоже, за те дни, что мы не виделись, он не только не охладел ко мне, как я надеялась, но, наоборот, только сильнее распалил свои чувства. Он мне очень нравился, но обманывать его я не хотела. Надо было дождаться подходящего момента и поговорить с ним серьезно.

С этой мыслью я подошла к окну. Солнце, светившее сквозь окно, согревало, как летом. В его косых лучах в кабинете кружили миллиарды пылинок. Я разглядывала прохожих и покупателей, выходивших из кондитерской, что располагалась напротив следственного отдела. Какой-то мальчишка выбежал с большим рожком мороженного, женщина с летящей рядом коляской несла торт в круглой коробке.

Как, всё-таки, похожи были Логия и Эгоцентриум! Похожие, но такие разные! Я уже начинала их путать. Все воспоминания детства и юности, которые постепенно возвращались ко мне, перемешались с моей жизнью в чужом мире. Я знала, что бесследно это, пусть и недолгое, пребывание в месте, куда меня забросило провидение, и где я стала участницей многих необыкновенных событий, не пройдет. И самым важным для меня стало вовсе не преступление, в которое меня подставили преступники, а знакомство с загадочным умницей-дознавателем.

Я не заметила, как открылась и закрылась дверь в кабинете. Лишь когда чьи-то руки нежно обняли меня за плечи, вздрогнула и обернулась, и тут же оказалась в крепких объятиях.

— Солари, я так соскучился по тебе, — на одном выдохе произнес Гэрис.

И вся тщательно заготовленная речь махом вылетела у меня из головы.

— Гэрис, — начала я, уперев руки ему в грудь, — мне надо кое-что тебе сказать.

Но он не принимал мои слова всерьез. Наклонился и стал покрывать поцелуями мою шею.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я, боясь, что в любой момент может зайти Марун.

Рис медленно отстранился и, поймав мою руку, поднес к губам.

— Прости, не смог устоять, — ласково в полголоса произнес он. — Что ты хотела мне сказать?

Его черные глаза озорно блестели.

— Я… — но, не успев даже начать, я быстро отдернула руку, потому что в свой кабинет стремительно ворвался Бэрс.

И хотя я стояла на достаточном расстоянии от Гэриса, мои пышущие огнем щеки выдавали меня. От внимания детектива не укрылись ни мой встрепанный вид, ни растерянный взгляд друга.

Шлепнув на стол папку и еще целую кипу бумаг, он резким тоном обратился к Гэрису:

— Ты забрал отпечатки из лаборатории?

— На столе, — кивнул Рис, указывая на официальный документ. Бэрс взял лист с отпечатками, положил в папку. Сел за стол и стал разбирать документы и, чеканя каждое слово, распорядился:

— После обеда мне нужен список всех ученых (мужчин), у кого было "разрешение" на переход в Эгоцентриум после убийства Триксы и до сегодняшнего дня, — и, подняв глаза на Риса, добавил, — можешь начинать прямо сейчас.

Меня разозлило то, как он отдал приказ Гэрису. Я демонстративно взяла друга за руку и, улыбнувшись ему, предложила:

— Хочешь, я тебе помогу?

Он обрадовался и повел меня за собой.

— Солари, — окликнул Бэрс, когда я уже собиралась выйти из кабинета, — ты поможешь мне с отпечатками. Иди, Гэрис.

Я посмотрела на Риса и с сожалением вернулась обратно.

— Ладно, — тихо произнес он мне, и, уходя, добавил, — Спасибо, что хотела мне помочь.

Как только за ним закрылась дверь, я подлетела к столу.

— Да как ты смеешь так разговаривать с лучшим другом! — взбесившись, крикнула я.

Марун встал и, уперев руки в стол, процедил сквозь зубы:

— Он еще и мой подчиненный. И мы сейчас на службе.

Мне захотелось побольнее его задеть.

— Что, начальство устроило тебе разнос, поэтому ты решил отыграться на младших по званию?! — я стояла напротив дознавателя, меча глазами молнии.

Но детектив решил не развивать наш спор дальше.

— Ты ведь хотела найти свою семью? — вдруг напомнил он мне и подошел к одному из картотечных шкафчиков. Вытащил один из ящиков и брякнул на стол передо мной. Достал лист с отпечатками и, сняв с него копию с помощью парадокса, протянул мне экземпляр. — Сверяй. Эта работенка потруднее будет, чем у Риса.

И сам сел за другой ящик.

Через час работы у меня болели глаза.

— Да, жаль, что у нас нет компьютеров, — вздохнула я и поглядела на Бэрса, который продолжал сосредоточенно рассматривать карточки, не обращая на меня внимания. Спустя еще часа полтора, мы перебрали почти всю картотеку. Перед детективом стоял последний непроверенный ящик. От работы Бэрса оторвал ужасный квакающий звук моего голодного желудка. Марун поднял голову, посмотрел на меня и начал вызывать мираж. Как только загустевший воздух "потек", Бэрс произнес:

— Рис, бросай все, пошли обедать.

Андрэ принес нам меню, когда в кафе зашел Гэрис и вручил Бэрсу несколько исписанных листков.

— Это все, — выдохнул он, усаживаясь за стол возле меня.

Дознаватель пересмотрел весь список, откладывая прочитанные страницы в сторону.

— Хорошая работа, — не поднимая головы похвалил он, — Теперь вычеркнем всех тех, кто не подходит по возрасту, — и стал вносить правки.

Мы с Гэрисом уже уплетали наш обед, а Бэрс закончил со списком. И теперь, ожидая свой заказ, он резюмировал:

— Итак, этот "антиквар" не имел судимости, потому что в нашей базе его отпечатков нет. По моей версии он был в Эгоцентриуме, где узнал об амнезии Солари. Поэтому он мог либо воспользоваться услугами Химеры, либо должен был легально перейти через "Архив ключей". В последнем случае — он какой-то ученый. Я склоняюсь к такой версии. И теперь по твоему списку, Рис, — детектив повернулся к другу, — надо просмотреть изображения всех ученых, кто мог бы соответствовать описанию шантажиста, которое дал Грид. Пойдем в Архив вместе, так будет быстрее.

Андрэ налил нам еще ягодного чая, а Гэрис повернулся ко мне и неожиданно спросил:

— Солари, можно пригласить тебя к нам с Фэей на ужин?

Я растерянно посмотрела на него. Это был шанс, чтобы объясниться с ним. Но что-то подсказывало мне, что Бэрс ни за что одну меня к Рису не пустит. Я наклонилась к другу и шепнула ему на ухо:

— Только если меня отпустят из-под стражи, — и многозначительно поиграла глазами в сторону Бэрса.

Он понимающе подмигнул мне и обратился к Маруну:

— Ты ведь отпустишь Солари на сегодняшний вечер ко мне в гости?

Я увидела, как у детектива напряглись желваки на скулах.

— То есть вы предполагаете приятно провести вечер, а я должен буду развлекать ее дружка-журналиста? — злобно бросил он.

Вспомнив, как вчера Марун чуть не подрался с Никитой, я решила, что оставлять их наедине — не лучшая идея.

— Прости, Рис, наверное, ничего не получиться, — с сожалением произнесла я. И он печально опустил голову.

Пересмотрев изображения всех ученых по списку Гэриса, мы, уставшие и разочарованные, вернулись из Архива. Под описание "антиквара" никто не подошел.

— А может быть Грид выдумал внешность заказчика, — предположила я, — специально, чтобы запутать следствие.

Бэрс только головой замотал, не соглашаясь со мной.

— Ему нет резона врать, потому что из-за него Грид оказался соучастником массового убийства. Да и придумать такой мудреный образ, он бы не смог. Тем более, мы точно знаем, что он соответствует истине. Ножичек-то у убийцы не кухонный!

Бэрс разглядывал вещ док. На серебряной витой рукояти кинжала посверкивали, точно слезы, синие сапфиры.

— Да, наш маньяк не из бедных, — констатировал Рис, — если разбрасывается подобными вещицами.

— Не понимаю, — вмешалась я, — если он не ученый, тогда пройти через портал легально он бы не смог. Может быть Химера что-нибудь не договаривает, и переход "антиквара" в Эгоцентриум его рук дело?

Сидя на краю стола детектив рассматривал портрет заказчика, нарисованный со слов Грида.

— С Кливи связывался Герер. Напрямую "антиквар" общался только с ним.

Я вытащила у Бэрса из рук рисунок. На нем был изображен импозантный мужчина лет 50-ти с умными, но холодными глазами. Губы у него были сжаты в пренебрежительной усмешке. Аккуратно подстриженная треугольная бородка придавала лицу аристократичности. С портрета этот человек смотрел, как живой, словно это было не нарисовано, а сфотографировано.

— Кто это нарисовал? — полюбопытствовала я, отвлекаясь от темы разговора.

Марун, забирая у меня портрет, тихо ответил:

— Я.

— Здорово! У тебя талант! — Только теперь до меня дошло, что море в доме Бэрса, которое произвело на меня неизгладимое впечатление, было его творчеством. Я восхитилась, уставившись на детектива восторженными глазами. И впервые увидела, как он смутился. Это было так мило и непривычно.

— Гаэль — настоящая художница. А я — так, балуюсь, — скромно произнес он и потер руку.

Возле него в белом облаке проявился мираж Герры Амнер. Она сидела за столом в своем кабинете. Перед ней лежала раскрытая папка с документами. Начальница следственного отдела выглядела спокойной и сосредоточенной. Она отняла глаза от документов, которые только что просматривала. Лицо ее осталось бесстрастным, даже когда она, будто случайно, мазнула по мне взглядом.

— Бэрс, зайдите ко мне вместе с Нордиком, — и неожиданно добавила, — и вы, мисс Грихэль.

Когда мираж развеялся, Марун сграбал со стола все наши сегодняшние наработки, сунул под подмышку и взял меня за руку. Заметив мою нервозность, тихонько подбодрил меня:

— Не волнуйся, все будет хорошо. Обещаю, — и ласково улыбнулся.

К моим трясущимся коленкам добавился и ярко-пунцовый румянец на щеках. Вслед за нами шагал Гэрис, поглядывая на нас обоих.

Кабинет Амнер находился на втором этаже. Вся обстановка здесь была очень аскетичная. В центре расположился длинный полированный стол и ряд удобных офисных стульев. Все стены занимали длиннющие книжные шкафы с документами, скоросшивателями и папками. У самого окна за письменным столом в массивном кожаном кресле восседала сама глава следственного отдела.

Когда мы подошли к ее столу, она указала нам на три стула, приготовленных, как я поняла, специально для нас. Мне хотелось сесть с краю, чтобы не оказаться прямо перед носом этой колоритной женщины. Но Бэрс усадил меня в аккурат посередине, между собой и Рисом. Я старалась не сталкиваться с Амнер взглядом, а уставилась на чудесный комнатный цветок в керамическом горшочке, распустившийся у нее на столе. На пушистой зелени, словно увеличенные под лупой снежинки, были разбросаны белоснежные цветочки.

— Наконец-то мы встретились, мисс Грихэль, — сразу обратилась Амнер ко мне, — очень надеюсь, что вы осознаете степень моего к вам доверия. Не каждого подозреваемого в убийстве я разрешаю выпустить из-под стражи, и, тем более, выступать ему в качестве свидетеля. Очень рассчитываю, что вы меня не подведете.

Я молча кивнула в ответ.

— Что ж, думаю, мы поняли друг друга. Теперь поговорим о предстоящем деле. Бэрс, — она повернулась к детективу, — я просмотрела результаты графической экспертизы. Что тут скажешь, вы меня без ножа режете. Я выдам ордер на арест Архана Дороновича и его брата Стонха. Сегодня я была на специальной аудиенции у сервера Логии, — (Мы с Бэрсом переглянулись.) — где представила все улики по этому делу. Вам дали особое разрешение на переход в Эгоцентриум вместе со свидетельницей, — Амнер кивнула на меня, — Нордик, — начальница перевела взгляд на Гэриса, — вы должны будете сопровождать освобожденного журналиста обратно в Эгоцентриум, где передадите его в руки местным властям. Принесете письменное подтверждение из "Посольства" Эгоцентриума о том, что похищенный доставлен и зарегистрирован. Теперь, что касается судьи Дороновича. Бэрс, думаю не надо объяснять, каким уровнем магии владеет этот человек. Советую обратиться за помощью непосредственно к серверу Эгоцентриума. Да, я дам вам официальное обращение к начальнику местного следственного отдела в России, я правильно назвала страну?

— Да, мэм, — подтвердил Бэрс.

— Обращение на оказание помощи в поимке преступника, — продолжила она. — Кстати, вы выяснили что-нибудь о главаре — шантажисте, который похитил журналиста из их мира?

Детектив протянул ей папку с отчетом нашей сегодняшней работы.

— Хорошо, я посмотрю, — она положила документы на стол. — Завтра в семь утра вы приходите сюда за всеми документами, а на восемь у вас назначен переход.

Мы втроем уже стояли у выхода, когда начальница произнесла нам вслед:

— Бэрс, Нордик, удачи! И завтра не опаздывать! — и чуть тише, но предостерегающе добавила, — Теперь берегите свидетельницу, как зеницу ока!

Пока мы шли по коридорам следственного отдела, я обдумывала слова Амнер об Архане Дороновиче. Что-то неуловимо важное не давало мне покоя. Я взяла под руки Бэрса и Гэриса и неожиданно для обоих произнесла:

— Предлагаю сейчас попить чай у меня дома. Надо кое-что обсудить.

Парни, заинтригованные моим спонтанным предложением, переглянулись.

— Хорошо, — согласился Гэрис.

Марун лишь кивнул головой.

— Проходи, Рис, — открывая входную дверь своего дома, пригласила я друга.

Он робко вошел и остановился в прихожей, разглядывая незнакомую обстановку. Бэрс прошел сразу в гостиную, повесив куртку на вешалку-деревце рядом с моей. Взяв у Риса пиджак, я потянула его за собой в гостиную, где Марун разговаривал с оставленным здесь для присмотра за Гориным визуаром.

— Представляешь, — обратился ко мне Бэрс, — твой приятель-журналист так и не просыпался!

Я тут же кинулась в маленькую гостевую комнатку. На кровати, все также в одежде, спал Никита. И хоть нынешнее его состояние было безопаснее для него во всех смыслах, но к завтрашнему дню его нужно было разбудить. А просто трясти или поливать его водой было бы бесполезно, теперь я это понимала, так как погрузила его в магический сон при помощи метеорита. И таким же образом должна была вернуть его к яви.

Высунувшись у меня из-за плеча, Бэрс ехидно заметил:

— Будь моя воля, я бы его так и отправил в Эгоцентриум. Жаль, что в "Посольстве 9-ти миров" потребуют разбудить его.

Я обернулась и смерила детектива злобным взглядом. Пройдя на кухню через гостиную, в которой Гэрис стоял возле камина и разглядывал фотографии моей семьи, я бухнула чайник с водой на плиту и, сотворив маг-пламя, полезла в буфет за чашками.

— Ты очень похожа на отца, — произнёс Гэрис, вошел на кухню и сел за стол.

— Да, а братья — на маму, — согласилась я, наливая чай и ставя на стол печенье.

Проглотив слезы, стоявшие в горле от одного упоминания о моих родных, я посмотрела на друга, который с участием погладил меня по руке.

— Мы обязательно их найдем, — тихо утешил меня он.

Проводив коллегу, Бэрс присоединился к нам. И тут же нахмурился, увидев, как Гэрис успокаивая, держит меня за руку.

— О чем ты хотела поговорить? — детектив принял закрытую позу, скрестив руки на груди, и откинулся на спинку стула.

Я засунула руки в карман худи, нащупав заветную шкатулку.

— Амнер упомянула о высоком уровне магии судьи Дороновича, — неожиданно начала я. И парни внимательно уставились на меня. — Я подумала о том, что ты, — я повернулась к Бэрсу, — говорил об Эгоцентриуме. Что это уникальный мир, в котором могут применять магию любые иномирцы и жить там сколь угодно долго. Возможно Архан Доронович и "выбрал" для себя этот мир. Ведь там сравниться с ним по магической силе смог бы только сервер. А учитывая, что Сэм очень молод и приступил к своим обязанностям недавно, опытный маг, судья из Логии, может представлять для него большую угрозу и для всего Эгоцентриума.

Бэрс задумался, а Гэрис переспросил:

— А кто такой Сэм?

— Это сервер Эгоцентриума, — объяснила я.

— То есть ты думаешь, — уточнил детектив, — Доронович решил захватить власть в Эгоцентриуме?

— Да, именно так, — уверенно ответила я. — Поэтому нам следует послушаться совета Амнер и предупредить Сэма сразу, как перейдем в его мир.

Похоже, мои слова произвели впечатление на обоих правоохранителей. Я отпила чай, лихорадочно придумывая, как открыть шкатулку так, чтобы не выдать своих истинных чувств ни Маруну, ни Гэрису. Уйдя в свои мысли, я и не заметила, как Гэрис потер руку, принимая мираж. Лишь, как только в белом облаке стала проявляться встревоженная Фэя, я вернулась к действительности.

Одетая, как всегда очень изысканно, девушка удивилась, увидев нашу троицу. Но быстро перешла к сути своего послания.

— Рис, папа с мамой приехали и спрашивали о тебе. Ведь, помниться, ты хотел представить им сегодня Солари. (Я так и застыла, не донеся печенье ко рту.)

Фэя повернулась ко мне:

— Дорогая, надеюсь ты придешь к нам на выходные. Наши родители очень хотели тебя увидеть.

Я не успела даже слова вставить, так как за меня ответил Бэрс:

— Здравствуй, Фэя, — Девушка очень недовольно взглянула на него, — Солари не сможет попасть к вам в гости, так как ее не будет в городе какое-то время. Да и Гэрис уезжает на задание.

Дерзко перебив его, Фэя опять обратилась ко мне:

— Когда вернешься, обязательно приезжай к нам. По этому поводу мы устроим раут.

— Спасибо за приглашение, — промямлила я, — но, к сожалению, я не знаю, когда вернусь.

— Неважно, приезжай. Мы будем рады.

И мираж исчез.

Гэрис пожирал меня глазами с одной стороны, а с другой Бэрс, сжав кулаки, бросал на нас гневные взгляды. Я понимала, что просто так, рауты не устраивают, только по поводу. Но по какому случаю Нордики хотели его устроить, я в ужасе стала догадываться. С этим надо было срочно что-то делать. И дикая мысль пришла мне в голову.

— Может нам выпить на удачу перед предстоящим предприятием? — мой вопрос застал парней врасплох, так что у обоих глаза полезли на лоб.

Я же выскочила из кухни и, вынув из бара бутылку полусладкого вина и три фужера, поскорее вернулась обратно. Бэрс, прищурившись, следил за тем, как я откупоривала бутылку и разливала ярко-рубиновый напиток. Мы взяли по бокалу, и я произнесла тост:

— За успех во всех наших начинаниях!

Парни поднесли фужеры, чтобы чокнуться вместе с моим. Я быстро вытащила из кармана шкатулку и подняла ее вместо бокала, одновременно коснувшись ей рук Маруна и Гэриса. Щелчок — шкатулка открылась. А я отпила вино под их ошарашенными взглядами.

— Ваше здоровье, мальчики! — воскликнула я, вытаскивая кулон-сердце. И повесив себе на шею, осушила бокал.

— Что это было? — спросил растерянный Рис.

— Может объяснишься?! — возмутился Марун.

Я поднесла указательный палец к губам.

— Тсс! Это была магия Дуалитаса.

— Так ты специально это подстроила! — догадался Бэрс.

— Ну, что ты, — ужом стала выкручиваться я, — просто я подумала, что надо разбудить Горина, раз уж Гэрис здесь. Тут без метеорита не обойтись, а вчера ты велел убрать камень в шкатулку. Вот я и коснулась ею Риса, а тут ты бокал поднес. Это просто случайность. — невинно захлопала я ресницами.

Гэрис молча стоял, переводя взгляд с меня на друга. Мое объяснение, похоже, его совсем не убедило. И в глубине души я надеялась, что он сам докопается до сути произошедшего. У него был очень растерянный и одновременно озадаченный вид.

— Я, наверное, лучше пойду, — как-то расстроено протянул он и пошел в прихожую.

— Гэрис, — тихо и обеспокоенно окликнула я. Накинув пиджак, он повернулся ко мне. Наверное, хотел услышать что-то более конкретное, потому что его глаза тут же впились в меня. А в моей душе уже скреблись кошки от предстоящего неизбежного объяснения с парнем.

— Нам надо обязательно поговорить, — я обернулась, чтобы убедиться, не подслушивает ли нас кое-кто, — но только наедине.

И только смотрела на него во все глаза, ожидая его ответа, как приговора. Я так боялась потерять его дружеское расположение ко мне. Но лучше пусть он сейчас узнает правду и смириться с ней, чем потом, когда будет поздно — возненавидит.

— Конечно, я буду ждать, — с надеждой в глазах проговорил он. Наклонился и чмокнул меня в щеку. — До завтра. А потом улыбнулся своей чудесной улыбкой с ямочками на щеках.

— До завтра, — почти прошептала я, закрывая за ним дверь.

То, что я сделала, возможно было жестоко, но просто необходимо в сложившихся обстоятельствах. Бэрс все еще сидел на кухне и, как я подозревала, готовил серьезный разговор. И в лоб задал мне вопрос, когда я вошла на кухню:

— Как же ты вчера хотела мне показать, как открыла шкатулку, если Риса здесь не было?

Я устала за тяжелый день, поэтому не смогла быстро подобрать правдоподобное оправдание:

— Секрет, — убирая со стола посуду, воспользовалась я, тем же приемом, как и тогда в Таргери. Но мои слова на этот раз раздразнили детектива. Это прозвучало в его разгневанным тоне:

— Не играй с огнем, Грихэль, а то обожжешься!

Он вскочил и близко подошел ко мне. Щеки у него пылали. Я хотела его обойти, но он с силой притянул меня к себе и страстно припал к моим губам. Это был жадный, требовательный, неистовый поцелуй. Но он так же резко прервался. Бэрс молнией выскочил из кухни, и я услышала, как хлопнула дверь гостевой комнаты.

Я застыла на месте все еще ощущая на губах и языке его вкус. Больше всего на свете сейчас мне хотелось пойти к нему и признаться во всем. Но этот поцелуй был всего лишь расплатой за его уязвленное самолюбие и просто злостью на меня. На каменных ногах я отправилась к себе в спальню и рухнула на постель. Не зря говорят, что никто не может изводить человека сильнее, чем его собственная совесть. Моя меня сейчас пилила двуручной пилой.

Я проснулась очень рано. Быстро натянула джинсы, футболку и теплый свитер. Повесила на шею кулон с метеоритом. (На ночь я его снимала.) Собрала в хвост свои непослушные волосы. Уложила в сумочку расческу, мобильник, зеркальце Бэрса, открытую пустую шкатулку, письма, перевязанные ленточкой и паспорт из Эгоцентриума. Обула кеды и тихонько пошла умываться и чистить зубы.

Выйдя из ванной, я обратила внимание, что дверь в комнату Бэрса была открыта. И тут я услышала шум из кухни. Там за столом спиной ко мне сидел Марун и пил кофе. Я демонстративно прошла мимо него и начала готовить завтрак. Поджарив тосты и порезав сыр, повернулась к детективу и поставила перед ним тарелки. Он молчал. Я налила себе кофе со сливками и, как ни в чем не бывало, села за стол. Мне не обязательно было поднимать на него глаза, чтобы узнать, что он сверлит меня взглядом.

— Если хочешь что-то сказать, то скажи, — произнесла я с непроницаемым видом. И подумала, что лучшая защита — это нападение, поэтому решила показать ему, что вчерашний поцелуй для меня ничего не значил.

— Ты любишь Гэриса? — совершенно неожиданно для меня спросил Бэрс. Я мгновенно растеряла все свое напускное безразличие и спокойствие. И поняла, ничего нового придумать уже не удастся. Только чистосердечное признание сможет смягчить мою участь. Для смелости я набрала побольше воздуха в лёгкие, но мою так и не сочиненную речь прервали, потому что со словами: «Как вкусно пахнет!» — в кухню вошел Горин.

Видимо, сила метеорита, освобожденная из плена артефакта, за ночь распространилась по дому и достигла нужной цели, разбудив журналиста.

Я быстро засуетилась возле Никиты, подогревая ему более существенную еду. Ведь он столько времени ничего не ел. Бэрс взглянул на часы и бросил мне:

— Я за документами в отдел. Если хочешь, можешь остаться и подождать здесь.

— А как же: "берегите свидетельницу, как зеницу ока"? — процитировала я Амнер.

Бэрс наконец-то улыбнулся.

— Ты, не "зеница ока", а заноза в моем сер… кхм… — резко оборвал он свою мысль.

— В твоей заднице! — закончила я за него, толкнув его в плечо.

— Пошли, а то Амнер нас съест, — поторопил он.

Дожевывая на ходу завтрак, Горин еле поспевал за нами.

Ровно к семи часам я, Бэрс и Гэрис вошли в кабинет к начальнице. Журналист остался сидеть в кабинете № 71 под присмотром, знакомого мне по бару "Звёздный дождь", визуара Торгируса.

На этот раз Амнер была немногословна. Вручила нам наши разрешения на переход в Эгоцентриум, документы и ордера Бэрсу, сопроводительные Гэрису.

— Я посмотрела ваши наработки на шантажиста, — обратилась она к Бэрсу и Гэрису, — Пока вы будете в Эгоцентриуме, я распоряжусь, чтобы за домом мисс Грихэль возобновили слежку, на случай если он кого-нибудь туда направит. Теперь о Стонхе Дороновиче. Я выдала вам ордер на его арест, однако сейчас с этим спешить нельзя. Я закреплю за ним одного визуара. Возможно, мы выявим, как братья связываются друг с другом. Пусть думают, что им ничего не угрожает, и у них все получилось.

Всю дорогу до Архива Горин оглядывался по сторонам.

— Что это он делает? — поинтересовался Гэрис у меня, показывая на журналиста, снимающего на камеру мобильника пролетающий транспорт, дома и прохожих. А я-то сдуру зарядила ему телефон!

— Думаю, стряпает сенсацию, — по привычке выражаться в редакции ответила я. — Придем в "Посольство", я скажу Изотову обнулить его мобильник! — в сердцах воскликнула я под вытаращенные на меня глаза друга.

— Да ты прям, как иномирка выражаешься! Я ни слова не понял! — засмеялся Рис.

— Ничего, побудешь в Эгоцентриуме, не то еще увидишь и услышишь! — пообещала я.

Вот и здание-ракушка. Охрана проверила наши документы и впустила в длинный спиралевидный коридор. Перед Читающим оком мы раскрыли наши пропуска и вошли в "Архив ключей". Невысокий молодой архивариус, взяв наши "разрешения", пошел открывать портал в знакомую пустую комнатку.

Возвращаться в Эгоцентриум с четко поставленными задачами было волнительно и пугающе одновременно. Теперь мы знали, с кем имеем дело, а, как говориться, предупрежден — значит вооружен. Но именно из-за того, кого мы должны были поймать, наша задача усложнилась в несколько раз. Я припомнила высказывания Бэрса по поводу того, что на должность судей обычно назначают людей не склонных к криминалу. За то время, что мне выпало наблюдать дознавателя в работе. Его заблуждение в этом вопросе, меня настораживало и заставляло осознавать одну простую истину: даже лучшие из лучших могут ошибаться. А их промах слишком дорого стоит. Поэтому у нас теперь и нет права на ошибку. Для меня же все решиться там, где и началось. Только поимка настоящего преступника станет гарантией моего оправдания.

Архивариус произнес магическую формулу. Ключ завертелся. Забулькал, открываясь перед нами, звездный переход.