Девятнадцать сорок восемь. Том II

Глава 7

— На этом, лекция окончена, — размеренным тоном произнесла седая старушка, сложив руки за спиной. Зал тут же зашумел, а она громко, перекрикивая собравшихся, произнесла: — И я еще раз напоминаю! Эта тема будет на зачете и входит в экзаменационные вопросы!

Студенты начали подниматься и собирать вещи. Среди них была и Маша. Девушка не была красоткой, однако достаточно сильно выделялась среди всех, кто учился с ней в этом заведение.

Одежда на ней была самой обычной, для молодых девушек студенческого возраста. Без перегибов.

Вела она себя достаточно скромно. Не грубила, не смеялась громко и не устраивала скандалов по поводу и без.

Маша училась.

И это, для небольшого провинциального колледжа, было необычным.

— Да вы издеваетесь, — рыкнула она, когда очередная королева красоты ее курса, словно невзначай, зацепила ее тетрадки, что она положила на край стола. Те полетели на пол, а где-то впереди, у выхода из лекционного зала послышались девичьи смешки.

Подначки, подколки и откровенная травля началась не так давно. Меньше недели назад, с тех самых пор, когда вывесили рейтинги по успеваемости за этот семестр. В прошлом, позапрошлом и нынешнем Мария была первой в этом рейтинге.

Обычно про него забывали к концу семестра, пытаясь разгрести свои долги и закрыть хвосты, а в начале семестра рейтинга не было, поэтому персона Марии мало кого интересовала.

Однако, стоило рейтингу появится на доске информации у деканата, спокойная жизнь у Марии заканчивалась.

Маша тяжело вздохнула и принялась собирать тетрадки с пола, а пара подружек, покинули аудиторию.

— Боже, ну и убожество, — усмехнулась молодая стройная девушка, поправляя на плече сумку. — Нет, Люд, ты это видела?

— Видела, Лер. Видела, — вздохнула вторая. — Была бы моя воля — я бы вообще тетрадки ее сожгла.

— О-о-о! — протянула подружка. — Я прямо ощущаю ненависть!

Она выскочила вперед, перед ней и выставила руки.

— Так! А ну рассказывай!

— Что рассказывать⁈

— Не пущу! Рассказывай!

Люда закатила глаза, а затем нехотя буркнула:

— Мой Олег к ней за помощью ходил. Мол, по высшей математике у него проблемы.

— Она-а-а-а… Твоему Олегу высшую объясняла-а-а… — протянула Лера.

— Да, а то, что она с преподами спит — это и ежу понятно. В рейтинге она все время первая как раз по этому.

— Нет, ну это уже ни в какие ворота! Ты ведь это так не оставишь? — пылая праведным гневом, спросила подруга.

— Не оставлю! — кивнула та и убрала руки, мешающие ей пройти мимо.

— Давай ей темную устроим! — предложила Лера.

— Лер, ты дура? Хочешь руки об эту дрянь марать? — возмутилась Люда. — Нет! Действовать надо тоньше! Надо ее с преподом подловить и скандал вынести в сеть так, чтобы от нее мокрого места не осталось.

— Тогда ее точно турнут, — кивнула подруга, пристроившись рядом.

В этот момент мимо них, быстрым шагом прошла Мария,спеша к выходу.

— Кошкина! — крикнула Лера и дождавшись, когда та повернет голову, провела большим пальцем по шее.

Та показала средний палец и продолжила путь, быстро покинув здание.

— Нет, ты это видела? — возмутилась Лера, повернувшись к подруге. — Кого она из себя возомнила? Ей точно пора темную устроить и налысо побрить!

— Пошли уже, валькирия, — закатила глаза Людмила.

Выйдя из здания, она обнаружили прямо перед входом, странный аппарат, у которого стояла молодой парень, довольно приятной внешности. Та самая Кошкина, что так всех раздражала с момента появления рейтинга, подошла к нему, обняла и уселась в открытую для нее дверь.

— Парень ее что ли? — удивленно произнесла Люда.

— Да, какой парень… Брат может быть?

Тем временем парень обошел агрегат и уселся на водительское место.

— Ты глянь, — раздался голос Олега, парня Людмилы. — Это же на магической тяге…

Люда повернула голову.

— Выглядит, конечно, так себе, но магия… твою мать, сколько его заправить стоит? Мажор что ли? — поддакнул его друг Алексей.

Машина плавно развернулась на месте и поплыла в сторону проезжей части, оставив двух подруг в недоумении и растерянности.

— Фирс, спасибо тебе, — произнесла Маша, когда они выехали на проспект. — Эти две дуры уже достали.

— Должна будешь, — хмыкнул парень, встраиваясь в поток автомобилей.

С минуту они ехали молча, после чего Мария все же нарушила молчание:

— Если тебе надо будет что-то посчитать, дай мне знать. Я помогу. Бесплатно.

— Буду иметь в виду, — кивнул Фирс и спросил: — Что прям сильно достали?

— Женский коллектив, — с грустью ответила девушка. — Сплетни, подначки, а порой и прямые угрозы.

— С чего они взъелись то?

— Не знаю. Может потому, что я единственная, кто пришел сюда учиться? — с грустной улыбкой произнесла она.

Маша несколько секунд молчала, потом взглянула на Фирса и спросила:

— Слушай, не хочешь прогуляться?

— Не получится, — мотнул головой тот, следя за дорогой. — У меня сегодня плотный график. Сейчас на склады к… поставщику. Надо товар забрать. Вчера должен был прийти. Думал, сегодня еще успею развести по точкам. Хотя бы ближайшим.

— Понятно, — вздохнула Маша. — Дело превыше всего…

Подбросив Машу до дома, не теряя времени, я отправился на склады за своей партией кофе. К этому моменту Шолоховы уже должны были получить товар, и мне хотелось поскорее приступить к делу. Точнее, даже не так. Хотелось — это не то слово. Я не мог себе позволить терять ни одного дня и поэтому собирался приступить к массовому развозу зёрен прямо сейчас.

Склады располагались недалеко от кофейни, где постоянно сидел и работал Марк. Раньше я думал о том, как же это удобно для него и вообще, как ему повезло, что он может вот так во время работы расслабляться и принимать встречи в специальной кабинке за чашечкой кофе. И только потом я понял, что это вовсе не случайность. Не знаю, приложил ли к этому руку сам Марк Шолохов, но тот, кто открыл именно в этом, казалось бы, не очень оживленном месте, кофейню, точно не прогадал.

На этот раз я решил не отвлекать Марка, и сразу же поехал на склады, хотя мог и там с ним пересечься. Управляющий сидел на своем месте в небольшой каморке два на два метра. Там стояли стол с документацией и экран, на который выводились изображения с камер видеонаблюдения. Постучав в его окошко, я принялся ждать. Он не любил разговаривать через стекло, поэтому всегда выходил. Всегда… но не сегодня.

Хм, странно.

Управляющий открыл окно и посмотрев на меня исподлобья, вопросительно кивнул.

— Здравствуйте, Глеб Исакович — немного наклонившись, начал я говорить. — Я прибыл за товаром.

— Привет, — буркнул он и снова зарылся в рабочие документы. Перебирая журнал за журналом и, заглядывая внутрь, в поисках каких-то записей, он практически не обращал на меня внимания. — О какой партии идет речь?

— Сомбреро. Там Марк Аврельевич обещал отложить для меня двести килограмм.

Управляющий отвел глаза и снова начал перелистывать страницы одного из журналов для рабочих записей. Спустя секунд пять, он заговорил.

— Данная партия распродана. — Коротко ответил Глеб Исакович и замолк.

— В смысле? — Непонимающе уставился я на него. — Что значит распродана? Господин Шолохов должен был заказать специально для меня дополнительные двести килограмм. Проверьте ещё раз.

— Самбреро? — Посмотрел он на меня.

— Да.

— Этого сорта не осталось. Всё раскупили.

— Да быть такого не может! А где Марк Аврельевич? Я сам с ним поговорю.

— Его сейчас нет на рабочем месте. — Спокойно ответил он.

— А где? В кофейне?

— Нет. Его вообще здесь нет. Он уехал на совещание и ничего не сказал по поводу возвращения.

— Да что это за… что здесь твориться⁈ Может, вы выйдите уже и ещё раз всё проверите? — Возмутился я.

— Да ничего здесь проверять, Фирс. — Он наконец-то посмотрел мне прямо в глаза и продолжил говорить. — Видимо произошла какая-то ошибка. Или нет. Я не знаю подробностей. Могу сказать только одно. Сорта Самбреро у нас нет. На этом всё.

Некоторое время я просто стоял и пытался всё осмыслить. Нет? Моего кофе нет? Как так? Почему… почему именно сейчас?

Я слегка закашлялся, осознав, что вокруг меня почему-то поднялась пыль. Отчего даже управляющий выглянул из своего окошка и с удивлением посмотрел мне под ноги. Что-то про себя пробормотав, он кивнул мне на выход и закрылся внутри своего помещения.

Постояв ещё буквально пару секунд, я не торопясь направился на улицу.

Так ладно. Думать и гадать сейчас нет никакого смысла! Нужно просто дозвониться до Марка и узнать лично у него, в чем тут дело?

Не откладывая это дело на потом, я тут же достал мобильник и принялся искать его номер. Гудки, казалось, тянулись дольше обычного и с каждым новым, в моей груди поднималась всё большая тревога.

Наверное, занят.

На всякий случай я решил пройти мимо кафе, где Марк частенько… работает, ну или отдыхает. Не имеет значения. В общем, проводит время. Но и там его не оказалось. Стоило мне подойти ко входу, как меня тут же встретила официантка. Приветливо улыбнувшись, она держала у груди меню и предложила сесть за один из столиков в общем, небольшом зале.

Я отрицательно покачал головой и развернулся. Взглянув ещё раз на свой телефон, с трудом переборол в себе желание ещё набрать Шолохова.

Если он действительно находится на совещании или какой-нибудь важной встрече, тогда я могу лишь помешать ему.

Нет, хотя я и сгораю от переживаний и нетерпения разобраться в чем же дело, но надоедать и Марку не стоит. Как бы он и вовсе меня не послал… Остается лишь надеяться, что всё это что-то вроде шутки или хотя бы обычного недоразумения.

Ну не мог же он меня вот так вот взять и кинуть? Ну, ведь не мог же?…

Заведя Гоблина, отправился к себе домой. А что мне оставалось делать? Беспокоить Кэтрин по этому вопросу я так же не собирался. По крайней мере не сейчас. Сперва необходимо найти или хотя бы дозвониться до Марка и обсудить всё с ним лично. А уж потом и буду думать…

Да. Решено.

Тронувшись с места, я старался контролировать свои мысли. Заметив, что одна из лампочек на приборной панели начала слишком часто и ярко моргать я остановился на обочине и проверил всё ли в порядке. Но стоило мне притормозить, как всё пришло в норму.

Я сел за руль и тяжело вздохнул.

Так, ладно. Как бы там ни было, сейчас я еду домой. Отдыхаю, привожу все свои мысли в порядок и пытаюсь дальше достучаться до Марка Шолохова.

Подъехав к дому, я припарковался на своё привычное место и вышел. Собственные машины были не у многих, поэтому с местами практически никогда проблем не возникало.

— Фииирс! — Неожиданно услышал я чей-то голос, когда уже практически зашел в свой подъезд.

Я осмотрелся по сторонам но никого не разглядел. Постояв буквально пару секунд, я продолжил движение, но голос снова раздался.

— Фии-и-рс, подожди, я сейчас спущусь.

Блин, с балкона что ли кто-то кричит?

Осмотревшись ещё раз, но, уже обращая внимание на наш дом, я так никого и не разглядел. Постояв секунд пятнадцать, я всё же решил продолжить движение и сразу же определился для себя, что если кто-то снова закричит, не стану обращать внимания. Просто это уже походило на какой-то глупый розыгрыш.

Только вот стоило мне зайти в подъезд, как я тут же, на лестничной площадке встретил своего соседа. Точнее чуть ли не столкнулся с ним. Тот самый, с которым я ездил в поместье к Мэри и помогал разгрести дерьмо. В прямом смысле.

— О, Фирс. Фух… успел. — Пытался отдышаться он.

— Леонид Анатольевич? — Уставился я на него. — Это вы что ли с балкона кричали?

— Ну я… — уперевшись руками в колени, продолжал пытаться отдышаться сантехник. Даже с расстояния трех метров я чувствовал мощнейший перегар, исходящий от него. Ощущение было такое, что я не просто мог унюхать его, но и увидеть этот шлейф. — Погоди минутку — проговорил он спустя секунд десять. — Дай отдышаться.

— Леонид Анатольевич, извините, но мне сейчас не до разговоров.

— Да погоди ты. Дело есть. На миллион.

— Серьезно? — Уставился я на него, затаив дыхание.

— Да это выражение такое. — Серьезно посмотрел он на меня в ответ, — но у тебя губа-то не дура, как я посмотрю.

Я хмыкнул и ничего не ответил. Но при этом продолжал стоять и ждать. Только из-за уважения к его возрасту. На самом же деле, у меня не было никакого желания находиться здесь, теряя своё время. Пусть даже я не могу сейчас развозить зёрна. Но даже обычная тренировка и то принесла бы больше пользы.

— В общем… — спустя ещё какое-то время, начал говорить сантехник. — Как насчет того чтоб подзаработать денег? Честно говоря, у меня есть отличное предложение и мне как раз требуется помощник. — Выговорил он на одном дыхании. — Такое удачное дельце не каждый день подворачивается!

— Леонид Анатольевич — со вздохом начал я, и он тут же понял, к чему я клоню. Поэтому поспешил перебить меня.

— Три пятьсот плачу. На этот раз даже больше отдам, но это только потому, что я вот так вот резко тебя прошу. Ну как? Это просто лучшее предложение!

— Ну, да. — Ответил я. — Предложение, действительно неплохое. Но вы извините меня, я не могу. Мне сейчас просто не до этого.

— Так, Фирс… — Он снова выждал несколько секунд и продолжил говорить. — Я, конечно, понимаю, что ты деловой парень. Но меру-то надо знать. Это и так огромная сумма считай за просто так. Туда-обратно. Три часа работы да и всё. Деньги уже на кармане. А если уж по чесноку, то и делать-то толком ничего не придется. Вообще считай халявные деньги.

— Хм. Где-то я это уже слышал. — Буркнул я.

— Да, я помню, в прошлый раз у вас там какие-то разногласия с аристократкой вышли. Но сегодня тут даже не поместье будет, да и не аристократы. А так. Мелочь. Но загородом.

— Нет — помотал я головой.

— Ну, хорошо. Я заплачу тебе четыре тысячи, но это край. Считай, в убыток уже себе работаю. Просто чтобы не подставлять людей. Понимаешь? Это уже всё… Ну всё! — Развел он руками перед собой.

— Леонид Анатольевич. Без обид. Но я слишком занят. Мне сейчас ну вообще не до этого дерьма. Своё бы разгрести. А тут чужое… — Я внимательно посмотрел ему в глаза. Так, чтобы он всё понял по моему взгляду. — Просто не до этого…

— Хм. Понимаю. Ладно. Удачи тебе, Фирс.

— Ага. И вам тоже.

— Уверен, что мы ничего не перепутали? — спросил Орлов, стоя под зонтом рядом с Фомой.

— Нет. Должен был подъехать к двенадцати, — пожал плечами безопасник.

— Кого хоть направили? Федотова?

Тут глава безопасности и по совместительству первый подручный кашлянул и взглянул на главу рода.

— В последний момент кое-что поменялось.

— М-м-м-м? Звучит как неприятности.

— Из Сибири к нам обещал подъехать Кракен.

— Какой еще «Кракен»? — нахмурился Семен Дмитриевич.

— Тот самый. Следователь его величества Григорян Михаил Мамукович.

Орлов приподнял брови и удивленно взглянул на подчиненного.

— А он тут каким боком?

— Проездом, — буркнул Фома. — Вроде как.

— Та-а-а-а-ак, — протянул он.

— За последнюю выходку он уже получил выговор от императора. Говорят, сейчас поумерил пыл.

Семен Дмитриевич тяжело вздохнул.

— Как нас угораздило связаться с этим отморозком…

— Спокойнее. Нам просто надо пережить его посещение, — проворчал Фома.

В этот момент, к тренировочному комплексу повернул автомобиль, из которого нещадно валил дым.

— А это еще что такое… — пробормотал глава рода, но умолк, когда к ним подъехал объект его удивления.

Дорогущий Валдай, автомобиль специально выпускающийся специально для императорских ведомств выглядел ужасно.

Часть крыши отсутствовала, на боках были видны следы от крупнокалиберного пулемета, что местами вырывал металл с клочьями, лобовое отсутствовало, как и другие стекла. От заднего колеса остался закопченный обод, что нещадно искрил, а из двигателя поднимался черный дым.

Передняя пассажирская дверь со скрежетом открылась, а затем из нее вылез мужчина в закопченной одежде.

— Опасные у вас места тут, — рыкнул незнакомец с каким-то металлическими нотками и снял шляпу.

— Добрый день… — осторожно произнес Орлов, не понимая, как ему реагировать на дымящийся автомобиль, с которого он так и не сводил взгляда.

— Дерьмовый. Жутко дерьмовый день, — отозвался незнакомец.

КРАГ!

БУДУМ!

В этот момент дверь, из которой вылез незнакомец отвалилась и с грохотом рухнула на асфальт.

— Следователь императорского комитета безопасности, Григорян Михаил Мамукович, — произнес он подойдя к Орлову.

Тот взглянул на него и отшатнулся.

Перед ним стоял абсолютно лысый мужчина, со стальной пластиной вместо лобной кости, покрытой рунами. Правая скула также была из стали, а вместо левого глаза на него смотрел странный артефакт, из нескольких линз и красного камня внутри.

— Орлов Семен Дмитриевич, — произнес глава рода и опустил взгляд вниз, на протянутую руку.

Та из себя представляла трехпалый протез из стальных трубок с фиолетовым оттенком, среди которых угадывался ствол и барабан наподобие револьвера.

— А-а-а-а… — протянул Орлов.

Пока он раздумывал над тем, как пожать руку, протез резко дернулся и выхватил из кармана его пиджака ручку.

— Сраные Громовы решили отыграться, — проворчал он, за секунду раскрутив пишущий инструмент и выкинув все лишнее, оставив у себя только небольшую трубку, за которую держались при письме. — Идиоты решили, что могут меня убить…

Он подошел к водительской двери и открыл ее. На водительском месте сидел мужчина, обвешанный целительными артефактами и кровавым пятном на груди слева.

— Сраные кретины не могут понять, что их судьба предрешена, — проворчал он, подошел к мужчине и разорвал клешней на нем пиджак. — Недоумки…

Он с деловым видом нагнулся и всадил между ребрами, в пулевое отверстие, трубку. Пошерудив ей, он добился оттока крови из легких и кивнул, после чего взглянул на встречающих.

— Вы какого хера встали? Целителей зовите! — рыкнул он, подошел ко второй двери и, открыв ее добавил: — И труповозку.

С перекошенным от гнева лицом, он закрыл дверь и подволакивая правую ногу подошел к Орлову. Фома уже ретировался на поиски помощи, на ходу отдавая приказы в рацию.

— Орлов… — подошел к нему следователь и оглядел с ног до головы. При этом Семен Дмитриевич заметил как мелькнул красный огонек в кристалле вместо глаза. — Что за дерьмо у вас в провинции творится?

— У нас? Только выяснения отношений между провинциальными родами, — осторожно произнес тот. — Крыса в компании завелась.

— И? Я вашу крысу должен искать?

— Нет. Крыса найдена, но я под императорским контролем. Сибирские и дальневосточные прииски. Прямые поставки в казну по контракту.

— Поводок у крысы нашли?

— Нет. Были сложности с единственным прямым свидетелем. На нем была печать «Подчинения», а управление было на крысе.

— Сняли?

— Перевели управление на другого.

Тут Григорян заметил бегущих к ним людей и кивнул на здание.

— Показывай свою крысу.

Орлов отправился в сторону помещений. За ним прихрамывая поплелся следователь, а спустя десяток метров к ним присоединился Фома.

— У нас давние трения с родом Соколовых, — на ходу принялся рассказывать Семен Дмитриевич. — Однако, прямых доказательств нет, да и Падлов — та самая крыса, отказывается говорить.

— Вы тут совсем нюх потеряли? — хмыкнул следователь. — Или пытать разучились?

— Он аристократ…

— И что? Кого это смущало в «Ливонскую»?

— Сейчас не война, — напомнил Фома. — А согласно уложению о правах аристократа…

— Согласно этому положению, вы позволили тем, кто лез в императорские дела замести следы, кретины, — рыкнул следователь и взглянул на Фому. — А я тебя помню. Ты завалил финальную проверку в академии следственной канцелярии.

Фома промолчал.

— Теперь, кстати, догадываюсь почему.

Компания из трех человек добралась до главного входа, но тут раздался странный хруст и Григорян остановился.

— Сраные Громовы, — рыкнул он, пару раз подпрыгнул на левой ноге и оперся о стену. Согнувшись, он стащил ботинок с правой, закатал штанину и обнажил артефактный протез.

На каменной ноге, покрытой рунами было несколько царапин, а в одной из рун торчал осколок какого-то боеприпаса.

— Кусачки есть? — спросил Григорян.

— Сейчас найдем. Должны быть у…

— Нахер! — рыкнул следователь, оттолкнулся от стены и со всего размаху влепил ногой в стену.

В стороны полетели осколки бетона.

— Да, чтоб тебя, сука! — рыкнул он и влепил еще раз, оставляя мощный след в стене. — Так бы сразу!

Он осмотрел ногу и место, откуда вылетел осколок и кивнул.

— Пошли.

Оставив ботинок и направившись «босиком», он прошелся за Орловым, что молча, но с удивлением наблюдал результаты его «полевым ремонтом» протеза.

— Мы бы хотели выяснить, кто вставляет палки в колеса, — на ходу начал Орлов, стараясь не замечать как противно скрипит нога следователя за его спиной. — Сам объект нам не нужен.

— Ага, только счета вы его вытряхнете, — хохотнул Григорян. — Слышал эту пластинку много раз.

Компания прошла по коридору и начала спускаться по лестнице.

— Это у вас в крови. Поймали крысу — хорошо. Только еще лучше — вытряхнуть ее карманы и оставить с голой задницей. Не то,чтобы мне была какая-нибудь разница. Плевать я хотел, но вы бы хоть врать прекратили. Благородные, мать вашу…

Они подошли к камере, и Орлов недовольно взглянул на следователя.

— Хочешь играть в благородного обиженного главу рода? Играй перед императором. Мне насрать, — произнес Михаил Мамукович. — Лицемерить бесполезно. Я вижу людей насквозь. В прямом и переносном смысле.

— Рад за вас, — выдержал взгляд глава рода.

— Скажи, что ты хочешь от этой крысы?

— Я хочу, вывернуть все его счета и офшоры, забрать все деньги, а если его решат казнить — получить его голову в качестве презента, — ледяным тоном ответил Семен Дмитриевич. Заметив как расплылся в улыбке Григорян, он добавил: — Хочу организовать музей. буду собирать головы предателей и держать там, в банках с формалином.

— Граг… граг-граг… — хохотнул с металлическим звоном следователь и сделал шаг к главе рода. Осмотрев его с головы до ног он с улыбкой наклонился к его лицу и произнес, резко спрятав улыбку: — Будет тебе голова.

После этого он кивнул на дверь.

— Тут?

— Тут, — кивнул Орлов.

Григорян рванул засов и вошел внутрь камеры, замерев на месте.

Орлов с Фомой последовали за ним и тоже замерли.

На кровати, вместо Падлова лежал полусгнивший костяк. На полу, под кроватью была огромная вонючая лужа, от сгнившего тела.

— Кто… как… — растерянно произнес Орлов.

— Когда его видели в последний раз? — резко спросил Григорян.

— Сегодня. Завтрак ему приносили. Обеда еще не было. Часа три-четыре, не больше, — произнес Фома, вертя головой и запоминая малейшие детали в камере.

Следователь же, сделал шаг назад, снял одну из линз, размещенных на кристалле, что стоял у него вместо глаза, и принялся осматривать помещение.

Поток красного света, ударивший из артефакта, тут же подсветил какие-то следы, отпечатки и руны. Когда же он добрался до сгнившего тела, то на нем обнаружился черный сгусток из двигающихся черных жгутов. Они медленно и неторопливо шевелились, купаясь в остатках сгнивших органов.

— Что… это такое? — тихо спросил Орлов, морщась от вони и увиденного зрелища.

— Голову ты свою получишь раньше, чем думал, — ответил Григорян и взглянул на Орлова. — Только вид у нее так себе. Подумай о коллекции черепов.

— Это ведь не семя «Гура-тау»? — осторожно спросил Фома, видевший впервые в жизни темное проклятье.

— А теперь это вас не касается, — ответил следователь и поджав губы снова взглянул на то, что осталось от Падлова. — С этого момента, этим делом занимается седьмой отдел Службы Безопасности Империи.

— Но в в ней только шесть отделов, — осторожно произнес Фома.

Тут Григорян повернул голову к нему. на стальной пластине кроваво красным цветом зажглись руны, на скуле появилась вязь каких-то завитушек, наподобие арабской письменности, а красный свет из глаза слегка поутих.

— Для таких дел и нужен седьмой, — ответил Григорян.