Девятнадцать сорок восемь. Том II

Глава 16

Гудвин спокойно и, с виду без единой эмоции проводил взглядом банку, а затем посмотрел на пальцы Фирса.

— Интересное у тебя колечко, — произнес он, не сводя взгляда с герба Орловых.

— У вас тоже, — кивнул парень.

— Значит под Орловами ходишь, — задумчиво произнес вор и почесал подбородок.

— Может и так, — кивнул тот. — А может и не так.

Фирс искренне благодарил свою предосторожность, заставившую его носить кольцо. Однако, раскрывать то, что никакого договора нет, он не хотел.

— Хотели чего-то? — спросил Фирс, стараясь не грубить местному авторитету.

— Хотел, — кивнул тот и обвел взглядом помещение.

Он достал пачку сигарет, выудил одну, а затем прикурил от пальца, силой нагрев кончик. Андреич затянулся, а затем выдохнул, не сводя с Фирса взгляда.

За несколько секунд, опытный вор прокрутил в голове и наличие силы, и умение ей пользоваться и факт наличия долгового кольца на пальце у парня.

— Хотел поговорить с тобой и забегаловку эту к рукам прибрать, — произнес Гудвин, внимательно отслеживая мимику собеседника. — Да вот оказия вышла. У тебя на пальце кольцо Орловых долговое. Да и сила у тебя есть. Чем у Орловых долг заслужил?

— Было дело, вот и заслужил, — спокойно ответил парень.

— Ну, заслужил, так заслужил, — покивал вор и огляделся в поисках пепельницы.

Фирс молча, пододвинул к нему крышку от средства для полировки силой. Тот стряхнул туда пепел, затянулся, а затем произнес:

— У меня интерес есть к этой кафешке, но по факту — она мне не нужна, — произнес он. — Мне нужно заведение, где деньги будут крутиться. Понимаешь?

— Не совсем.

— Раз уж так сошлось, что ты за этим заведением встал — предлагаю тебе долю. Малую, но все же долю.

— Долю в чем?

— В деле нашем. От тебя и не требуется ничего. Так… Накидывать в доходы нолик, да налоги с этого платить. А тот нолик мы обратно себе вернем, да и тебе с него перепадет, — произнес Гудвин, выпуская дым через ноздри.

— Это называется отмывание денег, — осторожно произнес Фирс.

— Так это оно и есть, — степенно кивнул Гудвин. — Мы люди простые. Вокруг да около ходить не будем. Как есть скажем. Не чета аристократам, что как гусь вокруг корыта пританцовывают.

— Я в таком участвовать не хочу, — произнес Фирс, подтянул к себе тряпку и, макнув ее в полировку, принялся натирать стойку, делая вид, что он спокоен.

— Да ты не торопись. Я же всего не сказал. Процент будешь от этого получать, да и мы добро не забудем. Поверь, наше болото вонючее, в него лезть никто не хочет, но бывает, что болото тебя это засасывает. А тут уже… Лучше всегда иметь друзей. Да и прикроем тебя, если что. В меру сил, разумеется, — принялся уговаривать его Гудвин. — Ты не смотри, что масть наша черная, мы тоже многое можем. Да, в тихую, да околицами, но ночью спать все хотят. А ночь — это наше время.

Фирс поднял взгляд на мужчину, что опять затянулся и смотрел на него внимательным взглядом.

— Если ночь — ваше время, то зачем жаворонка к себе тянете? Не будет он ночами петь.

— От жаворонка до совы — рукой подать, — пожал плечами Гудвин.

Фирс выдержал его взгляд, резко выдохнул через нос, прогоняя запах табачного дыма и произнес:

— Я лучше днем работать буду.

— Не хочешь. — вздохнул Гудвин, стряхивая пепел. — Думаешь аристократы тебя прикрывать будут. Да, только у них своих забот полон рот. Пока деньги носить будешь — по головке гладить будут, а как случится чего — в миг переменятся. Не будет тебя никто за ворот из говна тянуть. И если проблемы начнутся серьезные, разбираться не станут. Кинут и не подумают, сколько денег ты им принес. Ты всегда тварью для них останешся. Не потому, что плохой или хороший. Просто потому, что крови в тебе благородной нет. Понимаешь?

Фирс опустил взгляд на стойку и принялся дальше натирать ее.

— Глазки прячешь… Понима-а-а-аешь, — протянул Гудвин. — С нами проще. Все у всех на виду. Все всё знают. И тут только так, как себя поставишь. Все смертные. У всех кровь красная. Коли на слово забились — ответ держать на слово свое. И другого пути нет. И хоть хером по лбу стучи — плевать кто у тебя отец и кто мать. Только ты, да слово твое.

Фирс выразительно взглянул на собеседника.

— Смотри. Мое дело предложить. Процент и наше слово, что прикроем, если по силам будет, если нас к себе пустишь, — спокойно произнес вор и затушил в крышку сигарету. — Что скажешь?

— Нет.

Гудвин тяжело вздохнул, слез со стула и произнес:

— Ну, бывай тогда, Неограный, — произнес мужчина и направился к выходу.

— И все? — в спину спросил парень. — Даже угрожать не будете?

— Мы воры, а не беспредельщики, — хмыкнул Гудвин. — Ты свое слово сказал, я его услышал. Нам с аристократами из-за тебя ссориться не с руки. Да и тебе отвечать, если колечко поддельное, тоже. Так что нам делить?

Андреич усмехнулся и покинул кафе.

Выйдя на улицу, он сразу направился к большой просторной Волге, что стояла у обочины, мигая аварийкой. Парковаться тут нельзя.

— Ну? Прогнулся Фирс этот? — выскочил Чахлый.

— Садись в машину, — холодной произнес вор.

Когда они уселись на задние сиденья, Гудвин шмыгнул носом и взглянул на пристроившегося рядом уголовника.

— Ты на пальце кольцо у него видел? — спросил Гудвин, не сводя глаз с Чахлого.

— В-в-видел, — произнес он и схватился руками за шею, от ощущения, что на ней появилась удавка и начала медленно сжиматься. — Но что за кольцо непонятно. Видел металл белый… может серебро…

— И печать на нем видел?

— Н-н-не было печати, Андреич. Богом клянусь. Я думал, может стремается и перевернул его? Он словно печатку перевернул, лицом в ладонь… — произнес Чахлый и уже с легких хрипом добавил: — Андреич…

— А за то, что он одаренный — знал? — спросил его Гудвин.

— Не знал… век воли не видать… — прохрипел Чахлый, после чего его голова резко дернулась и влетела в подлокотник водителя, затем еще раз и еще.

— Бакланы тупоголовые, — рыкнул Гудвин и отпустил Чахлого, который растекся по сиденью и сипло принялся вдыхать, держась за горло. — Ничего… вообще ничего доверить нельзя! Как, я мать вашу, должен тут бабки мыть, если такие как ты и Сеня способны угробить все своим распиздяйством?

Водитель, сидевший впереди втянул голову в плечи.

— Так… он… под аристократами? — уточнил Чахлый. — Слуга что ли? Что за кольцо?

— Слуга? У слуг кольцо серебряное, а у этого железка. Долговое кольцо. Как-то он заработал его у Орловых.

— Так… это… Может подожжем, раз такое дело? — спросил Чахлый. — Не взяли, так хоть подгадим.

— Ты совсем идиот? — зыркнул на него Гудвин, отчего тело его резко согнулось и он снова влетел головой в подголовник. — Хватит в тугодумку еду складывать! Знаешь почему я в законе?

— Ну, так по понятиям живете.

— А почему я тут, а серьезные люди на зоне лагеря топчут?

— Нет.

— Потому, что головой думаю, а не жрачку в нее складываю! Не лезь на аристократов! Пока мы их не трогаем, они нас игнорировать будут. Только тронем — найдут повод вычистить нас из города… А может и со свету. Понял?

— Ну, так понял, — закивал Чахлый.

— Если понял — слушай. Ищи мелкие лавки, мастеров всяких. Кто часы там ремонтирует, кто обувь шьет. Всех, у кого проблемы или кому деньги нужны — всех тяни. Больше в такой бизнес не суемся. Что мало мальски прибыль приносит — везде уже аристократы отметились. Мы числом будем брать. Другого пути нет.

— Понял. Сделаем, — кивнул Чахлый.

— Бухгалтера найди, чтобы счет вести. Студента какого-нибудь. Кто там с проблемами. Привяжи к себе, так чтобы не вздумал болтать. Лучше кровью, — принялся выдавать указания вор. — А с этим… Фирсом…

Тут Андреич взглянул на кафе.

— Отправь нашего к человеку Орловых. Пусть извинится, мол так и так, извините, оказия вышла с Фирсом, что на Алексеевской улице кафе открыл.

— З-зачем? — не врубился Чахлый.

— Если сучонок кольцо сам сделал где-то — те с него спросят. Если нет — нам меньше проблем и недопонимания с аристократами, — нахмурившись произнес Гудвин и взглянул на водителя. — А ты какого хера уши греешь? Мы, блять, тут до утра стоять будем?

— Так это… куда?

— На блядки к императору! — рыкнул Андреич. — Домой вези!

После разговора с криминальным авторитетом, который решил лично заявиться ко мне, а не послать своих шестерок, меня до сих пор немного потряхивало. Однако я, вроде бы, держался молодцом и при Гудвине не проявил ни страха, ни сомнений, ни другой подобной эмоции. А всё потому, что уже давным-давно для себя решил, что не стану заниматься чем-либо противозаконным и ввязываться вот в подобные дела.

У меня было достаточно примеров перед глазами, как люди ломали собственные судьбы из-за необдуманных поступков. Поэтому с подобными вещами я определился ещё много лет назад. И очень сильно надеялся, что мы с Гудвином или его дружками, больше никогда не пересечемся.

Однако прямо сейчас у меня была другая проблема. Хотя не так… повод для волнения. Я подъехал по указанному адресу к одной из дорогущих гостиниц и ждал, когда Кэтрин выйдет на улицу.

Спустя минут пятнадцать она объявилась в строгом, темно-синем костюме и на каблуках. Пиджак был расстегнут нараспашку, а волосы собраны в высокую прическу, из которой выбивалась одна прядь, свисающая на глаза.

— Привет, — натянуто улыбнулась Кэтрин, садясь в Гоблина.

— Привет, — ответил я. — Куда едем?

Девушка выглядела немного растерянной. Она покусывала нижнюю губу и что-то постоянно ковыряла ногтем у себя на руке. Спустя несколько секунд она снова посмотрела на меня, так как до этого отводила взгляд вниз, и заговорила.

— Вообще-то я хотела сказать тебе спасибо. Ну, после той неприятной ситуации в клубе. Спасибо, Фирс. Что заступился тогда. Я всё прекрасно понимаю. Поэтому можешь не отмахиваться. Вот… А я ведь как пропала тогда, так и на связь даже не выходила. Поэтому как-то всё так получилось, что я и поблагодарить-то тебя не смогла по-нормальному.

— Ага. Ты поэтому хотела встретиться? — уточнил я.

— Ну, не совсем. Ммм… не хочешь посидеть где-нибудь? В кафе, например. Чтоб в спокойной обстановке поговорить.

— В кафе? — Смутился я.

— Ну да. Почему бы и нет? — Пожала она плечами. — И я угощаю. — Тут же добавила, улыбнувшись. — И это не обсуждается. Всё-таки я сама тебя приглашаю, плюс у меня к тебе есть просьба, но… как ты, наверное, уже понял, я хочу обсудить это в другом месте.

— Если хочешь, поехали, конечно. А куда именно?

— Вот! — Она открыла свой маленький блокнотик и, записав туда адрес, вырвала и протянула мне бумажку. Я уже привык к этой её незначительной привычке и относился к этому как к должному.

Через двадцать пять минут мы прибыли на окраину города, достаточно в дорогой район. Здесь находилось много коттеджей и так же много живущих в них очень обеспеченных людей. Конечно, и аристократов тоже хватало. Хотя многие из них, предпочитали просто иногда приезжать в подобные дома, чтобы отдохнуть подальше от городской суеты.

Кафе оказалось очень специфическим. Людей здесь практически не было, да и столиков относительно мало. Да и вообще это скорее ресторан был, а не кофейня. Но всё выглядело… как бы сказать, приглушенный свет, тихая музыка, очень спокойная обстановка, ощущение, словно место, предназначенное для влюбленных парочек. И меня это насторожило… Теперь понятно, почему я сразу почувствовал нечто неладное.

Только вот… зачем Кэтрин привела меня именно сюда? В то, что у него открылись какие-то чувства ко мне, я однозначно не верил. Глупости, от которых хотелось лишь рассмеяться. Но, тогда зачем?

После того, как мы сели за один из столиков находящихся в самом неприметном месте этого заведения, к нам подошел официант и принес меню с едой и напитками. Да, это точно ресторан.

— Фирс, прошу, только не стесняйся, ладно. А то ты меня обидишь этим. — Обратилась ко мне Кэтрин, после того как увидела мои округленные и шокированные глаза, при виде этих конских цен.

— Ага… не буду… — пробормотал я, не отрываясь от меню.

Они тут вместо приправы золотую пыльцу что ли используют?

— Что будете заказывать? — обратился к нам официант, спустя несколько минут. Кэтрин видимо его уже подозвала, но я всё ещё не мог определиться. Однако после наигранно обиженного взгляда девушки, просто ткнул в какое-то блюдо наугад и заказал себе кружку кофе.

— Фирс… — наконец-то начала говорить Кэтрин. — Ты, наверное, уже догадался, что я не просто так тебя сюда позвала.

— Ага.

— Так вот. Я хочу попросить тебя об одном немного странном, но очень важном одолжении. — Продолжила она.

— Да…

Кэтрин сглотнула, помедлила пару секунд и произнесла.

— Притворись моим парнем.

— Чего? — Переспросил я. Ну, мало ли… может мне всё-таки послышалось. Мне же послышалось, да? Я надеюсь, что да!

— Я говорю, притворись моим парнем. Умоляю! Выручи! Вопрос жизни и смерти! Отец снова задумал меня женить на благо рода! И мне необходима твоя помощь. Я уже сказала ему, что у меня есть парень…

— Э-э… Ты… Погоди. Стой. Ты точно ничего не перепутала?

— Блин, Фирс. Ну, хватит придуриваться. Я на полном серьезе. Мне нужна твоя помощь как никогда. Да, я прекрасно тебя понимаю и осознаю, как это всё выглядит. Но я тебя уверяю, здесь нет ничего такого… м-м-м… сомнительного. Ты просто подыграешь мне, если понадобиться. Возможно, тебя даже никто из моих знакомых так и не увидит.

— Хм. Тогда зачем всё это?

— Ну-у… — протянула она, — честно говоря, хорошо бы, если бы увидели. Да, пойдут слухи, но они и так ходят, понимаешь? Особенно после того случая с Сечко! Все и так думают, что у меня есть парень. И, кстати говоря, твоя специфичная машина тут сыграла даже на пользу. Очень уж она узнаваемая. Понимаешь о чем я?

— Ну-у, так… я даже уже слышал что-то такое…

— Во-о-от, видишь? А после такого заявления, эти слухи могут даже наоборот поутихнуть или вообще прекратится. Потому что люди очень любят строить теории и загадки. А если здесь не будет никаких загадок, то и обсуждать-то особо нечего. Понимаешь, аристократы очень специфичный народ.

— Это я понимаю — кое-как сдержал я ухмылку. — Но блин… а ты уверена, что это хорошая идея, распускать слухи о… ну…

— Тебя волнует, что скажут другие, когда узнают что ты простолюдин?

— Ну, типа того.

— А меня вот не волнует. — Тепло улыбнулась Кэтрин — Единственное мнение, которое меня ещё хоть как-то беспокоит, это мнение моего отца. Для него я всё и делаю. Чтобы он отстал от меня со своей женитьбой. Понимаешь? Как только он успокоится мы аккуратненько опровергнем все эти слухи и домыслы. А чуть позже можем даже жестко их растоптать. Но пока что надо вот так…

— Э-э-эх… — тяжело вздохнул я. — Чувствую я, что это попахивает какими-то неприятностями.

— Да какие тут могут быть неприятности — нервно улыбнулась Кэтрин. — Я тебе даю слово, что если случится нечто выходящее за рамки, я лично приложу руку чтобы пресечь и растоптать виновников.

— Ну не знаю… как-то это всё сомнительно выглядит. — Продолжал сомневаться я.

Откровенно говоря, я нисколечко не хотел ввязываться в подобное, но отказывать Кэтрин… тут дело даже не в том, что я помогаю ей, а она помогает мне. Честно говоря, за всё это время я проникся к ней небольшой симпатией. Девушка она красивая, даже очень, хоть и старше меня. А как человек и вовсе не похожа на аристократку. Скорее на очень богатую, но при этом благородную и честную даму.

— Фирс — она пристально посмотрела в мои глаза, слегка приблизившись над столом, — помоги, пожалуйста. С подобным деликатным вопросом, мне просто больше не к кому обратиться. С тобой мы хоть и не так давно знакомы, но я очень хорошо научилась разбираться в людях. Поэтому и доверяю тебе полностью…

Я промолчал и, поджав губы, задумался.

— Фирс… — она приблизилась ещё ближе, так, что я смог почувствовать аромат её духов. — Мне очень нужно. Отец уже договорился о свидании вслепую. Понимаешь?

— Что ещё за свидание такое? — Удивился я.

— М-м-м… если кратко, то подготовка к свадьбе между родами. Конечно не факт, что это уже мой претендент, тут может и по-другому выйти. Но знаешь… в таком вопросе, как бы не хочется полагаться на удачу…

— Согласен. Тут вроде как судьба решается. С кем ты проведешь остаток жизни — пробормотал я, продолжая думать о чем-то своем.

— Вот именно! — Тут же подхватила Кэтрин. — Ты всё прекрасно понимаешь. Так и есть. Остаток жизни я должна буду прожить с кем-то… кто мне может оказаться крайне неприятен. Да. У аристократов такое встречается сплошь и рядом, но я всегда хотела обойти подобное стороной. А тут отец, в последнее время что-то слишком часто намекать стал, а теперь и вовсе… возможно захочет твердо настоять на своем решение. И, если я в открытую откажусь, то могу оскорбить отца и… для рода это не пойдет на пользу. Поэтому-то мне так важно избежать этого свидания, да и вообще желательно закрыть эту тему.

— Эх… — в очередной раз тяжело вздохнул я и сделал глоток уже слегка остывшего кофе. — Как же мне не хочется…

— Фи-и-ирс…

— Да понял я, понял. Ладно. Так уж и быть. Но я вообще не представляю, как это всё будет выглядеть.

— Спасибо тебе огромное! — От радости подпрыгнула Кэтрин и заулыбалась. — За это можешь не переживать! Всё будет легко и без перегибов. Просто засветимся где-нибудь, да и всё. Ты даже не успеешь понять, что произошло!

— Надеюсь… — тихо проговорил я.

Только лишь благодаря помощи отца, я смог более-менее разобраться с ремонтом и наконец-то решился на аренду кофемашины. При выборе данного аппарата я не стеснялся и сообразил посоветоваться со всеми знакомыми баристами и владельцами кафе. Естественно с теми, с кем хорошо общался. Андрей Семенович сразу же предложил мне вариант одного своего проверенного знакомого, которого я взял на заметку, но не спешил ехать к нему. Так как там цены были ну просто… пипец. И это ещё мягко сказано.

По итогу прислушавшись ко всем мнениям, сложив всё это и проанализировав всю информацию, я выбрал неплохой вариант импортной машины, которая стоило немного-немало пять тысяч рублей в месяц.

Выгрузив её из Гоблина и положив на стойку, где лежало и другое мелкое оборудование, я с удовлетворением выдохнул и разогнул затекшую спину.

Кстати спина у меня начала болеть на постоянной основе. По утрам я как угорелый ездил и развозил зёрна, а по вечерам, до поздней ночи, работал в кофейни, доделывая ремонт.

Но самое сложное это всё-таки было сделать нормальную вывеску. Рука у меня не набита, а второго шанса не было. Ну, то есть можно было бы купить ещё одну фанеру, потратив на это круглую сумму и немало времени…

В итоге, мне снова помогал отец. Мы аккуратно и очень кропотливо вырезали буквы для названия «Фирсово счастье». И когда я смотрел на них, на душе становилось как-то тепло. Я даже забывал о всех этих тревогах и проблемах, которые свалились на меня в последнее время.

Пока я разглядывал кофемашину, нажимая на разные кнопочки, в кафе внезапно кто-то вошел. Я резко развернулся и замер, удивленно глядя на… свою подругу.

— Маша? Привет. А ты чего это тут…

— Привет, Фирс. А чего это ты так удивляешься? — Мило улыбнулась она. — Была тут просто неподалеку и вот решила зайти, проведать тебя. Ну, то есть я увидела, что у тебя тут свет горит, вот и зашла.

— А-а… понятно. Да, я просто недавно только подъехал. Получается, вовремя ты случайно проходила. — Улыбнулся я.

— Ага. Как у тебя дела? Закончил уже? Может, помощь нужна в чем-то?

— Да, не. Я уже практически всё сделал. Хорошо, что мне отец помогал. Иначе… даже и не знаю.

— Закончил? — Слегка удивленно произнесла она.

— Ну, да. А что такое? Тебе не нравится?

— Да не. Так-то тут просто отлично. Но знаешь… как будто как-то пустовато что ли… не пойму. Словно чего-то не хватает.

— Наверное, это из-за пустых стен? — Почесав затылок, произнес я.

— Ага, похоже на то. Слушай, может тебе их украсить как-то? О, а что если такие специальные гирлянды с теплым светом повесить в виде узора какого-нибудь. Знаешь, продаются такие…

— Да-да, я понял. Подумаю над этим. Спасибо за совет.

— Ой, да было бы за что благодарить. А так, обращайся если что.

— Ага, конеч… — начал отвечать я, но тут у меня в кармане завибрировал телефон.

Я разблокировал его и уставился на экран, читая входящее сообщение от Кэтрин.

«Сегодня идем в оперу на представление артистов из Германии. Будь готов к восьми вечера».

При этом не заметил, как Маша подошла слишком близко.

— Опять Алиса? — Заинтересованно произнесла девушка.

— Нет. Кэтрин. — Машинально ответил я.

— Хм. Тоже подруга? — Продолжила она задавать вопросы.

— Ну-у-у… как сказать? — Почему-то сглотнул я, чувствуя в воздухе странное напряжение.

— И люда многогранен лик, решивших видеть представленье… — с усмешкой произнес высокий худощавый парень, держа под руку миниатюрную барышню.

— Шопен? Гувер? — спокойно спросила она.

— Нет, — усмехнулся в ответ парень. — Мое личное сочинение.

— Опять из незаконченных? — приподняв одну бровь, спросила спутница.

— Да.

— Давно начал?

— Только что, — с усмешкой произнес парень и обвел фойе взглядом.

Толпа мужчин и женщин в дорогих нарядах, толпились в главном холле. У раздевалок было еще много народа, однако постепенно все перемещались ко входу в зал. Там, заметив знакомых, взрослые мужчины и женщины, обменивались любезностями и свежими новостями.

Среди них было не меньше молодежи. Нет, искусство оперы они ценили мало, однако те из них, что хоть немного следили за статусом и намеревались занять приличное место в обществе пропустить оперную труппу из Германии, приехавшую к ним на единственное представление, пропустить не могли.

Свои же бы не поняли.

Хотя, стоит отметить, что местная публика была не сплошь аристократы. Тут были и состоятельные простолюдины, и те, кто занимал высокие посты.

Да, дорого.

Однако, почувствовать себя одним из своих, среди аристократов для таких людей стоило многого.

— Итак, Кирилл Евгеньевич, какие планы у вас на сегодня? — спросила дама, держа кавалера под руку.

— Какие могут быть планы в нашем захолустье? — хмыкнул в ответ парень. — В коем-то веке посмотреть нормальных оперных певцов — чем вам не план?

— Серьезно? — взглянула на него спутница. — И это все? Вешкин, ты серьезно вылез из своей конуры просто посмотреть на оперу?

— В конуре скучно, — поджал губы парень. — Да, идиотов меньше, но скучно… Я тут недавно понял, что идиоты — крайне забавные существа! Они даже, в чем-то полезны.

Тут его взгляд зацепился за молодую красивую девушку, которая под руку шла с неизвестным ему парнем.

— Так, — произнес он, не сводя с девушки взгляда. — Это ведь Шолохова?

— Где? А, да…

— А рядом с ней…

— Я его не знаю.

Вешкин-младший подобрался и расплылся в довольной улыбке.

— А ты говорила, просто прийти на представление, — с улыбкой произнес он. — Какой-то ловелас смог окрутить Шолохову!

— Может это договорное свидание, — пожала плечами девушка.

— Марина Дмитриевна, подобные вещи не случайны. Никто не будет идти в оперу с незнакомцем, — с прищуром произнес парень и спросил: — Ты его знаешь?

— Впервые вижу, — пожала плечами спутница.

Фирс же в это время, всеми силами изображая спокойствие и уверенность улыбался всем, с кем здоровалась Кэтрин, приветствовал, жал руки. И только он сам чувствовал легкую тошноту, искренний страх и трясущиеся коленки.

Ощущение, что он находится не в своей тарелке, достигло своего апогея.

Это продолжалось минут двадцать, после чего зрители начали втекать в зал и рассаживаться по местам.

— Ты хорошо держался, — погладила его по руке Кэтрин.

— Когда я соглашался… — стараясь не шевелить губами, произнес Фирс. — Я не думал, что это будет… ТАК.

— Все, хорошо. У тебя получилось, — попыталась его успокоить девушка.

Однако тут свет притих и на сцену вышел человек в костюме полена, после чего запел.

Из-за того, что Фирс находился в первом ряду, голос оперного певца в прямом смысле оглушил его. Заставил глаз дергаться, и просидеть до небольшой паузы в искреннем шоке.

— Кэтрин, — произнес Фирс, теребя в пальце ухом. — Что это было? Почему они орали и ничего не было понятно?

— Они пели, а не орали, — тихо рассмеялась Кэтрин. — И это был немецкий язык.

— Очень на русский похож, — буркнул Фирс. — У нас примерно так же орут.

Кэтрин прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос, а Фирс тем временем спросил:

— И долго нам еще этот ор слушать?

— Часа два… наверное.

Парень сглотнул и тяжело вздохнул, приготовившись к новой порции оглушительных криков.

Он терпел, пытался погрузиться в свои мысли, посчитать необходимые затраты или прибыль от продажи кофе, но увы. Стоило оперному певцу взять высокую ноту, как у него начинал дергаться глаз, а прожектор, что его освещал подрагивать в такт стуку ногой одаренного.

Мучения продолжились полтора часа, после чего Фирс, придерживая под руку девушку, вышел из зала.

Лицо бледное, правый глаз покраснел, движения нервные, дерганые, но нет худа без добра. Теперь на взгляды и легкие смешки ему было откровенно плевать.

— Фирс, с тобой все в порядке? — обратилась к нему его спутница.

— Это изощренный способ пытки, — проворчал парень. — Сколько стоит билет на такое представление?

— Ну, наши — четыре тысячи, — призналась девушка.

— Четыре тысячи за… за… — начал заводиться парень.

— Спокойно! Искусство требует жертв! — отрезала девушка. — В качестве извинений, я угощу тебя в ресторане. У меня там столик заказан. Пойдем. Я так и думала, что тебе не понравится.

— Кэтрин, как может понравиться, когда тебе орут прямо в лицо, да так, что уши закладывает⁈ — возмутился он. — Это не мы, это они должны платить за право над нами поиздеваться!

Шолохова закатила глаза и подтолкнула его локтем, в сторону ресторана, что находился при оперном театре.

— Пошли.

Фирс придерживая Кэтрин под руку, прошел с ней в ресторан. У столика отодвинул ей стул, помог усесться.

В это же время, сын главы рода Кирилл Евгеньевич, восседал за соседним столиком и не сразу обратил внимание на парочку, что уселась рядом.

— Скучно, Мария Дмитриевна. Крайне скучно, — вздохнул Вешкин. — Даже Вороновы с Мунхарисовыми помирились. Никаких тебе ссор или скандалов. Блеклый и серый вечер.

— Ну, почему же, — не согласилась девушка. — Меня позабавили лица.

— Кого? Немцев?

— Нет, тех, кто сидел в первом ряду и выходил в антрактах с дергающимися веками. Крайне забавные кислые мины.

— Любите вы, Марина Дмитриевна, наблюдать боль и отчаяние в быту, — заметил Вешкин. — Уж не демон ли в вас поселился?

— О-о-о, — протянула девушка. — Желаете вновь устроить экзорцизм?

Кирилл Евгеньевич взглянул на нее и затарабанил длинными худыми пальцами по столу. Девушка же, подалась вперед, прогнулась и, с плохо скрываемым соблазном, слегка прикрыв веки прошептала:

— Все будет четко… Как всегда. Притухший, желтый свет, распятье над кроватью…

— И кожаный корсет, что сдавит ваше сердце и желанье, — в рифму произнес Кирилл. — И те же плетки, тот же стон. Все те же свечи, обжигающие пятки…

— Господи, Кирилл, свершилось! Ты наконец решил написать что-то для меня!

— Я не пишу про войну, — с улыбкой произнес парень, откинувшись на спинку стула. — А все наши уединенные встречи больше напоминают пытку пленников во время боевых действий.

— А я только понадеялась, — вздохнула девушка. — Все думала, когда же…

В это время Вешкин обратил внимание на парочку рядом. Былой интерес улетучился, в виду того, что ни одного скандала так и не произошло. Даже морду никто не скуксил при виде спутника Шолоховой. Однак тут его взгляд заскользил чуть в сторону, где он заметил одно крайне недовольное, полное ярости лицо, что смотрело на эту парочку.

— … А ты пишешь о чем угодно, только не обо мне. Хотя бы четверостишие! Нет… Только про кошечек, листочки и «вольный ветер в облаках», — продолжала жаловаться Марина Дмитриевна.

Заметив, что ее спутник расплылся в улыбке, она проследила за его взглядом и спросила:

— Алиса Орлова? А куда она так смотрит…

— О, моя прекрасная спутница и обязательный спутник в блудных играх, — величественно произнес Кирилл. — В нашем болоте зародилась искра!

— Так себе аллегория, — отвернулась от Орловой спутница Вешкина.

— Ты просто плохо училась. В болотном газе очень много метана, а это значит… — тут улыбка на лице Вешкина стала еще шире, от того, что Алиса принялась строчить кому-то сообщение. — Значит может знатно рвануть! Марина Дмитриевна, вы любите взрывы?