Дети Джедаев

Глава 8

Ходить по барам вокруг космодрома входило в программу сбора информации. Лее сразу пришлась по душе такая деятельность, чем-то напоминавшая устраиваемые ею дипломатические приемы. От нее требовалось предельное внимание к собеседнику, а не только выяснение ответов на интересующие вопросы, мягкая доброжелательность в сочетании с неподдельным интересом к жизни других людей, умение понять чужие трудности, окунуться в рутину их существования, тонкая лесть и уступчивость, даже искусственная, если это необходимо, готовность забыть ради другого обо всех своих послеобеденных делах.

Ей нравилось наблюдать за Хэном. Облокотившись на стойку бара, в наряде, придуманном им специально на этот случай, весьма далекий от дипломатических встреч, она с удовольствием потягивала коктейль с плавающими в нем бумажными космическими корабликами, прислушиваясь к его болтовне о тривиальных проблемах бизнеса с оказавшимися рядом барменами и следя за трансляцией спортивных соревнований на висящих в каждом углу черных экранах, явно утративших способность передавать объемное изображение.

За восемь лет жизни с Хэном Соло она прошла великолепную школу, изучив правила и стратегию молниеносных стычек, привыкла к ужасной музыке и научилась непринужденно болтать о любых пустяках с упаковщиками, кочегарами, суетливыми торговцами, вечно куда-то спешащими дельцами и мотающимися без дела лодырями. Даже в центральных мирах люди не могли определить, что представляет из себя Лея и Хэн, если им не сообщали заранее. Представители разных рас, заселяющие девяносто процентов галактики, выглядели приблизительно одинаково и большинство даже не знало, как выглядит сенатор их собственной планеты.

Лея понимала, что это особая тема для размышлений, так как предполагалось, что центральное управление планет возглавляют потомки Древнего Рода. Не было никого, кто не знал, например, тот же Альтераан. И торговцы бакалейной лавки и механики космических аппаратов приучились изо дня в день наблюдать за жизнью Дома Органы, даже просто рассматривая этикетки на упаковках. Они следили за тем, как разводятся и выходят замуж их правители, как они ссорятся из-за прав владения поместьями и в какие частные академии отдают воспитывать своих детей. Люди привыкли с интересом наблюдать за несколькими выпадающими из правил привязанностями кузена Найла, пережевывать давно отшумевший скандал по поводу несостоявшейся помолвки тетушки Тиа с… Как же его звали?.. Из династии Вандрон.

Ее прежний поклонник Изольдер рассказывал подробную историю о бракосочетании королевских особ в Хейпсе, чья правительственная верхушка состояла исключительно из представителей рода с вековыми традициями…

Здесь же они с Хэном представляли из себя лишь долговязого мужчину со шрамом на подбородке и с повадками контрабандиста, постоянно озирающегося на входную дверь, и женщину с огненными волосам, в одежде, увидев которую, тетушка Руж вероятнее всего просто заперла бы принцессу в ее комнате.

Со все возрастающим почтением Лея внимала диалогу Хэна с полной идей представительницей дурозиан, уже битых полчаса обсуждающим пути — один из наиболее на ее взгляд скучных видов спорта, прежде чем перейти к разговору о местных событиях. Прислушиваясь, Лея пыталась понять, как Хэн умудряется всегда направить разговор в нужное русло.

В награду за терпение своих слушателей дурозианша, представившаяся Осой Ним, вспомнила Драба Маккама и его исчезновение шесть лет назад.

— Вы уверены, что он просто хотел смыться, чтобы избежать грозящих неприятностей? — спросил Хэн, но пожилая собеседница покачала головой.

— Нет, хуже. Как он мог сбежать без своего корабля? Арест на все его имущество продолжался десять месяцев, и все окружные бродяги готовы были разорваться на части, чтобы подкупить начальника порта. В конце концов все его заведения оказались проданы и перешли в руки Родьенсов в качестве платы за разрешение на вылет.

Она причмокнула, обнажив несколько рядов своих коричневых маленьких и острых зубов.

— Вначале все шло гладко. Отчалив вместе со своим загадочным шелком, они попытались избежать таможенных барьеров, направляясь прямо к центральными Мирам, но первая же стычка с таможенниками закончилась трагически. В результате потеряли и корабль и, что уж там говорить, весь шелк.

Она снова с сожалением покачала головой. «Дымчатый Янтарь», подобно другим барам на этой улице, представлял из себя три белых стенки, перекрытых единой плоской крышей. Все сооружение покоилось на неуклюжих балках, возвышающихся на вершине скалы над разрушенным фундаментом, оставшемся от более древней постройки. Фабрики Саллуста выпускали миллионы таких разборных домиков, которые, конечно, не шли ни в какое сравнение с коммерческими сериями от Элрода на границе Вселенной и не позволяли создавать никаких архитектурных комплексов, состоящих хотя бы из трех кубов в высоту и трех в длину, не говоря уже о попытках построить административный центр.

Далее, в этой части города, расположенной неподалеку от пещеры, которую служащие порта превратили в своеобразный тамбур перед входом в туннель, ведущий к главному хранилищу силоса, большинство построек были более или менее аккуратно прикреплены к тяжелым старинным стенам и похожим на замочные скважины аркам, сквозь которые виднелся поднимающийся от горячих источников пар, блуждающий среди обломков колоннад. Лея заметила, что большинство жилых зданий, включая дом, где поселились они с Хэном, выглядели примерно одинаково. Сверху их украшали гирлянды причудливо сплетающихся местных растений, напоминающие сотканные из виноградной лозы сказочные шпалеры. Подобные пейзажи изображались на рекламных упаковках контейнеров.

Но не любовь к экзотике привела их в «Дымчатый Янтарь».

— И никто даже не попытался узнать, что произошло с Драбом потом? — Лея кивнула бармену, чтобы тот снова наполнил бокал Осы Ним.

— Бззз, — взвизгнула дурозианша, взмахнув руками, как будто пытаясь прогнать назойливых мух. — Миллион вещей может случиться с человеком в такой игре, дорогуша. Особенно в тихом омуте вроде этого. Прошло около шести месяцев, прежде чем его друзья задумались — а не специально ли он исчез, и существовал ли в действительности корабль?

— Неужели его друзьям потребовалось шесть месяцев, чтобы спохватиться? — удивился Хэн.

Оса Ним, хихикнув, посмотрела на него переливающимися оранжевыми глазами.

— Скажите, а вы могли бы спустя шесть месяцев определить, куда делся ваш друг? Члены команда и товарищи Драба что-то говорили о пещере под руинами на вершине города и даже пытались найти ее, но вот беда-то какая — там вообще нет никаких пещер! Люди несколько лет пытались найти это ущелье, но постоянно натыкались на сплошной монолит. Туннели контрабандистов? Да, конечно, вокруг этого проклятого города полно контрабандистских туннелей, но чтобы пещера? Сплошная монолитная скала — вот все, что нашли компаньоны Драба, так же, как все их предшественники.

— Ну куда смотрели-то эти предшественники? — не унимался Хэн, забрав у бармена бутылку и собственноручно наполняя вновь опустевший бокал расказчицы.

Он старался говорить тихо, не заглушая дребезжания голографического телевизора, транслирующего финальное состязание между Лафрой и Гафусом. Дурозианша от души рассмеялась.

— О, похоже, он был вашим другом, приятель? Вы тоскуете о нем, как о родном брате!

Дурозиане вообще редко смеялись. Смех не очень вязался с ужасными чертами их лиц, зубами, дурным запахом изо рта и горящими глазами. Теперь Лея поняла, почему их смех у большинства рас вызывал только раздражение.

— Эй, Болтунишка! — обратилась она к человеку в грязном плаще, испачканным чем-то красным, с немытыми руками с узловатыми пальцами. — Здесь истосковавшийся браток старика Драба пытается отыскать косточки своего родственника. Что ты думаешь о тайном ущелье под фундаментом Дома Плетта? Не знаешь там никакого туннельчика с бриллиантами?

Болтунишка оказался еще более дряхлым и сморщенным, чем Оса Ним, хотя, присмотревшись повнимательнее, Лея поняла, что он всего лишь чуть-чуть старше Хэна.

Хэн замахал руками, давая понять, что его собеседница шутит. Подошедший Болтунишка подмигнул ему в ответ. Хэн заметил, что один глаз у него искусственный. Желтая радужная оболочка указывала на дешевую имитацию саллустского производства.

— Если в ущелье лежат бриллианты, то почему Брэн Кэмпл так и не разбогател? А? Почему он тогда ради каких-то смешных процентов заигрывает с контрабандистами, торгующими кофе, и продолжает играть в карты в «Соблазнах джунглей»?

— А что, городом теперь управляет Брэн Кэмпл? Я думал, что Нубблик Слайт, — высоко подняв брови, с искренним удивлением спросил Хэн.

— В какой дыре, радость моя, вы просидели последние восемь лет? — рассмеялась дурозианша, а Болтунишка, взяв из рук Хэна бутылку, наполнил свой бокал, вежливо предложив Лее выпить вместе с ним.

Несколько задетая, Лея с трудом сдержалась, чтобы не заметить вслух, что людям, десятилетиями живущим у подножия кратера вулкана, ничего иного не остается, как перемывать косточки тем, кто скрывается в дырах.

— Уже восемь лет, как Слайт смотал отсюда удочки. С тех пор все пошло вкривь и вкось, — пояснила дурозианша.

— Да, все развалилось, — подтвердил Болтунишка, скромно потягивая из бутылки Хэна.

— Жми ракетой, пацан! — бешено крикнул он, уставившись в экран, на котором показывали забег двадцати пяти конькобежцев с планеты Лафра. — И вы называете это стартом? Да за миллион кредиток я бы тоже побежал с вами и, черт вас всех побери, вы бы у меня забыли, куда бежали, тупые выродки грязного дьявола!

— А вы уверены, что Слайт действительно смотал удочки? -облокотившись о стойку бара, с наивным удивлением спросила Лея.

Дурозианша улыбнулась и ее палец воткнулся в щеку, словно стебель спорыша, вонзившийся в сухое тело мумии.

— А ты быстро врубаешься, ангелочек. Слайт был отличный старый жук. Когда он начинал чем-либо интересоваться, остальным тут уже делать было нечего. Он никогда не пришел бы сюда, напившись как Муббин Вифид, рассказывать, как ему удалось проникнуть в тайну Дома Плетта, или, как старый Драб со своим калькулятором. О, я не сомневаюсь, под этими руинами скрывается нечто такое, что вовсе не нуждается, чтобы люди им интересовались… Возможно, этого вполне достаточно, чтобы удовлетворить такую темную лошадку, как Муббин или Драб, или, как его там, этого вуки, работавшего механиком Галактики… вполне достаточно, чтобы погрузиться на уходящий в дальний рейс корабль.

Она покрутила головой, быстро расправилась со вторым бокалом и, выхватив бутылку у Болтунишки, с нескрываемым сожалением встряхнула ее, пересчитывая оставшиеся там капли.

— В общем, что бы там ни было, оно не стоит того, чтобы о нем печалиться. Я так думаю. Возможно, Драб просто свалился с каких-нибудь ремонтных стропил и его съел креч.

— Креч? — нервно переспросила Лея.

Оранжевые глаза радостно вспыхнули.

— Как долго вы уже тут находитесь, Чудные Глазки? Еще увидите этих кречей, хотя они и ужасно шустрые. А что касается Драба, то какое ему могло быть дело до этой дыры, если там все равно нет никаких денег? Все крупные корпорации распроданы.

Лея дала знак бармену. Дурозианша блаженно улыбнулась, увидев на лексопластиковой стойке бара свою материализовавшуюся мечту — полную бутылку.

— Вот спасибо, дорогая… Кивнув в сторону Хэна, она наклонилась вперед и заговорщицки шепнула:

— Этот парень не стоит твоих прекрасных глаз, детка.

— Я знаю, — прошептала в ответ Лея, и Осо Ним удовлетворенно прищелкнула языком.

Затем, опрокинув пару бокалов, она снова насупилась.

— Да, сколько чудных вещей пошло прахом. Жаль, каких-то восемь-десять лет назад этот город жил настоящей жизнью. Тайком приходило по двенадцатьчетырнадцать кораблей в неделю, товар шел без проблем. Это место и днем и ночью было забито до отказа. Слайт хорошо умел вести дела. С тех пор как его не стало, все досталось черт знает кому.

Когда потом Лея обдумывала встречу, многое услышанное о «Дымчатом Янтаре» показалось ей странным. Из туманных разглагольствований Осы Ним (Хэн заказал еще одну голубую бутылку и Болтунишка тоже изрядно наклюкался в течение второго тайма переговоров) она заключила, что когда Нубблик Слайт оставил игру, наступил закат контрабандизма, и Муббин Вифид, друг Драба Маккама, исчез. Все это произошло… год спустя после смерти Палпатина и развала Империи. Еще через год Драб Маккам вернулся в Белзавис и тоже исчез.

Служанка тетушки Руж любила повторять, что от хранения в буфете мыло никогда не станет съедобным.

Совпадение событий по времени могло оказаться случайным. Но…

Так как каждый пригодный для земледелия участок почвы под вулканическим ущельем приносил урожай, большинство городских построек представляли из себя крошечные домики, ютившиеся на старых фундаментах, служивших тесными кладовыми. Ни о каких подсобных помещениях вне дома в санитарных целях, не могло быть и речи. На старого фасона двери, вращающейся на петлях, висел символ вселенной. За ней начиналась неприглядного вида лестница, ведущая в непроницаемую черноту подвального туннеля. Вход слабо освещался тусклыми панелями.

Хотя большинство горячих источников отводились за пределы города, под землей оказалось жарче, чем на поверхность, повсюду чувствовался какой-то мягкий кислый запах. Прочные черно-красные камни стен были покрыты лоскутами плесени с грибковыми плодами, при виде которых Лея порадовалась, что, просмотрев в кафе скудное меню, она не заказала салат. В дальнем углу узкого прохода что-то шевельнулось, и она нервно перевела в режим боевой готовности свой маленький Огненный Меч, висящий на поясе. Лея впервой встретилась с кречем.

В длину он был в полтора раза длиннее ее руки, в толщину составлял около трех пальцев. По цвету напоминал лишайник. Довольно крупные челюсти с двумя рядами конусообразных зубов уже с пяти метров производили страшное впечатление. Колючий хвост напоминал грабли. Креч ринулся вперед движением, напоминающим нечто среднее между прыжком и броском. Лея, знавшая, чем может обернуться стрельба в маленьком закрытом пространстве, схватила один из камней, удерживавших двери и швырнула в тварь.

Камень вскользь задел изогнутую спину животного и полетел в сторону, заставив креча скорчиться в судорогах, после чего он молниеносно исчез между проложенными вдоль стен трубами. Лея с трудом заставила себя положить на место новый камень. Наклонившись, она заметила оставшееся после креча коричневое пятно и почувствовала исходящий от него удушающе-сладкий запах гниющих фруктов.

Она посветила фонарем и внимательно осмотрела пустое пространство в конце коридора, затем поспешила обратно, к лестнице, ведущей в бар.

— Кречи съедят нас…

Лея подумала, что если это действительно был креч, то она зря не предусмотрела встречу с ним в пещере, где дети Джедаев однажды осмелились сунуть нос в Шахту Плетта… упоминание о тварях подтвердилось, возможно, удастся найти и саму пещеру.

— От хранения мыла в буфете, оно не станет съедобным, -задумчиво согласился Хэн, бредущий сквозь подвижный мерцающий туман по дороге к дому, предоставленному им Джеваксом. Однако, ведь не случайное совпадение, что хранят его неподалеку от мойки. Лея кивнула, такое заключение показалось ей логичным, и она улыбнулась в ответ.

— А что ты вообще знаешь о мытье тарелок… ангелочек?

— За три четверти жизни в скитаниях по галактике, Ваше Высочество, вам бы наверняка тоже пришлось и посудомойщиков заставить поработать, и самой потрудиться, — ответил Хэн, засунув руки за пояс.

Лея знала, что все его внимание сейчас поглощено изучением окружающей обстановки. Бесконечные туманы Плавала постоянно держали всех в напряжении.

Густой пар поднимался из долины, где били пузырящиеся горячие источники, обволакивая непроницаемой завесой все и вся. На расстоянии двух метров нельзя было ничего рассмотреть.

Даже на верхних улицах, проходящих над аркадами, пейзаж напоминал картину с постоянно меняющимися фрагментами и сценами.

Фруктовые деревья украшали цветы орхидей, над которыми изгибалась лоза со зреющими на ней сладкими ягодами. Тысячи крошечных мостиков образовывали причудливую паутину над легкой дымкой, поднимавшейся над прудами и каналами, исчезая среди папоротников, кишащих лягушками и саламандрами. Желтые, зеленые и цвета морской волны птицы дремали на ветвях шаламана, арора и других деревьев. Насекомые охотились в траве. Автоматические регуляторы, установленные у самых ценных деревьев, зловеще поблескивали среди тумана своими зелеными и янтарными глазками-фонариками. В подвижном воздухе то здесь, то там неожиданно возникали стены из блоков застывшей лавы, увенчанные как правило скользкими пластиковыми крышами стандартных построек. Пандусы от улиц к дверям домов украшали аллеи, уставленные вдоль пластиковых настилов вазами из импортного красного пластика или местной терракоты с бурно растущими берриесом, слошансом и липанасом.

Прекрасно… Но Лея слишком хорошо понимала, что может означать видимость в пределах двух метров.

— Ты думаешь о тоннелях контрабандистов?

— Раньше, когда я был в деле, я никогда не занимался этим здесь — слишком близко от Сектора Сенекса, но я знаю, что тут есть не меньше дюжины выходов из ледника. Судя по количеству людей в баре, по прежнему занимающихся этим делом, я не удивлюсь, если узнаю, что не менее одногодвух каналов еще функционируют. В настоящий момент, если верить Ландо, тарифы в развалившейся Империи остались те же, а экспортный налог, если и изменился… то в сторону повышения, в любом случае. А это значит, что десять лет назад кое-что здесь прекратило свое существование.

— Как раз через год после Битвы Эндора.

— Да, когда просматриваешь даты городской хроники, многое поневоле впечатляет. Теперь у старика Джекобса много времени, чтобы как следует сопоставить факты, это может многое прояснить, — кивнул Хэн.

Лея остановилась на верхней площадке деревянного настила у входной двери их дома, возвышающегося над разбитым каменным фундаментом.

— Знаешь, Хэн, что меня больше всего в тебе привлекает? Твоя по-детски невинная душа.

Хэн взял ее за руку. Она попыталась высвободиться, чтобы открыть дверь, но он обнял ее за плечи и прижал к себе. Они смотрели друг на друга смеющимися глазами. Его тело согревало ее.

— Хочешь еще раз убедиться в моей невинности?

— Я в ней и так не сомневаюсь, Хэн, — сказала она, прикоснувшись к шраму на его подбородке, и их губы встретились, и мир потонул в окружившем их туманном облаке.

Топот чьих-то ног по настилу заставил их разомкнуть объятия. Прислушиваясь к жужжанию, доносившемуся из тумана, они отступили на шаг друг от друга. Постепенно из перламутрового мерцания перед ними стала вырисовываться крупная фигура Чубакки, за которой секундой позже появился Арту.

Переливающиеся туманные краски угасли в лучах заходящего солнца, пронизывающих небосвод; но между серыми деревьями фруктового сада, простирающегося вниз по холму от задней стены дома, было еще светло.

— Нашел что-нибудь? — спросила Лея, входя в дом.

Чубакка, поежившись, красноречиво зевнул. По странным запахам, исходившим от его меха, было понятно, что он провел свое собственное расследование, но похоже, так ничего и не обнаружил.

Впрочем, здесь ничего и не происходило. Один из перевалочных пунктов контрабандистов по-прежнему периодически функционировал в ледниках, куда все реже и реже заглядывали пилоты. Их не очень-то привлекало бегать по Коридору. Пара кораблей закупали винный шелк по дешевке, в основном второсортный. Несколько дельцов занялись ярроком и риллом, а также производством всевозможных красиво нарезанных сладостей, которые пользовались спросом у пожилых чудаков из лачуг и пристроек со скошенными крышами, ютившихся за космодромом. Брэн Кэмпл, очевидно, продавал их на льготной основе.

Все жаловались на жизнь, которая стала не такой, как в старые добрые времена. Конечно, если не бояться обжечь руки и сбывать бедовый товар, можно заработать больше.

— Если не возражаешь, я заберу Арту посмотреть Муни-Центр.

Войдя в дом, Лея сразу переоделась в свою зелено-фиолетовую блузку с поясом, которая нравилась ей гораздо больше, чем то, что приходилось надевать, отправляясь в бары. Теперь все чаще ее желание хорошо одеваться воплощалось в нижнем белье, а не в выходном костюме. Домашняя обувь тоже устраивала ее больше, чем прогулочная.

— Ну, что, Арту, нашел что-нибудь интересное в источниках общественной информации?

Дройд послушно подкатился к небольшому монитору в углу и выдвинул блок клавиатуры на принтере. Тот затрещал. Хэн, желая посмотреть, подошел ближе и стал считывать информацию.

— Экспортные цены по семи основным упаковочным фирмам… бормотал он, угрюмо кивая, — мммм… о, теперь мы решили проблему безработицы… Потребление кораблями горючего за последнюю неделю… Лучше и лучше! Вот, пошли больные темы! Многофункциональная настройка механических сборщиков плодов не дорожает уже десять лет. Лея, я не могу этого видеть…

Лея слегка постучала по корпусу робота костяшками пальцев.

— Не надоедай, Арту. Ты, как всегда, достойно поработал. Умница.

Дройд испустил пронзительный писк.

За окном, вытянувшимся вдоль всей спальни, за узкой каменной террасой наступала ночь. Огоньки, освещавшие фруктовый сад возле дома, время от времени высвечивали клубы пара. Этот дом, один из немногих в Плавале, был выстроен в основном из настоящих камней. Только кухня и часть жилых комнат собирались из фабричных блоков, несколько модернизированных за последние десять лет. Старинные, в форме замочных скважин окна заменили новейшими, кристаллоплексовыми, со скользящими металлическими ставнями, защищающими от света аркад. Эти апартаменты соответствовали моде и выглядели куда лучше, чем «Дымчатый Янтарь».

Смешно так изощряться на планете, где температура поверхности приближается к пятидесяти градусам.

Подобно большинству домов старого города, этот выстроили над выходом небольшого горячего источника, и, хотя его течение отвели в сторону, вокруг фруктового сада, из-под фундамента иногда вырывались неровные клубы пара. С досадой Лея вспомнила, что под ним, возможно, скрываются кречи.

— Как тебе здесь? — спросила она, остановившись на пути к двери.

— Я должен идти по приглашению Мары Джейд. Может она знает, где загружаются контрабандисты или что-нибудь о том, почему ушел Нубблик Слайт.

Он театральным жестом пересчитал содержимое своего кошелька.

— Ты специально прихватил в баре визитку «танцующих девочек»?

— Просто для того, чтобы подмести конфетти, когда они кончат.

Они снова поцеловались, и Лея побрела вниз, спускаясь по улице. Арту покатился следом. Мрак сгущался, становясь непроницаемым. Мотыльки с серебристыми крыльями, как обезумевшие, кружили вокруг фонарей. Питтины и мукласы вышли охотиться на лягушек под мостами. Все вокруг дышало сладкими ароматами трав и зреющих плодов. Конечно, в основном это были плоды фруктовых деревьев, урожаи которых просчитывались заранее. Они-то и приносили жителям этого мира доходы, делающие их конкурентоспособными на галактическом рынке. Между деревьями мелькали светящиеся в темноте насекомые, напоминающие фантастические светильники.

Лея подумала, что это похоже на рай, если не вспоминать живущих под ним кречей и скрипучий голос Драба Маккама: «Это конец… скоро всех убьют… Они собираются…», если не знать, что все случайно услышавшие и поверившие туманным слухам о туннелях под Домом Плетта исчезли бесследно.

На рыночной площади, между скользких стен стандартных построек и обломков старых каменных фундаментов теснились торговцы вразнос, пытающиеся установить свои тенты по соседству с окончательно вышедшими из строя магазинами, что указывало на новый характер торговых отношений. Далее, за площадью, над первым снизу выступом, возвышался Муниципальный Центр. Благодаря специальной подсветке он был похож на яркую галактику, светящуюся в черном тумане. Поднимающаяся к нему тропинка виляла между фруктовых садов. Из-за большого количества горячих источников, проведенных из долины, туман здесь оставался таким же густым.

Радужные натриевые осветители своими ирреально-белыми лучами выхватывали из мрака ночи отдельные листочки деревьев. То тут, то там внезапно появлялись механические оросители, своим видом напоминавшие огромных металлических пауков с полудюжиной длинных соединяющихся на спине рук и слепыми крутящимися башенками с хоботообразными шприцами-брызгалками, обвивающими их рядами светящихся желтых колец, подобно короне или алмазному браслету.

Неосвещенный, молчаливый, но еще не до конца разрушенный Дом Плетта возвышался вдалеке. Лее вспомнилось представшее ей там зрелище и ощущение глубокой тишины, исходившее от него. Она вспомнила голоса детей, старого Ху-Дина, с его красивой бледно-зеленой кожей и черным облачением Джедая… и его хищные глаза. В ушах у нее вновь зазвучал искренний голос Люка, убеждающего ее не брать в это райское место детей.

Если бы она их все-таки прихватила, интересно, что бы они здесь могли увидеть?

Внезапно бедняга Арту, следовавший за ней по тропинке, свернул налево и покатился куда-то в темноту. Лея испуганно обернулась и позвала его, но в ответ услышала шлепок его тяжелого цилиндрического тела, икание сигнализации и крики испуганных ночных птиц.

На мягкой почве остались следы, и Лея отправилась по ним, отводя ветки. Мокрый папоротник хлестал ее по ногам. Вытащив световод и держа его перед собой, чтобы видеть все закоулки, она двигалась вперед.

— Арту, что это значит?

Почва резко уходила вниз. Она снова услышала испуганный щебет Арту и треск падения. Она попыталась идти быстрее, влажные сучья цеплялись за ее волосы, скользили и шлепали по лицу.

Маленький астромеханик-дройд стоял, упершись в стену и продолжал в холостую вертеть гусеницами. Лея слышала жужжание его моторчиков. Она молниеносно свернула влево, помахала своим фонариком, но не заметила ничего, кроме плотно обступавшей ее зелени. Только огоньки жуков мелькали в густом тумане среди сладко пахнущих деревьев.

— Арту, стоп! Стоп! — приказала она.

Жужжание прекратилось.

— Назад!

Но дройд завяз.

— Держись, — сказала Лея и, подняв световод, внимательно осмотрелась.

Затем она достала из-за голенища небольшой нож и срезала несколько ветвей, предварительно убедившись, что на них нет фруктов. Затем сложила их в глубокую грязную яму, образованную дройдом.

— Назад.

Дройд повиновался.

— Арту, что это значит? Что случилось?

Конечно, Лея не так хорошо разбиралась в дройдах, как Люк, но кое-что из его щебетанья она могла расшифровать. Однако его ответ прозвучал так быстро и невнятно, что Лея не поняла ни звука.

— Ладно, только не стой в этой темноте.

Нечто таинственное вдруг заставило склониться ветвь лозы с призрачными орхидеями. Лея насторожилась. Вот тебе и безопасный, хорошо патрулируемый рай! Она чуть не сошла с ума, но это оказался передвижной ороситель деревьев, опустивший свой шлангоподобный хобот к корням шаламанового дерева и выливший наружу положенную дозу сильнопахнущего липкого вещества. Сделав свое дело, он старательно продолжил путь в глубину сада.

— Посмотрим, удастся ли снова найти тропинку.

Найти ее в темноте, на мягком грунте оказалось непросто. У дройда для большей устойчивости основная масса концентрировалась у основания, что в грубых условиях данной местности не являлось достоинством, но по крайней мере удерживало его от падения на спину. Лее приходилось постоянно поддерживать его. Они с полчаса блуждали по грязи, останавливаясь у корней деревьев, натыкаясь в темноте на икающие сигнальные устройства, расставленные вдоль вулканических источников, прежде чем выбрались на достаточно гладкий склон, где на чистом от папоротников месте вновь удалось разглядеть тропу.

Мимоходом она взглянула на вершину холма и увидела в желтых отблесках женскую фигуру.

«Что она здесь делает? Зачем она здесь?» — подумала Лея.

Тем временем женщина отвернулась и быстро пошла по тропинке прочь.

«Чего она хочет? По-моему мы не знакомы. Может быть, это… Однокурсница?»

Их возраст, как издалека показалось Лее, совпадал. Однако она не могла припомнить, у кого из студенток, одетых в одинаковые сине-белые униформы, из Академии Альтераана для Юных Леди была такая стройная, почти детская фигурка. Лея никогда не видела ни у одной из сокурсниц такой копны черных как смоль волос, уложенных в напоминающие дождь косички. Следовательно, незнакомка не принадлежала к высшим слоям общества Альтераана — все дети знатных родителей учились в одной школе…

Возможно, она из Совета? Предположение заставило Лею насторожиться. Она была самой юной в Совете, в восемнадцать лет занявшей этот пост, и вокруг не было никого из сверстников, тем более девушек. Дочь Советника? Жена? Кто-нибудь из тех, кого она могла встретить на бесконечных приемах в Совете? Может быть, она ее видела на другой стороне зала, в свите Императора?

ЗДЕСЬ?

Лея постаралась как можно быстрее выбраться на тропинку, но установка Арту на его неуклюжие платформы отняла у нее массу времени и усилий. Когда же она наконец взобралась на вершину склона и внимательно вгляделась в темноту, женщины на дороге уже не было.