Дети Арахна

Глава 16

- Вижу, вы благополучно прошли ущелье и отыскали обоз? – Ларенар мельком глянул на мрачного принца, сидевшего в карете с распахнутыми дверцами.

- А ты нашел царевну! – с воодушевлением воскликнул барон и спрыгнул с повозки, укрытой шкурой. – Удача на твоей стороне, дружище! Мое почтенье, господин Ва-Йерк, - он коротко поклонился. - Мы решили подождать вас здесь, по эту сторону Гефрекского хребта.

- Целый день торчим в этом кошмарном месте без видимых на то причин, – проворчал Ормонд, и тихо добавил: - Обошлись бы без вас.

Послушник осторожно положил ношу на согретую Гродвигом подстилку, и приподнял капюшон плаща, укрывающий Немферис от солнца, что уже опалило нежную кожу, и та утратила жемчужное сияние и потемнела, как тончайший, перламутровый фарфор, покрытый пятнами бурой пыли. Как ни странно, но свет, наделенный способностью раскрашивать надземный мир дивными красками, погасил их в дочери Арахна. Сейчас стояла глубокая светлая ночь, и тихий блеск крупных звезд не мог причинить ей вреда.

- Царевна плоха, но Ог Оджа сказал, что она справится.

- Как вы её нашли?

Ларенар поморщился, бросив быстрый взгляд на кифрийку, что с отчаяньем смотрела на госпожу, держа над ней чадящий факел.

- Нам помог таинственный улхурский амулет, – ответил он.

- И что теперь? – напряженно поинтересовался принц. В голосе его угадывались истеричные нотки. – Что прикажите делать? – поспешно выскочив из кареты, он вдруг глубоко склонился. – Вы все заслуживаете благодарности от Бэга! Сокровищница Дэнгора к вашим услугам, господа!

- Мне кажется, его высочество немного тронулись умом, - шепнул Гродвиг наррморийцу. – Пагубный зной или гибель лошадей привели несчастного в такое плачевное состояние, что он уже не единожды предлагал вашему покорному слуге трон Антавии. И все грустит о своей супруге…

- О Немферис?

- Э, нет! О первой своей, законной жене, – барон грустно улыбнулся. – И этого греховодника не миновало возмездие. К сожалению, запоздавшее.

- Если человек жив – у него всегда есть шанс встать на путь добра, – заметил на это послушник.

- О чем это вы шепчитесь?! – рассердился Ормонд, делая движение рукой к мечу. Теперь глаза его горели гневом.

Гродвиг сокрушенно покачал головой.

- Он болен, Ларенар, не затевай с ним ссор, – и, отстранив послушника, поклонился принцу. – Прошу простить, ваше высочество, мы лишь поделились тяготами, что терзают наши души.

- Мою - ничего не терзает, - упавшим голосом отозвался он. – Мне нужно отдохнуть.

Принц вновь забрался в карету, захлопнул дверцы и старательно задернул полог.

- Последуем его примеру, - предложил Ва-Йерк. – А завтра на рассвете решим, что делать дальше. – Скорбный взгляд его остановился на тушах мертвых животных, лежавших в стороне. Ночь была достаточно светлой, а слух тмехта - достаточно острый, чтобы перед ним открылась неприятная истина.

- Это - худшее, что могло с нами произойти, – сказал он, чуть пригубив из баклаги драгоценной жидкости. – Животные погибли.

- Жажда убила их, - сказал Гродвиг. – Я распряг их бедных и оттащил подальше. Только одного не могу понять – куда подевались люди?

- Сбежали, вероятно, - решил Ва-Йерк. – Всё, спать, спать, спать.

У костра остался господин Вэлон, которому ранее удалось немного вздремнуть. Он долго сидел, всматриваясь в россыпи звезд, и в душе его теплилась огоньками робкая надежда. Теперь всё будет хорошо.

Перед рассветом, когда ночь бывает наиболее темной, глубокий сон сковал Гродвига. Тяжелая голова склонилась на скрещенные руки, что крепко стискивали меч. И барону не суждено было видеть, как из туманного ущелья вырвался искрящийся смерч, чей ослепляющий огонь затмевал ночное светило. Вращаясь и принимая невероятные формы, черный вихрь приблизился к лагерю с людьми, замер ненадолго, словно прислушиваясь, и устремился к Немферис. Над ней нависло темное нечто, излившееся из груди, и с этой тенью слился искрящийся смерч. К небу взмыл гигантский серый столб клокочущей субстанции, и с гулом обрушился на неподвижное тело. Неведомая сила приподняла арахниду и опустила. Содрогнулась земля. Издалека донесся слабый вой, сопровождаемый многоголосым стенаньем. Все стихло…

Гродвиг поднял голову и осмотрелся, потрясенный. Сверкающая пыльца покрывала песок, чахлые кусты и жухлые пучки пустынной травы. Небо подернулось пульсирующей багряной пеленой. Над Мертвым городом полыхала гроза.

То была страшная ночь – ночь смерти великой Хефнет. В час ее кончины ледяной дождь обрушился на древнее захоронения арахнидов. Гробницы улхурских жрецов отворились сами собой, и те, кто находился там, поднялись, движимые ужасной энергией, излившейся из подземелий. Вопль восставших мертвецов разнесся по земле кифрийской, до самых пределов маакорских, где лики мхарских богинь покрыла тень скорби.

Неприкаянные души тех, кого принесла в жертву Арахну верная дочь, покинули хладную бездну. Они освободились и блуждающими огоньками устремились к местам, с какими связывали их узы памяти.

Но вслед за светлыми искорками из остывшего кратера Иктуса вылетели темные сущности – души демонов, что служили Хефнет при жизни. И беды грозили тому из смертных, кого настигли этой ночью обитатели жуткой бездны.

Страшная эта была ночь – первая ночь появления на земле дочери Хефнет, принявшей силу верховной жрицы Нижнего храма Темного божества.

Кошмарные видения мучили Ларенара, пробудившегося после исчезновения смерча. Он видел больного отца, который умолял помочь дочери Хефнет. Впервые плакал Магнус, говоря, что потерял дорогого человека и всё просил, просил не оставлять одну несчастную и слабую девочку.

Осторожно прокравшись к Немферис, послушник застал ее в тяжелом состоянии, близком к предсмертному. Вопреки обещаниям тмехта, ей не становилось легче. Надземный мир убивал арахниду. И она не могла противостоять его силе. Тихо, но неотвратимо угасал жизненный источник, питавшийся от мрака улхурских шахт.

В оцепенении Ларенар долго смотрел на царевну, пока не услышал над собой смутно знакомый слабый хрустальный звон, а с ним пришло и забытое желание молиться.

- Отец мой, - заговорил он. – Дух светлый, создавший небесную обитель для себя, и землю для детей своих, что однажды придут в твою обитель, – взглянув на неподвижную Немферис, он накрыл ее ладони руками, и заговорил смиренным голосом карутского служителя. - Ты учишь нас, Аспилус, быть покорными, и не просить для себя, потому что Ты сам знаешь, что нужно твоим детям и даешь им это. Прошу Тебя не для себя - я благодарен за все, что Ты, в неизмеримой мудрости, позволил узнать мне, и не хочу ничего более. Впервые прошу Тебя, Отец Светлейший, услышь меня и одари милостью своей. Ты – бог, повелевающий равно ветрами и водами, как и судьбами нашими, молю Тебя, верни ее к жизни. Если нет в твоей душе милости к дочери враждебному Тебе темному духу, которому поклоняется она, возьми мою душу, преданную тебе, взамен ее души …

Ресницы царевны дрогнули. Она глубоко и свободно вздохнула и приоткрыла глаза. Взяв руку послушника, Немферис прижала её к губам, потом к щеке.

- Теперь я осталась совсем одна. Не оставляй меня.

Она успокоилась, сомкнув веки, а он так и остался стоять, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить.

Когда черноту предрассветной ночи сменили мягкие отсветы зари, к послушнику подошел Гродвиг. Он не удивился, застав его возле царевны.

- Как она?

- Ей лучше.

- Нужно идти, пока не стало слишком жарко.

- Нужно идти, – одними губами повторила Немферис, выпуская руку Ларенара и приподнимаясь. - Помогите мне…

Послушник склонился над ней, а она глазами указала на амулет Хефнет.

- Верни, - догадался барон и внимательно глянул на Ларенара, пытаясь что-то понять по выражению лица. Но тот был спокоен. Не дрогнул, когда прозрачные пальчики царевны – случайно ли? – коснулись его руки.

- Что вы делаете?! – Зана налетела ураганом, расталкивая мужчин. – Не смейте трогать госпожу!

- О, как! – Гродвиг рассмеялся. – Это еще почему? Если не ошибаюсь, кто-то носил твою госпожу на руках. И ничего, жив пока.

Но кифрийка, грозно блестя глазами, отважно толкнула его в грудь.

- Она Неприкасаема!

- Я не думал ничего дурного, когда… - смутился послушник.

- А кто может заподозрить в дурном будущего монаха? – прищурился барон и подчеркнуто почтительно обратился к рабыне. – Только что же будет со мной, ежели я все-таки отважусь, уважаемая Зана?

- Тебе лучше не делать этого, антигус! – пылко отозвалась она, поддерживая за руку Немферис, сошедшую с повозки.

Как только оберег оказался на груди царевны, та нашла в себе силы сделать несколько неуверенных шагов и попросила воды.

Утолив жажду, она велела всем подойти и, начертив круг, приказала встать с внутренней стороны черты, спиной друг к другу. Потом опустилась на землю, прижала к ней руки, и зашептала заклинания, постепенно усиливая темп и голос.

Небо потемнело, затягиваясь тучами. Когда раздался первый раскат грома, царевна быстро вывела на песке магические знаки. И к пальцам её поползли мелкие камушки и песок, образуя кривые бороздки, а вокруг людей сложились символы, повелевающие стихиями, повторяющие маленькие, начертанные Немферис. Из разверстого неба обрушился удушающий ветер. Копья голубых молний, треща, ударили в землю, где проступили древние знаки. Вспыхнувшие язычки пламени побежали навстречу друг другу, замыкая круг. А когда он сомкнулся, задрожала земля, и страшные образы поднялись за магической чертой, повергая сердца в трепет.

Поднявшись, заклинательница воздела руки к бушующему небу. Глубокие трещины пошли по краю горящего круга, за которым через мгновение открылась бездна.

- Мы пришли, чтобы служить тебе, Немферис! – раздались со всех сторон бесовские голоса, смысла которых не дано понять непосвященным. – Говори, чего ты хочешь?

- Ответьте мне, духи бездны, где Хефнет?

- Ее больше нет среди живых, - сказало мерзкое существо. – Так пожелала черная госпожа.

Царевна зажмурилась, сдерживая слезы, зажала уши руками, склонившись, как от невыносимой тяжести, павшей на плечи. Вновь содрогнулась земля. И пламень на краю бездны ослаб.

Но царевна выпрямилась.

- Защитите нас духи ветра! – велела она. И вновь взметнулся огонь и закружился гигантский вихрь, скрывающий бесовские лики. – Пусть буря встанет на пути марлогов, что идут по нашему следу!

Громовые голоса ответили: «пусть будет».

Немферис опустила руки, и вмиг пропали ужасные образы, стала видна земля, лежащая за магическим кругом, стих ветер, очистилось небо.

- Нужно идти, – сказала царевна блеклым, невыразительным голосом. – Нужно идти дальше. Дорога в подземелья закрыта.

- Она хотела вернуться? – пробормотал Ва-Йерк, отряхиваясь и озираясь. Ему еще чудились ужасные образы. – Вот уж не ожидал столько энергии в девчонке…

- Госпожа! – в ноги Немферис бросилась кифрийка. – Госпожа, неужели нам больше никогда не увидеть Улхура?

- Не знаю, Зана, - темные, как полночь, глаза снова наполнились слезами. – Пока мы не можем вернуться в Улхур, и вынуждены исполнить волю верховной жрицы, отправившись в Антавию.

- Я не оставлю тебя, госпожа!

- Встань, Зана. Я не гоню тебя, – царевна прикрылась рукой и взглянула в сторону разгоравшегося светила. – Не скоро мне привыкнуть к свету, - добавила она с тоской. Он лишает меня сил, которые давала тьма, – и, сделав шаг, упала на землю.

- Как же мы пойдем, господин, - запричитала рабыня, впервые назвавшая так наррморийца, который подхватил на руки Немферис и уложил на повозку, прикрыв лицо.

- Нам не уйти далеко с такой ношей, – высказался мрачный после сна Ормонд, пропустивший визит демонов.

- Что прикажите, ваше высочество? – отозвался послушник не слишком любезным тоном. – Оставить ее здесь? Я не могу этого сделать.

Принц прищурился, мгновенно преисполнившись враждебности:

- Какая преданность!

- Он лишь исполняет долг, к которому вы сами призвали его, - проговорил тмехт многозначительно.

- О чем ты?

- О том, что каждый из нас обременен долгом, – напомнил Гродвиг. - Мой долг, к примеру, заключается в том, чтобы доставить вас в Антавию. Времени потрачено много и марлоги могут настигнуть нас в любой момент. Нужно двигаться. Пойдем ночью, тогда солнце не помешает царевне.

Он замолчал, услышав странные звуки, что шли от повозки с Немферис.

- Духи тьмы, - бормотала она, еще не совсем прейдя в себя, - духи тьмы, укройте меня. – Царевна сжалась, сцепив в замок пальцы. Губы беззвучно зашептали новые заклинанья.

Свет стал слабеть. Поднимающийся над горизонтом диск подернулся дымкой. Повеяло прохладой.

- Что она делает? – изумился Ва-Йерк. – Этого не может быть!

Но стало еще темнее. Все погружалось в сумерки. Солнце блекло, становясь похожим на странную, охваченную зеленым сиянием планету, приблизившуюся к Земле.

Немферис открыла глаза, и, сев, осмотрелась.

- Магия моя не имеет достаточной силы, чтобы превратить день в ночь. Я слишком слаба, чтобы идти, – она с трудом спустилась с повозки, и, опершись на заботливо подставленную руку Заны, прошла к трупам животных, над которыми вились тучи жирных серых мух.

- Уйди, - приказала царевна рабыне. – И скажи остальным, чтобы не смели смотреть на улхурское колдовство, чтобы не повредить души.

И она в который раз прибегла к чарам, призвав на помощь духов, что покорно служили ее воле.

Жутко было людям видеть восставших лошадей, чьи тела тронул тлен, глаза наполняла мгла, а жизнь не являлась земной жизнью.

Но животные послушно повлекли повозку, где за плотным пологом скрывалась арахнида.

- Это ужасно, ужасно, - сокрушался Ог Оджа, глядя на дело рук Немферис. – Мы впустили на землю существо, установившее порядки, что идут в разрез с законами природы. Как бы нам не пожалеть об этом.

- Успокойтесь, господин, - утешал его послушник. – Так девушка защищает себя. Но силы ее небезграничны, и однажды царевне придется принять установленный на земле порядок вещей.

- Пусть боги услышат твои слова, - отвечал тмехт скорбно. – Пусть услышат и, не отринут наши души, как души отступников, когда придет нам время покинуть этот мир и ответить пред Всевышними за деяния.

Это странное путешествие длилось несколько дней.

Немферис не покидала повозки, ненадолго подзывая к себе преданную Зану, но, никогда не открывала полога. Кифрийка только плакала и говорила, что госпожа изменилась, но ничего не поясняла.

Обратный путь оказался намного тяжелее. Вода и провиант заканчивались. А унылый пустынный пейзаж не менялся, хотя тмехт еще пару дней назад предложил свернуть в сторону маакорских болот, где они могли бы пополнить запасы.

Вечером седьмого дня пути царевна впервые вышла к спутникам, когда те расположились у костра – уставшие, полуголодные и обессиленные.

- Лошади не пойдут дальше, - сказала она, присаживаясь и протягивая к огню ладони.

- Почему? – поинтересовался Ва-Йерк осторожно.

- Чем дальше я отдаляюсь от Улхура – тем слабее становлюсь. Животные погибли.

- Они уже были мертвы, госпожа, – уточнил Ларенар. – Мы тоже не на много бодрее. Если ничего не изменится…

- Ничего больше не изменится, - недобро взглянув, отозвалась Немферис. Она хотела продолжить, но передумала, продолжая тяжело смотреть на наррморийца. В темных глаз вспыхнул свет и пролился на осунувшееся, исхудавшее личико, возвращая нежные краски.

«Добром это ни кончится… – вздохнул тмехт и поежился, вспоминая прикосновения арахниды, разбередившие и ему душу. – Интересно, она сознательно искушает нас, бедных?»

– На всем протяжении скорбного пути по Хэм-Аибу, нам не встретилась ни одна живая душа, - заговорил он вслух. - Ни на земле, ни на небе. Запасы наши на исходе. Вода закончилась. Сушеного мяса осталось на два дня пути. Я не понимаю, почему мы не можем войти в пределы Маакора. Там есть вода, да и дичи много. Вы слышите меня, госпожа?

- Да, - отозвалась улхурка - теперь возможно свернуть к болотам.

- Теперь? – подал голос принц. – А почему, скажите на милость, мы не могли сделать этого раньше?

- Испарения топей способны лишить разума, - ответила царевна. – Нельзя приближаться к ним неподготовленным.

- Нам не приходится выбирать, – вздохнул Гродвиг.

- А я готов рискнуть, - отозвался Ларенар. – Выйдем на охоту? Этой ночью.

Барон улыбнулся:

- С удовольствием.

Вскоре они отправились, оставив Ва-Йерка за главного.

После их ухода возле костра стало совсем тихо. Немферис ушла первая и укрылась за пологом повозки. Рабыня последовала за ней. Ормонд, недовольный тем, что его не пригласили на охоту, в которой он сам себя считал докой, отправился бродить по окрестностям в полнейшем одиночестве. Он все больше мрачнел, но, как человек, задумавший недоброе, не доверял темные чувства словам. Тмехт остался возле огня, временами подбрасывая хворост, предавшись легким думам и воспоминаниям.

Первая четверть ночи прошла спокойно, пока не вернулся принц.

- Возле нашего лагеря бродят какие-то люди! – возбужденно сообщил он Ва-Йерку. – Слава богам, это не марлоги, иначе, они непременно напали бы на меня!

- Что вы такое говорите? – всполошился Ог Оджа. - Может, показалось в темноте?

- Я не сошел с ума, тмехт! Говорю тебе – возле нас бродят какие-то оборванцы.

- Вы рассмотрели их? Может, это наши охотники?

- Их бы я узнал, – упрямо продолжал гнуть свое взбудораженный Ормонд. – Наверное, нужно предупредить царевну.

«Что у него на уме? – мелькнуло у Ва-Йерка. – Скорее бы вернулись наши молодцы. Один я, пожалуй, не справлюсь с этаким здоровяком».

Ему крайне не нравился лихорадочный, бегающий взгляд наследника, казавшийся нездоровым.

- Так я пойду, поговорю с принцессой?

- Зачем же беспокоить ее, - тмехт поднялся и, подходя к принцу, осторожно взял его за руки. – Что может сделать она сейчас? Нужно успокоиться и подождать возвращения Ларенара и Гродвига.

Скривившись, Ормонд отбросил его руки.

- Не трогай меня. И не говори со мной, как с недоумком. Это мое право – беседовать с собственной женой! Когда угодно и сколько угодно!

- Но ведь сейчас – глубокая ночь и Немферис спит.

На лице принца появился жутковатая ухмылка.

- И очень хорошо, очень хорошо. Я разбужу и пообщаюсь, пока рядом не болтается этот святоша, который постоянно покушается на мою жизнь. Ты слышишь, тмехт – он хочет убить наследника Кхорха!

- Успокойтесь, ваше высочество, – Ва-Йерк снова присел возле угасающего костра, и, взяв палку, стал ворошить не прогоревшие ветки. Сам же, пользуясь тем, что Ормонд со звериной жаждой в глазах воззрился в сторону заветной повозки, незаметно нащупывал рожок, лежавший в узле Гродвига. И что было сил дунул в него, поняв, что принц направился к царевне.

- Это что еще за идиотская выходка! – рассвирепевший Бэг пронесся к костру огромными прыжками. Выхватив рожок из рук тмехта, он в бешенстве бросил шумный предмет оземь, для пущей убедительности топча его ногами. – Ты рехнулся? А, я понял! Ты зовешь подмогу, мерзкий выродок! – и с размаха ударил Ва-Йерка по лицу. – Я покажу тебе, как не уважать господ! Подлый предатель! Думаешь, я забыл, что моя жена обнималась с тобой? – ухватив за шиворот, Ормонд поволок упирающегося тмехта подальше от огня, продолжая наносить удары. – Я убью тебя! – шипел он придушенным голосом, чтобы не привлекать ненужного внимания. - Убью голыми руками, потому что ты не достоин меча! Я удушу тебя, как собаку. И закопаю, чтобы поганые дружки не нашли.

Они оказались в темноте. Ормонд продолжал бесноваться, пустив в ход и ноги. Ог Оджа, не издавая ни звука, сопротивлялся, но мог только закрываться от ударов - противник его был сильнее. Возможно, обезумевший принц выполнил бы страшную угрозу, если бы не подоспевшие на тревожный сигнал.

- Нашел подходящего противника? – послушник грубо оттащил наследника от тмехта. – Выбрал того, кто никогда не ответит на удар? – он толкнул принца в грудь. – Давай, доставай прославленное веками оружие благородных Бэгов!

- Угомонись, Ларенар! – Гродвиг протиснулся между ними, но не удержался и тоже толкнул кузена в плечо. – Ты - мерзавец! - притянув за грудки, выпалил он тому в лицо. – Как ты мог напасть на него? Что он сделал тебе? Ты лютуешь от самого Улхура, и я никогда не видел тебя таким отвратительным! Ты опустился до безродного грубияна, пороча честь нашего рода! Отвечай, что мог сделать тебе этот человек?

Но Ормонд, уже изливший на бедного тмехта всю злобу, хранил ледяное молчание, презрительно и высокомерно глядя то на барона, то на наррморийца.

- Что здесь происходит? – раздался вопрошающий голос Немферис, и она появилась из темноты с горящей веткой, которую держала, как факел. Зана шла рядом, встревожено глядя блестяще-влажными глазами.

Тем временем, Ва-Йерк уже поднялся с земли, пытаясь отряхнуться и привести себя в порядок.

- Вы что, дрались? – догадалась царевна, заметив кровь на его лице. - Я прошу вас всех идти за мной, - сказала она повелительным тоном и первая вернулась к костру.

- Если мы доберемся до Дэнгора, - хмуро пообещал Ормонд, последовав за наследницей, - я прикажу казнить тебя, послушник. Казнить! После пыток и отлучения от храма!

Ему никто не ответил. Все молча собрались возле догорающего огня.

- Я жду объяснений, - взглянув на принца, сказала Немферис.

Но тот молчал, возведя глаза к небу, и нервно постукивая ногой.

- Мы возвращались с удачной охоты, - вздохнув, нехотя заговорил послушник, - когда до нас донесся звук рога. Мы поспешила к лагерю и стали свидетелями избиения. Может, его высочество сам припомнит подробности?

- Я не намерен, - огрызнулся тот. – Тмехт просто вывел меня из себя.

- Каким же образом?

- Он встал на моем пути!

Ларенар с Гродвигом переглянулись.

- Ва-Йерк?

Ог Оджа пожал плечами, не поднимая глаз.

- Прекрасный поступок для наследника престола, - едко заметила царевна. – Зана, принеси чашу для умывания, вытри кровь с господина, а я смажу его раны целебным бальзамом. – И, с терпеливостью заботливой матери, она принялась ухаживать за тихим и подавленным Ва-Йерком.

- Ради такого можно и по физиономии получить, - усмехнувшись, сказал барон, подтаскивая к костру тушку косули, и принимаясь за разделку. – Как думаешь, Ларенар?

Наррмориец бросил сочувствующий взгляд в сторону тмехта.

- Мне интересно одно – что же все-таки произошло? Что они не поделили? Оба молчат, и видимо, освещать этот вопрос совсем не собираются. Зря ты не позволил мне надавать тумаков благородному наследнику Кхорха. Во что превратится Антавия в руках такого властелина?

- Брось. Ормонд, действительно, может отомстить тебе в Дэнгоре. А властелином ему никогда не стать.

- И поэтому, я должен спускать ему с рук избиение беззащитных?

- Клянусь мечом Бэгов, ты не прочь оказаться сейчас на месте Ва-Йерка, - сменил тему барон.

- Я не понимаю.

- Передо мной можешь не строить из себя послушника, мечтающего о благодати небесной. Ты давно перестал быть им. Улхур всем нам вывернул души наизнанку. У меня несколько раз возникало навязчивое желание удушить нашего дражайшего господина, пока он спит, – Гродвиг помолчал. – Да и тебя чешутся руки вовсе не потому, что Ормонд чванлив и не сдержан. Ревнуешь? Эх, не стать тебе монахом!

- Давай прекратим этот легкомысленный разговор, – отозвался Ларенар, задетый насмешливым тоном барона.

- О, со мною говорит благочестивый служитель Аспилуса! – засмеялся тот. – А где Ларенар? Передайте ему, святой брат, что наш храбрый Ог Оджа, возможно, защищал честь прекрасной госпожи. Ну, а принц, следовательно, хотел на неё посягнуть.

- Сволочь, - бросил послушник.

А Гродвиг расхохотался.

- Это называется – муж. Ты не забыл?

- Не забыл.

- Ладно, пусть тебя утешает мысль, что наша царевна – арахнида, которая все отношения с мужчинами считает мерзостью, и никогда не ответит на пыл супруга.

- Господин Вэлон подозревает во мне заболевание, а сам он не болен?

- Ладно, - засмеялся барон. – Поймал. Сознаюсь – я очарован нашей милой принцессой…

- О чем это вы?

Молодые люди оказались застигнутыми врасплох. Усмехаясь, царевна переводила взгляд с одного на другого, ожидая ответа. Даже у рабыни весело блестели глазки.

- Мы сплетничали о вас, госпожа, - честно признался Гродвиг, ни сколько не смущаясь. – А вы уже закончили ухаживать за раненым?

- Да, с ним все будет в порядке.

- Госпожа, позволь мне узнать у его высочества, не нужна ли и ему помощь, - опустив глаза, робко спросила кифрийка.

- С каких это пор ты служишь этому человеку?

- Но ведь он супруг твой…

- Уйди, Зана, - нахмурилась Немферис.

- Ну, не лишайте нашего господина такого удовольствия, – засмеялся барон

- Мужчины сегодня не перестают меня удивлять, - ответила Немферис, провожая невольницу задумчивым взглядом. – А твоя насмешка, Гродвиг, кажется мне грубой. Но мне хотелось бы знать - где этот … повелитель Антавии?

- Зачем он вам, госпожа? – настороженно поинтересовался Ларенар.

- Я не хочу его видеть, – бледное личико ее покрылось легким румянцем. - Но мне нужно поговорить со всеми.

- Можем посовещаться и без принца, - предложил барон, улыбаясь и игриво приподнимая черную бровь.

- Хорошо, – царевна знаком пригласила Ва-Йерка, и когда тот присел рядом с наррморийцем, сказала:

– Когда зайдет солнце, мы двинемся дальше.

- В Дэнгор?

- В Арбош.

- Куда?! Зачем, госпожа? – воскликнул Гродвиг, даже привстав от удивления.

- Смотри, барон, – царевна показала в сторону Гефрека. Еще не достаточно рассвело. Но небо уже очистилось. – Видишь, там, темная полоса на горизонте?

- Что это? – удивленно сказал Ва-Йерк, - похоже на …

- … на войско марлогов.

- Это все – по наши души? – спросил Ларенар.

- Нет, – Немферис плотно закуталась в полы плаща и присела к догоревшему кострищу. – Новая верховная жрица двинула войска на Арбош.

Все замолчали, и молчание это было долгим. Каждый из тех, кто шел из логова Арахна, вновь почувствовал его неотвратимую и страшную силу. В душах огненным клеймом проступило имя черного божества. Оно стало губительным роком.

- Что же дальше? – в раздумьях спросил Гродвиг. – По-моему, нужно возвращаться в Антавию и поднимать войска на помощь лесному народу.

- Арбош не минует войны с Улхуром, - произнесла царевна уверенно. – Об этом написано в святом пророчестве.

- В каком? – насторожился тмехт, посмотрев на послушника. – О каком пророчестве вы говорите, госпожа?

Но вместо ответа она протянула руку и медленно, отчетливо проговорила:

- Отдай мне свою часть сигиллы, Ва-Йерк.

Тот задохнулся, но не посмел произнести ни слова, лишь отрицательно покачал головой.

- Отдай, - повторила Немферис. – В голосе не было угрозы, это казалось простой просьбой. – Отдай.

Рука тмехта, помимо воли потянулась к широкому поясу, за которым хранилась древняя реликвия. Лицо Ва-Йерка побледнело и вытянулось. Он не владел собой.

- Не смей! – заметив движение послушника, царевна вскинула раскрытую ладонь.

Она не дотронулась, но Ларенар побелел, задохнувшись от сильного удара.

Напряженная ладонь обратилась в сторону Гродвига, но тот отстранился, покачал головой и, опустив глаза, замахал руками:

- Нет, нет, госпожа, я не противлюсь вашей воле.

Немферис вновь повернулась к дрожащему тмехту.

- А ты, жрец Эморх?

Ог Оджа извлек золотой осколок, заботливо завернутый в плотную материю.

- Простите, госпожа.

- Вы все должны верить мне, - произнесла она, - верить и никогда не прекословить.

- Послушайте, - умоляюще заговорил Ва-Йерк. – Послушайте! Давным-давно, на совете трех царей, мудрые мхары передали владыкам Апикона по осколку. И дабы исполнилось пророчество, что начертано на них, все три части должны храниться у разных людей. Оказавшись у одного человека, осколки составят магический диск – «Ключ от бездны» - обладающий неимоверной силой, способный пробудить древнего духа. Но, соединенная раньше времени, сигилла утратит силу! Нужно, чтобы золотой диск был собран в определенном месте. Мне не известно – в каком. Может, в одной из частей написано об этом.

Немферис опустила голову. Она должна помешать этим людям, желающим погубить её мир, обязана оградить Арахна от гибели. Ведь, они этого хотят! Сама Немферис должна отыскать «сердце Сатаис». В письме, найденном в суме Заны, Хефнет умоляла её найти амулет, во что бы то ни стало. Но забыла объяснить - для чего он нужен. След магических камней оказался затерянным, но попутчики царевны направлялись в Дэнгор, где этот след обрывался. Мать писала, что чужеземцы намерены собрать сигиллу, и один осколок уже найден тмехтом. И нужно отыскать все части. Кому нужно? Какова роль в этих поисках самой Немферис. Тоже загадка. Передать такое важное дело в руки мужчин, казалось царевне смехотворным. Но что делать она не знала. Её ставило в тупик решение матери отдать наследницу Кхорха принцу Антавии. Укрыть дочь всемогущая владычица Улхура могла в любом месте. Почему в Дэнгоре? Что помешает марлогам напасть и на Антавию? Чем может защитить ее такой супруг? Вопросов много. Нужно искать ответы…

- Хорошо, - проговорила Немферис, наконец. – Пусть осколок остается у тебя, Ва-Йерк. Пока. И если вы хотите добыть третью часть – отправляйтесь в Арбош – она там. Только не забывайте – каждому осколку должна быть принесена жертва. Хефнет, великая жрица Улхура стала первой. Чьей кровью омыт твой кусок золота, тмехт?

Ог Оджа вздрогнул.

- Девушка, что шла с нами – умерла страшной смертью, – ответил он.

- Какая девушка?

- Локта. Брогомская ведьма. Она шла к Хефнет.

- Вот как? Почему мать не сказала? – чуть слышно произнесла Немферис.

- Может, потому, что видела, что таилось в душе дочери?

Царевна с изумлением вскинула на Ва-Йерка глаза.

- Откуда тебе знать, что в моей душе? В твоем роду были мхарские жрецы?

- Да, госпожа, - усмехнулся он. – Их потомкам открыты многие тайны.

Немферис осмотрела мужчин помрачневшим взглядом.

- Все, что написано в дэнгорской сигилле, что хранится у тебя, тмехт, - заговорила она, - уже сбылось. Ахвэмская часть диска, некогда попавшая к арахнидам, которые разграбили Белый город мхаров, находится у меня.

… Белокурая дева, чей дом средь зеленых холмов,

Поклонится Черной госпоже, что стоит возле Алтаря Зверя.

И будет дана ей Сила. И станет искать она Нечто.

Так написано на хрупких листах Судьбы ее:

«Ищущая Любовь – найдет Смерть,

Когда в руках ее окажется живое человеческое сердце,

Имеющее власть над Зверем, обитающем в колодце».

Это вторая часть, - пояснила Немферис. – Она уже должна сбыться. «Белокурая дева» - ваша Локта. Нечто – маакорский амулет.

- Камни Сатаис были у нее! – не удержался Ларенар. – Только, при ней ничего не было - я сам осматривал тело ведьмы после смерти, – он виновато посмотрел на Гродвига. – Прости, брат. Магнус советовал мне «с особым тщанием относиться к умершим». Возможно, он догадывался об амулете. Зачем он вам, госпожа?

Царевна блеснула глазами:

- Разве я говорила об этом? Мне думалось, что вы ищите золотой диск, а не «Сердце».

- Не важно, - улыбнулся послушник. - Что будем делать дальше? Пойдем в Арбош, и принесем в жертву сигилле всех корнуотов? Я думал, мхары не настолько кровожадны! Зачем вообще приносить жертвы? – он посмотрел на Немферис. – Я так понимаю, никто из присутствующих здесь не имеет власти над вами и вы свободны. Хотелось бы знать – пойдет ли госпожа с нами дальше?

- Да, - она кивнула. – Хочу сама взглянуть на осколок, в котором таится судьба моего Отца …